Библиотека сайта  XIII век

ИСТОРИЯ ГИЛЯНА

ТАРИХ-И ГИЛЯН

¹ БЕСЕДА О ПОЯВЛЕНИИ И ВЫСТУПЛЕНИИ КАЛИНДЖАР-СУЛТАНА, СЫНА ШАХ ДЖЕМШИД-ХАНА ², ПРОЗВАННОГО АДИЛЬ-ШАХОМ, |210| А СОГЛАСНО МНЕНИЯМ ПЛЕМЕН 'ИРАКСКИХ И КЫЗЫЛБАШСКИХ-ГАРИБ-ШАХОМ, И ОБ ИСХОДЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ЕГО И ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ЕГО БЛАГОДАРЯ ПРЕВРАТНОСТЯМ СУДЬБЫ

Во время везирства Аслан-бека, сына его Исма'ил-бека, Мирзы Таги Исфахани и Мирзы 'Абдуллаха Казвини ³ в Гиляне, продолжавшегося 17 лет, жители от длительности времени их везирства и от насилий и несправедливостей дошли до оскудения. И от управления [их] служилых людей (мулазиман) и назначенцев (мансубан) ра'ийяты видели насилия и переносили притеснения. И от непредусмотренных, несправедливых и беспричинных отягощении и обложений (итлакат) их множество людей — |211| и откупщики (мустаджиран) и казначеи (тахвильдаран) ⁴, и сельские старосты (кедхуды), и ра'ийяты прятались и проводили жизнь, укрываясь. И сколько они ни ходили в ставку (орду) [шаха], докладывая о своих обстоятельствах, удовлетворения не видели. И так продолжалось в течение 50 лет, и смута и мятеж в Гиляне были устранены. А жалобщики, сидя в засаде удобного случая, ожидали [этого] удобного случая. По воле неба, так как гилянцы с прежними своими правителями (хакимами) ⁵ в дни появления султанов сефевидских ⁶ враждовали с ними, и лицемерие в Гиляне стало явным, прежние хакимы, благодаря несчастному сопротивлению Гиляна, были истреблены, как было уже описано, а преступления прежних хакимов остались на шее жителей Гиляна. Судьба захотела, чтобы, благодаря своему обману, они увидели лучшие дни. Неожиданно в девятом месяце 1038 года ⁷, соответствующем прошедшему году дракона ⁸ [240] соизволил переселиться в жилище будущей жизни шах'Аббас, который, благодаря своему гороскопу и [ниспосланному] небом счастью, был падишахом в течение 50 лет ⁹, под властью которого были страны 'Ирак, Фарс, Керман, Хорасан, Херат, Мерв-и Шахджан, Гилян, Мазендеран, Азербайджан, Гурджистан (Грузия), Курдистан, Луристан, Хузистан и некоторые из областей 'Арабистана, от реки Джейхун до области Ираванской ¹⁰ в длину и от Кандахара до Бадкубэ ¹¹ в ширину, и который проводил время в Ашрафе мазендеранском. И после этого события на престол царей Ирана соизволил воссесть шах Сефи. И во время этих обстоятельств Инайят-хан лештэ-нишайский, султан Абу-Са'ид Чепек, Кербелай Мухаммед Кукэ |212| Кулях-Мухаммед-хан кучисфаханский, Джут-Шах-Мурад кильвайский, Мухаммед-бек, сын указанного Шах-Мурада, Ширзад-бек кисмский, Атешбаз хушнибеджарский ¹² и другие, полагая, что настало удобное время, выскочили из углов, в которых укрывались (буквально — «из угла укрывания»). Калинджар-султана, сына Шах-Джемшид-хана, мать которого (т. е. Калинджар-султана) была из суфиев ¹³ Вийя-рустака и была беременна этим злополучным ребенком в дни страшных событий ¹⁴ нашедшего убежище в прощении грехов [богом] ¹⁵ Шах-Джемшид-хана, и который после рождения со времени своего детства до времени юности, из страха проводил годы в одежде бедности и бренности, в неизвестности и горести, они отметили и привели к славе, сделав его государем (султаном) и дав ему титул 'Адиль-шaxa ¹⁶. В доме пира ¹⁷ Шемс-и Гиля Кильвайского, который, по их верованию, был «шейхом времени» (шейх-и заман), они препоясали его (т. е. Калинджар-султана), посадили его на коня и ударили в честь его в литавры. И в среду, в 20 день месяца ша'бана упомянутого года ¹⁸, они, вместе со сборищем обездоленных и с толпою людей неименитых и нечиновных (буквально — «без имени и отличия»), пошли к дому Мир Мурада лештэ-нишайского, который, занимая [многие] годы место калантара ¹⁹ в Лахиджане, был в большой чести и сане и который взялся за эту обязанность по указу шаха 'Аббаса. Они унесли, разграбив и разорив всю утварь и все имущество вышеупомянутого [калантара] — деньги, товары и прочее, всего приблизительно на 30 тысяч туманов. А оттуда они пошли в дома 'Алихан-бека и брата его Мир'Аббаса, что были казначеями (тахвильдар) казны (диван), а поблизости от них. привезли морским путем несметное число товаров из Москова (Москвы) и поместили в их домах, и все казенное имущество и товары предали грабежу и разорению. И в ту [241] же ночь пошли в дом калантара Мухаммед-Талиба, убили его, подожгли его дворец и вернулись. И от этой ярости войско черни стало храбрым, и в четверг в 21-й (день) того же месяца ²⁰ пришло к Кучисфаханскому базару. И свободных домочадцев наместника садра (наиб ас-садарет), который |213| для наблюдения за смутой из Лахиджана отправился в Решт, они пленили, а средства и имущество вышеупомянутого разграбили. Из Кучисфаханского базара они направились к местечку (касаба) Кучисфахан-и Хушкибеджар. В какую бы землю ни приходило войско 'Адиль-шаха, от звуков литавров сборище их возрастало. Наконец, задержавшись на одну ночь в Хушкибеджаре, они оттуда пошли в местность Бустадим и Тесийэ и в ночь на субботу остановились в домах Бу-Са'ид Мира и Ага Рустама, которые, происходя из народа, были главными людьми в том месте.

