МАРКС И ЭНГЕЛЬС О ПРОБЛЕМЕ ВСЕМИРНОСТИ - ОТ “МАНИФЕСТА” К “КАПИТАЛУ”

Изложение проблемы всемирности в “Манифесте Коммунистической партии” составило эпоху в развитии науки об обществе. В трактовке этой проблемы основоположниками марксизма необходимо выделить по крайней мере два момента.

Во-первых, всемирность общественного развития трактуется Марксом и Энгельсом исторически. Она не изначальное состояние человечества, а результат. История становится всемирной историей лишь при капитализме. Во-вторых, проблема единства всемирной истории трактуется в “Манифесте” материалистически. Отмечается, что в его основе — развитие материального производства, производительных сил. “Национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком, с единообразием промышленного производства и соответствующих ему условий жизни”. Буржуазия “путем эксплуатации всемирного рынка сделала производство и потребление всех стран космополитическими. К великому огорчению реакционеров, она вырвала из-под ног промышленности национальную почву”. В результате, отмечают авторы “Манифеста”, “на смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг, от друга” (СсМЭ т. 4, стр. 444, 427, 428).

Можно только удивляться тому, как на столь ограниченном материале (развитие капитализма лишь в Англии, Франции и в меньшей степени некоторых других стран) Маркс и Энгельс смогли уловить и описать тенденцию формирования всемирности.

В развитии этой темы в трудах основоположников научного коммунизма ясно различимы два направления. Одно его можно условно назвать абстрактно-теоретическим — состоит в определении места и значения понятия всемирности в системе категорий политической экономии капитализма. Другая линия, так сказать, конкретно-историческая, сводилась к выяснению конкретного содержания и “механизма” всемирности в тот или иной исторический период. Оба направления мысли берут исток в “Манифесте Коммунистической партии” и других работах этого периода. По обоим этим направлениям авторам “Манифеста” предстояло пройти большой путь теоретического творчества.

Высшая точка развития первой линии — в “Капитале”, в особенности в его так называемом первоначальном варианте — “Экономических___ рукописях 1857-1859 годов годов”, где ряд идей, относящихся к заключительным пунктам полного плана “Капитала”, получил более подробное освещение.

Для Маркса категория всемирности была одной из ключевых политэкономических и социологических категорий, без которой совершенно невозможно понять сущность капитализма, его историческую миссию и его ограниченность, без которой нельзя понять главное — необходимость и неизбежность преобразования капиталистического общества в коммунистическое.

Маркс прямо писал, что “наиболее развитой формой” буржуазных производственных отношений является “форма мирового рынка” и что дисгармонии мирового рынка являются лишь последним адекватным выражением тех дисгармоний, которые фиксируются уже при анализе самых абстрактных экономических категорий (меновой стоимости и др.). Вообще лишь на мировом рынке “экономические отношения предстают... в их истине” (СсМЭ т. 46, ч. I, стр. 8). Для Маркса “буржуазное общество” — это всемирная, универсальная категория, а национальные экономические хозяйственные системы — это всего лишь “национально обособленные составные части буржуазного общества” (СсМЭ т. 46, ч. I, стр. 8).

Поэтому совершенно понятна намечаемая в “Экономических рукописях” логика исследования капиталистических производственных отношений: анализ меновой стоимости, денег, цен в первом разделе, “внутренняя структура производства образует второй раздел. Концентрированное выражение [буржуазного общества] в государстве образует третий раздел, международные отношения [производства] -- четвертый, мировой рынок — заключение, в котором производство, а также и каждый из его моментов положено как совокупное целое, но в котором вместе с тем развертываются все противоречия” (СсМЭ т. 46, ч. I, стр. 173). И Маркс всесторонне выясняет, как и почему простейшие отношения капитала с необходимостью порождают сложную форму отношений мирового рынка. Необходимость выхода за национальные рамки коренится уже в наиболее простой и ранней форме прибавочной стоимости - абсолютной прибавочной стоимости. “Создание капиталом абсолютной прибавочной стоимости - создание большего количества овеществленного труда — имеет своим условием то, что круг обращения расширяется, и притом расширяется постоянно. Созданная в одном пункте прибавочная стоимость требует, чтобы в другом пункте была создана другая прибавочная стоимость, на которую могла бы быть обменена первая...” “Поэтому,— продолжает Маркс,— условием производства, основанного на капитале, является создание все расширяющегося круга обращения...”, что “au fond (по существу.— Ред.)... означает тенденцию повсюду распространять основанное на капитале производство, или соответствующий капиталу способ производства” (СсМЭ т. 46, ч. I, стр. 384.)".

