Вестник Международного Института А. Богданова №13
(№1, 2003)

 Г.Д.Гловели

В поисках «планомерной прогрессивности»: идея «Новой Энциклопедии» у Сен-Симона и Богданова*

«Идея «Энциклопедии» опять носится в воздухе», - писал А.А.Богданов в 1911 г. в книге «Культурные задачи нашего времени». Еще летом 1908 г. М.Горький, всецело захваченный тогда богдановским эмпириомонизмом, задумал план «ряда книг, всесторонне освещающих историю культурной жизни России» и слагающихся в доступную читателю-рабочему «Энциклопедию». «Первая книга является как бы общим философским введением ко всему ряду: эту книгу должен написать Богданов, она трактует об организации человеческого опыта. Вторая – «История народного творчества»…

Затем: «Истор. Русс<>. литер.»

- русс. внешней политики»,

- - церкви»,

- философской мысли», т.е. идеологии,

- внутренней политики»,

- промышленности и торговли»

- народностей, входящих в состав Руси» (Горький 2000, с.240-241).

К составлению серии предполагалось привлечь И.Степанова-Скворцова, В.Базарова-Руднева, А.Луначарского, Н.Рожкова. Разрыв Богданова с Горьким помешал претворению замысла в жизнь. Но своего рода отдельными томами несостоявшейся новой Энциклопедии стали созданные Богдановым в 1910-13 гг. «Курс политической экономии» (1-й том, совместно со Степановым), «Философия живого опыта» и «Наука об общественном сознании». В этих курсах общественных наук, также как и в «Культурных задачах нашего времени», был сделан акцент на значении развития знаний в экономической эволюции и особенно на демократизации знаний и утверждении методов точных измерений в период торгового и промышленного капитализма[1]. А идея создания новой Рабочей Энциклопедии, которая сыграла бы для социалистического преобразования общества ту же роль, что и знаменитая «Энциклопедия» просветителей XVIII века для Французской буржуазной революции, красной нитью прошла через манифест «Социализм в настоящем» (1911), фантастический роман «Инженер Мэнни» (1912), программу «пролетарской культуры» и, наконец, проект Тектологии. Открытие «повторения организационных типов на всех ступенях бытия» (Богданов 1913, с. 24) подразумевало энциклопедическую систематизацию «накопленного человечеством в его познании и труде» опыта, в процессе отыскания «тех общих способов исследования, которые «давали бы ключ к самым различным специальностям и позволяли бы быстро овладевать ими» (Богданов 1990, с. 102).

Как реализация части энциклопедического проекта Горького–Богданова вышли и «Очерки по истории русской культуры» М.Покровского, впоследствии скандального советского «профессора с пикой». После Октября 1917 г. он прельстился – в отличие от Богданова! – «положением» среди «вождей», через Институт красной профессуры агрессивно добивался господства своей школы на «историческом фронте». Участвовал Покровский и в ленинско-зиновьевском гонении на Пролеткульт, но после смерти Богданова почтил память тектолога как «одного из великих наших просветителей». Эта емкая оценка, не привлекшая историографического внимания, гораздо более содержательна, чем не раз цитированная характеристика Богданова тем же Покровским как «вице-лидера» раннего большевизма. Именно как просветитель энциклопедической традиции Богданов оглядывался на прошлое - где грандиозное предприятие Дидро и д’Аламбера вызвало идейный переворот, подготовивший установление нового строя, - и всматривался в будущее, где «всеобщая наука универсальных организационных методов», вырабатываемая коллективными силами (Богданов 1990, с. 282, 306, 310 и др.) должна была стать опорой «планомерной прогрессивности» в масштабах всего хозяйственного строя.

