МОЯ ИСПАНИЯ. МОЯ БИБЛИОТЕКА

Берегись

Шныряла голодная лиса вокруг деревни, высматривала, чем бы ей брюхо набить. И вот однажды вышел ей навстречу петух. Схватила лиса петуха и уже собира-лась его загрызть, но тут он ей говорит:
- Послушайте, сеньора Лиса, я совсем отощал, и есть вам меня сейчас не стоит. Придет время жатвы, будет много зерна, я наемся и разжирею, так что, если вам не к спеху, подождите, пока я немного в тело войду. Лиса подумала, что петух дело говорит, и отпустила его, но прежде спросила:
- Хорошо! Но как тебя звать? Я должна знать твое имя, чтобы покликать тебя, когда вернусь.
- Меня зовут "Берегись".
- Прекрасно, - сказала лиса. - Так знай: после жатвы я опять буду здесь.
Лиса отправилась на поиски новой добычи, а петух стал плясать от радости, что удалось ему избежать лисьих зубов.
Прошло время, наступил условленный срок, и лиса Кинулась за петухом. Петух ждал ее, сидя на всякий случай на вершине каштана.
- Берегись! Эй, берегись! - кричала во всю глотку лиса, подходя к месту, где они уговорились встретиться.
- Я уже берегусь, - ответил ей сверху петух.
- Слезай, не бойся, теперь указ такой вышел - чтобы никто друг-другу никакого зла не делал, - ответила
лиса. Она решила пойти на хитрость, поняв, что петуха ей так просто не сцапать.
- Сейчас слезу, но подожди немножко, сюда соба-ка бежит, и если она тебе никакого вреда не сделает,
тогда и я спущусь.
- А она далеко?
- Уже совсем близко.
- Тогда я побегу, знаешь, "закон, что дышло - куда повернешь, туда и вышло".
Завидев лису, собака бросилась к ней, а та пусти-лась наутек, только пятки сверкали, искры из земли выбивая. А петух, сидя на ветке, кричал лисе:
- Ты ей указ покажи! Указ покажи!
- Некогда, - ответила лиса на бегу, - мне бы только ноги унести.

 

Ведьминское масло

Жили-были в одном доме две женщины. Шла о них молва в округе, будто они ведьмы, и будто есть у них масло волшебное, под очагом в двух плошках припря-танное. Как-то проведал об этом шорник и разузнал, где масло хранится. Забрались они с приятелем к ведьмам в дом, взяли масло, а что с ним делать - не знают. Вот один и говорит другому:
- Давай намажемся и узнаем, для чего оно ведьмам нужно.
А тот в ответ:
- Что ты, что ты, вдруг что случится, а мы и ног унести не успеем.
Тогда первый и говорит:
- А мы вот что сделаем: намажем-ка мы этим маслом старое ослиное седло, и посмотрим, что будет.
- Хорошо придумано, - согласился второй.
Намазали они седло, а оно как заскачет по кухне, как запрыгает. Вот так-то.

 

Торопливая жаба

Сидел как-то кум Лукас - это жабу так звали - у своей норки и слушал, как лягушки у реки поют. Вздумалось ему порезвиться с этими девушками, и он запры-гал к реке.
Отправился он в путь, едва стемнело, а до лугов только на рассвете добрался. И солнце было уже в зените, когда увидел он наконец речную гладь. Лягушки больше не квакали, и жаба Лукас решил, что перебра-лись они на другой берег.
И принялся кум Лукас искать брод, чтобы перейти через реку. Брод он нашел, но течение там было очень быстрое, а камни лежали далеко друг от друга. Думал Лукас, думал, и решил наконец прыгнуть на ближний камень. Но не допрыгнул и упал в воду. Глядит, а дру-гой камень - далеко, и стало ему страшно.
Когда он сидел дома да пение лягушек слушал, то казалось ему, что он - смельчак, а теперь, глядя на бурлящий между камнями поток, остолбенел кум Лукас от ужаса. И просидел он на том месте семь дней, не зная, что делать. Но пора-то стояла летняя, и река с каждым днем мелела. И кум Лукас подумал, что теперь уже можно, пожалуй, прыгнуть, ведь даже если он до другого камня не допрыгнет, то упадет на мягкий речной песок. И он прыгнул. Но сидя столько дней на одном мете и размышляя, Лукас ослабел. И он упал в воду. Тече-ние подхватило его и понесло вниз по реке.
И запричитал кум Лукас:
- Сам виноват, слишком уж я спешил. Надо было не торопясь все хорошенько обдумать.

