ДИАГНОЗ ЛЕНИНА:ПАРЛАМЕНТСКИЙ КРЕТИНИЗМ
Сергей Брезкун
“Правда России” опубликовала статью В. Сибирякова под названием “О политическом “ребячестве” и воинствующем невежестве”. Интересные шутки шутит иногда жизнь. Вот и в этом случае название статьи полностью характеризует позицию как раз самого автора - политического младенчества и глубокомысленного невежества тут выше головы. И статья вредна уже поэтому. Хотя не только и не столько поэтому, о чем будет еще сказано в конце. Однако особенно недопустимой и недостойной для человека, считающего себя коммунистом, является попытка В. Сибирякова не просто оправдать нынешнюю думскую политику КПРФ и ее фракции в Думе, а оправдать ее ссылками на работы и авторитет Ленина.
Причем, похоже, невысокого мнения Сибиряков о своих читателях. Потому что, рекомендуя им прочесть главу VII “Участвовать ли в буржуазных парламентах?” ленинской книги “Детская болезнь “левизны” в коммунизме”, этот “марксист-ленинец” в кавычках явно рассчитывает на то, что вряд ли найдутся желающие последовать его совету. Увы, резон в подобной уверенности есть, ибо слишком многие учили диалектику не по Гегелю и Ленина - не по 5-му изданию Полного собрания сочинений (ПСС), а по вузовским конспектам приятеля.
А ведь достаточно прочесть полностью всего лишь ту самую Vll-ю главу “Левизны” (ПСС, том 41, стр. 39-49), чтобы понять - насколько нагло сибиряковы передергивают истину и ленинскую мысль. Именно нагло, потому что лишь наглостью можно объяснить образ действий, при котором нас пытаются убедить в том, что Ленин сегодня поддержал бы Зюганова и Селезнева со товарищи-господа. А в подтверждение этой лжи приводят одну, да и то сознательно неточную цитату, вырванную из общей ткани ленинской аргументации. Вот эта якобы ленинская цитата из статьи Сибирякова, где выпущенное (без обязательных отточий на месте пропущенного текста) восстановлено и выделено уже мной: “Пока вы не в силах разогнать буржуазного парламента и каких угодно реакционных учреждений иного типа, вы {обязаны} работать внутри них именно потому, что там есть еще рабочие, одураченные попами и деревенскими захолустьями, иначе вы рискуете стать просто болтунами”...
Поразмыслим - для начала, хотя бы вот над чем... Ленин считает разумной парламентскую деятельность для коммунистов до тех пор, пока они не в силах разогнать буржуазный парламент. Как известно, сам Ленин - как только получил возможность его разогнать, тут же и разогнал. И правильно, между прочим, сделал. Так вот, сегодня Зюганов работает в буржуазной Думе РФ, ибо разогнать ее не в силах. А ВООБЩЕ ХОТЬ КОГДА-НИБУДЬ ОН ЕЕ РАЗГОНЯТЬ НАМЕРЕН? Ставит ли КПРФ перед собой и народом такую цель хотя бы в перспективе?
Еще более важно разобраться, наконец, по существу: какой же должна быть думская политика КПРФ для того, чтобы заслуживать оценки ее как деятельности, свойственной именно Коммунистической партии? Что думает по поводу действий Зюганова сам Ленин? Ведь его мнение на сей счет “сибиряковской” цитатой не ограничивается! Думскому аспекту работы коммунистов посвящены сотни страниц ленинских работ разных лет. И обращение к Ленину - это не академическое начетничество. Ибо Ленин из фигуры исторической все более становится живой крупнейшей политической фигурой сегодняшнего и грядущего дня. Так прислушаемся же к подлинному, не отсуфлированному сибиряковымн. Ленину...
Собственно, в “Детской болезни” подводится своего рода черта под идейной работой всего предыдущего периода. Книгу писал не просто зрелый Ленин (хотя уже в молодости он политически был зрел не менее, чем после Октябрьской революции), а глава Советского государства. Поэтому по малости хватило бы квалифицированного цитирования одной этой работы, где Ленин внятно разъясняет следующее: “Участие в парламентских выборах и в борьбе на парламентской трибуне обязательно <...> именно в целях воспитания отсталых слоев своего класса, именно в целях пробуждения и просвещения <...>”(41, 42). И следующее: “Участие в буржуазно-демократическом парламенте не только не вредит революционному пролетариату, а облегчает ему возможность доказать отсталым массам, почему такие парламенты заслуживают разгона, облегчает успех их разгона, облегчает “политическое изживание” буржуазного парламентаризма (41, 43-44)”. И следующее: “Полезно во время революций соединение массового действия извне реакционного парламента с сочувствующей революции (а еще лучше: прямо поддерживающей революцию) оппозициею внутри этого парламента (41, 45)”. И следующее: “Именно потому, что отсталые массы <...> пропитаны <...> парламентскими предрассудками <...> могут (и должны) коммунисты вести <...> упорную, ни перед какими трудностями не останавливающуюся борьбу разоблачения, рассеяния, преодоления этих предрассудков (41, 49)”. Так рассуждает Ленин.
Зюганов же публично рассуждает о “профессиональной Думе”, Селезнев заявляет, что они, де, строят новую российскую государственность. Вот все это, скажем не обинуясь, Ленин - вслед за Марксом, и определял как парламентский кретинизм. И именно оценкой нынешних “вождей “ КПРФ типа двух вышеупомянутых завершается так неудачно (для Сибирякова) выбранная Сибиряковым в качестве “аргумента” глава Vll-я “Детской болезни”: “Критику - и самую резкую, беспощадную, непримиримую критику - следует направлять не против парламентаризма или парламентской деятельности, а против тех вождей, которые не умеют - и еще более тех, кои не хотят - использовать парламентских выборов и парламентской трибуны по-революционному, по-коммунистически. Только такая критика - соединенная, конечно, с изгнанием вождей негодных и с заменой их пригодными - будет полезной и плодотворной революционной работой, воспитывающей одновременно и “вождей”, чтобы они были достойны рабочего класса и трудящихся масс, - и массы, чтобы они научились разбираться правильно в политическом положении и понимать нередко очень сложные и запутанные задачи, которые из этого положения вытекают”(см. 41, 49). Между прочим Ленин в своих работах часто говорит о парламентской деятельности Компартии в ее отношении к нелегальной деятельности партии. Например: “Признавать революционную борьбу масс и мириться с исключительно легальной деятельностью социалистов в парламентах невозможно. Это ведет лишь к законному недовольству рабочих и к их уходу [от коммунистов] в антипарламентский анархизм (сегодня можно сказать - к Анпилову, - С.Б.) или синдикализм (сегодня можно сказать - к “голубым” профсоюзам, - С.Б.)” (27, 291). Ну, допустимость нынче нелегального - это темы отдельные и особые. По сравнению с условиями, в которых приходилось работать Ленину и ЦК РСДРП (б), условия у Зюганова и ЦК КПРФ не просто тепличные, а более того - благоприятнейшие. Легальных возможностей хоть отбавляй! Хотя и над этим (о нелегальности) ленинским тезисом поразмыслить было бы не лишним.
