ИБН АЛЬ-КУТЫЙЯ
Из книги "История завоевания
Андалусии"
Во имя Аллаха, милостивого, милосердного, да
благословит и охранит Аллах господина нашего Мухаммеда, со всем
родом его и сподвижниками.
Рассказывают, что у готов последним
царем в Андалусии был Гитица, который скончался, оставив троих
сыновей. Старшего из них звали Оломонд, среднего - Ромуло, а
младшего - Артабас. Когда Гитица умер, сыновья были еще малыми
детьми, и царством правила их мать. Столицей государства готов был
город Толедо.
Однако Родерик, военачальник покойного правителя,
восстал против царицы и вместе с верными ему людьми захватил
столицу, изгнав оттуда сыновей Гитицы.
Когда же у берегов
появились арабы и Тарик ибн Зияд - военачальник халифа из рода
Омайядов, аль-Ва-лида ибн Абд аль-Малика,- ступил на землю
Андалусии, Родерик послал гонцов к сыновьям Гитицы, которые к тому
времени возмужали и стали доблестными рыцарями, и в своих посланиях
призывал их встать на защиту царства готов, дабы ударить по врагу
всем вместе, одним кулаком. Сыновья Гитицы откликнулись на этот
призыв, собрали войска и явились к Родерику, но, не доверившись ему,
со своими войсками остановились в Секун-де, недалеко от
Кордовы.
Родерик вышел к ним навстречу, а затем они все вместе
выступили на сражение с Тариком. Но когда войска арабов и готов
встали друг против друга, изготовившись для боя, Оломонд и его
братья сговорились предать Родерика. Они тайно послали ночью гонца к
Тарику, сообщив ему, что Родерик был одним из псов царя Гитицы, их
отца, и послушно служил ему, но потом захватил власть и овладел
троном отца. Они предлагали Тарику заключить с ними мир, обещали
утром перейти со своими войсками на его сторону при условии, что он
вернет им отцовские земли в Андалусии, все имения его, которых было
около трех тысяч. Потом эти имения стали называться "королевскими"
владениями.
Тарик принял их условие, и утром сыновья Гитицы со
своими войсками перешли на сторону арабов, и это было причиной
завоевания Андалусии. Явившись к Тарику, сыновья Гитицы спросили
его: "Ты сам по себе эмир или над тобой есть еще эмир?" Тарик
ответил: "Надо мною - эмир, а над ним - еще эмир". Затем Тарик
разрешил им встретиться с правителем Магриба Мусой ибн Нусайром,
которому был подвластен, а Муса в то время находился в Ифрикийи, что
неподалеку от страны берберов.
Оломонд просил Тарика подтвердить
грамотой их до-говоренность, чтобы в ней содержались те условия, на
которых они заключили мир с Тариком. Полководец арабов сделал то,
что они просили, и они направились к Мусе. Они нашли его, когда он
собирался уже переправляться в Андалусию, и вручили ему грамоту от
Тарика, где было записано, что они согласны повиноваться ара-бам на
таких-то условиях. Но Муса отправил их к хали-фу аль-Валиду ибн Абд
аль-Малику в Дамаск. Там они встретились с халифом, и тот подтвердил
грамоту Тари-ка и велел составить подобную грамоту для каждого из
сыновей Гитицы, и в ней было записано, что им даруется право не
вставать, когда кто-нибудь входит к ним или выходит от них, и это
было сделано из почтения к их царскому сану.
Потом они вернулись
в Андалусию и жили там, окруженные почетом и уважением. Оломонд
скончался, оставив дочь, это и есть Сара аль-Кутыйя Готская, и еще
двух сыновей, бывших в год смерти отца малыми детьми. Один из них
стал потом епископом Севильи, а второй, имя которому Аббас,
скончался в Галисии.
Но младший, Артабас, вознамерился расширить
свои владения, решив захватить имения своих братьев, и случилось это
в начале правления халифа Хишама ибн Абд аль-Малика. Оломонд всегда
предпочитал Севилью, где у него была тысяча селений, расположенных
на западе Андалусии. Артабас постоянно жил в Кордове, и у него тоже
была тысяча селений, только в центре Андалусии. К потомкам Артабаса
принадлежит комес Абу Сайд... Что же касается Ромуло, то он был
также владельцем тысячи селений на востоке Андалусии и постоянно жил
в Толедо. Из его потомков можно назвать Хафса ибн аль-Варра, кади
местных мусульман-неарабов.
Когда Артабас начал притеснять
братьев, Сара, дочь Оломонда, приказала построить в Севилье корабль
и, когда он был готов, взяла с собой малолетних братьев и отплыла на
этом корабле в Сирию. Высадившись в Аска-лоне, Сара держала дальше
путь по пустыне и, прибыв в Дамаск, припала к вратам халифа Хишама
ибн Абд аль-Малика, напомнила ему о себе и о договоре, который ее
отец заключил с халифом аль-Валидом, и пожаловалась Хишаму на своего
дядю Артабаса, прося восстановить справедливость.
