Петр Лаврович Лавров
Стихотворения
----------------------------------------------------------------------------
Встань, человек! / Сост., подготовка текстов, примеч. А. И. Володина,
Б. М. Шахматова. - М.: "Советская Россия", 1986. - (Худож. и публицист. б-ка
атеиста).
OCR Бычков М. Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
Содержание
Бессмертие
Верую
БЕССМЕРТИЕ {1}
Бессмертия жажда томит человека,
Не хочет расстаться он с жизнью своей:
Вне дольнего мира {2}, вне краткого века
Он ждет жизни лучшей, блаженства полней,
Ждет правде награды, и злу наказанья,
И делу, и слову, и мысли суда,
Ждет чистого счастья, ждет полного знанья,
Покоя он ждет от земного труда.
И вот к человеку приходят пророки {3}
Загробные тайны поведать ему,
Их речи прекрасны, их речи высоки,
Их речи покорны Творцу одному:
"Меняя, как платье, греховное тело,
Душа человека бессмертно живет
И в образе новом на новое дело
Дорогой труда к искупленью {4} идет...
Летит тень героя к брегам Ахерона
На суд непреклонный трех строгих судей {5},
Томится средь мрачного царства Плутона
Иль бродит среди Елисейских полей {6}...
В Валгале Одине дух храбрых пирует {7}...
За буйволом мчится в зеленых лугах {8}...
Иль, в юности вечной, беспечно ликует
Средь гурий прелестных, в роскошных садах {9}...
Среди херувимов, пред Вечным престолом {10}
Дух праведный в сонме бесплотном стоит {11},
Внимает с молитвой священным глаголам,
И видит Творца он, с Творцом говорит.
И Троицы таинство славит святое {12},
Пречистую Деву и Матерь поет {13},
Восторгом, любовью горит неземною,
И мир, и себя без завес познает..."
Но время пророков проходит для мира,
И полуученых насмешливый хор {14}
Срывает с преданий святую порфиру {15},
И резки их речи, и строг приговор:
"Бессмертие! вечность! - нелепые бредни!
Обман хитрой касты искусных жрецов! {16}
Мишурная кукла в час жизни последний!
Волшебная сказка для детских веков!
Все в мире проходит, и лист отпадает,
И солнца исчезнут в назначенный миг...
Неужели смертный в безумьи мечтает,
Что он исключенье в явленьях земных?
Разрушится мозг, и душа испарится,
В немое ничто погрузится она...
Все здесь преходяще, все к смерти стремится;
Ничтожество ждет нас! и вечность смешна!.."
Ничтожество! что же, безумцы, ничтожно?
Пылинка не может весь мир истребить.
Одно измененье, о люди, возможно.
Что было однажды, не может не быть.
В горниле природы дробясь, разлагаясь,
В кристаллах воспрянет опять вещество,
Иль в тело живое войдет, изменяясь,
Но в век не исчезнет его существо...
Разрушатся горы - и лягут песками,
Грядущего почвой на лоно морей.
Разрушатся солнца - воскреснут мирами
И снова заблещут средь новых путей.
И так же бессмертны дела человека:
Пусть имя погибнет, пусть память умрет,
Но слово и дело пройдет в век из века,
В грядущем оно отголосок найдет.
И жить будет дух средь живых поколений
В отзвучии мысли, в словах и делах,
В сочувствии теплом, в невольном стремленья,
И в строгом познаньи, и в гордых мечтах.
Кто бросил на землю священное семя,
Кто правде, и чести, и благу служил,
Не страшно для тех всегубящее время,
Их дух бесконечно живет, чем он жил;
И если их дело созрело в грядущем,
И если их мысли плоды принесли,
Незримо они прилетают к живущим
Прочувствовать снова блаженство земли...
Но горе корыстным служителям злата!
Презренных тиранов презренным рабам!
Преступникам клятвы, предателям брата,
Гонителям правды, продажным судьям!
Бессмертны дела их - бессмертно страданье:
Живут они жизнью свершенных грехов
В слезах своей жертвы, в народном преданьи,
В грехе обольщенных, в проклятья веков;
Живет лжеучитель в пороках потомства,
В страданьях народа страдает тиран,
В истории строгой живет вероломство;
Для них нет забвенья - суд вечный им дан...
Все в мире бессмертно, все в нем бесконечно,
Не знает ничтожества все, что живет...
Утешься же, смертный: ты жить будешь вечно.
Ни дело, ни слово, ни мысль не умрет...
ВЕРУЮ {17}
Века пролетают. Проходят народы,
И потом, и кровью увлажив свой путь.
