Политическое участие как объект исследования Обзор отечественной литературы

М.Р. Холмская

ХОЛМСКАЯ Марина Робертовна, старший научный сотрудник Центра социально-политического анализа Российского независимого института социальных и национальных проблем

На сегодняшний день наиболее широкую теоретическую базу для изучения проблемы политического участия предоставляют работы западных, в частности американских, политологов и социологов. В зарубежной литературе разработаны и обобщены способы и методы этого изучения, высказаны прогнозы о характере проявлений политического участия в различных социально-политических условиях. Так, к примеру, категории политического участия как деятельности группы лиц, руководствующихся политическими интересами, посвящены работы С.Вербы, М.Гоэла, Г.Алмонда, Р.Даля, Р.Кловар­да, М.Конвей, Л.Милбрайта, Р.Миллса, С.Липсета, Ф.Гринстайна, Н.Ний, Ф.Пи­вена и др. Данные исследования включают в себя анализ широкого спектра различных способов участия (или неучастия) субъекта в политике (как на индивидуальном уровне, так и через посредничество социальных институтов) и опираются на мощную эмпирическую базу. В целом феномен политического участия получил в современной мировой литературе достаточно всестороннюю разработку с точки зрения структуры, форм, уровней, методов, идеологических и социальных аспектов, законообеспеченности, эффективности, т.е. как формальных, так и сущностных сторон явления.

В истории изучения проблематики политического участия в нашей стране можно выделить два основных этапа — до и после 1991 г. В работах первого периода, написанных в традиционном для советского обществоведения ключе, данная проблематика получила некоторое косвенное освещение — в рамках исследований политической активности трудящихся и личности в социалистическом обществе. Политическое участие как элемент политического поведения нашло толкование в работах А.И.Ков­лера, И.А.Маркеловой, В.В.Смир­­но­ва, посвященных критическому анализу исторических, политологических, социально-философских теорий Западной Европы и Америки (1). Эти работы написаны главным образом в философском аспекте, хотя порой опираются и на социологические разработки. Проявления политического участия рассматривались в указанный период преимущественно через социальные группы и почти всегда — как позитивное явление, нарастающее по мере развития социалистического общества. Принципиальный недостаток работ на данную тему заключался в концептуальной заданности научных результатов, базиро­вавшихся во многом на статистике, оторванной от реального политического процесса.

В постсоветской России, в условиях демократизации политической сферы, появились работы, в которых нашли отражение взгляды западных, в первую очередь американских, политологов на рассматриваемую тему. В отечественной науке стало утверждаться понятие “политическое участие” в его современной трактовке. Была начата разработка таких аспектов участия, как политическое поведение отдельных социальных групп (студентов, пенсионеров, военнослужащих, безработных), характер, формы, механизм, эффективность участия граждан в общественном управ­лении на различных уровнях, процесс политической социализации, партийно-организационного структурирования общества и т.п.

К трудам, интерпретирующим и популяризирующим различные аспекты политического участия, можно отнести работы отечественных политологов, социологов, философов С.Андреева, А.Де­мидова, Г.Котанджяна, Ю.Левады, Р.Матвеева и др. Это в основном монографии и статьи, излагающие концепции западных авторов, а также учебные пособия, объясняющие суть современного понимания политического участия (2). Данным работам в той или иной степени присущи компилятивность, вторичность. В исследованиях, основанных на анализе различных аспектов политической жизни в современной России (3), выявляются новые условия и возможности политического участия, содержание формирующихся политических интересов, характер участия в политическом процессе некоторых социальных групп населения (чаще всего молодежи), делаются попытки оценить масштабность и эффективность форм политического участия и т.п.

