|
|||||||||||
![]() | |||||||||||
![]() |
![]() |
![]() |
|||||||||
![]() |
![]() ![]() |
||||||||||
|
![]() |
![]() |
![]() |
![]() |
|||||
ЛИТЕРАТУРА Теннесси Уильямс |
![]() |
![]() |
|||||
ЧАСТЬ ВТОРАЯ В тех же декорациях. На дюнах в глубине сцены появляется Актриса с лицом, закрытым шарфом. Актриса (громоподобно резонирующим голосом): Где он? В каком уголке сада? (Виден Август, поднимающийся в лачуге и направляющийся к двери) Нет, нет, я хочу, чтоб он сказал мне это в лицо! (Август выходит на крыльцо) А! Вот ты где, пьяный выродок! Как ты говорил - что я сделала с твоей пьесой?Август (спокойно, но отчетливо): Я сказал, что вы обкакали мою пьесу. Актриса: Ступай в театр и повтори это в присутствии свидетелей. Мой адвокат потащит тебя в суд за подрыв репутации, и личной, и профессиональной. У тебя отсудят все до последнего цента, выпрошенного, взятого взаймы или украденного, ты, подвальная крыса, ты, наглый косоглазый маленький... Ступай в театр! Скажи это, крикни! Что, кишка тонка? Боишься? Август: Нет. Мы с вами смелы одинаково. Но я никогда не войду в этот лепрозорий с вами. Актриса: Хо-хо-хо! Хо-хо! Август: Вы играете Сайта Клауса? Эта роль вам больше подходит, чем роль отчаявшейся леди, которую вы представляли вчера? Актриса: Здесь есть междугородный телефон. Я позвоню в мою адвокатскую контору. Смелый, говоришь? Тогда поговори с моим адвокатом! Повтори ему все оскорбительные обвинения, которые ты бросил мне. Август: Не буду. И не потому что боюсь. (Звуки ветра и моря) Я думаю, вы знаете, что мы равны по силам. Законом не напугать художника, возмущенного ложью и жульничеством... (Ветер и плеск волн) ...Его концепция жизни основана на них. Актриса: Тогда скажи мне... Август: Что? Актриса: Почему ты не хочешь говорить с моим адвокатом? Август: Боюсь, что у вас его просто нет, есть только банда льстецов, пользующихся вами без зазрения совести. Есть и другая причина, почему я не пойду в театр и не повторю ни слова. Актриса: Так скажи, какая? Пауза. Август: Я люблю вас. Да, я люблю ваш неистовый дух и становлюсь перед вами на колени! Актриса: Встань передо мной на колени, и я врежу тебе по яйцам... которых у тебя нет! Август: Леди так не поступают, а вы - леди! Леди, которая как тигрица. Что произошло вчера вечером? То, что вы оказали этим жирным котам услугу, которую они только и ждали. И поэтому вы обкакали мою пьесу, вы превратили классическую роль в балаган с переодеваниями, но я... люблю вас. Теперь вам предстоит трудное решение. Хотите покончить с этой пьесой здесь или поедете с ней по стране? Вспомните, как вы рисковали, позволив им смеяться над тигрицей, бушующей в вас, как раз здесь, в Сити-Синтер? Они не приняли вызова! После этого, да, я встал на колени перед вами, целовал вашу туфельку, и вы не били меня ею! Актриса: Публично, в моей уборной? Август: Полной цветов и поклонников! Кто-нибудь знал, кто вы? Я знал. А потом, потом, я по старым семейным письмам определил, что... мы родня по крови. Я гордился этим, Таллула, и потом, когда вы лежали с искусственным легким в больнице на Манхэттене, они говорили вам: "Что вы хотите?" А вы повторяли: "Виски, кодеин". Ваша последняя просьба... Море шумит. Актриса медленно склоняет свою гордую голову, затем вскидывает ее и отворачивается. Актриса: Позже, позже, не намного, но позже. Хорошо, спокойной ночи... любимый. Я иду в театр готовиться к гастролям по стране. Иди спать. Пусть Фрэнки отведет тебя в постель. Осторожно - я люблю тебя... Спускается с дюны. Август (смотрит в небо): Жизнь закончилась - как один миг, в конце жизнь кажется прошедшей за один миг! Сцена затемняется. Следующий вечер. Август работает при свете лампы под звуки пластинки на серебряном патефоне. Кип: Август? Август (вскакивая): Ах ты, Боже мой! Кип: Нет, нет, всего