Броня и люди

Перед грозой

В сорок первом году я служил под Ленинградом, командовал 3-й танковой дивизией. Надвигавшаяся война круто изменила мою судьбу. В середине июня меня вызвали в штаб округа и приказали принять 1-ю Краснознаменную танковую дивизию, которая срочно перебрасывалась из Пскова в Заполярье.

В то тревожное время руководящий состав армии не имел нормированного рабочего дня. Трудились столько, сколько требовалось. Поэтому, когда я, уладив все дела, вышел из штаба округа, над Ленинградом властвовала белая ночь. Следовало бы отдохнуть перед дорогой, но хотелось побыть наедине, побродить по уснувшему городу, собраться с мыслями.

На Дворцовой набережной было пустынно и тихо. Чуть слышно плескалась Нева. Крыльями огромных птиц казались поднятые пролеты мостов. На фоне спокойного неба особенно величественно возвышалась над Петропавловской крепостью игла собора. Смотрел бы и смотрел на этот чудесный город.

Невольно вспомнилась Испания. Мне довелось там драться против фашистских мятежников. Не раз видел, как горели и превращались в руины прекрасные города, над которыми проносились черные крылья со свастикой.

Какая же великая ответственность ложилась на каждого из .нас за то, чтобы защитить, сберечь нашу любимую Советскую Родину!

Медленно шагая по набережной, я, по командирской привычке, оценивал сложившуюся обстановку, взвешивал, как мы вооружены, подготовлены к военным испытаниям. Естественно, что прежде всего думал о бронетанковых войсках.

В предвоенные годы Советский Союз многое успел сделать для повышения боеготовности своих Вооруженных Сил. Развивались все виды и рода войск, возрастала их техническая оснащенность. В танковых и механизированных частях количество людей только за период с января сорокового по июнь сорок первого года увеличилось более чем в семь раз. Формировались танковые и моторизованные дивизии, механизированные корпуса.

Для оснащения войск оборонная промышленность по заданию партии создала превосходные танки, равных которым не имела ни одна армия мира. Они обладали мощной броневой защитой, высокой маневренностью и эффективным вооружением. В 1939 году коллектив инженеров под руководством конструктора Ж. Я. Котина разработал опытный образец тяжелого танка КВ-1. В следующем году группа конструкторов, возглавляемая инженером М. И. Кошкиным, представила Государственной комиссии средний танк Т-34. Обе машины в экспериментальном варианте прекрасно зарекомендовали себя в боях на Карельском перешейке.

Новая техника требовала соответствующих кадров. Подготовка специалистов осуществлялась в больших масштабах. Военная академия механизации и моторизации РККА за предвоенные годы дала нашей армии 1700 высококвалифицированных командиров и инженеров. Только за 1940 год в войска пришли выпускники одиннадцати танковых училищ. Но к началу войны оборонная промышленность не успела дать армии необходимое количество новых боевых машин.

В Ленинградском военном округе до войны было создано два механизированных корпуса — 1-й и 10-й. В первый (командир — генерал-майор танковых войск М. Л. Чернявский) входили 1-я и 3-я танковые и 163-я моторизованная дивизии. Десятый (командир — генерал-майор танковых войск А. Г. Лазарев) составили 21-я и 24-я танковые и 198-я моторизованная дивизии. К июню 1941 года на вооружении бронетанковых войск округа находилось 1543 танка и 514 бронемашин, в основном старого типа. Новая техника только начинала поступать.

Что представляла собой вверенная мне 1-я танковая дивизия? Ее сформировали на основе двух бригад — 20-й Краснознаменной и 1-й легкотанковой, отличившихся в боях на Карельском перешейке в 1939—1940 годах. Ратная слава этих воинских частей стала гордостью нового соединения. Почти половина личного состава дивизии в те дни — коммунисты и комсомольцы. 24 танкиста были Героями Советского Союза и свыше 400 заслужили ордена и медали.

Танковые полки возглавляли участники боев за республиканскую Испанию Герой Советского Союза полковник Д. Д. Погодин и майор П. С. Житнев, артиллерийский — майор Воронин. Искусством учить бойцов и четко управлять танковыми подразделениями в сложной обстановке отличались командиры батальонов, рот, взводов. Их имена мы еще не раз встретим в числе тех, кто храбро сражался с врагом в годы Великой Отечественной войны.

Боевая мощь 1-й Краснознаменной в тот период— 370 танков, 53 бронемашины и новейшие пушки-гаубицы артполка. Танки, к сожалению, были старых образцов — БТ-7, Т-26 и Т-28. Планировалось, что на новую технику перейдем к концу 1941 года.

Танкисты дивизии в 1940—1941 годах прошли большую школу боевого совершенствования: учились тому, что нужно на войне. Особое внимание уделялось сколачиванию экипажей, совершенствованию навыков стрельбы и самостоятельным действиям танкистов во всех видах боя. Основой подготовки служил опыт, накопленный нашими войсками в предшествовавших боях.

В сентябре 1940 года наша дивизия вместе с другими частями 1-го мехкорпуса участвовала в опытных учениях. Танкисты совершили семидневный марш в условиях нападения подвижных частей “противника”, форсировали реку, были введены в прорыв и успешно действовали в оперативной глубине.

Возглавить такой заслуженный и превосходно подготовленный коллектив я считал честью для себя.

Жаркие северные дни

В мае—июне 1-я танковая стояла недалеко от Пскова, в летнем лагере, широко раскинувшемся в красивом сосновому лесу над рекой. На хорошо оборудованных танкодромах, автодромах, полигонах и стрельбищах воины без устали постигали трудную науку побеждать. Но в день моего приезда в лагере уже никого не было. Поднятые накануне по боевой тревоге, танкисты находились на погрузочных площадках железной дороги, где ставили свои машины па платформы.

В ночь с 18 на 19 июня отправились в путь все наши эшелоны. Шли ходко, нигде не задерживались.

В Заполярье, на мурманском и кандалакшском направлениях, противник явно готовился к вторжению на советскую землю. Командующий войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов приказал соединениям 14-й армии скрытно выйти к границе и занять оборону. 1-я танковая дивизия предназначалась для их усиления. О вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз мы узнали в дороге.

Командование использовало нашу дивизию в соответствии с той военной обстановкой, которая складывалась на Севере. Полк Погодина и другие части сосредоточились в районе станции Алакуртти, вблизи границы с Финляндией. А полк Житнева остался южнее и вместе со стрелковыми дивизиями противостоял наступавшим финским войскам.

36-му корпусу вермахта, рвавшемуся к Кандалакше и Кировской железной дороге, противостоял наш 42-й стрелковый корпус, которым командовал генерал-майор Р. И. Панин. Входившие в него 122-я и 104-я дивизии и прибывшая для их усиления 1-я танковая дивизия сражались исключительно стойко. Вражеские войска прилагали отчаянные усилия для достижения своей цели, но ничего не добились.

На советско-финляндской границе, западнее Алакуртти, особенно жестокие бои шли первые шесть дней. 122-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Шевченко и танковый полк полковника Погодина упорно сражались с численно превосходящим врагом. Наиболее сильные удары противника пришлись на 420-й стрелковый полк и 2-й батальон танкового полка.

Десятки раз наши воины попадали в такую, примерно, ситуацию. Следом за массированным налетом авиации и сильным артиллерийским обстрелом враг предпринимал яростные атаки пехотой, при поддержке танков. Горел лес, в жаркую погоду сухой, как порох. Небо заволакивало дымом и пылью. Нечем было дышать. Но стрелки, танкисты, артиллеристы, тесно взаимодействуя между собой, мужественно и непоколебимо удерживали занимаемые рубежи.

Действия танкистов усложняла сильно пересеченная местность. Бездорожье, скалы и крутые сопки, покрытые лесом, лощины и поляны, заросшие кустарником и усеянные валунами, озера, горные речки, топкие болота... О применении танков хотя бы в составе батальона не могло быть н речи. Бон велись мелкими группами:

взводами и даже машинами из засад, для непосредственной поддержки пехоты.

В первых же схватках с врагом отличились многие танкисты. Примером мужества и боевого мастерства служили коммунисты и комсомольцы.

Первым вступил в бой танковый батальон капитана А. 3. Оскотского и до конца четко решал поставленные перед ним задачи. Рота старшего лейтенанта С. К. Печникова за четверо суток уничтожила 11 танков, 4 миномета, несколько крупнокалиберных пулеметов и до батальона пехоты противника, вместе со стрелковыми подразделениями взяла в плен 54 фашиста, Большую часть этих потерь врагу нанесли сам Печников и его экипаж — механик-водитель Сапрыко и башенный стрелок Бабаев. Они уничтожили 5 танков, 4 миномета и 3 крупнокалиберных пулемета.

Героический подвиг совершил экипаж танка, которым командовал старший сержант Александр Борисов, парторг роты. Механиком-водителем в нем был Барка-ров, башенным стрелком — Афанасьев. Выполняя приказ командира батальона, танк стал в засаду и 32 часа не допускал противника к переправе через реку. За это время машина пять раз пополнялась боеприпасами. Семь пробоин насчитали воины в ее башне после боя. Все члены экипажа были ранены, однако никто не покинул своего места. Александру Михайловичу Борисову за этот подвиг было присвоено звание Героя Советского Союза. Правительственных наград удостоились другие члены экипажа.

Десять часов вела тяжелый бой танковая рота старшего лейтенанта Ф. Г. Черных.

Врагу удалось вклиниться в нашу оборону, окружить 715-й стрелковый полк и действовавший с ним 3-й танковый батальон. Нужно было немедленно помочь полку и батальону отразить противника. Но в моем резерве имелись только батальон огнеметных танков капитана А. П. Ивановича и мотострелковый батальон.

Пришлось перебросить на это направление 1-й батальон тяжелых танков капитана И. Б. Шпиллера и 2-й батальон средних танков капитана А, 3. Оскотского. Ночью подразделения вышли из боя на других участках, сосредоточились в лесу, пополнили машины горючим, боеприпасами, взяли на броню десант стрелков и утром 6 июля атаковали противника.

Пересеченная местность не позволила нам массированно использовать танки. Пришлось их дробить на мелкие группы. В них вошли средние и тяжелые машины. Опыт оказался удачным. Танкисты во взаимодействии со стрелками нанесли противнику значительный урон. 715-й стрелковый полк и танковый батальон вышли из окружения.

Каждый боевой успех давался нам не без крови. И в этом бою смертью храбрых пали командиры танковых взводов лейтенанты Г. Т. Быстров, И. М. Круглов, командиры танков А. С. Харламов, П. В. Даниленко, Г. С. Головчалов, башенный стрелок А. И. Алисов и другие наши замечательные товарищи.

К 8 июля 1-я Краснознаменная танковая дивизия, решив поставленную перед нею задачу, была выведена из боя. Она сосредоточилась в 24 километрах северо-восточнее Алакуртти.

Итоги первых боев мы подводили на партийных и комсомольских собраниях. Речь на них шла прежде всего о выполнении директивы ЦК ВКП(б) и Совета Народных Комиссаров СССР от 29 июня 1941 года. Ее содержание изложил 3 июля И. В. Сталин в выступлении по радио. В этом важном партийном документе была сформулирована программа разгрома немецко-фашистских захватчиков. Выдвинутый партией лозунг “Все для фронта, все для победы!” стал боевым знаменем советского народа. С этих партийных позиций мы и рассматривали достигнутые нами успехи и свои дальнейшие задачи.

За время боев в районе Алакуртти 1-я танковая дивизия вместе с частями 42-го стрелкового корпуса отразила 39 атак противника, нанесла ему значительные потери в живой силе, технике и остановила его продвижение к Кировской железной дороге. В обеспечении стойкости нашей обороны сказалась авангардная роль коммунистов и комсомольцев соединения. В те горячие дни в партию вступили 384 и в комсомол — 279 танкистов. Они отличились в боях. На них равнялись другие бойцы.

При отражении одной из контратак экипаж коммуниста лейтенанта Смирнова подбил два танка и три противотанковых орудия противника. Но загорелся и танк командира взвода. Механик-водитель Василий Волк и башенный стрелок Федор Семилет стали тушить огонь, а Смирнов продолжал стрелять из пылавшей машины. На нем обгорели волосы, дымилась одежда, готова вспыхнуть. Ему нечем было дышать в заполненной гарью башне, но он сумел подбить еще один вражеский танк. Силы оставили лейтенанта, а пламя подбиралось все ближе. На выручку бросились Волк и Семилет. Они вытащили Смирнова из горевшего танка, хотя один был сам обожжен, а другой ранен.

