Аннотация: Нашим будущим поэтам
Прежней наперснице (Отрывок)
Что я люблю в красоте
И он поэт!
"Она все думает!"
Моим двум приятельницам
Потерянное кольцо
"Дайте крылья мне перелетные..."
Евдокия Петровна Ростопчина
Стихотворения
-----------------------------------------------------------------------------
Русские поэтессы XIX века / Сост. Н. В Банников
М.: Советская Россия, 1979.
Дополнение:
Русские песни и романсы. "Классики и современники"
М.: Художественная литература, 1989
OCR Бычков М. Н. mailto: bmn@lib.ru
-----------------------------------------------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Нашим будущим поэтам
Прежней наперснице (Отрывок)
Что я люблю в красоте
И он поэт!
"Она все думает!"
Моим двум приятельницам
Потерянное кольцо
Дополнение
"Дайте крылья мне перелетные..."
ЕВДОКИЯ ПЕТРОВНА РОСТОПЧИНА
1811-1858
В Москве, на Чистых прудах близ Покровки, еще с XVIII века стоял
богатый барский особняк Ивана Александровича Пашкова, деда Е. П. Ростопчиной
по матери. Здесь в январе 1811 года она родилась, а осенью 1812-го, когда в
Москву вступала армия Наполеона, девочку со всей семьей Пашковых вывозили в
симбирскую деревню. На шестом году жизни Евдокия потеряла мать, умершую от
чахотки. Отец, Петр Васильевич Сушков, служил в равных ведомствах и в
Москве бывал редко. Дочь и двух сыновей он сдал на попечение деда и бабушки,
компенсируя расходы определенной суммой денег. В доме Пашковых Евдокия и
выросла. Деда, выходившего из своего кабинета лишь к обеду, дети видели
мало, бабушка уделяла им тоже не много внимания. Поздоровавшись с внуками за
своим поздним утренним туалетом и отпив чаю, она садилась в карету и ехала
по Москве с визитами, к обеду принимала гостей, время между обедом и ужином
занимал у нее вист. Дети жили на своей половине, воспитывали их
француженки-гувернантки и нанятые домашние учителя. Подростком Евдокия - в
семье ее звали Дод_о_ - много читала (Шиллера, Байрона, Гете, Карамзина,
Жуковского), быстро выучила, помимо французского и немецкого, английский и
итальянский языки. С двенадцати лет писала стихи, страстна любила
литературу, которой были не чужды все ее родственники Сушковы. Посещавший
дом Пашкова поэт П. А. Вяземский в 1830 году переписал стихотворение Евдокии
"Талисман" и, никого не предупредив, напечатал его в Петербурге, в альманахе
"Северные цветы". В семье был скандал: светской барышне заниматься
сочинительством неприлично! Печатать стихи Евдокия стала только после
замужества.
Восемнадцати лет Евдокию Петровну вывезли в свет, на балы, где ей
сопутствовал большой успех. Живая, остроумная, образованная, она была и
очень красива: смуглое лицо, карие глаза, черные, с блеском, тонкие волосы.
Недаром она хотела, как свидетельствуют ее стихи, видеть в себе по облику и
темпераменту итальянку. В 1828 году на балу у московского
генерал-губернатора князя Д. В. Голицына она знакомится с Пушкиным (см. ее
стихотворение "Две встречи"), который тотчас захотел представиться и
семейству Пашковых. На руку Евдокии Петровны претендовал князь Александр
Голицын; она тоже была влюблена в него. Но бабушка и тетки Сушковы не дали
довести дело до свадьбы. В мае 1833 года неожиданно для всех знакомых
Евдокию Петровну выдают замуж за сына известного моссковского
градоначальника времен Отечественной войны графа Андрея Федоровича
Ростопчина. Это был чрезвычайно богатый, уже облысевший гвардейский "шалун"
и кутила, на три года моложе невесты. Брак оказался несчастным.
Зимою 1834/35 года молодая графиня Ростопчина с упоением отдается
стихии балов и маскарадов. После рождения ребенка - снова балы, поездка в
Петербург, светский роман, герой которого, без имени, воспет Ростопчиною в
стихах.
Именно эти годы отмечены и первыми литературными успехами Ростопчиной.
Изящные, легко написанные, часто импровизированные стихи ее ходят в списках
в кругах светской образованной молодежи и особенно среди женщин, их
заучивают наизусть. Через Н. П. Огарева они проникают в кружок Герцена,
который цитирует их в своих письмах. Скоро стихи Ростопчиной уже публикуются
в журналах.
Перу Ростопчиной принадлежит стихотворение "К страдальцам" (1827), в
котором юная поэтесса выразила свое сочувствие декабристам. Оно было
напечатано только в советскую эпоху. В 1856 году Ростопчина преподнесла его
с теплой надписью Сергею Волконскому, когда тот в числе других декабристов
был возвращен из Сибири.
