Группа авторов
Оренбургское летное
Проект "Военная литература":
militera.lib.ru
Издание: Копылов И. С. и другие. Оренбургское
летное. — М., Воениздат, 1976.
Книга на сайте: militera.lib.ru/h/kopylov/index.html
Иллюстрации: нет
OCR, правка, HTML: Андриянов Петр
Дополнительная обработка: Hoaxer (hoaxer@mail.ru)
Копылов Иван Степанович, Лазукин Александр Николаевич, Райкин Герш Львович Оренбургское летное. Очерк истории Оренбургского высш. воен. авиационного Краснознаменного училища. — М., Воениздат, 1976.
Аннотация издательства: На большом фактическом материале авторский коллектив воссоздает более чем полувековой путь Оренбургского высшего военного авиационного Краснознаменного училища летчиков имени И. С. Полбина. Исторический очерк рассчитан на широкий круг читателей, и прежде всего на молодежь, поступающую в авиационные училища.
С о д е р ж а н и е
Глава первая. По заветам В. И. Ленина
На
заре развития советской авиации
Начало
пути
В
годы предвоенных пятилеток
Оренбуржцы
в небе Испании
В
Китае, на Хасане и Халхин-Голе
В
боях с белофиннами
Глава вторая. Слава боевая
Все
для фронта
Во
имя Родины
Удары
по тылам врага
Штурмуют
оренбуржцы
Таран
— оружие смелых
До
последнего дыхания
Ошеломляющие
удары
Мастер
штурмовых ударов
В
небе Луганский
Ровесник
Октября
Ведущий
штурмовиков
Защитник
Ленинграда
Волевой
командир
Воля
и мужество
Дерзкий
побег
Коммунисты
не сдаются
Летчик-партизан
Бесстрашный
штурмовик
Сокол
из Оренбургского
На
боевом курсе
Парторг
эскадрильи
Братство
по оружию
Интернациональное
братство
Завидую
вам, ребята!
Дорогая
реликвия
Глава третья. Партии верны
В
послевоенные годы
На
реактивной технике
На
уровень современных требований
Орлята
учатся летать
Источник
силы
Первый
космонавт
Имени
генерала Полбина
Дороги
выпускников
Все тексты, находящиеся на сайте,
предназначены для бесплатного прочтения всеми, кто того пожелает. Используйте в
учёбе и в работе, цитируйте, заучивайте... в общем, наслаждайтесь. Захотите,
размещайте эти тексты на своих страницах, только выполните в этом случае одну
просьбу: сопроводите текст служебной информацией - откуда взят, кто
обрабатывал. Не преумножайте хаоса в многострадальном интернете. Информацию по
архивам см. в разделе Militera:
архивы и другия полезныя диски (militera.lib.ru/cd).
Вступление
В Оренбурге на живописном берегу реки Урал расположено одно из старейших в Военно-Воздушных Силах учебных заведений — Оренбургское высшее военное авиационное Краснознаменное училище летчиков имени И. С. Полбина.
Пожелтевшие от времени страницы исторического формуляра, скупые и строгие слова приказов и донесений, фотографии разных лет помогают представить величие боевого пути училища, процесс роста мастерства авиаторов. Краткие записи в формуляре нельзя читать без волнения. История училища — это история советской военной авиации.
Училище создано более чем полвека назад. За это время оно выросло и окрепло, прошло большой и славный боевой путь, приобрело богатый опыт подготовки летных кадров со средним, а с 1960 года — с высшим образованием. Сейчас это одно из крупных учебных заведений Военно-Воздушных Сил.
Училище подготовило десятки тысяч воздушных бойцов. В нем воспитывались многие из тех, кто героическими подвигами прославил Советскую Родину, обогатил авиационную науку и технику новыми открытиями и достижениями.
Около 150 генералов, выпускников училища, командовали в различные годы авиационными соединениями. Тысячи летчиков, штурманов и других авиаспециалистов несли и несут ратную службу почти во всех авиационных гарнизонах страны.
В училище обрели крылья такие видные летчики, как С. И. Грицевец, А. К. Серов, В. П. Чкалов, П. Ф. Жигарев, А. Б. Юмашев, Ф. П. Полынин, К. X. Супрун. В нем учились заслуженные военные летчики СССР И. И. Пстыго, Л. И. Беда, С. Д. Прутков, М. С. Кобяков. [4] Стал заслуженным военным штурманом СССР Герой Советского Союза А. М. Антонов. Высокое звание заслуженных летчиков-испытателей СССР присвоено А. П. Якимову, Н. И. Русаковой, К. К. Рыкову, А. В. Колосову. Окончил училище первый в мире испытатель реактивного самолета Герой Советского Союза Г. Я. Бахчиванджи.
Питомцы Оренбургского летного приумножили героические традиции авиации. Выдающиеся страницы вписали они в ее историю. Это и героические перелеты В. П. Чкалова и М. М. Громова со своими экипажами через Северный полюс в Америку, это и мужество и отвага летчиков-оренбуржцев в воздушных боях, в районе озера Хасан, на реке Халхин-Гол, на Карельском перешейке. Имена выпускников училища хорошо известны не только в нашей стране. Их хранят в памяти трудящиеся Испании и Монгольской Народной Республики.
В годы Великой Отечественной войны, несмотря на большие трудности, училище успешно справилось с подготовкой авиационных кадров для действующей армии. Массовый героизм продемонстрировали оренбуржцы на всех фронтах Великой Отечественной войны. В боях за честь и независимость Родины 13 из них совершили воздушные тараны, 12 летчиков повторили подвиг Николая Гастелло. Навечно зачислены в списки личного состава авиационных полков Н. В. Гоманенко, И. Ф. Павлов, И. С. Полбин, Е. И. Пичугин. Среди воспитанников училища более 260 Героев Советского Союза. А летчики С. И. Грицевец, Л. И. Беда, Т. Я. Бегельдинов, С. Д. Луганский, В. Н. Осипов, И. С. Полбин, И. Ф. Павлов, А. С. Смирнов и Е. П. Федоров этого звания удостоены дважды.
Имена выпускников училища присвоены многим городам, селам и учебным заведениям, десяткам площадей и улиц, сотням школ и пионерских дружин. Подвиги его питомцев, совершенные в годы Великой Отечественной войны, никогда не забудет народ. О них написаны книги, сложены песни и легенды.
После окончания Великой Отечественной войны училище в соответствии с новыми условиями и требованиями Коммунистической партии перестроило работу по подготовке авиационных кадров. Его коллектив успешно справился с обучением летчиков для военно-воздушных сил.
Шестидесятые годы в истории училища занимают особое место. Оно стало высшим. Его выпускник Ю. А. Гагарин 12 апреля 1961 г. совершил первый в мире полет в космос и положил начало профессии летчиков-космонавтов. В 1960 г. в Оренбургском летном учился летчик-космонавт СССР Герой Советского Союза В. В. Лебедев.
Полувековой опыт учебно-воспитательной работы, накопленный в училище, служит целям дальнейшего улучшения всей его деятельности по подготовке летчиков-инженеров. Славные традиции училища, безупречное выполнение воинского долга выпускниками являются важнейшим источником военно-патриотического воспитания курсантов.
Свою книгу авторы посвящают тем, кому предстоит обогащать и приумножать боевые традиции и славу авиаторов старшего поколения. [6]
Глава первая.
По заветам В. И. Ленина
На заре развития советской авиации
Победа Великой Октябрьской социалистической революции круто изменила судьбу нашей Родины. Народ, сбросив оковы капиталистического рабства, стал полновластным хозяином страны. Перед ним открылись неограниченные возможности для созидания новой жизни. Однако осуществлять экономические и социально-политические преобразования мешала внутренняя и внешняя контрреволюция. Непосредственным организатором вооруженной борьбы против молодого государства рабочих и крестьян выступил международный империализм.
Партия коммунистов во главе с В. И. Лениным разработала программу защиты социалистического Отечества. В ленинском учении о вооруженных силах пролетарского государства уделено большое внимание авиации. Владимир Ильич предвидел будущее воздухоплавания в XX веке, то сильное влияние, которое может оказать авиационная техника на развитие военного искусства.
Как составную часть Красной Армии Воздушный флот советским людям пришлось строить почти на пустом месте. В условиях послевоенной разрухи и постоянной военной опасности организаторская деятельность партии и В. И. Ленина направила в единое русло революционную выдержку, горячий энтузиазм и самозабвенный труд освободившегося парода. Были приняты решительные меры по становлению и развитию авиации. Только в 1918–1919 гг. по этим вопросам Совет Труда и Обороны вынес более 200 постановлений за подписью В. И. Ленина{1}. [7]
Неослабное внимание партии и В. И. Ленина к восстановлению авиационных заводов ж мастерских, чуткая забота о специалистах и рабочих способствовали созданию материально-технической базы авиации.
Уже к концу 1921 г. авиационная промышленность молодой Советской республики объединяла 15 предприятий, на которых работало 3886 рабочих{2}. Всего за годы гражданской войны было отремонтировано 1574 самолета и 1740 моторов. В то же время вновь построено 669 самолетов и 270 моторов{3}.
В. И. Ленин считал необходимым одновременно с созданием материальной базы развивать авиационную науку. По его инициативе в декабре 1918 г. был создан Центральный аэрогидродинамический институт. Владимир Ильич горячо одобрил и поддержал проекты создания ряда лабораторий, опытного аэродрома, авиационного техникума. В 1922 г. начала функционировать первая в мире Академия Воздушного флота имени профессора Н. Е. Жуковского.
Партия привлекла к разработке проблем авиационной науки и техники таких выдающихся ученых, как Н. Е. Жуковский, Б. Н. Юрьев, В. П. Ветчинкин, Н. Н. Поликарпов, А. Н. Туполев, К. Э. Циолковский, которые с первых же дней революции стали на сторону Советской власти.
В. И. Ленин, Коммунистическая партия возглавили работу и по созданию центральных учреждений Военно-воздушного флота. Первым советским авиационным органом, созданным по указанию В. И. Ленина на третий день после победы Великого Октября, явилось Бюро комиссаров авиации и воздухоплавания. Его председателем был избран А. В. Можаев, солдат — летчик, коммунист с 1917 г.
В то же время формировались первые авиационные отряды. Их основу составили авиаторы и самолеты дореволюционной России, которые находились на фронтах продолжавшейся мировой войны. Отряды предстояло сосредоточить в центральных областях. Осуществить это было трудно. Из Киева и Полтавы самолеты и имущество вывозились под огнем немецких войск и петлюровских банд. 1-й авиационный парк оставил Одессу в тот момент, когда немцы входили в город. В общей сложности с фронтов было выведено более 50 истребительных, разведывательных и воздухоплавательных отрядов. В них насчитывалось около 300 самолетов 19 различных типов устаревших конструкций{4}. [8]
Это были в основном самолеты иностранного производства: разведчики типа «Фарман-30», «Сопвич» и «Ньюпор-10», истребители «Ньюпор-17» и «Нъюпор-23». Скорость их полета не превышала 135–170 км/час, а потолок — 4500–5000 м.
Молодая Советская республика испытывала крайнюю нужду в летчиках, мотористах и других специалистах. Большинство кадровых офицеров — летчиков старой русской армии оказались в лагере контрреволюции. К концу 1918 г. в составе Красного воздушного флота было 269 летчиков и 59 летчиков-наблюдателей{5}. Чтобы удовлетворить потребности создаваемой авиации в специалистах, необходимо было наладить подготовку летных кадров из народа. «...Строя новую армию, — указывал В. И. Ленин, — мы должны брать командиров только из народа. Только красные офицеры будут иметь среди солдат авторитет и сумеют упрочить в нашей армии социализм»{6}.
Проблему подготовки авиационных кадров партии приходилось решать в сложной обстановке. В начале 1918 г. страна располагала десятью летными школами. Однако семь из них находились на территории, временно занятой врагами, и были разгромлены. Единственная авиационная школа, расположенная в Москве, находилась в безопасности. С учетом сложившейся обстановки были приняты меры по восстановлению и созданию новых учебных заведений. В 1918–1920 гг. в стране уже действовало 12 авиационных школ и курсов. Энергичность и настойчивость коммунистов-руководителей в подготовке красных летчиков принесли свои плоды. Уже весной 1918 г. поднялись в небо первые советские учлеты Гатчинской авиационной школы. Широкую известность в те годы приобрели Московская, Петроградская, Киевская и Качинская летные школы. [9]
Был установлен определенный порядок комплектования летных школ. В них принимались прежде всего коммунисты, имеющие партийный стаж не менее трех месяцев. Во вторую очередь — лица по рекомендации двух членов партии, комиссара и партийной организации. Особое внимание партия большевиков обращала на политическое воспитание авиаторов. ЦК РКП (б) принял специальное постановление, в котором указывалось, что
«ввиду важности политвоспитания будущих командиров и летчиков Красного воздушного флота ЦК РКП (б) предлагает ознакомиться с состоянием партийной и политико-просветительной работы в этих школах и принять меры к усилению ее»{7}.
За годы гражданской войны школы и курсы подготовили для фронта 1100 летчиков и 240 летчиков-наблюдателей. Это были уже новые, советские кадры. Среди летчиков коммунисты на 1 декабря 1921 г. составляли более 40%{8}.
В. И. Ленин не только уделял пристальное внимание созданию авиационных школ, но и лично посещал некоторые из них{9}. Ильич интересовался бытом, жизнью и учебой учлетов. Красные военлеты, мотористы на заботу вождя отвечали любовью и уважением. В. И. Ленина избирали почетным краснофлотцем, авиатором, учлетом.
В годы гражданской войны трем авиационным отрядам было присвоено имя В. И. Ленина.
В годы борьбы с интервенцией и внутренней контрреволюцией имя В. И. Ленина для авиаторов было синонимом победы. С именем Ленина в сердцах красные военлеты успешно выполняли самые сложные задания на всех фронтах. Они провели 144 воздушных боя и сбили 21 самолет противника. Авиация совершила более 20 тыс. самолето-вылетов. На скопления войск и техники врага в его тылу красные летчики сбросили свыше 95 тыс. бомб и 9 тыс. кг агитационной литературы. Многие из авиаторов за свои подвиги были отмечены Советским правительством. Высшей награды того времени — ордена Красного Знамени удостоены 219 летчиков и летчиков-наблюдателей, 19 из них — дважды, а И. У. Павлов, П. X. Межерауп, С. А. Монастырев, Ю. И. Арватов, Я. Н. Моисеев и летчик-наблюдатель Е. М. Ухин — трижды. [10]
В огне гражданской войны формировался облик советского военного летчика, храброго, бесстрашного, умелого воздушного бойца, беспредельно преданного Родине, народу, Коммунистической партии. Вместе с тем приобретенный в боях опыт послужил основой для обучения и воспитания нового поколения авиаторов. Инструкторами в создаваемые авиационные школы и курсы назначались заслуженные красные военлеты, квалифицированные летчики. [11]
Начало пути
Разгромив объединенные силы внутренней и внешней контрреволюции,
Советская республика приступила к строительству социализма. Решать эту
историческую задачу партии и советскому народу пришлось в чрезвычайно тяжелых
условиях. Народное хозяйство страны было подорвано двумя войнами и иностранной
военной интервенцией. В исключительно трудном положении находились
промышленность и сельское хозяйство. Не хватало продовольствия. Сложной была и
международная обстановка. Мировая буржуазия не оставляла замыслов свергнуть
Советскую власть.
Исходя из сложности внутренней и международной обстановки, постоянной угрозы нападения капиталистических государств, партия и Советское правительство приняли решение реорганизовать Красную Армию.
«...Мы окружены людьми,
классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к
нам, — указывал В. И. Ленин. — Надо помнить, что от всякого нашествия
мы всегда на волоске»{10}.
«Мы должны быть начеку... Поэтому... не полагаясь на нанесенные уже
империализму удары, мы свою Красную Армию во что бы то ни стало должны
сохранить во всей боевой готовности и усилить ее боевую способность»{11}.
Эти ленинские заветы легли в основу решений X съезда РКП (б) по военным вопросам. В принятой резолюции уделялось особое внимание созданию технических и авиационных частей Красной Армии. [11] На основе решений съезда стали переформировываться и создаваться заново авиационные школы и курсы. В числе вновь созданных была Московская школа воздушного боя и бомбометания, которая впоследствии положила начало существованию Оренбургского летного училища. Формирование Московской школы воздушного боя и бомбометания было начато 10 августа 1921 г. Основная задача школы состояла в том, чтобы в шестимесячный срок летный состав смог углубить свои теоретические знания, усовершенствовать технику пилотирования и освоить способы боевого применения самолетов. Поэтому первыми слушателями были летчики строевых авиационных отрядов и эскадрилий. Многие из них имели боевой опыт. Вступительные экзамены не проводились, но требования к политическим и деловым качествам кандидатов предъявлялись высокие. В школу принимались лица, имеющие положительную служебную характеристику и рекомендацию партийной организации. Преимуществом пользовались коммунисты и комсомольцы, в прошлом рабочие и беднейшие крестьяне.
Создание школы, готовящей авиационных командиров, способных управлять подразделениями и частями, было делом сложным и кропотливым. Много труда и энергии в ее организацию вложили активные участники гражданской войны — первый начальник школы военный летчик К. Ф. Капустян и опытный партийный работник, комиссар, летчик-наблюдатель Н. В. Кузьмин.
Первоначально школа размещалась на окраине Москвы, вблизи Института инженеров Красного воздушного флота имени Н. Е. Жуковского. В 1922 г. ее перевели в подмосковный город Серпухов, и она стала называться Серпуховская авиационная школа воздушной стрельбы и бомбометания{12}.
В период организации школы командование столкнулось с большими трудностями при налаживании учебного процесса. Необходим был знающий преподавательский и летно-инструкторский состав. Эта проблема решалась в основном за счет перевода преподавателей из других летных школ, а также путем привлечения специалистов гражданских высших учебных заведений. На преподавательскую работу чаще всего назначались командиры, комиссары и техники из строевых частей. [12] С летно-инструкторским составом было сложнее, так как строевые части в связи с некомплектом летных кадров не могли полностью удовлетворить потребности школы.
Имелись серьезные трудности и в материально-техническом обеспечении теоретической и летной подготовки.
Здание бывшего Владычного монастыря, где разместилась школа, было в полуразрушенном состоянии. Около месяца потребовалось, чтобы создать минимальные условия для размещения штаба, слушателей, оборудовать учебные классы и выровнять летное поле. Самолетный парк состоял из старых, много раз ремонтированных машин иностранных марок. В конце 1922 г. школе передали дивизион тяжелых воздушных кораблей «Илья Муромец», из четырех самолетов которого пригодным для полетов был только один. Почти не было запасных частей, не хватало горючего. Но мотористы не упускали случая снять все пригодное со списанных машин, чтобы обеспечить полеты. Своим самоотверженным трудом они восхищали инструкторов и слушателей.
Слушателям нелегко было учиться. Большинство из них не имели достаточного образования. Учебный план отличался многопредметностъю. Отрицательно сказывалось на успеваемости почти полное отсутствие учебных пособий, инструкций, бедность лабораторной базы, бытовые неурядицы. Но неистощимая тяга к знаниям, упорство и настойчивость слушателей помогали им бороться с трудностями. Вот что говорил об этом бывший слушатель И. П. Зубов, выступая много лет спустя перед курсантами училища:
— Мы, слушатели, были полны решимости опрдвдать доверие народа, овладеть искусством полетов. Но многие из нас имели слабую общеобразовательную и техническую подготовку. [13] Одновременно с изучением теории полета мы много и настойчиво занимались самостоятельно. Наши лучшие преподаватели помимо программных часов по вечерам давали нам дополнительные уроки.
Несмотря ни на что, коллектив справился с поставленными задачами. Серпуховская школа воздушной стрельбы и бомбометания начала свой славный путь.
Первые полеты со слушателями состоялись через год после сформирования школы. Руководил летной подготовкой известный красный летчик Б. Н. Кудрин. Жизненный путь Б. Н. Кудрина и сейчас служит курсантам примером для подражания. В годы гражданской войны он был красвоенлетом, командовал 14-м истребительным отрядом. Незаурядное летное мастерство он проявил осенью 1919 г. В то время конный корпус белогвардейского генерала Мамонтова прорвал фронт советских войск, захватил Курск и Воронеж. Тогда по личному указанию В. И. Ленина была создана особая авиационная группа, в состав которой включили и Б. Н. Кудрина. Вместе с другими летчиками он систематически подвергал белогвардейцев бомбо-штурмовым ударам, выводил из строя целые кавалерийские части мамонтовцев.
В жизни Бориса Николаевича было много моментов, требовавших мужества и героизма. Однажды он попал в руки бандитов из кулацкого отряда. Его подвергли пыткам, истязали. Через несколько дней замученного, израненного, но не выдавшего военной тайны летчика освободили из плена красноармейцы. В 1920 г. Б. Н. Кудрин сражался против белополяков и войск засевшего в Крыму барона Врангеля. Затем служил в Закавказье. В 1921 г. совершил выдающийся по тому времени перелет через Караклисский перевал, доставив частям Красной Армии директивы командования и золото. Этот перелет ЦИК Армении оценил как «исключительный подвиг перед трудящимися Армении». Боевые заслуги Б. Н. Кудрина отмечены орденом Красного Знамени{13}. [14]
Плодотворную летно-инструкторскую работу в первые годы существования школы вели также выдающиеся летчики нашей страны, герои гражданской войны И. У. Павлов и А. Ф. Анисимов.
Призванный в 1914 г. в царскую армию, И. У. Павлов вначале был направлен в 6-ю авиационную роту, а оттуда в Гатчинскую авиашколу. Первую воздушную победу И. У. Павлов одержал в начале 1917 г. в районе Гусятина (Западная Украина). Выполняя боевое задание, он встретил четыре немецких самолета: три истребителя и разведчик. Численное превосходство противника не смутило летчика. Он смело атаковал эту группу. В короткой схватке один вражеский самолет был сбит, остальные трусливо скрылись в облаках.
Когда в апреле 1918 г. сформировалась первая советская авиационная группа, коммунист Павлов был назначен ее командиром. Боевую деятельность красных летчиков под Казанью высоко оценило командование Красной Армии, а командир группы награжден орденом Красного Знамени. В 1919 г. истребительная группа И. У. Павлова участвовала в отражении наступления деникинских войск. В 1920 г. Павлов командовал объединенной авиационной группой на Южном фронте. За умелое руководство авиаторами, личную храбрость и мужество И. У. Павлов был награжден вторым орденом Красного Знамени. О его бесстрашии, находчивости и выдержке на фронте слагали легенды. Вот лишь один из эпизодов его боевой жизни.
Однажды мотор старенького самолета заглох в воздухе. Пришлось решиться на вынужденную посадку в тылу врага. Одинокую машину с красными звездами на крыльях окружили белые кавалеристы. Гибель, казалось, была неизбежной. Но Павлов не растерялся:
— Я — офицер. Мне приказано установить связь с бронепоездом. Но тот почему-то внезапно ушел. Прошу помочь мне запустить мотор, — обратился он к командиру белогвардейского отряда.
— Но почему на вашем самолете красные звезды? — с подозрением спросил тот.
— Это самолет красных, — не смущаясь ответил И. У. Павлов. — Вчера я заставил его сесть, а сегодня решил на нем лететь, так как звезды спасут меня от обстрела. [15]
Белые помогли летчику запустить мотор. Павлов поднялся в воздух, обстрелял «добровольных помощников», а затем улетел на свой аэродром.
Среди инструкторского состава школы выделялся летчик Маврикий Трофимович Слепнев. Он активно участвовал в гражданской войне. После войны успешно окончил ускоренные курсы при Гатчинской школе военных летчиков. Затем работал инструктором Московской высшей школы военной авиации, учил молодежь летать, учился сам. В школе инструктор отличался собранностью, деловитостью и добросовестным отношением к порученному делу. Впоследствии эти качества М. Т. Слепнева, его летное мастерство и мужество ярко проявились во время челюскинской эпопеи. За героический подвиг — спасение челюскинцев, в числе первых семи Героев Советского Союза Золотой Звезды удостоен и М. Т. Слепнев.
Все слушатели знали, что летчики — герои гражданской войны имели большой боевой опыт. Вместе с тем они зарекомендовали себя знающими преподавателями, чуткими и требовательными командирами. Их личный пример, высоко развитое чувство ответственности положительно влияли на обучаемых.
В то же время сказывались трудности роста. Не хватало учебных пособий, программы обучения слушателей стрельбе, бомбометанию и воздушному бою были несовершенны, происходила частая смена руководящего и преподавательского состава.
В 1923 г. специальная комиссия ЦК РКП (б) проверила состояние партийно-просветительной работы и летной подготовки в школе. На основании рекомендаций комиссии Реввоенсовет республики переименовал школу в Высшую военно-авиационную школу воздушной стрельбы и бомбометания. Начальником школы был назначен В. И. Чекалов, комиссаром С. Д. Окунев{14}. Изменилась и ее организационная структура.
Новая школа делилась на три части: учебную, летную и техническую. В ее состав входили два авиационных отряда — истребительный и разведывательный. На руководящую работу были выдвинуты заслуженные опытные авиаторы. [16] Начальником учебной части назначен преподаватель Е. Ю. Нахтигаль — автор первого в ВВС руководства по расчету кольцевых прицелов и ряда учебных пособий по воздушной стрельбе.
Летную часть, куда входили учебные авиационные отряды, возглавил участник гражданской войны летчик В. А. Захаров, а разведывательный отряд — орденоносец летчик И. И. Глебко{15}. С 1924 г. отряды стали комплектовать из выпускников Качинской, Борисоглебской летных школ и Ленинградской высшей школы летчиков-наблюдателей. Был установлен единый учебный план для слушателей истребительного и разведывательного профиля обучения. Ведущим стал цикл тактики и основ теории боевого применения авиации. В комплексе с тактической подготовкой осваивались теория воздушной стрельбы и бомбометания, конструкция самолетов, их оборудование, аэродинамика полета.
Школе оказывается значительная материальная помощь. Она получает новое оборудование для авиационных мастерских, силовую станцию. Поступает достаточное количество строительного материала и инструмента, аэронавигационные и метеорологические приборы и агрегаты. 31 октября 1924 г. приказом начальника ВВС № 732 был положен конец сезонности и бесплановости в летной учебе{16}.
Командование и партийная организация школы нацелили коллектив на устранение недостатков, отмеченных комиссией ЦК РКП(б). Преподаватели и инструкторы в сжатые сроки разработали необходимые пособия. Значительно усовершенствовалась учебно-материальная база. На занятиях слушатели стали получать глубокие теоретические знания и практические навыки ведения боевых действий во взаимодействии с другими родами войск. Для воспитания у будущих авиационных командиров нужных качеств воздушного бойца широко использовались примеры из опыта строевых частей, боевой практики инструкторов и преподавателей.
Большое внимание стало уделяться и научно-исследовательской работе. Ее цель заключалась в разработке различных вопросов боевого применения авиации, в создании учебных пособий и методических разработок. [17] Многие преподаватели и летчики-инструкторы состояли в военно-научном обществе школы. В центре их внимания были вопросы боевого применения авиации, обучения летного состава групповым полетам. О зрелости военно-авиационной мысли членов военно-научного общества школы говорят те факты, что многое из обобщенного ими впоследствии вошло в Инструкцию по производству полетов (1923 г.), во Временный строевой устав авиации СССР (1924 г.) и Временное наставление по боевому применению воздушных сил СССР (1924 г.).
В 1924 г. по решению Коммунистической партии и Советского правительства была проведена военная реформа, направленная на укрепление обороны страны и в том числе предусматривающая дальнейшее развитие отечественной военной авиации. Тогда же была поставлена задача освободиться от ввоза из-за границы авиационной техники, преодолеть отставание советских ВВС от авиации капиталистических государств в техническом оснащении. С этой целью был разработан трехлетний план развития Красного воздушного флота (на 1924–1926 гг.). Важное значение для претворения его в жизнь имел III съезд Советов, который в своих решениях указал на необходимость
«в кратчайший срок рассмотреть разработанный военным ведомством план развития военных воздушных сил и одновременно принять меры к поднятию отечественной авиапромышленности, в том числе моторостроения, до размеров, обеспечивающих необходимое развитие как гражданского, так и военного воздушного флотов»{17}.
Одновременно стало уделяться большое внимание опытному строительству авиационной техники. Советские конструкторы создали новые образцы отечественных самолетов и моторов. Уже в 1925 г. авиационные предприятия дали стране более 200 самолетов, а авиационных двигателей построили в шесть раз больше, чем в 1924 г.{18}. Школа получила на вооружение истребитель И-2, а несколько позже его модификацию И-2бис. В 1927 г. слушатели стали обучаться на новом отечественном самолете Р-1 с мотором М-5. Это был двухместный одномоторный биплан, разведчик и ближний бомбардировщик. [18] Создателями этих машин были талантливые конструкторы Д. П. Григорович и Н. Н. Поликарпов.
Партия развернула большую организационно-пропагандистскую работу. Ее призыв «Трудовой народ, строй Воздушный флот!» нашел самую горячую поддержку у советских людей. Для сбора средств в пользу содействия авиации была проведена первая Всесоюзная лотерея. Во всех уголках нашей страны шли сборы пожертвований в фонд строительства авиации. Особая заслуга в создании отечественной авиации принадлежит Обществу друзей Воздушного флота, созданному в марте 1923 г. Активными участниками этого общества были комсомольцы. За два года существования ОДВФ собрало более 5 млн. рублей. Военно-Воздушным Силам передали тогда сто боевых самолетов.
В сборах средств на строительство самолетов, в агитационно-пропагандистских мероприятиях широко участвовал и личный состав Военно-Воздушных Сил. Летчики, авиационные специалисты выступали перед местным населением с лекциями и докладами, проводили агитационные полеты. Многолюдными были выставки авиационной техники. Под руководством авиаторов работали кружки любителей авиационных знаний. Большую работу проводили преподаватели и слушатели Серпуховской высшей военно-авиационной школы воздушной стрельбы и бомбометания. Они вели агитацию на предприятиях города, благодаря чему за короткий срок были собраны необходимые средства и построен самолет «Серпуховский рабочий», переданный Воздушному флоту.
Благодаря проведенной военной реформе уже через два года численность авиации значительно увеличилась, повысилась ее ударная сила и боеспособность.
— Мы должны констатировать, — докладывал IV Всесоюзному съезду Советов Председатель Реввоенсовета СССР К. Е. Ворошилов, — что основные задачи создания своей собственной авиапромышленности нами разрешены{19}.
В условиях быстрого развития Военно-Воздушных Сил потребность в летных кадрах возрастала. Практическое решение этой задачи возлагалось на авиационные школы и училища, сеть Которых значительно расширилась. [19] Важное место среди них принадлежало Серпуховской высшей военной авиационной школе воздушного боя{20}. В 1926 г. ее начальником стал активный участник гражданской войны летчик С. Я. Корф. Боевой опыт, стиль работы начальника школы и военного комиссара Г. П. Толмачева способствовали успешному освоению авиационной техники.
Одновременно с освоением новых самолетов в школе много внимания уделялось совершенствованию учебного процесса. На педсоветах и совещаниях обсуждались вопросы повышения качества обучения и воспитания слушателей. Совершенствовалась учебно-материальная база. Стали широко практиковаться военно-теоретические конференции, на которые приглашались представители других учебных заведений и строевых частей. На одной из них с докладом «О состоянии и роли Воздушного флота в современной войне и задачи авиашколы» выступил член Реввоенсовета СССР, начальник ВВС Красной Армии П. И. Баранов. Рассказав о перспективах развития авиации, он подробно остановился на задачах коллектива школы.
Внимание руководителей ВВС к вопросам подготовки летных кадров воодушевляло командиров, преподавателей, инструкторов и слушателей. Росло их стремление к знаниям, к совершенствованию летного мастерства. В пример другим в эти годы не раз ставились слушатели истребительного отряда. В историческом формуляре училища записано, что более 90% из них на экзаменах по летной подготовке в 1927 г. получили отличные и хорошие оценки.
В школе была налажена рационализаторская и исследовательская работа. Совместные дружные усилия коллектива принесли успех в поисках совершенствования бомбардировочных прицелов. В зависимости от высоты полета, скорости самолета и ветра были рассчитаны поправки к прицельным таблицам. Разработана методика выполнения полетов строем звена самолетов-разведчиков. Тогда же сделана попытка научного обоснования боевых порядков истребителей при атаке наземных целей, действий летчиков — в воздушном бою. Был введен код сигнализации для летчиков-истребителей и разведчиков. [20]
В 1927 г. при школе организуются курсы начальников артиллерии. Одним из первых их слушателей был смекалистый, пытливый оружейник, питомец школы С. Ф. Пистолькорс. По окончании этих курсов он был назначен преподавателем, а спустя два года написал учебник по бомбометанию.
