Отдел первый.
Фортификационные идеи и формы
в древний период и средние века

Глава I.
Первобытные средства и формы защиты

Первобытный человек, будучи наделен природой инстинктом самосохранения, для защиты своей личности, своей семьи и своего добра от покушений внешнего врага (сначала хищного зверя, а затем такого же, как он, человека) изыскивал труднодоступное, в большинстве случаев скрытое и в то же время удобное для обороны жилище, характер и устройство которого зависели от того, что при данных обстоятельствах непосредственно предоставляла природа.

Древнейшей формой укрепленного жилища была пещера. Она давала безусловную защиту от непогоды, имела достаточную вместимость; вход в нее мог быть легко прегражден и обороняем, а расположение ее на утесе, склоне скалы или в овраге в большинстве случаев делало доступ к ней затруднительным. Оборудование ее под постоянное укрепленное жилище не требовало значительного применения техники, а оборона ее могла вестись при помощи примитивных боевых средств.

Следующую ступень в развитии укрепленного жилища древних представляли жилища на деревьях, устроенные преимущественно в лесных чащах или на искусственно врытых в землю столбах. Такая форма защиты встречается и по настоящее время у диких народностей Южной и Средней Америки, Африки и на островах Великого океана. Она носит менее постоянный и оседлый характер, чем пещерные жилища, предусматривает более умеренный климат и как более совершенная форма требует для своего осуществления некоторого применения техники.

В качестве третьего рода древнейших укрепленных жилищ надлежит упомянуть жилища на островках — естественных или искусственно устроенных при помощи шпунтовых рядов свай и связанных с ближайшим берегом водоема легкими мостиками или узкими дамбами. Здесь мы впервые сталкиваемся не только [13] с закрытием, которое давало само жилище, но и с преградой, которую доставляла вода. Остатки свайных сооружений, оружия и снаряжения служат признаками более позднего периода развития древнего человека.

Соединение отдельных людей и их семей в общины послужило толчком для дальнейшего расширения и развития первобытной формы укрепленного жилья, которое к тому же должно было оказывать сопротивление уже не хищному зверю, а более опасному врагу — самому человеку. Для этого отдельное укрепленное жилище первоначальной формы оказывалось недостаточным, и пришлось создавать особые устройства, которые способствовали бы большему числу людей оказывать совокупную пассивную защиту и совокупное же активное отражение. Обычно для этого группу отдельных жилищ (поселок или селение) окружали общим, приспособленным к обороне препятствием или устраивали вблизи поселка особое, приспособленное к обороне убежище значительной вместимости, в которое и удалялась вся община со своим имуществом при приближении врага. Таким образом возникали укрепленные поселки и селения. В качестве преград пользовались зачастую местными препятствиями в виде болот, вод, отвесных стен скалистых утесов; остались даже следы древних искусственных запруд. За недостатком местных преград устраивали искусственные: врывали в землю колья, которые оплетали толстым хворостом, располагали засеки, наконец насыпали земляные валы. Так появились первобытные ограды. [14]

Ограды древних; стены и башни; их значение в обороне

Сообразно местному материалу ограды древних устраивались из земли, земли и дерева и из камня. На фиг. 1 показан профиль земляной ограды, состоящей из вала и рва. По сохранившимся образцам можно думать, что ров не составлял неотъемлемой принадлежности ограды, хотя возможно, что в некоторых случаях ров сгладился от времени. У наружного гребня вала иногда располагался палисад (частокол) или плетень, из-за которого обороняющийся, стоя на поверхности вала, мог поражать атакующего. Иногда вал образовывали двумя параллельными палисадами, промежуток между которыми засыпали землей; палисад, обращенный к неприятелю, делался выше и служил обороняющемуся, стоявшему на насыпи, закрытием. Указания на подобного рода ограды имеются у древнего греческого писателя Геродота. Ограды из дерева и земли применялись обычно в странах лесистых (например, в древней Руси). Земляные и деревянные ограды можно было легко эскаладировать, т. е. влезать на них; последние можно было также поджигать.

Поэтому в Европе скоро перешли к каменным оградам, представлявшим собой стены, обычно окружавшие город и имевшие на углах или, при большей длине, и посередине — башни (фиг. 2-а). Стены делались высокими (от 6 м и выше), чтобы на них трудно было взобраться по приставным лестницам. Одновременно стены делались прочными и толстыми (около 2 м), чтобы их нельзя было пробивать стеноломными машинами и чтобы на верху их можно было располагать войска и метательные машины. Иногда возводили две параллельные стены (наподобие прежних палисадных), соединяя их поперечными стенками и заполняя промежуток землей. Этим достигали такой толщины стены, что по верху ее могли разъехаться две колесницы. Так, например стены Вавилона имели толщину в 21 м. Книзу стена для устойчивости утолщалась. Для прикрытия стоящих на верху стены людей наружная часть последней увенчивалась тонкой стенкой высотой от 1,4 до 2 м, называвшейся брустверной стенкой или парапетом (бруствер — от немецкого [15] слова Brustwehr, т. е. защита по грудь, парапет — от итальянского слова — parapetto, т. е. грудная опора). В брустверной стенке делались приспособления для стрельбы по впереди лежащей местности в виде отверстий с наклонными подошвами, называвшихся бойницами (от слова “бой”), благодаря чему появились зубчатые стены (фиг. 2-6).

Так как из бойниц можно было обстреливать местность лишь в некотором удалении от подошвы стены, а у последней образовывалось непоражаемое (“мертвое”) пространство, то для уничтожения последнего устраивали так называемые навесные бойницы (машикули — от французского выражения mache-col, т. е. бить в голову) путем образования у брустверной стенки свесов (фиг. 2-в).

Башни (фиг. 3) представляли собой многоэтажные оборонительные постройки большой прочности (толщина их стен делалась внизу в 4—6 м) и вышины (до 1,5 раза выше стен), с открытой платформой наверху, увенчанной зубчатым парапетом. Этажи сообщались между собой приставными лестницами. В нижнем этаже устраивалось сообщение с внутренностью ограды, а в одном из средних этажей и с верхом ограды, которая в этом месте доводилась до башни лишь на толщину парапета, образуя здесь как бы ров б, который перекрывался подъемным мостом а из башни, с тем чтобы штурмующий, взобравшись где-нибудь на стену, не смог отсюда проникнуть в башню. По форме (в плане) башни бывали: круглые, овальные, многоугольные и располагались одна от другой на расстоянии, не превосходящем двойной дальности полета стрелы (200 шаг.).

