Восточная Европа второй половины XIII—XV вв. поражает этнической пестротой. Наряду с древнерусской народностью на основной части Восточно-Европейской равнины, балтскими племенами на северо-востоке, севере, северо-западе, отчасти в Поволжье и бассейне Оки, здесь обитали и племена тюркского происхождения — булгары в Среднем Поволжье, остатки половцев на юге смешивались с пришлыми тюркскими же племенами. На крайнем юге Крымского полуострова с 70-х годов XIII в. основали свои колонии итальянцы, в частности генуэзцы.
Огромен и перепад уровней социально-экономического развития — от родоплеменных отношений на севере и северо-западе, в частности, у балтов, до раннего феодализма, в стадию которого давно уже вступила Киевская Русь. Разнообразны были и формы политической структуры. Русские княжества и боярские республики (Новгород и Псков) на северозападе с XIII в. соседствовали с немецким орденским государством, а также с епископствами и архиепископствами во главе с пришлым из Германии духовенством, на юге и востоке (вплоть до нашествия монголов в 30-е годы XIII в.) — с племенными образованиями половцев, на севере и северо-востоке с финно-угорскими племенами, не создавшими еще государственности.
Политическая карта Восточной Европы на протяжении этих двух с половиной столетий крайне нестабильна. Основным фактором нарушения сложившейся структуры государств региона стало монголо-татарское нашествие и образовавшийся на востоке Монгольской империи улус (удел) старшего сына Чингисхана — Джучи (см. гл.9). В ходе монгольского завоевания потеряла независимость Волжская Булгария. Большая часть русских земель оказалась под игом Монгольской империи. Для русских земель эти два с половиной столетия — время борьбы за независимое существование и самостоятельное развитие древнерусской народности, против монголо-татарского ига, с одной стороны, шведских и немецких феодалов — с другой. Агрессия немецких феодалов-крестоносцев на северо-западе была вторым фактором, определявшим политическое развитие региона. Слабые и разъединенные племенные образования балтов и эстов не выдержали натиска немецких духовно-рыцарских орденов, которые в начале XIII в., воспользовавшись ослаблением Руси, прочно обосновались на Балтике и в Прибалтике, подчинив себе местное, еще языческое население. В результате исчезло с лица земли балтское племя пруссов. В Прибалтике же установилось господство немецких феодалов. Социальный гнет дополнялся здесь национальным и религиозным. Третьей силой, воздействовавшей на политическую жизнь Восточной Европы, стало в XIV—XV вв. Великое княжество Литовское. Возникшее на западных и отчасти северо-западных границах Руси, Литовское княжество в конце XIII — начале XV в. проводило политику захвата западных русских областей. Правда, при этом оно "аннексировало" и высокую культуру Руси, ее письменность, право, литературу, вызвав тем самым у части русских феодалов иллюзию, поддерживаемую государями Литвы, будто княжество может стать центром объединения русских земель. Однако уже в конце XIV в. ее развеял стремительный взлет Московского княжества, ставшего лидером и главной движущей силой освободительного антиордынского движения, что и обеспечило ему роль центра складывающейся русской (в XVIII в. названной великорусской) народности, ускорило создание единого Русского государства. С конца XIV и особенно в XV в. складывание русского централизованного государства становится четвертым все более важным фактором в политической жизни Восточной Европы. Наряду с Русским государством и княжеством Литовским возникло и несколько ханств на развалинах Джучиева улуса (Крымское, Казанское и Астраханское), унаследовавших от него имперские амбиции. Но не всем народам Восточной Европы удалось после монгольского нашествия создать собственные государственные образования. Это прибалтийские племена, оказавшиеся под господством немецких феодалов, а также украинский и белорусский народы, складывавшиеся в рамках Литовского государства.
Если для большей части населения Восточной Европы период ХIII—XV вв. начинается с монголо-татарского нашествия, то для народов Прибалтики отправной точкой можно считать вторжение немецких феодалов на рубеже XII—XIII вв. Общей для большинства народов Восточной Европы является их борьба за независимость от иноземных завоевателей. Сохранялись и крепли лишь те государства, политика правящих классов которых соответствовала удовлетворению жизненных потребностей формировавшихся на территории Восточной Европы народностей, и прежде всего права не самостоятельное развитие. Это ясно обнаруживает сравнение истории двух крупнейших государственных образований региона — Великого княжества Литовского и Русского государства.
Литовское княжество возникло в XIII в. как раннефеодальное государство. В течение XIII в. оно постепенно объединило несколько отдельных племенных княжеств, до того находившихся на стадии военной демократии. Княжество значительно укрепилось при князе Миндовге (ум.1263), а затем при Гедимине (1316—1341) и особенно Витовте (1392—1430). Тогда оно и получило название Великого. Власть в княжестве принадлежала быстро феодализировавшейся знати, которая владела заселенными землями, замками и городами. Тем не менее в XIII в. широко использовались еще дофеодальные формы эксплуатации — набеги на земли других балтов (ливов, земгалов) и угро-финнов (эстов). Княжество создавалось в трудных условиях непрекращающейся борьбы с немецкими феодалами, в 1217 г. объявившими крестовый поход против балтских племен — пруссов и литовцев. Поражение основанного в 1202 г. Ордена меченосцев под Шауляем в 1236 г., заставило его объединиться с приглашенным папой из Палестины Тевтонским орденом. Новый орден стал позднее называться Ливонским по имени покоренного племени ливов, земли которого были заняты крестоносцами. Литовцам теперь предстояло иметь дело с объединенными силами крестоносцев. Ведущую роль в борьбе с ними играло племя жемайтов, оказывавшее постоянную поддержку и другим балтским племенам, в том числе куршам. Значительной вехой в этой борьбе стала победа литовцев над немецкими рыцарями у озера Дурбе в 1260 г., которая послужила толчком к восстанию земгалов и куршей. Вплоть до 1273 г. продолжалось восстание и в Пруссии. Пользуясь ситуацией, Миндовг в 1262 г. предпринял попытку объединить свои усилия с русскими. В том же году в поход против крестоносцев выступил Александр Невский. Ведя в XIII—XIV вв. постоянную борьбу с Орденским государством, а временами и с монголами, литовская знать в то же время стремилась распространить свою власть на западнорусские земли (между Западной Двиной, Днепром, Припятью, т.е. на современные белорусские и украинские земли). Под ее натиском, начавшимся еще до монгольского нашествия, эти земли в конце XIII— начале XIV в. стали терять независимость.
Установление монголо-татарского ига на землях южных и части северо-восточных русских земель вызвало отлив населения с юга Руси. Один из потоков шел на запад — в Черниговскую землю, Киевское Полесье (Житомирщину) и галицко-волынские земли. Другой поток направлялся в Верхнее Поднепровье и в Приокские земли. Демографические сдвиги сопровождались и политическими изменениями. Бурный, но краткий расцвет пережили Смоленское (до начала XV в.) и Галицко-Волынское (до XIV в.) княжества.
При князе Данииле Романовиче Галицко-Волынское княжество включало в себя территории Киевского и Турово-Пинского княжеств, Берестейскую, Люблинскую и другие земли. О высоком международном авторитете княжества, которое вело активную борьбу против монголо-татар, свидетельствует получение Даниилом Романовичем титула "короля" (1254 г.).
Князья и бояре остальных западнорусских земель, теснимые одновременно ордынскими ханами и объединившимися орденами, вынуждены были заключить соглашения с Литвой о присоединении к ней. В состав Литовского княжества в XIII—XIV вв. вошли подвинские, поднепровские и принеманские области (Полоцк, Витебск, Смоленск, Свислочь, Любошаны, Бобруйск, Кричев, Пропойск, Чичерск, Горволь, Речица, Мозырь, Бчичь, Черная Русь, Новгородок, Волковыйск, Слоним, Здитов, Гродно). В середине XIV в. прекратило свое существование Галицко-Волынское княжество — один из долго продержавшихся политических организмов, сложившихся еще в Киевской Руси. Волынь и Подолье вошли в состав Литовского княжества, Галицкая земля и Западная Волынь — в Корону Польскую, Закарпатская Украина — сначала (в XII—XIII вв.) в Венгерское королевство, а с 1387 г. — также в Корону Польскую. Северная Буковина с 60-х годов XIV в. находилась в Молдавском воеводстве.
Па протяжении XIV в. продолжалась и борьба Руси против Орденского государства, которому император Людвиг Баварский в 1337 г. "подарил" еще языческую Литву. Вслед за этим последовала новая серия походов на Литовское княжество, в некоторых из них приняли участие и феодалы Чехии и Венгрии (например, в 1345 г.). В 1348 г. в битве при Стреве немецкие рыцари потерпели поражение от соединенного литовско-русского войска в котором были и ратники из Бреста, Витебска, Смоленска, Полоцка. В 1362 г. литовский князь Ольгерд предпринял поход па Буг, где на Синих водах (пограничье Киевской земли, Подолья и Волыни) нанес поражение ордынским наместникам в Подолье, а в 1370 г. совершил поход на столицу Тевтонского ордена Кенигсберг.
В 70-е годы XIV в. Литовское княжество вело военные действия на два фронта — против ордена и против Руси. Ради захвата русских земель литовские феодалы поступались интересами собственного государства - князь Ягайло в 1380 г. заключил союз с Тевтонским и Ливонским орденами, а Витовт по Салинскому договору 1398 г. отдал ордену Жемайтию.
Со второй половины XIV в. характер отношений между Литовским княжеством и русскими землями стал меняться. Если в предшествующее время стремление литовской знати расширить территорию княжества встречало ответное желание части русских князей и бояр, искавших защиты от монголо-татар, то со второй половины XIV в. подобная политика уже не поддерживалась населением независимых русских княжеств. Агрессивные устремления литовских феодалов все чаще противоречили потребностям борьбы за освобождение русских земель от ордынского ига. Так, вмешательство Литовского княжества на стороне Твери в междоусобные распри Московского и Тверского княжеств (см. ниже), три похода Ольгерда на Московское княжество в 1368—1372 гг. помешали освободительным планам Дмитрия Донского, на несколько лет отсрочили Куликовскую победу.
Попытку захвата Московского княжества предпринял позднее и литовский князь Витовт в союзе с изгнанным, по мечтавшем о возвращении в Орду ханом Тохтамышем. Сокрушительное поражение 12 августа 1399 г. на Ворскле, которое нанесли объединенные силы Едигея и Тимур-Кутлуга войску Витовта, под знаменами которого сражались князья Полоцкий, Брянский, Киевский, Гольшанский, Смоленский, а также отряды Тохтамыша, положило конец этим планам. Следствием поражения 1399 г. оказался разгром Киева и Волыни.
В 1403 г. к Литовскому княжеству был присоединен Смоленск; а в 1411 г.—Жемайтия, вошедшая в это государственное образование как полусамостоятельная административная единица — староство. Походы 1406 и 1426 гг. на Новгород и Псков были отбиты общими усилиями русских княжеств.
В начале XV в. Великое княжество Литовское простиралось от причерноморских степей на юге до верховьев Оки на востоке и Балтики на севере. Уровень социально-экономического развития земель, входивших в Литовское княжество, был очень разным. На коренных литовских землях в XIII—XIV вв. только началось применение сохи, редко встречалось двухполье, давно уже господствовавшее на большинстве русских земель, вошедших в княжество. В Карпатах и Закарпатье наряду с горной огневой системой (с двухпольем) было развито кошарное овцеводство, а также виноградарство. На южных землях, разоренных в ходе монгольского нашествия, преобладал перелог. В лесных районах будущей Белоруссии происходило, особенно с конца XIV в. интенсивное сведение леса под пашню. Это расширяло площадь пахотного земледелия, но несколько замедляло развитие техники и усовершенствование систем земледелия, которое сохраняло экстенсивный характер. Двухполье и мостами трехполье соседствовало в этих областях с подсекой. Здесь рано выделились различные ориентированные на экспорг в страны Северной и Западной Европы деревообрабатывающие промыслы: изготовление оснований для мачт, клепки для бочек, золы для производства поташа.
Развитие городов Южной и Западной Руси было задержано монгольским нашествием, на коренных землях Литвы наряду с замковыми укреплениями к концу XIV в. появились первые города. Основным видом негородских поселений были села с челядью. Их владельцами являлись феодализирующиеся выходцы из племенной аристократии — князьки, бояре ("нобили" латинских источников).
Из массы мелких и средних феодалов Литвы быстро выдвинулись магнаты, владевшие землями и в русских частях княжества. Среди них наиболее известен род Гаштольдов. Местная "русская" знать, в которой также формировались мощные магнатские роды — Острожских, Глинских, Олельковичей, Гольшаиских, Чарторыйских, должна была потесниться, дав место представителям великокняжеской ("господарской") администрации, которые также владели землей на вотчинном праве. Доля условного землевладения ("до воли", т.е. до распоряжения великого князя, или "до живота", т.е. пожизненно) была очень невелика, как и удельный вес великокняжеских дворян.
