В день разрыва дипломатических отношений с Россией 6 февраля японский флот получил приказ о начале военных действий и вышел в море. 1-я и 2-я эскадры направились к Порт-Артуру для атаки русской эскадры. Особый отряд под командованием адмирала Уриу направился к Чемульпо для прикрытия высадки авангарда 1-й японской армии и уничтожения стоявших там русских кораблей.

В это время русская эскадра стояла на якоре на внешнем рейде Порт-Артура. Причины выхода на рейд были следующие. Русское морское командование, зная о напряженном политическом положении в связи с русско-японскими переговорами, допускало, что Япония может внезапно начать военные действия. Командующий эскадрой адмирал Старк, считая возможной закупорку русской эскадры в порт-артурской гавани (внутреннем бассейне), что японцы могли сделать, затопив несколько пароходов в единственном мелководном проходе, вывел ее на рейд. Однако стоянка на совершенно открытом со стороны моря рейде была также небезопасна, так как японцы в любой момент могли напасть на нее с моря{6}. Это было учтено, и были приняты меры по охране эскадры. Меры эти, которые действовали и в ночь с 8 на 9 февраля, когда началась война, сводились к следующему: [483]

1. Дозор. На ночь в море, на расстояние 20 миль от рейда, высылались два эскадренных миноносца, которые должны были в определенные часы подходить к рейду и показывать опознавательный сигнал. В случае обнаружения каких-либо кораблей в море миноносцам было приказано возвращаться на рейд полным ходом для доклада начальнику эскадры. Сигнала тревоги установлено не было. Миноносцы крейсировали затемненными, но с отличительными огнями.

Для поддержки миноносцев в море в 10 милях от рейда держалась канонерская лодка. Однако в ночь на 9 февраля лодка не вышла из-за повреждения в машине.

2. Дежурство крейсеров. Ежедневно в дежурство назначались два крейсера, которые должны были быть готовы в любую минуту по сигналу начальника эскадры сняться с якоря и идти по назначению.

В ночь на 9 февраля дежурство несли крейсеры «Аскольд» и «Диана».

3. Освещение подходов к рейду. Для этого в порядке очереди назначались два корабля, один из которых освещал прожектором восточную часть горизонта, а второй — южную.

В ночь на 9 февраля дежурными по освещению были эскадренный броненосец «Ретвизан» и крейсер «Паллада».

4. Боевая готовность. На всех кораблях эскадры с заходом солнца прекращалось сообщение с берегом, и корабли готовились к отражению торпедной атаки, причем орудия противоминной артиллерии заряжались{7}. [486]

5. Затемнение. На всех кораблях гасились все лишние огни, однако штаговые и гакобортные огни горели. Маяки потушены не были. Выполняя приказание по эскадре — иметь всегда полный запас угля, корабли грузили уголь и ночью, что требовало дополнительного освещения (люстрами).

В ночь на 9 февраля грузили уголь броненосец «Победа» и крейсер «Диана».

Указанные выше мероприятия по охране эскадры хотя и не отвечали требованиям охраны эскадры на открытом рейде и не обеспечивали ее от внезапного нападения, тем не менее создавали атмосферу самоуспокоенности.

Такой характер охраны объясняется отчасти тем, что русское правительство приказало не принимать мер, которые могли бы быть истолкованы японцами как подготовка к войне.

Наконец необходимо отметить, что связи эскадры с береговыми крепостными батареями установлено не было. Не было и общего сигнала тревоги для эскадры и крепости.

По установленной диспозиции корабли на рейде были расположены в следующем порядке: в южной линии, по направлению с веста на ост, стояли крейсеры («Баян», «Диана», «Паллада», «Аскольд»); в следующей линии, идущей параллельно первой, — новые броненосцы («Пересвет», флаг младшего флагмана контр-адмирала Ухтомского, «Ретвизан», «Победа», «Цесаревич»); в третьей линии, параллельной первым двум, но севернее их — старые броненосцы («Петропавловск», флаг начальника эскадры вице-адмирала Старка, «Полтава», «Севастополь»); крейсеры «Новик» и «Боярин» стояли около корабля начальника эскадры, параллельно входному створу. Миноносцы находились в гавани.

Таким образом, самый новый и лучший корабль эскадры — броненосец «Цесаревич» стоял мористее всех.

Днем 8 февраля в Порт-Артур пришел английский пароход с японским консулом из Чифу, забравший всех японцев и ушедший в море. Это посещение Порт-Артура английским [487] пароходом могло быть использовано японским командованием для получения последних сведений о состоянии готовности крепости и расположении эскадры на рейде. Однако русское командование и после этого не сочло нужным изменить диспозицию эскадры. Корабли оставались на тех же местах и в момент нападения на эскадру японских миноносцев.

К исходу дня 8 февраля адмирал Того приказал своим миноносцам атаковать русские корабли, причем к Порт-Артуру было послано три отряда в составе десяти эскадренных миноносцев и к Дальнему два отряда — восемь миноносцев.

На пути к Порт-Артуру японские миноносцы встретили русский дозор. Это были миноносцы «Бесстрашный» и «Расторопный», шедшие с зажженными отличительными огнями. Японцы, идя с потушенными огнями, еще издали заметили русский дозор и, отвернув, обошли его, сами оставшись незамеченными. Во время этого маневра два японских миноносца, оторвавшись от своих отрядов, пошли к Порт-Артуру самостоятельно и в первой атаке участия не принимали. [488]

Около 23 ч. 30 мин. восемь японских миноносцев подошли к рейду с зюйд-оста. В этот момент, но много севернее их, подходили к рейду «Бесстрашный» и «Расторопный» для очередного показа опознавательных.

В 23 ч. 33 мин. японские миноносцы были опознаны с броненосца «Ретвизан»; но не успел броненосец открыть огонь, как получил торпедное попадание в носовую часть, принял около 2 000 т воды и накренился до 11°{8}. После этого «Ретвизан» тотчас же открыл огонь, а вслед за ним начали стрельбу и другие корабли. Однако общего сигнала об отражении атаки не было сделано, и стрельба носила беспорядочный характер.

Вслед за «Ретвизаном» был подорван броненосец «Цесаревич». Чтобы улучшить условия стрельбы, командир «Цесаревича» приказал включить прожектор и освещать атакующие миноносцы. Вскоре после этого «Цесаревич» получил торпедное попадание в корму{9}. Это было в 23 ч. 35 мин. Крен сразу достиг 18°, и командир корабля решил идти на мелкое место, для чего приказал спешно разводить пары.

Командир «Ретвизана», также считая положение корабля критическим, приказал спешно готовиться к съемке с якоря, чтобы идти на внутренний рейд.

В 23 ч. 45 мин. японцам удалось торпедировать третий корабль, крейсер «Паллада»{10}. Однако торпеда попала против угольной ямы и не причинила крейсеру особенно опасных повреждений. Тем не менее крейсер также начал готовиться к съемке с якоря. Остальные корабли избежали торпедных попаданий. [489]

Подходившие к рейду русские дозорные миноносцы, видя свет прожекторов и слыша звуки выстрелов, направились к флагманскому броненосцу для доклада. Таким образом, свою задачу заблаговременно предупредить эскадру они не выполнили. Начальник эскадры, получив донесение о повреждении «Ретвизана», вызвал на рейд из гавани миноносцы и приказал крейсерам «Новик» и «Боярин» идти в море на поиски противника.

Около 0 ч. 30 мин., в момент, когда поврежденные корабли, снявшись с якоря, направлялись ко входу во внутренний бассейн, к рейду подошел один из отставших японских миноносцев и выпустил торпеды по русским кораблям. Последние ответили артиллерийским огнем. Через 20 минут подошел второй отставший японский миноносец, который также выпустил торпеды и также был встречен огнем артиллерии. Однако ни одна из этих атак успеха не имела.

Всего японскими миноносцами было выпущено 16 торпед, из которых три попали в цель. Некоторые торпеды, как оказалось, были выпущены с невынутой предохранительной чекой.

Когда поврежденные броненосцы входили в гавань, начался отлив, и корабли сели в проходе на мель. «Ретвизан» сел у [490] самого входа, при этом его развернуло поперек входа так, что кормой он почти закрыл входной створ. «Цесаревич» сел в середине прохода. Вследствие этого крейсер «Паллада» в бассейн войти не смог и, подойдя к берегу, приткнулся к мели. На следующий день «Цесаревич» и «Паллада» были сняты с мели и вошли в гавань. «Ретвизан» удалось снять с мели лишь 8 марта.

Таким образом, в результате атаки были выведены из строя три боевых корабля, из которых два («Ретвизан» и «Цесаревич») являлись самыми сильными кораблями в эскадре. Это значительно ослабило эскадру. Положение осложнялось еще тем, что в Порт-Артуре не было доков, могущих вместить такие корабли.

Ремонт кораблей производился с помощью специально построенных кессонов, которые подводились к борту корабля у места пробоины. Затем из кессона откачивалась вода. Таким образом получался доступ к пробоине и создавалась возможность ремонта повреждения.

Этот способ, впервые примененный на практике в русском флоте, позволил ремонтировать корабли на плаву. Конечно, ремонт при этом способе продолжался значительно дольше, чем в доке, так как изготовление кессона и подгонка его к поврежденному месту корабля требовали много времени.

Нельзя не отметить, что взорванными оказались именно те корабли, которые светили прожекторами. Да и сами японцы признают, что это значительно облегчило им атаку. Кроме этого, обстоятельствами, облегчившими японцам атаку, послужили неправильная диспозиция кораблей на рейде, неполное затемнение, неправильная организация дозорной службы и отсутствие связи с береговыми батареями, которые до утра не знали о происшедшем на рейде. Словом, охрана рейда была организована плохо. Несмотря на понесенные потери, русская эскадра была лишь ослаблена, но не уничтожена, и сохранила свою боеспособность. [492]

С этой атакой неразрывно связан бой, происшедший 9 февраля между русской эскадрой и японским флотом, который утром подошел к Порт-Артуру, чтобы выяснить результаты ночной атаки и уничтожить остатки русской эскадры.

Рассвет 9 февраля застал русскую эскадру на якоре. Около 8 часов на горизонте показались японские легкие крейсеры, шедшие курсом на Порт-Артур. По приказанию начальника эскадры вице-адмирала Старка русские крейсеры и миноносцы, а затем и броненосцы снялись с якоря. Японские разведчики повернули на зюйд и скрылись за горизонтом. После этого русские броненосцы и некоторые крейсеры снова стали на якорь.

Около 11 ч. японская эскадра в составе 15 кораблей показалась на виду у Порт-Артура. В 11 ч. 07 мин. японские корабли подошли к русской эскадре примерно на 46,5 кабельтовых и открыли по ней огонь. Адмирала Старка в этот момент на эскадре не было; он был вызван наместником и находился на берегу. Русские корабли, снимаясь с якорей, стали отвечать на огонь японцев. В 11 час. 14 мин. прибывший на эскадру командующий построил ее в кильватерную колонну и повел на сближение с японским флотом. В бою приняли участие также стоявшие на мели броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада».

Бой происходил в крепостном районе, и береговые батареи могли принять участие в бою, но они открыли огонь только в 11 ч. 30 мин., что явилось следствием их недостаточной подготовленности и слабой связи крепости с флотом. Бой продолжался недолго, около 40 минут. В 11 ч. 45 мин. японцы, не желая рисковать своими кораблями в бою с крепостными батареями, повернули и отошли к зюйду. Русская эскадра, ослабленная накануне выходом из строя трех кораблей, отказалась от преследования японцев и, не желая выходить из района стрельбы [493] береговых батарей, прекратила огонь и вернулась на якорное место.

Этот кратковременный бой велся в основном на дистанции около 36 кабельтовых, и только отдельные русские крейсеры подходили к японцам на 17–19 кабельтовых.

Русские корабли получили 38 попаданий, японские — только 11, и хотя русская эскадра не имела серьезных повреждений, тем не менее, этот бой показал, что японский флот на больших дистанциях стреляет лучше, чем русский, который готовился в мирное время к стрельбе на дистанциях не более 30 кабельтовых.

В общем эта первая операция закончилась для японцев с меньшими результатами, чем они ожидали, ибо ни атака миноносцев, ни артиллерийский огонь броненосцев не ослабили русскую эскадру настолько, чтобы японский флот мог считать себя полным хозяином на море. Причины этого заключались в следующем:

1. Несмотря на исключительно благоприятные условия, японская разведка не сумела дать вполне достоверных сведений о местонахождении русских кораблей. Это заставило адмирала Того разделить свои миноносцы между Порт-Артуром и Дальним, что, естественно, ослабило удар по русской эскадре.

2. Подготовка японских миноносцев к ночным действиям оказалась недостаточной. Ночью, при движении без огней, два миноносца столкнулись, а два отстали от эскадры. Это повело к тому, что миноносцы подходили к рейду в разное время и атака получилась разрозненной.