Все понимали, что будущие командиры должны не только в совершенстве владеть летным мастерством, но и, как учила партия, глубоко разбираться в марксистско-ленинской теории, понимать свое место в защите социалистического Отечества, быть умелыми воспитателями подчиненных. Поэтому в школе под руководством комиссаров В. И. Иванова (сентябрь 1924 г. — август 1925 г.) и К. X. Супруна (август 1925 г. — октябрь 1926 г.) постоянно совершенствовались политическая учеба слушателей и воспитательная работа. Изыскивались возможности для повышения организованности в учебе и укрепления воинской дисциплины.
В системе политической подготовки важное значение придавалось социально-экономическим дисциплинам. Еще в 1923 г. было увеличено количество часов на изучение произведений К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, вопросов текущей политики Советского государства. В это же время была введена новая дисциплина — «Партийно-политическая работа в РККА и Воздушном флоте».
Комиссары и партийные организации настойчиво формировали у слушателей марксистско-ленинское мировоззрение, высокие морально-боевые качества. Серьезное внимание уделялось воспитанию их на революционных и боевых традициях, в духе ненависти к врагам Родины. Эти вопросы систематически обсуждались на партийных и комсомольских собраниях. Широко использовались средства стенной печати, наглядной агитации, беседы активистов. [21]
Особенно благотворно на воспитание молодых авиаторов влиял личный пример преподавателей и летчиков-инструкторов. В середине 20-х годов в школе инструктором работал М. М. Громов. Еще в гражданскую войну красный военлет Громов на истрепанных, пробитых пулями, наскоро отремонтированных самолетах вылетал на разведку и бомбежку войск Колчака. Михаил Михайлович в 1934 г. совершил полет вокруг Европы, пролетев по замкнутой кривой без посадки и пополнения горючим 12411 км. Этот полет принес ему славу одного из выдающихся летчиков мира. М. М. Громов был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и Золотой Звезды № 8.
В школе М. М. Громов зарекомендовал себя знающим педагогом и подготовил для ВВС много замечательных летчиков. Самым способным его учеником оказался В. П. Чкалов, который в 1923–1924 гг. осваивал в Серпуховской высшей школе воздушного боя курс боевого применения авиации. Валерий Павлович перенял громовский почерк полета. Его школу летного мастерства В. П. Чкалов блестяще продемонстрировал на воздушном параде в честь 10-летия Великого Октября. Этим полетом он восхитил присутствовавших на параде. Виртуозный пилотаж В. П. Чкалова над Красной площадью отметил в своем приказе Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов.
Плодотворно обучала слушателей в эти же годы замечательная труженица, одна из первых в стране военных летчиц инструктор З. П. Кокорина. Окончив педагогическое училище, она вначале работала библиотекарем. В авиацию пришла после гибели мужа в воздушной катастрофе. Чтобы продолжить его дело, Зинаида Павловна добилась зачисления в число курсантов Качинской летной школы, которую успешно окончила, и вскоре стала инструктором в Серпуховской школе.
Конечно, такой опытный состав инструкторов и преподавателей с успехом выполнял поставленные задачи. Благодаря их неукротимой энергии, повседневному напряженному труду были обучены и воспитаны сотни летчиков, которые впоследствии показали примеры безграничной преданности Советской Родине, защищая ее ближние и дальние рубежи. [22]
Многие питомцы школы отличились во время конфликта на Китайско-Восточной железной дороге в 1929 г. Их действия были высоко оценены Советским правительством. Наиболее активные участники боев с белокитайскими захватчиками награждены орденом Красного Знамени. Среди них С. А. Маштаков, Н. И. Веселов, В. В. Сипачев, Л. Г. Амбольт, К. А. Разумов и другие.
По мере развития советской авиации перед школой вставали новые задачи, расширялся контингент обучаемых. Серпуховский аэродром и учебная база уже не отвечали новым требованиям.
По заданию начальника ВВС было произведено детальное обследование окрестностей Оренбурга с целью определения возможностей перебазирования Серпуховской высшей школы воздушного боя в этот район.
Новым местом дислокации школы Оренбург выбран не случайно. Расположение его в глубоком тылу страны на границе Европы и Азии гарантировало работу школы на случай войны. К тому же здесь были благоприятные метеорологические условия для курсантских полетов — много солнечных дней в году.
Оренбург в те годы был небольшим степным городом Средне-Волжского края. Только Зауральная роща да узкая лента пойменных лесов и кустарников по реке Урал казались оазисом в безбрежном степном просторе. Зимы здесь суровые. Но ранней весной степь покрывается огромным ковром цветущих тюльпанов и полевых маков. А летом земля трескается от нестерпимой жары. Нередко поднимаются сильные ветры, которые приносят из пустынь Средней Азии и Казахстана пыльные бури, застилающие горизонт.
Перебазирование школы началось в октябре 1927 г. Дальним маршрутом Серпухов — Пенза — Оренбург летчики-инструкторы перегнали самолеты. Этот массовый трудный перелет обошелся без летных происшествий. Трудящиеся Оренбурга радушно встретили авиаторов на новом месте.
Чтобы возобновить планомерную подготовку летных кадров, требовалось решить целый комплекс весьма сложных задач. Для размещения личного состава необходимо было переоборудовать выделенные школе здания бывшего кадетского корпуса и духовной семинарии. [23] Кроме того, надлежало в короткий срок создать материально-техническую базу. Возведение различных служебных помещений, строительство аэродромов началось на пустырях. Трудно было не только с жильем, но и с питанием. Страна еще не оправилась от разрухи и не могла полностью обеспечить школу.
Много энергии и труда в становлении школы на новом месте вложили ее начальник комдив Ф. А. Астахов{21} и комиссар М. Н. Орловский. Под их руководством шло оборудование аэродромов, создавался комплекс подсобных помещений, возводились жилые здания. Энергичными мерами командование обеспечило в школе необходимую организованность, четкий порядок и дисциплину.
Высокой напряженностью характеризовался и рабочий день слушателей. Его продолжительность составляла более 12 часов, в том числе 7 часов — учебные занятия по расписанию, три часа — самостоятельная работа. В остальное время под руководством строевых командиров и преподавателей слушатели благоустраивали гарнизон и аэродромы.
Много внимания и времени уделяли преподаватели и инструкторы созданию учебно-материальной базы обучения слушателей. Учебные классы оборудовались схемами, макетами, пополнялись агрегатами, приборами, авиационной техникой. Широко развернулось движение рационализаторов. Оружейный мастер учебной части В. В. Строганов сконструировал и изготовил в мастерских школы прибор «Фотострелок». По простоте изготовления и надежности в эксплуатации этот прибор превосходил зарубежный «Фотохейс». [24] «Фотострелок» Строганова вскоре был принят на вооружение ВВС и многие годы служил незаменимым пособием в стрелковой подготовке летного состава.
Деловой настрой, творчество и инициатива личного состава возросли в связи с поступлением в начале 1928 г. на вооружение школы новых самолетов — тяжелых бомбардировщиков ТБ-1 конструкции А. Н. Туполева. Этот самолет — первенец нашей дальнебомбардировочной авиации. Он имел четыре мотора, скорость 145 км/час и бомбовую нагрузку до 1500 кг. Преподаватели с воодушевлением взялись за разработку новых лекций по конструкции, аэродинамике и оборудованию этого самолета. Летчики-инструкторы создавали методические разработки и инструкции по эксплуатации бомбардировщика. Оживилась партийно-политическая работа. В лекциях и докладах подчеркивалась забота партии и Советского правительства об авиации, повышении ее боевой мощи. Особенно полезны были беседы инструкторов, которые уже приобрели опыт полетов на ТБ-1. Проводились и летно-технические конференции, на которых детально разбирались особенности пилотирования и эксплуатации самолета.
Опорой командования в повышении качества учебного процесса стали партийные и комсомольские организации. Они предъявляли повышенные требования к знаниям коммунистов и комсомольцев. Призыв «Новой технике — глубокие теоретические знания» стал девизом каждого. Партийная организация выступила инициатором ликвидации неграмотности среди красноармейцев — младших авиационных специалистов. Одновременно много внимания уделялось культурно-массовой и спортивной работе. Популярностью не только в школе, но и в городе пользовались хоровой, драматический, стрелковый и гимнастический кружки. Футбольная команда школы неоднократно занимала первенство области и военного округа.
С первых дней функционирования школы в Оренбурге установился тесный контакт авиаторов с местными советскими и общественными организациями. Любовь и уважение трудящихся города к авиаторам проявлялись в оказании им помощи при создании учебно-материальной базы. Комсомольцы Оренбурга участвовали в пятнадцати массовых субботниках по подготовке и благоустройству аэродромов. [25] Некоторые организаций выполнили заказы на изготовление наглядных пособий. Летчики и техники были желанными гостями на фабриках, заводах, в создаваемых колхозах. В дни революционных праздников они рассказывали рабочим и крестьянам о пройденном Красной Армией боевом пути, о доблести и героизме советских авиаторов. Участники огненных лет революции и гражданской войны на Урале были частыми гостями школы. Слушая их, авиаторы проникались любовью и уважением к оренбургской земле, которая помнила пугачевскую вольницу, декабристов, первых ссыльных марксистов. Здесь прогремели имена М. В. Фрунзе, В. И. Чапаева, Д. А. Фурманова, Г. Д. Гая, В. К. Блюхера, Н. Д. Каширина, водивших в бой против колчаковцев и белоказаков красные полки.
В те годы развивается шефская работа среди местного населения. На общественных началах создаются курсы по подготовке инструкторов авиамоделизма и планеризма. Проводятся авиамодельные соревнования и авиационные выставки.
Все это обогащало жизнь личного состава школы. Росли ее авторитет и популярность.
Седьмую годовщину своего существования коллектив школы встретил новыми успехами в подготовке летных кадров. Школа превращалась в одну из крупнейших в ВВС учебную базу. За это время более двух тысяч квалифицированных авиационных специалистов пополнили строевые части.
Осенью 1928 г. из Ленинграда в Оренбург перебазировалась Высшая военная школа летчиков-наблюдателей, которая вошла в состав бывшей Серпуховской высшей школы воздушного боя. Созданная в 1921 г., она в течение семи лет работала без летных происшествий и подготовила несколько сот квалифицированных воздушных бойцов. Среди них П. И. Баранов (впоследствии начальник ВВС), П. Ф. Жигарев (Главный маршал авиации), Н. С. Скрипко (маршал авиации), Б. В. Стерлигов (длительное время возглавлявший штурманскую службу ВВС), К. В. Маслов (комбриг, командующий ВВС одного из военных округов), И. В. Доронин и другие хорошо известные в стране и за рубежом летчики и штурманы. [26]
Объединенная школа стала называться Третьей военной школой летчиков и летчиков-наблюдателей имени К. Е. Ворошилова.
Это организационное мероприятие превратило Оренбургскую объединенную школу в мощный учебный комбинат. В школе было создано четыре отдела. Первый из них, организованный на базе школы воздушного боя, стал готовить летчиков-истребителей. Второй — на базе школы летчиков-наблюдателей, предназначался для подготовки штурманов. Третий и четвертый отделы были сформированы заново. В них обучались техники по вооружению, стрелки-бомбардиры, авиационные механики и мотористы. Все обучающиеся в школе стали называться курсантами.
Сравнительно быстрому становлению Оренбургской объединенной летной школы сопутствовало много благоприятных обстоятельств. Ранее перебазированная в район Оренбурга Серпуховская летная школа уже имела необходимую материально-техническую базу, кроме того, к этому времени обеими школами был накоплен определенный опыт обучения и воспитания слушателей. [27]
В конце 20-х годов активно проводились исследования, направленные на совершенствование учебного процесса. Не случайно научно-исследовательская работа преподава телей школы заслужила признание командования. Преподаватель М. Н. Никольский написал учебное пособие по бомбометанию, разработал цикл лекций по применению в авиации взрывчатых веществ. Он стал автором известного зеркала, названного его именем, которое широко применялось в ВВС для контроля прицеливания при бомбометании. Впоследствии М. Н. Никольский был признан крупным специалистом в области бомбометания{22}. [27]
В развитие авиации внесли вклад и летчики-инструкторы. Многие из них участвовали в работе научно-технического комитета ВВС, стали изобретателями и летчиками-испытателями. Инструктор В. К. Грибовский в школьных мастерских построил планер собственной конструкции. На нем он установил несколько мировых и всесоюзных рекордов. Особенно удачным оказался сконструированный им планер-паритель Г-9.
Видное место в истории планеризма занимает и другой инструктор школы — А. Б. Юмашев. Он также является автором конструкций нескольких планеров. Наиболее совершенным из них был планер Ю-1. На нем А. Б. Юмашев принимал участие в третьих Всесоюзных планерных состязаниях.
В летописи истории училища навсегда осталось имя его воспитанника, выдающегося летчика-испытателя и планериста В. А. Степанчонка. Им установлен Всесоюзный рекорд на продолжительность полета планера, который равнялся 10 часам 22 минутам. 28 октября 1930 г. В. А. Степанчонок на одноместном планере впервые в мире выполнил петлю Нестерова. Это послужило началом освоения на планере фигур высшего пилотажа.
Летчик А. Н. Павлов построил в автомастерских школы самолет-авиэтку, на котором успешно совершил перелет из Оренбурга в Москву.
Таким образом, к 30-м годам Оренбургская летная школа наряду с другими учебными заведениями внесла свой вклад в развитие авиации. [28] За первое десятилетие своего существования она подготовила 1159 летчиков, 2078 летчиков-наблюдателей, 20 воздухоплавателей, 53 преподавателя, 413 техников, более 100 инструкторов практического обучения, 956 стрелков-бомбардиров и большой отряд младших авиационных специалистов. Это было то крепкое, здоровое и прочное ядро Красного воздушного флота, о котором говорил М. В. Фрунзе на III съезде Советов{23}.
В годы предвоенных пятилеток
В начале 30-х годов весь капиталистический мир переживал острый экономический кризис. Выход из него империалисты искали в военных авантюрах, и прежде всего против нашей Родины.
Коммунистическая партия и Советское правительство видели эту опасность и принимали меры к укреплению обороноспособности страны. Наряду с другими родами войск большое внимание уделялось дальнейшему развитию авиации. Для создания могучего Воздушного флота требовались хорошо обученные кадры.
Важное значение для подготовки авиационных кадров имело решение IX съезда ВЛКСМ (1931 г.) о принятии шефства над Воздушным флотом страны. В обращении ко всем комсомольцам Советского Союза, принятом на съезде, говорилось о необходимости серьезно заняться комплектованием школ воздушных сил. Съезд призывал комсомольцев идти в авиационные школы.
Секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев на IX съезде заявил:
«Я хочу от имени нашего съезда заверить всех бойцов, командиров, политработников Военно-Воздушного Флота республики в том, что Ленинский комсомол, принимая шефство над воздушным флотом, сумеет с честью выполнить свои новые задачи, новые обязательства»{24}.
Советская молодежь горячо откликнулась на призыв Ленинского комсомола. Комплектование военных училищ и школ проводилось в основном за счет специальных наборов. Всего в 1931–1936 гг. в авиационные школы было принято 30 тыс. коммунистов и комсомольцев{25}. [29]
Велика была тяга в военные училища молодежи Урала. Из 7421 кандидата, подавшего заявления в 1936 г., отобрали 3113 человек, почти в два с половиной раза больше, чем предусматривалось.
В этот период боевой лозунг «Комсомолец — на самолет!» привел в Оренбургскую летную школу многие сотни молодых советских патриотов. Численность комсомольцев среди курсантов школы достигала 90%. Комплектование шло за счет гражданской молодежи и военнослужащих. Из числа военнослужащих, прошедших подготовку в различных авиационных частях, комплектовались подразделения слушателей с годичным сроком обучения.
Общеобразовательный уровень поступавшего пополнения значительно повысился. Это дало возможность пересмотреть учебные программы в соответствии с достигнутым уровнем развития авиационной науки и техники. С первых дней занятий по новым программам широко развернулось социалистическое соревнование за достойную встречу 10-летия школы.
Теоретическая и летная программы были напряженными и требовали от курсантов, слушателей и постоянного летного состава больших усилий.
Начальником школы в этот период был комбриг В. Н. Лопатин, военным комиссаром — М. Г. Головков{26}.
В августе 1931 г. личный состав торжественно отметил 10-летний юбилей школы. Определенные успехи, достигнутые к этой знаменательной дате, явились следствием хорошо организованного учебного процесса. Приказом по школе большая группа военнослужащих была поощрена. С радостью и гордостью встретил личный состав школы постановление Реввоенсовета СССР о зачислении Народного комиссара обороны К. Е. Ворошилова и начальника Военно-Воздушных Сил РККА П. И. Баранова почетными летчиками школы.
Юбилей широко отмечался общественностью Оренбурга. Рабочие главных мастерских Оренбургской железной дороги приняли шефство над школой. По поводу этого события состоялся митинг. На нем молодежь города рапортовала начальнику школы о том, что ими собрана значительная сумма средств для постройки самолета «Оренбургский комсомолец». [30]
Командиры и курсанты систематически выезжали на заводы и фабрики для оказания помощи в организации оборонно-массовой работы, выступали перед рабочими с докладами. Большой популярностью пользовались лекции летчиков и преподавателей И. Г. Скачко, В. И. Чернова, С. Е. Жунтова, Н. И. Пикина.
Местные партийные и советские организации, рабочие предприятий города считали авиационную школу своим родным детищем и проявляли о ней отеческую заботу. Личный состав гордился этим и готов был с честью выполнить возложенные на него задачи. И когда случилась беда — в Каспийском море потерпели бедствие рыбаки, местные советские организации обратились за помощью к летчикам школы. Командование срочно выделило звено самолетов Р-1. Перелетев в Гурьев, экипажи начали поиск потерпевших. Первые полеты не дали результатов, так как проходили в очень сложных метеорологических условиях. Рискуя жизнью, летчики продолжали искать попавших в беду людей. На четвертые сутки поиска командование приняло решение направить самолеты в дальнюю и опасную разведку — через море в район Комсомольского залива. Длина маршрута составляла 500 км. Этот полет оказался успешным. В 100 км от берега были обнаружены два рыболовецких судна. Помощь пришла вовремя. Рыбакам сбросили продовольствие, теплую одежду и медикаменты. Затем самолеты вывели в район дрейфа рыбаков ледокольный буксир, который принял потерпевших на борт. Эта весть быстрее молнии облетела весь город.
Через несколько дней в одном из клубов Гурьева состоялась торжественная встреча летчиков с трудящимися города. Она вылилась в яркую демонстрацию любви народа к славным защитникам Родины.
Об этом событии интересно рассказала личному составу школьная газета-многотиражка «Контакт». Она сыграла большую роль в деле обучения и воспитания будущих летчиков и техников. Первый номер газеты вышел 18 февраля 1930 г. Она издавалась как орган партийной организации школы тиражом 1000 экземпляров. Первым редактором «Контакта» был Б. Я. Косов. Курсанты и командиры любили свою газету, активно участвовали в её работе. [31] На ее страницах ставились задачи развертывания социалистического соревнования, систематически велась пропаганда боевых традиций, обобщался положительный опыт работы, критиковались недостатки.
При редакции газеты работала на общественных началах литературная группа. Активными корреспондентами газеты и участниками литературной группы являлись командиры Н. Г. Бархов, Н. Н. Денисов, Б. П. Марат, М. И. Калентьев и другие.
Всей партийно-политической работой школы руководил отдел политпропаганды, созданный в 1932 г. во главе с бригадным комиссаром А. В. Субботиным{27}. Чуткий и энергичный человек, он глубоко вникал в учебный процесс и партийно-политическую работу. Всякая разумная инициатива, рождавшаяся в стенах школы, находила поддержку с его стороны.
С созданием политического отдела значительно улучшилась внутрипартийная работа, более целеустремленным стало политическое воспитание авиаторов. Постоянному росту идейно-теоретического уровня командного состава способствовало введение марксистско-ленинской подготовки как составной части командирской учебы.
В этом же году в школу на вооружение поступили самолеты Р-1 и У-2. Весь летный и технический состав напряженно осваивал теорию и практику эксплуатации новой авиационной техники без летных происшествий. Этому в значительной степени способствовало принятое ЦК ВКП(б) и СНК СССР в 1932 г. постановление, в котором намечались пути повышения безопасности полетов в частях ВВС РККА. Центральный Комитет партии требовал от каждого коммуниста — летчика и техника отличного знания материальной части и ухода за ней, безукоризненного выполнения всех правил, регламентирующих летную работу. В обеспечении высококачественной подготовки летных кадров на новой авиационной технике положительную роль сыграли проводимые методические конференции. Лучшие летчики-методисты М. Ф. Пешковский, Г. Я. Гончаров, П. Я. Радченко передавали свой опыт работы молодым летчикам-инструкторам. В октябре 1932 г. приказом по школе отмечалось десятилетие безаварийной летной работы командира эскадрильи Г. Я. Гончарова. [32]
В октябре 1932 г. начальником и военным комиссаром школы назначается Р. К. Ратауш{28}, окончивший Военно-воздушную академию имени Н. Е. Жуковского. Он удачно сочетал в себе качества отличного летчика и умелого политработника.
В 1933 г. в школе создается батальон теоретического курса. До этого теоретическую подготовку курсанты получали в Вольской теоретической школе летчиков и Ленинградской военно-теоретической школе летчиков. После окончания этих школ они направлялись в Оренбург для прохождения летной практики. Однако численный рост наших Вооруженных Сил, опыт работы летных школ настоятельно требовали совершенствования подготовки летных кадров. Создание батальона теоретического курса позволяло более эффективно решать задачи теоретической и практической подготовки летного состава. [33]
Вместе с этим в улучшении качества обучения летчиков важную роль сыграло опытное звено, созданное в начале 1934 г. Командовал им талантливый летчик М. Ф. Пешковский. Здесь создавалась тренажная аппаратура и проводились эксперименты по отработке всех элементов полета на земле.
Для отработки положения капота самолета в горизонтальном полете, наборе высоты, положения самолета на развороте, виражах рационализаторы создали приспособление, названное «штырем». Он представлял собой специальную установку, которая подставлялась под фюзеляж в месте центровки самолета на высоте полутора метров. Самолет имел карданное сочленение на штыре и позволял производить большое количество эволюции. Создавалось полное впечатление полета по кругу. Когда курсант работал рулями на земле, то чувствовал себя, как в настоящем полете.
Для тренировки в выполнении элементов посадки самолета был создан тренажер «журавль». Устанавливался столб, сверху на оси крепилась поперечина. На одном ее конце монтировалась кабина самолета, на другом крепилась веревка. Курсант садился в кабину, и его поднимали на высоту 10–12 м, а затем постепенно опускали, имитируя планирование после четвертого разворота. По мере уменьшения высоты курсант отрабатывал такие элементы посадки, как выравнивание, выдерживание и производство трехточечного положения, полностью подбирая ручку управления на себя. При этом также отрабатывались навыки распределения внимания при посадке.
На тренажере «горка» имитировались элементы взлета самолета.
Бывший летчик-инструктор, ныне полковник в отставке, В. В. Веселов вспоминает: «Мне довелось обучать курсантов в опытном звене М. Ф. Пешковского. Летали мы тогда на самолете Р-1. В звене было четыре группы по восемь курсантов в каждой. Наше звено впервые приступило к обучению курсантов всем элементам полета на земле. [34] Для этого оборудовались специальные методические площадки, на которых устанавливалась тренажная аппаратура. Применение этой аппаратуры позволило улучшить качество и сократить сроки подготовки летных кадров. Наш опыт использовался не только всеми эскадрильями школы, но и многими летными учебными заведениями страны».
За успешное внедрение в практику обучения новых методов и безаварийную летную работу командир эскадрильи П. И. Лазарев и командир опытного звена М. Ф. Пешковский были награждены орденом Красной Звезды.
На основе разработанных личным составом и проверенных летной практикой наземных тренажных установок для подготовки курсантов к полетам был создан и предложен проект Курса учебно-летной подготовки (КУЛП).
В сентябре 1933 г. изменилась организационная структура школы. Первый и второй отделы были реорганизованы в авиабригады. Они готовили летчиков и летчиков-наблюдателей. Командовал первой авиабригадой Н. С. Скрипко{29}, второй — В. М. Толстой. Третий и четвертый отделы, которые ранее готовили кадры специальных служб, переформировали в самостоятельные школы и направили к новому месту дислокации. [35]
Такое разделение вызывалось более высокими требованиями, предъявляемыми к школе в деле подготовки высококвалифицированных летных кадров. В связи с изменением организационной структуры потребовалось много труда всего коллектива, чтобы выполнить в установленные сроки летный план. В классах, лабораториях, на аэродромах ежедневно шла напряженная учеба.
Напряженно трудился личный состав, чтобы выполнить специальное задание командования и произвести в 1934 г. дополнительный выпуск девушек-пилотов, пришедших в школу по специальному комсомольскому набору. Многие летчицы этого выпуска храбро сражались с гитлеровскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. В их числе замечательные летчицы Е. И. Зеленко, Н. И. Русакова, II. Пафелова. Мужеству, отваге и героизму учились они в Оренбургской летной школе. Период их учебы был наполнен до предела работой по освоению теоретической и летной программ. Преподаватели, инструкторы старались, чтобы девушки основное внимание уделяли материальной части, теории полета, физической подготовке и парашютным прыжкам. С большой теплотой Нина Ивановна Русакова отзывается об Е. И. Зеленко. Она вспоминает: «Мы с Катей дружили еще в Воронежском аэроклубе, а затем нас обеих направили в Оренбург. Здесь мы жили с ней в одной комнате, учились у одного инструктора. Была она коренастая, носила короткую стрижку. Энергичная, смелая, настойчивая, она ни в чем не уступала ребятам. Училась отлично. А старшиной в нашей эскадрилье был Григорий Бахчиванджи — будущий первооткрыватель эры реактивной авиации. Он отлично учился, чутко и внимательно к нам относился... Оренбургская школа дала мне путевку в большую и интересную жизнь»{30}.
Настойчивый, кропотливый труд всего коллектива школы позволил успешно завершить обучение нового отряда летчиков и летчиков-наблюдателей, в том числе и девушек-пилотов. [36]
По итогам социалистического соревнования за 1934 г. школа вышла на первое место среди военно-учебных заведений ВВС Красной Армии. За отличную летную работу, учебу и дисциплину командование объявило благодарность и наградило ценными подарками 305 военнослужащих школы.
В этот период воспитанники школы, замечательные летчики В. П. Чкалов, А. Ф. Анисимов, В. А. Степанчонок испытывали первоклассные по тому времени отечественные самолеты.
Известно, что советской авиации принадлежит первенство в создании самолета-матки — воздушного корабля, несущего на себе истребители. В конце 1931 г. состоялся первый в мире полет такого самолета (ТБ-1) с двумя истребителями И-4 на борту. Когда воздушный корабль находился з воздухе, истребители отделились от него и продолжали полет самостоятельно. Эти самолеты-истребители пилотировали В. П. Чкалов и А. Ф. Анисимов. В 1933 г. в качестве самолета-матки оборудуется тяжелый бомбардировщик ТБ-3. Весной 1934 г. летчик В. А. Степанчонок на истребителе впервые в истории авиации совершил посадку на самолет-матку. Такой эксперимент был произведен в Америке лишь в 1948 г. [37]
Степанчонок был храбрым человеком. Он отличался исключительной чистотой пилотирования, обладал железной выдержкой. Об этом свидетельствует один из эпизодов его летной работы. Во время испытания истребителя И-5 на срыв в штопор машина приподняла нос и закружилась в бешеной карусели плоского штопора. Высота катастрофически падала. До земли оставалось три-четыре сотни метров. Все полагали, что через считанные секунды все будет кончено. Однако в это мгновение в небе вспыхнул купол парашюта. Земля содрогнулась — самолет превратился в груду металла. И тотчас же, почти рядом с ним, приземлился Степанчонок.
Свою возросшую мощь наша авиация продемонстрировала на параде 18 августа 1933 г., когда впервые отмечался День Воздушного флота СССР, ставший затем ежегодным праздником всего советского народа.
Участник этого парада выпускник Оренбургской летной школы Н. Н. Денисов, ныне специальный корреспондент газеты «Правда», вспоминает: «Отчетливо помнится погожее августовское утро 1933 года на заполненном народом московском аэродроме. Тогда, сорок лет назад, страна впервые отмечала День Воздушного Флота СССР. Мы — авиаторы, слетевшиеся со всей страны на Всеармейское состязание передовых экипажей, стояли в парадном строю возле своих самолетов... Среди летчиков, которые в этот день демонстрировали перед москвичами свое мастерство, были воспитанники и нашего авиационного училища...»{31}.
Постоянный состав школы продолжал творчески работать над совершенствованием методики обучения. При проведении наземной подготовки стал использоваться совершенно новый для того времени метод — розыгрыш полета. Инструктор-летчик рассказывал и показывал все основные элементы полета по кругу и в зоне и требовал от курсантов четкого выполнения его указаний. Делал он это на учебных и боевых самолетах, установленных на так называемых тренажных аэродромах. Оборудование этих аэродромов явилось большим достижением в создании стройной методической системы, в практической подготовке курсантов к полетам. Активное участие в создании тренажных аэродромов принимали командиры С. А. Матвеев, Н. Е. Луда, Д. В. Табарчук и другие. [38]
К 17-й годовщине РККА в 1935 г. школа достигла новых успехов в летной работе, закончила учебный год без единого отчисления курсантов от обучения, с хорошими показателями в боевой и политической подготовке. Высокая оценка школе была дана в ноябре 1935 г. инспекторской комиссией начальника ВВС РККА, которую возглавлял комдив Я. В. Смушкевич.
В ноябре же 1935 г. школа произвела очередной большой выпуск летчиков. Им впервые было присвоено звание лейтенантов Военно-Воздушных Сил. Отличных результатов по теоретической и летной программе на выпускных экзаменах добились более 30% курсантов. Наиболее способных из них командование оставило в школе на должности летчиков-инструкторов. В их числе был и В. Г. Маловатый. Курсанты, которых он обучал, в интересных беседах узнавали всегда что-то новое о своей будущей профессии. За период с 1936 г. по июнь 1941 г. Маловатый произвел пять выпусков без отчислений и дал путевку в небо 52 летчикам, в том числе и Герою Советского Союза В. В. Климову.
Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов дал высокую оценку выпускникам школы. В приказе говорилось:
«Уверен, что вы, молодые соколы нашей Родины, будете с честью носить присвоенные вам военные звания и не покладая рук крепить мощь советской авиации»{32}.
Заметных успехов личный состав достиг в результате постоянно проводимой партийно-политической работы в процессе теоретического и летного обучения. Преподаватели и инструкторы учили курсантов рассматривать подготовку к каждому полету и сам полет как важное и ответственное событие, которое требует не только глубоких теоретических знаний, но и постоянного напряжения моральных и физических сил, собранности, целеустремленности, дисциплинированности, мужества и храбрости. Эти качества не раз проявлялись летчиками и курсантами в повседневной летной работе.
Зимой 1935 г. в одной из авиационных эскадрилий при взлете на самолете Р-1 оборвался передний амортизатор и после отрыва самолета лыжа встала вертикально. Коммунист М. П. Еренков, рискуя жизнью, вылез из кабины и по плоскости опустился к лыже. Став на ее задний конец, он пытался ударами ноги поставить лыжу в нормальное положение, однако цели своей не достиг. Еренков при сильном морозе оставался на лыже до тех пор, пока летчик П. И. Высоков блестяще посадил самолет.
В мае 1936 г. исключительное мужество и выдержку проявил летчик-инструктор Ф. С. Зверев. Свидетели того памятного полета летчики В. В. Веселов и К. Г. Зименко рассказывают, что, когда самолет Зверева оторвался от земли и стал набирать высоту, у самолета сорвалось правое колесо. Обнаружив это, летчик сбросил в перчатке записку на старт. В ней он просил руководителя полетов передать ему колесо в воздухе. Через 15 минут в воздух поднялись два самолета. Их пилотировали опытные летчики И. И. Дубовой и Д. В. Табарчук. На высоте 2 тыс. м обе машины с некоторым превышением пристроились к самолету Зверева. [40] Между самолетами на длинной веревке висело колесо. После нескольких попыток Звереву удалось принять его. Он приказал курсанту вести самолет по прямой на скорости 130 км/час, а сам, привязав к себе поясом комбинезона колесо, стал медленно вылезать из кабины. Прижимаясь к фюзеляжу, Ф. С. Зверев пробрался через люк для бомбометания к шасси. Через несколько секунд передышки он надел колесо на ось. Колпачок и шплинт выпали из его рук, но он не растерялся и замотал конец оси поясом от комбинезона.
