Итак, это понимание истории заключается в том, чтобы, исходя именно из
материального производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный
процесс производства и понять связанную с данным способом производства и
порожденную им форму общения – т.е. гражданское общество на его различных
ступенях – как основу всей истории; затем необходимо изобразить деятельность
гражданского общества в сфере государственной жизни, а также объяснить из него
все различные теоретические порождения и формы сознания, религию, философию,
мораль и т.д. и т.д., и проследить процесс их возникновения на этой основе,
благодаря чему, конечно, можно будет изобразить весь процесс в целом (а потому
также и взаимодействие между его различными сторонами). Это понимание истории, в
отличие от идеалистического, не разыскивает в каждой эпохе ту или иную
категорию, а остается все время на почве действительной истории,
объясняет не практику из идей, а идейные образования из материальной практики и
в силу этого приходит также к тому выводу, что все формы и продукты сознания
могут быть уничтожены не духовной критикой, не растворением их в "самосознании"
или превращением их в "привидения", "призраки", "причуды" и т.д., а лишь
практическим ниспровержением реальных общественных отношений, из которых
произошел весь этот идеалистический вздор, – что не критика, а революция
является движущей силой истории, а также религии, философии и прочей теории. Эта
концепция показывает, что история не растворяется в "самосознании", как "дух от
духа", но что каждая ее ступень застает в наличии определенный материальный
результат, определенную сумму производительных сил, исторически создавшееся
отношение людей к природе и друг к другу, застает передаваемую каждому
последующему поколению предшествующим ему поколением массу производительных сил,
капиталов и обстоятельств, которые, хотя, с одной стороны, и видоизменяются
новым поколением, но, с другой стороны, предписывают ему его собственные условия
жизни и придают ему определенное развитие, особый характер. Эта концепция
показывает, таким образом, что обстоятельства в такой же мере творят людей, в
какой люди творят обстоятельства.
Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 51-52.
Вообще для многих молодых писателей в Германии слово "материалистический"
является простой фразой, которой называют все, что угодно, не давая себе труда
заняться дальнейшим изучением, то есть приклеивают этот ярлычок и считают, что
этим вопрос решен. Однако наше понимание истории есть прежде всего руководство к
изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства. Всю историю надо
изучать заново, надо исследовать в деталях условия существования различных
общественных формаций, прежде чем пытаться вывести из них соответствующие им
политические, частноправовые, эстетические, философские, религиозные и т.п.
воззрения. Сделано в этом отношении до сих пор немного, потому что очень
немногие люди серьезно этим занимались. В этом отношении нам нужна большая
помощь, область бесконечно велика, и тот, кто хочет работать серьезно, может
многое сделать и отличиться.
Энгельс Ф. Письмо К. Шмидту, 5 августа 1890 г. – Маркс К., Энгельс
Ф. Соч., т. 37, с. 371.
...Диалектический материализм Маркса и Энгельса идет дальше энциклопедистов и
Фейербаха, применяя материалистическую философию к области истории, к области
общественных наук.
Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии. – Полн. собр.
соч., т. 17, с. 418.
Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца,
распространил его познание природы на познание человеческого общества.
Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм
Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на
политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией,
показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие
роста производительных сил, другой, более высокий, – из крепостничества,
например, вырастает капитализм.
Ленин В.И. Три источника и три составных части марксизма. – Полн.
собр. соч., т. 23, с. 44.
Теперь – со времени появления "Капитала" – материалистическое понимание
истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение, и пока мы не будем иметь
другой попытки научно объяснить функционирование и развитие какой-нибудь
общественной формации – именно общественной формации, а не быта какой-нибудь
страны или народа, или даже класса и т.п. – другой попытки, которая бы точно так
же сумела внести порядок в "соответствующие факты", как это сумел сделать
материализм, точно так же сумела дать живую картину известной формации при
строго научном объяснении ее, – до тех пор материалистическое понимание истории
будет синонимом общественной науки.
Ленин В.И. Что такое "друзья народа" и как они воюют против
социал-демократов? – Полн. собр. соч., т. 1, с. 139-140.
