Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Цена 30 коп.

VII

ВСЕМИРНЫЙ КОНГРЕСС

КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА

Д. МАНУИЛЬСКИЙ

ЭНГЕЛЬС В БОРЬБЕ ЗА РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МАРКСИЗМ

ПАРТИЗДАТ ЦКВКВД #1935

VII

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ВСЕМИРНЫЙ КОНГРЕСС

КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА

Д. МАНУИЛЬСКИИ

ЭНГЕЛЬС В БОРЬБЕ ЗА РЕВОЛЮЦИОННЫЙ МАРКСИЗМ

Б АВГУСТА 1935 г.

ПАРТИЗДАТ ЦК ВКП(б) • 1935

I. ЭНГЕЛЬС И ЕГО РОЛЬ

В СОЗДАНИИ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА

40 лет назад умер Фридрих Энгельс—ближайший соратник Карла Маркса, величайший революционный мыслитель человечества, организатор и вождь международной пролетарской партии. Имена Маркса и Энгельса останутся навсегда в памяти народов как имена двух великих гениев—творцов научного социализма и основоположников мирового коммунистического движения.

Революционная деятельность Энгельса неразрывно связана с жизнью и деятельностью Маркса.

«Старинные предания,—писал 40 лет назад Ленин,—рассказывают о разных трогательных примерах дружбы. Европейский пролетариат может сказать, что его наука создана двумя учеными и борцами, отношения которых превосходят все самые трогательные сказания древних о человеческой дружбе» *.

Сороковая годовщина смерти Энгельса, которую мы отмечаем сегодня, совпадает с переломом в мировом рабочем движении, с поворотом—под влиянием победы социализма в СССР и глубочайшего кризиса капитализма—широчайших масс социал-демократических и беспартийных рабочих к коммунизму, с ускоряющимся развалом II Интернационала.

¹ Ленин, Фридрих Энгельс, Соч., т. I, стр. 414, изд. 3-е.

5

Победа пролетариата в СССР, рост коммунистического движения во всем мире—это прямой результат того, что партия большевиков, международная партия Ленина и Сталина, осталась до конца верной учению Маркса и Энгельса.

Развал II Интернационала, поражение и банкротство его партий—это исторически неизбежное следствие их отступничества от учения Маркса и Энгельса, опошления и извращения марксизма. За это отступничество приходится сейчас расплачиваться миллионам трудящихся—в тисках кризиса, на виселицах и каторге фашизма, в окопах разгорающихся империалистических войн.

Оппортунисты всех мастей II Интернационала—Бернштейн, Куно, Каутский, Вандервельде и им подобные обвиняли Энгельса во всех смертных грехах, противопоставляя друг другу Маркса и Энгельса, пытаясь «опровергнуть» и одного и другого, а по сути дела выхолостить революционную душу марксизма. И не случайно, а совершенно закономерно и неизбежно, что ревизионисты во II Интернационале, ополчившиеся на первых порах именно против Энгельса по всем основным вопросам теории и практики, перешли на позиции сотрудничества с буржуазией и постепенно скатились в болото реакции.

С самого начала своей революционной деятельности Энгельс наряду с Марксом ведет борьбу за обоснование и развитие научного социализма в области экономики и общественных наук, в области философии и естествознания, борьбу за все более широкое внедрение революционного марксизма в сознание пролетарских масс.

В борьбе против немецких, «истинных» социалистов—-этих прекраснодушных «первосвященников человеческой справедливости и права», этих напыщенных пророков «классового мира» и «мира между народами» в капиталистическом обществе, этих ложных пацифистов и бесхребетных гуманистов—

Энгельс учит пролетарские массы беспощадной ненависти к классовому врагу, призывает к окончательному разрыву с ним и с его идеологическими лакеями—попами, адвокатами, парламентариями.

Против лассальянцев—«королевско-прусских социалистов», лизавших бисмарковские ботфорты, с их «государственным суеверием», с их идеалистическими предрассудками и разглагольствованиями об «общечеловеческом праве», с их «железным законом зарплаты», отрицающим самостоятельную экономическую борьбу и самостоятельную профессиональную организацию рабочего класса, Энгельс ведет яростную борьбу. Отстаивая и популяризируя марксову политическую экономию, подчеркивая «еразрывную связь экономической и политической борьбы пролетариата, Энгельс вскрывает реформистскую сущность лассальянства, его приспособление к юнкерско-буржуаз-ному государству, его измену пролетарской революции.

Против прудонизма и бакунизма, этих мелкобуржуазных, реакционно-утопических, анархистских течений в рабочем движении, подменявших массовую революционную борьбу фра-зама о «взаимопомощи путем мирной кооперации», о «равенстве классов», о «разрушении всех и всяких государств»,—Энгельс отстаивает необходимость политической партии пролетариата, политической борьбы за диктатуру рабочего класса.

В борьбе против всех лжесоциалистических и лжереволюционных теорий Энгельс, исходя из марксова анализа экономических отношений буржуазного общества, доказывал неизбежность насильственного свержения буржуазии и всемирно-историческую роль пролетариата как могильщика капитализма и созидателя нового, социалистического строя. Вместе с Марксом Энгельс доказал, что классовая борьба ведет к диктатуре пролетариата как государству переходного периода от капитализма к коммунизму, что без руководства

7

своей самостоятельной политической партии пролетариат не победит в этой борьбе.

Подлинно научный анализ, проникающий в самую сердцевину исторических явлений, экономических и политических процессов, сочетается у Энгельса с пламенной страстью вождя и учителя пролетариата, который зовет рабочие массы на революционную борьбу. Научный социализм освещает все прошлое, настоящее и будущее человеческого общества, показывает пролетариату, чем были эксплоатируемые и порабощенные классы до него, чем является он сам и чем он должен стать. И поэтому,—учил Энгельс рабочих,—действуйте согласно этой революционной теории, боритесь за пролетарскую диктатуру, и ваше освобождение будет освобождением всего человечества, концом всякой эксплоатации, угнетения и насилия!

Эта мысль о единстве революционной теории и революционного действия проходит красной нитью через все научные труды, через все полемические статьи и партийные директивы Энгельса.

В области политической экономии Энгельс формулирует непреложный для всех эксплоататорских обществ закон:

«Всякий шаг вперед в области производства означает одновременно шаг назад в положении, угнетенного класса, т. е. значительного большинства. Всякое благо для одних необходимо является злом для других, всякое новое освобождение одного класса—новым угнетением для другого» ^х. В капитализме это внутреннее противоречие эксплоататор-ского общества получает свое наиболее яркое выражение. Живой носитель этого противоречия—пролетариат, класс, ли-

1 Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, гл. IX, стр. 208, ИМЭЛ — Партиздат, 1933 г.

