Трагедия счастья
(Осенний рассказ)
I
Сатирик и поэт Валерий Кандалин сидел, уткнувшись
носом в угол, и подбирал девятнадцатую рифму своего
нового стихотворения.
Утро было урожайное: дождь, барабанивший в окошко, темная, пыльная комнатушка, сдававшаяся посуточно «с небелью», запах горелого лука из кухни, все это
злило, раздражало и возмущало тонкую душу поэта. И он, горько усмехаясь, бичевал в рифмах весь наш жалкий мир, с его губернаторами, луною, чрезвычайными
охранами, мелким сахаром, домовладельцами и «матчишем».
Чем гуще несло горелым луком, тем острее оттачивалось жало поэта Кандалина, а когда он вдруг вспомнил,
что вот-вот прибежит домой жена, разыскивающая на
зиму квартиру, и, пока она будет греться и отдыхать, ему
придется самому бегать со списком адресов по мокрым
улицам, сатирический талант его вспыхнул так ярко,
что девятнадцатая рифма выскочила как пуля, да еще не
одна, а со своим близнецом.
Урожайное было утро.
Но вот ровно в полдень, в самый разгар работы, распахнулась дверь, и влетела жена.
Не вошла, как вчера и третьего дня, и в пятницу, и в
четверг, усталая, надутая, неприятная, вдохновляющая на
прекрасную рифмованную ненависть ко всему миру. Нет,
она влетела как-то боком, вся красная, растрепанная,
запыхавшаяся. Она махала руками и кричала громко и
радостно, но что именно, Кандалин никак не мог
понять. Уловил только несколько раз повторенное выражение:
Нужно быть идиотом! Нужно быть идиотом!
Зачем ты мне советуешь быть идиотом? печально
удивился поэт. Ведь это же было бы глупо.
Нужно быть идиотом! кричала жена. Нужно
быть круглым идиотом, чтобы не взять такую дивную
квартирку. Пятьдесят рублей с дровами! Парадный ход
прямо на солнце!
Кандалин был поэт, а поэтому перспектива иметь ход
прямо на солнце сразу зажгла его.
Что ты говоришь? Где это?
Где? Есть тут время толковать, где! Беги скорее,
тащи задаток, а то перехватят из-под носа! Нужно быть
идиотом!..
И она выбежала из комнаты так быстро, что поэт успел догнать ее только на улице.
II
В печке уютно потрескивали дрова.
Поэт-сатирик Валерий Кандалин сидел в кресле, вытянув к огню ноги, и благодушествовал.
Лицо у него стало спокойное, круглое, трагическая
складка между бровями и ироническая морщина около
губ исчезли так основательно, что нельзя было даже припомнить, которая где находилась.
Первый раз в жизни устроился Кандалин с таким комфортом. Первый раз в жизни была у него отдельная комната далеко от детской, и никто не шумел и не мешал
ему. Как хорошо можно здесь думать и работать!
Он теперь не несчастный, затурканный, озлобленный
писака, приютившийся со своей тетрадкой между швейной машинкой жены и манной кашей ревущего младенца. Он сидит, как настоящий европейский поэт!
И он с гордостью и умилением оглядывался кругом.
Ну, разве я не счастлив!
Вот на столе разложена стопками бумага, большая чернильница полна чернил, на блюдечке лежат чистые
перья.
И темы есть очень хорошие: «Юго-Северный Вестник»
просит облить ядом двух земских начальников.
А «Голос Солнца» слезно молит уничтожить пером
директриссу солянского института для благородных девиц.
Кроме заказных тем, шевелились в голове еще свои
собственные, очередные, осенние. Например, так: пошлый господин едет на пошлом извозчике в театр смотреть разные пошлости. А страдающая лошадь везет всю
эту команду... гм... везет и думает. Что, бишь, она думает?..
Огонек в печке потрескивает, приятно согревая кандалинские подошвы, и Кандалин положительно не знает, о
чем лошадь думает.
Черт ее знает, о чем она думает! лениво шепчет
он. И о чем ей думать? Сыта, одета, обута... Ну, да,
конечно, тяжело возить... А ничего не поделаешь, матушка: все люди работают...
Глаза слипаются. Выскочил уголек из печки, щелкнул
по медной бляшке, разбудил поэта.
О чем это я думал? Да, лошадь. Глупая тема.
Лучше уж обдумывать заказные. Во всяком случае, практичнее.
Дверь приотворилась, выглянуло лицо жены. Брови ее
приподнялись тревожно.
Опять благодушествуешь? Очень мило! А, между
прочим, старший дворник два раза за деньгами приходил.
Но поэт только блаженно улыбался:
За деньгами? Ты шутишь! Ну, попроси его подождать. Он, наверное, сердечный малый. У него, кажется,
такое открытое лицо; впрочем, я не видел.
Что с тобой сделалось, понять не могу! Ведь ты
когда последний раз писал? Когда мы на квартиру переезжали. Я по теткам поехала детей собирать, а ты должен
был вещи перевезти.
Да, да. Я еще картонку потерял.
Вот то-то и есть. Тогда из-за картонки и написал.
А с тех пор ни строчки. Ведь нас с квартиры выгонят!
Уж сейчас и выгонят! Какая ты, право, хе-хе-хе!
* * *
Через неделю, когда поэт Валерий Кандалин, весело и
фальшиво мурлыкая вальс из «Фауста», рассматривал
свою физиономию в карманное зеркальце, в комнату вошла жена, мрачная, с заплаканными глазами.
Дождались! Гонят с квартиры.
Мм? равнодушно переспросил поэт, разглядывая
свою верхнюю губу.
С квартиры гонят, вот что. Ну, как нам теперь быть,
прямо голову теряю! Ну, напиши хоть одно стихотворение!
Мм? снова переспросил поэт и затем прибавил
деловито:
А ведь я говорил, что мне усы не идут. Нет, спорит!
Совсем одурел! Совсем одурел! простонала жена.
Поэту стало совестно.
Ты говоришь насчет стихов? Я, видишь ли, отнес
вчера два стихотворения, да редактор не принял. Мы,
говорит, просили сатиры, а вы притащили какие-то
гимны весне. Это, говорит, не ваша специальность, а потому слабо. Ну, чем же я виноват, когда у
них в голове только земские начальники, а у меня в
душе весна цветет. Знаешь, даже в тебе сквозит что-то
весеннее! Какая-то такая дымка, только внутри, а не
снаружи.
Жена всхлипнула.
Первый раз в жизни уютно устроились, а он тут-то
и спятил. Ну, опомнись! Возьми себя в руки! Ведь у нас
дети!
Дети это цветы человечества! восторженно воскликнул поэт. Разве мы не счастливы, что они зацвели благодаря нам! Ха-ха-ха!
Да ведь нас с квартиры гонят! снова всхлипнула
жена, вытирая круглый красный нос и запухшие глаза
скрученным в комочек платком.
Но он только хохотал в ответ:
Эх, ты, пессимистка! Красавица, но пессимистка.
Бери с меня пример и верь, что жизнь прекрасна!
* * *
Через три дня их и выгнали.
Текст печатается по книге: *Тэффи Н. А. Собрание сочинений / Сост. и подготовка текстов Д. Д. Николаева, Е. М. Трубиловой. Том 1: «И стало так...». М.: Лаком, 1997. 384 с.* В комментариях в HTML-документе указаны страницы.
На главную
О Тэффи
Карта сайта
Форум
Ссылки
Рассказ «Дон-Жуан»
Сборник «И стало так: Юмористические рассказы»
Рассказ «Чертов рублик»
|