Дени Дидро (1713-1784) и Жан Лерон д’Аламбер (1717-1783) - два редактора знаменитой «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел» - олицетворяли два фокуса мировоззрения «прогрессивной буржуазии»: «освободительно-индивидуалистическую философию» (Богданов 1911, с. 13) и точность расчетов при ориентировке в пространстве и во времени, «анализ величин в их изменениях и в их связи» (Богданов 1918, с.12). С одной стороны - мятущийся Дидро, извергающий в разные стороны вулканические камни своего темперамента. Философ-боец и реформатор драматургии, он наполнил век театрализованным ощущением собственного «я» и шумом дерзких выступлений против клерикализма, невежества, национальных предрассудков и сословно-жанровых канонов. С другой стороны - проницательный д’Аламбер, преемник Ньютона и учитель Лагранжа и Лапласа в точном естествознании. Основоположник математической физики, первопроходец в применении методов анализа бесконечно малых к обширному кругу задач от астрономии до музыки - к теории образования фигур небесных тел, к гидродинамике, вибрации струны и т.д.

В «Предварительном рассуждении издателей» д’Аламбер выразил эпистемологическую стратегию французских энциклопедистов: решительно отобрать познание у духовенства и передать в руки преданных Просвещению интеллектуалов. Воздавая должное обозрению наук «славным канцлером Бэконом», представившим человеческое знание в трех ипостасях – памяти, воображении и разуме - ветвящимся Энциклопедическим древом, д’Аламбер придал новый вид классификации знаний. «Место естественной истории на двух древах прямо противоположно. Бэкон считал ее несовершенной отраслью, «еще ждущей своей разработки», особенно в части прикладных наук. Последние занимали обширную часть энциклопедического древа и составляли наиболее подробную и оригинальную часть самой «Энциклопедии». Дидро и д’Аламбер не искали в мире следов руки Божьей, а скорее наблюдали труд людей, кующих собственное счастье» (Дарнтон 2002, с. 233). Просветители «подрубили сучья» богооткровенной теологии и церковной истории, привив на разросшемся философском стволе многочисленные новые ветви опытного познания человека и природы.

Сверх того, Дидро - сын ремесленника[2] – потребовал «частицу той славы, которую исключительно присвоили себе короли, воины, художники» для людей, живущих ручным трудом и на поденную плату. Он призвал к либеральным профессиям, «достаточно воспевшим самих себя, отвести наконец, более почетное место производительному труду», и, проявив изумительную энергию, посещал со своими сотрудниками по Энциклопедии мастерские, опрашивал рабочих и хозяев, иногда часами присматривался к работе, чтобы составить себе о ней ясное представление. «Чтобы нагляднее познакомить читающую публику с этим непривычным ей материалом, Дидро приложил к «Энциклопедии» множество рисунков, и весь этот материал, все статьи, посвященные многообразным отраслям производительного труда, он лично просматривал чрезвычайно тщательно и проверял, создавая, как он выразился, теорию для того, что для него существовало лишь на практике» (Сементковский 1998 (1891), с. 249-250).

«Это была библия нового мировоззрения, - резюмировал Богданов всемирно-историческое значение «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера, - настолько целостная, насколько допускало его содержание, неизбежно в значительной мере дробное по самой природе буржуазного опыта и мышления. Огромное дорогое издание сразу получило невиданный по тому времени успех, и разошлось во многих тысячах экземпляров, как не расходились занимательные романы. Человек, прочитавший и понявший «Энциклопедию», мог уверенно сказать, что он знает свое место в природе и обществе… знает, что надо человечеству и каждой разумной, активной личности» (Богданов 1911, с. 58).

Эта оценка сопровождалась выводом о необходимости в ХХ в Новой Энциклопедии, соответствующей «социально-трудовому миропониманию» - эмпириомонизму, сущность которого «состоит в том, чтобы рассматривать все явления мира как процессы организации–дезорганизации» (Богданов 1911, с. 22).

Но тектолог, по-видимому, не знал, что ровно столетием ранее уже возникал проект Новой Энциклопедии – проект напрочь позабытый, чего нельзя сказать о его авторе, упоминавшемся и самим Богдановым уже в первой книге – «Кратком курсе экономической науки»(1897). Речь идет о Клоде Анри Рувруа де Сен-Симоне(1760-1825) - первом в череде великих утопистов XIX века, но прожившем большую часть жизни еще в XVIII веке, и в отрочестве принявшем энциклопедические наставления из уст самого д’Аламбера.

