АТАХАНОВ ДИЛОВАР ТЕМУРОВИЧ

ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ В ТВОРЧЕСТВЕ А.С, ПУШКИНА

Специальность: 10.01.031 Литв|^туры стран нового зарубежья

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

ДУШАНБЕ - 2000

Работа выполнена в Институте языка и литературном. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан.

Научные руководители: доктор филологических наук, профессор Л.Н. Демидчик; кандидат филологических наук, старший научный сотрудник X. Шодикулов

Общая характеристика работы

Актуальность темы обусловлена характером переходного периода, когда в результате развала СССГ и образования на его месте самостоятельных суверенных государств, происходит переоценка ценностей, в том числе и в области-культуры, литературы и искусства.

Литература как неразрывная часть искусства, выражаемая словом, в этом плане занимает Ъсобое место. Во всех бывших республиках СССР и в Республике Таджикистан в том числе, с переходом на рыночную экономику, как и во все предшествующие переломные моменты истории, возрос интерес к своим духовным истокам и к творчеству тех художников слова, которые не только искали, но и своим творчеством указывали на пути выхода из социального и нравственного тупика.

Проблема "Пушкин и Восток" в творчестве А.С. Пушкина, начиная с конца XIX века, привлекала пристальное внимание литературоведов России и других государств. В освещении этой проблемы русскими учеными изданы десятки монографических исследований и отдельных статей, в которых в той или иной степени рассматриваются различные аспекты этой очень большой, сложной и весьма важной литературоведческой проблемы.*

* Черняев Н.И. "Пророк" Пушкина в связи с его же "Подражаниями Корану". М., 1898 ; Сиповскнй В. "Руслан и Людмила" (К литературной истории поэмы).В кн. "Пушкин и его современники"// - Материалы и исследования. Вып. IV. СПб. 1906; Томашевский Б.В. "Заметки :> Пушкине". В кн. "Пушкин и его современники", вып. XXVH1, 1917; его же: "Пушкин", кн.1 (181^ - 1324),-М., 1956; его же: "Пушкин", кн.2, (1824- 1837),-М., I960; Эберман В. Арабы и персы .' русской поэзии // Восток, кн. 3 М-П., 1923; Фнлоненко В.И. "Подражания Корану" Пушкин... Симферополь, 1928; Кашталева К.С. "Подражания Корану" и их первоисточник// Записки коллегии востоковедов, T.V - Л., 1930; Свирин Н. Пушкин и Восток // Знамя, 1935, № 4; Гроссмвь Л.П. Пушкин. Серия ЖЗЛ, М., 1939; его же: Стиль и жанр поэмы "Руслан и Людмила". Уч. Зап. МГПИ им. Потемкина, т. XLV1H, вып. 5. - М., 1955. Фридман Н.В. Образ поэта-пророка в лирике Пушкина // Ученые записки МГУ, вып. 118, кн.2.- М., 1946; его же: О романтизме Пушкина (К истории русского романтизма).,М., 1973. Маршак С. Заметки о сказках Пушкина. - М., 1956; Белкин Д.И. Тема зарубежного Востока в творчестве А.С. Пушкин // Народы Азии и Африки. -196S, № 4; его же: Концепция Востока в творчестве Пушкина. АКД, М., 1970; его же: Пушкинские строки о Персии.// Пушкин в странах зарубежного Востока,- 1979; его же: Пушкин и сказки "1001 ночи"// Звезда Востока - 1979, № 6; Брагинский И.С. «Таркиби гарби-шарк^ дар лирикам Гете ва Пушкин»// Шарки Сурх («Красный Восток» ),№7. 1963.//его же: Заметки о пушкинском западно-восточном синтезе// Проблемы востоковедения. М., 1974. Нольман М.Л. Западно-восточный синтез в произведениях А.С. Пушкина и его реалистическая основа// Народы Азии и Африки, № 4, 1967; Лобикова Н.М. Пушкин и Восток. - М., 1974; Ахматова А. О Пушкине. Статьи и заметки. -Л., 1977. Соловей Н.Я. Особенности использования мотивов Корана в "Подражаниях Корану" Пушкина. // Пушкин в странах зарубежного Востока. М., 1979. Макогоненко Г.П. Творчество Пушкина в 30-е годы (1833 - 1836) - Л,, 1982. Мейлах B.C. Творчество А.С. Пушкина. Развитие художественной системы.М., 1984, Фомичсв С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция Л.,1986; (список отнюдь не претендует на полноту и представляет выборочную десятую долг^ всего материала).

Л.С. Пушкин принадлежит к числу тех русских деятелей культура, который будучи генетически связанный с арабским Востоком, и с детства воспитанный на чарующих сказках Востока (например, ''1001 ночь"), с дицейских лет тяготел к изучению фольклора многих народов Азии творений великих художников слова, таких, как Фирдоуси, Сзади, Хафиз к др. Его внимание притягивали литературные жанры и особенности стил* поэтов, традиции, обычаи и нравы, запечатленные в поэзии и прозе, романтический пафос изображения... Важное место в жизни и творчестве. Пушкина занимало изучение религии мусульман, образ создателя Ислама пророка Мухаммеда и его божественного творения - Коран.

Проблема синтеза западно-вбстотных литератур, а в нашем случае конкретно тема "Восточные мотивы в творчестве А.С. Пушкина" для таджикского литературоведения не нова. Ученым и-литературоведам и Таджикистана в решении этой проблемы проделана большая работа, особенно в вопросах взаимосвязи таджикской и русской литератур, художественного перевода в контексте обмена духовно-эстетическим опытом между народами двух государств. В этом деле в деятельностг таджикских литературоведов особое место занимают вопросы переводг произведений А.С. Пушкина на таджикский язык. Темой конкретно! дискуссии таджикских пушкиноведов стала история перевода на таджикски] язык сказки Пушкина "О рыбаке и рыбке". Однако дискуссия, котора-разгорелась в 1974 году между учеными Таджикистана Мипзо-заде X. v Шукуровым М. по поводу достоверности первого перевода "СкМки о рыбаке и рыбке" на таджикский язык, выполненного якобы таджикским просветителем Аджзи в 1899 году, до сих пор остается открытым.*

Много работ таджикских литературоведов посвящены Пушкину, изучению особенностей художественного перевода его- произведений иг. таджикский язык и взаимосвязей русской и таджикской литератур.**

И все же, несмотря на наличие большого количества работ о Пушкине, посвященных различным аспектам его творчества, вопрос притяжения Пушкина к Востоку до настоящего времени не стал объектом монографического исследования в таджикском литературоведении, исполненного к тому же носителем этих традиций. В таджикском литературоведении еще не решены вопросы причин, побудивших русского поэта обратиться к Востоку, его культуре и литературе, нет критического анализа работ, посвященных теме "Пушкин и Восток"; не изучено влияние

* Мирзо-заде X, «И назовет меня всяк сущий в ней язык..,»// Памир, 1974, JVTs 6. Шу куров М. Реплика Холику Мирзо-заде // Памир, 1974, Хе 12. Самад Вали. Е-лне раз о первом переводе Пушкина. // Памир, ]975.№ 10.

** Дехоти Л. Произведения Л,С. Пушкина на таджикский язык.// Коммунист Таджикистана 1939, 6.06; Х-усейнзода Ш. Пушкин ва шоирони toⁱjhk // Шарк.н Сурх, 19^-9, №6. (продолжение-сноски па следующей странице).

современников и восточных поэтов- на восприятие и развитие восточно^ тематики в творчестве поэта; не определены функции восточных мотиёой, текстов, аятов и сур Корана в цикле стихотворений "Подражания Корану" Пушкина. Практически остаются не изученными вопросы своеобразия освоения Пушкиным традиций восточной литературы, фольклора и мифологии арабского, персидского, индийского и других народов Востоку-интерпретации восточных сюжетов, мотивов и тем.