Струя воздуха буквально срывала смелого летчика с самолета, как бы стараясь наказать его за неслыханную дерзость. Только мужество, крепкие натренированные мускулы, закаленная воля, точные и рассчитанные движения помогли летчику справиться с непокорным колесом. Возвращение в кабину было не менее трудным делом. Посадку летчик совершил благополучно. За этот подвиг Народный комиссар обороны К. Е. Ворошилов объявил Ф. С. Звереву благодарность и наградил его именными золотыми часами. [41]
В 1936 г. в нашей стране благодаря наличию первоклассной авиационной промышленности, а также опытных кадров авиационных конструкторов были созданы необходимые условия для непрерывного развития авиации. Советскими конструкторами были созданы новые отечественные истребители и бомбардировщики, по своим летно-тактическим качествам значительно превосходившие однотипные самолеты капиталистических стран: истребитель И-16 с мотором М-22, самолет СБ конструкции А. А. Архангельского, УТИ-4. И-16 имел максимальную скорость 450 км/час, а в последней модификации — 525 км/час и являлся в то время самым скоростным, легким и маневренным истребителем в мире.
СБ — это первый отечественный цельнометаллический скоростной бомбардировщик. Его максимальная скорость достигала 440 км/час. Он имел мощные моторы с автономным запуском, металлические воздушные винты, надежные в эксплуатации тормоза и множество других усовершенствований.
С получением скоростных самолетов СБ, И-16 и УТИ-4 летный и технический состав школы приступил к их освоению.
Высоких показателей в обучении курсантов на новых типах самолетов добилось звено, которым командовал А. В. Жигалов, окончивший школу в 1930 г. и выросший в ней от курсанта до заместителя начальника школы по летной подготовке.
В этот же период создается новое навигационное оборудование, которое позволило летному составу овладеть полетами в сложных метеоусловиях.
Большое внимание было уделено подготовке летного и технического состава к полетам с курсантами зимой. На состоявшейся военно-технической конференции начальник школы майор А. З. Орадовский и военком школы полковой комиссар И. Д. Кобякин поставили конкретные задачи по подготовке личного состава к полетам в зимних условиях{33}. Они исходили из требований Наркома обороны Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова, изложенных им на приеме лучших младших командиров Особой Краснознаменной Дальневосточной армии. К. Е. Ворошилов говорил: [42]
«Представьте себе, что вам, авиаторам, дано оперативное задание, но в воздухе буран. Если вы не сумеете летать в любых условиях погоды, вы этого задания выполнить не сможете»{34}.
Работа личного состава по подготовке кадров для нашей авиации получила высокую оценку Коммунистической партии и Советского правительства. 18 августа 1936 г. в ознаменование Дня Воздушного флота СССР и 15-летнего юбилея школы Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановил вручить школе Красное знамя и грамоту. В грамоте говорилось:
«Центральный Исполнительный Комитет Союза Советских Социалистических Республик постановил вручить революционное Красное знамя 3-й военной школе летчиков и летчиков-наблюдателей имени К. Е. Ворошилова как знак призыва к постоянной ее готовности выступить на защиту завоеваний социалистической революции».
Народный комиссар обороны Союза ССР Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов поздравил личный состав школы с юбилеем. [43] Его приказом ряд командиров были награждены именными золотыми часами, в том числе А. З. Орадовский, А. В. Субботин, И. В. Березкин, М. П. Кузьмин, В. М. Юков, Н. В. Шалыгин, Б. Н. Катанаев, Б. И. Киселев, П. К. Дуриманов, А. Д. Хряпа.
Решением областной и городской партийных организаций 15-летие школы отмечалось как праздник трудящихся города. В городском театре состоялось торжественное заседание городского Совета совместно с личным составом. Оренбургский областной комитет ВКП(б) в своем приветствии писал:
«Личный состав школы — командиры, летчики, техники, преподаватели и политработники — из года в год боролся за подготовку высококвалифицированных летчиков и летчиков-наблюдателей, готовых в любую минуту отдать свою жизнь за нашу великую Родину. Мы уверены, что школа будет и впредь так же славно и с еще большей настойчивостью готовить высококвалифицированных бойцов Красного воздушного флота».
На аэродроме в честь юбилея состоялся авиационный праздник. Его программа состояла из показательных полетов и парашютных прыжков. Вместе с авиаторами свое искусство показывали юные авиамоделисты города. Встречи личного состава с местным населением демонстрировали нерушимое единство армии и народа.
Большая роль в достижении положительных результатов в летной работе принадлежала летчикам-инструкторам. Значительная часть инструкторского состава пополнялась за счет молодых офицеров, отлично окончивших школу. Для этой категории воспитателей организовывалась плановая учеба, проводился обмен опытом работы лучших инструкторов. Наиболее опытные летчики оказывали помощь своим молодым товарищам. Охотно делились секретами летного мастерства В. В. Кулинский, И. И. Дубовой, В. Н. Брагинский, М. М. Комаров, И. И. Малов, В. М. Симоненко, И. Н. Биклемишев и другие.
Особого внимания заслуживает опыт работы летчика-инструктора П. Н. Бородкина, давшего путевку в небо многим курсантам, в том числе и Л. В. Жолудеву — ныне Герою Советского Союза, генерал-лейтенанту авиации. Бородкин отличался прекрасной летной выучкой, высокой дисциплинированностью, хорошими организаторскими способностями, спокойствием и выдержкой. [44] С большим терпением и тактом инструктор по нескольку раз показывал, как выполнять тот или иной элемент техники пилотирования. В полете давал курсантам инициативу и вмешивался в управление лишь в случае возникновения угрозы безопасности полета. Подчиненные уважали своего наставника и старались лучше готовиться к полетам. Как правило, в летной группе летчика-инструктора П. Н. Бородкина курсанты вылетали самостоятельно с высокими оценками.
Летный состав предъявлял к курсантам высокие требования, особенно там, где дело касалось подготовки к полетам. На убедительных фактах из летной практики было доказано, что каждый полет основан на строгом расчете. Он требует глубоких знаний теории полета и умелой эксплуатации авиационной техники. Привитию курсантам любви к профессии военного летчика в немалой степени помогали примеры из жизни и летной практики воспитанников училища, выдающихся летчиков В. П. Чкалова, А. К. Серова, В. А. Степанчонка, прославивших во второй половине 30-х годов нашу Родину и ее Военно-Воздушные Силы. Эти замечательные летчики неутомимо искали новые формы и способы боевого применения авиации. В них сочетались умение дерзать и рисковать с глубоким знанием аэродинамики, тактики и авиационной техники. Особые заслуги принадлежат В. П. Чкалову. За время работы с 1933 г. летчиком-испытателем на авиационном заводе Валерий Павлович освоил 65 типов самолетов. Им была доказана возможность выполнения ряда новых фигур высшего пилотажа: перевернутый полет (т. е. полет летчика вниз головой), четверная бочка (т. е. четыре бочки в непрерывной последовательности), выход из пикирования и набор высоты в перевернутом полете, восходящий штопор и другие фигуры. В своей летной практике он непрерывно искал новые способы боевого применения самолета, которые бы принесли успех советским летчикам в боях с врагами.
В одном из писем В. П. Чкалов писал:
«Я должен быть всегда готов к будущим боям и к тому, чтобы только самому сбивать неприятеля, а не быть сбитым. Для этого нужно себя натренировать и закалить в себе уверенность, что я буду победителем».
Однажды, испытывая новый истребитель, В. П. Чкалов заметил, что после выпуска шасси правая нога не встала на замок. [45] Он ушел — в зону, проделал ряд фигур высшего пилотажа, пытаясь устранить неисправность, но цели не достиг. Можно было убрать левую ногу и посадить самолет на «живот», но тогда вышел бы из строя мотор и деформировались узлы конструкции самолета. Допустить этого Валерий Павлович не мог, так как машина была опытной. Чкалов принял решение — садиться на одно колесо. При посадке с креном, удерживая машину рулями, он с трудом выдерживал направление. По мере уменьшения скорости самолет кренился вправо и в конце пробега развернулся на 180°. Со всех сторон к самолету бежали люди, мчалась машина скорой помощи. Однако припавшая на одно крыло скоростная машина была цела, а летчик невредим.
2 мая 1935 г. В. П. Чкалов продемонстрировал руководителям партии и правительства искусство высшего пилотажа. 5 мая 1935 г. был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении В. П. Чкалова орденом Ленина.
С большой радостью узнал личный состав школы о замечательном перелете советских летчиков в июне 1937 г. по маршруту Москва — Северный полюс — Северная Америка. На имя командира экипажа самолета АНТ-25 была послана следующая телеграмма:
«Командиру АНТ-25 Герою Советского Союза В. П. Чкалову.
Вам, воспитаннику нашей школы, и всему экипажу командный, начальствующий состав и бойцы 3-й военной школы летчиков и летнабов имени Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова шлют пламенный большевистский привет. Мы гордимся Вами и будем упорно работать и учиться, чтобы и впредь в стенах нашей школы воспитывать таких же отважных, бесстрашных героев, гордых соколов нашей цветущей Родины». [46]
Вскоре В. П. Чкалов прислал письмо, адресованное личному составу училища, в котором писал:
«Дорогие друзья! Всего три дня, как я вместе с товарищами Байдуковым и Беляковым возвратился на Родину со счастливым сознанием того, что мы выполнили большое задание партии и правительства. Задание было нелегкое, поработали здорово, но тем радостнее становится на душе, когда сознаешь, что поработали во славу могущества нашей прекрасной Родины...
Возвратившись на Родину, я решил написать вам, курсантам школы, питомцем которой являюсь и я, командирам и политическим работникам, воспитывающим летчиков нашей могучей советской авиации... Оголтелый фашизм точит меч захватнической войны, готовит новую кровопролитную бойню, чтобы потом поработить советский народ, который живет сейчас счастливо и весело. Мы зорко охраняем священные рубежи нашей Родины, и вы учитесь для того, чтобы пополнить ряды воздушных часовых Советского Союза. Когда меня поздравили с успешным завершением перелета и когда я благодарил партию и страну за воспитание, я вспомнил свою учебу в школе... На старых самолетах мы все-таки учились, и учились неплохо. Тогда из 45 человек, выпущенных школой, 42 человека быстро встали на ноги.
Вы сейчас учитесь в других условиях, вам все предоставлено для успешной учебы... и нужно иметь только одно — желание хорошо учиться. Но научиться просто летать — это еще не достижение, нужно так научиться летать, чтобы в любой момент быть готовым для защиты Родины с воздуха. Поэтому я обращаюсь к курсантам и начсоставу школы, к первым — учитесь отлично, ко вторым — учите и воспитывайте отличных летчиков советской авиации.
Партия, вся страна оказывают величайшее доверие, поручая нам грозные боевые машины. Оправдаем это доверие с честью. Учитесь лучше, чтобы в нужный час разбить любого врага»{35}. [47]
Отвечая Герою Советского Союза
В. П. Чкалову, личный состав школы писал: «Мы в ответ на Ваше обращение в
письме — учиться отлично, учить и воспитывать отличных летчиков советской
авиации — обязуемся развернуть социалистическое соревнование так, чтобы к
20-летнему юбилею Великой пролетарской революции прийти только с хорошими и
отличными показателями в
учебно-боевой и политической подготовке и дать нашей Родине новый отряд гордых
соколов, в совершенстве владеющих авиационным мастерством. Летать по-чкаловски,
прокладывать маршруты по-беляковски — таков лозунг курсантов нашей школы!
Ваше требование — в любой момент быть готовыми для защиты своей Родины с воздуха — выполним целиком и полностью, оправдаем доверие партии и народа, давших нам грозные боевые машины. Горе врагам, которые встретятся с сотнями тысяч Чкаловых»{36}. [48]
Шел 1938 год. В Европе и на Дальнем Востоке нарастала угроза новой мировой войны. В июле японские милитаристы совершили нападение на нашу территорию в районе озера Хасан, пытаясь прощупать крепость наших границ. Однако захватчики были разгромлены и выброшены за пределы пашей Родины. Все это требовало дальнейшего укрепления Вооруженных Сил, в том числе и авиации. Необходимо было в короткие сроки увеличить кадры летного и инженерно-технического состава и значительно улучшить их подготовку. Эта важная задача решалась по линии расширения существующих и создания новых летных и технических училищ. В связи с этим многие школы ВВС в 1938–1939 гг. преобразовались в училища. В июне 1938 г. 3-я военная школа летчиков и летчиков-наблюдателей получила новое наименование: Военное авиационное училище летчиков им. К. Е. Ворошилова.
Сложная международная обстановка обязывала личный состав училища повысить боевую готовность, а также ускорить подготовку летчиков для истребительной и бомбардировочной авиации наших ВВС.
Во второй половине этого года перед училищем была поставлена задача начать подготовку летчиков-истребителей по ускоренной программе на самолете И-15бис. Выполнить ее поручили одной из передовых авиаэскадрилий под командованием капитана Б. М. Башлеева. Командир авиаэскадрильи совместно с комиссаром Н. И. Следь, партийным и комсомольским активом мобилизовали весь личный состав на успешное выполнение поставленной задачи. Программа обучения включала теорию полета, самолетовождение, материальную часть самолета, тактику, метеорологию, воздушную стрельбу, топографию и ряд других предметов. Одной из ведущих дисциплин являлась История Коммунистической партии.
Кроме того, в этот период личный состав выполнял задание командования по подготовке летных кадров для дружественной нам Монгольской Народной Республики. Обучать монгольских товарищей теоретическим дисциплинам приходилось при помощи переводчиков. Много изобретательности при организации их обучения проявили Б. М. Башлеев, И. С. Сергеев, Н. П. Уманский и другие. В 1938 г. состоялся выпуск группы монгольских летчиков. Они пополнили ряды ВВС Монголии и вместе с советскими летчиками храбро сражались против японских захватчиков в районе реки Халхин-Гол. [49]
2 февраля 1939 г. приказом Народного комиссара обороны училище было разделено на два самостоятельных училища: Первое Чкаловское военное авиационное училище летчиков имени К. Е. Ворошилова и Второе Чкаловское военное авиационное училище штурманов. Такое разделение дало возможность улучшить условия подготовки летчиков и штурманов.
Первое авиационное училище после реорганизации стало готовить летчиков-истребителей. Начальником училища был назначен полковник С. В. Скоробогатов, военкомом — полковой комиссар А. П. Сухановский{37}.
В мае 1939 г. курсанты эскадрильи Б. М. Башлеева закончили программу теоретического курса и перебазировались на учебный аэродром. Личный состав эскадрильи полностью подготовил технику для производства полетов. Первоначально летали на учебном самолете У-2. Посадку на этом самолете отрабатывали скоростную. Это делалось с целью приближения профиля посадки к самолету-истребителю И-5, на котором вскоре начали полеты. К концу июля 1939 г. учебная программа на этом самолете успешно завершилась, и курсанты перешли к полетам па самолете И-15бис. Это был боевой одноместный истребитель, максимальная скорость которого достигала 370 км/час.
В декабре 1939 г. состоялся выпуск. Средний балл по технике пилотирования составил 4,34. Советская авиация получила новый отряд летчиков-истребителей. Некоторые летчики этого выпуска приняли активное участие в боях во время финляндско-советского военного конфликта 1939–1940 гг.
Угроза фашистской агрессии диктовала необходимость дальнейшего ускоренного развития военно-экономической мощи СССР. Огромную роль в осуществлении этой задачи сыграли решения XVIII съезда Коммунистической партии, и прежде всего принятый им третий пятилетний план развития народного хозяйства страны. [50] Большое внимание было уделено развитию авиации. С декабря 1940 г. по апрель 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли ряд постановлений об ускорении производства новых типов самолетов. К лету 1941 г. производственные мощности авиапромышленности СССР в полтора раза превысили мощности авиационных заводов Германии{38}.
В 1938–1940 гг. Красная Армия приобрела известный боевой опыт. К этому времени были разгромлены японские самураи в районе озера Хасан и на реке Халхин-Гол, успешно завершился финляндско-советский военный конфликт. Этот опыт изучался и использовался личным составом училища при подготовке летных кадров. Неукоснительно выполнялось требование партии — учить войска тому, что нужно на войне.
Возросла интенсивность летного обучения курсантов. С зимы 1938/39 года полеты стали проводиться в течение всего года. Использовались не только основные, но и полевые аэродромы, что дало возможность в очень короткие сроки подготовить и осенью 1939 г. произвести первый выпуск курсантов, окончивших программу обучения на самолете СБ. Военно-Воздушные Силы получили пополнение — 206 молодых летчиков. В строевые части убыли коммунистами 65% выпускников.
В день празднования 21-й годовщины Красной Армии в торжественной обстановке все авиаторы приняли новую военную присягу, утвержденную Президиумом Верховного Совета СССР.
В 1940 г. училище выпустило около тысячи летчиков-истребителей и летчиков-бомбардировщиков, что значительно превысило количество выпускников 1939 г. Среди окончивших училище 370 летчиков были выпущены по первому разряду и 487 — по второму. Более 70% выпускников экзамены по технике пилотирования сдали на «отлично». [51]
За отличные показатели по выпуску летных кадров Народный комиссар обороны приказом № 197 наградил 46 командиров и политработников училища нагрудным знаком «Отличник РККА».
Всего за предвоенные годы Оренбургское летное училище подготовило для Военно-Воздушных Сил нашей Родины несколько тысяч высококвалифицированных летчиков и штурманов.
Питомцы Оренбургского летного училища всегда были в первых рядах защитников Родины. Более 20 воспитанников училища в предвоенные годы были удостоены звания Героя Советского Союза. Действуя в самом пекле боев, они восхищали всех своим мужеством и воинской доблестью. Их боевые дела и в настоящее время служат живым примером пролетарского интернационализма.
Оренбуржцы в небе Испании
Во второй половине июля 1936 г. в Испании вспыхнул фашистский мятеж, который поддержали фашисты Германии и Италии. Свободолюбивый испанский народ встал на защиту независимости своей страны. Братскую руку помощи испанским патриотам протянул советский народ,
«На страницы полувековой истории нашего государства, — говорил Л. И. Брежнев, — вписано много замечательных примеров революционного интернационализма... Незабываема славная эпопея боевого братства с революционной Испанией. Наша страна пришла на помощь испанскому народу всем, чем могла, — от дипломатической поддержки и экономической помощи до личного вклада тысяч советских добровольцев, до последнего дня вместе с испанцами защищавших баррикады Барселоны и небо Мадрида»{39}.
На собраниях и митингах курсанты клеймили позором фашистов, выражали горячие симпатии трудящимся Испании, подавали рапорты с просьбой направить их добровольцами, организовали сбор средств для пролетариата Испании. [52]
Комсомолец курсант И. Л. Зотов в ответ на пиратские действия немецких, итальянских и испанских фашистов, потопивших советский теплоход «Тимирязев», в заметке, напечатанной в многотиражке, писал: «Вношу деньги на постройку новых теплоходов и призываю всех последовать моему примеру»{40}.
Горячим патриотизмом и искренним чувством пролетарского интернационализма проникнуты стихи воспитанника школы летчика-инструктора С. Д. Пруткова, которые были напечатаны в газете «Контакт»{41}.
Мы не в Мадриде,
Но с вами мы,
Мы — это все человечество.
Мы знаем — станет свободный мир
Нашим счастливым Отечеством.
На территорию Испанской республики прибывали первые группы советских авиаторов-добровольцев, в том числе воспитанники училища С. И. Грицевец, А. К. Серов, В. М. Бочаров, С. Ф. Тархов, Н. П. Журавлев, М. А. Федосеев. Их подвиги вписаны золотыми буквами в историю Советских Вооруженных Сил, в летопись боевой славы учшшща.
Мужественно сражался за честь, свободу и независимость республиканской Испании выдающийся летчик-истребитель Анатолий Константинович Серов{42}. Подвиги этого замечательного летчика подробно описаны во многих книгах. Выходец из рабочей семьи, А. К. Серов поступил в училище в 1929 г. и навсегда связал свою судьбу с авиацией. В выпускной характеристике от 19 декабря 1931 г. о нем сказано следующее: «Инициативен, работоспособен, настойчив. Имеет большой интерес к летной службе... Степень усвоения техники пилотирования — отличная». Окончив училище по первому разряду, он летал в частях на различных типах истребителей. В 1934 г. он был назначен командиром звена 26-й авиаэскадрильи, а в 1936 г., как один из лучших летчиков, выдвинут на должность летчика-испытателя НИИ ВВС Красной Армии. [53] Постановлением ЦИК Союза ССР за выдающиеся успехи в боевой и политической подготовке А. К. Серов был награжден орденом Красного Знамени.
В начале 1937 г. командование удовлетворило неоднократные просьбы А. К. Серова об отправке его добровольцем в Испанию. Сражаясь под именем Родриго Матео, мужественный советский летчик постепенно вырабатывал свой собственный знаменитый серовский почерк, ведения воздушного боя. Как правило, Серов до конца использовал все летно-технические качества машины. Ведя огонь из пулеметов и выполняя каскады фигур высшего пилотажа, он неизменно завершал стремительные атаки уничтожением врага. Во время одного из боевых вылетов он встретился в воздухе с девяткой вражеских истребителей. Неравенство сил не смутило отважного летчика. Он принял бой. В таких условиях не дать себя подбить уже было большой победой. Но Серов так искусно маневрировал и вел огонь по противнику, что не только не позволил сбить себя, но, улучив удобный момент, уничтожил один неприятельский самолет.
Молодые пилоты-интернационалисты — венгры, французы, англичане — тянулись к Серову. Их увлекало его постоянное стремление к новому, поиски новых приемов ведения воздушного боя. За время испанских боев Серов лично сбил в воздушных боях 15 фашистских немецких и итальянских самолетов. Неоднократно он показывал образцы взаимной выручки в бою. Летчики, которыми командовал Анатолий, так же уверенно дрались с врагом, как и их командир. Они знали, что Серов не покинет их в беде. Подразделения бомбардировщиков были спокойны, если их охраняли истребители эскадрильи Серова. Однажды, когда группа Анатолия Константиновича сопровождала самолеты СБ, в воздухе появилось 36 вражеских истребителей. [54]
Враг был уверен в победе, но просчитался. Внезапные и стремительные удары 12 наших истребителей сорвали замыслы мятежников. Противник в этом бою потерял 8 самолетов.
Коммунист А. К. Серов явился одним из инициаторов действий истребителей в Испании ночью. 27 июля 1937 г. он ночью сбил «Юнкерс-52». Бывший командующий авиацией республиканской Испании Игнасио Идальго де Сиснерос в книге «Меняю курс» приводит выдержку из рапорта А. К. Серова об этом полете:
«В ночной темноте было очень трудно искать вражеские самолеты. Наконец мне повезло. Я увидел в отблеске лунного света крыло самолета. Подойдя ближе, определил: «Юнкерс-52». Открываю огонь. Фашист немедленно отвечает мне, но я лечу ниже, и он меня не видит. Я приблизился к самолету справа, примерно на 30 м, и открыл огонь из всех четырех пулеметов. Пули попали в бензобак, вспыхнуло пламя. Это была замечательная мишень. Я дал еще одну очередь и увидел, как «юнкерс» пикирует носом и разбивается о землю»{43}.
Всего А. К. Серов сбил в ночных боях 8 вражеских самолетов. Начав воевать рядовым летчиком, он вскоре стал командиром звена, затем командовал эскадрильей и крупной группой истребительной авиации, которая прикрывала оборону всего мадридского фронта. Боевая деятельность отважного летчика была высоко оценена Родиной, которая наградила его вторым орденом Красного Знамени и удостоила звания Героя Советского Союза.
Правительство Испанской республики наградило национального героя Испании советского летчика А. К. Серова именными золотыми часами, на крышке которых на испанском и русском языках была выгравирована надпись: «За отвагу и доблесть!»
Возвратившись из Испании, А. К. Серов побывал в Оренбурге в гостях у курсантов и офицеров родного училища. В своем выступлении перед личным составом он говорил: «Летчик-истребитель должен быть дерзким, хладнокровным, отважным, всегда точно рассчитывать боевые действия, безукоризненно знать боевую технику — свою и противника. Вот что требуется от летчика-истребителя. [55] Если истребительная авиация ни на минуту не дает покоя вражеским самолетам, подстерегая их везде и всюду, наносит короткие, внезапные удары — значит, она действует хорошо». Многие из тех, кто слушал в тот памятный день Серова, вскоре сами прославили Родину новыми подвигами, замечательными победами в воздухе.
В летописи советской авиации в одном ряду с бесстрашными летчиками, которые подобно капитану Н. Ф. Гастелло обрушили свои поврежденные самолеты на танки и орудия противника, стоят герои воздушных таранов. Примененный впервые в 1914 г. выдающимся русским летчиком П. Н. Нестеровым воздушный таран был продолжен и развит советскими соколами.
Воспитанник училища Сергей Александрович Луковников в небе Испании повторил подвиг Нестерова. Вот что рассказал лейтенант С. А. Луковников после возвращения из Испании на Родину.
«14 августа 1938 года от командира эскадрильи мы получили задание вылететь на патрулирование. Вылетели в составе трех звеньев. Я был в ведущем звене. Подошли к линии фронта и обнаружили группу противника до 30 самолетов на высоте 4500 м. У нас высота 4000 м. Командир эскадрильи принимает решение и разворачивается влево с набором высоты, с тем чтобы атаку произвести сбоку. Противник, заметив маневр, развернулся на нас и пошел в лобовую атаку. Мы ее приняли. Вижу — прямо на меня идет «фиат». Я понял, что если отверну, то буду сбит, поэтому решил — лучше погибнуть в том случае, когда вместе со мной погибнет и он — враг. Но оказалось, что он не вытерпел, отдал ручку и подставил под мой мотор свой хвост, который я ему отрубил»{44}.
От страшного удара И-16 перевернулся. Сергей выровнял самолет и осмотрелся. Бесхвостый «фиат» беспорядочно падал. В стороне под куполом парашюта качалась на стропах одинокая фигура вражеского пилота. Луковников благополучно привел самолет на свой аэродром. Правительство высоко оценило подвиг С. А. Луковникова, наградив его орденом Красного Знамени.
Под именем Хосе Голарса сражался в Испании воспитанник училища Владимир Михайлович Бочаров. [56] Он родился в 1911 г. в Курске, в семье железнодорожника. В 17 лет поступил в Вольскую военно-авиационную теоретическую школу, после окончания которой был направлен в Оренбургскую школу летчиков. Успешно закончив ее, он стал летчиком-истребителем.
В учебных воздушных боях В. М. Бочаров проявлял необыкновенное упорство и волю к победе. Вместе с лучшими летчиками дважды в год, 1 мая и 7 ноября, его посылали в Москву для участия в воздушном параде над Красной площадью. За отличное освоение новой авиационной техники в 1936 г. он был награжден орденом Красной Звезды. В том же году В. М. Бочаров добровольно отправился в Испанию. Но недолго пришлось сражаться отважному летчику. В ноябре 1936 г. он трагически погиб.
Сергей Прокопьевич Денисов, дважды Герой Советского Союза, ныне генерал-лейтенант авиации, лично сбивший в Испании 13 самолетов и воевавший в одной эскадрилье с Бочаровым, вспоминает:
«Бой 14 ноября, из которого В. М. Бочаров не вернулся, я хорошо помню. Мы вылетели двумя отрядами. Один вел В. М. Бочаров, другой — я. С нами летел и командир эскадрильи С. Ф. Тархов. Когда началась «карусель», так обычно вели бой истребители в те годы, я увидел, как один наш самолет падал на территорию врага. Машина не горела, но летчик, видимо, был ранен или убит»{45}.
В действительности фашисты подбили самолет Бочарова, а сам он был тяжело ранен. Теряя силы, летчик все же довел самолет до земли и совершил посадку на территории, занятой фашистами. [57] Видя, что его окружают, Бочаров стал отстреливаться, надеясь последнюю пулю пустить себе в висок, но не рассчитал... Последней пулей он сразил подбежавшего к нему немецкого офицера. Фашисты схватили его, пытали, затем убили и зверски надругались над телом героя.
15 ноября 1936 г. фашистский самолет сбросил над Мадридом привязанный к парашюту деревянный ящик. В нем были изрубленные останки человека и обрывки одежды. Друзья и товарищи с большим трудом опознали В. М. Бочарова.
Постановлением Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 31 декабря 1936 г. Владимиру Михайловичу Бочарову присвоено звание Героя Советского Союза.
Под именем Антонио на стороне республиканской Испании воевал советский доброволец летчик-истребитель Сергей Федорович Тархов. В 1929 г. Сергей Тархов успешно окончил Оренбургскую школу летчиков. Один из старейших воспитанников школы полковник в отставке И. П. Зубов, бывший в 1928 г. инструктором-летчиком С. Ф. Тархова, вспоминает, что Сергей был любознательным, способным курсантом. Одним из первых в группе вылетел самостоятельно. Веселый, добродушный и справедливый, он пользовался авторитетом у товарищей.
В Испании С. Ф. Тархов, командуя эскадрильей, бесстрашно сражался с врагами. В одном из воздушных боев на его самолет набросилось шесть вражеских истребителей. Из этой схватки советский пилот вышел победителем. В тяжелом воздушном бою в районе Мадрида 14 ноября 1936 г. он сбил фашистский истребитель, но сам был подбит и, раненный, спасся на парашюте. Умер С. Ф. Тархов от ран в одном из госпиталей Мадрида. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.
Воспитанники училища с честью выполнили свой интернациональный долг в борьбе за свободу республиканской Испании. В начале Великой Отечественной войны многие бывшие советские добровольцы одними из первых вступили в смертельный бой с фашизмом.
«Для большинства из них, — писал Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, — Испания послужила той школой, уроки которой пригодились им впоследствии, в 1941–1945 годах»{46}. [58]
В Китае, на Хасане и Халхин-Голе
Опыт воздушных боев в Испании, новые тактические приемы ведения боевых действий тщательно изучались всем личным составом авиашколы. Этот опыт помог ее питомцам успешно решать боевые задачи в новых битвах за Советскую Родину.
В июле 1937 г. японские захватчики начали войну против Китая. Очаг войны на Востоке не мог оставить равнодушными советских людей. Вскоре после начала войны в Китай по просьбе правительства этой страны стали прибывать советские военные советники и летчики-добровольцы, в том числе и воспитанники школы. Одним из них был Ф. П. Полынин, ныне генерал-полковник авиации в отставке. В своих воспоминаниях генерал-полковник авиации А. Г. Рытов рассказывает о том, как под руководством Ф. П. Полынина 19 бомбардировщиков 23 февраля 1938 г. нанесли мощный бомбовый удар по крупной авиационной базе на острове Тайвань.
«По сигналу ведущего самолеты приглушили моторы и начали снижаться. Аэродром был виден как на ладони. На стоянках длинной вереницей выстроились самолеты, а позади них высились огромные зеленые здания ангаров. В строгой последовательности, один за другим экипажи самолетов «высыпали» весь свой бомбовый груз на стоянки и ангары. Вздыбились фонтаны взрывов, аэродром окутало дымом, через несколько часов мы обнимали наших мужественных летчиков, поздравляя их с победой»{47}.
В результате этого налета японцы потеряли 40 самолетов, ангары и трехгодичный
запас горючего.
«В дерзком налете на вражескую авиабазу, — пишет Ф. П. Полынин, — проявились лучшие качества наших летчиков, штурманов и стрелков. Не подвела нас и отечественная техника{48}.
В годы Великой Отечественной войны Федор Петрович командовал 6-й воздушной армией. Героизм, мужество и ратные заслуги командарма Ф. П. Полынина были отмечены Золотой Звездой Героя Советского Союза, 11 орденами и 10 медалями СССР. [59]
Советские летчики-добровольцы внесли большой вклад в героическую борьбу китайского народа за свободу и независимость. В трудные для Китая годы борьбы с агрессорами Советский Союз поставил ему 885 боевых самолетов. Немало советских летчиков сложили свои головы на китайской земле.
В обстановке подготовки к развязыванию второй мировой войны заправилы международного империализма направили агрессивные действия японских милитаристов против Советского Союза. Поощряемые такой политикой, они неоднократно провоцировали пограничные инциденты с Советским Союзом, а в 1938 г. Япония вторглась в пределы СССР в районе озера Хасан, вблизи Владивостока. К отражению этой наглой вылазки было привлечено свыше 70 истребителей, около 120 средних и 60 тяжелых бомбардировщиков{49}. В боях у озера Хасан советские летчики продемонстрировали мощь нашей авиации, безграничную храбрость, отвагу, доблесть и геройство.
