В.А. Босенко Размышления по поводу и по существу

Поводом является девяностолетний юбилей книги В.И.Ленина "Материализм и эмпириокритицизм".

По существу же - идеи действительного содержания этой необыкновенной книги, которые так и просятся в современность.

Но можно ли сегодня рассчитывать на эффективность идей почти вековой давности?

Посмотрите в окно, на дворе начало нового века. Что делается вокруг! А что, собственно, делается такое у нас на дворе и задворках, что бы сильно отличалось от тех лет, когда писалась эта книга? Если попытаться выразить все происходящее одним словом, то самым подходящим будет слово "кризис" (во всех областях материального и духовного производства). То есть все то же, примерно, что и в начале века, в период после поражения революции 1905 года.*

* Правда, то было поражение буржуазно-демократической революции, а тут - социалистической революции, причем поражение после многолетних побед и успехов строительства новых общественных отношений. Отсюда и разрушения несопоставимы (как разрушенная глинобитная хатка и развалины современного высотного здания). Там в итоге поражения - возврат к исходному пред-дореволюционному пункту господствовавшей полуфеодальной ступени способа производства, а здесь - отбрасывание через ступень назад, в капиталистическую формацию, т.е. более, чем на целую эпоху.

(Это может быть сравнимо по аналогии с тем, что в первом случае новообразование в химической форме движения достигло такой развитости, что вот-вот появятся живые организмы, но по какой-то причине это так и не состоялось, и все осталось на уровне и в пределах той же ступени доорганических химических форм. Во втором случае речь о том, что органический мир уже состоялся и развивался полным ходом в сторону появления человека, но опять-таки вдруг какое-то вторжение извне помешало продолжению этого процесса, все разрушилось до основания и упало на низкий уровень - доорганического строения, на целую ступень, а тем более вниз, на уровень химической и физической форм движения материи).

А нужно ли было Ленину в такое время и в такой обстановке срочно писать упомянутую работу, выяснять теоретические вопросы, сидеть месяцами в Лондонской библиотеке, перечитывать сотни научных трудов, знакомиться с последними достижениями науки вообще и естествознания, физики - в частности, браться за вопросы теории познания? И это в самый разгар кризиса и всеобщей реакции в общественной жизни страны.

А может быть, именно в такие времена как раз и нужно это делать?! Возможно, в подобные кризисные периоды обнажается нечто такое, что в период "спокойного солнца" не обнаруживает себя, не раскрывает свою сущность (но очень важное для понимания развития и познания).

Может быть, скажете, и диалектика лучше раскрывается в такие периоды? А почему бы и нет? При всем при том, что Ленин советовал продолжать развивать дело Гегеля, Маркса - диалектику - на образцах революции, национально-освободительной борьбы колоний и т.д., такие явления, как кризис, падения, зигзаги обойти невозможно, и диалектика тоже не обходит такие объективные процессы. Не могут обойти и те, кто вознамерился принять участие в развитии теории диалектики. Даже в период контрреволюции и реакции, как пишет Ленин, развитие-то продолжается и раскрывает себя еще с какой-то стороны.

Еще одно распространенное возражение: Не слишком ли много внимания уделено в книге естествознанию? И тем более, актуально ли это для нас сегодня?

Но суть дела как раз в том и состоит, что бурное развитие естествознания, его авангарда в те времена - физической науки, с ее революционными открытиями, как ни странно, дало толчок к появлению кризисов (подумать только: революционные открытия - и вдруг кризис. Невероятно!) и, соответственно, толчок к изучению в самом зародыше такого нового явления в науке, а также возможность перспективы его рецидивного появления снова. То, что произошло в одной из отраслей науки, вскоре может стать уделом всей и всякой науки. (Так оно и вышло.)

Ленинский анализ зарождения и первых шагов такого феномена, а также рекомендации по предотвращению повторений такой болезни имели большое значение и результативность на протяжении XX века, вплоть до наших дней. Все дело теперь упирается в то, как сумеют этим достоянием, орудием воспользоваться те, кто должен применять предлагаемые в книге методы в действии.

Итак, что касается сомнений, нужно ли обращаться за советами по современным вопросам к работе почти вековой давности, чем может быть полезным сегодня писаное так давно, - не истек ли срок годности заложенных в книге идей, не исчез ли заряд их действенности, не истощились ли источники энергии? Стоит ли реанимировать проблемы и идеи тех времен и способы их решения или считать, что "поезд ушел", и поставить на этом точку, отложив книгу на почетное место истории? Ответ, по нашему мнению, может быть такой: реанимировать не нужно, но потому, что они, идеи, живы и сейчас. Более того, они еще живее, чем были тогда, когда только нарождались. А сейчас они доразвились до зрелости, находятся в силе, могут действовать, вернее, не могут не действовать в качестве метода, орудия познания и преобразования, орудия, которое буквально "стреляет " прямой наводкой в забившихся, зарывшихся с перепугу в убежища и отсиживающихся до лучших времен. Остановка опять-таки за тем, чтобы было кому осуществить введение их в дело (во спасение науки). Прежде чем прозвучит команда "Заряжай!" и "Огонь!", следует убедиться, владеют ли "стрелки" этим оружием в совершенстве, умеют ли прицельно "стрелять", не ударят ли по своим?

Как бы мы выглядели, если бы вдруг решились отчитаться за почти вековой отрезок времени перед учителем, как распорядились его рекомендациями по сохранению науки и научного потенциала страны, куда пришли, каким сделали и как обеспечили продолжение его идей и их защиту?

Нам бы при этом заняться самокритикой, разобраться со своими делами-делишками, особенно последнего десятилетия, понять, что не так делали, на что ума не хватило, что напортили усердием не по разуму, почему зашатались, отклонились, скатились, хотя имели четкие научные определения, рекомендации и советы на этот счет, полученные из первых рук, от учителей самого высокого класса, и прежде всего - непосредственно от автора упомянутой книги, которую справедливо и с гордостью называли настольной книгой каждого сознательного материалиста. И в самом деле гордились, держали на почетном месте, но не сумели толково учиться по ней, не хватило "тямы".

Соответственно, интересующее нас положение в науке оказалось и в наши дни примерно в таком же состоянии, как оно характеризуется в концовке пятой главы упомянутого произведения Ленина, где автор в максимально сжатом виде указывает на суть кризиса и пути выхода из него. Для чего рекомендует овладеть диалектикой, умелое применение которой гарантирует верное понимание подлинного материализма, но чего естествоиспытатели и философы тех лет так и не смогли сделать и скатились "к реакционной философии, не сумев прямо и сразу подняться от метафизического материализма к диалектическому материализму" (Ленин В.И., Полн. собр. соч., т. 18, с.332). Хотя несомненно, что естественной науке никуда не деться от перехода с позиции натуралистического материализма (т.н. реализма) к сознательному философскому материализму. "Она идет к единственно верному методу и единственно верной философии естествознания не прямо, а зигзагами, не сознательно, а стихийно, не видя ясно своей "конечной цели", а приближаясь к ней ощупью, шатаясь, иногда даже задом" (Там же, с.332). (Ах, это "задом", - как часто мы оказываемся именно в таком неприглядном положении на пути к истине и пониманию. Оно постепенно стало излюбленным.)

"Современная физика лежит в родах. - Продолжает свою мысль Ленин. - Она рожает диалектический материализм. Роды болезненные. Кроме живого и жизнеспособного существа, они дают неизбежно некоторые мертвые продукты, кое-какие отбросы, подлежащие отправке в помещение для нечистот. К числу этих отбросов относится весь физический идеализм, вся эмпириокритическая философия вместе с эмпириосимволизмом, эмпириомонизмом и пр. и т.п." (Там же).

Нужно прямо сказать, что чего-чего, а подобных нечистот накопилось немало. И что-то не очень видать тех, кто готов заняться расчисткой авгиевых конюшен или поставить заслоны на пути прибывающего мутного потока. Физика, как и следовало ожидать, так и не родила диалектику и, соответственно, диалектический материализм. После длительного периода нахождения "на сохранении" получился выкидыш (возможно, "акушеры" не справились). Зато нечистот все больше, навалом. За ними порой материализма не видно вовсе. Зато несколько иные портреты, модных ныне антиматериалистов, красуются на "досках почета": попперы, хайдеггеры, феерабенды и т.п. философские "фотомодели" нашего времени демонстрируются во всей красе.

Строго говоря, физике не следовало стремиться рожать диалектику, не ее это дело, оно вообще не осуществимо с помощью созерцания диалектикообразных процессов и частных конкретно-научных отраслевых понятий. Тем более, что диалектика уже есть в готовом виде, выраженная в предельно всеобщей философской форме, сформированная и оформленная как логика и теория познания. Бери и применяй на здоровье в своей конкретно-научной области, а не создавай каждый "самотужки" свою домотканую самодельную теорию диалектики (математическую теорию не создают ведь). Да и материализм в этом случае получится тоже доморощенный, натуралистический, типа наивного реализма (о чем будет подробнее ниже).

И нечего пытаться рожать заново то, что человечество уже имеет, выстрадало веками нелегкой практики, пройдя ряд исторических этапов развития, ступеней, форм, что выступает, по словам Ленина, как "итог, вывод, резюме всей истории науки, философии, техники, производства и всех общественных отношений". Нужно только научиться учиться, овладевать и толково применять это орудие, оружие (и сверхоружие) как метод для познания и преобразования мира.

Но тут-то и подстерегают трудности, и в том числе непонимание того, что дело здесь не просто в том, чтобы удерживать в голове тексты диалектических положений, вычитанных из книг, содержать их в загашниках (запасниках) памяти до востребования и затем подбирать и подгонять под них факты и картины из окружающей природы.

Нетрудно заметить, что дело также и не в собственно физике, и кризис не от физических открытий. Ленин с самого начала предупреждал: "Само собой разумеется, что разбирая вопрос о связи одной школы новейших физиков с возрождением философского идеализма, мы далеки от мысли касаться специальных учений физики. Нас интересуют исключительно гносеологические выводы из некоторых определенных положений и общеизвестных открытий. Эти гносеологические выводы до такой степени напрашиваются сами собой, что их затрагивают уже многие физики. Мало того, среди физиков имеются уже различные направления, складываются определенные школы на этой (гносеологической - В.Б.) почве. Наша задача поэтому ограничивается тем, чтобы отчетливо представить, в чем суть расхождения этих направлений и в каком отношении стоят они к основным линиям философии" (Ленин В.И., Полн. собр. соч., т. 18, с. 266).

Направлений единственно возможных, известных со времен античности и до наших дней - два: непримиримые и взаимоисключающие друг друга линии (= партии, ибо гносеология - партийная наука) - материализма и идеализма.

Когда ученые в своих выводах соскальзывают на позиции второй линии из-за неумения правильно объяснить в этом плане (гносеологическом) новейшие, отраслевые специальные открытия, то это и есть самый настоящий кризис. В результате вместо научных, объективно истинных физических открытий форм бытия с их строением получаем физический идеализм - мировоззрение определенного направления - антинаучного.

Характерной особенностью конкретных наук начала XX века как раз и является то, что их представители не могут не доводить познание до гносеологических выводов, до указания на отношение сознания и бытия.* И это в любой отрасли знания. Важно, какими из двух направлений у них они будут.

* Не могут не доводить, но и доводить не могут, не умеют, не научились, отсюда и проблемы.

В ленинской книге показан этот вынужденный переход в развитии науки на такую новую ступень, на новое высшее основание. И особенно ценно то, что в ней не просто констатируется факт такой новизны, а учит она, как теперь нужно строить научное познание в связи с вышеупомянутой неотвратимой объективной необходимостью, каких можно ожидать последствий и как предотвращать нежелательные из них. Нужно, как советует Ленин, прежде чем браться за решение частных вопросов, решать общие, чтобы потом не спотыкаться о них.