...Материализм в истории никогда не претендовал на то, чтобы все объяснить, а
только на то, чтобы указать "единственно научный", по выражению Маркса
("Капитал"), прием объяснения истории.
Ленин В.И. Что такое "друзья народа" и как они воюют против
социал-демократов? – Полн. собр. соч., т. 1, с. 144.
Все прежнее понимание истории или совершенно игнорировало ...действительную
основу истории, или же рассматривало ее лишь как побочный фактор, лишенный какой
бы то ни было связи с историческим процессом. При таком подходе историю всегда
должны были писать, руководствуясь каким-то лежащим вне ее масштабом;
действительное производство жизни представлялось чем-то доисторическим, а
историческое – чем-то оторванным от обыденной жизни, чем-то стоящим вне мира и
над миром. Этим самым из истории исключается отношение людей к природе, в
результате чего создается противоположность между природой и историей. Эта
концепция могла видеть в истории поэтому только громкие политические деяния и
религиозную, вообще теоретическую, борьбу, и каждый раз при изображении той или
другой исторической эпохи она вынуждена была разделять иллюзии этой эпохи.
Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966. с. 53.
...То, что применимо к природе, которую мы понимаем теперь как исторический
процесс развития, применимо также ко всем отраслям истории общества и ко всей
совокупности наук, занимающихся вещами человеческими (и божественными). Подобно
натурфилософии, философия истории, права, религии и т.д. состояла в том, что
место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала
связь, измышленная философами; что на историю, – и в ее целом и в отдельных
частях, – смотрели как на постепенное осуществление идей, и притом, разумеется,
всегда только любимых идей каждого данного философа. Таким образом выходило, что
история бессознательно, но необходимо работала на осуществление известной,
заранее поставленной идеальной цели; у Гегеля, например, такой целью являлось
осуществление его абсолютной идеи, и неуклонное стремление к этой абсолютной
идее составляло, по его мнению, внутреннюю связь в исторических событиях. На
место действительной, еще не известной связи ставилось, таким образом, какое-то
новое, бессознательное или постепенно достигающее сознания таинственное
провидение. Здесь надо было, значит, совершенно так же, как и в области природы,
устранить эти вымышленные, искусственные связи, открыв связи действительные. А
эта задача в конечном счете сводилась к открытию тех общих законов движения,
которые в качестве господствующих прокладывают себе путь в истории человеческого
общества.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21. с. 305.
Но это понимание наносит философии смертельный удар в области истории точно
так же, как диалектическое понимание природы делает ненужной и невозможной
всякую натурфилософию. Теперь задача в той и в другой области заключается не в
том, чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих
фактах.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., от. 21, с. 316.
Старый материализм... судил обо всем по мотивам действий, делил исторических
деятелей на честных и бесчестных и находил, что честные, как правило,
оказывались в дураках, а бесчестные торжествовали. Из этого обстоятельства для
него вытекал тот вывод, что изучение истории дает очень мало назидательного, а
для нас вытекает тот вывод, что в исторической области старый материализм
изменяет самому себе, считая действующие там идеальные побудительные силы
последними причинами событий, вместо того чтобы исследовать, что за ними
кроется, каковы побудительные силы этих побудительных сил. Непоследовательность
заключается не в том, что признается существование идеальных
побудительных сил, а в том, что останавливаются на них, не идут дальше, к их
движущим причинам. Напротив, философия истории, особенно в лице Гегеля,
признавала, что как выставленные напоказ, так и действительные побуждения
исторических деятелей вовсе не представляют собой конечных причин исторических
событий, что за этими побуждениями стоят другие движущие силы, которые и надо
изучать. Но философия истории искала эти силы не в самой истории; напротив, она
привносила их туда извне, из философской идеологии. Так, например, вместо того
чтобы объяснять историю Древней Греции из ее собственной внутренней связи,
Гегель просто-напросто объявляет, что эта история есть не что иное, как
выработка "форм прекрасной индивидуальности", осуществление "художественного
произведения" как такового. При этом он делает много прекрасных и глубоких
замечаний о древних греках, но тем не менее нас в настоящее время уже не
удовлетворяют подобные объяснения, представляющие собой одни только фразы.