Халиф Хишам
допустил Сару до себя, и, войдя к нему, она увидела Абд ар-Рахмана
ибн Муавию, будущего эми-ра Андалусии, который был тогда еще юношей.
Абд ар-Рахман запомнил это, и, когда позже Сара приезжала в Кордову,
он принимал ее у себя в присутствии своих детей, чтобы почтить ее и
показать свое расположение.
Халиф приказал составить для Сары
грамоту и отправил ее к Ханзале ибн Сафвану, эмиру Ифрикийи, наказав
проследить за исполнением договора, заключенного
аль-Валидом.
Халиф Хишам выдал Сару замуж за Ису ибн
аль-Музахима, и они вместе отбыли в Андалусию, где им вернули их
владения. Этот Иса ибн аль-Музахим положил начало роду Ибн
аль-Кутыйя. Иса умер в тот год, когда эмиром Андалусии стал Абд
ар-Рахман ибн Муавия, а руки Сары стали добиваться Хамза ибн Муламис
аль-Мазхаджи и Умайр ибн Сайд. Эмир Абд ар-Рахман решил их спор в
пользу Умайра, и потомки их были самыми знатными людьми в
Севилье...
А теперь вернемся к тем временам, когда встретились на
поле боя Тарик с Родериком, и было это в долине около города Сидона,
и Аллах обратил в бегство Родерика и его войско. И бежал,
отягощенный своим оружием, Родерик, спасаясь от мусульман, и
бросился в протекав шую поблизости глубокую реку, и больше никто его
не видел, и тело его не было найдено.
А вот что еще рассказывают
о причинах поражения Родерика. Говорят, что у царей готов в Толедо
был замок, где хранился деревянный ларец, и в нем лежали четыре
Евангелия. И готы так почитали этот замок, что никогда не отпирали
его врата. И если кто-нибудь из правителей готов умирал, то на стене
замка писали его имя.
Когда же власть захватил Родерик, то стал
носить царский венец, чем вызвал недовольство своих поддан-ных, а
потом решил открыть двери того замка и достать ларец с Евангелиями.
Он так и сделал, хотя при-ближенные предостерегали его. И, открыв
двери замка, Родерик вошел вовнутрь и увидел на стенах изображения
всадников, видом похожих на арабов, вооруженных луками и копьями, и
на голове каждого была чалма. А под изображениями была начертана
такая надпись: "Если будет открыт этот замок и перед глазами людей
предстанут эти изображения, то придут в Андалусию воины, подобные
тем, что нарисованы здесь, и захватят страну".
Тарик вступил на
землю Андалусии в девяносто втором году, в месяце рамадане. А
случилось это, как рас-сказывают предания, вот по какой причине:
некий купец из Андалусии по имени Юлиан вел торговлю с магрибинской
стороной и часто ездил в город Танжер, жители которого были
христианами. Родерик давал ему нередко поручения, и Юлиан привозил
ему от берберов чистокровных коней и охотничьих соколов. А потом
жена Юлиана скончалась, оставив на руках его дочь, которая
отличалась удивительной красотой. Как раз в это время Родерик
приказал Юлиану отправиться на берберский берег и доставить ему
разные товары, но купец стал отказываться, говоря, что у него умерла
жена и ему не на кого оставить дочь. Тогда Родерик повелел Юлиану
оставить дочь в царском дворце, и купец повиновался.
Однажды царь
увидел девушку, и она понравилась ему. Ночью он проник к ней и
обесчестил, а когда отец вернулся, девушка обо всем рассказала ему,
и тогда Юлиан отправился к царю и сказал ему: "Я видел на той
стороне таких коней и соколов, какие тебе и не снились, но оставил
их, потому что у меня не хватило денег", Родерик, дав ему в достатке
денег, велел купцу вернуться на магрибинский берег и купить тех
коней и соколов. Но Юлиан отправился к Тарику ибн Зияду и стал
склонять его к тому, чтобы напасть на Андалусию, описывая красоту и
плодородие ее земель, говоря о слабости ее жителей, мирных нравом и
не отличающихся доблестью. Тарик тут же написал Мусе ибн Нусайру,
испрашивая разрешения на поход, и Муса приказал ему переправиться на
андалусский берег и напасть на Родерика.
Тарик собрал свои войска
и, сев на корабль, отправился в путь, чтобы высадиться на
андалусский берег. И тут его одолел сон, и ему приснился пророк
Мухаммад - да благословит и да приветствует его Аллах! - а вокруг
него стояли его сподвижники из мухаджиров и ансаров, и у каждого на
поясе висел острый меч, а за плечами - арабский лук. Пророк подошел
к Тарику и сказал ему: "Вперед! Выполняй свое дело!" И всякий раз,
когда Тарик закрывал глаза, побежденный дремотой, ему грезился тот
же сон. Когда же мусульмане прибыли к андалусскому берегу, Тарик
обрадовался и поздравил своих спутников.