Наиболее развитые из западных земель бывшей Киевской Руси сохранили внутреннее единство и некоторую автономию даже в пределах Великого княжества Литовского. Заключаемые князьми отдельных земель (Полоцкой, Витебской, Смоленской, Киевской и других) договоры ("ряды") с литовскими господарями гарантировали феодалам той или иной земли участие в выборе и назначении — причем часто пожизненном — наместника, который первоначально происходил обычно из местных феодалов. Эти договоры, повторяя древнерусские "ряды" князя и города, предусматривали неприкосновенность личности и владений светских и духовных феодалов. Даже формирование воеводств как главной административно-территориальной единицы во второй половине XV в. не нарушило прежней целостности западнорусских земель. Сохранение внутреннего строя отдельных "русских" земель в пределах Великого княжества Литовского придавало этому государству некоторое сходство с конфедерацией — с той лишь поправкой, что главными в этой конфедерации были литовские феодалы, узурпировавшие право выбора великого князя и законодательной деятельности в Раде панов, специальном совете при князе.
Фиксация "старины" в жалованных уставных грамотах литовских князей русским землям оказалась возможной в силу того, что эти уже ранее более развитые земли оказались в составе государства, где процесс феодализации лишь завершался. Немаловажным оказалось и принятие в Литовском княжестве русской письменности, что содействовало проникновению сюда русских традиций оформления феодального права. После Куликовской битвы, высоко поднявшей престиж великого князя московского Дмитрия (см. ниже), делались и попытки введения православия в Литовском княжестве. Однако этого не случилось. Брак литовского князя Ягайлы с польской королевной Ядвигой в 1385 г. сопровождался заключением личной унии в Кревском замке между Литовским княжеством и Короной Польской, сохранявшейся вплоть до 1392 г., а затем и на протяжении большей части XV в.
Вслед за Кревской унией в 1387 г. началась и христианизация Литовского княжества по католическому обряду. Здесь, как и в других восточноевропейских государствах, христианство насаждалось сверху, его распространение ограничивалось первоначально исключительно правящим сословием, в то время как трудовое население Литвы, особенно в Жемайтии, на протяжении всего XV в. сохраняло верность религии предков — язычеству, бережно хранило традиции народной культуры.
Распространение католицизма в Литовском княжестве сопровождалось проникновением латыни и латинской письменности, памятников польского права. В великокняжеском делопроизводстве утвердилось двуязычие, создававшее большие трудности для основного — как русского, оставшегося православным, так и литовского населения. Однако принятие католичества, покончив с полуторавековым существованием языческого государства, нанесло удар идеологическому обоснованию завоевательных планов Тевтонского ордена. Агрессию же его на восток приостановило сражение при Грюнвальде 15 июля 1410 г., где решающую роль сыграли смоленские полки, занимавшие центральное место между польскими и литовскими на флангах (см. ч.III, гл.3).
Христианизация Великого княжества Литовского имела и глубокие социально-экономические последствия. Еще в 1387 г. привилеем Ягайлы владения католической церкви и ее подданные были освобождены от исполнения всех повинностей и уплаты различных даней и податей в пользу великого князя. Католическая церковь расширяла свои владения и на территории этнической Литвы, и в пределах всего княжества. В бывших землях Киевской Руси был пресечен дальнейший рост землевладения православной церкви. Литовские князья-католики не предоставляли ее учреждениям ни податных привилегий, ни земель. Собственность православных церковных феодалов увеличивалась исключительно за счет мелких и немногочисленных вкладов частных владельцев. Монастыри остались на стадии ктиторских частновладельческих, почти не имевших собственных земель.
В XV в. в Великом княжестве Литовском быстро шла консолидация господствующего класса. В 1413 г. согласно Городельскому привилею права польской шляхты получили феодалы-католики. Православные же добились этого спустя 20 лет в ходе феодальной войны 1432—1447 гг., когда православные русские земли выступали против различных претендентов на великокняжеский трон; в частности, города (Полоцк, Витебск, Смоленск) требовали сохранения "старины", городского самоуправления. Наиболее сильное выступление горожан состоялось в Смоленске в 1440 г. Приглашенный боярами князь Юрий Лингвеньевич не был принят рядовой массой горожан. "Черные люди", ремесленники разных профессий по звону вечевого колокола изгнали воеводу и бояр и посадили нового князя Андрея Дмитриевича Дорогобужского. В конце концов восстание было подавлено, и новому великому князю литовскому Казимиру (1440—1492) удалось направить в Смоленск своего воеводу, правда, подтвердив одновременно старые права и вольности города.
В ходе войны в 1434 г. были расширены права православных феодалов, которые, однако, не получили доступа в Раду панов. Все сословие феодалов добилось отказа великого князя от "дякла" (дани), которое отныне должно было поступать в их пользу. В 1447 г. были подтверждены привилеи отдельным землям.
Патрициат крупнейших русских городов Короны Польской (Львова, Каменца Подольского) в XIV в., и патрициат литовских и русских городов Великого княжества Литовского (Вильнюса, Бреста, Гродно, Киева, Владимира Волынского, Полоцка и др.) в конце XIV—XV в. добились самоуправления по так называемому магдебургскому праву, получив освобождение от власти воевод и державцев. Городом управляла рада во главе с войтом и бурмистром, которые избирались из числа богатейших горожан, чаще католиков.
На протяжении XV в. окончательно конституировалась Рада панов. Входившие в нее канцлер, подскарбий - казначеи (земский, т.е. общегосударственный и дворный, т.е. великокняжеский), виленский католический епископ с 1492 г. получили право решать вместе с князем внешнеполитические и финансовые вопросы. Последние приобрели жизненную важность для княжества. Расхищение земельного фонда великими князьями на протяжении XV в. поставило финансы в правление князя Александра (1492-1506) на грань катастрофы. Многочисленные налоговые льготы, предоставленные магнатам, католическому духовенству и отдельным городам, опустошили казну.
Ослабление власти великого князя-"господара" и рост политического влияния магнатов и шляхты было естественным следствием постепенного складывания феодальных отношений. В течение XV столетия натуральный оброк традиционно господствовал в некоторых районах княжества - Киевской земле, Поднепровских областях (на Верхнем Днепре, Соже, Березине, Сейме), принадлежавших великому князю. Даже в наиболее развитых районах княжества наряду с "грошовой" (денежной) данью взималась медовая, бобровая, куничная. На северо-западе же княжества в связи с развитием фольварков (см. ч.II, гл.6), ориентированных на сбыт сельскохозяйственной продукции, в первую очередь зерна, на внешние рынки, быстро увеличивалась барщина, достигавшая одного-двух дней в неделю и больше.
Социальное развитие этих областей Великого княжества Литовского имело сходные черты с развитием Прибалтики, где к XV в. сложилось мызное хозяйство немецких феодалов - вассалов Ливонского ордена, а крестьяне должны были исполнять барщину от одного до нескольких дней в неделю. Уже с начала XV в. началось прикрепление крестьян к земле, а в конце столетия были достигнуты соглашения крупнейших феодалов, как, например, рижского архиепископа и его вассалов, об обоюдном возвращении беглых крестьян.
Несколько ранее - в 1435 г. - ограничение права перехода крестьян одним сроком в году (на рождество) и при условии уплаты выкупа произошло в Галиции. В 1447 г. великий князь литовский и король польский Казимир Ягеллон запретили частным владельцам принимать к себе беглых господарских крестьян. Тем самым крестьянство лишалось права свободного перехода. В ответ на это в 1418 г. в Жемайтии "против благородных бояр и добрых людей" выступили крестьяне нескольких волостей. В 1431-1438 гг. вспыхнуло восстание в Подолье, в 1436-1437 гг. - в Закарпатье. Особенно массовым было движение под предводительством Мухи в Галиции - на Покутье и в Буковине в 1490-1492 гг. Таким образом, крайний запад и юго-запад Руси, районы рано сформировавшихся феодальных отношений, оказались очагами наиболее сильных крестьянских движений. В то же время стала складываться новая прослойка - казачество в юго-восточных пограничных с Крымским ханством степях, куда одновременно начались массовые отходы населения из русских земель Великого княжества Литовского. Здесь закладывалась база будущего оплота украинского народа в борьбе против феодально-крепостнического и национального гнета и против иноземной агрессии.
К концу XV в. Великое княжество Литовское являло собою некоторый анахронизм, подобный, пожалуй, Священной Римской империи германской нации. В эпоху, когда в остальных странах Европы формировались национальные централизованные государства, Литовское княжество, как и Германская империя, оставалось нецентрализованным полиэтничным образованием. Традиционное сохранение "старины" создавало базу для обособленности земель, а магдебургское право - для обособленности городов. Широкие полномочия феодалов сужали сферу деятельности господаря. Его политика была направлена лишь на сохранение в пределах княжества "русских" земель. Ради этого великокняжеская власгь предавала интересы собственного народа (Клайпедский край и Занеманье попрежнему оставались в руках Ливонского ордена) и шла на союз с враждебными и ей, и широким массам населения Литвы Орденским государством и Крымским ханством.
Слабая централизация Великого княжества Литовского и его этническая неоднородность обусловили значительную автономию вошедших в него русских земель. Население их сохраняло свой язык, как правило, религию, культурные традиции Киевской Руси. Пограничные с Северо-Восточной Русью земли в верховьях Оки, Дона и Днепра в конце XV- начале XVI в. вышли из Литвы и влились в образовавшееся к этому времени единое Русское государство, приняв участие в складывании великорусской народности (см. ниже). В других землях, оставшихся в Литовском княжестве, в XV в. постепенно формировались украинская и белорусская народности. То, что они находились в государстве, где власть принадлежала литовцам (и полякам) и где ощущалось сильное влияние польской и латиноязычной культуры, замедляло становление этих народностей. Тем не менее к XV в. они создали свои языки, самобытную культуру, отразившуюся в фольклоре, прикладном искусстве, позднее (XVI в.) - в архитектуре, литературе, летописании. Пробуждалось патриотическое сознание украинцев и белорусов, у которых вместе с тем сохранялась живая историческая память об общих культурных традициях всех трех восточнославянских народов.
Историю русских земель второй половины XIII-XV в. можно разделить на три этапа. Первый охватывает 40-е годы XIII в.- начало XIV в. и характеризуется глубоким демографическим кризисом, социально-экономическими потрясениями на большей части территории Руси, захваченной монголами, замедлением развития даже в северо-западных землях, не знавших ужасов монгольского нашествия конца 30-х годов XIII в. Второй этап приходится на XIV столетие. В это время кризис постепенно преодолевается, ускоряется развитие феодальных отношений, складываются политические центры, борющиеся за ведущее положение в регионе, делаются первые попытки освобождения от иноземного ига. Третий этап - XV век - характеризуется сравнительно быстрыми темпами роста производительных сил, вовлечением в процесс развития феодализма земель с финно-угорским населением, отчасти за счет ускорения внутренней колонизации в Северо-Восточной Руси. Укрепляются города и растет роль городского населения. К концу XV в. образовалось и государство типа сословной монархии - Русь или, по тогдашней терминологии, Руссия, которое под пером Ивана Грозного получило позднее наименование Московского государства. Русь в конце XV в. добилась освобождения от иноземного ига. В пределах Русского государства началось воссоединение бывших земель Киевской Руси.
Монгольская держава, поглотившая огромные пространства Китая, среднеазиатских государств, Закавказья, в конце 30-х годов XIII в. в поисках рабов и добычи приступила к завоеванию Восточной Европы, в первую очередь Руси. Были захвачены Половецкая степь, Крым, Кавказ до Дербента, Волжская Булгария (см. ч.II, гл.9). Зимой 1237 г. нападению подверглось Рязанское княжество. Несмотря на героизм и мужество защитников Рязани во главе с князем Юрием Ивановичем, Рязань пала. Страна, находившаяся в состоянии феодальной раздробленности и княжеских междоусобиц, не смогла объединиться перед лицом страшного врага, и это определило неудачу сопротивления. В 1238 г. монголо-татарами под руководством хана Батыя были завоеваны, разрушены, разграблены Владимир, Суздаль, Переславль, Тверь, безвестная тогда еще Москва, Торжок. На следующий год та же участь постигла Чернигов, пала и древняя столица Руси - Киев.
Последствия нашествия были катастрофичны: тысячи погибших воинов. тысячи разоренных жилищ и сел, десятки оставшихся в руинах городов, многие тысячи угнанных в плен мужчин, женщин и детей, резкое сокращение населения страны. После возвращения в 1243 г. из европейского похода монгольского войска, добравшегося до Адриатики, над Русью установилось монголо-татарское иго. Оно задержало ее экономическое, социальное и политическое развитие, завершение складывания феодализма, возродив временно архаичные формы эксплуатации, вызвав демографический кризис в стране и во многом предопределило отставание развития Руси в XIV-XVII вв. от стран Западной и Южной Европы. Героическая борьба русских княжеств с монгольскими завоевателями имела огромное позитивное значение, она истощила силы завоевателей, помешала им установить свое иго над народами Центральной, Юго-Западной и Западной Европы, обеспечила этим народам благоприятные возможности для дальнейшего самостоятельного развития.
После распада империи Чингисхана на отдельные улусы (уделы) Русь оказалась под властью Джучи, старшего сына Чингисхана. С конца XIII в. из этого улуса выделилась его западная часть - правое крыло войска Джучи, так называемая Синяя Орда, в русских источниках XVI в. - Золотая (в историографии XIX в. было принято именно это позднее наименование). Центр ее находился на Нижней Волге (Сарай). Это государство занимало огромную территорию: от Дербента на юге до бывшей Волжской Булгарии на севере, от бассейна Оби и Иртыша на востоке до берегов Дуная - на западе (см. ч.II, гл.9).