Когда, стало быть, речь заходит об исследовании движущих сил, стоящих за
побуждениями исторических деятелей, – осознано ли это или, как бывает очень
часто, не осознано, – и образующих в конечном счете подлинные движущие силы
истории, то надо иметь в виду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и
самых выдающихся, сколько те побуждения, которые приводят в движение большие
массы людей, целые народы, а в каждом данном народе, в свою очередь, целые
классы. Да и здесь важны не кратковременные взрывы, не скоропреходящие вспышки,
а продолжительные действия, приводящие к великим исторические переменам.
Исследовать движущие причины, которые ясно или неясно, непосредственно или в
идеологической, может быть, даже в фантастической форме отражаются в виде
сознательных побуждений в головах действующих масс и их вождей, так называемых
великих людей, – это единственный путь, ведущий к познанию законов,
господствующих в истории вообще и в ее отдельные периоды или в отдельных
странах. Все, что приводит людей в движение, должно пройти через их голову; но
какой вид принимает оно в этой голове, в очень большой мере зависит от
обстоятельств. Рабочие не разрушают теперь машин, как они делали это еще в 1848
г. на Рейне, но это вовсе не значит, что они примирились с капиталистическим
применением машин.
Но если во все предшествующие периоды исследование этих движущих причин
истории было почти невозможно из-за того, что связи этих причин с их следствиями
были запутаны и скрыты, то в наше время связи эти до такой степени упростились,
что решение загадки стало, наконец, возможным. Со времени введения крупной
промышленности, то есть по крайней мере со времени европейского мира 1815 г., в
Англии ни для кого уже не было тайной, что центром всей политической борьбы в
этой стране являлись стремления к господству двух классов: землевладельческой
аристократии (landed aristocracy), с одной стороны, и буржуазии (middle class) –
с другой. Во Франции тот же самый факт дошел до сознания вместе с возвращением
Бурбонов. Историки периода Реставрации, от Тьерри до Гизо, Минье и Тьера,
постоянно указывают на него как на ключ к пониманию французской истории, начиная
со средних веков. А с 1830 г. в обеих этих странах рабочий класс, пролетариат,
признан был третьим борцом за господство. Отношения так упростились, что только
люди, умышленно закрывавшие глаза, могли не видеть, что в борьбе этих трех
больших классов и в столкновениях их интересов заключается движущая сила всей
новейшей истории, по крайней мере в указанных двух самых передовых странах.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 307-308.
Маркс и я были едва ли не единственными людьми, которые спасли из немецкой
идеалистической философии сознательную диалектику и перевели ее в
материалистическое понимание природы и истории.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 10.
Маркс и Энгельс, вырастая из Фейербаха и мужая в борьбе с кропателями,
естественно обращали наибольшее внимание на достраивание философии материализма
доверху, т.е. не на материалистическую гносеологию, а на материалистическое
понимание истории. От этого Маркс и Энгельс в своих сочинениях больше
подчеркивали диалектический материализм, чем диалектический
материализм, больше настаивали на историческом материализме, чем на
историческом материализме.
Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. – Полн. собр. соч., т.
18, с. 350.
Так как эту науку (речь идет об общественной науке. – Ред.)
строили, во-первых, экономисты-классики, открывая закон стоимости и основное
деление общества на классы, – так как эту науку обогащали далее, в связи
с ними, просветители XVIII века борьбой с феодализмом и поповщиной, – так как
эту науку двигали вперед, несмотря на свои реакционные взгляды, историки и
философы начала XIX века, разъясняя еще дальше вопрос о классовой борьбе,
развивая диалектический метод и применяя или начиная применять его к
общественной жизни, – то марксизм, сделавший ряд громадных шагов вперед именно
по этому пути, есть высшее развитие всей исторической и экономической, и
философской науки Европы. Таков логический вывод.
Ленин В.И. Еще одно уничтожение социализма. – Полн. собр. соч., т.
25, с. 49.