В целом исследования отечественных ученых по проблематике политического участия можно условно разделить на несколько групп:

Первую группу составляют работы по теории гражданского, в т.ч. политического, участия (4). В центре внимания их авторов — разработка понятийного аппарата (понятий “гражданское участие”, “поли­тическое участие” и сопряженных с ними категорий “поли­тическое по­ведение”, “по­лити­чес­кая актив­ность” и т.п.), а также методологии и методики исследований. Рассматриваются инсти­ту­ты гражданс­кого участия и структура политического участия; факторы воздействия, виды, уровни, типы участия (элитарный, ре­презентативный, непосредственное учас­тие); участие и абсентеизм (кризис участия); автономное и мобилизо­ванное участие, и т.д.

Во вторую группу входят работы, посвященные политическому участию отдельных групп населения и конкретным формам этого участия.

Третью группу составляют исследования общего характера, затрагивающие интересующую нас тему лишь в той или иной степени. К ним можно отнести работы, посвященные становлению гражданского общества в России, политическому сознанию, политическим настроениям, политическому поведению, ценностным ориентациям россиян и т.п. (5).

Понятийный аппарат теории участия. По общему признанию исследователей, ни в отечественной, ни в зарубежной современной научной литературе не существует однозначного определения понятия “политическое участие”. Наиболее универсальное определение участия принадлежит, как известно, американскому политологу Дж.Нагелю: действия, посредством которых рядовые члены любой политической системы влияют или пытаются влиять на результаты ее деятельности (6). Этой концепции участия как деятельной вовлеченности (включенности) в политику противостоит концепция участия как некой психологической вовлеченности в процессы политической жизни, принадлежащая Х.Макклоски (участие как “чувство вовлеченности в процессы политической жизни”).

В отечественной науке выделяется понятие “политическая социализация”, под которым понимается процесс формирования подлинно социализированной личности, умеющей отстаивать свои социально-политические интересы и права, обладающей развитым политическим сознанием, активно участвующей в общественной жизни (7). Зачастую понятие “политическое участие” рассматривается как один из основных элементов, составляющих содержание категории “политическое поведение” (наряду с политической иммобильностью или бездействием).

В ряде работ используется понятие “гражданское участие”, под которым понимается один из принципов гражданского общества, построенного на началах конституционной демократии. В данном случае речь идет о конституционно зафиксированной и гарантированной правовыми институтами возможности граждан публично высказывать свою позицию, объединяться с единомышленниками для обмена мнениями, для пропаганды своих взглядов, для оказания организованного влияния на органы власти, выдвигать свою кандидатуру на выборах и т.п. (8). Идея гражданского участия предполагает включение или вовлечение управляемых в управление (в обсуждение и разработку политических, социально-экономических, культурных программ и проектов), влияние на принятие решений и контроль за их исполнением, самоуправление на “низовом” (местном) уровне.

Комплексный подход к разработке теории политического участия демонстрируется в монографиях Д.Гончарова и И.Гоптаревой (9,10). В частности, Гончаров утверждает, что институт политического участия представляет собой чрезвычайно сложное социокультурное явление и что его концептуализация требует создания комплексной теории, охватывающей в некоем целостном анализе множество аспектов социально-политической динамики современного общества.

Согласно названным авторам, участие — это инструментальная активность, посредством которой граждане пытаются влиять на правительство таким образом, чтобы оно предпринимало желаемые для них действия (9, с.146). К действиям, составляющим участие, эти авторы относят: голосование, участие в демонстрациях, митингах, пикетах и т.п., внесение денежных взносов, написание писем, петиций, вступление в личные контакты с политиками и должностными лицами, членство в различных организациях, выдвижение гражданских инициатив на местном уровне и др. Политическое участие рассматривается как влияние на процесс принятия политических решений, с одной стороны, а с другой — как воздействие на характер и ход реализации тех практических программ, которые принимаются органами государственного управления (по предотвращению распространения преступности, по соблюдению стандартов экологической безопасности и др.). При этом Гончаров разделяет понятия “политическое” и “ин­струментальное” участие, понимая под первым проявление более или менее стихийной активности, которое не всегда поддается инструментальной интерпретации, а под вторым — участие, опирающееся на процедуры социально-политической активности, имею­щие инструментальный характер и эффективно осуществляемые в демократическом ценностном контексте (9, с. 146-148).