Во второй половине XIII в. Золотая Орда провела в русских землях перепись населения и установила систему управления через баскаков - наместников Орды, Отряды во главе с баскаками собирали налоги, угоняли в рабство тех, кто не мог платить. Вся экономическая и политическая жизнь княжеств находилась под их жестоким контролем. Однако уплата податей не избавляла Русь от монгольских набегов, постоянно повторявшихся и во второй половине XIII в. Так, в 1293 г. подверглась нападению и опустошению огромная территория с 14 городами, в том числе и Тверь.
Всех самых квалифицированных ремесленников отправляли в Орду. По словам итальянского путешественника Плано Карпини, всех мужчин выгоняли за пределы города, а затем отбирали из них наиболее знающих и опытных ремесленников для вывоза из страны. Именно руками русских ремесленников и созидались ордынские города, поражавшие своим великолепием приезжих. На Руси же в результате исчезли многие отрасли ремесла: была забыта техника перегородчатой эмали, производства стеклянных бус, черни, зерни, скани (художественной обработки благородных металлов). В других ремеслах произошло опрощение и огрубление технических приемов. Почти на целое столетие прекратилось каменное строительство в русских городах. Были нарушены традиционные связи Новгородской, Полоцкой, Смоленской, Витебской земель с Византией и Востоком. Хозяйственнное развитие городов было искусственно заторможено, что во многом предопределило общее замедление социально-экономического прогресса в стране.
Сократилась роль вотчинного землевладения. В период Батыева нашествия сильно уменьшилась численность низших категорий класса феодалов и княжеско-боярской верхушки, а вместе с тем и размеры светской частно-сеньориальной собственности. Напротив, возросли размеры "черных" (государственных) земель, налоговая эксплуатация крестьянства князьями была усилена ордынскими поборами.
Особое положение в новых условиях занимала церковь. Монголы оставили за церковью все привилегии и земли и даже упрочили ее права. К существовавшим еще в Киевской Руси епархиям добавились новые. В XIII в. это были Сарская (от столицы Орды г.Сарая), Подонская (с XVIII в. она именовалась Крутицкой) и Тверская, а в XIV в. Суздальская, Коломенская и Пермская. Митрополия и епископаты пользовались судебно-административной автономией, зависимое от митрополита население было освобождено от уплаты всех видов налогов.
Форма эксплуатации сельского населения на Северо-Востоке Руси стала более примитивной. Немалую роль в этом играл рост государственного обложения за счет поборов в пользу ордынского хана. По-видимому, с помощью системы откупов взимались ясак (дань), харадж (возможно, поплужное), тамга (торговая пошлина), сусун и улуф (корм и питье), конак (дар, почести, гостевая пошлина), кулуш-колтка (запрос, чрезвычайный сбор по требованию хана), исполнялись натуральные повинности - ям и улаг (подводная повинность). Постоянный спрос ордынцев на продукты промыслов, в первую очередь охоты, способствовал их развитию в ущерб земледелию на большей части территории Руси.
Замедление темпов феодализации проявилось и в консервации холопства (полной личной зависимости крестьян, обычно не имевших надела), которое поддерживалось и монгольским игом. В конце XIII- начале XIV в. холопы составляли основную рабочую силу домениального хозяйства и пополнялись главным образом за счет взятых в плен в междоусобных войнах соплеменников.
В связи с демографическим спадом в русских землях замедлилась колонизация в районах финно-угорского и балтского населения. Опасность ордынских набегов все же побуждала русское население уходить на север и восток - в менее пригодные для земледелия, но более безопасные области. С начала XIV в. территории Москвы и Твери - двух княжеств, возникших в результате дробления Великого княжества Владимирского, стали центрами притяжения населения из южных, юго-восточных и отчасти западных земель Руси. Упадок городов, усиление натурально-хозяйственных тенденций способствовали сохранению обособленности отдельных земель, поддерживаемой и ордынскими ханами.
Изменилась политико-географическая карта Руси. На окраинах, слабее затронутых нашествием, в 60-70-е годы XIII в. возник ряд новых политических образований: княжества Костромское, Тверское, Галицко-Дмитровское, Московское, Городецкое, Белозерское, а позднее были восстановлены два княжества, существовавшие и до нашествия - Суздальское и Стародубское. Несмотря на распад Великого княжества Владимирского, князь, носивший этот титул, по-прежнему считался главой Северо-Восточной Руси.
Крупнейшим политическим образованием Восточной Европы оставалась Новгородская боярская республика. Вторая боярская республика - Псковская - значительно уступала по размерам своему северо-восточному соседу - Новгороду.
В результате политико-географических изменений трансформировалось и представление о Руси. Так стали называть теперь и отдельные части бывшего Киевского государства: Волынь, Подолию, Киевщину, Смоленщину входившие в Великое княжество Литовское, и независимые Новгород и Псков, Владимир и Ростов. Само же население этих княжеств и республик, вступая в контакт с другими народностями, именовало себя "русью", "русинами", "русаками". Таким образом, идея этнической общности даже в условиях потери единой государственности продолжала жить.
Для общественной мысли Руси первого полустолетия после нашествия наиболее характерна тема патриотизма, прославление воинского героизма и скорби по погибшим. Этими идеями проникнуты рассказы о битве на Сити в 1238 г., об осаде и гибели русских городов в летописании Северо-Восточной (Лаврентьевская летопись) и Галицко-Волынской Руси (Ипатьевская летопись), о борьбе за независимость князей Даниила Галицкого и Владимира Васильковича в так называемых воинских повестях о битве на Калке, о разорении Рязани Батыем. Лирический плач в "Слове о погибели земли Русской", прославляющий Родину ("О, светло светлая и украсно украшенная земля Русьская! Многими красотами прославлена ты ... бесчисленными городами великими, селениями славными..."), сопровождается идеализацией могущественного князя Киевской Руси - Владимира Мономаха. Уже во второй половине XIII в. зазвучала мысль о необходимости сильной княжеской власти, способной дать отпор иноземным захватчикам. Ею проникнута и "Повесть о житии Александра Невского", составленная в 1263-1280 гг.
Главной силой, противостоящей ордынскому игу, были горожане. Политическая борьба в городах приобрела ярко выраженную антиордынскую направленность. В 1262 г. волна подобных восстаний прокатилась в Ростове, Угличе, Устюге, Ярославле. Обычно они были направлены против сборщиков ордынской дани. Эти народно-освободительные движения протекали в обстановке единодушия всех горожан и принимали форму вечевых выступлений: в 1293 г. в Твери бояре целовали крест черным людям, а черные люди боярам, что будут биться с захватчиками "с единого" (сообща). В 1289 г., а затем в 1320 г. "створиша вече" в Ростове и "изгнаша татар". Все же в русских городах конца XIII- начала XIV в. продолжалась и борьба за городские вольности, часто в форме поддержки "своего" князя против объединительных тенденций "великих князей". Такие выступления имели место в 1297 и 1304 гг. - в Переславле, в 1340 г. - в Костроме и Нижнем Новгороде, т.е. в тех окраинных землях, где ордынская власть была недостаточно сильна.
Меньше других русских городов пострадали от монголо-татарского нашествия северо-западные районы Руси - Новгород и Псков. Здесь к концу XIII в. окончательно сложились феодальные боярские республики. Исполнительная власть в Новгороде первоначально, как и в остальных городах, принадлежала князю, действия которого контролировались - и в этом особенность Новгорода - посадниками, избиравшимися территориальными группами боярства. В конце XIII в. складывается новый государственный орган - Совет господ из представителей боярства различных территорий города - так называемых "концов"; посадник теперь избирается из членов этого Совета. Резко сокращаются права князя в области суда. Из его ведения исключаются земельные тяжбы: они решаются общим судом князя и посадника. Суд по торговым делам переходит из рук князя в компетенцию тысяцкого. Главной обязанностью князя остается организация обороны. На протяжении XIII в. утвердились сходные республиканские начала и в соседней с Новгородом Псковской республике.
Попытки захватчиков ввести в Новгороде свои поборы вызывали там антиордынские выступления. В 1257 г. произошло восстание против введения "тамги" и "десятины". В 1259 г. город ответил мятежом на требование ордынцев провести опись населения для установления новых налогов. Несмотря на протест против переписи и взимания туски - дара в пользу монгольской администрации, горожанам, боярству и князю Александру Невскому под давлением монголо-татарских войск пришлось согласиться на "число", т.е. проведение переписи. А это вызвало широкое народное волнение, жестоко подавленное князем. В 1269 г. борьба за городские вольности в Новгороде переплелась с борьбой против ордынского владычества над Русью. Когда в Новгороде началось восстание против князя Ярослава, во время которого был убит посадник, разорены городские усадьбы сторонников князя, он обратился за помощью к хану. Итогом этого мятежа стало утверждение очередного договора между городом и князем, который послужил основой для дальнейших взаимоотношений Новгорода с приглашаемыми туда князьями.
Однако главной линией социальной борьбы в Новгороде и в это время оставалась борьба за городские вольности. В 1255 г. город стал ареной антикняжеского выступления. В ходе этого движения интересы "меньших" людей, не имевших представительства в органах власти, были преданы боярством, которое составило заговор с целью "князя ввести по своей воле" и добилось своего. Александр Ярославич Невский, новгородский и владимирский князь, принял условия горожан.
Северо-западные русские земли стали в XIII в. объектом агрессии со стороны Швеции. В 1240 г. шведские рыцари на многих кораблях проникли в Неву и дошли до ее притока Ижоры. 15 июня 1240 г. Александр Ярославич, в спешном порядке прибывший из Новгорода со своей небольшой дружиной, полностью разгромил шведский лагерь. За эту блистательную победу князь получил свое прозвище - Невский.
Новгородской и Псковской республикам пришлось отражать и агрессию немецких духовно-рыцарских орденов, утвердившихся ранее на землях Прибалтики. Тевтонский и Ливонский ордена поделили ее территорию с князьями церкви (рижским архиепископом, дерптским-тартуским и др. епископами) и датским королем, овладевшим районами Харьюмаа и Вирумаа вопреки ожесточенному сопротивлению местного населения - ливов, земгалов, эстов. Особенно упорно отстаивали свою свободу жители острова Сааремаа (после восстания 1236 г. их подчинение растянулось на весь XIII в.). Тем не менее в Прибалтике установилась власть иноземных феодалов. Не удовлетворившись эксплуатацией прибалтийского населения (с которого завоеватели получали оброк и десятину), немецкие феодалы попытались захватить и соседние русские земли. На льду Чудского озера русские войска под предводительством Александра Невского 5 апреля 1242 г. нанесли сокрушительное поражение тяжеловооруженным орденским братьям-рыцарям. Было убито 400 рыцарей и 50 взято в плен. Хотя и позднее, в XIV-XV вв., делались новые попытки вторжения на Русскую землю с Запада, угроза ее завоевания и порабощения с этой стороны была снята.
Решительных сдвигов в развитии производительных сил в XIV в. не произошло. Прежними оставались возделывавшиеся хлебные злаки (ячмень и пшеница), распространялись овес и единственная озимая культура - рожь. Активизировалась внутренняя колонизация, в том числе на землях, запустевших после Батыева нашествия. Особенно энергично осваивался центр Северо-Восточной Руси.
Ко второй половине XIV в. относятся первые признаки нового подъема городов и городского ремесла в Северо-Восточной Руси. Развиваются портняжное, сапожное, плотницкое дело, возрождается металлообработка и литейное дело, в частности литье колоколов. Начинается строительство водяных мельниц, в основном в хозяйствах крупных светских и церковных феодалов. Значительных успехов снова достигает ювелирное ремесло, сосредоточенное в городах. Развитие металлообрабатывающих ремесел тормозило отсутствие на Руси месторождений цветных и благородных металлов. Они поступали из за границы через Новгород и Псков, которые поддерживали оживленные торговые связи с Ганзой и ливонскими городами. Переход в середине XIV в от пергамента к бумаге позволил начать массовое изготовление книг.
Расчистка леса под пашню. Русь. Миниатюра XVI в.
Возобновляется строительство, в том числе оборонительных сооружений. Новые дубовые стены Кремля в Москве были возведены при князе Иване Калите (1315-1340). Возрождается и культовое строительство. Так, при том же Калите в Кремле было поставлено четыре храма, в их числе Успенский собор. Во второй половине XIV в началась чеканка монет в Московском, Тверском, Нижегородском, Ростовском и Ярославском княжествах. Крепли торговые связи между княжествами. Значительно выросла внешняя торговля через северо-западные и западные города - Новгород и Псков, Смоленск, Полоцк, Витебск - с Прибалтикой, Северной и Западной Европой. Несмотря на то, что низовья Дона и Днепра находились в руках кочевнических орд, города Руси возобновили торговлю с итальянскими колониями в Крыму. В этих внешнеторговых связях Русь выступала поставщиком продукции промыслов - пушнины, воска, меда, получая в обмен сукна, соль, бумагу, благородные металлы.
С начала XIV в возобновился рост частновотчинного землевладения за счет пустующих вновь колонизуемых "черных" земель. Княжеские пожалования фиксировали вотчинный иммунитет. Еще шире распространилась сложившаяся в XIII в практика "кормлений" (права на получение доходов с определенной территории за какие либо службы - см. ч.I, гл.8) И "кормления", и иммунитетные пожалования в конечном итоге служили укреплению феодальных отношений и феодальной вотчины. Именно к XIV в. позднее возводили свою родословную большинство знатных родов Северо-Восточной Руси (за исключением Рюриковичей).