На плахе казненных растет цвет свободы.
Кичатся безумцы, чтоб в прахе уснуть.
И век каждый пишет заветное слово
На знамени войск, над престолом царей:
Оно облегчает страдальцу оковы;
Ему учит мать с колыбели детей.
Пред ним умолкает в бессильи наука,
Но ярко оно над умами горит.
То слово связует и деда и внука;
Врагов равноправных собою мирит.
И в храмы святые идут поколенья,
Заветное слово богам говорят;
Владыка и раб преклоняют колени,
И вместе все шепчут: я верую, брат.
Века пролетают, сменяются храмы;
Другие кумиры пленяют людей;
И молятся Будде поклонники Брамы {18};
И верят свободе клиенты царей {19}.
Сменяет улыбку нагой Афродиты
Пречистая дева в слезах под крестом {20};
Молчальную схиму приемлют квириты {21};
Монах запирает врата пред царем {22}.
Века пролетают. И крест всемогущий
Упал с каменистых Голгофы высот {23}:
Он с дубом Додоны из Зевсовой пущи {24},
Но символом Пана во прахе гниет {25}.
Бессмысленно смотрят на небо соборы,
Остатки минувших, погибших миров.
Средь них раздаются бессмысленно хоры
Забытых молений, непонятых слов.
Напрасно священник сосуд искупленья {26}
Поднял над толпою, склоненною в прах.
Христа еще раз погребли поколенья,
И он не воскреснет в безверных сердцах.
Давно искупил мир ты, агнец бескровный {27}!
Давно уже кончена жертва креста.
Смотрите! смотрите! вот дух безусловный
Восходит на трон упраздненный Христа {28}.
Смотрите! священное право народа
Сменяет священное право царей {29}.
Смотрите! вот дух улетел из природы;
Одно вещество воцарилося в ней {30}.
Вот обществу в жертву приносят пророки
И жадность стяжанья, и радость семьи.
Вот новые маги ждут мертвых уроки
И им посылают вопросы свои.
Вот гибнут все боги; вот тонут преданья;
Плывет над потопом один лишь ковчег.
Создатели мира суть смертных созданья!
И Бога в себе узнает человек {31}...
Что ж вынес наш век из борьбы поколений?
Что нас отличает от дряхлых детей,
Гниющих остатков отсталых стремлений?
Что пишет наш век на хоругви своей {32}?
Средь чудного мира, пред ликом природы,
Единого храма, где зодчего нет,
Где в вечном движеньи незыблемы своды,
Где все измененья, и сила, и свет -
Пред ликом отживших уже поколений,
В нас разум взрастивших страданьем своим, -
Пред грозной пророков умолкнувших тенью, -
Забытых героев пред сонмом немым -
Пред ликом еще не рожденных потомков -
Пред темной завесой грядущих веков -
Пред теми, что придут, средь ветхих обломков,
Искать нашей мысли под грудами слов -
Пред хором поэтов всех стран и языков,
Из веры кующих свой огненный стих -
Пред мощью науки, не знающей кликов,
Могильщицы вечной созданий людских -
Вы, слабые духом! вы, сильные знаньем,
Откиньте кумиров минувшего ряд,
И скажем все вместе с святым упованьем:
"Мы братья по вере: я верую, брат!"
Я верую в разум! не бес нас прельщает
Обманчивым знаньем, греховной мечтой.
Я верую в чувство! не Майя свивает
Пред нами покров обаятельный свой.
Не сон наша жизнь и не грезы страданья;
Не призрак, чарующий блеск красоты;
Не суетны мысли; не грешны желанья;
Не ложны поэта святые мечты.
Я верю в развитие! год за годами
Волна человечества вечно растет.
В познаньи и в правде, умом и делами
Идут поколенья вперед и вперед.
И горе безумцам, им ставящим грани!
И горе безумцам, ведущим их вспять!
Грядущее близко: в нем нет состраданья;
Оно не умеет щадить и прощать.
Я верую в вечность законов Природы
И в неизменность законов судьбы!
Как с гор на долину стекаются воды,
Не зная молений, не зная борьбы,
Влекут человека так вечные силы
Разумных стремлений, безумных страстей,
Влекут с колыбели до самой могилы;
Но узник не чувствует вечных цепей.
Я верую в святость судьбы человека!
Я верю в единство и в братство людей!
Я верю в блаженство грядущего века!
Я верую в будущность царства идей!
Свершите же, братья, святое моленье!
Да будет наш символ торжествен и свят!
И скажешь, во имя живых поколений:
"Мы братья по вере: я верую, брат!"
