>> >> Шломо Ариел, Случай из практики. "Невидимый гость"
Невидимый гость
Невидимый гость. Случай из
жизни. (вступительная глава книги Стратегическая семейная игровая терапия).
Женщина, сидевшая напротив,
выглядела напряженной, она говорила напряженно и лихорадочно. Мы обсуждали ее
восьмилетнего сына Давида. Она жаловалась на то, что после ухода ее мужа Дэна,
Давид изменился до неузнаваемости. До этого момента он был образцовым маленьким
мальчиком, а теперь, внезапно, он превратился в самого настоящего маленького
дьявола. Несмотря на то, что ему только восемь, ему удалось превратить жизнь
своей матери в сущий ад. Казалось, у него в запасе целый арсенал злых уловок. В
частности, однажды, Давид, мило улыбаясь, уговорил маму испечь для него пирог. И
когда он был готов, Давид со всей злости швырнул его в свою мать, и прокричал:
«Я не просил яблочного пирога, я просил сливового. Прекрати заставлять меня есть
то, что мне не нравится!». Однажды она вернулась домой и обнаружила, что все
простыни изорваны в клочья и комки хлопка разбросаны по всей квартире. До
предела ее довели размазанные по стенам спальни испражнения. Сайван, элегантная,
привлекательная, и очень сдержанная тридцатилетняя женщина, дизайнер одежды,
потеряла свое самообладание и буквально превратилась в зверя. Но реакция ее сына
окончательно запутала ее: он спокойно сидел, сделав большие невинные глаза, и
улыбался, наблюдая ее приступ ярости.
Дэн, ее муж имел пристрастие,
сродни наркомании – мотоцикл. Как-то утром он сел на свой мотоцикл и уехал
навсегда. На следующий раздался звонок из больницы. Сказали, что Дэн находится в
ортопедическом отделении с переломом позвоночника. Он упал с мотоцикла. Сайван
бросилась в больницу. Приехав, к своему удивлению, она узнала, что ей уже есть
замена.
Затем настало долгое время,
когда Давид не виделся со своим отцом. Он отказался навещать Дэна в квартире у
его новой подруги, а Дэн настоял на том, что он не будет приходить домой. На нем
был гипсовый корсет, лишавший его движения.
Я пригласил Сайван и Давида
принять участие в совместной игровой терапии под моим руководством. Казалось,
что оба жаждали начать.
На первом занятии Дэна вообще
не упоминали. Ни единого словечка. Вместо этого, Сайван и Давид были заняты тем,
что, с наслаждением, больно подкалывали друг друга. Они состязались в
изобретении все более и более находчивых злобных трюков. У меня в кабинете, где
проводились сеансы терапии, была большая коробка из-под печенья, наполненная
таблетками-плацебо. Давид вытряхнул коробку и попросил маму «испечь пирог» из
таблеток, лежавших на полу. Когда он «доел пирог», терпеливо собрали все
таблетки обратно в коробку. Как только они закончили это довольно непростое
занятие, Давид начал со всей силы размахивать коробкой в воздухе, и кричать:
«Град!», увлеченно наблюдая за разлетающимися по всей комнате таблетками.
Одна из любимейших игр Сайван и
Давида была та, в которой один из них связывал другого веревкой. Однажды Сайван
связала Давида и оставила его лежать на ковре. Через некоторое время он
попросил, чтобы она развязала его, но она отказалась. Он пробовал угрозы, мольбу
и плачь, но все безуспешно. Он должен был пройти через свое наказание до самого
конца.
За этот период нашей работы
отношения между Сайван и Давидом значительно улучшились. Оба стали более
расслаблены. Теперь, то и дело, можно было видеть, как они проводят время вместе
за игрой или общением. Провокационное поведение Давида практически исчезло.
Я перебрал в уме какое-то
количество несовместимых объяснений этим изменениям. Одно из них, так или иначе,
было очень понятным. Давид и Сайван нашли способ перенести неприятные стороны
своих взаимоотношений в воображаемую игру. Они справились и перенесли конфликты
с реального уровня на игровой. Следовательно, их межличностная реальность
освободилась от этих беспокойств (проблем).
Это было очень стоящим
достижением, но, по моему мнению, мы только лишь поскребли по поверхности. Можно
догадаться, что под этой относительно спокойной поверхностью все еще находился
спящий вулкан. Вулкан под именем Дэн.
В самом начале, я пытался
сделать так, чтобы Сайван и Давид разыграли кукольное шоу, в котором тема ухода
Дэна была бы тщательно замаскирована. Так или иначе, Давид умудрился мастерски
обойти ее даже в скрытом виде, как будто что-то в Давиде решило раз и навсегда
вычеркнуть Дэна из памяти.
У меня был небольшой телескоп.
Как-то раз я направил его на стену, и, смотря через него, сказал: «Мне видно
все, что когда-либо существовало, а затем исчезло».
Я продолжал смотреть через
телескоп с большим интересом и восхищенно восклицал: «О! Я вижу планету, которая
взорвалась и исчезла три миллиона лет назад».
