| все об авторе | ивнев.поэзия :: по году :: по названию/первой строке |  |
стихия |
|
Рюрик Ивнев | |||
| ||||
| ||||
|
* * * Ах, с судьбою мы вечно спорим, Надоели мне эти игры, Чередуется счастье с горем, Точно полосы на шкуре тигра. Серых глаз ворожба и тайна, Ну совсем как средневековье. Неужели они случайно На любовь отвечали любовью? Что мне солнце с его участьем, Эти пригоршни желтой соли. Я вчера задыхался от счастья, А сегодня кричу от боли. Ах, с судьбою мы вечно спорим, Надоели мне эти игры, Чередуется счастье с горем, Точно полосы на шкуре тигра. 1926, Владивосток Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * * Опускаются веки, как шторы, Одному остаться позволь. Есть какой-то предел, за которым Не страшна никакая боль. И душа не трепещет, не бьется, И глядит на себя, как на тень, И по ней, будто конь, несется, Ударяя копытами, день. Будто самое страшное горе, Как актер, отыграло роль. Есть какой-то предел, за которым Не страшна никакая боль. 1916, Петроград Серебряный век. Петербургская поэзия
конца XIX-начала XX в.
Ленинград: Лениздат, 1991.
* * * Серебряный век русской поэзии.Не степной набег Батыя, Не анчара терпкий яд - Мне страшны слова простые: "Нет мне дела до тебя". Не убийца, злу послушный, Не кровавых пятен след - Страшен голос равнодушный: "До тебя мне дела нет". Не смертельные объятья И не траурный обряд - Мне страшны слова проклятья: "Нет мне дела до тебя". Не взметенная стихия, Не крушение планет - Мне страшны слова людские: "До тебя мне дела нет". Забинтовывая раны, И волнуясь, и скорбя, Слышу голос окаянный: "Нет мне дела до тебя". Я ко всем кидаюсь жадно, Жду спасительный ответ, Слышу шепот безотрадный: "До тебя мне дела нет".
Москва: Просвещение, 1993.
* * * Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов.Любовь моя - ты солнцем сожжена. Молчу и жду последнего удара. Сухие губы. Темная луна. И фонари проклятого бульвара. Нет ничего безумней и страшней Вот этого спокойного молчанья. Раздавленное тело дней Лежит в пыли без содроганья.
Москва: Художественная литература, 1988.
* * * Слова - ведь это груз в пути, Мешок тяжелый, мясо с кровью. О, если бы я мог найти Таинственные междусловья. Порой мне кажется, что вот Они, шумя, как птицы в поле, До боли разрезая рот, Гурьбою ринутся на волю. Но иногда земля мертва, Уносит все палящий ветер. И кажется, что все на свете - Одни слова. 1923 Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * * Мне страшно. Я кидаю это слово В холодный дым сверкающей земли. Быть может, ты вливал мне в горло олово При Алексее или при Василии. Быть может, ты, принявший имя Бирона, С усмешек темною ордой, Гнал в снежную пустырь мою слепую лиру И, обнаженную, покачивал водой. А может быть, с улыбкой Николая Ты ждал меня и кутался в шинель, В неведенье блаженном сам не зная, Нательный крест пошлешь иль шрапнель. На палубе лежит сухая корка хлеба, Морозный ветер веет у руля, Мне страшно за тебя, безоблачное небо, Мне страшно за тебя, тяжелая земля. 1917 марта 5-й день, Петроград Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
* * * С каждым часом всё ниже и ниже Опускаюсь, падаю я. Вот стою я, как клоун рыжий, Изнемогающий от битья. Захвачу я платочек рваный, Заверну в него сухари, И пойду пробивать туманы И бродить до зари. Подойдет старичок белый, Припаду к мозольной руке, Буду маяться день целый, Томиться в тоске. Он скажет: есть способ, Я избавлю от тяжких пут, Вот достал бы мне папиросу, Без нее горько во рту. Папиросу ему достану, Он затянется, станет курить, Словами лечить мою рану, Душу мою лечить. Но теперь печальна дорога И не тяжек мой удел, Я не смею тревожить Бога - У него много дел. 1912 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