Интересным в связи с этим является предупреждение Ленина, что "ни единому из этих профессоров, способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики, нельзя верить ни в едином слове, раз речь заходит о философии. Почему? По той же причине, по которой ни единому профессору политической экономии, способному давать самые ценные работы в области фактических, специальных исследований, нельзя верить ни в одном слове, раз речь заходит об общей теории политической экономии. Ибо эта последняя - такая же партийная наука в современном обществе, как и гносеология. В общем и целом профессора-экономисты не что иное, как ученые приказчики теологов.

Задача марксистов, - продолжает Ленин, - и тут и там суметь усвоить себе и переработать те завоевания, которые делаются этими "приказчиками"... - и уметь отсечь их реакционную тенденцию, уметь вести свою линию и бороться со всей линией враждебных нам сил и классов. Вот этого-то и не сумели наши махисты, рабски следующие за реакционной профессорской философией" (Ленин В.И., Полн. собр. соч., т. 18, с.363-364).

И не только откровенные махисты, но и, к сожалению, вчерашние правоверные марксисты - экс-материалисты, рабски следующие уже не только за реакционной философией, а и за откровенной социальной реакцией - контрреволюцией. И не только не ведут свою линию - материалистическую, но борются против этой вчерашней своей линии, встав на позиции линии враждебных сил и классов.

Обратите внимание, что в ленинской работе утверждение о том, что нельзя верить ни единому слову представителей конкретных наук в связи с тем, что они не справляются с гносеологическими вопросами и выводами, относится не только к представителям естествознания (физикам, химикам и т.д.), а и к представителям обществознания (историкам, экономистам и т.п.).

То, что сказано непосредственно в адрес экономистов, очень актуально для наших дней. Гораздо актуальней, чем о физике и физиках. В самую точку через 90 лет, поразительное, меткое точечное (адресное) попадание.

Современные экономические ребята грешат в этом вопросе напропалую. Фактически сейчас у нас по существу нет политэкономов, никто не занимается общими, стратегическими вопросами. То, чем они занимаются, это не политэкономия, а "бухучет", "аудит", "дебит-кредит". Их выдают торчащие наружу бухгалтерские нарукавники. Они суетятся, с легкостью невероятной раздают направо и налево (точнее, только "направо"; слева их всерьез не принимают и правильно делают), прогнозы и обещания, "точно" указывают на день пришествия благоденствия: "пятьсот дней", "сто дней", "сорок дней", "девять дней".*

* Кто не помнит явление Явлинского народу (то Казахстана, то Нижнего Новгорода) со "спасительными" прожектами.

Но как и предупреждал Ленин, ни одному их слову верить нельзя, "не секут" (говоря современным языком) они в стратегических вопросах развития вообще и, соответственно, развития общества - в особенности. Самодельщики они, дешевые разносчики доморощенных теорий. Каждый предлагает свою домотканую концепцию, доктрину экономическую (фрагменты, выжимки из своей диссертации) и стремится воплотить свои изыски (которые убедили самого автора по типу: "такова моя точка зрения, и я ее разделяю") на практике, скорее апробировать на живых людях. Ведь писал в автореферате диссертации, в чем состоит "новизна" и "практическая ценность предлагаемой работы". И наконец дорвался до рулевого управления "кораблем". Каждый любитель-недоучка стал носиться по стране, предлагая свои услуги.

Но так они и остались ни с чем и теми же риторами-аудиторами. Как в известном анекдоте, где ребенок спрашивает отца: "А кто такой Маркс?" Тот отвечает: "Экономист". Дитя опять: "Это как наша тетя Соня?" - "Нет, что ты, тетя Соня старший экономист!" Этих "старших экономистов" - гайдаров, явлинских, шаталовых, поповых, шмелевых и т.п. (конца которым не видать) - хоть пруд пруди. Политэкономистов - нет.

Можно несколько утешить этих доморощенных "стратегов" от экономики. Дело не ладится у вас не только потому, что ума не хватает, это само собой, но есть и объективные причины, не зависящие от ваших личных способностей. Будь у вас, дорогие (даже слишком дорогие) целители экономики, пядей во лбу даже побольше, чем ныне там в наличии, и то у вас ничего не вышло бы. Все это, весь механизм самозарождения и самодвижения капиталистического кризиса, меньше всего зависит от экономических умельцев, дергающих за рычаги управления конкретной экономики. Ни от отдельных старателей, ни даже от бригады, слаженной артели ("команды", как ныне модно гутарить) подельщиков. Это объективный стихийный процесс, и он для вас каждый раз будет так же неожиданен, как это соответствует его сущности (стихия - это его способ существования), как это произошло в ночь 17-го августа 1998 года с финансовым кризисом. Так что спите спокойно, дорогие товарищи, кризис если будет, то он вас разбудит, достанет и поднимет с постели, когда надо ему. На то и стихия рыночная, непланового производства (так вами превозносимого).Так что лучше всего в своих диссертациях следует писать уверенным тоном, что кризис точно будет, наверняка (и никогда не ошибетесь), а дальше оставьте чистое место для указания даты, когда это произойдет. Поставите на второй день после того, как он нагрянет без стука.

А эти новоявленные экономические кудрявые парни и девы мэнээсовской пробы - не просто слабаки, которые не смыслят в теории, они исторически ограниченные люди, порождения нового безнадежного, слабого экономично-анемичного общества, выше которого им не прыгнуть.

А чего вы от них хотите? Кроме мелкобуржуазных анархо-синдикалистских теориек, которые они тачают по зарубежной капиталистической колодке и меняют, как прокладки на поршнях своего автомобиля, с них нечего взять. Одни кустари-самодельщики, опираясь на рекомендации брошюр из серии "шейте сами", вяжут экономические концепции на разные вкусы. Другие, наоборот, не вяжут, третьи - теоретики-одиночки - штампуют теории-однодневки. Каждый гонит свой теоретический "самогон" по своим рецептам. И каждый уверяет, что именно у него настоящий первак. Смотрите, аж горит (синим пламенем)! Другой конкурент выкрикивает, что в отличие от первого, его изделие не из "буряка", а из "чистого сахара", и тоже горит, но уже желтым пламенем. У третьего, навались! "медовуха" - горит желто-синим огнем и т.д., но у всех - сивуха.

Вот наши патентованные экономисты и есть не более, чем "старшие экономисты" а ля "тетя Соня и кореша". И независимо от того, есть ли у них нарукавники, и какие места своей одежды они протирают в своих конторах и исследовательских "лабах", ни одному их слову верить нельзя.*

* К вышеприведенному ленинскому положению о естествоиспытателях сегодня можно добавить, что также и ни одному из нынешних профессоров философии нельзя верить ни в едином слове, когда речь заходит о гносеологии, ибо они, эти духовные приказчики, следующие рабски за реакционной философией, не способны давать никакие ценные работы в своей (философской) области.

И до тех пор пока наивные люди на радостях, что их величают "электоратом", продолжают по совершенно непонятным причинам все-таки верить им, кризису обеспечена долгая и вольготная жизнь.

Ни о чем так много не говорят в наши дни, как о развале, о кризисе. И всех, конечно, интересуют причины такого явления, которое как гром с ясного (казалось) неба поразил великую страну. Да так, что вместо ясного неба получили "Над всей Испанией безоблачное небо" (Помните? Испанский вариант мятежного переворота), но уже на советском пространстве.

* * *

Причина кризиса, конечно, не одна. Их много. И это должно быть предметом тщательного исследования и выводов (не только гносеологических). Мы же коснемся (только коснемся и только одной из областей, имеющих отношение к вопросу кризиса) проблемы теоретического мышления, его места и роли в этом явлении.

Итак, на определенном этапе восходящего развития научного познания, в недрах конкретных наук о конкретных формах движения материи начинают возникать такие проблемы, решение которых находится вне компетенции этих наук. Здесь рождаются, самозарождаются постоянно, вопросы, ответы на которые само естествознание дать не может. Конкретная наука о той или иной форме движения материи (физика, химия, биология, социология и др.) в состоянии только ставить их и даже непременно ставит (вынуждена), не может не делать этого. Но для решения их опять-таки вынуждена обращаться к другой форме общественного сознания - философии и ее понятиям предельно всеобщего уровня: о движении вообще, всеобщем развитии, противоречии, мышлении, познании, истине. Более того, совершенно бесполезно даже пытаться обойти или решать их каким-то иным, не философским способом. Другими словами, говоря уже философским языком, в естествознании (как и во всех других т.н. положительных науках) обнаруживаются противоречия, которые сама конкретная наука не в состоянии освоить и разрешить, ибо не в силах вознести, возвысить их до уровня и масштаба всеобщего понятия (категории) противоречия со всеми вытекающими из этого требованиями и следствиями диалектико-логико-теоретико-познавательного характера, в том числе и до высшего гносеологического противоречия - отношения бытия и сознания. Противоречие этого, предельно всеобщего масштаба - компетенция философии. Это ее основной вопрос - гносеологический, от правильного решения которого зависит судьба науки.

Другими словами, речь идет о том, что материя в своем саморазвитии достигает такого уровня, когда начинает отделять себя от самой себя и противополагать себе в виде абсолютного противопоставления относительных противоположностей - материального и нематериального, идеального (духовного, сознания, мышления, познания), где дух, сознание собственного существования, развития, сущности, не имеет, а есть лишь другое себя материального (являющегося единой субстанцией), то есть иноформой материального, как его свое другое. С этим материя в конечном счете приходит к самопознанию и самосознанию своей сущности и, соответственно, конкретные науки - естествознание и обществознание не могут рассчитывать на постижение специальных форм бытия своей отрасли познания без доведения их до связи всеобщего масштаба, вплоть до гносеологического уровня.

Последний заключается даже в содержании определения материи (объективная реальность, независимая от сознания и данная нам в ощущениях). И к этому гносеологическому и, значит, философскому определению ничего ни прибавить ни убавить невозможно. Как и невозможно обойтись в науке без указания на это соотношение в процессе познания изучаемого данной наукой предмета специального познания с всеобщей материей вообще в мировом круговороте.

А дело здесь в том, что под напором бурно развивающегося производства начинает обнажаться и раскрываться перед научным познанием такой "слой" действительности, который не осваивается, не постигается господствующим в данный момент способом мышления (логикой), сформировавшегося еще на заре появления человечества, при первых шагах его выхождения из природы на основании элементарных форм деятельности по производству отдельных вещей. Этот способ мышления, логика так называемого здравого рассудка (суждения наличного бытия), логика внешних форм и отношений ( отсюда так и называется - формальная логика), которая (и единственная) всегда под рукой у ученого-натуралиста (и в четырех стенах домашнего обихода - и она же в четырех стенах научной лаборатории), явно не справляется с раскрытием и уже не просто вещей, а процессов и совокупности процессов, с постижением и выражением в мысленной форме противоречивости, процессионности сущности, где все относительно, а то и сверхтекуче, где противоположности доведены через взаимоисключение до тождества. Недаром такой ограниченный способ мышления получил соответствующее название "логики четырех стен домашнего обихода", "логики начальной школы", "логики покоя", "логики мелкой торговли в науке".

От этого несоответствия устаревшего (но безраздельно господствующего в среде, в умах ученых) способа мышления новому способу производства и его преобразовательным возможностям и возникает помеха революционному развитию науки, вплоть до кризиса. И не только в науке.

К концу XIX столетия наука, по свидетельству Ф.Энгельса (а он знал толк в этом деле), уже отставала на пятьдесят лет от того уровня, который она могла бы иметь, возьми ее представители на вооружение теоретическое мышление диалектического типа. Нация, настаивал он, желающая стоять на высоте науки, не может обойтись без теоретического диалектического мышления. Лишь после того, как будет освоен такой способ мышления, науки, по словам Энгельса, придут в соответствие с получаемыми фактами, пойдут вперед "семимильными шагами" и совершат такие открытия, которые затмят все достигнутое до сих пор.