Исключительное мужество и героизм в воздушных боях с японскими милитаристами показал воспитанник школы летчик А. Е. Боровиков. Однажды во время бомбардировки огневых позиций японских самураев на высоте Заозерная его самолет загорелся от прямого попадания зенитного снаряда. Отважный сокол направил горящую машину на вражеские укрепления, а сам выбросился на парашюте. Сильным ветром он был снесен к окопам врага. Японцы пытались взять его в плен живым, но советский летчик коммунист Боровиков сражался с врагом до последнего вздоха и пал на поле боя смертью героя. [60] За этот подвиг он удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Летом 1939 г. японские самураи вероломно вторглись в пределы дружественной Советскому Союзу Монгольской Народной Республики. Эта наглая провокация зарвавшейся японской военщины вызвала возмущение и гнев советского народа. После сообщения ТАСС от 26 июня 1939 г. в подразделениях училища прошли митинги, на которых личный состав гневно клеймил японских агрессоров. В те дни, как и в период боев в Испании, курсанты подавали десятки рапортов с просьбой послать их в район боевых действий. Весь коллектив училища был охвачен патриотическим порывом. С новой силой развернулось социалистическое соревнование за выполнение правительственного задания по подготовке внеочередного выпуска летчиков. Советское правительство, верное своему интернациональному долгу и договору о взаимной помощи, дало указание своим войскам, находящимся в МНР, защитить дружественную нам страну.
В ликвидации войск захватчиков советская авиация принимала активное участие, нанося с воздуха мощные удары по живой силе и технике противника. Впервые разыгрались групповые воздушные бои, в которых одновременно участвовало с обеих сторон свыше 250 самолетов. В этих боях сражались 15 воспитанников училища.
Подлинный героизм и высокое воинское мастерство в боях показал воспитанник училища С. И. Грицевец. Сергей Иванович Грицевец прожил короткую, но необычайно яркую жизнь и оставил в истории советской авиации заметный след{50}. Сын бедного белорусского крестьянина деревни Боровцы Новогрудского района, он после окончания в 1925 г. семилетки работал чернорабочим на станции Шумиха, а затем слесарем на механическом заводе в Златоусте. В 1932 г. по комсомольской путевке прибыл в Оренбургскую авиационную школу. В школе он считался одним из самых инициативных и способных курсантов. Боевые листки призывали равняться в учебе на Сергея. После окончания в 1934 г. школы Сергей стал летчиком-истребителем и служил в Киевском, Ленинградском и Забайкальском военных округах. В 1936 г. старший лейтенант Грицевец приехал в Одессу. Здесь он освоил курс воздушного боя и высшего пилотажа. [61]
Летом 1938 г. Сергей Иванович сражался в небе Испании. В боях с вражеской авиацией в неравных условиях, когда зачастую соотношение между республиканскими и фашистскими самолетами было один к пяти, он пришел к убеждению, что единственно правильной тактикой борьбы с вражеской авиацией в таких условиях может быть только групповой «соколиный удар» — внезапная атака врага эскадрильей сверху, сзади. 14 августа 1938 г. группа самолетов, которой он командовал, впервые в воздушном бою применила этот новый тактический прием. Удар был настолько неожиданным и ошеломляющим для врага, что фашистская группа потеряла управление. На землю упало несколько вражеских машин, объятых пламенем. Группа Грицевца в полном составе возвратилась на свой аэродром.
22 февраля 1939 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ, в котором говорилось о том, что за образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство лейтенанту С. И. Грицевцу присваивается звание Героя Советского Союза.
В полную силу талант этого замечательного летчика проявился в небе Халхин-Гола. Так, 26 июня 1939 г. в районе озера Буир-Нур завязался воздушный бой с японцами, продолжавшийся около двух часов и закончившийся победой советских летчиков. Враг потерял 25 самолетов, в то время как наши летчики только два. В этом бою был подбит самолет командира 70-го истребительного авиаполка майора В. М. Забалуева, и он вынужден был опуститься на парашюте па занятую японцами территорию{51}. [62] Немедленно на помощь своему командиру бросился С. И. Грицевец. Подвергая большому риску себя и машину, он совершил посадку в степи в расположении японских войск. С большим трудом ему удалось посадить командира в одноместную кабину, на глазах у японцев взлететь и благополучно совершить посадку на своем аэродроме. Подобного еще не было в истории авиации.
С. И. Грицевец получил телеграмму командующего ВВС РККА. В ней говорилось:
«Сегодня в воздушном бою Вы проявили исключительный героизм, мужество, отвагу, преданность Родине, любовь к нашим летчикам. О Вашем героическом поступке доложу Народному комиссару обороны товарищу Ворошилову и правительству».
За этот подвиг 29 августа 1939 г. майор С. И. Грицевец был награжден второй Золотой Звездой Героя. О мужественном поступке летчика в одной из газет было опубликовано стихотворение поэта В. Гусева:
Но крепка большевистская
дружба —
Ты страной не покинут, боец.
Над тобою в волнении кружится
Смелый летчик майор Грицевец.
Он на землю чужую садится,
Он товарища на борт берет.
Мчат враги, но могучая птица
Из-под носа уходит в полет.
30 августа 1939 г. газета «Красная звезда» в передовой статье «Мужество и героизм» писала: «Сергей Грицевец проявил себя прекрасным организатором воздушных боев, самоотверженным товарищем своих боевых друзей. Он совершил беспримерный в истории мировой авиации героический подвиг». Маршал Чойбалсан вручил Сергею Грицевцу орден боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики. На счету славного сокола более 40 сбитых самолетов противника. Имя этого замечательного летчика, давно уже ставшее символом мужества, отваги и благородства, ныне носит Харьковское высшее военное авиационное училище летчиков ВВС. [64]
Мужественно сражался с японскими захватчиками питомец училища Александр Петрович Пьянков. Однажды четверка советских истребителей, в составе которой находился и лейтенант Пьянков, завязала бой с группой противника. В этом тяжелом бою советский летчик открыл свой боевой счет. В одном из боев машина Пьянкова была подбита, и он произвел вынужденную посадку в бескрайней монгольской степи. Двое суток раненный летчик пробирался в район расположения советских войск, страдая от нестерпимого зноя и жажды. Мужественный боец благополучно добрался до своих и через непродолжительное время снова занял место в строю. За время боев на реке Халхин-Гол он совершил 56 боевых вылетов, провел 20 воздушных боев и лично сбил 12 самолетов противника. Боевые заслуги А. П. Пьянкова были высоко отмечены Родиной. Ему присвоили звание Героя Советского Союза. Правительство МНР наградило героя высшим монгольским военным орденом.
Всего в боях на Халхин-Голе советские летчики уничтожили 598 самолетов противника и не позволили японской авиации оказать противодействие наступлению советско-монгольских войск{52}.
За героизм и отвагу, проявленные в этих боях, 60 советских авиаторов удостоены высокого звания Героя Советского Союза, в том числе воспитанники училища И. С. Сухов, М. Ф. Бурмистров, А. П. Пьянков, Н. Г. Глазыкин, И. И. Евсевьев, В. В. Зверев, а С. И. Грицевец стал одним из первых в нашей стране дважды Героем Советского Союза.
В боях с белофиннами
Во второй половине 1939 г. обстановка на северо-западе нашей страны резко обострилась из-за провокационной, агрессивной политики правительства буржуазной Финляндии, которое намеревалось расширить пределы Финляндии за счет Советского Союза. Эти намерения финской реакционной верхушки поддерживал ряд империалистических государств Европы. Наше правительство, обеспокоенное создавшимся положением, вынуждено было принять необходимые меры. [65] Учитывая, что финская граница проходила от Ленинграда всего в 32 км, Советское правительство предложило правительству Финляндии отодвинуть границу на Карельском перешейке за счет других территорий СССР. Но, игнорируя эти разумные предложения, финская военщина в конце ноября 1939 г. спровоцировала вооруженный конфликт.
Курсанты и командиры училища на собраниях и митингах клеймили позором зарвавшихся агрессоров. В адрес политического отдела и командования училища поступило 160 рапортов и более 250 устных заявлений, в которых авиаторы просили откомандировать их на фронт. Всего на фронт было направлено 11 офицеров и 67 сержантов.
На фронте авиаторы выдержали суровый экзамен политической зрелости, физической закалки, воинского и летного мастерства. Условия, в которых действовали советские летчики, были исключительно тяжелыми. Частые метели, густые туманы, низкая сплошная облачность затрудняли полеты, температура воздуха доходила до 40–50° ниже нуля. За три с половиной месяца боевых действий только 24 дня стояла летная погода. Несмотря на это, наша авиация принимала активное участие в боях. Всего за время боевых действий в воздушных боях было сбито 357 самолетов противника{53}. Часть из них приходится на долю воспитанников училища.
Авиаторы-оренбуржцы не только участвовали в воздушных боях, но, когда этого требовала обстановка, храбро сражались на сухопутье. В начале января 1940 г. один из советских стрелковых полков был блокирован белофиннами в районе Выборга. Командование решило доставить подразделениям полка боеприпасы и продовольствие на аэросанях. Выполнение этой задачи было возложено на офицера училища воентехника 1 ранга Н. А. Соколова, который командовал отделением аэросаней. Личный состав отделения был укомплектован посланцами училища. [66]
Загрузив машины боеприпасами, продовольствием и медикаментами, Н. А. Соколов двинулся в дальний нелегкий путь. В суровую зимнюю вьюгу и мороз наши воины провели свои машины по льду Выборгского залива под ураганным огнем противника и своевременно доставили груз блокированным подразделениям. За выполнение этого боевого задания воентехник 1 ранга Н. А. Соколов был награжден орденом Красной Звезды.
Политрук аэроузла П. В. Гречищенко, направленный в действующую армию, тоже сражался в наземных частях. В одном из боев был убит командир пулеметной роты. Политрук поднял бойцов и повел их в атаку. Коротким ударом белофинны были выбиты из важного укрепленного узла. Храбрость и решительность П. В. Гречищенко были отмечены медалью «За боевые заслуги».
Газета «Контакт» регулярно пропагандировала боевой опыт участников боев с белофиннами. В одном из номеров она опубликовала воспоминания сержанта Федора Бобылева, который имел на своем счету 45 боевых вылетов.
«Опасный участок, — писал он, — прошли благополучно, и наша девятка вышла на боевой курс. Сбросив бомбы, мы повернули обратно. На пути нас встретили 9 истребителей противника. Они заходили с тыла. Еще на дистанции 600 м я начал искать в прицеле вражеский самолет. Вот он показался. Еще секунда... Мощный треск пулемета. На второй очереди «фоккер» качнуло, потом свалило набок, и он камнем полетел вниз»{54}.
Советское правительство высоко оценило мужество, героизм и высокое боевое мастерство наших авиаторов в борьбе с белофиннами: 68 воинам Военно-Воздушных Сил было присвоено звание Героя Советского Союза, в том числе воспитаннику училища майору В. В. Зеленцову. 60 воинов училища были награждены правительственными наградами. [67]
Глава вторая.
Слава боевая
Все для фронта
22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Над нашей Родиной нависла смертельная опасность. Отражение нашествия фашистских орд явилось самым трудным и серьезным испытанием для советского народа и его Вооруженных Сил. Советские воины, в том числе и авиаторы, с честью оправдали доверие партии и народа, мужественно громили ненавистного врага.
Вдохновителем и организатором всенародной борьбы с гитлеровскими захватчиками явилась Коммунистическая партия Советского Союза, руководящая и направляющая сила советского общества. Коммунисты-авиаторы были славным боевым авангардом Военно-Воздушных Сил, олицетворением мужества и стойкости, беспредельной преданности Родине, идеям коммунизма.
Лозунги партии «Все для фронта!», «Все для разгрома врага!» стали в дни войны смыслом жизни каждого советского человека.
Как и во всей стране, разбойничье нападение гитлеровской Германии вызвало взрыв негодования и огромный патриотический подъем среди личного состава школы{55}. В школе прошли многочисленные митинги и собрания. На митинге в 6-й авиаэскадрилье выступили командир отряда капитан В. И. Туровский, летчики-инструкторы Ф. И. Сокрутов, А. В. Мельников и другие. В ответ на вероломное нападение фашистских захватчиков они взяли на себя обязательства ранее установленного срока и с высоким качеством обеспечить выпуск летчиков для фронта. [68]
Проявляя чувство патриотизма, красноармейцы, курсанты и командиры школы написали несколько сот рапортов с просьбой направить их в ряды действующей армии. Вот что писал в своем рапорте на имя командования школы командир звена лейтенант А. И. Золотухин: «В школе я освоил технику пилотирования на истребителях и бомбардировщиках. Прошу дать мне возможность отомстить зарвавшимся разбойникам-фашистам. Убедительно прошу послать меня на фронт».
Воентехник 2 ранга Евсеев писал: «Прошу Вашего ходатайства о посылке меня на Западный фронт, где «псы-рыцари» развертывают военные действия против нашей Родины. Могу эксплуатировать любой самолет. Фашисты несут на своих штыках ярмо капитализма. Лучше погибну в борьбе, но не дам надеть это ярмо на наш свободный народ».
В числе написавших рапорты с просьбой о направлении в действующую армию были отличники боевой и политической подготовки летчики-инструкторы старший лейтенант Р. А. Зарин, лейтенанты М. С. Бугров, Ф. М. Суханов, М. И. Кобяков, Л. В. Афанасьев, А. И. Шишов, младший лейтенант Д. А. Кривов и многие другие.
Лучшие авиаторы школы в трудные дни военных испытаний вступили в ряды Коммунистической партии. В партийные организации школы поступал поток заявлений от командиров и курсантов с просьбой о приеме в ряды ВКП(б). Коммунистами стали летчики-инструкторы М. С. Бугров, Р. С. Вараксин, А. М. Попов и многие другие.
Летчик-инструктор лейтенант А. И. Гаврилов в заявлении в партийную организацию писал: «Прошу принять меня кандидатом в члены ВКП(б). Я хочу уехать на фронт коммунистом и бить врага беспощадно».
Только за четыре месяца, прошедших после начала войны, 205 военнослужащих связали свою судьбу с родной Коммунистической партией. [69]
Группа курсантов-выпускников через многотиражку обратилась к командованию училища со следующим письмом: «В ответ на неслыханное вероломство фашистов, пытающихся огнем покорить нашу цветущую Родину, мы, курсанты — выпускники подразделения тов. И. И. Штовба, просим командование послать нас в действующую Красную Армию, чтобы разбить наголову и изгнать со священной советской земли оголтелого врага. Мы будем драться до полного уничтожения фашистской своры не щадя сил, а если надо — отдадим жизнь за благо народа, за дело нашей славной партии!»{56}.
В развернувшемся социалистическом соревновании первым на себя взял обязательства комсомольский экипаж инструктора-пилота сержанта А. И. Яковлева. Его примеру последовал весь состав звена, которым командовал заместитель секретаря партийного бюро старший лейтенант К. И. Рябиков. 26 июня 1941 г. экипаж молодого инструктора коммуниста И. И. Наумова дневной план учебных полетов выполнил на 153%, экипаж комсомольца В. В. Бондаренко на 160%.
Технический состав школы в ходе социалистического соревнования резко улучшил качество подготовки материальной части к полетам и привел ее в образцовое состояние. Воентехник 2 ранга Н. И. Николаев так организовал работу, что с группой в течение нескольких часов снял и смонтировал два мотора на самолете СБ. Высокие образцы труда на материальной части показали в те дни воентехник 2 ранга Пьянов, авиационные механики Н. Т. Корабецкий, В. В. Мироненко, П. И. Иванов, В. И. Быков. Техник звена комсомолец П. И. Скрыпкин добился полной ликвидации простоя материальной части на старте. Таких примеров было немало.
В авиаремонтных мастерских школы самоотверженно трудились рабочие моторного цеха В. И. Кузьмичев, И. И. Банников и многие другие. Только за октябрь 1941 г. коллектив мастерских отремонтировал 150 авиационных моторов М-100, М-17 и М-11 и 20 самолетов ТБ-3, СБ и Р-5. Кроме того, был произведен ремонт 86 водомаслогреек и поставлено бортовое вооружение на 20 самолетов Р-5 и на 3 самолета ТБ-3. Качество работы было признано отличным.
Члены семей военнослужащих также включились во всенародное дело — помощь фронту. Они взяли шефство над госпиталями, учились на организованных при школе медицинских курсах, приобретали специальности телефонисток и телеграфисток, укладчиков парашютов, шоферов, медсестер, поваров. Боевые подруги советских командиров внесли десятки тысяч рублей из своих сбережений в фонд обороны, на подарки детям фронтовиков, принимали личное участие в благоустройстве и оборудовании госпиталя Чкаловского гарнизона, работали в колхозах и совхозах области на уборке урожая. [70]
В школе проводился сбор средств в фонд обороны страны. С конца июня по декабрь 1941 г. в фонд обороны было отчислено более 400 тыс. рублей и облигаций Государственного займа на 22 345 рублей. В 1942 г. сумма подписки на 1-й Государственный военный заем составила более миллиона рублей.
Командование и политический отдел школы развернули среди личного состава широкую разъяснительную работу, призвали коммунистов и комсомольцев быть примером для беспартийных в выполнении своего служебного долга.
Весь учебный процесс с первых же дней войны был коренным образом реорганизован и максимально приближен к требованиям боевой обстановки. Были пересмотрены учебные планы, установлен поточный метод выпуска курсантов по мере освоения ими программы теоретической и летной подготовки, что позволило ежемесячно давать фронту десятки летчиков. Полеты велись круглосуточно. По 10–12 часов занимались с курсантами преподаватели, самоотверженно трудились инженеры и техники. Не прекращалась работа по совершенствованию учебной базы, изготовлению наглядных пособий, схем, альбомов.
В школе создавались ремонтные группы в авиаэскадрильях, которые в течение всей войны обеспечивали ремонт самолетов, моторов и разнообразных авиационных приборов.
В конце октября 1941 г. перед школой была поставлена задача выделить эскадрилью самолетов СБ для участия в воздушном параде 7 ноября в Куйбышеве. Для выполнения задания были выделены лучшие летчики и техники, подготовлены надежные самолеты. Группу возглавлял начальник школы генерал-майор авиации И. В. Скробук. Среди участников парада были летчики подполковник М. А. Лисов, майор А. И. Корольков, старший лейтенант Д. В. Сальников, техники П. И. Грепенников и М. Ф. Соколов. [71]
4 ноября группа перебазировалась под Куйбышев. В день парада в сложных метеоусловиях летчики продемонстрировали высокое летное мастерство, за что весь личный состав группы был поощрен Маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым.
С февраля 1942 г. личный состав школы приступил к изучению самолета-штурмовика Ил-2. Первоначальная летная подготовка штурмовиков проводилась на самолете УТ-2 конструкции А. С. Яковлева.
Ил-2, имея мощное бортовое вооружение и броню, оказался лучшим в мире самолетом-штурмовиком. Самолет имел на вооружении два 7,62-мм пулемета ШКАС, две 23-мм пушки и восемь реактивных снарядов РС-82, его бомбовый груз составлял 400–600 кг. Скорость самолета достигала 400 км/час. Самолет Ил-2 наносил мощные штурмовые удары по войскам противника, и не случайно у немецко-фашистских захватчиков он получил название «шварцер тот» («черная смерть»),
Вначале штурмовики Ил-2, поступившие в школу, были в одноместном варианте. В школьных мастерских их быстро переоборудовали в учебные самолеты с двойным управлением. Они получили наименование УИл-2. На этих самолетах выполнялись учебные вывозные полеты с летчиком-инструктором, что способствовало более быстрому и успешному обучению летчиков-штурмовиков. Опыт работы 1-й Чкаловской авиационной школы по освоению самолета-штурмовика Ил-2 был обобщен и передан в другие авиационные училища, выпускавшие летчиков-штурмовиков. [72]
Много трудностей и лишений выпало на долю личного состава школы в годы войны, но он стойко их преодолевал, проявляя высокую сознательность и дисциплину.
«Многого не хватало: обмундирования, питания, топлива, но все эти недостатки не огорчали нас, курсантов, — вспоминал выпускник 1943 г. Герой Советского Союза Н. Ф. Алексашкин. — Но один из недостатков, а именно недостаток материальной части, как спарок, так и боевых самолетов, переносился курсантами очень болезненно. Каждому из нас хотелось быстрее окончить вывозную программу и попасть в боевой полк, уходящий на фронт».
Большую помощь школе в освоении новой материальной части оказали преподаватели и инструкторы Краснознаменной Военно-воздушной академии командного и штурманского состава, находившейся в годы войны в Оренбурге. Передовые методы эксплуатации материальной части, тактические приемы использования штурмовиков на поле боя широко заимствовались и внедрялись в практику обучения курсантов. В 1942 г. весь преподавательский состав школы прослушал в академии курс теории самолета и мотора, их эксплуатации и боевого применения.
В 1943 г. в школе составляется примерная программа обучения курсантов на самолете Ил-2, которая впоследствии явилась основой для курса учебно-летной подготовки.
Большой вклад в повышение качества боевой подготовки летчиков внес технический состав. Наряду с обеспечением полетов он приложил много усилий, чтобы оснастить вооружением и оборудованием всю материальную часть. Большую работу по установке вооружения на самолеты Р-5 и СБ провели начальник цикла воздушной стрельбы майор С. Е. Жунтов, преподаватели лейтенант Н. М. Васильев и капитан В. И. Ивашкин, коммунисты техники по вооружению И. В. Самолетов, Т. В. Вязыгин, В. И. Беляев, И. И. Немоляев, комсомольцы А. В. Баскунин, А. А. Родькин, И. В. Якимов и другие.
Славную страницу в историю Оренбургского училища вписали сформированные на базе школы в первые дни войны 593, 616, 617 и 624-й ночные бомбардировочные авиационные полки{57}. [73]
Для боевых полков школа выделила лучшие самолеты СБ, Р-5 и хорошо подготовленные кадры. Каждый воин считал большой честью быть зачисленным в их состав. Командирами авиаполков были назначены подполковник М. А. Лисов, майоры М. А. Шанин, Г. И. Гапанюк, капитан В. А. Кожевников, комиссарами — батальонные комиссары И. В. Демидов, И. Г. Кудряков, Н. Е. Тураев, Н. М. Сапрыкин.
В сентябре и октябре 1941 г. при школе проходили летную подготовку несколько авиационных частей, в том числе 284-й авиационный полк пикирующих бомбардировщиков под командованием воспитанника училища Героя Советского Союза майора Д. Д. Валентика.
Перед отправкой полков на фронт экипажи прошли дополнительную тренировку в технике пилотирования, в слетанности ночью по маршрутам с бомбометанием на полигоне, отрабатывали ночную посадку без прожекторов, с минимальным количеством стартовых огней.
На фронтах Великой Отечественной войны сформированные в училище авиационные полки с честью выполняли все задания командования, а личный состав проявил мужество и отвагу. [74]
Вот, например, боевой путь 617-го авиационного полка которым командовал бывший командир учебной эскадрильи майор Г. И. Гапанюк. 15 декабря 1941 г. полк закончил формирование и обучение, а 19 декабря вылетел на Калининский фронт, где сразу же включился в напряженные боевые действия. Нередко летчики полка делали по 4–5 боевых вылетов за ночь. В короткий срок среди личного состава выросли мастера ночных бомбовых ударов летчики Прошин, Гарин, Шинкаренко, Балуев, Коробов, Веселов. С боевых заданий машины часто возвращались поврежденными. Если в мирное время самолеты ремонтировались в стационарных мастерских, то в боевой обстановке техники производили ремонт под открытым небом, в сильный мороз, зачастую под обстрелом вражеской артиллерии.
Только за время пребывания на Калининском фронте летчики полка произвели 1695 боевых вылетов, при этом было уничтожено и выведено из строя много самолетов противника, взорвано 6 складов с боеприпасами и горюче-смазочными материалами, уничтожено и подавлено 25 точек зенитной артиллерии, сожжено 5 опорных пунктов со штабами, уничтожено и рассеяно до 8 батальонов пехоты противника. Кроме того, летчики полка доставили партизанам 60 т грузов и вывезли 140 тяжелораненых бойцов и командиров.
Много подвигов совершили летчики полка в ходе этих боев. Командир звена летчик Шинкаренко ценой собственной жизни выполнил боевую задачу — уничтожил штаб фашистской части, располагавшейся в Ржеве. Лейтенант Балуев, возвращаясь на Р-5 с боевого задания, над линией фронта попал под сильный огонь зенитной артиллерии. Когда машину сильно встряхнуло, летчик выровнял ее. Вдруг внимание его привлек язык пламени с левой стороны отепления водосистемы. Пламя с каждой секундой становилось все сильнее. Сбить огонь скольжением не удалось.
— Штурман, возьмите управление, — спокойно сказал Балуев и вылез на крыло.
Огонь и морозный ветер обжигали лицо, руки, но летчик, казалось, не чувствовал боли. Им руководила одна мысль: потушить пламя во что бы то ни стало. Порой Балуеву казалось, что силы покидают его, что еще минута, и он, обессилев от ожогов и усталости, сорвется и полетит вниз, а следом за ним рухнет на землю пылающий самолет. [75]
Несколько секунд летчик лежал на плоскости неподвижно, затем, сделав последнее усилие, накрыл пламя своим телом. Тлеющие места он гасил обожженными руками. Когда Балуев увидел, что опасность миновала, он забрался в кабину. Всего пять минут продолжался поединок человека с огнем, а они ему показались долгими часами. Через час полета летчик произвел посадку на аэродроме. Так победила боевая смекалка, железная стойкость и беззаветная отвага летчика.
Самоотверженно сражались летчики этого полка, доставляя боеприпасы, продовольствие и медикаменты конному корпусу генерала Белова, который действовал под Москвой в тылу врага. С большой благодарностью командование корпуса отзывалось о боевом мастерстве и мужестве летчиков, производивших посадку на необорудованные клочки земли, о тех, кто готовил самолеты к вылетам и обеспечивал их бесперебойную работу.
Летом 1942 г. полк получил новую материальную часть — это были первоклассные самолеты-штурмовики Ил-2. Освоив в короткий срок машины, полк в конце августа 1942 г. вылетел в Сталинград и с 5 сентября принимал участие в исторической битве, развернувшейся в междуречье Волги и Дона. Здесь особенно отличилась группа штурмовиков под командованием ведущего лейтенанта Б. И. Гарина, разгромившая крупную танковую колонну врага в районе Гумрака.
После разгрома фашистской армии под Сталинградом полк принимал активное участие в Курской битве, в битве за Днепр, поддерживал наземные войска при ликвидации окруженной крупной группировки противника в районе Корсунь-Шевченковский.
В Курской битве летчики полка старший лейтенант Прошкин и младшие лейтенанты Китов и Масляев повторили бессмертный подвиг Николая Гастелло, направив свои объятые огнем машины в гущу вражеских войск. Их имена навечно вошли в летопись Великой Отечественной войны. [76]
В феврале 1944 г. полк был преобразован в гвардейский. Гвардейцы участвовали в разгроме врага в районе Львова, Ясс и Кишинева, освобождали народы Румынии, Югославии, Венгрии.
В боях за Советскую Родину высокое звание Героя Советского Союза получили офицеры этого полка капитан Б. И. Гарин, лейтенанты И. Н. Алимкин, В. Т. Алексухин и другие. Многие гвардейцы были награждены орденами и медалями Советского Союза, в том числе 12 человек орденом Ленина и 104 — орденом Красного Знамени.
Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 мая 1945 г. полк был награжден орденом Суворова III степени.
Славный боевой путь прошли и другие полки, сформированные на базе школы. Многие летчики этих полков были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Среди них представители 593-го шап капитаны И. М. Кузнецов и А. В. Хухрин, лейтенант М. К. Нагульян, воспитанники 624-го шап майор И. М. Кухарев, капитан Н. В. Максимов, старшие лейтенанты В. В. Маркин, А. Д. Путин.
Воспитанники школы героически сражались не только в воздухе, но и на земле. В 1942 г. из курсантов были сформированы батальон особого назначения, маршевые роты.
Овладев в короткий срок стрелковым оружием и тактикой общевойскового боя, батальон влился в ряды бойцов Воронежского фронта. В одном из ожесточенных боев он попал в окружение. В течение трех суток без пищи и пополнения боеприпасами курсанты отражали атаки превосходящих сил врага и нанесли ему огромный урон.
Большое значение для высококачественной подготовки летчиков-штурмовиков имел боевой опыт инструкторов школы. Для изучения опыта боевого применения штурмовой авиации в Великой Отечественной войне и перенесения этого опыта в практику обучения курсантов 59 инструкторов и преподавателей стажировались на фронте в частях штурмовой авиации.
Посланцы школы на фронте с честью выполнили возложенные на них боевые задачи. 14 человек, принимавшие непосредственное участие в боевых действиях, были награждены орденами и медалями. Среди награжденных летчики А. В. Жигалов, Г. В. Попов, М. И. Кирюшин и преподаватель И. И. Шванской. Возвращаясь с фронта, летчики и преподаватели выступали перед курсантами с лекциями, докладами и беседами по вопросам боевого применения штурмовой авиации и эксплуатации материальной части самолета Ил-2 в условиях фронта. [77]
Преподаватели в период прохождения с курсантами программы теоретической подготовки свои лекции насыщали яркими примерами из опыта войны. В результате этого выпускники получали более полное представление о характере современного воздушного боя, тактике штурмовой авиации.
Личный состав школы в годы войны не только решал задачу подготовки летчиков для фронта, но и готовил кадры летчиков-инструкторов. В марте 1943 г. на базе школы были организованы курсы подготовки летчиков-инструкторов, которые за два года работы произвели 5 выпусков без единого летного происшествия.
В годы Великой Отечественной войны 65 человек из числа инструкторов, преподавателей и техников школы за самоотверженную работу по подготовке летчиков для фронта и внедрение опыта боев в обучение курсантов были награждены орденами и медалями, в том числе старшие лейтенанты И. М. Полшков, Г. К. Серков, лейтенант П. И. Гатин и другие.
О летном мастерстве воспитанников училища, их мужестве и отваге свидетельствуют многочисленные письма, поступившие в те годы в школу от выпускников и их командиров.
Выпускник 1942 г. А. И. Антонов писал: «Мне хочется поблагодарить вас, товарищи преподаватели и инструкторы, за знания, полученные в школе. Теперь я воюю в гвардейском Запорожском полку в должности командира эскадрильи. За боевые заслуги имею три ордена».
Воспитанник школы В. И. Колесников писал: «Имею 31 боевой вылет. Один воздушный бой с двумя ФВ-190. В этом бою сбил одного из них, представлен к награждению вторым орденом».
«С первых дней войны мне пришлось сражаться с фашистскими летчиками и на деле показать правильность методики обучения летчиков в мирное время, — пишет Герой Советского Союза полковник Зудилов Иван Сергеевич. — И надо прямо сказать, что бывшие курсанты школы имени К. Е. Ворошилова, с которыми мне вместе пришлось воевать, в первых же боях показали, как надо бить врага». [78]
О том, как надо бить врага, говорят боевые дела и самого И. С. Зудилова. За время войны он совершил 400 боевых вылетов, сбил лично 25 вражеских самолетов и 6 в составе группы, уничтожил много живой силы и техники врага на земле.
«Все летчики, прибывшие из 1-й Чкаловской военно-авиационной школы, — писал командир 12-го зап майор И. И. Беличенко, — подготовлены хорошо, быстро осваивают курс боевого применения».
Командир 5-го зап подполковник В. И. Беляков писал:
«Ваши воспитанники, прибывшие для прохождения боевого применения на самолете Ил-2, показали себя дисциплинированными и энергичными летчиками с хорошей техникой пилотирования. Они успешно закончили программу по боевому применению без единого случая летных происшествий... Прошу передать благодарность инструкторскому и преподавательскому составу вашего училища за их плодотворную работу в деле подготовки летных кадров для действующих частей Красной Армии».
В боях за Советскую Родину многие из воспитанников школы внесли большой вклад в дело совершенствования тактических приемов борьбы с врагом. Так, Степаном Дмитриевичем Прутковым и Федором Васильевичем Тюленевым был разработан такой тактический прием, как действия по цели в боевом порядке «круг самолетов»{58}. Этот прием был освоен в период оборонительных боев в небе Сталинграда. Сущность его состояла в том, что самолеты группы над целью перестраивались в круг и последовательно, один за другим, производя индивидуальное прицеливание, атаковали объекты. При этом боевом порядке увеличивалось время воздействия на противника, кроме того, каждый летчик защищал впереди летящего товарища. Потери от вражеских истребителей и зениток сократились, эффективность штурмовых ударов резко возросла.