Примечания
Петр Лаврович Лавров (1823-1900) - русский философ и социолог, поэт и
публицист, идеолог революционного народничества.
Родился в семье помещика в с. Мелехово Псковской губернии. В 1842 г.
окончил Петербургское артиллерийское училище. В 1844-1866 гг. преподавал в
военных учебных заведениях Петербурга, был профессором Артиллерийской
академии, полковник (с 1858). Участвовал в демократическом движении, в
начале 60-х гг. принят в подпольную революционную организацию "Земля и
воля". В апреле 1866 г. арестован; в январе 1867 г. отправлен в ссылку в
Вологодскую губернию, откуда бежал спустя три года за границу с помощью Г.
А. Лопатина. В Париже стал членом Антропологического общества, был принят в
одну из секций I Интернационала. Участник Парижской коммуны 1871 г. Будучи в
Лондоне, познакомился в 1871 г. с Марксом и Энгельсом. В 1873-1876 гг.
издавал журнал и газету "Вперед!" (сначала в Цюрихе, затем - в Лондоне),
проповедуя в них необходимость подготовки народа к революционной борьбе. В
1883-1886 гг. редактировал журнал "Вестник "Народной воли". Умер в Париже.
Дебютировавший в 1857 г. как публицист и поэт в издававшихся Герценом
"Голосах из России", Лавров на протяжении многолетней творческой
деятельности сотрудничал в журналах "Отечественные записки", "Русское
слово", "Библиотека для чтения", "Вестник Европы", "Дело", "Библиограф" и
других органах русской и зарубежной печати. В 1864-1866 гг. был фактическим
редактором журнала "Заграничный вестник".
В философских работах ("Практическая философия Гегеля", 1859,
"Механическая теория мира", 1859, "Три беседы о современном значении
философии", 1861, и др.) Лавров выступал с критикой религиозной идеологии и
мистических форм идеализма как "патологических элементов сознания". Опираясь
на труды предшествовавших и современных ему философов-рационалистов и
атеистов (Д. Штрауса, особенно Л. Фейербаха и др.), историков и этнографов,
Лавров в статьях, опубликованных в "Энциклопедическом словаре, составленном
русскими учеными и литераторами" (1861-1863), подверг критическому
рассмотрению многие вопросы теории и истории религии. Эта попытка Лаврова,
используя достижения религиоведения середины XIX века, осветить богословские
понятия, проблемы возникновения религиозных верований, взаимоотношения
религии и науки и т. п. с позиции антропологизма, стала причиной тех
гонений, которым подвергли его как автора и редактора "Энциклопедического
словаря..." реакционеры-обскуранты вроде В. И. Аскоченского, что и привело в
конце концов к прекращению данного издания.
Начиная с "Исторических писем" (1868-1869) Лавров доказывал в своих
произведениях несовместимость социалистических убеждений с религией и
различными формами ее проявления. Религиозные верования народных масс он
определял как своеобразные "переживания доисторического периода",
подчеркивая, что в их насаждении и поддержке заинтересованы лишь
господствующие эксплуататорские классы. Формулируя в начале 70-х годов в
статье "Вперед! Наша программа" задачи русских социалистов, считая
социальный вопрос первостепенным, Лавров вместе с тем отмечал: "Религиозный,
церковный, догматический элемент нам безусловно враждебен. Мы опираемся на
критику, стремимся... к удовлетворению реальных потребностей. Между нами и
различными сектами, ортодоксальными и еретическими, опирающимися на
откровение или на идеалистическую метафизику, нет ничего общего. Принцип
сверхъестественного, мистического, мы не признаем ни в одном из его
оттенков" (Лавров П. Л. Избр. соч. на социально-политические темы. - Т. 2. -
М., 1934. - С. 26).
Интерес к проблемам изучения религии и атеизма нашел отражение во
многих сочинениях Лаврова, начиная с юношеских стихотворений 40-х годов и
таких статей, как "Современные германские теисты" (1859), вплоть до самых
последних, в частности его фундаментального "Опыта истории мысли Нового
времени" (Женева, 1888-1894), а также многочисленных корреспонденции,
печатавшихся во второй половине 80-х - 90-х годов в газете "Русские
ведомости".
1 Написано в 1855 г., когда Лавров только еще переходил на позиции
атеизма. Тем не менее стихотворение ясно свидетельствует об отрицательном
отношении автора к религиозному догмату о бессмертии души. Представление
Лаврова о смерти, бессмертии и смысле жизни созвучно тому, которое
развивалось в работах Л. Фейербаха, начиная с его "Мыслей о смерти и
бессмертии". Стихотворение сохранилось в архиве Лаврова в двух вариантах.
