Песнь пятнадцатая
Вот однажды из оставленного Лемминкяйненом гребня начинает
капать кровь, и мать сразу догадывается, что ее сын убит. Она спешит в Похьелу
и спрашивает у хозяйки Похьелы, куда она спровадила ее сына, стихи 1-62. -
Хозяйка Похьелы сначала упирается, но в конце концов признается, куда она
послала Лемминкяйнена. Солнце сообщает матери, где он погиб, с. 63-194. - Мать
отправляется к порогу на реке Туони, прочесывает длинными граблями воду, пока
не выгребает все кусочки, и заново складывает из них сына. С помощью заклинаний
и мазей она возвращает Лемминкяйнену прежний облик, с. 195-554. - Придя в себя,
Лемминкяйнен рассказывает, как его убили на реке Туони, и отправляется с
матерью домой, с. 555-650.
Мать родная Кавкомьели
думу думает, гадает:
"Где же сын мой,
Лемминкяйнен,
Кавко мой куда девался,
5 почему не возвратился
из своих скитаний дальних? "
Мать не знает, горемыка,
выносившая сыночка,
где ее дитя родное,
10 где скитается, кровинка,
по сосновым ли пригоркам,
по угорам вересковым,
по волнам ли в море бурном,
по широкому простору,
15 на войне ли он жестокой,
в том сражении великом,
где бредут в крови по голень,
по колено тонут - в красной.
Кюлликки, супруга Кавко,
20 мечется, снует по дому,
по жилищу Кавкомьели,
Лемминкяйнена усадьбе.
Смотрит вечером на щетку,
поутру глядит на гребень.
25 Вот в один из дней прекрасных,
спозаранок как-то утром,
кровь из щетки показалась,
потекла руда из гребня.
Тут красавица супруга
30 слово молвила, сказала:
"Вот уже пропал мой милый,
сгинул Кавко мой прекрасный
на путях глухих, пустынных,
на неведомых дорогах -
35 кровь из щетки показалась,
потекла руда из гребня!"
Мать родная Кавкомьели
уж сама на гребень смотрит,
разревелась, разрыдалась:
40 "Горе, горе мне, бедняжке,
беззащитной, безутешной:
мой сынок, дитя родное,
мальчик милый, сиротинка,
знать, в беду попал большую,
45 знать, совсем уж пропадает,
погибает Лемминкяйнен -
кровь из щетки показалась,
потекла руда из гребня!"
Подхватив подолы платья,
50 полы подобрав рукою,
быстро в путь пустилась
длинный,
побежала, поспешила.
Под ногой дрожали горы,
опускались, поднимались:
55 опускались вниз вершины,
поднимались вверх низины.
Вот пришла к жилищам Похьи,
стала спрашивать о сыне,
спрашивала, вопрошала:
60 "Ой ты, Похьелы хозяйка,
ты куда девала сына,
Лемминкяйнена родного?"
Ловхи, Похьелы хозяйка,
так ответила на это:
65 "Я не знаю, где сынок твой,
бродит где, куда он сгинул.
Запрягла гнедого в сани,
огненного заложила -
то ль в шугу куда заехал,
70 то ль закоченел на море,
то ли сгинул в глотке волка,
в пасти злобного медведя".
Мать на это отвечала:
"Говоришь ты все неправду!
75 Волк не ест моей породы,
родичей медведь не губит -
сын рукою душит волка,
кулаком медведя валит.
Коль ты правду не расскажешь,
80 где сынок мой Лемминкяйнен,
в новой риге дверь сломаю,
петли сампо искорежу".
Говорит хозяйка Похьи:
"Я его ведь накормила,
85 накормила - напоила,
вволю мужа угостила,
усадила гостя в лодку,
по порогам плыть пустила,
вот теперь уж и не знаю,
90 где он сгинул, бедолага,
может быть, в пороге бурном,
в белопенной водоверти".
Мать на это отвечала:
"Говоришь ты все неправду!
95 Лучше истину поведай,
перестань искать уловки:
ты куда услала Кавко,
калевальца снарядила?
Иль твой смертный час
наступит,
100 верная придет погибель!"
Говорит хозяйка Похьи:
"Что ж, скажу теперь и правду:
лося догонять послала,
благородного оленя,
105 мерина взнуздать большого,
жеребца запрячь велела,
лебедь добывать послала,
в Туони брать святую птицу!