Зима 1836 года в Петербурге была для поэтессы знаменательной. Она
посещает литературные салоны и принимает писателей у себя, часто видится с
Пушкиным, Жуковским, Плетневым, Вяземским, Соллогубом. Все они выражают ей
знаки горячего внимания. Позднее в салоне Ростопчиной бывали Глинка, Лист,
Полина Виардо, когда погиб Пушкин, Жуковский подарил Ростопчиной оставшуюся
от великого поэта не начатую им черновую тетрадь, куда вписал несколько
своих стихотворений, предлагая поэтессе заполнить тетрадь стихами до конца.
А весной 1841 года, перед последним своим отъездом на Кавказ, Ростопчиной
дарит альбом Лермонтов, с которым она подружилась в Петербурге, хотя
встречала его у кузин Сушковых еще в юности. Лермонтов писал Ростопчиной:
Я верю: под одной звездою
Мы с вами были рождены;
Мы шли дорогою одною,
Нас обманули те же сны...
Через много лет, уже перед самой кончиной, Ростопчина напишет на французском
языке воспоминания о Лермонтове: об этом просил ее французский писатель
Александр Дюма, находясь в ту пору на Кавказе.
Первый сборник стихотворений Ростопчиной вышел в 1841 году. Многие
журналы отозвались о нем весьма лестно. Гораздо сдержанней был в своей
рецензии В. Г. Белинский. Он отмечал, что поэзия Ростопчиной узка по
тематике, "прикована к балу", отличается "рефлексией и светскостью", но
вместе с тем "не чужда поэтических вдохновений, дышащих не одним умом, но и
глубоким чувством". "Правда, - указывал критик, - это чувство ни в одном из
стихотворений не высказалось полно, но более сверкает в отрывках и
частностях..."
Кроме стихов Ростопчина работала и над прозой. Две ее повести ("Чины и
деньги", "Поединок") были изданы в 1839 году книжкой под общим названием
"Очерки большого света". Они были подписаны псевдонимом "Ясновидящая". В
книге звучал протест против бездушия высшего общества и требование признать
за женщиной право на любовь по ее выбору. Впоследствии поэтесса написала еще
ряд романов в прозе ("Счастливая женщина", "У пристани" и другие), роман в
стихах ("Дневник девушки"), несколько произведений для сцены. Поверхностные
и растянутые, эти вещи успеха не имели.
Весной 1845 года Ростопчина с мужем и тремя детьми уехала за границу,
побывав во Франции, Италии, Германии и Австрии.) Из Италии она послала в
булгаринскую газету "Северная пчела" стихотворение "Неравный брак". В нем
под видом рассказа о судьбе молодой жены деспота барона показывалось
угнетение Польши русским самодержавием. Ни Булгарин, ни цензура, как это и
предсказывал Ростопчиной в Риме Гоголь, уговоривший ее послать стихи в
Петербург, не поняли их смысла и напечатали стихотворение. По распоряжению
властей газета тотчас изымалась из обращения. Суть "Неравного брака"
разъяснили то ли доносчики, то ли иностранная пресса. Николай I был
разгневан. Соиздателя Булгарина Н. Греча, вызывали объясняться в Третье
отделение. А Ростопчина по приезде в Россию уже не допускалась, как прежде,
ко двору, была удалена из столицы и жила в Москве, выезжая лишь в
подмосковное имение Вороново. Теперь она сближается со славянофилами,
сотрудничает в их журнале "Москвитянин". В пятидесятых годах выступает
против демократов-разночинцев, публикует верноподданнические стихи на смерть
Николая I. На страницах "Современника" Чернышевский и Добролюбов подвергают
стихи и прозу Ростопчиной уничтожающей критике, характеризуя писательницу
как салонную ретроградку. А старый ее поклонник Огарев называл поэтессу в
своих стихах "отступницей". Стремясь занять промежуточную позицию между
славянофилами и западниками, осыпая упреками тех и других, Ростопчина
закончила свою литературную деятельность в атмосфере безразличия или вражды.
Два последних года жизни она тяжело болела.
Стихи Ростопчина писала обычно быстро, без напряжения, часто
экспромтом. Иногда сочиняла их без пера и бумаги и только потом на досуге
без поправок, как под диктовку, записывала. Память у нее была чрезвычайно
сильная. Брат поэтессы вспоминал, как она по пути между Москвою и Вороновом,
прислонясь головою в угол кареты, молча складывала стихи, чтобы записать их
вечером или же на другой день. Может быть, такой манерой работы объясняется
и отсутствие свойственной русской поэзии краткости, лапидарности в стихах
Ростопчиной, и недостаточная их глубина, неровная отделка, прозаизмы и
шероховатости.