В XIV в. растет и церковное землевладение. Складывается земельный фонд митрополичьего дома. В качественно новый этап вступает развитие монастырей, которые из частновладельческих ктиторских становятся общежитийными. С середины XIV в. монастырские земельные владения увеличиваются за счет "черных" земель, сокращается численность свободного - "черносошного" крестьянства.
В быстро развивавшейся Новгородской земле к середине XIV в. завершается складывание вотчинной системы как господствующего вида феодального землевладения. Огромные вотчины светских и духовных феодалов в это время принимают законченную форму. Фонд государственных земель, находившихся в распоряжении Софийского собора и владыки как хранителя государственной казны, сократился. Освоив основной фонд "черных" земель новгородских пятин к середине XIV в., вотчинники начали борьбу за перераспределение земельной собственности, В XIV в. в руки крупных феодальных землевладельцев - бояр полностью переходит должность тысяцкого. В 1354 г. была проведена реформа, вводившая принцип представительства от городских концов: от каждого конца избирался пожизненно один посадник (от нового быстро росшего Плотницкого - два). В реорганизации политического строя республики активно участвовали городские низы, оказывавшие постоянное давление на патрициат или непосредственно или через оппозиционные группировки бояр. Основной причиной городских волнений в Новгороде в это время стала внутрифеодальная рознь между отдельными боярскими группировками, боровшимися за власть и доходы. Причиной распрей был и передел земли. Так, в 1359 г., когда жители Славенского конца добились возведения в должность посадника Сильвестра Леонтьевича, не поддержанного жителями остальных концов, на городском вече на Ярославовом дворе произошли вооруженные стычки, во время которых "бояр многих побили и полупили". В итоге вместо Сильвестра был избран Микита Матвеевич, а села, принадлежавшие первому из них и другим земвладельцам Славенского конца, были конфискованы.
В начале XIV в. Северо-Восточная Русь вступила в новый этап подчинения Золотой Орде. Правление хана Узбека сопровождалось увеличением поборов с русского населения, в том числе с духовенства. В связи с этим в 1328-1359 гг. резко увеличивается число антиордынских выступлений на Руси. Наиболее значительным оказалось знаменитое восстание в Твери 15 августа 1327 г. против баскака Чолхана (Щелкана русских народных песен) и его слуг, потребовавших исполнения подводной повинности тверским духовенством. Баскак вместе со своими приспешниками был убит. Подобные движения, ведущей силой которых были не князья с боярами, а горожане, последовали и в других городах, после чего утвердилась новая, менее тяжкая форма зависимости русских князей от ордынских ханов или "царей" (как их стали титуловать по аналогии с византийскими императорами). Князья отныне должны были платить дань за получение права княжения в собственной земде, так называемый "выход".
Некоторая стабилизация русско-ордынских отношений и восстановление экономики в период правления в Москве Ивана Калиты создали предпосылки для возобновления борьбы за политическое объединение Северо-Восточной Руси. Главными соперниками в борьбе за великокняжеский владимиро-суздальский престол были московские и тверские князья, возглавлявшие два самых крупных центра Северо-Восточной Руси. Оба города, расположенные на удобных водных магистралях (Волга и Москва), складывались как транзитные центры: Тверь - между Новгородом, поволжскими и северо-восточными городами, Москва - между Киевом, Черниговом, Смоленском и Ростовом, Владимиром. В Москве оканчивался водный путь по Москве-реке. Князья получали большие доходы от торговых пошлин. Пожалуй, некоторое преимущество было все же у Москвы, поскольку ее округа была благоприятней для земледелия. Московские князья проводили более гибкую и дальновидную политику, они своевременно и правильно оценивали немалую роль православной церкви. Киевский и всея Руси митрополит, хотя и получал поставление от константинопольского патриарха, а потому до середины XIV в. обычно был греческим уроженцем, поневоле проводил политику в интересах объединения Руси. Он возглавлял разветвленную сеть церковной администрации епископий и архиепископий вне зависимости от их принадлежности к тому или иному княжеству или республике. Церковь выступала не только носительницей идеи единства страны, воплощенной в титуле митрополита, но и на практике как бы предваряла политическое воссоединение ее разрозненных частей. В княжение Калиты в 1362 г. центр митрополии, возглавляемой митрополитом Петром, из Владимира (он был перенесен туда из Киева еще в 1300 г.) передвинулся в Москву, что превратило ее в новый церковный центр Северо-Восточной Руси.
Идею единства Руси, уже созревшую к этому времени, стали воплощать в жизнь одновременно тверские и московские князья. Первым титул великого князя всея Руси принял Михаил Ярославич Тверской, который в начале XIV в. пытался подчинить себе оба Новгорода - Великий и Нижний, Кострому, Переславль. Его примеру последовал и Иван Калита - внук Александра Невского, глава сравнительно молодого и небольшого московского княжества, домогаясь этого титула и претендуя тем самым на главенство над всеми землями Северо-Восточной Руси. Борьба между ними велась и в ставке хана, который давал русским князьям "ярлык" (жалованную грамоту) на право занятия великокняжеского владимирского престола. Иван Калита воспользовался антиордынским восстанием в Твери 1327 г., выступив при его подавлении пособником хана. В награду за подавление Тверского восстания Иван Калита получил ярлык на великое княжение владимирское и право сбора ордынской дани, которое обеспечило великокняжескую казну дополнительными средствами. Это позволило Ивану Даниловичу (по прозвищу Калита, что значит "кошель") расширить территорию Московского княжества с помощью "купель", санкционированных Ордой. Так были присоединены к Московскому Галицкое и Угличское княжества. Переход в руки московских князей (носивших великокняжеский титул "владимирских") права сбора дани привел к сокращению сферы деятельности баскаков, временному прекращению ордынских набегов, что способствовало подъему экономики страны.
Упрочение внутреннего положения Северо-Восточной Руси к третьей четверти XIV в. сделало возможным первые военные успехи в борьбе с Ордой, переживавшей двадцатилетний период усобиц. В ходе их беклярибеку (главному ханскому военачальнику) Мамаю удалось объединить всю территорию западнее Волги вплоть до Днепра. Орда Мамая стала в 70-е годы наиболее сильным политическим образованием в пределах Джучиева улуса и главным противником Руси. В 1374 г. Мамай предпринял поход на Рязань, затем - в 1376 г. за Оку, в 1377 г. - на Булгар. 12 августа 1377 г. объединенная русская рать была разбита Мамаевой ордой на реке Пьяне. В 70-е годы активную антиордынскую позицию заняла русская православная церковь. Идейным вдохновителем борьбы с Мамаем выступил настоятель Троице-Сергиева монастыря под Москвой, благословивший князя Дмитрия Ивановича (1359-1390) на эту борьбу, Сергий Радонежский. 11 августа 1378 г. русским удалось нанести поражение ордынским войскам во главе с Бегичем на реке Воже. Этот успех удалось закрепить лишь через два года в Куликовской битве. Борьба с ордой была задержана московско-тверскими междоусобицами (1371-1372 гг.) и вмешательством литовского князя Ольгерда на стороне Твери. В результате похода объединенного войска московского и верхнеокских князей, ставших подданными Дмитрия Ивановича, последнему в 1375 г. удалось добиться капитуляции тверского князя, его отказа от претензий на великое княжение владимирское и признания им московского князя "братом старейшим". В это время ясно выразилась тенденция поддержки московских князей горожанами: их противодействие Михаилу Александровичу Тверскому в 1371 и 1375 гг. сыграло свою роль в победе Москвы над Тверью. С конца 70-х годов авторитет Московского княжества усилился, так как оно стало организатором и центром борьбы с Ордой, что закрепило его превосходство над Тверью.
8 сентября 1380 г. произошло победное сражение русских войск под руководством московского князя Дмитрия, прозванного за эту победу "Донским". Само сражение в источниках XIV в. было названо Мамаевым побоищем, а Н.М.Карамзиным в начале XIX в. - Куликовской битвой. Для современников важен был факт, что битва произошла на Дону, верховья которого в то время не принадлежали к русским владениям, и князю Дмитрию нужно было немалое мужество, чтобы, покинув русские пределы, принять открытый бой с противником на контролируемой им территории, о чем подробно повествует созданное 100 лет спустя после битвы "Сказание о Мамаевом побоище". Наиболее же достоверные сведения о битве содержат почти современные битве летописи, а отдельные детали - поэтическая песня-плач "Задонщина".
Целью похода Мамая было восстановление зависимости Руси от Орды в том объеме, который был характерен для середины XIV в. и от которого отказался Дмитрий Донской: уплаты ордынского "выхода", в том числе и с церкви. Требования эти были неприемлемы для усилившейся Руси, столкновение стало неизбежным. Получив известие о походе Мамая в конце июля-августе, князь Дмитрий направил войска в Коломну, ключевую крепость на Оке, а затем к Лопасне. В русское войско, насчитывавшее по косвенным данным около 10 тыс.человек, входили отряды из Москвы, Владимира, Белоозера, Серпухова, Тарусы и других верхнеокских городов. Оно переправилось через Оку навстречу Мамаю, ожидавшему на правом берегу Дона обещанной помощи литовского князя Ягайлы. Местом кровопролитной битвы, где русское войско встретилось с равной по силе ратью ордынцев и подвластных Мамаю народов, стал левый берег реки Непрядвы, правого притока Верхнего Дона. Здесь в соответствии с военной тактикой того времени русские войска построились в две линии: впереди сторожевой полк во главе с Дмитрием, а в глубине - большой (главный), с полками "левой и правой руки" (на флангах), в лесу выше по Дону расположился засадный полк. Сражению, согласно "Сказанию о Мамаевом побоище", предшествовал поединок богатырей - слуги Троице-Сергиева монастыря Пересвета и ордынского воина Темир-мурзы (Челубея). Основной удар войско Мамая нанесло в центр русских войск и сначала потеснило их, создав угрозу большому полку. Тогда-то решающую роль сыграл засадный полк, состоявший из отборной конницы. Возглавлявшие его воеводы Дмитрий Боброк и князь Владимир Андреевич Серпуховской бросили в тыл ордынской конницы свои войска и привели ее в замешательство, она начала отступать. Большой полк "левой руки" завершил разгром мамаева войска, обратившегося в паническое бегство.
Победа на Куликовом поле стала провозвестницей конца ордынского ига. Она показала, что созрели силы для отпора врагу, дала новый толчок формированию самосознания русской народности, противопоставив разлагающему воздействию ига пример единства Руси в героической и самоотверженной борьбе с захватчиками. Важным политическим последствием Куликовской битвы было то, что Дмитрию Донскому удалось окончательно закрепить главенство Московского княжества над Владимирским княжением, присоединить Белоозеро. Началась эпоха быстрого роста Московского княжества, признанного центра борьбы против Орды. В конце XIV в. были созданы условия для последующего освоения русским населением "Поля" - нейтральной полосы между русскими и ордынскими владениями на правобережье Оки и в верховьях Дона, где раньше кочевали лишь одни ордынцы. Велик и международный, хотя и значительно более поздний резонанс победы на Куликовом поле. В течение столетий она была примером для освободительного движения других народов, страдавших от монголо-татарскнх набегов. Результатами победы на Дону воспользовалась и церковь - не только для того, чтобы поднять свой авторитет на северо-востоке Руси, но и для того, чтобы усилить влияние во всех русских землях. Если накануне Куликовской битвы существовали две православные митрополии - "московская" и "литовская", то митрополиту Киприану, прибывшему в Москву в мае 1381 г., удалось объединить их, вернув титулу митрополита "киевского и всея Руси" реальное значение.
Однако ни до политического объединения всей Руси, ни до ее освобождения в конце XIV в. дело еще не дошло. Воспользовавшись поражением и гибелью в Крыму Мамая, новый хан Золотой Орды энергичный и предприимчивый Тохтамыш быстро восстановил ее единство. В 1382 г., мобилизовав все силы, он совершил новый поход на Москву. Князь Дмитрий, спасая свое малочисленное войско поредевшее в 1380 г., счел возможным покинуть столицу. Оборону города на этот раз взяли в свои руки рядорче жители. Началось противоборство двух лагерей. Один состоял из "коромольников и мятежников" (по терминологии Ермолинской летописи), которые вслед за князем хотели оставить город. Представители второго настаивали на обороне Москвы. Защитники города не выпускали беглецов из него, задержали и грабили митрополичьих слуг и великокняжеских бояр. Столица была взята Тохтамышем лишь обманом. В событиях 1382 г. важен не только факт роста политической (а также гражданской и социальной) активности горожан в момент временного ослабления княжеской власти, но и то, что в конце XIV в. народно-освободительная антиордынская борьба горожан и на северо-востоке Руси уже сочеталась с социальной борьбой против городских верхов.
Золотая Орда, хотя и ослабленная походами Тимура (1395-1396 гг.), и в XV в. продолжала оказывать еще немалое воздействие на развитие Руси. Поход хана Едигея 1409 г. и осада им Москвы снова затормозили объединительные процессы.
Подъем освободительной борьбы Руси против иноземных захватчиков нашел отражение в литературе и фольклоре. Повесть о Шевкале, как и историческая песня о Щелкане Дудентьевиче, прославляла мужество тверичей, восставших против ордынского наместника Чолхана, а повесть о Михаиле Ярославиче Тверском воспевала подвиг князя, пожертвовавшего жизнью ради предотвращения ордынского нападения на свой город.