Высадившись в Андалусии
с войсками, Тарик двинулся вдоль берега, и первым городом, который
завоевали мусульмане, стал Картахена в округе Альхесирас. Дабы
устрашить врагов и напугать их, Тарик приказал своим воинам
умертвить некоторых пленных, их тела разрубить на части и сварить в
больших котлах, а остальных пленных велел отпустить. Они
разбежались, не веря в свое спасение, и рассказывали всем встречным
о том, что сделал Тарик со своими врагами, так что сердца жителей
Андалусии наполнились ужасом. Потом Тарик встретился с войсками
Родерика и сразился с ними и разбил их, как уже говорилось.
После
этого Тарик двинулся к городу Эсиха, а потом к Кордове и Толедо,
пройдя ущелье, которое с тех пор называется "ущелье Тарика". Пройдя
Галисию, Тарик дошел до Асторги.
Когда Муса ибн Нусайр узнал о
победах, одержанных Тариком, он позавидовал ему и поспешил с
огромным войском прибыть в Андалусию. Переправившись, Муса не пошел
тем путем, которым следовал Тарик ибн Зияд, а направился к месту,
которое прозвали "гавань Мусы", а затем двигался вдоль берега до
Сидоны и далее к Севилье, которую он захватил, а от Севильи пошел на
Аликанте и остановился у самых границ провинции Али-канте в месте,
которое получило с тех пор название "ущелье Мусы". Оттуда его путь
лежал на Мериду.
Некоторые знатоки истории говорят, что жители
Али-канте не стали сражаться с мусульманами, а сдались на милость
победителей. После этого ибн Нусайр, миновав ущелье Мусы, направился
вслед за Тариком ибн Зиядом через Галисию и догнал Тарика у
Асторги.
Едва Муса расположился лагерем, как в Асторгу прибыл
приказ халифа аль-Валида ибн Абд аль-Малика, который повелел войскам
вернуться, и они вновь повернули на юг, но меж ними не было
согласия. Муса ибн Нусайр приказал построить крепости по всей
Андалусии и назначил эмиром своего сына Абд аль-Азиза, которому
велел оставаться в Севилье и посылать войска на запад и на восток,
довершая завоевание андалусских городов, на которые еще не
распространилась власть мусульман. Потом Муса ибн Нусайр направился
в Сирию в сопровождении четырехсот юношей, сыновей знатных людей и
царей Андалусии. У каждого из них на голове был золотой венец, и
были они опоясаны золотыми перевязями. Когда Муса приближался уже к
Дамаску, халиф аль-Валид опасно занемог. Брат аль-Валида Сулайман,
который дол-жен был наследовать его престол, послал гонца к Мусе,
повелев ему задержаться до того времени, пока халиф аль-Валид умрет,
чтобы торжественное шествие вступило в Дамаск уже тогда, когда
править будет Сулайман. Но Муса был упрям, кроме того, он помнил
благодеяния, оказанные ему аль-Валидом, потому ответил гонцу:
"Кля-нусь Аллахом, я не сделаю этого. Достаточно, если я, не
торопясь, продолжу свой путь, а если Аллах захочет, чтобы я прибыл
после смерти своего благодетеля, то сбудется воля всевышнего, а не
желание человека". И случилось так, что Муса прибыл в Дамаск еще при
жизни аль-Валида, и Сулайман затаил против него зло. Когда же он
стал халифом, то приказал Мусе оставаться в Дамаске, а затем заточил
его, подвергнув взысканию. Он приказал также убить сына Мусы, Абд
аль-Азиза, которого тот оставил вместо себя в Андалусии. Среди тех,
кто получил приказ халифа, были Хабиб ибн Абу Убайда аль-Фахри и
Зияд ибн Набига ат-Тамими. И они сговорились совершить это дело и
отправились в мечеть, где Абд аль-Азиз должен был читать пятничную
проповедь. И как только Абд аль-Азиз, войдя в мечеть, подошел к
михрабу и прочел суры "аль-Фатиха" и "аль-Вакиа", заговорщики во
главе с Хабибом и Зиядом набросились на него и, подняв мечи, убили
его, отрубили ему голову и отправили ее халифу Сулайману в Сирию.
Это произошло в мечети Рубайны, что выходит на луга, окружающие
Севилью, и где раньше была часовня Рубайны. И кровь Абд аль-Азиза
еще долго была видна потом после его убиения...
Когда Сулайману
принесли голову Абд аль-Азиза, оп велел привести Мусу и показал ему
на голову его сына, которая лежала в тазу. И Муса, увидев ее,
воскликнул: "Клянусь Аллахом, ты убил его в то время, когда он
произносил молитву!" И власть Сулаймана была недолгой. И
рассказывают, что был он тщеславен и гордился своей внешностью, и
утверждают, что, отправляясь в мечеть, чтобы прочитать пятничную
проповедь, он без конца останавливался, подолгу любуясь собою в
зеркале. А войдя в мечеть, начинал проповедь зычным, громким
голосом, но постепенно голос его ослабевал, и под конец проповеди
слова его были едва слышны - и болезнь вошла в него, и вскоре он
умер...
