НА СРЕДНЮЮ ПЕЧОРУ
В 1955 году геологические исследования были перенесены к востоку от оконечности Печорской гряды, на Среднюю Печору. Предстояло исследовать реки Подчерем и Щугор. Бассейны обеих рек в течение ряда лет посещались и изучались сотрудниками экспедиций А.А.Чернова, Т.А.Добролюбовой и Е.Д.Сошкиной. В 1935 году они предлагали пробурить скважину на Вуктыльской структуре. На этом в 1943 году настаивал и А.А.Чернов, побывав в нижнем течении этих рек. И вообще на правобережье Средней Печоры Александр Александрович смотрел как на высокоперспективный район в отношении его нефтегазоносности. Но оставалось еще много невыясненных вопросов, касающихся возраста некоторых свит, их стратиграфического взаимоотношения и границ.
Свои работы мы начали с реки Подчерем. Чтобы попасть на нее, пришлось из Ухты по тракту добраться до Троицко-Печорска, а затем спуститься на лодках по реке. Пока мои товарищи разыскивали в селе лодку, я, занимаясь поисками археологических остатков на реке Мылве, встретил местного учителя. Когда мы вдосталь наговорились, он вдруг сказал мне, что мы с ним, оказывается, давно знакомы. Я вопросительно взглянул на него, и он, продолжая, напомнил 1924 год, когда мы занимались футболом и борьбой. И мы от души посмеялись.
Из-за порожистости рек мы поднимались на двух лодках, а роль лодочников снова выполняли студенты ухтинского горного техникума. Это были здоровые, смелые, бодрые и жизнерадостные ребята лет по семнадцати. Лето выдалось прекрасное, даже несколько жаркое для этих широт. Реки пересохли, в связи с чем часто приходилось тащить лодки волоком меж бесчисленных камней. Ребята с удовольствием лезли в воду, спасаясь от жары.
Подчерем - на редкость живописная река. В совершенно
прозрачной воде глубоких мест, как в аквариуме, можно было видеть крупных
хариусов, а иногда и сёмгу, приходящую сюда на нерест из Баренцева моря,
преодолевая расстояния в тысячи километров, и живущую в быстрых водах этой
глухой уральской реки, где родилась лет шесть-восемь тому назад. Подчерем тянется к предгорьям Урала и близко подходит к
горе Тимаиз, на которую мы поднялись, чтобы
полюбоваться горными вершинами Урала и взглянуть на истоки Илыча.
Населенные пункты на реке Подчерем редки. Так, в
Путешествие по Подчерему доставило нам большое наслаждение, но на всю жизнь оставило незабываемую горечь в душе. Печальная история, но чем больше я о ней думаю, тем больше поражаюсь удивительному стечению обстоятельств, которое привело к гибели одного из наших студентов.
Наша партия состояла из семерых участников: жены, прораба Василия Завещевского и четверых студентов - двух Славиков, Николая и Алика. Окончив работы, мы начали спускаться вниз по реке с помощью шестов, отталкиваясь от бесчисленных валунов, разбросанных в русле реки. На второй день спуска время обеда застало нас неподалеку от деревни Орловки. Причалив к правому берегу реки, из-за малой воды мы оставили лодки в двух метрах от берега, в водном пространстве среди валунов. Моя лодка встала носом вниз по реке, лодка Завещевского таким же образом, но в трех метрах выше моей. Все высадились на берег и занялись каждый своим делом. Я решил наловить хариусов к обеду и, пройдя по реке с полкилометра, вдруг услышал выстрел. Повернувшись назад и не увидев из-за поворота ни лодок, ни места стоянки, я осмотрел берег в надежде увидеть какого-нибудь зверя. Наш прораб Вася Завещевский, работавший в институте лаборантом, имел допотопное ружье, которым я категорически запретил пользоваться, и поэтому этот выстрел привел меня в негодование. Не успел я подумать о том, что пора бы отобрать у него это ружье, как услышал дикие крики жены. Поняв, что на нашей стоянке что-то случилось, я бросился бежать в лагерь и, достигнув поворота, услышал страшное: убили Алика!..