Многие стихотворения Ростопчиной были положены на музыку Глинкой,
Даргомыжским, А. Рубинштейном. Печатались ее стихи и в песенниках. На "Слова
для музыки" ("И больно, и сладко") создал известный романс Чайковский.
НАШИМ БУДУЩИМ ПОЭТАМ
Не трогайте ее, - зловещей сей цевницы!..
Она губительна... Она вам смерть дает!..
Как семимужняя библейская вдовица,
На избранных своих она грозу зовет!..
Не просто, не в тиши, не мирною кончиной, -
Но преждевременно, противника рукой -
Поэты русские свершают жребий свой,
Не кончив песни лебединой!..
Есть где-то дерево {*}, на дальних островах,
За океанами, где вечным зноем пышет
Экватор пламенный - где в вековых лесах,
В растеньях, в воздухе, и в бессловесных дышит
Всесильный, острый яд: - и горе пришлецу,
Когда под деревом он ищет, утомленный,
И отдых и покой!! - Сном смерти усыпленный,
Он близок к своему концу...
Он не отторгнется от места рокового,
Не встанет... не уйдет... ему спасенья нет!..
Убийца-дерево не выпустит живого
Из-под ветвей своих!.. Так точно, о поэт,
И слава хищная неверным упоеньем
Тебя предательски издалека манит!
Но ты не соблазнись, - беги!!, она дарит
Одним кровавым разрушеньем!
Смотри: - существенный, торгующий наш век,
Столь положительный, насмешливый, холодный,
Поэзии, певцам и песням их изрек,
Зевая, приговор вражды неблагородной.
Он без внимания к рассказам и мечтам,
Он не сочувствует высоким вдохновеньям, -
Но зависть знает он... и мстит своим гоненьем
Венчанным лавром головам!..
22 августа 1841
Село Анна
{* Манцинило, убивающее того, кто заснет под его тенью.- Примеч.
автора.}
ПРЕЖНЕЙ НАПЕРСНИЦЕ
(Отрывок)
Дитя, вопросами своими,
Молю, мне сердце не пытай!
Боюсь, что, соблазнившись ими,
Проговорюсь я невзначай!
Боюсь, что для тебя нарушу
Я тайну грустную свою, -
Как в старину, - больную душу
Перед тобой в слезах пролью...
Нет, нет! я гордого молчанья
Навек дала благой обет...
Не лучше ль утаить страданья,
Которым исцеленья нет?..
Не лучше ль смело любопытных
И посторонних обмануть,
Тоску и боль мучений скрытных
Запрятать в ноющую грудь?..
Не лучше ли предстать на бале
С улыбкой, в полном торжестве,
Чем жертвою прослыть печали
И на зубок попасть молве?..
Увидя раннее крушенье
Своей надежды и мечты,
Поверь, - умно искать забвенья
В чаду и шуме суеты!..
31 декабря 1834
Москва
ЧТО Я ЛЮБЛЮ В КРАСОТЕ
Вариньке Жихаревой
Чт_о_ мне до прелести румянца молодого?
Чт_о_ в правильных чертах, в роскошной красоте?..
Не говорят они ни сердцу, ни мечте,
Под оболочкой их нет отблеска святого. -
Земные прелести, - без зависти на вас
Я брошу беглый взор оценки беспристрастной,
Воздам хвалу, - пройду, - и память о прекрасной
Во мне изгладится тотчас. -
Но если встречу я умильную головку,
Воздушный, стройный стан, взгляд умный и живой,
В движеньях, в поступи небрежную сноровку,
И длинных локонов рассыпавшийся рой, -
Тогда любуюсь я пленительным виденьем,
Духовной красоты понятны чары мне, -
И долго мне потом небесным привиденьем
Лик милой девушки мерещится во сне.
30 ноября 1836
Проездом черев Москву
И ОН ПОЭТ!
И он поэт, - о, да! - и он поэт,
Мой чудный соловей, мой песенник унылый!
Он любит тишину, и ночь, и лунный свет;
Ему зеленый лес и струй журчанье милы;
Он в полдень, средь толпы, робеет и молчит,
Он с хором птиц других свой голос не сливает,
С шумящим роем их не реет, не парит;
В уединении он сам собой бывает,
И без свидетелей, для самого себя,
Волшебной песнию приветствует природу.
Не терпит клетки он: в ней райского житья
Он, гордый, не возьмет за дикую свободу;
И только раз в году, весной, когда его
Любовь одушевит, поет он, сладкогласный;
И только чтоб развлечь грусть сердца своего,
В тоске восторженной, он гимн слагает страстный.
Жизнь сердца для него единственный предмет
Всех песен пламенных, всех томных вдохновений;
Жизнь сердца кончится, - в молчаньи и смиреньи
Он укрывается... о, да! - и он поэт!
9 мая 1840
Село Анна
"ОНА ВСЕ ДУМАЕТ!"