Предлагаемая диссертация представляет собой первую попытку в таджикском литературоведении монографического исследования отдельных аспектов этой большой проблемы "Пушкин и Восток".

Научная новизна исследования. Связь русской литературы с культурой народов Востока имеет многовековую историю. Первые сведения о Востоке появились еще в "Хождениях" Афанасия Никитина. В этом памятнике древнерусской литературы начали вырисовываться характерные для жанра "путешествий" особенности: повествование от имени автора -путешественника; ввод вставных новелл и лирических отступлений в виде материалов из "восточного".

Если XVIII век считается периодом формирования "научных путешествий", авторами которых были ученые-путешественники, то первая половина XIX века в русско-восточных отношениях стала новым этапом , когда в России бурное развитие получают востоковедческие науки, устанавливаются и укрепляются политико-экономические - как внутренние, так и внешние - связи, в том числе со странами мусульманского Востока Естественно, что в этих условиях Пушкин черпал из богатой литературь-Востока не только идеи, образы, мотивы, но и способы их передачи. Он как бы идет по пути, подсказанному Президентом Академии наук Пе-

Турсун-^аде М, Ъессмергж^Т/ДружбанародЗ^ 949. №3; РозенфельдА.З. Иушкинвперсидск! "-переводах. // Вестник ЛГУ. 1949, №6; Дехоти А. Ь'арои сифати баланди тарчумаи асархри назм -АСП. - Сталинобод, 1954; Шоликулов Х^. Ду тарч^маи як асар. // Садои Шар$, 1968, №4; Маниёзов А, Садриддин Айнй ва адабиети рус. // Паеми бародарй. - Душанбе, 1972; Шукуров М. Болу пари назм.// Садои Шарк., 1972, №4; Юсуфй >J. Пушкин ва Байрон. - Рохи нотамом. -Душанбе, 1973; Каноат М. Школа Пушкина // Памир, 1974, №6; Шодик,улов X. Кохи едгор. // Садои Шарк., 1974, №6; его же: Синтези анъанах,о // Маориф ва маданият, 1974, 6.06; Розенфельд А.З. Пушкин в переводах на талжикскип язык. - Пушкин и литература народов Советского Союза. - Ереван, 1974. Абдуманнонов А., Отахонова X., Шодикулов X,., - Абулк.осим Ло^ути. - Душанб'" 1987; Самад Вали. Достони шах,иди шараф (Аввалин марсия ба марги А.С. Пушкин ) - Саде:-Шарк,, 1989, №7; Сафиулина Р. М. Восточные мотивы в русской поэзии конца XIX - нач. XX вв. Душанбе, 1992; Хаджпбаеиа Б.А., Мирзоюнус М., Пушкин и Восток. ~ Худжанд, 1999. Салихгч' Н.Н. Персидские мотивы и творчестве А.С. Пушкина. ( Опыт сравнительного анализа поэ : ''Руслан и Людмила" А.С. Пушкина и "Шахнаме" Фирдоуси . // Пушкин и Восток. - Душанбе РТСУ, 1999: Дазронов А.У. Три перевода одною стихотворения.// Пушкин и Восток. - Душанб-', РТСУ, 1999; К 200 - летию со дня рождения А.С. Пушкина. Юбилейный номе)Я^рнала "Русский язык и литература в таджикской школе", 1999, №1-3; ( В нем более двадцати статей авторов и" Таджикистана. И этот список не охватывает всех работ.)

тербурга С.С. Уваровым, призывавшим к обновлению русской поэзии восточными элементами, и создает ряд замечательных произведений на тему Кавказа и Крыма, Турции и Африки, заимствует сюжеты из Библии и Корана, персидско-таджикской литературы...

Однако столь актуальный вопрос в таджикском литературоведении до сих пор не стал предметом монографического исследования. Практически многие данные впервые подвергнуты анализу в нашей работе. Так, впервые осуществлен обзор исследований, посвященных "Подражаниям Корану" и сопоставительный анализ соответствующих сур Корана с этим циклом стихов Пушкина; впервые в отечественной науке о Пушкине предпринята попытка критического анализа имеющихся исследований на тему "Пушкин и Восток", В ходе исследования применительно к А.С. Пушкина сделана попытка о необходимости ввода термина "восточно-западный синтез" наряду с распространенным термином "западно-восточный синтез" и т.д.

Цель и задачи__ис£ледования - выявление и показ идейно-эстетической сущности восприятия и художественного использования восточных мотивов в творчестве А.С. Пушкина на фоне русской "ориенталистики" первой половины XIX века. Заданная цель привела к необходимости решения следующих задач:

1-обоснование причин, побудивших поэта обратиться к Востоку и восточной тематике ( мотивам ) ;

2. критический анализ работ, изданных на тему "Пушкин и Восток";

3. изучение влияния поэтов Востока на развитие восточной тематики в творчестве А.С. Пушкина; . -£«fc,

4. определение функций восточных мотивов, текстов, аятов и сур Корана в цикле стихотворений поэта "Подражания Корану";

5. краткая история переводов произведений А.С. Пушкина на таджикский язык;

Теоретическое значение диссертации заключается в выводах о восприятии Пушкиным Востока и восточных мотивов; в наблюдениях о единстве корней цивилизации Востока и Запада; в введении нового термина "восточно-западный синтез" наряду с распространенным термином "западно-восточный синтез" в творчестве А.С. Пушкина и т.д.

Праетичиеское^ jHa4eBjie работы обусловлено возможностью ее использования при изучении творчества А.С. Пушкина ь общеобразовательных школах, высших и средних специальных учебных заведениях, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных творчеству русского классика, при подготовке дипломных и курсовых работ, а также рефератов студентами - филологами.

Новый научный подход "восточно-западный синтез", дополнительные сведения о наличии восточного духа в произведениях А.С. Пушкина могут

быть использованы как дополнение к комментариям соответствующих произведений поэта.

Апробация исследования. Работа выполнена в Институте языка и литературы имени Рудаки АН Республики Таджикистан. Ее основные положения изложены в публикациях и научных докладах, прочитанных автором на конференциях к 200-летию со дня рождения А.С. riyiiiKHHa_tсписок которых дается в конце автореферата. Диссертация обсуждена и представлена к защите на расширенном заседании отдела-современной таджикской литературы и литературных связей (протокол №> 6, <3"Г27,10.1998 г.) и секции литературоведения Ученого совета ИЯЛ им. Рудаки ( протокол №6, от 12 ноября 1999г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. •

Основное содержание работы.

Во введении диссертации обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность и научная новизна. Дается краткий обзор источников, имеющих непосредственное отношение к исследуемой теме, определяются цель и задачи исследования, его теоретическое и практическое значение.

В первой главе рассмотрены "Предпосылки появления восточных мотивов в творчестве Пушкина". В этой связи подвергнуты анализу различные точки зрения ученых-пушкиноведов, связывающих притяжение Пушкина к восточной тематике с фактами его собственной биографии. Особое внимание уделено трудам В.Г. Белинского, Д.И. Белкина, Н.М. Лобиковой и других...