Ну а если не овладеть теоретическим диалектическим мышлением, остаться на позициях эмпиризма и мышления "здравого рассудка" (который, по словам того же Энгельса, плохой советчик в науке)? Что тогда? А тогда - семимильными же, но в обратном направлении, назад, на низшую ступень развития. Середины-то не бывает, стояния на месте - нет, есть застой. Если не идти вперед, то начинается сползание назад. Одним словом, кризис (да какой!) будет уделом науки. И не просто и не только кризис науки, а нации - подчеркивает классик, т.е. - состояния общества, страны, экономики, политической жизни, развития человечества вообще, не пожелавшего своевременно овладеть материалистической диалектикой. "Презрение к диалектике не остается безнаказанным" (Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К. Энгельс Ф. Соч., т.20, с.382).

Это, так сказать, теоретико-познавательный гносеологический аспект (сторона) проблемы. Но оказывается, есть и еще одно условие, которое должно предварять и сопровождать такое революционное, семимильное, ускоренное движение науки. Это еще одна революция, но уже не в науке, не в форме общественного сознания, не в мышлении, а в бытии - способе материального производства, но не просто в производительных силах, а и в производственных отношениях, в способе производства в целом, что и зовется социальной революцией, т.е. революционные изменения в социальных отношениях, непосредственно обуславливающих и определяющих все остальные отношения, в том числе революционные превращения в сфере духа, включая такие его формы, как наука, искусство, мораль, философия и т.д.). И вообще революционные изменения в способе производства выступают основанием изменений в области духовного производства, способа мышления, познания. Соответственно, если в способе материального производства имеют место деформации, извращения вместо нормального развития, то таких же деформаций ожидайте и в сфере духовного производства. (Не заставят себя долго ждать.) Социалистическое революционное преобразование способа производства является объективным основанием для не менее революционного диалектического способа мышления.

И дело тут не только в том, что прежде чем заниматься "семимильными сапогами-скороходами" науки, нужно обеспечить рабоче-крестьянских детей обычными яловыми сапогами, научить читать по складам ("Мы не рабы, рабы - не мы"), считать, писать, расписываться, а не ставить вместо подписи крестик, дать всем всеобщее начальное образование, затем так называемое неполное среднее образование, затем полное среднее (и тоже всем) и, наконец, высшее (и все это, в свою очередь, также называется революцией, но уже культурной) и лишь потом двинуть этих ребят массово в науку (и это обязательно), чтобы они, в свою очередь, двинули ее вперед. Главное в том, что мышление на уровне всеобщих, богатых внутренними определениями понятий, так необходимых в качестве орудий постижения сущности, образуется лишь в ходе активно-коллективной совместно-разделенной практической деятельности масс (а не одиночек - робинзонов от науки, копающихся в персональных лабораториях), представителей живого труда по общественно-революционно-практическому преобразованию общественной же (т.е. высшей) формы движения - общественных отношений. Хочешь развивательного изменения в науке - делай революционно-практические изменения в общественных отношениях. И не меньше. Лишь логика дела по такому коренному диалектическому преобразованию общества обеспечивает потребность, реализацию и формирование дела логики диалектического типа. Новому поколению из широких масс трудящихся от станка и сохи предстояло включиться в нового типа практику по революционному преобразованию общественных отношений и вслед за этим и вместе с этим - в революционное преобразование науки.

Научному миру тех времен было невдомек, что дело поворачивается таким образом, что наука, вступив в фазу революционного этапа развития, вообще не сможет развиваться дальше, продолжать свое развитие без того, чтобы за ее проблемы не взялись именно рабоче-крестьянские дети, пришедшие (причем массово) в науку, а не как дотоле, раньше - избранные отпрыски привилегированных классов - "белая кость". Именно представителям непосредственного производства суждено, в конечном счете, превратить науку в непосредственную производительную силу. Это должно стать их кровным делом, а не холеных сынков "благородных кровей", называющих себя "аристократами духа", "цветом нации" и т.п. Всеобщая мобилизация на "фронт науки" осуществлялась буквально по разнарядке. Кто из старших не помнит лозунг: "Во-первых учиться, во-вторых, - учиться и в третьих, - учиться!"

Следует понять, что революция в естествознании, как и культурная революция, - это только момент (составная часть) в общественно-революционном процессе. И без социальной революции научная революция просто немыслима, невозможна.

С этого момента революцию в естествознании, науке вообще и в общественном развитии не разделить. Это единый процесс. Ученый не может не заниматься и тем и другим. Солдат революции в науке не может не быть солдатом общественной революции. Тружеников науки при этом нельзя рассматривать как чистых натуралистов, ютящихся в научных отраслевых кельях со своими частными, узко специальными проблемами и целями. Хочешь развивать свою отрасль - имей дело со всей наукой, и не только естественной, но и общественной. И не только наукой, а с революционно-преобразовательной практикой, с производством, со всей промышленно-хозяйственно-экономической сферой, и социально-экономической, и политической. И действуй не с позиций абстрактного индивида-одиночки, а с позиции общественных сил, являющихся субъектом исторического действия.

Следует иметь в виду, что субъектом познания является не просто индивид, не абстракт, присущий отдельному человеку (умному, обученному, многознающему, мозговитому и т.п.), а лишь тот, кто становится субъектом исторического революционно-практического действия с позиций общественной потребности и целеполагания общественных революционных сил и активно действует по их основаниям, выражающим объективную революционную тенденцию развития исторической необходимости. Задача каждого отдельного ученого встать (причем открыто и сознательно) именно на такие позиции и практически участвовать в изменении действительности в таком развивательном направлении. Это же является для него условием и основанием получения способа мышления нового типа. (Последнее понятно, если не забывать, что мышление, логика мышления познания, не имеет собственного развития, собственной сущности, своих законов, а есть лишь иноформа логики человеческой деятельности, законы которой и являются реальными законами мышления, как, соответственно, понятия и категории - это не просто собственно формы мышления, а формы человеческой деятельности, идеальные формы выражения общественных отношений и т.о. ступени выхождения человека из природы, превращение природного в нем в человеческое, и лишь таким образом и вместе с тем - так же и формы мышления.)

Мы получаем такое сращивание эпохи, науки и ученого, что случись что с эпохой, подвергнись ее целостность разрушению - рухнет наука, погибнет, потеряв свое, такое единственно возможное, особенное эпохальное основание и опору. По миру пойдут с протянутой рукой и ее представители, пойдут христарадничать на чужбину, униженно, и не подозревая, не ведая, что они, "кухаркины дети", - детища высшей коллективности, фактически на голову выше в научном отношении (да еще и на какую голову!) и гораздо толковее представителей так называемой "научной элиты" "цивилизованных" стран. Или их уделом станет превращение в товар среди товаров, что вполне будет соответствовать уже совсем иной эпохе - товарных, рыночных отношений, совокупностью (ансамблем) которых они не являются по своему основанию, происхождению, становлению и потому не приживутся, останутся чужеродным телом со всем комплексом (набором) элементов несовместимости и отторжения. Их породила совсем иная среда (вернее, способ производства) с совершенно иной - несовместимой "группой крови". Отторжение будет неизбежным.

Не меняет положения и тот факт, что на первых порах эти товарные, высокосортные и высококотирующиеся на международных рынках головы будут иметь спрос. Но попав в другую общественную среду, систему общественных отношений (в форме капитала), не похожую на ту, которая их породила и сформировала соответственно своей сущности, вчера еще светлые, талантливые головы поникнут, сникнут и быстро захиреют без соответствующей постоянной непосредственно-общественной подпитки. Искусственное "переливание крови" при несовместимости последней, при разных социально-экономических основаниях не отвратит печального итога: анемичности и деградации науки и ученых.

Молодые научные работники новой генерации, "новые русские" от науки, не возражающие, чтобы их называли "поколением пепси", сориентированные на выживание и выгоду, на отношения в форме капитала и рынка, на распродажу результатов науки, которые рыщут и ищут, как бы продаться тому, кто больше отвалит "зеленых", конечно же, не станут заниматься внедрением в науку какой-то там "идеологизированной" диалектики, и, таким образом, деградация науки обеспечена гарантированно.

Не заставит себя ждать и мировоззренческий "СПИД" - утрата материалистического иммунитета (в результате всеядности и неразборчивых, беспорядочных связей с западной бескультурной массовой культурой). Мистика, поповщина и другие духовные наркотики доконают науку, безжалостно прикончат ее, а то и подвергнут извращению и поставят на службу разрушению человечества. (Но об этом будет ниже.)

В какой-то степени во всем вышесказанном заключается ответ на вопрос, как, когда и при каких обстоятельствах наука получает таких ученых, которые не просто составляют кадровый контингент в составе научных учреждений, а представляет собой "мотор" в самодвижении науки, движитель науки. Да так, чтобы наука становилась со временем непосредственной производительной силой.

Как заполучить не единицы таких ученых, не конгломерат, а массово, целые серии коллективов такого ранга в единой системе научной школы социалистического типа, где каждый будет своего рода "нейроном" из миллионов других в единой работе коллективного "мозга" в целом? Одно дело - сумма отдельных, изолированных и сосуществующих и конкурирующих друг с другом "нейронов" и совсем иное, когда они снимаются в ансамбле, в единстве коллективного разума в целом. Количество переходит в качество. Свойство суммы и сумма свойств - не одно и то же.*

* Пионером в этом отношении является Северокавказский научный центр в Ростове-на-Дону, созданный по инициативе и работающий под бессменным руководством Ю.А.Жданова. В будущем перспективными станут научно-учебно-производственные города - мегаполисы. За рубежом их называют парками. Заговорили и у нас о "парках", но пока дальше слов не пошли. Более того, услышав "звон" (из-за границы), поняли его превратно и интерпретируют как огромные бизнес-центры (по распродаже научных достижений).

В научной организации таким интегратором является то, что называется коллективностью, в основании которой лежит общественная собственность на средства производства и плановое ведение хозяйства, а не частнособственническая капиталистическая стихия.

Характерно, что когда руководителя космической программы США Вернера Брауна вызвали на "ковер", обвиняя в отставании от СССР, и президент спросил, чего им не хватает, чтобы догнать Советский Союз, какие суммы нужны, тот ответил, что денег им дают более чем достаточно, а того, чего не хватает, "вы дать не сможете". "Что же это такое, что есть у Советов, а у нас нет?" - удивился хозяин страны. - "Планового ведения хозяйства, как у большевиков", - ответил ракетчик. Наивный молодой президент, так и не сообразив толком, в чем проблема, бросил окружающим его помощникам: "Так дайте вы ему, чего он там просит."

На нее, на коллективность и плановость, на общественную, а не частную собственность и следует делать ставку в производстве (расширенном воспроизводстве) когорты ученых особого типа, получившего название "советского".

Важно, чтобы не была утеряна, не угасла в вышеупомянутом бинарном революционном процессе развития (общественного и научного) ни одна из этих сторон такого единства, особенно социально-революционная. Угасание революционности социальной в этой сфере сразу же сказывается на судьбе науки. Что, собственно, имело место на некоторых дистанциях развития нашей страны. Хотя такая временная хворь была поправима в обществе планового хозяйства.

Все вышесказанное - это еще не все. Это важные факторы условия и предпосылки, но лишь условия и пред-посылки. Следующим шагом должно быть овладение учеными революционной генерации целым пластом теоретической культуры, переработанной историей науки и историей философии, что и должно привести к единению и интеграции научного и философского познания (в виде итога, вывода, резюме всей этой истории в форме диалектики как логики, теории развития и теории познания). И это то главное, чем должны были бы овладеть естествоиспытатели прежде всего.