Но сейчас останемся в рамках парламентского аспекта. Ниже основное слово будет представлено по-прежнему самому Ленину. Причем учтем вот что... В справочном томе (часть 1) к ПСС разделы предметного указателя “Парламентаризм” и “Парламентская тактика большевиков” занимают полторы страницы (см. стр. 450-452), содержат более полутысячи ссылок и имеют подразделы: “Парламентаризм - сущность; - и внепарламентская борьба пролетариата; - и диктатура пролетариата; - его использование рабочим классом в революционных целях; - и парламентский кретинизм; - и Советская власть (коренное отличие)”; “Парламентская тактика большевиков - сущность и значение; - избирательная тактика; - ее коренное отличие от парламентской тактики меньшевиков и других партий; - руководство и контроль партии за деятельностью парламентской фракции; - сочетание парламентских и непарламентских форм борьбы”. Между прочим, есть и отдельный раздел Указателя с названием “Думская тактика большевиков” (еще лист одних лишь ссылок на соответствующие тома и страницы).
Иными словами, более-менее полное всего лишь цитирование взглядов Ленина на думскую деятельность Зюганова и КПРФ заняло бы толстый том. Но пусть читатель не пугается. Внимательное изучение ПСС - при наличии его под рукой, это дело недели-двух. Не так уж много, если хочешь разобраться без “помощи” сибиряковых. Так вот, из этого общего свода здесь приведена лишь малая, но показательная часть. Надеюсь, что вдумчивое вчитывание в последующий текст убедит читателя, что я не намерен следовать по стопам Сибирякова и кормить его новым национальным блюдом под названием “лапша на уши”. Сомневающиеся же могут справиться по первоисточнику. Вреда от этого не будет.
Итак, слово В.И. Ленину (лишь оговорюсь, что далее я позволил себе - для удобства современного восприятия, слова “социал-демократ”, “социал-демократия”, “социал-демократический” в ленинских цитатах везде заменить на равнозначные по нынешним временам слова “коммунист”, “Коммунистическая партия”, “коммунистический”).
И начнем с ленинского предупреждения нам (10, 28): “Если нет революционного классового инстинкта, если нет цельного миросозерцания, стоящего на уровне науки, если нет (не во гнев будь сказано товарищам-новоискровцам {и зюгановцам тоже, - С.Б.}) царя в голове, - тогда опасно и <...> участие в парламентской борьбе - может кончиться “парламентским кретинизмом”. Тем более, что и для сегодняшнего дня верна ленинская констатация: “Рабочим нечего бойкотировать Государственную думу, ибо Государственная дума сама их бойкотирует” (II, 251). Там же, в статье “Игра в парламентаризм” на странице 253 говорится: “Главным и центральным лозунгом всей нашей агитационной думской кампании должен быть лозунг: вооруженное восстание, революционная армия, революционное правительство.” Дальше - больше: “На всякую частичную победу народа <..> правительство отвечает <...> введением военного положения. Пугает ли нас эта перспектива? Нет, ибо это шаг, приближающий восстание и обостряющий всю борьбу”.
Как видим, это о-очень далеко от воззрений Зюганова и Селезнева. Но восстание - это пока и впрямь было бы для нас чересчур. Однако своевременно иное... Ленин в определении главных задач и лозунгов был всегда последователен и определенен - что и обеспечивало ему конечную правоту и понимание масс. Был он последователен и в своем неприятии врагов трудящихся. Он хорошо сознает: “Земцы <...> идут на собрания именно для того, чтобы <...> принять программу “борьбы” (борьбы в кавычках, борьбы в белых лакейских перчатках) на почве Думы и отнюдь не восстанием. Земцы <...> конечно не прочь будут допустить к себе в собрание <...> революционеров <...>, если найдутся из этих последних неумные люди, готовые обещать “поддержку” Фомы против Ивана, Петрункевича против Стаховича. Но земцы никогда не потерпят, чтобы их собрание “превратили в рабочее собрание”, чтобы их собрание сделали народным революционным собранием, чтобы с их трибуны звали открыто и прямо к вооруженному восстанию. <...> Земцы <...> неизбежно будут сопротивляться такому использованию их собраний <...>, одни из них прямо донесут начальству; другие примутся уговаривать <...>; третьи побегут уверять губернаторов, что “не их в том вина”, что они хотят Думы, хотят в Думу, что они всегда <...> осуждали “безумную и преступную” проповедь восстания; четвертые посоветуют переменить время и место <...>; пятые, наиболее “смелые” и наиболее политически ловкие, скажут под сурдинку, что они рады выслушать рабочих, <...> уверят всех и каждого в красивой и эффектной речи, что они всегда за народ, всей душой за народ” (II, 255).
Впрочем, (см. II, 257): “Для нас, коммунистов, восстание не абсолютный, а конкретный лозунг. <...> Мы знаем, что не только парламент, но и пародия на парламент могут стать, когда нет налицо условий для восстания, главным центром агитации на весь тот период времени, когда о народном восстании нет и речи”. А затем Ленин уже прямо обращается к Зюганову и ЦК нынешней КПРФ: “Но мы требуем ясной и отчетливой постановки вопроса. Если вы думаете, что эпоха восстаний миновала для России, - скажите это и открыто защищайте свой взгляд. Мы его оценим и обсудим всесторонне (выделение мое, - С.Б.) и спокойно, с точки зрения конкретных условий”.
Действительно - сейчас ведь не запрещается быть соглашателем, капитализатором, предателем. Не запрещается принимать от гауляйтеров Мирового Капитала висюльки. Не запрещается даже быть подчеркнутым негодяем и циником, равнодушным к боли и унижению Родины или готовым прощать ее палачам. Будьте кем угодно, но! Но!! Но скажите ЭТО и открыто защищайте свой взгляд! Зюганов прославился фразой о том, что Россия свой лимит на революции исчерпала. А на что она не исчерпала свой лимит? На терпение? На обслуживание иностранного капитала? На смуты и унижения?