ВСЕ ПОВТОРЯЕТСЯ Все повторяется на свете - Вагоны, облака, дымок. Я, трижды совершеннолетний, Дышу, как юноша, легко. Бурлит поток воспоминаний, И льются музыкою вновь Ручьи недопитых желаний, Без спроса проникая в кровь. В смятенье сам себе не верю, Что я по-прежнему пою. Должно быть, добрые деревья Мне свежесть отдали свою. Здесь нет вопросов и ответов, Все ясно, и понятно все. Пусть поезд вновь меня по свету, Как теплый дождик, пронесет. 1966 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Как все пустынно! Пламенная медь. Тугих колоколов язвительное жало. Как мне хотелось бы внезапно умереть, Как Анненский у Царскосельского вокзала! И чтоб не видеть больше никогда Ни этих язв на человечьей коже, Ни мертвые пустынные года, Что на шары замерзшие похожи. Какая боль! Какая тишина! Где ж этот шум, когда-то теплокровный? И льется час мой, как из кувшина, На голову - холодный, мертвый, ровный. * См. Анненский. Декабрь 1918, Москва Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Под свист, улюлюканье, адский хохот Белоснежных зубов и ртов озорных Пой, не боясь прослыть скоморохом, О самых первых чувствах своих. Пой о щенках с перебитыми лапами, О любви, поруганной когортой самцов, О покинутых девушках, любивших свято, О младенцах, оторванных от грудных сосцов. Пой о простых слезах человеческих, О судорогах тоски вековой, Пой о четырежды изувеченных, О лежащих на каменной мостовой. И чем горячей будет песня эта, Тем холодней ее примет мир. И первыми тебя осмеют поэты, Превратив твою горькую песню в тир. 1913 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
ПЕС Откуда ты взялся - черный, кудлатый, Неимоверно славный пес? Жил ты бедно или богато, Где ты воспитывался и рос? На мои вопросы не отвечая, Ты только помахиваешь хвостом, В безлюдном кафе, за чашкой чая, Я раздумываю о житье твоем. Как человек, я тебя жалею, Общепринята жалость к бездомным псам; За окном - черноморский ветер веет И волны подкатываются к берегам. Об этом подумал я не сразу, Но вдруг предо мною встал вопрос: Возможен ведь, правда, эдакий казус, Что ты жалеешь меня, как пес. И вот мы сидим - родные до боли, Один - за столом, другой - под столом. Я о твоей вздыхаю доле, Ты - о житье-бытье моем. 1915, Сухум Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Блеснула боль в твоем прощальном взоре, Покрылись сумраком любимые черты. Никто не дал мне столько горя И столько радости, как ты. Как сон, исчезло в суете вокзальной Лицо любимое,- и вот опять покой. Никто не дал любви такой печальной И в то же время радостной такой. Прощальный взор запомнил я навеки - Он в мертвого легко мог жизнь вдохнуть,- И серые глаза, и вскинутые веки, И губы, детские чуть-чуть. Блеснула боль в твоем прощальном взоре, Покрылись сумраком любимые черты, Никто не дал мне столько горя И столько радости, как ты. 1928, Новосибирск-Ишим Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Не о любви прошу тебя я, Не о безумстве в поздний час. Пусть пламя света, догорая, Нас озарит в последний раз. Огонь живительный и ясный Возьмет истлевшие тела, И будет миг святой, прекрасный: Паденье тьмы. Паденье зла. И расцветут на поле алом Мечтой рожденные цветы, И змеи с прокаженным жалом Уйдут под землю, как кроты. И языком бездымно-жарким Огонь мигнет в последний раз Нас, покоренных мигом ярким, Во цвете лет - в предсмертный час. 1912 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Я надену колпак дурацкий И пойду колесить по Руси, Вдыхая запах кабацкий... Будет в поле дождь моросить. Будут ночи сырые, как баржи, Затерявшиеся на реке. Так идти бы все дальше. Даже Забыть про хлеб в узелке. Не услышу я хохот звонкий. Ах! Как сладок шум веток и трав, Будут выть голодные волки, Всю добычу свою сожрав. И корявой и страшной дорогой Буду дальше идти и идти... Много радостей сладких, много Можно в горьком блужданьи найти. 