221
Добролюбов, Н.А.
«ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ, ИЛИ НЕ МЕСТО КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА,
ЧЕЛОВЕК —
МЕСТО», КОМЕДИЯ В ДВУХ КАРТИНАХ,
СОЧ. Н.
ЛЬВОВА
(Отрывок)
Приступая к разбору комедии, заметим прежде всего, что самое
название пьесы комедиею должно отвести нас от всякой мысли об идеалах. Известно
всем и каждому, известно, вероятно, и г. Львову, что идеалы составляют
достояние трагедии, на долю же комедии выпали именно недостатки людские. Общего
между трагедиею и комедиею то, что содержание обеих почерпается из
ненормального положения вещей и что цель их — выход из этого ненормального
положения. Но трагедия отличается тем, что изображает положения, зависящие от обстоятельств
внешних, от того, что у древних называлось судьбою и что не зависит от воли
человека. Комедия, напротив, именно выставляет на посмеяние хлопоты человека
для избежания затруднений, созданных и поддерживаемых его же собственной
глупостью. Смотря на комедию, мы все понимаем, что будь эти люди немножко
поумнее, все разрешилось бы очень легко и просто. Вспомните, например, как
невыносимо глуп городничий
222 в «Ревизоре», сам же
своими деяниями воспитавший в себе чувство ужаса при первом слухе о ревизии и
потом сам же затащивший к себе Хлестакова, от которого желает отделаться.
Вспомните, как глуп и Хлестаков, не умеющий даже понять своего положения и
пользующийся им очень неискусно. Вспомните, как тупы и нелепы все комические
лица у Грибоедова и даже Фонвизина. Правда, им в придачу выводились иногда в
комедиях и идеальные лица; но выводились именно только в придачу. Они играли роль
греческого хора и обязаны были пояснять недогадливым зрителям, что
представленные им глупые лица — действительно глупы. Для этой цели, между
прочим, у Грибоедова выведен Чацкий. Но до сих пор нельзя указать хорошей
комедии, основанной на несчастном положении идеально-благородных, возвышенных
характеров. Такие характеры возбуждают не смех, а сострадание, сочувствие к
своим несчастиям, и следовательно, комический элемент исчезает здесь в
слезно-драматическом.