А Ленин продолжает (12, 306): “Нет ничего вреднее и опаснее <...> как конституционные иллюзии и игра в парламентаризм. Партии “парламентской” оппозиции в такой момент могут быть опаснее и вреднее, чем партии откровенно и вполне реакционные. <...> Маленькое отступление. Мне пришлось недавно выступить с политическим рефератом в квартире одного очень просвещенного и чрезвычайно любезного кадета. Поспорили. Представьте себе, говорил хозяин, что перед нами дикий зверь, лев, а мы двое, отданных на растерзание, рабов. Уместны ли споры методу нами? <...> -Пример хороший, я его принимаю - ответил я. Но как быть если один из рабов советует запастись оружием и напасть на льва, а другой как раз во время борьбы рассматривает повешенный у льва нагрудничек с надписью “конституция”, и кричит: “Я против насилия и справа и слева”, “я - член парламентской партии”, я стою на конституционной почве”.
Ленин здесь отнюдь не предстает неким “анархо-бланкистом” - каким его пытались представить его политические противники, над чем он сам же и подсмеивался. В марте 1906 года он рассуждает трезво и конкретно: “Представим себе, что мы имеем в России установившийся парламентский строй. Это значило бы, что парламент стал уже главной формой господства правящих классов и сил. <...> Революционного движения в непосредственном значении этого слова нет налицо, условия экономические не порождают революционных взрывов в данный, т.е. предполагаемый нами момент. Никакие революционные декларации при таких условиях, конечно, не в силах были бы “вызвать” революции. Отказ от парламентской борьбы был бы при таких условиях совершенно непозволителен для коммунистов. <...> Партия должна была бы самым серьезным образом взяться за парламентаризм, участвовать в выборах в “Думу” и в самой “Думе”, подчинить всю свою тактику условиям образования и успешного функционирования парламентской коммунистической партии”.
Ленин даже допускает возможность тактических соглашений с буржуазными партиями типа кадетской (12, 308). Более того, он прямо говорит даже так (12, 337): “В парламенте, раз вы туда вошли, не только можно, но и должно, при известных условиях, поддерживать перебежчика Изгоева (буржуазного публициста, “легального марксиста” , - С.Б.) против Шипова (крупного помещика-кадета, - С.Б.), Шипова против Дурново (реакционного министра внутренних дел, - С.Б.)”. Казалось бы, тут-то Зюганову и возликовать: на компромиссы и соглашательство его благословляет сам Ленин - если это оправдано обстановкой. “А оно оправдано”, - заявляет зюгановский актив. Однако разница между теоретически допустимым соглашательством Ленина и практическим соглашательством Зюганова та же, что между саблей бойца и “саблей” актера.
Для Ленина любой компромисс - лишь веха на пути к единственно значимой для коммуниста цели - социалистическому обществу. Если такой компромисс помогает именно этой цели - он допустим. Но Зюганов не ставит “ясно и отчетливо” перед обществом ЭТУ цель. Для его актива нынешние капитализаторские якобы-реформы неприемлемы не по существу, а лишь из-за их очевидной, нецивилизованной и видной всем бесчеловечности и наглости, Зюганов не приемлет не капитализм вообще, а лишь “дикий” капитализм. Зюганов и Селезнев склонны бороться не за новый социализм и новую Советскую власть, а за некие “права трудящихся” в рамках смягченных реформ. Хотя любые “реформы” при существующей буржуазной “конституции” - это путь к окончательному превращению России в третьеразрядную капиталистическую (а, значит, и умирающую) страну.
Зюганов и Селезнев, Воронин и Подберезкин пытаются представить Думу как нечто цельное, а не как арену прямого столкновения интересов Труда и Капитала вкупе с лакеями Капитала. Ясного классового подхода нынешняя фракция КПРФ в Думе боится как черт ладана. И поэтому как раз им, думцам КПРФ, адресованы такие ленинские строки (12,382 и далее - 311): “Что такое Гос.Дума? Позволительно ли нам ограничиться общей ссылкой на это учреждение вместо анализа тех классов и партий, которые определяют действительное содержание и значение его? <...> Наша задача - не поддержка кадетской (т.е. яблочно-”НДРовской”, - С.Б.) Думы, а использование конфликтов внутри этой Думы. <...> Наша задача - использовать в интересах организации рабочих, в интересах разоблачения конституционных иллюзий <...> всю ту отсрочку, которую дает нам оппозиционная Дума. <...> Наша задача - быть на своем посту в тот момент, когда думская комедия разразится в новый великий политический кризис, и своей целью мы тогда поставим <...> переход власти в руки революционного народа”.
И далее: “Коммунисты стоят за использование парламентской борьбы, за участие в ней, но они беспощадно разоблачают “парламентский кретинизм”, т.е. веру в то, что парламентская борьба есть единственная или при всяких условиях главная форма политической борьбы.
Расходится ли в России действительность политическая от решений и речей в Думе? Вершатся ли у нас дела в государстве так, как решаются они в Думе? Отражают ли “думские” партии сколь-нибудь верно реальные политические силы в данный момент <...>?”. Читаешь и забываешь, что это написано Лениным в начале века! Ведь это же о сегодняшнем, о нашем наболевшем: “Достаточно поставить эти вопросы, чтобы понять беспомощную растерянность меньшевиков (сегодня Ленин написал бы - зюгановцев, - С.Б.) по вопросу о конституционных иллюзиях” (13, 37).
Да, более чем знаменательно и показательно то, что Ленин, давая в начале века точный анализ кадетской Думы, одновременно характеризует и Думу Явлинских, рыжковых, чилингаровых, Ворониных, задорновых, говорухиных и прочих - по его выражению, “буржуазных пошляков”, думающих, что их Дума есть “воплощение “чистой идеи” народного представительства”. Ленин пишет (13, 42): “Наша Дума есть то, что из нее делают представители определенных классов и определенных партий, в ней сидящие”. К этому можно лишь прибавить, что сказанное относится в полной мере и к нынешней Думе нынешних буржуазных пошляков. А фактическое общественное положение и общественный облик Думы создает прежде всего сам депутатский корпус, а не киселевы, доренки и сванидзы. Ярким подтверждением, к слову, является “Парламентский час”, который делает “сама Дума” и который по своей пресности и беззубости уступает даже некоторым официозным сюжетам.
Писал Ленин, к слову, и о Лебеде (13, 109): “В такое время, как переживаемое Россией, участие в выборах коммунистов отнюдь не означает того, что масса действительно крепнет в процессе избирательной кампании. Без свободных газет, без народных собраний, без широкой агитации выборы коммунистов означают часто не сплочение <...> вполне коммунистической партии, а лишь резкий протест населения. Широкие слои <...> голосуют иногда при таких условиях за любого противоправительственного кандидата”. Изобразив из себя именно такого кандидата. Лебедь и украл у народа 14 процентов надежды.