Большие потери нанесли врагу танковые экипажи коммунистов Ивана Фокина, Григория Головчалова. Храбро сражались принятые в партию накануне боя старшина Цуканов, старшие сержанты Кузнецов, Якуба.

Мужественно сражались с врагом комсомольцы. Навсегда в памяти однополчан остался подвиг Василия Суходоля. Экипаж, в котором он был механиком-водителем, четыре часа вел бой с наседавшим противником. Когда танк был подбит, Василий вынес из машины в укрытие раненых товарищей, а сам решил сражаться, пока есть боеприпасы. Врагу удалось поджечь его машину. Но отважный воин не прекратил борьбы. Он сражался до последнего дыхания.

Высокий моральный дух, стремление к подвигу во имя победы над врагом непрерывно поддерживали у танкистов политработники дивизии. Они постоянно находились в боевых порядках подразделений, участвовали в атаках и контратаках, показывали пример мужества и воинского мастерства. Руководил политработой бригадный комиссар К. П. Кулик.

Наши батальоны нельзя было представить себе без таких активных и вездесущих политработников, как И. В. Яковлев, Я. Е. Пенский, И. П. Курочка. Благодаря их заботам воины в любой обстановке знали, что происходит на других фронтах, в стране, за рубежом, кто в дивизии отличился вчера, сегодня. Не оставался незамеченным ни один смелый поступок бойца, взвода, экипажа. Самые мужественные танкисты сразу же представлялись к наградам. Политработников волновало буквально все: настроение людей, их обеспечение, доставка боеприпасов и почты, сбережение и ремонт техники. Отеческое внимание вдохновляло воинов на новые подвиги.

Политработники были всегда готовы заменить командиров. Пал смертью храбрых лейтенант Торочков— его тотчас заменил политрук Анатолии Чернышев. Во главе с и км рота продолжала контратаку и до конца выполнила боевую задачу. В другом подразделении группу танков повел в контратаку политрук Андрей Сизов. Ему пришлось выдержать трудный бой. Наши воины уничтожили два орудия и два танка врага, но и сами понесли потери. Сизов в этом бою получил тяжелое ранение. Так же мужественно сражался политрук Трофнм Полчщук и другие ротные политработники.

Глубокое удовлетворение доставило всем нам сознание того, что в первых же боях Великой Отечественной войны паша Краснознаменная танковая дивизия успешно выполняла поставленную перед нею задачу. Дни жарких сражений на Севере имели для нас важное значение и в том смысле, что бойцы и командиры соединения обрели опыт ведения оборонительного и наступательного боя, веру в свои силы и способность громить хваленых гитлеровских вояк, В резолюциях, принятых на собраниях, коммунисты и комсомольцы дивизии заверяли партию и правительство, что для достижения победы над немецко-фашистскими захватчиками не пожалеют ни сил, ни самой жизни.

К середине июля 1941 года вражеская угроза нависла над Ленинградом. По приказу командования 1-я танковая дивизия срочно погрузилась в эшелоны и через несколько дней влилась в ряды защитников города на Неве.

За город Ленина

Ленинград за месяц войны стал фронтовым городом. В воздухе барражировали истребители. Пустыри на окраинах ощетинились стволами зенитных батарей. На крышах домов обосновались наблюдательные посты местной противовоздушной обороны. К ночи в небо поднимались аэростаты заграждения. Железнодорожные станции были забиты эшелонами. Одни увозили боевую технику и воинские части к фронту, другие—заводское оборудование, рабочих, женщин и детей в глубокий тыл. Ленинградцы выглядели строже, собраннее. В городе Октябрьской революции царил революционный порядок.

В те дни и позже мы все больше и больше восхищались ленинградцами. По призыву Ленинградской партийной организации 500 тысяч жителей города вышли на строительство оборонительных сооружений. Это они возвели Лужский рубеж обороны длиной 300 километров, изготовили большое количество бронированных и железобетонных огневых точек, противотанковых надолб. 300 тысяч ленинградцев ушли добровольцами в народное ополчение, в ряды Красной Армии, в партизанские отряды. 20 тысяч жителей города влились в батальоны МПВО, 17 тысяч—в истребительные батальоны. 70 процентов коммунистов и 90 процентов комсомольцев Ленинграда сражались на фронтах.

Особенно трудная военная обстановка сложилась к тому времени на южных подступах к городу. Это произошло по ряду причин. Считалось, что самая большая опасность для Ленинграда может возникнуть на северозападной границе. На этом направлении и создавались необходимые оборонительные сооружения. А опасность надвинулась с юга. Вермахт, как известно, наметил Ленинград одним из первоочередных объектов своей агрессии. В плане “Барбаросса” овладение городом па Неве считалось “неотложной задачей”. С его падением гитлеровцы связывали осуществление не только стратегических, но и политических целей. Они хотели стереть колыбель пролетарской революции с лица земли.

Группе армий “Север” ставилась задача разгромить советские войска в Прибалтике, овладеть Ленинградом и Кронштадтом. Планы захватчиков провалились. Но чтобы сорвать их, советскому народу и его армии нужно было выиграть не одну жесточайшую битву.

Еще в ходе боев в Прибалтике советское командование раскрыло намерение группы армий “Север” нанести главный удар на Ленинград через Лугу и Красногвардейск (Гатчину). 4 июля командующий Северным фронтом генерал М. М. Попов получил приказ начальника Генерального штаба организовать оборону на рубеже реки Луги, от Финского залива до озера Ильмень. На это направление были спешно выдвинуты семь стрелковых дивизий (в том числе три дивизии ленинградского народного ополчения), стрелковая бригада, ленинградские пулеметное и пехотное училища, артиллерийские части. Все эти силы Военный совет фронта объединил в Лужскую оперативную группу. Возглавить ее было поручено генералу К. П. Пядышеву. В его резерве находилась 24-я танковая дивизия, переброшенная с Карельского перешейка.

10 июля напряженные бои завязались севернее Ленинграда. Там, па Ладожско-Онежском перешейке, перешла в наступление Карельская армия противника. В тот же день две танковые, моторизованная и пехотная дивизии 41-го моторизованного корпуса фашистов устремились на Лугу.

Они встретили упорнейшее сопротивление советских войск. Все же им удалось вклиниться в нашу оборону и выйти к реке Плюссе. На следующий день части 177-й стрелковой и 24-й танковой дивизий при мощной артиллерийской поддержке выбили противника из предполья и восстановили положение. Стойкое сопротивление советских войск на Лужском рубеже дало важные результаты: продвижение немецко-фашистских захватчиков на ленинградском направлении было остановлено почти на месяц. Руководство фронта и города использовало это время для дальнейшего укрепления южных подступов к Ленинграду.

Большое значение для ослабления вражеского удара, нацеленного на Ленинград, имел контрудар войск Северо-Западного фронта под Сольцами, предпринятый по указанию К. Е. Ворошилова. Его нанесла 11-я армия. Наши части не позволили противнику прорваться к Новгороду и отбросили его в западном направлении на 40 километров, а его 8-ю танковую дивизию окружили. Вырваться из котла ей удалось лишь ценой больших потерь.

Вот такую обстановку на южных подступах к Ленинграду застала наша дивизия. Прибыли мы без 2-го танкового полка майора Житнева, действовавшего пока в районе Петрозаводска. Разгружались на станциях Гатчина, Кикериио и Волосово. Подразделения сразу же уходили в ближайшие леса. Нужно было скрыть от противника прибытие танкового соединения.

Пользуясь передышкой, танкисты обслуживали машины, пополнялись горючим, боеприпасами, мылись в полевых банях, организованных хозяйственниками. В подразделениях широко развернулась партийно-политическая работа. В июле сорок первого года в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР во всех полках, дивизиях, штабах и военных учреждениях был введен институт военных комиссаров, а в ротах и равных им подразделениях — институт политруков. Наши политработники, вступив в новые должности, выступали перед личным составом с политическими информациями, беседами, вели большую индивидуальную работу. Танкисты обсуждали опыт минувших боев, говорили о своем высоком долге не допустить врага к Ленинграду,

В один из дней комиссар дивизии К. П. Кулик, командир полка Д. Д. Погодин и я побывали на собрании воинов 2-го танкового батальона. Наш разговор с ними был совершенно откровенным. Бои предстояли трудные. Враг силен, имеет значительное преимущество в технике, действует самоуверенно, нагло. Но мы — советские люди и непременно выстоим. Для этого каждый должен драться за троих, быть мужественным, проявлять военную сноровку, хитрость и максимально использовать для победы скорость, маневр и огонь своих танков.

Среди танкистов царил невиданно высокий политический подъем. Здесь же, на собрании, около двадцати рядовых и командиров вручили бригадному комиссару Кулику заявления с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии и Ленинского комсомола. Заявление командира роты Анатолия Тугузова комиссар прочитал вслух. Лейтенант писал: “Прошу принять меня в члены ВКП(б). В бою клянусь высоко пронести и с честью оправдать высокое звание коммуниста ленинской ) партии. Буду биться с врагом до последней капли крови, но не отступлю. За Родину, за город Ленина не пожалею и жизни”. Такими патриотическими мыслями и чувствами жил каждый наш танкист.

Всех нас, конечно, чрезвычайно интересовало, как показали себя в боях на этом рубеже воины других танковых частей фронта. Наши командиры, политработники и бойцы хорошо знали многих из них, дружили с ними.

В Лужскую оперативную группу, как уже отмечалось, входила 24-я танковая дивизия полковника М. И. Чсснокова. Вместе с комдивом нелегкую задачу, поставленную перед соединением, решали военком дивизии полковой комиссар М. В. Сочугов, начальник политотдела В. В. Якушин, заместитель по строевой части А. Г. Родин, начальник штаба А. С. Сухоребров, командиры полков В. Г. Лебедев, И. Р. Лукашик, командиры батальонов В. В. Хрустицкий, Н. М. Рыбаков, С. А. Соколов и другие. Одну из рот возглавлял Герой Советского Союза лейтенант В. К. Пислегин, другую — лейтенант Д. И. Осадчий.

Многие командиры, как говорят, понюхали пороху: участвовали в боях на Халхин-Голе. на Карельском перешейке. Они вооружали подчиненных военными знаниями, боевым опытом. По отзывам командования, 24-я танковая успению сражалась с врагом на Лужском рубеже.

И нам, естественно, хотелось ближе познакомиться с действиями своих товарищей. Л поучиться было чему. Хорошо дрались с врагом танкисты 49-го полка майора В. Г. Лебедева на подступах к Луге. 14 июля вместе с частями 177-й стрелковой дивизии они решительно контратаковали противника, вклинившегося в нашу оборону, отбросили его назад и восстановили позиции по реке Плюссс.

Через несколько дней гитлеровцы возобновили атаки, захватили населенные пункты Конозерье, Великое Село, Югостицы, подошли к деревне Бор. Создалась угроза прорыва врага в Лугу. Танковая рота лейтенанта В. К. Пислегина вступила в жестокую схватку с противником на рубеже обороны. Тем временем танковый батальон капитана С. А. Соколова совершил маневр и нанес удар под основание вражеского клина, вбитого в нашу оборону. Продвинувшиеся в сторону Луги гитлеровские подразделения были отсечены от основных сил, выброшены из захваченных ими населенных пунктов.

Ни один жестокий бой не обходился без потерь. В той контратаке под Лугой пал лейтенант Виктор Кузь-мич Пислегин. Гибель прекрасного человека, командира, Героя Советского Союза острой болью отозвалась в сердце каждого нашего танкиста.

В те дни в районе Ивановского и Большого Сабска, где враг захватил плацдарм на северном берегу реки Луги, его атаки отражал вместе с бойцами ополчения и курсантами военных училищ батальон ленинградских бронетанковых курсов. Командные должности в подразделениях занимали преподаватели. Их действия отличались высокой военной грамотностью. Мужественно сражались комбат Беспрозванов, комиссар батальона Соколов, капитаны Свириденко и Болонкин, старшие лейтенанты Власенко, Евсеев и другие.