3. Не было связи между миноносцами и державшимся у Порт-Артура во время атаки японским флотом. Выполнившие задание миноносцы уходили к берегам Кореи, и адмирал Того не знал о ходе и результатах атаки в течение почти суток, то есть до 10 февраля, когда миноносцы присоединились к флоту. Таким образом, управления атакой не было. [494]

4. Время атаки было выбрано неудачно, так как между атакой миноносцев и утренним боем прошло слишком много времени, около восьми часов. За это время русская эскадра имела возможность подготовиться к бою, и эффект внезапности ночной атаки японцам полностью использовать не удалось.

5. Адмирал Того, видимо, недооценивал возможности участия в бою береговых батарей совместно с флотом. Маневрирование же русской эскадры ясно указывало на ее стремление принять бой только при поддержке крепостных батарей, что заставило адмирала Того прекратить бой. Через 10 минут после вступления в бой береговой артиллерии японцы повернули и ушли в море.

Одновременно с попыткой уничтожить русскую эскадру в Порт-Артуре японское командование направило передовой отряд своих десантных войск в Чемульпо, поставив перед ним задачу занять столицу Кореи Сеул. Для этой цели был выделен специальный отряд под командой адмирала Уриу в составе 1 броненосного крейсера, 5 легких крейсеров, 8 миноносцев и 3 транспортов.

7 февраля японский флот приближался к Чемульпо. Предварительно японцы прервали телеграфное сообщение с этим портом, поэтому стоявшие на рейде русские корабли — крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» — не имели связи с Порт-Артуром.

8 февраля канлодка «Кореец» была послана в Порт-Артур, чтобы выяснить положение дел, и при выходе из шхер встретила отряд адмирала Уриу. Один из крейсеров, «Асама», преградил «Корейцу» путь, встав поперек его курса и вынудив его повернуть обратно в Чемульпо. В момент поворота японские миноносцы атаковали «Корейца», причем один из них выпустил две торпеды, а другой одну. Однако выпущенные торпеды не попали, и канонерская лодка вернулась на рейд.

Около 17 часов на рейд вошли японские транспорты, которые прошли в гавань Чемульпо и приступили к высадке [496] десанта. Вместе с транспортами вошло несколько крейсеров и миноносцев, которые стали на якорь между транспортами и русскими кораблями и прикрывали высадку. К 6 часам утра 9 февраля десант был высажен без всякого сопротивления со стороны русских, и японские корабли ушли из Чемульпо.

В 8 часов утра того же дня командир «Варяга» получил от японского адмирала официальное уведомление о начале военных действий и требование покинуть рейд до полудня с угрозой в противном случае атаковать его на рейде. Иностранные стационеры также получили уведомление от японского адмирала о начале войны. Командир «Варяга» решил совместно с канлодкой «Кореец» прорываться с боем. Но когда русские корабли выходили в море, они были встречены японцами. Произошел короткий, но очень кровопролитный бой. Противник обладал более сильной артиллерией. В результате крейсер получил 5 подводных пробоин. Больше половины его артиллерии вышло из строя. И только «Кореец», по которому японцы почти не стреляли, не получил никаких повреждений. Оба корабля вернулись на рейд и после своза людей на иностранные стационеры были потоплены своими командами. Таким образом, японцы обеспечили себе владение портом Чемульпо и прилегающими к нему корейскими шхерами, что было им необходимо для дальнейших перебросок на материк 1-й армии: Потеря «Варяга» и «Корейца» явилась результатом неподготовленности и непредусмотрительности русского командования, которое не сумело вовремя сосредоточить в Порт-Артуре все корабли эскадры и не отозвало их своевременно из иностранных портов.

Ослабление русской порт-артурской эскадры, последовавшее в результате атаки в ночь с 8 на 9 февраля, позволило японскому командованию приступить к перевозке войск в Корею.

Между тем сосредоточение русских вооруженных сил на Дальнем Востоке и развертывание их на театре военных действий не было закончено. [497]

В Манчжурии находилась только небольшая часть войск, около 30 000 человек. Остальные войска были в Приморской и Амурской областях и в Забайкалье.

Командование русской армии на Востоке, ожидая, что главный удар японцы могут нанести со стороны Кореи, сосредоточило основную массу войск в районе Ляоян — Мукден, в количестве 30 000 человек при 60 орудиях. На реку Ялу был выдвинут передовой отряд генерала Засулича в составе около 20 000 человек при 62 орудиях. Для противодействия возможной высадке японских войск в Ляодунском заливе, в районе Инкоу — Ташичао — Хайчен было развернуто 22 000 человек при 54 орудиях. Для обороны Квантунского полуострова с Порт-Артуром было выделено около 30 000 человек при 24 орудиях. Во Владивостоке и в Южно-Уссурийском крае находилось также около 30 000 человек.

На это развертывание было затрачено около полутора месяцев, в течение которых 1-я японская армия высадилась в Корее. К 16 марта сосредоточение частей 1-й армии было закончено, и она начала осторожно продвигаться в направлению к реке Ялу.

Для усиления войск на Дальнем Востоке царское правительство приступило к мобилизации в Европейской России двух армейских корпусов и кавалерийских дивизий, которые затем должны были отправиться в Манчжурию. Усилить же эскадру в Тихом океане, что предполагалось сделать еще до начала войны, не удалось. Направленный с этой целью на Дальний Восток отряд контр-адмирала Вирениуса в составе 1 броненосца, 2 крейсеров 1 ранга, 1 крейсера 2 ранга, 11 миноносцев и 3 пароходов достиг только Красного моря. 13 февраля он пришел в Джибути. Дальнейшее движение этого отряда считалось нецелесообразным и рискованным, вследствие возможной встречи с превосходящими силами японского флота. Поэтому он получил приказание вернуться в Россию. [498]

18 февраля все корабли вышли в обратный путь. С целью маскировать свое движение корабли до наступления темноты шли на восток, а затем повернули и пошли на север. Отряд следовал отдельными группами и к 29 февраля пришел в Суэц. На пути корабли отряда осматривали встречные торговые пароходы и задержали три английских, на которых оказались контрабандные* грузы. Однако царское правительство приказало их отпустить и впредь больше не осматривать иностранных пароходов. Это распоряжение мотивировалось тем, что военная декларация еще не была объявлена. В действительности же царское правительство опасалось каких-либо конфликтов с Англией, союзницей Японии.

Таким образом, начатые крейсерские операции были прекращены, и Япония могла свободно перевозить любые грузы из Европы.

Пройдя Суэцкий канал и следуя по-прежнему отдельными группами, корабли отряда Вирениуса пошли в Россию.

В апреле месяце в Либаву пришли эскадренный броненосец «Ослябя», крейсеры «Аврора» и «Дмитрий Донской» и шесть эскадренных миноносцев{11}. Все эти корабли были впоследствии включены в состав 2-й Тихоокеанской эскадры.

После первых успехов, достигнутых японцами во время внезапного нападения на порт-артурскую эскадру, перед японским флотом была поставлена задача обеспечить переброску японских войск в Корею. Чтобы обеспечить выполнение этой операции, японское командование решило сначала обезопасить [500] себя от действий русского флота и выработало следующий план.

Ввиду того, что русская эскадра после атаки 8 февраля перешла во внутренний бассейн и, таким образом, была недосягаема для японских миноносцев, адмирал Того решил закупорить ее в Порт-Артуре и затем обстрелять перекидным огнем с кораблей. Для этого японские миноносцы должны были атаковать русские дозоры и постараться отвлечь их подальше от рейда. В это время пять пароходов-брандеров, сопровождаемые другим отрядом миноносцев, должны были идти на рейд и стремиться проникнуть в проход во внутренний бассейн, где и затопиться. Одновременно предполагалось уничтожить броненосец «Ретвизан», который все еще оставался на мели в проходе. Для обеспечения этой операции весь японский флот должен был находиться у Порт-Артура.

Первая операция по закупорке состоялась в ночь на 24 февраля. Миноносцы и следовавшие за ними пароходы подошли к Ляотешаню и, идя вдоль берега, направились к входу в Порт-Артур.

Однако ворвавшиеся на рейд японские миноносцы были замечены русскими дозорными кораблями и береговыми постами, и по ним был открыт огонь. Выпущенные японцами торпеды не достигли цели. Вслед за миноносцами были обнаружены пароходы-заградители, на которые и был перенесен огонь с «Ретвизана», дозорных кораблей и береговых батарей. Ни один пароход не дошел до назначенного места. Три парохода сели на мель у Ляотешаньского маяка и были потоплены огнем русских батарей. Два других продолжали идти, но, не дойдя до цели, попали под огонь и также затонули в стороне от фарватера (см. схему). Таким образом, вход остался свободным, и русский флот продолжал угрожать японским коммуникациям. [501]

Новый командующий флотом адмирал Макаров прибыл в Порт-Артур 7 марта 1904 г. С его приездом начинается энергичная подготовка флота к активным действиям на море.

Кипучая и разносторонняя деятельность С.О. Макарова началась еще в 70-е годы. XIX в. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Макаров предложил оборудовать пароход специальным приспособлением для подъема на палубу минных катеров. Имея на борту такие катера, пароход мог неожиданно появиться вблизи неприятеля и, спустив катера, атаковать его с большими шансами на успех. На оборудованном таким образом пароходе «Константин» Макаров совершил несколько атак турецкого флота у Кавказского побережья, в устье Дуная и в других местах.

Находясь много лет в различных плаваниях, в частности в водах Дальнего Востока, адмирал Макаров посвящал много времени изучению моря, оставив по этим вопросам ценные труды. Занимаясь исследованием северных полярных морей, он составил проект мощного ледокола «Ермак». В 1898 г. «Ермак» был спущен на воду, и Макаров первый повел корабль сквозь льды и положил начало ледокольному делу в России.

Минер по образованию, Макаров оставил после себя заметный след в развитии артиллерии. Им были предложены бронебойные колпачки для снарядов. Наконец, глубоко интересуясь боевой деятельностью флота, Макаров занимался исследованием вопросов морской тактики, результатом чего явился его труд «Рассуждения по вопросам морской тактики».

Основным девизом Макарова было: «Помни войну». Неизменно следуя этому своему девизу, Макаров энергично и [502] много работал, заражая энтузиазмом и своих подчиненных, стремясь развить у них интерес и любовь к своему делу. Однако этого выдающегося человека долго не хотели оценить по достоинству в царской России, и только его исключительный талант и огромные заслуги перед русским флотом заставили обратить на себя внимание.

Русско-японская война застала Макарова на посту главного командира Кронштадтского порта. Первые поражения на море заставили царское правительство вспомнить об адмирале Макарове, который по праву считался наиболее выдающимся в России флагманом. И вскоре Макаров был назначен командующим флотом Тихого океана.

Вступив в командование порт-артурской эскадрой, Макаров поставил перед собой задачу добиться превосходства над японским флотом на море. С этой целью командующий всю свою энергию направляет на обеспечение боевой подготовки кораблей и прежде всего подбирает в качестве командиров кораблей наиболее способных офицеров. Затем Макаров приступает к обучению эскадры, производя частые выходы в море и добиваясь выхода всех кораблей на внешний рейд или обратно за один период полной воды; упражняет корабли в совместном плавании и маневрировании, насколько это позволяет обстановка, и одновременно с этим организует ускоренный ремонт поврежденных ранее кораблей, в первую очередь броненосцев «Цесаревич» и «Ретвизан».

Особое внимание Макаров обратил на создание обороны внешнего рейда Порт-Артура. С этой целью на подходах к нему было затоплено несколько пароходов и джонок, установлены минные заграждения (крепостные и морские) и боны. На берегу были установлены наблюдательные посты, прожекторы и батареи. Специальные корабли охраняли рейд, для чего было организовано дежурство крейсеров и миноносцев. Благодаря принятым мерам очередные попытки японцев закупорить выход из Порт-Артура окончились неудачей. [503]

Вместе с тем Макаров предпринимает активные действия на море, а так как два наиболее сильных броненосца были еще в ремонте, то для этой цели используются главным образом легкие силы.

Сразу по вступлении в командование флотом адмирал Макаров решил выяснить места возможного базирования японских кораблей около Порт-Артура. С этой целью в ночь на 10 марта миноносцы «Решительный» и «Стерегущий» были высланы для детального осмотра бухт на восточном побережье Квантунского полуострова и островов Эллиот и Блонд. Эти острова, расположенные в 80 милях от Порт-Артура и в 10 милях от бухты Бицзыво, на восточном побережье Квантунского полуострова, представляли собой хорошо закрытую стоянку для флота. Занятие этих островов предоставило бы японскому флоту прекрасную базу для действий против Порт-Артура.

Миноносцам было приказано: при встрече с японскими крейсерами, заградителями и транспортами атаковать их; с миноносцами же без особой нужды в бой не вступать.

