Хазарское государство, или Хазарский каганат,— одно из двух крупнейших раннесредневековых политических объединений Восточной Европы. Оно существовало с VII по Х в. и в течение длительного времени играло доминирующую роль в регионе. На протяжении IX — первой половины Х в. Хазария постепенно уступила эту роль Древнерусскому государству.
В период своего могущества Хазария соперничала с Арабским халифатом, который в VII—IX вв. был сильнейшим государством Западной Евразии.
Между хазарами и арабами почти два века шла борьба за Закавказье, и случалось, что хазары в этой борьбе брали верх.
В это же время каганат господствовал на обширной территории Восточной Европы, где многие народы в разное время и по-разному от него зависели.
Не избежали этого и восточные славяне на раннем этапе своей истории [1].
Историография хазар велика и имеет давнюю традицию. Мной будет дан ее разбор во второй главе, но одно обстоятельство следует отметить уже здесь.
Если в XIX и первой трети XX в. историей Хазарии занимались по преимуществу историки, то позже они постепенно утратили свой приоритет в изучении этого государства на территории нашей страны.
Работы по Хазарии, опубликованные у нас с 30-х годов, почти все написаны археологами. И если М. И. Артамонов, будучи археологом, старался посильно поддержать старые традиции изучения хазарской проблемы, то большинство археологов в 70 - 80-е годы эти традиции практически утратили. Вводя в научный оборот ценный археологический материал, они, как правило, плохо знают письменные источники, а потому многие их выводы оказываются ошибочными.
Зато интерес к хазарам возрос за рубежом, где их историей занимаются во многих странах (Турция, Израиль, США, ФРГ и др.).
Из социалистических стран особо надо выделить Венгрию, где хазарская проблема вызывает вполне закономерный интерес в связи с этногенезом венгерского народа и ранними этапами истории мадьяр.
Эти причины и побудили автора данной книги взяться за хазарскую проблему, затронув те ее аспекты, которые имеют важное значение д,ля исторических судеб народов СССР — России, Украины, Кавказа, Закавказья. Освещены они могут быть почти исключительно по письменным источникам. Последние существуют на многих мертвых и живых языках. Я поставил задачу изучить эти источники в оригиналах.
Такой подход отнюдь не самоцель, а важнейшая предпосылка практически любого исследования в области древней и раннесредневековой истории, где количественная ограниченность материала предполагает иной к нему подход, нежели для более поздних эпох, когда в распоряжении ученого имеются архивы со всем их разнообразием документации.
Автор не претендует на всесторонний охват всех событий хазарской истории, сосредоточиваясь на нескольких узловых и важных, пю его мнению, проблемах.
Как сказано во введении, в основе работы лежит анализ разноязычных письменных источников. Их обзор целесообразно проводить, исходя из языка, на котором они написаны, и общества, из которого они вышли. Начать лучше с документов, исходивших из самой Хазарин или связанных с ней. Эти документы написаны на древнееврейском языке. Последний к IX—Х вв. был давно уже мертвым даже для самих евреев, рассеянных по всему миру [1], но сохранял роль языка богослужения, а потому употреблялся и в Хазарии после принятия ее царем иудаизма.
Вопрос об этой группе документов дебатируется в науке уже несколько столетий. В основе ее лежит переписка между сановником испанских Омейадов Хасдаем ибн Шафрутом и хазарским царем Иосифом, возможно последним правителем Хазарии [2]. Хасдай ибн Шафрут происходил из знатного еврейского рода Андалузии и занимал видные посты при дворе испанских Омейадов. Согласно еврейской традиции в Испании, известной нам с XI - XII вв. [3], Хасдай ибн Шафрут, весьма интересовавшийся иудейской религией и проблемой ее распространенности, узнал, что где-то на востоке есть государство, властитель которого исповедует эту религию. Такие сведения он, скорее всего, получил от еврейских купцов, в руках которых находилась транзитная торговля Европы со странами Востока. Один из таких торговых путей выходил в Восточную Европу [4]. Испанский сановник решил получить более подробные сведения об этом государстве (речь шла о Хазарии) и направил через тех же еврейских купцов послание хазарскому царю. В этом послании он задал два главных вопроса: когда и как хазары приняли иудейскую религию и что собой представляет страна хазар, каковы ее пределы, какие народы подчинены хазарскому владыке?
Через некоторое время Хасдай получил ответное письмо хазарского царя Иосифа, в котором последний удовлетворял любопытство своего испанского корреспондента.
Для нас важно не письмо Хасдая, в отношении которого серьезных споров нет [5], а ответ Иосифа. Древнейший вариант его, дошедший до наших дней, датируется концом XI — началом XII в.; он сохранился у писателя того времени Иехуды бен Барзиллая (Барселонца) [6]. Первая публикация письма хазарского царя была осуществлена в 1577 г. Исааком Акришем в Константинополе, но какие материалы он положил в основу своего издания — не ясно [7]. Речь идет о так называемой краткой редакции письма Иосифа. Кроме того, существует и его пространная редакция, открытая А. Я. Гаркави в 1874 г. в старой еврейской рукописи из коллекции известного караимского ученого А. С. Фирковича. К сожалению, последний известен и как подделыватель рукописей, и уже это с самого начала вызвало настороженное отношение к данному манускрипту.
Впрочем, надо сказать, что критическое отношение к еврейско-хазарской переписке проявилось давно. Уже ее первый европейский публикатор и переводчик И. Буксторф отрицал ее подлинность и предостерегал историков от пользования ею как историческим источником [8]. Активным противником подлинности этих документов был Й. Маркварт [9]. Сходную позицию занимал и другой известный востоковед, И. X. Крамерс [10]. Однако мнение большинства ученых об этих документах было и есть в целом положительное. П. К. Коковцов, крупный советский востоковед, специально изучавший еврейско-хазарскую переписку, признавал ее подлинной, но подвергшейся известному редактированию на протяжении средневековья [11] — явление, в принципе обычное для той эпохи.
К сожалению, после П. К. Коковцова никто из востоковедов эти документы у нас не изучал. Но на Западе положение иное. Там переписка после исследований Коковцова, как правило, признавалась подлинной и рассматривалась как важный, хотя и сложный источник по истории Хазарии и особенно иудаизма в этой стране [12]. Такая же в целом оценка дается в новейших трудах западных ученых [13].
Что же представляет собой ответ царя Иосифа и какую реальную ценность он имеет для исследования истории хазар? Содержание этого документа при внимательном и беспристрастном изучении убеждает, что в основе перед нами подлинный источник из Хазарии Х в. Разумеется, в те редакции, что дошли до наших дней, попали и позднейшие добавления — они относятся преимущественно к географической номенклатуре пространной редакции, куда стараниями средневековых книжников были внесены названия, которых в Х в. не было. Они относятся почти исключительно к Крыму н. Кроме того, ряд терминов был искажен последующими редакторами или заменен более понятными для последних. Отсюда громадные трудности при комментировании этнических и географических терминов "ответа Иосифа". Вместе с тем это подлинный документ, что доказывается, в частности, и его дефектами, с точки зрения критиков.
Иосиф рассказывает Хасдаю историю хазар, основанную на устных преданиях. И это закономерно, так как письменной истории у хазар не было [15]. Рассказчик знает и приводит имена своих предков, но почти ничего реального о них сообщить не может. Даже историю обращения хазарских царей в иудаизм Иосиф излагает явно по преданию и, судя по стилю этой части письма, при консультации с какими-то раввинами из своего окружения. В письме Иосифа, например, мы находим любопытный вариант популярной в то время легенды "об испытании вер", который полезно сравнить с аналогичным рассказом "Повести временных лет" (ПВЛ) [16].
И еще одна деталь. Иосиф говорит только о своих предках, царях. Между тем в Хазарии Х в. был и формально более высокий владыка — хакан, некогда полновластный властитель страны, лишенный предками Иосифа реальной власти [17]. Иосиф о нем упоминает мельком, не называя титула "хакан", а именуя его "ha-cap ha-гадол" ("верховный глава") или просто "ha-cap" ("глава") [18]. Реальному Иосифу это было нужно затем, что он должен был подчеркнуть, что власть его рода — исконная у хазар. А вот если предположить, что перед нами поздняя подделка, осуществленная (зачем?) в той же Испании в XI—XII вв., то в этом необходимости не было. К тому же испанские евреи хорошо знали арабскую литературу о хазарах и, конечно, использовали бы ее, сочиняя разбираемый документ. Между тем никакой связи между ними нет, и это, по-моему, одно из решающих доказательств подлинности письма Иосифа.
Но именно замалчивание роли хакана требует особо внимательного и критического отношения к данному источнику, которымнельзя пользоваться изолированно от других материалов о Хазарии.
В частности, нет оснований полностью верить Иосифу, когда он дает пределы своего царства. Тут последний или предпоследний хазарский владыка явно обрисовал не современную ему, а более раннюю, но все-таки такую, о которой он имел сведения, т. е., скорее всего, конца IX — начала Х в.