Особый интерес у нас вызывала 21-я танковая дивизия, участвовавшая в контрударе под Сольцами (командир — полковник Л. В. Бунин, комиссар — полковой комиссар П. И. Калашников, начальник штаба — полковник П. С. Кравцов). До этого дивизия входила в 23-ю армию, оборонявшуюся на Карельском перешейке. 11 июля ее перебросили на новгородское направление, подчинив 11-й армии Северо-Западного фронта.

Как уже отмечалось, в результате внезапного контрудара наших войск под Новгородом наступавшие здесь вражеские части были остановлены и отброшены на 40 километров, а некоторые из них попали в окружение. Большую роль в этом сыграли танкисты 21-й дивизии. Их опыт преследования отступавшего противника, приобретенный в самом начале войны, имел немалую ценность.

Вскоре, однако, гитлеровцам удалось отразить контрудар войск Северо-Западного фронта, и они в еще больших размерах усилили свою группировку, нацеленную на Ленинград. Создалась угроза окружения наших войск на Лужском рубеже. С разрешения Военного совета 1-я танковая дивизия, как и другие соединения, отошла к Красногвардсйску.

Пока шли бои севернее реки Луги, командование фронтом и Ленинградская партийная организация приняли неотложные меры для совершенствования обороны Красногвардейского укрепленного района. На строительство оборонительных рубежей туда прибыло 145 тысяч ленинградцев. 16 августа укрепрайон был приведен в боевую готовность. На следующий день в нем заняли позиции 2-я и 3-я гвардейские дивизии народного ополчения, 150 зенитных орудий, выделенных из 2-го корпуса ПВО для борьбы с самолетами и танками противника. В воинские части района в качестве политбойцов и политработников влилась тысяча коммунистов, направленных городским комитетом партии. В тылу врага развернули активные действия ленинградские партизаны.

19 августа гитлеровцы нанесли сильный бомбовый удар по Красногвардейскому укрепрайону и попытались взять его штурмом. 1-я и 8-я танковые дивизии противника дважды предпринимали сильнейшие атаки и дважды откатывались назад, неся большие потери.

По-гвардейски сражались все наши воины и на этом рубеже. Пример стойкости и боевой активности показывали танкисты. В 1-м отдельном тяжелом танковом батальоне, которым командовал капитан И. Б. Шпиллер, особенно отличилась рота старшего лейтенанта 3. К. Колобанова. Действуя из засад, она уничтожила 42 легких и средних танка врага. 22 из них подбил и поджег командир орудия из экипажа Колобанова старший сержант А. М. Усов. Все воины роты удостоились за тот бой правительственных наград. Старшему сержанту А. М. Усову был вручен орден Ленина, а старшему лейтенанту 3. К. Колобанову — орден Красного Знамени.

Попытка врага обойти Красногвардейск с юго-востока тоже не имела успеха. Там стойко оборонялись стрелковые дивизии, а на помощь им подоспели наши танковые подразделения.

Продолжала удерживать занимаемый район и Лужская оперативная группа. В ее составе мужественно сражались с врагом воины 24-й танковой дивизии.

Но положение защитников Ленинграда под Лугой и Красногвардейском ухудшалось из-за изменения обстановки на флангах. Во второй половине августа гитлеровцы ценой огромных потерь захватили Новгород, Чудово, Любань, Тосно и вышли к Неве. Потом они взяли Мгу, а 8 сентября—Шлиссельбург (Петрокрепость). Ленинград оказался отрезанным от страны по суше.

На Приморском плацдарме враг яростно рвался к южному побережью Финского залива. Только после ожесточенных боев ему достались Кингисепп, Котлы, Копорье. Наши части вынуждены были отступать под напором превосходящих сил противника. Чем ближе враг подходил к Ораниенбауму, тем большая опасность нависала над правым флангом Красногвардейского укрепрайона.

Лужская оперативная группа попала в окружение. Прорвать вражеское кольцо в направлении станции Сиверской и выйти к своим войскам в полном составе она не смогла. Слишком много танков и авиации имел там противник. По распоряжению Военного совета фронта группа разделилась на несколько отрядов. Каждый из них во главе с опытным командиром к середине сентября самостоятельно пробился через линию фронта в Ленинград.

Нелегкий путь выхода из окружения к своим войскам выпал на долю 24-й танковой дивизии. Командовали отрядом полковник А. Г. Родин и полковой комиссар М. В. Сочугов. Танкисты не раз вступали в бой с противником, преграждавшим им дорогу.

Положение отряда усложнялось тем, что комдив полковник М. И. Чесноков был тяжело контужен на Лужском рубеже. Бойцы несли его на носилках. Возглавляли группу помощник начальника штаба 49-го танкового полка Герой Советского Союза Николай Задорин и комсорг полка Борис Гинзбург. Уже были пройдены десятки труднейших километров под вражеским огнем по лесам и болотам. Осталось перейти железнодорожную насыпь на линии фронта, а дальше — свои войска. Но случилось так, что именно возле насыпи грянул еще один бой с гитлеровскими захватчиками. Николай Степанович Задорин сделал все зависевшее от него, чтобы защитить комдива М. И. Чеснокова. Сам же он при этом погиб.

А обстановка под Ленинградом вес усложнялась. 12 сентября враг начал атаки па участке от Красногвардейска до Ропши. 13-го он прорвался к поселку Володарский, 16-го—к Финскому заливу в районе Стрельны.

Части 8-й армии, в их числе один батальон 2-го танкового полка нашей дивизии, оборонявшиеся на правом фланге, были отрезаны от основных сил. В ходе боев на Копорском плато они истребили немало живой силы и техники врага, сами понесли большие потери, но у Финского залива сумели отстоять клочок земли — Ораниенбаумский “пятачок”. Этот Приморский плацдарм сыграл важную роль в защите Ленинграда и освобождении его от блокады. Потеряв машины в бою и не имея возможности получить исправные, танкисты вооружались пулеметами, автоматами и продолжали сражаться плечом к плечу с воинами стрелковых подразделений.

На острие наших контратак под Красногвардейском постоянно находился танковый батальон капитана Антонова. В момент сильного боя почти одновременно загорелись танки комбата и старшего сержанта Рыбакова. Антонов перешел в другую машину и повел батальон на врага. А комиссар батальона Н. П. Приезжей приказал экипажам снять с подбитых машин пулеметы, захватить диски с патронами, гранаты и поспешил с танкистами в траншею на краю ржаного поля. Там вместе с пехотинцами уже находились экипажи других пострадавших танков.

Сильнейший натиск врага наши воины выдержали здесь на следующий день. Бой начался рано утром и не утихал до ночи. Двенадцать вражеских атак отбили танкисты и стрелки. В тринадцатую — психическую — фашисты пошли ночью.

Комиссар батальона Приезжев призвал воинов стоять насмерть и сам подавал пример бесстрашия. Рядом с ним находились лейтенант Ежаков, старшие сержанты Рыбаков и Семенов, сержант Гуреев, бойцы Григорьев, Воронов и другие танкисты. Никто из них не дрогнул и на этот раз. Когда кончились патроны, в ход пошли гранаты, штыки и приклады винтовок, подобранных в траншее. Л в руках Ежакова оказалась неизвестно откуда взявшаяся коса. Остроту ее лезвия испытали на себе два гитлеровца. Враг не прошел. Занимаемый рубеж воины оставили только тогда, когда получили приказ отойти.

После ожесточенных боев за Краспогвардейск 1-я танковая дивизия вошла в состав 42-й армии и заняла оборону в районе Лигово — Пулково. На новые рубежи отошли и другие части.

В середине сентября на линии Урицк — Лигово — Старо-Паиово враг был остановлен организованным сопротивлением частей НКВД, народного ополчения, 14-й противотанковой бригады. Их поддерживали 51-й тяжелый танковый батальон капитана А. Н. Лукьянова, наземная и морская артиллерия.

14 сентября наши войска контратаковали врага на Пулковских высотах и выбили его из населенных пунктов Сосново и Финское Койрово. 18-го фашисты захватили город Пушкин. Потом они организовали новые сильные атаки на Ораниенбаумский плацдарм, Пулковские высоты, в районе Пушкина, Петергофа, но успеха не добились.

Свыше 750 километров прошли фашистские полчища от границы до пригородов Ленинграда, а вот последние километры, отделявшие их от города, не могли преодолеть. Стойкость защитников колыбели Октябрьской революции оказалась сильнее вражеских армий. Войска Северо-Западного и Ленинградского фронтов в стодневных ожесточенных боях измотали и обескровили кадровые дивизии, считавшиеся цветом вермахта. Большинство гитлеровских частей, действовавших на ленинградском направлении, потеряло 60—70 процентов личного состава и материальной части. Возможности врага продолжать наступление иссякли, он был вынужден перейти к обороне. В конце сентября фронт под Ленинградом стабилизировался и оставался почти без изменений до января 1943 года.

В осаде

В начале Великой Отечественной войны Красная Армия понесла большие потери в танках. Восполнить их в короткие сроки не имелось возможности. Это привело к сокращению танкового парка действующих частей, возникла необходимость реорганизовать наши автобронетанковые войска. Осенью 1941 года механизированные корпуса и входившие в их состав танковые дивизии были расформированы. Вместо них создавались отдельные танковые бригады и батальоны.

Но суть дела заключалась не только в том, что нам не хватало танков. Опыт боев подсказал: для успешной борьбы с врагом необходимы более тесное взаимодействие между стрелковыми и танковыми частями, усиление подразделений танками непосредственной поддержки пехоты. Этого можно было достичь организацией небольших по численности высокоманевренных танковых формирований.

В Ленинграде новые танковые части создавались под руководством командующего автобронетанковыми войсками фронта генерал-майора танковых войск И. А. Болотникова. На базе 1-й Краснознаменной танковой дивизии в сентябре была сформирована 123-я отдельная танковая бригада, командовать которой поручили мне. Комиссаром назначили бригадного комиссара К. П. Кулика. В бригаду входил один танковый полк (46 тяжелых танков KB). Его возглавил майор Я. Давыдов. На базе 24-й танковой дивизии и других частей образовали две бригады: 124-ю (командир—полковник А. Г. Родин, военком — полковой комиссар М. В. Со-чугов) и 125-ю (командир—полковник М. И. Чесно-ков, военком—полковой комиссар Н. И. Матюшин). 125-ю бригаду вооружили иначе: 26 танков KB и 11 опытных 76-миллиметровых самоходно-артиллерийских установок, смонтированных на базе танков Т-26.

В сентябре же были созданы и семь отдельных танковых батальонов непосредственной поддержки пехоты.

Тяжелые дни переживал Ленинград, отрезанный от страны. Его защитникам приходилось вести борьбу с врагом на суше, на море и в воздухе. Трудности обеспечения города и фронта продовольствием, материально-техническими ресурсами росли с каждым днем. Суровые лишения и жертвы не сломили ленинградцев. Они продолжали самоотверженно сражаться на фронте, трудиться в цехах, строить внутреннюю оборону города. Источником такой стойкости являлись мудрое руководство Центрального Комитета Коммунистической партии, поддержка защитников великого города всей страной и вдохновляющая деятельность славного отряда коммунистов Ленинградской партийной организации. Блокированный врагом Ленинград наращивал выпуск вооружения, боеприпасов, обмундирования и снаряжения, необходимых фронту. По инициативе партийных органов города в августе-сентябре 1941 года были построены 18 бронепоездов. В их оснащении и укомплектовании личным составом активное участие приняли командиры М. А. Михайлов, П. П. Фарутин, Б. А. Куклинов и другие. Поезда объединили в три дивизиона. Командовать дивизионами назначили майоров Михайлова, Фарутина и Шпартко.

Важный вклад в оборону Ленинграда вносили инженерно-техническая служба автобронетанковых войск фронта, рабочие танкоремонтных заводов и воины технической службы танковых частей. В любую погоду, днем и ночью, под вражескими бомбежками и обстрелами разыскивались подбитые боевые машины и вывозились с переднего края в мастерские, на заводы. Опытные мастера в короткие сроки восстанавливали танки и возвращали их в строй.

Инженерно-техническую службу автобронетанковых войск фронта возглавлял инженер-полковник Н. Н. Шестаков. Ему пришлось немало потрудиться над тем, чтобы эта служба в условиях блокады действовала четко. Его надежными помощниками были танкисты Д. П. Караев, Г. А. Федоров, С. М. Адливанкин, В. Д. Параничев, И. М. Голушко, И. Л. Хмельницкий, Г. А. Хапов, В. Г. Гильченок, М. М. Марков, В. И. Кольцов, И. Д. Строгонов. Превосходно работали фронтовые танкоремонтные заводы.