На основе изучения существующей литературы о притяжении Пушкина к культуре и литературе народов Востока установлено, что в решении этого вопроса в науке с самого начала доминировали две точки зрения. Первая исходила от В.Г. Белинского, который говорил, что "от Пушкина мы ведем русскую поэзию и называем его первым русским поэтом" (l,101)*i поддержанная впоследствии Н.В. Гоголем: "... Это русский человек в его развитии..., в нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла"(6, 50 ). Вторая же принадлежит Ф.М. Достоевскому, который писал: "Мы видим в Пушкине подтверждение всей нашей мысли. Значение его в русском развитии глубоко знаменательно. Явление Пушкина есть доказательство, что дерево цивилизации уже дозрело до плодов и что плоды не гнилые,

* Здесь и далее сноски даны в тексте с указанием: первой цифрой - порядкового номера издания по перечню использованной литературы; второй цифрой - страницы.

а великолепные, золотые плоды. Все, что только могли мы узнать от знакомства с европейцами о нас самих, мы узнали; все, что только могла нам уяснить цивилизация, мы уяснили себе, и это знания самым полным, самым гармоничным образом явилось нам в Пушкине. Мы поняли в нем, что русский идеал - всецелость, всепримиримость, всечеловечность... Следует заметить, что из этих двух основных точек зрения, в имеющихся исследованиях о творчестве А.С. Пушкина, наиболее распространенной была первая, которая исходила от ВТ. Белинского.

В ходе исследования нами установлены причины, приведшие к культивированию первой точки зрения, сделана попытка развить мысль Ф.М. Достоевского, особенно в части "всецелости, всепримиримости, Бесчеловечности" творчества русского поэта, родства его гения с гениями всех времен и народов мира. В этой связи подчеркивается мысль о том, что восточная тема в творчестве А.С. Пушкина была не просто результатом временных увлечений поэта, а является закономерным процессом, продиктованным самой жизнью как внутри России, так и за ее пределами.

Подробно рассматриваются пути проникновения восточных мотивов в русскую литературу конца XVIII - начала XIX веков. Это художественные произведения в переводе на французский язык, в первую очередь, трагедии с пышном султанском дворе, описание восточных гаремов, милых пленниц, страждущих ханов и евнухов, изображение минаретов, мечетей, муэдзинов, паломников в Мекку и т.п.; это - торговля, различные войны со странами Востока (с Турцией), участником которых был и сам Пушкин; публикации журналов "Вестник Европы" и "Вестник Азии", через которые Пушкин знакомится с восточной легендой о любви Лейли и Меджнуна, со сюжетами поэмы "Шахнаме", ее герое Рустаме, с творениями Саади, Хафиза и др., с мусульманским преданием о ночном путешествии пророка Мухаммада на небо ("Миродж"), с арабскими сказками и другими сюжетами и мотивами. Акцентируется внимание на лицейском периоде, когда Пушкин с большим интересом слушал лекции профессора И.К. Кайданова, не расставался с его книгой "Руководство к познанию' всеобщей политической истории", вел специальную тетрадь-словник, куда записывал все новые слова, термины, выражения, поэтические сравнения, сопоставления, синонимы, антонимы из области восточной поэтики, литературы, истории, религии, морали и т.п. Интересно, что на первых страницах этого пушкинского словника стоят имена Саади и Зороастры (Заратуштра).

Уже в лицейские годы Пушкин знакомится с арабскими сказками "Тысяча и одна ночь", изданных в Париже в вольном французском переводе А. I 'оллана в 1704-1717 г.г. В этих сказках Пушкина привлекают их поэтические особенности и занимательность. Чтение восточных повестей и драм французских авторов - 'Вольтера, Антуана Гамипытнга"Гмонтескъе и

других, а также русских писателей И.К. Крылова, П.Я. Чаадаева и, наконец, знакомство с Кораном- в французском переложении и в русском переводе М.И. Веревкина - и многое другое - все вместе взятые во многом способствовали приобщению Пушкина к культуре Востока, формированию его собственного отношения к ней и народам Азиатского континента.

В развитии интереса Пушкина- к Востоку, несомненно, определенную роль сыграли его дружеские беседы с современниками, особенно с Кюхельбекером, которого он считал "живым лексиконом и вдохновенным комментарием". Такое же значение имели для него лицейский и домашний театр В.В. Толстого, на сценах которого разыгрывались спектакли на восточные сюжеты, опера Моцарта "Похищение из Сераля", балет Шарля Луи Дидло на темы восточных сказок ("Халиф Багдадский", "Ханзи и Тао") и, конечно, литературно-критиЧесющ^татьи В.Г. Белинского, П. Вяземского и Н.Н. Страхова, в которых, по выражению Н.М. Лобиковой, "хотя и специально не рассматривались вопросы ориентализма в творчестве А.С. Пушкина, но отдельные оценки и замечания, порой весьма проницательные" (11,14), имели место и т. д.

Наконец, как нам представляется закономерным, генетическая связь Пушкина с Африкой (Эфиопией) в некоторой степени тоже определила его постоянный интерес к Востоку, о чем в диссертации даются подробные сведения.

Вторая глава "Восточная тема в творчестве А.С. Пушкина" состоит из вступления и четырех параграфов. Во вступительной части отмечается, что Пушкин в начале своего творчества увлекался "легкой поэзией" в духе "анакреонтизма" и "эпикуреизма" Ну^атюшкова, романтизма В. Жукойского с "языческой греко-римской образностью и славянизмами"; подчеркивается цельность его творчества, проявляющаяся в правдивом изображении действительности , что Пушкин сохраняет до конца своей жизни.

Исследование показало, что среди ученых-пушкинистов, объясняющих ориентальные интересы Пушкина, прослеживаются, две тенденции. Одни ученые видят в "ориентальных" произведениях Пушкина пример западно-восточного синтеза (И.С. Брагинский), другие ограничиваются указанием на наличие "ориентальной" концепции в творчестве поэта (Д.И. Белкин). В качестве доказательства каждая из сторон в своих рассуждениях опирается на факты стремительного движения русского гения к реализму, на эволюцию оценок и принципов художественного изображения восточных регионов.

Надо признать, что обе эти тенденции не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Для окончательной полноты портрета А.С. Пушкина следовало бы к вышеназванным аргументам добавить еще и его "протеизм" и "всемирную отзывчивость", что явственно просматривается в произведениях

разных периодов его творчества, вызванных интересом к восточному миру. Тематически, по определению того же Д.И. Белкина, с которым нельзя не согласиться, литературные интересы Пушкина к Востоку выделены следующим образом: "Пушкин и русский Восток", "Пушкин в работе над образом африканца Ибрагима Ганнибала", "Пушкин и Библейский Восток", "Арабский Восток в стихах Пушкина","Тема Турции в творчестве Пушкина", "Пушкинские строки о Персии", "Индийские мотивы в творчестве Пушкина", "Пушкин и культура Китая", "Книги о 1\1онголии в библиотеке А.С. Пушкина".(2, 141)

Выделены следующие ' характерные черты творчеств^ Пушкина: всеохватность, безупречная художественность, простота и в то же время многосложность, сочетание которых в конечном итоге составляют его "протеизм". Отмечается, что вечная слава Пушкина обусловлена не только тем, что его творчество "крепкими узами связано с историей русской культуры", но и тем, что, как гений, он сумел вобрать в него все то полезное, ценное, что было в мировой литературе, в том числе в творчестве лучших представителей средневекового Востока - Рудаки, Фирдоуси, Руми, Хайяма, Саади, Хафиза, Джами и других великих мастеров слова, оказавших благотворное влияние на Пушкина. Учившись у них, он вобрал в себя самое сокровенное, что было в стихах классиков литературы Востока: лиричность, многоемкое художественное слово, иносказательность, глубокая эмоциональность и вечные истины. Все это послужило предпосылкой тому, что на события своего времени Пушкин стал смотреть гораздо шире, не ограничиваясь рамками одной страны, континента... Творчество его стало приобретать все больший исторический размах, становясь при этом универсальным. И эта универсальность пронизывает насквозь все художественные искания поэта, его поэтику, в результате чего его гений стремительно вырывается вперед, опережая свою эпоху. Все это сделало Пушкина поэтом мирового масштаба, который не только учился у великих поэтов прошлого, но и сам в свою очередь стал учителем, мастером-наставником слова, оказавшим большое влияние на творчество многих поколений поэтов как в самой России, так и за ее пределами. Именно в этой связи И.С. Брагинский, говоря о типах межкультурных связей, подчеркивал, что "нельзя себе представить творчество С. Айни и М. Турсун-заде без творчества Саади, Хафиза и Ахмада Дониша, равно как без Горького и Маяковского, Пушкина и Толстого".(4,121 )

Первый параграф посвящен рассмотрению "ориентальных" моментов ("виньеточных украшений") в лирике А.С. Пушкина. Подчеркивается, что Пушкин в этом плане пришел не на "пустое место" и что уже до него в русской литературе отмечалось тяготение к восточной культуре (Карамзин, Жуковский, Батюшков).