Ценность данного источника в том, что он вышел из самой Хазарии, и наиболее надежные результаты может дать анализ его терминологии. Сюда надо добавить и сведения о Хазарии и ее соседях в Х в.
Другой важный документ на древнееврейском языке, вышедший из Хазарии, именуется Кембриджским, так как был обнаружен в Кембриджской библиотеке [19]. Документ дефектный, принадлежащий неизвестному автору, как порой полагают, отвечавшему тому же Хасдаю ибн Шафруту. Исследователи обнаружили его литературную связь с еврейским произведением Хв. — "Книгой Иосиппон" [20] (последняя основана на латинской версии труда Иосифа Флавия "Иудейская война"). Что до содержания Кембриджского документа, то в уцелевшей его части речь идет об обращении хазар в иудаизм (причем дается иная версия, нежели в ответе Иосифа), а также о войнах отца Иосифа царя Аарона с аланами, русскими, византийцами и др. [21]. Здесь-то и находится рассказ о неудачном походе на Самкерц русского царя ("мэлэх") Хлгу (т. е. Олега) [22]. Это известие до сих пор не имеет объяснения, укладывающегося в известное нам русло древнерусской истории. Кембриджский документ также вызвал противоречивые оценки. Первоиздатель С. Шехтер счел его подлинным документом Х в. Но, П. К. Коковцов, определив литературное его сходство с "Книгой Иосиппон", связал Кембриджский документ с византийской литературой XI в. и отрицал принадлежность его Х в. [23] Недавно американский гебраист Н. Голб еще раз исследовал Кембриджский документ по рукописи [24]. Он восстановил текст заново с некоторыми отличиями от своих предшественников (Шехтера и Коковцова). Н. Голб нашел в этом документе связь с новоперсидской литературой о Хазарии [25] (прежде всего в формах географических названий). Далее Н. Голб признал Кембриджский документ оригинальным произведением Х в., созданным в Константинополе евреем — подданным царя Иосифа [26]. В самом документе он видит три слоя: эпический рассказ об обращении хазар в иудаизм, изложение ряда событий хазарской истории во времена последних хазарских царей и географическое описание Хазарии, основанное на мусульманской географической литературе [27]. Доводы Голба в пользу подлинности документа достаточно убедительны, но в конкретном анализе его содержания имеются спорные моменты.
И наконец, еще один документ на древнееврейском языке, происходящий, как и предыдущий, из Каирской генизы [28]. По мнению Голба, это письмо из еврейской общины ("ha-kahal") Киева. Оригинал документа (фотокопия и восстановленный древнееврейский текст) с английским переводом и исследованием издан в 1982 г. [29] Содержание его малоинтересно, но сама находка документа, происходящего из Киева Х в., разумеется, уникальное событие. Кроме того, в конце письма стоят имена его составителей и среди них есть не только еврейские. Попытку их анализа сделал О. Притцак [30], который определяет эти имена как хазарские.
Есть и другие документы на древнееврейском языке, связанные с Хазарией [31], но их значение для нашей темы невелико.
Определенный интерес представляют некоторые памятники еврейской литературы XI—XII вв. Это прежде всего материалы путешественников, проехавших Восточную Европу в эти столетия (Эльдад, Вениамин Тудельский, Петахья Регенсбургский) [32]. Они относятся к периоду, когда Хазарского государства уже не было, но для Руси XI—XII вв. содержат отдельные интересные сведения, особенно при изучении древнееврейских оригиналов этих памятников [33]. Оттуда можно почерпнуть данные о судьбах хазар после крушения их государства.
Речь идет о большой группе источников, происходящих из стран Арабского халифата, первоначально на арабском языке [34] (хотя ряд представителей этой арабской культуры [35] были иранцами, а иногда и выходцами из иной этнической среды). Позже, с Х в., с постепенным обособлением восточных областей Халифата, где основным населением были иранцы [36], на арену культуры и науки вышел основной иранский язык той эпохи — дари-фарси, или новоперсидский [37].
Культура Арабского халифата, которую часто и с серьезными основаниями именуют арабской или мусульманской [38], возникла не на пустом месте, и ее научная часть питалась наследием античной (греко-римской), арамейской, среднеперсидской, индийской и других цивилизаций [39]. Именно поэтому она смогла надолго стать передовой для раннего средневековья и, в свою очередь, в известном смысле передала научную эстафету европейской культуре эпохи Возрождения [40].
Персидский (новоперсидский) язык стал языком литературы и науки в Х—XI вв. [41] Ранняя персидская историография [42] и география [43] неотделимы по содержанию от арабской науки и во многом восходят к ней, поэтому пользоваться известиями источников Х—XIII вв. на персидском языке без сопоставления их с предшествующими арабскими нельзя и изолированное обращение к первым только приводит к ошибкам [44].
Основная информация о хазарах и Хазарском государстве черпается из географических и исторических трудов IX—XIII вв. на арабском и персидских языках. Обращение к художественной литературе (поэзии) в принципе не дает ничего нового.
Начну с географических сочинений, к которым в данном случае можно присоединить и труды комплексного содержания, своеобразные энциклопедии по разным отраслям знания, которые появились в Халифате уже в IX в. [45]
Ранняя арабская география (первой половины IX в.) являла, как известно, переходную стадию между освоением через сирийское посредство античного наследия и собственно арабской географической наукой [46]. Наиболее значительным явлением этого этапа были переработки географического руководства Клавдия Птолемея (II в. н. э.) [47]. В них уже содержался и современный материал, но он чаще всего терялся среди моря старой античной информации. В качестве примера можно взять труд ал-Хваризми "Китаб сурат ал-ард" ("Книга изображения земли"). Автор, как показывает его нисба, был уроженцем Хорезма, но работал в багдадском "Доме мудрости" [48]. Изложение идет у него по системе климатов (всего их семь). Эта система в принципе была заимствована у Птоломея, но в арабской географической науке получила иное содержание [49] и закрепилась затем во всей мусульманской географии вплоть до нового времени.
Данный труд ал-Хваризми особенно интересен тем, что в нем наряду с античной географической номенклатурой довольно широко представлена и современная автору. При этом географ в ряде случаев дает и античные названия, и современные или же пытается первые пояснить через вторые. В работе ал-Хваризми есть Аланские горы [50], р. Рейн [51]. Находим мы там и античное название Испании, и арабскую форму "Андалус" [52]. Географ отмечает страну Германия и поясняет, что это земля славян [53]. Соответственно страна Сарматия у него комментируется как земля алан, а страна Скифия—как земля тюрок [54] и т. д. Упомянуты у ал-Хваризми и хазары, горы ворот хазарских и аланских, горы "Баб ва-л-абваб" (Дербента) [55]. Ныне данный труд изучен, и выдержки из него, относящиеся к территории нашей страны, собраны, переведены и прокомментированы Т. М. Калининой [56].
Гораздо больше реальных известий о хазарах находим в географическом труде Ибн Хордадбеха "Китаб ал-масалик ва-л-мамалик". Это первый дошедший до нас труд типа ставшего с IX в. самым распространенным жанром географической литературы "Книги путей и стран" [57]. Написан он, как это теперь доказано, в 80-х годах IX в. [58] К сожалению, полная редакция сочинения Ибн Хордадбеха не сохранилась, а уцелело лишь сокращение.
Сочинение Ибн Хордадбеха начинается с описания Ираншахра [59], где была расположена столица Халифата Багдад. Затем он обрисовывает остальные области Аббасидской державы и пути из них в другие страны, в том числе на север, к Кавказу и за Кавказские горы. И здесь, конечно, он многократно касается хазар. Ибн Хордадбех был человек осведомленный, одно время он занимал должность "сахиб-ал-барид" [60] области Джибал [61], имел хорошее образование и пребывал при дворе халифа ал-Му'тамида (870—892 гг.). Отец географа в начале IX в. управлял областью Табаристан (современный Мазандеран в Иране) [62]. Словом, Ибн Хордадбех имел возможность получить добротную информацию и из государственных архивов, и из иных источников. Именно из архивов он извлек отчет об экспедиции Саллама ат-Тарджумана, - который по поручению халифа ал-Васика (842—847гг.) отправился через Кавказ и Хазарию в поисках легендарной стены Александра Македонского (Зу-л-карнайна) [63]. Но у Ибн Хордадбеха есть и более ценные сведения по интересующему нас сюжету: о титулах тюркских, в том числе и хазарских, владык [64], о хазарских городах [65], о торговых путях через Хазарию [66] и т. д. Все это делает сочинение Ибн Хордадбеха важным источником о хазарах.
Труд Ибн Хордадбеха издан и переведен полностью на французский язык [67]. Недавно русский перевод опубликован в Баку [68]. Перевод выполнен квалифицированно, но комментарии вызывают много вопросов.
