Аркадий АверченкоНовая историяДания, Швеция и Норвегия
Об этих странах лучше всего ничего не писать... В самом деле, кто их знает? Кто ими интересуется? Решительно никто.
Появились там три великих человека: Ибсен, Бьёрнстьерне Бьёрнсон и Гамсун1, да и то в самое последнее время.
А раньше был только один Ваза.
И все у них было как-то несерьезно, по-детски будто игра в куклы. Страны были маленькие, ничтожные, а тянулись за большими, подражали взрослым: так же устраивали политические восстания, казнили противников и, конечно, вводили Реформацию. Но все было у них на детский рост: вместо войн стычки, вместо казней пустяки.
Да и Реформация была какая-то такая...
Что же это за история?
Польша
И Польша то же самое: никакого толку в ней не было. Кажется, и люди были умные, и воины храбрые, а все-таки ничего у них не клеилось...
Была, по моде того времени, взамен католической своя собственная вера, но какая-то странная: антитринитарии. Что это такое и до сих пор никто не знает.
С королями тоже не ладилось.
Стоило только прекратиться роду королей Сигизмундов, как стали приглашать на престол кого попало: французского принца Генриха Анжуйского, давшего потом потихоньку тягу во Францию; какого-то седмиградского воеводу Батория; шведского принца Сигизмунда и многих других.
В газетах того времени нетрудно было встретить объявление такого рода:
РЕЧЬ ПОСПОЛИТАЯ
ищет трезвого, хорошего поведения короля.
Без аттестата от последнего места не являться.
Человеку ограниченному может показаться странным: как
так не найти короля?
Дело объяснялось очень просто: «король» было только такое слово, и больше ничего. Никакой власти королю не давалось. Всякий делал, что хотел, и это называлось liberum veto. И частенько по ночам плакали короли в подушку от этого liberum veto...
Удивительнее всего, что и парламент существовал у поляков (сейм), но никогда пишущему эти строки (да простит меня старая Польша!) не приходилось встречать более нелепого учреждения.
Например, собираются триста человек и решают вопрос о том, что нужно поднять благосостояние страны. Кажется, дело хорошее? 299 человек в восторге от проекта, а трехсотый, какой-нибудь скорбный главой шляхтич, неожиданно заявляет: «А я не хочу». «Да почему?!» «Вот не хочу, да и не хочу!» «Но ведь должны же быть какие-нибудь основания?» «Никаких! Не желаю!» И благодаря этому трехсотому решение проваливалось! (Иловайский. С. 96.)
Можно ли писать историю такой страны? Конечно, нет. Это только Иловайский способен.
Тридцатилетняя война (1618 1648)
Как это ни скучно, но нам приходится опять возвращаться к борьбе католиков с протестантами.
Человеку нашего времени решительно непонятно: как можно воевать из-за религиозных убеждений?
Ведь в таком случае человечество могло пойти дальше: брюнеты резали бы блондинов, высокие маленьких, умные глупых...
А в те времена религиозные войны были обычным и привычным делом. Целые полки под командой глупых, с тупыми физиономиями полководцев носились из страны в страну, орали, молились, поджигали, разоряли, славили Бога (своего собственного), грабили, горланили гнусавыми голосами псалмы2 и вешали пойманных иноверцев с таким хладнокровием, как теперь вешают собственное пальто на гвоздик.
История говорит, что после Тридцатилетней войны Германия пришла в такой упадок, возник такой голод, что жители некоторых мест принуждены были питаться человеческим мясом... Жаль, что этим кончили: с этого нужно было начать переловить до войны всех этих тупоголовых полководцев, курфюрстов, ландграфов3 и, сделав над собой усилие, поесть их. И страна бы не разорилась, и ни в чем не повинные люди остались бы несъеденными.
До чего раньше одна часть человечества была проста и доверчива, видно из следующего: в сущности, ни немецкие католики ничего не имели против протестантов, ни немецкие протестанты против католиков.
Но появились за спиной герцога Фердинанда иезуиты и шепнули сладким голосом:
Ка-ак? Чехи протестанты? Какое безобразие! Чего же вы смотрите? Бейте их!
А кардинал Ришелье с другой стороны обрушился на протестантов:
Чего вы смотрите, дурачье! Бейте католиков по чем попало! Всыпьте им хорошенько.
Теперь таким образом можно стравить только две пьяные компании в трактире, причем драка может продолжаться максимум полчаса. А в те времена столь примитивный прием был действителен на тридцать лет, и уменьшил он народонаселение Германии на пятьдесят процентов.
И Господь жестоко покарал протестантов и католиков за эту тридцатилетнюю глупость: предводитель католиков Валленштейн был убит в своей спальне, предводитель протестантов Густав Адольф убит на поле битвы, а разные Фридрихи, Фердинанды и курфюрсты тоже поумирали от разных причин и ни одного не осталось до наших дней, чтобы поведать нам об этой бестактной войне.