лишь дезертир из Торонто! Август: Где вы были прошлой ночью? Кип: Мне надо было о многом подумать и поговорить с Клер. Август: Думаю, что понимаю, но... надо было дать мне знать. (Пауза.) Вы знаете, что у Клер был здесь, в дюнах, гость? Кип: Да, Багзи. Она говорила мне о нем. Август: Он ударил ее, когда она... Кип: Она мне все рассказала. Вы видели, как он ударил ее? Август: Конечно, я видел, я услышал шум отсюда. Кип: Но не вышли. Август: Я вышел до того, как он ее ударил. И вернулся. А потом снова вышел. Кип: И не остались с ней. Август: Кип, я не претендент на титул чемпиона в супертяжелом весе, чтобы противостоять такому убийце, как Бродский. Кип: Да. Август: Этакий антипедик с пистолетом. А у меня есть работа, чтобы жить. И мне ее хватит еще надолго... Кип (имея в виду пластинку на патефоне): Милый Лейлани. Август: Да, "Небесные цветы". Не все мои пластинки - классика. Кип: Католические вкусы... т Август: Гавайские... Кип: Я знаю. (Пауза) Вы не показали Клер, что... не одобряете ее? Ее жизнь? Август: Я не делал никаких намеков, но она очень чуткая девочка. И была светлячком в одном из его клубов, пока он не сделал ее своей... наложницей. Кип: Взгляните в ее глаза, они оба ясны, как небо. Август: Это моя вина, что у меня один глаз... мутнеет? Кип: Она говорит, что вы сказали - это что-то символизирует. Август: Как метафора, да. Почему она говорит, что она из Нью-Порта? Кип: Вы переписали последний акт своей пьесы, чтобы она смогла пойти на Бродвее с голливудской звездой. Август: Без уступок внутренней правде, Кип. Кип: Гм.... Если она вернется сюда... Август: Она вернется? Кип: О да. Если не сегодня, то завтра. Будьте добры к ней, не надо покровительства. Август: Но этот профессиональный убийца, Багзи Бродский... Кип: У многих из нас нет выбора, жизнь вынуждает - понимаете? А в густ: Конечно. Кип: Вы дрожите. Август: Ночи становятся холодными, Кип. Пойдем внутрь. Кип: Там нам будет ничуть не теплее. Август: У меня есть одеяла... Кип: Дайте мне немного времени. Август: Время, время, нам всем его надо намного больше, чем его дается. Кип: Я побуду немного на платформе. Она может вернуться. Август: И ночь будет ее? Снова? Кип: Если она вернется, думаю, она не останется, она знает пределы безнадежности... Август: Ты думаешь, будет так? Кип: Не знаю. Завод кончился. Август: Хочешь завести патефон и поставить пластинку, которая тебе нравится? Кип входит в лачугу. Он выбирает "Бразилиану" Вилла-Лобоса в исполнении Виду Сайао: когда пластинка начинается, он выходит на крыльцо. Кип: Для меня сюрприз эта пластинка у вас. Август: Ты же заметил католицизм моих вкусов. Я знаю разницу между старой популярной и великой музыкой, Кип. Кип: И какую вы предпочитаете? Август: Угадай! Кип: Такая музыка даже сегодняшнее небо делает еще яснее. Я могу найти только два созвездия, Орион и Большую Медведицу. Так много всего видно, что они совершенно перепутываются... Я думал, что метеоры, падающие звезды, бывают только в августе. Август: Их расписание не такое строгое. Кип: Где вы пили вчера ночью? Август: Почему ты спрашиваешь? Кип: Здесь кислый запах, а весь пол в корке от сухой блевотины. Вы ее не помните? Август: Так был занят работой, что нет, не совсем. Кип возвращается на платформу. Кип: От чего вам стало плохо, из-за меня? Из-за того, что я не вернулся? Август: Мне было жаль, что ты не вернулся, меня это задело, но от этого меня не рвет. У меня был пьяный посетитель прошлой ночью, как только ты ушел. Гость, которого вырвало на пол. (Пауза. Пластинка останавливается. Август тихо поет) "Что нам делать с пьяным матросом, что нам делать с пьяным матросом рано поутру? Сунуть под койку, пока не протрезвеет, сунуть под койку, пока совсем не протрезвеет, рано поутру". Что было с Клер, как она? Кип: Она... она