В горах моё сердце


Содержание



Люблю тебя, мой маленький народ


Мне ль тебе, Дагестан мой былинный...


Старые горцы


Родной язык


И люблю малиновый рассвет я...









Люблю тебя, мой маленький народ



Умеешь ты печаль сурово

Встречать без слёз, без суеты,

И без веселья показного

Умеешь радоваться ты.


И не твои ль напевы схожи

С полётом медленным орла,

А пляски - с всадником, чья лошадь

Летит, забыв про удила.


Характер гордый твой не стёрся,

И в речи образность живёт.

О, как люблю я сердцем горца

Тебя, мой маленький народ!


В теснине горной, где повита

Туманом кряжистая цепь,

Душа твоя всегда открыта

И широка всегда, как степь.


Живёшь, с соседями не ссорясь,

Ты, сняв свой дедовский кинжал,

И я уже не тёмный горец,

И ты иным сегодня стал.


У ног твоих гремят составы,

С плеча взлетает самолёт.

Люблю, как сын большой державы,

Тебя, мой маленький народ!



в содержание


Мне ль тебе, Дагестан мой былинный,
Не молиться, тебя ль не любить?
Мне ль в станице твоей журавлиной
Отколовшейся птицею быть?

Дагестан, всё, что люди мне дали,
Я по чести с тобой разделю,
Я свои ордена и медали
На вершины твои приколю.

Посвящу тебе звонкие гимны
И слова, превращённые в стих,
Только бурку лесов подари мне
И папаху вершин снеговых!

в содержание


Старые горцы


Они в горах живут высоко,

С времён пророка ли, бог весть,

И выше всех вершин Востока

Считают собственную честь.

И никому не сбить их с толку,

Такая зоркость им дана,

Что на любого глянут только –

И уж видна его цена.

И перед боем горцам старым

От века ясно наперёд,

Кто выстоит, подобно скалам,

Кто на колени упадёт.

И ложь почувствуют тотчас же,

Из чьих бы уст она ни шла,

Какой бы хитрой, и тончайшей,

И золочёной ни была.

В горах старик седоголовый,

Что ходит в шубе круглый год,

Так подковать умеет слово,

Что в мир пословица войдёт.

О, горцы старые! Не раз им

Ещё народ воздаст хвалу.

Служил советчиком их разум

И полководцу, и послу.

Порою всадник не из местных

Вдали коня пришпорит чуть,

А старикам уже известно,

Зачем в аул он держит путь.

Какой обременён задачей,

Легка она иль нелегка,

Посватать девушку ли скачет

Или наведать кунака.

Был Камалил Башир из Чоха

Ребёнком маленьким, когда

Старик предрёк: “Он кончит плохо,

И многих горцев ждёт беда.

Их дочерей и женщин скоро

Красавец этот уведёт.

Спасая горцев от позора,

Родной отец его убьёт…”

Когда над верхнею губою

У Шамиля белел пушок

И босоногою гурьбою

Шамиль командовать лишь мог,

Сказал о нём ещё в ту пору

Старик гимринский как-то раз:

“Дымиться он заставит порох,

И будет гром на весь Кавказ!”

Старик, услышавший в ауле

Стихи Махмуда в первый раз,

Сказал: “Он примет смерть от пули,

Из-за красивых женских глаз…”

Душой робея, жду смущённо,

Что скажут про мои стихи

Не критики в статьях учёных,

А в горских саклях старики.

Они горды не от гордыни,

Я знаю: им секрет открыт,

О чём в обуглившеёся сини

Звезда с звездою говорит.

Они горды не от гордыни,

Путь уступая их коню,

Я в гору еду ли, с горы ли,

Пред ними голову клоню.



в содержание


Родной язык


Всегда во сне нелепо всё и странно.

Приснилась мне сегодня смерть моя.

В полдневный жар в долине Дагестана

С свинцом в груди лежал недвижно я.

Звенит река, бежит неукротимо.

Забытый и не нужный никому,

Я распластался на земле родимой

Пред тем, как стать землёю самому.

Я умираю, но никто про это

Не знает и не явится ко мне,

Лишь в вышине орлы клекочут где-то

И стонут лани где-то в стороне.

И чтобы плакать над моей могилой

О том, что я погиб во цвете лет,

Ни матери, ни друга нет, ни милой,

Чего уж там – и плакальщицы нет.

Так я лежал и умирал в бессилье

И вдруг услышал, как невдалеке

Два человека шли и говорили

На милом мне аварском языке.

В полдневный жар в долине Дагестана

Я умирал, а люди речь вели

О хитрости какого-то Гасана,

О выходках какого-то Али.

И, смутно слыша звук родимой речи,

Я оживал, и наступил тот миг,

Когда я понял, что меня излечит

Не врач, не лекарь, а родной язык.

Кого-то исцеляет от болезней

Другой язык, но мне на нём не петь,

А если завтра мой язык исчезнет,

То я готов сегодня умереть.

Я за него всегда душой болею.

Пусть говорят, что беден мой язык,

Пусть не звучит с трибуны Ассамблеи,

Но, мне родной, он для меня велик.

И чтоб понять Махмуда, мой наследник

Ужели прочитает перевод?

Ужели я писатель из последних,

Кто по-аварски пишет и поёт?

Я жизнь люблю, люблю я всю планету,

В ней каждый, даже малый уголок,

А более всего Страну Советов,

О ней я по-аварски пел, как мог.

Мне дорог край цветущий и свободный,

От Балтики до Сахалина – весь.

Я за него погибну где угодно,

Но пусть меня зароют в землю здесь!

Чтоб у плиты могильной близ аула

Аварцы вспоминали иногда

Аварским словом земляка Расула –

Преемника Гамзата из Цада.



в содержание


И люблю малиновый рассвет я,

И люблю молитвенный закат,

И люблю медовый первоцвет я,

И люблю багровый листопад.

И люблю не дома, а на воле,

В чистом поле, на хмельной траве,

Задремать и полежать, доколе

Не склонится месяц к голове.

Без зурны могу и без чунгура

Наслаждаться музыкою я,

Иначе так часто ни к чему бы

Приходить мне на берег ручья.

Я без крова обошёлся б даже,

Мне не надо в жизни ничего.

Только б горы, скалы и их кряжи

Были возле сердца моего.

Я ещё, наверное, не раз их

Обойду, взбираясь на хребты.

Сколько здесь непотускневших красок,

Сколько первозданной чистоты.

Как форель, родник на горном склоне

В крапинках багряных поутру.

Чтоб умыться в тёплые ладони

Серебро студёное беру.

И люблю я шум на дне расселин,

Туров, запрокинувших рога.

Сквозь скалу пробившуюся зелень

И тысячелетние снега.

И ещё боготворю деревья,

Их доверьем детским дорожу.

В лес вхожу как будто к другу в дверь я,

Как по царству, по лесу брожу.

Вижу я цветы долины горской.

Их чуть свет пригубили шмели.

Сердцем поклоняюсь каждой горстке

Дорогой мне сызмальства земли.

На колени у речной излуки,

Будто бы паломник, становлюсь.

И хоть к небу простираю руки,

Я земле возлюбленной молюсь.



в содержание