Так сложилось, что Юлиан Тувим в основном известен как выдающийся детский поэт (несмотря на то, что написал всего 50 детских стихотворений в период с 1933 по 1939 гг.), тонкий лирик, мастер сатирического жанра, и совсем немногие знают его как талантливого драматурга, острого публициста, популяризатора науки, высокопрофессионального переводчика, особенно с русского языка.

"Окно в неведомое" - так называл поэзию польский поэт Юлиан Тувим (13.09.1894 - 27.12.1953), 110-я годовщина со дня рождения которого недавно отмечалась прогрессивной общественностью. Этот удивительный по увлеченности и разносторонности человек обладал драгоценным даром, присущим обычно детям. Он умел удивляться. Этот особый дар был неотъемлемой частицей его таланта.

Суть поэзии Тувима - это мужество познания, вера в творческую энергию человека и преобразующую силу искусства как средства движения от явления к смыслу, от очевидного к сущностному.

Юлиан Тувим родился в Лодзи, в городе дымных труб и узких улиц, самодовольных фабрикантов и бастующих рабочих. Будущий поэт воспитывался в семье банковского служащего (отец работал бухгалтером), в среде с определенными культурными устремлениями, порождающими тягу к знаниям, но чуждающейся политики. Жизнь семьи была "в меру обеспеченная", хотя порой для этого родителям приходилось прилагать героические усилия. Безусловно, события 1905 года всколыхнули размеренный ход домашней жизни и запечатлелись в сознании 11-летнего Юлека "пламенем, вспыхивающих в толпе красных знамен, голосами рабочих, поющих революционные песни".

Первая его книга вышла в 1918 г. (сборник стихотворений "Подстерегаю бога"), в год создания Польши. Торжественность этого момента отразилась в его творчестве наивными иллюзиями и национальной гордостью. Через несколько лет эти чувства сменяются неудовлетворенностью и мучительными поисками идеала жизни. В последствии польскую литературу 20-х гг. назвали литературой "утраченных иллюзий".

Провозгласив себя эпигоном футуризма, Тувим выступает против лжи и формального порядка вещей. Многие его стихотворения имеют острую социальную направленность. Одобрение его поэзии обывателями было бы для поэта карой. Именно потому, что филистер не выходит за пределы раз и навсегда установленного, знание его о мире нереально, иллюзорно, так как мещанин привык "видеть все отдельно".

"Мещане"

В страшных домишках, в страшных квартирах,

Страшно живется страшным мещанам.

Вьются по стенам копоть и сырость

Ужасом черным, смертным туманом.

С утра долдонят, бормочут, рядят

Про дождь, про цены, про то, про это.

Один походит, другой присядет,

И все - явленья другого света.

Часы проверят, платок в кармане,

Поправят галстук, почистят пятна.

И в мир выходят они, мещане,

В такой округлый, в такой понятный.

Гуляют чинно, хотя бесцельно,

Глядят налево, глядят направо.

И все, что видят, - для них отдельно:

Дом... Стасек... лошадь... забор…канава...

Потом газету берут, как пончик,

Жуют изделье газетной кухни,

Жуют, читают, пока не кончат,

Пока от чтива башка не вспухнет.

И вновь бормочут: что Форд… что пресса…

Война…Россия…доходы…крахи.

Как приведенья в чащобах леса,

Их обступают и мучат страхи.

С башкой распухшей, в слепом угаре

Позабывают, где быль, где небыль.

И под кроватью злодея шарят

И ошалело роняют мебель.

И вновь проверят листки, расписки,

Себя обшарят до самых пяток

И вновь осмотрят родимый, близкий,

Свой, кровный, личный, святой достаток.

Потом молитва: "…отцу и сыну…".

"От мора, глада…спаси нас, сирых…"

И спят, уткнувшись лицом в перину,

В страшных домишках, в страшных квартирах.