Инициативу в дальнейшем совершенствовании тактики штурмовиков также проявили летчики Докукин и Пстыго{59}. [79]
В полупустынной заволжской степи был оборудован временный полигон, на котором летчики проверяли разнообразные приемы ведения боевых действий на разных высотах. Их расчеты и предположения подтвердились. Они решили опробовать свой метод в очередном бою. Эскадрилью штурмовиков повел С. Д. Прутков. В плотном строю самолеты подошли к линии фронта. Гитлеровцы встретили их ураганным зенитным огнем.
— Разомкнуться, маневр! — скомандовал Прутков, и каждый самолет начал выполнять противозенитный маневр, неуклонно двигаясь вперед. Но вот показалась цель — скопление войск и техники врага.
— Замыкаем круг! — подал команду Прутков, и самолеты легли в левый разворот. Идя по кругу, командир рассматривал цель. Слева он заметил гитлеровские танки, правее скопление автомашин с пехотой, за ними — батарею... Цель выбрана.
— Атакуем скопление автомашин. Посамолетно за мной, в атаку! — передал по радио Прутков и первым устремился на врага. Один за другим пикировали на цель штурмовики и, выходя из атаки, снова образовывали круг, заходя на повторные атаки. Более 15 минут длилась штурмовка цели. Горели автомашины, метались обезумевшие гитлеровцы.
— Прекратить атаку! Сбор! — раздалась команда. Штурмовики змейкой отошли от цели и, построившись в группу, направились на свой аэродром.
Так в бою был проверен новый способ боевых действий штурмовиков. От скоротечного удара штурмовики перешли к длительному воздействию на цель, от сбрасывания бомб по ведущему — к индивидуальному прицеливанию при атаке. У летчиков появилась возможность оценивать обстановку и самостоятельно выбирать наиболее важные цели.
Опыт летчиков эскадрильи Пруткова быстро распространился по всем фронтам, стал достоянием не только летчиков-штурмовиков, но и пикирующих бомбардировщиков, в частности воспитанника училища командира полка летчика-бомбардировщика И. С. Полбина.
В совершенствовании новой тактики участвовал воспитанник училища Герой Советского Союза старший лейтенант Николай Николаевич Самороков. Если прежде летчик-штурмовик, сделав один-два, максимум три захода на цель, уходил на свой аэродром, часто при этом даже не израсходовав весь боекомплект, то теперь по инициативе Н. Н. Саморокова летчики не уходили с поля боя до полного израсходования боекомплекта. Так, сам Николай Самороков делал за один вылет до 12 заходов на цель. [80]
Мастерами штурмовых ударов стали питомцы школы, удостоенные впоследствии звания Героя Советского Союза, И. Ф. Алексашкин, В. А. Антонов, Ю. М. Балабин, Г. В. Баламуткин, С. А. Батинъков, И. У. Гринько, Е. К. Мазков, Н. Д. Маркелов, А. В. Рыбаков, П. И. Теряев, Е. И. Уткин, Н. И. Полагушин, Н. Е. Платонов и многие другие. [81]
Герой Советского Союза Николай Андреевич Евсюков прославился как замечательный мастер штурмовых ударов по танкам противника. Корреспондент фронтовой газеты так описывает один из его боевых вылетов. «Слышу, как Евсюков командует своим ведомым:
— Смотрите, справа и слева у дороги в овраге танки и автомашины. Это противник, бейте их!
«Ильюшины» перестраиваются в круг, с пикирования идут в атаку. Вижу, как от штурмовиков отделяются бомбы, слышу звук разрывов. Из оврага поднимаются столбы огня и дыма. Бомбы ударили прямо в цель. Горят немецкие танки и автомашины. Самолеты снова заходят на цель, бьют из пушек и пулеметов по гитлеровцам в овраге. Так повторяется четыре раза. Самолеты пробыли над целью 35 минут».
В тяжелых боях 1942 г. отличился и другой летчик-штурмовик, питомец школы Василий Дмитриевич Ращепкин. Комсомольцы полка, в котором он служил, писали матери отважного сокола:
«Уважаемая Мария Григорьевна! Комсомольская организация 61-го Краснознаменного штурмового авиационного полка выражает Вам большую благодарность за воспитание сына — бесстрашного летчика-штурмовика. Ваш сын сержант Василий Ращепкин беспощадно громит на фронте Отечественной войны гитлеровских головорезов. За короткий период он отлично освоил боевой самолет и сделал свыше 35 вылетов на бомбежку и штурмовку скоплений войск противника. За этот период он уничтожил более 300 солдат и офицеров, свыше 60 автомашин, 20 танков, свыше 30 повозок с боеприпасами немецких войск. За проявленные героизм и отвагу на фронте борьбы с германским фашизмом правительство наградило Василия Ращепкина, и сейчас грудь молодого летчика-комсомольца украшает орден Красного Знамени.
Секретарь бюро ВЛКСМ 61-го Кшап старшина Прудников 6 сентября 1942 г.»{60}.
Воспитанник училища Юрий Михайлович
Балабин зарекомендовал себя в 1-м гвардейском штурмовом Кировоградском
Краснознаменном авиационном корпусе как
лучший разведчик, неоднократно доставлявший командованию исключительно ценные
разведывательные данные о противнике. [82]
«В период форсирования реки Днепр и расширения плацдарма на правом берегу, — писал в наградном листе командир 142-го гвардейского штурмового авиаполка подполковник А. П. Матиков, — командованию корпуса и наземных войск требовалась подробная информация о подходящих резервах противника.
Тов. Балабин в этой операции произвел 55 успешных боевых вылетов на разведку войск противника, давая ценные разведданные о скоплении техники и живой силы противника, которая немедленно подвергалась атакам наших штурмовиков, чем обеспечивалось продвижение наших наземных войск».
12 февраля 1944 г., выполняя боевое задание на разведку, в исключительно сложных метеоусловиях Балабин пробился к цели и доставил командованию ценные данные о противнике, за что был награжден золотыми часами командующим 7-й гвардейской армией генерал-полковником Шумиловым,
Мастером бомбардйровочно-штурмовых ударов в 190-м шап зарекомендовал себя молдаванин заместитель командира эскадрильи старший лейтенант И. У. Гринько. Так, 29 января 1944 г. при штурмовке железнодорожной станции Семь Колодезей Иван Устинович, проявив исключительное мужество и отвагу, реактивными снарядами и пушечно-пулеметным огнем зажег железнодорожный эшелон с боеприпасами и горючим. 18 апреля в районе Балаклавы старший лейтенант Гринько совершил налет с группой «илов» на артиллерийские позиции противника. В результате бомбардйровочно-штурмовых действий было подавлено 6 полевых артиллерийских и 1 зенитная батарея.
Свой боевой опыт Гринько умело передавал подчиненным, личным примером воспитывал у летчиков мужество и бесстрашие, стойкость в борьбе с немецкими захватчиками.
Большой вклад в дело укрепления оборонного могущества нашей Родины в период Отечественной войны внесли воспитанники училища Г. Я. Бахчиванджи, В. Г. Романюк, К. К. Рыков, А. П. Якимов и другие.
Особое место принадлежит выпускнику училища летчику-испытателю Григорию Яковлевичу Бахчиванджи{61}. Десятки самолетов различных конструкций испытал летчик в предвоенные годы. С каждым полетом росло его мастерство. Вскоре труд Бахчиванджи был отмечен высокой правительственной наградой — орденом Ленина.
Началась война. Защищая небо Москвы, Бахчиванджи вкладывал в свои атаки не только высокое мастерство и храбрость, но и жгучую ненависть к врагу. 65 боевых вылетов, 26 воздушных боев, 10 сбитых самолетов противника, в том числе 5 сбитых лично, — таков итог боевой работы командира особой группы истребителей капитана Григория Бахчиванджи.
В суровые военные годы, несмотря на тяжелую обстановку, наши ученые, конструкторы, инженеры настойчиво вели исследовательские работы, начатые еще задолго до войны, в рекордно короткие сроки успешно решали важные научные проблемы, от которых зависело создание новых образцов боевого оружия, целых отраслей современной техники. [84]
Конструкторский коллектив, возглавляемый В. Ф. Болховитиновым, построил самолет-истребитель с жидкостно-реактивным двигателем. К маю 1942 г. планер и двигатель реактивного первенца были готовы к летным испытаниям.
Когда возник вопрос, кому поручить летные испытания нового самолета, все выразили единое мнение: право полета на самолете следует предоставить лучшему летчику-испытателю завода капитану Бахчиванджи.
15 мая 1942 г. в глубоком гылу на одном из заводских аэродромов страны начались испытания.
— Дорогой мой, — взволнованно сказал генерал В. Ф. Болховитинов, обращаясь к летчику-испытателю, — на вашу долю выпала великая честь: первым из всех летчиков мира сделать шаг, о котором мечтал Циолковский и много других талантливых людей. Желаю вам полной удачи!
— Не подведу! — ответил Бахчиванджи.
Поднявшись по лесенке, летчик сел в кабину самолета, закрыл фонарь и попросил разрешения на взлет. Ровно в 19 часов по сигналу взлетевшей в небо зеленой ракеты он включил двигатель. Могучий рокот разнесся далеко за пределы заводского аэродрома. Провожаемый взглядами сотен глаз, самолет стремительно побежал по взлетной полосе. Послушный твердой руке опытного летчика, он оторвался от земли и начал быстро набирать высоту.
Выполнив заданный маршрут полета, Бахчиванджи повел самолет на посадку. Первый полет прошел успешно. Самолетостроители горячо поздравили летчика-испытателя, впервые совершившего полет на реактивном самолете. [85]
Так советскими людьми была открыта новая эра в развитии отечественной и мировой авиации, и свой вклад в это дело внес воспитанник Оренбургского училища Г, Я. Бахчиванджи.
Много новых самолетов испытал в период Отечественной войны воспитанник училища А. П. Якимов. Он пришел в училище по путевке комсомола. Окончив его в 1937 г., работал инструктором. В 1941 г. перешел на испытательную работу.
Одним из первых Якимов испытал опытный истребитель конструкции С. А. Лавочкина. За пять дней испытаний весной 1942 г. Алексей Петрович с напарником летчиком А. Г. Кубышкиным ввел в строй самолет-истребитель Ла-5.
Затем новое задание. Испытания истребителя конструкции А. И. Микояна. Одну за другой летчики-фронтовики получали новые грозные машины, испытанные и проверенные Алексеем Петровичем Якимовым.
Успешному решению задач, стоящих перед школой в годы войны, во многом способствовала непрерывная и целеустремленная партийно-политическая работа. Партийные и комсомольские организации воспитывали воинов в духе беспредельной преданности Родине, Коммунистической партии, дружбы народов, советского патриотизма и пролетарского интернационализма. Коммунисты и комсомольцы личным примером воодушевляли воинов-авиаторов на ратные подвиги во имя Родины, на добросовестное овладение летным мастерством, воспитывали в них ненависть к фашистским захватчикам. [86]
Об одной из форм партийно-политической работы на старте в первые годы войны рассказывает выпускник училища Леонид Игнатьевич Беда. «С интересом вспоминается курсантская стартовка, которая у нас была оперативной и отражала не день, а каждый час и даже характерные минуты нашей жизни на старте. Мимо стар-товки не проходило ни одно малейшее отклонение от норм поведения и качества выполнения полета. В ней отражались перелет, недолет, высокое выравнивание, «козел», взмывание, уклонение на разбеге и пробеге, невыдерживание высоты и места разворотов при полете по кругу, срезание круга, отклонение в зоне пилотажа и другие вопросы жизни и деятельности курсанта на старте. Это делалось с такой быстротой, что не успеешь зарулить, вылезти из кабины самолета и подойти к стартовке, как уже видишь себя там. А ведь всегда чувствуешь, когда должен туда попасть, и спешишь посмотреть — есть или нет? Это нас подтягивало, так как никому пе хотелось туда попадать, а кто часто попадал, тот обсуждался на комсомольском собрании. Должен отметить ту заслугу инструкторов, что они не только учили нас летать, а были нашими воспитателями и воспитывали из нас прежде всего воинов дисциплинированных, подтянутых и исполнительных».
В школе проводились массовые мероприятия: лекции и доклады, концерты и демонстрация кинофильмов, была и художественная самодеятельность. Воины-авиаторы занимались спортом. В свободные часы проводились массовые кроссы, лыжные гонки. Частыми гостями авиаторов были артисты Ленинградского оперного театра.
Чкаловский областной и городской комитеты комсомола в период войны уделяли большое внимание шефской работе, направляя в авиационную школу лучших комсомольцев-добровольцев. Секретари и члены бюро обкома и горкома комсомола часто выступали перед курсантами авиашколы с лекциями и беседами, рассказывали о героическом труде молодежи области на фронтовой вахте.
Авиаторы школы оказывали помощь местным комсомольским организациям в военно-патриотическом воспитании молодежи, проводили занятия в кружках по изучению оружия.
Большой популярностью в госпиталях, на предприятиях города и в колхозах пользовались коллективы школьной художественной самодеятельности. [87]
Курсанты, офицеры и члены семей военнослужащих активно участвовали в субботниках и воскресниках по сбору металлолома, уборке территории заводов, монтажу оборудования эвакуированных из западных районов промышленных предприятий. В мастерских школы производился ремонт сельскохозяйственного инвентаря и техники. Воины оказывали большую помощь колхозам в уборке урожая.
В школе совершенствовались и улучшались формы обучения курсантов. В августе 1944 г. вместо переходного самолета Ут-2 стал использоваться рулежный самолет РУИл-2, на котором курсанты без прохождения дополнительной программы переходили к полетам на самолете УИл-2.
Тренировка в рулежке положительно сказалась па качестве подготовки курсантов: лучше усваивались элементы взлета и посадки, сокращалось количество отклонений на разбеге, уменьшалось время вывозной программы. Снятие с мотора АМ-38 нагнетателя дало возможность сэкономить 511 т высокооктанового авиационного топлива, так необходимого для фронта.
В ноябре 1944 г. Оренбургская школа летчиков по итогам боевой и политической подготовки заняла одно из первых мест среди вузов ВВС страны. Этот успех по времени совпал с другим замечательным событием: 6 ноября 1944 г. в торжественной обстановке школе были вручены Красное знамя и Грамота Президиума Верховного Совета Союза ССР.
В 1944–1945 гг. в школе обучались будущие летчики польских ВВС. 46 пилотов, овладев грозными «илами», влились в 1945 г. в возрождавшиеся вооруженные силы народной Польши.
В марте 1945 г. в Москве открылось совещание начальников школ и училищ ВВС Красной Армии. С докладом об итогах работы военно-учебных заведений ВВС выступил начальник вузов ВВС генерал-лейтенант авиации Иванов. Он отметил в числе лучших школ и училищ по выполнению учебного плана и Оренбургскую авиационную школу летчиков. На этом совещании выступил начальник школы генерал-майор авиации И. В. Скробук. Генерал рассказал участникам совещания о практике обучения курсантов на учебном самолете Ил-2. [88]
Во имя Родины
Ратная слава училища родилась в суровых боях за честь, свободу и независимость Советской Родины. Его воспитанники проявили в этих боях выдающиеся образцы мужества, отваги и героизма. Более 260 питомцам училища присвоено звание Героя Советского Союза, из них 220 удостоены этого высокого звания за подвиги в период Великой Отечественной войны. Многие из воспитанников училища отдали свою жизнь за нашу любимую Родину. Память о них всегда будет звать новые поколения авиаторов на беззаветное служение своему народу.
С первых же дней Великой Отечественной войны советские летчики самоотверженно вступили в борьбу с фашистской авиацией. В жарких схватках с коварным и опытным врагом они действовали смело, с предельным напряжением сил, вызывая восхищение невиданной стойкостью духа, непоколебимым мужеством и храбростью.
Отважно сражался с врагом летчик-истребитель лейтенант К. Е. Анохин. В одном из боевых вылетов он сопровождал паши бомбардировщики и попал под сильный обстрел вражеской зенитной артиллерии. Снарядом повредило хвостовое оперение. Однако летчик не оставил бомбардировщики без прикрытия. Бомбовый удар был нанесен точно по цели.
Однажды, когда армада фашистских бомбардировщиков держала курс на восток, Константин Анохин в составе группы вылетел на перехват фашистских пиратов. Это было на пятнадцатый день войны. Над деревней Зубово Витебской области «ястребок» Анохина врезался в строй немецких самолетов. Храбро сражался советский сокол. Его машину подбили тогда, когда он уже уничтожил двух стервятников. Самолет Анохина стал беспорядочно падать и вскоре врезался в землю...
За мужество и героизм командир звена 170-го иап лейтенант Анохин Константин Ефремович первым из выпускников училища в годы Великой Отечественной войны был удостоен в июле 1941 г. звания Героя Советского Союза.
545 боевых вылетов, из них 183 воздушных боя и 136 штурмовок войск противника, 24 сбитых фашистских самолета лично и 18 в составе группы — таков итог боевой деятельности командира соединения Героя Советского Союза полковника запаса Аркадия Васильевича Федорова. [89] В полку, которым командовал Аркадий Васильевич, во время войны храбро сражались его однокурсники и однополчане Иван Васильевич Казвиров и Александр Григорьевич Гудаев.
От летчика до командира полка прошел боевой путь во время Великой Отечественной войны Герой Советского Союза полковник Ф. М. Косолапов. В его боевой характеристике говорится:
«Тов. Косолапов за период участия в Великой Отечественной войне проявил себя бесстрашным офицером-летчиком, подлинным патриотом нашей Родины. Летчики с большим желанием идут в. бой, когда ведущим группы назначается тов. Косолапов, ибо они уверены, что бой обязательно будет удачным. Волевой офицер, отлично руководит свюей эскадрильей».
Так писал командир 2-го гвардейского истребительного Краснознаменного авиаполка
майор Соболев.
Высокое летное мастерство, умение руководить воздушным боем показали в период Великой Отечественной войны командиры истребительных авиационных корпусов генералы В. М. Забалуев, А. Б. Юмашев, командиры авиадивизий подполковники Н. И. Акулин, Л. И. Горегляд, И. С. Сергеев, командиры авиаполков подполковник П. И. Коломин, майоры В. В. Зеленцов, М. А. Федосеев, заместитель командира полка майор Д. Д. Сырцов, штурманы истребительных полков майоры И. М. Березуцкий, В. В. Климов, капитан И. И. Глухих, командиры эскадрилий капитан Е. Р. Басулин, Ю. И. Горохов, А. Г. Карманов, В. А. Шишов, заместители командиров эскадрилий капитаны В. В. Ефремов, С. Г. Иванов, старший лейтенант Г. Р. Павлов, командир звена лейтенант К. Е. Селиверстов и многие другие питомцы училища.
Храбро сражался с врагами воспитанник училища Григорий Родионович Павлов. На фронтах Великой Отечественной войны он произвел 378 боевых вылетов, участвовал в 61 воздушном бою, сбил лично 11 и в составе группы 5 вражеских самолетов. Провел 112 штурмовок войск и техники противника и уничтожил на земле 5 самолетов, 5 танков, 52 автомашины с грузом, 7 бензовозов, 2 автобуса, 10 повозок, подавил 6 вражеских зенитных точек и истребил до 300 гитлеровцев.
Другой прославленный ас — майор Е. Е. Анкудинов боевые действия начал в апреле 1943 г. в воздушных сражениях на Кубани. Егор Ефремович совершил 250 успешных боевых вылетов, сбил 15 самолетов противника, 80 раз летал на штурмовку войск и техники противника. Во время воздушных боев заместитель командира эскадрильи 812-го иап майор Анкудинов показал себя бесстрашным воздушным бойцом, умелым, тактически грамотным руководителем боя, прекрасным воспитателем подчиненных. [91]
Так, 25 октября 1943 г. 8 самолетов Як-1, ведомых коммунистом Анкудиновым, над рекой Молочной вступили в бой с 60 самолетами противника Ю-87, прикрываемыми 6 Ме-109. Анкудинов первым врезался в строй бомбардировщиков и сбил ведущего. Вдохновленные примером своего командира, советские летчики решительно пошли в атаку и, разогнав немецких стервятников, не допустили их к намеченной цели. В этом воздушном бою наши летчики сбили 8 вражеских бомбардировщиков.
Среди отважных соколов есть имя оренбуржца летчика-истребителя Ш. М. Абдрашитова. Боевые действия Шамиль Мунасыпович начал с апреля 1943 г. За один год он совершил более 240 боевых вылетов, провел 38 воздушных боев, сбив при этом 16 самолетов противника, уничтожил много живой силы и техники врага.
Свой последний боевой вылет славный сын татарского народа Шамиль Абдрашитов совершил 3 мая 1944 г. для уничтожения вражеской авиации на аэродроме мыса Херсонес под Севастополем. Лейтенант Абдрашитов в группе из шести «яков» вылетел ведущим на штурмовку аэродрома. Подойдя к цели со стороны моря, наши летчики сбросили на плотно стоящие самолеты осколочные бомбы и открыли огонь из пушек и пулеметов. Врагу был нанесен мощный удар. Когда Шамиль выходил из атаки, к нему в хвост внезапно пристроился «фокке-вульф» и открыл огонь. Лейтенант был ранен, самолет поврежден и плохо слушался рулей. Из мотора вырывалось ярко-оранжевое пламя. Оно лизнуло поверхность фюзеляжа, полыхнуло в кабину. Шамиль оставил горящую машину, выпрыгнув с парашютом. Под ним было Черное море. Заходящее солнце кровавило гребни волн, навсегда скрывшие от Шамиля далекие береговые очертания родной земли... Герой погиб. Но слава о нем, как и о многих других выпускниках училища, вечно будет жить в сердцах советских людей, воинов-авиаторов. [92]
Удары по тылам врага
На второй день Великой Отечественной войны, когда фашистские радиостанции хвастливо объявили о «полной победе над русской авиацией», 28 экипажей дальнебомбардировочной авиации, а также летчики-черноморцы и балтийцы подвергли налетам порты и военные предприятия Данцига, Кенигсберга, Бухареста{62}.
В последующие дни удары ВВС по важным военным объектам в глубоком тылу противника не прекращались. Несколько бомбовых ударов по логову врага нанесли воспитанники училища Э. К. Пусэп, А. Я. Ефремов, П. Н. Фирсов, В. И. Алин, Е. П. Федоров и другие.
В первый год войны Эндель Карлович Пусэп совершил 30 успешных ночных боевых вылетов на бомбардировку военно-промышленных объектов в глубоком тылу врага, в том числе на города Данциг, Берлин, Кенигсберг. За это время он сбросил по целям противника более 100 тыс. кг авиационных бомб. Выполняя боевые задания в сложных метеорологических условиях, летчик-эстонец Э. К. Пусэп наносил врагу ощутимые потери. Он бомбил вражеские эшелоны на железнодорожных узлах Витебска и Смоленска.
В сентябре 1942 г. воспитанник училища В. И. Алин впервые совершил боевой вылет на железнодорожный узел Инстенбург, за ним последовали вылеты на Данциг, Варшаву, Тильзит и другие военно-промышленные объекты фашистской Германии. За 269 успешных боевых вылетов с нанесением ударов по важным военно-промышленным и административно-политическим центрам врага командир звена 10-го гвардейского авиаполка АДД капитан В. И. Алин в августе 1944 г. был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
В первые дни войны успешно действовала советская авиация в районе Стародуд, Новгород-Северский, где наши летчики совместно с войсками Брянского фронта вели борьбу со 2-й танковой ударной группой противника, наступавшей в тыл Юго-Западному фронту.
По приказу Ставки Верховного Главнокомандования в этом районе была спланирована и проведена специальная воздушная операция, в которой участвовали ВВС Брянского фронта под командованием воспитанника училища генерала Ф. П. Полынина. Воздушная операция началась 29 августа 1941 г. и продолжалась 6 суток. [93]
В ходе операции отличились летчики 52-й дальне-бомбардировочной смешанной авиадивизии под командованием питомца училища полковника А. М. Дубошина. Советские соколы ежесуточно совершали по 4–5 боевых вылетов. Особенно эффективными были удары по танковым колоннам противника.
Великая Отечественная война застала выпускника училища 1929 г. В. А. Сандалова в должности командира 125-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. В первый же день войны полк в состава 45 самолетов СБ нанес бомбардировочный удар по железнодорожному узлу Сувалки.
Без прикрытия истребителями полк в течение июня 1941 г. 14 раз вылетал для нанесения бомбардировочных ударов по различным объектам противника. Командир полка делал по два-три боевых вылета в день. Несмотря на сложность воздушной обстановки, бомбардировщики действовали смело и решительно. Успех летчиков полка был предопределен большой работой, проведенной командиром, партийной и комсомольской организациями в мирное время.
В 1942 г. В. А. Сандалову было поручено сформировать 285-ю бомбардировочную авиадивизию. Этой дивизией, преобразованной в ходе войны в 5-ю гвардейскую, он командовал до конца Великой Отечественной войны. Сейчас Герой Советского Союза генерал-майор авиации в отставке В. А. Сандалов живет в Ленинграде.
С первых дней войны началась боевая деятельность питомца училища штурмана самолета Ашота Каспарова. [94]
Однажды поставили задачу — нанести удар по моторизованным войскам противника. В успешном выполнении задачи была немалая заслуга штурмана Каспарова. 222 раза за время войны Ашот Джумшутович Каспаров водил самолет в дальние ночные полеты на бомбардировку различных объектов противника. Кроме того, А. Д. Каспаров совершил 76 вылетов к партизанам, доставив им 91 т боеприпасов, вооружения, медикаментов, вывез из партизанских отрядов более 240 раненых и детей.
При выполнении боевых заданий советские летчики-бомбардировщики проявляли образцы мужества, храбрости, выдержки. Вот что пишет выпускник училища 1938 г. Герой Советского Союза полковник И. Ф. Матвеев в письме к личному составу: «В одном из боевых вылетов в глубокий тыл противника наш самолет при подходе к цели был подожжен огнем немецкой зенитной артиллерии. Борясь с огнем, перекинувшимся уже на плоскости, мы не оставляли единственной мысли — продолжать полет к цели. Достигнув цели, сбросив все до единой бомбы, мы повернули на восток. Немцы, заметив горящий самолет, открыли ожесточенный огонь и подбили один мотор нашего бомбардировщика. Несмотря ни на что, наш экипаж справился с поставленной задачей, и мы благополучно вернулись на свой аэродром. Это лишь один эпизод из 240 боевых вылетов нашего экипажа». [95]
Огромный урон врагу наносили советские бомбардировщики, разрушая
военно-промышленные объекты в его тылу, сея панику среди противника.
Мастерскими бомбовыми ударами по тылам противника в период Великой
Отечественной войны славились питомцы училища Герои Советского Союза летчики
майоры С. Ф. Кондрин,
С. А. Полежаев, В. В. Шаров, капитан Г. Ф. Баженов, В. К. Давыдов, Н. П.
Краснов, Н. А. Панов, старшие лейтенанты М. В. Левин, И. И. Даценко, лейтенант
Н. В. Архангельский, штурманы майоры Н. А. Алексеев, С. П. Золотарев, А. П.
Карпенко, И. Д. Козлов, С. И. Куликов, Г. А. Мазитов, В. И. Малыгин, капитан Н.
Е. Козьяков, А. Н. Кот, И. Т. Литвин, Г. И. Несмашной, старший лейтенант Б. И.
Шестернин, лейтенант В. Ф. Рощенко и другие.
Штурмуют оренбуржцы
Славный раздел в истории Оренбургского училища летчиков занимают подвиги его воспитанников, воевавших в период Великой Отечественной войны на знаменитых «илах». 106 летчиков-оренбуржцев стали в годы войны Героями Советского Союза. Среди них такие прославленные мастера штурмовых ударов, как Т. Я. Бегельдинов, Л. И. Беда, И. Ф. Павлов, удостоившиеся этого звания дважды. [96]
Далеко за пределами частей гремела слава о летчиках-штурмовиках заместителе командира полка лейтенанте В. С. Гаврилове, штурманах полков капитане Ф. В. Тюленеве, майоре В. Ф. Воронове, о командирах эскадрилий лейтенанте В. А. Антонове, старших лейтенантах И. И. Григорьеве, Н. А. Евсюкове, Д. Н. Петрове, И. С. Старченкове, А. Ф. Чернышеве, капитанах С. А. Батинькове, А. Н. Васильеве, П. Ф. Железиякове, Ю. Д. Ивлиеве, А. К. Новикове, П. И. Теряеве, Б. Д. Щапове, Я. Е. Сусько, лейтенантах И. А. Филатове, М. Г. Шатове, младших лейтенантах М. П. Турбай, Я. И. Шмырине.
Рассказы и легенды о мужестве и отваге летчиков-штурмовиков передавались из уст в уста, о них много, писали не только наши, но и немецкие газеты. Об их появлении над полем боя фашистское командование сообщало немедленно по радио наземным частям. Штурмовики наносили меткие бомбовые удары по железнодорожным эшелонам, танкам, аэродромам, артиллерии врага, переправам, «утюжили» траншеи противника, вели разведку.
12 августа 1942 г. 29 самолетов 228-й штурмовой авиадивизии (командир полковник В. В. Степичев) уничтожили и повредили на Ольховском и Подольховском аэродромах до 60 вражеских машин. Удачными были удары и по аэродромам Суровикино, Обливская, Аксай.
Особое мастерство, искусство управления авиационными частями отличало воспитанника училища генерал-майора авиации В. В. Степичева во время Курской битвы, где он командовал 2-м штурмовым авиационным корпусом. 12 июля 1943 г. за 15 минут до начала атаки по объектам противника ударили сотни бомбардировщиков и штурмовиков. В непосредственной авиационной подготовке участвовал и 2-й штурмовой авиационный корпус.
В начавшемся 5 мая 1944 г. наступлении на Севастопольский укрепленный район смело и решительно действовали в составе 8-й воздушной армии штурмовики 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии под командованием воспитанника училища Героя Советского Союза подполковника С. Д. Пруткова. За успешное выполнение боевых заданий Военный совет 2-й гвардейской армии объявил благодарность всему ее летному и техническому составу. [97]
7 мая был одним из самых напряженных дней в действиях советской авиации. Особенно упорно сопротивлялся враг на Сапун-горе и высоте Сахарная Головка. Эти высоты были сильно укреплены, и каждый раз, когда атака наших войск ослабевала, появлялись «илы». Летчики в упор расстреливали вражеских солдат в траншеях, подавляли огонь артиллерии и минометов на обратных скатах гор. Воспользовавшись активной поддержкой с вюздуха, наши пехотинцы овладели Сапун-горой.
8 мая над вражескими позициями снова появились «илы». Бомбами, реактивными снарядами и пулеметно-пушечным огнем они подавляли опорные пункты, уничтожали огневые средства, топили транспорты и корабли в бухте, добивали остатки вражеской авиации, а 9 мая советские войска штурмом овладели Севастополем.
На Малаховом кургане летчикам 8-й воздушной армии установлен памятник, символизирующий высокое летное мастерство, отвагу и героизм славных воздушных бойцов.
В 1944 г. Красная Армия изгнала врагов с территории Советского Союза и начала бои за освобождение Польши. На реке Висла наши наземные войска захватили несколько плацдармов в районе Сандомира. Гитлеровцы всеми силами старались выбить нашу пехоту с занятых позиций.
Группе «ильюшиных» была поставлена задача — помочь войскам в отражении контратак фашистов. «Вылетели мы в составе четырех самолетов, — вспоминал подполковник Н. Ф. Алексашкин. — Над полем боя находились около 20 минут. В результате нашей работы атака врага была сорвана. По данным наземных войск, мы уничтожили более 100 фашистов, за что каждому экипажу была объявлена благодарность от наземных войск, а это самая высокая оценка и награда». [98]
Боевые действия молодых летчиков Н. А. Жуканова, В. А. Шехирева и А. И. Шмакова начались только в июне 1944 г., в период общего наступления войск 1-го Белорусского фронта. Они принимали участие в уничтожении войск противника в районе Бобруйска, в освобождении Барановичей, Слуцка, Слонима, Минска, Бреста. 25 июня в день прорыва обороны противника в районе Бобруйска оренбуржцы показали образцы мужества и отваги. Николай Жуканов, действуя ведомым в составе шести Ил-2 в районе Тихиничи, подавил огонь зенитной батареи, поджег 3 автомашины с боеприпасами. При отходе от цели штурмовики были атакованы четырьмя «мессершмиттами». Жуканов в этом воздушном бою сбил одного стервятника.
За 11 месяцев боевых действий лейтенант Николай Жуканов совершил 90 боевых вылетов. Его друзья Борис Шехирев и Анатолий Шмаков более 100 каждый. Советское правительство высоко оценило ратный труд, мужество и отвагу боевых друзей, присвоив им высокое звание Героя Советского Союза.