На берегу, у самой воды, неподвижно лежал Алик, а Завещевский и Николай перевязывали ему голову бинтом. Лицо Алика было смертельно бледным, и я буквально онемел от ужаса. Быстро разгрузив одну из лодок и положив в нее Алика, мы отправили двоих ребят и Завещевского, быстро отчаливших в этой лодке от берега, в деревню Подчерем, где был фельдшер и до которой оставалось порядка двадцати километров. Лодка быстро скрылась за поворотом, а я стал выяснять причины трагедии.
Выяснилось, что когда я ушел к обнажению, ребята в трех метрах от воды разложили костер. Завещевский сидел у костра, Николай чистил картошку, один из Славиков находился в лодке Завещевского, где он пытался вытянуть из-под брезента ящик с консервами. Но ящик не поддавался, и Славик начал стаскивать с него брезент. В это время Алик взял удочку и, засучив брюки, вошел в воду между лодками. Когда он поравнялся с носом лодки Завещевского, Николай с берега окликнул его, чтобы посоветовать нацепить на якорек блесны красную тряпочку, как это делал я. И в тот миг, когда Алик повернул голову к Николаю, выстрелило ружье. Трагедия объясняется целой цепью случайных обстоятельств. Так, Славик начал тянуть брезент, прикрывающий ящик с консервами, в направлении с носа на корму, веревки от палатки зацепили ружье и сдвинули его с места. В свою очередь, ружье соскользнуло вниз по наклонному носу лодки и ударилось курком о лопату именно в тот момент, когда мимо проходил Алик. Неисправный курок ударил по бойку, в результате чего последовал выстрел.
Когда Алика положили в лодку, он был еще жив, но в пути, к нашему глубочайшему сожалению, скончался. Мы похоронили юношу около деревни Дутово, на Печоре.
Если бы я не был свидетелем этого невероятного случая, то никогда не поверил бы, что Алика не убили. Исключи хотя бы одно из трагических обстоятельств, Алик остался бы жить. И в самом деле: отсыревший патрон и оставшееся заряженным ружье; перенос ружья Аликом в нос лодки; железная лопата в носу лодки; колышки, привязанные к палатке веревками; палатка с находящимся на ней ящиком с консервами, понадобившийся к обеду; стягивание брезента с кормы лодки; рыбалка Алика и его движение против носа лодки, где наклонно лежало ружьё; окрик Николаем Алика; остановка Алика напротив ружейного ствола; сам момент стягивания палатки. Все, что я перечислил, явилось судьбой Алика. Виновным же в трагедии был Завещевский, нарушивший главное правило обращения с ружьём: заряжать его в момент необходимости ссылка Завещевского на известную притчу - "ружьё само стреляет один раз в год" - в этом случае его никак не оправдывает...
Надо ли говорить, в каком состоянии мы покинули деревню Подчерем! Теперь наш путь лежал на реку Щугор. Настроение у всех было подавленное, не раздавалось былого задорного смеха. Забывались мы только в работе, преодолевая опасные пороги. Идём на вёслах вверх по реке. В низовьях этой необыкновенной реки проплываем мимо так называемых "Нижних ворот". С обеих сторон - узкий, глубокий плес с прозрачной водой и отвесными скалами с обеих сторон; пласты пород расположились вертикально в виде театральных кулис. На высоких крутых склонах - темнохвойный лес. Отдельные кедры наклонили над водой свои могучие кроны. Так же, на веслах, идём вдоль выглаженной отвесной стены "Средних ворот". На ровной поверхности, вверху склона, раскинулся зелёный лес. Наконец, проходим и "Верхние ворота", стиснувшие здесь реку скалами известняков. Скалы здесь не такие высокие, но такие же живописные, в особенности в верхней части, где с правой стороны в них врезался небольшой, но мощный ручеёк, низвергающийся метрах в двухстах от реки красивым водопадом.
