IV. РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ

РАБОЧИЙ КОНТРОЛЬ НА ЗАВОДАХ ПЕТРОГРАДА,

или Почему на самом деле в 1917 году  было две  революции  и можно ли из этого опыта извлечь уроки для сегодняшнего дня?

Давид Мандель

III. МАЙ-ИЮНЬ: РОЖДЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ ЗА РАБОЧИЙ КОНТРОЛЬ

Вопрос о государственном регулировании экономики

К концу апреля ухудшение экономического положения в стране стало одним из центральных вопросов революции.

"За последнее время, - писала в 10 мая меньшевистская га­зета "Новая жизнь", - на целом ряде предприятий наблюдается сокращение производства. Это явление пока обозначилось в мел­ких и средний предприятиях, но все же оно начинает основа­тельно тревожить рабочие массы". Кадетская газета "Речь" (13 мая), отражавшая настроения имущих классов, еще более песси­мистично предсказала: "Пройдут недели две-три, и заводы нач­нут закрываться один за другим".

Для лидеров рабочего движения вывод был очевиден: чтобы предотвратить катастрофу, необходимо немедленно ввести госу­дарственное регулирование народного хозяйства. Соответственно 16 мая Исполнительный Комитет Петроградского Совета принял план, выработанный его Экономическим отделом под руководством меньшевистского деятеля Громана. План предусматривал введение широкого государственного регулирования производства, распре­деления и финансов.

В сущности это мало чем отличалось от того, что уже осу­ществлялось другими участниками мировой войны. Но 18 марта промышленник А. Коновалов, Министр Торговли и Промышленности (он считался за либералом среди этого вообще реакционного класса), подал в отставку в знак протеста против плана Пет­роградского Совета. Объяснил он это тем, что экономический кризис можно будет предотвратить, только если "Временное пра­вительство, по крайней мере, вышло бы на путь восстановления нарушенной дисциплины и проявляло энергию в борьбе с непомер­ными требованиями крайне левых". ¹⁹

Российские промышленники категорически отвергали любое вмешательство государства в экономику. Вместо этого они нас­тойчиво требовали обуздать экономические требования рабочих и устранить влияние их организаций, особенно советов. Московс­кий банкир и промышленник П. Рябушинский так объяснял, почему вмешательство государства в экономику, хотя и с успехом при­меняемое в других странах, не подходит для России:

"В Европе государство, вмешиваясь в область государст­венной [экономической] жизни, получает всю полноту контроля, против чего мы не возражаем. Но мы боимся, что у нас такой контроль невозможен в смысле его полезности и целесообразнос­ти для государства в целом, доколе наше правительство само продолжает находиться в положении подконтрольном". ²⁰

Но по мнению Рябушинского и его коллег, советы рабочих и солдатских депутатов и другие рабочие организации оказывали слишком большое влияние на правительство.

В советах, т.е. среди представителей рабочих и солдат (солдаты были в подавляющем своём большинстве из крестьянст­ва), мнение было как раз противоположное. Там царило полное единодушие (начиная с правых меньшевиков и эсеров и заканчи­вая большевиками и анархистами) относительно срочной необхо­димости ограничить свободу действий капитала для того, чтобы предотвратить экономический крах и грядущую за ним контррево­люцию. Меньшевистская "Рабочая газета", последовательно защи­щавшая правительственную коалицию из представителей советов и имущих классов, 20 мая опубликовала передовую статью под за­головком "Наступление?"

"В лагере промышленников оживление. Прошла недолгая ото­ропь, охватившая их в первые дни революции. От недавней рас­терянности и панической уступчивости не осталось и следа. Ес­ли в первый месяц свободы объединенные промышленники почти без сопротивления удовлетворяли требования рабочих, то теперь они решительно перешли в оборону и спешно готовятся к наступ­лению по всему фронту...

В других случаях, они сокращают производство, рассчиты­вают рабочих под предлогом недостатка металла, угля, отсутст­вия заказов, конкуренции со стороны импорта. Тут перед нами другой прием борьбы - скрытый локаут...

В Отделе Труда Совета Рабочих и Солдатских Депутатов ежедневно приходится сталкиваться в фактами, подтверждающими наличность определенного плана у промышленников."