Мастерами поддержки наземных войск на поле боя зарекомендовали себя выпускники училища летчики-штурмовики М. Д. Афанасьев, В. М. Беликов, В. Н. Бирюков, Н. Н. Воздвиженский, Г. Т. Васев, Г. П. Головков, А. Н. Дерябин, Г. С. Лебедев, А. Т. Лебедев, В. Д. Луценко, Н. Д. Маркелов, Н. Г. Подсадник и многие другие. Мужество, воля и самообладание были проявлены Николаем Подсадником во время Корсунь-Шевченковской операции. При бомбардировке Казатинского железнодорожного узла самолет Подсадника был поврежден зенитным снарядом. Ведущий группы «илов» Александр Шаров приказал Подсаднику садиться за ним. И вот два «ила» совершили посадку на территории, занятой фашистами. Когда была устранена неисправность и запущен заглохший двигатель, летчики вдруг увидели бегущих к ним через поле женщин и подростков. Оказалось, что в ближайшей деревне фашисты готовят отправку советских людей в Германию. Десятки женщин, окружив краснозвездные машины, с надеждой смотрели на летчиков. Решение пришло мгновенно. [99]
— Уходите в лес, к партизанам, — сказали летчики женщинам, — а мы вас прикроем.
Долго кружили два самолета над деревней, поливая фашистов свинцом, а в направлении леса бежали люди...
Гвардии капитан И. К. Голчин на фронтах Великой Отечественной войны совершил 106 боевых вылетов. Летая на штурмовике Ил-2, лично сбил 4 и в групповом бою 12 самолетов противника.
При выполнении боевого задания 4 мая 1944 г. группа в составе пяти Ил-2 на ясском направлении в районе Оборочени после двух заходов на цель встретила группу бомбардировщиков противника под прикрытием истребителей общей численностью более 80 самолетов. Фашистские стервятники летели бомбить боевые порядки наших наземных войск. Несмотря на численное превосходство, капитан Голчин повел свою пятерку в атаку. Умело маневрируя, группа штурмовиков нарушила строй, а затем разогнала бомбардировщики противника. В этом неравном бою было сбито восемь вражеских самолетов, в том числе два Ю-87 уничтожил Иван Голчин.
Наблюдавшие за этим боем генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов и командующий 5-й гвардейской танковой армией маршал танковых войск П. А. Ротмистров поблагодарили штурмовиков. За этот бой капитан Голчин был награжден орденом Александра Невского, а остальные участники боя орденом Красного Знамени.
Свой боевой путь младший лейтенант Ф. С. Шмырин начал в феврале 1944 года. В первых же боях молодой офицер проявил себя стойким, храбрым, самоотверженным летчиком. Уже через четыре месяца пребывания в 175-м штурмовом авиаполку коммунисты подразделения избрали его парторгом. Федор Сергеевич оправдал высокое доверие. Личным примером в бою он увлекал за собой боевых друзей, в свободное от боевой работы время умело вел партийно-политическую работу, мобилизовывал личный состав подразделения на успешное выполнение заданий командования. В этом немалую роль сыграла хорошая политическая закалка, полученная молодым коммунистом Шмыриным в училище. За образцовое выполнение заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм Ф. С. Шмырин был удостоен звания Героя Советского Союза. Ныне ветеран войны живет в Новосибирске. [100]
Воспитание высоких морально-боевых качеств у курсантов было главным в деятельности командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций училища в военные годы. Очень образно об этом сказал выпускник училища Герой Советского Союза, доцент, кандидат военных наук подполковник И. М. Дьяченко: «В училище я не только научился летать, в нем я приобрел нечто более значительное и устойчивое — это вполне зрелое сознание своего долга честно и преданно, до конца жизни служить своему народу. В первом мне помогли инструкторы-летчики, а во втором — весь коллектив, с которым я жил и работал в училище, особенно комсомольский, о котором я всегда вспоминаю с большим уважением и благодарностью».
Таран — оружие смелых
Сражаться с врагом до полной победы было законом советских летчиков.
Иногда в бою обстановка складывалась так, что уничтожить врага можно было
только ценой огромного риска и тем спасти десятки, сотни других; либо уберечь себя,
но проиграть дело. И советские соколы, не задумываясь, шли на такой риск.
Во время Великой Отечественной войны более 300 советских летчиков совершили
воздушный таран{63}.
В их числе 13 питомцев училища. В сражении на Волге совершили таранные удары
воспитанники училища капитан С. Д. Луганский и старший лейтенант И. И.
Кобылецкий{64}.
В сентябре 1942 г. группе советских истребителей во главе с капитаном
Луганским была поставлена боевая задача — прикрыть переправу дивизии
генерала А. И. Родимцева через Волгу. Вот что пишет об этом сам Сергей Данилович
Луганский: «Сходились мы на лобовых атаках... Ни один из вражеских летчиков,
даже прославленные асы, не выдерживали атаки. Этим как раз и объясняется, что
за всю войну немцы не совершили ни одного тарана...
Стремительно со страшной скоростью сближались истребители. В лобовой атаке
есть один непреложный закон: отворачивать нельзя, иначе с близкого расстояния
противник буквально распорет тебя пулеметной очередью. [101]
Нервы немца не выдержали. Когда до столкновения остались какие-то секунды,
он ловко нырнул вниз. Это был у него единственный спасительный маневр. Пойди он
вверх или отверни в сторону — я расстрелял бы его в упор.
Однако, идя на этот четкий и умелый маневр, немецкий летчик напрасно
надеялся спастись от тарана. Мой тяжелый самолет на полной скорости с такой
силой ударил его левой плоскостью, что начисто снес стабилизатор. Потеряв
управление, вражеская машина завертелась»{65}.
В этом воздушном бою потерь со стороны советских летчиков не было.
Второй таранный удар капитан С. Д. Луганский нанес в воздушном бою в районе
форсирования Днепра советскими войсками. По радио поступил приказ Главного
маршала авиации А. А. Новикова вступить в бой истребителям и штурмовикам. Не
меняя боевого строя, штурмовики устремились навстречу вражеским
бомбардировщикам. Их удар был страшен. Гитлеровцы не ожидали, что «черная
смерть» осмелится на воздушную схватку. Приблизившись к бомбовозам почти
вплотную, штурмовики разом ударили реактивными снарядами и из пушек. Они
расстреляли сразу 10 фашистских машин. «Юнкерсы» в панике повернули вспять и
стали сбрасывать бомбы на свои войска. Но нескольким бомбардировщикам удалось
все-таки прорваться ближе к переправе.
По радио снова звучит приказ маршала Новикова:
— Капитану Луганскому! Не допускать бомбежки переправы!
Летчики Луганского быстро повернули к переправе. «Хейнкели» уже заходили на
цель. Времени на раздумье не было. Луганский выбрал флагманскую машину. Приблизившись
снизу, он совсем рядом увидел хвостовое оперение врага с паучьей свастикой.
Все остальное произошло в какое-то мгновение. Винтом своей машины Луганский
рубанул «хейнкеля» по рулю высоты. От удара машину затрясло, бросило в сторону.
Выровняв самолет, Сергей Данилович был вынужден выйти из боя и возвратиться на
свой аэродром. «Хейнкель», потеряв управление, упал на землю. Ни один
фашистский стервятник не успел спикировать на переправу.
Воспитанник Оренбургского училища летчиков лейтенант Владимир Тарасович
Кулагин в воздушных боях дважды таранил фашистские самолеты. В ноябре 1941 г. в
воздушном бою, израсходовав весь боезапас, Кулагин настиг «Хейнкель-111» и
рубанул его винтом по плоскости. Фашистский самолет подорвался на своих бомбах.
На другой день Кулагин атаковал в районе села Кайсуг «Юнкерс-88» и снова
применил таран. Сбив воздушного разбойника, он благополучно вернулся на свой
аэродром.
За эти подвиги Владимир Тарасович Кулагин был награжден орденом Ленина.
1 февраля 1944 г. группа советских истребителей во главе с помощником
командира 254-го иап капитаном В. П. Синчуком стремительно атаковала более 20
фашистских бомбардировщиков. Наши летчики устремились в лобовую атаку. Первым
сбил «юнкерса» капитан Синчук. В завязавшемся воздушном бою самолет Синчука
получил повреждение. Приблизившись к вражескому бомбардировщику, Синчук решил
расстрелять его с короткой дистанции. Он поймал его в прицел и нажал гашетку...
Однако в этот момент летчик ощутил, что всегда безотказная машина перестала
слушаться. Попытался набрать высоту, но самолет начал валиться на крыло. Синчук
видел, как самоотверженно прикрывали его товарищи, настоящие боевые друзья.
Нечеловеческим усилием заставив самолет повиноваться, Синчук пошел на таран и
срезал хвост у одного из «юнкерсов». Вражеская машина пылающим факелом рухнула
вниз{66}.
«Ястребок» Синчука тоже начал беспорядочно падать и врезался в непроходимые
болота около села Язвище Новгородской области. [103]
О месте гибели Василия Синчука стало известно лишь через семь лет.
Председатель сельсовета Н. Ф. Капустин сообщил, что, собирая металлолом,
пионеры села наткнулись на кусок крыла самолета. Ребята позвали на помощь взрослых.
В извлеченном из грунта самолете находились останки летчика и его документы, из
которых стало известно славное имя советского сокола — Василия
Прокофьевича Синчука.
Похоронили Василия Синчука в селе Уторгош. На его могиле высится гранитный
обелиск, утопающий в. цветах. Сюда постоянно приходят люди, отдавая дань
уважения советскому патриоту. Курсанты училища частые гости родителей
Синчука — Улиты Ивановны и Прокофия Степановича. Родина высоко оценила
подвиг своего сына, присвоив посмертно Василию Синчуку высокое звание Героя
Советского Союза.
Нередко в гости к курсантам училища приходят бывшие его воспитанники,
участники Великой Отечественной войны. Герой Советского Союза подполковник в
отставке П. А. Пологов пришел в училище вместе с режиссером фильма «Кто такой
Пологов» А. Н. Новоселовым. Много интересного рассказал курсантам Павел
Андреевич. Затаив дыхание слушали будущие летчики рассказы героя о боевых
эпизодах, участником которых он был.
В период окружения нашими войсками и разгрома фашистской группировки в
районе города Ковель немецкое командование бросило большую группу самолетов на
помощь осажденному гарнизону. Фашисты пытались сбросить боеприпасы и
продовольствие окруженным войскам. Советские соколы получили приказ уничтожить
немецкие транспортные самолеты и не дать им возможности сбросить груз. [104]
Навстречу фашистским стервятникам вылетела восьмерка советских истребителей
во главе с П. А. Пологовым. Пологов приказал парам лейтенанта Митикова и
капитана Подгорного атаковать транспортные Ю-52, а сам с остальными навалился
на истребителей. В первые же минуты схватки он сбил самолет врага. Однако
транспортным самолетам удалось прорваться сквозь заслон истребителей.
Взмыв вверх, Пологов устремился на них. Один из вражеских транспортных
самолетов запылал и камнем упал вниз. Затем Пологов поджег второй. Сбив три
самолета противника, он увлекся боем и не заметил, как с двух сторон его «як»
зажала пара вражеских истребителей. Пологов пытался резким маневром уйти из-под
атаки, но было уже поздно. Самолет охватили языки лламени. Чтобы сбить пламя,
летчик бросил машину в пике. Не помогло. Кабина наполнилась дымом. Стало трудно
дышать. Управлять самолетом с каждой минутой становилось тяжелее. Пламя
подбиралось к лицу и рукам. Надо было срочно прыгать. Внизу виднелись окопы.
Чьи они? Наши? Немецкие?
Отстегнув ремни и откинув колпак, Пологов вдруг увидел, как справа ему
наперерез мчался «юнкерс». Решение созрело моментально. Через мгновение винт
«яка» впился в хвостовое оперение стервятника.
Более 500 м падал Павел Андреевич затяжным прыжком, чтобы фашисты не
расстреляли его в воздухе. Парашют раскрыл только на высоте 300 м от земли.
Опустился на нейтральной полосе. Вечером друзья встречали его на аэродроме.
О подвиге Героя Советского Союза{67}
П. А. Пологова сообщалось в сводке Советского информбюро от 9 апреля 1944 г.
Павел Андреевич прошел с боями почти всю войну. За годы войны он совершил
750 боевых вылетов и сбил лично 29 вражеских самолетов. [105]
Среди бесстрашных соколов, таранивших врага, были и женщины. Одна из
них — старший лейтенант Екатерина Зеленко, окончившая училище в 1934 г. и
погибшая в сентябре 1941 г. над одним из районов Сумской области.
«12 сентября 1941 г., успешно выполнив боевое задание по разведке важного
района, занятого противником, Зеленко возвращалась на свой аэродром, —
вспоминает ее однополчанин полковник запаса Ф. Ф. Кругляница. — Вдруг
из-за облаков появилось несколько фашистских истребителей. Силы были неравными,
но экипаж советского самолета принял бой. Зеленко сбила одного «мессера».
Оставляя за собой шлейф густого черного дыма, он камнем рухнул на землю. Но
фашистские пираты продолжали наседать. Тогда Екатерина Зеленко резко рванула на
себя штурвал и бросила свой самолет на подвернувшийся «мессершмитт». Удар
винтом пришелся по хвосту вражеской машины. В разные стороны полетели ее
обломки.
В этом бою был подбит и самолет заместителя командира эскадрильи старшего
лейтенанта Екатерины Зеленко. Машина потеряла управление. Штурман самолета
лейтенант Н. С. Павлык пытался вызвать командира по радио, но летчица молчала.
Окутанный дымом самолет быстро терял высоту. Штурман принял решение покинуть
самолет с парашютом...
Под обломками самолета жители села Анастасьевка обнаружили тело героини. В
нагрудном кармане обгоревшей гимнастерки летчицы лежал обагренный кровью
комсомольский билет № 7462230.
Так впервые в истории авиации женщина нанесла таранный удар по вражескому самолету,
и этот подвиг совершила воспитанница Оренбургского училища летчиков комсомолка
Екатерина Зеленко. За героический подвиг в бою она была посмертно награждена
орденом Ленина.
До последнего дыхания
При выполнении боевых заданий советские летчики не щадили своей жизни ради
победы над фашистскими захватчиками. Всему миру известен бессмертный подвиг
экипажа бомбардировщика 207-го дальнебомбардировочного авиаполка капитана
Николая Гастелло. До имеющимся данным, в период Великой Отечественной войны 12
выпускников Оренбургского училища повторили этот беспримерный подвиг. [106]
В бою с немецко-фашистскими захватчиками экипаж самолета 81-го
дальнебомбардировочного авиационного полка — летчик младший лейтенант
Вдовенко Иван Тимофеевич и штурман лейтенант Гоманенко Никита Васильевич —
проявил мужество и отвагу, повторив подвиг капитана Гастелло.
8 августа 1941 г. противник сосредоточил на правом берегу Днепра для
переправы большое количество войск и техники. Эскадрилье советских
бомбардировщиков было дано задание разгромить наведенный мост и сорвать
переправу противника.
Бомбардировщик Вдовенко первым вышел к переправе. По самолету отважного
экипажа был сосредоточен сильный огонь зенитной батареи противника. Умело
маневрируя, летчик Вдовенко уходил от огня, а штурман Гоманенко метко
сброшенными бомбами уничтожил 5 вражеских зенитных установок.
В разгаре боя от разрыва снаряда советский бомбардировщик загорелся. Тогда
экипаж направил пылающий самолет с оставшимися бомбами на переправу противника.
В результате взрыва бомб и самолета наведенный мост через Днепр был
разрушен, а вражеские войска понесли большие потери в живой силе и технике.
Героический экипаж, выполнив боевое задание командования, погиб смертью храбрых.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июня 1942 г. младшему
лейтенанту И. Т. Вдовенко и лейтенанту П. В. Гоманенко посмертно присвоено
звание Героя Советского Союза.
Их беззаветная преданность социалистической Родине, мужество и героизм в
борьбе с врагами нашей страны служат примером для всего личного состава
училища. Герои Советского Союза младший лейтенант Вдовенко Иван Тимофеевич и
лейтенант Гоманенко Никита Васильевич приказом Министра обороны навечно
зачислены в списки третьей эскадрильи гвардейского авиационного полка. [108]
В Караганде на одной из площадей стоит памятник бесстрашному летчику Нуркену
Абдирову. Им заинтересовались курсанты-следопыты. Кто он? Может быть выпускник
училища? На заседании совета музея боевой славы училища было решено поручить
сбор материалов о нем курсанту А. А. Воробьеву, жившему до поступления в
училище в Карагандинской области. На зимние каникулы курсант поехал к родителям
и попутно заехал в Караганду, где провел три дня. Побывал в горкоме комсомола,
в военном комиссариате. Александру Воробьеву удалось узнать, что казах Нуркен
Абдиров родился и жил в Караганде, учился в аэроклубе, работал на шахте, был
секретарем комитета комсомола этого коллектива. В 1940 г. по комсомольской
путевке поступил в Оренбургское училище летчиков. Началась война, и фронту
требовались летчики. Нуркена направили переучиваться по ускоренной программе на
штурмовика. Потом фронт, штурмовой авиационный полк. Выполнение боевых заданий,
полеты на знаменитом «иле»...
18 декабря 1942 г. четверка «илов» вылетела в район Боковская, Пономаревка.
Здесь скопилось много танков, мртомехчастей и артиллерии противника. Экипаж
Нуркена шел замыкающим. В первом заходе под ураганным огнем вражеских зениток
Абдиров, атакуя немецкую батарею, уничтожил одно орудие. Следующий заход был на
колонну автомашин. Огонь пушек и пулеметов разметал несколько вражеских машин.
Взмывая вверх, Нуркен увидел неподалеку колонну танков, двигавшихся по дороге
на предельной скорости. Немецкие зенитки неистовствовали. Вот уж подбит «ил»
ведущего. Через секунду и под самолетом Абдирова стали лопаться снаряды,
обволакивая машину черным дымом.
— Не возьмете, гады! — хрипло выкрикнул Нуркен. Он резко бросил
самолет в сторону и тут же ввел его в пике. Еще один танк вспыхнул и застыл на
месте.
Захваченный азартом боя, Нуркен продолжал атаки. Неподалеку от него бил
ненавистного врага Алексей Писанко. Вдруг под правым крылом раздался сухой
резкий треск. В ту же секунду самолет качнуло, и он загорелся.
«Это конец», — мелькнула молнией мысль.
Языки пламени лизали уже кабину. Машина выходила из повиновения.
— Нуркен! — в шлемофоне раздался крик Писанко. — Выходи!
Слышишь меня? Выходи, я прикрою!
— Прощай, Леша! Напиши в Караганду! Прощай, друг! [108]
Сквозь дым и языки пламени Нуркен увидел, что в скопище танков стоят два
бензовоза. Туда он и направил пылающий самолет. Раздался страшный взрыв!..
Дорого обошлась фашистам жизнь Нуркена Абдирова!
В Караганде живет мать Нуркена Багжан Жайкенова с внуками Аукеном и Алией.
Недавно они посетили станицу Боковскую, где установлен обелиск Абдирову. О нем
написана песня. Курсант Александр Дягилев написал портрет Героя Советского
Союза Нуркена Абдирова и передал его в музей боевой славы училища.
Вечно будет жить память и о гвардии лейтенанте И. Ф. Бибишеве, погибшем 18
января 1943 г. в боях за Сталинград. За короткую боевую деятельность на фронте
он совершил более 100 вылетов днем и 40 ночью. Уничтожил и повредил 20 танков,
45 автомашин с войсками и грузом врага, подавил огонь 11 точек зенитной
артиллерии, уничтожил десятки самолетов, истребил более 500 солдат и офицеров
противника.
В последнем боевом вылете заместитель командира эскадрильи 59-го
гвардейского шап лейтенант Бибишев вел группу, самолетов на штурмовку войск
противника. Мастерским огнем штурмовиков враг был подавлен, и наша пехота с
танками пошла в наступление. На обратном пути лейтенант Бибишев заметил, что на
другом участке фронта наступлению нашей пехоте и танков мешает артиллерия
врага. Без промедления Иван Фролович устремился на огневые точки противника.
Пять заходов на цель сделал лейтенант, но во время штурмовки машина была
повреждена и потеряла управление. Отважный летчик принял последнее в своей
жизни командирское решение... Он направил горящий самолет на вражеские огневые
позиции. За этот подвиг И. Ф. Бибишеву было посмертно присвоено звание Героя
Советского Союза.
В экспозиции Оренбургского областного краеведческого музея демонстрируются
материалы, посвященные подвигу выпускника училища 1942 г. комсомольца Н. И.
Киреева. 6 июня 1944 г. младший лейтенант Киреев, выполняя боевое задание,
штурмовал крупную немецкую автоколонну. Восточнее Минска фашистские
группировки, попавшие в окружение, стремились прорвать сжимавшееся кольцо.
Противнику удалось наладить переправу через реку Вольму. У переправы разгорелся
ожесточенный бой. [109]
Наши штурмовики, несмотря на сильный зенитный огонь, буквально не давали
врагу поднять головы.
На третьем заходе зенитный снаряд попал в мотор самолета Киреева. Едкая
пелена дыма застилала глаза, но летчик продолжал удерживать от падения сразу
потяжелевшую машину. Товарищи видели, как Николай Иванович направил объятый
пламенем самолет на переправу в гущу фашистских танков и грузовиков. Сильный
взрыв потряс воздух. Десятки трупов гитлеровцев и кучи разбитых машин —
вот все, что осталось от фашистов.
Комсомолец остался верен гвардейскому закону: бить врага до последнего
дыхания. За этот подвиг оренбуржец Николай Киреев посмертно награжден орденом
Отечественной войны I степени{68}.
Ошеломляющие удары
Драматично начался боевой путь летчика-штурмовика Леонида Игнатьевича Беда. Штурмовой
авиационный полк, в который сразу же после окончания Оренбургского училища
прибыл сержант Беда, находился под Сталинградом. Фашистские войска к тому
времени почти вплотную подошли к городу. Ни днем ни ночью не утихали
ожесточенные бои.
Фронтовая жизнь сразу же захватила молодого летчика. Он быстро освоился с
боевой обстановкой, и когда Леониду сообщили, что предстоит первый боевой
вылет, он встретил это известие с радостью.
На рассвете самолеты один за другим поднялись с аэродрома и взяли курс на
запад. Вот и линия фронта. Сверху хорошо видно, как немецкие танки медленно
продвигаются к позициям советских бойцов. Развернувшись, штурмовики начали
пикировать на танки. Леонид обрушил бомбы на один из них, и вражеская машина
вспыхнула факелом.
А через два часа — новый вылет на штурмовку группы фашистских танков,
прорвавшихся к Волге. Когда цель была обнаружена, Леонид вслед за ведущим
сбросил бомбы, но при выходе из пикирования отклонился в сторону и не смог
своевременно занять место в строю. И вдруг рядом с его самолетом пронеслись
огненные трассы. [110] Затем что-то резко ударило в руку и
кольнуло в лицо. Только теперь он понял, что сзади враг.
Беда попытался сманеврировать, однако штурмовик плохо слушался рулей. А тут
еще кровь залила лицо. Почти не действовала простреленная левая рука. Изнемогая
от боли, Леонид снизил свой самолет до бреющего полета. Так легче уйти от
преследования. Долетев до своего аэродрома, Беда посадил самолет на фюзеляж,
так как шасси не выпускались.
— Не понимаю, как можно было держаться на такой машине в воздухе.
Триста пятьдесят пробоин, — сокрушенно качал головой полковой инженер.
Выйдя из госпиталя, Беда вернулся в свой полк. Однажды его вызвал командир.
— Есть сведения, что в этом районе, — сказал он, указывая на карту, —
сосредоточивается вражеская конница. Надо выявить точное местонахождение
конницы и по возможности ее численность. Сделать это поручается вам, товарищ
сержант.
Хотя погода была нелетная, шел густой снег, Беда немедленно поднялся в
воздух. Достигнув заданного района, он вывел машину из облачности и на бреющем
полете стал обследовать местность. Летать пришлось долго. Летчик осмотрел все
овраги. Казалось, кругом ни души. Но Беда был уверен, что разведка не ошиблась,
что конница врага прячется где-то здесь.
Пролетая над одной из лесных опушек, Леонид заметил едва различимую на фоне
деревьев струйку дыма. Кроме дыма, не было заметно никаких признаков жизни.
Беда дал вдоль опушки леса длинную пулеметную очередь. И местность мгновенно
ожила. Заметались раненые лошади. Фашисты были обнаружены. Координаты врага
летчик немедленно передал по радио в штаб полка. По лесу ударила дальнобойная
артиллерия, затем появились штурмовики, прочесавшие огнем пулеметов и пушек
весь лес. План внезапного наступления врага в этом районе был сорван. [111]
В боях за освобождение Донбасса 8 «илов», летевших в сопровождении 4 «яков»,
были атакованы 20 истребителями противника. Несмотря на большой численный
перевес врага, советские летчики сбили два фашистских истребителя и, успешно выполнив
задание, без потерь вернулись на свой аэродром. В этом бою один из фашистских
истребителей сбил штурмовик Беда.
Осенью 1943 г. в районе Никополя группа штурмовиков, ведомая Леонидом Бедой,
атаковала в воздухе 30 бомбардировщиков противника. В ходе боя было сбито шесть
вражеских самолетов, в том числе один уничтожил командир группы. В одном из
боевых вылетов в Крыму Беда в группе со своими боевыми товарищами потопил
крупный вражеский корабль.
За годы войны коммунист Л. И. Беда совершил 213 боевых вылетов, из которых
более 30 на штурмовку аэродромов. Боевые подвиги прославленного штурмовика
отмечены двумя медалями Золотая Звезда, многими орденами и медалями.
Ныне гвардии генерал-лейтенант авиации Леонид Игнатьевич Беда продолжает
службу в рядах Советской Армии.
Мастер штурмовых ударов
В декабре 1942 г. сержант Талгат Бегельдинов прибыл в штурмовой авиационный
полк под Калинин. Много дней провел он на фронтовом аэродроме, ожидая
разрешения на боевой вылет. Но времени даром не терял — - изучал район
боевых действий, пытливо перенимал опыт старших товарищей, непрестанно учился
мастерству воздушных сражений.
Настал наконец день, когда командир полка сказал:
— Ну, Бегельдинов, теперь вы готовы к выполнению боевой задачи. Завтра
обязательно полетите.
Произошло это 17 февраля 1943 г.
На протяжении всего полета Талгат внимательно следил за ведущим, в точности
повторял его маневры. Выйдя на цель, «илы» с пикирования атаковали
железнодорожный состав.
Первый вылет прошел успешно. В этот же день сержант Бегельдинов совершил еще
два боевых вылета. [112]
Начались боевые будни. Ежедневные полеты на штурмовку. Шли бои под Старой
Руссой. Однажды девятка штурмовиков под прикрытием восьми истребителей
«Яковлевых» налетела на деревню Глухая Горушка, превращенную фашистами в мощный
узел сопротивления. Была поставлена задача атаковать артиллерийские позиции
противника. При подходе к цели ведущему по радио сообщали, что в этом районе
находится до 60 истребителей противника.
Завязался тяжелый неравный бой. Гитлеровцы сбили три «ила» первого звена.
Второе звено, сбросив бомбы на цель, ушло на свой аэродром. В момент новой
атаки было сбито еще два самолета третьего звена. Талгат Бегельдинов остался
один. Атаковав цель, Бегельдинов на бреющем полете стал уходить на свой аэродром
и вдруг на него набросился «мессершмитт». Вел фашист себя нагло. Вовсе не
заботясь о защите, он атаковывал наш штурмовик со всех сторон.
Высота небольшая. Талгат видел, что снизу фашистский летчик не может
подойти, а спереди боится — знает силу лобового огня штурмовика. И тогда
он решил сам атаковать фашиста. До этого подобных случаев воздушного боя
штурмовика с истребителем противника еще не было.
«Немец совершенно обнаглел. Высокая скорость сейчас была для него помехой, и
он выпустил шасси, чтобы уменьшить ее. Это почему-то взбесило меня, —
пишет Бегельдинов в книге «Илы» атакуют», — Ну, думаю, гад, я тебе не
котенок! [113]
Резко развернул машину в сторону самолета противника, взял ручку на себя.
«Мессер» в этот момент оказался прямо передо мной в прицеле. Я нажал на
гашетки. Вижу, как пули вонзаются в истребитель. Кажется, проходит целая
вечность. Истребитель задымил, свалился на крыло и пошел к земле...
И мой самолет оказался в штопорном положении. Кое-как выровнял машину,
набрал скорость, снизился... Повреждены руль поворота и глубины, пробиты пулей
водо-маслорадиаторы.
С трудом дотянул до аэродрома»{69}.
Побежденным оказался матерый ас, имевший на счету много сбитых самолетов.
За отличное ведение боя и сбитый истребитель командующий воздушной армией от
имени Президиума Верховного Совета СССР наградил Талгата Бегельдинова орденом
Отечественной войны II степени.
Вскоре Бегельдинову присвоили офицерское звание и назначили ведущим, а затем
и командиром звена.
Однажды полку, где служил Бегельдинов, генерал В. Г. Рязанов поставил задачу
нанести сосредоточенный удар по аэродрому противника в районе Харькова.
Штурмовики немедленно приступили к ее выполнению. Прикрываемые полком
истребителей, они удачно миновали линию фронта и рано утром вышли точно на
цель. «Илы» обрушили на аэродром противника мощный бомбовый удар. Уничтожили 12
бомбардировщиков врага, разрушили ангары, взорвали склады авиабомб. Полк без
потерь вернулся на свой аэродром.
В два часа дня шестерка «илов» снова взяла курс на Харьков, но уже без
сопровождения истребителей. На подходе к аэродрому наших штурмовиков гитлеровцы
встретили сильным зенитным огнем.
Преодолев два пояса противовоздушной обороны, советские соколы увидели
группу бомбардировщиков противника под прикрытием истребителей, возвращающихся
с боевого задания. «Мессершмитты» резко развернулись и ринулись наперерез нашей
шестерке. Двенадцать истребителей против шести штурмовиков! В воздухе
закружилась карусель. [114]
Один из немцев, атаковавший Бегельдинова снизу, на какое-то мгновение
выскочил вперед. Талгат нажал гашетку пушек и увидел, как истребитель камнем
полетел к земле. Но и штурмовик Бегельдинова тоже получил повреждение. Надо бы
повернуть назад, но нельзя. Близко впереди цель — вражеский полевой
аэродром. Больше сотни бомбардировщиков и истребителей стоит на поле. На
аэродроме паника: самолеты взлетают прямо со стоянок, из задних кабин бомбардировщиков
строчат пулеметы.
Штурмовики начали атаку, и мгновенно аэродром превратился в море огня. «Илы»
отвалили от аэродрома и легли на обратный курс. Из-за полученного повреждения
самолет Бегельдинова стал терять скорость. Держаться в строю стало почти
невозможно, а до линии фронта еще километров сорок.
Видя отставший, израненный «ил», пара «фокке-вульфов» решила взять его в
клещи и посадить на свой аэродром. Но советский летчик и не подумал выполнять
команды истребителей. Тогда самолеты противника развернулись и начали
расстреливать штурмовик. Пулеметная очередь прошила мотор и кабину. Загорелся
двигатель. Летчик и стрелок выбросились на парашютах...
Несколько дней пробирались они к линии фронта. Дважды натыкались на
фашистские посты. В одной из схваток уложили наповал двух гитлеровцев. Около
трех часов просидели по горло в болоте, скрываясь от преследования. Уже перед
самой линией фронта, наскочив на минное поле, погиб стрелок.
Незадолго до рассвета Талгат один добрался до берега Северского Донца. Там,
за ним, наши. Он поплыл в холодной, обжигающей тело воде под бешеной стрельбой
немцев. В воде его ранило в левую руку. Намокшая одежда тянула ко дну.
Достигнув противоположного берега, теряя сознание, Талгат упал на камни.
Летчика обнаружили наши пехотинцы, принесли в землянку. Санитар сделал ему
перевязку. Потом санбат, а через три недели снова в строй.
Шли напряженные жестокие бои на Орловско-Курской дуге. В эти дни у Талгата
Бегельдинова завязалась крепкая дружба с выпускником училища Сергеем Луганским.
Их первая встреча произошла в бою. [115]
На группу штурмовиков наседали «мессершмитты». Стрелок Бегельдиновд был
тяжело ранен, и самолет оказался беззащитным сзади. Это гитлеровцы, видимо,
поняли, и два фашистских стервятника начали усиленно обстреливать пострадавший
«ил». На выручку штурмовику поспешил Як-1 с цифрой 47 на борту. Советский
«ястребок» быстро пристроился в хвост к ведомому «мессершмитту» и ударил из
пулеметов. Самолет врага задымил и рухнул на землю. Ведущий «мессер», потеряв
прикрытие, взмыл вверх, оставив штурмовик в покое. А Як-1 развернулся и снова
ринулся в гущу боя.