Как сын своего времени¹, Пушкин вначале подвергался влиянию своих предшественников, хотя будучи, например, под влиянием анакреонтизма Батюшкова, все же проявил определенную самостоятельность в суждениях. Еще в лицейских анакреонтических стихотворениях отмечается кризис феодально-крепостнических отношений и делаются попытки выразить стремление личности освободиться от омертвевших форм взаимоотношений между людьми. Здесь в диссертации говорится, что отстаивая право человека на свободу в сфере личностных отношений, он "грозной непогоде" деятельной жизни противопоставляет "надежну пристань тишины", где можно жить "с любовью, дружбой неразлучно".

На основе сопоставления анакреонтического содержания произведений раннего Пушкина ("Смертный! Век твой сновиденье") со стихами Рудаки на ту же тему ("Будь весел и люби красавицу свою", "Налей вина мне, отрок стройный, багряного как темный дал...", "О Рудаки, будь волен духом, не так, как прочий люд, живи!") сделан вывод о том, что анакреонтическое настроение было присуще тогда не только одному Пушкину, этот дух пронизывал произведения многих ведущих поэтов тогдашней России. В их творчестве часто поднимались вопросы, касающиеся противоречий между жизнью и смертью. Если Жуковский снимает это противоречие перенесением значимости личных отношений в "мир иной", а Батюшков, не найдя при трактовке этих отношений объяснения выявившимся противоречиям, впадает в пессимизм ("рабом родился человек, рабом в могилу ляжет"), то Пушкин в отличие от них снимает противоречия между жизнью и смертью по-своему, в чем ему помогает восточная поэзия.

Но в стихотворениях лицейского периода ("К Наталье"), по утверждению И.С. Брагинского, признаки "ориентализма отсутствуют, а "затерявшиеся среди античных и западных образов Зефир, Лмур, Катон, "Опекун и Розина" служат лишь "виньеточными украшениями". Даже строки:

Не владетелИ%Сераля.

Не арап, не турок я.

За учтивого китайца,

Грубого американца

Почитать меня нельзя. (14,273 )

И.С. Брагинский склонен считать случайными. По его мнению, в стихотворении ("К Наталье") восточного ничего нет. Оно написано под влиянием европейского романтизма. В диссертации вокруг этого тезиса развернут подробный спор с выдвижением своей точки зрения.

Наша точка зрения заключается в том, что Пушкин в этом стихотворении пародирует европейский "ориентализм", под "маской' благосклонности которого была скрыта настоящая европейская натура. В

процессе поиска путей открытого разговора Пушкин снимает "маску" с европейских "ориенталистов". Свое несогласие с мнимым "ориентализмом" Европы Пушкин выражает в эпиграфе, который гласит: Почему мне бояться сказать это? Марго пленила мой вкус (франц.) (14,273 )

На примере детального анализа стихотворения "К Наталье" делается вывод о том, что Пушкин выступает здесь с позиций критического реализма, обнажая пороки дворянского общества. Как поэт- "ориенталист" без "маски", для выражения своих внутренних переживаний Пушкин смело порывает с замкнутостью и прибегает к излюбленным приемам Хафиза, мастерски используя смысловое многообразие слов и фраз. Он, как и Хафиз, обращается к иносказанию, и через изображение безумной любви графа В. Толстого к своей крепостной актрисе выражает любовь к земной Наталье, объявляя ее небесной, подняться дощрторой невозможно. На пути к его неземной любви большие преграды - "море, которое не перешагнуть", "стены возвышены", через которые "не перелезть", "царит вечный мрак", т.е. она -Наталья - божество, а он - искатель бога, т.е. Монах.

Проведенные наблюдения подводят нас к выводу о том, что уже в стихотворении "К Наталье" чувствуется влияние Хафиза, его суфийских приемов. Углубленное прочтение соответствующих стихотворений Пушкина- в данном случае "Смертный! Век твой сновиденье" и "К Наталье" - позволило убедиться в том, что под фразой поэта "Я - монах" скрывается любитель и поклонник подлинной красоты.

При анализе стихотворения "Я видел Азии бесплодные пределы" отмечена его оптимистическая направленность, каждый орнамент, каждая "виньетка" в котором "вставляются" целенаправленно и несут разделенную смысловую нагрузку. '

Дальнейшее исследование лирики Пушкина показало, что к "виньеточным украшениям" Пушкин прибегал не только в стихотворениях лицейско-петербургского периодов творчества, как это отмечал И.С. Брагинский, они встречаются и в стихах последующих периодов ("Талисман", 1827, "Господин Дао", 1828, "Из Гафиза", 1829 и т.д.). Это убеждает нас в том, что "виньеточные украшения" есть средство, помогающее самовыражению автора, одна из особенностей в богатейшей палитре художественных средств, используемых поэтом.

Второй параграф посвящен "Восточным мотивам в лирике и поэмах А.С. Пушкина"(1820-1824 г.г.).

Соответствующий период творчества Пушкина связан с пребыванием поэта на Кавказе, где его покоряет красота неведомого ему доселе края. Он знакомится с историей Кавказа, с жизнью и обычаями местного населения. Это, так называемый период южной ссылки (май 1820- июль 1824), начало

нового романтического этапа в творчестве Пушкина, имевшего очень важное значение для дальнейшего его развития. Именно в это время проявляются предпосылки последующей "поэзии действительности". Поэт не только отвергает рассудочные "правила" классицизма; регламентирующие и выбор объекта изображения, и жанры, и стиль, но преодолевает салонно-литературную узость "нового слога" Карамзина, а также во многом связанные с ним условности и штампы элегического стиля Жуковского -Батюшкова. Он открывает более широкий доступ в поэзию национальной народной стихии - "просторечья" ("Телега жизни", 1823). Поэт уверенно выходит на самостоятельный путь, открывая тем самым качественно новый "пушкинский период" (но терминологии Белинского) в рЗзТштии русской литературы.

Новый настрой Пушкина проявляется в стихах периода "северной" ссылки в Михайловском (1822 - первая половина 1824 г.г.). Здесь он попадает в мир русской народной жизни, и в его творчестве прочно укрепляется "поэзия действительности", то есть - реализм. Обо всем этом в диссертации проводится подробный анализ.

Изменения, происшедшие в творчестве А.С. Пушкина, особенно ярко отражаются в его стихах и поэмах, содержащих восточные мотивы.Как утверждает И.С. Брагинский, поэтические впечатления Пушкина от встречи с "живым Востоком" (Кавказ, Крым, Кишинев) отражены в стихотворениях "Погасло дневное светило..." (1820), "Я видел Азии бесплодные пределы" (1820), "Свободы сеятель пустынный..." (1821), "Десятая заповедь" (1821), "Зачем ты послан был и кто тебя послал...?" (1824), а также в поэмах "Кавказский пленник" (1821-1821), "Бахчисарайский фонтан'" (1821-1823) и "Гавриилиада" (1821). К произведениям этого периода, где "присутствует" живой "Восток", на наш взгляд, следует отнести и поэму "Руслан и Людмила" (1820).