С наступлением темноты 9 марта «Решительный» и «Стерегущий» вышли из Порт-Артура и пошли ко входу в бухту Талиенван. При подходе к ней, около 21 часа, «Решительный» и «Стерегущий» увидели какой-то корабль, который светил прожекторами. Решив атаковать его, миноносцы увеличили ход, однако поблизости оказались японские миноносцы, которые заметили огненные факелы, вырывавшиеся из труб русских миноносцев, и погнались за ними.

Укрывшись в проходе между островами Саншандао, «Решительный» и «Стерегущий» удачно избежали боя, а затем [504] повели наблюдение за японскими миноносцами. Продержавшись в море около трех часов и не видя больше неприятельских миноносцев, «Стерегущий» и «Решительный» повернули на зюйд-вест и пошли курсом на Ляотешань. Около 6 часов в утренней мгле они заметили четыре силуэта японских миноносцев, которые шли на пересечку их курса. «Решительный» и «Стерегущий» повернули к Порт-Артуру и, стреляя по японцам, пошли полным ходом к рейду. В 6 ч. 15 мин. бой был в полном разгаре. «Решительный», имевший большой ход, вырвался вперед, удачным попаданием своих снарядов отогнал преследовавший его миноносец и ушел под защиту береговых батарей. «Стерегущий», получивший повреждения, несколько отстал и оказался отрезанным. Японские миноносцы немедленно набросились на него. «Стерегущий» энергично отстреливался, нанося японцам большие потери. Но вскоре он получил несколько попаданий, которыми были повреждены котлы, и потерял ход. Оставаясь на месте, миноносец продолжал по-прежнему геройски сражаться. К 9 часам большая часть команды вышла из строя, командир был убит; миноносец мог стрелять только из одного орудия. Наконец перестало действовать и это последнее. На верхней палубе все было разрушено. Среди обломков рубки, мостика, труб и других надстроек лежали тяжело раненые и убитые. Воспользовавшись тем, что миноносец уже не может сопротивляться, японцы взяли его на буксир и пытались увести с собой. Но им это не удалось. Двое уцелевших матросов, не желая отдавать свой миноносец врагу, открыли кингстоны, и через 20 минут «Стерегущий» настолько погрузился в воду, что лопнули буксиры. В 10 ч. 15 мин. он пошел ко дну.

Прорвавшийся в Порт-Артур «Решительный» сообщил о бое «Стерегущего» с японцами, и адмирал Макаров, перенеся свой флаг на крейсер «Новик», вышел вместе с крейсером «Баян» на выручку героическому миноносцу, но было уже поздно. Когда крейсеры подходили к месту боя, «Стерегущий» уже затонул. [505]

Посылка двух слабых миноносцев в разведку к неприятельским базам была ошибочной, и Макаров в дальнейшем это учел.

Разведка русских миноносцев совпала по времени с подходом японского флота к Порт-Артуру.

Для обеспечения высадки главных сил 1-й армии в Цинампо адмирал Того решил провести бомбардировку Порт-Артура. С этой целью японский флот вышел 9 марта из своих баз на Корейском побережье и в ночь на 10 марта подошел к Порт-Артуру. Два отряда миноносцев были высланы вперед для атаки русских дозоров. Ночью они встретились с русскими миноносцами, и один из этих отрядов на рассвете имел бой со «Стерегущим». Утром 10 марта к месту боя подошли японские крейсеры и броненосцы, которые затем направились для бомбардировки Порт-Артура. [506]

Расположившись на зюйд-вест от Ляотешаня, броненосцы около 9 часов начали обстрел кораблей, стоявших во внутреннем бассейне Порт-Артура, и самого порта. Крейсеры держались в это время против входа в бассейн и корректировали огонь. Так как приморский фронт порт-артурской крепости не был закончен и на южной оконечности Ляодунского полуострова не было батарей, крепость не имела возможности отвечать на огонь. Корабли эскадры также не могли стрелять. Не могли они и выйти в море, ибо японцы выбрали для обстрела период малой воды. Стрельба продолжалась около четырех часов, но не причинила каких-либо серьезных повреждений ни кораблям, ни порту.

Адмирал Макаров немедленно приступил к организации ответной стрельбы, на случай, если бы японский флот попытался повторить бомбардировку. Для этого были подготовлены броненосцы «Ретвизан» и «Победа». Обоим кораблям был дан крен, чтобы создать нужные для стрельбы углы возвышения. На горе Ляотешань был установлен пост для корректировки огня, связанный телефонами с кораблями. Благодаря принятым мерам русская эскадра получила возможность отвечать на огонь японцев, стоя на якоре в бассейне и используя огонь некоторых береговых батарей. Кроме того, 12 марта в трех милях к югу от Ляотешаня, в районе маневрирования японских броненосцев, заградителем «Амур» было поставлено минное заграждение.

22 марта, когда японские броненосцы вновь начали бомбардировку Порт-Артура перекидным огнем, корабли эскадры открыли ответный огонь, причем первые же снаряды стали ложиться у самого борта японского броненосца «Фудзи», что сильно помешало стрельбе японских кораблей. Затем адмирал Макаров вывел эскадру на внешний рейд и развернул ее для боя в районе действия береговых батарей. Японский флот прекратил бомбардировку и, не приняв боя, отошел от Порт-Артура. [507]

Разработанный японским командованием план предусматривал на этот раз высылку отряда миноносцев для предупреждения своих пароходов в случае выхода русских миноносцев и крейсеров. Кроме того, для сопровождения пароходов было выделено три отряда миноносцев, которые должны были противодействовать русским миноносцам, отвлечь на себя внимание батарей и кораблей охраны и снять людей с заградителей (брандеров). Для поддержки миноносцев в море держался отряд крейсеров. Главные силы находились в базе, также готовые немедленно выйти в море. Операция была назначена на 24 марта, однако в этот день пароходы-заградители и обеспечивающие корабли из-за тумана не вышли.

Нападение японцев состоялось в ночь на 27 марта. Однако, несмотря на темную, безлунную ночь, подходившие пароходы были обнаружены, обстреляны с батарей и атакованы русскими дозорными миноносцами. Все четыре парохода затонули, не достигнув назначенного места (см. схему). Очередная попытка заградить вход японцам не удалась, и утром того же дня, при подходе японского флота к внешнему рейду Порт-Артура, русская эскадра вышла ему навстречу.

Неудачный для японцев исход обеих попыток заградить вход в Порт-Артур сохранял за русским флотом возможность выхода в море для активных операций против японских транспортов с войсками 2-й армии, предназначенными для высадки [508] на Квантунском полуострове. Поэтому японское командование всеми силами стремилось к удержанию русской эскадры в Порт-Артуре и с этой целью решило поставить минное заграждение на подходах к Порт-Артуру.

В ночь на 13 апреля японские миноносцы с вспомогательным минным заградителем направились к Порт-Артуру. В 23 ч. 40 мин. выделенные отряды миноносцев, приняв с парохода мины, подошли к рейду и, хотя временами попадали в лучи прожекторов с крепости и русских дозорных кораблей, поставили мины справа и слева от входа. Постановка заграждения японцам удалась. Фланги линии, где обычно производилось развертывание русского флота, оказались минированными.

Эта операция японцев совпала с поиском, предпринятым русскими миноносцами. Располагая сведениями о предполагавшейся высадке японцев на Квантунский полуостров, адмирал Макаров решил обследовать лежащие близ Порт-Артура группы островов Эллиот и Блонд, так как стало известно, что японцы собираются использовать их в качестве своих баз, чтобы оттуда в удобный момент переправиться на Квантунский полуостров.

Для выяснения истинного положения в поиск было послано 8 миноносцев, которые с рассветом 13 числа должны были вернуться в Порт-Артур. Однако, учитывая возможность встречи миноносцев с японскими кораблями, адмирал Макаров к рассвету 13 апреля приказал крейсерам «Баяну» и «Диане» быть в готовности оказать помощь возвращающимся миноносцам в случае нападения на них японских сил. Ночь была темная и дождливая. Эскадренный миноносец «Страшный» отстал от своего отряда и, натолкнувшись случайно на японские корабли, принял их за свои и до рассвета держался около них. Под утро, обнаружив ошибку, «Страшный» попытался уйти, но был замечен и подвергся нападению четырех японских миноносцев и двух крейсеров. Завязался неравный бой. [510]

На помощь «Страшному» из Порт-Артура вышел крейсер «Баян». Но было уже поздно. «Страшный» затонул, и «Баян», подобрав с него пять человек команды, вынужден был повернуть к Порт-Артуру, так как на помощь японцам подошли еще шесть крейсеров, а вскоре показался и весь японский флот.

Быстро оценив обстановку, адмирал Макаров вышел с эскадрой навстречу японцам.

События в это утро нарастали очень быстро, и минированный японцами район оставался непротраленным. Выполняя перестроение на месте, где предполагалось принять бой с подходившим японским флотом, броненосец «Петропавловск», на котором находился штаб эскадры во главе с адмиралом Макаровым, взорвался на минах и затонул. Вместе с броненосцем погиб и командующий эскадрой адмирал Макаров.

Второй броненосец «Победа» также подорвался на мине, но остался на плаву, самостоятельно вошел на внутренний рейд и позже был отремонтирован.

Гибель «Петропавловска» и подрыв броненосца «Победа» значительно ослабили русскую эскадру, так как «Цесаревич» и «Ретвизан» еще не вышли из ремонта. В строю оставались три самых слабых броненосца. Такое ослабление эскадры и гибель ее энергичного руководителя привели к отказу от активных действий на море.

После гибели Макарова временно в командование эскадрой вступил сам наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев, не считавший никого из младших флагманов подготовленным для этой роли. Назначенный вместо Макарова адмирал Скрыдлов, занимавший до этого пост командующего Черноморским флотом, в связи с тем, что сообщение с Порт-Артуром было прервано, на эскадру так и не прибыл.

После высадки японцев на Ляодунский полуостров появилась реальная угроза перерыва сообщений с Порт-Артуром, и главнокомандующий всеми вооруженными силами на Дальнем [511] Востоке адмирал Алексеев переехал 4 мая из Порт-Артура в Мукден, оставив вместо себя во главе эскадры контр-адмирала Витгефта, бывшего у него начальником морского штаба.

Новый командующий по своим личным качествам не подходил для той роли, которую ему пришлось выполнять. Хороший моряк, лично храбрый, но не обладавший необходимой для руководителя энергией и волей, Витгефт тяготился своим новым назначением и просил о смене. Однако он так и остался командующим эскадрой до самой своей смерти.

Приступая к подготовке по переброске 2-й армии на Ляодунский полуостров, японцы избрали местом высадки бухту Энтоа (близ Бицзыво), в 40 милях от Порт-Артура. Высадка вблизи русской крепости и почти на виду русской эскадры была, конечно, рискованной. Однако японское командование пошло на риск, предприняв предварительно ряд мер по обеспечению этой операции.

В конце апреля 1-я армия перешла в наступление и в ночь на 1 мая, переправившись через реку Ялу, нанесла поражение отряду генерала Засулича у Тюренчена. Двигаясь дальше, она заняла район Фынхуанчена, создав этим угрозу русским коммуникациям в Манчжурии. Японский флот приступил к тесной блокаде Порт-Артура, перенеся с этой целью свою базу на острова Эллиот. Одновременно с высадкой должна была состояться третья попытка заграждения входа в Порт-Артур, дабы воспрепятствовать выходу русских кораблей для атаки транспортов.

В начале мая 1904 г. японский флот приступил к выполнению намеченной операции. Для заграждения входа в Порт-Артур было предназначено 12 пароходов. В ночь на 3 мая японские пароходы-заградители вошли на рейд, направляясь к [512] проходу, но были обнаружены. Встреченные огнем флота и береговых батарей и атакованные кораблями охраны, все пароходы затопились в стороне от фарватера (см. схему). Вход в гавань остался открытым. Однако японцам точный результат атаки остался неизвестен. А так как русские корабли не выходили на рейд, то адмирал Того считал, что закупорка удалась.

4 мая 1904 г. первая группа транспортов с частями 2-й армии под охраной военных кораблей начала высадку в районе бухты Энтоа. Никакого противодействия с суши японцам оказано не было, Порт-артурская эскадра, ослабленная еще в самом начале войны, также не могла помешать высадке и в море не вышла. К 13 мая японцы высадили все войска передового отряда 2-й армии в количестве 40 000 человек: Закрепившись на берегу, японская армия начала продвижение в направлении к железной дороге, которую и заняла 15 мая, отрезав Порт-Артур от сообщения с русской армией в Манчжурии и Россией.

Одновременно с высадкой десанта японские корабли блокировали Порт-Артур. Они регулярно появлялись перед ним, проходя одними и теми же курсами на расстоянии около 10 миль от входа на рейд. Это обстоятельство навело командира минного заградителя «Амур» капитана 2 ранга Ф.Н. Иванова на мысль о постановке мин на обычных путях движения блокирующих отрядов. Согласно выработанному Ивановым плану, заграждение предполагалось поставить в 10 милях на зюйд от входного маяка.