"Но так как и до сих пор можно по пальцам пересчитать естествоиспытателей, научившихся мыслить диалектически, то этот конфликт между достигнутыми результатами и укоренившимся способом мышления вполне объясняет ту безграничную путаницу, которая господствует теперь в теоретическом естествознании и одинаково приводит в отчаяние как учителей, так и учеников, как писателей, так и читателей" (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.22).

Подумать только, написано это 120 лет назад, а звучит, как сегодня. Так мало изменений. И насчет "по пальцам пересчитать", и насчет "конфликта" и "безграничной путаницы". И это при всем том, что целые поколения читателей превратились в писателей, а ученики - в учителей.

Как это ни удивительно на первый взгляд, но диалектика, диалектический способ мышления обычно трудно дается естествоиспытателям. И именно потому, что, считая себя последовательными натуралистами, они привыкли опираться в познании традиционно на наблюдение природы, натуры. Видя свою задачу в описании, интерпретации явлений окружающей натуры, они, соответственно, делают ставку на эмпирические методы. Почему и не могут преодолеть созерцательность, механистичность, метафизичность своего натуралистического материализма (т.е. всех типичных исторических ограниченностей старого материализма), а с этим - не могут постигнуть диалектику в природе.

Более того, кто бы мог подумать, что именно приверженность к рассмотрению действительных вещей в форме объекта, которая еще вчера была безоговорочным, само собой разумеющимся показателем принадлежности ученого к лагерю материализма, завтра подведет и бросит их в объятия идеализма. Абстрактный эмпирический материализм - это прямая дорога в идеализм, в абстрактный спиритуализм. Именно от такой опасности предостерегали Энгельс и Ленин. Ленин в работе "Материализм и эмпириокритицизм", а Энгельс в "Диалектике природы" (раздел "Естествознание в мире духов").

Известно, что Ленин не мог читать рукопись этой работы Энгельса, которая увидела свет в 1926 году. Тем более удивительно, что идеи и определения у обоих авторов не только аутентичны, но часто и идентичны. Точнее, это не удивительно, потому что логика объективного развития и, соответственно, логика познания и раскрытия сущности этого процесса и научного объективно-истинного отражения и выражения в предельно всеобщих понятиях могут совпадать и по содержанию, и по форме. Т.н. субъективная диалектика есть продолжение объективной диалектики.

Более того, такое совпадение неизбежно. Ленин в "Материализме и эмпириокритицизме" как раз и показывает, что, например, определение материи будет одним и тем же независимо от того, где, когда, в каких мирах материя придет к самопознанию и поставит вопрос об определении материи. Всюду это будет объективная реальность, независимая от сознания и данная в ощущениях. Такое философское, гносеологическое определение, выраженное в предельно всеобщем виде и по содержанию, и по форме выступает как абсолютный закон Природы вообще.

Можно ли представить, чтобы сущность капитала была раскрыта не в той логике и не тех научных понятиях и категориях, в которых это сделано в одноименной книге Маркса?

Характерно, что после того, как получена логика "Капитала", никакой особой "Логики" "с большой буквы" вообще не нужно.(Но это особый вопрос.) Именно эта логика "Капитала" (которая есть и теория познания и теория развития - без трех слов) должна быть применяема в любой области научного познания.

Непосредственно чувственным образом, наблюдением, созерцанием природы диалектики не обнаружить, не разглядеть никогда. Ни развития, ни противоречия никто никогда не видел (по типу: смотри вокруг, да повнимательнее, и убеждайся, что кругом кишмя кишит диалектика, куда ни кинь - в диалектику попадешь). Это можно только понять. Понять же, по словам Ленина, - значит выразить в логике понятий. Но не в смысле изобразить, высказать увиденное по типу: увидел дерево - обозначил, выразил в понятии (в слове) "де-ре-во", встретил развитие - изобразил "развитие", подсмотрел противоречие - высказал не менее хитро в мысленной языковой форме "противоречие", а в смысле постигнуть посредством движения понятий (т.е. теоретически, логически, но никак не эмпирически), чтобы через движение, развертывание понятий по их внутренним определениям воспроизводить действительное движение вещей по их внутренним противоположностям и, таким образом, постигать его как самодвижение, развитие, то есть - на уровне сущности, а не формы движения. А для этого естественнику нужно обладать искусством (Ленин) оперирования понятиями по диалектическому типу, т.е. овладеть логикой понятий, диалектическим теоретическим мышлением. А чего нет у их брата естественника-натуралиста (вечно юного в философском отношении натуралиста), того - нет.

Стихийно эта логика не дается. Она сознательно вырабатывается, не без обращения к истории философии, в лоне которой схватывается развитие понятий. И это, кроме прочего, потому, что под диалектическую обработку (с тем чтобы через их развертывание вскрывалась внутренняя сущность исследуемых вещей) нужно привлечь не первые попавшиеся понятия, не односторонние, абстрактные, бедные внутренними определениями, а обладающие предельной всеобщностью, богатством внутренних определений на уровне высшего единства в многообразии и, значит, конкретные. Лишь такого ранга понятия (категории), развертываясь по всем правилам и законам диалектики, по их внутренним определениям (через раздвоение единого, доведение противоположностей через взаимоисключение до тождества и т.д.), дадут диалектический эффект, теоретико-познавательный результат.

Но такого ранга богатые понятия, готовые для диалектической обработки, (и т.о. работы в логико-теоретико-познавательной роли), не вырабатываются "частной" частичной наукой (вернее, частной практикой частичного работника при разделении труда), формирующей лишь соответствующие частные понятия рассудочного типа в пределах той особенной формы движения, которая является объективным основанием данной положительной науки, имеющей дело с положенным, но не рожает каждая себе свою диалектику (которая может быть только всеобщей, единой).

Выходит, что естественник-отраслевик без обращения к философии не имеет понятия о природе понятий и, значит, фактически не имеет того специального "органа" (орудия), который только и способен постигнуть, вскрыть сущность (закономерность, необходимость, причинность, развитие, противоречие и т.д.) и выразить процессионность, противоречивость, самодвижение сущего.

Естествоиспытателей, которые в этом деле были на высоте, раз-два и обчелся, ибо понятия такого рода - это прерогатива философии (всей истории ее), которую большинство ученых не знает и знать не хочет, порой демонстративно игнорирует. Иные из них не возражают насчет важности философии вообще, но не для них, и не очень проявляют рвение в ее изучении, не утруждают себя и склонны ограничиваться обменом "любезностями" на уровне "Ты меня уважаешь?" Есть и такие, кто не прочь познакомиться с "совой Минервы", но не ведают, как к ней подступиться, чтобы это было не просто просветительство, а теоретическая, логическая вооруженность и превращение философии в способ получения знания в своей области. К тому же, как правило, многие желали бы заполучить ощутимый результат от такого знакомства немедленно, с сегодня на завтра, без больших усилий, коль скоро-де они своей персоной сделали одолжение и одарили вниманием "абстрактную", такую "оторванную от реальной жизни" философию, которая должна, видите ли, расплачиваться немедленно за благосклонность и внимание к себе какой-то прибылью, "иначе зачем она мне нужна", "какая от нее польза, выгода?"

Вышеописанное положение сложилось не только у естествоиспытателей, а и в массе представителей всех наук и отраслей деятельности, и за это приходилось-таки расплачиваться, причем - кризисом и соскальзыванием то в идеализм, то в метафизику.

* * *

Следует заметить, что характер, способ и стиль массового обучения философии часто желал быть лучшим. КПД построенного по вузовским программам обучения философии был невысоким. Нередко умудрялись в таком обучении превращать краеугольные камни материалистической философии (а это диалектика) в камни преткновения для обучаемого. Особенно трудно давалось постижение природы всеобщих понятий с их диалектико-логико-теоретико-познавательной ролью.

Если ни одна из отдельных конкретных наук, ни все вместе взятые фактически не в состоянии сами выработать всеобщие диалектические понятия, которые могли бы быть орудиями постижения сущности в данной области (а понятия такого ранга, как это разъяснил Гегель, есть не просто внешние мысленные формы для фиксации и обозначения окружающих нас форм бытия, а орудия постижения необходимости, причинности, закономерности, что непостижимо эмпирическими методами) и которые "обитают" в лоне философии, то откуда они берутся там, приходят в философию как всеобщие, на основании каких реальных, действительных форм бытия (форм движения, кроме которых, ведь, в мире ничего иного нет и познавать нечего) они зарождаются и существуют? Где и какова та материальная действительность, что вызывает к жизни неотвратимую потребность в философских всеобщих понятиях (способных выступать в роли метода) и обеспечивает последним соответствующее (всеобщего ранга) объективное наполнение, содержание?

Это потом диалектика (получив оформление в виде теории развития, логики и теории познания) как бы "дарует" конкретнознанию, естествознанию свои универсальные понятия с их орудийностью для применения в качестве метода для вскрытия развития, закономерности, углубления в сущность в пределах естественных наук о природе. Но откуда она сама, диалектико-материалистическая философия, получает эти понятия доведенными до кондиции и по содержанию и по форме в их предельной всеобщности и готовности (дозрелости) для теоретико-познавательного функционирования по диалектическому типу, способными, развертывая себя по внутренним определениям в логическом движении, раскрывать исследуемые конкретные формы, объекты по их внутренним противоположностям?

Более того, как увидим ниже, никто из тех, кто хочет заполучить диалектический всеобщий метод, не сможет его возыметь без обращения к тому реальному материальному источнику, из которого всеобщая теория диалектики черпала объективное содержание для своих предельно всеобщих понятий (а общее - значит общественное) - без активного личного участия действием в этой самой общественной практике особого рода. А это, в свою очередь, есть то самое объективно-реальное, действительное, материальное, что зовется революционно-практической деятельностью по революционному преобразованию действительности.

Но изменение какой действительности и какой практикой? Вот в чем вопрос. Изменение просто окружающих вещей - естественных и общественных? Деятельностью индивида? - Нет. - Изменение практическое самогo преобразовательного дела изменения, самогo способа изменения в пределах, в сфере сaмой сложной формы движения - общественной. Т.е. речь даже не просто об изменении, преобразовании очередной собственно общественной формы движения, а об изменении, преобразовании способа революционного изменения самогo способа революционного преобразования, т.е. изменение непосредственно не просто способа производства (формации), а изменение способа производства революций, революционных преобразований. Причем практическое изменение по основанию, когда происходит не только и не столько переход от одной формации к другой, а переход от всей формы господства и подчинения в целом к форме сотрудничества и взаимопомощи. И с этим переход от саморазвития необходимости в форме случайности к саморазвитию необходимости в форме свободы (действия со знанием дела). И т.о. от предыстории к настоящей истории.

Если, как было сказано, общее - это общественное, то все-общее - это всеобщественное, т.е. коммунистичное, непосредственно общественный характер труда, непосредственная коллективность, труд без нормы и вознаграждения, самодеятельность. Вот эта, своего рода революция революций по революционным сменам способов производства как раз и вызывает настоятельную потребность в соответствующих всеобщих понятиях и создает, рождает соответствующие этой потребности идеальные формы. Другими словами, только социалистическая (коммунистическая) общественная революция является непосредственной практикой диалектики, вызывающей к жизни потребность в диалектических понятиях и категориях и наполняющей их объективным содержанием всеобщего ранга. Напомним: то, что зовется диалектическими понятиями и категориями, - это есть формы человеческой деятельности, идеальные формы выражения общественных отношений и уже т.о. ступени выделения человека из природы. Но непременно революционной, общественной деятельности по революционному изменению общественных отношений. И прежде всего - в самом основании последних - производственных отношений. Нетрудно понять, что осуществляется такое революционное изменение не индивидом и не ватагой соплеменников, а тем, что зовется субъектом исторического действия, волей, организацией, борьбой общественных сил, занимающих определенное место в системе производства и распределения, выражающих объективную тенденцию саморазвития необходимости. В нашу историческую эпоху - это класс непосредственных производителей материальных благ, достигших положения пролетариев.