Поэтому, когда на съезде Военно-промышленных комитетов тот самый Коновалов обрушился на "чрезмерные требования рабо­чих" и предупредил, что "если в ближайшем будущем не произой­дет отрезвление умов, мы будем свидетелями закрытия десятков и сотен предприятий", рабочие это восприняли не как прогноз, а как самую настоящюю угрозу. Для них это было официальное объявление наступления против революции. Такого рода заявле­ние было далеко не единственным. Подобные мнения выражались тогда публично многими видными буржуазными деятелями.

Рабочий контроль на предприятиях и государственное регулирование в народном хозяйстве

Благодаря сопротивлению представителей имущих классов Временное правительство по-прежнему не могло принять решение по вопросу об экономическом регулировании. Умеренные социа­листы, меньшевики и СР-ы, так называемые "соглашатели", по-прежнему твердили о необходимости государственного регули­рования. Но поскольку Временное правительство ничего серьёзного не предпринимало против углубляющегося экономичес­кого кризиса, рабочие вынуждены были действовать сами.

Из заявления Животова видно, что рабочие реагировали на кризис на двух параллельных уровнях. На практическом, самом близком им уровне, они требовали введения рабочего контроля над заводской администрацией. Это требование полностью шло "снизу", от рядовых рабочих на предприятиях. Как уже было упомянуто, его не было в программе ни одной из социалистичес­ких партий. Оно впервые стало центральным требованием рабоче­го движения в конце апреля 1917 года. Только месяц спустя оно было выдвинуто официально Первой Петроградской конференцией фабзавкомов.

Но рабочие никогда не считали, что контроль на уровне предприятия может заменить общегосударственное регулирование народного хозяйства. И то и другое скорее считалось необходи­мыми, дополняющими друг друга, мерами. Как заявил левый СР Левин, одни из организаторов Первой конференции фабзавкомов:

"Все, что в силах заводских комитетов - делается ими. Но будет идеализацией, если мы представим, что на всех заводах работы этих комитетов протекают очень гладко, плодотворно и организованно. Дело в том, что контроль, осуществляемый за­водскими рабочими организациями, в большинстве чрезвычайно прост и примитивен... Пока рабочие организации не создадут контрольного аппарата, который совместно с государственной властью возьмет под контроль производство и распределение продуктов - до тех пор заводские комитеты ограничатся охраной данного предприятия, предохраняя орудия производства от расп­родажи по частям, злостной порчи и т.п. явлений, имеющих мес­то в настоящее время. Ведь не секрет, что уничтожение хозяйс­твенной разрухи не только не в интересах наших отечественных капиталистов, а даже противоположно им... В этом деле большую роль сыграет новая форма русского рабочего движения - заводс­кие комитеты..., но без содействия подлинно революционной го­сударственной власти в деле организации производства комитеты не смогут справиться с такой большой и сложной ситуацией". ²¹

Экономический кризис и власть советов

Таким образом, на политическом уровне рабочие реагирова­ли на экономический кризис требованием перехода государствен­ной власти советам. Опыт им подсказывал, что государственное регулирование экономики осуществится на практике только тог­да, когда государство будет освобождено от влияния имущих классов, то есть только при правительстве, состоящем исключи­тельно из предствителей трудящихся классов, рабочих, крестьян и солдат. Конкретным воплощеним этой власти были советы рабо­чих, солдатских и крестьянских депутатов.

Не случайно, что впервые Рабочая секция Петроградкого Совета приняла резолюцию с требованием перехода власти от ко­алиционного Временного правительства к советам 31 мая как раз в связи с дискуссией о государственном регулировании и о правительственном плане для "разгрузки" Петрограда от промышленных предприятий. Хотя Временное правительство так и не смогло принять какую-либо программу регулирования экономи­ки, оно сочло возможным предложить план перевоза Петроградс­ких заводов в провинцию под тем предлогом, что в условиях кризиса целесообразнее разместить заводы поближе к источникам топлива и сырья. Рабочие же увидели в проекте стремление бур­жуазии освободить столицу от самых её боевых элементов и рас­сеять их по провинции. Благодаря сильному сопротивлению рабо­чего движения правительство было вынуждено отказаться от сво­его плана.