Техническими службами танковых частей умело руководили заместители командиров В. И. Извозчиков, Г. И. Пенкин, М. В. Иолко, В. С. Тышко, Н. А. Коливода и другие. Мастерством и мужеством славились командиры ремонтных взводов Михаил Давыдов и Дмитрий Лебедкин, восстанавливавшие танки на поле боя.

Связующим звеном между заводами и фронтовыми частями являлись командиры военной приемки. В условиях блокады они не только контролировали качество продукции, но и выступали организаторами технических процессов, несли ответственность за сроки выпуска танков. Хорошо выполняли эти сложные задачи военные инженеры Г. Е. Олексенко, А. Ф. Волков, Б. А. Карпенко, В. Г. Окунев, А. С. Чугунов, Б. А. Иванов.

Оснащение танками вновь создаваемых и действующих частей шло ускоренными темпами. Днем и ночью трудились рабочие и воины, не покидая предприятий. Только за период с начала войны до конца 1941 года

ленинградцы дали фронту 713 танков и 480 бронемашин. С июля по декабрь было зарегистрировано и принято к производству 187 крупных рационализаторских предложений, направленных на совершенствование технологических процессов и повышение качества боевых машин.

Уже в конце сентября наши новые танковые формирования участвовали в боях наряду с частями, действовавшими пока в прежнем составе. Под Урицком и Ново-Пановом в те дни упорно сражались 44-я стрелковая дивизия, 6-я бригада морской пехоты и 124-я танковая бригада. На участке Пулково — Кискино — Верхнее Койрово давали отпор врагу 13-я стрелковая дивизия и 51-й тяжелый танковый батальон. С Ораниенбаумского плацдарма наносили удары по противнику стрелковые части 8-н армии и 287-й отдельный танковый батальон. Под Колпином и Слуцком отбивали вражеские атаки вместе со стрелками бойцы танкового батальона майора К. П. Ушакова.

В те же дни командование фронта приняло меры, чтобы отбросить противника с южного берега Финского залива в районе Стрельцы и соединить расчлененные им 8-ю и 42-ю армии. С этой целью 3—7 октября на захваченное гитлеровцами побережье залива было высажено четыре десантных отряда моряков и пограничников. Одновременно навстречу десантникам со стороны Ленинграда начал наступать 124-й тяжелый танковый полк совместно со стрелковыми подразделениями.

Полк тяжелыми машинами KB смял гитлеровцев на переднем крае и углубился в их оборону на несколько километров. Но пехота, сопровождавшая танки, залегла под сильным вражеским огнем. Не смогли пробиться навстречу танкистам и десантные отряды. Оказавшись и окружении, бойцы и командиры танкового полка сражались с величайшим мужеством. Возглавлявший их майор Лук;11ннк радировал: “Ведем бой до последнего дыхания, боевую задачу будем выполнять”. Танкисты уничтожили много живой силы и техники противника, но соединиться с моряками и пограничниками им не удилось. В том тяжелом бою погиб командир полка.

Когда немецко-фашистские захватчики вышли к Неве и Ладожскому озеру, наше командование предприняло попытку деблокировать Ленинград и восстановить сухопутную связь города со страной. Перед началом угон операции наши войска захватили небольшой плацдарм на левом берегу Невы, в районе Невской Дубровки. В ночь на 20 сентября первыми на противоположном берегу реки высадились батальон старшего лейтенанта В. П. Дубика из 115-й стрелковой дивизии генерала В. Ф. Конькова и подразделения 4-й бригады морской пехоты, которой командовал генерал Б. Н. Ненашев. За ними переправились другие батальоны. Они овладели участком берега протяженностью по фронту 4 километра и в глубину до 800 метров, перерезали шоссейную дорогу Ленинград — Шлиссельбург и вплотную подошли к 8-й ГЭС. На правом фланге развернулись бои за поселок Арбузове.

Вначале противник не оказывал особого сопротивления нашим воинам, форсировавшим реку. Но днем 20 сентября перешел в контратаку силами до пехотного полка при поддержке танков и авиации. Захватившие плацдарм части отразили контратаку и продолжали закрепляться.

Перед танкистами была поставлена нелегкая задала — переправить за Неву боевые машины и поддержать стрелков. Руководство доставкой танков на левый берег Невы Военный совет фронта возложил на командующего автобронетанковыми войсками генерала И. А. Болотникова, его заместителя генерала М. Ф. Салминова и начальника инженерных войск фронта полковника Б. В. Бычевского. Вот как военный инженер рассказывал про эту переправу:

Долго мы ломали голову над тем, как бы перебросить на тот берег танки. Наконец-то кто-то внес предложение смонтировать паромы из крупных металлических контейнеров типа плашкоутов. Они имелись на Балтийском заводе. Их готовили для перевозки горючего и продовольствия по Ладожскому озеру.

Когда доложили А. А. Жданову, он сказал: “Пожалуй, выхода другого сейчас нет. Плацдарм мы не можем отдать, а без танков пехота там погибнет. Так что пробуйте...”

Понтонеры 42-го батальона и метростроевцы горячо взялись за дело. Прежде всего они прорыли длинный глубокий коридор для скрытного подхода к берегу автокранов и машин с плашкоутами. И вот плашкоуты подведены. Скрепив три штуки вместе, мы получили довольно устойчивый паром, а перетянуть его через Неву — дело не сложное.

Настал час погрузки первого танка. Все мы пришли на переправу. Ф. И. Крылов на всякий случай привел водолазов, М. Ф. Салминов инструктирует водителя танка сержанта Василия Чернова, спокойного широкоплечего сибиряка, добровольно вызвавшегося в первый рейс.

Комиссар танкового батальона майор Писаржевский вывел на берег в сторону от пристани несколько тракторов для отвлечения огня противника. П все же часть вражеской артиллерии бьет по всему берегу и против плацдарма.

Только танк пошел на паром, как вблизи разорвался снаряд, пробил один плашкоут. Паром осел набок. Многотонная громада накренилась и, казалось, вот-вот рухнет в воду. Следующий снаряд упал возле понтонеров, державших причальные канаты. Взрывной волной отбросило людей. Перекошенный паром стал медленно отчаливать. Тогда, чтобы спасти танк, сержант Чернов вывел машину по неглубокому месту на берег.

Некоторое время спустя все же удалось наладить переправу. С вечера до двух часов ночи рота саперов лейтенанта Бориса Волкова успела доставить на тот берег три машины. Когда грузили четвертую, снаряд отбил угол пристани. Оборудовали еще одну—в стороне. Все новые танковые подразделения приходили на помощь стрелкам за Невой.

Однако Синявинская операция в сентябре не имела успеха, так как фронт не располагал достаточными силами для ее осуществления. Новое наступление на этом направлении с той же целью было предпринято в период с 20 по 28 ноября 1941 года. Для участия в нем привлекалось 63 тысячи человек, 475 орудий и 97 танков. Атаковав вражеские позиции с востока и запада, наши поиска потеснили гитлеровцев на отдельных участках. 11о ч на этот раз операция была прекращена в связи с обострившейся обстановкой на тихвинском направлении.

А жестокие бои за Невский “пятачок” не прекращались. Плацдарм на левом берегу реки у Невской Дубровки стал символом мужества и стойкости советских ной нов. Они удерживали этот клочок родной земли около 400 дней, отражая в каждый из них по 12—16 атак противника.

В тех боях отличились и многие танкисты. Славный подвиг совершил экипаж тридцатьчетверки — командир В. И. Логинов, механик-водитель К. В. Котов. Ворвавшись в расположение противника, танкисты завязали бой. Гитлеровцы отошли. Однако машина отважных воинов подорвалась на мине, их контузило. В таком состоянии экипаж в течение трех ночей восстанавливал свою машину. Потом Логинов, Котов и Юденко на глазах у врага, отстреливаясь, вывели танк на одной гусенице в расположение своих подразделений.

Умело и бесстрашно решали боевые задачи на Невском “пятачке” командиры-танкисты В. С. Колибердин, И. М. Голушко, М. Ф. Фалько, М. Д. Кононов, Н. И. Лобанов, В. Т. Волошин, Н. А. Опришко, П. Ф. Смирнов, И. Н. Усанов, М. В. Соколов, В. П. Воронин, Л. С. Кайман, Т. Г. Шмара, сержанты Н. С. Семенов, Л. М. Еропкин, И. К. Репкин, И. П. Аверин, Н. П. Москалев и многие другие.

Смертью храбрых пали в тех боях с врагом командир танкового батальона Д. Г. Беспрозванов, комиссар батальона Н. И. Приезжев, политрук роты М. Г. Полуэктов, воентехники К. А. Янов, М. Зайцев, Ф. Андреев, С. Гречишников, Г. М. Белов.

В ноябрьских боях сорок первого года за освобождение Ленинграда от блокады в составе 55-й армии героически сражался 84-й отдельный танковый батальон майора К. П. Ушакова. Особенно ожесточенными были схватки с врагом на подступах к поселку Ивановское, прикрывавшему дорогу к Синявину и Мге. Здесь, решая боевую задачу, погиб прекрасный комбат Константин Ушаков, любимец ленинградских танкистов. Командование присвоило его имя батальону, который он сформировал, обучил и водил в дерзкие атаки.

В середине октября 1941 года немецко-фашистские войска развернули наступление на тихвинском направлении. Они замышляли прорваться через Волхов к Ладожскому озеру, соединиться с финской армией и полностью блокировать Ленинград. Оборонявшиеся советские войска оказали наступавшему противнику упорное сопротивление. Только ценой огромных потерь в боях, длившихся почти месяц, врагу удалось захватить Тихвин.

Для разгрома тихвинской и волховской группировок врага были сосредоточены три наши армии: 52-я—генерала Н. К. Клыкова, 4-я—генерала К. А. Мерецкова и 54-я—генерала И. И. Федюнинского. Они были усилены четырьмя дивизиями Ленинградского фронта, стрелковой и танковой дивизиями из резерва Северо-Западного фронта. Командовать этой группой Ставка поручила генералу армии К. А. Мерецкову.

Тихвинская группа включала 46-ю танковую бригаду генерала В. А. Копцова, 16-ю танковую бригаду полковника И. Н. Барышникова, 122-ю танковую бригаду полковника Л. А. Давыдова, а также два прибывших отдельных батальона тяжелых танков. Автобронетанковыми войсками командовал генерал Н. А. Болотников.

26 ноября началось наступление наших войск, поддержанное авиацией. 9 декабря штурмом был взят Тихвин. Преследуя врага, части Красной Армии к концу декабря отбросили его на исходный рубеж, откуда 16 октября он начинал наступление на Тихвин.

Паши танковые части непосредственно поддерживали пехоту, усиливали ее ударную мощь, способствовали темпу наступления на всех этапах операции. Многие танкисты показали образцы героизма и боевого мастерства.

В числе первых восьми частей Северо-Западного направления, удостоенных звания гвардейских и награжденных орденами Красного Знамени, была 46-я танковая бригада. Подвиги одиннадцати храбрейших воинов Тихвинской операции Родина отметила Золотой Звездой. Среди них—четыре танкиста из 46-го полка: командир взвода младший лейтенант В. М. Зайцев, политрук роты М. К. Кузьмин, начальник штаба батальона М. Е. Пятикоп, стрелок-радист младший сержант А. И. Ращупкин.

В конце 1941 года войска Ленинградского и Волховского фронтов по указанию Ставки подготовили очередной удар с задачей срезать мгинский выступ, т. е. уничтожить части противника, прорвавшиеся к Ладожскому озеру через Мгу, и восстановить связь Ленинграда со страной по суше.

55-я армия, перешедшая в наступление 20 декабря, должна была овладеть поселком Красный Бор и станцией Ульяновка, а затем продвигаться на Тосно, навстречу войскам, пробивавшимся к Ленинграду с востока. Здесь благодаря тесному взаимодействию успешно преодолевали сопротивление противника 942-й стрелковый полк и 86-й отдельный танковый батальон.

Большой урон врагу нанесли танкисты и 125-го полка. Командир полка майор П. Д. Дроздов, военком батальонный комиссар А. П. Шишкин и начальник штаба майор В. Ф. Абрамов личным примером воодушевляли танковые экипажи на успешное решение боевых задач. Вместе со стрелками полк вышел на северную окраину Красного Бора. А потом обстановка усложнилась. Противник подтянул сильные резервы, и наши войска перешли к обороне.