Вот теперь уж и не знаю,
110 где его настигла гибель,
где преграда удержала,
коль обратно не приходит,
коль не требует невесту,
девицу не просит в жены".
115 Мать пропавшего все ищет,
все о сгинувшем горюет,
по болотам волком мчится,
по глухим лесам - медведем,
выдрою плывет по водам,
120 муравьем бежит по суше,
семенит ежом по мысу,
берег зайцем пробегает,
камни двигает с дороги,
пни сбивает на обочья,
125 в сторону сметает хворост,
под ноги валежник стелет.
Долго ищет мать сыночка,
долго ищет, не находит,
спрашивает у деревьев,
130 о пропавшем вопрошает.
Молвит дуб, сосна вещает,
дерево в ответ вздыхает:
"Мне своих забот хватает
без чужих забот о сыне.
135 Мы, деревья, горемыки,
созданы себе на гибель,
чтобы нас в лесу рубили,
чтобы на дрова кололи,
чтоб готовили для риги,
140 чтоб валили для пожога".
Долго ищет мать сыночка,
долго ищет, не находит.
Повстречалась ей дорога,
мать дороге поклонилась:
145 "Божий путь, творенье Бога,
не видал ли ты сыночка?
Яблочко где золотое,
где серебряный мой посох? "
Так ответила дорога,
150 молвила слова такие:
"Мне своих забот хватает
без чужих забот о сыне.
Я, несчастная дорога,
создана себе на горе:
155 бегают по мне собаки,
скачут кони ездовые,
сапоги ступают грубо,
каблуки нещадно топчут".
Долго ищет мать сыночка,
160 долго ищет, не находит.
Встретилась луна в дороге,
мать ей низко поклонилась:
"Ты, луна, творенье божье,
не видала ли сыночка?
165 Яблочко где золотое,
где серебряный мой посох? "
Вот луна, созданье божье,
так печально отвечала:
"Мне своих забот хватает
170 без чужих забот о сыне.
Я, луна, и так несчастна,
создана себе на горе:
странствовать одной
средь ночи,
в небесах сиять в морозы,
175 бодрствовать зимой холодной,
летом исчезать надолго".
Долго ищет мать сыночка,
долго ищет, не находит.
Встретилось в дороге солнце,
180 солнцу низко поклонилась:
"Солнышко, творенье Бога,
не видало ли сыночка?
Яблочко где золотое,
где серебряный мой посох? "
185 Знало солнышко немного,
у него догадки были:
"Изведен твой сын несчастный,
изведен, погублен, жалкий,
в Туонелу-реку он брошен,
190 в Маналы поток извечный,
по камням, гремя, унесся,
промелькнув в порогах пенных,
в дальние пределы Туони,
в устье Маналы извечной".
195 Мать родная Кавкомьели
сокрушается, бедняжка,
к кузнецу приходит в кузню:
"Ой кузнец мой, Илмаринен,
век ковал ты, век работал,
200 поработай и сегодня,
грабли смастери из меди,
зубья сделай из железа,
каждый зуб - по сто саженей,
черенок в пять раз длиннее!"
205 Тут кователь Илмаринен,
славный мастер вековечный,
грабли выковал из меди,
зубья сделал из железа,
каждый зуб - по сто саженей,
210 черенок - в пять раз длиннее.
Вот родительница Кавко
получила эти грабли,
понеслась на берег Туони,
обратилась к солнцу
с
просьбой:
215 "О созданье Бога, солнце,
яркое творца светило!
Посияй сперва сильнее,
посвети потом слабее,
наконец - со всею силой;
220 усыпи народ усталый,
утоми народ подземный,
царство Туони убаюкай!"
Вот созданье Бога, солнце,
яркое Творца светило,
225 на изгиб березы село,
на прогиб ольхи спустилось.
Посияло посильнее,
посветило послабее,
наконец - со всею силой;
230 утомило люд усталый,
царство Маны усыпило:
молодых людей с мечами,
с посохами слабых старцев,
с копьями - мужей матерых.
235 После этого взлетело,
поднялось на свод небесный,
село там на старом месте,
в прежнем доме поселилось.
Тут родительница Кавко
240 принялась грести граблями,
начала искать сыночка
в волнах пенного порога,
в быстротечной водоверти.