Факторы, влияющие на политическую активность. К таким факторам исследователи чаще всего относят возраст и уровень доходов. Так, Е.Сергеева, опираясь на данные отечественных социологических центров, утверждает, что наиболее аполитичны люди с наименьшими доходами. Основными факторами, определяющими характер политического участия и политические ориентации, она считает личностно-психологическую типологию избирателей и политических лидеров, принадлежность избирателей к определенным социально-профессиональным и демографическим группам, уровень доходов, национальность и место проживания, соответствующую деятельность государственных, политических институтов и СМИ, а также характер системы в стране на момент выборов (11, с. 18, 24).

Гончаров объясняет политическое участие действием трех основных факторов — индивидуализированных условий социализации, мобилизацией индивидов со стороны организованных политических сил, социально-эконо­мическим развитием наций. Он про­слеживает отчетливую зависимость меж­ду степенью вовлеченности и показателями статусных и иных социально-демографических характеристик индивида. Как утверждает автор, связь между социально-экономическим развитием и уровнем участия отражает модель “стандартной социоэкономической мобилизации”. Повышение уровня социально-экономического развития приводит к усложнению гражданских установок индивидов и затем к расширению масштабов участия. Положительное влияние оказывают рост доходов, повышение образовательного уровня, становление современной системы профессиональных ролей и структуры занятости (9, с. 149, 163; 10, с. 7).

Проблема абсентеизма. Российские ученые утверждают, что главная причина апатии граждан в переходном обществе заключается в недостаточно быстрых темпах укоренения гражданских свобод и создания организационных условий участия, а также в эмоциональном отчуждении избирателей от власти (из-за бюрократизации, коррупции и т.п.). Между тем в модернизированных соревновательных системах, где действуют зрелые институты гражданского общества, участие является выражением лояльности и чувства общественного долга. Население в таких обществах не ориентируется на конфликтное участие и менее политизи­ровано. Более того, там наблюдается тенденция к “профессионализации” участия (9, с.189).

По мнению Сергеевой, в основе сознательной мотивации российского абсентеизма лежит не только недоверие к конкретным партиям и лидерам, но главным образом предубеждение населения против политики в целом (11, с.18). В.Комаровский видит причины абсентеизма российского избирателя в снижении роли представительных органов власти, распаде социальных связей и отчуждении от политики. По его утверждению, наибольшее число аполитичных людей встречается среди беднейших слоев общества (12). Ю.Растов считает абсентеизм особым видом социального протеста (13), тогда как Н.Поливаева отмечает, что значительной части населения России вообще несвойственно активное (неформальное) участие в политической жизни, поскольку ритуальная включенность россиян в какие-либо политические организации и процессы на протяжении десятков лет сформировала определенный тип личности — конформиста (14).

Политическое участие отдельных групп населения. В работах, освещающих различные аспекты социализации молодежи, ее участия в политической жизни общества, отмечается проявление в молодежной среде разновекторных тенденций: часть юношей и девушек пытается объединиться, решать свои проблемы в основном путем протеста, часть активно идет в политику, стремясь представлять свои интересы в органах власти, баллотируясь на выборах, часть сплачивается вокруг неофашистов (15).

Общим для большинства российских (как и западных) аналитиков является суждение о том, что политическому участию молодого поколения присущ несколько “более экстремистский”, по сравнению со стереотипами участия, свойственными старшим возрастным группам, характер*. В связи с этим следует отметить работу М.Несмеловой, посвященную изучению проблемы вовлечения в политику студенчества как наиболее перспективного субъекта политики, от направленности сознания и поведения которого во многом зависит будущее страны. Автор исследует стимулы политизации и деполитизации, институциональные и социокультурные условия политического поведения студенческой молодежи.