8

шенный всех средств производства, а потому и самый революционный класс среди всех экешюатируемых классов, какие когда-либо знала история. Энгельс говорит:

«Превращая постоянно возрастающее большинство населения в пролетариев, капиталистический способ производства создает силу, которая под страхом собственной гибели должна совершить этот переворот»¹. В одном из самых ранних своих произведений Энгельс дает потрясающую по своей жестокой правдивости характеристику положения рабочего класса при капитализме. Прошло 90 с лишним лет. Прочтите теперь эту характеристику любому рабочему капиталистической страны, и он, как в зеркале, увидит в нем себя и ту судьбу, на которую его обрекает капитализм:

«Если один человек наносит другому физический вред, и такой вред, который влечет за собой смерть потерпевшего, мы называем это убийством; если убийца заранее знал, что вред этот будет смертельным, то мы называем его действие умышленным убийством. Если же общество ставит сотни пролетариев в такое положение, что они неизбежно обречены на преждевременную, неестественную смерть, на смерть, столь же насильственную, как смерть от меча или пули; если оно тысячи своих членов лишает необходимых условий жизни, ставит их в условия, в которых они жить не могут; если оно сильной рукой закона принуждает их жить в этих условиях, пока не наступит смерть, как необходимое последствие; если оно знает, очень хорошо знает, что тысячи должны пасть жертвой таких условий, и все-таки этих условий не устраняет,—го это в такой же мере

1 Энгельс, Анти-Дюринг, раздел III—«Социализм», Маркс и Энгельс Соч., т. XIV, стр. 283.

9

убийство, как и убийство отдельного лица, но только убийство скрытое, коварное, от которого никто оградить себя не может, которое не имеет вида убийства, потому что не виден убийца, потому что этим убийцей являются все и никто, потому что смерть жертвы имеет вид естественной смерти»¹. При капитализме орудия, машины, земля противостоят рабочему как чуждая и враждебная ему сила. Высшим проявлением этого антагонизма являются периодические кризисы, потрясающие эксплоататорский строй до его основания, показывающие господствующим классам всю их неспособность править теми силами, которые они сами вызвали к жизни, силами, свирепствующими, как слепая стихия, над всем человечеством, опустошающими цветущие страны, города и деревни и обрекающими миллионы людей на гибель и вырождение.

Энгельс показал, как развитие пролетариата, жизнашое положение которого толкает его на социальную революцию, и развитие производительных сил, переросших рамки капиталистического общества, должно неизбежно взорвать эти рамки, должно привести к социальной революции.

И в связи с этим Маркс и Энгельс выдвинули «ближайшую конечную цель»—свержение власти буржуазии и установление диктатуры пролетариата. Это¹—главное в марксизме.

В борьбе за революционный марксизм Энгельс с предельной ясностью разрабатывает вопрос о взаимодействии экономики и политики во всей истории общественного развития и на этой основе—вопрос о сущности государства эксплол-таторских классов. В гениальном наброске он дает и, общие контуры строительства социализма.

¹ Энгельс, Положение рабочего класса в Англии, Маркс и Энгельс, Соч., т. III, стр. 388—389.

10

Глубочайший анализ Энгельса, охватывающий всю так называемую «цивилизацию», т. е. историю эксплоататорских классов и их государств, приводит к выводу, что исчезновение классов и государств так же исторически необходимо, как и их возникновение и развитие до настоящего времени.

«В настоящее время,—писал Энгельс,—мы быстрыми шагами приближаемся к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству»¹.

Известно, какой яростный вой, какое бешенство и негодование вызвало и вызывает это положение марксизма—о неизбежности исчезновения классов и государств—у всех продажных адвокатов буржуазного порядка и буржуазной собственности, какое идиотское непонимание оно нашло и находит еще и сейчас у всех Бернштейнов и Каутских, для которых буржуазное, слегка подкрашенное и реформированное государство есть высшее завершение человеческого прогресса. Энгельс в своей борьбе и против социал-демократических оппортунистов, и против анархистов ставил на первый план вопрос о диктатуре пролетариата и в частности вопрос о коренном отличии между государством эксплоататоров и пролетарским государством. Учение революционного марксизма о государстве и революции и в частности замечательные наброски Энгельса по вопросу о пролетарской демократии в противовес буржуазной демократии получили гениальное развитие в работах Ленина и Сталина.

Какое неопровержимое подтверждение находит именно сейчас в условиях наступления реакции и фашизма в капиталисти-

¹ Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, гл. IX, стр. 204, ИМЭЛ — Партиздат, 1933 г.

11

ческих странах учение марксизма-ленинизма о государстве как органе эксплоататорского класса для удержания в подчинении эксплоатируемого класса! Как позорно развеяны на все четыре стороны лживые хитросплетения социал-демократических филистеров о государстве как «выразителе общих интересов народа», якобы примиряющем интересы антагонистических классов и стоящем над ними. И какую проверку получают сегодня, особенно в фашистских странах, слова Энгельса о том, что государство—это вооруженные отряды, полиция, армия, тюрьмы и суды. Фашистские ландскнехты финансового капитала, гестапо, защитные отряды Гитлера и Геринга, фашистские застенки, концлагери и эшафоты— все это обнажает самую сущность эксплоататорского государства, сбрасывающего с себя мишуру буржуазной демократии, растаптывающего последние остатки демократических прав и свобод, завоеванных трудящимися в долголетней кровавой борьбе. И что скажут перед лицом этих неумолимых фактов те, кто, опошляя и извращая марксизм, отвергали путь пролетарской революции и вместе с Носке и Зеверингом защищали буржуазное государство от натиска революционных масс? Противопоставляя диктатуре буржуазии диктатуру пролетариата, Маркс и Энгельс всю свою жизнь боролись за создание такой партии, которая могла бы повести массы на захват власти и установление пролетарской диктатуры. После Парижской Коммуны все указания Энгельса по вопросу о первоочередных задачах пролетариата в социалистической революции бьют в одну точку: использование опыта Парижской Коммуны, который должен лечь в основу программы новых массовых партий пролетариата.

«В последнее время социал-демократический филистер опять начинает испытывать панический страх при словах: диктатура пролетариата. Хотите ли знать, милостивые

12

государи, как выглядит эта диктатура? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата»,— писал Энгельс незадолго до смерти, в двадцатую годовщину Парижской Коммуны i. Только большевики включили еще в 1903 г. требование диктатуры пролетариата в свою программу. В 1917 г. Ленин, цитируя слова Энгельса и Маркса об опыте Коммуны, писал:

«При пересмотре программы нашей партии совет Энгельса и Маркса безусловно следует принять во внимание, чтобы быть ближе к истине, чтобы восстановить марксизм, очистив его от искажений, чтобы вернее направить борьбу рабочего класса за его освобождение»².

Только большевики, под руководством Ленина и Сталина, поставили ближайшей целью пролетарской революции создание государства «типа Коммуны», дополнив опыт Коммуны богатейшим опытом двух русских революций, сумели повести миллионные массы пролетариата и беднейшего крестьянства на слом буржуазного государства и установление пролетарской диктатуры в форме советов.

Энгельс говорил о том, что классовая борьба пролетариата получит свой величайший размах тогда, когда пролетариат захватит власть в свои руки и посредством своей диктатуры приступит к радикальной переделке всех производственных отношений.

Сегодня на одной шестой части мира в непримиримой революционной борьбе, в великой лаборатории социалистического труда и мысли, под руководством Ленина и Сталина, творческий марксизм получил и получает с каждым

¹   Энгельс, По поводу гражданской войны во Франции, см. К. Маркс, Избранные произведения, т. II, стр. 357, Партиздат, 1933 г.

²  Ленин, Государство и революция, Соч., т. XXI, стр. 414, изд. 3-е.

13

днем свой всемирно-исторический размах. Победивший пролетариат делает эпоху, о которой говорит Энгельс:

«... Пролетариат захватывает общественную власть и обращает с помощью этой власти ускользающие из рук буржуазии общественные средства производства в общественную собственность. Этим актом он освобождает средства производства от их прежних свойств капитала и дает полную свободу развития их общественной природе. Становится возможным общественное производство по заранее определенному плану»¹.