 

Аптекарь, дурак и мухи

Однажды в аптеку зашел человек, которого все держали за дурака. Зашел и говорит:
- Ох, сеньор, сколько у вас здесь мух-то.
- А знаешь что, - обрадовался аптекарь, - за каждую убитую муху я дам тебе один песо.
- Вы все свидетели, - сказал дурак людям, что в аптеке были, и принялся гоняться за мухами. Собрал он
штук двадцать, а может и больше. Тогда аптекарь стал каждую муху рассматривать; посмотрит и отложит.
- Это не муха, это мух, - говорит.
Так всех в сторону и отложил, ни одной мухи не нашел и ни одного песо дураку не заплатил.
А человек этот, которого дураком-то считали, держал пчел, и каждый год посылал аптекарю мед на пробу.
На этот раз пошел он на скотный двор, взял немного навоза, смешал его с медом и послал аптекарю.
Прошло время, зашел дурак в аптеку и спрашивает аптекаря, хорош ли мед был. А тот отвечает:
- Да нет, знаешь, на этот раз мед у тебя не очень хорош. Знаешь, на этот раз вкус у него был, ту уж извини, как у дерьма.

-Все верно, - ответил дурак, - но я так думаю, сеньор, что тот, кто муху от муха отделить смог, и дерьмо с медом разделит.

Портной и парни

Портной возвращался домой со своей собакой, а каким-то парням вздумалось сделать ему заказ, но они не знали, как портного зовут, и окликнули его:
- Эй, мужчина с песиком!
Но тот не отозвался, а собаке сказал: "В Вилоусан вернуться надо, пойдем-ка поскорей домой! Ведь ты не песик, а собачка, я не мужчина, а портной".

Шан и Мари-Хуана

Жили-были муж с женой в любви и согласии. Мужа звали Шан, и был он умом слабоват, а жену звали Мари-Хуана. И держали они осла.
Однажды взял Шан осла, отправился в лес за вереском и нашел мешок серебра. Взвалил находку на осла и вернулся домой. Рассказал обо всем жене, а она в ответ - да это вовсе не серебро, а мусор какой-то. Шан говорит: да нет, это серебряные монеты. А жена ему: молчи, не говори никому, они нам самим пригодятся.
Снова взял Шан осла и пошел в лес. По дороге встре-тился ему человек и спрашивает, не находил ли Шан мешка с деньгами. Шан ему и отвечает: находил, но Мари-Хуана говорит, что они нам самим пригодятся.
Человек пошел к жене Шана и спросил про мешок. А она говорит, что знать ничего не знает. Тогда этот человек стал требовать свои деньги обратно и через не-сколько дней пошел к судье.
А Мари-Хуана в тот день встала до зари и принялась жарить сало и разбрасывать шкварки по гумну. Разброса-ла и зовет мужа: Шан, вставай, иди накоси травы для осла! Пошел Шан и видит - на гумне горячие шкварки рассыпаны. Он принялся их собирать да лакомиться. Вернулся домой и говорит жене:
- Мари-Хуана, ночью вместо снега горячие шкварки с неба сыпались.
- Совсем ты ума лишился! Как могут шкварки с неба сыпаться!
- Да, да, у меня даже в зубах застряло!
- Да ну тебя, иди за травой для осла.
Пока Шан за травой ходил, Мари-Хуана перед ослом положила газету, он и заревел. Шан вернулся и говорит: - Мари-Хуана, наш осел газету читает по буквам:
- И-а, и-а.
Пошли они в суд, а судья и спрашивает, правда ли, что нашел Шан мешок серебра. Он отвечает:
- Правда, но Мари-Хуана говорит, что деньги нам самим пригодятся.
Судья приказал Мари-Хуане вернуть серебро. А она в ответ:
- Да что вы Шана слушаете, он сказал, что ночью вместо снега горячие шкварки с неба сыпались.
- Да, - подтвердил Шан, - у меня даже в зубах застряло.
А Мари-Хуана не сдается: - А еще ты сказал, что наш осел сегодня утром газету читал.
Шан подтвердил и это: - Точно, читал: и-а, и-а. И поверил судья Мари-Хуане, а на слова Шана не
обратил никакого внимания.