И в субботу в 20 [день] ²¹ упомянутого месяца [восставшие] с большим войском и толпой пришли к городу Решту, к дворцу падишахову. А так как везир ²² Исма'ил-бек был в молодом возрасте, а подчиненные его держались противоположных мнений, от их неопытных действий дело у них валилось из рук и руки отваливались от дела. В упомянутый день, когда чернь (аджамирэ), усилившись, сделалась храброй до бесстрашия и пришла к городу и базару скопищем, везир сообща о калантарами и знатными, которые хвалились своей преданностью, вознамерились встретить битвой злополучное войско черни и соизволили остановиться на берегу реки Сийяхрудбар. Так как везир просил помощи у Гурген-султана, правителя (хаким) Гескера ²³, вышеупомянутый [султан] послал им в подкрепление 50 человек чинцев ²⁴. И в начале этих обстоятельств военные слуги (мулазимы) Гурген-султана, не пуская в дело меча и копья, предпочли бежать, пока не остановились в Гескере. И Муртаза-паша, комендант (кутваль) крепости Ахсухэ. (-Ахал-Цихе), который по приказу шаха 'Аббаса состоял при везире Гиляна Бийэ-пас, приготовившись вместе со своими мулазимами к битве с чернью, перейдя через реку Сийях-рудбар и придя к вершине |214| некоего холма, известного под именем Сакал-Куль, обратил в бегство несметную толпу черни и, убив трех человек из них ружьями (туфенг), поворачивает [вспять].Так как везир Исма'ил-бек, калантары и знатные (а'ийян), не видевшие [никогда] поля битвы и не имевшие понятия о правилах войны, отступление паши приняли за бегство, они расстроили свои ряды и без борьбы и сражения бежали с поля чести и славы, двинулись в сторону Гескера и в субботу вечером явились (буквально — «прибыли на служение») к Гурген-султану, правителю (хаким) Гескера. И вышеупомянутый султан, сделав им должный выговор, написал грамотку к прибежищу управления (айялет-панах) Сару-хану талышскому, правителю (хаким) Астары ²⁵ и известил его о появлении 'Адиль-шаха, о бегстве везира, калантаров, землевладельцев (арбаб) и знатных (а'ийян). И войско черни, перейдя через реку Сийях-рудбар внутри города, занялось грабежом и погромом караванов по дорогам, лавок, окрестностей мейдана и домов тех, которые [242] убежали. А оттуда они пришли ко дворцу падишахову (дар ал — имарэ) (в Реште) и предали грабежу червонные и серебряные деньги, товары, ковры м все что было. Так как, согласно указу шаха 'Аббаса, было определено, дабы везир закупил для его ведомства финансов (саркар) шелк, [следуемый] за год дракона, [там было сложено около 300 харваров ²⁶ купленного шелка. И [восставшие] в среду, взяв из амбаров около 200 харваров шелка, раздарили его простонародью (аразиль) и черни (оубаш). И в эти два дня чернь в Лештэ-Ниша и зависимых местностей сосредоточилась на грабеже имущества (амваль) и убиении сопротивлявшихся. И во время этих обстоятельств Пир Махмуд Пир-Базарский, мулла Хасан хатиб ²⁷ рештский и шейх Ибрахим кучисфаханский, [происходившие] из уважаемой и именитой [части] простонародья (лиам), придя к Гариб-шаху ²⁸, удерживали его от разграбления казенного шелка (абришум-и диван). |215| Льстивым обхождением они указывают ему, что «ведь этот шелк идет для тебя». 'Адиль-шах, согласившись на их речи, после трех дней, когда жар грабительства и хищения у воинов погас, удержал войско от дальнейшего разграбления казенного шелка и расхищения имущества. Но, по вычислению контролеров (мухасибан), убытки жителей Гиляна составили триста тысяч туманов ²⁹, а лучше известно богу, да будет он прославлен.

Во вторник в последний день упомянутого месяца ³⁰, 'Адиль-шах с подчиненными заблудшими людьми, коих было десять тысяч человек, из Решта выступили для покорения и овладения Фумена. Вечером упомянутого дня они вошли в указанную касабу ³¹ и так как Мухаммед-бек калантар фуменский, братья его, шейх-ал-ислам мулла Хамид, мулла 'Абдуллах, Мухаммед-Мас'уд, сын главнокомандующего (сипахсалар) Бу-Са'ид-Мира и сочинитель этой истории 'Абд ал-Фаттах [Фумени], взяв своих людей, семьи и приближенных, отправились в сторону 'Ирака [персидского], то некоторые сейиды, казии, духовные (буквально — «обладатели чалм», арбаб-и'амаим) и благочестивые люди ради [указанного] временем благоразумия и пользы государства поспешили на берег [реки] Казурудбар, навстречу войску и ставке (орду) 'Адиль-шаха и замолвили слово ради предстательства и благополучия подданных. Пир Махмуд Пир-Базари, мулла Хасан хатиб рештский и шейх Ибрахим кучисфаханский, которые были эмирами державы (доулет) его ('Адиль-шаха), последовав за ними, подтвердили их слова и, удержав чернь от ограбления и разорения жителей Фумена, повелели огласить, чтобы войско не останавливалось в |216| домах подданных (ра'айя), чтобы путем насилия и вымогательства ни у [243] кого не брали бы ни одного динара. И они, остановившись сами во дворце правителя (дар-ал-имарэ), разместили воинов на мейдане и в лавках, и всю ночь они не спали и сторожили [дабы не допустить грабежа]. Когда 'Адиль-шах узнал о бегстве калантаров и знатных людей, он дал приказ, дабы утром упомянутого дня люди лештэ-нишайские предали огню и сожгли дворцы [калантара] Мухаммед-бека и знатных людей. В это время Пир-Махмуд [Пир-Базари] прибыл и, осведомившись об его ('Адиль-шаха) намерении, разными доводами добиваясь отмены его указа, затягивал время. И во вторник и в среду 'Адиль-шах оставался в Фумене. Конечно, благодаря неизбежности могущества судьбы и предопределения относительно жителей Лештэ-Ниша, Чепека и Аждара, пришло известие, что Мир Мурад калантари Мирза'Абдуллах, везир лахиджанский, которые в начале смуты бежали, прибыли в Казвин и вместе с Бахрам-кули-султаном Суфи привели войско и, обрушившись на местечко (касаба) Лештэ-Ниша, жен и детей их ³² полонили и захватили. У воинов из Лештэ-Ниша, услышавших эту страшную весть, содрогнулось сердце, они пришли в смятение и спешили разными способами уходить; прежде желания 'Адиль-шаха они прибыли к реке Песихан, и 'Адиль-шах, также осведомившись об этой вести, вместе со столпами и эмирами [державы своей] и старшинами (раисами) чепекскими и аждарскими, выступив из Фумена в Решт, остановился во дворце правителя (дар-ал-имарэ). А в четверг, назначив Нир Махмуда с несколькими старшинами (раисами) простонародья (лиам) для охраны Решта, сам с войском из Лештэ-Ниша и Кучисфахана без задержки и промедления пошел к Лахиджану.