Открытие материалистического понимания истории или, вернее, последовательное
продолжение, распространение материализма на область общественных явлений
устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-1-х, они в
лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей,
не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной
закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней
этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние
теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как
исторический материализм впервые дал возможность с естественноисторической
точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий.
Домарксовская "социология" и историография в лучшем случае давали
накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон
исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему
изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических
формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя
их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов
общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных "главенствующих"
идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех
различных тенденций в состоянии материальных производительных сил. Люди сами
творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем
вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность
всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные
условия производства материальной жизни, создающей базу всей исторической
деятельности людей, каков закон развития этих условий, – на все это обратил
внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого,
закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости,
процесса.
Ленин В.И. Карл Маркс. – Полн. собр. соч., т.26. с. 57-58.
Свое завершение эта новейшая немецкая философия нашла в системе Гегеля,
великая заслуга которого состоит в том, что он впервые представил весь
природный, исторический и духовный мир в виде процесса, т.е. в беспрерывном
движении, изменении, преобразовании и развитии и сделал попытку раскрыть
внутреннюю связь этого движения и развития. С этой точки зрения история
человечества уже перестала казаться диким хаосом бессмысленных насилий, в равной
мере достойных – перед судом созревшего ныне философского разума – лишь
осуждения и скорейшего забвения; она, напротив, предстала как процесс развития
самого, человечества, и задача мышления свелась теперь к тому, чтобы проследить
последовательные ступени этого процесса среди всех его блужданий и доказать
внутреннюю его закономерность среди всех кажущихся случайностей.
Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке. – Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч., т. 19. с. 206.
...История делается таким образом, что конечный результат всегда получается
от столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится
тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств.
Таким образом, имеется бесконечное количество перекрещивающихся сил, бесконечная
группа параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит одна
равнодействующая – историческое событие. Этот результат можно опять-таки
рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно
и безвольно. Ведь то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны
всякого другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не
хотел. Таким образом, история, как она шла до сих пор, протекает подобно
природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но
из того обстоятельства, что воли отдельных людей, каждый из которых хочет того,
к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете
экономические, обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные),
что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в
одну общую равнодействующую, – из этого все же не следует заключать, что эти
воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей и постольку
включена в нее.
Энгельс Ф. Письмо И. Блоху, 21-23 сентября 1890г. – Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч., с. 37, с. 395-396.
...Здесь дело идет о лицах лишь постольку, поскольку они являются
олицетворением экономических категорий, носителями определенных классовых
отношений и интересов. Я смотрю на развитие экономической общественной формации
как на естественноисторический процесс; поэтому с моей точки зрения, меньше чем
с какой бы то ни было другой, отдельное лицо можно считать ответственным за те
условия, продуктом которых в социальном смысле оно остается, как бы ни
возвышалось оно над ними субъективно.
Маркс К. Капитал, т. I. Предисловие к первому изданию. – Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 10.
На место субъективизма было поставлено (марксизмом. – Ред.) воззрение
на социальный процесс, как на естественноисторический процесс, – воззрение, без
которого, конечно, и не могло бы быть общественной науки.
Ленин В.И. Экономическое содержание народничества и критика его в
книге г. Струве. – Полн. собр. соч., т. 1, с. 430.
...В природе сквозь хаос бесчисленных изменений прокладывают себе путь те же
диалектические законы движения, которые и в истории господствуют над кажущейся
случайностью событий, – те самые законы, которые, проходя красной нитью и через
историю развития человеческого мышления, постепенно доходят до сознания мыслящих
людей.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 11.
Но. история развития общества в одном пункте существенно отличается от
истории развития природы. В природе (поскольку мы оставляем в стороне обратное
влияние на нее человека) действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные
силы, во взаимодействии которых и проявляются общие законы. Здесь нигде нет
сознательной, желаемой цели: ни в бесчисленных кажущихся случайностях, видимых
на поверхности, ни в окончательных результатах, подтверждающих наличие
закономерности внутри этих случайностей. Наоборот, в истории общества действуют
люди, одаренные сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти,
стремящиеся к определенным целям. Здесь ничто не делается без сознательного
намерения, без желаемой цели. Но как ни важно это различие для исторического
исследования, – особенно отдельных эпох и событий, – оно нисколько не изменяет
того факта, что ход истории подчиняется внутренним общим законам. В самом деле,
и в этой области на поверхности явлений, несмотря на сознательно желаемые цели
каждого отдельного человека, царствует, в общем и целом, по-видимому, случай.