В конце мая Рабочая секция Петроградского Совета собра­лась для обсуждения плана "разгрузки" столицы. Депутаты выс­лушали объяснения и.о. Министра Торговли и Промышленности Пальчинского и представителей Исполнительного Комитета Сове­та, возглавляемого ещё меньшевиками и ср-ами, и отклонили план "разгрузки" столицы 173 голосами против 144 (несмотря на одобрение его Исполнительным Комитетом). Вместо этого они призвали бороться против экономической разрухи и положить ко­нец войне, основной причине экономического кризиса. (Времен­ное правительство под давлением членов-представителей имущих классов продолжало на практике поддерживать аннексионистские цели войны вместе с Союзниками и отказывалось от предложения немедленного демократического мира, как того требовали сове­ты).

В итоге дискуссии Рабочая секция Совета приняла резолю­цию, в котором говорилось, что:

"Настоящая борьба против нее [экономической разрухи] возможна только через регулирование и контроль всего произ­водства государственной властью в руках Советов Рабочих, Сол­датских и Крестьянских Депутатов". ²²

Через несколько дней Первая Петроградская конференция фабзавкомов приняла подобную резолюцию по "Экономическим средствам борьбы с разрухой", в которой говорилось как о не­обходимости принять срочные меры по введению экономического регулирования на общегосударственном уровне, так и о необхо­димости расширения рабочего контроля на предприятиях. В зак­лючение резолюция подтвердила:

"Систематическое и успешное выполнение вышеизложенных мер возможно только с передачей государственной власти в руки Советов Рабочих и Солдатских Депутатов". ²³

За эту резолюцию, предложенную большевиками, проголосо­вало 297 человек или более двух третей делегатов. Предложение же меньшевиков получило только 85 голосов. В нём утвержда­лось, что рабочий контроль является анархическим требованием, поскольку он отвергает центральную роль государства в регули­ровании экономики. Но меньшевики, казалось, не замечали, что резолюция конференции ясно связывала эффективное осуществле­ние рабочего контроля на предприятиях с общегосударственным регулированием народного хозяйства. Со своей стороны меньше­вики предлагали только "государственный контроль", подразуме­вая под государством Временное правительство. Это предложение было неприемлемо для большинства делегатов, поскольку Времен­ное правительство уже четыре месяца отказывалось принять ка­кие-либо существенные меры по регулированию экономики.

А анархисты, наоборот, предложили резолюцию, в которой речь шла исключительно о контроле на предприятиях без како­го-либо упоминания о государстве. Но их резолюция получила всего 45 голосов.

Рабочий контроль - мера защиты рабочих мест и самой революции.

Как непосредственный ответ на экономический кризис рабо­чий контроль имел сугубо защитный характер. Именно это было его определяющей особенностью в течение всего 1917 года: он был нацелен прежде всего на то, чтобы предупредить сокращение производства и рабочих мест и полную остановку предприятий. Поэтому на частных предприятиях движение за рабочий контроль началось не сразу после Февральской революции, а только к концу апреля, когда угроза остановки заводов стала действи­тельно ощутимой.

Стоит также заметить, что хотя рабочий контроль вскоре стал одним и центральных пунктов программы большевиков, Пет­роградский комитет партии только 10 мая формально призвал ра­бочих установить контроль на предприятиях. В своём воззвании ПК не скрывал, что он реагирует на самостоятельные инициативы фабзавкомов:

"В ответ на ряд заявлений от заводских комитетов о необ­ходимости контроля и его установления, решено рекомендовать товарищам рабочим создать контрольные комиссии на предприяти­ях из представителей рабочих". ²⁴

История конфликта на машиностроительном заводе Лангези­пен хорошо освещает сущность рабочего контроля и обстоятель­ства, которые толкали рабочих на его введение в этот период. В конце апреля Старший Фабричный Инспектор Петроградской гу­бернии доложил, что "рабочие этого завода подозревают адми­нистрацию в задержке производства оборонной продукции". 27 апреля рабочие выставили караул у дверей кабинета администра­ции и запретили директору уходить с работы до конца рабочего дня. Вслед за этим была создана объединенная комиссия из представителей Петроградского Совета, Общества Фабрикантов и Заводчиков, Союза Инженеров и Центрального Военно-промышлен­ного Комитета для расследования конфликта.

