Супруги Яковенко

1. Рукопись справки на Вал. И. Яковенко, подготовленной для неизданного тома справочника "Деятели революционного движения в России" (ЦГАОР, ф. 533, оп. 1, д. 1403):

Л.д. 78-81:

Яковенко, Валентин Иванович, дворянин Полтавской губернии, сын майора, бельского воинского начальника, мелкого помещика Полтавской губ., брат Анатолия, Владимира и Евгения Ив. Яковенко. Род. 30 июля 1859 г. в мест. Шишаки Миргород. у. Полтав. губ. Уч. в Брест-Литовской гимназии. Окончил Бельскую гимназию (Седлецкой губ.). Уч. в Моск. техн. уч.; уволен за невзнос платы, затем - в Мед.-хир. академии в Петербурге, не окончил ни одного из учебных заведений. В 1878 г. при обыске в квартире дворянки Бакановой в Петербурге, где проживали В. И. Яковенко и К. А. Мурашкинцева, были найдены разные запрещенные издания и рукописи. В 1879 г. входил в петербургский кружок "молодых землевольцев" (А. А. Бонч-Осмоловский, К. Загорский, Решко, А. Буланов и др.), примкнувший впоследствии к чернопередельцам. Ввиду близких отношений к Н. А. Зиновьеву, который определил его рабочим на Василеостровский патронный завод, привлечен к дознанию, возникшему в феврале 1879 г. при СпбЖУ по делу о тайной типографии на Гутуевском острове (дело Б.Ненсберга, Н.Зиновьева и др.). Вследствие необнаружения уличающих его данных дело о нем по соглашению министров в.д. и юстиции (до 9 июля 1881 г.) прекращено. Арестован 25 февраля 1879 в Петербурге вместе с К. А. Мурашкинцевой и др. на студенческой сходке, происходившей на квартире студентов С. Иванова и Прядильщикова, причем при обыске у них был найден № газеты "Земля и воля". Содержался под стражей с 25 февраля по май 1879 г. За участие в сходке, собравшейся с преступными целями, и за хранение противоправительственных изданий выслан под гласный надзор полиции в Архангельскую губ. С 16 мая 1879 г. водворен в Холмогорах. В октябре 1879 г. вступил в брак с Мурашкинцевой, высланной по тому же делу в Вятскую губ. В октябре 1880 г. освобожден от гласного надзора и поселился вместе с женою в Москве. Проживая в Москве, вошел в московский коллектив чернопередельцев, организованный Г. Преображенским; играл крупную роль в московских революционных организациях и вошел в Краснокрестную организацию партии "Народная воля" Ю. Богдановича. Обыскан в Москве 18 декабря, арестован и заключен под стражу. При обыске у него был найден № рабочего листка "Зерно" и шифрованные записки, заключающие адреса лиц, проживавших в городах по пути из Восточной Сибири в Европейскую Россию; дознанием установлено, что адреса эти были собраны бежавшим из Сибири Вл. Дебагорием-Мокриевичем и относились к лицам, у которых бежавшие из Сибири могли найти себе пристанище; часть записок, по данным дознания, была писана рукою В.Яковенко. Нахождение этих записей у Яковенко послужило причиной многих арестов. Привлечен к дознанию [...] по делу общества Красного Креста партии "Народная воля" по обвинению в знании о существовании общества и укрывательстве его. По 1 ноября 1882 г. содержался под стражею в Москве; 1 ноября выпущен под залог в 5000 руб., а с 6 ноября снова заключен под стражу ввиду заключения экспертов, что часть шифрованных адресов была писана его рукою. С 10 ноября 1882 г. содержался в Трубецком бастионе Петропавловской крепости; 12 января 1883 г. "сдан" из крепости для доставления в департамент полиции. По выс. повелению от 23 февраля 1883 г. подчинен гласному надзору полиции на 4 г. с воспрещением проживания в местностях, находящихся на положении усиленной охраны. С апреля 1883 г. по апрель 1887 г. отбывал гласный надзор сначала в Саратове, а затем в Твери. За окончанием срока освобожден от гласного надзора с подчинением негласному.