Желаемое совершается лишь в редких случаях; по большей же части цели,
поставленные людьми перед собой, приходят во взаимные столкновения и
противоречия или оказываются недостижимыми частью по самому своему существу,
частью по недостатку средств для их осуществления. Столкновения бесчисленных
отдельных стремлений и отдельных действий приводят в области истории к
состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в лишенной
сознания природе. Действия имеют известную желаемую цель; но результаты, на деле
вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны. А если вначале они,
по-видимому, и соответствуют желаемой цели, то в конце концов они ведут совсем
не к тем последствиям, который были желательны. Таким образом, получается, что в
общем и целом случайность господствует также и в области исторических явлений.
Но где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда
оказывается подчиненной внутренним, скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы
открыть эти законы.
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой
философии. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 305-306.
Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития,
– а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона
движения современного общества, – не может ни перескочить через естественные
фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и
смягчить муки родов.
Маркс К. Капитал, т. I. Предисловие к первому изданию. – Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 10.
В историческом развитии случайность играет свою роль, которая в
диалектическом мышлении, как и в развитии зародыша, резюмируется в
необходимости.
Энгельс Ф. Диалектика природы. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20,
с. 537.
...История носила бы очень мистический характер, если бы "случайности" не
играли никакой роли. Эти случайности входят, конечно, и сами составной частью в
общий ход развития, уравновешиваясь другими случайностями. Но ускорение и
замедление в сильной степени зависят от этих "случайностей", среди которых
фигурирует также и такой "случай", как характер людей, стоящих вначале во главе
движения.
Маркс К. Письмо Л.Кугельману, 17 апреля 1871 г. – Маркс К.,
Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 175.
Но случайность – это только один полюс взаимозависимости, другой полюс
которой называется необходимостью. В природе, где также как будто господствует
случайность, мы давно уже установили в каждой отдельной области внутреннюю
необходимость и закономерность, которые пробивают себе дорогу в рамках этой
случайности. Но что имеет силу для природы, имеет также силу и для общества. Чем
больше какая-нибудь общественная деятельность, целый ряд общественных процессов
ускользает из-под сознательного контроля людей, выходит из-под их власти, чем
более эта деятельность кажется предоставленной чистой случайности, тем больше с
естественной необходимостью пробивают себе дорогу в рамках этой случайности
свойственные ей внутренние законы. Такие законы господствуют и над случайностями
товарного производства и товарообмена: отдельному производителю и участнику
обмена они противостоят как чуждые, вначале даже неведомые силы, природа которых
только еще подлежит тщательному изучению и познанию. Эти экономические законы
товарного производства видоизменяются на различных ступенях развития этой формы
производства, но в общем и целом весь период цивилизации протекает под знаком их
господства. Еще и теперь продукт господствует над производителями; еще и теперь
все общественное производство регулируется не согласно сообща обдуманному плану,
а слепыми законами, которые проявляются со стихийной силой, в последней
инстанции – в бурях периодических торговых кризисов.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и
государства. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 174-175.
Свобода определялась до сих пор философами двояким образом. С одной стороны,
она определялась как власть, как господство над обстоятельствами и отношениями,
в которых живет индивид: так она определялась всеми материалистами. С другой
стороны, она рассматривалась как самоопределение, как избавление от
действительного мира, как – мнимая только – свобода духа: так она определялась
всеми идеалистами, особенно немецкими.
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. – Соч., т. 3, с. 292.