Разгневавшись на Мусу, халиф Сулайман заточил его, как
уже упоминалось, а затем казнил, и было это в конце девяносто
восьмого года. Вместо Мусы он назначил пра-вителем Магриба и
заморских владений, то есть Андалу-сии, Абдаллаха ибн Язида.
Абдаллах же назначил на-местником Андалусии аль-Харра ибн Абд
ар-Рахмана ас-Сакафи, ибо в те времена халиф не назначал правителей
Андалусии, поручая это правителю Ифрикийи или Маг-риба...
Когда
же халифом стал Омар ибн Абд аль-Азиз, да помилует его Аллах, он
отправил в Андалусию ас-Самаха ибн Малика аль-Хаулани, приказав ему
увести из Андалусии все мусульманские войска и всех мусульман из
жалости к ним, ибо опасался, что враги одолеют их и всех перебьют.
Но ас-Самах известил халифа, что сила ислама в этой стране велика,
города многочисленны и крепости, захваченные арабами, неприступны.
Тогда Омар послал своего маула Джабира для сбора хумса с Андалусии,
и тот остановился в Кордове. Джабир находился там некоторое время,
пока не пришло известие о кончине Омара, и маула приостановил сбор
хумса, а на собранные ранее деньги приказал построить акведук через
долину близ Кордовы, напротив водохранилища.
В сто десятом году
правителем Андалусии стал Укба ибн аль-Хаджадж ас-Салули, который
был у власти вплоть до мятежа берберов в Танжере, который возглавил
некий Майсара, прозванный "Майсара-бедняк",- а был он продавцом воды
на рынке в Кайруане. Восставшие берберы убили наместника Магриба
Омара ибн Абдаллаха аль-Муради. Когда жители Андалусии узнали о
мятеже берберов, они тоже взбунтовались против своего правителя Укбы
и свергли его, посадив вместо него Абд аль-Малика
аль-Фихри...
Затем из Сирии прибыл Балдж ибн Бишр, дабы покарать
берберов, и остановился в городе Танжере, кото-рый еще называют
Зеленым городом. Он отправил гонца к Абд аль-Малику аль-Фихри,
приказывая ему направить Суда с войском для сражения с восставшими.
Абд аль-ЭДалик стал советоваться со своими доверенными людьми, и те
сказали ему: "Если ты предоставишь суда этому сирийцу, он
переправится в Андалусию, нападет на тебя и сместит с твоего роста".
И Абд аль-Малик решил не давать судов Балджу, отослав гонца ни с
чем.
Когда Ибн Бишр подавил восстание Майсары-бедняка, не получив
помощи от Абд аль-Малика, он приказал построить лодки, нагрузить их
оружием и снаряжением, верховыми и вьючными конями и на этих лодках
пере-правился на андалусский берег. Узнав об этом, Абд аль-Малик
аль-Фихри собрал войска и встретил Ибн Бшп-ра у Альхесираса, где
между ними произошло крупное сражение, и аль-Фихри был в нем разбит.
Балдж гнал Абд аль-Малика до самой Кордовы, и между ними произошли
восемнадцать сражений, и все они кончались для аль-Фихри неудачей,
так что в конце концов Балдж вошел в Кордову и, взяв аль-Фихри в
плен, повелел распять его у входа на мост через долину Кордовы, где
позже была построена мечеть...
А в это время Абд ар-Рахман ибн
Алькама аль-Лахми, которого Абд аль-Малик назначил наместником
Арагона, узнав о постигшей аль-Фихри участи, собрал войска и
двинулся против Балджа, чтобы отомстить за смерть аль-Фихри. Его
поддержало множество андалусских арабов и берберов, и все они
отправились на Кордову. Балдж вышел против них во главе десяти тысяч
сирийцев и людей из рода Бану Умайя, а у Абд ар-Рахмана ибн Алькамы
было сорок тысяч. Между ними произошло кровопролит-ное сражение близ
селения Аква-Портора в округе Уэль-вы. На закате бой кончился, и
обнаружилось, что из людей Ибн Алькамы убито десять тысяч, а из
воинов Балджа - всего тысяча. Тогда Ибн Алькама сказал: "По-кажите
мне этого Балджа". А надо сказать, что Ибн Аль-кама был одним из
самых метких стрелков своего време-ни. Когда на следующее утро снова
началось сражение, ему показали Балджа, и он выпустил в него стрелу,
которая, попав в рукав кольчуги, пригвоздила руку Балджа к телу, и
Ибн Алькама воскликнул: "Ну вот я и попал в этого Балджа". К вечеру
бой стих и Балдж умер от этой раны. Однако сирийцы не покинули
Кордову,- их предводителем стал Салаба ибн Салама аль-Амили, а Ибн
Алькаме пришлось вернуться на границу.