Значение башен в обороне состояло в том, что они разделяли обороняющегося на отдельные участки, позволяли вести оборону шаг за шагом и не давали атакующему возможности распространяться по всей ограде. Другое назначение башен состояло в продольном обстреливании стен, т. е. во фланкировании [16] доступов к стенам. Одновременно башни прикрывали выходы и сообщения внутренности ограды с полем, для чего в башнях или стенах (между двумя сближенными башнями) устраивались ворота. Таким образом, башни являлись опорными пунктами ограды.

Крепости древнего периода и оборона границ

Описанными оградами, имевшими в общем плане фигуру многоугольника с тупыми углами, древние ограждали важные пункты своего государства, которые в таком виде и являлись крепостями. Крепостями были богаты все древние культурные государства, классическая Греция и Римское государство.

Среди укрепленных пунктов или крепостей Римского государства на первом месте, конечно, стоит Рим. Укрепление этого [17] города шло постепенно, шаг за шагом, с ростом его. Император Клавдий (41—45 г. н. э.) укрепил гавань Остию, а Аврелиан (270—275г. н. э.) окружил самый город новой оградой, замыкавшей собой площадь в 1400 га. На фиг. 4 изображены общий вид и часть плана этой ограды.

Это укрепление содействовало операциям войск в открытом поле, не отвлекая их на защиту столицы.

К области развития римского военно-инженерного искусства следует также отнести создание укрепленных опорных пунктов с чисто римским населением, т. е. так называемых военных колоний в связи с организацией прекрасной дорожной сети во всех вновь присоединявшихся областях. Многие из великолепных римских сооружений военного характера, несмотря на многократную перемену политических условий, надолго сохранили свое значение. Особенно широко было также развито у римлян укрепление границ от вторжения диких пограничных народов. Ниже упомянуты наиболее известные из этих систем укрепления границ.

Характерной особенностью крепостей, встречавшихся у греков и римлян, была сомкнутость ограды, расположение последней для упорства обороны иногда в две и три линии одна за другой (Алезия, Иерусалим, Карфаген), наличие внутри крепости одной или нескольких цитаделей. Цитадель — это внутренняя постройка, служащая последним убежищем для гарнизона (от французского слова citadelle, которое само взято с итальянского citadella, означающего небольшой город, городок). У греков цитадель была известна под названием акрополис, а у римлян — капитолий. [18]

Приведем в качестве примера крепостей древнего мира одну из сильнейших греческих крепостей — Карфаген (фиг. 5). Древний Карфаген был расположен на северном берегу Африки приблизительно в том месте, где находится современный Тунис. Город состоял из предместья Мегара и старого города, отделявшегося поперечной стеной и включавшего в себя цитадель Бирсу и гавань, последняя в свою очередь разделялась на военную гавань Кофон и коммерческую. Военная гавань могла вмещать 220 больших судов, для которых имелись специальные сводчатые закрытия, посреди Кофона имелся остров, на котором находились верфи, арсеналы и магазины. В Карфагене насчитывалось до 700 000 жителей, и длина окружности города доходила до 29 км. С более слабой стороны — с суши город был защищен тройной стеной, внутренняя была высотой 13,5 м с подымающимися над нею через каждые 140—175 м 4-ярусными башнями высотой в 18 м, которыми пользовались, как магазинами. К этой стене примыкали двухэтажные постройки, с прочными потолками, вмещавшие 24 000 человек гарнизона, конюшни на 4000 лошадей и стоила для 300 слонов, а также провиантские магазины. Вторая стена была тоже [19] каменная, но с башнями меньших размеров. Третья стена представляла собой палисадированный вал со рвом впереди. Во всей этой тройной ограде устроено было четверо ворот. Со стороны моря стена была одиночная, с достаточно широкими набережными для удобной выгрузки товаров.

Другая крепость в Греции — Византия, построенная между Мраморным морем, Босфором и заливом Золотой рог, также имела ограду, состоявшую из одиночной стены со стороны моря и из тройной стены — со стороны суши. В этом проглядывает вполне правильный взгляд древних — давать более сильную пассивную защиту с более слабой и легко подверженной атаке стороны. Следует здесь еще упомянуть о сильных древних крепостях — Платее и Алезии, против которых велись ожесточенные осады, описанные ниже.

Оборона границ у древних преследовала цель защиты страны от вторжения в нее соседних неприятельских народов. Первичной формой такой обороны были сплошные линии оборонительных преград, обычно засек. Так, Александр Великий в 330 г. до н. э. нашел границы Гиркании и Индии защищенными засеками из рядов густо сплетенных деревьев. Засеки доходили в ширину до нескольких десятков сажен, что заставляло наступающего тратить много времени на их разборку, чем пользовался обороняющийся, сосредоточивая свои живые силы к угрожаемому пункту. От засек перешли к валам и стенам. Стоит упомянуть о Траяновом вале в Бессарабии и Добрудже, о стене пиктов и скотов на границе Англии с Шотландией, от Карлейля до Ньюкестля, построенной по приказанию римского императора Антония, наконец о Китайской стене, причисленной к чудесам света, постройку которой относят к III в. до н. э. Эта гигантская постройка, местами недурно сохранившаяся до наших дней, тянется на протяжении 5000 км и идет непрерывно по горам, причем так применена к местности, что наружной поверхностью обращена к крутым горным скатам, а внутренней — к пологим, для облегчения движения оборонявших ее войск. Она тянется вдоль границы Китая с Монголией и состоит из двух параллельных стен, заполненных землей; высота ее около 8 м, толщина около 4 м; от места до места устроены башни; в местах, более подверженных нападению, стена двойная и тройная. [20]

Глава II.
Русские ограды, стены и башни;
крепости древней Руси

Земляные и деревянные ограды

Простые земляные ограды были единственным первобытным средством защиты у славян до половины IX века. В летописях эти первобытные ограды назывались спом, приспом, переспом — от слова “сыпать”; позже их стали называть осыпью. Здесь уместно вообще заметить, что русская фортификационная терминология вначале была весьма сбивчива как вследствие новизны дела, так и потому, что летописцы, не сведущие в фортификации, придавали фортификационным постройкам совершенно произвольные названия. Русские земляные ограды в первоначальном своем виде были такие же, как и в Западной Европе, т. е. состояли из вала со рвом впереди. Их сила заключалась в значительной высоте вала, такой же глубине рва и труднодоступной крутизне отлогостей. По уцелевшим старинным земляным оградам и основываясь на официальных актах, историки указывают на высоту валов до 21 м и глубину рвов в 10,5 м. Пределом наименьшей толщины вала в его верхней части считалось 1,3 м. Размеры рва согласовались с количеством земли, потребной на вал, но так как фланковая оборона во рвах отсутствовала, то рвы большей частью бывали глубокие и узкие, а для затруднения приступа отлогости рва делались возможно крутыми.