1914 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Перелистай страницы жизни И вслух прочти одну из них. Что в них найдешь ты? Отзвук тризны Иль кровью напоенный стих? Иль на Камчатке берег дальний Почти невидимой реки, Иль уголок наемной спальни В гостинице вблизи Оки? Иль в грусти что-нибудь такое, О чем не хочешь прочитать, Иль сад, пронизанный левкоем, И всепрощающую мать. Прочти же мне одну страницу, Где есть и нежность, и любовь, Чтоб сам себе я мог присниться Таким, как был когда-то, вновь. Чтоб мой сердечный лед растаял От неуемного огня И чтобы птиц весенних стая Ласкала песнями меня. 1940 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Я пью тебя, пленительная жизнь, Глазами, сердцем, вздохами и кожей. Казалось бы, что все - одно и то же, Как совершенно точный механизм. Но как мы ошибаемся,- о, боже! На самом деле все разнообразно И каждый день наполнен новизной. По-разному горят в ночи алмазы Бездонных звезд - зимою и весной. По-разному мы ощущаем лето И ненасытной осени настой. Мы знаем все вопросы и ответы, И все ж кричим мы времени: «Постой!» 12-14 мая 1972, Москва Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
ОДУВАНЧИК Только дунь, и его не стало. Но зачем на него мне дуть? Это может смертельно ранить Самого меня прямо в грудь. Потому, как резвящийся мальчик, Незнакомый еще с бедой, Я тихонько сорвал одуванчик И поставил в стакан с водой. Он казался мне прямо чудом Среди многих земных чудес, Что лежат неразобранной грудой От травинок до самых небес. Окруженный воздушною пеной, Защищенный от ветерка, Он казался послом Вселенной, Перекинутым через века. Так случайно иль не случайно С детских лет мне знакомый цветок Искрой самой глубокой тайны Осветить мое сердце смог. 10 июня 1964, Голицыно Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
НОЧЬ В БАРВИХЕ О, неужели все пойдет насмарку - И эта ночь, и эта тишина, И эти зеленеющие арки Листвы, в которых прячется луна? О, неужели все пойдет насмарку - Сонаты Гайдна, и стихи Петрарки, И болдинских деревьев желтизна? О, неужели вместо звезд огарки В последний раз мелькнут нам из окна? О, неужели день настал последний, Морскую гладь не заколышет бриз И самые чудовищные бредни, Ломая разум, претворятся в жизнь? Нет! С этим невозможно примириться, И с лирами иль без певучих лир, Мы будем страстно каждой строчкой биться За радость жизни и за вечный мир. 1966, Барвиха Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
ЖИЗНЬ ТВОЯ Ты прожил жизнь. Чего еще ты хочешь? Ты не болел проказой и чумой И, спотыкаясь, средь полярной ночи Не брел в тоске с дорожною сумой. Ты получил незримые награды И кубок счастья осушал до дна. Зеленых звезд ночные кавалькады Ты наблюдал сквозь легкий полог сна. Ты властвовал над юными сердцами И сам, любя, чужим сердцам служил. В своей душе негаснущее пламя Ты сохранил и землю ты любил. Ты прожил жизнь. Чего еще ты хочешь? Пусть гром небесный грянет над тобой, Пусть в час прощальный ты закроешь очи, Ты прожил жизнь, хранимую судьбой. 1980, Москва Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Цветущие розы мне снились всю ночь В садах золотых Апшерона. Казалось мне, было все это точь-в-точь, Как в сказке, любовью рожденной. Надолго ли этот сладчайших обман, Снимающий с сердца тревогу? Я знаю, что розы заменит бурьян И вновь предстоит мне дорога. Но в эти минуты, пока я плыву По волнам своих сновидений, Я, может быть, даже полнее живу, Чем днем, проносящимся тенью. 1981 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