Как показано в диссертации, в эти годы Пушкин в противовес своим современникам К.Н. Батюшкову и В.А. Жуковскому, изображающих в основном традиции, обычаи и нравы русской жизни, выступает как сторонник синтеза разнохарактерных литературно - художественных традиций и на этой основе создает произведение, отвечающее по своему идейному замыслу вкусам русского народа. О стиле своей работы над восточной тематикой Пушкин писал: "Европеец и в упоении восточной роскошью должен сохранить вкус и взор европейца".(15,107) Вот почему Байрон так прелестен в "Гяуре", в "Абидосской невесте" и прочее.

Многие авторы работ о творчестве Пушкина , такие как И.С. Брагинский, Ю.Н. Тынянов, Б. Мейлах, Б.В. Томашевскии и др. сходятся в мнении о том, что поэт в совершенстве знал арабскую и персидскую литературу, внимательно изучал библейские сказания.

Пушкина интересовали не только книги древнего и средневекового Востока, но и поэтика их произведений, древняя мифология и религия мусульман. Уже в первый период своего творчества (Петербургский 1817-1820 г.г.) Пушкин глубоко вникает в национальную сущность культур других народов и, обогатившись многообразием сказочных фантазий, пытается создать такой поэтический сплав, такое художественное произведение, которое, являясь чисто русским, национальным по духу и содержанию, было бы в то же время носителем общечеловеческих идей, близких и понятных всем людям мира. Это "характернейшая черта художественного гения Пушкина"(П,17), в чем убеждают нас "Руслан и Людмила", "Кавказский пленник", Бахчисарайский фонтан" и стихотворения "Свободы сеятель пустынный", "Кто, волны, вас остановил...", "Зачем ты послан был и кто тебя послал?-..». Появление поэмы "Руслан и Людмила" в русской литературе начала XIX века вызвало различные отзывы. В.Г. Белинский писал, что "слишком немногим гениальным творениям удавалось производить столько шума, сколько произвела эта детская и нисколько не гениальная поэма". (1,358) В.К. Кюхельбекер отмечал, что "Руслан и Людмила" - поэма, в которой при всех ее недостатках более творческого воображения, нежели во всей остальной современной русской словесности".(10,467) Е.А. Майман подчеркивает исконность русского происхождения имен героев поэмы, сказочность ее сюжета и ироничность и пародийность основы произведения.(13,36) Д. Благой появление героя произведения - Руслана считает исторически оправданным и называет поэму "Руслан и Людмила" первой несомненной попыткой проникнуть в дух "существо другой национальности".(3,212) Л.Гроссман, подобно Л. Поливанову, указывает на то, что в "Руслане и Людмиле" "Восток имеет своего представителя в лице Черномора"(8,177). И.С. Брагинский, основываясь на том, что поэма как бы завершала первый этап творческого пути Пушкина (1813-1820), отмечает, что "ориентализма по существу в поэме нет".(5,312) Н. Лобикова в сво^работе "Пушкин и Восток" Отмечает, что в ней ясно ощущаются "традиции русского фольклора, народных сказок и сказочных поэм в народном духе ("Добрыня" Н. Львова, "Илья Муромец" Н.М. Карамзина, "Царь-девица" Г.Р. Державина, "Бова" А.Н. Радищева, поэмы Радищева-сына "Алеша Попович" и "Чурилла Пленкович", пародийно-комических поэм западно-европейской и русской литератур: "Неистовый Ролан" Ариосто, "Орлеанская девственница" Вольтера, "Елисей" А.А. Майкова и, наконец, восточная ("Тысяча и одна ночь").(11,17). В нашем исследовании поэма "Руслан и Людмила" проанализирована в сопоставительном плане с поэмой "Бой Рустама с белым дивом" из знаменитой "Шах-наме" Фирдоуси. В процессе сравнения выявлены сходства в сюжетах и поступках героев произведений.

Поэмы "Кавказский пленник", "Бахчисарайский фонтан" и перечисленные выше стихотворения в диссертации подвергнуты анализу по отдельности. На конкретных примерах отмечено наличие восточных мотивов и их место в каждом из этих произведений.

Анализ вышеуказанных произведений подтверждает правоту И.С. Брагинского в том, что "поэт (Пушкин - Д.Л.) в этот период своего творчества еще полностью не освоил восточные приемы описания событий, для него предпочтительнее была пока орнаментика. Пушкин в это время только начинает вводить в свое творчество "восточные мотивы".(5,313)

В третьем параграфе рассматривается новое восприятие Пушкиным культуры Востока, его приход к реализму. Здесь выдвинуто нами предложение о новом термине - "восточно-западный синтез" наряду с распространенным "западно-восточный синтез". В диссертации подчеркивается, что "южный период" жизни дал Пушкину очень много: освободил его от элегического направления и анакреонтического настроения, позволил близко познакомиться с жизнью и бытом народов Кавказа и Молдавии, культурой, литературой, историей, с окружающей их действительностью. Поэт порывает с романтическими настроениями и осваивает реализм, анализируются пути, приведшие его к новому творческому методу, воздействия и утверждения реализма в русской литературе и на все роды и виды искусства.

Материалом для анализа послужили "Подражания Корану" в котором особенно ярко отразились новый подход поэта к изображаемому, его новое мышление и мироощущение. В этом разделе диссертации подробно рассматриваются различные точки зрения в оценке "Подражаний Корану". Автор приходит к заключению, что вернее всех охарактеризовал свои "Подражания Корану",сам поэт: "Коран-это плохая физика,~т^зато какая смелая поэзия". (! 4,249). Совершенно ясно, что в Коране Пушкина привлекает не его религиозное содержание, а прекрасный слог, ибо для него "слог восточный был образцом". Несмотря на свое "упоение восточной роскошью", Пушкин все же оставался прежде всего русским поэтом, о чем свидетельствует этот цикл.

В этом разделе дается подробное описание всех девяти стихотворений "Подражаний Корану".Особое внимание уделяется мастерству Пушкина, сумевшего тонко передать в "Подражаниях" не только содержание и дух Корана, но и его художественное своеобразие. В результате своих наблюдений автор исследования приходит к заключению, что в "Подражаниях Корану" для Пушкина главное - это отбор и обобщение нравственных ценностей в поучениях Востока, таких как щедрость, великодушие, скромность, благонравие, чистоплотность, гостеприимство, честность, правдивость и неприятие признаков, оскорбляющих достоинство

человека: скупость, зависть, обман, ложь, клевета, лицемерие, высокомерие...

В этом разделе рассматриваются также три цикла стихов Пушкина, в которых, по определению И.С. Брагинского, восточные мотивы органически соединились с западными. По И.С. Брагинскому , к первому циклу отнесены стихотворения: "Друзьям", "Нет, я не льстец", "Поэт и толпа", "Поэту" и "Пророк", ко второму - "Вертоград моей сестры...", "Во мне горит огонь желанья", "Песнь песней", "О, дева роза, я s оковах...", "Фонтану Бахчисарайского дворца", "Соловей и роза", "Из Гафиза", "Стамбул, гяуры нынче славят..." и, наконец, в третий цикл вошли стихи о Кавказе: "На холмах Грузии лежит ночная мгла...", "Кавказ", "Обвал"~*Монастырь на Казбеке". Классификацию И.С. Брагинского автор дополняет своими наблюдениями над ними и выводами.