Из других географических трудов IX в. для нас имеет значение "Китаб ал-булдан" ("Книга стран") ал-Йакуби, написанная около 891 г. [69]) Его прадед, дед и отец занимали крупные должности в Халифате, сам он некоторое время жил в Закавказье. Сочинение сохранилось в единственной рукописи, по которой и издано де Гуе [70]. Труд начинается с описания Багдада, после чего следует характеристика других частей Халифата, городов, путей. У ал-Йакуби много любопытных и уникальных известий об Азербайджане [71] и других северных областях державы Аббасидов. Именно в этом сочинении ал-Йакуби (у него есть и исторический труд, о котором речь пойдет ниже) содержится замечательный рассказ о походе русов на Испанию в 844 г. [72], о котором в науке давно идут споры и который до сих пор удовлетворительно не объяснен [73].
Данных о хазарах у ал-Йакуби немного, да и те имеют скорее косвенное к ним отношение [74]. К сожалению, в рукописи отсутствуют некоторые разделы, в том числе и описание севера. Есть хороший, полный французский перевод труда ал-Йакуби [75].
Очень важным является географический труд Ибн ал-факиха ал-Хамадани "Китаб ал-булдан" ("Книга стран"), написанный около 903 г. [76] По-видимому, в нашем распоряжении имеется лишь сокращенный вариант этого сочинения [77].
Система изложения географического материала у Ибн ал-Факиха своеобразная. У него есть семь климатов, но имеются и четыре части (света), среди них Аскутия (Скифия). Именно в последней он помещает страну хазар [78]. Сходная система имеется у Ибн Хордадбеха и восходит к античной географии, хотя арабские географы ее и не копируют. Данные о хазарах есть в описании морей [79], в известном рассказе о славянских купцах [80], но особенно в весьма содержательном разделе о Кавказе [81]. В целом Ибн ал-Факих дает тот же цикл информации, что и Ибн Хордадбех, возможно, он пользовался трудом последнего [82]. Что касается Кавказа, то один из своих источников он называет. Это какой-то Ахмед б. Вазих ал-Исфагани [83], о котором других известий нет. Ссылается Ибн ал-Факих и на какие-то "абхар ал-фурс" [84] (персидские летописи или предания). Поскольку в другом месте дается отсылка на Ибн Мукаффу [85], можно предположить, что речь идет об арабских переводах сасанидской "Хвадай-намак". Именно оттуда Ибн ал-Факих мог почерпнуть данные о строительстве Сасанидами укреплений на Кавказе.
Хронологически следующим важным географическим источником, дающим сведения о хазарах, является труд Ибн Русте "Ал-А'лак ан-нафиса" ("Дорогие ценности"). Это, собственно, энциклопедия, от которой сохранился только один (седьмой) том, посвященный астрономии и географии. По мнению большинства ученых, Ибн Русте писал между 903 и 913 гг.[86] Источники его неизвестны, упоминание в начале труда Птолемея [87] — всего лишь вежливая дань традиции. Изложение начинается с описания Мекки и Каабы [88], затем повествуется о морях, реках, островах земли [89], после чего идет описание семи климатов [90]. Охарактеризовав их, Ибн Русте переходит к Ираншахру [91], границы которого даны для сасанидского времени. В книге есть описание Константинополя, Рима [92] и даже города Британия [93]. В одном из последних разделов содержатся описания стран хазар [94], буртасов [95], булкар [96], мадьяр [97], славян [98], русов [99], ас-Сарира [100] и алан [101]. Это самые ранние рассказы-описания северных стран в дошедшей до нас арабской литературе. Еще в 1869 г. данные отрывки по рукописи перевел на русский язык Д. Хвольсон, неверно прочитавший имя автора [102].
В рассказе Ибн Русте о хазарах особенно важны известия о хазарских городах, о лишенном реальной власти хакане, о лице, захватившем эту власть, и др.
В целом уже давно установлено, что цикл известий о Восточной Европе у Ибн Русте — старейший из сохранившихся в арабской географии. Есть основания полагать, что он восходит к полной редакции труда Ибн Хордадбеха [103] и, следовательно, датируется IX в. (без последней его четверти).
Некоторые сведения о Хазарии содержатся в сочинении Кудамы ибн Джафара "Китаб ал-харадж ва сан' ат-китаба" ("Книга о харадже и искусстве секретаря"), составленном в 20-е годы Х в. [104] Как видно из заглавия, по замыслу автора это не географическое сочинение, но оно приближается к таковому по реальному содержанию [105]. В нем речь идет о семи климатах [106], а затем дается описание областей Халифата и путей, их связывающих. У Кудамы есть сведения о границах Хазарии [107], а также упоминание хазар в связи с деятельностью Хосрова I Ануширвана (531 — 579 гг.) [108]. Отмечены и походы хазар на Закавказье [109].
Но, конечно, самый оригинальный арабский источник о Восточной Европе этого времени—знаменитое "Рисале" ("Записка") Ибн Фадлана. В 921 г. в Багдад прибыло посольство от правителя Волжской Булгарии, который хотел освободиться от власти хазар и с этой целью обратился за помощью к халифу, обещая принять ислам. В Булгарии, несомненно, знали, что халиф сам помощи оказать не мог: Халифат в это время фактически распался и даже не имел реальной власти в смежных с Хазарией странах [110]. Посольство с Волги, очевидно, сначала явилось ко двору бухарских Саманидов. Но эти правители, на деле полностью самостоятельные, номинально признавали верховную власть Багдада [111], а в деле исламизации "повелитель правоверных" — халиф, конечно, должен был выступать как главное лицо. Поэтому булгарское посольство и появилось в Багдаде.
Оттуда в июне 921 г. через Среднюю Азию направилось в Булгарию ответное посольство халифа ал-Муктадира. Во главе посольства стоял некий Сусан ар-Расси, а секретарем был клиент ("маула") [112] повелителя правоверных Ахмед Ибн Фадлан, написавший отчет о посольстве. В составе последнего были переводчики [113] и необходимое для обращения булгар в ислам число мулл. Реальных политических результатов посольство не дало, но "Записка" Ибн Фадлана не затерялась в багдадских архивах, как почти все документы той эпохи. Она переписывалась, очевидно, из-за своего содержания: в ней было много диковинок ("аджаиб"), благодаря которым некоторые такого рода сочинения были весьма популярны в мусульманских странах [114]. Сокращенный вариант "Рисале" включил в свой труд географ начала XIII в. Йакут ар-Руми [115]. На этом варианте "Записки" Ибн Фадлана был основан классический труд X. Френа [116]. В 20-х годах нашего века в городе Мешхед (Иран) была найдена рукопись, содержащая более полный текст "Записки" [117], положенный в основу монографий А. П. Ковалевского [118] и А. 3. В. Тогана [119]. В дальнейшем этот источник был всесторонне исследован А. П. Ковалевским.
В своей "Записке" Ибн Фадлан описывает путь посольства в страну волжских булгар. На Волге он встретил русских купцов. О Хазарии у Ибн Фадлана данных немного, но они первоклассной ценности: о государственном строе, хазаро-булгарских отношениях и др.
Следует сказать и о записках путешественника 50-х годов Х в. Абу Дулафа. Вопрос о них сложный, особенно о первой, где речь идет о Туркестане, Тибете и Китае [120]. Во второй записке этого автора говорится о путешествии по Кавказу и Ирану [121]. Хазария там не упоминается, и в этом особая значимость данного источника, косвенно подтверждающего крайний упадок этого государства в 50-х годах Х в. и очевидную утрату им своих владений на Кавказе.
Самыми содержательными для стран Восточной Европы, но в то же время и самими сложными источниками для раннего времени являются труды арабского энциклопедиста ал-Мас'уди (ум. 956 г.), которого считают — и справедливо — "самым оригинальным географическим писателем Х в." [122]. Прожив сравнительно недолгую жизнь (он родился в начале Х в.), ал-Мас'уди успел сделать столько, что прочно вписал свое имя в историю мировой науки. Ал-Мас'уди сам много путешествовал: он объехал все страны Халифата, от Магриба до Индии, и, что для нас важно, посетил Южное Прикаспье, где почерпнул часть своей информации о хазарах и русах. Но он был и крупным ученым, прекрасным знатоком предшествующей литературы. О содержании многих научных и литературных трудов VIII—Х вв. мы знаем только из сочинений ал-Мас'уди. Это прежде всего относится к арабским писателям предшествующего времени, черпавшим информацию о европейских странах через Византию [123]. Ал-Мас'уди их упоминает, но конкретно эту группу информации очень трудно отличить от другой, происходившей с востока (Прикаспий, Средняя Азия). Отсюда немалые трудности в отношении источников сведений этого автора о славянах, а также содержания такой информации. Сведений о хазарах это не касается — почти все они восточного происхождения.
Ал-Мас'уди — очень плодовитый автор. К сожалению, его два самых больших сочинения—"Абхар аз-заман" ("Хроника") в 30 томах [124] и "Китаб ал-аусат" ("Средняя книга") — утрачены [125] и надежд на их обнаружение нет.