Щугор - мощная река, имеющая широкую долину. Коренные берега уступают место террасам с прекрасными сенокосными лугами. По Щугору мы поднялись до большого правого притока реки Торговой и подошли к подножию горы Тельпоиз. Здесь Щугор круто поворачивает на юг и далее прокладывает своё русло между горными вершинами, огибая с востока и с севера гору Тельпоиз. В районе пересечения хребта Родникового долина резко суживается, и русло вплотную подходит к крутому склону Тельпоиза.
В переводе на русский язык "Тельпоиз" означает "гнездо ветров". Очень
удачно охарактеризовали местные охотники это местечко. Здесь действительно
господствуют непрерывные ветры, а сама вершина горы скрывается за плотным слоем
облаков, никогда, даже в ясную погоду не покидающих её. Высота горы Тельпиоз составляет
В разрезах Щугора мы собрали так много образцов горных пород и фаунистических остатков, что возникли проблемы с их доставкой по порожистой реке, так как наши две лодки не вмещали "трофеи". Пришлось соорудить плот, которым управлял один Николай, за лето научившийся плавать по Печорским рекам. Он хорошо скользил по глубоким быстринам, но тормозил на тихих плесах. Тем не менее, за три дня мы вышли на реку Печору.
Закончив исследования правых притоков Средней Печоры, я решил осмотреть её левый приток - Соплес, где ещё в 1858 году действовали карьеры по обработке точильного камня. В 1927 году, когда А.А.Чернов осмотрел карьер сильно пропитанных битумом песчаников, залегающих среди известняков нижнекаменноугольного возраста, было установлено, от чего зависит хорошее качество точильного камня. Петрографические исследования показали, что он в основном состоит из твёрдых, слабо окатанных зёрен кварца, а также других, более твёрдых минералов, сцементированных битумом. Наличие битума способствовало лёгкой обработке песчаника даже ручным способом, с которой могли справиться даже дети. Но после того, как битум испарялся, песчаник светлел и становился очень крепким.
Мы увидели несколько иную картину. Сначала песчаники взрывали, затем распиливали на тонкие плиты, которые обрубали топориками, превращая в круглые диски-точила, а из мелких кусков делали бруски. Трещины в песчанике были заполнены битумом, что свидетельствовало о вторичном его происхождении. Битум просачивался из нижележащих девонских отложений. Интересно отметить: проявляют битуминозность все те же девонские отложения, подтверждая вывод, что именно они являются материнскими нефтеобразующими породами. С точильной горы, как её называют, мы собрали много окаменевших остатков брахиопод и кораллов, пропитанных битумом. Эта коллекция значительно увеличила наш груз, и до того немалый.
От Соплеса на лодках мы добрались до города Печоры, правда, прицепившись к барже, которую тащил небольшой катер, затем на поезде доехали до Ухты, а оттуда прибыли в Ленинград. Так закончилась наша экспедиция, оказавшаяся самой печальной за всю мою жизнь из-за трагического случая на Подчереме.
Вернувшись с полевых работ в институт, я должен был дать объяснение по несчастному случаю. Первого ноября 1955 года была создана комиссия по его расследованию, но из-за отсутствия состава "уголовно-наказуемых деяний" работа комиссии была вскоре прекращена. Основному виновнику трагедии Завещевскому комиссия вынесла строгий выговор; выговор был объявлен и мне.
Однако, объективное
заключение комиссии в деле о несчастном случае показалось Мирчинку
неубедительным, и он, как и в 1953 году, создает новую комиссию, которая
выносит следующий приговор: "Старшего коллектора тов. Завещевского
В.Г. от работы во ВНИГРИ освободить, начальнику Печорской партии тов. Чернову
Г.А. объявить строгий выговор".