Это сделали большевика. Они экспроприировали капиталистов и помещиков, сняли оковы капитала с материальных производительных сил и с самой великой творческой силы истории—пролетариата, поставили на место капиталистической анархии социалистический план. ; Энгельс говорил:

«Обращение средств производства в общественную собственность устранит не только нынешние искусственные препятствия правильному его (экономического развития) ходу, но также неизбежную теперь положительную растрату и порчу производительных сил и продуктов, достигающую высших размеров во время кризисов; сверх того оно сбережет для общества массу производительных средств и продуктов, путем устранения безумной роскоши господствующих теперь классов и их политических представителей» ².

Это сделали большевики. В стране победившего пролетариата уничтожены навсегда кризисы и безработица, ликви-

¹ Энгельс, Развитие социализма от утопии к науке, раздел III Маркс н Энгельс, Соч., т. XV, стр. 547. ' Энгельс, Анти-Дюринг, Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 286.

14

дарованы эксплоататорские, паразитические классы, нет места бессмысленному расточению продуктов труда, в результате социалистической реконструкции народного хозяйства социалистический уклад безраздельно господствует в стране.

Энгельс говорил о такой организации производства, при которой никто не мог бы свалить на другого свою долю участия в произврдительном труде, а с другой стороны, производительный труд, вместо того чтобы быть средством порабощения, сделался бы средством освобождения.

Это сделали большевики. Из проклятия, каким он был при капитализме, труд стал в социалистической стране делом чести, доблести и геройства,—в великой школе социалистического соревнования рождаются новые формы коллективного труда.

Большевики выполняют гениальные наброски Маркса и Энгельса о необходимости преодоления противоположности города и деревни, о планомерном размещении производительных сил, о создании предпосылок для всестороннего умственного и физического развития людей. Но эти изумительные пророческие начертания партийные и беспартийные большевики конкретно воплощают в жизнь, обогащая их творческой мыслью самых гениальных умов современности— Ленина и Сталина, наполняя их живым опытом революционной борьбы масс.

Энгельс говорил о том, что люди, которым выпадет на долю уничтожить до тла основы эксплоататорского общества и построить бесклассовое, социалистическое общество, будут обладать исключительной силой теоретического предвидения и железной волей.

Это нашу партию, партию большевиков во главе с Лениным и Сталиным, видел гениальный взор Энгельса, про-

15

никавший сквозь завесу грядущих десятилетий! (Бурные аплодисменты.)

Это о тех миллионах говорил Энгельс, которые построили социализм в стране пролетарской диктатуры.

Это выход на историческую арену тех людей, которые осуществят на всем земном шаре великую цель, начертанную Марксом и Энгельсом.

II. ВОЖДЬ ПРОЛЕТАРИАТА

И МАСТЕР ПРОЛЕТАРСКОЙ ТАКТИКИ

Энгельс был не только величайшим теоретиком пролетариата. Как и Маркс, он был прежде всего революционером. Как и у Маркса, подлинной стихией Энгельса была прежде всего борьба—упорная, последовательная, страстная борьба за коммунизм.

Первая половина 40-х годов. Юный Энгельс расправляет крылья. Он- порывает с христианско-прусской филистерской средой, прокладывает себе дорогу к пролетарскому социализму. Встреча с Марксом. Заключен их боевой союз, великое содружество двух гениев пролетарского коммунизма. Вместе они организуют и возглавляют «Союз коммунистов», вместе вырабатывают знаменитый «Манифест коммунистической партии»—первый программный документ международного коммунизма.

Революция 1848 г. Энгельс в рядах редакции «Новой рейнской газеты», где вместе с Марксом он поддерживает крайне левое крыло демократии, беспощадно разоблачая ее колебания, отстаивая особые интересы пролетариата в буржуазной революции.

60-е годы. Складывается первая международная пролетар-

1?

екая партия—/ Интернационал, в работе которого Энгельс принимает самое живое участие вместе с Марксом. В I Интернационале учение Маркса и Энгельса одерживает решающую победу над всеми его противниками.

Коммуна открывает новую эпоху в истории человечества. Встают новые задачи: переход к созданию в отдельных государствах массовых пролетарских партий, на развитие которых Энгельс оказывает решающее влияние.

Еще в 1846 г. 26-летний Энгельс с изумительной четкостью сформулировал задачи коммунистов:

«1) Отстаивание интересов пролетариев в противоположность интересам буржуа; 2) достижение этого посредством отмены частной собственности и замены ее общностью имуществ; 3) признание, что для проведения этих целей нет никакого другого средства, кроме насильственной, демократической революции»¹. Через много лет после этого Энгельс говорил:

«Мы хотим уничтожения классов. Каково средство, чтобы добиться этой цели? Политическое господство пролетариата... Но высший акт политики—революция; тот, кто это признает, тот должен, стремиться к таким средствам, к таким политическим действиям, которые подготовляют революцию, которые воспитывают рабочих для революции и без которых рабочие на другой день после битвы всегда будут одурачены Фаврами² и Пиа³... Надо, чтобы партия сформировалась не как охвостье каких-нибудь бур-

¹  Маркс и Энгельс; т. XXI, стр. 49.

2  Жюль Фавр — французский буржуазный республиканец, адвокат, министр после 4 сентября 1870 г., правая рука Тьера при подавлении коммуны.

³  Феликс Пиа — французский мелкобуржуазный радикал.

18

жуазных партий, а как партия независимая, у которой своя собственная цель, своя собственная политика»¹. И служению этим задачам посвящена вся полувековая борьба Энгельса.

То, что отличает Энгельса как политика рабочего класса, четко сформулировано Лениным. Это—

«...глубочайшее понимание коренных преобразователь ных целей пролетариата и необыкновенно гибкое определение данных задач тактики с точки зрения революционных целей и без малейших уступок оппортунизму, и революционной фразе» ².

В дальнейшем я хочу подробнее остановиться па Энгельсе как мастере пролетарской тактики. Нашим партиям, руководству наших секций есть чему поучиться на блестящих образцах тактического искусства великого пролетарского полководца.

Из богатой сокровищницы тактических положений, которые разработал и применял в своей практической деятельности Энгельс, я коснусь только некоторых вопросов, имеющих непосредственное отношение к центральной задаче VII конгресса—задаче подготовки и организации рабочего класса и всех трудящихся для решающих боев.

Немало было людей в эпоху Энгельса, немало их есть и сейчас, которые мыслят пролетарскую революцию не диалектически, а механистически: в одном лагере сознательные, последовательные, «чистые» революционеры, в другом-'

1  Из речи на Лондонской конференции I Интернационала (опубликована в журнале «Коммунистический Интернационал» № 29 за 1934 г., стр. 50).

²  JlemiHj Переписка Маркса с Энгельсом, Соч., т. XVII, стр. 30' изд. 3-е.

