Чтобы провести подобный анализ, мы должны прежде всего
составить полный список всех терминов родства, употребляемых в обществе,
которое нас интересует. (В нашем случае сделать это чрезвычайно просто, но
легко представить себе, какие трудности могут возникнуть в полевых условиях,
когда надо «вытянуть» всю эту систему терминов у информанта.) Ограничимся двумя
последующими и двумя предыдущими поколениями и будем игнорировать всех
«нумерованных» родственников (двоюродных, троюродных, пра- и пр.), а также все
случаи, обозначаемые при помощи слова great (например, great aunt —
«двоюродная бабушка») и grand (например, grand niece — «внучатая племянница»),
в том случае, когда эти слова пишутся отдельно. Тогда мы получим следующий
список терминов: father, mother, grandfather, grandmother, son, daughter,
grandson, granddaughter, uncle, aunt, nephew, niece, brother, sister, cousin
(отец, мать, бабушка, дедушка, сын, дочь, внук, внучка, дядя, тетя, племянник,
племянница, брат, сестра, двоюродный брат/сестра). Уоллес и Аткинс (Wallace,
Atkins, I960) отмечают, что все эти термины, кроме слова cousin, указывают на
пол родственника. Некоторые термины указывают на поколение. Все термины
указывают, находится ли родственник «на одной линии с говорящим»: некоторые
родственники, «прямые» («lineals»), являются либо предками, либо потомками
говорящего по прямой линии, другие, «непрямые» (nonlineals»), имеют с говорящим
общих предков, но не являются сами предками или потомками говорящего. Непрямые
родственники в свою очередь подразделяются на две категории: «боковые»
(«colineals»)—все предки которых совпадают с предками говорящего, и «дальние»
(«ab-lineals»)—те, у кого только некоторые предки совпадают с предками
говорящего.
Все эти наблюдения позволили Уоллесу и Аткинсу выдвинуть
гипотезу, что для характеристики любого из указанных терминов достаточно трех
параметров:
А. Пол родственника (мужской = а1 женский = а2).
В. Поколение родственника (на два поколения старше
говорящего = b + 2, на одно поколение старше говорящего = b + 1,
поколение говорящего = 0, на одно поколение младше говорящего = b — 1
и т. п.).
С. Линейность: прямая линия = с1 (сюда входят прямые
предки или потомки говорящего), боковая линия = с2 (сюда входят все непрямые
родственники, имеющие всех или нескольких общих предков с говорящим) и
даль-ние=с3 (сюда относятся все кровные родственники, не являющиеся
родственниками по прямой или боковой линии).
Матрица по этим трем параметрам представлена на следующей схеме:
Вот что говорят по поводу этой схемы Уоллес и Аткинс: «Очевидно,
что каждый термин должен быть в соответствии с выбранными компонентами
определен так, чтобы ни один термин не перекрывал и не включал другой; каждый
компонент отличается по крайней мере одним термином; все термины могут быть
представлены в одной парадигме. Мы не хотим утверждать, что наша систематизация
является лучшей, но она является адекватной для данного набора терминов» (р.
62).
К последнему утверждению мы еще вернемся. Но сначала я хотел бы
заметить, что такой компонентный анализ может быть с успехом использован для
сравнения системы американских терминов родства с системами терминов родства
в других языках. Например, в немецком языке указывается также пол родственника
(ai—а2), когда речь идет о двоюродных братьях и сестрах, что выражается
в терминах Kusin (двоюродный брат) и Kusine (двоюродная сестра), а
в английском такого различия нет. Мы видим, что немецкая система терминов
родства не намного отличается от английской: нет необходимости добавлять
какой-то новый компонент. Просто существующий в английской системе компонент
пола присутствует еще в одном измерении (нелинейность), которое в английской
системе тоже используется. Но в турецком языке, например, есть термин аblа
(старшая сестра), которого нет в немецком. Этот термин не может быть
включен в английскую схему, потому что в ней нет компонента возраста (есть
только поколение). Чтобы включить данный турецкий термин в английскую схему,
потребовалось бы добавить еще один семантический компонент — «старше, чем
говорящий».
Компонентный анализ, как мы видим, является весьма полезным
методом выявления глубинных дифференциальных семантических признаков данной
системы терминов. Но в связи с этим анализом встают две важные проблемы.
Во-первых, является ли подобный анализ некоторой семантической области, вроде
рассмотренной нами системы терминов родства, какой-то психологической
реальностью, то есть отражает ли он в какой-то степени наше реальное отношение
к терминам родства? Во-вторых — и это еще более сложный вопрос, — может ли
такая форма компонентного анализа быть применена к исследованию семантических
систем другого типа, а не только терминов родства? Рассмотрим сначала вопрос о
психологической реальности.