Не могу отказать себе в удовольствии привести значительную часть статьи Ленина “Правительство, Дума и народ”, опубликованной в газете “Волна” 18 мая 1906 года (т.13, 111). Неплохо бы почаще перепечатывать подобные ленинские строки и нынешней партийной печати, если она намерена быть партийной. Итак: “Дума в разладе с правительством. Она выразила недоверие министерству и потребовала его ухода. Министерство пропустило мимо ушей заявление Думы и стало еще более открыто издеваться над Думой <...>.
В чем сущность такого разлада, этого столкновения Думы с правительством? Широкая масса <...>, обывательская публика вообще, наконец, ряд буржуазных политиков <...> воображают или пытаются уверить себя и других в том, что столкновение зависит от непонимания правительством его задач и его положения. Разъяснится непонимание, привыкнут люди к новинке, т. е. к конституционным порядкам, к необходимости решать государственные вопросы голосованием граждан, а не приказом старой власти - и тогда все войдет в колею. По этому взгляду, перед нами “конфликт конституционный”, т.е. столкновение различных учреждений конституционного государства <...>. Стерпится -слюбится, так думает обыватель и так рассуждает буржуазный политик. Обыватель думает так по простоте и по своей политической неопытности. Буржуазный политик думает так потому, что эти думы отвечают интересам его класса.<...>
У нас в России серьезная борьба идет сейчас вовсе не из-за того, на каких уступках могли бы сойтись Черномырдины и Зюгановы с Говорухиными (ах, пардон: у Ленина написано “Горемыкины и либеральная буржуазия”, - С.Б.). Борьба идет между народной массой <...> и <...> чиновничьей властью, которая не может жить при действительно конституционных порядках. Борьба идет не из-за того, как следует правильно применять уроки конституционализма, а из-за того, возможен ли вообще конституционализм?
Это не парламентский конфликт, и самая Дума - вовсе еще не парламент, не орган буржуазного “порядка” при установившейся конституции. Она - только показатель и очень слабый выразитель народного движения, растущего вне ее или помимо ее. Ее столкновение с правительством лишь косвенно указывает на столкновение всех основных и назревших стремлений крестьянской массы и рабочего класса со всей полнотой и неприкосновенностью <...> власти. <..”> Эти стремления не удовлетворены. Силы, стоящие за этими требованиями, далеко, далеко еще не развернулись вполне. Условия полного проявления этих сил только еще назревают”(13, 111).
Ну разве не светлый умница великий вождь трудящихся после таких вот статей, и разве не гнусна клевещущая на него сволочь? Однако и разве не выглядит о-очень бледно на фоне этой ясной классовой и революционной позиции коммуниста Ленина приверженность вроде бы коммунистов Зюганова и Селезнева к “новой российской государственности”? Разве не жалки потуги и претензии Зюганова на “врастание во власть”? И как тут не вспомнить другие слова Ленина о том, как буржуазная Дума постепенно становится одним единым с правительством погромщиков России (13, 251): “Только первый шаг труден, говорит французская пословица. Или по-русски: первая рюмочка колом, вторая соколом, остальные - мелкими пташечками. Первая рюмочка выпита кадетами вкупе с самодержавщиками (и, прибавим, Селезневым вкупе с Ельциным, - С.Б)”.
И уж после таких-то лобызаний Селезневу не с руки цитировать такие строки (14, 75): “Коммунисты смотрят на парламентаризм (участие в представительных собраниях), как на одно из средств просвещения, воспитания и организации пролетариата в самостоятельную классовую партию, как на одно из средств политической борьбы за освобождение рабочих”.
Вот так: ясно и понятно. И далее (т. 14, стр. 76) у Ленина все так же внятно: “Буржуазные либералы и радикалы (по нынешнему - Явлинский и Жириновский, - С.Б.) видят в парламентаризме “естественный” и единственно нормальный, единственно законный способ ведения государственных дел вообще, отрицая классовую борьбу и классовый характер современного парламентаризма”. Это Ленин писал о милюковых, петрункевичах, явлинских и жириновских с чилингаровыми. Но спрашивается: в каком отношении к этому далеко не славному ряду черт-те-откуда-явлинских “господ” находится вроде бы коммунист Зюганов?
И как товарищ Зюганов прокомментирует следующий тезис товарища Ленина (14,76): “Участие коммунистов в думской кампании носит совсем не тот характер, как участие других партий. В отличие от них мы никакого самодовлеющего или даже главенствующего значения за этой кампанией не признаем. В отличие от них мы подчиняем эту кампанию интересам классовой борьбы”? Согласен ли с такой постановкой вопроса товарищ Зюганов? Готов ли он вслед за товарищем Лениным осудить взгляды соглашателей, готовых подчинить классовую политику парламентаризму вместо того, чтобы подчинять парламентаризм классовой политике (см. 14, 83)?
И не к товарищу ли Зюганову и его ЦК обращается Владимир Ильич, разъясняя им, что: “Теперь в России парламентский бой всецело подчинен, и притом самым непосредственным образом, условиям и характеру боя внепарламентского (14, 113). <...> Потому-то и не годится никуда ваша политика, любезные товарищи (это не я, это Ленин обращается к вам, товарищи Зюганов и ЦК, - С.Б.), что вы предусматриваете соглашения для такого “боя”, который недействителен, фиктивен, лишен решающего значения, и прозевываете условия такого “боя”, который <...> выдвигается на сцену с непреодолимою силою, который проистекает даже из условий, на первый взгляд самых что ни на есть мирных, парламентских, конституционных. <...> Ваша политика не есть боевая политика, ваш бой не есть действительно-политический бой, а есть игрушечно-конституционный бой, есть парламентский кретинизм.<...>
У нас в партии (это к вам обращается все еще Ленин!, - С.Б. ) много спорят теперь о значении слова “блоки”. Один говорит: блок - это общий список. Другой: нет, блок, это - общая платформа. Глупые все эти споры, схоластические. Суть дела ни капли не меняется от того, более тесные или менее тесные соглашения вы назовете блоками. Суть спора вовсе не в том, допустимы ли тесные или нетесные соглашения. Кто думает так, тот погрязает в мелкой и мелочной парламентской технике, забывая политическое содержание этой техники, суть спора в том, по какой линии должен социалистический пролетариат заключать соглашения с буржуазией, неизбежные, вообще говоря (14, 114-115)”; <...> “Для нас линия везде одна: и в бое выборном, и в бое думском, и в бое уличном - с оружием в руках (14, 121).
И, наконец, вот это: “Напоминать Центральному комитету Коммунистической партии о необходимости подчеркнуть в <...> воззвании партии ее классовый характер, - только глубокая ненормальность, коренная ошибка во взглядах ЦК могла привести к возможности такого напоминания (14, стр. 117)”. Что тут скажешь - не в бровь, а в глаз!