Кто всего этого не понимает (и практически не участвует в таком процессе, стремится встать над этим), тому нечем помочь, у того вся номенклатура поименований категорий будет пустым звуком. Их можно произносить сколько угодно, сопровождая хвалебными эпитетами, перетасовывать, раскладывать в "пасьянсе", многозначительно и уважительно называть "системой", но они не станут выступать в роли метода, теории познания, орудием вскрытия сущности.

Из сказанного выше вытекает два вывода. Один - что, лишь родившись из общественной революционной практики, всеобщая диалектика затем может быть "опрокинута" (распространена) в качестве метода познания и способа мышления (как т.н. субъективная диалектика)* обратно на действительность, т.е. применена в ее функции метода к анализу последней. Причем, она как бы возвращается прежде всего туда, откуда она непосредственно вышла, - в обществознание, точнее, общество-преобразование (революционно-практическое, целенаправленное, планомерное, по идеальному плану), и затем уже - в естество-знание. И опять-таки целенаправленное общественное, планомерное, целеполагаемое по общественной потребности человека изменение естественной природы (со знанием всеобщих объективных законов развития) в тенденции продолжения ее развития (делание, создание физических, химических, органических вещей, каких не было в естественной природе, но уже со знанием дела, т.е. в форме свободы, а не случайности). Все эти изделия становятся общественными, очеловеченными сущностями, не переставая быть химическими, физическими и т.п.

*Субъективная диалектика - значит метод класса исторического революционного действия. В нашу эпоху это организованный пролетариат.

Но их природная естественность уже будет "заражена" общественностью в ходе практического их преобразования. Став предметом деятельности человека, "этот предмет становится для него человеческим предметом, или опредмеченным человеком. Это возможно лишь тогда, когда этот предмет становится для него общественным предметом, сам он становится для себя общественным существом, а общество становится для него сущностью в данном предмете" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.42.с.121). *

* В этом плане и следует понимать известное диалектическое положение: "Природа есть пробный камень диалектики". Т.е. применение теории диалектики в познании объективных законов природы и результативное целенаправленное преобразование со знанием этих законов выступает показателем и критерием истинности и действенности диалектической теории (как логики, теории познания и теории развития).

Второй вывод - что представители естествознания не могут овладеть таким методом, способом мышления путем запоминания наименований категорий, взятых в готовом виде из философской литературы, т.е. иначе, кроме как обратившись к той самой общественной практике по изменению общественной же формы движения, в ходе которой исторически формируется диалектический способ мышления. Причем обратиться не в смысле сделать одолжение и обратить свой взор, свое внимание (созерцание) на область обществознания, общественного бытия и высматривать там диалектические, диалектикообразные картины, а речь идет о фактическом включении действия естествоиспытателей в практику (в логику) такого революционного преобразования общественных отношений и непременно с позиций общественных сил, выражающих объективную тенденцию субъекта исторического действия. Таким образом, каждый конкретный ученый должен в уплотненном виде повторить исторический путь становления всеобщей диалектики. При этом он как бы воспроизводит чувственно-практически в онтогенезе филогенез зарождения и формирования (общественным способом) общих диалектических понятий и категорий (как форм человеческой деятельности и ступеней выделения человека из природы) и как бы присваивает последние, перевырабатывает в своей практике, в своем индивидуальном общественном способе познания, мышления.

Если лишь логика дела (революционно-практического) по преобразованию общества вызывает потребность и дает содержание делу логики - диалектической, то естествознанию придется отправлять свои кадры на практическую стажировку (для обретения теоретиков, знатоков всеобщей теории развития = логики = теории познания и т.о. овладевающих методом) в общественно-революционное дело, если хочет оно, естествознание, получить высококлассных, творческих знатоков своего дела - естественно-научного. Без такого фактического соучастия представителей естествознания и всех конкретных наук в общественно-революционном преобразовании по диалектическому типу их обращение к готовым понятиям, взятым "напрокат" из философских текстов, ничего не дает. Не становятся они, эти понятия (вызубренные назубок), методом познания. Кстати, вышесказанное относится в равной мере не только к представителям наук, но и к представителям всех родов деятельности (в том числе и политической).

Вы думаете, почему так плохо обстояло дело с овладением диалектикой и ее действенностью, применением? Обучали-то набору сбитых в некоторую формальную систему понятий, определений и удерживанию в памяти наименований категорий, вербально от слова к слову же, а не от действия к действию и революционному преобразованию по диалектическим категориальным основаниям. Обучаемые так и не знали практического диалектического дела, лишены были личного участия в общественно-общественном преобразовании на революционном (=диалектическом) уровне. Они не знали дела, которое неотвратимо требовало бы для своего осуществления теоретически сформированной диалектики - диалектической теории. Грубо говоря, они не ощущали "голода" на диалектику, у них не возникала настоятельная, неотвратимая потребность в ней. Не было диалектического, революционного содержания труда по изменению реальных вещей, которые начинали бы представлять друг друга не по физическому строению, а по общественным отношениям (идеальное), да еще и на революционном уровне.

Откуда же взяться диалектическому мышлению? Вещное производство не вызывает такой потребности (там достаточно логики о внешних формах и отношениях вещей = формальной логики с ее простецкими законами), да еще и осуществляемое частичным рабочим, парализованным разделением труда. Непосредственного производства человека нет еще и в помине. Он остается вещью среди вещей. Более того, товаром среди товаров.

Потому-то вычитанные из философских книг и запомненные и воспроизводимые вербально наименования понятий и категорий оставались внутренне пустыми (терминами, а не понятиями). Без доведения до понятий - нет понимания, а есть репродуктивное воспроизводство (воспроизведение, озвучивание). Без дела революционного уровня - нет дела мышления революционного уровня. А без этого нет дела логики - диалектической (революционной по существу). То, что зовется логикой, по Ленину, есть учение, оказывается, не о формах мышления (как со словом "логика" в обиходе непременно связывают последнее), а о всеобщих законах всеобщего развития всех материальных, природных и духовных вещей, т.е. развития всего конкретного содержания мира и познания его в его истории и т. о. продолжения развития в форме познания, мышления (углубление через отдаление). В этом мы видим единство т.н. "объективной диалектики" и т.н. "субъективной диалектики" как одной единой диалектики единого всеобщего материального мира, доразвившегося до самопознания и самосознания "в лице" (и форме) теории развития и продолжения развития в форме практики со знанием дела, со знанием и применением законов развития.

Итак, ознакомление представителей естествознания непосредственно с историей философии, вернее, тщательное изучение истории становления и развития человеческого духа, понятий и т.п. - это важнейшее условие в выработке диалектического мышления. Но это лишь одна сторона дела. Вторая, не менее решающая, как было показано, - это персональное участие ученого в коллективной практике революционного преобразования общественной формы движения (по целеполаганию революционного субъекта исторической необходимости), без чего нет возникновения общих понятий диалектического уровня. Стоит разорвать эти два момента или исключить один из них - и результата не будет.

У нас неэффективность вузовского обучения диалектике тем и объясняется, что превращено оно было в нафаршировывание головы обучаемого определениями, сведено к запоминанию информации об "устройстве" диалектики, о деталях строения теории диалектики и заучиванию наименований этих деталей. Какая там революционная практика?! Никакого действия практического на диалектических основаниях. Отсюда и результат. Вернее, безрезультативность. Интеллигенция, прослушавшая философский курс в вузах и в наших пропагандистских "медресе", в состоянии только повторять, репродуктивно воспроизводить, бездумно декларировать и декламировать наизусть изучаемые положения, озвучивать удерживаемые в голове до востребования наименования, так и не становящиеся орудием познания и преобразования. В итоге сформировали веру, а не убеждение, и верующих в марксизм, а не действующих со знанием дела по научным принципам марксизма. А это было чревато, в чем теперь нетрудно убедиться.

* * *

В этих проблемах чаще всего и барахтаются ученые (от естествознания, да и от философии). Хромают на все четыре ноги. Это от неподкованности теоретической, скользят по поверхности. А на четыре потому, что остаются эмпириками. Эмпиризм называют "ползучим" не зря. На том он и стоит - на четвереньках, прощупывая встречающиеся на пути вещи.

Удивительно ли, что при всех многолетних обсуждениях и дискуссиях, естествоиспытателям так и не удавались попытки решения проблемы развития в своих областях (например, видообразования). А ведь это потому, что не было понимания понятия развития вообще (понятие о понятии) (т.е. на предельно всеобщем уровне). Вместо этого дело было утоплено в поисках картин и признаков, выступающих, по мнению эмпириков, в качестве критерия, указывающего-де на наличие развития. И что только не предлагалось на роль такого признака-критерия, но почему-то и в голову не приходило, что сам подход такой является неверным, ущербным, тупиковым. Естественно, что такой эмпирический подход оставался безрезультатным. Без доведения действительного развития до понятия развития и затем развития понятия о постижении сущности того, что называется "развитием" (в том числе, например, в биологии), нечего и мечтать.

Сложность здесь заключается в том, что действительность обычно представляет-ся, представляет себя нам и нашему познанию прежде всего внешне, исключительно со стороны формы движения. Задача познания - преодолеть эту внешность и проникнуть в сущность движения. (Сущность движения - и есть развитие). А это возможно осуществить только прибегнув к движению логическому, движению понятий, через развертывание которых по их внутренним определениям и раскрывается действительность, действительное движение вещей по их внутренним противоположностям, т.е. - в сущности, в самодвижении и т.о., значит, - в развитии. Если развитие - это сущность движения, то сущностью развития является противоречие. Углубление в последнее через противоречие понятия и обеспечивает постижение сущности развития. Итак, чтобы постигнуть сущность конкретной формы движения, нужно довести последнюю до понятия развития, и развития понятия (понятие понятия).* Без этого сущность вещей не выказывает себя.

* И в этом отношении диалектическая логика выступает как своего рода "циклотрон", ускоритель, обеспечивающий движение понятий в их раздвоении единого, взаимоисключении противоположностей и доведении последних до тождества.

У естествоиспытателей до постижения развития в своей области дело не доходило именно потому, что, как уже сказано, не было понимания всеобщего развития вообще и природы всеобщего понятия развития (через логическое развертывание которого только и возможно раскрытие сущности действительного развития в своей области), формируемого в лоне общественно-революционной практики. Но не было такой практики еще ни в отдельных отраслях естествознания, ни в истории общества, которая бы вызывала потребность в такого рода понятии. Пока имеем почти 50% ручного труда, и орудия труда в основном действуют на основании механической формы движения (какая разница, мотыгой царапают поверхность планеты, или такой же мотыгой, но привязанной чуть ли не к хвосту буйвола, которая называется сохой, или, наконец, пять мотыг вместе, которые волочит трактор, и называется это пятикорпусным плугом? Ни древнее управление волами: "цоб - цабе", ни управление современным краном: "вира"-"майна" не вызывают потребности в диалектическом понятии противоречия, не обеспечивают ему объективное содержание. Противоположности (противоположенности) тут не доходят до противоречия и тем более до разрешения последних, их взаимоисключение не доводится до тождества.