До нас дошли две книги ал-Мас'уди. Первая — "Мурудж аззахаб ва ма'адин ал-джавахир" ("Промывальни золота и рудники самоцветов"). Это сокращение утраченных больших работ ал-Мас'уди было очень популярно в исламском мире, свидетельством чего является большое число рукописей, в том числе и у нас в Ленинграде [126]. Труд был издан с французским переводом в Париже в прошлом веке [127]. Есть и другие издания. По содержанию "Мурудж" — настоящая энциклопедия с преимущественным вниманием к историческим сюжетам. В сфере истории и географии ал-Мас'уди использует всю предшествующую литературу — от Птолемея, Мани [128] и каких-то ранних переводов на арабский античных сочинений до самых малоизвестных арабских авторов IX — первой половины Х в.
Материалы, относящиеся к Хазарии, входят в два первых тома "Мурудж", преимущественно во второй. Именно там находятся описания народов Кавказа, похода русов на Каспий, сведения о Хазарии, ее правителях (хакане и царе) [129] и т. д.
Данные эти (правда, не все, а основные) имеются в хорошем русском переводе В. Ф. Минорского [130], однако считать их полностью изученными, особенно в сопоставлении с другими источниками, нельзя. Сведения ал-Мас'уди о хазарах, как правило, самые "свежие", современные ему — очевидно, он их получил во время своего плавания по Хазарскому (Каспийскому) морю, о' котором упоминает в первом томе "Мурудж" [131]. Такое близкое знакомство выгодно отличает хазарские сюжеты Мас'уди от сложных и до сих пор не объясненных известий о славянах, содержащихся в этом же труде.
Другое дошедшее до нас сочинение ал-Мас'уди было написано им незадолго до смерти. Называется оно "Китаб ат-танбих ва-л-ишраф" ("Книга предупреждения и пересмотра"). Как гласит название, да и содержание, в этой работе ал-Мас'уди пересмотрел или даже сократил ряд вопросов, преимущественно географических, о которых писал в прежних книгах [132]. Источник этот издан [133] и полностью переведен на французский язык [134]. В "Танбих" ал-Мас'уди пытается сопоставить несколько типов систематизации географического материала: по четырем частям света, существовавший у персов (Хорасан, Гурбаран, Бахтар и Нимруз), по трем частям света у греков (Европа, Ливия и Азия) и по семи климатам, системе, принятой у арабов [135]. Впрочем, он приводит два варианта деления на климаты [136]. И здесь ал-Мас'уди обнаруживает большую эрудицию — цитирует Марина Тирского [137], Аристотеля [138] и других авторитетов. Сведений о хазарах в этом труде меньше, чем в "Мурудж", и они слабее вошли в научный оборот, очевидно, из-за отсутствия русского перевода. Но эти материалы порой уникальны, например по этнографии хазар, их названию [139]. Любопытны данные о наименовании Хазарским морем в разное время разных морей, в том числе Азовского [140], и др.
В Х в. в Халифате сформировалась географическая школа, которая в современной европейской науке получила название "классической" [141]. Ее основателем считается Абу Зейд Ахмед ибн Сахл ал-Балхи. Уроженец города Балха (современный Афганистан), он был преимущественно книжным ученым и большую часть жизни провел в родном городе, покинув его на несколько лет для путешествия в Багдад, где ознакомился с библиотеками, и для хаджжа в Мекку [142]. Свой труд, носивший название "Сувар ал-акалим" ("Картины климатов") или "Таквим ал-булдан" ("Разделение стран"), он написал около 920—921 гг. уже в глубокой старости (ал-Балхи родился около 850 г.).
Труд этот в оригинале не сохранился, но его значительная часть была включена в "Китаб масалик ва-л-мамалик" ("Книга путей и стран") Абу Исхака ал-Фариса ал-Истахри. Последний, как гласит его нисба, был уроженцем Южного Ирана (Истахр располагался недалеко от древнего Персеполя). В отличие от ал-Балхи ал-Истахри много путешествовал, в том числе по Ирану и Мавераннахру, и его труд, от которого дошла вторая редакция, составленная около 950 г., кроме материалов ал-Балхи, включил и данные, собранные ал-Истахри во время путешествий [143]. Вычленить последние не всегда возможно, но для Восточной Европы ал-Истахри, по-видимому, ничего нового по сравнению со своим предшественником не дал. Именно у ал-Истахри мы впервые находим известный рассказ о трех "видах" русов [144], восходящий к источникам IX в. Изложение материала у ал-Истахри идет определенным, утвердившимся в Х в. способом: сначала повествуется о делении населенной земли, потом о людях, реках, островах, - после чего дается описание стран мира ислама, а уже потом — немусульманских стран.
Восточная Европа занимает в труде ал-Истахри значительное место, и большое внимание уделено хазарам. Исходным пунктом информации у географов "классической школы" были здесь Каспийское (Хазарское) море и р. Волга (Атиль). Именно ал-Истахри писал, что Атиль начинается близ земли хирхизов, затем течет между землями кимаков и гузов, после чего поворачивает на запад., протекает через землю русов, откуда течет через земли булгар, буртасов и, наконец, впадает в Каспийское море [145]. Здесь за истоки Волги принята Кама, начало которой, очевидно, было смутно известно ал-Истахри (или его источнику). Одновременно данный автор или его источник имел смутное представление и о Верхней Волге, северо-западнее булгар, где обитали русы.
Как доказал еще М. Кмошко, в рассказе о хазарах ал-Истахри использовал два основных источника — один ранний, IX в., другой, возможно, связан с Ибн Фадланом [146]. В деталях здесь еще остается много неясного. Основная информация ал-Истахри о хазарах касается этнографии этого народа, государственного строя Хазарии, городов, торговли [147].
Сочинение ал-Истахри, в свою очередь, легло в основу географического труда Абу-л-Касима Ибн Хаукаля. Это весьма интересная фигура не только в арабской науке, но и в политике Халифата Х в. Родом Ибн Хаукаль был из г. Нисибин (на территории современной Турции, историческая Сирия). Он был купец и в качестве такового в 40—60-е годы Х в. объехал не только все мусульманские страны, но и побывал в Индии, Италии и даже Центральной Африке [148]. Доказано, что Ибн Хаукаль занимался не только торговлей, но и выполнял довольно щекотливые политические задания, т. е. был попросту шпионом то Аббасидов, то Фатимидов [149]. Впрочем, именно это и позволило ему стать обладателем огромной информации о различных странах, часть которой он использовал в своем сочинении. Последнее называется либо "Китаб ал-масалик ва-л-мамалик", либо "Китаб сурат ал-ард" ("Книга картин земли"). Известны две или три его редакции, из которых основная датируется около 977 г.
В основе труда Ибн Хаукаля лежит сочинение ал-Истахри, но оно основательно "разбавлено" "свежими" материалами. Это относится и к хазарам. Во-первых, описание их у Ибн Хаукаля гораздо обширнее. Во-вторых, последний в конце 60-х годов находился на южном берегу Каспийского моря и получил там новейшую информацию о разгроме русами Хазарин и ее центров [150].
Эта часть данных о Хазарии Ибн Хаукаля вызывала и вызывает противоречивые суждения. Дело в том, что ПВЛ под 965 г. сообщает о войне Святослава с хазарами, в результате которой русские овладели городом Белая Вежа (Саркел) на Дону, а затем воевали касогов и ясов [151]. У Ибн Хаукаля же речь идет о разгроме русскими столицы Хазарии Атиля и городов на Северо-Восточном Кавказе (Самандара и др.). Даже беглое сравнение рассказа ПВЛ с информацией Ибн Хаукаля говорит о разных хронологически и по содержанию событиях. Тем не менее авторитет ПВЛ был столь велик, что даже крупные востоковеды порой не могли допустить игнорирование этим источником такого события, как гибель Хазарского каганата. Вместе с тем и свидетельство современника и очевидца событий Ибн Хаукаля надо было объяснить. В. В. Бартольд посчитал, что у Ибн Хаукаля 358 г. х. (968/969 гг.) был неточно указан как год нашествия русов на Хазарию, и склонялся к тому, что это был год, когда Ибн Хаукаль находился в Джурджане и там получил информацию о походе 965 г. [152] С другой стороны, норвежский ученый Э. Квален, исходя из того, что в ПВЛ нет указаний на поход 968/969 гг., решил, что русы Ибн Хаукаля — воины норвежского короля Гаральда Эриксона, который и довершил разгром Хазарии [153]. Анализ текста Ибн Хаукаля, прежде всего по новому изданию Крамерса 1938 — 1939 гг., в основу которого была положена стамбульская рукопись 1086 г. [154], дает веские основания утверждать, что было два похода русов на хазар: один 965 г., возглавленный Святославом, другой 968/969 гг., описанный Ибн Хаукалем [155]. Очевидно, Святослав в последнем лично не участвовал, чем и объясняется молчание ПВЛ. Однако эта точка зрения еще не является общепринятой даже среди востоковедов [156].