О зрелости общественной мысли свидетельствует появление ереси стригольников в Новгороде в конце XIV в., Пскове - в 20-е годы XV в. Происхождение названия точно не установлено. По мнению одних, оно происходит от ремесленной специальности (стрижки сукон), по мнению других, связано с обрядом "пострига" в низший духовный сан. Главными приверженцами ереси были представители низшего духовенства, городскне ремесленники, возможно, и мелкие торговцы. Стригольники оспаривали божественное происхождение таинств священства, причащения, покаяния, крещения, отвергали иерархию церкви, попытались возродить некоторые языческие культы. В Новгороде церковь сурово с ними расправилась в 1375 г., казнив руководителей движения. В 1427 г. подверглись преследованиям псковские стригольники.
Горн и кузница. Русь. Миниатюра XVI в.
В отличие от Северо-Восточной Руси ситуация для других регионов Восточной Европы складывалась менее благоприятно. По-прежнему под гнетом иноземных захватчиков оставались народы Поволжья и Прибалтики. Грандиозное восстание Юрьевой ночи 1343 г. в Харьюмаа и Вирумаа, Ляанемаа и Сааремаа привело лишь к перемене власти: датские феодалы должны были передать две первые земли Ливонскому ордену (1346 г.). Лишь на самом юго-западе Восточной Европы в 1365 г. образовалось Молдавское княжество, ставшее вскоре прочным оплотом в защите поствизантийского мира от османов (см. ч.II, гл.5).
В конце XIV и особенно в XV в. в Северо-Восточной Руси наблюдаются значительные успехи в экономике. Усовершенствовались орудия земледелия. Двузубая соха, более легкая и более производительная, чем однозубая, стала главным орудием обработки почвы. В густонаселенных районах на старопахотных землях двухполье все шире дополняется трехпольем, которое становится господствующим к концу XV в. Однако и в это время для Руси характерна неравномерность социально-экономического развития. Старые центры земледелия соседствовали с районами, где лядинное земледелие (перелог на пустошах) дополнялось подсекой. В восточных и северных районах ведущую роль по-прежнему сохраняли различные промыслы - охота, рыболовство, бортничество, соледобыча, а в земледелии господствовал перелог. Наряду с этим началась специализация отдельных отраслей сельского хозяйства - льноводства, хмелеводства и т.д. Шире стала распространяться механизированная переработка зерна на мельницах, хотя в крестьянских хозяйствах все еще преобладал ручной помол в ступах или с помощью жерновов.
Сформировались земледельческие поселения разных типов. На старопахотных землях располагались большие села - центры княжеской или вотчинной администрации, и одно- или двудворные деревни. К ним прилегали пашенные земли и различные угодья, - сенокосы, рыбные ловли, бортные леса и т.д. Часть подобных поселений, почему-либо запустевших, превращалась в селища и пустоши, рекультивировать которые не составляло особого труда. В ходе внутренней колонизации на землях, отвоеванных у леса или болот, появлялись новые починки и деревни.
Подъем земледелия с конца XIV в. сопровождался географическим разделением труда между отдельными районами и установлением экономических связей. Особенно интенсивной была соляная торговля. Соль из северных районов страны, из Русы под Новгородом поступала и в центральные земли. Постоянное экономическое общение, уплотнение сети дорог готовило условия для формирования внутреннего рынка и политического объединения страны в конце XV века.
Наметились новые явления и в развитии феодальной собственности на землю. В связи с повышением ценности земли как средства производства усиливалась борьба за нее в среде феодалов, активизировалась ее мобилизация разными способами - и официальным путем получения пожалований, и откровенными захватами "черных" государственных земель (что особенно характерно для монастырей). При сохранении формального верховного права главы государства на леса, воды, неосвоенные земельные угодья на практике все больше побеждал принцип: "нет земли без государя" (господина). К началу XV в. все больше уточнялись границы между отдельными владениями, зафиксированные в письменных актах, удостоверяющих права на землю, на доходы с нее и на лиц, ее обрабатывающих. Увеличивается число жалованных грамот - купчих, оформлявших обмен имущества, дарственных, духовных (завещаний).
Ускоряется развитие светского частновотчинного землевладения. Преобладающей формой этого вида собственности оставалась наследственная вотчина с правом свободного распоряжения ею. Но с середины XV в. все более распространяются условные земельные держания, сходные с западноевропейским леном или феодом. С конца XV в. они именовались поместьями. Князья, бояре, монастыри, стремясь повысить доходность владений, раздавали часть их своим военным и дворцовым слугам на условии заселения и обработки пустующих земель и выполнения различных служб (в том числе и военной) - на определенный срок, часто пожизненно. В качестве вотчинников выступали бояре, "слуги вольные" и "дети боярские" (мелкие феодальные держатели, термин известен с 1433 г.). Их вассальные отношения к князю определялись теперь поземельными связями. На большую сравнительно с другими европейскими странами зависимость русского феодала от князя указывает патронимический способ образования фамилий - от имен предков, а не от названия земли.
Условные феодальные держания возникали и путем самоотдачи мелкого вотчинника под покровительство крупному феодалу (наподобие западноевропейской коммендации) на условиях ограничения свободы и права распоряжаться своей землей. Нередко "коммендировавшийся" - и в этом особенность Руси - принимал на себя обязанности холопа. Из таких холопов, подобных рабам-министериалам на Западе (см. ч.I, гл.3, 4), составлялась вотчинная администрация. Условные держатели, обычно мелкие феодалы, формировались или из отпущенных на волю холопов-министериалов, или - во второй половине века - из числа обедневших потомков князей и бояр.
Завоевания феодалов в социальной и политической сфере были особенно прочными на северо-западе. В Новгороде управление приняло законченные олигархические формы. В 1416-1417 гг. резко увеличилось число посадников, срок службы которых был сокращен до полугода. С начала XV в. приоритет в "сместном" суде князя и посадника принадлежал последнему. Консолидация боярства сопровождалась обострением классовой борьбы в Новгороде. Народное движение 1418 г. В.Л.Янин охарактеризовал как "последнее в истории Новгорода организованное движение черни". В ходе восстания вооруженные горожане с Торговой стороны, выступившие со своим знаменем, разграбили боярские дворы па Кузьмодемьянской, Чудинцевой, Людогощей и Прусских улицах, "Берег" (вероятно, складские помещения у пристани с судами) на Яновой улице, разорили житницы в монастыре Николы на Поле. В конфликт Софийской стороны с Торговой оказалась замешанной беднота Торговой стороны, участвовавшая в нападениях на владения бояр Неревского и Загородского концов.
Статистических данных о соотношении светского частновладельческого и государственого землевладения на Руси нет, за исключением ретроспективных данных о Новгороде самого конца XV- начала XVI в. В Новгороде же государственные земли, принадлежавшие сословию феодалов как корпорации, оставались только на севере - в Обонежье и Заволочье в Деревской пятине. На протяжении XIII-XV вв. образовались огромные вотчины духовных и светских феодалов. Светское землевладение достигло высокой концентрации: 68 крупным землевладельцам принадлежало больше половины всех вотчин. В Северо-Восточной Руси продолжало расти церковное землевладение. Наряду с уделом митрополита, владевшего землями и под Владимиром, и под Москвой, и в других местах, в качестве крупных землевладельцев выступали архиепископы и епископы - ростовский, новгородский и др. Новгородскому владыке, в частности, в различных пятинах принадлежало от 5,3% до 12,9% земли. Софийский собор в Новгороде владел в конце XV в. 2 тыс.поселений с 7 тыс.крестьян. Незначительным было землевладение приходских церквей. Его многократно превзошли монастырские земли, в особенности таких крупнейших монастырей, как Троице-Сергиева, Симонова, Пафнутьева-Боровского. Скопление в стенах монастырей крупных денежных средств за счет получения десятины, отчислений от торговли и непосредственного участия самих монастырей в торговле, а также вкладов феодалов и княжеских пожалований создало предпосылки для превращения перечисленных монастырей в крупных вотчинников, втягивавших в свою орбиту "черных" крестьян. В процессе христианизации северо-востока и севера Восточной Европы возникли монастыри и в Новгородской и Ростовской епархиях. В последней наиболее известен Кирилло-Белозерский. В Деревской пятине монастырям принадлежало от 20 до 30% земли, в Шелонской - до 28%.
Во всей Восточной Европе уже к концу XIV в. сложились свойственные развитому феодализму сеньориальное право, включавшее суд и управление зависимым населением, условные держания, судебный и податной иммунитет, которым в широкой степени пользовались вотчины светских и духовных феодалов.
С развитием феодальных отношений изменялись формы эксплуатации крестьян, общее название которых (от слова "христиане") появилось в годы ордынского ига. Крестьянство делилось на две большие группы: это лично свободные общинники ("черносошные"), феодально-зависимые от государства и частновладельческие, в разной степени зависевшие от вотчинников - князей, бояр, монастырей, позднее помещиков. "Черные" крестьяне жили на земле, находившейся в феодальной собственности государства, платили ему налоги (бывшие видом феодальной ренты) с земледельческого хозяйства или с дохода от промыслов. Для "черных" земель было характерно сохранение общинного землевладения крестьян в форме территориальной общины, регулировавшей совместное пользование лесами, сенокосными угодьями, пашнями, выделявшей пахотные наделы крестьянам. Выборное крестьянское самоуправление находилось в центре волости - стольце, где решались мелкие судебно-административные дела, производилась под контролем княжеской администрации раскладка государственных повинностей.
Наиболее многочисленным среди владельческих крестьян был слой "старожильцев", наследственных или многолетних держателей одних и тех же участков - "мест". Их обязанности заключались в выполнении повинностей в пользу владельца земли. "Старожильцы" противопоставлялись "пришлым" или "перезванным" (из других княжений). О процессах обнищания и обезземеливания крестьянства свидетельствует появление "серебренников" - задолжавших крестьян, обязанных расплатиться с землевладельцем, бобылей (непашенных и нетяглых людей), половников, потерявших свою землю и бравших надел у вотчинника за половину или иную часть урожая. "Серебренник", выплачивавший подать деньгами вместо выполнения трудовой непашенной повинности, возложенной на него, был лишен возможности порвать с господином-заимодавцем.
Наряду с крестьянами сельским трудом занимались и "страдные люди" - холопы, обрабатывавшие барскую запашку. Их ряды пополнялись за счет пленников, в особенности в западных и юго-западных районах. Об этом неопровержимо свидетельствует топонимический материал. Разновидностью холопов была "челядь". Документы середины XV в. фиксируют факты наделения холопов землей и постепенного превращения их в несвободных держателей. Длительное сохранение холопства, в том числе и в сельском хозяйстве, ограничивало возможности развития производительных сил. Условная пожизненность холопства (до смерти господина) облегчала части холопов переход на положение надельных крестьян. Холопы и крестьяне совместно участвовали в таких актах классовой борьбы, как убийства господ, поджоги, грабежи вотчин. В борьбе господствующего класса против социального протеста зрели предпосылки для организации более действенных форм властвования на территории всей Руси.
С начала XV в. все более заметной становится тенденция к унификации различных категорий сельских тружеников (в том числе и "черных" крестьян) в единую массу феодально-зависимого крестьянства, что характерно для последних этапов феодализации. Однако этот процесс полностью завершился лишь несколькими столетиями спустя. Господствующей формой феодальной ренты оставался натуральный оброк при небольшой барщине и денежной ренте (у черносошных крестьян денежная рента преобладала). В Новгородской земле доля барщины была несколько ниже, чем в Северо-Восточной Руси, а доля денежной ренты, напротив, выше. В целом до конца XV в. размеры господского домена были невелики, и основные рабочие руки для него доставляли холопы. До середины XV в. крестьяне-держатели, не являвшиеся холопами, имели право свободной смены господина при условии, если они выполнили все требуемые за год повинности. В конце 50-х - начале 60-х годов XV в. вводятся запрещения феодалам "перезывать" великокняжеских крестьян. Разрешалось "перезывать" крестьян из других княжеств. Однако по мере их поглощения Московским княжеством крупные феодалы перешли к ограничению срока перехода крестьян и от одного владельца к другому. Переходы крестьян из одного владения в другое в неустановленные сроки начинают расцениваться как побеги. Подобные самовольные выходы становятся выражением социального протеста крестьян. Его причины лежат в увеличении феодальной эксплуатации крестьянства и росте ренты. Фиксация последней в форме уставных грамот была в XV в. одной из главных целей классовой борьбы крестьянства. Не менее важна была и борьба за землю, которую крестьянство вело против духовных и светских феодалов в разных формах - путем захвата земель уничтожения изгородей, обращения в великокняжеский суд.
Незавершенность феодализации в масштабах всей страны, возможность отлива эксплуатируемого крестьянства на север и северо-восток, несомненно, сглаживала противоречия между сословием феодалов и крестьянами. Так же, как и "открытость" границ, действовало наличие холопства.
На первую половину XV в. приходится сравнительно быстрое развитие русского средневекового города. Появляется много новых торгово-ремесленных поселений - "рядков" в Новгородской земле, "слобод" - в Северо-Восточной Руси. Жители этих поселений, как правило, возникавших у окраин княжеств, были освобождены от большинства феодальных повинностей. Развитие товарно-денежных отношений происходило неравномерно. Раньше всего они распространились на специализированные отрасли сельского хозяйства (льноводство, хмелеводство), а также промыслы (железорудные и др.). Быстро росли волжские города - Ярославль, Нижний Новгород, богатевшие на торговле с Востоком. Возрождение и дальнейшее развитие ремесел сопровождалось упрочением торговых связей внутри страны, возобновлением активной внешней торговли как на северо-западе при посредничестве Новгорода и Пскова, так и на юге при участии городов центра - Москвы, Дмитрова и др.