Как ни ищет - не находит.
245 Вот спускается все ниже,
вот уже заходит в воду
до подвязок на чулочках,
вот уже в воде по пояс,
в Туонеле сыночка ищет,
250 тащит грабли по теченью,
против быстрого потока,
раз ведет, второй проводит,
в третий - выгребла рубашку,
вынула себе на горе,
255 провела еще разочек -
вот чулочки, вот и шапка;
принесли печаль чулочки,
шапка - горькую кручину.
Вот сошла еще пониже,
260 в устье Маналы спустилась,
вдоль реки ведет граблями,
поперек затем проводит,
в третий раз - наискосочек.
Только лишь с попытки третьей
265 сноп какой-то зацепили
эти грабли из железа.
Только был не сноп на зубьях -
был беспечный Лемминкяйнен,
сам прекрасный Кавкомьели.
270 Он граблями был подцеплен,
взят за палец безымянный,
за мизинец был подхвачен.
Всплыл беспечный
Лемминкяйнен,
Калевы сынок поднялся
275 на больших граблях из меди
на поверхность вод
прозрачных.
Малости не доставало:
головы лишь половины,
лишь руки и мышц различных,
280 не хватало и дыханья.
Мать, подумав, говорила,
горько плача, вопрошала:
"Можно ль это сделать мужем,
обернуть героем новым?"
285 Слышит ворон этот возглас,
так несчастной отвечает:
"Мужа нет уже в погибшем,
нет в погубленном героя:
съедены глаза сигами,
290 щукой выедены плечи.
Отпусти героя в море,
вытолкни в потоки Туони,
может, там трескою станет,
вырастет китом огромным".
295 Мать родная Кавкомьели
не столкнула сына в море.
Снова в поиски пустилась,
грабли медные схватила,
провела опять вдоль Туони,
300 вдоль и поперек теченья,
тянет руку, тянет череп,
тащит полхребта из Маны,
полребра - из водоверти,
много мускулов различных.
305 Собрала из них сыночка,
Лемминкяйнена сложила.
Плоть соединила с плотью,
с костью кость состыковала,
часть одну - с другою частью,
310 жилку - с жилкою другою.
Связывая сухожилья,
складывая их концами,
нити жилок заклинала,
заклинала, говорила:
315 "Ты, красивая хозяйка,
Туонетар - царица жилок,
пряха крепких сухожилий
со своей красивой прялкой,
с медным чудо-веретенцем,
320 с пряслицем на нем железным!
Ты приди в нужде на помощь,
на призыв явись поспешно,
принеси охапку жилок,
кожи узелок - под мышкой,
325 жилы все свяжи живее,
закрепи концы с концами,
где есть рваные раненья,
где сияют в теле дыры.
Если ж этого все мало,
330 дева есть на небосводе,
что сидит в ладье из меди,
в челноке с кормою красной.
Опустись на землю, дева,
с середины небосвода,
335 в лодке с жилками поплавай,
в челноке - с частями тела,
проплыви по сломам кости,
по разрывам мышц различных.
По местам расставь прожилки,
340 водвори в места былые,
сдвинь сосуды срезом к срезу,
встык поставь большие вены,
жилки кучные - внахлестку,
жилки мелкие - вплотную.
345 Тонкую возьми иголку
с тонкой шелковою ниткой,
все зашей иглой туманной,
оловянною прошивкой,
все концы свяжи узлами,
350 обмотай тесьмой из шелка!
Если ж этого все мало,
Бога попрошу покорно:
"Запряги своих лошадок,
оседлай коней прекрасных,
355 поезжай в санях узорных
через кости, через тело,
сквозь разорванные ткани,
по протокам жил
подвижных,
прикрепи ты мясо к кости,
360 сочлени ты жилу с жилой,
серебро просунь в разломы,
золото - в разрывы жилок.
Там, где кожа отделилась,
положи лоскутик новый,
365 где прожилки оборвались,
новые продень прожилки,
там, где кровь ушла из тела,
свежей крови влей побольше,
там, где кости раздробились,
370 нарасти их новой костью,
там, где мясо отвалилось,
ты добавь немного мяса.
Мышцы уложи на место,
мускулы - туда, где были.
