СЛУЖАЩИЙ РЕВОЛЮЦИИ
[В. Дмитрук]
Начало “девальвации” имени Че Гевары было положено начавшейся еще при жизни героя романтизацией его образа. Так уж сложилось, что романтизация революции всегда служила предвестником наступления контрреволюции. А ведь для самого Че Гевары революция представлялась вовсе не романтическим занятием. Это была работа, которой он посвятил свою жизнь и которую нужно было уметь делать хорошо. Он понимал, что иметь благородные цели и не жалеть жизни для их достижения, мало. В обращении к Народно-социалистической партии Кубы (под таким названием действовали до революции кубинские коммунисты) Че Гевара говорил: “Вы способны готовить кадры, которые можно растерзать на куски в застенках, но не выдавить из них ни слова, но в то же время не способны готовить их так, чтобы они могли подавить пулеметное гнездо”.
Кубинские коммунисты выдерживали пытки, но не сумели выдержать испытания парламентской борьбой, запутались в трех соснах “искусства возможного”. В стремлении “расширить социальную базу” Народно-социалистическая партия сотрудничала с диктатором Батистой, уговаривая своих сторонников и самих себя, что он будто бы более прогрессивен и более патриотичен, чем его еще более проамерикански настроенные противники (чем не сегодняшние сторонники “лучшего из худших” кандидатов буржуазии?).
По-другому действовали революционеры поколения Фиделя Кастро и Че Гевары. Они были уверены, что твердость и последовательность в достижении цели обеспечат им народную поддержку. Через два года борьбы повстанческая армия выросла до десятков тысяч, которые с триумфом вошли в Гавану. Это нешуточное дело: буквально с нуля, не имея в своих рядах ни одного опытного человека, организовать, обучить, политически обеспечить военную силу, способную вести борьбу с режимом, располагающим сорокатысячной армией, танками, самолетами, артиллерией. В этом смысле книга Че Гевары “Партизанская война” – уникальное практическое пособие для революционеров.
Но революция вовсе не закачивается военной победой. Военное искусство – сложное дело, но оно несравнимо легче по сравнению с тем искусством, которого требует от революционера мирное строительство. Надо быть министром – и Че становится отличным министром. Характерно, как его назначали руководителем департамента индустриализации Института аграрной реформы (ИНРА – это учреждение руководило революционными преобразованиями в кубинском хозяйстве): “Однажды Фидель собрал своих товарищей и спросил, кто из нас экономист. Я поднял руку. Фидель удивился: “С каких это пор ты экономист?” Я ответил: “Мне показалось, что ты спросил, кто из нас коммунист!”
Че отлично справился с возложенными на него обязанностями; позже он стал министром промышленности. Говорят, что его рабочий день на посту руководителя департамента индустриализации ИНРА, а потом министра промышленности Кубы нередко составлял 15 часов, поскольку он считал своей обязанностью всецело отдаваться порученному делу. Его экономические статьи, изданные у нас под названием “Экономические этюды”, и поныне представляют интерес. При этом, занимая целый ряд высших постов в республике, Че Гевара отрабатывал по 20 часов в неделю на рубке тростника, разгрузке судов в Гаванском порту, на уборке заводских территорий.
Цель, которой посвятил себя Че, – практика освобождения человечества. Освобождение не только от империализма янки, но и от власти денег вообще: “Согласно нашей концепции, необходимо со всей решительностью ликвидировать рынок, деньги, и, следовательно, рычаг материального интереса – или, лучше сказать, условия, которые вызывают его существование… Личный интерес и личный доход должны исчезнуть из списка психологических побуждений».
Че знал, о чем говорил. Это были не пустые мечтания, а опыт жизни, в том числе и его собственной. Имея аристократическое происхождение, отличное образование, обладая неуемной энергией, он без особого труда мог разбогатеть, занять видное место в обществе. Но такой путь его совершенно не привлекает. Он отказывается от брака с любимой девушкой – только потому, что, будучи дочерью очень богатых и родовитых родителей, она не была готова ради любви отказаться от спокойной и обеспеченной жизни. И позже, став всемирно-известным государственным деятелем, он не изменил себе.
Следуя своему призванию, Че Гевара покидает высокие посты на Кубе и приступает к подготовке новых очагов герильи – революционной войны. Уже через год он появляется в Конго среди партизан – сторонников свергнутого и убитого в результате вмешательства бельгийцев и американцев премьера Патриса Лумумбы. В конце 1966 года Че перебрался в Боливию, откуда намеревался распространить революцию по всей Латинской Америке.