В конце XI столетия земляной вал стали увенчивать деревянным забором (фиг. 1), носившим название тына или заборола, а пространство за ним называлось затином. Это был первообраз бруствера.

Наиболее характерным типом древних русских оград являются деревянные ограды, начавшие входить в употребление с IX века. Обильный материал для их устройства давали громадные леса древней Руси. Деревянные ограды разделялись на тыновые и венчатые; первые состояли из палисада с бойницами или с банкетом; вторые — из срубов, или, по-тогдашнему, из городней, прислоненных один к другому. Говоря о постройке деревянных оград, летописцы применяют выражение “срубить город”. Иногда слово “рубить” заменяли словами: заложить, окладать, обложить. Простейший тип древнерусской деревянной ограды изображен на фиг. 6 и представляет сруб из двух бревенчатых стен, увенчанный спереди меньшим срубом, образовавшим парапет или бруствер, в [21] котором выделывались как простые бойницы для обстреливания впереди лежащей местности, так и навесные — для обстреливания подножия ограды.

Длина срубов определялась величиной имевшегося под рукой леса, а ширина — толщиной стены, необходимой для помещения на ней войск и свободного их действия. Так как срубы в местах их соприкосновения подвергались гниению и неравномерной осадке вследствие отсутствия связи между ними, то вскоре стали применять деревянные стены, рубленные тарасами, состоявшие из двух продольных стен, связанных поперечными, промежуток между которыми заполнялся землей и камнями. [22]

Высота деревянных стен зависела от разных обстоятельств: от важности укрепляемого пункта, от положения ограды относительно местного горизонта и пр. Толщины венчатых стен изменялась от 2 до 6 м, что было достаточно для помещения стрелков; метательные же машины обычно помещались в башнях, которыми усиливались стены, доставляя последним внешнюю и внутреннюю оборону.

Башни назывались в старину вежами, столпами, кострами (от слова castrum — замок), стрельницами; термин же “башня” впервые встречается в сказаниях Курбского и с этого времени (XVI век) сделался общеупотребительным в летописях. Башни делались большей частью квадратной формы в плане (по выражению летописцев — “рубились на 4 стены”) или шестиугольные, в несколько этажей (до 3-х), сообразно чему высота их изменялась от 6 до 13,5 м. Различали проезжие и подзорные башни. Первые служили для сообщения, вторые — для наблюдения за отдаленной местностью; эти последние делались выше и оканчивались караульней с крышей, называвшейся вышкой. В стенах башен делались отверстия для стрельбы, называвшиеся окнами и бойницами. Башни располагались по углам ограды и у длинных прямолинейных ее участков, выступая из-за стены на 2—3 м. Интересный пример представляет одна башня города Коротояка (на правом берегу р. Дона, при речке Коротоячке), обнесенного деревянной рубленой стеной. Башня эта (Б) была расположена вне стены, непосредственно за бермой (фиг. 7) и соединялась с оградой ходом, прикрытым с обеих сторон тыном. Такое расположение башни придавало ей значение, одинаковое с капониром полигонального фронта.

В качестве наиболее характерных примеров, иллюстрирующих устройство древнерусских деревянных оград, на фиг. 8 представлены ограда и башня города Олонец на р. Олонце, при устье р. Мегречи, а на фиг. 9 — башня города Красноярска.

В заключение о русских деревянных оградах надо еще упомянуть, что [23] они нередко усиливались искусственными препятствиями: тыном, надолбами, частиком, чесноком, рогульками.

Тын (или палисад) ставили на дне рва в один, редко — в два ряда. Надолбы — род толстых шахматных кольев, иногда соединенных наверху прогоном, располагались за наружным краем рва, образуя позади себя как бы прикрытый путь. Частик или частокол — это шахматные колья, забивавшиеся на широкой берме между стеной и рвом, а также перед тыном, помещенным во рву или между надолбами. Чеснок — тот же частик, но железный, иногда перекрытый сверху листьями, располагался отдельно или в соединении с тыном, помещенным во рву, и надолбами. Рогульки соответствовали современным шострапам.

Каменные ограды

Они появились в России в половине XI века. Древнейшими и наиболее замечательными памятниками русских каменных оград являются: ограда Киева, заложенная Ярославом в 1037 г., ограда Новгородского кремля, стена Китай-города в Москве, Смоленские стены, стены гг. Коломны, Порхова и Пскова. Каменные ограды строились из естественных камней или из кирпича, или из обоих этих материалов вместе; в последнем случае либо нижнюю часть стены выводили из тесаного камня, а остальную часть из кирпича, либо средняя толща стены состояла из булыжного камня, а две стороны, наружная и внутренняя, облицовывались кирпичом.

В качестве иллюстрирующих примеров на фиг. 10 и 11 приведено устройство каменных стен древнего Новгорода и Московского кремля. Высота первых доходила до 10 м, а вторых — до 15 м. Наружная часть стены выделывалась зубцами, а внутренняя поверхность стен венчалась оборонительной стенкой в грудную высоту, которая давала возможность обстреливать и внутреннее пространство данного укрепленного пункта. [24]

Что касается рвов, то они были без каменных одежд, и земля, полученная из них, очевидно не утилизировалась: по крайней мере не имеется следов этого. Ров отделяется от подошвы стены бермой шириной от 2 до 14 м, причем цель удаления рва от подошвы стены заключалась в том, чтобы иметь возможность обстреливать его со стены, так как замечается, что чем выше стена, тем более удален от нее ров.