|217|Когда Гурген-султан, правитель (хаким) Гескера, вместр с везиром и зд калантарами узнал о движении 'Адиль-шаха и о приходе его в Фумен в среду, в новолуние месяца рамазана благословенного ³³ он выступил верхом из Гескера и, остановившись в виду Кураба, разузнал, что 'Адиль-шах вместе с вождями (сердаран) чепекскими и аждарскими и войском выступил из Фумена и пошел в сторону Решта; [Гурген-султан] выступил верхом из-под Кураба, направившись к Решту и остановившись на берегу реки Песихан, ожидал прибытия Сару-хана. И в ночь на пятницу в 3-й (день) упомянутого месяца ³⁴, Мухаммед-бек калантар фуменский с упомянутыми товарищами возвратился из местности Кешткух, и они вошли в ставку (орду) [Гурген]-султана. И рано утром в ту же пятницу Сару-хан, правитель (хаким) Астары, с пятью тысячами пехотинцев и всадников появился на горизонте за рекой Песихан. После прибытия он назначил в караул ³⁵ Зейнал-бека Гескери с несколькими людьми из мулазимов ³⁶ и отправил их к Решту. И ханы ³⁷ с войском направились к Решту вслед за караульными. [244] И когда караульные подошли к рештскому кварталу (махаллэ) Пасгийэ, весть, об этом дошла до Пир-Махмуда Пир-Базари, который 'Адиль-шахом был назначен наместником (наиб) [в Реште] и с несколькими людьми из старшин (раисов), простонародья (лиам) и сборищем из сброда и черни (аджамирэ ва оубаш) старался защитить Решт, надеясь на свои неопытные [силы]. И вышеупомянутые [старшины простонародья], убежав, укрылись в лесах (дженгельха) и в ущельях (деррэха).

Когда караульные достигли городской площади (мейдан) Решта, некто Ага Рустам по имени, который был из простонародья селения Сийях Асталь Рештского [вилайета], неожиданно столкнулся у лавки мясника с тремя из караульных и после безнадежной борьбы погиб от их рук. Они, отрубив голову Ага Рустама, подвесили ее к торокам (фетрак) и двинулись |218| до Саккасерай-и-Куль. И так как не было видно следов вражеского войска, они (караульные), повернув, пошли в квартал (махаллэ) Устадсера. [Там] сборище мусульман, мужчин и женщин, унеся свое добро и имущество в бук'а ³⁸ Устад-Джа'фара, искали там убежища. [Караульные], нарушив бест ³⁹ и преступив черту, имущество предали грабежу и расхищению. И на балконе кровли дворца правителя (дар-ал-имарэ) они посадили литаврщика. А после того [караульные], придя на служение ⁴⁰ к ханам, докладывают о происшествиях и обстоятельствах. И когда ханы с войском вошли в город Решт, они увидели, что все пространство Решта опустело от врагов, и нашли, что подданные (ра'айя) все рассеялись и укрылись. Ханы и воины соизволили расположиться на равнине (сахра) Сииях-рудбар. И в субботу в 4-й (день) упомянутого месяца ⁴¹ Мухаммеди-хан, правитель (хаким) Кухдема, с тысячью человек ополчения (черик) и воинов прибыл в ставку (орду) ханов в Сийях-рудбаре. И после того приступили к [принятию] решений.

Когда 'Адиль-шах, как было описано, в среду в новолуние несущего изобилие благословенного месяца рамазана из Решта пошел в Фумен, Пир Махмуд Пир Базари, мулла Хасан хатиб рештский и несколько человек из старшин (раисов) простонародья (лиам) в Реште несли [там] охрану. В четверг во 2-й день упомянутого месяца ⁴² Инайят-хан и вожди (сердары) чепекские и аждарские, шейх Ибрахим Кучисфахани, Джут-Шах-Мурад Кильвайи и сын его Мухаммед-бек, Ширзад-бек Кисми и прочие ⁴³ вместе пошли к Лахиджану и достигли берега реки Кызыл-узен. И после переправы |219| через упомянутую реку, в пятницу Кийя Феридуна Чепека, — ибо в начале мятежа Мир Ашраф, сын Кийя Феридуна, убил сипахсалара лахиджанского [245] после бегства везира и калантара, — они ⁴⁴ присоединили к себе со сборищем военных людей (джунуд) и черни (рунуд), которые многие годы ожидали удобного случая; пришли на берег Кызыл-узена для встречи войска 'Адиль-шаха и все вместе направились к Лахиджану. Когда высокий газниец 1 прибыл, землевладельцы (арбаб), знатные люди (а'йян) и шейхи Лахиджана из страха за свою жизнь поспешили выйти навстречу и 'Адиль-шах с толпою черни и со всем скопищем вступил во дворец правителя (дар-ал-имарэ) в Лахиджане. И мулла 'Али Ками был из почтенных людей Лахиджана, и сын муллы 'Абд-ал-Васи'Мунши ⁴⁵ и брат муллы 'Али Ками, ученый (хеким) ⁴⁶ — автор следующего четверостишья (руба'и):

Я — Моисей, а славой я недоволен,
Я — Меджнун, а единением с Лейлой я не счастлив.
Настолько измучен я, что если бы оба мира ⁴⁷
Вращались по воле моей,— я и тогда не успокоюсь.