В первой российской биографии Ж.д’Аламбера, изданной Ф.Ф.Павленковым в серии «Жизнь замечательных людей», математик и писательница Е.Ф.Литвинова допустила неточность, сказав, что д’Аламбер «никогда не занимался преподаванием» (Литвинова 1998 (1891), с.323). Ведь прославленный, как тогда говорили, полигистор (от греч.polnistwr) - знаток многих наук - преподавал их азы юному отпрыску знатного рода Сен-Симонов, числивших себя потомками Карла Великого. Титулованный ученик, с малолетства уверенный, что его «ждут великие дела», внимал словам просветителя: «Упражняйте свою логическую мысль, пользуйтесь разумом и смело идите, куда бы он вас ни привел» (Левандовский 1973, с. 34).

Отнюдь не размеренным шагом «повел» разум экспансивного Клода Анри! Перво-наперво - одиночная камера, куда определил своенравного сына граф-отец за отказ от причастия. Затем кавалерийский эскадрон, покинутый ради участия в войне североамериканских колоний за независимость от британской короны. Пять кампаний, проявленная храбрость, «привычка к грохоту бомб, ядер и пуль» и орден Цинцинната - высшая награда новорожденной заокеанской республики. Неудачное морское сражение с англичанами и плен на Ямайке, впрочем, недолговечный. Тщетные попытки увлечь вице-короля Мексики и короля Испании проектами Панамского и Кастильского каналов. Мундир полковника и публичный отказ от него вместе с графским титулом и родовым именем в начале Французской революции. Азартные и весьма успешные финансовые спекуляции, позволившие сколотить миллионное состояние. Год якобинской тюрьмы и освобождение после термидорианского переворота с сохранением нажитого богатства. Поприще «промышленных опытов» (прядильно-ткацкая мануфактура, винный магазин, парижская компания дилижансов), в которые нувориш пустился, когда государственная власть Французской республики переродилась из революционной в контрреволюционную, но при этом вплотную занялась реорганизацией учебного дела. Система «реального образования», увенчанная Политехнической и Нормальной школами для отбора инженерной и административной элиты, вводилась взамен «общественного воспитания» с древними языками и «сборищем бессмысленных сведений по философии Адама и так далее», раскритикованного еще д’Аламбером в нашумевшей энциклопедической статье «Коллеж» (1753).

Сен-Симон, ограбленный компаньоном, употребил остаток средств на «проект нового шага общенаучного значения, инициатива которого должна принадлежать французской школе» - «проложить новый путь человеческому разуму – путь физико-политический» (Сен-Симон 1948, с. 92). Ученик д’Аламбера поселяется напротив Политехнической школы, а через три года переезжает к Медицинской школе, погружается в изучение физики и физиологии, и в своей первой книге (1803 г.) провозглашает: «Довольно почестей Александрам, да здравствуют Архимеды!». Это – перекличка с вводными статьями покойного учителя к томам «Энциклопедии»[3] и персонификация историософского вывода о законосообразности движения общества от отжившего военно-теократического типа к научно-устроительному промышленному. В последующих сочинениях с широковещательными заглавиями «Введение к научным работам XIX века» (1808) и «Очерк науки о человеке» (1813) Сен-Симон рассуждал о необходимости построения на основе методов точных наук системы знаний для преодоления европейского политического кризиса - обусловленного несвязностью общих идей - и том, что «будущее слагается из последних членов ряда, в котором первые члены составляют прошлое» (Сен-Симон 1948, с. 199).