Операцию было намечено осуществить днем, пользуясь туманной погодой. Как считал капитан 2 ранга Иванов, ночная постановка была рискованной, так как перед внешним рейдом постоянно держались японские миноносцы. Командующий эскадрой адмирал Витгефт сначала не дал согласия на постановку мин, опасаясь, что это может нарушить нейтральное судоходство; однако после настойчивых просьб и доказательств [516] разрешил постановку, но только в расстоянии 8 миль от Порт-Артура. Витгефт не верил в успех дневной постановки, так как считал, что противник ее сразу же обнаружит.

Получив разрешение, амурцы подготовились к выходу и ждали только подходящего момента. 14 мая 1904 г. обстановка сложилась благоприятная. На море был туман, который временами сгущался и резко ухудшал и без того плохую видимость. И когда с наблюдательных постов сообщили, что блокирующие японские корабли отходят на ост, заградитель «Амур» с охраняющими его миноносцами вышел на постановку. Метеорологические условия продолжали благоприятствовать: полосы тумана, шедшего из Печилийского залива, скрывали заградитель и миноносцы от находившихся поблизости японских кораблей. Поэтому Иванов решил поставить мины мористее, на две мили дальше места, указанного командующим, то есть там, где, по наблюдению, обычно проходили японские корабли. Поставив 50 мин поперек вероятных путей движения противника, заградитель и миноносцы благополучно вернулись в Порт-Артур. Эта серьезная боевая постановка была выполнена командой «Амура» исключительно удачно: все мины стали хорошо.

Командующий эскадрой, узнав, что заграждение поставлено южнее, чем было им указано, остался недоволен и сделал выговор командиру «Амура».

Однако последовавшие вскоре события показали, что капитан 2 ранга Иванов действовал правильно. Поставленные русскими кораблями мины причинили большие потери японцам.

Еще 12 мая во время очистки от мин бухты Керр японский миноносец № 48 подорвался на мине и затонул. 14 мая, в день постановки заграждения «Амуром», авизо «Мияко», стоявший на якоре у мыса Робинсон для охраны тралящего каравана и обстрела русских позиций на берегу, при съемке с якоря коснулся мины и, получив большую пробоину, также быстро затонул.

В тот же день японский флот понес и другие потери. [517]

Блокирующий Порт-Артур японский отряд с наступлением ночи был направлен в базу и попал в густой туман. При повороте на новый курс броненосный крейсер «Кассуга» наскочил на шедший впереди крейсер «Иосино» и таранил его в левый борт. «Иосино» перевернулся и быстро затонул с большей частью экипажа.

Утром 15 мая на видимости Порт-Артура показался новый блокирующий отряд в составе трех броненосцев и двух крейсеров. Головным шел броненосец «Сикисима», флагманский броненосец «Хацусе» шел вторым, концевым был «Ясима». Около 10 часов японский отряд прошел через заграждение, поставленное накануне «Амуром». При этом взорвались броненосцы «Хацусе» и «Ясима».

Некоторое время оба корабля оставались на плаву, но затем «Хацусе», пытавшийся подойти к «Ясима», подорвался вторично и немедленно затонул. К этому времени к месту взрыва подошло еще несколько кораблей, и весь отряд начал медленно отходить. Взрыв японских кораблей был виден с русских наблюдательных постов, поэтому в Порт-Артуре стало сразу известно о гибели «Хацусе» и «Ясима». Однако, когда об этом доложили адмиралу Витгефту, последний не поверил и приказал проверить это донесение. Витгефт, не рассчитывавший на успех, не принял заблаговременно мер, чтобы использовать первую же появившуюся возможность: корабли стояли без паров, и выходной фарватер не был протрален. Только через два часа были высланы миноносцы с целью тревожить отходившую японскую эскадру. Но эта атака, предпринятая с большим опозданием, оказалась бесполезной и была легко отражена японскими крейсерами.

Между тем положение подорвавшегося броненосца «Ясима» было критическим. Вода прибывала все больше и больше, и в 5 милях на ост-норд-ост от скалы Энкаунтер он затонул.

В этот же день вечером авизо «Тацута», следуя к островам Эллиот, наскочил в тумане на камни и должен был стать [518] на длительный ремонт. Таким образом, японский флот понес потери, которые равнялись потерям в большом морском сражении и могли бы быть значительно большими, если бы русское командование действовало более энергично и решительно. Однако потери японцев не ограничились этим. В ночь на 17 мая на русских минах у Ляотешаня погиб миноносец «Акацуки», находившийся в составе блокирующих сил. В ту же ночь канлодка «Осима», производившая обстрел западного побережья Квантуна у Киньчжоу, погибла от столкновения с канлодкой «Акаги».

Высадившаяся на Квантунском полуострове 2-я японская армия в составе около 40 000 человек при 216 орудиях получила директиву как можно скорее занять побережье Талиенванского залива. 25 мая она начала наступление на Киньчжоуский перешеек с целью отрезать Порт-Артур. 26 мая, после упорного боя, в котором японцы понесли большие потери, они заняли эту важную позицию.

30 мая Дальний был оставлен русскими войсками. С занятием этого порта японцы получили опорный пункт для своего флота и место для дальнейшей высадки своих войск, действовавших против Порт-Артура. После этого 2-я армия начала наступление в северном направлении, вдоль Южно-Манчжурской железной дороги на Ляоян. В дальнейшем она действовала совместно с 1-й армией, перешедшей в наступление от Фынхуанчена.

Против Порт-Артура была выделена одна дивизия, составившая ядро 3-й армии. В течение июля 3-я японская армия была развернута до 45 000 человек и начала продвижение к Порт-Артуру. С 26 мая японцы объявили блокаду Квантунского полуострова. [519]

На отряд русских крейсеров, находившийся во Владивостоке, согласно плану войны была возложена задача с началом военных действий отвлекать в северную часть Японского моря неприятельские морские силы.

Поставленная задача могла быть достигнута либо угрозой морским сообщениям противника между Японскими островами и материком, на котором происходили операции сухопутных войск, либо реальной угрозой тыловым и торговым коммуникациям Японии. Между тем пополнение японской армии на материке шло через Желтое море. Основной путь движения воинских транспортов пролегал из Внутреннего (Средиземного) Японского моря через Симоносекский пролив, южнее острова Цусима и далее через Желтое море к берегам Кореи и Ляодунского полуострова. Таким образом, основная масса воинских перевозок шла вне пределов Японского моря. Важнейшие же торговые пути Японии проходили через воды, омывающие Японию с юга и востока. Поэтому отряду крейсеров для выполнения поставленных перед ним задач надо было выходить за пределы Японского моря, направляясь или к восточным берегам Японии, или в южную часть Корейского пролива, то есть в район расположения баз японского флота. Согласно же данной начальнику отряда инструкции, крейсерам предписывалось действовать у западных берегов Японских островов, восточного побережья Кореи и на путях сообщения в Японском море. Это предрешало до известной степени результат операций крейсеров, в значительной мере снижая их стратегическое значение. Из всех походов крейсеров только два имели сколько-нибудь серьезное влияние на ход военных действий. Первый — в июне 1904 г., когда крейсеры уничтожили в Корейском [522] проливе три войсковых транспорта, и второй — в июле, вдоль Тихоокеанского побережья Японии.

Деятельность крейсеров началась с первых же дней войны. Уже 9 февраля крейсерский отряд, сломав лед с помощью ледокола, в полном составе вышел в море. Отряду была поставлена задача нанести возможно более чувствительный удар и вред сообщениям Японии с Кореей и японской торговле. Крейсеры прошли к Цугарскому (Сангарскому) проливу и затем, не имея возможности из-за тяжелых штормовых условий следовать на юг, вернулись обратно, пройдя вдоль берегов Японии. Этот поход не дал больших результатов: было потоплено лишь небольшое каботажное судно.

24 февраля крейсеры Владивостокского отряда вышли к берегам Кореи второй раз и, не встретив ни одного японского судна, к 1 марта вернулись обратно.

В ответ на действия русских крейсеров японцы выслали в Японское море крейсеры 2-го боевого отряда под командой адмирала Камимура, которые 6 марта безрезультатно бомбардировали Владивосток, после чего вернулись в Желтое море.

23 апреля Владивостокский крейсерский отряд снова вышел в море, имея в своем составе, кроме крейсеров, два миноносца. Отряд спустился к Гензану, около которого потопил один японский транспорт и два малых парохода. Этот поход крейсеров совпал по времени с действиями японских крейсеров в Японском море.

Японское командование считало, что порт-артурская эскадра, ослабленная 13 апреля гибелью броненосца «Петропавловск» и выходом из строя броненосца «Победа», не сможет предпринять активных действий. Поэтому крейсерам 2-го боевого отряда было приказано вновь идти в Японское море.

В то время, когда русские крейсеры находились у Гензана, японцы, поставив мины у Владивостока, отошли в Корейский пролив, где и остались для охраны путей сообщения. [523]

После апрельского похода деятельность русских крейсеров была на несколько недель прервана вследствие аварии крейсера «Богатырь», который 15 мая в тумане наскочил на камни и надолго вышел из строя.

Следующий поход был предпринят 12 июня, когда в связи с предполагаемым выходом русской эскадры из Порт-Артура крейсеры были посланы в Цусимский пролив — на главные пути сообщения японцев, чтобы отвлечь от Порт-Артура морские силы противника. Не встретив противодействия со стороны японцев, крейсеры 15 июня подошли к Симоносекскому проливу. Здесь, в 40 милях к северу от входа в пролив, отряд встретил три японских воинских транспорта, из которых два потопил; третий транспорт, несмотря на полученные пробоины, успел выброситься на мель у одного из островов. Находившиеся у острова Цусима в заливе Озаки японские крейсеры 2-го боевого отряда, охранявшие Корейский пролив, получив известие о действиях русских, вышли в море, но русских кораблей не обнаружили. На обратном пути русские крейсеры встретили один нейтральный пароход с контрабандой и привели его во Владивосток.

Одновременно с выходом крейсерского отряда из Владивостока были высланы миноносцы. Они произвели поиск в направлении к острову Хоккайдо и уничтожили несколько шхун. Этот поход, показавший японскому командованию, что его морские сообщения находятся под ударом, несколько задержал наступление японских сухопутных войск в Манчжурии.

28 июня крейсерский отряд, совместно с миноносцами, снова вышел для производства операций в Корейском проливе. 30 июня отряд разделился. Миноносцы пошли к Гензану, при бомбардировке которого были потоплены находившиеся на рейде небольшой пароход и парусник, крейсеры же пошли дальше. 1 июня, при подходе к Корейскому проливу, они встретились со 2-м японским боевым отрядом и с большой дистанции [524] завязали с ним перестрелку. С наступлением темноты крейсеры повернули на север и ушли из видимости японцев. На следующий день был захвачен английский пароход с контрабандой и отправлен во Владивосток. 3 июля крейсеры вернулись обратно. Таким образом, русские крейсеры в третий раз удачно избежали встречи с более сильным японским отрядом. Следующее крейсерство было предпринято к тихоокеанским берегам Японских островов. Главным объектом нападения русских крейсеров должны были служить транспорты с войсками и воинскими грузами, неприятельские и нейтральные суда, перевозившие контрабанду. 17 июля отряд вышел из Владивостока и направился через Цугарский (Сангарский) пролив в Тихий океан. Далее крейсеры спустились к югу и дошли до параллели Токио. На пути было задержано и осмотрено 6 крупных нейтральных пароходов, из которых один был потоплен и один направлен во Владивосток. Кроме того, было уничтожено 6 небольших японских пароходов и парусников. О прорыве русских крейсеров в Тихий океан японское командование знало со времени прохода ими Цугарского (Сангарского) пролива, то есть с самого начала крейсерства. Думая, что русские крейсеры таким путем направляются в Порт-Артур, японцы сосредоточили свои силы у мыса Шантунг, рассчитывая задержать их там. Этим и объясняется то обстоятельство, что отряд за все время крейсерства не встретил противодействия и 30 июля благополучно вернулся обратно, пробыв в море 16 суток. Это крейсерство нанесло прямой ущерб японской торговле, а также заставило крупные нейтральные пароходные компании либо ограничить связь с Японией, либо временно вовсе прекратить ее. Тем не менее, влияние деятельности русских крейсеров на общий ход военных действий было невелико. Хотя крейсерам и удалось создать угрозу японским коммуникациям, что заставило японское морское командование выделить часть сил для охраны Корейского пролива, однако резко ослабить японские морские силы в Желтом море это не могло. [525]

Успешные действия японцев против Порт-Артура с суши сильно встревожили русские правящие круги, которые смотрели на возможную потерю Порт-Артура как на утерю русскими престижа среди «великих держав» на Дальнем Востоке. Кроме того, потеря Порт-Артура неизбежно привела бы к гибели эскадры.