Подводя итоги минувшего года, следует подчеркнуть, что он был самым трагическим, но и не менее героическим периодом Великой Отечественной войны. Думается, что именно в событиях тех дней надо искать ключ к перелому в войне, к нашим славным победам. На горьких путях отступления, в арьергардных боях зрела наша решимость бороться не на жизнь, а на смерть, исчезли остатки благодушия. Мы поняли, как был силен и жесток напавший на нас враг. В наших сердцах родилась та ненависть, которую могла утолить лишь победа. В общей борьбе нашей армии на советско-германском фронте героическая битва за Ленинград, оттянувшая до 20 процентов фашистских войск, занимала важное место.

В ходе сражений с противником на дальних и ближних подступах к Ленинграду войска фронта, в том числе танковые, приобрели богатый опыт. Боевые машины использовались не массами, а мелкими группами для борьбы с вражескими танками из засад и для непосредственной поддержки пехоты в контратаках и контрударах.

Это было характерным для того периода войны, так как мы еще не располагали достаточным количеством техники. Но на других фронтах уже просматривался гной способ применения бронетанковых сил — частями и соединениями на одном участке и на большую глубину для обхода и охвата фашистских войск, их окружения и уничтожения рассекающими ударами. Ленинградские танкисты изучали этот опыт, чтобы использовать его в будущих операциях.

Всех нас особенно радовала и вдохновляла великая победа Красной Армии над фашистскими захватчиками под Москвой. Она развеяла миф о непобедимости гитлеровских войск. Мы с огромным интересом изучали опыт массированного применения пехоты, танков и артиллерии на Западном, Калининском и Юго-Западном фронтах, выполнявших основную задачу в историческом контрнаступлении нашей доблестной армии. Победе под Москвой способствовала и Тихвинская наступательная операция.

По указанию Ставки в начале 1942 года 124-я бригада полковника А. Г. Родина была передана 54-й армии генерала И. И. Федюнинского, наступавшей в сторону Любани навстречу 2-й ударной армии генерала Н. К. Клыкова. Бригада сыграла важную роль на подступах к Погостью. Примечательно, что она перешла с

Ленинградского на Волховский фрокт по льду Ладожского озера, совершив уникальный маневр.

Пришло лето 1942 года. В то время я командовал автобронетанковыми войсками 54-й армии. Забот было много. Вместе с работниками штаба и инженерно-технической службы часто выезжал на передовую. Обстановка требовала оперативно решать вопросы комплектования, боевого применения танковых частей и подразделений. В начале июня находился в 122-й танковой бригаде в районе Погостья. Оттуда меня срочно вызвали на командный пункт армии. Генерал И. И. Федюнинский протянул мне шифровку. В ней предписывалось немедленно вылететь в Ленинград в связи с назначением командующим автобронетанковыми войсками Ленфронта. Тепло простившись с командармом и сослуживцами, я отправился к новому месту службы.

Первый разговор состоялся с начальником штаба фронта генералом Д. Н. Гусевым. Он встретил приветливо и обстоятельно объяснил, с чего надо начинать. Дел было много: сколачивать танковые части, учить воинов действиям в обороне и в наступлении на большую глубину. В Красной Армии уже имелись образцы глубоких рейдов танковых войск. Их следовало изучить и использовать в подготовке танкистов. Я понял, что под Ленинградом назревают важные события.

Затем состоялась беседа с членом Военного совета фронта генералом Т. Ф. Штыковым.

Секретарь обкома партии Терентий Фомич Штыков давно уже снискал славу чуткого товарища, умеющего располагать к себе людей, глубоко вникать в суть дела. У него мы учились принципиальности, настойчивости и требовательности. Зимой 1942 года под руководством Алексея Николаевича Косыгина он вел большую работу но доставке в Ленинград продовольствия. Он же ведал и вопросами танкового производства, часто бывал в частях, хорошо знал командиров, жизнь и быт танкистов.

Терентий Фомич обратил внимание на подготовку кадров. В прошлых боях танковые бригады и батальоны понесли немалые потери. Рекомендовал поискать танкистов в частях других родов войск, предложил создать фронтовой учебный центр и наладить ускоренную подготовку для танковых войск средних командиров, сержантов и солдат из бывших механизаторов, трактористов, автомобилистов.

Очень подробно обсуждались во время беседы вопросы эвакуации танков с поля боя, их восстановления,

увеличения количества боевых машин в частях. Следовало усилить связь с танкостроителями и заводами-смежниками, разыскать все, что еще не использовано из ранее изготовленных танковых узлов и агрегатов, привлечь предприятия для ремонта и восстановления техники.

В заключение нашей беседы Терентий Фомич сказал, что танковый парк фронта будет расти: с Большой земли по Ладоге уже поступает новая техника. Формирование танковых подразделений, их обучение и подготовка к боевым действиям — главная и постоянная забота управления автобронетанковыми войсками. С такими напутствиями я приступил к работе.

В тот момент на Ленинградском фронте не было сильных боев с врагом. Но Военный совет не исключал возможности новых попыток гитлеровцев овладеть городом. Поэтому велась усиленная разведка, продолжалось совершенствование оборонительных рубежей. Наряду с этим войска готовились к наступательным действиям.

Ставка постоянно уделяла внимание Ленинградскому фронту. Летом он получил с Большой земли 202 танка Т-34 и Т-60. К июлю бронетанковые войска фронта имели четыре бригады: 1-ю, 61-ю, 152-ю и 220-ю, два тяжелых полка прорыва—31-й и 46-й и три отдельных батальона—86-й, 118-й и 287-й. Кроме того, были фронтовые учебные части: 12-й танковый полк и курсы подготовки младших лейтенантов — командиров танков. Свыше 420 танков насчитывалось в боевом составе и около 40 — в учебных частях.

Благодаря мерам, принятым Военным советом фронта, в танковые подразделения приходили хорошо подготовленные люди. В учебный полк подбирались технически грамотные солдаты и командиры из подразделений других родов оружия, специалисты — на ленинградских предприятиях. Многие возвращались к нам после излечения в госпиталях. Надо было находить возможность быстро восстанавливать их силы. А обеспечить людей хотя бы нормальным питанием в блокированном городе было сложнейшей проблемой.

От учебного полка требовали гибко реагировать на запросы фронта. Задача трудная, особенно из-за того, что части имели на вооружении танки различных выпусков. Но справлялись и с этим. Из фронтовой кузницы кадров шли под Ленинград и на другие фронты хорошо обученные, воспитанные в духе беспредельной преданности Родине и Коммунистической партии танкисты. Многие питомцы учебного полка прославились в боях и удостоились высоких наград.

Самого глубокого уважения заслуживают командиры-фронтовики, служившие в учебном полку. Они сумели в короткий срок создать необходимую базу и наладить подготовку танкистов, соответствовавшую требованиям войны. Хорошими организаторами и воспитателями зарекомендовали себя командиры В. Л. Проценко, В. И. Михеев, П. С. Житнев, П. Д. Дроздов, М. В. Маточкин, М. И. Иванов, М. И. Прокошин, В. М. Постригань, Б. А. Гинзбург, В. А. Гнедин, В. В. Смирнов, Н. Ф. Фирсов, М. И. Нивин, В. А. Березов, В. Г. Москальченко, Н. С. Соловей, И. Я. Нун, В. Т. Домосилецкий и многие другие. Это при их активном участии в учебном полку немало делалось для обобщения и распространения боевого опыта танкистов, был издан сборник “Танки в бою”.

Приближался 1943 год. Обстановка на фронтах стала более благоприятной для нашей армии. Стратегическая инициатива переходила к Красной Армии. Успешное контрнаступление советских войск зимой 1942 года под Сталинградом, наступательные операции на воронежском, курском и харьковском направлениях, на Северном Кавказе и в Донбассе вынудили гитлеровцев бросить в эти районы почти все свои стратегические резервы.

Чувствительные удары по врагу в 1942 году нанесли войска и Ленинградского фронтa. Они дважды пытались деблокировать город в январе—апреле на любанском направлении и в августе—сентябре — на синявинском. И хотя из-за недостатка сил задача не была решена, наши воины изматывали противника, заставлял его вводить в бой свежие дивизии и не позволяли создавать группировку для очередного штурма города.

В те дни, когда готовилось контрнаступление под Сталинградом, Ставка приказала командованию Ленинградского и Волховского фронтов впредь до особого распоряжения никаких частных операций не предпринимать, а готовить войска к прорыву блокады Ленинграда. В конце ноября Военный совет доложил Верховному Главнокомандованию свои соображения д боевых действиях на зимний период: подготовить и осуществить силами Ленинградского и Волховского фронтов прорыв блокады Ленинграда южнее Ладожского озера. Ставка утвердила представленные предложения, а директивой от 8 декабря определила конкретные задачи фронтам.

Идея операции состояла в том, чтобы встречными ударами двух фронтов—Ленинградского с запада и Волховского с востока — при поддержке авиации и артиллерии Краснознаменного Балтийского флота разгромить группировку фашистских войск на Шлиссельбургско-Синявинском выступе, прорвать вражеское кольцо н восстановить связь Ленинграда с центральными районами страны по суше. Координировать действия фронтов было поручено представителям Ставки маршалу К. Е. Ворошилову и генералу армии Г. К. Жукову. Операция получила кодовое название "Искра".

Командующий фронтом генерал Л. Л. Говоров, собрав нас, дал указания по подготовке операции. Он был немногословен. Сообщил, что приказано разгромить группировку противника в районе Липка — Гайтолово— Московская Дубровка — Шлиссельбург и развивать наступление на Синявино и Рабочий поселок № 5. На подготовку операции давался месяц.

Значительная роль в предстоящих действиях отводилась танкистам. В 67-ю армию Ленинградского фронта включались: 61-я, 152-я и 220-я танковые бригады, 86-й и 118-й отдельные танковые батальоны. Во 2-ю ударную и 8-ю армии Волховского фронта — 16-я, 98-я, 122-я и 185-я танковые бригады, 32-й гвардейский тяжелый танковый полк прорыва, 25-й танковый полк, 107-й, 500-й, 501-й, 502-й, 503-й, 507-й отдельные танковые батальоны. Всего к боевым действиям привлекался 531 танк. Большая часть из них—легкие: Т-60, БТ-5, Т-26. Все бригады, полки и батальоны использовались для непосредственной поддержки пехоты.

Танковые части 67-й армии имели 222 машины. В первый эшелон предназначались 61-я бригада подполковника В. В. Хрустицкого, 86-й и 118-й отдельные батальоны, Они имели 140 легких танков и могли форсировать Неву без дополнительного усиления льда. 152-ю бригаду полковника П. Н. Пинчука, 220-ю бригаду полковника И. Б. Шпиллера, в которых было 82 средних и тяжелых танка, намечалось ввести в бой на второй день наступления, после того как войска первого эшелона захватят плацдарм на левом берегу Невы, а саперы укрепят лед. Плотность на 1 километр фронта прорыва составляла 21 танк.

На Волховском фронте 2-я ударная армия располагала 217-ю, а 8-я армия — 92 танками.

Весь декабрь сорок второго года ударные группировки фронтов тщательно готовились к наступлению.

Для войск 67-й армии на Неве, в районе колонии Овцыно, и на озерах в армейских тылах оборудовали специальные учебные поля. Здесь были воспроизведены основные элементы обороны противника. Стрелки и танкисты учились преодолевать их днем н ночью.

На Токсовском полигоне инженерные войска фронта создали целую полосу обороны, такую же примерно, какую предстояло прорывать. Тут, в условиях, максимально приближенных к боевым, проводились полковые учения с боевой стрельбой. Воины всех родов войск, длительное время стоявшие в обороне, приобретали навыки наступательных действий.

Все старшие танковые командиры примяли участие в военной игре, проведенной командующим фронтом по теме “Прорыв общевойсковой армией подготовленной обороны противника с форсированием реки в зимних условиях”. Основой игры послужила реальная оперативно-тактическая обстановка в полосе действий 67-й армии.