Между тем арабы и берберы
Андалусии не перестава-ли воевать с пришельцами, сирийцами и
Омайядами, говоря им: "Нам самим мало места в этой стране, уходите
отсюда!" Узнав о смуте, раздирающей Андалусию, халиф Хшнам ибн Абд
аль-Малик, посоветовавшись с верными людьми, решил прибегнуть к
помощи людей из Бану Му-дар и назначил правителем Андалусии
Абу-ль-Хаттара аль-Кальби, вручив ему грамоту на правление и знамя.
Прибыв в Андалусию, он надел платье, пожалованное ему халифом,
приказал привязать знамя к острию копья и направился к Кордове, где
постоянно происходили стычки и бои между местными арабами и
пришельцами. Подъехав к долине, он остановился на возвышенном месте,
с которого было видно поле боя. Тут сражающиеся заметили его и,
увидев знамя халифа, прекратили битву и поспешили к Абу-ль-Хаттару.
Он спросил их: "Вы будете слушать и повиноваться мне?" Они ответили:
"Да". Тог-да Абу-ль-Хаттар сказал: "Вот грамота повелителя
правоверных, которая назначает меня вашим правителем".
Жители
Кордовы, арабы и берберы, сказали: "Слуша-ем и повинуемся, но пусть
пришельцы-сирийцы уйдут отсюда, здесь нет места для них".
Абу-ль-Хаттар ответил: "Дайте мне войти в город и отдохнуть, а потом
я исполню ваше пожелание. Мне пришла в голову мысль, которая
разрешит ваши споры, если пожелает Аллах".
Когда Абу-ль-Хаттар
обосновался в Кордове, он велел позвать к себе вождей сирийцев,
среди которых был Сала-ба ибн Салама аль-Амили, аль-Ваккас ибн Абд
аль-Азиз аль-Кинани и другие сторонники Балджа, взял их под стражу и
сказал: "Повелителю правоверных стало ясно, что смута в Андалусии
происходит из-за вас. Отправляйтесь в Танжер и не возвращайтесь
сюда".
Выслав зачинщиков смуты, Абу-ль-Хаттар занялся расселением
сирийцев по разным областям Андалусии, чтобы удалить их из Кордовы,
где не было им места и не хватало еды. Жителей Дамаска он поселил в
Эльвире, жителей Палестины - в Сидоне, жителей Хомса - в Севилье,
жителей Киннасрина - в Хаэне, а тех египтян, которые были с ними,- в
округе города Веха, и велел кормить их местным жителям-неарабам из
зиммиев. А местные арабы и берберы сохранили свое имущество, и никто
из них не пострадал...
После смерти Абу-ль-Хаттара правителем
Андалу-сии стал Юсуф ибн Абд ар-Рахман ибн Хабиб ибн Абу Убайда, сын
Укбы ибн Нафи аль-Фнхри. И он оставался на этом посту два года, а
Сумайль ибн Хатим был его вазиром и правил всеми делами, не ища его
совета.
Но потом пришла весть, что в Андалусию прибыл Вадр,
вольноотпущенник Абд ар-Рахмана ибн Муавии. Этот Бадр прибыл в
Андалусию по приказанию своего господина, который бежал из Сирии и
скрывался у людей из рода Бану Вансус, омайядских вольноотпущенников
в стране берберов. Бану Вансус послали весть об этом Абу Усману,
который был тогда шейхом и главой вольноотпущенников, и Бадр
остановился у него в селении Торос. Абу Усман начал рассылать во все
стороны гонцов, сообщая о прибытии Бадра и о том, что Абд ар-Рахман
скрывается в землях берберов.
А в это время правитель Андалусии
Юсуф аль-Фихри готовился к походу против христиан. Абу Усман и его
доверенные люди, придя к Бадру, сказали: "Подожди возвращения наших
друзей из похода, мы встретимся с ними, тогда и затеемся, не
отлагая, этим делом". Что же касается Юсуфа аль-Фихри, то он
благоволил к вольноотпущенникам Омайядов, называя их "наши мавали",
и в его войске было множество воинов из этих
вольноотпу-щенников.
Когда Юсуф аль-Фихри вернулся, одержав
победу и захватив богатую добычу, Бадр и его друзья встретились с
Абу Саббахом аль-Яхсуби, шейхом арабов, проживающих на западе
Андалусии, в селении Мора, принадлежащем к округу Севильи, и с
другими знатными арабами, среди которых были и соглашавшиеся
признать власть Аббасидов, и отказывавшиеся сделать это, открыто
неповиновавшиеся новым халифам, сменившим Омайядов. Еще до окончания
похода и возвращения всех воинов не-довольные просили Абу Аббада
Хассана ибн Малика, кото-рый жил в Севилье, войти в доверие к Абу
Саббаху и напомнить ему о тех благодеяниях, которые оказали ему
Омайяды, особенно Хишам ибн Абд аль-Малик. Абу Саб-бах, не забывший
благодеяний прежнего халифа, согла-сился помочь потомку Омайядов, а
потом они вместе отправились к Алькаме аль-Лахми и известному своей
доблестью Абу Илафе аль-Джузами и его родичам, предводителям
сирийцев в Сидоне, и те также присоединились к ним. На их призыв
откликнулись также и кахтаниты в Эльвире и Хаэне, а также в
Кадиксе...