Ощутив в себе пророческую миссию идеолога индустриализма и опираясь на заимствованное из математики понятие «ряды», Сен-Симон усмотрел истоки европейского прогресса в эпохе «освобождения коммун», которое «проложило путь индустриальным способностям, ибо оно создало для них социальное бытие, независимое от военных властей» (цит. по: Вольский 1930, с. 98). Ряды политических и научных революций подготовили крушение Старого порядка, основанного на господстве феодальных классов – рыцарства в светской области и духовенства в области знаний. Но налаживание индустриальной системы не состоялось, поскольку во главе Французской революции встали легисты, не имевшие корней в промышленном производстве и поддержанные невежественными санкюлотами. Излишне «напоминать, какой ужасный разброд произошел вследствие этого» (Сен-Симон 1949, с. 11). Критическая «Энциклопедия» просветителей недостаточна, ибо она соответствовала промежуточной стадии преобладания метафизиков и законоведов, а не высшей стадии общественного развития, характеризуемой руководством позитивных наук в духовной области и промышленных классов - в материальной. «Между трудами XVIII и XIX веков будет та разница, что вся литература XVIII века стремилась разрушить, тогда как литература XIX века будет стремиться преобразовать общество» (Сен-Симон 1948, с. 207). И Сен-Симон набросал проспект «Новой Энциклопедии» положительных знаний (1810-11), разослав его экземпляры светилам науки с предложениями дальнейшего совместного труда.

Получив в ответ молчание и насмешки, незадачливый новый «д’Аламбер и Дидро в одном лице» впал в нищету и манию величия, однако в последние 10 лет жизни обрел влиятельных почитателей среди тех, кого он относил к широкой категории «индустриалов». Главный управляющий Французским банком Ж. Лаффит учредил ренту для экстравагантной личности с впечатляющим умом; знаменитый автор «Марсельезы» Руже де Лиль сочинил по просьбе Сен-Симона «Гимн Индустрии», который исполнил хор рабочих одной из фабрик богатейшего предпринимателя в европейском сукноделии Луи Терно (Левандовский 1973, с.191-194).

Особая повесть – ученики, молодые выпускники Нормальной и Политехнической школ. При их поддержке Сен-Симон выпустил сборники «Индустрия» (1817-18) и «Организатор»(1819-1820), а затем «Катехизис индустриалов» (1823-1824). Первым пришел (1814) и ушел (1817) Огюстен Тьерри (1795-1856), неверный «приемный сын». С его помощью Сен-Симон, одержимый идеей превращения политики в положительную науку об организации промышленной системы, обнародовал утопический проект создания европейского парламента с 3 палатами: изобретений, исследования и исполнения. Позднее Тьерри снискал славу как историк «происхождения и успехов третьего сословия», основательно проработав обозначенную Сен-Симоном тему «коммунальных революций». Следующим ближайшим сотрудником - на целых 7 лет - стал Огюст Конт (1798-1857), прославившийся впоследствии обоснованием социологии на «законе трех стадий умственного развития человечества» - опять же обозначенном Сен-Симоном в выводе о переходе «руководства духовными делами» от теологии и метафизики к положительной науке (в материалах «Организатора»; цит. по: Вольский 1930, с. 98).

Подпись:  На склоне лет Сен-Симон стал выделять в рамках класса «индустриалов» лишенный собственности пролетариат и увидел свой жизненный итог в том, чтобы внушить ученым и руководителям промышленных работ, «что их интересы по существу совпадают с интересами народных масс... что они примыкают к классу трудящихся, являясь в то же время его естественными вождями». Эта миссия предстала как «Новое христианство» - заглавие последней книги Сен-Симона и завет кружку неофитов.

В последний год жизни он познакомился с основателем заинтересовавшей его газеты «Глобус» (1824-1832) типографом-публицистом Пьером Леру (1797-1871) и математиком Олендом Родригом (1794-1851), в молодости увековечившим свое имя выводом формулы линий кривизны (1816) и решением задач пространственной кинематики[4]. Родриг первым объявил себя сен-симонистом; принимая учение из рук пророка, он привел к смертному одру Сен-Симона инженера Проспера Анфантена (1796-1864) и обратил в новую веру экс-карбонария Сент-Амана Базара (1792-1831). Именно Базар, не успевший пообщаться с живым Сен-Симоном, выполнил при участии Анфантена и Родрига систематизацию доктрины (1828-1829). Сен-симонисты развернули идею планового комбинирования полезных работ с помощью дешевого промышленного кредита посредством деятельности центрального и специализированных банков и резюмировали Подпись:  трактовку исторического прогресса как убывание антагонизма и возрастания ассоциации. «Человек эксплуатировал до сих пор человека. Господа, рабы; патриции, плебеи; сеньоры, крепостные; собственники, арендаторы; праздные, трудящиеся – вот прогрессивная история человечества до нашего времени. Подпись:  Всемирная ассоциация – вот наше будущее. Каждому по способностям, каждой способности по ее делам – вот новое право, которое заменит собой право завоевания и право рождения, человек не будет более эксплуатировать человека, но человек, вступивший в товарищество с человеком, будет эксплуатировать мир, отданный ему в распоряжение» (Изложение учения Сен-Симона. М. – 1961. – С. 110).