Предпринимаются попытки выявить специфику политического участия женской части населения России. Изучению теоретических и прикладных аспектов этой проблемы посвящена, в частности, работа Н.Уваровой (16). Особенности политического участия жен­щин выводятся автором из характеристики их положения в обществе. По ее мнению, более низкий уровень вовлеченности женщин в политику объясняется спецификой процесса их политической социализации, диспропорциями в позициях женщин на различных уровнях политического участия и системы управления обществом.

Формы участия. В качестве форм участия авторы выделяют такие, как голосование (центральный и наиболее массовый аспект политического участия в соревновательных системах), участие в политических кампаниях, личные контакты с политиками, участие в местной политической жизни (в рамках деятельности локальных сообществ), участие в акциях протеста (конфликтное участие) и др. (9; 10). Как отмечают исследователи, в западных обществах наиболее распространено участие в виде сотрудничества граждан и структур государственного или местного управления. Выбор тех или иных конкретных форм участия обусловлен, таким образом, традиционным социокультурным контекстом данного общества, а также характером институционализации участия в процессах планирования и принятия решений (9, с.180).

Участие в выборах. Особое внимание в отечественных исследованиях уделяется выборам, референдумам и другим формам волеизъявления граждан (17).

В работе В.Пугачева исследуются функции выборов в демократической системе — артикуляция, агрегация и представительство разнообразных интересов населения, контроль за институтами власти, интеграция мнений и формирование общей политической воли, легитимация политической системы, мобилизация избирательного корпуса, политическая социализация населения, развитие его политического сознания и политического участия и пр. В то же время отмечается, что электоральную активность можно отнести к наименее действенным формам гражданского участия, поскольку граждане оказывают влияние на политический процесс лишь косвенно.

Ф.Алескеров и П.Ортещук излагают фундаментальные принципы, охватывающие весь спектр и условия принятия политических решений — участие избирателей в референдумах и всеобщих выборах, принятие решений в комитетах, образование партий, создание коалиционных правительств, федеративное устройство государств, лоб­бизм. В частности, авторы книги исследуют механизм голосования на примере выборов в Госдуму России и выборов в США.

Особенностям выборов в российских условиях уделяет внимание Комаровский. К недостаткам российских выборов он относит то, что они, на его взгляд, не являются эффективным механизмом формирования воли большинства и цивилизованного разрешения конфликтов, не выполняют функции рекрутирования новой политической элиты, не являются средством мобилизации населения. Пугачев также считает, что выборы в России 1995 — 1996 гг. не выполнили своих главных функций — формирования эффективного представительства различных интересов, обеспечения парламентского и иного контроля за властью.

Следует отметить также наличие многочисленных “смежных” исследований, посвященных изучению электоральной активности, анализу моделей поведения избирателей, мотивов голосования и политического выбора (18). Так, Г.Голосов излагает основные западные теории электорального поведения и предпринимает попытку выяснить степень их применимости к российским реалиям. Д.Гилязитдинов на примере Башкортостана прослеживает зависимость электорального поведения от социального положения и доходов, отмечает наличие связи между положением этноса, результативностью решения его проблем, состоянием национальной психологии и электоральным поведением.

Участие в деятельности политических партий, профсоюзов, общественных организаций. Политические партии рассматриваются авторами как основная структура политического или гражданского участия, как агенты политической социализации и одновременно как инструмент мобилизации общественной поддержки в конкурентной борьбе за власть (19). Как известно, чем выше в обществе показатели членства в организациях, в т.ч. политических, тем выше уровень участия. Партии появляются именно как следствие выхода политического участия за рамки немногочисленных групп традиционных политических элит. И именно партии позволяют в условиях демократии претворить интересы граждан, социальных групп и общества в целом в реальный политический процесс. Главной функциональной задачей политических партий Гончаров считает аккумуляцию общественных интересов и содействие их организованному и целенаправленному про­движению в рамках системы принятия политических решений (10, с.56, 83). По всеобщему признанию, за годы реформ в российском обществе так и не была создана сбалансированная система конструктивно функционирующих пол­ноценных политических партий.