375 Мясо с мясом,
кость с костями,
все соедини, как было! "
Так родительница Кавко
вновь героя сотворила,
облик прежний возвратила,
380 старую вернула внешность.
Жлы все заговорила,
крепко кончики связала, -
речь живую не вернула,
слов в уста не возвратила.
385 Так она тогда сказала,
молвила слова такие:
"Где достать такие мази,
раздобыть такого меду,
чтобы хворого помазать,
390 исцелить больного мужа,
чтобы вновь заговорил он,
чтобы вновь запел он песни?
Пчелка, маленькая птичка,
всех лесных цветов царица,
395 ты лети на поиск меда,
на добычу симы сладкой
в кущи Метсолы прекрасной,
в чащи Тапиолы мудрой,
набери с цветов пахучих,
400 с колосков травы душистой,
чтоб намазать раны мужа,
чтобы исцелить ушибы!"
Пчелка, быстренькая пташка,
крыльями легко взмахнула,
405 скоро Метсолы достигла,
дебрей Тапиолы мудрой,
там цветочков поклевала,
мед на языке сварила,
собранный с шести соцветий,
410 с целой сотни трав душистых.
Пчелка шумно прилетела,
возвратилась хлопотливо,
крылья все - в меду пахучем,
перышки - в напитке сладком.
415 Тут родительница Кавко
приняла все эти мази,
стала ими мазать сына,
мужа исцелять больного -
не подействовали мази,
420 не вернули речи сыну.
Молвила слова такие:
"Пчелка, милая летунья,
ты слетай в края другие
за девять морей широких,
425 на морской далекий остров,
материк большой медовый,
в новую избушку Тури,
Палвойнена дом без крыши.
Там медов чудесных много,
430 добрых мазей -
сколько хочешь,
годных для любых прожилок,
для любых участков тела.
Принеси ты эти мази,
снадобья доставь скорее,
435 чтобы положить на раны,
чтобы окропить ушибы!"
Пчелка, легкий человечек,
снова быстро улетела
за девять морей широких,
440 за десятое полморя.
День летит, второй несется,
вот уже летит и третий,
на тростник не опускаясь,
на траве не отдыхая.
445 Вот на остров прилетела,
материк медовый в море,
на горящие пороги,
водоверть реки священной.
Там варили мед душистый,
450 чудные творили мази,
в маленьких горшках мешали,
в котелочках аккуратных,
где лишь пальчик помещался,
кончик малого мизинца.
455 Пчелка, легкий человечек,
всяких мазей получила.
Времени прошло немного,
минуло одно мгновенье,
глядь, пчела, жужжа, вернулась,
460 хлопотливо опустилась,
шесть горшков неся в охапке,
за плечами - семь посудин,
полных мазью благотворной,
полных снадобьем чудесным.
465 Вот родительница Кавко
стала мазать сына мазью -
девять мазей выбирает,
восемь снадобий хороших.
Только все же нету пользы,
470 проку нету никакого.
Молвила слова такие,
речь такую говорила:
"Пчелка, воздуха летунья,
в третий раз лети за мазью,
475 поднимись повыше в небо,
на девятый свод небесный,
много там напитков сладких,
меда доброго - сверх меры,
ими врачевал Создатель,
480 заговаривал Всевышний,
избавлял детей любимых
от ушибов темной силы.
Крылья обмакни в напиток,
окуни в медовый перья,
485 принеси на крыльях симы,
на плаще - побольше меду,
чтоб намазать поврежденья,
чтобы окропить ушибы!"
Пчелка, маленькая пташка,
490 молвила слова такие:
"Как же мне взлететь на небо,
слабосильному созданью?"
"Неба ты достигнешь просто,
долетишь туда чудесно -
495 над луной пройдешь,
под солнцем,
между звездами промчишься.
Крыльями денек
помашешь -
сядешь месяцу на брови,
на другой денек присядешь
500 ты Медведице на плечи,
отдохнешь уже на третий
на спине у Семизвездья,
там останется немножко,
там рукой подать до места,
505 где Создатель обитает,
восседает Бог блаженный".
Вот пчела взлетела с кочки,
медоносица - с травинки.
Полетела, запорхала,
510 крылышками замахала,
по кольцу луны промчалась,
пронеслась по кругу солнца,
по Медведицы ключицам,
по лопаткам Семизвездья,
515 прилетела в погреб Бога,
в кладовые Властелина,
там как раз творили мази,
зелья разные варили
в тех серебряных кувшинах,
520 в золотых горшках красивых.