Кроме «Глобуса», сен-симонисты издавали журналы «Производитель» (1825-1826) и «Организатор» (1829-1831). Красноречивый Анфантен обратил весь свой пыл на «воцерковление» сен-симонизма, закончившееся разрывом в 1831 г. с Базаром (вскоре умершим) и Леру, а затем и с Родригом, распадом секты и заточением в тюрьму самого Анфантена по обвинению в безнравственности. Отбыв годичный срок, «отец» Анфантен с обращенными им в «новое евангелие» апостолами отправился на Восток для миссионерства и учреждения промышленных ассоциаций; решено было взяться на сооружение канала между Средиземным и Красным морями и ирригационной плотины на Ниле. Через год грандиозные инженерные проекты провалились. Позднее Анфантен подвизался в железнодорожном предпринимательстве и продолжал пропагандировать идею Суэцкого канала. Родриг занимался изданием сочинений Сен-Симона; Леру[5] ввел слово «социализм» - понимая под ним «братство, равенство, единство», «возвышение пролетариата» и «отмену привилегий буржуазии» - и вдохновил на проповедь своих идей популярную романистку Жорж Санд.

Участвовавший в похоронах Сен-Симона и в журнале «Производитель» Огюст Конт, погрузившись в наполненную дрязгами семейную жизнь и систематизацию «позитивной философии», из своего отшельнического кабинета третировал сен-симонистов. В драме философских идей посмертное отношение Конта к своему учителю - сцена скорее трагикомическая. С одной стороны, судьба Конта - наглядная иллюстрация парадокса Сен-Симона о близости Пантеона гениев к дому умалишенных и окарикатуренное (но без героико-авантюрных черт) подобие бытовых и идейных качелей самого Сен-Симона. Когда на закате жизни Сен-Симон посвятил себя оформлению «новохристианского» символа веры, Конт порвал с учителем за «измену истинной науке». Но тогда (1824) ученик признавал, что Сен-Симон «могущественно помог» ему принять философское направление - а оно заключалась в выводе «позитивной философии» (термин Сен-Симона!) из обобщения частных наук. Однако 30 лет спустя обнародовавший - вопреки душевному заболеванию - 6-томный «Курс позитивной философии» (1830-1842) и нашедший (вопреки ссоре с коллегами-политехниками) последователей и материальную поддержку Конт сам ударился в «новую религию человечества», посвятив ее обоснованию свой второй главный труд «Система позитивной политики» (1851-1854). А о Сен-Симоне отзывался при этом как о «развратном жонглере», чей «мимолетный блеск» был создан исключительно «шарлатанством, лишенным истинной заслуги» (цит. по: Левандовский 1973, с. 275).

С другой стороны, Конт придал академическую респектабельность намеченной Сен-Симоном классификации наук по принципу усложнения их объектов. Д’Аламберу «Трактат о динамике» (1743) снискал славу основателя математической физики; Сен-Симон говорил о «социальной физике» и установил рядоположение наук: математика-астрономия–физика–химия–физиология. Конт ввел укоренившиеся понятия «социальной статики» и «социальной динамики» и дополнил цепную линию заменой последнего звена на два - биологию и социологию. Альфой и омегой социологии Конта стал девиз «Порядок и прогресс» (начертанный на государственном флаге далекой Бразилии).