И предки его (муллы 'Али Ками) все были учеными, мудрецами и врачами, и они проводили дни свои, почитаемые и уважаемые правителями (хакимами) и султанами. Бехзад-бек во время везирства своего дал ему (мулле 'Али Ками) воспитание и оказал покровительство. А после падения правления Бехзад-бека Мир Мурад калантар сделал вышеупомянутого (муллу 'Али Ками) своим заместителем (наиб), поручив ему служебные дела [области] Бийэ-пас ⁴⁸. И мулла 'Али Ками с опытностью и мудростью доводил порученные [ему] дела до решения, и он, благодаря [своим] достоинствам и благородству, примирял ⁴⁹ сердца знати и черни (хасс ва'амм). И в начале смуты, когда Мирза 'Абдуллах Казвини везир и Мир Мурад [калантар] отправились [из Лахиджана] в Казвин ⁵⁰, они, потребовав упомянутого муллу 'Али [Ками], настаивали: «Вы также уходите вместе с нами». От простодушия и неведения того, что теперь не время остановить предопределение для сынов Адама (т. е. людей) об этом бегстве, [мулла 'Али], не согласившись на их речи, дает ответ: «Я пойду в Лейль, там у ддд меня есть знакомые и защитники». Лейль же — деревня (дих) в Талышистане |220| Лахиджанской [области] ⁵¹, укрепленная и защищенная; дороги к ней неровны и пути трудны для хождения. И во время правителей (хуккам) лахиджанских ⁵² [та деревня] служила у них местом заключения; на [246] кого они гневались или кого медлили убить, того посылали в ту сторону. И жители тамошние все были безжалостны и кровожадны. Был в это время в том селении (карьэ) некто по имени Мир Фаррух, которому в безжалостности и бесстрашии не было равного и подобного в мире. Указанный мулла 'Али в дни, когда был наибом, дал ему должность старосты (буквально — «белобородого», ришсефиди) в том селении и оказывал ему ласку разными благодеяниями и отличиями, делая подарки (ан'амха). Питая доброе доверие к указанному Мир Фарруху, он (мулла 'Али), потребовав его [к. себе], говорит: «Во время этого мятежа я не уйду вместе с везиром и калантаром; я надеюсь на вас, ты защитишь меня с [моими] людьми, семьей и имуществом (амваль)». Упомянутый Мир Фаррух скрепил обещание по этому поводу клятвой, дав добрые обещания. И тогда же мулла 'Али Ками послал свое добро и имущество в ту сторону. В пятницу в 3-й [день] благословенного месяца рамазана ⁵³, когда 'Адиль-шах перешел через реку Сефид-руд ⁵⁴ и направился к Лахиджану, упомянутый мулла 'Али, вместе со своим племянником (сыном брата) муллою 'Абд-ал-Васи' и тремя нукерами ⁵⁵ из Лахиджана, сев на коней, отправился в Лейль. И вот, проехав дальний путь, они достигли селения Лейль. Упомянутый Мир Фаррух, известившись об их приезде, выходит навстречу в сообществе сборища из своих соплеменников. Увидев муллу 'Али и муллу 'Абд-ал-Васи' вблизи их стоянки среди леса, он стащил обоих с коней и, натянув на чело свое покрывало бессовестности и бесстыдства, без церемонии поспешил умертвить его (муллу 'Али). И не проявив жалости к обильным рыданиям и |221| беспомощности муллы 'Абд-ал-Васи', отделив голову муллы 'Али от тела и связав руки мулле 'Абд-ал-Васи' и их мулазимам, они отправились в Лахиджан. И в понедельник ⁵⁶, когда 'Адиль-шах вступил в Тенакабун, Мир Фаррух поднес 'Адиль-шаху голову муллы 'Али. А мулла 'Абд-ал-Васи' спасся благодаря заступничеству 'Инайят-хана [лештэ-нишайского]. Упомянутого Мир Фарруха и соплеменников его, вместо возмездия за это дело, сделав нукерами, [Адиль-шах] соизволил обратить на них внимание.

Причина движения 'Адиль-шаха к Тенакабуну ⁵⁷ была та, что племя ⁵⁸ на тех пределов, называемое Шерих, постоянно испытывало страх перед Хейдер-султаном и властительством его наместников (наибов) и мулазимов. В это время до них дошла весть о восстании 'Адиль-шаха. Они втайне [247] послали к нему известие: «Вы придите на берег реки, мы схватим Хей-дер-султана, а вилайет Тенакабун отдадим вам во владение (тассарруф)». Так как Хейдер-султан был человек предусмотрительный, он был уведомлен о совещании (кенгаш) злонамеренных людей. Прежде чем 'Адиль-шах поступил согласно их неискусному решению, двинувшись в Тенакабун, Хейдер-султан послал некоего человека, дабы хитростью вызвать то племя (общину?) |222| [к себе], всех их увел в цитадель (кал'э), мужчин удержал у себя и изготовился к войне с 'Адиль-шахом. 'Адиль-шах, уведомленный о предприятиях Хейдер-султана и о захвате им племени (общины?) Шерих, в темную полночь предпочел бежать из своего лагеря (му'аскер), который находился на берегу указанной реки, и двинулся к Ленгеруду. Хейдер-султан утром ударил на лагерь (лешкергах) 'Адиль-шаха и, уведомившись о бегстве и трудном положении его, послал вслед за ним сборище воинов племени хисарлу. И воины Хейдер-султана, достигнув оставшегося без прикрытия войска 'Адиль-шаха, чинят изобильную резню. И 'Адиль-шах, проигравший и обманутый, от своего предприятия обратившись к бегству и достигнув пристани Ленгеруда, остановился в доме мелика ⁵⁹ Мухаммеда. А на другой день с раскаянием в сердце и смятением в душе, с расстроенным войском он вступил в город Лахиджан. Он пожелал войти в крепость (кал'э) Лахиджана. [В это время] пред взором его показалась чернота чужого войска позади Йехуд-Келайэ. После осмотра он убедился, что Мир Мурад [калантар] и Мирза 'Абдуллах [везир], которые в начале смуты отправились в Казвин, собрав войско вместе с Бахрам-ку-ли-султаном Суфи, [теперь] напали на него. И он ('Адиль-шах), убежав позади крепости Лахиджана и выйдя на городскую площадь (мейдан), по дороге [гробницы] Сейид-Ашрафа, — да будет над ним спасение, — пошел в Лештэ-Ниша. Мир Мурад, Бахрам-кули-султан Суфи и Мирза 'Абдуллах, везир, войдя в город Лахиджан, на городской площади (мейдан) Лахиджана захватили в плен Джут-Шах-Мурада Кильвайи и Кулях Мухаммед-хана Кучисфахани, что были из вождей (py'aca) войска 'Адиль-шаха, и соизволили преследовать вплоть до Шимруда 'Адиль-шаха и его заблудших последователей, уничтожили большое число из людей буйных и непокорных и вернулись назад.

