| все об авторе | казин.поэзия :: по году :: по названию/первой строке |  |
стихия |
|
Василий Казин | |||
| ||||
| ||||
|
ГАРМОНИСТ Было тихо. Было видно дворнику, Как улегся ветер под забор И позевывал... И вдруг с гармоникой Гармонист вошел во двор. Вскинул на плечо ремень гармоники И, рассыпав сердце по ладам, Грянул - и на подоконниках Все цветы поплыли по лугам. Закачались здания кирпичные, Далью, далью опьянясь, Ягодами земляничными Стала сладко бредить грязь. Высыпал народ на подоконники - И помчался каждый, бодр и бос, Под трезвонами гармоники По студеному раздолью рос. Почтальон пришел и, зачарованный, Пробежав глазами адреса, Увидал, что письма адресованы Только нивам да лесам. 1922 Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
КАПЕЛЬ Целый день высоты зданий Мерит искристо капель. Трелью влажных восклицаний Веселит она апрель. Запыхавшись, набегает Вешний ветер голубой, Ею трепетно играет, Гнет серебряной дугой. Вот умчался он, и мерно Восклицаний льется трель, И высоты зданий верно Мерит тонкая капель. 1917 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
РАБОЧИЙ МАЙ Стучу, стучу я молотком, Верчу, верчу трубу на ломе,- И отговаривается гром И в воздухе, и в каждом доме. Кусаю ножницами я Железа жесткую краюшку, И ловит подо мной струя За стружкою другую стружку. А на дворе-то после стуж Такая же кипит починка. Ой, сколько, сколько майских луж - Обрезков голубого цинка! Как громко по трубе капель Постукивает молоточком, Какая звончатая трель Гремит по ведрам и по бочкам! 1919 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
КАМЕНЩИК В. Александровскому Бреду я домой на Пресню, Сочится усталость в плечах, А фартук красную песню Потемкам поет о кирпичах. Поет он, как выше, выше Я с ношей красной лез, Казалось - до самой крыши, До синей крыши небес. Глаза каруселью кружило, Туманился ветра клич. Утро тоже взносило, Взносило красный кирпич. Бреду я домой на Пресню, Сочится усталость в плечах, А фартук красную песню Потемкам поет о кирпичах. 1920 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
РУБАНОК Живей, рубанок, шибче шаркай, Шушукай, пой за верстаком, Чеши тесину сталью жаркой, Стальным и жарким гребешком. Ой, вейтесь, осыпайтесь на пол Вы, кудри русые, с доски! Ах, вас не мед ли где закапал: Как вы душисты, как сладки! О, помнишь ли, рубанок, с нами Она прощалася, спеша, Потряхивая кудрями И пышно стружками шурша? Я в то мгновенье острой мукой Глубоко сердце занозил И после тихою разлукой Тебя глубоко запылил. И вот сегодня шум свиданья - И ты, кудрявясь второпях, Взвиваешь теплые воспоминанья О тех возлюбленных кудрях. Живей, рубанок, шибче шаркай, Шушукай, пой за верстаком, Чеши тесину сталью жаркой, Стальным и жарким гребешком. 1920 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * * Давно такого не было лентяя, Такого солнца! Желтый лежебок!.. Подумайте: до самого до мая Замешкать, задержать снежок! И лишь один протеплен переулок, Где так душисто дымится грунтозем, Как будто бы, не потушив, с огнем Тут солнце бросило окурок. 1920 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ДЯДЯ ИЛИ СОЛНЦЕ? Цветут глаза и слух, и дух цветет, впивая От каждой твари сочный, пестрый звон. Но кто родней - мой дядя ли Семен Сергеевич иль это солнце мая? Он очень мил, мой дядюшка, портняжка, Сердечный, вечный самогонки друг, Зимой и летом пышущий так тяжко, Что позавидует утюг. Он шумный пьяница, но великолепен Теплынью искренней его нелепый шум: То вкусной руганью ослепит, То взбрызнет шуточки изюм. И как чудесны дядюшкины руки, Когда, жалея мой влюбленный пыл, Он мне так ревностно разглаживает брюки, Чтоб я глазам любимой угодил. И этих рук сердечное движенье Ложится родинкой в моей груди. Вдруг - солнце! Солнышко... Звени, гуди, Малиновое сердцебиенье! Сочится солнце с картуза, Стучится искрами в глаза, И веселится солнце мая, Красней бубнового туза, Страстней гармоники играя. Струится, брызжется