В революционном 1848 г. Конт рассчитывал, что «позитивизм не замедлит быть призванным на помощь порядку». В том же году процитированное выше резюме «доктрины Сен-Симона» было утилизовано творцами «Коммунистического Манифеста». Маркс и Энгельс отзывались раздраженно о «дрянном позитивизме» и криках англичан и французов по поводу контовского «синтеза» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2-е изд., т.39, с. 326-327), но «исключительно с восторгом» - «о гении и энциклопедическом уме» Сен-Симона (там же, т.25, ч. II, с. 155).

Однако позитивизм в разных оттенках широко распространился по Европе, и его «второй десант» в Россию на рубеже XIX и ХХ вв. захватил и просветительское направление в русском марксизме, проводимое социал-демократами-реалистами во главе с А.Богдановым, В.Базаровым-Рудневым[6] и А.Луначарским. Их коллективные «Очерки реалистического мировоззрения»(1904) в противовес неокантианскому идеализму декларировали солидарность с «новейшими позитивными философскими школами» (прежде всего, эмпириокритицизмом Р.Авенариуса–Э.Маха), а в сборнике «Очерки философии коллективизма» (1909) Богданов ввел термин техническая интеллигенция для обозначения той социальной группы, которой присуща философия позитивизма.

А в те самые 1910-1913 гг., когда Богданов выпустил в свет «Культурные задачи нашего времени», 1-ю часть «Тектологии» и труды с систематическим применением ее методов к изучению экономики и развития идеологий, в России появилась хрестоматия «Родоначальники позитивизма». В ее 1 томе было помещено «Предварительное рассуждение» д’Аламбера, а в остальных - сочинения Сен-Симона и Конта. Тогда же был осуществлен выпуск популярной энциклопедии «Итоги науки в теории и практике» (12 томов) под редакцией профессоров М.Ковалевского и Н.Ланге. Это интересное издание не вызвало, однако, какого-либо резонанса, пополнив число тех «интеллигентских энциклопедий», которые «не могут идти ни в какое сравнение с «Энциклопедией» нарождавшегося буржуазного общества», хотя по «своему богатому материалу и множеству удачных обобщений частного характера» могут «сыграть полезную подготовительную роль для выработки Новой Энциклопедии, особенно в той ее части, которая будет посвящена естествознанию и технике» (Богданов 1911, с.59),

Но главного вклада в Новую Энциклопедию Богданов ожидал от «новой интеллигенции, выходящей из среды самого пролетариата, но не уходящей от него», владеющей опытом трудовой техники в той же степени, что и «социальными вопросами» (там же, с. 68-69). Эта интеллигенция должна будет систематизировать связность научных обобщений и коллективно-трудовой практики, создав тем самым «целостное мировоззрение, в основе которого лежит работа, реально преобразующая мир» (там же, с. 67).

«Энциклопедия» Дидро и д’Аламбера, преодолевая средневековую традицию специализированно-цеховых секретов производства, заключала в себе свод технических достижений и технологий различных отраслей, став первым в истории трудом с подробным и иллюстрированным описанием применяемых материалов и инструментов, машин и операций. Богданов задачу Пролетарской Энциклопедии видел в преодолении специализированно-цеховой формы научных дисциплин, «разорванности» знаний и их «отвлеченности» от коллективно-трудовой основы (там же, с. 56-57).

Сен-Симон еще до Французской революции, под впечатлением Школы инженерного дела в Мезьере, сказал, что «техника преобразует мир», а в размышлениях об «общей позитивной науке» и «организации индустриальной системы» обосновал принцип историзма: «будущее слагается из последних членов ряда, в котором первые члены составляют прошлое» (Сен-Симон 1948, с. 199). Ознакомившись с физиологией и вдохновляясь «Эскизом о прогрессе человеческого разума» математика Кондорсе (еще одного ученика д’Аламбера), Сен-Симон составил рядоположение поступательного развития: от сравнения структуры неорганизованных и организованных тел до схемы стадиального исторического процесса, движимого силой материальных интересов и успехами знания.