В работе предпринята попытка "прочтения" "Пророка" Пушкина в его связи с циклом "Подражания Корану" с позицией современности. Автор диссертации, касаясь наблюдений и выводов Н.И. Черняева "Пророк" Пушкина в связи с его же "Подражаниям Корану", приходит к выводу о том, что стихотворение целиком и полностью построено на Коране и мусульманских преданиях, но также отмечает, что в высказываниях Н.И. Черняева отсутствует понимание самой сути художественного произведения, чем умаляет огромную силу воздействия поэтического слова на массы.

Четвертый параграф посвящен рассмотрению восточных основ сказок Пушкина.

Обращение Пушкина к сказкам совпадает с началом большой дискуссии среди его современников вокруг проблемы народности в русской литературе. Главные романтики его эпохи А.А. Бестужев-Марлинский, В.К. Кюхельбекер, К.Ф. Рылеев, О.М. Сомов, П.А. Вяземский, Н.А. Попов и другие - проблему народности отождествляли с понятием местного колорита, что вскоре нашло теоретическое подтверждение в критических статьях В.Г. Белинского, по мнению которого .истинная народность не может быть достигнута искусственными усилиями. Литера7урные сказки он относит к плодам таких стараний. В своих суждениях о литературной сказке О.М. Сенковский, Е.А. Баратынский, Н.В. Станкевич, B.C. Межевич и другие писатели и критики были близки к мнению В.Г. Белинского, По их мнению, Пушкин пытается создать эквивалент фольклорной сказки. И лишь Гоголь видел в них залог обновления литературы и построения "здания чисто русской поэзии" (7,70).

Полемизируя с современниками, Пушкин в своих статьях J825-1830 гг. предлагал новый подход к решению данной проблемы. Для Пушкина народность понятие емкое, объемное, многозначное. Важнейшей составной частью этого понятия, по Пушкину, является национальная

самостоятельность "отражения в литературе духа нации. Местный колорит для Пушкина также имеет немаловажное значение, хотя он выступает качестве внешних примет самобытности. Пушкин не склонен абсолютизировать внешние приметы, для него не идентичны такие понятия. как "народность" и "простонародность". Тем не менее, он не отрицает, что грубые простонародные сцены и характер в какой-то степени отражают литературе "дух народный". Под "народностью" Пушкин подразумевает не столько национальный характер творчества того или иного автора, сколько его всеобщее значение.

В этом разделе произведено условное разделение творчества Пушкина-сказочника'на этапы: ранний (1814-1824), переходный (1825-1830) и зрелый (1830-1834). По этой классификации, рекомендуемой нами, отмечается неуклонный рост мастерства Пушкина-сказочника, его поэтапное постижение особенностей нового жанра, начиная со сбора материалов набросок к сказкам, определения их метрической структуры, кончая завершением эстетического поиска и принципов, определивших впоследствии своеобразие творчества поэта на рубеже ] 830-х годов.

События лета 1831 года, внешнеполитическая напряженность, эпидемия холеры порождают упадок душевных сил, чувства безысходности и тревоги. Поиски выхода из кризисного состояния приводят его к сказке. Сказка помогает ему приобрести душевное равновесие и оживить в себе радостное восприятие мира в его трагических сложностях. В сказках он находит возможности для самовыражения, благодаря чему проблема народности перерастает в проблему Идеала, что отвечало душевным потребностям поэта.

Критическое изучение исследований, посвященных сказкам в творчестве поэта да и самих сказок привело нас к некоторым новым выводам об их истоках, в особенности, о наличии восточного элемента, мотивов и сюжетов в них.

Подробно прослеживая рост интереса Пушкина к восточным сказкам, в первую очередь, к арабским, расй^жвая историю их проникновения Россию и знакомства Пушкина с ними, мы пришли к выводу о том, что первой арабской сказкой, которую Пушкин узнал в раннем детстве, оказалась сказка "Царевич и три девушки". Впоследствии она легла в основу пушкинской сказки "О царе Салтане...'¹. Методом сопоставительного анализа в диссертации устанавливается идентичность завязки и развития действия до момента рождения ребенка. И в том, и другом сюжете отмечается восточное происхождение имени "Салтан" ("Султон"); факт его быстрого физического роста (не по дням, а по часам), что сближает его с богатырем Рустамом из "Шахнаме" Фирдоуси и вообще с аналогичными героями из устного народного творчества; изображение фантастического

города благополучия и достатка, где нет ни бедных, ни богатых, где у всех горожан радостные лица - сближает творение Пушкина с гениальной "Пятерицей" Низами Гянджеви, в частности с поэмой "Искандарнаме". Много сходных моментов в развитии сюжетов сказок, аналогичны в них финалы. И там и тут царица рожает сына, сестры признаются- в своих злодеяниях, царь на радостях не наказывает, а прощает их. Отмечено также, что "бочка", в которую заколачивают Гвидона с матерью, напоминает "сундук" из распространенной среди народов Средней Азии сказки "Тахир и Зухра".

По нашему мнению следует остановить внимание на образе волшебной птицы "Лебедь". Этот образ в рассмотренных выше работах не встречается. В пушкинской сказке "Лебедь", однажды спасенная князем Гвидоном, в знак благодарности каждый раз в Трудную минуту приходит ему на помощь, а в конце сказки становится его женой. Этот образ птицы во многом напоминает золотую птицу из таджикской сказки "О трех девицах". Как свидетельствуют источники, "Лебедь" считалась тотемом для многих тюркоязычных народов Сибири. И, наконец, "Лебедь" является постоянной участницей всех русских былин. Лебедь -дочь Черниговского князя упоминается в русской былине об Иване Годиновиче; сестра легендарных основателей Киева, братьев Кий, Щек и Хорив звалась также Лебедь.

Приведенные примеры показывают, ^[гго Лебедь у Пушкина не случайный образ. В своей сказке поэт использовал сюжеты и образы устного творчества народов Востока и Запада и построил истинно национальную русскую сказку. "Вольное обращение" к фольклорным сюжетам дает основание предполагать, что Пушкин нередко использовал не один фольклорный источник, а несколько, причем разных народов. Мы предполагаем, что образ "Лебеди" близок к образу "Золотой птицы" из преданий среднеазиатских народов. Так как Пушкин свободЯсгТУбращался с фольклорными сюжетами разных народов, невозможно категорично заявлять об их источниках. Но сходство "Лебеди" и "Золотой птицы" трудно отрицать. Оно принадлежит, по классификации В.М. Жирмунского, к историко-генетическим видам сходств, генетически родственным явлениям,

В таком же плане в диссертации рассмотрены сказки Пушкина "О рыбаке и рыбке" и " Золотом петушке".

Наряду с выявлением восточных мотивов, идентичности сюжетов, образов и совпадений в развитии событий внимание диссертанта обращено и на национальные особенности, отразившиеся в сказках, благодаря которым они носят исконно русский характер. В этой связи отдается должное художественному мастерству Пушкина, благодаря чему его сказки получили более глубокое звучание. В них автор осуждает такие пороки людей, как

стремление к наживе, коварство, безмерное честолюбие и другие, что заложено в основу восточных первоисточников.