Однако у процесса расширения круга обращения есть не только количественная, но и качественная сторона. Оно может происходить не только за счет увеличения числа потребителей (капиталистов, открывающих новые пункты производства, рабочих, занятых на этих новых пунктах). “Во-первых,— пишет Маркс,— требуется количественное расширение существующего потребления; во-вторых, создание новых потребностей путем распространения уже существующих потребностей в более широком кругу; в-третьих,— производство новых потребностей, открытие и создание новых потребительных стоимостей” (СсМЭ т. 46, ч. I, стр 385).

Далее следует очень важное развитие мысли: “Стало быть, (предполагается) исследование всей природы с тем, чтобы открыть новые полезные свойства вещей; универсальный обмен продуктами всех чужих друг для друга климатов и стран; новые виды обработки (искусственной) природных предметов, посредством которой им придается новая потребительная стоимость...; точно так же открытие, создание и удовлетворение новых потребностей, порождаемых самим обществом. Культивирование всех свойств общественного человека и производство его как человека с возможно более богатыми свойствами и связями, а потому и потребностями, производство человека как возможно более целостного и универсального продукта общества (ибо для того, чтобы пользоваться множеством вещей, человек должен быть способен к пользованию ими, т. е. он должен быть в высокой степени культурным человеком),— тоже являются условиями производства, основанного на капитале”( СМЭ т. 46, ч. I, стр 386.).

Всемирность, следовательно,— это предпосылка движения от капиталистического к коммунистическому типу развития — всестороннему и универсальному развитию человеческой личности. Вот как об этом пишет Маркс: “Таким образом, только капитал создает буржуазное общество и универсальное присвоение членами общества как природы, так и самой общественной связи. Отсюда великое цивилизующее влияние капитала; создание им такой общественной ступени, по сравнению с которой все прежние выступают всего лишь как локальное развитие человечества и как суеверное поклонение природе... Соответственно этой своей тенденции капитал преодолевает национальную ограниченность и национальные предрассудки, обожествление природы, традиционное, самодовольно замкнутое в определенных границах удовлетворение существующих потребностей и воспроизводство старого образа жизни. Капитал разрушителен по отношению ко всему этому, он постоянно все это революционизирует, сокрушает все преграды, которые тормозят развитие производительных сил, расширение потребностей, многообразие производства, эксплуатацию природных и духовных сил и обмен ими” (СсМЭ т. 46, ч. I, стр 387). Это не что иное, как развитие мысли, высказанной еще в “Немецкой идеологии” относительно значения всемирности в процессе перехода к коммунистическому обществу: “...освобождение каждого отдельного индивида совершится в той же самой мере, в какой история полностью превратится во всемирную историю. То, что действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений, ясно из сказанного выше. Только в силу этого отдельные индивиды освобождаются от различных национальных и местных рамок, вступают в практическую связь с производством (также и духовным) всего мира и оказываются в состоянии приобрести себе способность пользоваться этим всесторонним производством всего земного шара (всем тем, что создано людьми)”. И вывод: “Всесторонняя зависимость, это стихийно (при капитализме.— Г. В.) сложившаяся форма всемирно-исторической совместной деятельности индивидов, превращается благодаря коммунистической революции в контроль и сознательное господство над силами, которые, будучи порождены воздействием людей друг на друга, до сих пор казались им совершенно чуждыми силами и в качестве таковых господствовали над ними” (Фей., стр. 49).

Итак, всемирность — это и истина капитала и его завершение, когда он сам себе становится препятствием, пункт перехода к новому, коммунистическому типу развития.