19

сплошная реакционная масса; никаких изменений в соотношении классовых сил, ибо все классы раз навсегда заняли уготованные им в революционной схеме позиции; никаких колеблющихся, промежуточных слоев, ибо все они заранее отнесены в каталог реакции; никакого авангарда и резервов, ибо все они представляют сплошную революционную м'ассу; никаких масс, лишь подходящих к революции, ибо они заранее включены в лагерь революционного авангарда; никаких этапов в развитии революционной борьбы, так как головоломным путем массы переведены в высший класс «последнего, решающего боя»; никакой повседневной работы революционной партии над просвещением и подготовкой масс к борьбе, так как массы ждут только повода, чтобы ринуться в бой под руководством архиреволюционных вожаков; никакой организационной подготовки, ускоряющей нарастание движения, ибо за нас работает стихия этого движения. Такой тип людей имел в виду Энгельс, когда высмеивал следующую схему развития революции:

«Все официальные партии объединяются здесь в одну ^КУ^ЧУ>—а мы, социалисты, там в стройном отряде. Великая решительная битва, победа по всей линии сразу! В действительности дело не происходит так просто. В действительности революция начинается как раз обратно—с того, что огромное большинство народа, а также и официальные партии объединяются против правительства, оказывающегося благодаря этому изолированным, свергают его; и только тогда наступает великое разделение народа, а вместе с тем и возможность нашего господства, и то лишь после того, как те из официальных партий, которые остаются еще возможными, одна за другой уничтожат себя, действуя друг против друга.

20

Если бы мы захотели начать революцию сейчас же, с ее посмднего действия, нам пришлось бы очень плохо»¹. Это блестящее положение Энгельса о ходе и развитии революции еще ярче и полнее спустя три с лишним десятка лет развивает Ленин:

«Думать, что мыслима социальная революция без восстаний маленьких наций в колониях и в Европе, без революционных взрывов части мелкой буржуазии со всеми ее предрассудками, без движения несознательных пролетарских и полупролетарских масс против помещичьего, ■ церковного, монархического, национального и т. п. гнета,— думать так, значит отрекаться от социальной революции. Должно быть, выстроится в одном месте одно. войско и скажет: «мы за социализм», а в другом другое и скажет: «мы за империализм», и это будет социальная революция!.. Кто ждет «чистой» социальной революции, тот никогда ее не дождется. Тот революционер на словах,

-  не понимающий действительной революции»². И далее:

«Социалистическая революция в Европе не может быть не чем иным, как взрывом массовой борьбы всех и всяческих угнетенных и недовольных. Части мелкой буржуазии и отсталых рабочих неизбежно будут участвовать в ней—без такого участия не возможна массовая борьба, не возможна никакая революция—и столь же неизбежно будут вносить в движение свои предрассудки, свои, реак-

-  ционные фантазии, свои слабости и ошибки. Но обьек-

1  Маркс- и Энгельс, Письма, стр. 337. Письмо Энгельса Бебелю от 28 октября 1882 г., Партиздат, 1932 г.

2  Ленин, Итоги дискуссии о самоопределении, Соч., т. XIX, стр. 269, изд. 3-е.

21

пшено они будут нападать на капитал, и сознательный авангард революции, передовой пролетариат, выражая эту объективную истину разношерстной и разноголосой, пестрой и внешне-раздробленной массовой борьбы, сможет объединить и направить ее, завоевать власть, захватить банки, экспроприировать ненавистные всем (хотя по разным причинам!) тресты и осуществить другие диктаторские меры, дающие в сумме ниспровержение буржуазии и победу социализма, которая далеко не сразу «очистится» от мелкобуржуазных шлаков»^х, ~

В этих замечательных по глубине словах Энгельса и Ленина содержатся основные элементы ответа на вопрос, как нам сегодня успешно бороться против наступления капитала, фашизма и угрозы войны. Здесь уже заключена и необходимость правильной политики пролетарской партии в отношении массы своего собственного¹ класса и в отношении союзников, и задача создания широкого общенародного фронта борьбы, и умелое использование международных противоречий в интересах укрепления позиций пролетариата. Весь наш опыт пе раз подтверждал, что партия, исходящая из упрощенных, наивных представлений о революции, неспособна выступить в роли ее организатора и вождя. Нет ничего опаснее для живой и борющейся партии, чем безжизненная формула, заранее заготовленная и добытая умозрительным путем: она заслоняет все живое и пестрое многообразие условий и форм борьбы.

Неверно думать, что революция будет развиваться по прямой, как выпущенная из лука стрела, что в созревающем революционном процессе не бывает заминок, перерывов, отступлений назад, чтобы тем сильнее прыгнуть вперед. Неверно

1 Ленин, Итоги дискуссии о самоопределении, Соч., т. XIX, стр. 269, изд. 3-е.

22

думать, что тактика революционной партии должна строиться не на том соотношении классовых сил, которое есть, а на том, которое мы хотели бы иметь. Неверно думать, что пролетар^ ской партии как в процессе подготовки революции, так и в самом ее развитии достаточно опираться только на силы авангарда, а не на большинство рабочего класса. Неверно думать, что, игнорируя другие классовые силы, не пытаясь перетянуть хотя бы временно на сторону революции колеблющиеся классы, пролетарская партия тем самым создает ясную ситуацию «класс против класса». Неверно думать, что подготовить революцию и осуществить ее можно без использования противоречий в лагере противника, без компромиссов временных, частичных с другими революционизирующимися классами и группами и их политическими организациями.

В 1889 г. в письме к датскому социалисту Триру Энгельс рекомендует использовать в интересах рабочего класса другие партии,

«...временно поддерживать другие партии и мероприятия, которые либо непосредственно выгодны пролетариату, либо представляют собой шаг вперед в направлении экономического развития или политической свободы...».

«Но я,—добавляет Энгельс,—за это лишь в том случае, если та выгода, которая представляется непосредственно для нас или для исторического развития страны по пути экономической и политической революции, неоспорима и стоит того, чтобы ее добиваться. И все это при условии, что пролетарский классовый характер партии тем самым не ставился под вопрос. Это—для меня абсолютный предел»^

- 1 «Большевик» № 21 за 1932т., стр. 84. Подчеркнуто мною.—Д. М.

23

Укрепление классового характера партии, повышение сознания пролетариата, его боеспособности, укрепление его позиций, ослабление позиций классового врага—вот тот критерий, который Энгельс считает обязательным при разрешении вопроса о допустимости того или иного компромисса. Но эта тактика глубоко враждебна идее классового сотрудничества пролетариата с буржуазией, которую проводила международная социал-демократия, ибо социал-демократическая политика лишила партию ее классового характера, она укрепляло позицию буржуазии, ослабляла и деморализовала пролетариат. Эта революционная тактика ничего общего не имеет с политикой «меньшего зла», с голосованием за Гинден-бурга, с блокированием с Брюнингом, ибо путем политики «меньшего зла» социал-демократия сдавала буржуазии одну позицию пролетариата за другой, расчищала путь фашизму и подготовляла поражение пролетариата.

Эти мысли Энгельса спустя три десятилетия развивает дальше Ленин на основе опыта трех русских революций, обучая молодые компартии такой гибкой и маневренной тактике, которая бы помогла им преодолеть детскую болезнь «левизны» и поставить борьбу за свержение буржуазии действительно по-большевистски.

«Вести войну,—говорил Ленин,—за свержение международной буржуазии, войну во сто раз более трудную, длительную, сложную, чем самая упорная из обыкновенных войн между государствами, и наперед отказываться при этом от лавирования, от использования противоречия интересов (хотя бы временного) между врагами, от соглашательства и компромиссов с возможными (хотя бы временными, непрочными, шаткими, условными) союзниками, разве это не безгранично смешная вещь?..

Победить более могущественного противника можно

только при величайшем напряжении сил и при обязательном, самом тщательном, заботливом, осторожном, умелом использовании как всякой, хотя бы малейшей, «трещины» между врагами, всякой противоположности интересов между буржуазией разных стран, между разными группами или видами буржуазии внутри отдельных стран,—так и всякой, хотя бы малейшей, возможности получить себе массового союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного. Кто этого не понял, тот не понял ■ ни грана в марксизме и в научном, современном, «цивилизованном» социализме вообще»¹.