Большинство русских городов средневековья формировалось и развивалось как центры пересечения торговых дорог. Однако пределы их связей были ограничены Европой. Внешняя торговля по северным морям находилась в руках Риги и Ревеля (Таллинна), на Черном море - итальянских городов Сурожа (Судака), Кафы (Феодосии) и др. В прибалтийских городах сложилось мощное, крепко организованное в гильдии немецкое купечество. Развитие городов Причерноморья было задержано после захвата их турками-османами в 1485 г. Однако и в тех и в других развивались специфические отрасли ремесла на базе транзита, складывались особые слои населения, специализировавшиеся на транспортировке товаров. В них почти отсутствовали функции центров феодального властвования, поскольку тянувшие к ним территории были крайне незначительными.
Русские же города играли важную роль административных центров, центров власти феодалов, а также центров ремесла и торговли. Многофункциональности города соответствовала и пестрота его населения (см. ч.II, гл.1). Для Руси XIV-XV вв. характерны стертые формы внутригородских объединений - по сотням, улицам, вокруг патрональных церквей и т.д. Существование, наряду со свободным, вотчинного ремесла сдерживало более четкое цеховое оформление ремесленных объединений в городах. Можно говорить лишь о территориальном выделении ремесленников одной профессии, например кузнецов, или связанных местом торговли, например рядовичей - ремесленников, занимавших особое место на городском торгу. Крупные купцы, в том числе новгородские, были одновременно и землевладельцами. Их хозяйство носило ярко выраженный потребительский характер. Известны и факты прямого участия боярства в торговле, в том числе и внешней, - пушниной и воском.
В городах существовали купеческие объединения как временного, так и постоянного характера. К первым принадлежало так называемое "складничество", товарищество для торговли вне родины. Из постоянных купеческих компаний известны три: "гостей-сурожан", ведших торговлю на юге, "прасолов", патрональными храмами которых были церкви Бориса и Глеба в Новгороде и Русе, и "Иванское сто" - в Новгороде. Члены этих организаций принадлежали к богатой купеческой верхушке и были политически полноправными гражданами города, владельцами городских усадеб. Богатейшее купечество вливалось в ряды бояр, пополняя кадры дворцовых администраторов - казначеев, должностных лиц посольской службы и таможенного ведомства.
Упрочение светского и церковного феодального землевладения, нуждавшегося в крепкой государственной власти для защиты своих интересов, развитие внутренних экономических связей ставили во весь рост вопрос о централизации страны. Она была жизненно необходима для обороны и, самое главное, полного освобождения от иноземного ига.
Судьбы централизации в Северо-Восточной Руси, как и в остальных странах Европы, решались в ходе ожесточенных внутренних войн. Но расстановка сил была несколько различной. Если в Западной Европе верховной власти, опиравшейся на поддержку горожан, среднего и мелкого дворянства, противостояли сепаратистски настроенные круги крупных феодалов, то в Северо-Восточной Руси борьба за власть развертывалась в первой четверти XV в. между представителями одного и того же правящего дома - "гнезда Калиты". Предлогом для начала конфликта послужил вопрос о наследовании власти. Вопреки завещанию Дмитрия Донского в пользу его брата Юрия Галицкого, составленному тогда, когда у его старшего сына Василия Дмитриевича еще не было прямого наследника, престол при вмешательстве Орды перешел к родившемуся позднее внуку Дмитрия Донского Василию II (1425-1462), сыну Василия Дмитриевича. Смерть последнего в 1425 г. открыла полосу изнурительных для всей страны междоусобиц. Юрий Галицкий, а затем его сыновья Василий Косой и Дмитрий Шемяка вели при поддержке поволжских и подмосковных городов длительную борьбу с Василием II за московский престол. Пользуясь временным ослаблением Московского княжества, свои претензии на великокняжеский стол возобновил также тверской князь. Московского великого князя Василия II поддержали потомки героя Куликовской битвы Владимира Андреевича Донского (Храброго), князя серпуховского и боровского, горожане и гости-суконники (сурожане) Москвы. Жестокое ослепление Василия II (получившего поэтому прозвище "Темного") в Троице-Сергиевом монастыре князьями Дмитрием Шемякой и Иваном Можайским не обеспечило им победы. Вокруг Василия II сплотились большинство феодалов центра Северо-Восточной Руси, прочный клан московских землевладельцев - его двор, жаждавший получения новых земель, а также служилые люди из княжат, бояр и детей боярских, обеспечившие великому князю конечную победу в 1446 г.
Феодальная война 1425-1446 гг. затормозила экономическое развитие ряда княжеств. Враждующие рати оставляли после себя полосы обезлюдевшей земли, брали в плен и обращали в холопов своих соплеменников и единоверцев. Именно с этого времени распространилась раздача земли в держания на условиях заселить ("ожилить") запустевшие земли. Разорение крестьянских хозяйств, рост числа холопов послужили одной из предпосылок страшного голода 1434-1436 гг. Мелкие феодалы, быстро разорявшиеся в условиях феодальной войны и стихийных бедствий, вынуждены были закладывать земли и, в случае неуплаты долга, теряли свои владения, что толкало их на путь коммендации или даже превращения в холопов. Массовыми были передачи монастырям значительных денежных вкладов и земельных пожалований в обмен на право жить при монастырях. За их высокими стенами мелкие и крупные вотчинники надеялись сохранить и жизнь, и имущество. Облегчалась и покупка земель, где располагались мелкие ктиторские монастыри, владельцы которых не надеялись удержать их в период столь длительной смуты. В связи с этим на 30-50-е годы XV в. приходится время быстрого роста крупного монастырского землевладения. Несмотря на сопротивление крестьян, монастыри захватывали много "черных" земель, внедрялись в районы промыслов, прежде всего солеварения.
Феодальная война понизила и международный авторитет княжеств, на время ослабила их обороноспособность. В 1438 г. хан Улуг-Мухаммед, ставка которого находилась в Белове, совершил грабительский набег на Московское княжество. Казанское ханство, выделившееся из Золотой Орды, стало постоянной угрозой для Северо-Восточной Руси. Окончание феодальной войны облегчило дело обороны, и в 1454, 1455, 1459 гг. московским войскам удалось отразить нападения ордынцев.
Сложной была обстановка и на западных рубежах. Хотя со смертью Витовта литовская агрессия перестала быть столь опасной, но и в 40-е годы его преемник Казимир Ягеллон стремился продолжать его политику, хотя по договорам с Василием II и Борисом Тверским от 1449 г. формально признавал равноправие Литовского и Московского княжеств.
К 1462 г. была ликвидирована большая часть уделов на территории Северо-Восточной Руси. Сохранились лишь уделы белозерско-верейского князя Михаила Андреевича и созданный в 1455 г. удел Юрия Васильевича. Упрочились позиции московского князя в Новгороде, с которым в 1456 г. был заключен Яжелбицкий договор, предусматривавший вмешательство великого князя в решение судебных дел в Новгороде. В 1462 г. под верховную власть московского князя перешла и Псковская республика. Пределы Московского княжества расширились на востоке, где была захвачена Вятка. Успехи централизации страны дали себя знать уже в 60-е годы. Хотя великокняжеское правительство по-прежнему предоставляло монастырям широкие податные льготы, Василий II и его сын Иван III (1462-1505) значительно ограничили их судебный иммунитет: из ведения монастырских властей были изъяты важнейшие дела о "душегубстве, разбое и татьбе с поличным" (т.е. об убийстве, разбое и грабеже). В начале княжения Ивана III дела об убийстве перешли в компетенцию центральной власти, что несомненно содействовало укреплению единовластия великого князя. В 60-70-е годы приостановилось интенсивное в годы феодальной войны возрастание монастырских владений.
Уже в середине XV в. возникли литературные произведения, идеологически обосновывавшие необходимость объединения страны: "Слово похвальное" инока Фомы возвеличивало тверского князя Бориса Александровича, которого автор сравнивал с византийским цесарем; "Слово о житии и преставлении Дмитрия Ивановича, царя русьского", написанное до 40-х годов XV в., поднимало авторитет Дмитрия Донского как величайшего государственного деятеля, достойного преемника киевских князеи и первых русских святых Бориса и Глеба. Патриотическое историческое мышление формировало и "Сказание о Мамаевом побоище", созданное около 1480 г. Это сочинение оказывало воздействие на национальное сознание русского, украинского и белорусского народов вплоть до начала XIX в. "Вся Русь" в 70-е годы мыслилась обязательно с Новгородом, а в 90-е годы и с Киевом, центром древней и традиционной культуры, одним из наиболее почитаемых религиозных центров страны. Понятие Русской земли как единства сохранялось вопреки длительному разделению славянской территории Восточной Европы на различные государства.
Складывание единого Русского государства вступило в завершающую стадию в 60-е годы. При Иване III под сюзеренитет московского князя перешли на разных условиях княжества Ростовское, часть Белозерско-Верейского, Ярославское (где князья еще долго сохраняли часть суверенных прав в области суда).
Значительным событием в истории Восточной Европы было образование в 1471-1478 гг. единого Русского государства на базе Московского княжества и Новгородской республики. Это произошло в результате частично военных, частично мирных акций Ивана III. В 1471 г. Иван III совершил поход на Новгород, закончившийся поражением новгородских войск на Шелони и заключением Коростынского договора. Вырождение на протяжении XV в. феодальной демократии Новгорода в откровенную олигархию привело к тому, что городские низы не поддержали боярское правительство. Это и обусловило поражение республики. Походы Ивана III на Новгород "миром" в 1475 и 1477-1478 гг., которые не сопровождались военными действиями, завершили его присоединение. Новгородская республика перестала существовать, в знак чего вечевой колокол был снят и увезен в Москву. Псковская республика сохраняла независимость дольше - до 1510 г. В 1485 г. потеряла независимость Тверь. Возник новый государственный организм - по терминологии того времени Русь или Руссия. Глава государства именовался великим князем всея Руси и всех тех земель, которые в нее входили.
Новое государство имело огромную территорию - оно включало центр Восточной Европы и ее север, поскольку границы Новгородской земли на севере омывались водами Северного Ледовитого океана, а на востоке доходили до Уральского хребта. Если в начале правления Ивана III территория Московского княжества составляла примерно 430 тыс. кв.км, то при нем, по праву названном Великим уже его современниками, и при его сыне Василии III территория выросла более чем в 6 раз. Плотность населения была, однако, невелика - 5-6 человек на кв.км. В рамках единого Русского государства к концу XV в. складывалась новая великорусская народность, составлявшая в нем большинство населения. Однако с самого начала Русское государство формировалось как многонациональное, в него входили многочисленные угро-финские народности: мордва на юго-востоке, карелы, саамы, коми, ханты и манси на севере.
Создание Русского государства сделало возможным окончательное освобождение страны от монголо-татарского ига. Через несколько лет после прекращения Иваном III выплат в Большую Орду дочернее ханство, сложившееся на базе распавшейся Золотой Орды, предприняло грандиозный поход на Русь в надежде возродить даннические отношения, установленные после похода Батыя. При этом хан Ахмед рассчитывал на обещанную помощь короля польского и великого князя литовского Казимира IV. К началу похода Ивана III не было в Москве. Он находился в Новгороде, а затем организовывал псковско-московский поход, против Ливонского ордена.
Ахмед отправился в поход в июне 1480 г. с большим войском. Его попытки перейти Оку были отбиты русскими войсками из Москвы, Белоозера, Вологда во главе с великим князем и его старшим сыном Иваном Ивановичем Молодым. Однако советники Ивана III требовали прекратить сопротивление. Возвратившегося с Оки в Москву Ивана III встретили негодующие горожане, требовавшие более активных и наступательных действий. Князю пришлось вернуться к войску, занявшему оборону на левом берегу Угры, притока Оки, куда направился Ахмед, ожидая литовской помощи. С призывом мужественно встретить врага к Ивану III обратился ростовский архиепископ Вассиан Рыло. В течение нескольких дней русское и ордынское войско стояли друг против друга, вступая в отдельные стычки, но ордынцы так и не посмели перейти Угру, Наступили холода, помощь из Литвы не шла. Татары бежали, "никем же не гонимы". Так "стоянием на Угре" завершилось освобождение Русской земли от монголо-татарского ига.
Выход Руси "из кровавой грязи монгольского ига" (К.Маркс) стал возможным благодаря объединению русских земель в единую сословную монархию. Возникновению государства этого типа на Руси, как и в других странах Европы, способствовали преодоление хозяйственной замкнутости отдельных земель в период развитого феодализма и обострение классовой борьбы крестьян и горожан (см. ч.I, гл.2). Но на Руси первый из этих факторов имел меньше значения, чем в Западной Европе. Из-за более низкого уровня развития городов и незавершенности процесса феодализации в масштабах всей страны - различавшейся по уровню социально-экономического развития разных ее частей - русская великокняжеская власть в своей централизаторской политике опиралась не столько на города, сколько на основную массу феодалов. Им объединение страны было нужно для дальнейшего успешного развития феодального землевладения и укрепления крестьянской зависимости. Все же немалую роль и на Руси играли выступления горожан, имевшие своей целью активизацию сопротивления иноземным захватчикам. В большей степени, чем в других странах, образование централизованного государства на Руси было связано с потребностями обороны. Благодаря этому ускоряющему фактору складывание такого государства здесь произошло приблизительно одновременно с сословными монархиями в других более развитых экономически странах Европы: в Англии, Франции, Пиренейских государствах (см. ч.I, гл.2, 3; ч.III, гл.1). Ведущая роль Московского княжества в освободительной борьбе от иноземной зависимости и предопределила его роль как центра Русского государства.