Один из них, более ранний и более полный, впервые опубликован Н. В. Карповым
в сб. "Вопросы русской и зарубежной литературы" (Тула, 1972. - С. 71-73).
Печатается по этому изданию,
2 Дольный мир - здесь: мир земной, суетный.
3 Пророки - легендарные и реальные исторические прорицатели,
предсказатели судьбы, обладающие якобы сверхъестественным даром знать
будущее; провозвестники и проповедники новых религиозных учений. Впервые
выдвинулись на историческую арену в период раннеклассовых обществ; получили
широкое распространение при становлении централизованных государств,
выступая с проповедью различных вариантов единобожия.
4 Искупление - жертвоприношение богам с целью загладить нанесенные им
обиды и оскорбления. В христианстве - искупление тяжким вечным трудом грехов
первых людей, Адама и Евы, на которое бог обрек весь род человеческий.
6 Ахерон, точнее Ахеронт - в греческой мифологии одна из рек в царстве
мертвых (аиде), через которую Харон перевозит души умерших. В аиде суд над
мертвыми вершат трое судей - сыновья Зевса Минос, Эак и Радаманф.
6 Елисейские поля (от греч.~ Елезиум или Элизиум, Элисий) - сказочная
страна блаженных на краю Вселенной, впервые упоминающаяся в "Одиссее"
Гомера; в древнегреческой мифологии обитель блаженных, в которой находятся
после смерти герои, любимцы богов. Елисейские поля расположены в месте,
недоступном для смертных.
7 Валгалла, точнее - Вальхалла (древнесканд. - дословно чертог убитых)
- в скандинавской мифологии находящееся на небе и принадлежащее верховному
божеству Одину жилище-дворец павших в бою храбрых воинов, которые там
пируют.
8 Вероятно, сюжет из "Махабхараты" (111, 221, 66) о мифологическом
герое Сканде, убивающем буйвола в царстве Индры, бога неба (царства
блаженства), или из "Рамаяны" (IV, II, 7-39) - о Волине, убивающем буйвола
Дундубхи.
9 Гурии (от араб. - черноокие) - в мусульманской мифологии девы, вместе
с праведниками населяющие рай.
10 Херувимы - в иудейской и христианской мифологии одна из высших,
вторая после серафимов, категория ангелов в небесной иерархии. Изображаются
в виде шестикрылых животных, все тело которых усеяно очами. Они находятся
постоянно перед престолом бога Яхве, причем, как говорится в Библии, бог
сидит на них. Богословы, однако, считали, что бог сидит на ангелах третьего
по рангу чина, которые так и называются престолами.
11 По религиозным представлениям, херувимы постоянно окружены
бесчисленными сонмами (толпами, сборищем) праведников и тьмами (церковное
"тьма" - десять тысяч) ангелов, которые прислуживают херувимам.
12 Троица - по христианским представлениям, три лица, или три ипостаси
бога: бог-отец, бог-сын, бог-дух святой. Таинство - здесь в смысле
"непостижимость", "сверхъестественность".
13 По христианским религиозно-мифологическим представлениям, земная
мать Иисуса Христа, богородица дева Мария - иудейская девушка, чудесно
родившая, оставшись девственницей. Пречистая - эпитет богородицы.
14 Лавров выступает здесь против вульгарно-примитивной критики религии,
которая усматривала в ней лишь результат сознательного обмана масс жрецами,
царями.
15 Порфира (от греч. - пурпурный) - особая, пурпурного цвета, одежда -
мантия, символ царской власти.
16 Каста жрецов - здесь в широком смысле: не только особые социальные
группы, касты раннеклассовых обществ, профессионально исполнявшие различные
местные религиозные культы, но вообще священнослужители мировых религий,
занимавшие привилегированное положение в обществе.
17 Написано в августе 1855 г. Сохранилось в архиве Лаврова в нескольких
вариантах. Впервые один из вариантов опубликован Н. В. Карповым в сб.
