VIII

Богдановщина, при всех ее недостатках, ценна поэтому также и тем, что она, как и марксизм-ленинизм, затрагивала также международно- и национально-цивилизационный аспекты общей проблематики процесса роста политической сознательности рабочего класса.

Та тропа теории и практики, на которую впервые вступил Ленин, оказалась, как показал впоследствии опыт, гораздо шире, чем это представлялось первоначально. Характеризуя грядущую мировую революцию, Владимир Ильич указывал, что в ее ходе социалистические революции произойдут не только в развитых, но и в развивающихся странах мира ("на Востоке"), которые вели борьбу за национальное освобождение. Но он, по всей видимости, предполагал, что революции в промышленно развитых странах будут не только важнее (что ясно и не нуждается в комментариях), но и масштабнее по сравнению с революциями в странах освобождавшегося Востока. Последующая историческая практика показала, что больший масштаб приобрели революции не на Западе, а наоборот, именно на Востоке. Вновь устанавливающиеся форпосты мировой революции, расширяясь при каждом новом своем возникновении, стали перемещаться в направлении от самых развитых капиталистических стран ко все более и более отсталым.

Отсюда же логически вытекала историческая неизбежность дальнейшего еще большего отступления от научного коммунизма на практике диктатуры пролетариата, которой было суждено выйти за пределы одной страны и воплотиться в системе стран, строящих социализм, возникшей в результате победы мировой революции второй половины 1940-х гг., - поскольку основная масса рабочего класса стран, где революция победила, была еще значительно менее развита по сравнению с пролетариатом СССР. Но это нисколько не должно смущать объективного теоретика. Чем сложнее и противоречивее практика, тем глубже должна быть теория, призванная практику постоянно опережать, а не объяснять и оправдывать post festum.

При жизни Маркса и Энгельса социалистическая революция свершилась в масштабах одной из западноевропейских столиц. Сами основоположники не принимали непосредственного участия в Парижской Коммуне, но среди ее руководителей и рядовых участников были утопические коммунисты, знакомые с произведениями научного коммунизма, например, Л. О. Бланки и П. Л. Лавров. И это знакомство получило отражение в их революционной практике.

Строительство социализма в СССР тоже произошло похожим образом. Хотя Ленин был жив в первые годы существования Советского Союза, но на практике он не оказывал на процесс значительного влияния, поскольку с 1921 г. утратил дееспособность. Строительство социализма в нашей стране, таким образом, едва ли не с самого начала повели утопические коммунисты, в чьих взглядах отразился ленинизм. Сталинизм, троцкизм и учение Н. И. Бухарина в некой определенной части совпадали с ленинизмом более раннего периода (по 1919 г.), но они неадекватно интерпретировали качественно изменившуюся впоследствии историческую реальность и были в принципе неспособны освоить последнюю как целое.

По Сталину лимит мировых революций представлялся исчерпанным с победой мировой революции конца 1940-х гг. Дальнейшее распространение в мире социализма представлялось ему в виде расширения геополитической гегемонии СССР, где, как он полагал, социализм был построен. После смерти Иосифа Виссарионовича его преемники на посту руководителей КПСС придерживались по существу той же самой схемы, с тем отличием, что вели соответствующую политику от имени социалистического содружества - объединения стран, строивших социализм, находившихся в зоне советского влияния. В то время мир был и в самом деле разделен на две принципиально разные социальные системы, а руководители делали главный акцент именно на классовое противоборство геополитических систем, которое, однако, существенно неверно определяло расклад классовых сил во всем мире.

В действительности, противостояние труда и капитала имеет на порядок более универсальный, всеобъемлющий характер. Оно имело место также и внутри объединения стран, строящих социализм, а с точки зрения всего коммунистического движения во всем мире игнорирование этого обстоятельства означало отказ от марксизма.