Да, в отличие от нынешних политических невежд или лукавцев, Ленин не юлил: “Думская борьба есть лишь одна часть, и не главная часть, всей нашей борьбы. <...> На связь думской и внедумской работы рабочая партия смотрит совсем не так, как либеральная буржуазия. Это коренное отличие взглядов надо подчеркнуть. На одной стороне - буржуазные политиканы, упоенные парламентской игрой за спиной народа. На другой стороне - один из отрядов организованного пролетариата, посланный во вражеский лагерь и ведущий дружную работу в связи со всей борьбой пролетариата. <...> Внедумская борьба пролетариата является для нас определяющей. <...> Всякий либерал (как, скажем, Жириновский, - С.Б.) готов поговорить об экономических нуждах народа вообще. Но ни один либерал не станет подчинять думскую деятельность (слышите, товарищ Зюганов?, - С.Б.) классовой борьбе, и именно этот взгляд мы, коммунисты, должны выразить с полной рельефностью. Только этим принципом мы и отличаемся на деле (слышите, товарищ Зюганов?, - С.Б.) от всей и всяческой буржуазной демократи11”(15, 360-362).
Отвечает Ленин нынешней КПРФ и по части лозунгов “коалиционного правительства”, “правительства народного доверия”, “ответственного министерства” и тому подобного: “Этот лозунг выдвинула не случайно, а неизбежно либеральная буржуазия, чтобы использовать в своих целях моменты затишья для ослабления революционного сознания масс. <...> Лозунг “думское министерство” всего рельефнее выражает эти имманентные (непреходящие, - С.Б.) тенденции либерализма к сделке”.
В другом месте эта же мысль выражена еще четче: “Дипломатия, сделка, торг с власть имущими - вот основа кадетской (а еще чьей, товарищ Зюганов? - С.Б.) тактики <...> Правительство считает себя хозяином положения. Либеральная буржуазия, по-видимому, признает это за действительность. При таких условиях сделка должна носить на себе более, чем когда-либо, печать самого пошлого и предательского компромисса (16, 143)”.
Слышите, товарищ Зюганов: сделка - это тенденция не коммунистическая, а либерально-буржуазная. Коммунисты же думают иначе. Вот так: “Мы не отрицаем и не можем отрицать ни того, что думское министерство может оказаться этапом революции, ни того, что обстоятельства могут заставить нас использовать его. Дело не в этом. <...> Не наше дело звать народ к половинчатым реформам. <...> Компартия должна разоблачать всю непоследовательность таких лозунгов даже с чисто демократической точки зрения. Компартия должна выяснить пролетариату условия победы его, а не связывать своей политики наперед с возможностью неполной победы, с возможностью частичного поражения - а именно таковы условия проблематичного осуществления “думского министерства” (15, 363). “Мы будем отстаивать всегда и везде наши убеждения, повторяя всегда, что пока держится старая власть, пока она не вырвана с корнем, добра ждать нечего (16, 30)”.
Разве это не верно? Но Зюганов борется не со строем капитализации, а всего лишь с “преступным режимом” - под сурдинку умалчивая о том, что режим ТОЛЬКО потому и преступен, что капиталистичен! И плевать зюгановской думской фракции и его ЦК на Ленина, считавшего, что: “Коммунисты в Думе обязаны до конца разоблачать классовую подкладку как правительственных, так и либеральных (по нынешнему - “яблочно”-жириновских, - С.Б.) мер и предложений, которые будут проводиться в Думе. Причем <...> особенное внимание необходимо обратить на те меры и предложения, которые касаются экономических интересов широких народных масс; сюда относятся рабочий и аграрный вопросы, вопрос о бюджете и т.п. Во всех этих вопросах Компартия обязана противопоставлять правительственной и либеральной точкам зрения свои социалистические <...> требования, эти вопросы - самый чувствительный нерв народной жизни и вместе с тем самое больное место правительства. <...> Все эти агитационные, пропагандистские и организационные задачи коммунисты в Думе будут осуществлять помимо своих речей с думской трибуны, еще внесением законопроектов и запросами правительству (16, 147-148)”. Но ТАКИМИ законопроектами - которые имели бы оглушительный, убийственный для режима капитализации эффект и отзвук, “парламентской” КПРФ Зюганова пока что хвалиться не приходится.
Бессовестно перевирающий мысли Ленина Виктор Сибиряков пытается выдернутыми из контекста цитатами оправдать соглашательство Зюганова и его думской фракции. Однако и тут подлинный Ленин дал ответ по существу, И давно. Причем то, что сегодня он говорит относительно зюгановской линии поведения в Думе, в начале века он относил даже не к меньшевикам, а к откровенно буржуазным политикам - кадетам. В своей работе с показательным заголовком “Приготовление “отвратительной оргии” (том 16, стр. 155-156) он до того точно описывает “логику” Зюганова, что остается лишь руками развести - до чего же речи Милюковых совпадают с нынешними зюгановско-селезневскими! Ну в самом-то деле, пусть читатель судит сам.
Вот что говорил Милюков на V съезде кадетской партии: “Поставленная в положение оппозиции, партия, однако, не будет играть роли безответственного меньшинства. <...> На Думу она не будет смотреть как на средство для подготовки внедумских выступлений, но как на высший государственный орган, обладающий точно определенною в законе долею верховной власти. В Думу <...> партия идет с твердым намерением принять активное участие в ее законодательной работе”...
Собственно, это речи Зюганова практически в чистом виде. На что Ленин резонно замечает: “Чтобы законодательствовать в Думе, надо так или иначе, прямо или косвенно, соединиться с октябристами (что-то вроде нынешнего черномырдинского НДР, - С.Б.) и встать всецело на почву контрреволюции и охраны ее побед. Кадеты (и вслед за ними “думская” КПРФ, - С.Б.) стараются умолчать об этой очевидной вещи. Они проговариваются, однако, в другом месте <...>: “Пользование законодательной инициативой должно быть поставлено в зависимость от предварительного выяснения практической проводимости партийных проектов”. И это - тоже в чистом виде “доводы” Зюганова: мол, что толку от социалистических законопроектов, если они все равно не пройдут. У нас, де, не набирается голосов.
Милюков был всего лишь буржуазным либералом. Но в кого превращается Г.А.Зюганов, если он даже не заикается о полной национализации промышленности и банков, о введении винно-табачной монополии и монополии внешней торговли, об отмене побитой молью Истории символики, об эффективном Законе о референдуме и еще многом таком, что КОММУНИСТЫ обязаны жестко предлагать Думе, Власти и (главное!) России? Предлагать, не обращая внимания на то, будут ли приняты эти проекты. Однако вместо этого в деятельности думской фракции КПРФ властвуют настроения “практической проводимости”...
