|
Памяти Ю.П. Вревской
На грязи, на вонючей сырой соломе, под навесом ветхого сарая, на скорую руку превращ╦нного в походный военный гошпиталь, в разор╦нной болгарской деревушке - с лишком две недели умирала она от тифа.
Она была в беспамятстве - и ни один врач даже не взглянул на не╦; больные солдаты, за которыми она ухаживала, пока ещ╦ могла держаться на ногах, поочер╦дно поднимались с своих зараж╦нных логовищ, чтобы поднести к е╦ зап╦кшимся губам несколько капель воды в черепке разбитого горшка.
Она была молода, красива; высший свет е╦ знал; об ней осведомлялись даже сановники. Дамы ей завидовали, мужчины за ней волочились┘два-три человека тайно и глубоко любили е╦. Жизнь ей улыбалась; но бывают улыбки хуже сл╦з.
Нежное кроткое сердце┘и такая сила, такая жажда жертвы! Помогать нуждающимся в помощи┘она не ведала другого счастия┘не ведала - и не изведала. Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась - и вся, пылая огн╦м неугасимой веры, отдалась на служение ближним.
Какие заветные клады схоронила она там, в глубине души, в самом е╦ тайнике, никто не знал никогда - а теперь, конечно, не узнает.
Да и к чему? Жертва принесена┘дело сделано.
Но горестно думать, что никто не сказал спасибо даже е╦ трупу - хоть она сама и стыдилась и чуждалась всякого спасибо.
Пусть же не оскорбится е╦ милая тень этим поздним цветком, который я осмеливаюсь возложить на е╦ могилу!
Сентябрь, 1878
|