"НОВАЯ ЗЯМЛЯ" И МЫ

Якуб Колас был мудрым человеком. В отличие от многих коллег он никогда не витал в облаках - ни в капиталистических, ни в социалистических. Действительность воспринимал по-крестьянски - такой, какая она есть. Его с полным основанием можно сравнить с крупным ученым-естественником, который ничего "своего" не придумывает, а "только" открывает законы, существующие в природе независимо от чьей-либо воли.

Наш народный песняр, как и все великие реалисты, также ничего "своего" не придумывает, а "только" переносит на страницы произведений общественную жизнь и ее закономерности, существующие независимо от чьей-либо воли.

Разница в форме, фиксирующей объективность. У естественника - это строгие математические формулы; у поэта - яркие художественные образы. В обоих случаях мы получаем истину, помогающую правильно оценивать действительность и приходить к разумным выводам о той или другой ее стороне (сторонах). Здесь уместно вспомнить слова Ф.Энгельса о том, что историю французского общества первой половины XIX века даже в смысле экономических деталей он узнал из "Человеческой комедии" О.Бальзака больше, чем из книг всех специалистов - историков, экономистов, статистиков - того периода вместе взятых.

На мой взгляд, историю белорусского крестьянства конца XIX века даже в смысле экономических деталей мы больше и лучше можем узнать из "Новай зямлi", чем из книг так называемых профессионалов, исповедующих бессмертный принцип: на чьем возу еду, того и песенки пою.

Можем узнать - совсем не значит - узнали. Энциклопедия крестьянской жизни, какой, полагаю, является поэма, прочитана и познана нами крайне поверхностно, если вообще прочитана и познана. Мудрость Якуба Коласа осталась невостребованной, хотя о классическом произведении национальной литературы написаны горы всевозможных "трудов" (среди них, конечно, есть и важные, и ценные, и интересные). Нет лишь одного труда, авторы которого попытались бы убедить общество, руководящие структуры государства "советоваться" с Коласом, когда речь касается исторических судеб деревни.

Что убедительно, доходчиво, аргументировано показано в "Новай зямлi"? То, что просмотрели и не поняли "профессионалы" - все эти кандидаты и доктора наук, вся эта бесчисленная номенклатурная рать, управлявшая и продолжающая управлять сельским хозяйством. Руководящие городские чинодралы до сих пор не уразумели, что деревня - это не только объект по производству мяса и молока, хлеба и картошки, но и особый образ жизни, особый образ мышления и чувствования, требующие бережного и уважительного отношения. Иной подход чреват большой бедой. Кто игнорирует его, тот приносит деревне, независимо от личных намерений, непоправимый вред.

Основа основ крестьянского образа жизни - земля. Колас относился к ней как к живому существу.

Зямля не зменiць i не здрадзiць,

Зямля паможа i дарадзiць,

Зямля дасць волi, дасць i сiлы,

Зямля паслужыць да магiлы,

Зямля дзяцей тваiх не кiне,

Зямля - аснова ўсей айчыне.

Великий поэт ничего здесь не придумал, "только" выразил душу народа, "только" сказал о том, что было в жизни и с чем надо было считаться как с объективным законом. Даже если кому-то он и не нравился.

Читая поэму, приходишь к заключению, что концепция об отсталости и регрессивности крестьянства оказалась немножко преувеличенной. Да, его натура двойственна и противоречива: с одной стороны, труженик (надо добавить - честный), с другой - мелкий собственник. Это факт, и никто оспаривать его не собирается. Оспаривать следует, по моему мнению, подход, при котором между двумя крестьянскими "половинками" проводится резкая разделительная черта. В жизни этого не было. Посмотрите на главных коласовских героев - Михала, Антося, Ганну. Они не хуже и не лучше своих родственников, друзей, соседей, знакомых. Две "половинки" слиты воедино и, простите за философскую терминологию, представляют диалектическое единство.

Поставим здесь точку - допустим ошибку. Надо идти дальше и вспомнить, что в любом диалектическом единстве есть ведущая сторона. Если говорить о людях с мозолистыми руками, то это - сторона труженическая, благодаря которой стало возможным само физическое и социальное существование крестьянства.

Якуб Колас, ничуть не идеализируя героев поэмы, воспел, раскрыл, очистил от прозы жизни с ее безобразьем как раз эту - труженическую "половинку". Во имя чего Михал стремился осуществить свою страстную мечту - приобрести кусок земли? Во имя того, чтобы стать богачом, набрать батраков и с бесцеремонностью "хозяина" помыкать ими? Да нет же, нет!

Купiць зямлю, прыдбаць свой кут,

Каб з панскiх выпутацца пут

I там зажыць сабе нанова:

Свая зямля - вось што аснова.

Свободы, в первую очередь свободы жаждал Михал. Тесно ему было в господских путах, тяжело дышалось, не принимала их его душа. Купить землю - это была не самоцель, а лишь средство достижения высокой цели, воодушевлявшей "отсталого" крестьянина. Мысль о земле "запала ў сэрца назаўсёды, як промень волi i свабоды", стала главным стержнем личности Михала, ведущей "половинкой" его натуры. С ней он и сошел в могилу.

Мечта о земле в условиях дореволюционной Беларуси была утопичной - великая трагедия крестьянства, наложившая определенный отпечаток на его психологию, на природу той двойственности, о которой продолжали толковать политические доктринеры и после 1917 года, без перерыва на отдых. До чего же они, а вместе с ними и мы дотолковались? На эту тему можно судить да рядить долго и много, можно - коротко и мало. Воспользуемся вторым вариантом.