Затем заговорщики сказали Бадру: "Теперь отправ-ляйся
к своему господину". Но когда он прибыл к Абд ар-Рахману, тот сказал
ему: "Нет, так будет опасно, если я высажусь в Андалусию без них".
Бадр вернулся в Андалусию и передал ответ Абд ар-Рахмана. В это
время Юсуф аль-Фихри собирался в поход против Сарагосы, где против
него восстал Амир аль-Кураши, именем которого по сей день зовутся
ворота в этом городе. Абу Усман, шейх вольноотпущенников Омайядов, и
его зять, с кото-рыми вел переговоры Бадр, отправились в Кордову,
чтобы своими глазами убедиться, что Юсуф аль-Фихри выходит из
городских ворот, ибо опасались, как бы тот не про-ведал про их
планы. Увидев, что Юсуф аль-Фихри вместе со своими войсками покинул
город, они вошли к вазиру Сумайлю ибн Хатиму и попросили разрешения
поговорить с ним наедине. И они напомнили Сумайлю о всех
благодеяниях, которые оказали ему Омайяды, и о предпочтении, которое
они отдавали его предкам перед иными, и сказали, что Абд ар-Рахман
ибн Муавия спасся от пре-следования и бежал в земли берберов,
скрываясь там и опасаясь за свою жизнь. Они признались в том, что к
ним прибыл вольноотпущенник Абд ар-Рахмана, прося от его имени о
заступничестве и помощи, и добавили: "Он обращается к тебе с
просьбой, которая тебе известна и которую ты наверняка помнишь". И
Сумайль сказал: "Да, я выполню его просьбу, клянусь честью, и мы
во-влечем в дело этого Юсуфа, отдав его дочь в жены Абд ар-Рахману,
так что он станет родичем правителя. Если же он откажется, я сам
ударю мечом по его лысине".
Порешив на этом, заговорщики вышли от
Сумайля и встретились в Кордове в тот же день со своими сторонниками
из вольноотпущенников. Договорившись с ними обо всем, они вернулись
к Сумайлю, чтобы проститься с ним, и Сумайль сказал им: "Я долго
думал о том, что вы мне предложили, и вспомнил о том, что Абд
ар-Рахман - потомок тех людей, которым все под силу: стоит одному из
них помочиться, и все мы захлебнемся. Аллах избрал вас для доброго
дела, выполняйте же его, а мне следует хранить в тайне то, что вы
мне доверили, и не препятствовать вам".
Они ушли от Сумайля и
встретились с Тамамом, сыном Алькамы, и, взяв его с собой, они
отправились к Абу Фариа, известному своим искусством в мореходстве и
управлении судами, и встретились у него с другими сирийскими
вольноотпущенниками, примкнувшими к ним. Договорившись обо всем, они
отправили Бадра в сопровождении Тамама ибн Алькамы к Абд ар-Рахману
на африканский берег на корабле, которым управлял Абу
Фариа.
Когда они пересекли море и встретились с Абд ар-Рах-маном,
тот спросил: "Скажи, Бадр, кто этот человек и кто его отец?" Бадр
ответил: "Это твой вольноотпущенник Тамам, а кормщик - Абу Фариа". И
Абд ар-Рахман воскликнул: "Его зовут Тамам, что значит "Завершение",
стало быть, наше дело завершится успехом, а Фариа означает "Девица",
и это говорит о том, что мы возьмем в жены эту страну, словно
прекрасную девицу, если того пожелает Аллах".
Затем они
отправились в Андалусию. Переплыв море, они высадились в гавани
аль-Мунаккиб, где их встретили Абу Усман и Абдаллах ибн Халид и
проводили в селение Торос в дом Усмана.
Наместником в этой
области был Джидар ибн Амр аль-Кайси, которого известили о прибытии
Абд ар-Рах-мана, и он сказал: "Приведите его ко мне в праздник
жертвоприношения на площадь, и увидите, что будет, если Аллах
пожелает". Когда настал день праздника, Абд ар-Рахман явился,
сопровождаемый Усманом и Абдаллахом, и, когда проповедник собрался
начать проповедь, Джидар встал и возгласил: "Я свергаю Юсуфа
аль-Фихри и отказываюсь признать его власть, а эмиром над нами
назначаю Абд ар-Рахмана ибн Муавию, сына халифа Хи-шама, он наш эмир
и сын нашего эмира. Что скажете, люди?" И все собравшиеся крикнули:
"Мы скажем то же, что и ты!" И после окончания молитвы все как один
при-сягнули Абд ар-Рахману, поклявшись соблюдать ему
верность.