По информации о хазарах (да и о других народах Восточной Европы) Ибн Хаукаль уступает, пожалуй, лишь ал-Мас'уди, да и то по количеству, но не по качеству сведений. Используется же этот источник плохо, так как невостоковеды знают его лишь по старым (и устаревшим) публикациям А. Я. Гаркави, Н. Караулова.
Самым крупным представителем арабской "классической школы" географов Х в. обычно считают Шамс ад-дина ал-Мукаддаси (947—1000 гг.). Такая оценка в принципе справедлива, когда речь идет о географии мусульманских стран. Здесь труд ал-Мукаддаси "Асхан ат-такасим фи ми'арифат ал-акалим" ("Лучшее разделение для познания климатов"), составленный в 80-х годах Х в., действительно занимает первое место по количеству и особенно качеству информации [157]. Но для немусульманских стран этот автор полезен гораздо менее, тем более что он и поставил задачу описать исламские государства, а не "государства неверных", в описании которых "он не усматривал пользы, исключая лишь места нахождения там мусульман" [158]. У него есть данные об Атиле и упоминание о том, что город разрушили русы [159], известия о других хазарских городах и их торговле [160]. Вся эта информация повторяет или несколько дополняет сведения ал-Истахри и Ибн Хаукаля.
С Шамс ад-дином ал-Мукаддаси нельзя путать Мутаххара ибн Тахира ал-Мукаддаси. Нисба у обоих одинакова и означает, что они были родом из Иерусалима. Мутаххар ал-Мукаддаси писал свой большой труд типа энциклопедии "Китаб ал-бад ва-т-тарих" ("Книга сотворения и истории") в конце Х в. [161] В этом труде есть материалы и о хазарах [162].
Особо надо остановиться на географическом труде "Худуд ал-алам" ("Пределы мира"). Написанный в 982/983 гг. на персидском языке в одном из глухих уголков современного Афганистана, он всеми истоками уходит в арабскую географию IX—Х вв. Источник сложный сам по себе, "Худуд ал-алам" для Восточной Европы стал вдвойне сложным после работ Б. А. Рыбакова, увидевшего в нем средоточие наиболее достоверных сведений о Руси IX в., которые при нанесении их на карту должны якобы полностью разрушить "норманистские" или "полунорманистские" построения востоковедов. Последние (прежде всего советские), по мнению Рыбакова, настолько запутались в восточных источниках, что "мы должны прежде всего поставить вопрос об источниковедческой добротности современных востоковедческих построений" [163]. Что касается "Худуд ал-алам", то Б. А. Рыбаков не ограничился здесь добавлением о том, что рассмотрение его надо начинать заново [164], а сам так пересмотрел этот источник, что буквально не оставил ни одного вопроса не "освещенным" в духе своей версии южного (в районе Киева — Переяславля) расположения древних русов IX в. и их городов [165].
При этом им были нарушены основополагающие требования источниковедения, которые требуют искать истоки того или другого произведения в представлениях его эпохи, которые, в свою очередь, складывались не на пустом месте, а на сложной базе предшествующих знаний. Это особенно следует подчеркнуть в отношении такого памятника, как "Худуд ал-алам", который в сложной, хотя и несколько необычной форме впитал в себя информацию нескольких направлений предшествующей арабской географии. И если бы Б. А. Рыбаков вместо безосновательной апелляции к источнику XII в. ал-Идриси предпринял попытку сравнить данные "Худуд" с арабскими источниками, которыми автор "Худуд" пользовался (Ибн Хордадбех [166], ал-Истахри, Ибн Хаукаль и др.), то, можно полагать, и выводы поневоле были бы иными. Впрочем, это являлось невозможным по той простой причине, что многие упомянутые источники в целом виде имеются лишь в арабских и персидских оригиналах, Б. А. Рыбакову недоступных [167].
"Худуд ал-алам" сохранился в единственной рукописи XIII в., приобретенной русским востоковедом А. Г. Туманским в Бухаре в 1893 г. Рукопись и поныне находится в собрании ИВАН. В 1930 г. ее фотокопия была издана В. В. Бартольдом [168], и, следовательно, источник стал доступен для всех востоковедов. Текст рукописи очень труден, прежде всего из-за особенностей арабской графики. В данном случае обычные трудности, состоящие в том, что в системе арабского письма краткие гласные не пишутся, дополняются нечетким написанием вообще, отсутствием в ряде слов точек, которыми различаются одинаково в остальном изображаемые согласные. В других случаях прибегают к сопоставлению разных рукописей, но рукопись "Худуд" одна.
В 1937 г. В. Ф. Минорский издал английский перевод памятника [169]. Он подошел к этой задаче с большой осторожностью и выполнил титаническую работу по расшифровке географической номенклатуры источника на подлинно научной основе, в сопоставлении его с другими (по преимуществу арабскими) географическими трудами. Спорные места, конечно, остались, есть у В. Ф. Минорского, как и у любого исследователя, и ошибки, но ошибки, как правило исходящие из недостатка сравнительного материала.
Как отмечено, "Худуд ал-алам" — источник крайне сложный и противоречивый. В обстоятельном предисловии к изданию 1930 г. В. В. Бартольд дал ему суровую, в общем даже излишне резкую оценку [170]. Но его вывод о том, что главы о славянах и русах "дают мало нового" [171] (по сравнению с известными более ранними арабскими источниками), верен безусловно. Сразу надо добавить такую же оценку известий "Худуд" о хазарах. В. В. Бартольд обратил внимание и на чисто комментаторский подход Анонима к географии Восточной Европы. Найдя у своих предшественников две формы названия одного народа буртасов — буртас и берадас, он принял их за разные этнонимы! [172] Такой ошибки мы не найдем ни у одного арабского географа той поры, так как Поволжье в мире ислама Х в. знали хорошо и только такой книжник, как автор "Худуд", который, по-видимому, не покидал родного Гузганана, мог допустить подобную погрешность.
Таким образом, прежде чем наносить данные Анонима на карту, необходимо их разложить по источникам информации автора "Худуд". Не все они нам известны, но основные установить можно. Попытаюсь сделать это для двух групп известий Анонима — о русах и хазарах.
С первыми дело обстоит просто, и здесь нет необходимости навязывать автору, жившему в гузгананской глуши, знание небольшого городка Родня в устье р. Рось [173], о котором и ПВЛ упоминает всего один раз под 980 г. [174] Аноним, определяя пределы страны русов, говорит, что на восток от них горы печенегов, на юг — р. Рута, на запад — славяне, а на север — необитаемые земли [175]. Здесь все ясно, кроме р. Рута. Все арабские источники говорят, что западными соседями русов были славяне [176], что земля русов на севере прилегала к "необитаемым районам севера". Печенеги действительно сначала соседствовали с Русью с юговостока, а с конца IX в.— с юга. Сложно с Рутой, ибо, кроме "Худуд", о ней не упоминает ни один источник. Да и представления Анонима о ней смутные и путаные. Чтобы в этом разобраться, надо ответить на два вопроса. Во-первых, о методе работы нашего автора. Во-вторых, откуда он взял Руту, ибо гузгананский Аноним старался следовать своим источникам и все заимствовал у предшественников.
Обратим еще раз внимание на заглавие его труда — "Пределы мира". Определяя их на уровне науки своего времени, Аноним искал "пределы" и для каждой страны. Как видим, три "предела" страны русов находят подтверждение у географов его времени. Ну, а Рута?
Как и другие арабские географы, автор "Худуд" в начале своего сочинения описывает моря, озера и, наконец, реки. Для Восточной Европы первая река у него Атиль (Волга), которую он, как и его источники, выводит с востока [177], от Камы, в полном соответствии с тем, что мы видели у ал-Истахри. За Волгой упомянута р. Рус, т. е. Русская [178]. Из предшественников автора "Худуд" мы найдем Русскую реку ("нахр ар-Рус") у Ибн Хаукаля, который так именует ту же Волгу [179]. Что же сделал Аноним? Логично предположить, что он знал это название и ему было известно, что Атиль течет через страну русов (у ал-Истахри). Нанося это на карту, наш автор, очевидно, отделил Верхнюю Волгу, протекавшую через страну русов, от Камы — Волги-Атиля. Русская река у него течет на восток и входит в пределы русских [180], где расположены их города Артаб, Салав и Куйана [181], а затем протекает через область кыпчаков, затем меняет направление — течет на юг в страну печенегов и впадает в Атиль! Так автор "Худуд" справился с неясностями своих источников, путавших истоки Атиля-Волги или, во всяком случае, неуверенных, где они — в собственно Верхней Волге или в Каме.
А после Русской реки автор "Худуд" фиксирует, как следующую, Руту (в форме "Роута") [182]. Начинается эта река на границе печенегов, мадьяр и русов, течет в пределы русов, а потом славян [183]. Что же это за река? В. Ф. Минорский в Руте увидел Оку [184], и основание для этого есть. Б. А. Рыбаков сделал из одной Руты Анонима две, отождествив одну с Днепром, а кстати, и с Русской рекой, которая у него также превратилась в Днепр [185]. Вторую свою Руту он признал Окой [186].