хочет побыть одна, чтобы подумать. Она сказала, чтобы я возвращался к вам, и все рассказал... (Август тихо смеется) Клер и я - в уязвимой позиции. Сила у вас и у Багзи, а не у нас. Август: Я не хочу, чтобы меня равняли с Багзи. Кип: Я знаю. Август: А Клер думает, что я похож на Багзи? Кип: Она бы не отпустила меня к вам, если бы так думала. Я чувствую, как вы дрожите. (Хрипло) Хотите массаж? Август: Ты сказал - массаж? Кип: Да, у моего отца в Торонто были бани. Август: Для натуралов или... Кип: Я не знаю. Август: Но ты должен был понять. Кип: Как? Август: Клиенты не реагировали? Особенно, когда ты массировал им низ живота или бедра? Кип: Но обычно массаж делаешь совершенно автоматически. Август: А шептали они тебе номера своих кабинок? Кип: Конечно, время от времени. Август: Обычно, я думаю. Кип: Нет, нет, только иногда. Место было совсем не для... клиенты были... Август: Всякие. Но когда они шептали тебе номер своей кабинки?.. Кип: Я смеялся и говорил, что занят. И это была правда. Я обсуждал это с отцом, и он просил меня быть вежливым, и говорить, что занят, я так и делал. Ты говорил, что страдаешь иногда бессонницей? Август: Да, одинокими ночами на дюнах, когда никто не вваливается, чтобы поблевать на пол или поговорить. Кип: Я действительно хороший дипломированный массажист, я знаю, как расслабить, чтобы тебе спалось хорошо. Август: Спалось хорошо, а ночью была поллюция? Нет, нет, бэби, мне не нужен анестезирующий массаж. Я предпочитаю сам массажировать. Конечно, я не дипломированный массажист, и честно скажу, не буду и пытаться вызвать у тебя немедленный сон. (Кип сидит молча, как мумия.) Все мы стремимся к выгоде, как и большинство людей, если не все. (Двигается ближе к Кипу) Воздух становится холоднее, ветер. Можем мы пойти внутрь? Кип: Вода теплее, чем воздух. Не возражаешь, если я пойду искупаюсь? Август: Доплывешь снова до самого маяка? Кип: Ну... не до самого. А может, просто пройдусь. Поздно, я не поплыву далеко. Поднимается и медленно направляется клевой кулисе. Август: Его голос звучит почти панически. Это меня он так боялся сорок лет тому назад? (Кричит) Не уплывай из виду. Уплывешь - догоню... Кип: Позови, если меня не будет видно, и я откликнусь. Мне нужно прояснить голову. Август: Может, ты разденешься, чтобы я был уверен, что ты вернешься сегодня?.. Следовать за ним, догонять было бы ,бесполезным унижением. Я буду смотреть отсюда. (Он зажигает сигарету, спичка дрожит в его руках) Его тянет к воде, - ловкий хитрец. (Встает и кричит) Кип!.. Снова не отвечает, но он плавал не далеко и не долго. Возвращается назад медленно, как будто олицетворяет собой "пределы безнадежности", но с одеждой, скатанной под мышкой. Звук парада приближается вместе с ним, неземные фанфары и мое сердце бьется все сильней... Некоторые люди вне красоты для меня, не все, но многие... достаточно. Достаточно для меня, чтобы сказать себе в те яркие годы: "Самые красивые, у вас своя доля, будьте довольны ею - убирайтесь". (Появляется Кип, спиной к лачуге) Я что-то сказал тогда, не помню что. Ах да. "Клер еще не приходила, как видишь". Кип: Я, правда, не жду ее раньше завтрашнего дня. Пойдем внутрь, если ты думаешь, что внутри теплее. Август: Голова прояснилась, Кип? Кип: Достаточно, чтобы думать о вещах, которые нам надо обсудить. Август: Хорошо, давай обсудим, здесь, на платформе, Кип. Кип: Прошлой зимой я узнал, что такое быть голодным на холодном, заброшенном чердаке, в Южном Виллидже, на Гудзоне, где в окнах тоже не было стекол. Август: Ни тепла, ни стекол, ничего? Кип: Я встретил Клер. Август: Где? Кип: В одной из этих круглосуточных забегаловок ближе к окраинам. Я туда забрел не поесть, а чтобы получить какую-нибудь работу, мыть посуду, например. Она сидела за стойкой и ела чили. "Садись, - сказала