Затем к Абд ар-Рахману присоединились сирийцы Сидоны и
местные арабы и со стороны Севильи подошел Абу Саббах, так что у
него собралось многочисленное войско. Остановившись в Севилье, он
стал принимать присягу от всех арабов, что стекались к нему из
разных областей Андалусии.
Известие об этом дошло до Юсуфа
аль-Фихри, когда он возвращался из похода на Сарагосу, разгромив
восставшего против него аль-Кураши и захватив его в плен. Он тотчас
же направился к Севилье, но Абд ар-Рахман, узнав о его приближении,
пошел на Кордову, так что их разделил Гвадалквивир. Увидев, что Абд
ар-Рахман решительно устремился к Кордове, аль-Фихри повернул в
столицу, а Абд ар-Рахман остановился в селении Балья в округе
Севильи. Тут шейхи арабов стали говорить: "Что это за эмир, у
которого нет знамени? Это может быть истолковано ошибочно", - и
решили поднять знамя Абд ар-Рахмана, и стали искать по всему войску
достаточно длинное копье, чтобы к его древку привязать знамя. Та-кое
копье нашлось только у Абу Саббаха, и к нему привязали знамя, и его
освятил Фаркад ас-Саракости, которого почитали самым праведным
человеком в Андалусии.
Абд ар-Рахман спросил: "Какой сегодня
день?" Ему ответили: "Сегодня четверг, день стояния на Арафате".
Тогда Абд ар-Рахман промолвил: "Сегодня день Арафата, а завтра
пятница, день праздника жертвоприношения. И я надеюсь, что завтра
между мною и аль-Фихри прои-зойдет то, что случилось между кайситами
и моими предками в день Мардж-Рахит". А надо сказать, что день
Мардж-Рахит - это день сражения, которое произошло в местности,
носящей такое название, близ Дамаска. В этот день сразились Марван
ибн аль-Хакам из рода Омайядов и ад-Даххак ибн Кайс аль-Фихри,
полководец Абдаллаха ибн аз-Зубайра. Тогда тоже была пятница и
праздник жертвоприношения, и счастье повернулось к Марвану,
отвратившись от аль-Фихри, так что в тот день было убито семьдесят
тысяч воинов из племени Кайс и других североарабских племен.
Об
этом говорит Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам:
Видно, племени Кайс счастья не суждено.
Было
при Мардж-Рахит племя побеждено.
Потом Абд ар-Рахман ибн Муавия приказал своим
людям собраться в путь и идти всю ночь, чтобы наутро оказаться у
ворот Кордовы. Обратившись к воинам, он сказал: "Нашим пешим воинам
будет трудно поспеть за конниками, поэтому каждый из конных пусть
посадит позади себя пешего воина". Оглянувшись, он увидел молодого
араба и спросил его: "Кто ты будешь, молодец, и как твое имя?" Тот
ответил: "Мое имя Сабик ибн Малик ибн Язид, что значит "Опережающий,
сын владеющего, сына увеличивающего". И Абд ар-Рахман воскликнул:
"Твое имя означает, что мы опередим, овладеем и увели-чимся в числе!
Садись со мной на коня, дай мне руку". Этот юноша уцелел, и его
потомков стали называть "Бану Сабик ар-Радиф", а слово "радиф"
означает пешего, которого конный взял с собой в седло, посадив
позади себя .
И войска выступили, и шли всю ночь, и наутро
очутились в окрестностях Кордовы. И когда войска аль-Фвхри и войска
Абд ар-Рахмана выступили на сражение, то их разделяла река на
расстоянии мили. Полководцы приказали остановиться у водоема, что
ниже нории, как называют арабы оросительное колесо. Первым, кто
направил своего коня в реку из воинов Абд ар-Рахмана, был Асим
аль-Урь-ян, а за ним двинулись уже и пешие, и конные бросились в
воды и перешли реку, и аль-Фихри не смог остановить их. Сражение
произошло на ближнем к Кордове берегу, а потом Юсуф аль-Фихри
обратился в бегство и не смог скрыться в своей крепости. Абд
ар-Рахман, оттеснив вра-гов и продвигаясь вперед, захватил крепость,
вошел в нее и первым делом направился к кухням, приказывая
на-кормить его людей. К нему вышли жена и две дочери аль-Фихри,
которые сказали: "О родич, соверши доброе дело и окажи благодеяние,
подобно тому, как Аллах оказал благодеяние тебе!" Абд ар-Рахман
ответил: "Я сделаю это, прикажи привести вашего имама". Когда тот
явился, Абд ар-Рахман приказал ему совершить молитву вместе с его
воинами, а потом велел отвести женщин к себе домой, а сам
остановился на эту ночь в крепости. Дочь аль-Фихри подарила ему
невольницу по имени Хулаль, которая стала матерью эмира Хишама, да
помилует его Аллах...