Но 2 июня директор завода объявил о его предстоящем зак­рытии, ссылаясь на растущую стоимость производства и сокра­щение объёма продукции на две трети. Причиной этого, как он утверждал, было введение восьмичасового рабочего дня, спад производительности труда на 50% и, наконец, нехватка сырья и топлива. В результате, заключил он, компания потерпела убытки в десять миллионов рублей на оборонных заказах и вынуждена закрыть завод из-за недостатка средств.

Рабочие завода обратились в Центральный Совет Фабзавко­мов, созданный в конце мая Первой Петроградской Конференцией заводских комитетов. ЦС назначил для расследования инспекто­ра, который обнаружил длинную и крайне подозрительную цепочку махинаций с акциями завода. Когда ЦС предал огласке результа­ты расследования, директор вдруг объявил, что он "случайно нашел" 450.000 рублей, занятых у одного его знакомого, что дает возможность продолжать производство полным ходом. ²⁵

Газета Петроградского Совета "Известия", еще тогда возг­лавляемая меньшевикам и СР-ами, описывала конфликт на Ланге­зипен, как характерный для "целого ряда заявлений о закрытии предприятий владельцами", поступающих лавиной в Центральный совет фабзавкомов. Газета отмечала, что в большинстве случаев все объяснения администрации сводятся к недостатку фондов и убыткам. "Однако при первых попытках рабочих организаций рас­смотреть доводы предпринимателей обнаруживаются очень часто самые сложные и хитрые махинации локаута капиталистов". ²⁶

Лишь узнав о намерениях хозяина закрыть завод, рабочие Лангезипен решили ввести рабочий контроль.

Конечно, не все конфликты, приведшие к введению контро­ля, были столь однозначными. После Февраля на заводе резино­вых изделий "Треугольник" спор о выплате компенсаций постра­давшим от массового отравления 1914 года был передан в прими­рительную комиссию. Но в начале мая группа рабочих-анархис­тов, не дождавшись результатов арбитража, решила форсировать решение конфликта. Толпа примерно из 70 рабочих пошла к ди­ректору и стала угрожать, что бросит его в канал, если он не согласится выплатить требуемую компенсацию с добавкой 15 ко­пеек за час задним числом с мая 1915 года. Они также угрожали расправой завкому и рабочим представителям в примирительной комиссии, которые осудили эту неорганизованную акцию. В конце концов удалось уговорить бунтовщиков подождать до утра следу­ющего дня, когда на завод приедут представители правительст­ва.

Однако ночью старшие руководители завода попытались сбе­жать, прихватив с собой наличные деньги из заводской кассы. Они были случайно обнаружены конторскими служащими, которые их арестовали и отправили под конвоем к Керенскому "до выяс­нения на заводе". На следующий день на встрече c представите­лями от коллектива Министр Труда Скобелев предупредил, что необдуманными действиями рабочие могут спровоцировать уход администрации, а своими силами рабочие управлять заводом не сумеют. Он посоветовал им отложить удовлетворение требований до конца войны.

На совместной встрече представителей рабочих, служащих, цеховых мастеров и союза инженеров было решено образовать ко­миссию из представителей рабочих и служащих для контроля дей­ствий администрации. По предложению рабочих организаций члены администрации были отпущены, проведя всего один день в апар­таментах Керенского. ²⁷

Хотя причина конфликта на Треугольнике отличалась от причин конфликта на "Лангезипен", установение рабочего конт­роля как в том, так и в другом случае было непосредственным ответом на угрозу заводу со стороны администрации. Там, где рабочие не видели угрозы, они вообще в этот период не пытал­ись ввести контроль. Поэтому на частных заводах установление рабочего контроля было еще достаточно редким явлением, нес­мотря на то, что он уже стал общим требованием всего рабочего движения.

Гораздо более обычной по сравнению с контролем была дея­тельность фабзавкомов, направленная на снабжение предприятий сырьем, топливом и заказами. Еще перед Первой конференцией фабзавкомов петроградские рабочие организовали специальную конференцию, посвященной кризисному состоянию производства в связи с нехваткой сырья и топлива. Рабочие ряда предприятий уже направили своих делегатов в Донбасс в поисках топлива и для выяснения на месте положения на шахтах. ²⁸

За этой деятельностью, так же как и за рабочим контро­лем, стояло стремление рабочих сохранить производство, рабо­чие места и, в конечном итоге, спасти революцию. Разница меж­ду этими двумя видами деятельности фабзавкомов заключалась в том, что администрация больше сопротивлялась установлению контроля, чем тому, чтобы рабочие искали сырье и заказы.