Под давлением главного командования и правительства, командующий русской армией генерал Куропаткин сделал попытку оказать помощь Порт-Артуру. С этой целью к Вафангоу был выдвинут 40-тысячный корпус, который должен был оттянуть на себя значительные силы противника и тем ослабить его на Квантунском полуострове. После неудачного боя у Вафангоу русские войска отошли к северу. Порт-Артур оказался предоставленным самому себе.

Создавшаяся таким образом обстановка поставила вопрос о дальнейшем пребывании эскадры в Порт-Артуре, причем в этом вопросе сразу выявились два противоположных мнения: главное командование в лице наместника адмирала Алексеева настаивало на попытке прорыва во Владивосток, командование же эскадрой во главе с контр-адмиралом Витгефтом и большинство командиров кораблей считали, что прорваться во Владивосток без боя с японским флотом невозможно. А именно последнего, то есть боя, и боялся Витгефт, считая, что он приведет русскую эскадру к поражению. Вот почему Витгефт думал о бое как о последнем средстве в борьбе за Порт-Артур и откладывал его до того момента, когда крепость исчерпает все силы своей обороны.

Однако под давлением главного командования адмирал Витгефт вынужден был сделать попытку к прорыву. Благоприятный момент для этого сложился в конце июня: к этому [526] времени силы русской эскадры и японского флота несколько уравнялись.

В начале июня поврежденные русские броненосцы были исправлены и снова вступили в строй. Японский же флот после потери на русских минах «Хацусе» и «Ясима» имел только четыре эскадренных броненосца. Таким образом, если учесть, что взамен погибших броненосцев к 1-му броненосному отряду были приданы купленные японцами у Аргентины два новых броненосных крейсера «Ниссин» и «Кассуга», то по числу крупных броненосных кораблей русский и японский флоты теперь сравнялись, то есть имели по 6 кораблей.

Однако выход русской эскадры осложнялся тем, что предварительно нужно было очистить внешний рейд и входной фарватер от мин. Почти ежедневно для траления высылались катера и специально приспособленные для этой цели землечерпательные шаланды, но работа подвигалась медленно, так как этому мешали постановка японцами новых мин и свежая погода.

Выход русской эскадры был назначен на 23 июня. К 8 часам все корабли вышли на рейд, где стали на якорь. На рейде они задержались до 14 часов, так как были вновь обнаружены мины. По окончании траления рейда эскадра снялась с якоря и, имея впереди тралящий караван, пошла в море. Около 17 часов на горизонте был замечен японский флот. Адмирал Витгефт, считая обстановку невыгодной для боя, в 19 часам повернул обратно, и к 22 часам эскадра вернулась в Порт-Артур и стала на якорь на внешнем рейде. При входе на рейд броненосец «Севастополь» коснулся мины и получил повреждение, но под своими машинами дошел до якорного места.

С наступлением темноты эскадра была атакована японскими миноносцами. За ночь японцы предприняли 30 атак, но все они благополучно были отбиты. Из 38 выпущенных японцами торпед ни одна не попала. Японцы же потеряли несколько миноносцев. [528]

На следующий день все корабли вошли во внутренний бассейн, в том числе и поврежденный броненосец «Севастополь», который немедленно приступил к ремонту повреждений, занявшему несколько недель.

Главнокомандующий остался очень недоволен возвращением эскадры и после этого еще более категорически настаивал на выходе. Наконец, чтобы побудить Витгефта идти на прорыв, адмирал Алексеев прибег к авторитету высшей власти. 1 июля Витгефту было сообщено телеграммой, что Николай II приказал эскадре следовать во Владивосток, по возможности избегая боя.

В ответ на это приказание Витгефт донес, что «есть только два решения: или эскадре совместно с войсками отстоять Порт-Артур, или погибнуть, так как момент выхода во Владивосток наступить может только тогда, когда смерть одинаково будет спереди и сзади».

Ввиду того, что точка зрения Витгефта поддерживалась большинством младших флагманов и командиров кораблей, адмирал Алексеев телеграммой от 2 августа еще раз подтвердил приказание Николая II идти во Владивосток. Это приказание было получено в Порт-Артуре 8 августа.

К этому времени обстановка на сухопутном фронте складывалась неблагоприятно для русских.

На Манчжурском театре японская армия, отбросив на север русский корпус от Вафангоу, с 23 июня повела наступление. Русские войска после ряда неудачных боев продолжали отходить в направлении к Ляояну, где генерал Куропаткин предполагал дать решительное сражение. 3-я японская армия в это время готовилась к нападению на Порт-Артур, намереваясь стремительной атакой захватить крепость. К концу июля она закончила сосредоточение своих главных сил, насчитывавших теперь 60 000 человек при 180 орудиях. 26 июля японцы начали наступление на русские позиции и заставили русских очистить Зеленые Горы и отступить на следующую линию, [529] у Волчьих Гор. Под давлением японцев 30 июля была оставлена и эта позиция, и японцы к 1 августа подошли непосредственно к линии крепостных фортов.

С занятием Волчьих Гор и Дагушаня японцы получили возможность обстреливать Порт-Артур и гавань. Установив батареи из четырех 120-мм морских орудий, они с 7 августа начали стрельбу перекидным огнем по городу и внутреннему бассейну. Одновременно японская осадная артиллерия открыла огонь по бассейну и выходу. Это была первая бомбардировка Порт-Артурской эскадры с сухопутных позиций. И, хотя ни один корабль серьезных повреждений не получил, тем не менее бомбардировка показала, что эскадре грозит расстрел с берега. Во время бомбардировки адмирал Витгефт был легко ранен осколком. Теперь, получив приказание о прорыве во Владивосток, он собрал 8 августа командиров и приказал быть готовыми к выходу, который назначил на 10 августа.

Отдав распоряжение о выходе для прорыва, адмирал Витгефт не дал командирам никаких указаний, как вести бой в случае встречи с японским флотом. На вопросы командиров он отвечал, что будет руководствоваться инструкциями адмирала Макарова. Но это не решало вопроса, так как составленные при Макарове инструкции предусматривали бой в совершенно иной обстановке. Выход был назначен на утро, с наступлением полной воды.

9 августа, когда корабли готовились к выходу, японцы вторично бомбардировали эскадру и порт. При этом броненосец «Ретвизан» получил подводную пробоину, и адмирал Витгефт разрешил командиру броненосца вернуться в Порт-Артур, если временная заделка пробоины будет сдавать и течь увеличится. [532]

С рассветом 10 августа эскадра начала выходить на рейд, но выход всех кораблей затянулся настолько, что только в 8 ч. 45 мин. эскадра смогла двинуться в путь. Построившись в кильватерную колонну и выслав вперед тралящий караван, эскадра зюйд-вестовым курсом пошла через загражденный район. Адмирал Витгефт сигналами приказал приготовить корабли к бою и объявил, что «государь император повелел идти во Владивосток». Вышли 6 броненосцев — «Цесаревич» (флаг адмирала Витгефта), «Ретвизан», «Победа», «Пересвет» (флаг адмирала Ухтомского), «Севастополь» и «Полтава»; 4 крейсера — «Аскольд» (флаг адмирала Рейценштейна), «Паллада», «Диана», «Новик» (пятый, «Баян», стоял в доке) и 8 эскадренных миноносцев. Остальные корабли оставались в Порт-Артуре.

В это время японцы располагали под Порт-Артуром 4 броненосцами: «Микаса» (флаг адмирала Того), «Сикисима», «Асахи» и «Фудзи»; 4 броненосными крейсерами: «Ниссин», «Кассуга», «Асама» и «Якумо»; 8 крейсерами; 18 эскадренными миноносцами и кроме того рядом более старых кораблей и номерных миноносцев. 4 броненосных крейсера с 4 крейсерами находились в Корейском проливе, охраняя морские коммуникации от русских владивостокских крейсеров.

Таким образом, японцы располагали силами, превосходившими русские, но это преимущество не было настолько большим, чтобы исключить всякую возможность борьбы. Основное превосходство было в неподготовленности русской эскадры.

Выхода русской эскадры из Порт-Артура японцы давно ожидали, тем более что командующему японским флотом было известно о начавшихся бомбардировках русской эскадры. Поэтому, когда японские дозорные корабли, державшиеся в пределах видимости с рейда, донесли о выходе русского флота, японский флот начал стягиваться к месту прорыва русской эскадры.

Кроме того, за движением русской эскадры все время наблюдали японские крейсеры, державшиеся южнее Порт-Артура. [533] Заметив, что эскадра изменила курс в зюйд-остовую четверть, японские крейсеры легли на параллельный курс.

Около 10 часов, когда стоявший легкий туман рассеялся, на горизонте были замечены японские корабли, а впереди справа четыре крейсера, шедшие курсом, параллельным русской эскадре. Впереди русских кораблей шли японские миноносцы, к норду, норд-весту и норд-осту также были видны японские корабли, но все они были вне дальности артиллерийского огня.

Русская эскадра продолжала идти зюйд-остовым курсом со скоростью 10 узлов.

Около 11 ч. 30 мин. от оста показались японские броненосцы, шедшие на зюйд-вест, на пересечку курса русских кораблей. К 12 ч. 20 мин. дистанция между эскадрами уменьшилась до 78 кабельтовых. Японские броненосцы открыли огонь. Русские корабли начали отвечать только тогда, когда расстояние стало равным 65–70 кабельтовым. В момент открытия огня русская эскадра, следуя движению флагманского корабля, повернула последовательно на 45° влево, что должно было привести ее на контр-курс с японской эскадрой. Видимо, адмирал Витгефт, желавший избежать боя, хотел разойтись этим курсом с японским флотом. В этот момент впереди по курсу были замечены подозрительные предметы, принятые за плавучие мины, обходя которые эскадра несколько раз меняла курс.

Видя поворот русских кораблей, адмирал Того повернул «все вдруг» влево на 90° и, продержавшись на этом курсе некоторое время, сделал снова поворот «все вдруг» влево на 90° и пошел на сближение с русской эскадрой.

Около 12 ч. 45 мин. с головного корабля броненосца «Цесаревич» вторично было замечено подозрительное пятно, которое было принято за минную банку, вследствие чего «Цесаревич» резко повернул на 90° вправо. За ним повернули последовательно все остальные корабли. Сочтя этот поворот за желание русской эскадры пройти у него под кормой, адмирал [534] Того снова повернул «все вдруг» на обратный курс и снова пошел на пересечку курса русских кораблей. Идя этим курсом и постепенно склоняясь вправо, адмирал Того разошелся контркурсом с русской эскадрой. Расстояние стало увеличиваться, и вскоре только концевые корабли вели бой. Продолжая движение этим курсом и сделав с запозданием последовательный поворот, адмирал Того оказался позади русской эскадры.

Русские крейсеры, шедшие в хвосте колонны и оказавшиеся теперь под обстрелом, перешли на левый борт своих броненосцев.

В 14 ч. 30 мин. расстояние увеличилось настолько, что стрельба прекратилась. Результаты артиллерийского огня из-за частых поворотов обеих эскадр были весьма незначительны.

Японцы не сумели рассчитать своего маневрирования: русская эскадра вышла вперед.

На этом закончилась первая фаза этого боя, в результате которой русская эскадра оказалась в выгодном положении: японский флот оказался позади, путь во Владивосток был открыт.

Однако адмирал Витгефт ничего не сделал, чтобы закрепить выигрышное положение, и продолжал следовать тем же курсом и строем. Он только приказал увеличить ход до 15 узлов. Вскоре из-за отставания концевых кораблей ход пришлось уменьшить. Русская эскадра шла теперь в двух кильватерных колоннах; крейсеры шли по левому борту броненосцев и держались на расстоянии, превышавшем дальность перелетов японских снарядов. Возле крейсеров держались миноносцы.

Уменьшение скорости привело к тому, что японцы, и без того обладавшие большей скоростью, постепенно стали нагонять русскую эскадру, и когда расстояние между эскадрами стало не больше 40–45 кабельтовых, снова был открыт огонь. На этот раз первым начал стрельбу броненосец «Полтава», шедший концевым в русской эскадре. Японцы тоже открыли [536] огонь, сосредоточив его главным образом на флагманских кораблях — «Цесаревиче» (головном) и «Пересвете» (4-м в линии броненосцев).

Бой возобновился в более выгодных для японских броненосцев условиях. Последние, находясь на зюйд-вест от русской эскадры, были под солнцем, которое уже склонялось к горизонту. Это обстоятельство мешало наводке, так как солнце слепило глаза наводчикам на русской эскадре. Но в общем русские стреляли не хуже японцев. Около часа бой шел с почти равным успехом. Оба русских флагманских корабля сильно пострадали от огня японцев. Но и флагманский броненосец адмирала Того «Микаса» получил ряд серьезных повреждений.