Троцкисты, находясь в постоянном ожидании мировой революции буквально завтра, наоборот, сводили всю свою практическую деятельность к борьбе со сталинизмом с этих их позиций, а когда он потерпел политическое поражение, начали перерождаться в своей массе в розоватых либеральных верноподданных вновь установившихся буржуазных режимов и, в редких случаях, в политических террористов народнического толка. Однако заслуги названных деятелей, как и исторические заслуги парижских коммунаров, представляются мне очевидными, и эти люди, на мой взгляд, не заслуживают осуждения, как не заслуживают осуждения коммунары, наломавшие тоже достаточно дров.

(Вместе с тем после смерти Ленина перед теоретиками научного коммунизма встала задача подлинно творческого дальнейшего развития ленинизма, что практически удавалось немногим выдающимся философам (В. Ф. Асмусу, Э. В. Ильенкову, Й. Г. Элезу). Поэтому положение не было вовсе безнадежным. Другое дело, что названные ученые занимались главным образом историей домарксистской философии и анализом фундаментальных категорий, далеким от политической практики, однако из их исследований легко выводятся и частные, имеющие прямое отношение к практике, выводы.)

Между тем, на рубеже 1950-х - 1960-х гг. мир претерпел существеннейшую трансформацию. Рухнула мировая колониальная система, служившая до тех пор важнейшим источником развития передовых капиталистических держав. С того момента на мировом рынке стал все прочнее закрепляться новый могущественный участник - азиатский капитализм, о котором В. И. Ленин в письме к М. Горькому от 3 января 1911 г. писал:

"А Вы еще точно дразните: "реализм, демократия, активность".

Вы думаете, это - хорошие слова? Слова скверные, всеми буржуазными ловкачами на свете используемые, от кадетов и эсеров у нас до Бриана или Мильерана здесь, Ллойда Джорджа в Англии и т.д. И слова скверные, надутые, и содержание обещается эсеровско-кадетское. Нехорошо...

Насчет донкихотизма в международной политике с.-д., сдается мне, Вы неправы. Ведь это ревизионисты давно твердят, что-де колониальная политика прогрессивна, насаждает капитализм, а потому "обличать его в жадности и жестокости" никчемно, ибо "без этих свойств" капитал как "без рук".

Донкихотизмом и воздыханиями было бы, если бы с.-д. говорили рабочим, что может быть где-либо спасение помимо развития капитализма, не через развитие капитализма. Но мы этого не говорим. Мы говорим: капитал жрет нас, сожрет персов, сожрет всех и будет жрать, пока вы его не свергнете. Это правда. И не забываем добавить: кроме как в росте капитализма нет залога победы над ним.

Ни одной реакционной меры вроде запрещения трестов, ограничения торговли и т.п. марксисты не защищают. Но каждому свое: Хомяковы и К^о пусть строят железные дороги через Персию, пусть посылают Ляховых, а марксистов дело - перед рабочими обличать. Жрет-де и сожрет, душит и задушит, сопротивляйтесь.

Сопротивление колониальной политике и международному грабежу путем организации пролетариата, путем защиты свободы для пролетарской борьбы не задерживает развитие капитализма, а ускоряет его, заставляя прибегать к более культурным, более технически высоким приемам капитализма. Есть капитализм и капитализм. Есть черносотенно-октябристский капитализм и народнический ("реалистический, демократический, активности" полный) капитализм. Чем больше мы будем обличать перед рабочими капитализм за "жадность и жестокость", тем труднее держаться капитализму первого сорта, тем обязательнее переход его в капитализм второго сорта. А это нам на руку, это пролетариату на руку.

Думаете, что я в противоречие впал? В начале письма находил слова "реализм, демократия, активность" скверными, а теперь нахожу хорошими? Нет тут противоречия: для пролетария скверно, для буржуа хорошо...

Международный пролетариат теснит капитал двояко: тем, что из октябристского превращает его в демократический, и тем, что, выгоняя от себя капитал октябристский, переносит его к дикарям. А это расширяет базу капитала и приближает его смерть. В Западной Европе уже почти нет капитала октябристского; почти весь капитал демократический. Октябристский капитал из Англии, Франции ушел в Россию и в Азию. Русская революция и революция в Азии = борьба за вытеснение октябристского капитала и за замену его демократическим капиталом. А демократический капитал = последыш. Дальше ему идти некуда. Дальше ему капут." (48, 11-13).