Л.д.82-83:

Обыскан 4 июня (июля?) 1885 г. в Твери по требованию МоскЖУ и привлечен к дознанию ввиду нахождения у него запрещенного издания ("Полярная звезда"). По соглашению министров в.д. и юст. (до 17 октября 1885 г.) дело о нем прекращено. Проживая в Твери, занимался частной перепиской в Тверской губ. земской управе. В марте 1888 г. ему было разрешено временное пребывание в Петербурге. В том же гоу его кандидатура на должность в Тверскую губ. земскую управу была отклонена тверским губернатором. Арестован в Петербурге и содержался под стражею в ДПЗ с 18 по 31 октября 1888 г. ввиду того, что на его квартире проживал бежавший из Сибири Александр Лебедев, причем Яковенко знал о его нелегальном положении. Привлечен к дознанию при СпбЖУ вместе с А. Лебедевым и В. Вознесенским по делу об укрывательстве А. Лебедева. По в. п. от 25 октября 1889 г. подчинен гласному надзору на 3 г., по месту жительства в Петербурге. В апреле 1991 г. за участие в демонстрации на похоронах Н. В. Шелгунова, по распоряжению петербургского градоначальника, выслан из пределов Петербурга в Петербургскую губернию; независимо от этого, в мае т.г. по распоряжению м.в.д. воспрещено жительство в течение 3-х лет в столицах, в университетских городах, в Нижнем Новгороде и в губерниях столичных, Тверской и Нижегородской. Проживал в мест. Шишаки.

Л.д. 84-85:

В июле 1892 г. по его ходатайству ему снова разрешено жительство в Петербурге. По окончании срока гласного надзора освобожден от него и по распоряжению д. п. от 28 октября 1892 г. подчинен негласному надзору. В 1893 г. работал по статистике в Смоленской губ. С 1894 г. состоял зав. статистико-экономическим отделением Петербургской губ. зем. управы. Был членом союза взаимопомощи русских писателей и кассы взаимопомощи при Обществе для пособия нуждающимся литераторам и ученым. По распоряжению д. п. от 25 октября 1895 г. негласный надзор прекращен.

Л.д. 86-87:

После демонстрации 4 марта 1901 г. у Казанского собора в Петербурге составил сочувственный адрес Н. Ф. Анненскому, пострадавшему на демонстрации, и 6 марта предложил его к подписи прочим служащим в статистическом бюро Петербургского земства. Кроме того, активно распространял среди провинциальных статистиков циркулярное письмо, в котором, "изложив в извращенном виде события у Казанского собора 4 марта", предлагал "всем статистикам выразить свое сочувствие Н. Ф. Анненскому". Арестован 15 марта 1901 г. и содержался под стражею по 26 апреля т.г. Привл. к дозн. по этому делу при СпбЖУ. По постановлению Особого совещания, утвержденному министром в.д. 17 апреля 1901 г., подчинен гласному надзору полиции на 3 г. в избранном месте жительства вне столиц, университетских городов, Риги и Ярославля. Вследствие ходатайства Яковенко об облегчении его участи Особое совещание, приняв во внимание, что полуторагодичное пребывание под гласным надзором в мест. Шишаки является достаточным взысканием за проступок, постановило 13 сентября 1902 г. освободить его от надзора полиции. Писатель, издатель, редактор собрания сочинений Шевченко, редактор энциклопедического словаря Ф. Павленкова; душеприказчик Павленкова и руководитель его издательства после смерти последнего; редактировал первое "Собрание сочинений" А. И. Герцена, выпущенное в России (1905). Автор ряда биографий в "Биографической библиотеке" Павленкова. Сотрудничал в "Русских Ведомостях", "Северном Вестнике" и др. Переводчик мн. произведений. Арестован в 1907 г. за издание в "Социалистической библиотеке" сочинения П. Кропоткина "Завоевание хлеба" и К. Циллиакуса "Революционная Россия". Приговором Особого присутствия Спб судебной палаты от 24 мая 1907 г. признан виновным в преступлении, предусмотренном 132 ст. Уголовного уложения. Многократно привлекался и судился по др. литературным делам. Много помогал активным революционным деятелям. В последние годы был членом Совета Дома писателей в Петербурге. Умер 7 марта 1915 г. в Петербурге от крупозного воспаления легких.