Свое личное счастье, свой личный интерес он видел исключительно в борьбе за счастье других и был уверен, что это нормально. Он знал, что он не одинок, что его опыт революционера, организатора герильи пригодится очень многим. Наверное, поэтому почти до самого трагического конца он вел записи, которые изданы под названием “Боливийский дневник”.
Че Гевара – вовсе не уникум, его эпоха родила немало исключительных и уникальных личностей. Не только на Кубе – среди вождей революций в других странах можно назвать десятки выдающихся личностей: Патрис Лумумба и Лоран Кабила в Конго, Гамаль Абдель Насер в Египте, Ахмед Бен-Белла в Алжире, Хо Ши Мин и Ле Зуан во Вьетнаме, Даниель Ортега в Никарагуа, Омар Торрихос в Панаме, Морис Бишоп в Гренаде, Томас Санкара в Буркина-Фасо, палестинец Ясир Арафат, легендарный организатор борьбы курдского народа за свободу и независимость Абдулла Оджалан и т.п.
Каждый из этих вождей начинал практически с нуля, и поначалу дело их казалось премудрым обывателям безнадежным и бессмысленным, но позднее находил поддержку в самых широких кругах трудящихся. А жизнь показывала, что готовых посвятить себя борьбе за всеобщее счастье гораздо больше, чем нытиков и тех, кто привык воровать у жизни счастье мелкими порциями.
Достойным учеником Че Гевары оказался Лоран Кабила, который воевал вместе с легендарным команданте в Конго. Приход Кабилы к власти в 1997 году можно считать классикой революционной авантюры. Американцы профинансировали, вооружили партизан Кабилы, лишь бы тот сбросил надоевшего им проворовавшегося диктатора Мобуту, которого они поддерживали в течение 30 лет. Кабила с благодарностью принял помощь американцев и, придя к власти, круто повернул в сторону социализма. Впрочем, он даже не хитрил. Американцы прекрасно знали, что Кабила — революционер и марксист. Но они смело вооружали его, будучи уверены, что любого человека можно купить. А вот Кабила не купился… Американцы ему этого не простили. В 2001 году Кабила был убит. Но и это не помогло. Народ Конго продолжает борьбу против империализма.
Даже сегодня, когда американский империализм кажется всесильным, дело Че Гевары продолжает жить. Не успели спецслужбы Перу покончить с движением “Сендеро луминосо”, как разгорелась герилья в мексиканском штате Чьяпас. Более трети территории Колумбии контролируют левые повстанцы. Не утихает борьба партизан в Непале, где маоисты блокируют все подступы к столице, фактически взяв ее в осаду. В истерзанном и трижды преданном Афганистане до сих пор часть территории контролируют коммунистические вооруженные формирования.
Вся эта борьба питается не столько идеями и идеологиями, сколько самой капиталистической действительностью “третьего мира”, куда стремительно откатывается Украина – безработицей, нищетой миллионов крестьян и рабочих в городах. Среди объяснений того, почему крестьянская молодежь массово уходит в партизанские отряды в Колумбии, есть и такое: «Там кормят». Но в партизанских отрядах Колумбии не только кормят, но и обучают грамоте; партизаны организуют хозяйственную и общественную жизнь на контролируемых ими территориях. Ни правительства этих стран, ни их североамериканские покровители не собираются решать проблемы, которые толкают людей на борьбу. Впрочем, они и не могут этого сделать. Ведь если не будет нищеты и безработицы подавляющего большинства трудящихся, не будет роскоши сегодняшних хозяев нашей жизни. А ради сохранения своего господства капиталисты готовы на все.
Понимание этого факта заставило Че Гевару написать в своем последнем письме: “Верую в вооруженную борьбу как единственный выход для народов, борющихся за освобождение, и в своих воззрениях я последователен до конца. Многие назовут меня авантюристом, да я и есть авантюрист – но только из таких, кто сам рискует своей шкурой, чтобы доказать свою правоту”.
Краткий рассказ о великом революционере мы закончим цитатой из его другого письма:
“Участь революционера-авангардиста возвышенна и печальна… Вне революции для них нет жизни… В этих условиях надо иметь большую долю человечности, большую долю чувства справедливости и правды для того, чтобы не впасть в крайности догматизма, в холодную схоластику, в изоляцию от масс… Мы идем вместе со всеми к новому человеку, фигура которого проблескивает на горизонте… Путь долог и частично неведом; мы знаем наши пределы. Мы сделаем человека ХХІ века, мы сами… Примите мой ритуальный привет, как пожатие рук или молитву. Родина или смерть».
