109
Белинский, В.Г.
О РУССКОЙ
ПОВЕСТИ И ПОВЕСТЯХ г. ГОГОЛЯ
(«АРАБЕСКИ»
И «МИРГОРОД»)
(Отрывок)
Один из самых отличительных признаков творческой оригинальности
или, лучше сказать, самого творчества состоит в этом типизме, если можно
так выразиться, который есть гербовая печать автора. У истинного таланта каждое
лицо — тип, и каждый тип для читателя есть знакомый незнакомец. Не
говорите: вот человек с огромною душою, с пылкими страстями, с обширным умом,
но ограниченным рассудком, который до такого бешенства любит свою жену, что
готов удавить ее руками при малейшем подозрении в неверности, — скажите проще и
короче: вот Отелло! Не говорите: вот человек, который глубоко понимает
назначение человека и цель жизни, который стремится делать добро, но, лишенный
энергии души, не
110 может сделать ни одного
доброго дела и страдает от сознания своего бессилия, — скажите: вот Гамлет! Не
говорите: вот чиновник, который подл по убеждению, зловреден благонамеренно,
преступен добросовестно, — скажите: вот Фамусов! Не говорите: вот человек,
который подличает из выгод, подличает бескорыстно, по одному влечению души, —
скажите: вот Молчалин! Не говорите: вот человек, который во всю жизнь не ведал
ни одной человеческой мысли, ни одного человеческого чувства, который во всю
жизнь не знал, что у человека есть страдания и горести, кроме холода,
бессонницы, клопов, блох, голода и жажды, есть восторги и радости, кроме
спокойного сна, сытного стола, цветочного чая, что в жизни человека бывают
случаи поважнее съеденной дыни, что у него есть занятия и обязанности, кроме
ежедневного осмотра своих сундуков, анбаров и хлевов, есть честолюбие выше
уверенности, что он первая персона в каком-нибудь захолустье; о, не тратьте так
много фраз, так много слов — скажите просто: вот Иван Иванович Перерепенко или:
вот Иван Никифорович Довгочхун! И поверьте, вас скорее поймут все. В самом
деле, Онегин, Ленский, Татьяна, Зарецкий, Репетилов, Хлестова, Тугоуховский,
Платон Михайлович Горич, княжна Мими, Пульхерия Ивановна, Афанасий Иванович, Шиллер,
Пискарев, Пирогов — разве все эти собственные имена теперь уже не
нарицательные? И, боже мой! как много смысла заключает в себе каждое из них!
Это повесть, роман, история, поэма, драма, многотомная книга, короче: целый мир
в одном, только в одном слове!..
После «Горя от ума» я не знаю ничего на русском языке, что бы
отличалось такою чистейшею нравственностию и что бы могло иметь сильнейшее и
благодетельнейшее влияние на нравы, как повести г. Гоголя.