Если вы вдумаетесь, товарищи, в эти слова Энгельса и Ленина в применении к нашей эпохе, к той полигике, которую намечает сейчас на ближайший период наш конгресс, вы поймете, что эта тактика, проверенная на опыте всего мирового рабочего движения в течение многих десятилетий, открывает сейчас перед Коммунистическим Интернационалом, перед всеми его секциями величайшие возможности выйти из агитационно-пропагандистского периода нашего развития и стать могущественнейшим фактором всей современной политической жизни и в отдельных странах и во чсем мире. (Аплодисменты.) Но именно потому, что мы сейчас выходим на широкую дорогу большой, массовой политики, что мы готовимся считать не сотнями тысяч, а миллионами, что мы начинаем втягивать под свое влияние те слои, которые вчера либо еще стояли в рядах социал-демократии, либо вне всякой политики, секции* Коминтерна должны проявить особую настороженность к возможным правым и оппортунистическим извращениям нашей мае-coevtv политики, извращениям, которые будут задерживать рост нашего влияния в массах и рост боеспособности проле-

¹ Ленин, Детская болезнь «левизны», Соч., т. XXV, стр. 210, нзя. 3-е.

2 Д. Мануильский                                                                                              "5

тариата и тормозить тем самым назревание условий пролетарской революции. И здесь еще раз мы должны обратиться к нашему учителю Энгельсу и вспомнить его борьбу против оппортунизма, борьбу беспощадную, неукротимую, заполнившую полвека его жизни как политического борца.

Энгельс видел насквозь мелкого буржуа, который в десятках различных обличий пытался укрепиться в рабочем движении, ослабляя и дезорганизуя его. Маркс и Энгельс с убийственной меткостью и неподражаемым сарказмом срывают маску с этого мещанина, скрывающего под развязным добродушием все мелкие ужимки и ухватки филистера. Этот мещанин в праве разрешить себе всякую подлость, ибо считает, что он подл «по честности».

«Даже глупость становится достоинством, так как является неопровержимым доказательством твердости убеждений. Всякая задняя мысль его поддерживается убеждением во внутренней честности, и чем тверже он задумывает какой-либо обман или мелочную гадость, тем более простодушно и открыто он себя держит». Этот мещанин—«сточная труба, в которой чудовищно смешиваются все противоречия философии, демократии и всякого фразерства»¹. Отстаивая революционный марксизм, Энгельс громит немецких реформистов, французских поссибилистов, английских фабианцев, громит ультралевых, и в то же время Энгельс с исключительной твердостью и терпением критикует и исправляет оппортунистические ошибки вождей пролетарских партий, людей типа Вильгельма Либкнехта и Бебеля, Лафарга и Геда.

Эта неустанная борьба против оппортунизма, и в особенности примиренчества к нему, создала ему среди некоторых

¹ «Архив Маркса и Энгельса», кн. 5, стр. 329.

26

атакуемых им вождей титул «величайшего грубияна в Европе». И этой страстности Энгельса, этому умению «быть грубияном» за дело партии, за дело революции нам нужно всем учиться у него.

Никто так не хотел сплочения пролетарского авангарда в рядах единой рабочей партии, как Энгельс Он его так же хотел, как и мы ныне, но он знал и видел, что объединение на беспринципной основе ослабит рабочий класс. Что из того, что пролетариат будет в рядах массовой партии, если она потащит его на аркане к сотрудничеству с буржуазией? В 1882 г. во Франции Энгельс приветствует происшедший в рабочей партии раскол с Малоном и Бруссом, которые отказались от классовой борьбы, пожертвовали пролетарским классовым характером движения и сделали разрыв неизбежным.

«Тем лучше...—говорит он.—Единство—прекрасная вещь,

пока оно возможно, но есть вещи поважнее единства»¹.

Мы считаем необходимым напомнить эти слова Энгельса именно теперь, когда здесь, на этом конгрессе, мы высоко поднимаем знамя политического единства международного рабочего класса.

Докладом т. Димитрова конгресс особенно ярко подчеркнул свою волю к борьбе за единую рабочую партию в каждой стране, за единую рабочую партию во всем мире. Но эта партия возможна только на основе принципиального единства, а не на основе гнилого блока мелкобуржуазных и пролетарских элементов по образу и подобию II Интернационала. Мы напоминаем тысячам, десяткам и сотням тысяч социал-демократических рабочих, считающих себя последователями и учени-

¹ Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 253. Письмо Энгельса Бебелю от 28 октября 1882 г., Партиздат, 1935 г. Подчеркнуто мною.—Д. М.

2*

27

ками Маркса и Энгельса, что мы вместе с ними совершили бы преступление по отношению к нашему классу, если бы мы воссоздали то мнимое, «единство», которое привело к катастрофе 4 августа, к блоку части рабочего класса с буржуазией, а в конечном итоге—облегчило победу фашизма. Такого единства не нужно рабочему классу! Мы хотим тоге единства, за которое всю жизнь боролся наш учитель—Фридрих Энгельс. Для достижения этого единства мы приложим все силы, и мы его добьемся. (Аплодисменты.)

Но добиться его сможет только партия, завоевывающая своей растущей активностью доверие масс, партия, преодолевающая схематизм и упрощенство в подходе к массовым движениям. За такую партию боролся Энгельс. Он нещадно бичевал пассивность и бездействие как одну из вреднейших форм оппортунизма. В своей переписке с рабочими лидерами он неустанно повторяет: партия должна действовать при всех обстоятельствах; участвовать во всей политической жизни страны; использовать каждый факт внутренней и внешней политики как повод для активных выступлений; быть с массами всюду и всегда, в каждый момент; во-время выдвигать истинный лозунг борьбы, исходящий от самих масс, заменить его новым по мере нарастания движения,—вот на каком основном тактическом правиле для пролетарской партии настаивает Энгельс.

Партия, которая живет в узком, замкнутом кругу своих единомышленников, которая стоит вне того, чем живет народ, которая не умеет зацепиться за то, что волнует в данный мо-мелт массы, которая не умеет обобщить в четких, доступных лозунгах народные жалобы и чаяния,—такая партия не сумеет стать во главе массовых движений.

Особенно резко Энгельс обрушивается на тех, кто оказывается в нетях в решающий момент борьбы масс. По этому

28

поводу Энгельс прямо говорит, что партия, которая упускает из виду такой решающий момент, не вмешиваясь в пего, будет на некоторое время похороненной.

Пассивность и бездействие, маскируясь «левой» фразой, прикрываются часто на практике игрой в конспирацию, в самозамыкание подпольной организации, вырождаются в карбо-наризм, чуждый духу рабочей партии. С другой стороны, парламентский кретинизм, приспособление во что бы то ни стало к буржуазной легальности, отрицание значения нелегальных форм организации, боязнь насилия в свою очередь парализуют боеспособность рабочего класса.

Энгельс борется против проявления обоих видов пассивности. Он учит пролетарские партии всемерно использовать буржуазную легальность в интересах собирания сил рабочего класса для подготовки их к борьбе за диктатуру пролетариата, превращая таким образом буржуазную легальность в оружие борьбы против буржуазии. Он разоблачает бакунинско-блан-кистское заговорщичество, используемое международной полицией против рабочих организаций, он рекомендует этим последним быть особенно бдительными в отношении шпионов и провокаторов, проникающих в рабочие организации. И в то же время он не скупится на удары, направленные против, тех социал-демократов, которые, заискивая перед правительством, провозглашают, что рабочая партия не есть партия революционного насилия.