Скорее всего, Рута Анонима — искажение (в арабской графике вполне допустимое) двух названий — Дон (Танаис) и Дунай (Дуна). Если в случае с буртасами автор "Худуд" из разных форм написаний названия этого племени сделал два народа, то здесь он объединил две плохо знакомые арабским географам реки в одну и наложил на нее известные ему народы. Что касается Днепра, то арабские географы до ал-Идриси о нем не знали [187].
Обрисовав пределы страны русов, автор "Худуд" затем излагает известный по его предшественникам рассказ о злых нравах русов [188] и их воинственности. Затем следуют титул "хакан" русов, также фиксирумый более ранними авторами [189], и описание одежды русов, варианты которого мы также найдем у более старших писателей [190]. Потом перечислены (в очень искаженной форме) три русских "шахра", что переводят с новоперсидского как "город", не учитывая того, что в практике Х в. могло сохраняться старое значение этого термина "страна, область" и это будет лучше соответствовать источникам "Худуд", где речь (у ал-Истахри и Ибн Хаукаля) идет о "синфах" — "видах" русов [191]. Локализация их по этим ранним источникам давно дана, точнее, ясны два "синфа"-"шахра" — Куйаба (Киев) и Славийа (Новгород) [192]. Третий "синф" — Арса (в "Худуд" искаженное Артаб) ищут в разных местах [193], но усмотреть в нем даже в варианте "Худуд" Родню невозможно.
Итак, если сопоставить сведения "Худуд" с предшествующей географической литературой, все его данные о русах находят свои истоки [194] и нет необходимости делать из этого автора специалиста по географии Поднепровья, как поступает Б. А. Рыбаков.
Обратимся к известиям о хазарах. И здесь автор "Худуд" начинает с границ Хазарии, которые проводит верно на севере (буртасы) и на юге (Сарир-Дагестан) и умозрительно на востоке (стена?— китайская?) и западе (горы — какие?) [195]. Затем упоминаются цари хазар (падишахи) из потомков Анса. Данное известие перекликается с Ибн Русте [196]. В конце перечисляются хазарские города, некоторые из которых повторяются, так как аккуратный Аноним и здесь решил тщательно скопировать свои источники [197]. Происхождение других деталей хазарской части также можно установить, не прибегая к натяжкам.
Таким образом, полностью оправдывается взгляд В. В. Бартольда на "Худуд" как на сложную компиляцию, в принципе почти ничего нового не сообщающую, хотя интересные частности в этом источнике есть [198].
С 60-х годов Х в., по сути дела, кончаются и оригинальные известия о хазарах. Однако некоторые географические сочинения, составленные в XI—XIII вв. и даже позже, содержат отдельные любопытные данные, взятые из источников, до наших дней не дошедших.
Здесь в первую очередь надо назвать персидского историка Гардизи, писавшего в начале XI в. Он составил большой труд по всемирной истории — "Зайн ал-ахбар" ("Украшение известий"), в котором имеется географическая часть. Не все рукописи ее сохранили, да и издания "Зайн ал-ахбар", как правило, эту часть опускают [199],
Впервые ее обнаружил в Оксфорде в 1895 г. В. В. Бартольд, издавший затем персидский текст с частичным переводом [200] Глава о хазарах восходит к тому же источнику, что и соответствующий раздел Ибн Русте [201]. Но здесь в правильной форме сохранен титул хазарского царя — (и)шад [202], искаженный и у Ибн Русте, и в "Худуд". В целом же хазарские известия Гардизи и "Худуд" настолько близки, что можно предполагать существование их общего источника на персидском языке, основанного на арабских трудах IX — начала Х в.
Великий Бируни иногда в своих трудах упоминает хазар [203], в частности хазарские города, отмечая, что Атиль находился в развалинах (после походов русов). Но его информация беглая и невелика [204].
В определенном смысле интересна компиляция на персидском языке "Аджа'иб ал-Махлукат" ("Чудеса творений"), написанная Ахмедом Туей во второй половине XII в. [205] Она была рано введена в научный оборот — еще И. Хаммером в 1825 г. [206] Позже ее использовал Б. Дорн [207].
Несравненно более интересно сочинение (на арабском языке) придворного врача Шараф аз-Замана Тахира ал-Марвази [208]. Это не географический труд, а что-то вроде компендиума знаний о природе (в том числе о человеке и животных). Называется он "Таба'и ал-хайаван" ("Природа животных") [209], написан в начале XII в. Материал о хазарах в сочинении ал-Марвази находится в главе девятой ("О турках") и очень похож на тот, что содержится в "Худуд" и у Гардизи. Сходство с "Худуд" и в том, что ал-Марвази, как и Аноним, пытается дать пределы каждого тюркского народа (к ним он относит наряду с настоящими тюрками буртасов, славян). Именно у Марвази мы находим реку, похожую на Руту "Худуд". Прочесть ее название можно как "Ру-а" [210], скорее всего это Дон. Среди источников Марвази, кроме трудов типа Ибн Русте или его информаторов, прослеживаются Ибн Фадлан, ал-Мас'уди, Ибн Мискавейх и др.
В одной рукописи с "Худуд ал-алам" находится еще один географический источник на персидском языке. Называется он "Джаханнаме" ("Книга мира") и написан неким Наджибом Бекраном в первой четверти XIII в. Источник издан фототипическим способом вместе с вариантом его по парижской рукописи XV в. [211] Сведения о хазарах в нем краткие и в целом известные [212].
Сводка всех географических знаний, которыми обладала арабская наука накануне монгольского завоевания, дана в географической энциклопедии Йакута ар-Руми ал-Хамави. Этот ученый (1179—1229 гг.), родом из г. Хам в Сирии и по матери грек, в поисках знаний объехал все крупнейшие научные центры востока исламского мира. Перед самым монгольским нашествием он работал в мервской библиотеке, вскоре уничтоженной вместе с городом ордами Чингисхана [213]. Его шеститомный труд "Манджам алумран фи-л-мустадрак ала муджам ал-булдан" ("Родник культуры в дополнение к словарю стран"), чаще именуемый "Муджам ал-булдан" [214], представляет энциклопедию, где в алфавитном порядке дан материал о морях, реках, странах, городах и т. д. Материал о хазарах находится в статьях Бахр ал-Хазар [215] (Хазарское море), Баланджар [216], ал-Байда [217], хазары [218], Хамлих [219] и др. В большинстве своем он повторяет известные ранее сведения, но есть и новые, взятые Йакутом из не сохранившихся до наших дней трудов.
Сведения о хазарах имеются и во многих других арабских и персидских географических трудах. Мусульманская география была, как и вся исламская наука, очень традиционна. Авторы XIII—XVI вв., как правило, излагали и перелагали сочинения географов "классической школы". Неудивительно, что у арабского географа конца XIII в. Закарии ал-Казвини мы находим изложение "Рисале" Ибн Фадлана [220], а у египетского писателя (историка) Ибн Ийаса (1448—1524 гг.) имеются архаичное описание трех "синфов" русов [221] и некоторые старые сведения о хазарах [222]. Поздние известия о хазарах еще надо специально исследовать, но для этого необходимо обследовать огромное число рукописей, в том числе и в наших хранилищах.
Специально надо коснуться некоторых арабских путешественников и географов из Испании и вообще Средиземноморья, так как их информация о Восточной Европе имеет самостоятельное значение.
Самый ранний из них — Ибрагим ибн Йакуб. Этот испаноарабский путешественник посетил страны Центральной Европы в 60-х годах Х в. и оставил важные сведения о Польше, Чехии, Руси и др. [223] О хазарах у него лишь одно, да и то странное, известие. Ибрагим ибн Йакуб упоминает хазар, русов, печенегов, но в числе народов, которые говорят по-славянски, так как смешались со славянами [224].
Ценнейшим источником о Восточной Европе является сочинение ал-Идриси, арабского географа, работавшего на Сицилии при дворе короля Рожера II. Его труд, который наконец недавно издан в полной редакции [225], основан на огромной новой информации европейского происхождения. Сведения ал-Идриси изучались специалистами [226], но белых пятен здесь по-прежнему много. Для нашей цели ал-Идриси значения не имеет, так как некоторые отрывки, относившиеся к IX в.,— просто весьма искаженная передача материала, хорошо знакомого по трудам географов "классической школы" [227] (например, о трех "видах" русов). То же самое можно сказать и о географическом труде Ибн Сайда (XIII в.), главным источником которого был ал-Идриси [228].