Конфликтное или протестное участие. В теоретическом плане конфликт рассматривается политологами в качестве одной из наиболее характерных форм политического участия граждан, реагирующих на ограничение их гражданских возможностей (20). Главной особенностью протестного участия является отказ вовлеченных в него индивидов и групп от конструктивного сотрудничества с существующими в рамках данного социально-политического и правового порядка структурами центральной и местной власти. К его формам относят обращения с письмами к официальным лицам и политикам, “протестное” голосование, участие в акциях протеста (вплоть до терроризма, вооруженной борьбы, актов гражданского неповиновения). Тем самым оказывается косвенное влияние на политическую систему, поскольку акции протеста вынуждают политических лидеров и государственных деятелей искать способы корректировки ценностных ориентаций и технологий управления (9, с.165, 184). Как замечают многие авторы, в России традиции политического участия “густо окрашены в конфликтные тона”.

Известный историк Р.Медведев отмечает несоответствие между стремительным ухудшением качества жизни в России и размахом акций протеста (21). К факторам, обусловливающим это явление (“амортизаторам социальной напряженности”), он относит демократические институты (свободу слова, печати, торговли, выезда за границу), “историческую усталость” народа, поддержку режима столичными центрами (Москва, Санкт-Петербург), децентрализацию власти, передачу ответственности в регионы (по его наблюдениям, политическая активность выше в благополучных регионах и ниже — в депрессивных, зависимых от дотаций из Центра), политическую пассивность оппозиции, прежде всего КПРФ, и др. Опираясь на данные различных социологических служб о степени готовности населения к акциям протеста (по данным ВНИИ МВД, в конце 1997 г. 23% опрошенных заявляли о готовности к крайним формам протеста, вплоть до вооруженных) и о динамике забастовочного движения в 1992 — 1997 гг., Медведев делает вывод о постепенном повышении уровня протестного поведения россиян.

Динамика забастовочного движения последних лет нашла отражение в работе директора Информационно-социоло­гического центра РАГС В.Бойкова (22). На основании фактических данных он приходит к выводам, что забастовочная активность развивается синхронно с ростом экономического и политического отчуждения людей и что общее снижение уровня жизни населения, обострение материальных и социальных проблем в обществе сопровождаются тенденцией увеличения удельного веса россиян, проявляющих политическую инертность в предвыборных кампаниях.

Следует отметить также работы, посвященные таким формам политической активности, как участие в деятельности органов местного самоуправления, различных гражданских инициативах и т.п. (23). В качестве специ­фической формы участия рассматривается патернализм, в условиях которого процесс принятия административных решений муниципального уровня в высокой степени централизован, а возможности для гражданского влияния на структуры управления ограничены. При этом гражданское участие воспринимается в системе патернализма как добавление к работе выборных органов, которое должно осуществляться в строгих рамках.

В целом отечественные исследователи приходят к следующим выводам:

— в постсоветской России пока отсутствуют целостная система политической социализации, развитые институты участия; налицо слабое взаимодействие политических лидеров и органов государственной власти по активизации партиципации граждан;

— сознаваемую гражданами потребность в политическом участии не удовлетворяют предоставляемые политической системой возможности, более того, выражения этой потребности наталкиваются на упорное сопротивление самой власти, по-прежнему не желающей делиться прерогативами разработки и принятия решений;

— у россиян отсутствуют (или слабо выражены) такие показатели “демокра­ти­ческого участия”, как субъективная уверенность в эффективности своего участия, чувство гражданской ответственности и политического доверия друг к другу и к институтам государственного и местного управления, членство в различных организациях, артикулирующих и аккумулирующих общественные интересы; не укоренена культура участия, под которой понимаются позитивные установки в отношении гражданского долга, гражданского доверия, эффективности и лояльности;