она, - ты голодный". Я сказал: "Извините, но я не могу заплатить за обед". Она улыбнулась и сказала: "Неважно. Закажи что-нибудь, все, что..." Я сел возле нее, но ничего не заказал. "Яичницу с ветчиной, сосиски или... как насчет мяса с кашей и с яйцом сверху, ты, по-моему, голоден как волк!" Я сказал ей, я знаю, я мог бы сказать ей: "Через три дня голода больше не чувствуешь". Она заказала мне мясо дельмонико с жареной картошкой. Очень тяжело есть, когда твой желудок сжался от такого долгого поста. Меня начало рвать, внезапно, как вашего вчерашнего гостя. Но я выпил много воды и удержался. Август: На чердаке не было и воды? Ты рассказываешь правду, Кип? Воду обычно люди подают. Кип: Я выходил за водой только с наступлением темноты. Пока не встретил Клер, я боялся выходить и набирал воду в старую банку из-под кофе. Я бы научился скорее умирать, чем убивать, это правда, это не сказка. Август: Что, как ты думаешь, мы еще должны обсудить? Кип: Конечно, я заметил, что ты смотрел на меня позапрошлой ночью. Это я попросил Клер поговорить с тобой. Август: Да, мы поговорили, в основном - о тебе. Кип: Я знаю, она рассказала мне. Она сказала, что вы говорили, что я похож... Август: В ту ночь я был пьян, и не помню, что я говорил. А, вспомнил, я сказал: "На святого". Пауза. Кип уронил голову на руки; через какое-то время он начинает тихонько всхлипывать. Август прижимается к нему и обнимает его за плечи. Кип: Я не знаю, где я. Август: Что? Кип: Что происходит? (Неуверенно поднимается) Я... ничего не помню... Теперь прояснилось. Наверное, я был в воде, я весь мокрый. У тебя есть полотенце? Август: Я все еще думал тогда, что он играет спектакль, это заставило меня грубить ему. Я сказал: "Да, у меня есть полотенце, бродяга, чистое, а не то, что называют "половая тряпка""! Кип: Тряпка? Половая? Август: Ты понимаешь, что я имею в виду? (Вскакивает) Я не собираюсь объяснять. Я иду внутрь и вытираю блевотину с пола. (Он входит в лачугу, смачивает тряпку половиной бутылки газировки. Встает на колени, чтобы вытереть пол. Закончив, выжимает тряпку за дверью. Подходит к окну, выходящему на платформу и кричит) Кип? Кип: Да. Август: Почему ты не идешь за чистым полотенцем, или... Кип: Или за чем? Август: Иди и поищи Клер. Кип: Есть вещи, которых я не знаю, и вещи, которых ты не знаешь. Такие, как... (Август останавливается на крыльце лачуги) ...где... чайки... спят по ночам? Август: Никогда не спрашивал их об этом. Кип: Ты потерял терпение со мной? Август: Потеряю, если ты останешься там со своими "пределами безнадежности". Кип: Что ты там делаешь? Август: Вытираю блевотину с пола. Кип: Чем? Август: Тряпкой. Кип: Сухой тряпкой? Август (свирепо): Нет, нет, я помочился на нее. Или тебе не нравится и запах мочи? Кип: Август, ты не мочился на нее. Ты вылил на нее полбутылки газировки. Август: Ты можешь быть иногда очень... наблюдательным, Кип. (Кип поднимается на крыльцо, но не заходит внутрь) Ну? Кип: Я захожу, я уже почти... Август: Что ты там делаешь? Кип: Смотрю на метеор, метеор, падающий в океан, фью, фью, бац... Упал... Я захожу. Медленно входит в лачугу. Август: Вот твое полотенце. Не стерильно, но... Кип (вытираясь полотенцем): Не сердись на меня. Август: Я не сержусь. Кип: Я уже вытерся. Поставь еще раз павану. Август: Да... музыку. (Он заводит патефон и ставит "Павану". Кип прикручивает фитиль керосинки) Все еще боишься? Любви? Кип: Не любви, а... Август: Чего? Кип: Прочего. (Он продолжает медленно прикручивать фитиль керосинки. Август берет его руку и снова выкручивает фитиль) Пожалуйста. Я не знаю, что делать. Август: Будешь следовать моим инструкциям? (Кип смотрит на него какое-то время; затем медленно опускает лицо. Август ждет. Затем крепко сжимает его руку) ...