Тем временем японцы, обладая преимуществом в скорости, за время боя сблизились еще больше с русской эскадрой, стремясь выйти на пересечку ее курса.

Около 17 часов бой стал особенно интенсивным. Главный огонь японцы по-прежнему сосредоточивали на флагманском корабле «Цесаревич». Адмирал Витгефт находился на верхнем мостике, наблюдая за боем. Один из японских снарядов крупного калибра ударил в фок-мачту «Цесаревича». Осколками были убиты адмирал Витгефт и флагманский штурман, а также тяжело ранен находившийся с ними начальник штаба.

Таким образом, командование эскадрой было выведено из строя. Однако это обстоятельство не отразилось на ходе боя, так как командир флагманского корабля продолжал идти тем же курсом и не известил флот о гибели флагмана. Около 17 ч. 45 мин. другой 12-дюймовый снаряд ударил в боевую рубку «Цесаревича», и хотя броня не была пробита, осколки разорвавшегося снаряда проникли в боевую рубку через прорезь и вывели из строя всех находившихся там. Командир корабля был тяжело ранен, старший штурман и рулевые, стоявшие на штурвале, убиты, все остальные тяжело или легко ранены. При этом тело убитого рулевого упало на штурвал, а так как до [538] этого руль был положен влево, то корабль начал описывать циркуляцию влево.

Остальные корабли эскадры, не зная о происшедшем на флагманском корабле, ибо никаких сигналов о полученном повреждении сделано не было, решили, что флагман начал маневр, и стали ворочать вслед за ним. И только тогда, когда «Цесаревич» повернул почти на обратный курс и все продолжал ворочать влево, на эскадре поняли, что произошла авария.

Этот поворот «Цесаревича» нарушил строй русской эскадры. Корабли сбились в кучу и попали под усиленный огонь японцев.

Командир броненосца «Ретвизан», капитан 1 ранга Щенснович, считая, что его корабль из-за полученных повреждений неспособен дойти до Владивостока, решил отвлечь на себя огонь японских кораблей и этим помочь эскадре перестроиться и продолжать бой.

В 6 ч. 45 мин. «Ретвизан» дал полный ход и пошел на сближение с японскими броненосцами, намереваясь таранить один из кораблей противника. Шедший за «Ретвизаном» броненосец «Победа», не зная о его намерениях, сначала последовал за ним, но затем возвратился к эскадре.

«Ретвизан» сблизился с японцами до 17 кабельтовых, но затем повернул обратно и пошел на присоединение к эскадре.

Смелый маневр «Ретвизана» несколько облегчил положение русских броненосцев. На «Цесаревиче» вступивший в командование старший офицер приказал поднять сигнал о передаче командования младшему флагману контр-адмиралу Ухтомскому; затем броненосец начал вступать в кильватер «Пересвету». Но так как на последнем все мачты и реи были сбиты, он не мог поднять сигнала о вступлении в командование контр-адмирала Ухтомского. Привязанный же к поручням мостика и спущенный по борту сигнал остался незамеченным. Крейсерский отряд, видя, что броненосцы повернули на норд-вест, тоже повернул и пошел на сближение с ними. [539]

Сигнал «Цесаревича» о передаче командования был разобран также на флагманском крейсере «Аскольд», на котором перед этим были подняты позывные крейсеров и сигнал «следовать за мной». Контр-адмирал Рейценштейн, командовавший этим отрядом, видя, что броненосцы все еще не могут построиться, и предполагая, что ими никто не командует и что, очевидно, младший флагман на «Пересвете» также вышел из строя, решил вступить в командование эскадрой. Поэтому он приказал спустить позывные крейсеров и оставил только сигнал «следовать за мной», считая, что он должен быть исполнен всеми кораблями. Однако броненосцы за ним не пошли. Тогда, развив самый полный ход, «Аскольд» пошел на зюйд, рассчитывая увлечь за собой часть японских кораблей и этим расчистить путь для русской эскадры. За ним последовал крейсер «Новик», а остальные два крейсера этого отряда, «Паллада» и «Диана», не будучи в состоянии развить такую скорость, как «Аскольд», отстали и присоединились к броненосцам, отходившим на норд-вест.

В наступающей темноте «Аскольд» и «Новик», преследуемые японцами, скрылись.

Тем временем к броненосцам подошел «Ретвизан», командир которого, не видя адмиральского флага на «Пересвете» и думая, что младший флагман убит, решил отходить с броненосцами к Порт-Артуру, считая прорыв неудавшимся. Он обогнал все броненосцы, вышел им в голову и пошел к Порт-Артуру. Было уже 19 часов, наступала темнота и видимость уменьшилась.

Таким образом, вследствие того, что не было четких указаний о порядке передачи командования, вследствие пассивности и безынициативности контр-адмирала Ухтомского эскадрой фактически никто не руководил. Каждый корабль действовал самостоятельно.

Около 20 часов адмирал Того прекратил артиллерийский бой и приказал миноносцам атаковать отступающую русскую [540] эскадру, а сам с броненосной эскадрой пошел к Корейскому проливу, где предполагал дать второй бой русской эскадре, если она будет пытаться продолжать прорыв.

Из-за наступившей темноты и от последовавших затем атак японских миноносцев русская эскадра окончательно разбилась на отдельные группы.

Броненосец «Ретвизан», шедший большим ходом, ушел вперед и благополучно пришел в Порт-Артур. Броненосцы «Цесаревич» и «Севастополь», а также крейсеры «Диана» и «Паллада» сильно отстали.

Державшиеся соединенно броненосцы «Пересвет», «Победа» и «Полтава» шли, не открывая прожекторов, и благополучно уклонились от атак японских миноносцев. 11 августа они также пришли в Порт-Артур.

Туда же пришли самостоятельно броненосец «Севастополь» и крейсер «Паллада».

Судьба остальных кораблей была следующая. Крейсер «Аскольд» и один миноносец пришли в Шанхай, крейсер «Диана» — в Сайгон, броненосец «Цесаревич» и три миноносца — в Киао-чао. Все они в этих портах были интернированы.

Единственным кораблем, продолжавшим прорыв, был крейсер «Новик». Зайдя за углем в Киао-чао, он пошел к Владивостоку, обходя Японские острова со стороны Тихого океана. 25 августа «Новик» пришел на остров Сахалин, где в порту Корсаковском снова пополнил запас угля, чтобы идти дальше. Здесь он был настигнут японским крейсером «Цусима». Завязался бой, в результате которого «Новик» заставил «Цусиму» отступить, но сам получил ряд серьезных повреждений. Вскоре подошел другой японский крейсер «Читосе». Командир «Новика», считая, что повреждения крейсера не позволяют продолжать бой, свез команду на берег и затопил корабль в Корсаковском порту на глубине 28 футов. Таким образом, ни один корабль порт-артурской эскадры не достиг Владивостока. [542]

Следует отметить, что в бою 10 августа ни русские, ни японцы не потеряли ни одного корабля. Не было и окончательно выведенных из строя. Повреждения на кораблях обоих противников были почти одинаковы. Наиболее пострадали оба флагманских корабля. Японский флагманский броненосец «Микаса» получил до 22 попаданий снарядами крупного калибра, в то время как «Цесаревич» только 9. Следовательно, стрельба с русской стороны велась с большим успехом. Вместе с тем это сражение показало, что необходимо улучшить броневую защиту, и, в частности, подчеркнуло значение толстой брони.

Сражение 10 августа показало также дальнейший рост дистанции артиллерийского боя. Обе стороны открывали огонь с 70–80 кабельтовых, а средние дистанции были порядка 40–45 кабельтовых. Тактика того времени предусматривала бои на параллельных курсах, и это нашло свое подтверждение в сражении 10 августа, хотя у японцев наметилась тенденция к новому маневру — охвату головы колонны противника. Бой показал также, что маневрирование японцев оказалось не на высоте, в результате чего во время первой фазы боя они не сумели задержать движения русской эскадры. Бой особенно подчеркнул преимущество быстроходных кораблей перед тихоходными. Именно это дало японцам возможность настичь русские корабли и завязать бой вторично.

Однако японское командование не сумело использовать результаты окончившегося в их пользу сражения. Это дало возможность русским кораблям частично выполнить прорыв. Даже наиболее сильно поврежденный броненосец «Цесаревич» смог уйти от японцев и на вторые сутки благополучно дойти до нейтрального порта.

Главной причиной неудачи прорыва во Владивосток является то, что у командования не было тщательно разработанного плана боя, а также не было поставлено кораблям боевых задач. Связь также не была обеспечена. Не была предусмотрена и [544] передача командования. Единственное, что было указано, это необходимость прорыва во Владивосток хотя бы одним кораблем. Далее, за все время боя командование русской эскадры не стремилось к занятию выгодной позиции и нанесению противнику решительного удара. Маневрирование и стрельба русских кораблей были направлены на отражение атаки японцев и, по возможности, на уклонение от боя. Это привело к неудаче прорыва и возвращению большей части эскадры в Порт-Артур. И в результате эскадра как боевая организация перестала существовать.

Командование эскадры окончательно отказалось от попытки прорваться во Владивосток и от дальнейшей борьбы на море. Таким образом, эскадра потеряла самостоятельное значение и сделалась придатком крепости, отдавая ей людей и орудия.

После боя 10 августа японский флот полностью завладел морем.

Главное русское командование предполагало прорыв эскадры из Порт-Артура поддержать отрядом крейсеров, которые должны были выйти из Владивостока навстречу эскадре. Для этого адмирал Витгефт должен был поставить в известность главное командование о своем выходе в море. Однако организовать своевременный выход крейсеров на помощь эскадре оказалось значительно труднее, чем предполагалось. Отсутствие непосредственной связи с Порт-Артуром, с одной стороны, и необходимость сохранения в тайне момента выхода эскадры для прорыва, с другой, неизбежно должны были привести к запозданию выхода крейсеров. И, хотя адмирал Витгефт одновременно с выходом эскадры направил миноносец «Решительный» в китайский порт Чифу, откуда он должен был послать донесение, это донесение было получено главнокомандующим [546] только И августа, то есть на следующий день после боя. К тому же распоряжение о выходе застало крейсерский отряд неподготовленным, так как заранее никаких указаний о подготовке к выходу крейсерам сделано не было. Так как на крейсерах как раз в это время производилась переборка механизмов, они смогли выйти в море лишь на следующий день. Дальнейшая помощь со стороны крейсеров еще более затруднилась, ибо с одной стороны, обстановка на море была неясна, а с другой, направление движения и место эскадры адмирала Витгефта были совершенно неизвестны в связи с тем, что никаких сведений от последнего не поступало. Все это привело к тому, что одновременно с приказанием следовать на соединение и на помощь Порт-артурской эскадре крейсерам было дано указание идти в Корейский пролив и с рассветом подойти к параллели Фузана, не спускаясь южнее ее. В случае встречи 2-го японского боевого отряда крейсеры должны были отвлечь его на север, не вступая с ним в бой, а затем возвратиться во Владивосток. Последнее распоряжение было особенно трудновыполнимым, так как японский крейсерский отряд, встреча с которым была весьма вероятной, обладал скоростью на 2–3 узла большей, чем русские крейсеры, и этого русское командование не могло не знать.

Подход к назначенному району ночью, без точных сведений о местонахождении японских крейсеров, ставил русский отряд в положение, при котором корабли могли оказаться отрезанными японцами и, вопреки всяким расчетам, принужденными к бою, что в действительности и случилось.

12 августа в 5 часов крейсерский отряд в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышел в море. Таким образом, выход его запоздал на два дня и состоялся тогда, когда Порт-артурская эскадра уже вернулась обратно, то есть был бесполезен и не нужен. Между тем адмирал Камимура, находившийся со своим отрядом в Корейском проливе, получил приказание не пропустить через пролив русские [547] крейсеры Порт-артурской эскадры и, одновременно, преградить путь владивостокским крейсерам. Получив сведения, что русский крейсер «Новик» пришел в Киао-чао, адмирал Камимура считал, что дальше «Новик» пойдет Корейским проливом, а навстречу ему выйдут крейсеры из Владивостока. Поэтому адмирал Камимура с четырьмя броненосными крейсерами занял позицию к северу от острова Цусима, имея в дозоре два легких крейсера в северной части Корейского пролива и два у южной оконечности о. Цусима. Бывшие в его распоряжении миноносцы находились в западных и восточных проходах Корейского пролива.

Тем временем русский крейсерский отряд благополучно дошел до Корейского пролива и в ночь на 14 августа вошел в него. В темноте отряды противников разошлись контр-курсами, и так как японцы двигались в это время к северу, то к утру они оказались на путях отхода русских крейсеров к Владивостоку. Ввиду того, что на одном из крейсеров не все огни были скрыты, японцы обнаружили русский отряд. С наступлением рассвета японцы увидали силуэты, а затем опознали в них владивостокские крейсеры.