В период подготовки к наступлению в частях и подразделениях особенно широко развернулась партийно-политическая работа. Командиры, политработники, коммунисты и комсомольские активисты рассказывали воинам о победах Красной Армии под Сталинградом и на других фронтах, о священном долге защитников Ленинграда прорвать вражескую блокаду. Среди танкистов активно вели политработу полковые комиссары В. И. Голиков, М. В. Сочугов, М. И. Лампусов, Ф. К. Румянцев, М. В. Постригань, П. С. Хватов, А. С. Кузнецов, И. П. Перевалов, А. И. Ланцет, В. В. Смирнов.

Неоценимую помощь армейским политработникам оказала Ленинградская партийная организация. Укрепились связи предприятий с частями. В этой тесной дружбе воины черпали новые духовные силы для победы над нрагом. Делегации заводских коллективов побывали почти во всех полках и бригадах. Теплые встречи с“ ними, материнские наказы работниц блокадного Ленинграда глубоко волновали бойцов и командиров. Бойцы клялись разгромить гитлеровских захватчиков.

Насколько высоким был патриотический и политический подъем в войсках, свидетельствует тот факт, "то за время подготовки и проведения операции “Искра” на Ленинградском и Волховском фронтах в ряды ленинской партии вступили 27 858 солдат, сержантов и офицеров.

Год 1943-й

Накануне операции “Искра” командование фронта обратилось к воинам 67-й армии с воззванием. “Военный совет Ленинградского фронта,— говорилось в нем,— твердо уверен, что войска 67-й армии с честью и умением выполнят свой долг перед Родиной. Дерзайте в бою, равняйтесь только по передним, проявляйте инициативу, хитрость, сноровку!

Слава храбрым и отважным воинам, не знающим страха в борьбе! Смело идите в бой, товарищи! Помните: вам вверена жизнь и свобода Ленинграда...”

Бойцы и командиры, выступая на митингах, давали Родине нерушимое слово свято выполнит, ее наказ, приумножить славу Советских Вооруженных Сил.

12 января в 9 часов 30 минут началась артиллерийская подготовка. В ней участвовало свыше 4,5 тысячи орудий и минометов двух фронтов и Краснознаменного Балтийского флота. Огненный смерч над вражеской обороной бушевал 2 часа 20 минут. Затем советские войска перешли в наступление. Первыми на лед вырвались штурмовые группы. За ними по заранее подготовленным проходам устремились танки с саперами на броне. Завязались исключительно ожесточенные бои.

Как развивалась операция “Искра”, детально показано в военно-исторической литературе. Мне хочется рассказать лишь о некоторых героических подвигах танкистов.

На главном направлении наступала 136-я стрелковая дивизия генерала Н. П. Симоняка. С ней действовали основные силы 61-й танковой бригады подполковника В. В. Хрустицкого. Танкисты, как и воины других родов войск, дрались, не щадя ни своей крови, ни самой жизни.

Умело руководил подразделениями комбриг В. В. Хрустицкий. Хорошо подготовленный, волевой офицер перед наступлением отдал много времени и сил совершенствованию воинского мастерства подчиненных. Теперь он постоянно находился в боевых порядках, строго следил за выполнением подразделениями поставленных задач, решительно влиял на их продвижение вперед.

Одним из первых проскочил Неву по льду танковый батальон майора А. С. Паршина и устремился к деревне Марьино. Но там ему пришлось выдержать тяжелый бой, так как не добились успеха стрелковые под

разделения, наступавшие слева. Неподавленные огневые точки противника, укрытые в подвалах зданий, вынудили стрелков залечь на льду Невы. По приказу командарма эти подразделения отошли на исходные позиции, а потом вступили в схватку с врагом на другом участке.

Славно сражались наши воины при атаке опорного пункта гитлеровцев в поселке №5. Здесь наступал батальон капитана Собакина. Его поддерживала танковая рота лейтенанта Осатюка из 61-й бригады.

Лейтенант Осатюк получил по радио сообщение о том, что танкисты его роты загнали вражескую пехоту в глубокий котлован торфоразработок. Но гитлеровцы упорно сопротивлялись, не подпускали наших стрелков, а отвесные стены котлована не позволяли танкам спуститься вниз. Медлить было нельзя: не вдруг справишься с противником, если он получит подкрепление. И лейтенант дал команду: “Водитель, вперед!” Старшина Иван Макаренков отлично знал свое дело. Взяв стремительный разбег, легкий танк “прыгнул” с обрыва в котлован, в гущу вражеской пехоты и стал утюжить ее гусеницами.

В том же районе громила врага 123-я дивизия полковника А. П. Иванова в тесном взаимодействии со 152-й танковой бригадой. За один день они очистили от противника рощу Маяк и завязали бои в северо-западной части торфоразработок.

С исключительным мужеством здесь сражались воины танкового батальона под командованием коммуниста капитана М. Т. Онуфрийчука. Отличились командир роты капитан Е. К. Коваленко, его заместитель по политической части старший лейтенант В. П. Воронин, башенный стрелок Л. И. Прыгунов, старший сержант Н. Н. Путяков и многие другие.

Батальон бронеавтомобилей 61-й танковой бригады, которым командовал капитан Д. Г. Легеза, поддерживая атаку пехоты, первым ворвался в Шлиссельбург.

Между Рабочими поселками № 5 и 6 танкисты 86-го отдельного батальона подбили тяжелый фашистский танк “тигр”. Это была первая вражеская машина новой конструкции, захваченная на советско-германском фронте.

Почти одновременно пехотинцы-бронебойщики Волховского фронта, мужественно встретив атаку еще одного “тигра”, метким огнем повредили ему смотровые приборы. Ослепленный экипаж вражеской машины убежал, бросив попранный танк.

Потом танк был доставлен эвакоротой Семена Кабарчука на полигон. Там в присутствии командующего фронтом Л. А. Говорова, членов Военного совета А. А. Жданова и А. А. Кузнецова проводились опытные стрельбы по вражескому “тигру”, изучались его уязвимые места, прочность брони и т. п. Эти сведения были использованы нашими войсками и оборонной промышленностью для борьбы с тяжелыми танками противника.

На Волховском фронте успешно решали боевые задачи в наступлении 122-я танковая бригада полковника Я. А. Давыдова, 98-я—полковника Е. Г. Панкина и другие части.

18 января 1943 года в 9 часов 30 минут произошло событие, которого так долго ждали ленинградцы, вся страна. 123-я стрелковая бригада совместно с танкистами и артиллеристами вступила в Рабочий поселок № 1, где соединилась с подразделениями 372-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии Волховского фронта. Вражеская блокада Ленинграда была прорвана.

За мужественные боевые действия в операции “Искра” 61-я танковая бригада была преобразована в 30-ю гвардейскую, а 112-я бригада награждена орденом Красного Знамени. Многие танкисты удостоились орденов и медалей. Командиру роты лейтенанту Д. П. Осатюку и механику-водителю старшине И. М. Макаренкову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Операция по прорыву блокады Ленинграда явилась частью общего наступления К распой Армии в зимней кампании 1942—1943 годов. Она не выделялась ни размахом, ни количеством войск, участвовавших в ней. Но победа, одержанная здесь, имела важное военно-политическое значение. Окончательно рухнул план фашистов захватить Ленинград — колыбель Великого Октября. Кончилась 16-месячная вражеская блокада, терзавшая ленинградцев голодом и холодом.

В результате прорыва блокады значительно улучшилось стратегическое положение Ленинградского фронта, обеспечение его всем необходимым. Уже в марте мы получили семь рот средних и тяжелых танков, потом еще 30 машин. С апреля танки начали поступать регулярно.

Победа войск Ленинградского и Волховского фронтов обогатила Красную Армию ценным опытом прорыва обороны противника в лесисто-болотистой местности с форсированием широкой реки в зимних условиях. Чрезвычайно важен для развития военного искусства и тот факт, что вражеское кольцо было прорвано одновременными ударами войск двух фронтов навстречу друг другу. Танкисты в боях при прорыве блокады Ленинграда приобрели опыт непосредственной поддержки пехоты, тесного взаимодействия со стрелковыми частями в трудных условиях сильнопересеченной местности.

Операция "Нева-2"

В торжественные ноябрьские дни 1943 года, когда отмечалась 26-я годовщина Великого Октября, партия нацелила Красную Армию и Флот на полное освобождение родной земли от врага. Советское Верховное Главнокомандование разработало на 1944 год ряд крупных наступательных операций. Первый решительный удар по врагу намечалось нанести под Ленинградом и Новгородом.

Под Ленинградом и Новгородом стояли все те же 18-я и 16-я вражеские армии. Изрядно потрепанная, но еще сильная группировка войск противника оградила себя всевозможными укреплениями на большую глубину. Железобетонные н деревоземляные огневые точки, минные поля и противотанковые заграждения — все это создавалось и совершенствовалось на протяжении двух с половиной лет. Гитлеровцы были уверены, что наши войска не смогут сокрушить их оборону на этом участке, хвастливо названную ими неприступным “северным валом”.

Решение о ликвидации вражеской блокады Ленинграда Ставка приняла в конце ноября 1943 года. Осуществить операцию намечалось силами Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов с привлечением Балтийского флота.

По плану операции, получившей наименование “Нева-2”, на первом этапе боевых действий Ленинградский н Волховский фронты должны были разгромить фланговые петергофско-стрельнинскую и новгородскую группировки 18-й армии противника. Затем, развивая наступление на кингисеппском и лужском направлениях, завершить разгром этой армии и выйти на рубеж реки Дуги. Предполагалось, что далее все три фронта, наступая в направлении Нарвы, Пскова, Идрицы, нанесут поражение 16-й армии и полностью освободят от оккупантов Ленинградскую и Калининскую области.

В октябре 1943 года в Смольном, в кабинете командующего фронтом генерала Л. А. Говорова, состоялось заседание Военного сонета. Присутствовать на нем довелось и мне. Начальник штаба генерал Д. Н. Гусев, подойдя к оперативной карте, изложил замысел и предполагаемый ход готовившегося наступления. В кабинете стояла необычная, я бы сказал, торжественная тишина. Каждый из нас глубоко чувствовал и переживал историческую важность предстоящей операции. Тут же состоялся короткий обмен мнениями о плане наступления. Его обобщил Леонид Александрович Говоров. Началась подготовка к январским боям. Она продолжалась больше двух месяцев.

Занятия проводились на учебных полях, оборудованных с учетом особенностей вражеской обороны. Наступать учились в любую погоду, днем и ночью. Командиры всех степеней отрабатывали организацию взаимодействия между пехотой, танками, артиллерией и авиацией. Устраивались специальные тренировки танковых частей и штурмовых эскадрилий. Экипажи самолетов, находясь над боевыми порядками, добивались устойчивой связи непосредственно с экипажами танков.

Бывая в те дни в бригадах и полках, на тактических занятиях, я видел, с каким воодушевлением и старанием отрабатывался каждый элемент предстоящих действий. Все воины—от механика-водителя до командира части — душу вкладывали в боевую подготовку. Внимание сосредоточивалось на тактической и огневой выучке, технической подготовленности и повышении физической выносливости. Подробнейшим образом изучался опыт прорыва сильно укрепленной обороны противника, накопленный на других фронтах. Командиры и политработники пропагандировали среди воинов героические подвиги танкистов, отличившихся в предыдущих боях.

В один из декабрьских дней я с группой офицеров приехал в 30-ю гвардейскую танковую бригаду. К этому времени она уже получила танки Т-34 вместо легких машин. Но больше всего радовали люди, овладевшие техникой и готовые к боям. Запомнился такой эпизод. Возле машины хлопотали танкисты. Мы подошли к ним. Спрашиваю:

— Экипаж к бою готов? Как настроены, как воевать будете?

Ребята ответили чуть ли не хором:

— Танк заправлен, диски снаряжены, снаряды разложены, хоть сейчас в атаку. За нами остановки нет...

А потом механик-водитель, фамилию его, к сожалению, забыл, выпалил:

— Товарищ генерал, когда же мы, как танкисты других фронтов, двинем наши танки, чтобы крошить фашистских гадов, когда начнем работать по-гвардейски?

Так и сказал: “работать”, “крошить”. Мне ничего не оставалось, как успокоить молодца и заверить его:

— Скоро и для вас работы будет по горло, готовьтесь. Ждать осталось недолго.

Гвардейцы 30-й танковой и в минувших боях сражались умело, отважно, совершили немало подвигов. Никто не сомневался, что и в дальнейших схватках с врагом они вновь проявят себя.