Он мог бы легко вырваться, но не стал... Сцена затемняется. Следующий вечер. На вершине дюны в глубине сцены появляется Клер. Клер: Эй! Помогите мне донести зелень. (Август направляется к, ней.) Оба, оба, Кип, ты тоже нужен! (Кип не двигается.) Ки-и-ип! Август (подойдя к ней): Ничего не могу сделать. Кип себя сегодня неважно чувствует. Клер: Что с ним? Забери овощи с собой. (Она входит, неся плетеную корзинку) Кип, что с тобой? Он как будто не слышит ее. Море шумит. Август следует за ней, нагруженный пучками зелени самых разнообразных форм. Кип по-прежнему не замечает ее, направляется к платформе и растягивается на ней, руки забросив за голову. Август: Не знаю даже, спал ли он ночью. Клер: Интересно, почему. Август: Расскажу попозже. Клер: Лучше сейчас. Вы нарушили соглашение? Август: Мы определили... условия. Клер: Я вам не верю. Он не стал бы, если бы... (Море заглушает ее голос.) Вы правда определили? Август: Парад прошел мимо, он прошел прямо передо мной, там, где я стоял. Клер: Похоже, что он прошел прямо по нему. Август: Нет, он просто устал сегодня, пусть отдохнет, ладно? Клер: Не сейчас, мне надо поговорить с ним. (Направляется к платформе) Кип? Кип (безучастно после паузы): Привет, Клер. Клер: В чем дело? Кип: Позже... Одни. Она возвращается в лачугу. Клер: Что случилось с Кипом, что с ним? Он похож на побитую собаку. Август: Клер, ты не думаешь, что Кип может иногда притворяться? Клер: Каждый может, если его вынудить... и если может. Ты можешь ответить, что произошло между вами, пока я его не видела? Август: Мы долго обсуждали условия, это были... условия сделки, такие же переговоры, как между мною и Фидцлерами, между тобою и Багзи Бродским. Клер: Меня сбили с ног. Кипа тоже? Август (нетерпеливо): Вы видите на нем синяки? Клер: Один взгляд в его глаза... равняется синяку. Август: Он просто очень сонный, и все. (Она свирепо швыряется в него песком. Он ухмыляется) Не знал, что светлячки могут швыряться. Клер: Светлячки могут даже взбеситься, как и вы. Я думаю, вы - гунн не на четверть, вы - полный варвар! Август: Просто внук баварского бюргера, который приехал в Штаты, чтобы избежать призыва в армию, по той же причине, по какой Кип уехал из Торонто. Клер: Идите поплавайте, идите поныряйте, надеюсь, что вас сожрет акула. Август: Тише, тише, дайте ему отдохнуть. Отходит налево. Клер: Кип? Кип медленно поднимается, входит в лачугу, падает на койку. Клер: С тобой все в порядке? Кип: Со мной все в порядке, со мной все в порядке, я пережил это, как и ты... светлячком у Багзи. Клер: Он нарушил соглашение? Кип: Соглашения не было, только... обсуждение условий сделки, как он это называет. Устало встает с койки и выходит на крыльцо. Смотрит налево. Клер: Пойдем... Кип: Куда? Клер: Отсюда. Кип: Отсюда - куда? На пристани мы номер сдали. Клер: Я могу снять в больнице и потребовать, чтобы ты был со мной. Багзи заплатит, он должен, я надеюсь на него. Кип: Багзи заплатит, чтобы стереть нас с лица земли. (Пауза. Мягко) Проясняется. Ночь будет ясной, будет много звезд для светлячков. Клер: Кажется, ты отказываешься. Кип: Клер, для нас выбор... сошелся на одном. Клер: На нем? Слышен звук вертолета. Он сбрасывает мешок с почтой на платформу и улетает. Кип и Клер идут к платформе. Кип: Почты стало совсем мало... Клер: Мешок порвался, хочешь посмотреть, что вывалилось? Кип: Телеграмма? Клер: Для него, последнего варианта выбора. Расскажи мне об этом, ради Бога. Кип: Он имел то, что, как он думал, он хотел, но я думаю, что это было не то. Клер: А яснее нельзя? Кип: Он использовал меня, как. Море шумит. Клер: Быстрее, прочь отсюда, быстрее. Кип: Давай закончим пикник. Клер: Почему мы должны хлопотать для этого сукиного сына? Кип: На самом деле он не сукин сын. Он просто... иной. Клер: Пойми. Мы... Я умру в этом году. Тебе придется одному давать