СЕКУНДЫ ЛЮБВИ Я шел по дорогам, изрытым годами, Дышал, задыхался и падал в крови. И с тою же силою, как при Адаме, Летели секунды, секунды любви. Мы к древу познанья пришли не случайно. Мы знаем так много, нам все не в нови, Но с той же слепой, неразгаданной тайной Несутся секунды, секунды любви. Как будто все просто и так объяснимо, Как голуби теплые — только лови. Трепещут в руках, но проносятся мимо Секунды, секунды, секунды любви. Зачем же гадать о бесчисленных звездах. Оставь их в саду поднебесья, не рви. Смотри, как земной наш живительный воздух Пронзают секунды, секунды любви. 1946 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
ГРОЗДЬЯ ЛЮБВИ Еще до рожденья звездой путеводной Нам служат горячие гроздья любви На торжищах людных, в пустыне безводной, На дне подсознанья, в душе и в крови. И мы, повинуясь магической силе, Несемся песчинками, словно самум, Становимся сами мифической пылью, Не мысля опомниться, взяться за ум. Несемся мы бурей и буре подобны. Никто мы и всё. Нет для нас аксиом. Мы солнце Вселенной и хаос загробный, Но гроздьям любви мы послушны во всем. И в этом чудовищно-быстром движенье, Медлительно-долгом, спокойном на вид, Быть может, мы только твое отраженье, Звезда путеводная первой любви. 1967 Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Вижу птиц синеющую стаю, Прорезающую облачные дали. Неужели чувства воскресают? Да они совсем не умирали. Снова краски вспыхнули, как пламя. Даже статуя могла б зашевелиться От всего испытанного нами, Что мы отразили на страницах. И опять как будто все впервые, И опять, как будто в день рожденья, Лошади несутся скаковые Первых чувств и первого волненья. 1939, Москва Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
ВИДЕНИЯ Словно кубики слова перебираю, Все они затерты и замызганы. Как назвать тебя и с кем сравнить — не знаю, Разве только с солнечными брызгами. Разве только с чайкою Камчатки, Разве только с океаном утренним, Разве только с полотном палатки И с ее простым убранством внутренним. В дни, когда тоски нельзя измерить, Ты приходишь, словно избавление, Чтоб опять я мог любить, и верить, И дышать с таким же наслаждением. 1938, Москва Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Плыли горы в лиловом тумане, Мы в Коджорах встречали зарю. Вы сказали: я из Гурджани И по-русски не говорю. Разве нужен язык аромату? Разве нужен язык цветку? И, внезапным волненьем объятый, Я кивал головой ветерку. Плыли горы в лиловом тумане, Мы в Коджорах встречали зарю. Вы сказали: я из Гурджани И по-русски не говорю. 1938, Тбилиси Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
* * * Жизнь прошла. О! Боже! Боже! Боже! Кто бы мог ее остановить, Чтобы вспомнить пламенное ложе, Спутника бичующей любви? Чтобы вспомнить кудри золотые И другие, черные как смоль, Чтобы вспомнить берега крутые И незатихающую боль. Чтобы вспомнить синюю тетрадку Первых ученических стихов, Пыльный Карс и снежную Камчатку, Запахи фиалок и мехов. Все, что было, даже слово злое Вспоминаю, как янтарный мед. Боже мой! С какою быстротою Жизнь прошла, и я уже не тот. Но в тоске протягиваю руки К той душе, что все еще жива, Ей дарю оставшиеся муки, Ей дарю последние слова. Есть у каждого своя Цусима, В жизни каждый испытал Седан, Но горит огонь неугасимый В сердце, изнывающем от ран. 1938, Москва Рюрик Ивнев. Избранное.
Стихотворения и поэмы, 1907-1981.
Москва: Художественная литература, 1985.
| |
СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2003
Вопросы и комментарии? Пишите