Когда равнина (сахра) Сийях-рудбар стала станом (мухайям) войска, |223| Сару-хан приказал, дабы глашатаи (джарчийян) в ставке (орду) ханов всенародно объявили, чтобы никто самовольно не убивал [ни одного] человека, а если кого-нибудь схватят в лесах и тайниках со снаряжением и оружием, пусть доставят его в присутствие [ханов], дабы вместе с везиром, калантарами и законоведами (арбаб-и шар') расследовать его вину, а без доказательств вины пусть никого не убивают; и если войска ханов и мулазимы везира найдут какого-нибудь человека при проходе, без разрешения вышеупомянутого (Сару-хана)", пусть никого не позволяют убивать, так что если кто-нибудь после допроса оказался бы достойным убиения, то пусть его казнят по повелению Сару-хана. И это решение утвердилось среди войска. И во время этих обстоятельств из дворца шаха Сефи прибыло [248] почетное одеяние (хал'ат) для Сару-хана, и последовал указ (хукм) [о том], что «пусть Мухаммеди-хан, правитель (хаким) Кухдема, Гурген-султан, правитель (хаким) Гескера, Бахрам-кули-султан Суфи, правитель (хаким) всего Дейлема (Дейлеман) и везиры всего Гиляна (Гилянат) ⁶⁰ пусть не выходят из речей и благоразумных решений Сару-хана талышского, правителя (хакима) Астары, и пусть во всех отношениях оказывают ему покорность и послушание, ибо право распоряжения и управления, связывания и разрешения в делах [подавления] мятежа во всем Гиляне (Гилянат) мы повелели возложить на обязанность его, так что какое бы благоразумное решение с его стороны ни последовало, пусть будет исполнено». И после [выхода] указа (хукм) и фермана на имя Сару-хана 'Адиль-шах вместе с уцелевшими от меча [приверженцами] со стороны Тенакабуна пришел в Лештэ-Ниша, и, уведомленный о наступлении войска [шахского] и о прибытии ханов, послал Мухаммед-Заман-бека, брата 'Инайят-хана [лештэ-нишайского] в землю ⁶¹ Пашиджа, которая есть главный округ (булюк) [области] Лахиджана. [Тот] вывел оттуда много людей, |224| [собранных] добровольно и поневоле, и доставил их в местечко (касаба) Лештэ-Ниша. И из Пашиджа, Лештэ-Ниша и Кучисфахана и зависимых |224| [от них] местностей он ('Адиль-шах) собрал около десяти тысяч человек. И вместе с 'Инайят-ханом, султаном Абу-Са'идом Чепек и предводителями (py'aca) войска он ('Адиль-шах) устроил совещание. И они утвердились в том, чтобы учинить ночное нападение. И Мухаммед-Касим, сын шейха Ибрахима Кучисфаханского, плутовски желая быть и на той и на другой стороне, наружно был с ними (восставшими) и, осведомившись о совещании (кенгаш) в ночь на пятницу, втайне удалившись из ставки (орду) 'Адиль-шаха, прибыл в ставку (орду) ханов и, на рассвете [после] упомянутой ночи явившись на служение к Сару-хану, доложил ему об истинных обстоятельствах 'Адиль-шаха.

Ханы, услышав известие о сборище неприятелей, вместе устроили совещание (кенгаш) и пред вечером в пятницу в 25-й день месяца шавваля ⁶², в согласии с Мухаммеди-ханом, правителем (хаким) Кухдема, и Гурген-султаном, правителем (хаким) Гескера, и вместе с отмеченным победою войском выступили с равнины (сахра) Сийях-рудбара в Кучисфахан для истребления неприятелей. И, остановившись в ночь на субботу в Талар-и Личкураб, в субботу утром они выступили в Кучисфахан и вознамерились дать неприятелям сражение. И его высочество ⁶³ Сару-хан, на [249] рассвете в субботу выступив из Сийях-рудбара вместе с победоносным войском, вблизи моста Бульсанбэ настиг высокодостойных ханов. И когда Мухаммеди-хан и Гурген-хан, которые были назначены в караул ⁶⁴, прибыли к указанному мосту, то неприятели разрушили мост. Плотников (наджжар) и дровосеков (табардар) дали, гвозди были с собою, — тотчас мастера |225| (устадан) занялись постройкой моста и спешно и торопливо закончили дело. Великие ханы и победоносные воины без тягости и труда перешли по упомянутому мосту. И вблизи лавки точильщика (дуккан-и чархгер) показался караул отмеченного злополучием войска ⁶⁵. И так как со стороны неприятельского войска 'Инайят-бек, Кийя Феридун Чепек, Ширзад-бек Кисми, Хасан-бек Лештэ-Нишайи и некоторые другие из неприятелей и вождей (сердаран) войска черни (лешкер-и аджамирэ) пришли для караульной службы, то в упомянутой местности произошла встреча двух отрядов. Завязалась битва, и шум схватки достиг до круглого небосвода. Несколько человек было убито и несколько ранено. Тем временем Кийя Феридун Чепек убил одного юношу чинца ⁶⁶, а братья юноши также свалили сабельными ударами Кийя Феридуна на землю и отрубили ему голову. И 'Инайят-бек, Ширзад-бек и Хасан-бек предпочли с того поля битвы, [подобной] светопреставлению, убежать дорогою поражения, и по дороге Хой-Курэ — Сер они убегают в Лештэ-Ниша.