ему парад. Кип: Я не хочу баловать его им. Клер: Хорошо, будь великодушным, а я ухожу. Кип: Действительно, проясняется. Давай закончим пикник. Сегодня наш последний день здесь. Клер: Почему ты трешь свою голову? Кип: Ты знаешь почему. Это возвращается. Я знал, что это произойдет, и вот - пожалуйста! Ты принесла овощей для салата? Клер: Да... Кип: Я сделаю... салат... и... разогрею уху. Вообще-то, если я покажу ему свои способности к домоводству, он будет больше дорожить мной. (Входит в лачугу) Я приготовлю ужин. Август: Мне чем-нибудь помочь? Кип: Да. Идите, посидите с Клер, она чем-то расстроена. Август целует Кипа в затылок и выходит. Клер: Что вы видели в его глазах? Август: Я... не мог видеть его глаз. Клер: Было темно? Август: Нет, было... светло. Я зажег лампу. Но его лицо... он лежал лицом в подушку. Иногда он... стонал немного. Все новички всегда так. Клер: Я вот что думаю. Идите сюда. (Он подходит к платформе) Слушайте внимательно. Мне нужно говорить быстро и спокойно. Не отвечайте. Не говорите ничего ни сейчас, ни позже. Так. Вы заметили, какие у него короткие волосы, только чтобы прикрыть шрам на его голове, там, где у него прошлой осенью в поликлинической больнице в Нью-Йорке вырезали часть черепа. Август: Но... Клер: Я сказала - только слушайте. Август: Какой может быть дезертиром, если... Клер: Он был в Штатах нелегально уже два месяца, когда на него свалилась эта штука со страшными головными болями. Ему сказали, что это доброкачественно, убедили его, что это доброкачественно. Август: А на самом деле? Клер: Это была бластома. Самая что ни на есть злокачественная. Они мне сказали правду, когда узнали, что мы собираемся жить вместе... если его выпишут. Сегодня я впервые подумала, что он догадывался. Он сказал сейчас: "Она вернулась, я знал это, и вот пожалуйста". Август: Боже... Клер: Ш-ш-ш-ш. Мы держались, я притворялась до сегодняшнего дня, и хорошо, что раньше не было ничего, почти ничего, так, иногда, небольшие потери внимания, над которыми я смеялась - и не замечала. (Пауза. Кип закончил делать салат. Он стоит неподвижно, с опущенной головой) Конечно, теперь нет опасности, что Кипа призовут, но его могут выслать обратно в Канаду, а он - единственное, что есть в моей жизни, в моем сердце. Август: А мы не могли бы жить все вместе? Какое-то время? Клер: Да, но чисто, непорочно. Я не хочу, чтобы вы снова использовали его, как проститутку. Август: Я люблю его. Вы знаете, я люблю его. Вы согласны, чтобы я поддерживал его? Клер: И мутный глаз чего-то требует, даже сейчас? Август: Я думаю, он хочет, чтобы его поддерживали, ухаживали за ним. Клер: Если будет... только это. Кип неуверенно выходит из хижины. Август вскакивает. Кип: Не берите в голову. Продолжайте разговаривать. Ей, наверное, нужно многое обсудить с вами. Август: Мы как раз планировали, как будем жить все вместе, когда вернемся в Нью-Йорк. Кип: Хорошо. Замечательно. Продолжайте планировать, Август, пока я... поставлю уху... Август оборачивается к Клер. Она держит телеграмму. Клер: Вы не вскрыли вот это. Август: Меня уже пугают телеграммы. Она вскрывает ее и с трудом читает. Клер: Вам не нужно бояться ее, Август. Она от ваших продюсеров. Август: От Фиддлеров? Клер (читает ему при свете спички): "Кэролайн в восторге от переделанного текста. Все улажено. Репетиции начинаются в пятницу. Будьте здесь не позже вторника. Все шлют приветы. Ждем с нетерпением, дорогой мальчик. Морис Фидцлер". Кип вышел на крыльцо с котелком ухи. Август (спокойно, благоговейным голосом): Жизнь... Какой чудный, ясный вечер. Клер: Да, яснее не бывает. Я пойду помогу Кипу. (Входит и садится на краешек койки. Кип ложкой достает уху, дует на нее, пробует. Говорит Клер: "Хороша". Клер отвечает) Да, прекрасна. Замечательна. Август (с крыльца): Как там уха? Кип: Прекрасна. Замечательна. Клер: Ладно, это... Кип: ...