Ленин, критиковал фабзавкомы на Первой Конференции фаб­завкомов в конце апреля за то, что они ведут себя по отноше­нию к капиталу, как "мальчики на побегушках". Ленин пытался убедить делегатов-активистов том, что только власть советов и создание органов государственного регулирования, в которых рабочие представители составляли бы большинство, могут гаран­тировать, что усилия заводских комитетов на предприятиях при­несут пользу рабочим, а не только их хозяевам.

Но многие выступающие выразили несогласие с критикой Ле­нина. "Фабзавкомы должны получить сырье", - возразил Ленину рабочий-делегат с машиностроительного завода Новый Арсенал. "Это не побегушки. Если мы таким образом не поддержим заводы, неизвестно, что может случиться". ²⁹

Рабочие готовы были сотрудничать с администрацией, если последняя действительно была заинтересована поддерживать про­изводство. Но именно это было под вопросом. И в этом-то и заключалась основная проблема движения за рабочий контроль в 1917 году: контроль не сработал бы без администрации, заинте­ресованной дальше вести дела. Без этой заинтересованности стремление рабочих поддержать производство все дальше уводило их от контроля и приближало к непосредственной борьбе за пол­ную власть на предприятиях, и, в конечном счете, к экспропри­ации частных владельцев и национализации предприятий. В этом направлении рабочих вели обстоятельства. Но, как мы видели, не к этому стремились рабочие, когда совершали Февральскую революцию, и именно потому, что они не чувствовали себя под­готовленными к тому, чтобы взять на себя ответственность за работу предприятий. Объективная ситуация вынуждала рабочих к принятию всё более радикальных мер, но на уровне сознания они продолжали считать революцию буржуазной.

В тех случаях, когда сотрудничество с администрацией да­вало реальную надежду на спасение предприятия, рабочие готовы были пойти в сотрудничестве с администрацией даже дальше по­иска топлива и заказов. Так, в середине июля директор Бал­тийского вагоностроительного завода объявил о том, что он закрывает ставшее неприбыльным после революции автомобильное отделение. Когда завком доказал, что утверждение о неприбыль­ности основывается на неточных данных, директор согласился продолжать производство при условии, что рабочие обеспечат прибыльность отделения. Те согласились, но с условием рабоче­го контроля над производством и всеми денежными счетами. Ад­министрация отказалась принять такое условие. ³⁰

На практике, таким образом, готовность рабочих сотрудни­чать с администрацией редко себя оправдывала. Это отмечал в своем выступлении на Второй (августовской) Конференции пет­роградских фабзавкомов рабочий-делегат Антипов с Выборгской стороны:

"Разве смогут сделать что-либо наши товарищи вхождением в совещания с промышленниками? Ликвидировать разруху таким путем было бы возможно, если бы владельцы действительно не могли правильно вести производство, но ведь тут дело в неже­лании владельцев, а принудить их через эти совещания мы не можем. Они не идут ни на какие уступки, потому и нам к ним идти нечего". ³¹

Буржуазная или социалистическая революция?

Между рабочим контролем на предприятиях и двоевластием (разделением власти между Временным правительством и Совета­ми) в государстве было разительное сходство. Установившееся после Февральской революции двоевластие оставило исполнитель­ную власть в руках представителей имущих классов в виде Вре­менного правительства, а Советы сохранили за собой право кон­тролировать правительство для того, чтобы оно не отклонялось от революционной программы восставшего народа: скорейшего заключения мира, раздачи земли крестьянам и установления де­мократической республики. Однако к июлю петроградские рабочие в своём большинстве уже пришли к выводу, что имущие классы и их представители во Временном правительстве не только не же­лали осуществить эту программу, но и вообще хотели положить конец революции. Даже непосредственное участие представителей советов в коалиционном правительстве, сформированном впервые в мае 1917 года, не смогло изменить антинародной направлен­ности правительства. Поэтому рабочие стали требовать, чтобы советы сами взяли всю власть в свои руки, не допуская влияния имущих классов на государственную политику.