Мед варился посередке,
по краям кипело масло,
с края южного - напиток,
с края северного - сало.
525 Тут пчела, пичуга неба,
набрала напитка вволю,
меда разного - премного.
Лишь мгновенье пролетело,
как пчела, жужжа, вернулась,
530 хлопотливо опустилась,
сто рожков неся в охапке,
тысячу других горшочков,
там был мед, а здесь водица -
чудодейственные мази.
535 Вот родительница Кавко
те испробовала мази,
на язык взяла по капле,
все пригодными признала:
"Эти мази - божьи мази,
540 Всемогущего примочки,
ими Бог лечил увечья,
раны окроплял Создатель".
Окропляет мать сыночка,
изувеченного лечит.
545 Мазь наносит на разломы,
на различные разрывы,
мажет сверху, мажет снизу,
посередке раз проводит.
Тут сказала речь такую,
550 так она проговорила:
"Пробудись от сна, почивший,
дремлющий, оставь дремоту,
подымись с дурного места,
встань с одра своих злосчастий!"
555 Пробудился муж почивший,
сбросил тяжкую дремоту,
вновь обрел искусство речи,
смог сказать слова такие:
"Долго же я спал, несчастный,
560 долго же дремал я, жалкий,
сладкий сон вкушал беспечно,
предавался крепкой дреме".
Мать герою так сказала,
молвила слова такие:
565 "Ты проспал бы здесь и больше,
много дольше пролежал бы,
не случись прийти родимой,
матери, тебя носившей.
Ты скажи, мой сын несчастный,
570 ты поведай мне, родимый,
кто тебя спровадил в Ману,
кто столкнул в пучину Туони?"
Тут беспечный Лемминкяйнен
так сказал своей родимой:
575 "Тот пастух в шапчонке
мокрой,
Унтолы слепец несчастный,
он меня спровадил в Ману,
он столкнул в пучину Туони,
из воды змею он поднял,
580 из волны гадюку вынул,
на несчастного направил.
Я же вовсе и не ведал,
от змеи не знал заклятья,
заговора от укуса".
585 Мать герою так сказала:
"Ох, герой ты неразумный,
ты волхвов заклясть грозился,
лопарей заткнуть за пояс,
сам змеиных слов не знаешь,
590 заговора от укуса:
из воды змея явилась,
из пучины - дудка с ядом,
из мозгов морянки вышла,
из голов морских касаток.
595 Плюнула на воду ведьма,
харкнула на волны злюка,
вытянула ком водица,
солнце тут же размягчило,
ветер в люльке убаюкал;
600 дух воды качал легонько,
волны к берегу катили,
выбросил прибой на сушу".
Мать, родительница Кавко,
все баюкала сыночка,
605 вид былой ему вернула,
прежний облик возвратила,
сделала намного лучше,
чуть покрепче, посвежее,
наконец спросила сына:
610 "В чем еще твои изъяны?"
Тут ответил Лемминкяйнен:
"Есть во мне еще изъяны:
сердце я свое оставил,
я свои оставил думы
615 у девиц прекрасных Похьи,
у красавиц длиннокосых.
Та замшелая старуха
дочку за меня не выдаст,
если не убью морянку,
620 лебедь не сражу стрелою
на реке священной Туони,
вековечной водоверти".
Тут родительница Кавко
говорит слова такие:
625 "Ты оставь своих лебедок,
пусть живут себе морянки
там в потоке черном Туони,
в той горящей водоверти.
Поспеши к родному дому
630 с матерью своей несчастной.
Будь судьбой своей доволен,
восхвали на небе Бога,
что помог тебе, бедняжке,
что вернул обратно к жизни
635 со стези извечной Туони,
из жилищ печальных Маны.
Я сама бы не сумела,
ничего я не смогла бы,
если бы не воля Бога,
640 не Всевышнего деянье".
Тут беспечный Лемминкяйнен
в путь к себе домой пустился
с милой матерью родимой,
со своей пестуньей старой.
645 Я теперь покину Кавко,
Ахти своего оставлю,
возвращусь к нему не скоро.
Поведу сказанье дальше,
на стезю сверну другую,
650 новою пойду дорогой.