Высокий морально-политический подъем господствовал и в других частях— 1-й Краснознаменной танковой бригаде полковника В. И. Волкова, 152-й—полковника А. 3. Оскотского, 220-й — полковника В. Л. Проценко... Все наши воины стремились в бой. Поступило много заявлений от лучших бойцов и командиров, в которых они просили принять их в партию и комсомол. В некоторых танковых бригадах и полках почти половину личного состава составляли коммунисты и комсомольцы.

Основная роль в предстоявшей операции отводилась двум армиям. 2-я ударная переходила в наступление с Приморского плацдарма, а 42-я — с Пулковских высот. Им надлежало, прорвав оборону врага, окружить и уничтожить его петергофско-стрельнинскую группировку в районе Красного Села, Ропщи, Стрельны. В последующем развивать наступление на Кингисепп, а частью сил — на Красногвардейск. Одновременно начинала наступление и 67-я армия в направлении Мги, Ульяновки и далее на Красногвардейск.

К началу января 19-14 года 2-я ударная армия генерала И. И. Федюнинского была скрытно переброшена через Финский залив на Ораниенбаумский плацдарм. Туда же переправились 152-я танковая бригада, два танковых и один самоходно-артиллерийский полк.

2-я ударная армия к моменту наступления имела 246 танков и самоходок, а 42-я армия—368. В резерва фронта находилась 30-я гвардейская бригада (69 танков и САУ).

Танковые и самоходно-артиллерийские части придавались стрелковым корпусам и дивизиям первого и второго эшелонов. Кроме того, создавались армейские танковые подвижные группы. Па них возлагалась задача наращивать удары и развивать успех при прорыве вражеской обороны и в ее оперативной глубине.

Не могу не подчеркнуть, что в обеих армиях образовались очень сильные танковые группировки. Они превосходили противника по боевым машинам в 6 раз. А ведь в 1941 году мы отбивались от врага на этих же полях, уступая ему в технике в 8—10 раз.

11 января, за два дня до начала операции, на заседании Военного совета фронта подводились итоги подготовки к наступлению. Коротко, четко звучали доклады командиров, командующих родами войск.

Леонид Александрович Говоров, обычно скупой на слова, в этот раз заботливо наставлял командиров. “Я знаю, уверен,— говорил он,— что люди и боевая техника готовы к бою. И все же в оставшиеся до наступления часы еще раз проверьте готовность, а главное—будьте среди бойцов, словом и добрым сонетом поддержите их моральный дух. Солдаты должны видеть рядом своих командиров и начальников, которые поведут их в бой, в тяжелый бой”.

После заседания Военного совета я поехал на Ораниенбаумский "пятачок", в 152-ю танковую бригаду. В одном из батальонов за мести тсль командира бригады но политической части подполковник В. М. Постригань проводил митинг. Выступавшие говорили коротко, но весомо: “Задачу выполним до конца, полностью освободим родной Ленинград от вражеской блокады. Смерть фашистским захватчикам!”

После митинга я беседовал со многими танкистами. Они горели желанием победить и хорошо знали, что должны делать в бою—свои объекты атаки, ближайшие и последующие задачи, направление дальнейшего наступления, порядок взаимодействия со стрелками и артиллеристами, сигналы целеуказания и т. д.

Утром 14 января 1200 пушек и минометов, 70 с лишним установок реактивной артиллерии и орудия главного калибра кораблей Балтийского флота начали артподготовку. Более часа продолжался огненный ураган.

Находился я в то зимнее утро на командно-наблюдательном пункте рядом с генералами Л. А. Говоровым, И. И. Федюнинским и другими военачальниками. Все мы волновались. Леонид Александрович нетерпеливо поглядывал на часы. Когда они показали 10.40, на его усталом лице промелькнула, как мне показалось, улыбка. Он словно выдохнул: “В добрый час!”

С горы Колокольня отчетливо было видно: после взвившихся в морозном воздухе ракет пошли в атаку одетые в белые маскхалаты стрелковые дивизии 43-го корпуса генерала А. И. Андреева и 122-го корпуса— генерала П. А. Зайцева. Танкисты и артиллеристы активно поддерживали стрелковые части.

Поначалу действовали лишь отдельные танковые роты. Лесные завалы, обилие минных полей перед обороной противника и его плотный огонь не давали возможности развернуться батальонам, полкам. Но как только воины 90-й стрелковой дивизии полковника Н. Г. Лященко захватили первую траншею, в бой немедленно вступили танкисты 222-го полка подполковника А. Н. Ковалевского.

Одна из танковых рот с десантом автоматчиков на броне, преодолевая болотистые места, обогнала стрелковые подразделения и стремительно пошла по лесной дороге. Она с ходу атаковала населенный пункт Жеребятки. Столь быстрое появление здесь советских танков оказалось для гитлеровцев неожиданным. Они в беспорядке отступили. 204-й танковый полк подполковника В. И. Краснова в едином порыве с пехотинцами овладел селом Порожки.

К вечеру 14 января горячий бой завязался за сильно укрепленный пункт Гостилицы. Фашисты всячески пытались удержать его. Переходили в контратаки. Чтобы сломить их сопротивление, на помощь стрелковым частям генерала А. И. Андреева и танкистам 98-го полка майора Е. Е. Барылова были направлены основные силы 152-й танковой бригады. Дело пошло успешнее. Гостилицы были взяты. Появилась брешь во второй вражеской позиции. И немалая — 10 километров по фронту. Гитлеровское командование лихорадочно стягивало резервы к участку прорыва 2-й ударной армии. В это время 42-я армия генерала И. И. Масленникова стояла в готовности нанести по врагу удар с Пулковских высот.

15 января в 9 часов 25 минут 2300 орудий, около 100 установок реактивной артиллерии и более 200 орудий Балтийского флота обрушили мощный огонь на 17-кпло-метровый участок обороны противника.

“Весь Ленинград,— писал о том дне Н. С. Тихонов, - был ошеломлен гигантским гулом... Некоторые пешеходы на улицах стали осторожно коситься по сторонам, ища, куда падают снаряды. Но снаряды не падали. Тогда стало ясно—это стреляем мы, это наши снаряды поднимают в воздух немецкие укрепления. Весь город пришел в возбуждение. Люди поняли, что то, о чем они думали непрестанно, началось...”

На направлении главного удара 42-й армии наступал 30-й гвардейский стрелковый корпус генерала Н. П. Симоняка. Вместе с дивизиями корпуса шли танки непосредственной поддержки пехоты — 31-й, 46-й, 260-й и 261-й гвардейские тяжелые танковые и 1902-й самоходно-артиллерийский полки.

В 11 часов гвардейцы генерала П. П. Симоняка ринулись вперед. Танковым полкам, которые их поддерживали, предстояло вначале преодолеть зону противотанковых минных полей и рвов. С ходу прошел их 261-й полк. На пути 260-го, 31-го и 46-го полков оказался глубокий противотанковый ров, заминированный противником. Попытки преодолеть его по проходам, проделанным саперами, с применением бревен и фашин, успеха не имела.

Возникла сложная ситуация. Из нее с честью вышел полковник Н. Ф. Жуков, командующий бронетанковыми войсками 42-й армии. Он установил, что справа, недалеко от главного направления атаки, ров прерывается, образуя проход 150—200-метровой ширины. Искусно маневрируя, в сопровождении саперов танковые полки по команде И. Ф. Жукова быстро совершили обходный маневр и вышли на свои направления.

Во второй половине дня все танки вместе с пехотой шли в решительное наступление. Уничтожая живую силу и огневые средства противника, они помогали стрелкам преодолевать сопротивление гитлеровцев. Наиболее успешно решали задачи 261-и полк майора В. И. Кононцева, 31-й полк майора С. Ф. Семеркина и 1902-й самоходно-артиллерийский полк подполковника Н. С. Грдзелишвили. Особого напряжения бои достигли в районе Хамилейне, Большого Виттолова, Мендухари. Гитлеровцы стремились любой ценой удержать эти пункты — сильные узлы сопротивления. Танкистам пришлось проявить и смелость, н находчивость, чтобы одолеть врага.

К исходу первого дня наступления 63-я гвардейская стрелковая дивизия, усиленная двумя танковыми полками, продвинулась на 4—5 километров. Меньшего успеха добились 64-я и 45-я гвардейские стрелковые дивизии. Это объяснялось прежде всего тем, что каждую из ких поддерживал лишь один танковый полк. Наглядный пример еще раз убеждал нас в том, как важно насыщать стрелковые части танками. В боевых порядках пехоты они не только усиливали ее, но и воодушевляли бойцов, вселяли в них уверенность, повышали стремительность продвижения вперед. Из непреложной истины, что танки—душа атаки, командование делало необходимые выводы в дальнейшем.

16—17 января танкисты продолжали наступление совместно с частями 30-го стрелкового корпуса. Вдохновленные успехами первого дня наступления, они больше проявляли инициативы, решительности, смелее маневрировали на поле боя. Улучшалось взаимодействие между пехотными, танковыми и артиллерийскими подразделениями.

К исходу третьего дня наступления стрелки генерала Симоняка н поддерживавшие их танкисты вышли на рубеж ближайшей задачи—овладели высотой 112,0 л населенными пунктами Николаевка, Солози, Большое Карлино, Ханнолово.

В бою за высоту 112,0 на подступах к Красному Селу отлично действовал 260-й танковый полк подполковника Л. П. Красноштана. Гвардейцы смело вступили в борьбу с артиллерией противника, установленной на ключевой позиции, разгромили ее и обеспечили пехоте продвижение вперед. Хорошо поработал здесь огнем и гусеницами экипаж танка лейтенанта И. И. Брызгалова.

18 января начался штурм сильно укрепленного врагом Красного Села. Первыми вступили в бой гвардейцы 64-й стрелковой дивизии генерала П. Д. Романцова при поддержке 260-го танкового полка. В тот момент, когда мелкие группы нашей пехоты и отдельные танки подошли к железнодорожной станции, раздался взрыв большой силы. Как потом выяснилось, гитлеровцы взорвали плотину и мост на реке Дудергофка и затопили подступы к Красному Селу. Уровень воды достиг 70 сантиметров. Наступление танков на этом направлении стало невозможным.

Командир полка подполковник Л. П. Красноштан предпринял обходный маневр. Танки с десантом пехоты повернули на бумажную фабрику, с ходу захватили переправу через Дудергофку и взяли в плен вражеских саперов, готовивших подрыв переправы. Этот удачный маневр оказал большую помощь гвардейцам 64-й стрелковой дивизии в овладении Красным Селом.

В ночь на 19 января ряды штурмовавших город умножились. С северо-востока в бой вступили свежие силы —291-я стрелковая дивизия генерала В. К. Зайончковского, усиленная 205-м танковым полком подполковника Н.И. Лобанова. Напряженные бои продолжались днем и ночью. В городе горели дома, подожженные гитлеровцами. Танки двигались сквозь огонь и дым, помогая пехоте уничтожать фашистов.

В то время, когда шел бой за Красное Село, начался штурм Вороньей горы — высоты 172,3, господствовавшей над Красносельским укрепрайоном. Удерживая эту гору, гитлеровцы мешали нам овладеть Красным Селом и задерживали ввод в действие подвижной группы 42-й армии.

Воронью гору штурмовала 03-я гвардейская дивизия полковника А. Ф. Щеглова. Бой за высоту оказался трудным. На ее склонах враг построил долговременные оборонительные сооружения, установил пушки, пулеметы. Окопы прикрыл минными полями и колючей проволокой. Атака горы в дневное время привела бы к большим потерям. Поэтому полковник А. Ф. Щеглов поступил иначе. Он создал ударную группу — 190-й стрелковый полк подполковника А. Г. Афанасьева, усиленный 260-м тяжелым танковым полком подполковника Л. П. Красноштана. Группа получила задачу: ночью обойти высоту и проникнуть в расположение противника с тыла. Одновременно с юго-востока врага атаковал 188-й стрелковый полк подполковника Д. И. Шерстнева.

В ходе штурма Вороньей горы танки своим огнем уничтожали пушки, пулеметы, живую силу яростно сопротивлявшегося врага, прокладывали путь нашей пехоте. К утру 19 января высота была взята. Это ускорило освобождение Красного Села. Успеху в боях за Красное Село содействовали гвардейские танковые полки—31-й, 261-й и 49-й.