Л. д. 87:

Справки (В. Яковенко, Н. Зиновьев, Е. Михайлов, К. Мурашкинцева, А. Яковенко). - ДП III, 1885, д. 140; 1889, д. 768; 1890, д. 74 ч. 65; 1892; д. 909; 1893, 1001, ч. 2; 1902, д. 2208, прилож.; VI 1881, д. 267, 734; 1883, д. 3581, ч. 2; 1884, д. 5253, ч. 1. Б и Э, "Рус. ведомости", 213.

Некролог: "Вест. Европы", 1915, IV.

Тютчев Н. В ссылке и др. восп. - С. 71.

Л.д. 87-88;

Татарчуков А. Материалы по истории рев.-соц. движения в Воронеж. губ. - 24, 25% Гецов И. Типография "Черного передела". - Группа "Освобождение труда", сб. I, 131; Дейч Л. Роль евреев... (Ук.); Белоконский И. В годы бесправия, 96, 98; Оржих Б. В рядах "Народной воли". - "Народовольцы", сб. III, 83.

Л.д. 88:

Хроника арестов. - "Листок Земли и Воли", II-III (1879) - Революционная журналистика 70-х гг., 506. Хроника революционной борьбы. - Вестник Народной Воли I, 124; "Рабочее дело". X сент. 1901, 101; Панкратов В. Из деятельности среди рабочих в 80-84 гг. - Былое, 1906, III, 245; Белоконский И. Земское движение до образования партии "народных социалистов". Былое, 1907 V, 65; Редакция и сотрудники "Русской мысли". - Былое, 1917 IV, 106; Кантор Р. провокатор Степан Белов. - КиС 1924, III, 142-143; Федоров Б. К истории Якутской ссылки. - КиС 1924, IV (II), 178. Мнимое письмо Исполнительного Комитета Народной воли. - Былое XXXIV, 25, 79; Николаев А. Исключение Л. Б. Красина из Петербургского технологического института. - Крас. Летопись, 1927, I(22), 22.

Л. д. 89

Лифшиц С. Подпольные типографии 1860-1880-х гг. - КиС, 1929, VI (55), 48. Сергиевский Н. Л. "Черный передел" и народники 1880-х гг. - КиС, 1931, I (74)? 12? 30, 32. Попов И. О. Бонч-Осмоловский. - КиС, 1931, IV (77), 208.

2. Опись важнейших дознаний, т. II, c. 12, прим.:

Яковенко, Валентин [...] выслан в Архангельскую губернию под надздор полиции, проживавшая же с ним и вышедшая впоследствии за него замуж дочь купца Клавдия Мурашкинцева, по обвинению в том же преступлении, водворена в Вологодскую губ., а зимой 1879/1880 гг. переведена для совместного жительства в г. Холмогоры; осенью 1880 г. супруги Яковенко, ввиду одобрительных отзывов об их поведении, освобождены от надзора и в ноябре прибыли в Москву на постоянное жительство.

3. Заведующий секретным отделением обер-полицмейстера Скандраков - начальнику Московского губернского жандармского отделения (19 декабря 1881 г.)

Получив агентурным путем сведение, что проживающий в Москве возвращенный из административной ссылки дворянин Валентин Иванович Яковенко и жена его Клавдия Андреевна принадлежат к преступному сообществу фракции "Черного передела", что их посещают подозрительные личности, я приказал учредить за их квартирой наблюдение, а когда вслед за тем стало известным намерение их выехать из Москвы, я [...] сделал распоряжение о производстве у них обыска и задержании также и двух молодых людей, находившихся у них в гостях. [...]. 18 декабря вечером были задержаны на улице вышедшие от них два молодых человека, которые оказались: 1) студентом Петровско-Разумовской академии Евсеем Михайловым, при осмотре коего в полицейском участке было отобрано 11 неоконченных литографированных экземпляров помещенной в журнале "Отечественные записки" и впоследствии изъятой из обращения статьи Щедрина "Письма к тетеньке", а обыском в квартире Михайлова найдена прокламация "Пытка и Казни"; 2) студентом Московского университета Александром Мурашкинцевым [...]. После этого был произведен полициею обыск в квартире Яковенко, которым найдено: 1) такой же экземпляр литографированной статьи, как и у Михайлова; 2) экземпляр газеты "Зерно"; 3) значительное количество шифрованной переписки [...] и 4) чемодан с вещами, очевидно, принадлежащий женщине [..., где было] весьма достаточное число шифрованных писем [...]. Во время обыска квартиры Яковенко у последних находилась жена арестованного студента Мурашкинцева, [...] и так как в тот день у нее умер ребенок, то она [...] была отпущена [...].

ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 590, ллд. 1-2.

4. Из показаний Клавдии Андреевны Яковенко от 5 (17) января 1882 г.:

Тетради №№ 17, 18, 19 и 20 заключают в себе перевод сочинения Энгельса, сделаны они мною и моим мужем и написаны большею частью моей рукой. Тетради № 21 перевод отрывка из "Курса философии" Дюринга, а также положение одного тома сочинений Гёринга "Система критической философии". В записной книжке за № 22 мною отмечены книги, которые я желала прочесть. Остальные наброски и заметки писаны моим мужем.

ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 590, л. 94об.

5. Из заключения по следственному делу супругов Яковенко (29 декабря 1882 г.)

[...] могут иметь значение для дела лишь следующие предметы:

Валентина Яковенко: а) четыре [листа] шифрованных записок; б) один № "Зерно" (протокол № 9) (стр. дознания 43).

[...] упомянутые выше предметы приложить к настоящему дознанию в качестве вещественных доказательств; остальную же переписку, как неимеющую никакого значения для дела выдать по принадлежности.

ЦГАОР, ф. 112, оп. 1, д. 590, ллд. 306-306об.

6. Из книги А. И. Володина ""Анти-Дюринг" Ф.Энгельса и общественная мысль России XIX века". М., 1978. С. 196-199:

Девяностые годы... Энгельс готовит третье издание "Анти-Дюринга". В 1894 г. оно выходит в свет. В том же году царская цензура подтверждает запрет на распространение этой книги в России.

"СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ КАТЕХИЗИС" ОСТАЕТСЯ ПОД ЗАПРЕТОМ

Основанием для этой санкции послужил доклад цензора А. Копылова, представленный 15 августа 1894 г. в Центральный комитет цензуры иностранной. Ссылаясь в нем на давнее заключение своего предшественника, к тому времени умершего цензора Видлера, Копылов (заметим в скобках: в 1888 г. по его представлению цензура запретила распространение в России сочинения Энгельса "Людвиг Фейербах..." как "могущее легко производить смуту и вредное влияние в голове неподготовленного читателя") писал: "Просмотрев настоящее издание, я нашел в нем те же места, на которые обращал внимание г. Видлер, и полагаю, что нет повода к отмене решения".

Так же как и Видлер, Копылов считал главной причиной запретительной меры тот факт, что в книге Энгельса "доказывается неминуемость социалистического переворота в силу ненормального экономического быта общества, созданного нынешним капиталистическим производством". И далее он вновь резюмировал основные положения главы "Очерк теории", причем делал это даже еще более квалифиированно, чем в свое время Видлер. "Уже и теперь, - конспектировал Копылов "Анти-Дюринг", - условия жизни значительной массы рабочего населения ужасны, а между тем в будущем неминуемы еще большие группировки капитала в немногих лишь руках и громадное увеличение пролетариата. Все это, как скоро последний придет к большему сознанию своей силы и своих выгод, неминуемо поведет к уничтожению капитализма и государства, являющегося при социалистическом быте совершенно излишним. Задача ученых социалистов в настоящее время заключается единственно в том, чтобы ускорять наступление кризиса, просвещая пролетариев и склоняя их к единству действий".

Менее пространное излагались цензором мысли Энгельса о сущности и исторических судьбах религии: фиксировалось лишь положение о том, что "новый социалистический строй общества неминуемо уничтожит и религию, которая тогда сделается излишней".

