Кирилюк 3. В.

ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ НЕОСУЩЕСТВЛЕННОГО ЗАМЫСЛА ПУШКИНА
(Повесть «Самоубийца»)

     Среди гипотеза о замысле повести «Самоубийца», которую Пушкин намеревался включить в со став «Повестей Белкина», существует и предположение, что ее фабульная схема близка одноименному произведению О. Сомова. Аргументация этого утверждения основывается на комплексе фактов.
     В творческой практике Пушкина и Сомова бывали случаи обращения к одной и той же теме, к родственным сюжетам («Гусар», 1833- «Киевские ведьмы», 1833; «Роман в письмах», 1829 - «Роман в двух письмах», 1832).
     Обстоятельства, предшествовавшие поездке Пушкина в Болдине осенью 1830 года, где он собирался начать работу над повестью «Самоубийца», дают основание предположить, что связанные с хлопотами по изданию «Литературной газеты» Пушкин и Сомов могли обсуждать замысел нового произведения - обоих беспокоил дефицит материалов для газеты. Обыкновение обсуждать творческие планы отражено и в их переписке. В августе 1831 г. Сомов писал Пушкину: «У меня затей, затей! полны карманы <...> Я ухватился за любимую мечту мою, Хмельницкого; собрал о нем все, что можно <...> теперь его обдумываю и передумываю... это будет просто малороссийская быль...»/
     Случилось так, что 9 сентября, когда Пушкин завершил работу над повестью «Гробовщик» и набросал на черновой рукописи план дальнейшей работы, внеся в него и название «Самоубийца», произведение Сомова с таким же названием было уже сдано в печать и публиковалось в «Литературной газете» с 13 сентября по ) октября. Это, по-видимому, и явилось причиной того, что замысел Пушкина остался неосуществленным.
     Еще одно обстоятельство подтверждает догадку - в произведениях Пушкина начала 30-х годов встречаются мотивы, близкие тем, которые составляют сюжетную основу повести Сомова.
     Детальное рассмотрение отмеченных фактов и сопряженных с ними дает возможность гипотетически реконструировать движение сюжета неосуществленной повести Пушкина. Возникновение замысла, по всей вероятности, связано с впечатлениями от новелл В. Ирвинга, которые во второй половине 20-х годов были очень популярны в России. «Американская литература того времени во обще вызывала в России особый интерес, потому что преобладало ощущение родственности условий национальной жизни двух стран и ее коренных, но пока еще не воплотившихся потребностей и запросов». Произведения Ирвинга печатались в «Атенее», «Московском телеграфе», «Телескопе». В 1830 году в «Литературной газете» после заключительных строк повести «Самоубийца» публикуется перевод сочинения В. Ирвинга «Приключения маленького антиквария». В 1827-1828 гг. Сомов перевел и опубликовал в газете Булгарина «Северная пчела»» фрагменты из романа «Юмористы»: «Две главы из Вашингтона Ирвинга» и «Вороны».
     Писателей пушкинского окружения в произведениях Вашингтона Ирвинга привлекала оригинальность коллизий и персонажей, романтический колорит и особенно творческое использование фольклорных легенд и преданий. Именно эти источники вдохновения пропагандировал Сомов в трактате «О романтической поэзии» (1823): «Ни одна страна в свете не была столь богата разнообразными поверьями и мифологиями, как Россия, <...> воспоминания юга и предания севера <...> природа и человек, прошедшее и настоящее говорят поэту "выбирай и твори"».
     Следуя идее Пушкина о необходимости развития русской прозы. Сомов обращается к творческому опыту Ирвинга. Его привлекают возможности характерного для, рассказов путешественника Ирвинга нарративного типа, при котором повествователь сообщает историю, услышанную от ее участника или свидетеля. По такому принципу организации повествования создается его цикл «Рассказы путешественников». К. нему принадлежит и повесть «Самоубийца». В ее сюжете использован ряд взаимосвязанных мотивов из произведения Ирвинга «Дом с привидениями»» из книги «Брейспридж - холл»» (1822): мотив заброшенного дома, с которым связаны страшные легенды, мотив богатого наследства, мотив призрака, вступающего с наследником в «деловые»» отношения.
     В повести Сомова события, связанные с заброшенным домом, более трагичны, в них акцентированы житейские конфликты. Мотив страха обусловлен не только виртуальным смыслом происходящих событий с участием призрака, но и остротой реальных столкновений в среде обычных людей.