весной, И по губам и по карманам Струится праздником румяным, И я глотаю сочный зной... Ах, дядюшка, скажи, родной,- Не то ли солнце стало мной, Не то ли сам я - солнцем пьяным? Как много жизни бьет в груди! Ах, дядюшка, хоть отцеди На следующее поколенье! Звени, звени, гуди, гуди, Малиновое сердцебиенье! Цветут глаза и слух, и дух цветет, впивая От каждой твари сочный, пестрый звон. Но кто родней - мой дядя ли Семен Сергеевич иль это солнце мая? 1921 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ОЖИДАНИЕ Я ждала, ждала тебя, любимый, Все глаза влила в окно. Ой, и длинен, длинен день неугасимый, Огневое, золотое волокно! Издали клубился, Вился дым из труб. Мнилось - не ко мне ли торопился Твой волнистый темный чуб? И томленью, нетерпенью слуха Было слышно, как у двери, Вся напряжена, Глухо Переминалась тишина. И тянулась нудная обуза. Вдруг - и синевы края... Ближе... блуза... чья-то блуза... Синяя... Твоя! Твоя! Дверь шушукнула,- и, как во сне, я Сладко затуманилась в сиянье дня. Подошел... прильнул и ну, синея, Обнимать и обнимать меня... Обнимал ты... И со страстью жадной Я взглянула на тебя, и - ах! Ах, и как я обозналась, ненаглядный, Это вечер обнимал меня впотьмах! 1923 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ЭПОХА Наш каждый день, неловко величав, Увесистей испытанных столетий. Отцам события родней детей кричат. И на отцов глядят отцами дети. Обыденным обедом стал нам бой, И даже в радостях мы хмурим брови, Ласкаем девушек - и вдруг сама собой Рука становится суровей. Дурманный ореол кумиров отблистал. И кто склонится к милостям кумира, Когда у нас какой-нибудь подвал Вскипает в замыслах переустройством мира? Пространств повязку, времени прибой Прощупали сухим, но точным знаньем. И жизнь свою не стали звать судьбой И поручили собственным дерзаньям. Иные стали признаки родства: "Эй, за кого там задымилась рана - Во имя хищнического торжества Иль торжества трудящегося стана?!" И вот отцам события кричат Родней детей. Глядят отцами дети. И что ни день - в пороховом рассвете, И что ни день - неловко величав, Увесистей испытанных столетий. 1923 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * * Привычка к спичке - искорка привычки К светилам истинным. Но спичка мне люба Не менее - и потому люба, Что чую я обличий переклички, Что чую: в маленьком обличье спички Таится мира пестрая судьба. Чирк! - и зарумянится Скрытница огня, Солнышка племянница, Солнышка родня. Деревянным запахом Полыхнет лесам, Улыбнется фабрикам, Дальним корпусам. Случается: бреду в ночном тумане, Бреду в тумане, грустно одинок, И, как ребенок, вспомнивший о маме, Я просияю и взлучусь лесами, Лесами, корпусами, небесами, А небеса и сами Взлучатся дальними мирами,- Когда нечаянно в кармане Чуть громыхнет неполный коробок. 1926 Советская поэзия. В 2-х томах.
Библиотека всемирной литературы. Серия третья.
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
Москва: Художественная литература, 1977.
БАЙДАРСКИЕ ВОРОТА Автомобиль рванул,- и за спиной, С полусемейной флотской стариной, Отбитый пылью, скрылся Севастополь. И взор - нетерпеливою струной: Скорей бы море вскинуло волной, Чтоб осрамить пред пышною страной Всей оглушительною вышиной И кипарис и тополь! Летим - и словно Крым зачах, Летим - и, словно в обручах, Мы в кряжах кружим ожиданье: Да скоро ль прянет волн качанье? Летим - и прямо на плечах Громады скал... Коснись - и трах! Летим, поддразнивая страх,- То под горами, то на горах,- И хоть бы моря дальнее мерцанье! Уже готово Крыму порицанье... Летим, летим... Резвится пыльный прах. Летим, летим - и впопыхах В пролет ворот и - ой! И - ах! Ах! - И в распахнутых глазах Пространств блистательный размах, Пространств морское восклицанье! 1926 Советская поэзия. В 2-х томах.
Библиотека всемирной литературы. Серия третья.
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
Москва: Художественная литература, 1977.