Гегель первый правильно представил соотношение свободы и необходимости. Для
него свобода есть познание необходимости. "Слепа необходимость, лишь
поскольку она не понята". Не в воображаемой независимости от законов природы
заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании
возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных
целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим
телесным и духовным бытием самого человека, – два класса законов, которые мы
можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в
действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как
способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее
суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей
необходимостью будет определяться содержание этого суждения; тогда как
неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая как будто
произвольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными
решениями, тем самым доказывает свою несвободу, свою подчиненность тому
предмету, который она как раз и должна была бы подчинить себе. Свобода,
следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы
(Naturnotwendigkeiten) господстве над нами самими и над внешней природой; она
поэтому является необходимым продуктом исторического развития. Первые
выделявшиеся из животного царства люди были во всем существенном так же
несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед на пути культуры был шагом
к свободе. На пороге истории человечества стоит открытие превращения
механического движения в теплоту: добывание огня трением; в конце протекшего до
сих пор периода развития стоит открытие превращения теплоты в механическое
движение: паровая машина. – И несмотря на гигантский освободительный переворот,
который совершает в социальном мире паровая машина, – этот переворот еще не
закончен и наполовину, – все же не подлежит сомнению, что добывание огня трением
превосходит паровую машину по своему всемирно-историческому освободительному
действию. Ведь добывание огня трением впервые доставило человеку господство над
определенной силой природы и тем окончательно отделило человека от животного
царства. Паровая машина никогда не будет в состоянии вызвать такой громадный
скачок в развитии человечества, хотя она и является для нас представительницей
всех тех связанных с ней огромных производительных сил, при помощи которых
только и становится возможным осуществить такое состояние общества, где не будет
больше никаких классовых различий, никаких забот о средствах индивидуального
существования и где впервые можно будет говорить о действительной человеческой
свободе, о жизни в гармонии с познанными законами природы.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с.
116-117.
...Люди завоевывали себе свободу всякий раз постольку, поскольку это
диктовалось им и допускалось не их идеалом человека, а существующими
производительными силами. В основе всех происходивших до сих пор завоеваний
свободы лежали, однако, ограниченные производительные силы; обусловленное этими
производительными силами, недостаточное для всего общества производство делало
возможным развитие лишь в том виде, что одни лица удовлетворяли свои потребности
за счет других...
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. – Соч., т. 3, с, 433.
Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено
товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над
производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется
планомерной, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное
существование. Тем самым человек теперь – в известном смысле окончательно –
выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в
условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор
над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые
впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому
что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы
их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как
чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с
полным знанием дела и тем самым будут подчинены их господству. То объединение
людей в общество, которое противостояло им до сих пор как навязанное свыше
природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом.
Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают
под контроль самих людей. И только с этого момента люди начнут вполне
сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение
общественные причины будут иметь в преобладающей и все возрастающей мере и те
следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства
необходимости в царство свободы.
Энгельс Ф. Анти-Дюринг. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с.
294-295.
В особенности надо отметить взгляд Маркса на отношение свободы к
необходимости: "слепа необходимость, пока она не сознана. Свобода есть сознание
необходимости" (Энгельс в "Анти-Дюринге") = признание объективной закономерности
природы и диалектического превращения необходимости в свободу (наравне с
превращением непознанной, но познаваемой, "вещи в себе" в "вещь для нас",
"сущности вещей" в "явления").
Ленин В.И. Карл Маркс. – Полн. собр. соч., т. 26, с. 53.
Стоит остановиться еще несколько на отношении марксизма к этике. Автор
(Струве. – Ред.) приводит на с. 64-65 прекрасное разъяснение Энгельсом
отношения свободы к необходимости:
"Свобода есть понимание необходимости". Детерминизм не только не предполагает
фатализма, а, напротив, именно и дает почву для разумного действования. Нельзя
не добавить к этому, что российские субъективисты не сумели разобраться даже в
столь элементарном вопросе, как вопрос о свободе воли. Г-н Михайловский
беспомощно путался в смешении детерминизма с фатализмом и находил выход...
усаживаясь между двумя стульями: не желая отрицать законосообразности, он
утверждал, что свобода воли – факт нашего сознания (собственно, идея Миртова,
перенятая г. Михайловским) и потому может служить основой этики. Понятно, что в
применении к социологии эти идеи не могли дать ничего, кроме утопии или пустой
морали, игнорирующей борьбу классов, происходящую в обществе.