И от начала моста и лавки точильщика до Кучисфаханского базара и от базара до гробницы Пир Муса борцы за веру (газии) — охотники на львов ⁶⁷ — большую толпу умертвили мечом блестящим ⁶⁸.

Итак, Гариб-шах, опозоренный, вместе с вождями чепекскими и аждарскими и со скопищем отмеченного несчастьем войска, поспешили в местность Кедубен, которая исстари была местом побоищ вождей (сердаран) и воинственных людей Бийэ-пас и Бийэ-пиш, ожидая небесного приговора и внезапного несчастья. Вдруг на большой дороге показались победоносные знамена высокоместных ханов. Гариб-шах, его последователи |226| и скопище воинов сатаны (шейтан) от одного лишь лицезрения победоносных знамен утратили самообладание: пешие и поблёкшие, они убегали в леса. [250]

И высокосановитые ханы вместе с воинами и добровольцами с равнины Кедубен двинулись по лештэ-нишайской дороге и к вечеру в субботу, в 25-й день упомянутого месяца ⁶⁹, расположившись и остановившись на равнине (сахра) Саки-Мааар в (округе) Лештэ-Ниша, повелели постановить, что пусть воины всю [округу] Лештэ-Ниша, заселенную и незаселенную, охватят кругом, как драгоценный камень в кольце, и пока они не раздобудут Гариб-шаха и его заблудших последователей, пусть считают для себя недозволенным покой и отдых. И так как начало битвы произошло у моста Бульсанбэ и лавки точильщика, то оттуда до Кедубена и от Кедубена до местечка (касаба) Лештэ-Ниша, с правой и левой стороны той дороги, множество людей было убито, так что, когда повелели сосчитать убитых в день битвы, [оказалось, что] было убито 7870 человек. И больше всего убитых было из людей Пашиджа, Кучисфахана, Лештэ-Ниша и Лахиджана. И когда великие ханы с большим войском стали на постой в местечке (касаба) Лештэ-Ниша, они захватили в полон и рабство множество народа из жен и дочерей жителей Лештэ-Ниша. И грабеж и разорение, которое чернь лештэ-нишайская учинила в городе Реште и в каравансараях, [теперь] произошли в жилищах жителей Лештэ-Ниша, и они спустя короткое время увидели возмездие за тот [мятеж].

И через три дня, когда отмеченное победой войско окружило округ Лештэ-Ниша целиком, двое чинских ⁷⁰ юношей в лесу Кильвайском схватили Гариб-шаха и презренного (буквально — «чернолицего») брата его и привели в присутствие хана. Инаият-бека, брата его Мухаммед-Замана, Кербелай-Мухаммед Кукэ и нескольких других из предводителей мятежного люда (ахл-и фесад), схваченных в лесах [округов] Лештэ-Ниша и Кильва, привели. А после поимки Гариб-шаха и его последователей его высочество Сару-хан [талышский] велел объявить о том, что всякий из воинов, у кого есть пленники и рабы (асир ва бардэ), пусть освободит их ради милости благороднейшей священнейшей главы (шаха Сефи). Победоносные воины освободили всю толпу пленников, дабы они, отправившись в свои жилища, усердствовали в молитвах об устойчивости близкой к вечности державы [шахской]. И ханы с отмеченным победой войском, оставаясь в течение 10 дней в округе Лештэ-Ниша, всякого из мятежников (асхаб-и фитнэ), кого схватывали и приводили, убивали, не щадя. Из того [251] числа старца (пир) ⁷¹ Шемс-и Гиль Кильвайи, который пошел но пути Гариб-шаха, привели и умертвили казнью и мучением, достойными-деянии людей заблуждения (арбаб-и залаль).

Когда эта смута успокоилась, для охраны Лештэ-Ниша и пристаней оставили [некоего] опытного в делах мужа с сотней пеших и конных людей. Гариб-шаха и нескольких человек из всадников его, которых подозревали в завладении казенным имуществом (амваль-и дивани) и тому подобным, |228| с убиением их медлили и, насколько было можно, пытали и мучили их. Но у Гариб-шаха и брата его, у 'Инайят-бека и брата его Мухаммед-Замана и Кербелай-Мухаммеда Кукэ из имущества мусульман и из казенного добра не нашлось ни одной мелкой монетки. Когда это подтвердилось, Гариб-шаха, Мухаммед-Замана, брата 'Инаият-бека, и Кербелай-Мухаммеда Кукэ имеете с теми двумя чинскими юношами и несколькими людьми из доверенных людей отправили к высокому дворцу (дергах) [шахскому]. Около двадцати мулов, нагрузив их головами убитых и день битвы, отправили вместе с Гариб-шахом и заместителями (вукала) его в стольный город (дар ас-салтанэ) Исфахан. И когда презренного (буквально — «чернолицего») Гариб-шаха и триаду заместителей (вукала) ⁷² представили взору падишаха, прибежища обитателей мира ⁷³ его священнейшая особа ⁷⁴, рассмотрев перечень деяний их, [избрав] путь прощения и попустительства, свойственный природным качествам священной особы [падишаха] ⁷⁵, пожелала простить великие преступные пороки их ⁷⁶. Столпы вечной державы (аркан-и доулет-и бизеваль) ⁷⁷, в соответствии с нуждами времени, не видели пользы в оставлении им [жизни].

Священнейший государь ⁷⁸ повелел, что в чем столпы растущей со дня на день державы видят благое решение, пусть так и поступают. Поэтому из отмеченного могуществом дивана [шахского] вышел указ (хукм) о казни их. Гариб-шаха, подняв на столб ⁷⁹, утвержденный на городской площади |229| (мейдан) Исфахана, в назидание для зрителей повелели расстрелять.