Давид смотрел на меня очень
внимательно, но не произносил ни слова.
Я обратился к Сайван:
«Интересно, а ты сможешь увидеть что-нибудь, что когда-то было, а потом
исчезло?»
Сайван подошла к телескопу. Она
смотрело долго и сосредоточенно. А потом сказала: «Я вижу дом, где я жила, когда
была маленькой».
Настал черед Дэйва, но он
отказался смотреть через телескоп.
Игра с телескопом стала
регулярным элементом в наших встречах. Со временем стало понятно, как
использовать телескоп. Через него можно было увидеть не только неодушевленные
предметы, но также людей, которые исчезли, а затем и тех, которые были знакомы,
но находились далеко. Сдвигая и раздвигая телескоп можно было приближать и
удалять наблюдаемые объекты, можно было убирать из телескопа людей и объекты,
закрыв его крышкой.
Еще долгое время в телескоп
играли только мы с Сайван, а Давид оставался заинтересованным наблюдателем.
Только изредка он мог заглянуть в него на мгновенье, и сказать «Ничего не
видно».
Другая игра, изобретенная в
этот период, называлась «Невидимый гость». Это было за несколько дней до Седера,
ритуального иудейского ужина, устраиваемого на пасху. Сайван, Давид и я
разыграли Седер, во время которого входная дверь традиционно остается открытой
на распашку, а у стола стоит пустой стул и кубок вина для пророка Илии, прихода
которого все ожидают.
Давид, как ни странно, опять
отказался участвовать в церемонии. Он запретил нам открывать дверь и ставить
пустой стул у стола. После нескольких попыток, я предложил, чтобы на пустой стул
мы посадили огромную куклу, но Давид не пошел и на это.
Эта глава в нашей истории
продолжалась еще три месяца. А потом случилось открытие сезона. Началось с того,
что Давид предложил поставить шоу для своей матери с куклами, ударными
инструментами, световыми эффектами и прочим. Эта идея превратилась в самое
настоящее театральное состязание, как драматические поединки в древней Греции.
Каждый из нас, по очереди,
представляет свое собственное шоу.
Первое шоу Давида было очень
инструктивным. Он встал на самодельную сцену из табуреток, выключив весь свет,
кроме одной лампы. Простояв какое-то время, он неожиданно вытащил телескоп и
произнес: «Вот волшебный телескоп! Он может заставить людей исчезать и
появляться». Он посмотрел в телескоп, а затем бросился к шкафу и вытащил из него
щенка, похожего на человека, сказав драматическим голосом: «Видите? Телескоп
заставил его появиться». А потом он сказал: «А теперь он исчезнет!». Давид
закрыл крышкой объектив телескопа и побежал относить куклу назад в шкаф:
«Видите? Он исчез! А теперь вы увидите что-то прекрасное. Телескоп может
заставить исчезнуть Шломо, а потом я направлю его на себя и исчезну сам!».
На «конференции критиков»,
последующим за шоу этапом, Сайван, изображая интонации и манеры
«интеллектуалов», сказала: «Шоу было очень пугающим. Даже несколько опасным». И
тогда я сказал: «Мне кажется, что это было превосходное шоу. То, что мне в нем
понравилось – это персонификация телескопа. Очень необычная идея. Злостный
телескоп, который не любит, чтобы им помыкали. Красивая идея. Я оценю это
представление в сто баллов».
- А я дам ему пятьдесят, -
сказала Сайван, - потому что оно страшное. Теперь была очередь Сайван показывать
свое выступление. Оно было похоже на шоу Давида, только у нее телескоп заставил
большую куклу появиться, и больше никогда не исчезать.
Я дал ей пятьдесят баллов,
потому что ее представление не было ни особо реалистичным, не достаточно
креативным. Давид вообще отказался оценивать его.
Теперь был мой черед. В моем
представлении изображения, которые я видел, были очень горячими, я обжегся,
когда смотрел на них. Сайван подыграла мне, смазав ожоги мазью.
За мое представление я получил
от Сайван тридцать баллов. Она сказало, что оно пугающее и очень сложное. Давид
дал мне миллион, потому что ему нравилось, что я получил ожоги, но затем он
вычел два миллиона из моей оценки, потому что шоу было глупым.
По истечении нескольких недель
наше шоу-состязание стало тематически и стилистически более богатым. Давид
заявил: «Сегодня вы увидите шоу ужасов». Он выключил весь свет и спрятался в
шкафу. Сайван и я ждали снаружи в состоянии напряженного томления.
Затем он вышел и встал спиной к
стене, вытянув руки в стороны. Зажегся луч света, и мы увидели его серебристый
костюм. Его голова была закрыта серебристым шарфом. Хриплым голосом он произнес:
«Я механизированная, компьютеризированная Мать Разрушений». Затем он подошел к
шкафу, вынул двух кукол, означающих мужчину и мальчика, электрический светильник
и барабан. «Я уничтожаю людей своим лазерным лучом», сказал он грозным голосом и
начал барабанить, изображая гром. Он держал куклу-мужкину одной рукой, а второй
включил светильник. Пятнышко белого света появилось на лице мужчины. Давид резко
швырнул куклу в угол и объявил «Уничтожен!». Затем он повторил те же действия с
куклой-мальчиком.