Башни располагались с той же целью, как и в Западной Европе, т. е. получить возможность разбить оборону стены на отдельные участки, причем превышение башен было довольно велико, например, в Изборске (древнейший город России, ныне село, в 36 км от Пскова) башни доходили до 40 м высоты, имея превышение над стеной на одну треть высоты последней. Башни служили не только для внутренней и внешней обороны, но и для фланговой обороны стен, хотя в некоторых образцах выпуск их наружу был очень мал и самые башни были несомкнутые, а представляли только местные полукруглые выступы стены, которые летописцы называли персями (фиг. 12). Таковы были [25] башни ограды г. Пскова. Наоборот, в ограде г. Смоленска (фиг. 13) башни были сильно выдвинуты вперед. По наружному очертанию башни бывали не только круглые и полукруглые, но также квадратные, прямоугольные, многоугольные и неправильной формы.

Небезынтересно указать еще на сообщение старинных русских оград с полем: вообще оно делалось так же, как в Западной Европе; в частных случаях выходы из оград обеспечивались особыми наружными постройками. Так, например в Московском кремле в голове моста через р. Неглинную (фиг. 14), по направлению от Троицких ворот, была устроена башня, известная под названием Борисоглебских ворот, соединявшаяся длинной галереей с оградой; она являлась своего рода мостовым укреплением. Подобные башни в Западной Европе также встречались и носили название бастилий или барбаканов.

Крепости древней Руси

Укрепленные пункты, послужившие родоначальниками крепостей и служившие для охраны древней Руси от внешних врагов, известны в летописях под названием городов, городков, острогов и острожков. Слово “крепость” появилось в официальных актах с XVII ст. и первоначально употреблялось вообще в смысле частного укрепления или оборонительных средств, усиливающих укрепляемые пункты, иногда же и в современном его значении. Иногда слово “крепость” заменялось словом “крепь” или “креп”, означавшим искусственные преграды. [26]

Городом называлось всякое жилое место, окруженное оборонительной оградой; если это место было незначительного протяжения, то его называли городком или городцем. Острогами называли укрепленные пункты, обнесенные более слабыми оградами, чаще всего — тыном. Они располагались в местах второстепенного значения, на границах с народами, мало искусными в военном деле. Города имели большей частью только одну ограду, но важнейшие из них имели несколько оград, разделявших сам город на части, которые также носили название городов. Так, Москва состояла из Кремля, Китай-города, Белого города, Земляного города; Псков состоял из Кремля, Среднего города, Большого города и Запсковья.

Оборонительным оградам летописцы давали иногда названия: оплота, плюта; наружныйограды называли окольным городом, охабнем, городом кромьным или кромом; внутренние ограды называли днешним градом, детинцем, а позднее — кремлем. Название детинец производят от слов” “девать”, “деть”, т. е. укрыть: при угрожавшей городу опасности жители прятали в детинец все, что для них было дорого, между прочим детей, жен, старцев. Слово “кремль” означает по-татарски крепость. Детинец или кремль играл роль цитадели иди редюита, т. е. последнего убежища. Внутреннее пространство городов, ограниченное оборонительными оградами, было всегда чрезвычайно просторно по сравнению с числом жителей, составлявших постоянное их население. В городах оставляли поэтому пустые места, служившие окрестным жителям убежищем при нашествии неприятеля; на этих пустых местах зажиточные жители строили жилые строения, известные под именем осадных дворов.

Нельзя не обратить внимания, какое серьезное значение придавалось водоснабжению древних городов. Для этого обычно служили так называемые тайники, т. е. скрытые места на берегу реки, откуда жители добывали воду. К этому месту проводилась изнутри города подземная галерея. Для обеспечения тайников над ними иногда устраивали башни; такова Тайницкая башня в Московском кремле.

Что касается обороны границ древней Руси, то надо заметить, что вследствие особого географического положения последней ей угрожали нападения с разных сторон и притом противников, стоявших на различной степени развития. Это, конечно, оказывало влияние на способ укрепления различных границ. Если против поляков и литовцев, которые ограничивались в своих действиях преимущественно осадами отдельных укрепленных пунктов в ближайшей к ним полосе с целью обеспечения обладания завоеванной землей и получения материальных средств для продолжения войны, уместны были именно [28] отдельные укрепленные города, каковыми, например, были Гдов, Изборск, Вышегород, Опочка, Псков, Порхов, затем Великие Луки, Смоленск и др., то с востока, против татар, которые, дорожа временем, большей частью оставляли у себя в тылу укрепленные пункты и искали главным образом русскую дружину, чтобы разбить ее и затем устремиться на овладение Москвой, — считались более пригодными непрерывные линии укреплений или длинные непрерывные ограды, известные под общим названием сторожевые линии. На местах открытых, степных, сторожевые линии состояли из земляного вала со рвом и назывались валом, чертой. В лесистых странах они состояли из густых лесных завалов и назывались засечными линиями. Леса, вдоль которых проходила засека, назывались заповедными (законом воспрещалось их рубить). Позади засечной линии устраивали дороги, а вдоль сторожевых линий, на наиболее важных пунктах для их самостоятельной обороны располагали города, городки, остроги. Городки и остроги устраивались также в тех местах, где через сторожевые линии проходили главные дороги. Наличие таких сильных опорных пунктов на сторожевых линиях выгодно отличали последние от пограничных линий, применявшихся в Западной Европе, также и от Китайской стены. Как на довольно характерный пример устройства сторожевой линии в древней Руси можно указать на заложенную при царе Михаиле Федоровиче Закамскую сторожевую линию, [29] которая, начинаясь у р. Волги, шла по р. Черемшану и упиралась в р. Белую. Непрерывная ее ограда состояла местами из земляного вала и из засеки; кроме того, на ней был расположен ряд опорных пунктов, оборонительные ограды которых, в свою очередь, также состояли из земляного вала с тыном на вершине.

Глава III.
Борьба за обладание крепостями древнего периода

Осадное искусство у древних: особенности приемов атаки и соответствующие мероприятия обороны

Осадное искусство стояло в древности на очень высокой степени развития. Основную причину этого можно объяснить следующим обстоятельством. Существование рабства позволяло без больших затрат возводить грандиозные фортификационные сооружения (солидные стены с башнями), а так как средства поражения (осадные орудия) были несовершенны, то осаждавшему эти сооружения приходилось изощряться и производить самому колоссальные работы для овладения укрепленным пунктом. Оборона велась чрезвычайно упорно: в ней принимали деятельное и горячее участие жители, которые знали, что в случае падения города их ожидает плен, рабство или смерть.