“Но - возражает им Ленин, - практическая проводимость зависит от октябристов (т. е. реакционеров тогда, НДРо-яблоко-жириновцев сейчас, - С.Б.). Выяснить проводимость - значит с заднего крыльца забежать к октябристам (в современных лицах - к ренегатам Строеву и Черномырдину, - С.Б.). Поставить свою инициативу в зависимость от этого выяснения - значит в угоду октябристам урезывать свои проекты, значит поставить свою политику в зависимость от “октябрей”.
И выходит, что такие вот ленинские мысли адресованы-то Милюковым, а являются приговором коммунисту Зюганову и его думским товарищам: “Середины нет, господа! Либо партия действительной оппозиции, и тогда - безответственное меньшинство. Либо партия активного контрреволюционного законодательства, и тогда - лакейство перед октябристами. Кадеты выбрали второе, и в награду за это черносотенная Дума проводит, говорят, правого кадета Маклакова в президиум. Маклаков заслужил это” (16, 156).
А сегодня - в награду за законопочитание, буржуазная Дума проводит в Председатели правого “коммуниста” Селезнева, а Ельцин награждает его оккупационной медалью. Что ж, Селезнев тоже заслужил это!
Суть сегодняшнего дня в том, что при любой “смене караула”, стоящего на страже нынешнего политического строя, интересы Российского государства обеспечены не будут. Надо менять (причем, возможно, не без определенных силовых действий) не просто караул, а сам “объект”. “Врастать” в эту власть нельзя, в нее можно только вляпываться! Потому что она все более представляет из себя зловонную мерзкую лужу... Даже прогнившая государственная машина царизма по сравнению с ней выглядит как оплот нравственности и государственного радения.
Но даже с такой, хоть сколь-нибудь состоятельной, властью у большевиков-ленинцев ничего общего быть не могло. Поэтому-то Ленин, глядя на нынешние думские “художества” КПРФ, и предупреждает: (16, 169-170): “Дума должна быть использована в целях революции, использована, главным образом, в направлении широкого распространения политических и социалистических взглядов партии, а не в направлении законодательных “реформ”, которые во всяком случае будут представлять из себя поддержку контрреволюции.<...> Компартия не может стать на точку зрения поддержки законодательных реформ, что равносильно поддержке правительственной <...> партии”.
Во власть капитализаторов Зюганов если и попадет, то лишь - как сказано, вляпавшись. А вот в Думу он и его ЦК вросли настолько прочно, что если завтра Думу распустят, то ЦК просто негде будет собираться. А партийному активу некуда будет прийти за указаниями. У ЦК нет хотя бы скромненького, но партии принадлежащего здания. И это - тоже один из показателей того, что для руководства КПРФ архиважно, а что - не очень. Архиважны места в Думе - лично Зюганову и первым трем-четырем десяткам из его партийного списка обеспеченные даже при резком падении популярности КПРФ. А работа вне думского антуража - это уже как получится.
И это прямо противоположно тому, как смотрел на дело Ленин (17, 298): “Мы не для дипломатии посылаем депутатов в буржуазные <...> представительные учреждения, а для особого вида подсобной партийной деятельности, для агитации и пропаганды с особой трибуны. <...> Фракция - не генеральный штаб, <...> а скорее отряд трубачей в одном случае и разведчиков в другом или одна из организаций некоторого подсобного “рода оружия”.
Да, найдутся любители возразить: мол, во времена Ленина в ГосДуме было чуть более десятка депутатов-коммунистов, а сейчас их много более сотни (в том числе почти весь ЦК) и их правомерно, де, рассматривать как генеральный штаб. С этим можно было бы согласиться, если бы на околодумскую возню не уходило бы так много сил у этого “штаба”. Если бы этот “штаб” был в состоянии наладить хотя бы распространение партийной печати. Конечно после того, как была бы налажена САМА ПАРТИЙНАЯ ПЕЧАТЬ, ныне практически отсутствующая, как проводник идей ЦК, как коллективный агитатор, пропагандист и организатор.
Впрочем, таким защитникам думских “штабов” отвечает опять-таки сам Ленин (17, 345): “Значение <...> Думы в том, что она дала всем неразвитым политически элементам народа наглядный урок, показывающий соотношение представительных учреждений и действительного обладания государственной властью. Представительные учреждения, хотя бы самые “прогрессивные”, осуждены оставаться картонными, пока классы, представленные в них, не обладают действительной государственной властью”.
Это подмечено точно: класс (точнее стая) капитализаторов-эксплуататоров, широко представленный и в ГосДуме РФ, обладает действительной властью и вне ее стен - в правительстве, в президенстве. Широчайшие же слои трудящихся не обладают никакой властью нигде - даже в рамках декларированного конституционного принципа (как это было в СССР). Да, мечом хорошей политической закалки можно и в таких условиях поработать в Думе неплохо... Однако сколько энергии уходит у “думцев” КПРФ на то, чтобы вяло размахивать в стенах картонного (с точки зрения обеспечения интересов народной массы) учреждения картонными же мечами.
А вот взгляд Ленина (19, 25-27): “С точки зрения внешних, так сказать, отношений думской коммунистической фракции отличие революционно-коммунистического использования Думы от оппортунистического состоит в следующем: необходимо бороться против <...> стремления депутатов и окружающей их нередко буржуазной интеллигенции (типа Говорухиных и щекочихиных - С.Б.) возводить парламентскую деятельность в нечто главное, основное”... Ленин пишет, что фракция должна вести свою работу, “как одну из функций, подчиненных интересам рабочего движения в целом”, что фракция должна проводить “партийные взгляды, директивы партийных съездов и партийных центральных учреждений”.
Хорошо же “проводит” в Думе взгляды коммунистов Селезнев! Ведь он явно считает себя прежде всего не представителем партии трудящихся, не коммунистом, а неким “должностным лицом”, для которого допустимо лояльное сотрудничество со всякими юшенковыми, шабадами и прочими “коллегами”. Допустимо - в качестве “должностного лица” лобызание с Ельциным! Хорош и Зюганов, при том присутствующий. Хорош и “думский” ЦК, всему этому потворствующий и в этом соучаствующий...
Нет, здесь и не пахнет ленинским подходом, когда “цель деятельности парламентской коммунистической фракции принципиально отличается от цели деятельности всех остальных политических партий” (19, 26). В чем это отличие? Что ж, на это отвечает Зюганову опять-таки Ленин: “Пролетарская партия стремится не к сделкам, не к торгу с власть имущими, не к безнадежному штопанью режима <...>, а к развитию всеми мерами классового сознания, СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЯСНОСТИ МЫСЛИ (выдел. мое - С.Б.), революционной решительности и всесторонней организованности рабочих масс. Этой принципиальной цели должен быть подчинен каждый шаг деятельности фракции” (19, 26)...