Столпы вечной державы возвысили [пожалованием] ценных халатов падишаховых каланяаров и чиновных людей, которые, пойдя по пути дервишества ⁸⁰ и единомыслия [с шахом], проявили, обильное старание в отражении и устранении мятежа и смуты. И после того, как благородные ханы и прочие благонамеренные люди успокоились от мятежных деяний людей злобы и смуты и спутников неповиновения и преступления, Мухаммеди-хан, правитель (хаким) Кухдема и Гурген-султан, правитель (хаким) Гескера, получив от его высочества ⁸¹ Сару-хана позволение удалиться [по домам], вместе с войском и ратью (лешкер ва аскер) отправились в свои области (мемлекет). А его высочество, прибежище справедливости Сарухан, ради исправления столь разнообразных убытков и преступлений, [253] какие приключились во время смуты, вместе с войском [округа] ⁸² Астары задержался в Реште.

У Мирзы Исма'ила везира, калантаров, землевладельцев (арбаб) и знатных людей (а'йян) было подозрение относительно 'Инайят-бека лештэ-нишайского, Атешбаза хушкибеджарского, Джут-Шах-Мурада кильвайского, Кулах-Мухаммед-хана кучисфаханского и Риза Лати в том, что они грабежом завладели всей суммой из податных поступлений казны (вуджухат-и дивани), добром и имуществом. Сколько их ни увещевали, угрожали и запугивали, сколько ни приказывали [приводить] их к присяге, пытать по-разному и заключать в цепи, ничего, даже мелкой монетки (пашиз) у упомянутых [людей] не нашлось. И когда было подтверждено и доказано, |230| что указанное сборище [людей] не захватило податных сумм (малийят) и не завладело ими, его ханское высочество ⁸³ (Сару-хан) согласился на их казнь. В воскресенье во 2-й день месяца зу-л-ка'ды года змеи ⁸⁴ 'Инайят-бека лештэ-нишайского и Атешбаза хушкибеджарского передали в руки Бахрама кучисфаханского, дабы умертвить их в Реште на площади (мейдан) Пай-и Чинар («Подножие чинара»). И двух малолетних сыновей презренного (буквально — «чернолицего») Гариб-шаха и племянника (сына брата) его передали в руки Джут-Шах-Мурада кильвайского ⁸⁵, дабы повесить их за шею на площади (мейдан) в Реште. И двух сыновей Шах-Мурада и племянника его Сикендер-бека умертвили в его присутствии, а после, освободившись от этой бойни, его также повесили на виселице. А Риза Лати на площади (мейдан) в Реште, содрав с него кожу, отрубили руки и ноги. В другой понедельник, когда сбор народа на базаре в Реште был полный, Ширзад-бека кисмского, Кулах-Мухаммед-хана кучисфаханского, Туркеман-Каргийя Беджархапеси ⁸⁶ и еще двоих из людей смуты и злобы на берегу Сийях-рудбара, ради примера для сынов времени, повлекли на виселицу назидания ⁸⁷. И так как Ага Рустам и Бу Са'ид-Мир, которые, происходя из простонародья (лиам), стали главными в [городе] Реште, жилище и местожительство их было в округе (булюк)...⁸⁸, покорно подчинились презренному (буквально-«чернолицему») Гариб-шаху, то прошло уж некоторое время, как они скитались в лесах тех пределов. И [несмотря на] снисходительность и любезность [хана], они не отдавались в руки [хана]. Его высочество Сару-хан, потребовав нескольких известных сельских старост (кедхуд) тех пределов, повелел заключить их в тюрьму. [254] И отправили в ту сторону нескольких доверенных лиц [хана] вместе с 200 талышскими пехотинцами, дабы они обследовали как обработанные, так |231| и необработанные [местности] той области и, захватив обоих братьев ⁸⁹, представили бы их [хану]. Три дня упомянутые воины скитались по указанной области. Наконец, один талышский юноша набрел на Ага Рустама, скрывшегося в чьем-то шелковичном саду (тут баг), и хотел схватить его согласно приказу ханского высочества, но Ага Рустам предупредил того и [покушении] на его жизнь. Он пустил стрелу в того юношу, но по предопределению судьбы стрела Ага Рустама была отражена, [ударившись] о крепкую стрелу лука того талыша, и вонзилась в грудь его (Ага Рустама), от удара той стрелы он отдал душу. И Бy-Са'ид-Мир в тот же день, [попав] в когти судьбы, был пленен и схвачен, его живым привели ка служение ханскому высочеству. Так как брат его погиб по [собственной] глупости и невежеству ⁹⁰, то его ханское высочество возымел к Бу-Са'ид-Миру нужное сожаление. Из Гиляна он увез его с собою и Астару. Там он вместе с семьей и женой провел некоторое время под покровительством и охраной прежде поименованного [ханского] высочества и и тех пределах умер естественной смертью Итак. ханское высочество, успокоив свою благородную душу от расстройств области Бийэ-пас, вместе с войском, ратью и подвластными (лешкер ва'аскер ва мутаби'ан) отправился в Лахиджан.