— политическое участие в современной России носит преимущественно конфликтный характер, при этом власть рассматривается не как партнер граждан в представительстве и защите их интересов, а скорее как их главный враг;

— наблюдается тенденция к отчуждению все большего числа россиян от политической деятельности, обусловленная, в частности, их неверием в эффективность законных способов воздействия на власть;

— прослеживается тесная связь между длительным ухудшением условий жизни и существенным снижением активности населения;

— повышение политического участия российских граждан предполагает всесторонний учет и выяснение причин, способствующих формированию и сохранению абсентеистских тенденций.

Таким образом, ознакомление с существующими в отечественной политологии наработками по интересующей нас теме позволяет утверждать, что понятие “политическое участие” все шире рассматривается в нашей научной литературе и пользуется преимущественным вниманием политиков. Однако познание его содержания применительно к политическому пространству России только начинается. В связи с этим и сегодня важнейшей остается задача адаптации западных теоретических моделей к реалиям переходных обществ, таких как современное российское.

1.   См.: Ковлер А.И., Смирнов В.В. Демократия и участие в политике. Критические очерки истории и теории. М., 1986; Юркевич Ю. Политическая активность субъекта. Киев, 1990; Черняк Э.В. Влияние типов политических режимов на социальную активность личности. Казань, 1993, и др.

2.   Концепции политического участия в западной политологии. М., 1986; Демократия и участие в политике: буржуазные концепции и практика. — “Обществен­ные науки”, 1986, № 4; Основы политологии. М., 1995, и др.

3.   Салмин А.М. Политический процесс и демократизация. — “Социально-полити­чес­кие исследования”, 1991, № 6; Тепляков А.В. Политическое участие в современной России (состояние, особенности, тенденции). М., 1993, и др.

4.   Сергеева Е.Я. Политическое участие и политическая ориентация российского населения: методология исследования и прогнозирования. Автореферат диссертации. М., 1995; она же. Политическое участие и политическая ориентация как объект прогнозирования. — Политолог: Взгляды на современность. 1995, № 8; Уварова Н.Д. Проблема политического участия в отечественной литературе. — Проблемы политологии и политической истории. Вып. 6, Саратов, 1996; Гончаров Д.В., Гоптарева И.Б. Введение в политическую науку. М., 1996; Гончаров Д.В. Теория политического участия. М., 1997; Гражданское участие: ответственность, сообщество, власть. М., 1997; Власть и общество: социальные аспекты взаимодействия. Нижний Новгород, 1997; Ануфриев Е.А. Политическая социализация личности как проблема современной политологии. — Вестник Московского университета. Сер. 18. Социология и политология. 1997, № 3, и др.

5.   Саква Р. Режимная система и гражданское общество в России — “Полис”, 1997, № 1; Левашов В.К. Динамика социально-политической ситуации в России: опыт социологического мониторинга. — “Социс”, 1997, № 11; Левчик Д.А., Левчик Э.Г. Типы политического поведения населения. — “Социс”, 1997, № 12; Поливаева Н.П. Массовое политическое сознание в переходных процессах современной России. — Вестник Воронежского университета. Сер. 1. Гуманитарные. науки. Вып. 2. Воронеж, 1996; она же. Политическое сознание россиян в 90-е годы: состояние и некоторые тенденции развития. — Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1997, № 5; Савельев А.Н. Ценностное пространство кризисного социума (попытка методологической интерпретации). — “Полития”, 1997, № 1(3), и др.

6.   См.: Nagel J.N. Participation. N.Y., 1976, p.1-3.

7.   См.: Ануфриев Е.А. Политическая социализация личности как проблема современной политологии. — Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 1997, № 3, с.34.

8.   См.: Гражданское участие: ответственность, сообщество, власть. М., 1997, с.7.

9.   См.: Гончаров Д.В., Гоптарева И.Б. Введение в политическую науку. М., 1996.