«Обрушиваться на насилие,—возмущенно пишет Энгельс,—

как на нечто само по егбе неприемлемое, в то время, как • мы знаем, что без насилия нельзя, в конечном счете, ничего

добиться!..»!

¹ «Архив Маркса и Энгельса», т. I (VI), стр. 78. Письмо Энгельса Глосу от 21 февраля 1874 г.

29

Энгельс настаивает на том, чтобы пролетарские революционеры умели пользоваться всеми формами борьбы против классового врага. И эти указания Энгельса партия большевиков, под руководством Ленина и Сталина, претворяет в огромный, двадцатипятилетний опыт сочетания легальных и нелегальных форм работы, легший, как известно, в основу организационных решений II конгресса Коминтерна.

Использованы ли эти указания и опыт нашими секциями до конца? Нет, не использованы. Многие товарищи убеждены, что в условиях фашистского террора нет места для «легальных» зацепок в работе, для открытого проявления рабочего движения, для разворачивания широкой, массовой борьбы. Но фашизм ведь вынужден создавать массовую базу, строить свои массовые организации, прибегать к социальной демагогии. Отсюда задача коммунистов—проникать в массовые фашистские организации, обращать фашистскую социальную демагогию против фашистской диктатуры и таким путем подрывать массовую базу фашизма. Нельзя прорваться к массам без каждодневной, систематической работы в фашистских массовых организациях, без сочетания легальных и нелегальных методов работы.

В то же время неверно думать, что в странах легального рабочего движения нам нелегальные организации ни к чему. Предпринимательский террор во всех странах вынуждает нас строить ячейки на предприятиях нелегально. Усиление фашистской угрозы обязывает «легальные» компартии принять все меры на случай перехода на нелегальное положение, чтобы не повторить ошибок итальянской и немецкой 'компартий. Нужно помнить, что движение единого фронта «легализует» явочным порядком самые гонимые и преследуемые компартии, что массовая борьба вынесет на поверхность самые глубоко законспирированные организации.

30

Одной из разновидностей того схематизма и упрощенства, против которых боролся Энгельс, является механическое применение основных тактических положений без учета своеобразия условий в каждой отдельной стране.

Мы—мировая партия пролетариата, партия, построенная на основах подлинного политического и организационного ■единства, партия, суммирующая и обобщающая весь опыт мирового рабочего движения, партия, обладающая действительно интернациональной тактикой, покоящейся на единстве интересов международного пролетариата. Но эта интернациональная тактика отнюдь не игнорирует различий, обусловленных особенностями развития отдельных стран. Интернационализация опыта мирового рабочего движения не означает выработки шаблона, одинаково применимого к рабочему движению всех стран. Тот, кто думает, что достаточно иметь несколько готовых формул в кармане, чтобы стричь все мировое рабочее движение под одну гребенку, тот не интернационализирует рабочее движение, а замораживает его и мешает его развитию.

Энгельс был классической фигурой подлинно интернационального вождя, владевшего в совершенстве секретом правильного сочетания интернационального характера нашего коммунистического движения с учетом его национальных особенностей. Он был тесно связан с германский рабочим-движением, он отлично знал во всех деталях и французское рабочее движение; он с 1844 г. был живейшим участником борьбы английского пролетариата, он глубоко изучал американское рабочее движение (и сам побывал за океаном); он был исключительным знатоком условий и хода пролетарской борьбы в Италии и пиренейских странах; он глубоко интересовался революционным движением России, западнославянских а южнославянских стран.

31

Именно это глубокое знание положения в отдельных странах позволило Энгельсу правильно руководить рабочими партиями этих стран, быть подлинным вождем и организатором пролетарского Интернационала.

'«Освобождение итальянского крестьянина,—писал Энгельс Бовио,—произойдет не в той форме, в какой будет осуществлено освобождение английских фабричных рабочих; но чем больше тот и другой воспользуются формами, отвечающими их условиям, тем больше это будет соответствовать существу дела» i.

Таковы важнейшие тактические указания Энгельса в свете нашей великой эпохи, в свете задач, стоящих перед нашим конгрессом.

Энгельс учил нас подходить при определении нашей тактики к живым революционным процессам в жизни народов не с надуманными схемами, заранее заготовленными масштабами, а на основании глубокого изучения в каждой отдельной стране в каждый данный момент данного расположения классовых сил, учета положения каждого отдельного класса, каждой его группы, изучения совокупности всех классовых противоречий и способоз использования их пролетариатом при обязательном учете всей международной обстановки в целом.

Энгельс учил нас быть партией боевой, действенной; и в моменты подъема волны движения и в моменты ее временного спада уметь находить то особенное, что хватает за живое массы, позволяет партии расширять и укреплять свою связь с рабочим классом и трудящимися, не только влиться в движение; когда оно началось, но и подготовить, орга-

* Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVI, стр. 233. Письмо Энгельса Дженнаро Бовио от 16 апреля 1872 г.

32

низовать его и завоеванием доверия в массах возглавить его, уметь ответить на каждое событие, волнующее массы, уметь разворачивать крупнейшие движения до решающих боев и тем самым превратить партию в такую силу, которая импонирует всем трудящимся и повышает у них доверие к своим собственным силам.

Энгельс учил нас не зазнаваться в моменты побед, не опускать голову в моменты временных поражений. В случае поражения не бояться начинать сначала, но начинать с твердой верой, что во второй раз мы должны добиться победы.

Энгельс учил нас проводить такую массовую политику, которая отвечает насущнейшим интересам самых широчай-ш*1Х масс трудящихся, способствует сплочению вокруг пролетариата крестьянских масс и трудящихся города. В нынешней обстановке это означает прежде всего установление народного фронта против фашизма внутри капиталистических стран и фронта народов против войны на международной арене. (Аплодисменты.)

Энгельс учил нас оценивать трезво положение, не забегать вперед, пока широкие массы не втянуты в движение, но и не плестись в хвосте этих масс, не равнять свою тактику по самой отсталой части их, уметь решительностью и быстротой действий увлекать эти массы вперед, закреплять каждый успех движения, делая его отправным пунктом новых успехов.

Энгельс учил нас бороться за каждую пядь завоеваний рабочего класса, использовывать каждое противоречие в стане врагов, никогда не жертвуя классовым характером партии и интересами укрепления пролетариата, быть всюду в тех организациях, где находится рабочая масса, применять нелегальные и легальные формы борьбы, что в нынешних

33

условиях означает крепить нелегальную организацию расширением ее легального влияния в массах и расширять это влияние путем укрепления нелегальной организации.

Мы живем и боремся в несравненно более сложной обстановке, чем та, которая была во времена Энгельса. Но' богатейшее тактическое наследство Энгельса сохраняет для нас свое значение и в этой новой обстановке. Коммунисты будут еще долго черпать из этого наследства и будут по-большевистски претворять указания Энгельса в жизнь.

Значит ли это, что этих указаний достаточно для определения нашей тактики? Конечно нет. Как и Маркс, Энгельс в силу исторических условий еще не был в состоянии создать и не создал законченной науки о стратегии и тактике революционного пролетариата. Но в основе этой науки, созданной гением Ленина и Сталина, лежат замечательные мысли о стратегии и тактике, которые развивали и по мере сил воплощали в жизнь великие основоположники коммунизма. ('Аплодисменты.)

