Говорят, первые шаги человека в каком-то деле предопределяют всю его дальнейшую судьбу.

Мой первый полет нельзя отнести к такому важному моменту. Испытать мамин зонтик надоумили меня виденные накануне прыжки с парашютом. Полет закончился неудачно. Зонт вывернулся, едва мои ноги отделились от крыши. И я шлепнулся в заросли крапивы. А дома меня наказали. Но неудачный полет вызвал только прилив энергии, и, стоя в углу, я обдумывал план очередного прыжка.

Назавтра меня отвели в школу, и новые впечатления отодвинули планы освоения неба. К ним я вернулся случайно. Это было в восьмом классе. На бывшей Троицкой церкви появилась волнующая надпись: «Гомельский аэроклуб ОСОАВИАХИМА». Я закончил аэроклуб одновременно с десятым классом школы, однако тогда не стал летчиком. Выполняя желание матери, я поступил в Минский медицинский институт.

Может быть, я и стал бы неплохим врачом, но однажды меня вызвали в ЦК комсомола Белоруссии:

— Стране нужны летчики!

Так я стал курсантом Харьковского военного авиационного училища.

Началась война. Первые боевые вылеты, первые успехи, неудачи и разочарования. Через два года меня уже называют в эскадрилье «стариком». Не за раннюю седину, не за возраст, а за опыт. Казалось, можно считать себя настоящим летчиком?

Закончилась война. Я стал пилотом гражданской авиации. И в первом же полете понял, что все надо начинать сначала, надо учиться, благо было у кого. Рядом работали прославленные асы полярной авиации, имена которых мне были знакомы еще в юности. Герои Советского Союза В. Н. Задков, [4] И. П. Мазурук, И. И. Черевичный, Герой Социалистического Труда Н. В. Зубов, О. А. Куксин, А. И. Мохов, Б. С. Осипов и многие другие служили образцом, примером для подражания. Они терпеливо открывали передо мной новые и новые страницы неизведанного, приобщая к умению и мастерству. Прошло немало лет, прежде чем я позволил себе считаться полярным летчиком.

А как же зонтик, который так и не стал парашютом? Судите сами. Стремление познать неведомое, рожденная с детства любовь к самолетам, к воздуху, чувство бескорыстной дружбы к моим товарищам, добрым и сильным, к неисправимым романтикам, определили выбор профессии, о которой я никогда не жалел.

Давно меня волновал вопрос: почему при большой сравнительно текучести летных кадров в полярной авиации те, первые, остались преданными ей до конца?

Почему В. И. Аккуратов, А. Д. Алексеев, Н. М. Жуков, А. И. Зайцев, М. И. Козлов, В. П. Падалко, М. И. Шевелев и многие другие, испытав невероятные трудности первооткрывателей, все же навсегда связали свою судьбу с полярной авиацией? Что ими руководило в этом выборе? И, лишь узнав Арктику, увидев ее людей, поняв их, мне кажется, я нашел ответ.

В чем же они находили романтику? В необыкновенных приключениях, в страшном риске и подвигах? Оказывается, нет. В работе. В простой, ежедневной, тяжелой, может быть, скучной, но необходимой вчера, сегодня, завтра и через годы. В этой работе был и риск, сами собой вершились подвиги, но они, мои товарищи, до сих пор избегают этого слова и говорят только о работе.

И если юный читатель найдет в этой книге героев, достойных уважения, если он изберет профессию авиатора и навсегда свяжет свою судьбу с небом, я буду счастлив. Небо стоит верности. [5]