Богданов, пройдя через политэкономическую и социологическую школу марксизма, ровно столетием позже Сен-Симона закладывал основы «всеобщей организационной науки», подчеркивая, что она должна соединить в своих методах с абстрактным символизмом математики экспериментальный характер естественных наук, и при этом «в самой постановке своих задач, в самом понимании организованности» стоять на социально-исторической точке зрения (Богданов 1913, с. 41). Ее исходная предпосылка (непосредственный вывод из техники машинного производства) - «великий научный и в то же время философский принцип энергии – энтропии»; последовательное проведение социального историзма[7] - направление реформы изложения научных идей в «Новой Энциклопедии» (Богданов 1911, с.61), перспектива для всех областей человеческого опыта - та «планомерная прогрессивность», которая достигнута научностью производственной техники (Богданов 1923, с. 225).

Дидро разъяснял, что слово «энциклопедия» состоит из греческого предлога en – «В» и существительных kukloz– «круг» и paideia - «учение», «наука», «познание» (Дидро 1994, с. 628). Д’Аламбер протестовал против «духа систем», но описывал «Энциклопедию» как топографию мира знания, создаваемую философами – «путешественниками» по «дороге, часто прерывающейся тысячью препятствий, которые могут быть в каждой стране известны только местному населению и путешественникам и… указаны только на специальных, очень подробных картах. Этими специальными картами и будут статьи «Энциклопедии» (Д’Аламбер 1994, с. 83).

Неосуществленные проекты «Новых Энциклопедий» как Сен-Симона, так (век спустя) и Богданова выходили за границы тесного круга упорядоченного знания в пространство утопии, подлежащее дорожному освоению с наведением мостов между прошлым, настоящим и будущим. Европейская утопия развивалась под знаком дихотомии, включавшей в себя, «с одной стороны, опыт реального города, в котором живут люди, с другой - страстный порыв к идеальному граду, олицетворяющему более или менее решительную жажду перемен» (Маравалль 1991, с. 210). Литературная традиция до Просвещения помещала идеальный град (остров) за «белыми пятнами» на географической карте, вне реального исторического времени; эпоха «Энциклопедии» (роман Ж.С.Мерсье «2440 год», 1770) породила «притяжение будущего», и Сен-Симон предпослал своим проектам знаменитый вывод: «Золотой век, который слепое предание относило к прошлому, находится впереди нас». Начиная с сен-симонизма, идеологии стали связывать прошлое, настоящее и будущее посредством идеи прогресса, представляя свой идеал кульминацией восходящих рядов исторического времени.

Опыт реального города от «коммунальных революций» до образования индустриального пролетариата стал отправным пунктом утопической трассы к идеальному граду, расписание движения по которой пытались расчислить сен-симонизм и век спустя[8] – Богданов. Утопия – это «секуляризованные небеса средневековья», но это и «интеллектуальная техника, позволяющая структурировать реальность» (Маравалль 1991, с. 217, 231). В структурировании реальности Сен-Симоном и Богдановым главным было классовое определение исторической роли индустриального производства и его организаторов. От противопоставления «индустриалов» феодалам, духовенству и легистам к выделению среди «индустриалов» рабочего класса и выражению его интересов в «Новом христианстве» проделал путь Сен-Симон. От марксистского учения об антагонизме буржуазии и пролетариата до социологической категории «технической интеллигенции» и утопии превращения пролетариата во «всеорганизаторский» класс «миллионов людей труда и разностороннего опыта» - при условии, что рабочие овладеют «точным научно-техническим знанием, которым пока владеют только интеллигенты-организаторы» - проделал путь Богданов. Неосуществленные проекты «Новых энциклопедий» остались частью двух утопических систем. Но энциклопедическая утопия вдохновила Сен-Симона на предвосхищение социологической парадигмы индустриального общества (Bell 1971), а Богданова - на предвосхищение общенаучной парадигмы системного подхода.

 

 

Библиография

 

Богданов А.А. Культурные задачи нашего времени. - М. – Дороватовский и Чарушников. – 1911.

Богданов А.А. Всеобщая организационная наука: Тектология. - Спб. – М.И.Семенов. - 1913.

Богданов А.А. Методы труда и методы познания // Пролетарская культура. 1918. - № 4.

Богданов А.А. Элементы пролетарской культуры в развитии рабочего класса. М. – 1920.