Очень примечателен вывод цензора, более точный и определенный, чем заключение его предшественника: "Вообще нужно сказать, что сочинение, несмотря на свою полемическую цель и характер, может заменить вполне социалистический катехизис и по ясности и логичности доводов является опасным орудием социал-демократической пропаганды". Естественно, что цензорское начальство постановило "остаться при своем решении".

Только десять лет спустя, в 1904 г., "Анти-Дюринг" появился в русском переводе. Он был издан тиражом 2450 экземпляров под названием "Философия, политическая экономия, Социализм (переворот в науке, произведенный Дюрингом)", перевод с 3-го немецкого издания. СПб. Издание В. Яковенко. Имя переводчика указано не было.

Отпечатанная без предварительной цензуры книга 24 июля поступила в Санкт-Петербургский цензурный комитет. Цензор Соколов без труда установил, что под измененным заглавием отпечатано в русском переводе запрещенное в 1894 г. произведение Энгельса. Не взяв на себя ответственность за выпуск этой бесцензурной книги, цензор представил Петербургскому комитету ряд соображений по рассматриваемому делу.

Указав, что идеи и понятия Маркса и Энгельса для современного русского образованного общества "ничего нового не представляют", что "марксизм, в особенности так называемый "правоверный", т.е. по Марксу и Энгельсу, утратил уже остроту соблазнительной новизны и разбился на новые течения", цензор сделал отсюда заключение о необходимости отделять "теоретическую сторону" марксизма от его "практических выводов, которые, собственно, и могут быть особенно вредными". Что касается теоретической критики современного капиталистического строя, то она, констатировал цензор, уже давно стала постоянным явлением журналистики и литературы и ведется не только с точки зрения марксизма. "А книга Энгельса, за немногими исключениями... ограничивается теоретической стороной дела". К тому же, в полемике с Дюрингом (его цензор считает "тоже социалистом, даже более революционного оттенка, так как он в основе капиталистического строя видит грубое насилие") Энгельс постоянно опирается на "Капитал", а последний дозволен к обращению в печати. Поэтому цензор не нашел оснований подвести книгу под 149 статью устава о цензуре и печати (согласно этой статье министр внутренних дел имел право представлять в комитет министров для запрещения особо вредные, по его мнению, книги, вышедшие без предварительной цензуры).

Вместе с тем цензор отметил отдельные места и страницы, которые он не считал возможным "дозволить". Они касались, как и в докладах предыдущих цензоров, "резких нападок" автора на христианскую религию и христианскую нравственность, а также проповеди социалистической будущности человечества. Только при условии исключения означенных мест (отмечены были почти 50 страниц) цензор считал возможным выпустить данную книгу в свет.

Выслушав доклад Соколова, цензурный комитет, "с своей стороны, нашел, что 1) книга Энгельса, под видом чисто научной полемики, написана с практической целью служения интересам социалистической партии и устранения в ней раскола, внесенного теорией Дюринга, и 2) она представляет собой краткое, но вполне ясное и доступное массе читателей изложение главнейших оснований учения Маркса и его доводов о неизбежности изменения нынешнего общественного строя на началах социалистических". Считая, что "от распространения означенного издания может произойти особый вред", цензурный комитет постановил применить к нему 140 статью устава о цензуре и печати.

Издатель В. Яковенко ходатайствовал о выпуске книги, хотя бы с купюрами. В конечном счете это было разрешено, и в октябре 1904 г. русский перевод "Анти-Дюринга" появился в свет.

Это издание было известно В. И. Ленину. В феврале 1907 г. в "Предисловии к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Кугельману", упомянув о "написанной... Энгельсом (вместе с Марксом) знаменитой книге "Anti-Dühring"", он писал: "Есть русский перевод Цедербаума (т.е. Л. Мартова. - А. В.), к сожалению, не только с пропусками, но прямо плохой перевод, с ошибками". [...] Как уже говорилось, в полном виде "Анти-Дюринг" был издан по-русски (тоже В. Яковенко. - В. С.) в 1907 г.