Я думаю, он должен быть хорошим художником - с такой энергией. Август: Что? Кип: Так, ничего. Август: Мне показалось, вы говорили обо мне, как об одноглазом художнике. Кип: У вас слуховые... галлюцинации, Август. В салат натереть чеснока? Август: Почему бы нет? Мы же не собираемся играть в почту. Клер: Бедный Август. Он разочарован... Кип: Ему никогда не отпиливали макушку головы и не удаляли ни грамма больных мозгов, и ему никогда не надо было выбирать между домом призрения и постелью Багзи Бродского. И он никогда не сидел по шесть недель рядом с нами в этих проклятых - как их... студиях и не... ну... ну... НУ! не позировал этим гребаным художникам... Теряет равновесие. Она поддерживает его и отводит к койке. Клер: Август? Идите искупайтесь. Август: Я уже два раза купался сегодня. Клер: Искупайтесь в третий. Все будет готово к вашему возвращению. Август: Будет? Клер: Да, будет, идите купайтесь! Август берет полотенце и уходит. Море шумит, долго, но не громко. Клер садится рядом с Кип ом на краешек койки. Клер: Я знаю, о чем ты думаешь, малыш. Кип: Она росла все это лето. Клер: Мы все росли этим летом, все трое, и никто из нас, никто из нас не знает, зачем, что из этого выйдет? Ничего?.. Кип: Хореографическая... система... записи... Клер: С тобой все было хорошо до сегодняшнего дня. Кип: Откуда мне знать? Клер: Я знаю. Кип: Я люблю тебя, Клер, но... Клер: Я не лгала, когда говорила Августу, что мы - брат и сестра. Кип: Что ты собираешься делать? Клер: Посмотри. (Она зажимает локоть между большим и указательным пальцами.) Видишь? Кип: Что? Клер (поднимая лампу повыше): Вот... Где я ущипнула руку. Видишь? Кожа все еще белая, хоть я ущипнула несильно. Жидкость снова начала накапливаться во мне. Несмотря на эти проклятые таблетки диурама, она начала накапливаться в моих локтях, а потом будет в ногах, потом будет... Кип: Пойдем домой. Клер: Где наш дом? Больница? Кип: Нет, твоя комната, наша комната - на пристани. Клер: Да, давай оставим ему эту уху, салат и место за столом. Кип: Мне не хочется делать ему больно, Клер... Он возвращается. (Август вернулся с берега.) Что будем делать? Клер: Ты все правильно говоришь. Ты знаешь, я думаю, это просто от страха. Кип: Как и твой локоть, душа моя. Клер: Давай сыграем, как будто мы - пара слуг-негров и ждем его, чтобы услужить ему, как... Громкий шум прибоя заглушает ее речь. Кип кивает с кривой усмешкой. Он пропускает ее с котелком ухи. Следует за ней с салатом. Клер: Можем мы услужить вам, сэр? Август: Да, давайте поедим, я умираю от голода. Клер: Да, сэр. Кип: Салат с ухой, или после? Август: Давайте все на стол. Кип: Да, сэр, как прикажете, сэр. Август: Какой... замечательный вечер. Клер: Да, сэр. Август: Не мелите ерунды, мисс светлячок. Садитесь. Клер: Пока не подадим вам, сэр. Август: Я сказал: "Не мелите ерунды". Клер: Светлячок? За стол? Вы шутите. Август: Вы Королева светлячков. Клер: Назначенная Багзи Бродским. Август: Нет, мной. Это мой Клуб светлячков. Я провозглашаю вас Королевой светлячков. (Она смотрит на него с напряжением; затем опускает лицо, всхлипывает, закрыв лицо ладонями. Кип выходит с салатом) О... Вино... Идет к платформе и достает бутылку из песка под нею. Клер и Кип стоят лицом друг к другу. Клер: Не отнести ли нам наши подносы внутрь? Слуги едят на кухне. Кип: Нет. Игра не выходит. Придуманные игры никогда не выходят. Клер: Хорошо, раз ты считаешь, что это игра. Кип: Садись и молчи. Пусть он говорит. Я хочу послушать, что он скажет теперь. Август (возвращаясь с бутылкой): Она все еще кажется холодной. Клер: Комнатной температуры или холоднее? Август: Дюновой температуры: достаточно холодная. Чем мы ее откроем? У меня нет... Он беспомощно переводит взгляд с