И в свете всего этого не стоят и ломаного гроша стенания “вождей” относительно “инертности” широких народных масс. Она, конечно имеет место быть. Другой вопрос - ПОЧЕМУ масса инертна? Насколько в этом не только прямая заслуга сванидз, но и “заслуга” в кавычках самих “пролетарских” вождей? “Вождям” в кавычках и тут не мешает узнать, как смотрел на дело Ленин (17, 299): “Мы - партия, ведущая массы к социализму, а вовсе не идущая за всяким поворотом настроения или упадком настроения масс”. Впрочем, это сказано большевиком о партии большевиков-коммунистов, которые ВЕЛИ массы вперед. Однако ничего подобного нельзя пока сказать о КПРФ, как правило неспособной хотя бы ИДТИ ЗА народом в моменты его политического подъема и достаточной активности. Избирательная кампания Зюганова показала и доказала это предметно и убедительно.
Возможно, любители легкого политического чтения уже утомились. Но, во-первых, это в основном прямой ленинский текст! Во-вторых же, смею заметить, мне для того, чтобы довести эти ленинские строки до читателя, пришлось утомиться значительно более серьезно, чем читающим. Так что желающих действительно разобраться с тем, насколько нынешняя КПРФ соответствует принятому ей облику “марксистско-ленинской” с точки зрения самого Ленина, приглашаю поразмыслить и над такой вот цитатой из Ленина.
Вот она, ленинская тактика, которую обязана принять зюгановская партия, если она желает иметь право на Красное знамя с Лениным на нем: “Правительство будет предлагать новые законы. То же будут делать октябристы, кадеты, черносотенцы (и НДРовцы, яблочники, старовойтовы, -С.Б.). Во всех этих законах будет наглый обман народа, будет грубое нарушение его прав и интересов, издевательство над его требованиями, надругательство над кровью, пролитой народом в борьбе за свободу. <...> Не все это сразу поймут. Но коммунисты знают и понимают это и потому смело разоблачат это перед лицом обманываемого народа. <...> Коммунисты обязаны разъяснять всему народу свои требования - полного народовластия <...> Они должны указывать и на великую цель - на социализм, полное уничтожение наемного рабства. <...>
Таковы главные задачи коммунистов в Государственной Думе. Тяжелый труд предстоит там нашим товарищам. Они будут там среди врагов, злобных и непримиримых. Им будут зажимать рот, их будут осыпать оскорблениями. <...> Они должны быть тверды, несмотря на все преследования, они должны высоко держать красное знамя пролетариата, до конца остаться верными делу великой борьбы за всенародное освобождение” (16, 180-181).
Иногда руководство КПРФ кое-кто оправдывает тем, что оно-то “под подушкой” мыслит так, как надо, но, мол, не время, нельзя “спугнуть врага”, “засветиться раньше времени” и т.п. Конечно же, все это чепуха! Ведь Ленин все вышеприведенное писал не в секретных циркулярных письмах, а публиковал для массы в открытой печати! Потому в конце концов и победил! Именно потому, что был последователен и всегда открыто, видимо для всех, и прежде всего для трудящихся, стоял ТОЛЬКО на стороне массы трудящихся и ВСЕГДА - так же открыто, был против ее эксплуататоров и их политических и интеллектуальных прихлебаев.
И, наконец, последнее... Статья В.Сибирякова претендует на этакую концептуальность. Однако она не стоила бы выеденного яйца и не заслуживала бы ни малейшего внимания, если бы не несколько серьезных обстоятельств. Во-первых, она опубликована в издании, имеющем статус, по сути, единственного печатного орган ЦК. “Правда России” (если партия считает себя партией ленинского типа) - это не газета, а политический инструмент проведения политики ЦК партии. В статье прямо сказано: “В стране есть партия последователей марксистско-ленинского - вечно живого творческого учения”. Хотя сам Ленин доказывает (как это сделано выше), что нынешний ЦК Зюганова намного ближе к идеям кадета Милюкова, чем большевика-коммуниста Ленина.
Ленин же ставит диагноз и “думской” политике КПРФ: парламентский кретинизм. И это во времена, когда прежде всего думский аспект борьбы (но именно борьбы, а не “врастания во власть”) имеет потенциально ведущее значение для преодоления общественного кризиса в России конца двадцатого века. Для развития и успеха борьбы трудящихся за социализм думская работа РСДРП (б) в начале века имела намного меньшее значение, чем работа в нынешней Думе. Тем не менее Ленин уделял ей много сил и внимания. Так что нам-то и сам Бог, и сам Ленин велели сделать все возможное и невозможное, чтобы излечить КПРФ и ее руководство от опаснейшей, даже смертельной по нынешней ситуации политической болезни - парламентского кретинизма.
Пытаясь оправдать зюгановский ЦК, В.Сибиряков обвиняет “первички и обкомы”, имеющие свой взгляд на течение дел, в том, что они, де, не поддерживают стачки, не организуют работу в трудовых коллективах, не работают с молодежью и т.п. Но на самом-то деле это вина прежде всего ЦК - имеющего практически неограниченные коммуникационные возможности (бесплатный проезд по стране, связь и т.д.) и использующего их вяло.
Знаю, какой даю повод “навешать” на себя “собак”, но напомню, что Геббельс, став членом рейхстага, смеялся на теми, кто упрекал его в небрежении депутатскими обязанностями и прямо заявлял, что шел в рейхстаг лишь для того, чтобы стать ГПБП (господином с правом бесплатного проезда). И этого права он добивался не для “законодательной работы”, а для того. чтобы более эффективно вести свою борьбу. И не Ельцину было ограничивать это его право, ибо его дал ему народ выборным путем! Да, это пример из вражеского лагеря, но задумываться здесь есть над чем! Хотя бы для того, чтобы понять - никогда в истории те, кто заискивал перед текущую власть предержащими, сам властью не становился!
А о каких призывах к забастовке на местах может говорить зюгановский ЦК, если он сам инициировал, скажем, вотум недоверия, а потом сам же выставил себя на посмешище? Если он собирает 10 миллионов подписей под “протестом”, заранее зная, что никакой конституционной силы все это не имеет! Если он официальными словами клялся сделать органом ЦК именно “Правду”, а на деле...