Во главе его стоял великий князь, государь, верховный владелец всех земель, с конца XV в. именовавший себя самодержцем. Ему принадлежала вся полнота законодательной власти. Совещательные функции при князе выполняла Боярская дума - совет, постоянно действующий государственный орган. Во главе управления стоял "Дворец", крупнейшим и важнейшим ведомством которого была казна, превратившаяся со временем в главный орган централизованного управления финансами. Наряду с казначеем выделились должности печатника - хранителя великокняжеской печати, дворецкого, ведавшего княжеским дворцовым хозяйством. Вспомогательные функции по управлению поручались дьякам, выходцам из низших слоев феодалов, назначавшимся великим князем и Думой.
Местное управление в городах и волостях традиционно осуществлялось кормленщиками - наместниками и волостелями. Посылавшиеся туда, как правило, на год, они ведали сбором различных налогов, судили и рядили местное население. Низшие звенья местной администрации - доводчики и другие судебные исполнители также получали вознаграждение натурой; в их пользу, как и в пользу наместников, отчислялась часть судебных пошлин.
Образование Русского государства сопровождалось весьма существенными изменениями социальных отношений. Складывался правящий слой; бывшие независимые князья, в прошлом владельцы собственных земель, превратились в служилых князей, обязанных военной службой великому князю. Вассалы его - некоторые из них были членами Боярской думы и имели соответствующие думные чины боярина или окольничего - участвовали в качестве воевод в военных предприятиях страны. Бояре некогда независимых князей покидали их дворы и шли на службу к великому князю всей Руси. Таким образом, ломалась прежняя иерархическая структура господствующего класса. Формировался новый слой детей боярских, составлявший двор великого князя всея Руси. Названия "дети боярские" и "дворяне" подчеркивали их более низкое по сравнению с боярами положение и особо тесную связь с верховным государем страны и его двором. Наряду со старой боярской аристократией, статус которой поддерживали крупные земельные владения, появляются и новые могущественные фамилии, связанные с великокняжеским двором. Все они, а в первую очередь - дети боярские, организованные и объединенные по территориям, составляли русское войско.
В конце XV в. в наиболее освоенных землях Русского государства на первый план выдвинулись процессы перераспределения земельных владений, в том числе и дробление крупных феодальных вотчин. Наряду со старым вотчинным землевладением все более распространяется условное - поместья военных и административных слуг великого князя. Именно эти непосредственно подчинявшиеся главе государства помещики, условные держатели земли, и стали играть значительную роль в стране.
В связи с распространением этой формы землевладения особую остроту приобрел вопрос о земле. Несмотря на расширение великокняжеского домена за счет удельных владений, в целом фонд государственных и дворцовых земель был очень дробен, разбросан и отчасти расхищая (в первую очередь монастырями) в годы феодальных войн. В 90-е годы, пользуясь стремлением великокняжеской власти расширить государственные земли, "черные" крестьяне выдвигали претензии на земли, которые они осваивали еще в 20-е годы. Производимые в это время поземельные описи имели не только фискальные цели, как это было раньше, но и установление прав на землю отдельных владельцев, разбор земельных споров, измерение и межевание земель.
Проблему расширения государственных земель великокняжеское правительство решило за счет конфискаций во вновь присоединенных территориях, особенно большой размах эта политика приобрела в Новгороде.
Во второй половине XV в. был совершен переход от системы выводов зависимых людей из одних территорий в другие с целью обеспечения хозяйства рабочими руками, характерной для времени демографического кризиса XIII- начала XIV в., к системе выводов привилегированных или имущих слоев населения (в том числе купечества) из вновь присоединяемых земель. Они получали старые освоенные земли, снабженные рабочей силой, в пределах прежнего Московского княжества. Выводы и переселения были направлены на подрыв местных традиций землевладения, на разрыв исконных связей вассалов великого князя с их субвассалами. На Руси система многоступенчатого вассалитета вообще была развита слабо, в XV же столетии ее сменила система непосредственного вассалитета великокняжеских слуг - будь то в ранге князя, боярина или дворянина - государю. Наиболее массовые переселения были произведены после присоединения Новгорода, когда произошла передача земель, конфискованных у местных бояр и "житьих людей" (в три этапа, на протяжении 1476-1499 гг.), монастырей и владыки (в 1499-1505 гг.), в состав дворцовых и великокняжеских оброчных земель. На них были испомещены не только бояре, но и по преимуществу неродовитые служилые люди, холопы-послужильцы, поднявшиеся до уровня землевладельцев, из Северо-Восточной Руси.
Поместной реформой конца XV- начала XVI в. завершился процесс специфического развития русской иерархической системы, начавшийся в XIV в. Причины ее особенностей по сравнению с западноевропейской коренились, во-первых, в широком распространении холопства, которое делало ненужной сложную иерархическую подчиненность княжеских слуг, во-вторых, в большом значении колонизационного фактора: освоение земель на вновь присоединенных территориях создавало предпосылки для возникновения и новых феодальных владений, зависимых непосредственно от великого князя. Таким образом, расширение феодализма "вширь" несколько тормозило его развитие "вглубь", замедляло созревание многоступенчатой иерархической структуры.
Процесс централизации распространился и на сферу финансов. При Иване III в казну русского государя поступала вся тамга, часть которой раньше доставалась удельным князьям московского дома. Великокняжеские доходы пополнялись и с помощью других торговых пошлин: мыта (проездной), пятна (за клеймение лошадей), явки (за предъявление товара). В связи с переводом натуральных повинностей на деньги доходы великого князя увеличивались. Основной прямой налог в пользу государства перерастал в денежный платеж, составлявший централизованную ренту. Правда, в отдаленных и промысловых районах она сохраняла натуральную форму - в вотчинах Борецких в Новгороде, например, беличьими шкурками. На севере Новгородской земли сохранялись пережитки раннефеодального полюдья - поклоны, дары, перевары, постоянья. В других районах основные поборы в пользу великого князя, кормленщиков и волостелей взимались деньгами. На государственных крестьянах "черных" волостей лежали и другие подати и повинности, в частности ямская, которая, впрочем, в конце столетия также переводилась на деньги. Обременительное городовое и посошное дело (строительство укреплений, военно-инженерная повинность - прокладка дорог, строительство мостов, перевозка грузов) в условиях и мирного, и военного времени надолго отрывали крестьян от сельского хозяйства.
Положение "черных" крестьян напоминало положение аллодистов в Западной Европе, они распоряжались своей надельной землей, частью волостной общинной территории по собственному усмотрению, вплоть до ее продажи (с согласия государя), совместно пользовались угодьями. О падении социальной значимости государственных крестьян свидетельствует появление в конце XV в. уменьшительно-уничижительного термина "мужик" (вспомним равноправных членов общины - "мужей" Русской правды), сначала в Великом княжестве Литовском, а затем и в Русском государстве.
От выполнения ряда податей и повинностей в пользу государства (как правило, кроме дани) были освобождены крестьяне привилегированных светских и духовных феодалов. У церковных землевладельцев, не имевших холопов, в центре страны преобладала барщинная форма эксплуатации; на окраинных землях к ней добавлялась и рента продуктами. Ведущее место среди форм эксплуатации частновладельческих крестьян в целом занимала натуральная рента. Даже в Новгороде, где уровень развития товарно-денежных отношений был выше, чем в Северо-Восточной Руси, основной была продуктовая рента в виде определенной доли урожая (издолья), к которой добавлялась денежная рента. В северо-восточных землях наблюдался постепенный рост удельного веса барщины.
В конце XV- начале XVI в. по-прежнему в сельскохозяйственном труде было занято много холопов, и число их не уменьшалось, а увеличивалось. С 1479 г. известны "кабальные холопы", которые временно отдавали себя в "кабалу" за невыплаченные долги. Однако это явление не приобрело массовых размеров.
Поземельные отношения, судебные споры и прочее регламентировалось правовыми документами конца XIV- второй половины XV в. - уставными грамотами (Двинской, Белозерской, Новгородской, Псковской), закрепившими местные особенности управления в этих землях. Развивая положения Русской правды, эти памятники отражали новый этап развития правовой мысли Руси. Однако новые условия конца XV в. требовали упорядочения процесса) судопроизводства и регламентации компетенции каждой из судебных инстанций. Этим целям отвечало создание в непосредственном окружении Ивана III Судебника 1497 г., который подвел итоги социального и политического развития страны к исходу XV в.
Судебник провозглашал обязанность судить "праведно", не брать "посулов" - взяток, устанавливал нормированные пошлины в пользу судьи - боярина и великокняжеского дьяка. Регламентировалась компетенция разных типов судей - высшей инстанции (великого князя и его детей), бояр и окольничих (которым были "приказаны" - поручены - те или иные дела) и, наконец, наместников и волостелей. Вводился, хотя и непоследовательно, контроль за деятельностью местных органов управления. В компетенции церковного суда остались по-прежнему все дела духовных лиц и тех, "которые питаются от церкви божией".
Судебник защищал жизнь и имущество бояр, помещиков, духовных лиц. Статья 9 предписывала беспощадную расправу с теми, кто осмелится покуситься на жизнь своего господина, на церковное достояние, поджечь чужое имущество вместе с каким-либо "ведомым" (известным по показаниям 5-6 свидетелей) "лихим человеком". Государство, таким образом, взяло твердый курс на решительную борьбу с преступлениями. К этой борьбе должно было привлекаться не только дворянство, по и верхушка крестьянства - "добрые крестьяне целовальники", "лучшие люди". Судебник предусматривал сохранность ограждений пашен и покосов, запрещал уничтожение межевых знаков. Устанавливался единообразный срок подачи жалоб по земельным делам (трехлетний в случае споров между частными лицами и шестилетний - в случае спора с великим князем). Тем самым санкционировался захват крестьянской или "черной" земли феодалами, произошедший за три-пять лет до создания Судебника.
Знаменитая статья 57 вводила единый срок для всего государства, когда крестьянам разрешалось покидать своего господина, - неделя до и после Юрьева дня осеннего (26 ноября), после окончания полевых работ (при этом следовало уплачивать особую пошлину - "пожилое" за пользование двором). Этим был сделан шаг по пути прикрепления всех частновладельческих крестьян к земле.
Судебник подтвердил правило, сложившееся еще в XIII в., что покупка холопов, женитьба на холопке и тиунство остаются главными внутренними источниками холопства. Напротив, холоп, "выбежавший" из иноземного плена, отпускался на волю. Судебник ограничивал источники полного холопства и в городе: городские "ключники" (приказчики) холопами отныне не становились. Дети холопа, рожденные до порабощения их родителей и живущие независимо от них, также должны были оставаться свободными. Это свидетельствует о невыгодности применения холопского труда в заметно развившихся городах. В целом, однако, судебник не содействовал смягчению холопьего бесправия.
Степень централизации, предусмотренная Судебником 1497 г., показывает, что на конец XV в. приходится один из важнейших этапов, который подготовил завершение централизации государства в середине XVI в. В течение XV в. на Руси, как и в других странах Европы, не были еще ликвидированы остатки феодальной раздробленности. Существовал и удел митрополита. По завещанию Ивана III была воссоздана удельная система. Новгород, сохранивший право чеканки собственной монеты (новгородок), не полностью лишился своей экономической обособленности. Существование там собственной единицы обложения - обжи (составлявшей примерно треть московской сохи), права новгородских наместников заключать договоры с соседними государствами говорят об остатках политической самостоятельности Новгорода.
Успехи централизации позволили молодому Русскому государству уже в первые десятилетия своего существования проводить активную внешнюю политику. Успешно проходила защита целостности Северо-Западной Руси, в том числе и Пскова. Строительство Ивангорода на реке Нарове в 1492 г. создавало стратегическую и экономическую базу на Балтике. Однако главной внешнеполитической задачей в то время было возвращение Смоленска, а также будущих украинских и белорусских земель (Киева, Чернигова, Витебска и др.). В основу этой политики легла идея киевского наследия.
Создание единого Русского государства было враждебно встречено в Великом княжестве Литовском и Короне Польской. Наличие глубоких социальных, религиозных, культурных и этнических противоречий между литовскими магнатами, католиками по вероисповеданию, имевшими право представительства в Раде панов, и белорусско-украинской шляхтой обусловливало непрочность Великого княжества Литовского. Невозможность участвовать в управлении страной толкала православную знать, и прежде всего владетелей пограничных земель, к союзу с единоверческим Русским государством. Первыми "отъехали" к Ивану III князья Воротынские и Белевские, вместе с которыми к Руси отходили верховья Оки. Начиная с 1487 г. переход на сторону Руси верховских князей принял массовый характер. Мценск, Любутск, Серпейск, Мезецк при поддержке русских войск вошли в состав Русского государства. По перемирию 1494 г. к этим территориям присоединилось и Вяземское княжество. Отсюда открывался и прямой путь на Смоленск.