Богданов А.А. Наука об общественном сознании. 3-е изд. Пг. – М. – 1923.

Богданов А.А. Вопросы социализма. Работы разных лет. М. – 1990.

Боголюбов А.Н.Теория машин и механизмов в историческом развитии ее идей. М. – 1976.

Вольский Ст. Идея планирования в прошлом и настоящем. Кн. 2. М. – 1930.

Вороницын И.П. История атеизма. М. – 1930.

Горький М. Письма. Том 6. 1907 – август 1908. М. – ИМЛИ - 2000.

Д’Аламбер Ж.Л. Предварительное рассуждение // Философия в «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера. М. – 1994.

Дарнтон Р. Философы подстригают древо знания: Эпистемологическая стратегия «Энциклопедии» // Дарнтон Р. Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры. М. – 2002.

Дидро Д. Энциклопедия // Философия в «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера. М. – 1994.

Левандовский А.П. Сен-Симон. М. – 1973.

Литвинова Е.Ф. Жан Лерон д’Аламбер // Т. Мор. Оуэн. Дидро. Д’Аламбер. Кондорсе. Биограф. повествования. Челябинск – 1998 (Биограф. б-ка Ф.Павленкова: Т. 31).

Маравалль Х.А. Утопия и реформизм // Утопия и утопическое мышление. М. – 1991.

Покровский М. А.А.Богданов // Вестник Коммунистической академии. – Вып. 27. - 1928.

Сементковский Р.И. Дени Дидро // Т. Мор. Оуэн. Дидро. Д’Аламбер. Кондорсе. Биограф. повествования. Челябинск – 1998 (Биограф. б-ка Ф.Павленкова: Т. 31).

Сен-Симон А. Избранные сочинения. Том 1. М. – 1948.

Сен-Симон А. Избранные сочинения. Том 2. М. – 1949.

Bell D. The Post-Industrial Society: The Evolution of Idea // Survey. 1971. No.2.



[1] Яркое обобщение Богдановым роли навигации и мануфактурной промышленности в становлении небесной механики и исчисления бесконечно малых (Богданов 1911, с. 62-63) предвосхищает позднейшие философские исследования эпистемогенных факторов науки Нового времени.

 

[2] Ремеслом отца Дидро было изготовление ножей, и один из биографов редактора «Энциклопедии», Эмиль Фагэ, заметил, что философ «расширил тихую мастерскую своего отца и выделывал гораздо больше ножей, чем тот, и ножей не таких безобидных» (цит. по: Вороницын 1930, с.242).

[3]«В этом труде…нет завоевателей, опустошающих землю, а есть бессмертные гении, просвещающие ее» (цит. по: Дарнтон 2002, с. 331); «из всех великих людей древности Архимед наиболее заслуживает занять место рядом с Гомером» (д’Аламбер 1994, с. 86).

[4] См.: Родрига формула // Математическая энциклопедия. Том 4. М. – 1984. – С. 86; также Боголюбов 1976, с. 181.

[5] Прежде всего к Леру относится замечание Богданова, что индустриальный пролетариат начал с христианского социализма, заимствуя из христианства «идеи свободы, братства и равенства, элементы индивидуализма и особенно коммунизма» (Богданов 1920, с. 13).

[6] В.А.Руднев, взявший псевдоним «Базаров» в честь знаменитого героя-«нигилиста» романа И.С.Тургенева, написал специальную статью «Из истории просветительства» (журнал «Правда», 1904, №№ 6, 7, 8).

[7] Элементы такого историзма, «в результате чего получается разрушение многих укоренившихся в науке предрассудков и фетишей, загромождающих познание», Богданов находил в высоко ценимых им монографиях Э.Маха «Механика» и «Учение о теплоте» (Богданов 1911, с. 66).

[8] Сравним: Сен-Симон опубликовал «Очерк науки о человеке» в 1813 г., а его ученики «Изложение доктрины Сен-Симона» - в 1828-1829 гг. Богданов опубликовал 1-й том «Тектологии» в 1913 г., заключительный том последнего прижизненного издания вышел в 1929 г.