Высокие звёзды


Содержание



К дальним звёздам, в небесную роздымь...

Журавли

Мулатка

Я трижды плакал в мире этом...

Нас двадцать миллионов

Рождение песни

Автограф на книге, подаренной Омар-Гаджи Шахтаманову

Автограф на книге, подаренной Эдуардасу Межелайтису

Бурка















К дальним звёздам, в небесную роздымь,
Улетали ракеты не раз.
Люди, люди - высокие звёзды,
Долететь бы мне только до вас.

в содержание


Журавли


Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня предвечернею порою
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определённым строем,
Как по земле людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -
Мои друзья былые и родня.
И в их строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я полечу в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

в содержание


Мулатка


Вновь половинчатой, неспелой
Взошла над островом луна,
И одинокой лодкой белой
Скользила по небу она.

И ночь шуршала чёрным шёлком,
И ночи африканский лик
В Сантьяго вдруг на камнях жёлтых
Воочью предо мной возник.

Невдалеке плела узоры
Речушка, радости полна,
Невидимого дирижёра
Казалась палочкой она.

И две мулатки песню пели,
В словах искрились угольки.
Горячих губ, что пламенели,
Слегка белели уголки.

Пленён был песней этой сразу
И оценил её чекан
Я - горец, преданный Кавказу,
Перелетевший океан.

Слова в ней были как загадки,
Но лишь для слуха моего.
Ах, где вы взяли их, мулатки?
Петь научились у кого?

Быть может, трепетно и смело,
Вблизи карибского кольца,
Так мама чёрная вам пела
Про белоликого отца?

Иль, может,
так в открытом море
Отец ваш чёрный при луне
О белолицей пел сеньоре -
Своей возлюбленной жене?

Отца и матери напевы,
Отца и матери черты
Вам путь открыли в королевы
На карнавалах красоты.

О Куба, гордая мулатка,
Был от тебя я без ума,
Ты королева, и солдатка,
И революция сама.

И жизнь свою считать я тоже
Давно мулаткою привык,
Чья мать от века - чернокожа,
Отец от века - белолик.

И мама чёрная пусть будет
Дарить мне сон, задув ночник.
Пусть на заре в горах разбудит
Меня отец, что белолик.

И песнь моя - мулатка тоже,
И, верный не календарю,
Порой то ласковей, то строже
Её устами говорю.

И в сферах звёздного порядка,
Печаль и радость нам суля,
Лети, прекрасная мулатка, -
Планета с именем Земля!

в содержание


Я трижды плакал в мире этом,
Но не клонился долу взор.
Стояли залитые светом
В моих слезах вершины гор.

И, верный дедовским заветам,
Мне у седых аульских скал
Сказал отец, что был поэтом:
"Ты чувство доброе познал!"

Был трижды ранен я, и ныла
В тех ранах боль родной земли,
И цвета ягоды кизила
Из сердца капельки текли.

Но доносилось сквозь туманы:
"Знай: победитель испокон
Быстрей излечивает раны,
Чем тот,
кто в схватке побеждён".

Из песен, созданных за годы,
Есть три заветных у меня
О родине,
без чьей свободы
Себе не мыслил я ни дня.

Её лишь звёздам и рассветам
Молюсь с надеждой вновь и вновь.
И слышу голос я при этом:
"Святую ты постиг любовь".

Я, в кузне века закалённый,
Колени трижды преклонял,
Солдат коленопреклонённый,
Я стяг багряный целовал.

И прошлого метались тени,
И был решётчат их излом,
Но слышал я:
"Склоняй колени,
Мой сын, и впредь не перед злом!"

в содержание

 

Нас двадцать миллионов



От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.

Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Ещё мы жёнам снимся молодыми
И мальчиками снимся матерям.

А в День Победы сходим с пьедесталов
И, в окнах свет покуда не погас,
Мы все - от рядовых до генералов -
Находимся незримо среди вас.

Есть у войны печальный день начальный,
А в этот день мы радостью пьяны.
Бьёт колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льётся с вышины.

Мы не забылись вековыми снами,
И всякий раз у Вечного огня
Вам долг велит советоваться с нами,
Как бы в раздумье головы клоня.

И пусть не покидает вас забота
Знать волю не вернувшихся с войны,
Когда вы отличаете кого-то
Иль снова не прощаете вины.

Всё то, что мы в окопах защищали
Иль возвращали, кинувшись в прорыв,
Беречь и защищать вам завещали,
Единственные жизни положив.