СНИМОК На нем - ни одной из любимых. Не встретишь ни мать, ни родню. Но есть он, чуть выцветший снимок, Который я свято храню. Взгляну ль на него ненароком Иль брошу сознательно взгляд, Вскипая в волненье глубоком, По-детски и горд я и рад. Взволнуюсь я чуда явленьем - И взгляд мой затеплит слеза: Мелькнет и засветится Ленин, Как счастье ворвавшись в глаза. Он вспыхнет, подпертый толпою, Такой весь до кепки родной, С такою фигурой простою Под древней Кремлевской стеной. Стоит он, мудрец - покоритель Врага, закрывавшего свет, Великий наш первоучитель, Провидец всех наших побед. И, глаз проницательный щуря, Следит он, как в зорях знамен Шагает Октябрьская буря, Шумит непреклонность колонн. И вздрогну я с чувством священным, Как гляну в удачу свою, Что с ним, с дорогим, с незабвенным, Я рядом, мальчишка, стою. 1938 Советская поэзия. В 2-х томах.
Библиотека всемирной литературы. Серия третья.
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
Москва: Художественная литература, 1977.
ПРОВОДЫ Казалось, "Радищева" странно встречали: На волны, игравшие с гордой кормой, Все громче катился обвалом печали, С народом, с повозками, берег крутой. Но даже слепая, глухая могла бы Душа заприметить, поймать наугад: Толпясь с сарафанами, камские бабы Тут правили проводов тяжкий обряд. То плакали, сбросив объятий нескладность, То плакали в мокрых объятьях опять, Что скорбной войны беспощадная жадность Мужей их навеки собралась отнять. Как будто палимы желаньем горячим, Чтоб им посочувствовал к пристани путь, Протяжным, прощальным, рыдающим плачем Старались и берег в их горе втянуть. И берег - высокий, красный, в суглинке - Взирал, как толпа сарафанная вся Бросалась к мужьям и назад, по старинке Рвала себе волосы, в даль голося. Все ширился пропастью ров расставанья, И, пролитых слез не стирая с лица, На палубу острое буйство страданья Врывалось, стучась пассажирам в сердца. И в каждом взрывалась страшная жалость, Но как ее ни были взрывы страшны, Она виновато, беспомощно жалась К сознанию твердого долга страны. Хоть каждая к сердцу была ей кровинка, Страна приказала: - Все муки узнай, Жизни лишись, Но нет, и суглинка, Вот эту немудрость, Врагу не отдай! 1941 Советская поэзия. В 2-х томах.
Библиотека всемирной литературы. Серия третья.
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
Москва: Художественная литература, 1977.
НЕ ТОТ ЛИ СВЕТ? Ну не полвека ли с тех пор? А времени наперекор, Сквозь вихри дней кипящих, Я вижу: он вошел во двор, Стекольщик, несший ящик. И ящик стекол, стар и хром, Нес на плече он так двором, Как будто утру мая Жар-птицы искристым крылом Помахивал, шагая. И не узнал я сам себя: Мальчишка с видом воробья, Вдруг от сверканья стекол Из серости житья-бытья Я глянул в мир, как сокол. Со стеклами светлей светил Явившись, хоть и хром и хил, Волшебником бесспорным, Старик весь дух мой захватил Сверканьем чудотворным. Во всем, чем жив я как поэт, Чем смолоду мой стих согрет, И в этом чувстве стольких лет К тебе, моя родная,- Не тот ли чудотворный свет Горит, не угасая? 1957 Советская поэзия. В 2-х томах.
Библиотека всемирной литературы. Серия третья.
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
Москва: Художественная литература, 1977.
КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ Забыть ли ту давность, как двое, Как двое, и даже зимой Палимые мыслью одной, Вы двинулись на боевое Служительство церкви родной. Как, пылко печась о народе, С латинянами в бою И в азбуку-то свою Так сбили вы буквы - ну вроде Как кинутых сирот в семью. Влекла не корысть вас, не гривна. И, рыцарствуя вдали, Подвижники милой земли, Ах, как вы поистине дивно И нашей Руси помогли! Как, влив их и в пушкинский гений, Подвигли вы ваши азы Пробиться сквозь тьмы поколений Тем кличем, каким и низы Повел ввысь владыками Ленин, Великий и без молений Подвижник Октябрьской грозы. 1971 Советская поэзия. В 2-х томах.