10. Гончаров Д.В. Теория политического участия. М., 1997.

11. См.: Сергеева Е.Я. Политическое участие и политическая ориентация российского населения: методология исследования и прогнозирования. Автореферат диссерта­ции. М., 1995, с.18, 24.

12. См.: Комаровский В.С. Демократия и выборы в России: теория и история вопроса. — “Социс”, 1996, № 6, с.18-31.

13. См.: Растов Ю.Е. Протестное поведение в регионе (на примере Алтайского края). — “Социс”, 1996, № 6.

14. Поливаева Н.П. Политическое сознание россиян в 90-е годы: состояние и некоторые тенденции развития. — Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 1997, № 5, с.40.

15. См.: Гаврилова И.Н. Проблемы политической социализации молодежи России: (По итогам социологических исследований молодежи 1991-1993 гг.). — Молодежь России: 90-е годы. М., 1995; она же. Политическая социализация молодых. — “Свободная мысль”, 1996, № 7; Несмелова М.Ю. Политическое поведение студенческой молодежи в современной России. Автореферат диссертации. Казань, 1995.

16. См.: Уварова Н.Д. Политическое участие женщин. Автореферат диссертации. Саратов, 1996;

17. См. : Алескеров Ф.Т., Ортещук П. Выборы. Голосование. Партии. М., 1995; Комаровский В.С. Демократия и выборы в России: теория и история вопроса. — “Социс”, 1996, № 6; Пугачев В.П. Выборы: общая теория в российских иллюстрациях. — “Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки”, 1997, № 4; Динес В., Николаев А. Выборы как индикатор политических процессов постсоветской России. — “Власть”, 1998, № 3.

18. См.: Факторы и мотивы электорального поведения (Опыт социологического анализа). — Исследования РАГС. Сер. 1. Социология. 1996. № 6; Гилязитдинов Д.М. Мотивы голосования на президентских выборах 1996 года. — “Социс”, 1997, № 8; Голосов Г.В. Поведение избирателей в России: теоретические перспективы и результаты региональных выборов. — “Полис”, 1997, № 4; Шевченко Ю.Д. Между экспрессией и рациональностью: об изучении электорального поведения в России. — “Полис”, 1998, № 1.

19. Россия: партии, выборы, власть. М., 1996; Кагарлицкий Б., Тарасов А. Кризис профсоюзов. — “Альтернативы”, 1997, № 1; Кулик А. Партийная демократия: политические партии в формировании открытого общества на Западе и в России. М., 1997; Народ — партии — власть: общественно-политические движения как предмет исследования. — Научные труды МГПУ. М., 1997.

20. Назаров М.М. Политический протест: опыт эмпирического анализа. — “Социс”, 1995, № 1; Растов Ю.Е. Протестное поведение в регионе (на примере Алтайского края) — “Социс”, 1996, № 6; Букетов К. Коллективные действия профсоюзов и стачечное движение в России в 1995 г. — “Альтернативы”, 1996, № 1; Кацва А. Забастовки и коллективные действия трудящихся России в 1996 г. — “Альтернативы”, 1997, № 2; Бойков В.Э. Бумеранг социального самочувствия. — “Социс”, 1998, № 1; Медведев Р. Народ и власть. — “Свободная мысль”, 1998, № 4.

21. См.: Медведев Р. Указ. соч., с.11, 19-20.

22. См.: Бойков В.Э. Указ. соч., с.88-89.

23. Веселовский С.Я. Самоуправление: от местных инициатив — к гражданскому обществу и новому качеству социальной жизни — Россия и современный мир, 1995, № 4; Гафуров С. Самоуправление: опыт, задачи и возможности. — “Альтернати­вы”, 1997, № 2; Местное самоуправление в России: история и современность. Материалы региональной научно-практической конференции. Новгород, 1997.

* К примеру, Гончаров утверждает, что существует субкультура молодежного участия (9, с. 158).