 

Кто тещу купит

Один человек с тещей своей никак ужиться не мог, и вот взвалил он ее однажды себе на спину и понес на ярмарку - вдруг на нее покупатель найдется.
- Кто тещу купит! - кричал этот добрый человек во все горло.
Но никто даже не спрашивал, сколько он за нее хочет. И вот к вечеру, когда ярмарка уже заканчивалась, какой-то старичок спросил, почем теща. Тут наш приятель, недолго думая, перекинул тещу старичку на плечи и говорит:
- Даром отдам. Будьте счастливы.
И побежал поскорей домой - как бы старичок не раздумал.

Дурнушка

Жила в Виладепаос одна женщина, до того некрасивая, что просто слов нет. И все-таки замуж она вышла. А тут на ярмарку приехало к ним в деревню много народу, и свои, деревенские, все на улицу высыпали. Вот одна из приезжих увидала некрасивую и говорит:
- Ну и уродина!
- А она, однако же, замужем, - ответила ей соседка дурнушки.
- Надо же, - удивилась приезжая. - Кто же ее замуж-то взял? Небось такой же страшный, как и она!
Тогда соседка сказала:
- А знаете - что черно, что бело, под одеялом все одно!

Прощай, белый свет, меня здесь уж нет!

Жил в Кастро-даТранья старик с женой и детьми. Звали его Педро, и всюду ему разные страхи мерещились. Однажды ел Педро похлебку и нашел в ней волос-ки кукурузного рыльца. Всполошился Педро, будто бы не видывал он раньше ничего подобного, отставил мис-ку и отправился в Мелиде, в аптеку. Увидев это, его сын Мануэль закричал:
- Отец, вернитесь, вы что, сошли с ума?
Но старик так торопился, что слов сына как следу-ет не расслышал, и побежал еще быстрее, причитая:
- Ой-ой-ой, отравилась уже и кума.
Мануэль, видя, что отец на его слова внимание не обращает, закричал еще громче:
- Отец, постойте, это ведь кукуруза!
Но старик еще больше опечалился - он ведь опять все перепутал:
- Жизнь моя тебе обуза? Ох, бедный я, несчастный. Пришел, видно, мой смертный час!
- Старик бежал не останавливаясь. Сын бросился ему вдогонку и снова закричал: Отец, не беги в аптеку, погоди-ка!
- Что, уже померла Марика? Ох, беда, ох, что же мне теперь делать?!
Голосил старый дед, совсем ума решившись от стольких напастей, и со всех ног бежал к аптеке. Чем быстрее бежал Педро, тем быстрее бежал за ним сын, хотел растолковать отцу, какая чушь взбрела ему в го-лову. Сын кричал, надрывался:
- Отец, вернитесь, да это все равно, что кукурузное зернышко!
Но Педро, который уже ничего не понимал да, к тому же, был туговат на ухо, решил, что на него еще одно горе свалилось, и заплакал.
- Померла моя женушка? Ой, горе горькое! Зачем я только на свет родился?! Сколько бед и злосчастий!
Повернулся лицом к деревне и, обливаясь горючи-ми слезами, будто видел ее в последний раз, заголосил:
- Прощай, родной двор! Прощай, косогор! Прощай, Кастро-да-Гранья и моя сыроварня! Прощай, белый свет, меня здесь уж нет!