Ленин В.И. Экономическое содержание народничества и критика его в
книге г. Струве. – Полн. собр. соч., т.. 1, с. 440.
...В действительности и для практического материалиста, т.е. для
коммуниста, все дело заключается в том, чтобы революционизировать
существующий мир, чтобы практически выступить против существующего положения
вещей и изменить его. Если у Фейербаха и встречаются подчас подобные взгляды, то
все же они никогда не выходят за пределы разрозненных догадок и оказывают на его
общее мировоззрение слишком ничтожное влияние, чтобы можно было усмотреть в них
нечто большее, чем только способные к развитию зародыши.
Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 33.
Вся дедукция Фейербаха по вопросу об отношении людей друг к другу направлена
лишь к тому, чтобы доказать, что люди нуждаются и всегда нуждались друг в
друге. Он хочет укрепить сознание этого факта, хочет, следовательно, как и
прочие теоретики, добиться только правильного осознания некоторого
существующего факта, тогда как задача действительного коммуниста состоит в
том, чтобы низвергнуть это существующее.
Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность
материалистического и идеалистического воззрений. М., 1966, с. 56.
Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в
том, чтобы изменить его.
Маркс К. Тезисы о Фейербахе. – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 42,
с. 266.
Материалистическое понимание истории и его специальное применение к
современной классовой борьбе между пролетариатом и буржуазией стало возможно
только при помощи диалектики.
Энгельс Ф. Предисловие к первому немецкому изданию "Развития
социализма от утопии к науке". – Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 322-323.
Наше учение – говорил Энгельс про себя и про своего знаменитого друга – не
догма, а руководство для действия. В этом классическом положении с замечательной
силой и выразительностью подчеркнута та сторона марксизма, которая сплошь да
рядом упускается из виду. А упуская ее из виду, мы делаем марксизм
односторонним, уродливым, мертвым, мы вынимаем из него его душу живу, мы
подрываем его коренные теоретические основания – диалектику, учение о
всестороннем и полном противоречий историческом развитии; мы подрываем его связь
с определенными практическими задачами эпохи, которые могут меняться при каждом
новом повороте истории.
Ленин В.И. О некоторых особенностях исторического "развития
марксизма. – Полн. собр. соч., т. 20, с. 84.
Величайшее в мире освободительное движение угнетенного класса, самого
революционного в истории класса, невозможно без революционной теории. Ее нельзя
выдумать, она вырастает из совокупности революционного опыта и
революционной мысли всех стран света. И такая теория выросла со 2-ой
половины XIX века. Она называется марксизмом. Нельзя быть социалистом, нельзя
быть революционным социал-демократом, не участвуя по мере сил в разработке и
применении этой теории...
Ленин В.И. Честный голос французского социалиста. – Полн. собр.
соч., т. 27, с. 11.
Первая обязанность тех, кто хочет искать "путей к человеческому счастью" – не
морочить самих себя, иметь смелость признать откровенно то, что есть.
И когда идеологи трудящегося класса поймут это и прочувствуют, – тогда они
признают, что "идеалы" должны заключаться не в построении лучших и ближайших
путей, а в формулировке задачи и целей той "суровой борьбы общественных
классов", которая идет перед нашими глазами в нашем капиталистическом обществе;
что мерой успеха своих стремлений является не разработка советов "обществу" и
"государству", а степень распространения этих идеалов в определенном классе
общества; что самым высоким идеалам цена – медный грош, покуда вы не сумели
слить их неразрывно с интересами самих участвующих в экономической борьбе, слить
с теми "узкими" и мелкими житейскими вопросами данного класса, вроде вопроса о
"справедливом вознаграждении за труд", на которые с таким величественным
пренебрежением смотрит широковещательный народник.
Ленин В.И. Экономическое содержание народничества, и критика его в
книге г, Струве. – Полн. собр. соч., от. 1, с. 407-408.
Философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал
человечеству великие орудия познания, а рабочему классу – в особенности.
Ленин В.И. Три источника и три составных части марксизма. – Полн.
собр. соч., т. 23, с. 44.