III. МЫ ПРОДОЛЖАЕМ ДЕЛО ЭНГЕЛЬСА

Мы, коммунисты,—продолжатели дела Энгельса. ' Великая, непреодолимая сила созданного Энгельсом и Марксом революционного учения состоит в том, что оно живет и развивается вместе с борющимся пролетариатом, обогащается его новым¹ опытом, оттачивается в борьбе с его врагами.

Вожди II Интернационала не оказались способными развивать дальше марксизм. Они воспринимали учение Маркса и Энгельса не как руководство к революционному действию пролетариата, не как учение о необходимости подготовки масс к насильственному свержению господства буржуазии, к уничтожению классов вообще. Одни из вождей II Интер-националй ревизовали марксизм, «дополняли» его утверждением, что развитие капитализма сопровождается не обострением классовых антагонизмов, а, наоборот, их смягчением. Другие из них, признавая на словах правильность основных положений марксизма, превращали эти положения в догму, оправдывавшую примирение с капиталистической действительностью, оправдывавшую поддержку реформистской практики. Эти люди именовали себя марксистами, но марксизм они уродовали, опошляли, выхолащивали его революционную суть. Так теория и практика II Интернационала все в боль-

35

шей и большей мере воспроизводили ту вульгарную мелкобуржуазную премудрость, против которой всю жизнь воевал Энгельс. Вожди и идеологи II Интернационала—продолжатели не дела Энгельса, а дела его врагов.

Энгельс ушел от нас в середине 90-х годов. Но именно в эти годы начал свою революционную работу Ленин, имя которого стало путеводной звездой для всего международного пролетариата.

Маркс и Энгельс жили, работали и боролись в эпоху домонополистического капитализма, когда развитие буржуазного общества шло в общем по восходящей линии; в эпоху национальных войн и завершения буржуазных революций в Западной Европе; в эпоху, когда Англия еще сохраняла мировое торгово-промышленное первенство, а авангардом мирового пролетариата еще был германский пролетариат; в эпоху, когда рабочее движение формировалось как самостоятельное политическое движение, когда еще только складывались пролетарские партии. Эта эпоха дала Марксу и Энгельсу все необходимые элементы, чтобы вооружить пролетариат мощным оружием революционной теории.

Но Маркс и Энгельс никогда не претендовали на то, чтобы предвосхитить точный маршрут пролетарской революции, чтобы предписывать ей точный тактический регламент, чтобы давать ответ на такие вопросы, которые в условиях их эпохи были неразрешимы.

Энгельс, посвятивший блестящие страницы развитию социализма от утопии к науке, не раз обрушивался градом насмешек на тех, кто, покидая почву науки, мудрил по поводу «архитектоники будущего общества». Он не раз писал, что он спокоен за «людей будущего общества, которые во всяком случае будут не глупее нас с вами». - По поводу марксовой.критики капитализма Энгельс писал,

36

что «результаты этой критики содержат также и зародыши так называемых решений, поскольку последние вообще возможны в настоящее время». Это целиком применимо конечно и к трудам самого Энгельса. И эти гениальные идеи, наброски, зародыши, мимо которых прошли в своей слепоте педанты и филистеры II Интернационала, развили дальше и превратили в стройное учение великие большевики—Ленин и Сталин.

Для Ленина марксизм был не догмой, а руководством к революционному действию. Еще в конце прошлого века, в связи с боями вокруг партийной программы, Ленин писал: «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса, как на нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни»¹. Уже в «Капитале» предсказан гигантский рост капиталистических монополий. В последних работах Энгельса (например в наброске о бирже) уже есть попытка характеристики ряда новых явлений в экономике капитализма. Но Энгельс умер, так и не успев вскрыть особенности начавшейся уже в 90-х годах империалистической стадии капитализма. Монополистический, загнивающий капитализм; небывалое обострение всех капиталистических противоречий; общий кризис капитализма, исходным пунктом которого была мировая война 1914—1918 гг. и победа Октябрьской революции, открывшая новую эпоху в истории человечества; социалистическое строительство и победа социализма в СССР—вот то новое, чего не знал и не мог знать Энгельс, вот то новое, что марксисты должны были теоретически обобщить и тем

¹ Ленин, Наша программа, Соч., т. II, стр. 492, изд. 3-е.

37

самым вооружить революционный пролетариат да^я его дальнейшей борьбы.

В беседе с американской рабочей делегацией Сталин иа нескольких страничках дал сжатую характеристику того вклада, который Ленин внес в сокровищницу марксизма. Эти несколько скупых страничек надо читать и перечитывать: они стоят многих томов. Здесь Сталин резюмирует содержание ленинского этапа в развитии марксизма: анализ империализма как последней фазы капитализма, дальнейшая разработка главного в марксизме—учение о пролетарской диктатуре; разработка вопроса о формах и способах социалистического строительства в период пролетарской диктатуры; создание стройной системы гегемонии •пролетариата; разработка национально-колониального вопроса как вопроса о резервах пролетарской революции; создание учения о партии.

Ленину принадлежит заслуга определения позиции коммунистов в империалистических войнах—позиции, которую он зафиксировал в лозунге превращения войны империалистической в войну гражданскую. И это тем более нужно подчеркнуть, что имели место попытки изобразить дело так, будто родоначальником этого лозунга был Энгельс. Это неверно, товарищи. У Энгельса слишком много заслуг перед мировым рабочим классом, чтобы мы ему приписывали то, чего он не говорил. Энгельс не жил в эпоху империализма, ему приходилось намечать позиции международного социализма главным образом в отношении войн национальных. Если бы большевики подходили догматически к работам Энгельса 90-х годов, они бы не смогли в вопросе об империалистических войнах развить марксистскую позицию так, как это сделал Ленин. Ленин, и только Ленин, дал принципиально новую и единственно правильную установку как в вопросе о характере империалистической войны, так и в вопросе о позиции пролетарской

38

партия по отношению к ней. И именно потому, что мы чтим память нашего великого учителя Энгельса, мы против того, чтобы его превращали в икону, чтобы замалчивали или прикрашивали историческую правду.

Дело Ленина, поднявшего марксизм на новую ступень, продолжил во всех направлениях Сталин. В работах, в речах, во всей деятельности Сталина и руководимой им международной партии большевизма живет, растет и обогащается марксистско-ленинская теория, одним из основоположников которой был Энгельс. (Аплодисменты.)

Сталин развил марксизм в одном из коренных вопросов нашей эпохи—в вопросе о построении социализма в одной стране. Большевики не цеплялись за старые формулы Энгельса, которые были пригодны на иной, давно оставленной позади ступени. Под руководством Сталина они разбили наголову троцкистов и зиновьевцев, пытавшихся использовать эти формулы против пролетарской революции. Ленин доказал, что при Неравномерном, скачкообразном капиталистическом развитии в условиях империализма возможна победа социализма в одной стране. Сталин развил, отстоял и воплотил в жизнь эту теорию. (Аплодисменты.)

«То, что считал Энгельс в 40-х годах прошлого столетия в условиях домонополистического капитализма неосуществимым к невозможным для одной страны, стало осуществимым и возможным в нашей стране, в условиях империализма. Конечно, если б Энгельс был жив,—говорил Сталин на XV конференции ВКП(б),—он не стал бы цепляться за старую формулу, а, наоборот, всемерно приветствовал бы нашу революцию, говоря: «К чорту все старые формулы, да здравствует победоносная революция в СССР!»¹

1 Сталин, О социал-демократическом уклоне в нашей партии, сб. «Об оппозиции», стр. 379, Гиз, 1928 г."