"Вопросы русской и зарубежной литературы" (Тула, 1972. - С. 77-80), по
которому и воспроизводится. Вслед за Фейербахом Лавров трактует здесь
религию с позиции антропологизма как фантастическое отражение человеческой
сущности. Вместе с тем стихотворение демонстрирует, каким образом
трансформируется в мышлении Лаврова само понятие веры - из веры в
сверхъестественное в веру в разум, в лучшее, справедливое будущее. Позже, в
"Исторических письмах", Лавров даст такую трактовку веры: "...Минувшая
история человечества сохранила гораздо более преданий о людях, боровшихся и
умиравших за призраки религии и метафизики, чем за убеждения, не имевшие
ничего фантастического. Вера в призраки возможна настолько же, как и вера в
прогрессивные идеи... Вера есть безразлично двигатель истины и лжи,
прогресса и реакции... Только вера, опирающаяся на строгую критику, может
вести к прогрессу; только критика может определить жизненную цель, в которую
развитой человек имеет право верить... Вера в единую научную истину... Вера
в равноправность достоинства личностей... Вера в личное развитие и
справедливость как единственный долг... Вера в тождественность наибольшей
пользы каждого развитого человека с пользой наибольшего числа людей...
Благодетельное влияние этих верований именно истекает из того, что они
вырабатываются не религиозною мыслью, что они не заключают ничего
сверхъестественного, не нуждаются ни в мифах, пи в таинствах. Они опираются
на строгую критику, на изучение реального человека в природе и истории и
становятся верованиями лишь в ту минуту, когда личность вызывается к
действию. Их основной догмат - человек. Их культ - жизнь... Эти верования
далеко не общи, даже принадлежат едва заметному меньшинству. Правда. Зато и
прогресс в обществе очень мал, и цена его велика" (Лавров П. Л. Философия и
социология. - Т. 2. - М., 1965. - С. 236-238).
18 Речь идет о возникновении на территории Индии в середине I
тысячелетия до н. э. одной из мировых религий - буддизма, более
соответствовавшей потребностям крупных рабовладельческих азиатских деспотий,
чем существовавшая в то время политеистическая религия брахманизма.
19 Клиенты (от греч. - послушные, покровительствуемые) - здесь:
свободные граждане, отдавшиеся под покровительство патронов (в Древнем Риме
- знатных состоятельных граждан, патрициев). На протяжении истории Древнего
Рима положение клиентов менялось. В первый, так называемый царский, период
клиенты были в безусловной зависимости от своих патронов. Измена патрону
каралась смертью. В результате борьбы плебеев с патрициями и уравнения их в
правах в республиканский период Древнего Рима (вторая половина I тысячелетия
до н. э.) зависимость клиентов ослабла, и к концу I тысячелетия и в период
империи клиенты уже свободно могли менять своего патрона. Это, вероятно, и
имеет в виду Лавров.
20 Имеется в виду смена прежнего многобожия как государственной религии
в Древнем Риме христианством.
21 Схима (от греч. - монашеское облачение) - в христианстве синоним
монашества, в более узком смысле - высшая степень монашества, при которой
принявший схиму, схимник, дает обет (клятву) отречения от мира. Принять
молчальную схиму означает крайнюю степень схимничества - обет непрерывного
молчания. Квириты - граждане в Древнем Риме периода республики, термин,
употреблявшийся в официальных обращениях. Смысл данной строки - переход
римских граждан в ряды христиан.
22 Речь идет об усилении церковной власти в христианстве и о ее
возвышении в католичестве над светской властью в эпоху средневековья.
23 Имеется в виду ослабление христианства, падение его авторитета в
Новое время. Голгофа - холм в окрестностях Иерусалима, в древности - место
казни преступников. Согласно евангельскому преданию, на Голгофе был распят
Иисус Христос.
24 Дуб Додоны, или Додонский оракул, - "священный" дуб, принадлежность
оракула при храме Зевса в древнегреческом городе Додона в Эпире. По шороху
листьев и по звуку ручья, вытекавшего из-под дуба, жрицы-прорицательницы
предсказывали будущее, В конце IV в. до н. э. дуб был срублен иллирийским
разбойником. Мысль Лаврова: христианство разделило участь дуба Додоны.
25 По мифологическим представлениям древних греков, Пан наводил страх
своим безобразным обликом; отсюда выражение: панический ужас.
26 Сосуд искупленья - особая чаша с вином, символизирующим кровь Иисуса
Христа во время совершения некоторых христианских таинств главного
богослужения, так называемой литургии.
27 Агнец, ягненок - жертвенное животное. В христианстве "агнец божий"
означает Иисуса Христа, принесшего себя в жертву и тем самым искупившего
грехи людей.
28 Намек на философию Гегеля, в учении которого в качестве бога
выступает безусловный дух, абсолютная идея.
28 Намек на лозунги Великой Французской революции конца XVIII в.
30 Намек на вульгарный метафизический материализм.
31 В последних двух строках - сжатая характеристика антропологической
концепции религии, развитой Л. Фейербахом, который определял религию как
отражение человеческой сущности.
32 Хоругвь - знамя, стяг.