одного на другую. Затем садится между ними и роняет лицо на руки. Море шумит. Клер: Кип, дай нам штопор. Кип встает и входит в лачугу, держась за дверь. Внутри он теряет контроль: все его движения неуравновешенны. Он возвращается со штопорам. Август выхватывает у него штопор, всаживает его в пробку бутылки, свирепо вращая его в горлышке. Клер: Протолкните пробку в бутылку. Август: Нет, я... Захватывает пробку зубами и вращает бутылку. Клер смотрит на Кипа. Кип криво улыбается ей. Август: Ну вот. Клер: Пробка вышла из бутылки, кошка вышла из мешка. Кип: Замолчи, Клер. Как салат? Клер: Попробуй сам, ты ж его делал. Кип: О... (Пробует) Я забыл чеснок. Клер: Поэтому мы все можем целоваться друг с другом? Кип: Клер... Клер. Клер: Если все едят чеснок, тогда, говорят, он не чувствуется: между собой. Но у меня другая проблема с дыханием - из-за... Кип: У тебя нет никаких проблем. Клер: Нет проблем с дыханием? Нет, есть. Багзи говорит, что оно у меня становится кислым, когда у меня отказывают почки. Поэтому он не целовался, а только - трахал... Или - заставлял меня... (Закрывает рот рукой) Кип: Остановись, пожалуйста, Клер. Это наш последний вечер вместе. Клер: Кошка вышла из мешка. Кип: Что хорошего, если кошка в мешке? Кошка - свободная ночная бродяга, по природе, по природному образу - природ-родному... Август слегка поворачивается, чтобы видеть Кипа. Клер: Потри чеснок о корочку хлеба: отрежь горбушку, натри ее хорошенько чесноком и накроши в салат. Никто не собирается целоваться сегодня вечером, как с запахом, так и безотносительно приятного запаха крепкого чеснока, гунна среди луков. Где хлеб? Кип: Вот. Клер: Где нож? Кип: Вот. Клер: Прекрасно. Французы называют это... о Боже, как они это называют? Кажется, jabon? Нет. Ладно, не имеет никакого значения, как они это называют, они натирают корочку горбушки в миску с салатом, все перемешивают, и... Август внезапно вскакивает и целует ее несколько раз в губы. Кип улыбается сам себе: с некоторым трудом находит вилку для салата. Море шумит снова и снова, не громко. Клер: Ну? Пахнет? Август: Ваши уста полны цветов. Клер: Ну тебя в задницу, врунишка. Август: Кип? Кип идет к ней, целует ее нежно и деликатно. Откидывается, улыбаясь. Клер: Ну? Кип: Ароматнее роз... Август? Август: А? Кип: Скажи ей... Август: Что? Кип: Как она прекрасна, Королева светлячков. Сейчас темно, ее время светить. Август: А когда она прекращала светить? Как и небо над морем? (Пауза. Кип трет свой лоб. Август подается вперед и проводит ладонями по лицу Кипа, затем по его шее) Сын Божий, ты больше не существуешь. Клер: Он может тебя услышать. Август качает головой с легкой печальной улыбкой. Клер: Август, ты знаешь, я подозреваю, что эти осколки романтических излишеств будут стоить тебе когда-нибудь профессиональных неприятностей. Август: О, это уже сбылось. (Что-то пишет) Клер: О чем ты пишешь? Что ты только что написал? Август: Так, заметки на завтра. Клер: Тайные заметки на завтра. А Кип уже прощается с этим летом. Музыка. Пальца Кипа изображают траекторию падающей звезды. Август: С этим давно прошедшим летом в лачуге на дюнах. Клер: Я оставляю тебя твоим тайным заметкам на завтра. Август: Видишь, как светится небо? Светлое, как вода, только с капелькой чернил в ней. Заметить, чтобы этим закончить? Ты помнишь, как там у Рильке? Загадочный Сфинкс? Для человека вечно балансируют - на чашечках весов - вечность и величие космоса... звезд... и те, любимые, юными ушедшие давным-давно. Но смотри (показывает) здесь... очень ясно, в мире, где эта память жива, и где те, любимые, останутся навсегда неискаженными, неразмытыми годами, отделившими меня от их лета. КОНЕЦ
|
![]() |
![]() |
|||||
![]() |
![]() |
||||||
|
Copyright © Эд Мишин: ed@gay.ru
Адрес обычной почты: 109457, Москва, а/я 1