     При очевидной общности мотивов сюжет, конфликт, система образов, характеры в произведениях Ирвинга и Сомова совершенно различны. Это дает представление о том, насколько широким может быть диапазон вариативных трансформаций родственных мотивов в замысле Пушкина.
     У Ирвинга события происходят в окрестностях Манхеттена и на берегах Гудзона среди жителей тогдашней американской провинции, охотников, индейцев. Порою неоднократно является призрак его пращура и указывает место, где спрятаны ценности, принадлежащие ему по праву наследования. Пережив ряд приключений, герой разгадывает тайну клада, женится на прелестной девушке, которая тоже оказывается наследницей того же предка, и живет долго и богато.
     В повести Сомова описаны события в Т...ской губернии. Сначала показаны фрагменты жизни русской провинции через восприятие путецкствующего по казенной надобности чиновника, а затем передан рассказ земского о таинственных и трагических событиях в заброшенном доме, наводящем страх на жителей окрестных селений. Рассказ земского о фантастических происшествиях перемежается с его замечаниями о характере племянника и его возлюбленной, о злоупотреблениях опеку нов опустевшей вотчины, о недобросовестности, граничащей с преступлением, мздоимстве судейских.
     В основе сюжета острый конфликт между лживым и алчным племянником и его богатым дядей. Мечтая о наследстве, он совершает преступление: зарезав дядю, подкупает судейских и врача, что бы они объявили покойного самоубийцей, и получает в наследство его имение. На похоронах всех поразил призрак «старого барина», шедший за гробом. В доме стали происходить странные события, все указывало на то, что по ночам призрак посещает племянника. Через некоторое время племянник сам лишил себя жизни, воспользовавшись такой же бритвой, какой был убит дядя. В последний путь его сопровождал тот же призрак.
     Судя по названию задуманного Пушкиным произведения, которое указывает на кульминационный момент конфликта, его повесть по построению сюжетного действия могла быть близка к повести Сомова, а не Ирвинга. Однако при определенной общности замысла в использовании родственных мотивов контрапункт мог быть очень сложным.
     Пытаясь представить особенности пушкинского варианта интерпретации известной фабульной схемы или ее фрагментов, нельзя игнорировать творческий опыт поэта - своеобразие его трактовок и художественного воплощения сходных мотивов. В таких случаях он создавал произведения не только отличные от произведений других писателей, но иногда даже и альтернативные по основной мысли. В «Рославлеве» словами героини - повествовательницы Пушкин раскрывает полемическую направленность произведения: «Читая "Рославлева", с изумлением увидела я, что завязка основана на истинном происшествии, слишком для меня известном. Некогда я была другом несчастной женщины, выбранной г. Загоскиным в героини его повести. Он <...> возмутил спокойствие могилы. Я буду защитницею тени...».
     В созданных на основе одного и того же украинского фольклорного поверья произведениях Сомова («Киевские ведьмы», 1833) и Пушкина («Гусар», 1833) сюжет интерпретирован по-разному: Пушкин подчиняет событийную структуру баллады и характеристику образов стремлению показать (в духе сказочной традиции) способность простого человека преодолеть все препятствия и в самых опасных столкновениях оказаться победителем. А в повести Сомова в традиции былички утверждается неизбежность трагического финала при столкновении человека с нечистой силой.
     Возможно и такое решение адекватных творческих задач, как в произведениях Пушкина («Роман в письмах», 1829) и Сомова («Роман в двух письмах», 1832). Сходство названия, общность идеи, жанровой формы выдержаны при отсутствии сюжетного сходства, хотя основные мотивы дублируются.
     О характере сюжета, конфликта, образной системы ненаписанного произведения Пушкина можно судить по тому, как реализованы известные мотивы в его произведениях последующих лет.
     Мотив мздоимства и алчности судей в незаконченном романе Пушкина «Дубровский» (1832-1833) имеет определенное сходство с аналогичным мотивом повести Сомова. В угоду дающему взятку выносятся несправедливые приговоры и решения. В «Самоубийце» после секретного совещания с племянником убитого лекарь и судейские, несмотря на очевидные признаки того, что старый барин убит, признали, что он сам нанес себе смертельный удар. В «Дубровском», вопреки всем известным фактам, незаконно отбирают имение у владельца, руководствуясь высказыванием Троекурова: «В том то и сила, чтобы без всякого права отнять имение»».