Таким образом, едва ли не в самом начале нынешнего столетия Ленин блестяще диалектически проанализировал глобальные процессы, которым суждено было начать во сей их масштабности развиваться еще только через полвека. Благодаря прогрессу производственной кооперации наибольшую политическую силу в мире "демократического капитала" приобрели ТНК, весь этот мир стал все более сливаться в единую метрополию, противостоящую в целом миру первоначального накопления капитала, капитала черносотенного, азиатского. Вместе с тем империалистическая агрессия государств - участников метрополии перенаправилась с внутреннего соперничества друг с другом на внешнее, в отношении тех стран бывшего колониального мира, политика которых периодически выходит из рамок, определенных метрополией. Наконец, во всем третьем мире стали активнейшими темпами ликвидироваться остатки феодализма, в результате чего вся планета стала все отчетливее приобретать свойство противостояния друг другу лагерей развитого и активно развивающегося капитала.

Метрополия стала все более сосредоточивать свои усилия на торможении роста собственных географических масштабов. Социализм, строившийся в СССР и в ряде восточноевропейских и азиатских стран в форме первоначального коммунизма, не сумел победить в конкурентной борьбе метрополию, поскольку рабочий класс этих государств не дозрел для понимания того, что диктатура пролетариата по своей природе международна, а потому требует снесения рудимента антагонистической - формации межгосударственных границ, когда этого требует глобальная обстановка борьбы с мировым капиталом. Другими словами, мировая социалистическая система не потерпела бы серьезнейшего частичного поражения, если бы в период после краха колониальной системы смогла бы объединиться в единое государство. В результате бывшие соцстраны оказались ввергнутыми метрополией в состояние и зону азиатского первоначального капитализма. Коммунисты, находившиеся у власти в этих государствах, оказались, следовательно, на поверку вовсе не коммунистами, а народниками, сторонниками "демократического" капитализма, за который они сейчас рьяно борются, в своих сугубо шкурных интересах, совершенно не стесняясь открыто заявлять о своем отречении от ленинизма и о приверженности социал-реформизму. Истинные марксисты должны, однако, признать и известную социальную прогрессивность "новообращенных" социал-демократов. Признавая их как весьма влиятельную политическую силу, ленинцы должны поддерживать их движение в той мере, в какой его цели совпадают с целями рабочего класса, а главное - вести социал-реформистов за собой, а не позволять самим себе тащиться за социал-демократами. Марксисты должны принять себе на теоретическое вооружение все рациональное и отвечающее интересам пролетариата из социал-реформистских программ, радикально углубив его в революционном духе.

Это - самый главный урок, полученный мировым рабочим классом в ХХ столетии. С конца 70-х гг. современный Китай в общем и целом начал попытку строить социализм во многом буквально по представлениям В.И.Ленина. Еще до начала гражданской войны он ставил цель отдать значительную часть отечественных сырьевых и обрабатывающих ресурсов в долгосрочную аренду иностранным предпринимателям. Зарубежные империалисты предпочли захватить эти ресурсы путем военной интервенции, но просчитались. Налаживать нормальные международные отношения со странами Запада после гражданской войны пришлось очень долго. Параллельно с тем дело двигалось к новой мировой войне между империалистическими державами, в которой пришлось принять решающее участие и нашей стране. Вместе с тем вопрос, принципиально ставившийся Лениным во главу угла, отодвинулся на многие десятилетия, после чего начал решаться практически сначала в Китае, а потом и в других странах мировой социалистической системы. В результате именно в стране наших могущественных дальневосточных соседей удалось успешно сохранить диктатуру пролетариата, тогда как в большинстве прочих государств, пытавшихся построить социализм в собственных границах, она потерпела поражение.

Первым вопросом на повестке нынешнего дня диктатуры пролетариата стоит поэтому вопрос об объединении в единое государство Китая и Северной Кореи, которые имеют друг с другом общую границу. Несколько более сложна, а потому и менее актуальна далее проблема добровольного вступления в этот союз Республики Куба. Очевидно, что если эти шаги не будут предприняты, советская власть в этих небольших государствах неизбежно падет.