Третья глава диссертации посвящена вопросу "Пушкин и таджикская литература". Как показало исследование, творчество русского поэта привлекло внимание таджикских просветителей более чем 100 лет тому назад. В этой- связи в диссертации подробно и последовательно прослежена история знакомства таджикского читателя с произведениями А.С. Пушкина, их появление в крае сначала в оригинале, а потом в переводе на таджикский язык. Установлено, что прогрессивно мылящей части таджикской интеллигенции имя Пушкина стало известно в связи с его трагической гибелью через произведение великого азербайджанского поэта-мыслителя Мирзы Фатали Ахундова (Сабухи) "Поэма ВостокЛЫНаписанная азербайджанским просветителем поэма на персидском языке в дни всенародной скорби по поводу гибели А.С. Пушкина и опубликованная в том же году в журнале "Московский наблюдатель" на языке оригинала и в подстрочном переводе автора на русский язык, она имела широкое распространение и на Кавказе, и в Иране и Маверанахре, т.е. в персо-язычной среде.

В процессе изучения истории переводов произведений Пушкина на таджикский язык возникло предположение о том, что первым переводчиком произведений Пушкина на таджикский язык был выдающийся просветитель и поэт Сиддикин Аджзи. Разгоревшаяся в 1974 году дискуссия между литературоведами X. Мирзо-заде и М. Шукуровым о достоверности вышеуказанного предположения должных результатов не дала. Участие М. Турсун-заде и В. Самада в решении этого вопроса также не принесло нужных результатов, так как фактического доказательства не было. Спор вокруг этого вопроса продолжается по сей день. Он был возобновлен при обсуждении данной работы на заседании секции литературоведения Ученого Совета Института языка и литературы им. Рудаки АН Республики Таджикистан 12.11.1999 года. Поскольку сегодня и X. Мирзо-заде и М. Турсун-заде нет в живых, и не известно, что случилось с той хрестоматией, которую X. Мирзо-заде показал М. Турсун-заде, мы склонны оставить вопрос открытым. Считаем, что гипотеза о наличии этого перевода именно на таджикский язык, и не исключено, что перевод мог быть выполнен на узбекском языке (в тот период по этому поводу говорили на мусульманский язык, имея в виду арабскую графику), заслуживает проведения дальнейших поисков истины, которые должны увенчаться успехом. Несмотря на все это, перевод "Сказки о рыбаке и рыбке" 1899 года был первым шагом на пути к массовому ознакомлению таджикской интеллигенции с творчеством А.С. Пушкина. Вместе с тем необходимо отметить, что началом подлинно Массового ознакомления таджиков с творчеством Пушкина считается 1937

год - год столетия со дня трагической гибели поэта, хотя первые образцы переводов начали появляться двумя годами раньше. В диссертации выдвинут ряд новых аргументов в пользу этого предположения.

В данной главе подробно изложена история появления переводов произведений Пушкина после Октябрьской революции, приводятся имена широко известных и доселе неизвестных переводчиков, обративших свой взор к наследию великого русского поэта. В качестве иллюстрации тезисов подвергнуты выборочному анализу переводы отдельных произведений Пушкина "Туча" - (перев. М. Турсун-заде), "Соловей и роза" (Лоик и М. Фархат), "Талисман" (Лоик и Бобе Ходжи); отмечаются достоинства и недостатки этих переложений; рассмотрены критические замечания А. Дехоти по поводу переводов А. Лахути ("Памятник") и Хабиба Юсуфи; впервые автором диссертации выдвинут тезис о периодизации истории переводов Пушкина, в которой определены два основных периода; до 1917 г. и с 1937 г. - по наше время. Внутри каждого периода признано целесообразным выделение определенных этапов в соответствии с социальным развитием общества. В этой связи признано несостоятельным утверждение Н. Караматулпаевой о делении истории переводов Пушкина на два этапа. Отмечены своеобразие и особенности переводческой деятельности таджикских поэтов, подчеркнуты заслуги А. Лахути, Х- Юсуфи, М. Рахими, А. Хамди, Лоика, М. Фархата, внесших весомый вклад в дчло ознакомления таджикской аудитории с творчеством великого Пушкина.

Проанализировано влияние переводческой деятельности поэтов на совершенствование их поэтического мастерства. Установлено, что таджикские поэты и писатели, работая над переводами пушкинских произведений, сами многому учились у великого поэта. Благодаря Пушкину в таджикскую поэзию проникают белый стих ("Моцарт и Сальери" в переводе А. Лахути), верлибр ("Медный всадник" в исполнении того же Лахути и т.д.). Как показали исследования, А. Лахути, создавая свою поэму "Славная страница", последовал этому опыту Пушкина. Позже его широко используют М- Турсун-заде ("Мой бокал"), X. Юсуфи, Лоик, М. Фархат, Б. Ходжи, Гульчехра и другие. .«^

Определенное место в работе отведено произведениям таджикских поэтов, посвященных А.С. Пушкину: С. Айни ( "Пушкину"), М. Турсун-заде (''Пушкину"), X. Юсуфи ("Пушкину"), М. Миршакар ("Пел он свободы песни"), Гульчехры ("Пушкину"), А. Бахори ("Поклон мастеру слова"), анализу исследовательских работ ученых Таджикистана, например, Ш. Хусейнзаде - ("Пушкин и таджикские поэты"), М. Турсун-заде ("Наш Пушкин"), Хабиба Юсуфи ("Пушкин и Байрон"), Самада Вали ("О первом переводе Пушкина"), X. Шодикулова ("Синтез западно-восточных традиций в творчестве Пушкина", "Лахути и Пушкин", "Пушкин и таджикского

персидская литература"), посвященных роли и месту Пушкина в истории таджикско-русских литературных связей.

Диссертант вслед за таджикским ученым X. Шодикуловым считает, что проблема западно-восточных литературных связей в Пушкинскую эпоху и на примере творчества самого Пушкина нуждается в новых исследованиях, в вьфаботке новых концепций ее изучения. В этом отношении заслуживают внимания новые подходы к проблеме, выдвинутые X. Шодикуловым в двух работах 1998 и 1999 годов. Они сформулированы!,! в 12 пунктах, относящихся к взаимодополняющим процессам истории и путей прихода Востока к Пушкину и русского художника вместе с восточными мотивами, сюжетами, тематикой и жанрами таджикско-персидской поэзии и прозы в его наследии, обратно в круги своя.

Как показали его исследования, "Пушкин и таджикско-персидская литература" и нгюборот "Таджикско-персидская литература и Пушкин" понятия далеко не идентичные, одинаково обозначающие направление и характер "скрещивания" разнонациональных и разнотипных традиций. Они представляют собой два самостоятельных понятия со своими местами в истории литературных взаимосвязей таджикского и русского народов, стало быть - два глобальных направления исследований.(38,55).

Выдвигая, таким образом, тезис о самостоятельности понятий западно-восточного и восточно-западного синтеза, мы выражаем солидарность с этим высказыванием таджикского литературоведа, "Дальнейшие поиски должны показать, что "западно-восточный" и "восточно-западный" далеко не идентичные термины, одинаково обозначающие смысл соединения (синтеза) традиций в одном только направлении."(17, 60).

В работе особо подчеркивается воздействие Пушкина на творчество С. Айни, А. Лахути, М. Турсун-заде, X. Юсуфи, А. Хамди и последующих поэтов. Отмечено, что для С. Айни Пушкин был символом леей русской

" -^дГ*в>

литературы, благодаря которой он сам пришел к реализму^Дохунда") и через нее к духовным ценностям Запада; М. Турсун-заде называл его "учителем", X. Юсуфи тем маяком, на которого ориентировались строители нового общества. Влияние Пушкина на творчество М. Турсун-заде особенно ярко прослеживается в его "Индийской балладе", в стихотворении "Мой бокал" и другие. По утверждению М. Турсун-заде, Пушкин своим творчеством играл роль певца революционных идей. Его призывы к свободе были подхвачены всеми свободолюбивыми народами России, они нашли горячий отклик во многих странах мира - на Украине (Тарас Шевченко), в Армении (Абовян и Налбандян), Азербайджане (Мирза Фатхали Ахундов), Казахстане (Абай Кунанбаев), Татарстане (Тукай) и многих других. Его произведения в совокупности составляют энциклопедию жизни России его времени. В мастерски написанных картинах жизни России, по утверждению

М. Турсун-заде, каждый народов том числе и таджикский, видит отображение своей жизни.