"Она все думает!" - так говорят о мне, -
И важной мудрости, приличной седине,
Хотят от головы моей черноволосой...
"Она все думает!" - Неправда!!. Разум мой
Не увлекается мышления тщетой,
Не углубляется в всемирные вопросы. -
Нет, я не думаю, - _мечтаю_!.. Жизнь моя,
Заботы, помыслы тревожные тая, -
Для беспристрастных дум досуга не имеет.
В слезах ли... в радости ль... собою занята,
Я знаю лишь себя, - и верная мечта
Лишь сердцу милое ласкает и лелеет. -
Нет, я не думаю! я грежу наяву,
Воспоминаньями, догадками живу,
О завтра, о вчера в бессменном попеченьи.
Пока, волнуяся, душа моя кипит,
Пока надежда мне так сладко говорит,
Я думать не хочу!.. Зачем мне размышленья?..
Что дума? - Суд... расчет... внимательный разбор
Того, что чуждо нам... духовный, вещий взор...
Крыло, влекущее в пространство разум смелый...
Придет для дум пора, в разуверенья дни,
Когда рассеются как прах мечты мои
Пред строгой правдою, пред хладом жизни зрелой!..
Ноябрь 1842
Дорогою
МОИМ ДВУМ ПРИЯТЕЛЬНИЦАМ
Вы видели меня во сне,
Когда меня еще не знали...
И ваши грезы обо мне
Чудес вам много рассказали...
Вы ожидали, что Коринной
Я вдохновенной вам явлюсь,
И вечной песнью, песнью длинной
Назло ушам вооружусь...
Вы думали, - своею славой
Гордится женщина-поэт, -
И горькой, гибельной отравы
В ее блестящей чаше нет?
Вы думали, что стих мой страстный
Легко, шутя, достался мне, -
И что не куплен он в борьбе...
Борьбе мучительной, ужасной?.
Вы думали, - от жизни много
Улыбок насчитала я?..
О дети, дети!!. Слава богу,
Что вы не поняли меня!..
Не понимайте, - но любите!..
Любите, как любили вы
Меня заочно!.. А судите
Не по словам пустой молвы:
Нет, - не Коринна перед вами
С ее торжественным венцом...
А сердце, полное слезами,
Кому страданьем мир знаком!..
Март 1848
Москва
ПОТЕРЯННОЕ КОЛЬЦО
Блестело... искрилось... сияло...
И взорам нравилось оно, -
И вдруг как сон оно пропало,
Бог весть куда занесено!..
Резвяся, фея ль утащила
Его незримою рукой?..
Ворожея ль заговорила?..
Иль спрятал старый домовой?..
Нечистой силы наважденье
Его, быть может, унесло,
В знаменованье и значенье,
Что в будущем грозится зло?
Что также скроется и сгинет
Та, кем кольцо подарено...
Что срок блаженства скоро минет,
И превратится в прах оно?..
Что все, что дорого и мило,
Что все, что светит и горит,
Во мрак ничтожности, в могилу
Судьба безжалостно умчит?..
26 ноября 1840
Петербург
ДОПОЛНЕНИЕ
* * *
Дайте крылья мне перелетные,
Дайте волю мне... волю сладкую!
Полечу в страну чужеземную
К другу милому я украдкою!
Не страшит меня путь томительный,
Я помчусь к нему, где бы ни был он.
Чутьем сердца я доберусь к нему
И найду его, где б ни скрылся он!
В воду кану я, в пламя брошусь я!
Одолею всё, чтоб узреть его,
Отдохну при нем от кручины злой,
Расцвету душой от любви его!..
Август 1831
ПРИМЕЧАНИЯ
Тексты стихотворений сборника взяты из прижизненных и посмертных
изданий произведений поэтесс, а также из различных литературных альманахов и
журналов. В тех случаях, когда это было возможно, тексты сверялись по
советским изданиям.
Стихотворения в подборках расположены не всегда в хронологической
последовательности, а часто группируются по тематическим признакам. Даты
написания стихотворений воспроизводятся только по печатным источникам; часть
стихотворений датировать не удалось. Не разысканы и не воспроизведены, к
сожалению, также портреты А. А. Волковой, А. И. Готовцовой и Н. С.
Тепловой. Чтобы показать творчество поэтесс конца XIX столетия более
целостно, в состав сборника включены и стихотворения, написанные ими в
начале XX века.
Е. П. Ростопчина
Нашим будущим поэтам (стр. 53). Стихотворение написано под впечатлением
известия о гибели Лермонтова. Как семимужняя библейская вдовица - В
Евангелии от Марка помещен рассказ о женщине, которая была последовательно
женой семи братьев, причем каждый из них умирал, не оставив детей.
Моим двум приятельницам (стр. 68), Коринна - древнегреческая поэтесса
(V век до н. э.).