Библиотека всемирной литературы. Серия третья.
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.
Москва: Художественная литература, 1977.
* * * Всплеск удивленья, трепет вдохновенья Рассудком вылудил железной хватки век: Людей по цехам этот век рассек — И вместо задушевного волненья Профессией повеял человек. Придет пора и, может быть, остудит Последки вдохновения у нас, Житейской сметкою его, как бред, осудит. И каждый каждого встречать охотней будет По знакам вывесок, чем по сиянью глаз. Жизнь и теперь у вывесок в затменье: Коснется Мозер иль Буре зрачков,— И, позабыв о грезах, о влюбленье, У часового мастера в сердцебиенье Мы склонны слышать только бой часов. И не опомнимся, не взропщем и не взыщем: О, неужель для винтиков, гвоздков, Которых и глазами-то не сыщем, Мы рождены — вот с этим даром слов, С лицом, сияющим сознательным величьем, И с пышным именем властителей миров? И кривды вывесок, знать, в именах не чаем. Гордимся духа творческим лучом Средь косных звезд — и нет, не замечаем, Как унижением свой мудрый род сечем, Что человека кличем Кузьмичом, А чуть звезда — Сатурном величаем. И может быть, на косность звездных вех И мы вступили: трепет вдохновенья Рассудком вылудил железной хватки век, Людей по цехам этот век рассек, И вместо задушевного волненья Профессией повеял человек. 1924 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * * Я нет-нет и потемнею бровью, Виноватой памятью томим... Ты прости меня своей любовью И своим величием простым. Только ты одна меня любила, Ты — завода кровная родня, Теплая, заботливая сила От тебя теснилась на меня. Жизнь гражданской тяжбой волновалась, Не склонялась жизнь любовь беречь,— Тяжких дней отрядами врывалась В тихие часы любовных встреч. Эх, бывало, услыхав тревогу, Ты срывала нежности порыв, И, оставив строгий след порогу, На ходу винтовку зарядив, Своему заводу на подмогу Ты бежала в гневные ряды. И, дыша пороховым дыханьем, Путь марая кровью от следа, Прибегала вновь и вновь признаньем Нежила, сердечна и тверда,— И своим певучим дарованьем Я вливался в гневный ряд труда. Эх, и надо ж было так случиться, Что явилась, чуждая, она... Жаркая походка... грудь лучится... Вся — дразнящей страсти целина. Знай, что был я духом без ответа, Что не мог я только побороть Плоть свою, хмельную плоть поэта, Падкую на сладостную плоть. И за ней, за чуждой, за красивой, От тебя я, милая, ушел,— Были тщетны все твои призывы, Даже клич борьбы, как сор, отмел, Словно с ней, в угоду сладострастью, Пестрый голос прочих чувств затмил... Ах, силен телесной женской властью Потерявший силу старый мир! Что же проку, и смешно, быть может, Если после, плотью откипев, Я готов был против самого же Обратить рядов рабочих гнев. Полные великого дерзанья, Улеглись гражданской тяжбы дни. Кто под лаской твоего признанья Твоему заводу стал сродни? Я нет-нет и потемнею бровью, Виноватой памятью томим... Ты прости меня своей любовью И своим величием простым. 1924 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * * Мой отец — простой водопроводчик, Ну, а мне судьба судила петь. Мой отец над сетью труб хлопочет, Я стихов вызваниваю сеть. Кровь отца, вскипавшая, потея, Мучась над трубой из чугуна, Мне теперь для ямба иль хорея Волноваться отдана. Но, как видно, кровь стихов сильнее: От отца не скроюсь никуда,— Даже в ямбе, даже и в хорее — Родинка отцовского труда. Даже и в кипенье пред работой, Знать, отцовский норов перенял,— Только то, что звал отец охотой, Вдохновеньем кличут у меня. Миг — и словно искоркой зацепит, Миг — и я в виденьях трудовых, И кипучий и певучий трепет Сам стряхнет мой первый стих. Вспыхнет ритма колыханье, Полыхнет упругий звук,— Близких мускулов дыханье, Труб чугунный перестук... А потом, как мастерством взыграю, Не удам и батьке-старику,— То как будто без конца, без краю Строки разгоняю... вдруг и на скаку, Как трубу, бывает, обрубаю Стихотворную строку. Ну, а то,— и сам дышу утайкой,— Повинуясь ритму строк своих, Тихой-тихой гайкой — Паузой скрепляю стих. Пауза... и снова, снова строчки Заиграют песней чугуна... Что ни строчка — в трудовой сорочке Вдохновеньем рождена. Так вот и кладу я песни-сети. Многим и не вздумать никогда, Что живет в искуснике-поэте Сын водопроводного труда. 