На следующее утро Абд ар-Рахман отправился
в мечеть, где собрались все жители Кордовы, и произнес пятничную
проповедь, обещая всяческие блага мусульманам. А Юсуф аль-Фихри,
бежав с поля боя, направился в Гранаду, чтобы укрепить ее против
врагов. Абд ар-Рах-ман покинул Кордову, преследуя Юсуфа, но, когда
он находился уже далеко, ему стало известно, что сын Юсуфа,
обитавший в Мериде, узнав о том, что случилось с его отцом, тайно
отправился в Кордову и в отсутствие Абд ар-Рахмана проник в
крепость. Абд ар-Рахман поспешно возвратился, и сын Юсуфа, узнав о
его приближении, бежал в Толедо. Тогда Абд ар-Рахман, оставив
надежного человека в крепости Кордовы, вернулся в Гранаду и осадил
ее. А тем временем аль-Фихри прибыл в Толедо и был там убит одним из
своих прежних сторонников. Так Абд ар-Рахман стал правителем всей
Андалусии, и ему покорились все области...
После эмиров Абд
ар-Рахмана, Хишама и аль-Хакама власть перешла к эмиру Абд
ар-Рахману II, сыну аль-Хакама, да будет доволен ими Аллах! Он
правил наилучшим образом и проявлял постоянную благосклонность к
ученым людям, сочинителям и поэтам, так что наука и образованность
процветали в дни его правления. И он жил, творя добро, и подданные
отвечали ему благочестием и достойным поведением. Он совершал
множество походов в земли неверных, то сам, то посылая туда войска
под главенством своих военачальников.
Абд ар-Рахман был осторожен
в выборе людей, которые исполняли обязанности кади. Он назначил на
этот пост аль-Кураши, но потом сместил его. А произошло это из-за
слов, которые произнесла какая-то женщина: обра-щаясь к Кураши, она
сказала ему: "О сын халифов, посмотри на меня и будь справедлив, как
Аллах справедлив к тебе". И кади аль-Кураши не возразил ей и не
поправил ее, сочтя слова ее неподобающими его сану. И Муса ибн
Джудайр, старший казначей Абд ар-Рахмана, донес халифу, сказав, что
произошло у кади с той женщиной, и добавив: "Тот, кто не
препятствует, чтобы его называли "сыном халифов", пытается умалить
твою власть, о повелитель правоверных!"
Одним из самых
приближенных людей к Абд ар-Рах-ману был литератор и поэт Убайдаллах
ибн Карломан, сын Бадра-пришельца. Однажды поэт Зирьяб, о котором
сложено много преданий, спел в присутствии Убайдал-лаха стихи Аббаса
ибн аль-Ахнафа:
Зулум-обидчица спросила между делом:
"Скажи
мне, почему так исхудал ты телом?"
"О ты, пронзившая без промаха
мне сердце,
В кого еще попасть жестоким этим стрелам?"
Абд ар-Рахман сказал: "Первые строки не связаны
с последующими, между ними обязательно должны быть такие слова,
которые бы сделали смысл более ясным". Тогда Убайдаллах ибн Карломан
сказал:
Зулум-обидчица спросила между делом:
"Скажи
мне, почему так исхудал ты телом?"
Как жемчуг с нитки, слезы
крупные роняя,
Ответил я в моем томлении несмелом:
"О ты,
пронзившая без промаха мне сердце,
В кого еще попасть жестоким
этим стрелам?"
И Абд ар-Рахман обрадовался этому дополнению и
богато одарил Убайдаллаха.
Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам первым из
правителей Андалусии принял сан халифа, он же первым ввел обычай,
чтобы вазиры являлись в его дворец и высказывали свое мнение по
различным вопросам, и потому у него были такие вазиры, которых не
было ни у одного халифа ни до, ни после него, как, например: Абд
аль-Карим ибн Мугис, Иса ибн Шухайд, Юсуф ибн Вахт и многие
другие.
Абд ар-Рахман ибн аль-Хакам приказал расширить кордовскую
мечеть, и постройка эта почти завершилась при его жизни, кроме
незначительных доделок, которые были сделаны уже при эмире
Мухаммаде. Абд ар-Рахман построил также мечеть в Севилье и обнес
стеной Кордову, когда столице стали угрожать набеги северных
язычников в двести тридцатом году. Это первое упоминание о них,
когда они напали на Андалусию, и испуганные жители халифата покинули
в страхе Севилью и искали убежища в Кармоне и в горах, окружающих
Севилью, и никто из жителей запада Андалусии не осмелился сражаться
с северными язычниками...
--------------------------------------------------------------------------------
Использованная литература: "Средневековая
андалусская проза", изд. Художественная литература, 1985
г.