Основные способы атаки древних крепостей вследствие слабости тогдашней артиллерии выражались: в нечаянном нападении, атаке открытой силой, блокаде и постепенной атаке.

Нечаянное нападение обычно производилось ночью, при слабом малобдительном гарнизоне, в случае измены или подкупа. Нападали с нескольких сторон, стараясь овладеть воротами и впустить в них главную массу войск. Для непосредственного проникновения в город особых правил не существовало, и здесь большую роль играли хитрость (взятие Трои) и случайность. На стены взбирались способом, носившим название черепахи: воины становились в несколько рядов вплотную к стене и образовывали собой род лестницы подыманием над головами щитов, по которым штурмующие колонны взбирались на стены. При наличии впереди стены рва его заваливали обычно фашинами. Мерами противодействия нечаянному нападению было охранение, бдительность гарнизона и расположение на стенах часовых.

Атака открытой силой или штурм (в России — приступ) производились днем, после выигранного сражения, с большими [30] силами. Выдвигали сначала стрелков, которые прикрывались переносными или подвижными (на колесах) деревянными, обитыми кожей щитами, называвшимися плутеи (фиг. 15, pluteus — первообраз появившейся позднее “летучей сапы”). Стрелки старались прогнать обороняющегося со стен, а следовавшие за ними колонны рабочих заваливали ров приносным материалом и устанавливали лестницы для влезания на стены (для “эскалады”). Эти лестницы назывались самбуки, имели высоту до 17 м и такую ширину, что по ним могли всходить 2—3 человека рядом. Иногда самбуки бывали двойные и по ним сразу могли влезать 20 человек. Применялись также веревочные самбуки с крюками, которыми захватывали за зубья стен. Наконец встречались смешанные лестницы: наполовину деревянные, наполовину веревочные. За рабочими двигалась плотной массой штурмовая колонна, прикрывая себя спереди, с боков и сверху щитами. В большей части случаев атака велась одновременно с разных сторон (“демонстрации”) и даже со стороны моря. Отбитый штурм повторялся.

Действия обороняющегося против штурма заключались в поражении стрелами и иными снарядами (копьями, камнями и пр.) наступающих войск; когда начиналась эскалада стен, то на штурмующего сбрасывали тяжелые предметы, лили кипяток, горячую смолу, сыпали известь и т. п., а лестницы старались опрокинуть. Когда штурмующий влезал на стену, то на последней разгорался рукопашный бой; если стена очищалась от войск обороняющегося, то штурмующий подвергался перекрестному огню с двух соседних башен. Наконец обороняющийся производил вылазки, стараясь действовать ими во фланг и тыл осаждающего.

Блокада являлась довольно употребительным способом овладения древними крепостями. Греки в эпоху милиции только и применяли один этот способ. В России блокаду называли выстоянием (летописцы обозначали ее выражением “стать статьем на выстоянье”). Способ этот заключался в том, что крепость [31] охватывалась кольцом войск, занимавших две концентрических укрепленных позиции: наружная из этих позиций называлась циркумвалационная линия (от латинского слова cirkum — “вокруг” и vallare — “укрепить”) и имела назначением обеспечивать атакующего от помощи неприятелю извне; внутренняя позиция называлась контрвалационной линией (слово contra — против, т. е. это означало, что эта линия обращена в противоположную сторону от циркумвалационной линии); она имела целью обеспечивать атакующего от вылазок из крепости. Будучи изолирована, крепость предоставлялась собственным средствам, и защитники ее, истребив запасы, пытались прорваться или сдавались на капитуляцию. Единственным средством обороны против блокады было снабжение крепости в изобилии жизненными припасами.

Классическими примерами древней блокады являются блокады Платеи и Алезии.

Блокада греческого города Платеи спартанцами (431 г. до н. э.) началась после того, как царю Архидаму не удалось взять город постепенной атакой. Отпустив часть своего войска, Архидам приступил к постройке контр- и циркумвалационных линий, состоявших из кирпичных стен, расположенных на расстоянии 11 м (16 шаг.) одна от другой, со рвами впереди (фиг. 16). Промежуток между стенами был перекрыт накатником, что давало осаждающим хорошее укрытие. От места до места стены прерывались башнями, покрытыми деревянной крышей. Стены были расположены так, что с них можно было поражать в обе стороны. В крепости находилось всего 480 воинов и 110 женщин для приготовления пищи. [32]

Когда блокада через год была закончена и в крепости начал ощущаться голод, часть гарнизона решила пробиться; с некоторыми трудностями, ей все-таки это удалось, но снаружи платейцы встретили внешний резерв спартанцев (300 человек отборною войска), которые с факелами вышли им навстречу. Завязалась перестрелка, причем спартанцы факелами легко себя обнаружили, а платейцам, благодаря этому, удалось проскользнуть. Часть гарнизона, оставшаяся в Платее, продержалась еще некоторое время, но в конце концов вынужденная голодом сдалась и была вся перерезана, а женщины обращены в рабство. В общем осада и блокада Платеи продолжалась около 3 лет.

Блокада Алезии (город в Бургундии, близ Дижона) в 52 г. до н. э. была произведена Юлием Цезарем во время общего восстания галлов. Предводитель последних Верцингенторикс, разбитый Юлием Цезарем, отступил к укрепленному городу Алезии и расположился здесь со своей 85-тысячной армией. Так как Цезарь обладал только 60-тысячной армией, то он не считал возможным приступить к постепенной атаке укрепленного лагеря Верцингенторикса, сильного по своему местоположению, и решил блокировать Алезию. С этой целью он расположил свои войска в 4 укрепленных лагерях вокруг города, построил 23 сомкнутых укрепления, начал смыкать их контр- и циркумвалационными линиями. Контрвалационная линия Цезаря имела протяжение около 8 км, а циркумвалационная — 14 км. Линии состояли из земляного вала, со рвом впереди и целым рядом искусственных препятствий перед ним: наклонной засекой вроде штурмфалов, передовым рвом, пятью рядами наклонных засек, восемью рядами волчьих ям и особыми шострапами, т. е. кольями с железными крючьями. Вершина вала была усилена плетнем, который был выделан в фасаде зубцами, так что давал укрытие и возможность обстрела; у подножья этого плетня и были расположены штурмфалы. Кроме того вал был усилен плетневыми же башнями, или оборонительными вышками. Для обеспечения работ с западной стороны впереди контрвалационной линии был еще отрыт широкий и глубокий ров. Наконец в одном месте была даже возведена каменная плотина и устроено наводнение. Из приведенного [33] описания цезаревских линий видно, что они отличались значительной силой и, несомненно, являют собой зарождение укреплений временного характера. На постройку их было затрачено около пяти недель времени.