 

Куртка

Купил как-то раз один крестьянин куртку за трид-цать реалов. По дороге повстречался ему сосед и спра-шивает:
- Сколько за куртку дал?
- Тридцать реалов, - отвечает крестьянин.
Пошел он дальше и повстречал другого соседа. Тот тоже спросил, почем, мол, купил куртку. И так всю до-рогу его расспрашивали. Устал крестьянин, надоело ему отвечать. И решил он тогда забраться на колокольню. Ударил в колокол, всех соседей собрал и кричит им сверху:
- Ну что, все пришли? Так вот вам мой ответ: купил я куртку за тридцать монет.

Отец и дочка

Пахал как-то крестьянин в поле, а было у него двое детей - сын и дочка, да жена на сносях. И вот парниш-ка, а был он старший, прибегает к отцу в поле и кричит:
- Отец, отец! Скорей домой иди, у нас там еще девчонка!
Но крестьянин даже не обернулся и продолжал па-хать. Вскоре сынишка опять прибегает и кричит:
- Отец, отец! Скорей домой иди, у нас там еще девчонка!
Но крестьянин продолжал пахать. А сынишка опять прибегает и кричит:
- Отец, отец! Скорей домой иди, у нас там еще девчонка!
Но крестьянин продолжал пахать. Много раз еще прибегал его сын, наконец крестьянин сказал:
- Стойте, коровушки*, стойте! Придется мне, видно, домой идти, не то девчонок у меня будет больше,
чем у нашего священника прихожан.

-------------------------------------------

* В Галисии пашут на коровах

Галисиец и Валенсиец

Повстречались валенсиец и галисиец, валенсиец, и говорит:
- А у нас в Валенсии машина такая есть: с одного конца оливы в нее засыпают, а с другого готовое масло льется.
А галисиец ему:
- Э, приятель, невелика диковина. Вот у нас в Галисии, - говорит, - у нас в Галисии такая машина есть: с
одного конца свинью в нее запускаем, а с другого готовая колбаса выходит.
А валенсиец и спрашивает:
- Ну, а если недосол или, там, пересол выйдет?
А галисиец в ответ:
- Тогда крути ручку в обратную сторону - и свинья у тебя снова в хлев пойдет.

Две золотые унции

Один крестьянин задолжал соседу немного денег, а отдавать не хочет. Решил он тогда пойти к адвокату, вдруг чего посоветует. Адвокат стал его расспрашивать, мол, видел ли кто, как он деньги брал, или нет. Крестьянин сказал, что видели.
- Что ж, плохо твое дело, - говорит ему адвокат, - придется тебе, видно, вернуть долг.
- Ну что тут поделаешь, - вздохнул крестьянин, - а я бы не пожалел вот эти две унции, если бы сыскалось
средство не платить соседу, ведь я теперь с ним не в ладах.
Понял адвокат, что денежки-то от него уплывают, открыл толстый-претолстый кодекс, притворился, буд-то ищет нужный закон, и наконец сказал:
- Постой, кажется, есть один способ. Прикинься-ка ты дурачком, - какой с дурака спрос, - и не плати ниче-го. Когда ж у тебя деньги требовать станут, ты знай рот пошире открывай и тверди: "А...а...а...аааа", и все.
Смекнул крестьянин, как ему быть, поблагодарил адвоката, спрятал монеты и пошел себе. А адвокат вскочил и кричит вдогонку:
- Эй! Погоди! А как же две унции? Крестьянин остановился, открыл пошире рот и за-тянул: "А... а... а... аааа".