В. Сибиряков имеет наглость утверждать, что стержнем НПСР является КПРФ. Ложь уже потому, что основную площадь значка НПСР занимают три полоски “бутербродного” (белый хлеб, желтое масло и черная икра) имперского флага и полоска “зеленых” (хорошо, что хоть не “голубых”), а красная полоска скромно прижалась с краешку! Казалось бы мелочь, но это как раз та принципиальная “мелочь”, которая хорошо выражает суть! Ну ладно бы Сибиряков не замечал трагикомичности и карикатурности упрека в адрес тех, кто не захотел в рамках НПСР “объединяться с более чем двумястами (!!??, - С.Б.) партиями и объединениями”. Но ведь таким, с позволения сказать, “аргументом” оперирует и руководство КПРФ, забыв что уже у семи нянек дитя остается без глазу. Так что останется от него при двухстах!?
И только в одном прав, увы, Сибиряков (и те, кто стоит за его позицией - вспомним хотя бы нытье Е.Максимова, жалующегося, что народ не защищает фракцию, борющуюся не против капитализма а против “Налогового кодекса”)... Прав тогда, когда с самоуверенностью ражего детины, ощущающего не столько свою силу, сколько бессилие тех, кому не под силу прекратить его кураж, он отзывается о попытках стать “третьей” силой, борясь против Зюганова за подлинно марксистский подход. Что да, то да. В обществе, где есть противостояние интересов Труда и Капитала, может быть лишь ДВЕ реальные силы: “партия власти” Капитала и.... Нет, не НПСР, как уверяют “сибиряковы”, а Партия Труда, то есть Коммунистическая партия. Такая партия может быть только партией ленинского типа, А таковой она будет лишь тогда, когда ее лидеры смогут повторить вслед за Лениным: “Есть такая партия! <...> Каждую минуту она готова взять власть целиком!”, - в ответ на болтовню нынешних церетели и подберезкиных, заявляющих, что “нет в России политической партии, которая выразила бы готовность взять власть целиком на себя”.
Пока что ТАКОЙ партии в России нет. Нет потому, что на ее пути действительно стоит мощная сила в виде нынешней думской фракции КПРФ, возглавляемой Зюгановым и эффективно блокирующей борьбу за победу трудящихся России как за победу новой Советской власти.
Повторяю: думские мандаты - а тем более крупнейшей фракции, дают широчайшие возможности для борьбы коммунистов. Отсутствие их делает эффективную (то есть способную завершиться успехом) борьбу почти невозможной. И уж, во всяком случае, отодвигает успех на весьма длительный срок. Народ, массово проголосовав за “номер 25” выборного списка, давал мандат Зюганову именно на борьбу. Простые люди рассчитывали, что предоставив ему и КПРФ этот прочный, осязаемый, материальный фундамент, они вправе рассчитывать на боевую, энергичную, наступательную политику, органически связанную ТОЛЬКО с их интересами. Они же не знали, что Зюганов под прикрытием партийного списка протащит в Думу стиражированного соглашателя Воронина, бывшего советника Ельцина Подберезкина (кормящегося и от КПРФ, и от подозрительной РАУ-корпорации), самодовольного, холеного нувориша Семаго и целый “вагон” весьма серых, но весьма послушных “личностей” от слов “лично предан”. И недаром наиболее боевой частью фракции КПРФ являются “одномандатники”, боровшиеся и победившие в округах в тяжелой борьбе, а не “списочники”
Вот этот-то драгоценный капитал народного доверия, находится в руках Зюганова. И нынешний Зюганов способен им пользоваться лишь жульнически (когда он выступает с боевыми речами в регионах, а потом снисходительно смотрит на навешивание Ельциным висюльки на селезневскую грудь в Москве), или транжирить его (когда он надувает щеки в контактах с черномырдинами и действительно при этом чего-то - но не более, добивается).
Все это делает ситуацию действительно почти безвыходной н почти трагичной. Ни о какой “победе”, предвещаемой Зюгановым, при этом не может быть и речи. О чем говорить, если даже заняв у сибиряковых максимум наглости, Зюганов ни за что не сумеет сказать о нынешней КПРФ н о своих товарищах по партийному руководству и по фракции то, что имел полное моральное и политическое право сказать Владимир Ильич ( см. 26, 172-173): “В такое время <•••>, когда пресловутый “европеизм”, прельщавший наших либералов и ликвидаторов, оказался тупой привычкой к рабской легальности, в России нашлась одна рабочая партия, депутаты которой блеснули не краснобайством, не “вхожестью” в буржуазные, интеллигентские салоны, не деловой ловкостью “европейского” адвоката и парламентария, а связями с рабочими массами, самоотверженной работой в этих массах, выполнением скромных, невидных, тяжелых, неблагодарных, особенно опасных функций нелегального пропагандиста и организатора”.
Это написано осенью 1914 года после суда над думской фракцией РСДРП(б). Особенно стойко и ярко показали себя на этом суде депутаты Муранов и Петровский. И то что далее Владимир Ильич написал о них, должен бы наизусть выучить каждый депутат фракции КПРФ (и вообще любой депутат, желающий быть мало-мальски честным и порядочным): “подняться выше - к званию влиятельного в “обществе” депутата или министра - таков на деле был смысл европейского (читай: лакейского) “социалистического” парламентаризма. Спуститься ниже - помочь просветить и объединить эксплуатируемых и угнетенных - вот какой лозунг выдвинут образцами Муранова и Петровского”!
Но как же нам быть? Где взять силы? И как бороться с губительными силами в собственной среде? Бороться против Зюганова и “зюгановщины” смертным, что называется, боем? Думаю, что время для этого еще не настало, и было бы лучше для всех, если бы оно не настало вовсе. А будет это в том случае, если увенчается успехом общая борьба не против Зюганова, а ЗА Зюганова, в процессе которой надо аргументировано и доказательно бороться - в том числе, и с Зюгановым. Мы не исчерпали своих резервов в этой борьбе, и прежде всего поэтому прекращать ее рано.
В рамках именно такой борьбы - за коммуниста Геннадия Андреевича Зюганова, и написаны эти строки, в завершение которых я опять позволю себе обратиться к мыслям Владимира Ильича. Все в той же “Детской болезни “левизны” Ленин писал (41, 40-41): “Отношение политической партии к ее ошибкам есть один из важнейших и вернейших критериев серьезности партии и исполнения ею на деле ее обязанностей к своему классу и к трудящимся массам. Открыто признать ошибку, вскрыть ее причины, проанализировать обстановку, ее породившую, обсудить внимательно средства исправить ошибку - вот это признак серьезной партии, вот это исполнение ею своих обязанностей, вот это воспитание и обучение класса, а затем и массы”.
Сама жизнь ставит вопрос все более жестко: или здоровые силы ЦК и здоровое начало в самом Зюганове прислушаются к голосу Ленина, или... Что ж, пока ограничимся многоточием... 14-18.12.97 г.