Одновременная атака галлов с двух сторон на линии Цезаря не удалась, так как галлы не успели завалить фашинами ров. Повторный приступ, совершенный при помощи еще обходного движения, снова был отражен благодаря силе римских укреплений и искусным распоряжениям Цезаря. Армия галлов, отброшенная римлянами и атакованная с тылу их конницей, была большей частью истреблена; Верцингенторикс сдался с остатками войск, а Галлия безвозвратно подчинилась владычеству римлян.

Постепенная атака или осада применялась обычно с целью овладения крепостью, хорошо снабженной как гарнизоном, так и продовольствием. Действия осаждающего клонились к тому, чтобы продвигаться вперед верно, хотя бы и медленно, и с возможно меньшими потерями. Достигалось это путем последовательного уничтожения средств обороны с применением различных мер и приспособлений для скрытого, обеспеченного от поражения подхода к стенам крепости. Мерами для этого служили различные машины, которые по назначению своему разделялись на метательные, разрушительные и подступные.

Метательные машины или орудия применялись в широком масштабе во времена наивысшего развития могущества греков, а затем и у римлян, причем они достигли своего максимума в силе действия при Дмитрие Полиоркете (около 300 г. до н. э.); искусство осады укрепленных пунктов носило тогда древнегреческий термин — “полиорцетика”. Машины эти имели целью не разрушение фортификационных сооружений, а только поражение людей, и были двух видов: баллисты и катапульты. Те и другие представляли более или менее сложные и совершенные станки, приспособленные к тому, чтобы, пользуясь стремлением сильно скрученных волокон пеньковых, волосяных и т. п. веревок и канатов к раскручиванию, бросать — баллистами прицельно, а катапультами навесно — тяжелые камни (весом до 160 кг), горящие вещества и даже трупы людей и животных в осажденную крепость. Дальность бросания баллист и катапульт доходила до 280 и даже до 560 м. По деревянным постройкам действовали иногда зажигательными стрелами, называвшимися фалариками.

К разрушительным машинам относились, во-первых, тараны (“таранить” означало “брешировать”, пробивать стену), [34] состоявшие из одного или нескольких скрепленных между собой бревен. На торце укреплялся металлический наконечник, которому обыкновенно придавали форму бараньей головы. Длина тарана бывала от 12 до 36 м. Малые тараны раскачивались на руках, большие же — подвешивались к рамам. При осаде Родоса (330 г. до н. э.) был применен таран длиной в 42 м и весом в 16,5 т; он двигался на катках силой 1000 человек. К разрушительным машинам относились также: крюк-разрушитель и толено. Крюк-разрушитель — подвешенная на вертикальной раме длинная жердь с железным крюком на одном конце и несколькими веревками на другом.

Цель этой машины заключалась в срывании зубцов, венчающих каменные стены. Если жердь заменялась бревном, на конце которого была подвешена корзина для людей, поднимавшихся на значительную высоту для производства рекогносцировки, то такая вышка называлась толено.

Подступными машинами служили: виней, черепахи, мускулы, гелеполи.

Виней (фиг. 17) представляли собой сараи на катках с двухскатной или плоской крышей из плетней, покрытых сырыми воловьими кожами, благодаря чему крыша была безопасна от огня и навесных поражений. Бока этих сараев, подверженные поражению, закрывались плетнями. Пола не было. Длина виней — 4,8 м, ширина — 2,1 м. Черепаха отличалась от виней только длиной: она была в 7,5 м. Виней и черепахи играли как бы роль крытых сап, образуя собой параллели и подступы. Впереди них шел обычно мускул. Это (фиг. 18) та же винея, но больших размеров и с передним наклонным щитом, прикрывающим от поражения спереди. В мускулах (обычно головном) подвешивались тараны. В боковых стенках виней, черепах и мускулов проделывались бойницы и двери. Гелеполи представляли собой (фиг. 19) высокие [35] (до 21,27 и даже 42 м) многоэтажные (до 10 этажей) деревянные башни, двигавшиеся на катках по дощатому настилу на местности. В стенках делались бойницы; в нижнем этаже помещались рабочие, передвигавшие гелеполь, и материалы для работ, здесь же помещался резервуар воды для тушения пожаров; в верхних этажах находились опускные мостки, по которым осаждающий переходил на стены осаждаемой ограды. Отдельные рабочие и стрелки прикрывались обычно плутеями или плетневыми и канатными пологами, подвешивавшимися к врытым в грунт столбам.

Общий ход постепенной атаки был таков: сначала производили обложение крепости, располагаясь кругом несколькими лагерями в расстоянии около 1 км (вне поражения из крепости) и устраивали контр- и циркумвалационные линии. Атаку обычно вели на несколько исходящих углов. Против атакованных частей располагали метательные машины, прикрывая их от вылазок винеями. Затем подвигались к башням ограды, для чего вперед направляли мускул, разравнивавший местность; за ним шли виней. Подойдя к крепостному рву, располагали у контрэскарпа его несколько гелеполей, обеспечивая их винеями. Пользуясь превышением гелеполей, обезоруживали окончательно стены; одновременно из мускулов заваливали рвы и по устроенному переходу подвозили к стене черепаху или гелеполь с тараном, которым брешировали стену и штурмовали произведенную брешь. Гелеполь подвозили к стене также в том случае, когда хотели штурмовать крепость при помощи опускных лестниц. Если крепостные стены оказывались высокими, так что гелеполями нельзя было достигнуть желаемого над ними превышения (“командования”), то предварительно насыпали из земли террасы (фиг. 20), на которых и располагали уже гелеполи. Юлий Цезарь при осаде Буржа (52 г. до н. э.) построил террасу в 24 м высоты и 100 м ширины в течение 25 дней. Иногда на террасе насыпали еще кавальер (другая насыпь, служившая уже непосредственным основанием для гелеполи), так что общая высота достигала 130 м. Отсюда видно, что оружие того времени требовало возвышенного (командующего) положения над противником. [36]

Там, где по труднодоступности стен или по устройству их нельзя было надеяться на успех образования в них пролома (бреши) тараном, атакующий предпринимал иногда подземные работы в виде галерей из брусчатых рам, обшитых досками; такой галереей подходили под основание стены, здесь уширяли галерею, поддерживая ее потолок, а Следовательно и основание стены столбами, а затем, зажигая их, обваливали часть стены. Такими подкопами положено было основание минам, нашедшим себе применение уже после изобретения пороха. Иногда подкопами пользовались только для проникновения внутрь ограды, обыкновенно ночью; проникнув, отворяли ворота и впускали осаждающего. Способом обрушения стен были взяты: Газа — Александром Великим (332 г. до н. э.), Афины и Пирей — Суллой (86 г. до н. э.), Паленция — Помпеем (72 г. до н. э.). По второму способу овладели: Дарий Гистасп — Халкедонией (520 г. до н. э.), Сервилий — Фиденами (430 г. до н. э.), Камилл — Вейями (391 г. до н. э.).