В четверг г 5-й день месяца зу-л-хиджжи священной ⁹¹ его высочество Сару-хан [талышский] отправился из Решта в Лахиджан и употребил правосудное попечение на устроение обстоятельств и успокоение подданных (ра'айя ва берайя). До его слуха довели, что Бахрам-кули-султан |232| Суфи [хаким Дейлема] в начале мятежа Гариб-шаха оставил крепость Лахиджан пустою. Некоторые из купцов франкских и московских, прибывших морским путем в гавань Ленгеруда, свезли свое имущество (амваль) и товары (аджнас) в крепость Лахиджан. Он (Бахрам-кули-султан, разграбив и расхитив их и вместе со [своими] суфиями ⁹², взяв свой скарб для перекочевки и ограбив многих из жителей вблизи дороги, отправился в Дейлем. А теперь, когда мятеж черни при помощи священной победоносной державы [шахской] усмирен, он всякого сельского старосту (кедхуда) в области Ранкух и зависимых [от нее] местностей, на которого падало хоть малейшее подозрение, схватывал под этим предлогом и убивал, а пастбищами и скотом их (кедхуд) вместе с инвентарем (асбаб) и имуществом (амваль) завладевал. Его высочество, купол правосудия [Сару-хан], выслушав эти речи от землевладельцев (арбаб) и благородных (ашраф) Лахиджана и от толпы ищущих правосудия, послал некоего человека для вызова Бахрам-кули-султана и наместников (векилей) его. И [хан], потребовав меликов (меликан) ⁹³ и [сельских] старшин (кедхудайян) талышских ⁹⁴ и обиженных людей (жалобщиков) той области (вилайет) ⁹⁵, в присутствии Мирзы 'Абдуллаха везира, калантара и шейх-ал-ислама лахиджанского расследовав беззакония, тиранию и притеснения Бахрам-кули-султана и убиение и ограбление [им] мусульман, то, что было [им] похищено у купцов [255] московских и казанских и из имущества (амваль) простых и подначальных людей ('аджазэ ва зирдестан), взяв обратно, в товарах повелел вернуть владельцам имущества (сахибан-и амваль). Так как Бахрам-кули-султан в час мужества (когда требовалось проявить мужество) допустил малодушней, проявив на пути дервишества ⁹⁶ и благонамеренности низость и блуждание, стал преступником, то обстоятельства его подробно были доложены придворным слугам (бар йафтэган) ⁹⁷ августейшего совета (меджлис-и хумайюн) ⁹⁸ и столпам со дня на день растущей державы. Вышел достойный повиновения указ того, кому подчиняется мир (хукм-и джеханмута') ⁹⁹, о задержании и заключении в узы, о наказании и конфискации имущества (муахазэ ва мусадарэ) Бахрам-кули-султана. Из высочайшего дивана (диван-и а'ля) ¹⁰⁰ прибыл некто, по званию курчи, и из добра и имущества, овец и конских табунов, что были во владении его (Бахрам-кули-султана), бесчисленными пытками и мучениями он (курчи) взыскал и истребовал. И от достоинства султана (салтанет) Суфийяна и от управления (хукумет) Ранкухом и всем Дейлемом он (Бахрам-кули-султан) был смещен и, пока был жив, не был у власти.

И из августейшего дивана повелели пожаловать достоинство султана Суфийяна и управление Ранкухом и всем. Дейлемом Адам-султану Гурджи |233| (грузину). И его ханское высочество два месяца оставался в Лахиджане. И разузнав деяния и обстоятельства жителей области (вилайета) Бийэ-пиш, выяснив [участие] каждого в смуте, устранил его ради необходимой пользы царства, и за деяния их учинили воздаяние. Вдруг доложили его высочеству, [достойному] купола небосвода, о деле муллы 'Али-Ками лахиджанского, изъяснение коего было изложено прежде. А тот бесстрашный злодей, то есть нечестивый Мир Фаррух ¹⁰¹, стал мятежником и [теперь] пребывал в лесах [местности] Лейль и в местах недоступных, и, сколько везир и калантар ни старались найти его, он им в руки не дался. Его ханское высочество, услыхав об этом деле, соизволил постановить, дабы около двухсот пехотинцев талышских из Астары пошли в леса и трущобы [селения] Лейль и прилегающих местностей и без отдыха и покоя, преследовали бы упомянутого Мир Фарруха. И меликам и старшинам (кедхудайян) талышским той области (вилайет) ¹⁰² он (хан), написав наказы, пригрозил им, дабы они любым способом того злого врага передали в руки [воинов]. И через несколько дней, когда отмеченное победой войско окружило все горы тамошние, благодаря постоянному счастью шахскому и стараниям бысокосановитого ханского высочества, ту негодную обезьяну нашли поблизости Семама и Ашкура, в некоей горнов крепости; его захватили и в [256] городе Лахиджане передали на служение ханскому высочеству. Хан, да возвеличится он, потребовав [к себе] племянника муллы 'Али Ками, муллу 'Абд-ал-Васи, согласно истинному смыслу благородного айята (стиха |234| Корана) «душа за душу, око за око и зуб за зуб...», упомянутого Мир Фарруха передал вышеупомянутому мулле 'Абд-ал-Васи', и вышеупомянутый выполнил над ним свое кровомщение на площади (мейдан) в Лахиджане, умертвив его казнью и мучениями.

И благодаря благополучному счастью и благосклонности высокосановитого ханского высочества, честные и справедливые люди и крестьяне (феллах) области (вилайет) Бийэ-пиш успокоились и обезопасились от мятежа и смуты буйных людей. И его высочество, прибежище справедливости, оставив в крепости (кал'э) Лахиджана одного из доверенных людей войска своего с немногими из мулазимов ради благополучия ра'ийятов города и области (вилайет) и возвратившись из Лахиджана, прибыл в Кучисфахан. И на несколько дней он остановился в Кучисфахане для обратного взыскания разграбленного добра, по мере возможности старался [о том] и, оставив там также доверенного человека для розысков и истребования разграбленных податных сумм (вуджухат), он (хан) соизволил вернуться в город Решт. Так как было летнее время и погода в Гиляне предельно жаркая и засушливая, а благородный нрав ханского высочества был склонен и привычен к прохладному воздуху, то он пожелал отправиться на летние кочёвки (яйлакат) ¹⁰³ своей области (мемлекет-и худ). В 20-й [день] месяца сафара года змеи ¹⁰⁴ он (хан) вместе с везиром, калантарами, землевладельцами (арбаб) и знатными людьми (а'йян) области (кемлекет) Бийа-пас отправился в Фумен. Одного из доверенных людей войска своего с несколькими пехотинцами и всадниками он (хан) оставил при везире (области) Бийэ-пас и соизволил [оставить] везиру и калантарам разнообразные наказы, которые были необходимы для благоденствия ра'ийятов и для охраны и защиты города и области (шахр ва вилайет). И после того он прибыл в Фумен и, остановившись во дворце правителя (дар-ал-имарэ) в Фумеве, стал гостем Мурад-бека калантара. Через три |235| дня, попрощавшись с Мирза Исма'илом везиром, калантарами, сейидами, казнями, землевладельцами (арбаб) и знатными людьми (а'йян) области (мемлекет) Бийэ-пас, он (хан), как человек могущественный и счастливый, [сопровождаемый] столь многими вереницами молитв жителей Гиляна, отправился в местопребывание султанства своего ¹⁰⁵.

(пер. И. П. Петрушевского)
Текст воспроизведен по изданию: Народное восстание в Гиляне в 1629 г. // Ученые записки института востоковедения. № 3.  М. 1951