Слово "мужик" в дореволюционной Беларуси относилось к числу наиболее бранных и уничижительных. Об этом с болью и гневом писал Якуб Колас. Что изменилось впоследствии, в годы Советской власти? По сути, если честно смотреть правде в лицо, ничего. Слово "колхозник" у нас, как и в остальных республиках СССР, тоже относилось к числу наиболее бранных и уничижительных.

Говорят, что до Великой Отечественной войны ничего подобного не было. Охотно верю. Но в 50-е годы прошлого века процесс пошел весьма энергично. Автор настоящих строк видел это собственными глазами и слышал собственными ушами. Хозяйствовали в стране экстенсивно, а над колхозниками потешались интенсивно.

Дело дошло до абсурда, до какой-то социальной хворобы, до какой-то навязчивой идеи. Невероятно: уже в первом классе сельской школы девочке Мане и мальчику Ване любимая учительница повторяла на каждом уроке: "Дети, будете плохо учиться - останетесь в колхозе". Маня и Ваня подрастали - воспитание в данном направлении усиливалось. Годам к 15-ти в их головах и сердцах формировалась железная установка: уехать из отчего дома куда угодно и кем угодно, дабы не попасть в ряды отсталых и несознательных.

Деревня старела, пустела, разрушалась. Передовых и сознательных чиновников, поднимавших сельское хозяйство в городских кабинетах, это не волновало. Они были озабочены иными проблемами. Например, гробили на мелиорацию миллионы и миллиарды рублей, в упор не замечая, что сотни и тысячи гектаров плодородных земель приходили в негодность, засорялись кустарником, лебедой и крапивой.

Мнение потомков Михала, Антона, Ганны? Кого оно интересовало - ведь они по-прежнему считались отсталыми, ничего не понимающими в государственных проблемах. Им даже председателя колхоза "рекомендовали" из райкома партии. И многие потомки коласовских героев, даже оставшиеся в деревне, махнули на все рукой. Загуляли, запили, начали смотреть на землю через бутылку "чарнила". Земля утратила святость, характерную для "отсталого" крестьянства. В лучшем случае она превратилась в площади для производства сельскохозяйственной продукции. Что делать?

Снова у колхозника, у крестьянина никто не спрашивает мнения на этот счет. Зачем? Ведь он отсталый, к тому же и пьяница. Снова за него думают и за него решают прогрессивные люди, как-то: президентская "вертикаль", "специалисты", просиживающие штаны в городских конторах, литераторы, певцы. Несколько лет назад читал рассуждения на данную тему - кого бы вы думали? Молодой и, безусловно, страшно прогрессивной танцовщицы.

Поразительно: все они, словно по команде, дудят в одну и ту же дуду - земля должна обрести хозяина, а для этого надо ее продавать. Будто слепые котята, взрослые люди не видят (или отказываются видеть в силу шкурных интересов?) очевидное: крестьянин по определению земли не купит - у него нет денег, он ограблен и ободран экономически, как липка. Следовательно, не быть ему хозяином, а быть ему безгласным и покорным батраком, следовательно, снова загонят мужика в господские путы, из которых безуспешно пытались вырваться его прадеды более ста лет назад. Вот такой прогресс нахраписто предлагают и нахально навязывают обществу реформаторы. Малейшие возражения отметаются с порога. Сразу кивок на Запад. Кивнем и мы, например, в сторону США.

Бесцеремонность и жестокость американского капитала широко известны. Он рвался вперед, почти никого не замечая и не щадя. Дядя Сэм, однако, одно исключение допустил. В число "привилегированных" попали те, кто собирался заняться сельским хозяйством: они получили землю бесплатно.

Не ищите причину в филантропических наклонностях, неожиданно зародившихся у дяди Сэма. Причина нисколько не связана с благотворительностью: у дяди Сэма - в этом его коренное отличие от наших реформаторов - оказалась довольно умная голова. Он понимал: на земле будет до седьмого пота трудиться не тот, кто имеет деньги и в состоянии купить нужное количество "почвы", а тот, кто денег не имеет, но стремится их заиметь. Расчет дяди Сэма полностью подтвердился практикой. Почему бы нам критически не поразмышлять над этим историческим феноменом, хотя бы поразмышлять? Глядишь - поменьше бы кричали, точно оглашенные: продать землю и баста! Глядишь - зашевилились бы дремлющие зацикленные извилины, "подсказав" альтернативный выход: бесплатно передать землю крестьянам. Но этого мало. Надо навсегда избавить мужика-колхозника от милостивого руководства и опеки "передовых" надстроек, от любых пут, сдерживающих их стремление быть полновластным хозяином земли, жить богато и культурно.

Это созидательное стремление еще полностью не угасло, оно закодировано на генетическом уровне. Требуется социальный кислород, и возрождение пойдет полным ходом - земля обретет умного и рачительного хозяина. Остальное приложится, а мы по новому прочитаем "Новую зямлю" - глубже, шире, аналитичнее, увлеченнее.

Эдуард ЯСНЫЙ

[Свежий номер] [Партийная жизнь] [По следам публикаций] [Из номера в номер]

[Мы и мир] ["Товарищ" в регионах] [Архив газеты] [Гостевая книга]