Характерно, что даже такие сложные формы производства, как генная инженерия (биотехнология) и т.н. нанотехнология не рождают (не "рожают") диалектику, а являются большими потребителями диалектики (как логики мышления и теории познания), которая рождается и формируется в лоне общественного производства общественных отношений. Упомянутые науки, являющиеся почти непосредственной производительной силой, очень диалектикоемкие (или, другими словами, производство наукоемкое и диалектикоемкое), нуждаются в диалектическом методе, но создаваемом не ими самими, а в пределах общественной формы движения по производству общественных производственных отношений, а затем непосредственного производства человека. Именно тут формирующаяся диалектика (как логика, теория развития и теория познания) обеспечит методом, способом мышления и преобразования вышеупомянутые науки и производство, которые без такого метода не могут жить.

Содержание для понятия такой степени общности невозможно получить в пределах своей частной отрасли знания или даже естествознания в целом, и вообще оно идет не от знания, а из общественной практики (построенной как развитие) по преобразованию высшей - общественной же формы движения, т.е. из фактического развития в самой высокой степени развитости общественных отношений. Напомним еще и еще раз, что общее - значит общественное, общие категории - это лишь идеальные формы вычленения общественных отношений. До общественной же формы движения у естествоиспытателей обычно, скажем мягко, руки не доходят, а значит и голова - до диалектики.

Вскрывать, фиксировать общественное в естественных вещах (через очеловечивание последних) они не умели и не знали, что только т.о. могли бы постигнуть сущность природного, естественного (посредством доведения его до общественного). Они предпочитали рассматривать природные явления в их естественной нетронутости, натуральности, в форме объекта под наблюдение, созерцание, очевидность, регистрацию и описание созерцаемых картин природной действительности. Они не догадывались, что этим фактически закрывали себе путь к пониманию сущности этой самой природы - в ее развитии. Подсмотреть развитие (и его сущность - противоречие) непосредственно в природе, созерцая очевидное в окружающей действительности, в том числе и в обществе, невозможно в принципе. *

* Кстати, об очевидности. В книге-обзоре современных философских школ (более 600 страниц) уделено Марксу с полстранички (всего) для того чтобы объявить устарелым "клятый диалектический материализм" с его арсеналом "тяжелых и неочевидных понятий..."

Кто автор? - Ищите женщину. А найдете (имя ее - Жаклин Рюс (Париж)), не забудьте спросить: "Что, теория относительности имеет дело с очевидными вещами?" Здорово ей очевидно, что при движении двух тел навстречу друг другу со скоростью 200 000 километров в секунду каждое, встречная скорость будет не 400 000, а 300 000 километров в секунду? А что толку, что очевидным выступает движение Солнца вокруг Земли, хотя на самом деле это не так, и т.п.? Нет, это кажимость.

Так просто: ей "не очевидно", "не наглядно" и "сложно", значит, уже и "клятый материализм" виноват. Другое дело - Мишель Фуко и Делёз, которые "ниспровергают" диалектику и предлагают вместо нее более "очевидную" и "понятную" "двойственную гносеологию силы и субъекта" и "единую константу в подводных и надводных частях языковой практики", которые "то покоряются, то господствуют" (с.511).

Вот на таком уровне, в основном, и идет критика диалектического материализма. Уберите этот "клятый материализм", и тогда они признают взамен, что Маркс "еще не умер окончательно". Сделают одолжение. Ну, вы даете, мадам! (См. : Жаклін Рюс. Поступ сучасних ідей. - Київ : вид-во "Основи", 1998, с.526)

Смею огорчить, ненаглядная вы наша, этого не будет.

Естествоиспытателям не приходит в голову, что собственно непосредственно-естественная природа не дается в форме объекта, а лишь общественно-преобразуемая (революционно-практической деятельностью). Природа, которая не перестает быть естественной, не превращаясь, не отрицая себя, не очеловечиваясь,- не раскрывает свою объективную природную сущность. Только посредством превращения в общественную (по человеческой потребности) она раскрывает природную сущность, истинность. "Деятельность человека, составившего себе объективную картину мира, изменяет внешнюю действительность, уничтожает ее определенность (= меняет те или иные ее стороны, качества) и таким образом отнимает у нее черты кажимости, внешности и ничтожности, делает ее само-в-себе и само-для-себя сущей (= объективно истинной)" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.29, с.199).

Вещь, не переставшая быть собой, не подвергнутая превращению, отрицанию (в процессе практики), остающаяся в нетронутости, в натуре, не в состоянии стать знаемой, истиной, содержанием мысли, понятия. Только так нечто раскрывает себя как то, что оно есть - через то, что оно не есть, через ничто этого нечто, отрицание, превращение.

Оставаясь в пределах естествознания, получить понятие (понимание) развития в его сущности невозможно. Не только в физике, химии, где о развитии и не заикаются, но даже в биологии, где только и разговоров, что о развитии видов, подлинное развитие неведомо. Биология с ее пассивной практикой отбора и тем более созерцанием, наблюдением и т.п. не может непосредственно знать истинного развития даже в собственно биологической его форме и тем более во всеобщей форме - как развитие вообще. Здесь возможно схватить, постигнуть только одну сторону процесса развития (и притом не главную, внешнюю, доступную созерцанию, получившую описание натуралистов) - эволюцию (количественную, не знающую самодвижения, противоречия, скачков, перерыва постепенности). Эта "постепеновская" сторона, будучи возведенной в ранг всеобщего принципа, претендующая на статус всеобщей концепции развития вообще, теории развития, остается односторонней, бледной, безжизненной, ходячей, сплошь количественной, эволюционистской идеей, обедняющей, опошляющей действительное развитие. Даже великий натуралист Дарвин не постиг сущности развития и постоянно настаивал, что в развитии нет скачков.

Упущенный в этой концепции момент (разрешения противоречия, скачка и т.п., перечисленное выше, что выступает фактически завершением эволюции и ее перерывом, обеспечивающим выход в новое (высшее) основание), доступен только при рассмотрении (вернее, при участии в практическом действии по изменению) собственно общественного движения с его преобразовательной сущностью способа производства. Только здесь раскрывается практике сущность того, что называется революцией, что происходит скачкообразно и разрешает противоречие и что является важнейшим моментом, стороной истинного, всестороннего, лишенного односторонности развития. И тогда, установив единство, внутреннюю неразрывность эволюции и продолжающей ее - через перерыв последней - революции, мы получаем завершение цикла для всеобщего понятия, включающего оба момента (элемента) развития - эволюционного и революционного, и, таким образом, в итоге имеем богатое определение - как диалектическое, универсальное, всеобщее (внутренне противоречивое) понятие развития вообще. Такое аподиктическое понятие (в отличие от суждения наличного бытия), в котором и содержание, и форма достигают всеобщего выражения, выступает как абсолютный закон Природы.

Кстати, с появлением довершенного (понятием революции, вырабатываемым в общественной форме движения) полного определения развития, составившего собой диалектическую концепцию развития, которая включает в свое содержание противоречивость как импульс к развитию, перерывы постепенности, самодвижение, единство бытия и небытия, переходы количества в качество и обратно и т.д., за всем тем скарбом односторонним, составлявшим первую (по местоположению в цикле развития и по обнаружению, а не по значению) часть развития в целом, но претендовавшим ранее на всеобщее понятие развития вообще, сохраняется то название, под которым значилось действительное содержание всего того, что в него входило - "ЭВОЛЮЦИЯ", но уже для обозначения лишь части того, что зовется "РА3ВИТИЕМ".

Концепция, доктрина, "теория развития", которая опирается на эту упомянутую "первую" часть, лишь момент развития, и кладет его в свое основание как принцип (а это постепенность, количественные изменения, непротиворечивость, отсутствие скачкообразности и т.д.), называется эволюционизмом.

Следует заметить, что буржуазное сознание - детище капиталистического бытия - не в состоянии выйти за пределы эволюционистского понимания развития, ибо преобразования, изменения, происходящие в ходе практики т.н. "буржуазно-демократической революции", не выводят общество за пределы формы отношений господства и подчинения, не выводят в высшее, на новое основание, а остаются лишь одной из форм, вариантов упомянутой формы господства и подчинения и ее лишь количественных изменений. Частная собственность, присвоение чужого труда, прибавочная стоимость - эти альфа и омега капитализма - и тому подобные атрибуты эксплуататорского антагонистического общества ведь остаются и лишь эволюционируют в виде совершенствования механизмов, средств и способов присвоения чужого труда, обновления форм эксплуатации. Т.е. в виде т. н. реформ в пределах старого капиталистического основания. Эта ставка на ре-формы и зовется реформизмом - частичные изменения при сохранении старого капиталистического основания на предмет укрепления его. Более того, реформизм - это гарант сохранения статус-кво капиталистического социально-экономического уклада и узаконивание его. Потому буржуазные политики, кроме реформ (в пределах буржуазного, частнособственнического права) ни о чем другом слышать не хотят, ибо это гарантия их эксплуататорского положения, гарантия всевластия их богатства. Услышав от кого-нибудь сомнения, они набрасываются на него с криками: "Ату его! Он против реформ, против улучшения положения, жизни!" Но - улучшения чьей жизни и положения? Имущих ведь, единиц собственников (которых даже в США около 7% всего), эксплуатирующих миллионы трудящихся, присваивающих результаты их труда; усовершенствования того уклада, строя, на котором они держатся и процветают. И любые совершенствования такого положения - господства господ - как раз последних только и устраивают.

А по сути должно быть совсем по-другому: "Вы только посмотрите на них, на этих наивных трудяг: они - за реформы, за улучшение, совершенствование оков, для них же и предназначенных. Ими делегированные в парламент представители в поте лица там совершенствуют правовые нормы, законы (и это при том, что право есть воля господствующего, угнетающего класса, возведенная в закон), совершенствуют государственный аппарат, который есть аппарат подавления имущим классом неимущих - и ничего больше. Это все равно, что совершенствовать гильотину: один депутат предлагает ее поострее натачивать, чтобы действовала отменно и не доставляла мучений человеку, другой предлагает дезинфицировать лезвие после каждого удара, чтобы не инфицировать следующего "претендента", если у предыдущего вдруг было какое-то заболевание (СПИД, не дай бог!). Другие предлагают увить эту штуковину цветочками, иные - организовать при ней музычку и т.д. и т.п. Дебаты длятся месяцами. И все это вместо того, чтобы ликвидировать, убрать этот аппарат к соответствующей "матери", а не улучшать его конструкцию. Так нет же, каждый демонстрирует свои конструкторские способности. На то он и парламент - "говорильня" в переводе.

Кстати, в свое время, когда был предложен проект настоящей, действительной гильотины, сам король, один из Людовиков, проявив знание законов механики и творческие способности, внес рацпредложение: делать нож скошенным для лучшей работы агрегата. Характерно, что это ноу-хау через некоторое время было успешно испытано на самом "рационализаторе", получило одобрение и было внедрено в производство (производство смерти).

Но непревзойденное совершенство аппарата подавления достигнуто, конечно же, в США. Соответствующее символическое выражение этого прогресса видно в совершенстве способа лишения жизни - на электрическом стуле и в газовой камере.

Гайдар (который Егор) накропал целую книгу "Государство и эволюция". Сами догадываетесь, судя по названию, что она "со значением" и в чей адрес намек. Но книга бездарная, просто неграмотная, не стоящая критического анализа. Сплоховал Плохиш, не оправдал доверия "буржуинов". Туда же и другие важные персоны - генералы, президенты, которым пишут речи для озвучивания спичрайтеры, "скатывая" друг у друга тексты вместе с ошибками. Озвучиватели вербальные - апологеты капитализма - соблазняют массы эволюционным переходом в качественно иное общество (не обещать "иного, чем есть" не могут, т. к. "нынешнее невыносимо народу, дальше некуда"), но обещают обходиться без революций, которыми "пужают" электорат. Будто такое бывает. Не ведают недоучки, что если это действительный переход в новое качество, то только скачком, революцией. Если это эволюция - то это никакой не переход в другое качество (в чем они и заинтересованы). Всякий переход в другую форму движения - всегда скачок, перерыв постепенности, прекращение эволюции, единство бытия и небытия, разрешение противоречия, революция. Но - революция, если имеет место превращение в высшее, на новое основание (в данном случае - социалистическое). Если же переход в другое качество и основание, но на низшую ступень (капитализм или феодализм, а последнее тоже возможно в наше время), то такая де-революция и де-эволюция имеет совсем другое название: контрреволюция.