Если диктатуре пролетариата, существующей сегодня в Китае, на Кубе и в Северной Корее, суждено потерпеть историческое поражение, то человечество в очередной раз приобретет на этом исторический опыт, подобный приобретенному в Париже в 1871 г. Однако будущее поражение существующей диктатуры пролетариата отнюдь не очевидно, а если так, то страны, где она удерживается сегодня, представляют сейчас тот форпост, каким на предыдущем этапе распространения марксизма вширь являлся СССР, а еще ранее - Парижская Коммуна.

В данный момент человечество стоит на пороге такого нового витка мировой революции. Следующим ареалом грядущей мировой революции видятся Латинская Америка, Африка и такая многонаселенная азиатская страна, как Индия. Достаточно вероятной представляется социалистическая революция в масштабах целых материков. Первоначальный коммунизм в этом ареале будет грубее, чем там, где он до сих пор существовал. А если диктатура пролетариата в Китае к тому времени сохранится, то она будет являться таким же служащим для подражания эталоном, каким ранее был для Китая Советский Союз. Впрочем, в конечном счете не так уже и важно, потерпит к тому времени неудачу диктатура пролетариата в Китае или нет. Главное - реалистически представлять общую историческую перспективу в целом и ориентировать на нее свою теоретическую и организационную деятельность.

В грядущей мировой революции должны принять, в значительно меньшей мере, участие также и некоторые развитые капиталистические страны. Вероятнее всего революция в Японии и в Германии, социально-экономическое положение которых в настоящее время является самым нестабильным, и где глубокий экономический кризис грозит разразиться в любой момент. Грядущая мировая революция, как и обе ее предшественницы, будет иметь два центра, один из которых, как эпицентр землетрясения, активен, как бы событиеобразующ, а другой - служит как бы его отражением, реакцией на него - так, например, произошло в исходе Второй мировой войны, интрига которой скручивалась сильнее всего на Западе, а бумеранг ее раскрутки позволил прорваться к строительству социализма значительной части азиатского континента.

Бывшие социалистические страны призваны сыграть в грядущей социалистической революции роль социально демпфирующей зоны - региона масштабных массовых кровавых зверств стремительно наступающей ультраправой реакции. Следует ожидать также и более или менее массовых революционных выступлений пролетариата и в ряде стран метрополии, где до революций дело не дойдет. Связывание жандармских усилий мирового капитала этими эксцессами и позволит победить социалистической революции в паре ее основных центров. Как показывает опыт Югославии, Таджикистана, Нагорного Карабаха, Афганистана, Зимбабве и других стран, вероятнее всего такие акции одновременно на нескольких значительных по масштабам территориях. Они, однако, не будут охватывать целые страны, на большей их части будет сохраняться буржуазная демократия, в условиях которой будет осуществимой легальная деятельность коммунистов.

Отсюда в теоретическом плане одной из самых актуальных для участников вновь воссоздаваемого ныне международного коммунистического движения задач представляется вопрос о точном определении главного и второстепенного географических центров грядущей мировой революции. От правильности ее решения принципиально зависит, насколько успешными в целом будут действия, подлежащие координации. Независимо от деятельности в этом направлении и от ее успеха вместе с тем представляется актуальной проблема создания и развития в бывшем СССР сети кружков, стоящих на платформе научного коммунизма, на базе которых в будущем должна быть создана отвечающая требованиям современности коммунистическая партия. В той полосе исторической реальности, в которую человечество недавно вступило, ограничение целей коммунистов масштабами стран становится все более анахроничным и все менее себя оправдывающим. Нужно, пожалуй, начинать представлять задачи в масштабах геополитических зон, на которые делится мир в плане грядущей мировой революции. Бывший Советский Союз представляется мне, конкретно, частью зоны бывших соцстран. А в практическом плане актуальнее всего вопрос о создании информационной среды, оптимально приспособленной к реализации целей декларируемого движения.

Авг. 1994 - апрель 1998

В. Сачков.