223
Д. И. Писарев
(Отрывки)
Бельтов... вместе с Чацким и Рудиным изображают собою
мучительное пробуждение русского самосознания. Это люди мысли и горячей любви.
Они тоже скучают, но не от умственной праздности, а оттого, что вопросы, давно
решенные в их уме, еще не могут быть даже поставлены в действительной жизни.
Время Бельтовых, Чацких и Рудиных прошло навсегда с той минуты,
как сделалось возможным появление Базаровых, Лопуховых и Рахметовых; но мы,
новейшие реалисты, чувствуем свое кровное родство с этим отжившим типом; мы
узнаем в нем наших предшественников, мы уважаем и любим в нем наших учителей,
мы понимаем, что без них не могло бы быть и нас.
...Чтобы нарисовать историческую картину, надо быть не только
внимательным наблюдателем, но еще, кроме того, замечательным мыслителем; надо
из окружающей вас пестроты лиц, мыслей, слов, радостей, огорчений, глупостей и
подлостей выбрать именно то, что сосредоточивает в себе смысл данной эпохи, что
накладывает свою печать на всю массу второстепенных явлений, что втискивает в
свои рамки и видоизменяет своим влиянием все остальные отрасли частной и
общественной жизни.
Такую громадную задачу действительно выполнил для России
двадцатых годов Грибоедов...
224
...В произведении мыслящего писателя, задумавшего нарисовать
картину данного общества, фигуры, подобные Онегину, могут быть допущены только
как вводные лица, стоящие на втором плане, как стоят, например, Загорецкий и
Репетилов в комедии Грибоедова. Первые места, по всей справедливости,
принадлежат Фамусову и Скалозубу, которые дают читателю ключ к пониманию целого
исторического периода и которые своими типическими и резко обозначенными
физиономиями объясняют нам и низкопоклонство Молчалина, и глупую
сентиментальность Софьи, и бесплодное красноречие Чацкого. Грибоедов в своем
анализе русской жизни дошел до той крайней границы, дальше которой поэт не
может идти, не переставая быть поэтом и не превращаясь в ученого исследователя.
...Понятно... почему панегиристы Пушкина молчат о Грибоедове и недолюбливают Гоголя. И Грибоедов и Гоголь стоят гораздо ближе к окружающей нас
действительности, чем к мирным и тихим спальням романтиков и филистеров.