Утром 14 августа, в 4 ч. 30 мин., владивостокские крейсеры были на параллели Фузана и, находясь от него в 42 милях, легли на курс вест. Вскоре после поворота они обнаружили в 8 милях к северу от себя японские крейсеры. Как по числу кораблей, так и в отношении артиллерии, бронирования и скорости японские крейсеры превосходили русские. Однако командующий отрядом контр-адмирал Иессен решил прорываться во Владивосток. С этой целью он повернул влево и лег на курс ост, чтобы выйти в открытое море. Японские крейсеры пошли на пересечку его курса и, имея преимущество в ходе, сблизились с русскими. В 5 ч. 25 мин., когда расстояние до концевого русского крейсера «Рюрик» сократилось до 42 кабельтовых, японцы открыли огонь. В свою очередь русские тоже начали стрелять. Через полчаса, видя невозможность [548] прорваться к осту, русские крейсеры повернули вправо и легли на норд-вест. Вскоре после этого крейсер «Рюрик», получив повреждение рулевого устройства и лишившись управления, вышел из строя и начал отставать. Остальные два крейсера продолжали уходить в прежнем направлении, ведя бой с японскими броненосными крейсерами. К отставшему «Рюрику» подошли два легких японских крейсера и открыли по нему огонь. Заметив это, адмирал Иессен сделал поворот, чтобы приблизиться к «Рюрику» и прикрыть его. Японские броненосные крейсеры все время поддерживали по «Громобою» и «России» сильный огонь, в то время как легкие крейсеры расстреливали «Рюрика». Положение последнего было критическое. Получив большие повреждения, объятый пламенем пожаров и потеряв много убитыми, «Рюрик» лишился возможности управляться машинами и продолжал описывать циркуляцию, так как руль оставался заклиненным. Обойдя беспомощный корабль, «Громобой» и «Россия» снова легли на норд-вест, удаляясь от «Рюрика», а затем, опять повернули к нему. Повторяя несколько раз такое маневрирование, они пытались дать возможность «Рюрику» справиться с повреждениями и присоединиться к отряду.

Из-за повреждений подъемных механизмов у пушек, что было следствием интенсивной стрельбы во время боя, на русских крейсерах вышло из строя большое количество 6-дюймовых орудий. Кроме того, русские крейсеры несли большие потери в людях, особенно «Громобой», на котором команда орудий нестреляющего борта находилась не за прикрытием. Наконец, адмирал Иессен решил отойти от «Рюрика», рассчитывая увлечь за собой японские броненосные крейсеры и надеясь, что «Рюрик» сам справится с легкими крейсерами. Но для последнего это было непосильно вследствие тяжелых повреждений, которые он получил. Однако «Рюрик» геройски сопротивлялся более сильному противнику.

Японские легкие крейсеры, количество которых увеличилось до трех, продолжали расстреливать «Рюрика». Броненосные [549] крейсеры преследовали «Громобоя» и «Россию», уходивших на север.

Около 10 часов выяснилось, что на японских крейсерах не хватает снарядов, русские же крейсеры продолжали отходить на север с прежней скоростью. Адмирал Камимура, видя, что дальнейшая погоня безнадежна, вернулся к «Рюрику».

В это время «Рюрик» был окончательно лишен дальнейшей возможности сопротивляться. Вся его артиллерия была выведена из строя. И личный состав доблестного крейсера решил уничтожить корабль, открыв кингстоны. В 10 ч. 20 мин. «Рюрик» лег на левый борт и затонул. Остальные два русских крейсера, понеся большие потери в личном составе и артиллерии, 16 августа достигли Владивостока.

Таким образом этот запоздалый и бесцельный выход русских крейсеров закончился ослаблением Владивостокского отряда и привел в дальнейшем к прекращению его активной деятельности.

Исход боев 10 и 14 августа имел большое влияние на изменение всей стратегической обстановки. Обе части 1-й Тихоокеанской эскадры были ослаблены. Вернувшаяся в Порт-Артур эскадра стала значительно слабее японского флота, так как часть кораблей оказалась в иностранных портах, а часть была повреждена в боях, причем исправлению повреждений сильно мешали бомбардировки.

На совещании флагманов и командиров, состоявшемся 19 августа, было признано, что такой, как она есть, эскадра не может идти во Владивосток. Поэтому было решено использовать корабли в помощь крепости и подготовить их для боя на якоре. Исходя из этого, перед кораблями были поставлены следующие задачи: [550]

1) обстрел перекидным огнем сухопутных позиций противника;

2) обстрел сухопутных позиций с моря (для чего предполагались выходы отдельных кораблей);

3) постановка мин в районе действия блокирующих кораблей;

4) посылка миноносцев для разведки и атаки японских кораблей.

В силу этого решения с кораблей и из порта было передано на сухопутный фронт крепости 120 орудий разных калибров, от 6-дюймовых и меньше, и большое количество боезапаса. Для обслуживания переданных орудий были выделены команды из состава экипажей кораблей.

Таким образом, командование эскадрой отказалось от повторения попыток к прорыву и боя с японским флотом. Большие корабли решено было использовать лишь как средство борьбы с осаждающей армией, активные же действия на море возлагались на миноносцы.

Отказ эскадры от повторения прорыва встретил резкое осуждение со стороны главнокомандующего адмирала Алексеева, и контр-адмирал Ухтомский, временно командовавший эскадрой, был смещен с занимаемого поста. Его заменил капитан 1 ранга Вирен, назначенный командующим отрядом броненосцев и крейсеров.

Смена командующего эскадрой привела к уничтожению единства командования флотом, который был теперь разделен на три самостоятельные части:

1) отдельный отряд броненосцев и крейсеров,

2) морскую и минную оборону, в которую вошли все миноносцы, канонерские лодки и тральщики,

3) порт с подчиненными ему средствами.

Это разделение власти отрицательно повлияло на действия флота.

Одновременно с переменой руководства эскадрой наместник вновь подтвердил приказание прорываться во Владивосток, [552] хотя для всех было ясно, что выполнение этой задачи становилось совершенно невозможным. Ежедневные бомбардировки не только препятствовали ремонту пробоин, полученных кораблями в бою 10 августа, но и причиняли новые повреждения. Личный состав кораблей был ослаблен потерями в бою и посылкой десантов в помощь сухопутному фронту. Деятельность больших кораблей сводилась главным образом к стрельбе перекидным огнем с места стоянки в бассейне. И только время от времени в море посылались миноносцы для разведки или постановки мин.

Таким образом, японский флот, безраздельно господствуя на море, мог теперь беспрепятственно снабжать свою армию всем необходимым. Японское командование, получив подкрепление, предприняло попытку стремительной атакой захватить Порт-Артур. Осадная армия, закончив приготовления к атаке и получив отказ на свое предложение сдать крепость, 19 августа начала штурм передовых позиций Порт-Артура. После двухдневной артиллерийской подготовки японцы предприняли ряд атак, продолжавшихся до 24 августа. Несмотря на большие потери в людях и в артиллерии, гарнизон крепости отбил все атаки, и японцам удалось захватить только некоторые передовые редуты. В эти дни с кораблей эскадры на сухопутный фронт был отправлен десант в составе семи рот в количестве 2300 человек. Корабли приняли непосредственное участие в отражении японских атак, обстреливая позиции и штурмующие колонны. Стоявшие в гавани броненосцы вели перекидной огонь, корректируемый с берега, причинявший японцам большие потери. Так, например, броненосец «Ретвизан» своим огнем взорвал японский пороховой погреб, заставил замолчать несколько батарей и остановил движение подходивших к русским укреплениям японских войск. Другие корабли стреляли не менее удачно. Кроме того, для содействия войскам, оперировавшим на правом фланге сухопутного фронта, 21 августа в бухту Тахэ был выслан отряд миноносцев для обстрела японских позиций. [553]

Туда же 23 августа выходил броненосец «Севастополь» в сопровождении миноносцев и тралящего каравана. При подходе к бухте Тахэ «Севастополь» имел перестрелку с японскими броненосными крейсерами «Ниссин» и «Кассуга». При возвращении в Порт-Артур он подорвался на мине и должен был приступить к ремонту. Этот выход показал, с какими трудностями сопряжены выходы больших кораблей.

Оказывая помощь гарнизону крепости, командование русской эскадры приняло меры и по борьбе с блокирующими кораблями. С этой целью миноносец «Скорый» 19 августа поставил минную банку (14 мин) в районе острове Кэп — месте, часто посещаемом японскими кораблями.

Неудачный исход атаки, во время которой японские войска понесли большие потери, заставил командующего 3-й армией генерала Ноги перейти к планомерной осаде крепости. Японцы перешли к саперным работам для утверждения на занятых укреплениях и постепенного подхода к другим. Одновременно японцы вели почти беспрерывную бомбардировку крепости.

Не добившись успехов у Порт-Артура, японское командование перешло в наступление против русской армии в Манчжурии.

С 24 августа 1-я, 2-я и 4-я японские армии, усиленные до 125 000 человек при 484 орудиях, начали наступление на Ляоянский укрепленный район.

К этому времени общая численность русских войск была доведена до 160 000 человек при 592 орудиях. Однако, несмотря на количественное превосходство, сражение у Ляояна окончилось для русской армии неудачно. Отсутствие твердого плана у генерала Куропаткина, его пассивность и нерешительность, неудачная группировка войск как следствие отсталой тактики, применявшейся русской армией — все это привело к большим потерям личного состава и к оставлению занятых позиций. К 3 сентября русские войска отступили на север, к [554] Мукдену. Японцы добились большого успеха, ибо выигрыш сражения у Ляояна не только улучшил их военное положение, но имел большое политическое значение. Поражение русских войск усилило в широких народных массах России недовольство тяготами войны и оказало большое влияние на рост революционных настроений в армии, так как солдатские массы начинали все больше понимать, что успешная война им ничего не даст и будет на руку только правящей клике.

Отход русской армии от Ляояна резко ухудшал положение осажденного Порт-Артура, так как оборона крепости теперь была предоставлена исключительно ее собственным силам.

Между тем главное японское командование считало, что складывавшаяся обстановка настоятельно требовала покончить с порт-артурской эскадрой ранее, чем подойдет формировавшаяся в это время в России 2-я эскадра{12}. С этой целью осаждающая армия направила свои удары на то, чтобы занять командующие над Порт-Артуром высоты — Длинную и Высокую горы. Особенное значение имела гора Высокая, обладание которой давало возможность использовать ее как наблюдательный корректировочный пункт для бомбардировки кораблей.

Получив подкрепления, японцы начали 19 сентября штурм этих высот. Наибольшего напряжения достигла борьба за гору Высокую. Японцы несколько раз переходили здесь в атаку, но понесли большие потери и не добились решающего успеха, хотя гора Длинная японцами была занята.

23 сентября японцы вынуждены были прекратить атаку и перейти к саперным работам. Постепенно стягивая кольцо [555] осады, они подошли вплотную к фортам восточного фронта крепости и 30 октября заняли некоторые из них. Но крепость все еще держалась.

В середине сентября японцы закончили установку 11-дюймовых осадных мортир и начали обстреливать русские корабли, нанося им тяжелые повреждения. Кроме того, считая возможным выход русских кораблей, японский флот поддерживал непрерывную блокаду и продолжал минные постановки на подходах к Порт-Артуру.

Для русских кораблей каждый выход в море представлял большой риск и без предварительного протраливания выходного фарватера был вообще невозможен. С этой целью тральщики ежедневно работали над очисткой фарватера от мин. Однако, несмотря на все эти неблагоприятные условия, русские миноносцы периодически выходили в море для минных постановок и обследования лежащих близ Порт-Артура островов и бухт. За время с 21 августа до конца октября состоялось семь таких выходов в море, и было поставлено в районах вероятного появления блокирующих кораблей 103 мины, на которых японский флот потерял один крейсер, три эскадренных миноносца и две канонерские лодки. Кроме того, ряд японских кораблей получил большие повреждения. Так, например, 26 октября подорвался на мине и должен был стать на ремонт броненосец «Асахи».