Приемы, к которым прибегал обороняющийся, имели целью воспрепятствовать всем действиям атаки. Устройству и замкнутию блокадных линий препятствовали вылазками, блокаде же вообще — обильным скоплением жизненных и боевых запасов. Когда последних не хватало, часть гарнизона пробивалась, а другая не менее энергично продолжала оборону (Платея и др.).

Осадным работам обороняющийся мешал также вылазками с целью уничтожить эти работы, а так как последние стоили неимоверного труда и массы времени, то вылазки и представляли в древние времена одно из наиболее действительных средств обороны. Обычно они производились небольшим количеством людей через ворота ограды, собирались во рву и выходили в поле по пологому контрэскарпу, что благоприятствовало также и возвращению [37] их обратно (осада Рима готами, вылазки Велизария). Возведению террас и заваливанию рвов обороняющийся препятствовал устройством контрподкопов (контрмины) с целью обрушения и провала осадных построек и воспламенения их, если они выводились из дерева. Таран отстранялся крюками; стены обвешивали тюфяками из фашин; лили горячую смолу и кипяток, бросали камни, бревна и стрелы на штурмующих.

Брешь и стены обороняли обычно врукопашную. Очень часто устраивали во время обороны в охват бреши вторые ограды (первообраз будущих ретраншаментов), если таковые не были уже устроены заблаговременно, и кончали оборону в цитадели. Так велась оборона Карфагена, Рима, Марселя, Буржа, Иерусалима и пр. древних крепостей.

Упорству обороны много способствовало то обстоятельство, что в ней обычно принимали участие все жители, способные носить оружие, даже женщины и дети (“лишних ртов” в крепостях не существовало).

Из приведенного краткого очерка борьбы за обладание крепостями древнего периода видно, что оборона имела в те времена значительный перевес над атакой. Древние укрепленные пункты были настолько сильны, ограды их настолько обеспечивали от атаки открытой силой при достаточной бдительности даже ничтожного гарнизона (“Рим и его гуси”, Платея, Троя и пр.), а гарнизоны, в состав которых входили и жители, были настолько энергичны, что фортификационные формы древнейших времен составляли почти идеал оборонительных сооружений, энергичные же активные предприятия гарнизонов длили оборону в течение многих лет.

Мы не останавливаемся в этой главе на атаке и обороне укрепленных городов в древние времена русскими, так как первые указания летописцев об осадном искусстве славян относятся только к половине X столетия, и потому этот вопрос уместнее будет затронуть в конце следующей главы, касающейся крепостей средневековья.

Глава IV.
Крепости средних веков

Общее состояние фортификации в средневековье

Средневековье характеризуется упадком военного искусства вообще: наступательное оружие не развивалось, а потому не совершенствовалась и фортификация, отсюда — отсутствие [38] в этот период блестящих фортификационных форм. Одной из главных причин упадка военного искусства, а с ним и фортификации, была раздробленность Европы. На развалинах Западной Римской империи образовалось много независимых государств; в каждом из них водворилась феодальная система; поземельная собственность раздробилась, армии уменьшились донельзя. Каждый, даже самый незначительный феодальный владелец (немецкое слово “феод” означает владение, даваемое на время) заботился о своей независимости созданием своей укрепленной столицы-убежища, в которой он укрывал свои богатства от набегов соседей; такое укрепленное убежище выявилось в форме укрепленного замка, который и сделался господствующим типом средневековой крепости.

Укрепленные замки, монастыри, городские ограды, пограничные линии

На фиг. 21 приведен наиболее типичный образец укрепленного замка средневековья. Такими замками покрылась в изобилии вся Западная Европа: в одной Франции их насчитывалось до 50 000. Укрепленные замки сравнительно с древними крепостями имели малые размеры, так как оборонялись малым числом защитников. Это же обстоятельство оказывало влияние на некоторые частности устройства замков. Так, оборона сосредоточивалась преимущественно в башнях, стены же занимались войсками редко. Ограда замка, состоявшая из стен и башен, охватывалась обычно рвом. Оборона была упорная, пассивная, а потому здесь всегда применялся принцип последовательной обороны, т. е. силы верков увеличивались от наружной ограды к центру, где обычно располагался сам замок, служивший цитаделью [39] и называвшийся донжоном. Это был последний оплот обороны, в котором жил владелец замка, помещались его имущество, жены, дети; в подвалах были расположены темницы, и оттуда выходил тайный подземный ход, ведущий в какое-нибудь закрытое место вне замка. Укрепленные замки строили обычно на вершинах гор, на обрывистых скалах, близ рек или на островах, одним словом — в местах, возможно неприступных.

Стены и башни укрепленных замков по существу не отличались от таковых в древних крепостях кроме более искусно и архитектурно выработанных деталей (зубцы, выступные балконы, называвшиеся мушараби — преимущественно над воротами для навесной их обороны, машикули). Слабой стороной замков являлись выходы, которых поэтому устраивалось не более двух, причем они охранялись особенно сильно: устраивались подъемные мосты, располагаемые иногда по ломаной линии, причем голову моста прикрывали особыми башнями (бастилии, барбаканы).

С распространением христианства монастыри скоро также потребовали защиты от нападений. Так появились укрепленные монастыри, являвшие собой второй тип средневековых крепостей. Монахи средних веков были те же воины, и укрепленные [40] монастыри имели в них энергичных защитников. Характер укрепления монастырей тот же, что и замков, но несколько проще.

С усилением королевской власти и с ослаблением феодализма появляется третий тип крепостей средневековья, — это укрепленные города. Как и прежде, почти каждый город был в то же время и крепостью.