     Подобные ситуации и характеры создаются писателями разными изобразительными средствами. Во многом сходны образы заседателя Шабашкина («Дубровский») и секретаря Кощеева («Самоубийца»»), мало чем отличаются исправник, судейские, приказные, лекарь, но при этом у Сомова доминируют словесные характеристики судовых и лекаря. Повествователь - свидетель событий - говорит об их готовности «угождать богатым и знатным»», «протягивать руки за взятками»», хотя в отдельных описаниях их настроения и намерения проявляются в манере поведения, мимике, жестах. Стилевая доминанта Пушкина определяется принципом отображения свойств характеров и отношений между людьми через внешние проявления. Отношение к Дубровскому и Троекурову судей, надеявшихся на получение взятки, очерчено лаконичными замечаниями. На Дубровского, при ехавшего в «присутствие уездного суда, никто не обратил <...> внимания»», а при появлении Трое- курева «писаря встали <...> члены встретили его с изъявлением глубокого подобострастия, придвинули ему кресла <...> секретарь <...> с поклоном обратился к Троекурову...». Важную функцию выполняют портретные детали, реплики: 1-Цабашкин, который кланялся Троекурову «почти до земли», в сцене попытки ввести во владение Троекурова «...стоял подбочась, гордо взирал около себя... "А ты кто такой",- обратился он к Дубровскому с дерзким взором».
     В следующий приезд в Болдине (1833 г.) Пушкин работал над «Пиковой дамой». Не исключено, что в той же обстановке болдинского уединения воскресают образы, идеи, мотивы, связанные с прежним замыслом. При всем различии сюжетного действия, системы образов, конфликтной ситуации в поэтике «Пиковой дамы» ощущается устойчивый параллелизм с повестью «Самоубийца», хотя смысловое наполнение родственных мотивов значительно варьирует.
1. В основе конфликта - стремление героя любыми средствами добиться богатства (убийство - «Самоубийца»; попытка «подбиться в ее милость- пожалуй, сделаться ее любовником »- « Пиковая дама»).
2. Конфликт завершается смертью владельца богатого имения (тайны трех карт) и полным кру шением надежд искателя.
3. При определенной соотнесенности образов главных действующих лиц и общности их функции в развитии конфликта характеры этих персонажей совершенно различны. Племянник из повести Сомова - расточительный авантюрист, проматывающий деньги, взятые взаймы в счет будущего наследства, совершенно не похож на расчетливого, ограничивающего себя во всем Германца, ни характером, ни поведением и положением в обществе, ни той ролью, какую он играет в совершении преступления.
4. Существенную роль играет общий мотив - призрак жертвы, который является, чтобы за вершить свои земные дела - отомстить виновнику смерти (в «Пиковой даме» мотив отмщения усложнен).
5. В отличие от традиционной особенности поэтики романтической повести любовная коллизия в повестях Сомова и Пушкина не занимает центрального места в сюжете и играет второстепенную роль. В повести Сомова увлечение «своенравной чужеземкой» - одна из причин преступления, а в «Пиковой даме» отношения с Лизой - средство узнать секрет графини.
6. В обеих повестях присутствует тема карточной игры как средства обогащения («Пиковая дама») или причины постоянной нужды в деньгах («Самоубийца»).
     Круг мотивов произведений Пушкина 30-х годов, которые должны были определить сюжет не написанного произведения, вероятно, не ограничивается отмеченными здесь. Исследователи неоднократно писали о попытках Пушкина создать произведение о нравственном падении «дворянина, который из светского повесы превращается в мошенника, разбойника и убийцу». Судьба замысла рассматривалась в работах Л. С. Сидякова, Н. В. Измаилом, Н. М. Романова. Возможно, в решении этой творческой задачи определенная роль отводилась и неосуществленному замыслу Пушкина.
     Комплекс сходных тем и мотивов в повести Сомова и в произведениях Пушкина 30 - х годов и, с другой стороны, своеобразие их идейно-художественного воплощения в эстетической системе Пушкина дают представление, хотя и в самых общих чертах, о проблематике и художественной специфике обдуманного поэтом, но неосуществленного замысла в болдинскую осень 1830 года.

Назад