1926 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ЦЫГАНСКАЯ ВЕНГЕРКА Висли руки с кислой скуки... Вдруг — и дзинь!— гитары звук,- И пошел под выстуки, под стуки Словно пьянствовать каблук. Вот пустился шибко-шибко, Вот и вздрогнула рука, Вот и вспрыгнула улыбка На ладони с каблука. Шибче и шибче и в трепете весеннем Выстуки, и вычеки, и вытопы горят. Миг — и посыпался, забился по коленям Хлестких ладоней звончатый град. Больше, больше звончатого града! Эх, раз, еще раз! Вихри лихих, оглушительных радуг Начал вычеканивать пьяный пляс. Начал вычеканивать и, оторопью встрепан, Начал вбрасывать и в жар и в озноб. Вот и — в задоре стремительного топа — Ладонями, ладонями и в рот и в лоб. Еще бы подзадорить, и все пошло б Всполохом безумья... И вдруг — стоп!.. Мертвое мгновенье — и потоп Огромным восторгом взъяренного хлопа. 1926 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
МОРЕ Вот она, стихия волновая, В беспокойной славе разливной! Словно набегая, обливая, Хочет познакомиться со мной. Но московской жизни мостовая Так меня втянула в норов свой, Что вот-вот и с моря звон трамвая Набежит железною волной. Море, море! Первое свиданье У меня, московского, с тобой!.. Ой, какой, какой большой прибой! Прямо всем фонтанам в назиданье. Так и бьет струей благоуханья И соленой музыкой морской Ласково смывает с ожиданья Весь нагар шумихи городской. Там, вдали, волна с волной несется Танцем голубого хороводца, Там, где солнца пламенный обвал, Там кипит слепящий карнавал. Ну, а вот об это расколоться Может и любой стальной закал,— Ой, да уж не ты ль, девятый вал? Море, море! Твой прибой смеется... Ты и не почуяло у скал, Что сейчас я чуть не зарыдал: Ничего я, кроме струй колодца, С детства по соседству не видал. 1926 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * * Чу! Как сердце бьет горячим громом. Это начудила ты со мной: Все родное сделала знакомым А себя, знакомую,— родной. Уж на что, бывало, солнца имя У меня вскипало на губах, А теперь ресницами своими Ты растеребила солнце в прах. Хоть и чуждой плоти порожденье, Хоть мне ближе отсвет русских лиц, Я люблю тенистое смятенье Искусительных твоих ресниц. Я люблю — и так, что часто мнится, Словно там, где только тень бежит, В этих трепетных твоих ресницах — Жизнь моя, судьба моя дрожит. Потому: то бережным смущеньем, То — безумств ревнивых острие — Провожаю хищным восхищеньем Каждое движение твое. И такой тревожною любовью, Милая, я жажду уловить, Не порхнет ли у тебя под бровью Хоть дыминка, хоть намек любви. Ты в любви подчас и уверяешь — Это лишь растроганная ложь: Слишком ты любезно повторяешь, Что тебе я дорог, мил, хорош. Ничего от страдных глаз не скроешь: Он сквозит, холодный черный ров. Ты меня, мой друг, не успокоишь Золотистой оттепелью слов. И могу ль поверить ласки зорям? Лучше ты, голубка, не волнуй; Зажигая радость, светит горем У меня твой каждый поцелуй. Ты сулишь, что жизнь мою проводишь До кончины, счастье подарив. Что же ты опять рукой отводишь Слитного желания порыв? 1927 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ПОЕЗД Вот уж сколько времени Мчусь я этим поездом! Он еще стремительней, Видно, мчаться рад, Пестрым, легким, солнечным, Быстролетным поясом Все леса, поляны Унося назад. Только я поляну Хватким глазом сцапаю, А она уж — на тебе!