И наконец, последний писатель этой группы — Абу Хамид ал-Гарнати. Гренадский купец, он учился в Каире, Александрии, Багдаде, а затем несколько раз (в 30—50-х годах XII в.) с торговыми целями побывал в Восточной и Центральной Европе, проехал через Кавказ [229]. Ал-Гарнати 20 лет жил в Саксине—городе, возникшем на месте разрушенного Атиля [230], бывал в Булгаре на Волге, жил в Венгрии [231]. Словом, он хорошо знал Восточную Европу. К сожалению, два его сохранившихся сочинения [232] не оправдывают возможных надежд. Для Поволжья и Восточного Кавказа там есть интересная информация [233]. в частности констатация существования страны хазар в устье Волги [234]. Но при перечислении языков Дагестана хазарский язык не упомянут [235].
Арабская историография возникла довольно поздно, не ранее первой половины IX в. Ранние исторические труды на арабском языке — сочинения о возникновении ислама, арабских завоеваниях. Назывались они чаще всего "Китаб ал-магази" ("Книга походов") или "Китаб футух ал-булдан" ("Книга завоеваний стран"). Лишь во второй половине IX в. появились "Истории" ("Тарих"), да и то первоначально в них основное внимание уделялось тем же сюжетам, что и в "Книгах походов".
Из сочинений первого типа для истории хазар имеет значение труд ал-Белазури (ум. 892 г.) "Китаб футух ал-булдан". Это история арабских завоеваний от Мухаммеда до аббасидских халифов первой половины IX в. [236] О хазаро-арабских столкновениях ал-Белазури впервые повествует в связи с первым [237] завоеванием Закавказья арабами в 40-х годах VII в., когда войска халифа Омара вышли к Дербенту [238]. Затем следуют материалы о хазарском нашествии в период смут в Халифате и, наконец, отчеты об арабо-хазарских войнах VIII в. (точнее, до 737 г.) [239]. Данные эти очень важны для проблемы "Хазария—Кавказ" в VII — VIII вв., но должны сопоставляться с другими источниками.
Другим важным источником этого типа является "Китаб алфутух" ("Книга завоеваний") ал-Куфи (ум. 926 г.). В отличие от ал-Белазури этот историк был малопопулярен в мусульманском мире и плохо известен до сих пор даже специалистам-востоковедам, так как единственная полная рукопись арабского оригинала его труда сохранилась в музее дворца Топкапу в Стамбуле [240] и первые сведения о ней появились в 30-х годах, когда А. 3. В. Тоган впервые извлек из нее и опубликовал отрывки о хазаро-арабской войне 30-х годов VIII в. [241] Позже турецкий историк А. Н. Курат издал сведения о событиях первой четверти VIII в. по тому же сюжету [242]. После того как арабский текст всего сочинения ал-Куфи увидел свет в Индии [243], советский арабист 3. М. Буниятов перевел отрывки о Закавказье, в том числе и о хазарах [244].
Начальная часть труда ал-Куфи на рубеже XII—XIII вв. была переведена на персидский язык; там есть рассказ об арабо-хазарских отношениях в 40-х годах VII в. [245], и его порой полезно сверить с арабским подлинником.
Пока ученый мир был знаком лишь с персидским переводом, отношение к ал-Куфи являлось скептическим. У этого автора гораздо более, чем у других арабских историков, оборотов и речей, вложенных в уста тех или иных деятелей. Собственно, это обычный прием арабской историографии, идущий от ее ранних источников — преданий о тех же походах, живших в виде своеобразных саг в семьях потомков их участников и записанных через 150—200 лет после событий. К таким "цитатам" требуется особое отношение. Но у ал-Куфи их особенно много", в том числе и в арабском оригинале. Тем не менее публикация известий этого историка об арабо-хазарских отношениях VIII в. показала, что в целом перед нами источник, требующий такого же отношения, как ал-Белазури и др.
Едва ли не первой "Историей" был труд уже упомянутого ал-Йакуби [246]. Автор хорошо знал кавказские дела, так как одно время служил в провинции Арминия [247]. У него есть описания арабо-хазарских войн первой половины VIII в. [248], но наиболее оригинален рассказ об известном восстании санарийцев (цанаров) [249] против арабов в 853—854 гг., когда восставшие обратились в числе других за помощью и к царю хазар.
Другой труд типа всеобщей истории написан ад-Динавери (ум. 895 г.) и называется "Китаб ал-ахбар ат-тивал" ("Книга длинных преданий") [250]. В первой части излагается по преимуществу история Сасанидского Ирана на основе арабских переводов сасанидского "Хвадай-намак". Таково обычное название официальной истории, составленной накануне гибели Сасанидской державы. Есть и иные ее наименования. Арабские авторы VIII—Х вв. называли это сочинение "Китаб сийар мулук ал-фурс" ("Книга жизнеописаний царей персидских") или "Китаб тарих мулук ал-фурс" ("Книга истории персидских царей") [251]. Это произведение в середине VIII в. было переведено на арабский язык знаменитым Ибн Мукаффой [252]. По-видимому, существовали и другие переводы, точнее, переработки [253], которые правильнее именовать арабскими версиями среднеперсидского источника. Позже, в Х в., уже с них делались переводы на новоперсидский язык. Этими арабскими переработками пользовались все арабские историки IX—Х вв., писавшие о Сасанидском Иране. Возможно, ими же пользовался и Фирдоуси для своей "Шахнаме", хотя есть мнение, что в его распоряжении был новоперсидский перевод Х в. [254]
Судя по тому, что мы находим в арабских источниках о Сасанидах, составители "Хвадай-намак" никаких предшествующих (до VI в.) среднеперсидских сочинений исторического жанра не знали. Подробный и связный рассказ в "Хвадай-намак" начинался, по-видимому, с V в. Но даже для VI в. информация этого источника была еще явно неполной, и к ней, особенно в арабских обработках, надлежит относиться критически. У ад-Динавери, например, уже в событиях VI в. на Кавказе в качестве активной стороны выступают хазары [255]. Кавказская политика Омейадов у этого автора не занимает важного места, и по сюжету арабо-хазарских отношений труд ад-Динавери ничего нового не дает.
Крупнейшим арабским историком раннего периода был Абу Джафар Мухаммед ибн Джерир ат-Табари (838—923 гг.). Как и многие деятели ранней арабской культуры, ат-Табари был иранец, о чем говорит его нисба (уроженец Табаристана, современного Мазандерана на южном берегу Каспийского моря). Ат-Табари очень плодовитый писатель — кроме многотомного исторического труда, его перу принадлежит "Тафсир" ("Комментарий") к Корану в 30 томах.
Но в мире науки ат-Табари сделал себе имя огромной "Тарих ар-русульва-л-мулук" ("История пророков и царей") [256]. Это было эпохальное явление для того времени. Состояло оно в масштабах изложения материала и самой концепции автора. Последняя отнюдь не соответствовала ортодоксальному правилу ислама — ставить во главу изложения возникновение этого учения, хотя, разумеется, ат-Табари должен был считаться с этим и в соответствующем разделе уделил должное внимание и Мухаммеду, и истории ислама.
Рассказ начинается с сотворения мира, но ат-Табари здесь изложил и библейскую, и иранскую эпическую версии, сопоставляя их и стараясь примирить. Поэтому у него есть Адам [257], но Адама он отождествляет с Джиумартом [258] — прачеловеком иранских сказаний. Показательно, что ат-Табари не только дает библейские варианты древнейшей истории человечества, но и, постоянно сравнивая их с иранскими сказаниями, дополняет все это устными семитскими преданиями, далеко не всегда тождественными с Библией. У него есть специальные ссылки на носителей преданий ("ахл ал-ахбар") арабов и персов [259]. От Яфета, сына Нуха (Ноя), Табари производит и царей хазарских [260], а также славян [261]. Затем Табари излагает древнюю историю Востока, Зардашта (Зороастра), Ахеменидов. Александра Македонского, его наследников и, наконец, Римской империи, перечисляя всех императоров от Августа до византийских владык [262]. Очень подробно он останавливается на Сасанидах и их борьбе с Римом и восточными кочевниками, которых он с IV в. называет турками [263], а их правителя — хаканом [264]. Позже, в VI в., он выделяет на Кавказе абхазов, баланджар, банджара, алан, а также народ сул-чул [265]. Это время Хосрова I, о котором данных много; здесь появляются хазары [266] и булгары [267]. Далее хазары упоминаются все чаще, но наряду с турками [268],
Есть у Табари и материал о войнах на Кавказе в первой половине VIII в.; противники арабов, как правило, называются турками [269]. Это относится и к походу Мервана [270]. Употребление слова "турки" применительно к хазарам говорит о том, что в принципе их считали если не за один, то за родственные народы, хотя, например, при описании событий 182 г. х. (798/799 гг.), когда хазары совершили свой последний поход в Закавказье, речь идет о хазарах и их хакане [271].
В общем, труд ат-Табари — ценнейший источник, в том числе и по хазаро-арабским отношениям, которым он уделяет большое внимание.