В своей поэме "Революция в Германии" (1919 г.) Ю.Тувим едко высмеивает псевдореволюционную возню социал-демократов. Произведение приобретает политический характер. Однако, в этот период подобные сочинения автора были, скорее, исключением для творчества молодого поэта, чем провозглашенным литературным и гражданским кредо. Поэт многие годы настраивал свой слух, чтобы услышать гул всемирных ураганов.

Демократизм творчества Тувима, приближение его поэзии к повседневности, расширение социальной тематики, язык улицы привлекали прогрессивную молодежь, вызывали споры и дискуссии. Поэт бросает клич: "Поэзию - на улицу!" и начинает осуществлять "диктатуру поэтриата". Во второй половине 20-х гг. Тувим вырывается из атмосферы литературных салонов. В сборнике стихотворений "Слова в крови" (1926 г.) поэт впервые заговорил от имени широких масс трудящихся, возмущенных разгулом реакции. Он торжественно принимает на себя миссию поэта "толпы". "Я буду ultimus inter pares - последний среди равных", - писал Тувим, - "охотно я втиснусь в толпу".

В одном из стихотворений поэт поднимает вопрос об отношении искусства к действительности. Поэзия, по мнению Тувима, должна бичевать пороки общества, выйти из сферы "чистого искусства" и найти доступ к простым людям.

"Ваши слова - как салонные моськи,

А мои - взъяренные псы!

Бурлески и арабески бросьте,

Бейте словами, полными злости,

Оставьте все загогулины ваши -

Бейте словами в лбы!"

("Словом в кровь!")

В середине 20-х гг. Ю.Тувим близко знакомится с поэзией Маяковского и делает перевод поэмы "Облако в штанах". Знакомство с творчеством Маяковского потрясло и сильно повлияло на формирование Юлиана Тувима как поэта и как гражданина. Поэзия и революция сливаются для Тувима в единое целое. Характеризуя свои впечатления от произведений Маяковского, Ю.Тувим писал, что каждая строфа у советского поэта - это революция, "рифма - революция, образы - революция. Меня заполнило чувство, что в поэзии случилось что-то огромное по своему значению, художественный перелом". Тувим называл Маяковского "ангелом с кастетом, зажатым в гневном кулаке", "знаменосцем великого события в современной истории".

Не удивительно, что в литературной среде Польши на рубеже 20-30-х гг. Ю.Тувим оказался крайним левым с точки зрения как идей, так и поэтики. Некоторые из его стихотворений уже с конца 20-х гг. распевались рабочими наряду с революционными песнями, хотя по оценке самого Маяковского, которую он дал в это же время, в поэзии Тувима еще в недостаточной степени отражена гражданственность поэта.

В 30-е гг. в Польше усиливается фашизация, шовинизм, антисемитизм и военная истерия. Повседневность становится не только чуждой, но и враждебной:

Передовые польские литераторы, в том числе и Тувим, ответили на эту реакцию усилением мотивов гражданственности, антивоенной направленности, защиты демократии и реализма, более критическим отношением к социальной действительности. В стихотворении "Простому человеку" (1929 г.) Тувим решительно выступает против милитаристских устремлений власть имущих. В одной из буржуазных газет прямо говорилось, что это стихотворение ничем не отличается от любой большевистской агитки.

"Простому человеку"

Когда опять листки, плакаты

Расклеят по столбам заборным,

И слово: "Граждане, солдаты!" -

В глаза ударит шрифтом черным,

И вновь балбес дураковатый

Поверит их призывам вздорным,

Что нужно вновь идти и биться,

Жечь, грабить, рушить, навалиться;

Когда по старому шаблону

Писаки взвоют истерически,

Когда оглохнут все от звона

О "вечном праве историческом",

О славе, рубежах и датах,

О полководцах и солдатах,

О пращурах и о знаменах;

Когда прелаты и раввины

Опять восславят карабины,

Веля во имя божьей славы

Карать врагов своей державы;

Когда расхристанные хамы

Газетные заполнят строчки,

И побегут стадами дамы

Дарить "солдатикам" цветочки,-

Знай, мой дружище неученый,

Знай, почему попал в солдаты:

В набат забили похоронный

Цари и толстые магнаты!