Результаты
Изголодавшиеся страны в конце концов съехались и заключили мир в Вестфалии, родине знаменитых окороков.
Летописец того времени утверждает, что воюющие стороны набросились прежде всего не друг на друга, а на окорока, и впервые за тридцать лет поели как следует...
А потом, когда стали делиться землями, глупые немецкие католики и протестанты, конечно, остались с носом: самые лакомые куски забрали французы и шведы.
Рассказывают, что, разобрав, в чем дело, один курфюрст почесал затылок и воскликнул:
Да! Теперь, когда я кончил войну, я вижу, что я старый дурак.
А когда вы ее начинали, засмеялся француз, вы были молодым дураком.
И все присутствующие иностранцы долго и раскатисто хохотали...
Вестфальский мир.
Людовики XIV и XV во Франции
У французских королей того времени был один и тот же обычай, переходивший от отца к сыну: вступая на престол, король брал первого министра и первую любовницу (или любимицу, как мягко выражается Иловайский). Министр всегда оставался первым, а любимицы были и вторые, и третьи.
Например:
Короли | Первые министры | Любимцы |
Людовик XIII | Кардинал Ришелье | Несколько |
Анна Австрийская | Кардинал Мазарини | |
Людовик XIV | Кольбер | Де ла Вальер, Ментенон и другие |
Людовик XV | Кардинал Флери | Помпадур |
Но это был красивый, изящный век, век менуэта, пудреных париков, версальских праздников и любовных приключений.
Короли умели жить в свое удовольствие...
Всякий из них был настолько умен, что оставлял после себя историческую фразу, и народ поэтому его не забывал.
Людовик XIV, например, сказал:
Letat cest moi! (Государство это я!)
Народ прозвал его «Король-Солнце». И верно. Никогда над Францией не всходило более жаркого солнца. Оно так жарило, что все финансы у Кольбера испарились, и первый министр даже получил в конце концов настоящий солнечный удар...
Вторая знаменитая фраза Людовика XIV, сказанная по поводу отправления внука в Испанию: «Нет более Пиренеев!» гораздо хуже первой.
Кольбер получил солнечный удар...
Мы считаем ее пустой бессмысленной фразой. Эдак всякий вдруг вскочит с места да крикнет:
Нет более Монблана! Нет более западных отрогов Кордильер!
Сказать хорошо... А ты попробуй сделать. Что касается Людовика XV, то он прославился тоже одной фразой:
Apres nous Ie deluge!4
Что в переводе на русский язык значит:
Начхать мне на моих потомков. Лишь бы мне хорошо жилось.
Великая французская революция показала, что у короля были свои основания повторять эту фразу.
Вот, дескать, как ловко придумали!
Первые банкиры
Кроме этой фразы и своей «любимицы» Помпадур, король прославился также и тем, что в его царствование один шотландец, Джон Ло, изобрел остроумный способ выпускать ассигнации, продавая их за настоящее золото.
К сожалению, Джон Ло, открыв по поручению регента для этих операций целый банк, смотрел на кредитные билеты глазами десятилетнего гимназиста, который думает, что, если нужны деньги, их можно печатать на обыкновенной бумаге сколько влезет...
Вы понимаете, что получилось? Джон Ло в компании с королевским регентом, герцогом Орлеанским, напечатали бумажек на несколько миллиардов и очень радовались: вот, дескать, ловко придумали.
Но когда держатели ассигнаций испугались количества появившихся на рынке бумаг и потребовали свое золото обратно банк лопнул, а Джон Ло заплакал и заявил, что «он вовсе не знал, что так будет».
1 Ибсен Генрих (1828 1906) норвежский писатель, общественный и театральный деятель; Бьёрнсон Бьёрнстьерне (1832 1910) норвежский писатель, общественный и театральный деятель;
Гамсун Гнут (1859 1952) норвежский писатель, драматург, публицист.
2 Псалом религиозное песнопение.
3 Ландграф титул некоторых влиятельных князей в Германии.
4 После нас хоть потоп! (франц.)
Текст печатается по книге: *Тэффи и др. Всеобщая история, обработанная «Сатириконом»: Для ст. шк. возраста / Тэффи, О. Дымов, А. Аверченко. М.: Просвещение: АО «Учеб. лит.», 1996. 144 с.: ил.*. В комментариях в HTML-документа указаны страницы.
На главную
О Тэффи
Карта сайта
Форум
Ссылки
Аркадий Аверченко - Новая история. Кардиналы.
Всемирная история, обработанная «Сатириконом»
Аркадий Аверченко - Северо-Американские штаты.
|