Труд ат-Табари переложил на новоперсидский язык в 60-е годы Х в. саманидский везир Мухаммед Бал'ами. Это сочинение особенно привлекло переводчика большим вниманием к истории Хорасана и Средней Азии. Вариант Бал'ами получил широкое распространение в неарабских странах мусульманского мира. Об этом свидетельствуют большое число рукописей (более десятка у нас в Ленинграде [272]), турецкий перевод [273], перевод на урду [274] и джагатайский язык [275]. Есть французский перевод X. Зотенберга [276]. Имеется литографированное издание 1879 г. (г. Лакхнау, Индия). Наконец, начальные части этого труда изданы в Тегеране [277]. Труд Бал'ами — это не перевод как таковой, а пересказ с рядом добавлений, порой сомнительного характера [278]. Изложение доведено только до 842 г. У Бал'ами, как и у ат-Табари, немало свидетельств о турках и хазарах, причем последние появляются очень рано.
Известный интерес представляет историческое сочинение Хамзы ал-Исфагани, написанное около 961 г. Перс по национальности, он отличался неприязнью к арабским завоевателям (хотя свой труд написал на арабском языке). Главное внимание он уделяет истории иранцев, сначала легендарной, а затем реальной. Именно у него приведен список сасанидских исторических хроник, причем есть основания утверждать, что ал-Исфагани был знаком с подлинниками. Сасанидский период в его сочинении занимает исключительное место — здесь даже есть описание внешности тех или иных шахов [279]. Имеются известия о кавказских владетелях VI в. и происхождении их титулов [280]. В то же время данных о самих хазарах крайне мало.
Ряд важных исторических известий есть в трудах ал-Мас'уди, о чем говорилось выше.
Автором другого труда по всеобщей истории был Ибн Мискавейх, проживший долгую жизнь (ум. в 1030 г.). Перс по национальности, он долго служил в казначействе Бундов [281] и написал огромный шеститомный труд "Китаб таджариб ал-умам" ("Книга испытаний народов"). До 912 г. он основан главным образом на работе Табари, а для событий 913—983 гг. это оригинальный источник с весьма богатой информацией [282]. Именно у этого писателя есть обстоятельный рассказ о походе русов в Прикаспий в 944—945 гг. [283] У него же находится под 965 г. известие об опустошении турками страны хазар [284], которое полезно сопоставлять с данными ПВЛ.
На этом современные Хазарии исторические труды на арабском и персидском языках исчерпываются. Но это не значит, что их больше нет. В сочинениях, написанных в XI—XIII вв. и даже более поздних, данные о хазарах есть, и ими нельзя пренебрегать.
Невозможно обойти труд Бируни "Асар ал-бакийа" ("Следы прошлого", иногда его называют "Хронология"), Это не исторический труд, но своеобразный свод эр и праздников многих народов, азиатских и европейских [285]. Там есть данные и о Поволжье. Например, Бируни указывает, что булгары произносят хутбу на своем языке, который схож с тюркским и хазарским [286]. Автору известно, что у хазар было свое исчисление, но сетует, что знает его плохо [287]. Наконец, в этом же сочинении приведен список "царей земли", в том числе тюркских [288].
Очень своеобразно сочинение Абдуллы Мухаммеда ибн Ахмеда бин Юсуфа ал-Хваризми (прозванного ал-Катиб, т. е. секретарь) "Китаб мафатих ал-улум" ("Книга раскрытия наук") [289]. В нем очень много сведений разного рода — о народах и их языках, о религиях и их сектах и т. д. Для нас, пожалуй, самое важное в этом труде—титулы различных владык с их разъяснением [290].
Любопытной компиляцией является анонимное сочинение начала XII в. (1126 г.) "Моджмал ат-таварих" ("Собрание историй") [291]. Начинается оно с мифических царей Ирана, причем автор прямо говорит, чем он пользовался,— трудами Ибн Мукаффы, ат-Табари, Фирдоуси [292]. Затем следует история Сасанидов, тюрок [293], греков, евреев, арабов, мусульманских государств до Газневидов и Сельджукидов. Самое интересное в этом труде для нашей цели — объяснение различных титулов правителей и должностных лиц [294] - Последняя часть — географическая, где изложение идет по климатам. Есть там и хазары [295].
Венцом жанра всеобщей истории в мире ислама стал 12-томный труд Ибн ал-Асира (1160—1234 гг.) [296]. По структуре для него образцом стали ат-Табари и Ибн Мискавейх, т. е. ал-Асир начинает с хиджры (622 г.), ведет изложение погодно, как летопись. Но Ибн ал-Асир более лаконичен, а поскольку он использовал разные источники, сравнивая их и дополняя, его труд весьма нужен по многим вопросам истории VIII—Х вв. В частности, без него нельзя изучать арабо-хазарские войны VII—VIII вв. У Ибн ал-Асира есть сведения о конфликте турок и хазар в 964 г. [297], а также данные о хазарах в 1030/1031 гг. (поход на них эмира Фадлуна) [298].
Последняя группа исторических источников на арабском и персидском языках — местные истории, в основном из прикаспийских областей. Локальная историография (сначала на арабском, позже на персидском языках) появилась в этих областях не позже XI в., когда местные небольшие государства приобрели самостоятельность. К сожалению, подавляющее число ее памятников до нас не дошло. Показателен пример ширванских [299], арранских [300] и дербентских хроник, составленных в самом начале XII в. на арабском языке. Собственно, речь, по-видимому, должна идти о хронике Дербента ("Тарих Баб ал-абваб"), куда вошли материалы ширванских и арранских летописей [301].
Извлечения из этой летописи уцелели при своеобразных обстоятельствах. В конце XVI в. османские войска оккупировали Закавказье и в числе прочей добычи вывезли оттуда рукописи, в том числе "Тарих Баб ал-абваб". В XVII в. турецкий ученый Мюнаджим-баши [302] написал по-арабски сочинение "Джами ад-дувал" ("Собрание известий о династиях"), куда включил в сокращенном виде сведения о правителях Дербента, Аррана и Ширвана из упомянутой местной хроники. Арабский текст [303] сочинения Мюнаджим-баши сохранился в пяти рукописях в хранилищах Турции [304], но до 50-х годов нашего столетия о содержании их ничего не было известно. В. Ф, Минорский получил возможность ознакомиться с этим трудом и издал отрывки, относящиеся к Закавказью, в оригинале с английским переводом [305], а затем части по Дербенту и Ширвану в Москве с русским переводом [306].
Изложение событий в "Тарих Баб ал-абваб" начинается со второй половины VIII в. и заканчивается 1075 г. В этом источнике много новых данных о русах на Кавказе Х — первой трети XI в. Здесь же есть сведения о хазарах IX—X вв., т. е. времени, когда других известий об их политической активности на Кавказе мало.
Сохранилось несколько местных историй южноприкаспийских областей—Табаристана, Руйана. Самая ранняя из них—"Тарих-е-Табаристан" ("История Табаристана") Ибн Исфендияра, написанная в 1216/1217 гг. [307] В ней есть описание похода русов на Каспий в 909 г., связанного с Хазарией [308].
Другой памятник — "Тарих-е-Руйан" ("История Руйана" [309]), написанный в 1362 г. [310] Аулийа Аллахом Амули. У него имеется, кроме описания похода 909 г. (взято у Ибн Исфендияра), апокрифическое сказание о хазарах VI в. [311]
И наконец, следует упомянуть сочинение "Тарих-е-Табаристан ва Руйан ва Мазандаран" Захир ад-Дина Мар'аши [312], написанное во второй половине XV в. Его использовал еще Б. Дорн [313], и лишь после того, как стал известен труд Ибн Исфендияра, сочинение Мар'аши утратило значение.
В настоящее время известно большое число трудов по ранним городам и областям Ирана [314]. Возможно, их изучение даст новый материал о Восточной Европе.
Остается сказать о публикациях арабо-персидских материалов о хазарах. Кроме старых изданий А. Гаркави, Д. Хвольсона, Н. Караулова, надо указать на известную подборку арабских данных о русах А. Зейпеля [315]. Составитель—норманист и все сведения о русах считал относящимися к норманнам. Тем не менее как свод известий, в том числе и о хазарах, публикация Зейпеля полезна. Материалы о хазарах вошли в публикацию Т. Левицкого (вышло четыре книги) [316]. Весьма полезна работа Б. Н. Заходера "Каспийский свод", несмотря на свою своеобразную структуру.
Недавно в Будапеште опубликован двухтомник "Хазарские исследования" американского ученого П. Б. Голдена [317]. Собственно, там анализируются не только мусульманские источники о хазарах, но и другие. Эту книгу, вероятно, правильнее рассматривать в историографической главе, что и будет сделано ниже. Но весь второй том издания Голдена — фотокопии отрывков из различных источников (арабских, армянских, персидских, греческих). Этот том хорош как пособие по палеографии, так как все отрывки даны по рукописям из хранилищ Англии, Италии, Турции, Франции и т. д. Источники эти теперь изданы, и исследователи-востоковеды могут их использовать целиком, не прибегая к публикации Голдена.