39

Ни в «Критике Готской программы», ни в работах Энгельса, ни в ленинском «Государстве и революции» не были поставлены те конкретные вопросы первой фазы коммунизма, которые поставил Сталин и которые он разрешил с величайшей смелостью и глубиной.

Социализм мы начали строить в стране нищей и разоренной, стране, унаследовавшей от буржуазии низкий технико-экономический уровень, в стране, окруженной капиталистическими государствами. И притом социализм мы начали строить впервые в истории человечества.

И Сталин, развивая дальше учение Маркса, Энгельса и Ленина, творчески воплощая его в живую жизнь, первый конкретно разработал единый и глубоко продуманный план социалистического наступления в нашей стране; разработал вопрос о социалистической индустриализации как условии победы социализма в СССР; о колхозном строе как пути социалистической переделки крестьянства под пролетарским руководством; об этапах и способах уничтожения капиталистических элементов (от политики ограничения этих элементов к политике ликвидации кулачества как класса); об организации труда в условиях социалистического строительства и о борьбе против мелкобуржуазной уравниловки; об условиях и путях уничтожения капиталистических пережитков в сознании людей, о строительстве новой, социалистической культуры. Сталин показал, что строить социализм—значит прежде всего укреплять пролетарскую диктатуру, а укрепление пролетарской диктатуры и успехи социалистического строительства несут с собой расцвет пролетарской демократии. И все эти теоретические положения Сталина большевиками под его руководством превращены в плоть и кровь.

Такие работы и выступления Сталина, как его доклады на партсъездах, как его речь на конференции аграрников-

40

марксистов, как его знаменитые шесть условий, как сталинский колхозный устав, как намеченные им изменения Советской конституции, как его выступление о новых людях, овладевших техникой,—короче говоря, каждое выступление Сталина есть не только веха на пути социалистического строительства в СССР: это одновременно и веха обогащения и углубления марксистско-ленинской теории. На этих работах учатся и будут учиться передовые рабочие всех стран.

Сталин дает образец политики пролетарского государства, строящего бесклассовое, социалистическое общество в условиях капиталистического окружения. Сталин разрабатывает основы политики мировой пролетарской партии—Коммунистического Интернационала—в условиях общего кризиса капитализма и борьбы двух систем—капитализма и социализма. На опыте китайской революции Сталин разработал вопрос о конкретных путях перерастания национально-революционных движений в советскую революцию. Сталин поднял на новую ступень учение Маркса—Энгельса—Ленина о переходном периоде от капитализма к социализму. (Аплодисменты.)

Ленин и Сталин не ограничились отдельными набросками Маркса и Энгельса по вопросам стратегии и тактики. В своей книге «Об основах ленинизма», настольной книге пролетарских революционеров всего мира, Сталин писал,

ЧТО ТОЛЬКО В                                                        :

«...период открытых выступлений пролетариата, в период пролетарской революции, когда вопрос о свержении буржуазии стал вопросом прямой практики, когда вопрос о резервах пролетариата (стратегия) сделался одним из самых животрепещущих вопросов, когда все формы борьбы и организации—и парламентские, и внепарламентские (тактика)—выявили себя с полной определенностью,—только

41

в этот период могли быть выработаны цельная стратегия и разработанная тактика борьбы пролетариата»¹. Ленину и Сталину принадлежит та заслуга, что они, не ограничившись восстановлением отдельных тактических положений Маркса и Энгельса, развили их дальше и создали стратегию и тактику ленинизма—цельную науку о руководстве революционной борьбой пролетариата.

Сорок лет прошло со' дня смерти Фридриха Энгельса. Какой огромный путь прошло мировое рабочее движение, прошло все человечество за эти годы! На месте старой, царской деспотии—великая страна строящегося социализма. Рушится вековая китайская стена: 400 миллионов китайского народа приведены в движение; знамя советской революции реет над шестью провинциями Китая, где живет до 100 миллионов человек. Во всем капиталистическом мире под влиянием успехов социализма в СССР растет и ширится мощное движение к социализму среди трудящихся. Буржуазия капиталистических стран опустошает страны и города, воскрешает средневековые застенки для порабощенных народов, сея бурю ненависти и возмущения среди всех угнетенных. Нет I Интернационала Маркса и Энгельса. II Интернационал распадается, как гниющая ткань, но люди труда все теснее сплачиваются вокруг III, Коммунистического Интернационала, Интернационала Маркса и Энгельса, Ленина и Сталина, Интернационала победоносного социализма в СССР, Интернационала пролетарской революции во всем мире. (Аплодисменты.)

Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 51, изд. 10-е.

42

«Я думаю,—писал Энгельс в 1874 г.,—что следующий Интернационал—после того как произведения Маркса в течение ряда лет будут, оказывать свое влияние—будет чисто коммунистическим и будет безоговорочно выдвп* гать наши принципы»¹.

Этот Коммунистический Интернационал представлен здесь в этом зале. Он охватывает свыше шести десятков стран, он имеет миллионы своих сторонников, находящихся под влиянием компартий, среди всех наций и рас, во всех концах земного шара. Учение Маркса и Энгельса безраздельно господствует на одной шестой части земли, за ним мощнее государство, социалистическое хозяйство с миллиардными богатствами, за ним страна со 170 миллионами населения. Оно, это учение, разрушает во всех странах цепи рабов, чтобы овладеть всем миром.

Вооруженные этим учением, коммунисты, вопреки террору, пыткам и преследованиям, организуют, сплачивают, подымают на борьбу и ведут к победе пролетариев, трудящихся, колониальных рабов. Коммунистический Интернационал стал путеводной звездой и якорем спасения человечества от нужды, фашизма и войн.

Да здравствует Коммунистический Интернационал (бурные аплодисменты)—великая, непобедимая партия Маркса и Энгельса, Ленина и Сталина!

(Бурные аплодисменты, переходящие в овацию, длятся несколько минут. Все в зале встают. Возгласы со стороны всех делегаций. Пение «Интернационала» и «Карманьолы».)

1 Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVI, стр. 374. Письмо Энгельса Фридриху Альберту Зорге. Подчеркнуто мною.—Д. М.

СОДЕРЖАНИЕ

I.  ЭНГЕЛЬС И ЕГО РОЛЬ В СОЗДАНИИ НАУЧНОГО СОЦИАЛИЗМА                                               ______________5

II.  ВОЖДЬ ПРОЛЕТАРИАТА И МАСТЕР ПРОЛЕТАРСКОЙ

ТАКТИКИ                                            ______________ 17

III.  МЫ ПРОДОЛЖАЕМ ДЕЛО

ЭНГЕЛЬСА                                          ______________ 35

Наблюдал за изданием редактор Д. Ф и х м а н.

Ответственный корректор Р. Денисова.

Техн. ред. В. Брюхачев и Н. Лебедева.

Сдано в производство 13 августа 1935 г. Подписано в печать 15 августа 1935 г, Уполн. Главлита № Б-10158. Партиздат М° 229. Заказ № 242. Формат 82ХШ''«. Печ. л. 3. 116 736 зн. в 1 бум. л. Тираж 100 000 экз. Бумага Каменской бум. фабрики. Обложка фабрики «Сокол».

Цена 30 коп. Переплет 25 коп.

Фабрика книги «Красный пролетарий» Партиздата ЦК ВКГЦб). Москва, Краснопролетарская, 16.