На этом вопросе в свое время ломали себе шеи биологи, языковеды, а сейчас политики, экономисты, реформаторы, политолухи.

Посмотрите, как охмуряют избирателей упомянутые претенденты (конечно же, по заготовленному имиджмейкерами штампу). "Я, - с пафосом произносит кандидат,- за диктатуру права, за диктатуру закона!" Звучит! Скажет - и делает паузу, довольный, ожидая аплодисментов. И аплодируют, и не только подсадные, не ведая, что право - это ведь и есть воля господствующего класса, возведенная в закон. Т.е. это то, что является диктатурой господствующей буржуазии. Вот за нее-то, родную, он и стоит горой, ее функции диктаторские выполняет и обещает впредь выполнять, диктаторствовать. За это же и приглашает голосовать.* Как говорили умные люди, буржуазия позволяет раз в четыре года выбрать себе эксплуататора. Демократия - это и есть диктатура буржуазии, и больше ничего. Частная собственность, всевластие богатства делает ее неуязвимой при любом раскладе предвыборных ситуаций. Буржуазная демократия - это наиболее удобная гибкая форма осуществления диктатуры буржуазии.**

* Недаром вышеупомянутые политики любят отметить добрым словом Столыпина и Пиночета (о "галстуках" первого и "стадионах" второго пока умалчивают). Рекомендуют даже учиться у этих "великих" реформаторов. Насчет реформаторства этих новых "героев" для подражания сомневаться не приходится. Их действия вполне соответствовали сути того, что зовется реформами - совершенствование существующего эксплуататорского капиталистического строя.

Небезызвестный Збигнев Бжезинский советует Путину стать Пиночетом, а не Милошевичем. Не это ли же он советовал (через своего сына, который работает советником у нашего президента) и украинскому руководству, из уст которого стали появляться высказывания в пользу пиночетовского реформаторства. Возможно, что Бжезинский давал советы и покруче, раз считает Украину "подбрюшьем России". До этого Балканы называли "подбрюшьем Европы". И вот во что это вылилось - в какую кейфорию.

** В чем не обманули, так это в том, что будет у вас (у них) демократия. Она и есть. Самая натуральная, какая и должна (только и может) быть по определению. Это - де, это - мо, это - кратия. Можно добавить: "с человеческим лицом". Тем ужаснее такая потвора. Представьте, вы встретили... змею с человеческим лицом. И не слушайте байки, что у нас сейчас не совсем настоящая демократия и демократы не первый сорт и потому-де надо потерпеть, подождать, вот-вот придут настоящие демократы, высшей пробы, и все станет о-кей. Враки все это. Демократия, демократы, что ныне у власти, самые что ни на есть настоящие, соответствуют международному стандарту. Такие они всегда и есть и не могут быть иными. Иначе они перестали бы быть демократами. А такие вещи, как коррупция, взяточничество, казнокрадство - это ее (демократии) атрибуты. Назовите хоть одно правительство таких столпов демократии как Италия, Германия, Япония, Южная Корея, которое не имло бы уголовного финала. А мы чем хуже?

Итак, если подлинная революция, которая преобразует общество по основанию, еще впереди, то до этого знать, что такое развитие (полное диалектическое), заказано. Не этому (буржуазному) классу суждено быть субъектом исторического действия развития, не ему и знать, что это такое - развитие вообще, и обеспечить содержанием и формой соответствующее понятие.

Подлинная революция (революция революций), которая в состоянии обеспечить объективное основание для полного диалектического понятия "революция" и с этим полного диалектического понятия "развития вообще", происходит в высшей общественной форме движения в виде социальной и политической социалистической революции, точную характеристику которой раскрывает Ф.Энгельс: "Пролетарская революция, разрешение противоречий: пролетариат берет общественную власть и обращает силой этой власти ускользающие из рук буржуазии общественные средства производства в собственность всего общества. Этим актом он освобождает средства производства от всего того, что до сих пор было им свойственно в качестве капитала, и дает полную свободу развитию их общественной природы. Отныне становится возможным общественное производство по заранее обдуманному плану. Развитие производства делает анахронизмом дальнейшее существование различных общественных классов. В той же мере, в какой исчезает анархия общественного производства, отмирает политический авторитет государства. Люди, ставшие, наконец, господами своего собственного общественного бытия, становятся вследствие этого господами природы, господами самих себя - свободными" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.19, с.230). Именно такая революция выступает непосредственной практикой диалектики. Практическое участие в этом процессе (в борьбе) на стороне общественных сил, выражающих революционную тенденцию саморазвития объективной исторической необходимости, создает потребность и соответствующие условия для освоения и применения диалектики на уровне предельной всеобщности и в любой области.

* * *

Раскрытие рассматриваемых вопросов о взаимоотношении естествознания и философии было бы неполным, если не сказать о некоторых острых кризисных периодах в развитии естественных наук, в том числе и упомянутой биологической науки. Тем более, что не обошлось здесь без философской некомпетентности ученых (и естествоиспытателей, и философов), которые активно (и даже слишком) взялись за проблемы, решение которых при существующем у них способе мышления (а это мышление т.н. "здравого смысла", "здравого рассудка", который годится для четырех стен домашнего обихода, но плохой советчик в науке) оказалось невозможным.

Подобные ситуации - кризиснейшие - также можно охарактеризовать как то, что охватывается известным выражением: "Диалектика мстит задним числом за пренебрежение к ней". Это будет повторяться снова и снова, до тех пор, пока представители науки не овладеют-таки диалектическим мышлением. Мы уже упоминали об опасности эмпиризма, подстерегающей науку, предостережениях Энгельса и Ленина на этот счет и их рекомендациях представителям науки на будущее. К сожалению, мало кто внял этим предостережениям. Отсюда не заставил себя ждать кризис в естествознании, который грянул в первые годы XX века (в физике). Затем новая волна в 20-е годы, когда разразилась известная дискуссия под эгидой журнала "Под знаменем марксизма" во главе с его редактором - А.К.Тимирязевым. То был в основном разгул эмпиризма и откровенного механицизма, с которым отождествляли материализм. Эти "волны" (кризисные) - показатель того, что естествоиспытатели явно не справляются с овладением диалектическим мышлением, иначе таких повторений не было бы. Ударная сила каждой последующей волны все больше.

Во второй половине сороковых годов - очередная волна, на гребне которой оказалась биологическая наука. Разрушительные последствия немалые. Но это еще не "девятый вал" и тем более не всесокрушающее "цунами". Последние еще впереди, и под ударом окажется, видимо, более сложная форма движения, чем органическая. Одно ясно - зарождаются "тайфуны" все по той же причине, в конечном счете, - от несоответствия (большого "перепада") способа мышления способу производства. Последнее стало создавать принципиально новые вещи, невиданные в природе, новые технологии (в химии, например, сотни новых химических соединений, не имеющих аналогов в естественной природе). Все это требует соответственных общественных отношений, которые пока остались товарными. Способ же мышления остается таким же, который был сработан на основании деятельности на уровне привязывания камня к палке и преобразования действительности посредством таких орудий и примитивных общественных отношений.

Некоторое время ученые не замечают разрушительного действия такого несоответствия, пока находятся в центре раскручивающейся спирали - "глаз тайфуна", где царит обманчивая тишина. И вдруг - смерчевой столб.

Но "вернемся к нашим баранам" - в биологическую науку конца сороковых. В потрясающей (и сотрясающей все и вся) дискуссии было ярко продемонстрировано несоответствие господствующего в умах естествоиспытателей способа мышления, метода познания (который оставался метафизическим, эмпирическим) уровню требований и задач объективного развития науки и практики. Нельзя сказать, что здесь имело место явное пренебрежение к философии, к диалектике. Наоборот, только и было на устах и на слуху славословие в адрес материализма и диалектики, и притом часто искреннее, уважительное, но до понимания действительной действенной диалектики как логики и теории познания и, значит, до материализма диалектического дело не доходило. И беда была не просто в излишней демонстрации верноподданничества. Многие искренне считали, что и в самом деле достаточно признавать и почаще произносить, что материя первична, а сознание вторично, выражать уверенность, что мир познаваем, - и ты готовый материалист. Если уверовал во всеобщий характер диалектических законов (куда ни кинь - в диалектику попадешь), кругом полным-полно противоречий, не возражаешь, что количество переходит в качество, можешь привести примеры наличия законов во всех трех сферах (примеры часто дежурные, переходящие из учебника в учебник, обслуживающие каждый из законов, вроде тепловой и световой стадии яровизации пшеницы или травопольной системы севооборота) - ты "законченный диалектик". Характерно (скорее, бесхарактерно), что, если на первых порах показателем твоей методологической компетентности считалось положительное отношение к травопольной системе, то через некоторое время - отрицательное. Вот такая "диалектика" получалась. Что было, то было.

Каждый естествоиспытатель в подтверждение своей методологической компетентности стремился найти как можно больше примеров в своей отрасли, "подтверждающих положения диалектики". Искали и, самое интересное, "находили" (что-то вроде скачкообразного превращения пшеницы в рожь или безобразного превращения пеночки в кукушку). Кто ищет - тот всегда найдет. - Sigwerimus reperimus (этого вам не понять, как сказал бы известный юморист; это латынь (соответствует нашему "Стучите - и вам откроют")). И "стучали", нужно сказать, некоторые любители здорово.

Кстати, именно диалектической категории "скачок" больше всего доставалось от доморощенных "диалектиков". Сколько было бесплодных споров по проблеме скачкообразного развития в биологии. И все потому, что не понимали подлинной диалектической категориальной природы этого понятия. Если другие категории не позволяли бесцеремонно обращаться с собой первому встречному, ибо от них с самого начала веяло предостерегающей сложностью, то в данном случае все казалось так просто: кто не знает, что такое скачок (в бытовом, рассудочном содержании этого слова), бери и ищи вокруг соответствующие картины под свое представление о скачке, что-то похожее на прыжок - этакий эталонный образ, под который примериваются бытующие в действительности аналоги, с его внешними наглядными характеристиками вроде резкости, быстроты и т. п.

Те, кто не видел чувственным образом таких свойств (в органическом мире, например), уверенно отрицали наличие скачков в этой области. Даже Дарвин, как было сказано, считал так и постоянно повторял, что природа не делает скачков.

Те, кто уверовал в наличие скачков, ради "спасения авторитета" диалектики искали наглядные картины, отвечающие представлению о скачке.

Таким, обученным на сведeнии к сумме примеров "диалектикам" и в голову не приходило, что то, что называется "скачком" в диалектическом понимании, не имеет видимости и непредставимо. Здесь неприменимы такие, взятые из бытового лексикона параметры, как "быстрота протекания", "резкость", "длительность", "разовость", похожесть на "взрыв от детонации" (получившие распространение и претендующие на роль показателя скачка). Упрямое стремление найти-таки аналоги, бытующие в созерцаемой природе, и таким образом "подтвердить" важное положение диалектики и ее материалистичности (которая, кстати, вовсе не нуждается в "подтверждении", тем более в форме подбора примеров), приводило к искусственным, уродливым созданиям картин, вроде "превращения граба в лещину".