О благотворном влиянии Пушкина на таджикскую поэзию Народный поэт Таджикистана М, Турсун-заде говорил так: "Пушкин оставил неизгладимый след в нашем творчестве, научил нас той прямоте, что превыше самой изощренной образности, прямоте мыслей и чувств, прямоте в любви и ненависти, высокой прямоте, что способствовало возрождению нашего поэтического стиля и темперамента, искусству прямого разговора с читателем-крестьянином, рабочим, интеллигентом".(16,34) В диссертации все это изложено в подробной форме с иллюстрацией фактическим материалом.

Как показало исследование, таджикских поэтов и писателей в Пушкине особо привлекало егр стремление сделать литературу могуч^йз&бщественной силой, его призыв поднимать в произведениях искусства важнейшие проблемы современности, не увлекаясь стихотворными "безделками". Им особенно импонировало ироническое отношение Пушкина к тем критикам своего времени, которые каждого, кто обладал некоторым умением складывать стихи, провозглашали поэтами. Как показывает исследованный материал, им близки были требования, предъявляемые Пушкиным к поэзии: "поэзию составляют не гладкие стишки, а глубокие чувства и поэтические мысли".

Таджикские писатели следовали за Пушкиным в создании реалистической прозы, исполненной "языком мысли", учились у него высокой поэтичности, исторической обусловленности и вере в поэтическое слово, в его преобразующую силу, простоте и конкретности. В Пушкине их привлекает стремление к максимальной идейности художественного произведения, "гениальной простоте" поэтической речи, лаконизму, что было характерно и для стиля Рудаки "сахли мумтанеъ". Все эти вопросы рассмотрены в диссертации на примере анализа отдельных произведений таджикских авторов, созданных под влиянием Пушкина.

В_заключении обобщены наблюдения диссертанта. Согласно им:

- развитию интереса Пушкина к Востоку наряду с особенностями социально-культурной среды, огромную роль сыграли рождение русского востоковедения, укрепление связи со странами Востока, знакомство с публикациями из восточных литератур, в том числе со священной книгой мусульманской религии "Коран", со сказками "Тысячи и одной ночи'¹ и т.д. Определенное влияние, видимо, оказала и его генетическая связь с Африкой в лице И. Ганнибала.

- восточная тема в творчестве А.С. Пушкина была не просто результатом временных "увлечений" поэта, а закономерным процессом, вызванным самой жизнью как внутри России, так и за ее пределами.

- "виньеточные украшения" для Пушкина - это не проба сил и таланта в поисках выхода на большую восточную тему, это не "увлечение" и "случайность", присущие только лицейско-петербургскому периоду его творчества. Это свидетельство мастерства большого поэта, одним из художественных приемов которого являются "виньеточные украшения" в поэтических произведениях.

- на основе сопоставительного анализа "Подражаний Корану" Пушкина с соответствующими сурами Корана и мусульманскими преданиями, по каждому стиху предлагаются наши собственные замечания. Общий вывод исследования "Подражаний Корану" состоит в том, что поэт в них главное свое внимание уделяет отбору и обобщению нравственных поучений Востока. Отмечено мастерство Пушкина, передавшего в "Подражаниях" не только содержание и дух Корана, но и его художественное своеобразие, выразившееся в контрастном построении, столкновении противоположных сторон, экспрессии, смене тем и интонаций, применении художественных сравнений, гипербол и т.п.

- анализ стихотворения Пушкина "Пророк" и его сопоставление с Кораном и мусульманскими преданиями позволили сделать вывод о том, что оно полностью построено на учениях Корана и отражает соответствующие мусульманские предания.

рекомендовано осуществлять ознакомление таджикского читателя с творчеством А.С. Пушкина, разделив историю знакомства с поэтом и переводов из него на два основных периода: до 1917 г. и с 1917 г. - по наше, время. Внутри каждого из периодов выделены этапы, соответствующие динамике развития общества и обращения к Пушкину. Также установлены причины такого деления, выявлены своеобразие и особенности переводческой деятельности таджикских поэтов - переводчиков, что требует специальной дальнейшей разработки.

- установлено влияние творчества А.С. Пушкина на творчество поэтов-переводчиков и через них на всю таджикскую литературу (романтический настрой, "белый стих", реализм).

ПЕРЕЧЕНЬ ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Белинский ВТ. ПСС., т. VII, М., 1955 .

2 Белкин Д.И. Пушкинские строки о Персии. - Пушкин в странах

зарубежного Востока. М., 1979.

3. Благой Д. Творческий путь Пушкина. М - Л.,'1950.

4. Брагинский И.С. Исследования по таджикской культуре. Душанбе,1974.

5. Брагинский И.С. Западно-восточный литературный синтез и творчество С. Айни. Душанбе, 1986.

гг

6. Гоголь Н.В. ПСС., г. VIII, Л., 1952.

7. Гоголь Н.В. ПСС., т. УШ, М., 1979.

8. Гроссман Л. Стиль и жанр поэмы "Руслан и Людмила". Ученые записки МГПИим. В.П. Потемкина. Т. XLVIH, вып5, М., 1955.

9. Достоевский Ф.М. ПСС в 30 тт., т. 18,Статьии заметки 3845 - 1861. Л., 1978.

10. Кюхельбекер В.К. Путешествия. Дневники. Статьи Л., 1979.

11. Лобикова Н.М, Пушкин и Восток, М., 1974.

12- Лупанова И.П. Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века. Петрозаводск, \ 959; Леонова Т. Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к фольклорной сказке. -Томск, 1982.

13. МаЙманЕ.А. Пушкин. Жизнь и творчество. М.,1981.

14. Пушкин А.С. Собр. соч. тт.1 - 10. Т, I., M., 1974.

.15. Пушкин А.С. ПСС., т. 10, М., 1979.

16. Турсун - заде М. Великий спутник. Литературное обозрение, 1974, №6.

'. 7. Шодикулов X. Пушкин как вершина Памира. - Наш Пушкин. М., 1999. 8. Шодикулов X. Пушкин и таджикско-персидская литература. В сб. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 200 - летию со дня рождения А.С. Пушкина: "Русский язык и двуязычие в моей жизни (25 - 26 мая 1999 г.). Душанбе - 1999. ТТ'НУ, общеуниверситетская кафедра русского языка, кафедра русской филологии.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ.

Сказки Пушкина - //Русский язык и литература в таджикской школе. 1998, № 1 - 3, стр. 77-80.

Охангхои Куръони дар эчодиети А.С. Пушкин" (Коранические мотивы в орчестве Пушкина)// Адаб, 1998, № 7 - 12, с. 59-61. ± Восточные мотивы в сказках Пушкина. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 200-летию со дня рождения великого поэта А.С. Пушкина: "Русский язык и двуязычие в моей жизни" (25-26 мая 1999 г.) - Душанбе, 1999, стр. 53-54, (Таджикский 'государственный национальный Университет (ТГПУ), |общеуниверснтетская кафедра русского языка, кафедра русской

'ИДОЛ ОГНИ).

.ереводы пушкинских произведений на таджикский язык. Памир, 1999,

)риентальные моменты (виньеточные украшения) в творчестве Пушкина. Гаеми донишгохи омузгори (бахши филология ва чомеъашиноси), 2000, № 2, .60-65.