Вернулись на аэродром. В тот же вечер, когда летчики собрались в столовой на
ужин, Бегельдинов громко спросил:
— Кто сегодня летал на сорок седьмом?
Луганский поднялся из-за стола и подошел к летчику.
— Я летал. А в чем дело?
— Ну, друг, давай знакомиться. Ты сегодня мне жизнь спас.
Долго беседовали они в этот вечер. Оказалось, что они оба окончили
Оренбургское летное. С тех пор их фронтовая дружба крепла, помогала в бою.
Талгат Бегельдинов славился не только как мастер штурмовых ударов, но и как
мастер воздушной разведки. В сложных условиях погоды, тщательно маскируясь
облачностью, он добывал ценные сведения о противнике. Самолет Бегельдинова
одним из первых появился днем над Берлином. На своем краснозвездном «иле»
Талгат Якупбекович оказывал братскую помощь восставшим жителям Праги.
Дважды Герой Советского Союза капитан Бегельдииов 24 июня 1945 г. принимал
участие в Параде Победы на Красной площади в Москве.
За два года войны он совершил около 320 боевых вылетов, провел в воздухе при
этом в общей сложности без малого 500 часов, уничтожил много вражеской техники,
сбил 7 вражеских самолетов.
Двумя Золотыми Звездами и многими орденами отметила Родина подвиги героя{70}.
После войны командир эскадрильи капитан Бегельдинов окончил Краснознаменную
Военно-воздушную академию. Был избран депутатом Верховного Совета СССР. Служил
Ё строевой части в должности заместителя командира авиационного полка. [116]
В 1957 г. подполковник Бегелъдинов уволился из рядов Советской Армии по
болезни. Сейчас Талгат Якупбекович живет и работает в Алма-Ате, поддерживает
связь с родным училищем.
Обращаясь в своем письме к личному составу училища, он пишет: «Беспримерные
подвиги фронтовиков, их массовый героизм будут служить для всех воинов нашей
армии вечным примером нерушимой верности присяге, воинскому долгу,
беспредельной любви к Родине, к Коммунистической партии и своему народу.
И вы, мои молодые боевые друзья, призваны в армию для того, чтобы стать
такими же мужественными и умелыми защитниками Родины, какими были ее лучшие
сыны — герои-фронтовики».
В небе Луганский
Летчик-истребитель Сергей Данилович Луганский вступил в войну заместителем
командира эскадрильи. За годы войны он совершил 390 боевых вылетов, провел 194
воздушных боя и лично сбил 43 фашистских самолета. За мужество и героизм,
проявленные в боях, он был дважды удостоен высокого звания Героя Советского
Союза. Умелое сочетание маневра и огня, прекрасная техника пилотирования
позволяли Луганскому одерживать победы в воздушных боях.
В 1943 г., летая на самолете Як-1, командир эскадрильи С. Д. Луганский за
месяц боев на Орловско-Курской дуге лично сбил 18 фашистских самолетов. Однажды
он сошелся на вертикали с вражеским самолетом «Фокке-Вульф-190». Скорость
набора высоты у Як-1 оказалась большей. Противник сделал переворот, пытаясь
выйти из боя. Длинной очередью Луганский прошил самолет врага, и он,
загоревшись, рухнул на землю.
В одном из боев за Харьков Луганский был в составе группы из 12
истребителей, прикрывавших 35 штурмовиков Ил-2. В завязавшемся бою с большой
группой фашистских истребителей ведомый Луганского Зуев сбил 2 самолета
противника, Луганский зажег третий, но в ходе воздушного боя его самолет тоже
оказался поврежденным. В кабину ворвался дым, но Луганский не растерялся, не
воспользовался парашютом. Внизу был враг. Резкими эволюциями ему удалось сбить
пламя и посадить машину на свой аэродром. [117]
Во время одного из следующих боевых вылетов самолет Луганского оказался
зажатым в клещи тремя «мессершмиттами». — Советский летчик сохранил полное
самообладание. На повышенной скорости он проскочил через зону огня вражеских
самолетов, сделал переворот и сам стал атакующим. В результате атаки он поджег
один фашистский самолет, а второй сам врезался в землю, спасаясь от атак
советского аса.
В мае 1944 г. Луганский принял командование авиационным полком. Летом того
же года ожесточенные бои разгорелись над румынской территорией. Четыре
«яковлевых» во главе с Луганским, прикрывавшие штурмовиков, отражали нападение
десятки фашистских истребителей. Неравная схватка длилась уже несколько минут.
Командир полка, заняв в воздухе выгодное положение, начал атаку, и через
несколько мгновений один из самолетов противника пылающим факелом пошел к
земле. Но к победителю с тыла подкрался другой «мессершмитт». Умелым маневром
советский летчик вывел свою машину из-под огня противника и зашел ему в хвост.
И этот вражеский истребитель не вернулся на свой аэродром.
Тем временем группа фашистских бомбардировщиков пыталась прорваться к
населенному пункту, занятому нашей пехотой. «Яковлев», только что сбивший два
вражеских истребителя, ринулся навстречу бомбардировщикам. Летчик-герой
атаковал ведущего группы и сбил его. Остальные бомбардировщики обратились в
бегство. [118]
Так воевал воспитанник училища С. Д. Луганский. Однако победы доставались
нелегко. Как-то раз после возвращения Луганского из боя в его самолете
обнаружили 73 пробоины. В другой раз летчик вернулся из боя раненным. Но ничто
не могло охладить пыл бойца. 1 июля 1944 г., через 10 месяцев после получения
звания Героя Советского Союза, командир полка капитан С. Д. Луганский за
мужество и героизм в боях был награжден второй медалью Золотая Звезда.
В одном из воздушных боев под Ростовом на самолете командира эскадрильи
Ивана Глухих был поврежден мотор, и он был вынужден сесть на территорию,
занятую фашистами. Немецкие мотоциклисты бросились к самолету. Чтобы остановить
немцев, заставить их залечь, наши летчики стали делать один заход за другим,
поливая мотоциклистов свинцом из всех пулеметов.
«Но что же делать с летчиком? Не оставлять же его в руках врага! Я
вспомнил, — пишет С. Д. Луганский, — как на недавнем партийном
собрании Иван Глухих давал мне рекомендацию, говорил о боевой дружбе, о золотом
правиле летчиков: сам погибай, а товарища выручай. И вот теперь человек,
который за меня поручился перед партийным собранием, попал в смертельную беду.
Пока летчики поливали, пикируя, мотоциклистов, я разглядел недалеко от
вынужденного места посадки ровную твердую площадку солончака. На нее,
решившись, я и повел свою машину. Самолет бросило, едва он коснулся земли,
однако затем машина выровнялась и спокойно закончила бег. Я не выключал
мотора...
Неуклюже, как медведь, тепло одетый Глухих полез ко мне за спину. Но тут
произошла новая беда: забираясь в кабину, Иван случайно наступил на рычаг и
выключил зажигание. Мотор заглох»{71}.
Чтобы запустить мотор на самолете И-16, нужен был или амортизатор, или
автостартер. Надеяться было не на что. Но не в правилах советских летчиков
оставлять товарищей в беде. На выручку им поспешил летчик Володя Козлов.
Мастерски посадив рядом самолет, он показал рукой Глухих и Луганскому куда-то
вниз, под колеса. Не теряя времени, летчики быстро устроились на шасси. Самолет
тяжело побежал по полю, грузно оторвался от земли и, не набирая высоты, потянул
к своему аэродрому. [119]
В годы войны Сергей Данилович Луганский поддерживал постоянную связь с
родными местами. В начале 1944 г. земляки-алмаатинцы подарили ему самолет,
приобретенный на их личные сбережения, а потом и целую эскадрилью для полка.
После войны С. Д. Луганский окончил Военно-воздушную академию, в
послевоенные годы, будучи генерал-майором авиации, он умело обучал и воспитывал
своих подчиненных на опыте минувшей войны. Сейчас генерал-майор авиации С. Д.
Луганский живет в Алма-Ате, активно участвует в военно-патриотическом
воспитании молодежи.
Ровесник Октября
Василий Николаевич Осипов пришел в Чкаловское училище летчиков по комсомольской
путевке. Окончив его в 1940 г., он с первого же дня Великой Отечественной войны
летал во фронтовом небе.
Особо памятным для Василия остался восемнадцатый боевой вылет. Эскадрилья
дальних бомбардировщиков Ил-4 получила задание произвести разведку одного из
районов в тылу противника и разбомбить обнаруженные цели. На обратном пути,
когда время поиска подходило к концу, наши летчики обнаружили вражеский
аэродром. На летном поле стояли небрежно замаскированные фашистские самолеты.
Хотя эскадрилья не имела истребительного прикрытия, командир повел самолеты на
цель. После первых разрывов бомб, как из разворошенного осиного гнезда,
навстречу «илам» стали взлетать фашистские истребители. Завязался ожесточенный
воздушный бой. Эскадрилья «илов» стремительно снижалась, пытаясь перейти на
бреющий полет и этим затруднить маневр вражеским истребителям. В это время пуля
пробила левый мотор машины Осипова. Скорость «ила» резко упала, и к нему быстро
стали приближаться два вражеских истребителя. Осипов сделал разворот так, чтобы
стрелку-радисту было удобнее вести огонь, и очень скоро один из фашистских
самолетов врезался в землю. Второй, ведя огонь, пронесся совсем рядом с «илом».
Вражеская пуля оторвала кусок лопасти винта. Мотор стал сильно трясти. [120]
Вот как рассказывал сам В. Н. Осипов об этом бое: «Иду на бреющем у самой
земли — Впереди озеро. А истребитель снова заходит. Неужели придется
погибнуть в озере? Лучше бы в землю... Эх, думаю, Синицын, друг, бей,
пожалуйста, метко! И молодец Синицын! Второй истребитель задымился и отвалил.
Впереди уже показался Днепр, начал сдавать второй мотор. Как перелетел через
реку — не помню. Посадил машину на своей земле близ деревушки Днепровка».
Только с 1 марта 1942 г. по ноябрь 1943 г. Василий Осипов совершил 267 боевых
вылетов ночью и 8 днем. Экипаж «ила» уничтожил много боевой техники и живой
силы противника. За героические подвиги Президиум Верховного Совета СССР Указом
от 20 июня 1942 г. присвоил Василию Николаевичу Осипову звание Героя Советского
Союза. 13 марта 1944 г. коммунист Осипов был удостоен второй Золотой Звезды
Героя.
После войны до 1954 г. он в должности командира эскадрильи продолжал летать
и воспитывать таких же, как и он сам, смелых и беззаветно преданных Родине
летчиков. В 1954 г. полковник В. Н. Осипов ушел в запас. На родине Василия
Николаевича в Ленинграде установлен его бронзовый бюст.
Ведущий штурмовиков
Приказом Министра обороны СССР от 3 марта 1951 г. воспитанник училища дважды
Герой Советского Союза гвардии майор Иван Фомич Павлов был навечно зачислен в
списки личного состава 1-й авиаэскадрильи гвардейского авиационного полка.
«Личное бесстрашие и героизм, проявленные гвардии майором Павловым, —
говорилось в этом приказе, — должны служить примером доблести и героизма
для всего личного состава Советской Армии».
Ежедневно личный состав эскадрильи выстраивается на вечернюю поверку.
— Дважды Герой Советского Союза гвардии майор Павлов, — первым
вызывает по списку командир.
— Дважды Герой Советского Союза гвардии майор Павлов погиб при исполнении
служебных обязанностей, — четко отвечает правофланговый{72}.
[121]
Воины-авиаторы прославленной в боях за Советскую Родину авиационной эскадрильи
своими успехами в боевой и политической подготовке, совершенствованием летного
мастерства умножают славные боевые традиции летчиков-фронтовиков, чтут
незабвенную память крылатого богатыря нашей Родины Ивана Фомича Павлова.
После окончания училища в двадцатилетнем возрасте сержант Павлов прибыл на
фронт. Вскоре состоялся первый его бой и первая встреча с врагом. В паре с
опытным летчиком лейтенантом Дубенсковым он вылетел на воздушную разведку.
Самолеты набрали высоту и взяли курс на северо-запад. Внизу мелькали перелески,
извилистые ленты рек, поля. Но вот под плоскостью самолета показалась
охваченная огнем деревушка, зигзаги окопов и ходов сообщения, окутанные дымом.
Сбоку и спереди стали вспыхивать и рассеиваться белые густые облачка.
— Заградительный зенитный огонь, — пояснил по радио Павлову
Дубенсков. — Внимание, следуй за мной! Штурмовик ведущего резко пошел на
снижение, изменил курс и нырнул в облака. Копируя действия Дубенскова, то же
самое сделал и Павлов. Когда летчики вышли из облачности, разрывы зенитных
снарядов остались далеко позади.
Через 15 минут полета пара штурмовиков появилась в районе рощи «Круглая»,
где, по данным разведки, противник накапливал крупные резервы. Задание
Дубенскова состояло в том, чтобы сфотографировать этот район, а Павлов должен
был прикрыть ведущего, если он будет атакован истребителями противника. [122]
Строго выдерживая курс и высоту, Дубенсков включил фотоаппарат, объектив
которого запечатлел замаскированные танки, автомашины и артиллерийские орудия.
Задание было выполнено, и можно было возвращаться на свой аэродром.
Внезапное появление пары советских штурмовиков заставило фашистов броситься
в щели и укрытия. Впервые Павлов увидел противника и не выдержал... Пикируя, он
открыл огонь из всех пушек и пулеметов. Эта первая штурмовка вызвала боевой
азарт у летчика. Он видел результаты своей атаки, сполна оценил силу и огневую
мощь вверенного ему боевого самолета.
Однако после посадки командир эскадрильи сделал Павлову строгое внушение:
— Вы оставили своего ведущего без прикрытия, нарушили боевой порядок,
кроме того, рисковали собой и машиной...
Летчик правильно воспринял замечание. Он понял суровое фронтовое правило
взаимной выручки в бою и сделал еще один вывод для себя из своей первой
атаки — нужно настойчиво учиться, чтобы стать мастером своего дела.
Пытливый ум летчика, советы старших товарищей помогли ему стать в ряды
умелых воздушных бойцов. Во время трудных боев под Сталинградом комсомолец П.
Ф. Павлов подал заявление о приеме в партию. Все его друзья единодушно заявили
на партийном собрании:
— Да, товарищ Павлов подготовлен и достоин быть коммунистом!
Через час после собрания группа штурмовиков, ведомая Павловым, вылетела на
очередное боевое задание и разгромила находившуюся на марше крупную вражескую
автоколонну. Так Иван Павлов отметил день своего вступления в ряды
Коммунистической партии.
Росло боевое мастерство летчика, множился счет его побед. Однажды стало
известно, что на один из участков фронта фашистское командование направило
бронепоезд. В течение нескольких дней он обстреливал окружающие леса и дороги.
Павлов получил боевую задачу уничтожить его. Задание оказалось сложным.
Бронепоезд был защищен сильным зенитным огнем, к тому же гитлеровцы искусно
маскировали его. [123]
Группа Павлова вылетела на выполнение боевого задания в пасмурный день, при
видимости всего два километра. Нужен был правильный расчет, чтобы, используя
облачность, точно выйти на цель. В редкие разрывы облаков просматривалась
земля, израненная бомбами и снарядами, кое-где горели деревни, оставляемые
врагом.
Только за 1–2 км до цели самолеты вышли из облаков. Вот и цель. Враг никак
не ожидал появления штурмовиков, да еще в такую погоду.
Павлов и его товарищи начали развернутым фронтом пикировать на бронепоезд.
На одной из платформ произошел взрыв. В воздух полетели ящики со снарядами.
Вторую атаку советских летчиков фашисты встретили ожесточенным огнем. Но
напрасно неистовствовали зенитки. Был взорван паровоз, в бесформенную массу
металла превратились две бронеплощадки. Группа Павлова, успешно выполнив боевое
задание, без потерь возвратилась на свой аэродром.
Немало пришлось поработать под Сталинградом штурмовикам эскадрильи И. Ф.
Павлова в те дни, когда наши войска перешли в решительное наступление по всему
фронту. «Ильюшины», что называется, «ходили в штыковую атаку» с воздуха,
стараясь как можно точнее поразить противника. Не случайно наши пехотинцы так
любили свои «летающие танки», их характерный атакующий строй. С появлением над
полем боя штурмовиков солдаты увереннее шли на врага, зная, что их боевые
товарищи в воздухе не подведут. А когда штурмовики, возвращаясь с боевого
задания, пролетали над позициями наших войск, в знак приветствия в воздух
взлетали десятки шапок: пехота благодарила своих товарищей по оружию.
В ходе одной из боевых операций штурмовикам Павлова была поставлена задача
нанести удар по укрепленному узлу обороны противника. На задание пошла группа
«илов» во главе с Павловым. Но получилось так, что, пока штурмовики находились
в полете, наши пехотинцы выбили противника из населенного пункта и заняли его.
Радиостанция наведения сообщила Павлову об изменении обстановки и передала
приказ об атаке небольшой высоты, занятой противником, которая была всего в 300
метрах от расположения наших войск.
На подходе к цели Павлов еще раз по радио сообщил ведомым об изменении цели,
так как малейшая неточность могла привести к бомбовому удару по нашим войскам.
Детальное изучение обстановки на поле боя позволило командиру группы успешно
выполнить боевую задачу. Воодушевленные удачной воздушной атакой штурмовиков,
пехотинцы выбили противника с занятой им высоты. [124]
В феврале 1944 г. И. Ф. Павлову было присвоено звание Героя Советского
Союза. Трудящиеся Кустанайской области — родины Героя — внесли свои
сбережения на покупку самолетов для эскадрильи Павлова. В торжественной
обстановке боевые машины были вручены отважным гвардейцам.
В июле 1944 г. 8 самолетов-штурмовиков под командованием гвардии капитана
Павлова вылетели на боевое задание. После выполнения задания группа неожиданно
встретилась с 10 бомбардировщиками противника, которые шли под прикрытием 12
истребителей на бомбежку нашего переднего края.
Павлов принял смелое решение — атаковать фашистские самолеты, несмотря
на их численное превосходство. В результате этого боя три бомбардировщика врага
были сбиты восьмеркой Павлова, а остальные, сбросив бомбы на свои войска,
поспешно повернули на запад.
За образцовое выполнение заданий командования Указом Президиума Верховного
Совета СССР в феврале 1945 г. гвардии капитану И. Ф. Павлову была вручена
вторая Золотая Звезда Героя Советского Союза.
За время Великой Отечественной войны Иван Фомич произвел 248 боевых вылетов.
Вместе с однополчанами он торжественно проходил по Красной площади на Параде
Победы 24 июня 1945 г. мимо трибуны Ленинского Мавзолея, мимо груды поверженных
знамен разгромленной фашистской армии.
В чем был секрет успехов штурмовика Павлова? В тщательной подготовке к
каждому полету с учетом анализа предыдущих боев, в поисках новых способов
использования грозного оружия. Вот что об этом писал он после войны, обращаясь
к молодым летчикам: «Участники Отечественной войны знают, с каким трудом
доставалась победа. Мы делали по три-четыре боевых вылета в день, но все же
выкраивали время, чтобы подвести итоги, проанализировать свои ошибки, извлечь
уроки из боевой, практики. Мы никогда не забывали, что наша профессия не
прощает даже малейших ошибок, и всегда были начеку, всегда готовились к каждому
полету». [125]
Никогда не забудет советский народ имя героя Великой Отечественной войны
талантливого командира-летчика советской авиации, бесстрашного в бою и
беспощадного к врагам нашей Родины, мастера штурмовых атак гвардии майора Ивана
Фомича Павлова{73}.
Защитник Ленинграда
В тревожные дни 1941 г. на одном из прифронтовых аэродромов служил
комсомолец Алексей Смирнов. В числе многих других летчиков он охранял небо
Ленинграда. Вылет за вылетом совершали советские истребители, отражая воздушные
налеты врага. А в те редкие дни, когда небо над Ленинградом было чистое, группа
Алексея Смирнова летала на штурмовку войск и аэродромов противника.
Однажды группа самолетов под командованием Смирнова сопровождала
бомбардировщики. В районе цели строй краснозвездных самолетов неожиданно
атаковали вывалившиеся из облаков «мессеры». Используя внезапность, они с ходу
подожгли один бомбардировщик.
Смирнов повел свои истребители наперерез врагу. Надо было во что бы то ни
стало отвлечь фашистов и дать бомбардировщикам пройти вперед.
Маневр, предпринятый Смирновым, удался. Хлесткие очереди пулеметов
преградили путь врагу. Скованные нашими истребителями, гитлеровцы вынуждены
были оставить бомбардировщики и принять навязанный им бой. Искусным маневром
Алексею удалось зайти в хвост одному «мессеру». Длинная пулеметная
очередь — и машина фашиста, объятая огнем, стала падать.
«Сбит», — с удовлетворением подумал Алексей. Отвернув свой самолет, он
стал осматриваться. Но в этот момент град пуль прошил кабину его машины. Не
успев понять, откуда атакует враг, Алексей почувствовал жгучую боль, и сразу же
непривычная слабость разлилась по всему телу. Глаза застлала мутная пелена.
Истребитель с большим креном проваливался вниз. [126]
Собрав последние силы, Алексей попытался выровнять самолет. Ценой огромных
усилий это ему удалось. Моментами теряя сознание, Смирнов тянул подбитую машину
на свой аэродром. Вот и знакомые места. Тупой удар: самолет коснулся колесами
посадочной полосы. Бережно вынесли боевые друзья из кабины потерявшего сознание
летчика.
Через некоторое время Алексей Смирнов вновь оказался в строю. Мужал его
характер, росло боевое мастерство и число побед над врагом. Однажды два десятка
«юнкерсов» под прикрытием «мессершмиттов» шли бомбить боевые позиции наших
войск. Алексей первым заметил врагов. По его команде шестерка истребителей
стремительно врезалась в боевой порядок «юнкерсов». Первой же очередью Алексей
сразил головной бомбардировщик, но и его машина задымила. Несмотря на это, ои
снова пошел в лобовую атаку на другой самолет врага. Это был Ме-109.
Истребители с огромной скоростью мчались навстречу друг другу. Казалось,
столкновение неизбежно. Но противник не выдержал: на расстоянии нескольких
десятков метров он резко изменил курс. Машина врага стала на крыло и подставила
живот под пулеметы Алексея. И он не упустил этот миг — длинная очередь, и
вражеский истребитель камнем пошел к земле.
Пламя лизало плоскости советского истребителя. Управлять горящим самолетом дальше
было невозможно. Смирнов отстегнул ремни и с высоты 150 м покинул горящую
машину.
...Когда на вооружение истребительных полков поступил новый самолет, Смирнов
был одним из тех, кто первым освоил эту машину.
В трехсотый вылет Смирнова погода не радовала летчиков. Моросил мелкий
дождь, холодный ветер гнал над землей клочья тумана. Шла третья военная осень.
Эскадрилья вылетела на боевое задание. Вот и намеченный район перехвата.
Впереди замелькали черные пятна: два, пять, восемь, двенадцать звеньев.
Краснозвездная эскадрилья смело атаковала фашистов. Жестокая схватка
продолжалась недолго и закончилась победой советских пилотов. На фюзеляже
истребителя Смирнова появились еще две звездочки{74}.
[127]
А дальше снова бои и бои. 400 боевых вылетов. Тридцать четыре лично
уничтоженных вражеских самолета — таков итог славного боевого пути
отважного летчика дважды Героя Советского Союза коммуниста майора Смирнова.
В 1954 г. Алексей Смирнов уволился в запас. В настоящее время полковник
запаса А. С. Смирнов живет и работает в Москве.
Волевой командир
В Оренбургское училище летчиков Евгений Петрович Федоров пришел по путевке
комсомола из ленинградского депо, где он работал слесарем-арматурщиком.
С первых дней Великой Отечественной войны Евгений Петрович находился в
действующей армии. Его экипаж одним из первых начал полеты на ночную «охоту».
Вылетая в районы крупных железнодорожных узлов, летчики бомбили вражеские
эшелоны и станционные сооружения, создавая на дорогах пробки, блокировали
аэродромы ночной авиации противника, с которых совершались налеты на Москву.
Нередко бомбардировщики эскадрильи Е. П. Федорова наносили бомбовые удары по
удаленным административным центрам и военно-промышленным объектам противника. 9
сентября 1942 г. в составе нескольких экипажей Федорову предстояло вылететь на
бомбардировку Берлина.
Осенний день угасал, когда экипажи занимали свои места в кабинах Ил-4. Все
было готово. Снаружи донесся хлопок сигнального выстрела. В потемневшем небе
повисла зеленая ракета. Натужно ревя моторами, тяжело нагруженные машины стали
поочередно подниматься в воздух.
Вот как рассказывает Евгений Петрович об этом памятном полете: «В районе
Данцига самолет был атакован истребителем, оборудованным радиолокационным
прицелом, впервые появившимся тогда у немцев. Атака была внезапной, в темную
ночь, между двумя слоями облаков. Применив противоистребительный маневр по высоте
и курсу, я ушел в облака. Но разрывы снарядов, выпущенных из пушек истребителя,
снова заставили маневрировать. Стрелок не мог стрелять, ибо он не видел врага,
и это самое неприятное, когда по тебе стреляют, а ты не знаешь, откуда и когда
будет очередной залп. Этот неравный бой длился 30 минут. Мой самолет получил 10
пробоин, но был еще способен продолжать полет, и я, убедившись, что истребитель
меня потерял или у него кончились боеприпасы, продолжал выполнять боевую
задачу». [128]
Бесконечно долгим показался этот ночной полет. Но вот штурман Пономарев
сообщил, что они подходят к цели. В районе Берлина фашисты открыли по
бомбардировщикам зенитный огонь, но вражеские зенитчики стреляли неточно.
Фугасные бомбы полетели вниз, туда, где метались лучи прожекторов, мельтешили
пунктиры трасс зенитных пулеметов.
Удары наших бомбардировщиков по Берлину имели важное значение. Помимо
прямого урона они наносили и сильнейшие удары по фашистской пропаганде,
вещавшей на весь мир о том, что советская авиация якобы уничтожена.
Е. П. Федоров много летал на бомбежку железнодорожных узлов, мест скопления
войск и техники противника в районах Смоленска, Севастополя, Керчи, Минска,
участвовал в прорыве, а затем ликвидации блокады Ленинграда.
В 1944 г. он 11 раз вылетал лидирующим большой группы бомбардировщиков с
заданием отыскать цель и осветить ее светящимися бомбами.
Один из таких вылетов был на порт Галац. Самолеты стартовали ночью, в
сложных метеорологических условиях. У линии фронта облачность понизилась до
200–300 м. В такую погоду хорошо пересекать линию фронта, уходить от
истребителей, но искать ночью цель, закрытую многоярусным слоем облаков, очень
трудно.
На первом заходе экипажи сбросили бомбы в стороне от цели. Сильный
заградительный огонь противовоздушной обороны противника образовал на пути
бомбардировщиков сплошную огненную стену. А где-то внизу, в темноте, замер
порт, заполненный военными и транспортными судами врага.
Машина Федорова вышла вперед и, несмотря на яростную стрельбу вражеских
зениток, сбросила на этот раз уже точно над целью две серии осветительных бомб.
На темном фоне воды резко обозначились причалы, корабли, строения. Один за
другим бомбардировщики сбросили фугасные бомбы на вражеский порт. [129]
...Близилась победа. Еще точнее, сокрушительнее становились снайперские
удары Федорова. Он прямым попаданием авиабомбы взорвал склады боеприпасов
противника на станции Аккерман, потопил фашистский транспорт в Южной бухте
Севастополя, громил другие важные объекты в тылу врага.
23 марта 1945 г. генерал-лейтенант авиации Е. Ф. Логинов подписал
представление к награде на заместителя командира 2-й гвардейской авиационной
дивизии гвардии подполковника Евгения Петровича Федорова. Лаконичен этот
документ, но его короткие фразы говорят о многом:
«Отличный летчик, волевой и
культурный командир. В совершенстве владеет ночными полетами и техникой
пилотирования в сложных метеоусловиях. С большим желанием выполняет боевую
летную работу, своим примером воодушевляет летный состав частей дивизии на
боевые подвиги. В боевой обстановке проявляет исключительную инициативу,
отвагу, мужество и настойчивость. Делу партии и социалистической Родине предан.
Достоин высшей
правительственной награды — звания дважды Героя Советского Союза».
Когда представление направляли в
вышестоящий штаб, гвардии подполковник Федоров находился в воздухе, совершая
свой сто семьдесят восьмой вылет. Задание было сложным, но командование не
сомневалось, что оно будет выполнено.
Воля и мужество
Не раз вылетал в сопровождении своего ведомого на выполнение боевого задания
старший лейтенант И. И. Кобылецкий. Однажды, когда Кобылецкий сопровождал наших
штурмовиков, которые должны были уничтожить переправу в районе города Калач,
при подходе к цели в воздухе вначале появилась восьмерка, а затем еще четверка
вражеских самолетов. Завязался неравный бой, в результате которого Иван
Иванович сбил две вражеские машины. Но гитлеровцам удалось поджечь самолет
ведомого. Пилот выпрыгнул па парашюте. Верный боевой дружбе, Кобылецкий
поспешил на выручку товарища, не давая возможности фашистским стервятникам
расстрелять его в момент снижения. [130]
Оставшись один, наш летчик продолжал вести воздушный бой. И вдруг его машину
сильно тряхнуло. Осколок вражеского снаряда попал в мотор. Поползли языки
пламени. Кобылецкий на горящем самолете стал уходить на свою территорию. Пламя
перебросилось в кабину, нестерпимо обжигая руки, лицо, шею.
— Врешь, нас не возьмешь! — стиснув зубы, шептал Иван Кобылецкий.
Понимая, что с большой высоты прыгать с парашютом нельзя (фашисты могут
расстрелять в воздухе), Кобылецкий бросил самолет в пикирование, затем сделал
петлю. Когда «ястребок» завис в небе вверх колесами, сорвал фонарь, толкнул
ручку от себя и вывалился вниз. Дернул за кольцо парашюта, но рывка не
почувствовал. Через несколько секунд парашют стал медленно наполняться
воздухом. Момент раскрытия парашюта совпал с ударом о землю...
Потерявший сознание Кобылецкий пролежал на нейтральной полосе до темноты.
Ночью к летчику пробрались наши танкисты и доставили его в медсанбат. У него
был поврежден позвоночник и поломаны ноги. После перевязки Кобылецкого
отправили на пристань, чтобы отвезти пароходом по Волге в госпиталь. [131]
«Примерно через час плавания, — вспоминал потом сам Кобылецкий, —
мы услышали гул самолетов. Напали «мессершмитты» и стали обстреливать наш
пароход, подожгли его. Ходячие раненые начали прыгать в воду. А как быть мне,
лежачему, да притом в шинах? Не могу ни сесть, ни встать. И тут я вспомнил, что
в моем узелке лежат лезвия для безопасной бритвы. Сполз с носилок, развязал
узелок, достал лезвия и начал обрезать бинты. Меня обдало пламенем горящего
парохода. Тогда упираюсь щекой о стенку и рывком срываю бинты. На руках передвигаюсь
по коридору к одной из кают. С трудом влезаю на диван, тянусь к иллюминатору,
выжимаюсь на руках, подтягиваюсь вверх, преодолеваю перила и лечу в воду. Изо
всех сил стараюсь как можно дальше отплыть от парохода. Плавал я хорошо. Лег на
спину и стал грести одними руками. Ноги при малейшем движении мучительно
болели. Нагнал одного товарища с доской и положил на нее правую ногу. А
фашистские стервятники поливали раненых свинцовым огнем. Кое-как добрался до
острова. На берегу сидел раненый боец и пытался остановить кровь из правой
ноги. Я ему помог: зубами разорвал сорочку, оторвал полоску, завязал ногу и
туго скрутил палкой жгут.
Через некоторое время за нами на лодке приехала медсестра со стариком
лодочником».
Иван Иванович попросил сначала доставить в безопасное место бойца, а затем
переправился и сам.
Потом был госпиталь. Длительное лечение. И вот однажды его навестил
командующий воздушной армией генерал Т. Т. Хрюкин. Он поздравил Кобылецкого с
присвоением воинского звания «капитан» и сообщил, что, не зная о судьбе
летчика, подписал наградной лист на присвоение ему посмертно звания Героя
Советского Союза.