В начале ноября японское командование получило сведения о выходе из Балтийского моря 2-й Тихоокеанской эскадры, прибытие которой на Дальний Восток можно было ожидать в январе 1905 г.{13} Считая совершенно необходимым подготовить флот к встрече с новой русской эскадрой, адмирал Того категорически требовал решительных действий против Порт-Артура. Это побудило командующего осадной армией [556] снова перейти к более интенсивным атакам порт-артурских укреплений. Получив подкрепление, осаждающая армия 26 ноября вновь начала штурм горы Высокой. Упорная борьба за эту высоту шла в течение нескольких дней. Наконец японцам все же удалось захватить ее, и это дало им возможность организовать корректировку стрельбы из крупных орудий по кораблям. В первый же день после занятия горы Высокой японские снаряды нанесли тяжелые повреждения броненосцу «Ретвизан» и потопили броненосец «Полтава». В течение следующих дней артиллерия японцев потопила броненосцы «Ретвизан», «Пересвет», «Победу» и крейсеры «Баян» и «Палладу». Единственным уцелевшим кораблем был броненосец «Севастополь». С помощью швартовов он перетягивался с места на место, и таким образом ему удалось избежать попаданий японских снарядов. В ночь на 8 декабря «Севастополь» вышел на рейд и стал в бухте Белый Волк, которая не могла обстреливаться японцами с суши, так как была закрыта горами. В эту же бухту пришли и другие уцелевшие корабли — семь миноносцев и одна канонерская лодка — которые простояли в ней до конца осады Порт-Артура.

Узнав о выходе броненосца «Севастополь», японцы предприняли ряд атак с целью его уничтожения. Начиная с 9 и вплоть до 16 декабря японцы каждую ночь делали по несколько попыток атаковать «Севастополь», потеряв при этом два миноносца. В ночь на 16 декабря, во время шестой атаки, японским миноносцам удалось дважды торпедировать «Севастополь». Получив повреждения в кормовой части, «Севастополь» приткнулся к мели и был уже неспособен двигаться сам.

Таким образом, японцы достигли своей цели: порт-артурская эскадра перестала существовать. После этого все крупные японские корабли были отправлены в Японию для ремонта и подготовки к встрече со 2-й Тихоокеанской эскадрой{14}. [558]

После гибели эскадры порт-артурская крепость продержалась только до 2 января, когда, вопреки решению военного совета, была изменнически сдана генералами Стесселем и Фоком японцам. Потери японцев под Порт-Артуром достигли 100 000 человек. Русские потеряли около 26 000 человек (12 000 убитыми и 14 000 ранеными). При сдаче крепости броненосец «Севастополь» был выведен на рейд и затоплен на глубоком месте. Уцелевшие миноносцы{15} и пять катеров прорвались в нейтральные порты и были там разоружены.

Сдача Порт-Артура явилась событием огромного исторического значения. Царская Россия потерпела жестокое поражение. Основной, коренной вопрос этой войны — преобладание на море — был решен в пользу Японии. Помимо потерь на сухопутном театре, Россия потеряла морскую базу на Тихом океане. Японская армия, освободившаяся после взятия Порт-Артура, теперь могла быть использована против русской армии генерала Куропаткина, а японский флот, которому уже не угрожала Порт-артурская эскадра, получил время для ремонта и перевооружения судов, чтобы в полной боевой готовности встретить 2-ю Тихоокеанскую эскадру.

Овладев Ляодунским полуостровом, Япония приобрела важнейший опорный пункт для воздействия на Корею, Китай и Манчжурию. Имея такую базу и добившись полного господства на море, японцы получили неограниченною возможность посылать подкрепления своей армии и бросили теперь все силы против русской армии в Манчжурии.

Для всех становилось очевидным, что всякая затяжка войны может привести Россию к еще большим потерям. [559]

В связи с этим дальнейшее движение эскадры Рожественского, посланной для усиления порт-артурской эскадры, становилось бесцельным и безнадежным, а потому и ненужным. Военное могущество самодержавной России оказалось мишурным. Армия в смысле своей подготовки не отвечала современным требованиям. Вместе с тем военный крах был признаком крушения всей политической системы самодержавия, потерпевшего позорное поражение.

Островное положение Японии и зависимость ее промышленности от иностранного сырья открывали широкие перспективы крейсерских операций не только непосредственно у островов, но и на океанских коммуникациях, связывающих Японию с Европой и Америкой.

Однако плана таких крейсерских операций русское командование до войны не выработало. Не было подготовлено и необходимых для этого средств. И только с началом войны в русском морском министерстве был поднят вопрос о затруднении подвоза в Японию грузов военного значения.

8 марта специальное совещание, созванное по вопросу о крейсерской войне, признало необходимым начать крейсерские операции, и 9 марта царское правительство объявило список предметов, которые признавались военной контрабандой.

Целью крейсерских операций было:

а) уничтожение или расстройство рыбных промыслов Японии;

б) прекращение подвоза в Японию военной контрабанды;

в) отвлечение части японских кораблей от Порт-Артура и Владивостока и обеспечение подвоза в эти порты грузов.

Приступая к выработке плана крейсерских операций, совещание исходило из предположения, что наибольшее количество [560] грузов в Японию будет идти из Англии и США, с которыми Япония имела наиболее развитые торговые сношения. Возможные пути, по которым могла направляться контрабанда из Англии, шли или через Суэцкий канал, или вокруг мыса Доброй Надежды, или вокруг мыса Горн. Из Северной Америки корабли с контрабандой могли идти или прямо через Тихий океан, или с заходом на Сандвичевы острова. Таким образом, важнейшие пути подвоза подходили к Японским островам или с востока, или с юга, проходя через проливы Зондского архипелага.

Согласно выработанному совещанием плану, операции должны были вестись в западной части Аравийского моря (Индийский океан), в Южно-Китайском море и в районе между северным побережьем Формозы и Курильскими островами. Считалось, что в этих районах достаточно иметь восемь крейсеров и несколько пароходов в качестве плавучей базы для них.

При выборе нужных для этой цели пароходов Добровольного флота{16} оказалось только два годных. Поэтому за границей было куплено еще несколько больших пароходов водоизмещением в 10–12 тыс. тонн, и четыре из них переоборудованы в крейсеры. Превращение купленных пароходов и пароходов Добровольного флота во вспомогательные крейсеры заключалось в установке артиллерии, креплении палуб, устройстве погребов, в приспособлении помещений для хранения угля, в оборудовании защиты машин и котлов от снарядов. Так как достаточного числа орудий и боезапаса в арсеналах морского министерства не оказалось, почти всю артиллерию пришлось купить за границей. Все это задерживало начало крейсерских операций. Но больше всего задержал приведение крейсеров в готовность затянувшийся ремонт механизмов и котлов, так как последние были в таком состоянии, что для [561] одного из купленных пароходов пришлось даже заказать новые котлы.

Личный состав этих крейсеров был укомплектован главным образом призванными из запаса матросами и офицерами и только частично — состоявшими на действительной службе.

Работа по приспособлению пароходов Добровольного флота для военных целей, покупка необходимых пароходов за границей и общий ремонт затянулись настолько, что крейсерские операции смогли быть начаты только в начале июля 1904 г. К этому времени общая обстановка изменилась. На Балтике формировалась и готовилась к выходу на Дальний Восток 2-я Тихоокеанская эскадра. Командующий этой эскадрой адмирал Рожественский считал, что действия вспомогательных крейсеров в районе театра военных действий до прибытия эскадры только осложнят ее поход. Поэтому первоначальный план был изменен. По новому плану два крейсера должны были выйти в южную часть Красного моря, откуда после 15–20 дней крейсерства идти к мысу Доброй Надежды. К этому времени остальные четыре крейсера выходили в крейсерство на линии Дакар — остров Святого Винцента и у входа в Гибралтарский пролив. Таким образом, предполагалось сначала нарушить сообщение Японии через Суэцкий канал, а затем, когда пароходы, идущие с контрабандой, направятся в обход Африки, перехватывать их в районе островов Зеленого Мыса и у мыса Доброй Надежды. Однако из-за политических осложнений с Англией и задержки с ремонтом купленных пароходов этот план полностью выполнен не был.

Первыми были готовы к плаванию пароходы Добровольного флота «Петербург» и «Смоленск». Первый из них вышел из Севастополя 2 июля, а второй через два дня. Имея в трюмах орудия и снаряды, оба парохода под флагом Добровольного флота прошли Босфор, Дарданелльский пролив и Суэцкий канал и 7 июля вошли в Красное море. Здесь они [562] установили пушки, подняли военный флаг и приступили к операциям. Оба крейсера держались в южной части Красного моря до 23 июля. Затем, получив сведения, оказавшиеся впоследствии ложными, о приходе в Аденский залив японского броненосного крейсера, «Петербург» и «Смоленск» ушли к юго-восточному побережью Африки. За все время этого крейсерства «Петербург» осмотрел восемь пароходов, из которых задержал один («Малакка»). «Смоленск» осмотрел семь пароходов и задержал три из них («Ардова», «Скандия», «Формоза»).

У мыса Гвардафуй крейсеры разделились: «Петербург» остался в этом районе, а «Смоленск» пошел к южной оконечности Африки, где держался на путях пароходов, идущих на восток от мыса Доброй Надежды. На этот раз крейсерство продолжалось до 6 сентября, когда было получено приказание прекратить операции. Оба крейсера ушли через Суэцкий канал и Средиземное море в Либаву, куда прибыли в начале октября.

Прекращение деятельности крейсеров «Петербург» и «Смоленск» произошло в результате тех осложнений, которые были вызваны захватом пароходов и, в частности, парохода «Малакка». Этот пароход принадлежал привилегированной английской пароходной компании{17}. 14 июля он был задержан крейсером «Петербург», и так как при осмотре на нем было обнаружено большое количество военной контрабанды, то «Малакка» был признан военным призом и отправлен в Либаву.

Узнав о задержании «Малакки», английское правительство потребовало освобождения парохода, утверждая, что на нем нет контрабандных грузов. Затем оно заявило, что «Петербург» и «Смоленск» не имели права поднимать военный [563] флаг, так как вышли из Черного моря под торговым флагом и, следовательно, не могли как торговые корабли задержать пароход «Малакка». Настаивая на освобождении этого парохода, английское правительство угрожало разрывом дипломатических сношений и войной. Царское правительство не захотело идти на осложнения и решило отпустить захваченный пароход. В опубликованном по этому поводу правительственном сообщении было сказано, что пароход «Малакка» отпускается, так как английское правительство заявило, что груз принадлежит ему. Однако крейсерские операции решено было продолжать. С этой целью все купленные за границей пароходы и пароходы Добровольного флота были зачислены в военный флот. Командирам крейсеров было дано предписание в дальнейшем ни в коем случае пароходов не топить, не сжигать и грузов не портить, почтовых пароходов всех наций не останавливать.

Продолжавшиеся в таких условиях крейсерские операции носили весьма ограниченный характер и, следовательно, не могли оказать существенного влияния на снабжение Японии.

К концу июля был закончен ремонт и переоборудование в крейсеры первых двух купленных пароходов «Дон» и «Урал», после чего 28 июля они вышли в крейсерство в Атлантический океан. Согласно вновь измененному плану, крейсер «Дон» направился к северо-западным берегам Африки — к Канарским островам и к мысу Джуби, а крейсер «Урал» должен был крейсировать у Гибралтарского пролива.

Оба крейсера шли сначала совместно, обогнув Англию с севера. 6 августа они разделились и пошли в назначенные места. «Урал» пробыл в плавании до 26 августа и вернулся в Либаву. За все время крейсерства он осмотрел 12 пароходов, но ни на одном контрабанды не обнаружил. Крейсер «Дон» вернулся 5 сентября. Из-за неисправности в котлах он не мог развивать полного хода, а потому никаких пароходов не осматривал. Оба крейсера вернулись ранее назначенного [564] срока, поэтому крейсер «Терек», вышедший в крейсерство 25 августа, получил указание идти в Лиссабон, а затем в район Гибралтарского пролива. С 5 по 18 сентября «Терек» осмотрел в районе мыс Святого Винцента — мыс Спартель 15 пароходов, но контрабанды на них не обнаружил и 26 сентября вернулся в Либаву.

К этому времени, в связи с предстоящим выходом из России 2-й Тихоокеанской эскадры, по требованию адмирала Рожественского крейсерские операции были прекращены. Крейсер «Кубань» из-за аварии, которая случилась при выходе из дока в Либаве, был готов лишь ко 2 сентября, а потому в крейсерство не выходил.

Все названные крейсеры, за исключением «Дона», который по состоянию котлов не мог идти в плавание, были затем посланы на присоединение ко 2-й Тихоокеанской эскадре и в разные сроки присоединились к ней на Мадагаскаре.

Таким образом, крейсерские операции были закончены, не дав решающего практического результата. Число осмотренных пароходов было ничтожно, и на подвоз военных и других грузов в Японию это не оказало никакого влияния.

Основной причиной такого неудачного проведения крейсерских операций является то, что русское морское министерство оказалось неподготовленным к этому, а также то, что к началу войны не было соответствующих средств и плана. Результаты этих операций показали, что царское правительство не только не проявило достаточной твердости и энергии в проведении их, но, как мы видели, не сумело даже как следует подготовиться к ним. Опасаясь выступления Англии на стороне Японии, оно, хотя и предвидело, что наибольшее число контрабанды будет идти из Англии, все же не учло, что захват ее пароходов неизбежно вызовет осложнения, и при первом же крупном недоразумении свело крейсерские операции на нет. [565]