Команде критиков не совсем
понравилось это шоу. – Мне не нравится научная фантастика, - сказал я, - но я
готов отдать тридцатку за талант и старание, которые ты вложил в свое
выступление. Сайван произнесла лишь одно слово: «отвратительно!», и поставила
минус миллион.
В своем шоу она просто сделала
все наоборот: мужчина и мальчик уничтожили серебряную леди.
Когда настал мой черед, я
предложил их вниманию свое собственную версию, в которой мужчина, мальчик и леди
попытались уничтожить друг друга, но потерпели неудачу, потому что лампа давала
только лишь воображаемый свет.
После закрытия сезона
представлений, мы начали играть абсолютно произвольно. Сайван и Давид создавали
под моим наблюдениям драматические ситуации, представляющие следующий паттерн
взаимоотношений: персонажи, которые играл Давид олицетворяли недоверие и
подозрительность к персонажам, которых играла Сайван. Последние (персонажи
Сайван) пытались доказать первым, что они все-таки заслуживают доверия.
В одной из сцен Давид играл
«ребенка». Он лежал на ковре, шевеля руками и ногами. Он плакал и кричал
довольно долго, при этом он играл просто восхитительно. Сайван попыталась обнять
его, но Давид ее оттолкнул. Она умоляла рассказать ей, почему он плачет, но
Давид лишь продолжал плакать и кричать. Сайван понимала, что она проигрывает, и
у нее буквально началась паника.
Я принял решение: лег на ковер
рядом с Давидом, начал махать руками и ногами. Я кричал и «плакал», также как и
он, мое сердце разрывалось, и я на полном серьезе еле удерживал слезы. Давид
поднялся, сел на мой стул и начал внимательно наблюдать. Я сыграл для Сайван мой
страх и отчаяние на полную катушку. Я рассказал ей, что моя вселенная
разрывается на части, потеряв всю свою уверенность взрослого человека. Я не
знал, откуда придет мое решение.
Сайван сидела на ковре
напротив.
- Что ты хочешь, чтобы я
сделала? - Сказала она, полная слез.
- Я не знаю, – ответил я, – я
хочу, чтобы ты меня слушала.
Во время нашей встречи Давид
рассказал мне хорошую новость. Он навестил своего отца, побывав у него дома.
Девушка отца угощала их очень вкусным пирогом, пока они смотрели новости по
спортивному каналу.
А затем Давид придумал новую
игру: захватывающее путешествие на самолете вокруг света. Я должен был играть
пилота. Давид – пассажиры. Сайван не пустили на борт. Она должна была находиться
в башне наблюдений.
Полет был полон опасностей и
ужасающих событий. Вновь и вновь мы чудом избегали смертельно опасных ситуаций,
повреждений или внезапной гибели. Мы попали в центр урагана, и нам пришлось
выпрыгнуть с парашютом и оказаться в джунглях, где мы спасались от диких зверей
и каннибалов. Во всех этих обстоятельствах я должен был находить решение и
выручать нас обоих.
В этот период времени Давид раз
в неделю навещал отца в его доме. Он не справлялся с таким ограниченным
контактом с Дэном, и поделился со мной своим секретным планом: переехать к папе.
Это была не самая лучшая идея, потому что у Дэна был свой секретный план, о
котором я узнал накануне – иммигрировать в Австралию.
Я помог Сайван очень четко дать
понять Давиду, что он останется с ней. Ее дом – это его дом. Сайван будет
заботиться о Давиде и всегда будет с ним. Она никогда не отпустит его ни при
каких обстоятельствах. Сайван не пришлось переносить это сообщение в игру: было
достаточно прямых слов.
На Давида это произвело
отрезвляющий эффект. Постепенно его жизнь стала похожей на жизнь нормального
ребенка его возраста. Он проводил больше и больше времени со своими
одноклассниками за игрой в футбол и другими мальчишескими играми.
Сайван сказала, что они с
Давидом начали действительно разговаривать друг с другом. Они обсуждали все,
включая самые деликатные и больные темы.
Тогда я понял, что пришел
момент завершить терапию. Наше расставание было не из легких. Те моменты жизни,
которые нас объединяли, в сущности, были фиктивными и причудливыми, но для нас
троих они представлялись гораздо более реальными, чем сама реальность.
Этот жизненный случай был
описан читателю для того, чтобы посвятить его в необычную атмосферу, характерную
для сессий стратегической игровой семейной психотерапии. Данная презентация не
раскрывает в деталях анализ и планирование того, что скрывается за описанными
сценами, механизмы, которые дают случаться волшебству. О них будет сказано в
основных главах этой книги.
|