— Вы живы, и я рад поздравить вас с воскрешением, — сказал
командарм. — Исправим представление. Вычеркнем слово «посмертно». Желаю
вам скорого и полного выздоровления. Вы настоящий герой.
А потом на имя начальника госпиталя пришла телеграмма от генерала Хрюкина, в
ней говорилось: «У Вас на излечении находится Герой Советского Союза капитан
Кобылецкий Иван Иванович. Приложите все усилия, его нужно вернуть в строй».
Иван Иванович вернулся в строй. Но это стоило врачам больших усилий,
потребовало огромной выдержки и воли самого Кобылецкого. Наконец распахнулись
ворота госпиталя. Летчик вышел прихрамывая. Одна нога на несколько сантиметров
была короче другой.
После излечения капитана Кобылецкого на год отстранили от летной работы и
направили в санаторий. [132]
Уезжая туда, Иван Иванович достал из чемодана выданную ему историю болезни,
почитал, подумал. Потом взял спички и сжег ее, сказав:
— Чтобы не было препятствий к возвращению в строй.
В декабре 1942 г. Иван Иванович прибыл в свою часть для дальнейшего
прохождения службы. На правую педаль его самолета техник сделал подставку.
И снова боевые вылеты, воздушные схватки. Закончил войну Иван Иванович под
Берлином. За годы войны он произвел 465 боевых вылетов, сбил лично 15 и в
групповых боях 26 вражеских самолетов.
После войны подполковник И. И. Кобылецкий продолжал служить в одном из
полков Советских Военно-Воздушных Сил.
Дерзкий побег
В феврале 1945 г. над расположением стрелковой части, вышедшей после боев на
отдых, неожиданно появился фашистский двухмоторный бомбардировщик «хейнкель».
По вражескому самолету наши зенитчики открыли огонь. Самолет, резко теряя
высоту, заходил на посадку. По пахотному полю, покрытому талым снегом и лужами,
к самолету со всех сторон бежали бойцы, а навстречу им из
бомбардировщика — изможденные люди, одетые в полосатые куртки и брюки
военнопленных.
— Братцы, мы свои, русские! — кричали они. Солдаты с изумлением
смотрели на необычных пассажиров.
Прошло немного времени, и все узнали о необычайном и дерзком побеге из
фашистского плена десяти храбрецов.
13 июля 1944 г. в воздушном бою в районе Львова вражеский снаряд угодил в
кабину самолета-истребителя старшего лейтенанта Михаила Девятаева. Языки
пламени охватили поврежденную машину. Очнулся Девятаев от страшной боли,
пронизывавшей тело. В ночную тишину врывался отдаленный гул артиллерийской
перестрелки, кто-то рядом стонал и просил пить. Потом послышалась немецкая речь.
Мелькнула страшная мысль: «Плен». [133]
Ранним утром М. П. Девятаев под конвоем был доставлен в штаб немецкой части
на допрос. Фашистский офицер пытался выудить у летчика сведения о советских
авиационных частях, о командном составе. Но тщетно.
— Ничего не знаю. Отвечать не буду...
Вместе с другими военнопленными Девятаева отправили в Лодзинский лагерь.
Здесь он встретился с летчиком Иваном Пацула, знакомым по совместным боевым
делам на фронте. Вдвоем они стали обдумывать план побега, но осуществить его не
удалось. Фашистские ищейки каким-то образом узнали об этом. И вот, после
страшных пыток, измученного, полуживого летчика переправили в концлагерь
Заксенхаузен. Там он значился заключенным под номером 3234, а красная нашивка
на полосатой одежде означала, что он, Девятаев, смертник. И все же летчик
остался жив! Его спасли от гибели двое советских пленных. Рискуя собственной
жизнью, они заменили Девятаеву бирку смертника.
Особенно жестоким режимом встретил Девятаева фашистский концлагерь
Свинемюнде.
— Отсюда еще никто не выбирался живым, — говорили заключенные.
Голодом, изощренными пытками, издевательствами враг пытался сломить
советских воинов. Много страданий пришлось вынести и Михаилу Девятаеву, но, как
бы ни было трудно, он ни на минуту не расставался с мыслью о побеге. Помог
счастливый случай.
Летчика вместе с другими пленными пригнали на фашистский аэродром. Под
усиленным конвоем они засыпали воронки от бомб, ремонтировали ангары и другие
аэродромные сооружения.
Вскоре Девятаеву удалось найти надежных людей и приступить к подготовке
задуманного побега на самолете противника. Среди них были офицер-пограничник
Кривоногов, политрук Емец, старшина Соколов. Летчик тайком выдирал таблички с
приборных досок разбитых самолетов, прятал их, а вечерами вместе с Соколовым,
знавшим немецкий язык, изучал по ним назначение приборов.
Томительно тянулись дни. План побега осложняла плохая погода: каждый день
шел густой снег. В феврале 1945 г. снегопад прекратился. Команду военнопленных
направили на расчистку летного поля. [134]
— Будьте готовы, — шепнул товарищам Девятаев. В полдень, когда
механики фашистских самолетов ушли на обед, Кривоногов, улучив удобный момент,
сильным ударом оглушил конвоира. Смельчаки мгновенно бросились к стоявшему
вблизи бомбардировщику. Быстро открыв фонарь, Девятаев сел в кабину, запустил
моторы и дал газ. Самолет стал медленно выруливать на взлетную полосу.
Фашист-стартер, видя, что рулит самолет, принадлежащий лично коменданту
аэродрома, поторопился выстрелить из ракетницы, давая разрешение на взлет.
Начался разбег. Уже близился конец взлетной полосы, но хвост самолета не
поднимался. Девятаев убрал газ и снова порулил на линию старта. Из кабины было
видно, как по летному полю со всех сторон бегут к самолету фашисты.
Опять полный газ моторам. С помощью товарищей Михаил отжал от себя штурвал
незнакомой машины, и она стремительно понеслась вперед. Только в воздухе
Девятаев понял, почему не удался поначалу взлет, — триммер руля высоты был
поставлен на посадку, и одному летчику было не под силу отдать штурвал на
взлете. [135]
На перехват улетевшего самолета с аэродрома поднялся истребитель. Но М. П.
Девятаев ввел бомбардировщик в облака, и гитлеровец потерял его из виду. Спустя
некоторое время смельчаки были уже за линией фронта...
В 1938 г. после окончания учебы в Казанском аэроклубе Михаил Девятаев по
комсомольской путевке был направлен в г. Чкалов и стал курсантом авиационного
училища. В училище на берегах Урала он стремился в совершенстве овладеть летным
делом, стать настоящим воздушным бойцом.
В январе 1940 г. Михаил Девятаев получил назначение в строевую часть. За
годы Великой Отечественной войны он совершил 120 боевых вылетов, лично сбил 9
вражеских самолетов. Родина высоко оценила боевые подвиги летчика, наградив его
двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1957 г. за
проявленные мужество, отвагу и героизм в борьбе с немецко-фашистскими
захватчиками старшему лейтенанту Девятаеву Михаилу Петровичу было присвоено
звание Героя Советского Союза.
Коммунисты не сдаются
В одном из писем, присланных в адрес командования училища, бывший курсант,
ныне Герой Советского Союза Василий Иванович Алин пишет: «Хочу рассказать о своем
друге лейтенанте Николае Андреевиче Алфутине, который учился в одном отделении
со мной.
Шел август 1941 года. Девятка бомбардировщиков перед рассветом вылетела на
боевое задание. Одно из звеньев возглавлял коммунист Николай Алфутин.
Прибыв в заданный район, эскадрилья нанесла бомбовый удар по аэродрому
противника. Загорелись вражеские самолеты, запылали цистерны с бензином.
Выполнив задание, самолеты взяли курс на свой аэродром. Неожиданно из-за
облаков наших бомбардировщиков атаковали шесть «мессершмиттов». [136]
Удар страшной силы обросил Алфутина с сиденья. Мотор начал давать перебои.
Скорость быстро падала. Черные клубы дыма проникли в кабину. Начала тлеть
одежда. Неуправляемый самолет терял высоту, и земля надвигалась с устрашающей
быстротой. Превозмогая страшную боль, Николай Алфутин покинул самолет, рванул
кольцо парашюта.
Он приземлился в высокой ржи. Несколько минут летчик неподвижно лежал на
земле. Когда он встал и с трудом отстегнул лямки парашюта, то увидел, как из
села, которое находилось в полукилометре от места приземления, поднимая пыль,
мчались две автомашины с немцами. Летчик понял, что уйти не удастся.
Враги, развернувшись в цепь, подходили все ближе. Они не стреляли, так как
были уверены, что русский летчик в их руках. Но коммунист Н. А. Алфутин не
собирался сдаваться в плен. Выхватив пистолет, он ждал.
— Рус, сдавайс! — закричал один из фашистов. В ответ прозвучал
выстрел, и немецкий офицер упал. Завязался неравный бой, в котором отважный
сокол уничтожил до десятка фашистов. Гитлеровцы, очевидно, решив, что у
советского летчика кончились патроны, прекратили огонь. Наступила тишина.
Алфутин, поднявшись во весь рост, медленно приставил пистолет к виску. Раздался
выстрел...
Пожилая колхозница Александра Бакун из села Велико-Павловецкого видела, как
погиб летчик-коммунист. Поздней ночью она вместе с другими женщинами тайком
похоронила советского патриота. В 1954 г. останки верного сына Родины были
перенесены в центр села и на его могиле установлен памятник. [137]
Летчик-партизан
Приказ командира 150-го авиационного полка майора И. С. Полбина был кратким:
— Произвести разведку ночью в районе Демидова и нанести бомбовый удар
по живой силе и технике противника.
Это было 27 сентября 1941 г. Получив приказ, экипаж старшего лейтенанта Л.
В. Жолудева вылетел на выполнение боевого задания. Вскоре самолет вышел в район
города Демидов. На земле темно. Фашистские зенитки молчат, не желая себя
обнаруживать. Вот и цель. Командир подал команду:
— Приготовиться к бомбометанию.
Одна за другой вспыхнули и повисли в воздухе осветительные бомбы. Стало
светло как днем. И тут гитлеровцы открыли по самолету интенсивный огонь.
На втором заходе на головы фашистов посыпались фугаски. Машины и орудия
взлетели на воздух. Задание выполнено. Можно уходить домой. Но в этот момент
самолет попал в лучи прожекторов. Зенитки противника неистовствовали. Жолудев,
маневрируя, стремился вывести машину из зоны огня.
Вдруг резкий бросок. Поврежден правый мотор. Самолет накренился. Следующим
снарядом разворотило второй мотор. Земля стремительно понеслась навстречу.
Выбрасываться с парашютом нельзя: мало высоты.
«Всегда были втроем, уже не один раз попадали в переделки, надо и теперь
сохранить экипаж», — подумал Жолудев.
На этот раз военное счастье сопутствовало экипажу. Летчик в ночной темноте
благополучно посадил самолет на территории, занятой врагом.
Командир сказал своим боевым друзьям:
— Есть морская пехота. Попробуем стать пехотой небесной. Нас пока трое.
Будут десятки. Надо создать партизанский отряд и действовать.
Через несколько дней Жолудев записал в своем дневнике: «Создан небольшой
отряд. 12 человек. Летчики, танкисты, саперы. Люди, попавшие в окружение, но не
сложившие оружие. Будем продолжать борьбу. Отныне я — Алексей. Так назвали
меня товарищи, выбирая командиром отряда...»{75}.
[138]
Постепенно отряд рос. Не хватало продовольствия, оружия, боеприпасов. Все
это приходилось добывать в бою. Достали рацию. Партизаны стали регулярно
принимать сводки Совинформбюро и через отрядных агитаторов распространять их
среди населения.
Отряд Л. В. Жолудева появлялся в разных местах Калининщины и Смолешцины, сея
страх в рядах фашистов.
Когда войска Красной Армии, развернув контрнаступление под Москвой,
выбросили фашистов из многих городов и сел, боевые друзья вернулись в родной
полк. Это было 24 февраля 1942 г. Жолудев доложил командиру полка:
— Считавшийся погибшим после пятимесячного отсутствия экипаж, выполнив
боевое задание, прибыл для дальнейшего прохождения службы!
И снова полеты в тыл противника, на разведку, на бомбардировку. Экипаж
Жолудева громил врагов под Сталинградом, Оршей, Борисовом, Витебском, Минском,
в Прибалтике, бомбил форты противника в районе Кенигсберга.
Более 200 боевых вылетов совершил Леонид Васильевич Жолудев. Его грудь
украсили многие ордена, а затем и Золотая Звезда Героя. Героями Советского
Союза стали и члены его экипажа старший лейтенант Николай Аргунов и старшина
Игорь Копейкин. [139]
По окончании войны Жолудев продолжал служить в армии, осваивал новую
технику, обучал молодых летчиков. Затем учился в Военно-воздушной академии.
После академии командовал авиационным полком и соединением.
Леонид Васильевич принимал участие в первых испытаниях реактивных
бомбардировщиков. За успешное освоение новых самолетов он награжден орденом
Красного Знамени.
...Автомобильная катастрофа надолго отторгла Жолудева от авиации. Травмы
были тяжелые. Многие думали, что Леониду Васильевичу больше не летать. Но сам
он твердо верил — такой день настанет. И вот снова взмывают в воздух
реактивные самолеты, пилотируемые летчиком-испытателем Жолудевым.
В настоящее время генерал-лейтенант авиации Леонид Васильевич Жолудев
продолжает службу. Заслуженный военный летчик СССР Жолудев и по сей день вносит
свой вклад в дело укрепления советских ВВС.
Бесстрашный штурмовик
Девятнадцатилетний Михаил Бабкин прибыл в Чкаловскую военную авиационную школу
пилотов в 1941 г. Настойчивый и энергичный, он с самозабвением постигал науку
побеждать врага в небе. Два года потребовалось на то, чтобы он стал настоящим
воздушным бойцом.
Уже в горячую пору Курской битвы летчик-штурмовик младший лейтенант Бабкин совершил
16 боевых вылетов. На груди отважного воина засверкал орден Красной Звезды.
Принимая награду, Михаил заверил командира, что будет драться с фашистской
нечистью до последнего вздоха.
Своей клятве он был постоянно верен. Михаил Бабкин участвовал во многих
самых дерзких воздушных операциях. Так, в августе 1943 г. он в составе шестерки
«ильюшиных» получил задание уничтожить артиллерийско-минометные позиции врага в
районе Харькова. На бреющем полете штурмовики подошли к цели. В стане врага
поднялась паника — гитлеровцы не раз уже испытывали силу и мощь бомбовых
ударов нашей штурмовой авиации.
С первого захода шестерка уничтожила несколько вражеских батарей, а затем
советские авиаторы настигли колонну фашистских танков и автомобилей. Бабкин
бросил свой «ил» на головной танк. Он вспыхнул, закрутился на месте, застопорил
движение всей колонны. [140]
Но в это время отважную шестерку атаковали 18 фашистских истребителей. Силы
были неравны, к тому же боеприпасы и горючее уже кончались. Шесть штурмовиков и
шесть прикрывающих их истребителей смело врезались в строй фашистских
стервятников. В короткой жестокой схватке нашим отважным соколам удалось
подбить шесть самолетов врага. Разворачиваясь для нового маневра, Бабкин
заметил, что прямо на него несется «фокке-вульф». Началось стремительное
сближение. Гитлеровец уже предвкушал победу. Он рассчитывал воспользоваться
хорошей маневренностью и большой скоростью своего самолета. Секунда, вторая...
Бабкин ждал, не открывая огня. Он знал, что гитлеровец в последнюю минуту
отвернет. Расчет был верен. Нервы фашиста сдали. Не выдержав лобовой атаки
штурмовика, вражеский истребитель взмыл вверх. Этого момента не упустил
советский летчик. Раздалась короткая пулеметная очередь, и «фокке-вульф»,
объятый пламенем, камнем рухнул вниз.
— Молодец, Михаил! — раздался по радио голос командира.
Но в этом бою был ранен в руку и Бабкин. Он повел поврежденный штурмовик
левой рукой, стараясь дотянуть до своего аэродрома. Вслед за ним увязался
фашистский истребитель, надеясь на легкую добычу. Но враг просчитался. Ценой
невероятных усилий бой был выигран отважным советским асом. Бабкину помогли
отличная техника пилотирования и умение вести бой, приобретенные в училище.
Командование высоко оценило подвиги старшего лейтенанта М. Н. Бабкина. В
представлении к присвоению ему звания Героя Советского Союза говорилось:
«За годы войны Бабкин совершил
193 боевых вылета, уничтожил лично 10 бронетранспортеров, 5 самоходных орудий,
8 самолетов, 85 автомашин с грузом, подавил огонь 5 батарей зенитной и полевой
артиллерии, уничтожил сотни вражеских солдат и офицеров».
Мужественный летчик не раз
встречался лицом к лицу со смертельной опасностью. Только высокое мастерство,
самообладание спасли бесстрашного пилота от гибели. [141]
После войны Герой Советского Союза
Михаил бабкин успешно летал на реактивных самолетах.
В 1959 г. отважный авиатор погиб
при исполнении служебных обязанностей. Его имя носит средняя школа № 1 города
Джалал-Абада, где он учился до войны. Каждый раз, когда в классе идет
перекличка, первой называют фамилию Михаила. Притихают ребята, отчетливо слышен
взволнованный голос дежурного:
— Герой Советского Союза
Михаил Бабкин погиб при исполнении служебных обязанностей.
Несколько лет тому назад на имя начальника
Оренбургского высшего военного авиационного училища летчиков пришло письмо от
родителей героя. Они живут в городе Фрунзе. Отец летчика Николай Кузьмич,
участник трех войн, ведет большую военно-патриотическую работу среди молодежи.
Старому солдату есть о чем рассказать. Не только о себе, но и о сыне-герое,
который беззаветно любил свою Родину и отдал за нее самое дорогое — жизнь.
Сокол из Оренбургского
В конце 1966 г. в политотдел училища пришло письмо. Его автор, Владимир
Михайлович Тверденко, писал: «В авиационном полку, где я проходил службу,
находились и питомцы Чкаловского военного авиационного училища летчиков выпуска
1940 года. Среди них были Иван Даценко, Александр Баринов, Иван Гросул, Николай
Краснов, Федор Паращенко и другие.
В грозные дни боев за Сталинград наши летчики проявили непревзойденный
героизм, совершая за ночь по три боевых вылета, находясь в воздухе по 10 часов.
За смелость и мужество Ивану Даценко в 1943 г. было присвоено звание Героя
Советского Союза, а 18 апреля 1944 г. он не вернулся с боевого задания.
Может быть, у вас есть какие-либо сведения о нем? Напишите. Помню, родом он
был из Полтавской области».
Работники политотдела училища просмотрели архивные документы. Иван Даценко
числился в списках Героев Советского Союза, но каких-либо других сведений о нем
не было. [142]
Решили искать их. Послали письмо в полтавскую областную газету. 23 февраля
1967 г. «Заря Полтавщины» опубликовала его. Письмо заканчивалось такими
словами: «Родина не забыла своего верного сына. Имя Героя Советского Союза
Ивана Ивановича Даценко хорошо знают курсанты училища. Но, кроме того, что он
родился в Диканьском районе Полтавской области, нам ничего не известно. Если
живы его родные, друзья, знакомые — откликнитесь».
Сразу же отозвалось несколько человек. Прислали письма однополчане
Даценко — Антон Григорьевич Галай, Алексей Дмитриевич Иванченко, Павел
Иванович Домиденко, земляки героя. Написали в училище и юные следопыты. В
письмах излагались факты из биографии Ивана Ивановича Даценко, рассказывалось о
его детстве, учебе, службе в армии и боевых действиях на фронте.
1941 год Иван Даценко встретил зрелым опытным авиатором. Окончив в 1940 г.
Чкаловскую военную авиационную школу летчиков, он получил назначение в
бомбардировочный авиационный полк дальнего действия, где постоянно и настойчиво
совершенствовал свою специальную выучку и идейную закалку. В бой летчики полка,
где служил Даценко, вступили сразу же, как только фашистские войска совершили
вероломное нападение на нашу страну.
В октябре 1941 г. полк перешел к ночным боевым действиям. Лейтенант И. И.
Даценко выполнял разнообразные задания. Вместе с членами своего экипажа —
штурманом Василием Безобразовым и стрелком-радистом Иваном Светловым он
совершал вылет за вылетом, уничтожая живую силу и боевую технику противника на
железнодорожных станциях и аэродромах, в местах сосредоточения, вел боевую
разведку, наносил удары по мостам.
«Высокого роста, всегда подтянутый, веселый и боевой парторг эскадрильи Иван
Иванович Даценко, — вспоминает бывший медработник полка Владимир
Михайлович Тверденко, — никогда не унывал, не терял бодрости. Он был душой
эскадрильи. Постоянным его спутником была песня.
Это был смелый, бесстрашный сокол. В полку за ним прочно утвердилось
первенство — взлетать первым на боевые задания, первым наносить бомбовые
удары». [143]
22 июня 1942 г. экипаж Ивана Даценко в составе группы самолетов вылетел на
выполнение боевого задания. Оно заключалось в том, чтобы с предельно малой
высоты уничтожить бомбами самолеты противника на аэродроме в районе города
Орел.
В результате удара группы было уничтожено шесть фашистских самолетов. Но
машина Даценко тоже оказалась подбитой. Летчик бросал самолет с крыла на крыло,
скользил, чтобы сбить пламя, охватившее бомбардировщик, стараясь дотянуть до своей
территории. Ценой невероятных усилий, благодаря мастерству пилота машина
пересекла линию фронта. И тогда Даценко скомандовал экипажу: «Всем покинуть
самолет!» Убедившись, что штурман и стрелок благополучно спускаются на
парашютах, он последним покинул воздушный корабль.
Как опытному летчику командование полка неоднократно поручало старшему
лейтенанту Даценко выполнение наиболее ответственных боевых заданий. Иван
Иванович со своим экипажем совершил только в апреле 1943 г. шесть боевых
вылетов на бомбардировку военных и промышленных объектов фашистской Германии. К
августу того же года на счету экипажа командира звена старшего лейтенанта И. И.
Даценко было 213 боевых вылетов, причем 199 ночью в различных условиях погоды.
Командир гвардейского авиационного полка подполковник Кичин в наградном
листе писал о Даценко:
«В полку считается исключительно
отважным, неутомимым и грамотным летчиком. Летает в сложных условиях дня и
ночи. На всех типах самолетов налетал 4 тысячи часов. У него не было ни одного
возвращения без выполнения боевого задания. Дисциплинирован. К себе и
подчиненным требователен. Политически развит хорошо. Принимает активное участие
в работе парторганизации. Социалистической Родине предан. За образцовое
выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими
захватчиками и проявленный при этом героизм достоин высшей правительственной
награды — присвоения звания Героя Советского Союза».
В 1943 г. после освобождения
Полтавщины от немецко-фашистских захватчиков командование предоставило капитану
Даценко возможность навестить своих родственников. И он посетил родной край.
Страшная картина пожарищ, разрухи предстала перед глазами воина.
— Отомстим врагам за все беды
и страдания, — поклялся землякам Иван Иванович. [144]
До последних дней жизни смело бился
с врагами отважный сокол. Он погиб смертью храбрых в воздушном бою, но память о
нем жива. Яркая жизнь и славные боевые дела героя служат примером молодому
поколению авиаторов.
На боевом курсе
Глубокой осенью 1941 г. в строю выпускников Чкаловского училища летчиков
стоял и комсомолец Виталий Сорокин. Он с нетерпением ждал отправки на фронт, но
вместо фронта его направили в запасной полк осваивать новый самолет Пе-2.
Потянулись недели и месяцы долгой, напряженной учебы. Только в июле 1943 г.
Виталий Андреевич Сорокин впервые вылетел на выполнение боевого задания. Он
участвовал в Курской битве, Севской, Речицко-Гомельской,
Калинковичско-Мозырьской, Бобруйской операциях. Совершил за сравнительно небольшой
промежуток времени 70 боевых вылетов, стал командиром звена.
Особое мужество, выдержку и высокое летное мастерство показал комсомолец
Сорокин при выполнении боевого задания 11 марта 1945 г.
Полк вылетел на бомбардировку крупного опорного пункта обороны противника.
Задача была чрезвычайно ответственной: требовалось разрушить вражеские
укрепления и расчистить путь наступающим наземным частям.
Противник яростно сопротивлялся. К опорному пункту фашисты подтянули много
зенитных средств. Едва только показались наши «петляковы», как бесчисленное
количество разрывов испятнили небо, трассы из пулеметов пронизывали все видимое
пространство. Но «петляковы» продолжали полет по намеченному маршруту.
Уже вблизи цели в самолет Сорокина попал вражеский снаряд. У летчика
осколками было оторвано четыре пальца правой руки, ранено бедро и правое плечо.
Создалась исключительно тяжелая обстановка. Превозмогая боль, обливаясь кровью,
Виталий Андреевич все же продолжал полет к цели, не свернул с боевого курса.
Задание было выполнено — бомбы точно легли в цель. [145]
Теперь нужно было долететь до своего аэродрома, спасти жизнь членам экипажа
и машину. Это стоило Сорокину нечеловеческих усилий. Сорок минут еще продолжался
полет, и весь этот путь Виталий Сорокин управлял самолетом одной рукой. В этом
трудном деле ему помогал штурман младший лейтенант Лечков. Долетели до
аэродрома. Силы летчика таяли с каждой минутой, но Сорокин завел самолет на
посадку. Обхватив согнутой в локте раненой рукой штурвал, а левой потянув на
себя секторы газа, он сумел осторожно приземлить тяжелую машину. Самолет
остановился. Только тут летчик потерял сознание...
Сейчас Герой Советского Союза В. А. Сорокин в отставке, живет в городе Орске
Оренбургской области. Часто выступает перед курсантами училища с рассказами о
боевых делах фронтовых друзей.
Парторг эскадрильи
О боевых заслугах штурмана самолета, авиазвена, эскадрильи, а затем
авиационного полка Ивана Дмитриевича Злыденного красноречиво говорят цифры,
приведенные в его наградном листе:
«Летчик-наблюдатель старший
99-го отдельного гвардейского разведывательного авиационного Забайкальского
полка гвардии старший лейтенант И. Д. Злыденный с 17 июля 1941 г. по 14 мая
1944 г. своей упорной разведывательной работой вскрыл и установил движение:
— автомашин — 11
500 единиц, передвижение и скопление танков — до 579 единиц, обнаружил 671
железнодорожный эшелон, базирование на аэродромах 1575 разнотипных самолетов
противника. Без прикрытия истребителей проводил фотографирование оборонительных
рубежей, укреплений и сооружений общей сложностью 3836 кв. м. Сбросил на врага
20400 кг бомб...»
168 успешных боевых вылетов
совершил он на Западном, Брянском, Воронежском, Степном, 1-м и 2-м
Прибалтийских фронтах, сбил лично три истребителя противника и два в групповых
боях.
...Однажды эскадрилье, где служил
Иван Злыденный, командование поставило задачу нанести мощный удар по
железнодорожному узлу, на котором скопилось до 20 эшелонов военной техники,
горючего, войск противника. [146]
Узел прикрывался 12 зенитными
батареями, а в 25 км от станции находился аэродром, где базировалось до 150
вражеских самолетов. При подходе к цели наших бомбардировщиков встретили
плотным огнем зенитки, а также истребители противника. Умело применив
противозенитный маневр, эскадрилье удалось точно нанести бомбовый удар по
железнодорожной станции, сбить три фашистских истребителя и выйти из этого боя
без потерь.
5 июля 1943 г. под сильным огнем
зенитной артиллерии Злыденный произвел фотографирование переднего края обороны
противника на глубину 12 км в районе Бердицы-Шашкино, Барцово-Дубовая общей
площадью 240 кв. км. Разведчик вскрыл систему оборонительных рубежей и
сооружений противника на этом участке фронта.
27 апреля 1944 г. фотографированием
обнаружил: интенсивное движение противника по шоссе Жедрица — Опочка (113
автомашин), на станции Опочка (12 железнодорожных эшелонов), на станции Модона
(10 железнодорожных эшелонов без паровозов), на станции Яунлатгале (8 эшелонов),
на шоссе в районе города Аугшпиле (до 200 автомашин).
Коммунист И. Д. Злыденный активно
участвовал в партийной работе. Бессменно всю войну был парторгом подразделения.
За заслуги перед Родиной в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, за
отличное и четкде выполнение боевых заданий по разведке и фотографированию
оборонительных рубежей, пунктов базирования авиации противника, за проявленные
при этом исключительное мужество, отвагу и героизм Ивану Дмитриевичу Злыденному
19 августа 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза. [147]
Иван Дмитриевич поддерживает тесную
связъ с родным училищем. В своем письме он пишет: «Помните, что современные
боевые действия требуют от воинов огромного напряжения, высоких морально-боевых
качеств, выносливости, инициативы. Все эти качества, разумеется, не приходят
сами собой, а приобретаются и вырабатываются в ходе учебы, всей воинской
службы. Участники прошлых войн знают из своего опыта: кто беззаветно предан
Родине, кто в совершенстве владеет боевой техникой и оружием, кто смел,
вынослив и инициативен — тот непобедим.
Вот такими и должны быть все вы,
товарищи курсанты. Хочется от души пожелать вам крепкой дружбы, дальнейшего
укрепления войскового товарищества. Дружба и взаимопомощь, столь ярко
проявившиеся в годы войны, нужны для достижения успехов в учебно-боевой
подготовке и сейчас.
Следуйте примеру воспитанников,
окончивших училище и прославивших его как в годы войны, так и в мирное время».
Братство по оружию
Освободив от врага территорию нашей страны, с середины 1944 г. Советская
Армия вела напряженные бои за освобождение от фашистского ига народов Польши,
Чехословакии, Болгарии, Румынии, Венгрии, Югославии. Советские летчики в этих
боях с честью выполнили свой интернациональный долг.
В завершающих битвах вместе с нашими летчиками принимали участие авиаторы
возрождающихся вооруженных сил Польши, Чехословакии, Югославии и Болгарии. Так
зародилось боевое содружество народов и армий братских стран.
Осенью 1944 г. выпускнику училища Н. И. Должанскому пришлось в боевой
обстановке переучивать югославских летчиков, а затем и летать с ними на
выполнение боевых заданий. Вместе с югославским летчиком Дуко Бажевичем Николай
Иванович выполнил сложное боевое задание по уничтожению моста на реке Драва.
В первый раз они вылетели с твердой уверенностью, что мост «накроют». Но уже
на подходе к цели поняли: этот «орешек» разгрызть будет нелегко. Мост узкий.
Вокруг, на вершинах гор, гитлеровцы установили десятки зенитных орудий,
пулеметов, огненный шквал которых сметал все на своем пути. После нескольких
неудачных вылетов летчиков собрал заместитель командира полка по политчасти
Митрошкин. [148]
— Есть у меня одно предложение. Давайте обсудим. Опять бомбить мост с
высоты тысячи двести метров явно не стоит. Попасть в цель трудно, а людей можем
потерять.
— Что же тогда делать? Кругом горы, ниже не спустишься!
— Надо перехитрить фрицев, воспользоваться их ошибкой. У самого моста
они установили только пулеметы, все зенитные орудия стоят выше, на склонах гор.
Это и понятно, там сектор обстрела лучше. Но что смогут сделать зенитчики, если
мы пройдем ниже их, над самым мостом?
— Как?
— Выход есть! Дорога к мосту проходит через ущелье. Это, конечно,
опасно. Малейший просчет — и угодишь в скалу. Но попытаться все же надо...
На следующий день группа штурмовиков вылетела к мосту. Как и обычно, они шли
к цели на высоте 1200 м. Гитлеровцы открыли шквальный огонь. «Илы» сделали
круг, второй и ушли. Свою задачу — отвлечь внимание противника — они
выполнили. А в это время шестерка штурмовиков неслась к мосту над самой
дорогой. Они летели буквально над головами фашистов. Летчикам было не до них.
Каждый мысленно повторял: «Ориентир — купол церкви, чуть правее —
мост».
Это был тот момент, когда нужно было проявить все свое мастерство и не
ошибиться. Иначе... [149]
Штурмовики «впритирочку» обошли склон горы, проскочили ущелье. И вот она,
цель! На мост полетели бомбы.
Уже на аэродроме, устало вытирая пот с лица, Дуко Бажевич заметил:
— Ну, Николай, теперь нам жить до ста лет! Не иначе!
175 боевых вылетов на штурмовике Ил-2, многочисленные правительственные
награды, звание Героя Советского Союза — таков итог боевой деятельности
Николая Ивановича Должанского.
В послевоенные годы подполковник Николай Иванович Должанский был помощником
командира полка, старшим штурманом авиационного полка
истребителей-бомбардировщиков, летал на скоростных реактивных самолетах.