Оборона границ в средние века зиждилась на пограничных линиях, которые, однако, в отличие от древнего периода, делались не непрерывными, а прерывчатыми. Так, империя Карла Великого для обеспечения от нападения саксов была охвачена по границам рядом сторожевых невысоких башен, называвшихся вартен (Warten) и расположенных на командующих высотах. Назначение их состояло в том, чтобы своевременно извещать о вторжении противника, поэтому башни располагались одна от другой на таком расстоянии, чтобы могли друг друга видеть и быстро передавать сигналы. Эти сторожевые башни тянулись от Немецкого моря до верховьев Дуная, а оттуда к Средиземному морю и оканчивались за Пиренеями.

Средства и приемы атаки крепостей средних веков

Нашествие готов, гуннов, вандалов и других диких народов, наводнивших Западную Европу, и незнакомых с приемами постепенной атаки римлян и греков, имело последствием значительное падение осадного искусства в средние века.

Искусство устройства метательных машин было утрачено. Только с XII века начинают распространяться метательные машины, основанные уже не на силе скручивания, а на силе тяжести: таковы были требюше и арбалеты, явившиеся на замену баллист и катапульт. С помощью требюше метали камни для разрушения домов, горючие материалы — для производства пожаров, мертвые тела — для заражения воздуха. Арбалеты (род лука) метали тяжелые стрелы на расстояния до 700 м. Подступные машины строились, но редко и неудачно (осада Рима готами в 537 г. от нашей эры). Подступы образовывались из траншей, покрытых сверху бревнами, или из двух палисадных стенок, впереди которых шел мускул. Стрелки прикрывались подвижными щитами, сделанными из хвороста и фашин, и называвшиеся мантелетами.

В общем с VIII по XII век к постепенной атаке прибегали редко, хотя Готфрид Бульонский в 1099 г. и взял Иерусалим с помощью подвижных башен. Крестоносцы обычно окружали города и ждали случая сразиться с вылазкой обороняющегося [42] в открытом поле или нечаянным нападением проникнуть в город. Однако подземная война получает за этот период особенное развитие. Фридрих Барбаросса и Филипп-Август содержали уже при своих войсках специальные отряды минеров, и тогда явилась более или менее правильно организованная минная война, имевшая целью с одной стороны обрушать стены провалом их в подкоп, а с другой — противодействовать этому и стремиться охватить сеть мин атаки, овладеть ими и уничтожить или наполнить удушливыми газами.

Здесь уместно будет сказать несколько слов и об осадном искусстве русских в этот период. Первое применение осадных работ сделал русский князь Владимир в 988 г. нашей эры под Корсунью. Окружив город многочисленной ратью, Владимир велел сделать огромную насыпь или террасу, но осажденные подошли под нее подземными галереями и начали уносить в город насыпаемую землю. Владимир не нашел средств воспрепятствовать этому и, видя малоуспешность своих работ, прибегнул к выстоянию или блокаде, а чтобы принудить неприятеля к скорейшей сдаче города, приказал перекопать трубы, снабжавшие город водой. Затем в продолжение полутора века со времени взятия Корсуни и вплоть до вторжения татар в Россию летописи вовсе не упоминают о каких-либо осадных работах, а при успешном овладении городом, ограничиваются только выражением “взяша город копием” (т. е. открытой силой).

Об осадных машинах в летописи упоминается впервые под годом 1237-м, при описании осад, произведенных Батыем. Таким образом единственные способы атаки, к которым прибегали русские до половины XIII века, это блокада (выстояние) и атака открытой силой (приступ).

При блокаде первым делом войска размещались в окопах, т. е. возводились своего рода циркум- и контрвалационные линии, которым историк Ф. Ласковский присваивает название охранительных осадных линий. Сама блокада состояла в одном только тесном окружении города; для ускорения же сдачи его употребляли нечаянные нападения, надеясь застать обороняющегося врасплох, или же лишали город водоснабжения, как это было при осаде Корсуни.

Производство приступа или, по-тогдашнему, приступления, зависело от устройства ограды. При земляной ограде атакующий спускался в ров, получавший только фронтальную оборону с вала при помощи ручных метательных машин, затем, перейдя ров, подступал к подошве вала, где встречался с камнями и бревнами, спускавшимися на него обороной, наконец взбирался на вал, у наружного края которого его встречал обороняющийся. При таком приступе едва ли применялись какие-либо [43] вспомогательные средства; единственно, по предположению историка, часть воинов, расставленных у наружного края рва или в некотором от него расстоянии, могла действовать стрелами и пращами, облегчая другим воинам достигать вершины вала. Воины эти, судя по указаниям летописи, располагались иногда за искусственными прикрытиями. При приступе на деревянную ограду прибегали к рубке или к зажжению стен; для последней цели, по-видимому, у подошвы стены складывались связки из сухих сучьев, которые и зажигались; средство это потом было в большом употреблении и известно под именем приметов. Успех приступа зависел иногда от внезапности самого нападения. Летописцы часто указывают на такие попытки, обозначая приближение войск выражениями “пустить на вороп”, “пустить изгон”.

Относительно применения русскими подземных подступов, подкопов до введения в России пороха сведения, имеющиеся в различных исторических материалах, довольно сбивчивы, и потому правильнее будет предположить, что едва ли они применялись.

Со времени вторжения татар в Россию (1237 г.) осадное искусство получило большее развитие. Летописи, описывая осады, произведенные татарами, впервые упоминают об осадных машинах, называя их “порокы”. С этого же времени начинаются в летописях указания на употребление этих машин и русскими при атаке укрепленных городов. Машины эти назывались “сосудами на взятье града” (осада Люблина 1245 г.). Метательные машины были пращи, тараны, самострелы; подступные машины — сосуды грядные; стенобитные машины — бараны. С введением осадных машин явились и мастера для их постройки; летописцы дали им название порочных мастеров.

Однако осадные машины мало повлияли на изменение приемов атаки. Изменились только некоторые ее детали. Охранительные осадные линии, состоявшие до того из земляных окопов, стали устраивать из тына или, по-тогдашнему, острога. Идя на приступ, стали заботиться о лучшем прикрытии штурмующего, для чего катили перед собой туры, ставили их невдалеке от ограды и располагали за ними стрелков; за ними же находили себе защиту от вылазок или в случае неудачи штурмующие. [44]