Так обстоит дело, если рассматривать исторический процесс в абстрактно-теоретическом плане, через призму наиболее общих политэкономических категорий. Однако конкретное, реальное развитие указанных тенденций, как выяснил Маркс, осложняется тем, что распространяющаяся по земному шару капиталистическая организация производства “сталкивается” с существующими во многих странах докапиталистическими производственными отношениями. В результате рождаются очень своеобразные и изменчивые формы мировых хозяйственных связей. Этот реальный механизм всемирности, развивающийся, меняющийся от одного исторического этапа к другому, был предметом пристального внимания Маркса на протяжении всей его деятельности. Остановимся на некоторых узловых моментах этой линии развития марксистской теории, преимущественно на обобщениях, сделанных Марксом и Энгельсом в результате изучения ими опыта европейских революций 1848 г. и хода мирового экономического кризиса 50-х годов XIX в.

Примечания

СсМЭ – собрание сочинений К.Маркса и Ф. Энгельса

Фей. - К. Маркс и Ф. Энгельс. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрения (Новая публикация первой главы “Немецкой идеологии”), М., 1966, стр. 49.

11 июня 1858 г. К. Маркс в одной из своих статей констатировал, что Россия из традиционно реакционной силы Европы имеет тенденцию превратиться в "силу, стимулирующую революционное движение на Западе" ¹⁷⁷.

Затем, в самом конце 1858 г., разбирая перспективы освобождения крестьян в России, К. Маркс напишет о большой вероятности восстания русских крепостных. “А если это произойдет, то настанет русский 1793 год господство террора этих полуазиатских крепостных будет невиданным в истории, но оно явится вторым поворотным пунктом в истории России, и в конце концов на место мнимой цивилизации, введенной Петром Великим, поставит подлинную и всеобщую цивилизацию” ¹⁷⁸.

Однако в 1858 г. К. Маркс поворачивает эту проблему новой, неожиданной гранью. “Трудный вопрос, — пишет он Ф. Энгельсу в письме от 8 октября 1858 г., - заключается для нас в следующем: на континенте революция близка и примет сразу же социалистический характер, но не будет ли она неизбежно подавлена в этом маленьком уголке, поскольку на неизмеримо большем пространстве буржуазное общество проделывает еще восходящее движение?” ¹⁷⁹.

Итак, как будет развиваться буржуазное движение в социалистическом окружении? Каковы будут конкретные формы их взаимодействий?

Во-первых, все варианты ответа начинаются с ясного и недвусмысленного заявления: свой анализ происхождения капиталистического производства “я точно ограничил... странами Западной Европы” ¹⁸⁰.

Этой констатацией К. Маркс, однако, вовсе не хочет сказать, что, следовательно, в России все должно происходить по-другому. Нет, он просто заявляет, что данный вопрос (относительно России) он не рассматривал. И потому просто ссылаться на его анализ при определении перспектив российского развития нельзя. “... Во всяком случае, западный прецедент здесь ровно ничего не доказывает” ¹⁸¹.

Во-вторых, К. Маркс сразу указывает на различное содержание проблемы развития Западной Европы и России. На Западе в свое время речь шла о процессе превращения одной формы частной собственности в другую. “В России же речь шла бы, наоборот, о замене капиталистической собственностью собственности коммунистической”¹⁸².

Конечно, пишет К. Маркс (наиболее развернуто—во втором наброске), это различие сошло бы на нет—развивайся Россия самостоятельно, в изоляции от мирового развития. И тут Маркс контрастно сопоставляет типы развития стран, развивающихся внутри системы мировых связей и вне ее. “Если бы Россия была изолирована от мира—пишет он, —если бы она должна была сама, своими силами, добиться тех экономических завоеваний, которых Западная Европа добилась, лишь пройдя через длинный ряд эволюции—от первобытных общин до нынешнего ее состояния, то не было бы, по крайней мере в моих глазах, никакого сомнения в том, что с развитием русского общества общины были бы неизбежно осуждены на гибель”¹⁸³. “Но,—добавляет Маркс,—положение русской общины совершенно отлично от положения первобытных общин Запада”. И вот в чем дело: “Россия—единственная страна в Европе, в которой общинное землевладение сохранилось в широком национальном масштабе, но в то же время Россия существует в современной исторической среде, она является современницей более высокой культуры, она связана с мировым рынком, на котором господствует капиталистическое производство”¹⁸⁴. Эта историческая среда, в которой главную роль играют мировой рынок, всемирность связей, и обусловливает своеобразие развития.

