Карамзин Николай Михайлович
Философа Рафаила Гитлоде странствования в Новом Свете и описание любопытства достойных примечаний (!!) и благоразумных установлений жизни миролюбивого народа острова Утопии.
Аннотация: Перевод с английского языка. Сочинение Томаса (Моруса). В Санкт-Петербурге у Шнора, 1790 года. Часть I
Н.М.Карамзин
Философа Рафаила Гитлоде странствования в Новом Свете и описание любопытства достойных примечаний (!!) и благоразумных установлений жизни миролюбивого народа острова Утопии.
Перевод с английского языка. Сочинение Томаса (Моруса). В
Санкт-Петербурге у Шнора, 1790 года. Часть I
Воспроизводится по изданию: Н.М. Карамзин. Избранные сочинения в двух
томах. М.; Л., 1964.
Оригинал здесь - http://www.rvb.ru
Томас Морус, великий канцлер Англии во время правления Генриха VIII,
был один из величайших политиков и ученейших людей своего века, правда не
науками, не просвещением славного. Известен трагический конец сего мужа.
Когда король отстал от римской церкви и требовал, чтобы подданные клятвенно
признали его главою англиканского исповедания, то Морус ни за что не хотел
дать сей клятвы; просьбы друзей и супруги не могли поколебать его, и он
лучше хотел умереть на эшафоте, нежели изменить папе. "Утопия" есть одно из
его сочинений, публикованных в шестом и седьмом-надесять веке на латинском
языке. Сия книга содержит описание идеальной, или мысленной, республики,
подобной республике Платоновой; но только слог англичанина не есть слог
греческого философа. Сверх того, многие идеи его одна другой противоречат и
вообще никогда не могут быть произведены в действо. Краткое извлечение из
книги может быть не противно читателю.
Морус, быв в Анверсе, познакомился с одним философом, который проехал
весь свет из конца в конец и везде наблюдал нравы, обычаи и политические
учреждения народов. Морус, удивляясь его опытной мудрости, желает, чтобы
философ взял на себя какую-нибудь гражданскую должность и чрез то был бы
полезен обществу не только своими рассуждениями, но и делами. Философ не
хочет о том и слышать. "Я буду совершенно бесполезен, - говорит он, - я могу
только советовать; но, конечно, никто не примет моих советов, потому что
люди уже привыкли к старому и боятся всякой новизны". Тут рассказывает он,
каким образом в доме архиепископа Мортона в Англии хотел он доказать одному
законнику, что за воровство надобно людей не вешать, а отдавать в работу,
через которую могут они еще быть полезны государству. Он исследывает причины
воровства и утверждает, что пока не истребятся сии причины, до того и
воровство не истребится, несмотря на всю жестокость наказания. Потом говорит
он с Морусом о ложной политике министров и проч. и проч.; что все в
шестом-надесять веке могло быть ново. Тут доходит дело до Платона и до
общественности гражданского имения, которой возможность и полезность
старается он доказывать всеми силами. "Я видел такую землю, - говорит он, -
где люди живут, как им жить должно". Сия земля есть остров Утопия в Новом
Свете. Морус просит его описать ему такую любопытную землю. Философ охотно
исполняет его просьбу.
Сия республика состоит из 54 городов, из которых один есть главный и
лежит в равном расстоянии от всех прочих. Города управляются судьями,
избираемыми всем гражданством; они имеют попечение о потребностях общества.
В главный город ежегодно съезжаются депутаты, из каждого города по три
человека, и рассуждают о делах республики. Некоторые из граждан живут в
деревнях, обработывают землю и снабжают города хлебом; однако ж они
переменяются, и другие из города на место их приезжают. Каждое семейство
имеет свой дом; но через десять лет все граждане меняются домами по жеребью.
У них есть общие залы, в которых они обедают и ужинают вместе, и за обедом
обыкновенно едят мало, чтобы после быть способными ко всяким упражнениям. Во
время обеда гремит восхитительная музыка и курятся благовония.
За столом старики говорят, а молодые слушают. Есть у них игры в часы
отдохновения, игры, полезные для души или тела. Женатые и замужние ходят в
платьи, отличном от платья холостых и девушек. Любовь есть душа браков их.
Нет там ни замков, ни ключей, для того что нет воров. Бывают судные дела,
которые решатся всегда справедливо. Судьи, рассуждая о деле, по закону
должны всегда откладывать решение до другого дня, чтобы иметь время
подумать. У них есть прекрасные больницы, в которых наилучшим образом ходят
за больными. Докторов много, и доктора все искусные. Кроме медицины, знают
они и другие науки, преимущественно полезные человеку: физику, астрономию и
проч.; но в метафизике не сильны. Религия их состоит в поклонении творцу
всяческих, под именем Митры, и в надежде на жизнь вечную, блаженную для
добрых. Самоубийство у них позволено в случае нестерпимой и неизлечимой
болезни; и если страждущий не может сам на себя поднять руки, то друг его
оказывает ему сию услугу. Они смеются над европейскою пышностию, над
дворянскими генеалогиями, над азартными играми, над псовою охотою и проч.
Лишний хлеб и скот продают соседям и часто весьма долго не требуют с них
платежа; однако ж у них много денег в общественной их казнохранительнице.
Если какой-нибудь народ вздумает напасть на них, они наймут многочисленную
армию для его отражения или подкупят неприятельских полководцев на
собственное их истребление. Всякие тяжелые работы отправляют у них рабы,
купленные ими у соседственных народов; иные же добровольно приходят к ним
работать. Философ наш, долгое время живший на сем острове, начал
проповедывать жителям христианский закон, который многие и приняли. Впрочем,
они не спорят о религии, и всякий может думать, как хочет, сообразно с своею
совестию.
Вот что можно было извлечь из сего политического романа, весьма темного
в русском переводе. Читатель может судить о сем по следующим местам: "Все
предметы, встречающиеся глазам сих рабов, одумавших самих себя, имеют такое
над ними участие, что отвращают их от вины", и проч. - "Боже нас сохрани! -
вскричал законник, кусая пальцы и делая какой-то необычайный вид, - видеть
когда-нибудь входяща и исполняющася в Англии сей странный обычай". -
"Совокупившийся его гнев изъявляется нечаянным прерванием". - "Увы! Если бы
государь столь отчудил сердца своих подданных!" - Итак, "чрезмерные
крайности неимущества", "жестокие уничтожения, испытуемые человеком", и
проч. И на всякой почти странице можно найти нечто подобное. Многие
галлицизмы в слоге доказывают, что книга сия переведена не с английского, а
с французского языка. Магистраты идут у г. переводчика вместо судей,
случайные игры вместо азартных и проч. и проч. Видно, что он еще во
французском языке не очень силен; да и в русском тоже.
Примечания
Впервые опубликовано в "Московском журнале", 1791, март.
Стр. 95. ...весьма темного в русском переводе. - Имя переводчика