Как на медалях, после нас отлитых,
Мы все перед отечеством равны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.

Где в облаках зияет шрам наскальный,
В любом часу от солнца до луны
Бьёт колокол над нами поминальный
И гул печальный льётся с вышины.

И хоть списали нас военкоматы,
Но недругу придётся взять в расчёт,
Что в бой пойдут и мёртвые солдаты,
Когда живых тревога призовёт.

Будь отвратима, адова година,
Но мы готовы на передовой,
Воскреснув, все погибнуть до едина,
Чтоб не погиб там ни один живой.

И вы должны, о многом беспокоясь,
Пред злом ни шагу не подавшись вспять,
На нашу незапятнанную совесть
Достойное равнение держать.

Живите долго, праведно живите,
Стремясь весь мир к собратству сопричесть,
И никакой из наций не хулите,
Храня в зените собственную честь.

Каких имён нет на могильных плитах,
Их всех племён оставили сыны.
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.

Падучих звёзд мерцает зов сигнальный,
А ветки ив плакучих склонены.
Бьёт колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льётся с вышины.



в содержание


Рождение песни


Мураду Кажлаеву

Строка без музыки - бескрыла,
Ты удружи мне, удружи
И всё, что в слове сердцу мило,
На музыку переложи.

Сложи напев, что лих и буен,
Чья власть сердечная нежна.
Пусть горы бьют в луну, как в бубен,
И бубен блещет, как луна.

Слова и звёздны и туманны,
Ты честь в горах им окажи:
На африканские тамтамы
И на свирели положи.

Ты сделай струнами потоки
И сочини такой напев,
Чтобы к щекам прильнули щёки,
Сливались губы, захмелев,

Чтоб сладко головы кружились
У обольстительных тихонь,
И, взбив папаху, акушинец
Кидался в танец, как в огонь.

Не забывая слёз солёных,
Ты радость людям приноси
И на полях любви сражённых
Благослови и воскреси.

Когда вокруг бушуют звуки
И познаётся вышина,
Ко мне протягивает руки
Земная женщина одна.

Возьми слова мои, и если
В них землю с небом породнишь,
Они, пожалуй, станут песней,
Взлетев, как птицы с горских крыш.

в содержание


Хочу тебе без околичности
Сказать, что вольные крыла
Есть удостоверенье личности
С утёса взмывшего орла.

Людскому сердцу благородному
Анкета разве говорит
О том, что к племени свободному
От века лань принадлежит?

Не всем поэтам в мире верили,
Но я хочу, признав грехи,
Чтоб в нём легко удостоверили,
Кто я таков, - мои стихи.

в содержание


Вдали пределов выси нелюдимой
Приличествует нам в родном краю
Пред матерью, отцом и лишь любимой
Клонить покорно голову свою.

А на плечах давай, мой друг, отважась,
Нести не славы призрачной ярём,
А лишь забот пожизненную тяжесть
И павших, пока сами не умрём.

И перейдут к потомкам наши нравы,
Чтоб на колени, как завет велит,
Вставать им лишь пред знаменем державы
И родником, и у могильных плит.

Отчизну петь и впредь нам, как поэтам,
Не поминая собственных заслуг,
И пленниками женщин быть при этом,
И данниками времени, мой друг.

в содержание


Бурка


Не готовил я речи на тему
Бескорыстной и верной любви.
Лучше бурку, Фидель, я надену
На широкие плечи твои.

У неё красота не своя ли?
Погляди, бородач, погляди!
Руки женщины горской сваляли
Эту бурку в ауле Анди.

Чтоб она получилась на славу,
Было мягкое взято руно,
А носить эту бурку по праву
Только твёрдому сердцем дано.

Крылья бурки откинуть несложно:
Ни застёжек, ни пуговиц нет.
И в любое мгновение можно
Воронёный рвануть пистолет.

Ты рождён для такого наряда,
Это видно, Фидель, по всему.
Если встретишь противника, надо
Бросить под ноги бурку ему.

По обычаю горскому биться
Он обязан, с неё не сходя.
А как сладко под буркою спится
В чистом поле во время дождя!

Пусть на Кубе метель не клубится
И горячего солнца полно,
Дагестанская бурка кубинцу
Пригодиться должна всё равно.

Ей кремнёвые плечи знакомы
Не забытых врагам вопреки, -
И мужей, возглавлявших ревкомы,
И мужей, что водили полки.

И поэтов, что подняли цену
Негасимого жара в крови.
Дай-ка бурку, Фидель, я надену
На широкие плечи твои!

в содержание