После выхода наших частей на рубеж Урицк — Красное Село — Тайцы командование решило ввести в бой подвижную группу 42-й армии. Она получила задачу: пробиваться навстречу 2-й ударной армии и, соединившись с нею в районе Кипени, Русско-Высоцкого, окружить и уничтожить петергофско-стрельнинскую группировку противника.

В подвижную группу входили 1-я Краснознаменная танковая бригада полковника В. И. Волкова, 220-я танковая бригада полковника В. Л. Проценко, 224-й и 1439-й самоходно-артиллерийские полки майора

111. M. Фридмана и полковника Л. В. Красника и один дивизион истребительно-противотанкозой артиллерии. Командовал ею полковник В. Л. Проценко.

За Красным Селом наши танки с десантом автоматчиков на броне устремились вперед на большой скорости. Они шли на Русско-Высоцкое и Кипень по двум параллельным дорогам. Шли ночью, с включенными фарами. Если обнаруживали противника—открывали огонь из пушек и пулеметов, сметали заслоны со своего пути. Сотни гитлеровцев, отходивших из района Стрельны и поселка Володарского, были уничтожены огнем и гусеницами.

Действуя в подвижной группе 42-й армии, командир батальона 220-й танковой бригады майор M. Д. Кононов был трижды ранен, но не покинул поле боя. В ночь на 19 января он со своими танкистами подошел к сильно укрепленному узлу сопротивления — населенному пункту Телизи. Взять его с ходу не удалось. Тогда Кононов увел батальон в сторону, к лесу, обошел Телизи с тыла, и с зажженными фарами танки ворвались в деревню. Гитлеровцы вначале приняли их за свое подкрепление, а когда разобрались, было уже поздно. Батальон майора Кононова разгромил вражеский гарнизон за один час: уничтожил до 300 солдат и офицеров, разрушил 18 дзотов, разбил 17 орудий, 12 минометов, 20 пулеметов, раздавил и сжег 20 автомашин, танк “пантера”, взорвал склад боеприпасов. Из помещения штаба, расстрелянного танкистами, не смог уйти ни одни гитлеровец.

Командир танкового батальона майор M. Д. Кононов умело, храбро сражался и в дальнейшем. За ратныд подвиги ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Отличился также батальон имени К. П. Ушакова, которым командовал майор В. А. Гнедин. Ушаковцы в числе первых выполнили поставленные перед танкистами задачи. За подвиги, проявленные при освобождении Польши, майор В. А. Гнедин был удостоен звания Героя Советского Союза.

Танковый взвод этого батальона под командованием лейтенанта комсомольца А. С. Мнацаканова вел разведку перед Красным Селом. Необходимо было отыскать проходы на маршруте, так как местность оказалась затопленной водой. Единственно возможный путь — через железную дорогу—на станции фашисты перекрыли составами. Мнацаканов вышел из танка в ледяную воду, расцепил вагоны, а затем растолкал их машиной. Танковая бригада получила возможность наступать без задержки.

Продолжая выполнять свою задачу, взвод Мнацаканова первым ворвался в Русско-Высоцкое и с ходу уничтожил вражескую колонну— 10 автомашин, 8 тягачей с прицепами, более 20 повозок с грузами, 3 штабных фургона и около 100 фашистов.

В деревне Кипень взвод отважного танкиста вступил в бой с двумя “тиграми”. Одного из них Мнацаканов подбил, а другого таранил, оттолкнув в канаву на болотный грунт, где тяжелая машина сразу же увязла, стаз нашим трофеем.

Экипаж Мнацаканова первым встретился с подразделениями 2-й ударной армии, шедшими навстречу с Ораниенбаумского плацдарма. Родина высоко оценила доблесть молодого лейтенанта-танкиста, присвоив ему звание Героя Советского Союза. Ныне А. С. Мнацаканов — генерал-майор и продолжает службу в Советской Армии.

Развивая наступление с Ораниенбаумского плацдарма, стрелковые дивизии 2-й ударной армии при активной поддержке танковых частей продвигались в направлении Ропши. Глубокий снег на полях, отсутствие дорог, открытая, хорошо просматриваемая местность, большое насыщение обороны врага огневыми средствами — вес это сильно затрудняло решение поставленных задач.

Особенно тяжелым был бой под Дятлицами. На перекрестке дорог перед деревней фашисты установили артиллерийские батареи, пулеметы и вели ураганный огонь. Пехота не могла поднять головы. Тут отличились танкисты 98-го отдельного полка майора Е. Е. Барылова. С десантом автоматчиков на броне они прорвались к окраине населенного пункта. По танкам начали бить скорострельные зенитные установки врага. Но это не помогло ему. Танкисты продолжали прокладывать путь стрелкам огнем и гусеницами.

Бесстрашно сражался экипаж командира танковой роты старшего лейтенанта А. И. Спирина. Он первым ворвался в Дятлицы и подбил два тяжелых танка, уничтожил три орудия, шестиствольный миномет и несколько десятков гитлеровцев. Но и машина отважных танкистов загорелась. Погибли механик-водитель, башенный стрелок. Сам Спирин получил тяжелое ранение. Истекая кровью, он выбрался из танка и отстреливался

от наседавших фашистов до последнего вздоха. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1944 года старшему лейтенанту Александру Ивановичу Спирину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Уничтожив более 200 гитлеровцев, несколько артиллерийских орудий и пулеметных гнезд, танкисты вместе со стрелковыми подразделениями овладели Дятлицами. До Ропши оставалось десять километров. Но какие это были километры! Каждый новый рубеж приходилось брать в тяжелой, кровопролитной борьбе.

В этот же день батальон капитана Олега Дикарева при подходе к деревне Глядино встретился с вражескими танками. Началась дуэль бронированных машин. Она продолжалась несколько часов. Советские танкисты нанесли гитлеровцам немалые потери и продвинулись вперед. В бою за деревню комбат огнем и гусеницами уничтожил минометную батарею, зенитное орудие и значительное число солдат противника. Этот бой для Дикарева, к огромному сожалению, оказался последним. Мужественный офицер, любимец батальона погиб вместе с экипажем. Ценой своей жизни танкисты обеспечили успех наступавшим частям.

В той же схватке с врагом бесстрашно сражался командир танковой роты старший лейтенант Лобода. Отличился и экипаж старшины Винокурова, особенно механик-водитель Сальников. Экипаж первым ворвался в деревню, уничтожил два дзота, противотанковое орудие и пулеметное гнездо, разворотил избу, где засели фашисты. От вражеского снаряда танк загорелся. Растеряйся механик-водитель—и все бы кончилось трагически. Но Сальников быстро вывел пылавшую машину в укрытие. Экипаж был спасен.

За время войны Михаил Сальников не раз показывал себя бесстрашным солдатом. 24 марта 1945 года он удостоен знания Героя Советского Союза.

Ведя непрерывные бои, танкисты по взаимодействии со стрелковыми и артиллерийскими частями настойчиво пробивались к Ропше. Весь путь к этому мощному опорному пункту обороны противника и важному узлу дорог был усеян трупами гитлеровцев, разбитой техникой.

19 января 1944 года поздно вечером произошла волнующая встреча: передовые танковые части двух армий соединились в районе Русско-Высоцкого. А рано утром следующего дня в районе Ропши соединились и главные силы армий. Петсргофско-стрельнинская группировка фашистов была окружена.

Так закончился первый этап наступательной операции у невской твердыни. За шесть дней была разгромлена фланговая группировка 18-й фашистской армии, прорвавшаяся осенью сорок первого к Финскому заливу через Петергоф и Стрельну. Защитники Ленинграда отбросили врага от юго-западных стен города. Образовался общий фронт наступления.

В то же время войска Волховского фронта овладели древним Новгородом.

19 января столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам Ленинградского фронта, прорвавшим вражескую оборону н овладевшим Красным Селом и Ропшей, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

Среди частей и соединений, удостоенных почетного наименования, были и танковые. Красносельскими стали 31-й, 49-й н 261-й отдельные тяжелые танковые полки, которыми командовали соответственно майор П. Д. Примаченко, подполковник М. А. Оглоблин и майор В. И. Кононцев. Ропшинскими—98-й и 222-й отдельные танковые полки майора Е. Е. Барылова н подполковника А. Н. Ковалевского. Другие танковые полки и бригады фронта в последующих боях получили почетные наименования Ленинградских, Выборгских.

Разгром фланговых группировок, противника под Ленинградом создал благоприятные условия для дальнейшего наступления. Фронт победно шел все дальше на запад, освобождая от врага родную землю. Плечом к плечу с воинами других родов войск сокрушительные удары по гитлеровским захватчикам наносили танкисты. Как и п предыдущих боях, они показывали беспримерное мужество, вписывали новые яркие страницы в героическую летопись Советских Вооруженных Сил. Так было при освобождении городов Красногвардейски, Пушкина, Павловска, Мги, Пскова, Нарвы... Так было я каждой последующей схватке с врагом.

Во время атаки населенного пункта Волосово танк полковника В. В. Хрустицкого уничтожил несколько вражеских орудий с расчетами, но был подбит, а от второго снаряда, попавшего в боевое отделение, взорвался. Вместе с экипажем пал смертью храбрых и командир бригады. Случилось это 26 января 1944 года, а 21 февраля Указом Президиума Верховного Совета СССР полковнику Владиславу Владиславовичу Хрустицкому посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

В том, что танкисты успешно решали свои боевые задачи в обороне и наступлении, большая заслуга командиров и политработников частей, подразделений и офицеров штабов, технических и других служб бронетанковых войск фронта. Они не знали покоя ни днем, ни ночью, с предельным напряжением выполняли свои нелегкие обязанности. Они обучали и воспитывали танкистов, своевременно отрабатывали н направляли в войска руководящие документы, контролировали выполнение приказов и распоряжений. Они участвовали в формировании и переформировании частей, их подготовке к боям. Исключительную заботу они проявляли о том, чтобы танкисты имели исправную технику, достаточное количество горючего, боеприпасов. Не говорю уже о том, как важно и сложно было в условиях блокады обеспечить людей питанием, медицинской помощью, сохранить их здоровье и постоянную боеготовность и боеспособность.

С удовлетворением вспоминаю время совместной работы в бронетанковых войсках Ленинградского фронта с этими замечательными товарищами. Моим заместителем по политчасти был полковник В. П. Голиков, по артиллерии — полковник П. П. Фарутин. Штаб возглавлял полковник Н. А. Полевой. Отделами штаба руководили: оперативным—полковник В. И. Волков, разведки — подполковник А. К. Коробейников, строевым — подполковник П. В. Долинский, связи—полковник А. П. Кравченко. В частях на штабных и других должностях трудились Я. В. Киселев, А. Д. Захаров, И. А. Голбии, Н. И. Соколов, Н. П. Афанасьев, И. М. Попович, М. А. Козлов. Хотелось бы всех вспомнить поименно, но это, к сожалению, невозможно. Отмечу только, что каждый из них внес свою посильную долю труда н нашу победу над врагом.

Через дне недели после начала наступательной операции, к 27 января, враг был отброшен от Ленинграда на 65—100 километров. Гитлеровские войска, 900 дней державшие город в осаде, потерпели поражение.

Важнейшим залогом этой исторической победы явилась постоянная неоценимая помощь Ленинграду партии н правительства, всей страны, монолитное единство армии и народа.

В те дни Военный совет фронта обратился к мужественным жителям города со словами сердечной благодарности:

“Вместе с войсками Ленинградского фронта,— говорилось в специально изданном приказе командующего фронтом,— вы отстояли наш родной город. Своим героическим трудом и стальной выдержкой, преодолевая все трудности и мучения блокады, вы ковали оружие победы над врагом, отдавая для победы все свои силы. От имени войск Ленинградского фронта поздравляю вас со знаменательным днем великой победы под Ленинградом...”

27 января 1944 года блокада была ликвидирована. К ленинградцам пришел большой долгожданный праздник.

Вечер. Город окутан морозной дымкой. Льдом скована Нева. Набережные, площади, улицы запружены ликующими ленинградцами. Грохочет в честь исторической победы праздничный салют из 324 орудий. 24 раза небо озаряется необыкновенно красочным фейерверком. Безгранично радуясь, люди смеются, плачут, целуются, заключают в крепчайшие объятия своих доблестных защитников — воинов фронта, оказавшихся среди них. Вместе с жителями города я слушал артиллерийские залпы, и они казались мне героической симфонией.

Эта страница принадлежит сайту "РККА"