— Выпорхнет другой; Вон сосенка с бодростью Мне махнула лапою: Дескать, до свиданья, До свиданья, дорогой! Вон рванулось озеро, Скрывшись за осинами. Чуть не со слезой оно С глаза сорвалось, Вспыхнув неожиданно Крыльями гусиными,— Это, видно, с озером Детство пронеслось. Словно, чтоб отдать мне Хоть росинку юности, Бросился вдогонку С горки паренек, Но и он, в бессилье Стихнув, пригорюнившись, Вдруг погас, как спички Сбитый огонек. Солнца луч, все пасмурней По вагону шарящий, Золотой мой, ласковый, Ты хоть удержись! Эх, да вы, друзья мои, Милые товарищи, Это убегает, Убегает жизнь... 1939 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * * 1 Еще дерзаньем, жизни силой сладкой Так и поет мне помыслов поток, Еще и волосы мои — молчок О старости, шагающей с оглядкой. Но, как снежинку, севшую украдкой На молодость разгоряченных щек, Поймал я чувства смутною догадкой Меж мной и миром легкий сквознячок. И пьян мечтою — сердцем с солнцем слиться. Уж вот не раз тревожно я ловил, Что пестрых красок пышный, звонкий пыл Плывет в глазах с обыденностью ситца, Как будто мир своим лицом остыл, Как будто он со всей семьей светил, Пред тем как мне навеки с ним проститься, Смутившись, на полшага отступил. 2 Ну, что за трепет? Что за страх, Что с детства ветер на плечах При встрече, как приятель, виснул И что вчера он впопыхах В объятьях, с песней на устах, Как прежде, с нежностью не стиснул? Ну, что за трепет? Что за страх? И хоть бы солнца свет зачах — Тебе ль в бесчисленных ночах С отчаяньем метаться, охать, Покуда чувствуешь в рядах Его, людской горячий локоть! 1940 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
НА МОГИЛЕ МАТЕРИ Сквозь гул Москвы, кипенье городское К тебе, чей век нуждой был так тяжел, Я в заповедник вечного покоя — На Пятницкое кладбище пришел. Глядит неброско надписи короткость. Как бы в твоем характере простом Взяла могила эту скромность, кротость, Задумавшись, притихнув под крестом. Кладу я розы пышного наряда. И словно слышу, мама, голос твой: «Ну что так тратишься, сынок? Я рада Была бы и ромашке полевой». Но я молчу. Когда бы мог, родная, И сердце положил бы сверху роз. Твоих забот все слезы вспоминая, Сам удержаться не могу от слез. Гнетет и горе, и недоуменье Гвоздем засело в существо мое: Стою — твое живое продолженье, Начало потерявшее свое. 1952 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
СТИХ ПУШКИНА ЧИТАТЬ НАЧНИ Когда ты горю тяжелейшему Ни в чем исхода не найдешь. Пошли сочувствующих к лешему: Ведь не помогут ни на грош. Но, нестерпимой мукой мучимый, Проплакав ночи все и дни, Ты лучше с детских лет заученный Стих Пушкина1 читать начни. Он с первых же двух строк, он вскорости Такого солнца звон прольет, Что горе вдруг не горше горести — Ну той, как журавлей отлет. Еще лишь третью вот, четвертую Строку произнесешь потом, Еще вот стих, что так знаком, И не прочтешь ты целиком, А сквозь слезу, с лица не стертую, Сверкнешь восторга огоньком. 1953 Примечания
1. См. раздел А.С.Пушкина на этом сайте. Обратно
Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ВОЗВРАЩЕНИЕ Красота с тобою прощается. А со мной — мой стих о тебе. Но ко мне, Но ко мне тот стих возвращается, Что когда-то я пел о труде, о стране. День придет — и чудную черточку У тебя вдруг похитит в лице. Распахнет он с грохотом форточку. Ждет эпоха меня на крыльце. Как надолго — до самозабвения Я твоим увлекся лицом! Красота в нем с тонкостью гения Все сияла своим волшебством. В нем ни страсть, ни власть, ни торжественность,— В нем их гордости не найдешь, А такая в нем пролита женственность — Взглядом пьешь и от счастья поешь. В нем таких достоинств соцветие, В нем такая сила тепла, Что на целое десятилетие Стих мой, голос мой увлекла. Ну почту ль тебя виноватою? В том ведь больше мой взгляд виноват, С ненасытностью этой проклятою, Вот которой и сам я не рад. Но с тобой красота прощается. А со мной — мой стих о тебе. И ко мне, И ко мне тот стих возвращается, Что когда-то я пел о труде, о стране. 1953 Василий Казин. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
| |
СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2003
Вопросы и комментарии? Пишите