Соглашение 1494 г. не урегулировало всех спорных вопросов. В 1498 г. Великое княжество Литовское прервало сношения с Русью. Был наложен запрет на вывоз на Русь соли, благородных и цветных металлов. В условиях экономической блокады война становилась неизбежной. Она разразилась на последнем этапе так называемого "династического кризиса". Сын Ивана Ивановича Молодого (сына Ивана III от первой жены Марии Борисовны Тверской), скончавшегося в 1490 г., Дмитрий-внук, венчанный на княжение в 1498 г., попал в опалу. На следующий год Василий Иванович, первенец второй жены Ивана III - Софьи Палеолог, получил Новгород и Псков. А еще через два года - в августе 1501 г. он титулуется "великим князем всея Руси". В апреле 1502 г. Дмитрий-внук с матерью Еленой Волошанкой, дочерью молдавского господаря Стефана Великого, были заточены.
Русско-литовская война началась в 1500 г. Русские войска заняли ряд северских городов в бассейне Десны, направились к Великим Лукам и через Дорогобуж к Смоленску. 14 июня на реке Ведроше под Дорогобужем литовские войска потерпели сокрушительное поражение. Обращение Литовского княжества за помощью к Ливонскому ордену и вступление последнего в военные действия в августе 1501 г. не принесли перемен. Победа при Гельмеде недалеко от Дерпта (современного Тарту) и поддержка местного населения - эстов обеспечили продвижение русских войск в глубь Ливонии. По миру с Литовским княжеством 1503 г. к Русскому государству перешла значительная территория по течению Сожи и Десны с городами Черниговом, Стародубом, Гомелем, Новгород-Северским и Рыльском, а также верхнее течение Десны и Угры с Брянском и далекими пригородами Смоленска (сам Смоленск вошел в состав Русского государства только в 1514 г.). В ходе войны произошли существенные сдвиги и в международной обстановке. Союзный Руси Менгли-Гирей, глава образовавшегося в 40-е годы XV в. Крымского ханства, в июне 1502 г. разгромил орду Ахмедовых детей, покончив с основным преемником Золотой и Большой Орды, по-прежнему претендовавшим на власть над Русским государством. Однако Крымское ханство, восприняв вместе со знатью Большой Орды и ее традиции внешней политики, перешло на враждебные к Руси позиции. Потеря этого союзника компенсировалась приобретением другого. Народы Северного Кавказа, адыги (черкесы), страдавшие под игом Золотой Орды, а в конце XV в. ставшие объектом крымской агрессии, с надеждой смотрели на северного соседа, давно демонстрировавшего свою мощь в борьбе с захватчиками.
В конце XV в, международное положение Русского государства значительно упрочилось. Были заключены союзы с Венгерским королевством при Матьяше Хуньяди, Молдавским воеводством при Стефане Великом, со Священной Римской империей германской нации при Фридрихе III Габсбурге, Датским королевством. Целью этих союзов - антиягеллонских или антиганзейских - было решение главных внешнеполитических задач - воссоединение земель Киевской Руси, создание благоприятных условий для развития внешнеторговых связей, укрепление международного престижа страны. Последнее осуществлялось путем расширения титула великого князя: европейские державы признавали за Иваном III право на титул князя или короля всей Руси, а не только Московского княжества (Московии), как это делали правители Литвы.
Унаследовав от отдельных русских земель задачи в области развития экономических, политических и культурных связей, Русское государство преобразовало их во всеобъемлющую программу равенства всех русских земель в торговле, беспрепятственного проезда купцов как по суше, так и по морю, свободного привлечения па Русь специалистов во всех областях тогдашней науки и ремесел. Правительству Ивана III удалось добиться пересмотра условий торговли с другими странами Европы. Монополии ганзейского купечества на поставку цветных и благородных металлов был нанесен сокрушительный удар. Закрытие Немецкого двора в Новгороде в 1494 г. облегчило развитие внешней торговли русских, перенесших центр тяжести своей торговли в ливонские города.
Крепли и культурные связи молодого государства с передовыми странами Европы эпохи Возрождения, в первую очередь с Италией. Итальянские специалисты в области монетного и литейного дела, артиллерии, строительства - гражданского и крепостного - призваны были способствовать развитию техники на Руси.
Конец XV в., как отмечалось, был богат кризисами - и политическими, и экономическими. Не миновали они и общественную мысль того времени. Особую известность получила ересь антитринитариев. Судя по утверждениям главных противников ереси новгородского архиепископа Геннадия и Иосифа Волоцкого (в миру Санина), основателя названного его именем монастыря, ее последователи отрицали не только догмат о троичности бога, но и святость богоматери, необходимость поклонения иконам и, наконец, необходимость самого института церкви для общения человека с богом. Выступали они и против церковного землевладения. В идеологии этого еретического направления отмечают и черты мессалианства, дуалистической ереси раннего средневековья, и отзвуки реформационных настроений с присущим для них признанием авторитета Библии, в частности Ветхого завета.
Ересь распространилась в начале 70-х годов XV в. сначала в Новгороде, где большинство ее последователей принадлежало к низшему духовенству и простонародью, а затем в 80-е годы в Москве. Здесь ее поддержали и более влиятельные лица из окружения Ивана III (например, дьяк Федор Курицын). На церковном соборе 1490 г. еретики были подвергнуты проклятью. Для новгородских и особенно московских еретиков характерна гуманистическая направленность их взглядов. Члены московского кружка вольнодумцев, как и их глава Федор Курицын, дипломат и широко образованный человек, проявляли особый интерес к богословским и философским произведениям, утверждавшим свободу воли, рассматривавшим человека как мерило всех ценностей.
Внимание образованных читателей и из мирян, и из духовенства постепенно все сильнее привлекали переводные светские сочинения, обращавшиеся на Руси еще в XII- начале XIII в., такие, как "Александрия" (жизнеописание Александра Македонского, весьма популярного в средневековье), "Повесть об Акире Премудром" (ассиро-вавилонское сочинение VII в. до н.э., содержащее множество афоризмов), "Иудейская война" Иосифа Флавия и др. В конце XV в. корпус переводных светских сочинений пополнился переводами с немецкого "Прения живота со смертью" и др.
Центральным вопросом для членов московского кружка был, вероятно, вопрос о границах власти государя. В "Повести о Дракуле", распространенной в их кругу, нарисован идеал дальновидного, хотя и жестокого государя, казнившего всех, "кто учинит кое зло, татьбу или разбой, или кую лжу или неправду", вне зависимости от его сословного положения. В своей практической деятельности представители московского кружка утверждали единовластие великого князя всея Руси, за что некоторое время пользовались сочувствием Ивана III.
На противоположных позициях стояли воинствующие церковники, стремившиеся отстоять особое место церкви в системе складывающихся внутри страны отношений. Как реакция на ущемление прав церкви в процессе объединения страны, в особенности в Новгороде, в конце XV в. была создана теория превосходства духовной власти над светской. "Слово кратко", происходившее из кружка новгородского архиепископа Геннадия, ясно и четко формулирует эту идею: "Следует больше повиноваться духовной власти, нежели мирской". Однако для проведения этой идеи в жизнь уже не было реальных предпосылок. Великокняжеская власть опиралась на многочисленный слой детей боярских - средних и мелких феодалов, заинтересованных в секуляризации или хотя бы секвестровании церковных земель для дальнейшего расширения поместного фонда. Кроме того, сама церковь вынуждена была прибегнуть к поддержке великокняжеской власти в борьбе с еретиками. При этом и сами защитники ортодоксальной церкви не могли не признать необходимости некоторых реформ, в первую очередь в отношении монашества. Иосиф Волоцкий предлагал установить строжайшую дисциплину и соблюдать внешнее благочиние в монастырях, но признавал необходимым сохранение монастырского землевладения, требовал беспощадной расправы с инакомыслящими, настаивал на вмешательстве государства в дела церкви.
В противоположность "иосифлянам" (как назывались сторонники волоцкого игумена) другое внутрицерковное течение - "нестяжатели", также стремившееся к укреплению пошатнувшегося престижа монастырей, предлагали для этого иные средства. Основоположник этого течения Нил Сорский требовал нравственного самоусовершенствования монахов путем жестокой аскезы и внутренней ("умной") молитвы. "Нестяжатели" осуждали приобретение монастырями населенных земель, которые они предлагали передать в руки епископов - глав церковных епархий. Взяв за образец хозяйство северных монастырей, они призывали ограничиться лишь "самоплодными" землями, т.е. усольями - соляными источниками, водами с их возможностями для мукомольного дела и рыболовства, лесами, богатыми зверем и ягодой. Сторонники двух главных церковных идеологов придерживались, таким образом, разных взглядов на будущее развитие монастырей и их место в экономической и социальной жизни русского общества (теория Волоцкого предусматривала широкую раздачу милостыни в монастырях, "нестяжатели" передавали эту миссию в руки белого духовенства). Правда, и та, и другая теория не отрицала самой идеи "нищелюбия" и отводила церкви роль амортизатора социальных конфликтов феодального общества. Церковный собор 1503 г. сделал попытку исправления церковного быта и нравов, запретив взимать мзду за поставление (назначение) священников. Однако по вопросу об отказе монастырей от землевладения, поставленному самим Иваном III, "нестяжатели" потерпели поражение. Ивану III удалось добиться лишь ограничения иммунитетных прав церковных феодалов, в первую очередь митрополита.
Церковный собор 1504 г. принял новое суровое постановление: казнить осужденных ранее еретиков. В пламени костров погибли дьяки Иван Волк, Федор Курицын, их единомышленники - в Москве, Некрас Рукавов, архимандрит Юрьева монастыря Кассиан и др. - в Новгороде.
Власть церкви казалась незыблемой. В 1505 г. после смерти Ивана III поддерживавший ранее удельных князей Иосиф Волоцкий перешел на сторону великокняжеской власти, стал верной опорой нового великого князя Василия III. Он и его сторонники взяли теперь па себя миссию идеологического обоснования самодержавия. Они развивали идею божественного происхождения великокняжеской власти, которая, таким образом, приравнивалась к власти других европейских государей, правивших "милостью божьей". Этот аспект идеологического оформления верховной власти был особенно важен для упрочения престижа Русского государства на международной арене. Еще в 1489 г. в ответ на предложение германского императора короновать великого князя русские дипломаты объявили, что Иван III и так имеет "поставление от бога". Целый цикл памятников, известных в комплексе как "Сказание о князьях владимирских", созданных в связи с венчанием Дмитрия-внука (см. выше), которое впервые было совершено по образцу коронации византийского наследника престола, идеологически обосновывал самодержавную власть великого князя. Сам же великий князь на коронации выступал в роли, аналогичной византийскому императору. В "Сказании" излагалась новая версия происхождения русских государей от римского императора Августа через Пруса-Рюрика-Владимира Киевского, а великокняжеских регалий (в том числе и шапки, в летописях 20-х годов получившей название "шапка Мономаха") - из Византии от императора Константина Мопомаха. Возводя род русских государей к Августу, а их власть к Византии при посредстве киевского князя, "Сказание" тем самым подчеркивало преемственность русских государей XV в. от князей Древней Руси, Византии и даже античного Рима. Проводя идею римско-киевского наследия, "Сказание" в обычной для средневековья форме поднимало международный престиж великого князя.
В 1492 г. митрополит Зосима провозгласил мысль о переходе мирового значения Византии к Руси. Он называл Ивана III "новым царем Константином", а Москву - "новым градом Константиновым". Так зародилась идея о Москве - "третьем Риме", получившая дальнейшее оформление уже в XVI в.
К рубежу XV-XVI вв. Восточная Европа пришла полной противоречий. Постепенное втягивание ее западных территорий в активную внешнюю торговлю с более развитыми, вступающими на капиталистический путь европейскими странами способствовало формированию в них фольварочного хозяйства (Прибалтика, часть Белоруссии), а вместе с тем и ускоренному закрепощению крестьянства. Классовые противоречия обострялись здесь и национальными. "Ненемцами" называли эксплуатируемые низы городского населения, крепостных крестьян, всех коренных жителей Прибалтики. Раздиралось глубокими этно-религиозно-социальными противоречиями и Великое княжество Литовское. Развитие этого политического организма постепенно заходило в тупик, выход из которого княжество искало на пути военной защиты "русских" земель от усилившегося русского государства, которое, освободившись от иноземного ига, стремилось к восстановлению единства всех древнерусских земель. В то же время и здесь уже ясно обозначились тенденции закрепощения крестьянства. Однако острота классовых противоречий пока сглаживалась возможностями отлива населения в плохо освоенные районы севера, северо-востока, южные лесостепные и степные. Правда, освоение земель на юге ("Поля") и востоке сдерживалось противодействием Крымского и Казанского ханств, осколков Золотой Орды, унаследовавших ее имперские внешнеполитические претензии.
В социально-экономической и культурных сферах в XIV-XV вв. в Восточной Европе постепенно складывались предпосылки формирования новых народностей: литовской, а также трех вышедших из древнерусской - русской (с конца XVIII до начала XX в., называвшейся великорусской), белорусской и украинской (в XIX в. малорусской). Стали заметными и первые результаты этого процесса. Начиная с XV в. можно говорить о выделении русского, украинского и белорусского языков, об особенностях материальной и духовной культуры, наконец, единстве территорий, занимаемых каждой из этих народностей. Сложнее обстояло дело в Прибалтике, где немецкие феодалы последовательно проводили политику подавления народной культуры прибалтийских народов.