Однозначного ответа здесь дать нельзя, и Маркс его не дает. Перед общиной, дуалистически сочетающей в себе два различных принципа—"общую собственность (на землю) и частное владение (домом, огородом и т. п.),—альтернативный путь развития: может восторжествовать как первое, так и второе начало. Пока мировое и национально-российское развитие стихийно ведет к разрушению общины и торжеству частнособственнического начала. Однако не утрачены еще возможности движения и по другому пути—к общественному, коллективному труду на базе общинного владения. Для этого необходимо, во-первых, чтобы община была поставлена в “нормальное положение на ее нынешней основе” ¹⁸⁵ (в такое, когда ни правительственные политические меры, ни экономические предписания не направлены на разорение общинного крестьянина и разрушение общины). Во-вторых, эта поставленная в “нормальное положение” община должна позаимствовать у Запада элементы развитых производительных сил.

Это — важные предпосылки некапиталистического пути развития общинной формы хозяйства. Однако всего лишь предпосылки. Выполнение названных двух условий еще не превращает общину в исходную точку нового, коллективистского, типа развития. Необходимо знание образцов обобществленного хозяйствования, способов соединения людей с техникой, форм общественного производства—образцов, которые может дать высокоразвитый Запад после своей коммунистической революции.

Таким образом, проблема—может или не может община “стать отправным пунктом той экономической системы, к которой стремится современное общество (т. е. к социализму.— Г. В.)” ¹⁸⁶—далеко не проста, ее решение упирается в решение целых рядов проблем. Ведь для того чтобы община могла стать таким отправным пунктом, нужно осуществление, по-крайней мере, четырех условий: 1) революция в России (чтобы поставить общину в “нормальное положение”); 2) пролетарская революция на Западе; 3) материальная и культурная помощь Запада; 4) нахождение способов (далеко не простых!) усвоения этой помощи.

Да, ясно, что только революция в России может поставить общину в “нормальное положение”. Но что это будет за революция, каков будет ее тип? В статьях конца 1858 г. (напечатанных в нью-йоркской газете) Маркс намечает параллель между возможной русской и французской революцией 1789— 1794 гг.¹⁸⁷. Но совершенно ясно, что эта параллель довольно условна и годится для популярных газетных статей, но не для теоретического исследования, ибо оговорки относительно своеобразия русской революции, которые делает Маркс (например, относительно того, что русская революция будет одновременно содержать в себе элементы и 1789 и 1793 гг.), показывают, что в категориях французской революции русскую революцию по-настоящему охарактеризовать трудно. Задача Маркса состояла в том, чтобы дать массовому читателю приблизительное представление о направлении русского общественного развития. Но тем самым Маркс очертил и сложный своеобразный характер возможной русской революции.

И над многими из них еще необходимо было подумать, по многим—собрать дополнительный материал. Именно поэтому, очертив для себя весь гигантский круг проблем, требующих раздумий и решений, Маркс, готовя окончательный вариант ответа В. И. Засулич, оставляет всю эту проблематику в. стороне, фиксируя внимание своих корреспондентов лишь на одном, но очень важном для них теоретическом положении: “Анализ, представленный в “Капитале”, не дает, следовательно , доводов ни за , ни против жизнеспособности русской общины” ¹⁸⁸. Та же мысль—в написанном за четыре года до этого письме в “Отечественные записки”. Там Маркс протестует против того, чтобы; превращать его “исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются, — для того, чтобы прийти в конечном счете к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общественного труда и наиболее полное развитие человека” ¹⁸⁹. То есть Маркс оставляет вопрос о своеобразии общественного развития открытым - Тут нужно особое и самостоятельное исследование.