Знай, если эта вражья сила

На бой зовет в порыве яром,

То значит - где-то нефть забила,

Запахло где-нибудь долларом,

В каких-то кассах дело плохо,

В каких-то банках пахнет крахом

Или какой-нибудь пройдоха

Весь хлопок заграбастал махом!

За их дела не стоит биться!

Ткни в землю штык и будь таков!

И от столицы до столицы

Кричи, что крови не пролиться!

Паны! Ищите дураков!

В творчестве Ю.Тувима довольно сильны богоборческие и антиклерикальные мотивы. Он решительно отвергает все, что угнетает волю и унижает достоинство человека. Подвергнув государство, мораль, культуру, религию осмеянию и отрицанию, Тувим поставил себя вне буржуазного общества, средствами искусства ускоряя его гибель, нанося удар по обывательскому сознанию и приближая победу новых социальных отношений. Все больше поэзия для Тувима отождествляется с революцией. Одно из высказываний поэта хорошо характеризует его собственную жизнь: "Революционность бывает врожденной, как талант, и бунтарство, действительно, свойственно таланту". Отвечая эстетствующим оппонентам, он говорил: "Политика - не моя профессия, она функция моей совести и моего темперамента". Ю.Тувим остро чувствовал иступленные поиски буржуазией путей своего спасения в условиях духовного и общественного кризиса в тоталитарной демагогии и фашизме, что с беспощадной ясностью раскрывал перед читателями. В этом отношении поэт говорил, что "государству без идеи я предпочитаю идею без государства".

Захват Польши немецкими фашистами в сентябре 1939 г. вынуждает Ю.Тувима оставить родину на семь долгих лет. Париж - Лиссабон - Рио-де-Жанейро - Нью-Йорк - таковы этапы его скитаний в годы войны. Но где бы он ни был, повсюду он выступает на митингах и собраниях в защиту мира, против войны и фашизма, за поддержку и помощь Советскому Союзу. С 1941 по 1946 гг. Ю.Тувим проживает в США, в стране, которая, по его собственным словам, "непосредственно от эпохи варварства перешла в эпоху декадентства - без того, что обычно бывает по середине и длится множество лет, - без этапа культуры".

Более половины стихотворений этого периода - это сатирические произведения, направленные против оппортунистов, лже-патриотов и вульгарных прагматиков. "Нейтральных нет!" - такова стала литературная и гражданская позиция Ю.Тувима. Так постепенно в творчестве поэта исчезает давнее противостояние искусства и действительности. Человеческий и поэтический опыт Тувима самим ходом исторических событий приводит его к политической поэзии. Поэт по свойству своего характера не умеет стоять "над схваткой", над правдой жизни. К формированию Ю.Тувима как личности и писателя полностью применима некрасовская формула о поэте и гражданине: поэтами рождаются, гражданами становятся.

Ю.Тувим прошел сложный путь от "аполитической художественности" и формалистических экспериментов со словом до высокой гражданственности поэзии, литературно-публицистической и общественной деятельности, направленной на защиту прав трудящихся. Будучи высоконравственной личностью, Ю.Тувим не мог примириться с мыслью, что и в новом обществе народной Польши есть люди, которым выгоднее солгать, чем признать ошибку или осветить реальное положение дел. В течение всех восьми послевоенных лет поэт подвергался шантажу контрреволюционного подполья, угрозам, обвинениям и оскорблениям. Это также усугубляло тяжелое физическое и психологическое состояние писателя и активного общественного деятеля (с 1932 г. Тувим начинает страдать агорафобией (боязнь пространства, открытого места)). Смерть близких друзей угнетающе повлияла на поэта и пошатнула его здоровье. 27 декабря 1953 г. Ю.Тувим умирает от инсульта, преисполненный планов, в расцвете творческих сил. В одном из некрологов о нем написали так: "Он жил двумя страстями: любовью к людям и трудной близостью к искусству".