 

Мешочек с деньгами

Жили-были муж и жена, и не умели они ни читать, ни писать, а сын их уехал в Америку. И вот порешили они, что пойдет муж в школу учиться, чтобы могли они сыну письма писать.
Ну, возвращался как-то муж из школы и нашел на дороге какой-то тяжелый мешочек. Он поднял его, при-нес домой и забросил в угол.
На другой день встречает он одного господина, и тот у него спрашивает, не находил ли он мешочка с день-гами.
- Да, - говорит, - нашел мешочек, когда из школы
шел, но не знал, что там деньги.
- Ничего себе! - сказал господин. - Нашел, когда
еще в школу ходил!..
И пошел прочь.
А человек-то этот, придя домой, открыл мешочек и увидел, что набит он деньгами, и хватит их, чтобы без-бедно всю оставшуюся жизнь прожить.

Кому куковала кукушка

Дядя Шан из Оутейро и Плясун из Корбите шли как-то раз в Гитирис, чтобы пособие по старости полу-чить. По дороге слышат они - кукует кукушка. Вот Дядя Шан и говорит Плясуну:
- Мне кукует.
А Плясун в ответ:
- Нет, мне.
И так они поспорили, что решили пойти к адвока-ту. Ну, пришли в контору, рассказали господину адвокату, в чем дело, а тот, почесав немного в затылке, и гово-рит:
- Положите на стол по пятьдесят песо, и я вам ска-жу, кому куковала кукушка.
Ну, каждый достал кошелек да по пятьдесят песо и выложил. А адвокат накрыл деньги рукой и объявляет:
- А теперь я вам скажу, кому куковала кукушка: куковала она.....мне.

 

Возвращение домой

В некоем селении, когда люди старились и были уже на краю смерти, их отводили в глухое место в горах и оставляли там умирать. Как-то раз один крестьянин повел туда своего отца и взял с собой сына. Пришли они, отец и говорит мальчику:
- Сбегай домой, принеси дедушке одеяло.
А мальчик в ответ:
- Дай мне ножницы.
- А зачем?
- Чтобы одеяло разрезать надвое и дать вам каждому половину.
Услышав это, отец взял дедушку за руку и вернулся с ним домой.

Отец и сын

Отец умирает, а сын ему говорит: - Отец, а когда ты помрешь, кто же меня по утрам будить станет?
- Голод, сынок.

 

Женщина-змея

А вот есть еще сказка, другая совсем, я тебе расскажу, послушай. У прадеда, да будет мир душе его, был лужок за Каса-да-Санка, за Каса-да-Мансо, там у нас зем-лица есть в Кастро-де-Мансо, в Кастро-де-Оуро, так вот, был у него там лужок, и случалось, ходил он туда за травой для коровушек, и всякий раз встречалась ему женщина, не знаю, что она ему такое сказала, говорить-то она говорила, вот, слушал он ее, слушал, да и спрашивает:
- Так что же вам, сеньора, надобно?
- А вот коли исполните, что прикажу, то станете богатым, вы и вся семья ваша.
- Исполню, не сомневайтесь.
Завтра (не знаю уж, какой она ему час назначила) наберитесь храбрости, потому что я приду в обличии
змеи. Я дважды обовьюсь вокруг вашей шеи, но не бойтесь, ничего плохого не будет, молитесь всем святым (не знаю, каких она ему святых назвала), только не говорите: "Спаси, Господи Иисусе", нельзя говорить: "Спаси, Господи Иисусе". Прадед мой, ясное дело, пошел домой, назавтра приползла и змея и стала вокруг него обвиваться, обвивается вокруг него и говорит:
- Сожму, но не задушу.
Но когда она его покрепче сжала, он вскрикнул:
- Ой, спаси, Господи Иисусе!
Змея отпустила его и сказала:
- Прощайте, будьте счастливы, а я теперь останусь на всю жизнь заколдованной, теперь уж никому меня не расколдовать!
Бедняжка! (А может, тут без нечистой силы не обошлось.) Я об этом много, много, много раз слышал. А дед мой, когда прадед ему рассказал, опечалился, когда он ему рассказал, и говорит:
- Как же так у тебя храбрости не хватило? Расколдовалась бы она. А ведь была, верно, красавица, и стала
бы красавицей, а так осталась она на всю жизнь заколдованной, теперь она змея, и ничего тут не поделаешь.