Но рабочим проще было требовать исключения представи­телей буржуазии из правительства, чем увольнения буржуазной администрации с предприятий. Переход государственной власти к советам сам по себе не означал изменения отношений собствен­ности и передачи управленческих функций на предприятиях к ра­бочим, то есть социалистической революции. Для рабочих задача советской власти состояла в том, чтобы установить рабочий контроль над экономикой, которая пока должна была оставаться капиталистической.

В рабочем движении того периода контроль над администра­цией совершенно определенно отличался от захвата предприятий и введения рабочего управление. В августе на Второй Петрог­радской Конференции фабзавкомов Левин заявил:

"Мы требовали от министров контроля над производством, но тут встречали с их стороны нерешительность и медлитель­ность, а со стороны промышленников злобу и страх за собствен­ность. Многие сознательно смешивают понятия "контроля" с по­нятием "захвата фабрик и заводов", хотя рабочие совершенно не проводят тактики захватов, а если таковые и произошли, то это единичные исключительные случаи". ³²

Но хотя рабочий контроль и не означал экспроприации час­тных собственников, все-таки это было новое, непредвиденное требование, которое на практике должно было ограничить право собственности и власть владельцев предприятий. Поэтому оно заставило рабочих по крайней мере частично пересмотреть свои взгляды на революцию как чисто буржуазно-демократическую. Ле­вин, как член Центрального совета фабзавкомов, лучше других понимал объективную динамику ситуации (хотя даже после Октяб­ря он постоянно предостерегал рабочих от захвата предприятий, если не было угрозы остановки производства). Он дал следующую оценку природы революции в августе:

"Ведь не секрет, что уничтожение хозяйственной разрухи не только не в интересах наших отечественных капиталистов, а даже противоположно им. Уничтожить хозяйственную разруху, значит укрепить молодой растущий организм революции, которая неизвестно чем может закончиться для капиталистов. В лучшем случае - развивающаяся революция лишит их только части благ. А в худшем? Кто поручится, что она из русской не станет миро­вой, интернациональной?" ³³

Другими словами, в России революция выходила за рамки своих первоначально буржуазно-демократических задач. Но лишь своими силами она не могла дойти до полного уничтожения капи­талистических отношений. Дальнейшее успешное развитие Россий­ской революции в этом направлении зависело от политической и материальной поддержки социалистических революций в более развитых странах.

Примерно такой же была позиция активистов-большевиков фабзавкомов. Рабочий завода "Новый Парвиайнен" Наумов сказал на этой конференции:

"Мы, как марксисты, должны рассматривать жизнь, как веч­но движущуюся вперед. Революция продолжается. Мы говорим, эта революция есть пролог к мировой революции. Контроль не есть еще социализм и даже не взятие производства в свои руки, но это уже выходит из рамок буржуазного строя. Не социализм мы предлагаем ввести, нет, а, взяв власть в свои руки, мы должны повести капитализм по тому руслу, по которому он сам себя из­жил бы. Заводские комитеты и должны работать в этом направ­лении. Это приведет к социализму. Этого достичь следует снизу... Укрепив себя в производстве, взяв в свои руки конт­роль, мы практически научимся работать активно в этом произ­водстве и организованным путем приведем его к будущему социа­листическому производству". ³⁴

Даже при уверенности Наумова в грядущей мировой револю­ции, он признавался, что русскому рабочему классу ещё не хва­тало знаний и навыков для того, чтобы самим непосредственно управлять экономикой. Контроль, по его мнению, как раз и дол­жен был стать такой школой рабочего управления, социализма. Но даже большевику Наумову казалось очевидным, что социализм в России будет построен не завтра и не послезавтра.

Но в конце концов ход событий определили не субъективные представления рабочих о характере революции, а разворачиваю­щаяся классовая борьба. "Ни одна партия не предвидела вмеша­тельства рабочего класса в буржуазную экономику при буржуаз­ном правительстве", - отмечал Левин. - Теперь все признают его необходимость. Правда, они были вынуждены к этому, чтобы не оказаться на улице". ³⁵

"При возникновении заводского комитета" - отмечалось в докладе завкома Путиловского завода в конце 1917 года - "ему не было дано ни программы деятельности, ни какого-либо уста­ва, какими он мог бы руководствоваться в своих работах. Устав и программу составляла и писала сама реальная жизнь. Таким образом, у заводского комитета оказался лучший учитель - жизнь." ³⁶

^{_________________________________}

(окончание статьи в следующем номере)