Могут сказать: это вы теперь такие умные и храбрые, демонстрируете запоздалое знание тонкостей в проблеме скачкообразности развития, а тогда, небось, как все барахтались в мире предположений, альтернативных положений и вариантов ( к тому же с оглядкой на авторитеты) да рыскали по закоулкам природы в поисках "свежих", "оригинальных", "актуальных", "подтверждающих" примеров или, если и могли позволить себе (или вам) сметь свое мнение иметь, то помалкивали в тряпочку, не считая "целесообразным" и "своевременным" "дразнить гусей" или "быка" (второе лучше подходит в качестве образа тогдашнего президента ВАСХНИЛ). Отвечать на подобные вопросы в предлагаемых очерках не имеет смысла. Общеизвестно положение: об ученых не судят по тому, что они о себе говорят, тем более задним числом. Читайте их статьи, книги тех лет и делайте выводы.

Кто не помнит эти напряженные, затяжные, перманентные дискуссии. Часто это были бури в стакане воды по результативности. Иногда - общесоюзная куча-мала рождала мышь. Вместе с тем шло нарастание противоборства дискутантов, эскалация обострения не знала границ.*

* Вообще-то диалектические противоречия не примиряются, а разрешаются. Но в том-то и дело, что то, что имело место в биологической вселенской дискуссии, вовсе не было диалектическим противоречием и не могло претендовать на роль движущей силы в развитии. Это были не внутренние (обычно движущие) противоречия, а внешние, которые никогда не являются источником движения, развития. Отсюда их затяжная неразрешимость, часто завершающаяся взрывом, ломкой (а не скачком, революцией).

На заведомо ложном основании (сплошь эмпирическом) получить какой-то выход в высшее было невозможно.

При этом и тем, кто "видел" навалом вокруг подтверждающие диалектику примеры и "признавал" родимую диалектику, и тем, кто их в упор не видел и на этом основании сомневался насчет всеобщности диалектики, было неведомо, что все они не правы, ибо исходили из неверных - эмпирических позиций, оставаясь на которых в принципе невозможно надеяться на постижение истинной диалектики и овладение диалектическим методом. Даже тому, кто клятвенно заверяет, что видел собственными глазами в природе, в действительности диалектику (противоречие, развитие и т.п.), не следует верить, ибо то была только кажимость, являющаяся, говоря словами Гегеля, результатом "коварства" и проделок рассудка.

Нетрудно заметить, что каждый раз после очередной кризисной ударной волны, среди наносного философского мусора, ила и грязи, сопутствующих обычно такому "стихийному бедствию", всплывают на поверхность претендующие на новизну всевозможные "измы" (достойные отправки в помещение для нечистот), среди которых с удивительным постоянством появляется спиритуализм. А это верный признак - показатель, что в кругах естествоиспытателей постоянно живет хворь эмпиризма, абстрактного материализма. Спиритуализм - это, в конечном счете, его работа, его родное дитя. Абстрактный материализм - это абстрактный спиритуализм, предупреждали и Энгельс, и Ленин.

Общеизвестно, что почти "всю дорогу" поле, на котором развертывалось развитие биологической науки, постоянно было полем борьбы (часто борни в стиле нанайских мальчиков). Особенно в описываемые времена. Но если бы то была борьба в диалектическом смысле этого понятия (что вполне естественно и понятно)! Хуже, что это поле порой превращалось в поле брани. И не в смысле перебранки словесной, а так, что было усеяно это поле в итоге... мягко говоря, совсем не лавровыми венками, а такими, что от "группы товарищей". Встречи коллег-ученых хотя и назывались "симпозиумами", но меньше всего были похожи на то, что изначально скрывалось за таким словом (в переводе "легкая, веселая, беззаботная пирушка"). На тех "пирушках" соучастники-оппоненты порой прямо-таки "кушали" друг друга и были уверены, что именно таким способом отстаивают авторитет науки, а то и развивают последнюю. Но подобные победные "пиры" соответственно обеспечивали пиррову победу для науки.

Некоторые биологи и философы не от шибко высокой научной культуры привыкли видеть в каждой очередной научной конференции, созываемой для решения научных проблем, приглашение "кушать подано!" и устремлялись делать то, зачем заведомо и прибыли, - "откушивали" коллег.

Научная истина некоторых участников мало интересовала. Важна была победа над поверженным "противником". И в этом вся ожидаемая результативность, удовлетворенность - от участия в борьбе (в "потасовке'", "свалке"), а также оправдание командировочных расходов. Решение научных проблем в такой ажиотажной обстановке (атмосфере) оттеснялось на второй (а то и подальше) план, главным становилось для многих выяснение, против кого ты? И, соответственно, "свой" ты или "чужой"? Именно твое "против", а не "за" интересовало окружающих, и именно против "кого", а не "чего". Дискуссия быстро превращалась в демонстрацию бойцовских качеств в заведомо антагонистических сшибках, направленных на поражение "противника". Доходило до того, что били не прицельно, а "по площадям": "все они там в академических институтах такие, им бы, белоручкам, не знающим полевых работ, только мушек разводить, а мы - практики - круглый год на полях, фермах, кормим страну". А те, в свою очередь, дают очередь по "противнику". Одним словом, после войны как на войне. Столкновения стенка на стенку с переменным успехом заканчивались временным подавлением одной из сторон и поражением ... науки. То, что страшно научные идеи (не так научные, как страшно) представителя одного лагеря, в свою очередь, выеденного яйца не стоят и являются не менее дохлыми, тухлыми (простоватыми, самодельными), чем у представителя противной стороны, - это не важно. Важно было покруче обозвать оппонента и продемонстрировать верность своей "команде". Чем и почему вдруг та сторона стала, предстала "противной" - меньше всего и мало кто разбирался, "противная"- и все тут. Происходящее напоминало известные припевки. "А мы просо сеяли, сеяли", - запевает одна группа, наступая на другую, которая отвечает, притопывая: "А мы просо вытопчем, вытопчем!" * И так без конца.

* Читай "кукурузу", "чумызу", "травопольную систему".

Но если в обычных запевках обе стороны фактически не сеют и не топчут, а только грозятся, то в биологических "спевках" обе стороны топтали-таки науку, да и друг друга. И назвать бесплодными их усилия нельзя. Плоды не заставили себя ждать. Но горькие были те плоды. (Досадно, что среди тех, кто руку приложил к "выращиванию" таких плодов, были люди, называвшие себя "мичуринцами", прикрывавшие авторитетом выдающегося ученого свои малограмотные деяния. Нужно прямо сказать, что это новое направление в "селекции" (научных работников) возымело немало сторонников, некоторые из которых сделали это своей специализацией).

И на чьей же стороне в конце концов оказалась истина? Да ни на чьей! О какой там истине могла идти речь! Оппоненты-противники противостоящих лагерей друг друга стоили: одни - наивные метафизические материалисты - отчаянно воевали против других, не менее метафизических материалистов (как у Свифта в стране Лилипутии - остроконечники и тупоконечники), несколько более вульгарных и более воинственных. Фактически противостояли друг другу незнайки, беспомощные в теоретическом, философском отношении, которые для большей убедительности стремились компенсировать свои незнания шумными обвинениями противника в нематериалистичности и клятвенными заверениями в своей приверженности материализму. В том и соревновались, используя свое временное административное преимущество как сверхоружие. А это ад-мини давало свой эффект и превращалось в ад-макси. Эскалация страстей доходила до подмены страстного желания разобраться в научной проблеме разбирательством персональных дел, а то и более крутыми разборками (вот уж, заставь дурака богу молиться - он и лоб разобьет). Такая бесплодная борня, начавшаяся как буря в стакане воды, превращалась в соревнование демонстраций верноподданничества своему административному "лидеру" и ненависти к административно-"неверным" "еретикам" * (которые-де "неверно" молятся, хотя молятся тому же "богу", даже те и другие тремя перстами, но из трех пальцев получались разные фигуры).

* Это факт, что в самые верхи биологического Олимпа привел Лысенко сам Вавилов лично, буквально за ручку. К несчастью, от этой "ручки", оказавшейся тяжелой, многие пострадали, в том числе и тот, кто привел.

В свою очередь, когда чаша весов перевесила в сторону генетиков, и они получили в свое распоряжение огромный НИИ Сибирского научного центра, то запланированные темы сотни научных сотрудников были посвящены опровержению лысенковских идей, после того как Лысенко уже был не у дел. Это по-нашенски: то прославлять патрона до потери сознания, а когда сняли, то вдогонку: патронов не жалеть!

Фактически такая конфронтация была обречена на неразрешимость, нерезультативность. Ни одна из противоборствующих сторон не обладала объективной исторической необходимостью. Не могла идти речь и о т. н. "золотой середине", которую-де следует найти. Решение исторически верное могло быть найдено на совсем ином основании, обеспечивающем развитие биологии вперед. Конфронтирующие биологи исходили (и те, и другие) из ошибочного основания, обреченного с самого начала на бесплодность. Вопросы, поставленные к тому же по метафизическому типу "или-или" во взаимоисключение, в принципе не могли решить те задачи, которые обеспечивали бы выход биологической науки на высшую ступень. В тех же случаях, когда такой выход в высшее становится настоятельной потребностью, а это значит, что противоречия созрели, требуя разрешения, а те, кто должен осуществить его практически и совершить переход на новое основание, не в состоянии своевременно это сделать из-за своей теоретической некомпетентности, неосведомленности, - наступает кризис, застой.

Мало кто понимал тогда, что критиковать нужно и тех, и других из противоборствующих за их пребывание в дремучем философском невежестве, несостоятельности и некомпетентности. Не следовало позволять им называть себя представителями диалектического материализма и его "защитниками". (Избавьте материализм от таких друзей, а с врагами он и сам разделается.) Критиковать нужно с позиций подлинной диалектической вооруженности. А таких было совсем мало.

Произошел в очередной раз один из тех случаев, о которых уже в начале века было высказано предостережение. Повторим его дословно: "Ни единому из этих профессоров, способных давать самые ценные работы в специальных областях химии, истории, физики (в том числе и биологии и других наук - В.Б.), нельзя верить ни в едином слове, раз речь заходит о философии" (Ленин В.И., Полн. собр. соч., т.18, с.363-364).

А вот еще одна характеристика подобной ситуации, которая (характеристика) так подходит к объяснению случившегося в пятидесятые, послевоенные годы, и не только в биологии. Это важно тем более, что такое повторяется не один раз, и не исключено, что будет повторяться снова и снова: "Естественные науки развернули колоссальную деятельность и накопили непрерывно растущий материал. Но философия осталась для них столь же чуждой, как и они остались чужды философии. Кратковременное объединение с философией было лишь фантастической иллюзией. Налицо была воля к объединению, способность же отсутствовала" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.42, с.123-124).

Не в бровь, а в глаз. Отсюда и получалось, от кратковременного внешнего соприкосновения, своего рода "короткое замыкание" и "вольтова дуга", в которой сгорали обе противостоящие контактирующие (но такие не контактные стороны). Отсюда же стремление восполнить, компенсировать отсутствие способности избытком воли и напористости. А в итоге - сшибка и разрушительный эффект от таких волевых методов.

В затяжных "баталиях", изматывающих силы биологов в бесплодной борьбе за господствующие высоты (чаще административные), последние часто переходили из рук в руки, менялись формы давления в пользу той или иной стороны с переменным успехом (точнее, неуспехом), но не было научного разрешения основного противоречия в целом, и, как уже было сказано, оно и не могло получить разрешение на данном основании. Большинство, конечно же, не ведало об этом, те же ученые, с позиций которых возможно было осуществить такое разрешение, составляли небольшую горстку, которая не могла переломить ситуацию на свою сторону. Им лишь удавалось удерживать некое "предмостное укрепление", которое только со временем послужит исходным плацдармом для развертывания широкого наступления в будущем на новом основании (основании материализма диалектического, а не наивного реализма) с новыми силами, с новыми бойцами и новой теоретической вооруженностью - диалектической, диалектическим способом мышления.

Хочу обратить внимание, что среди защитников одного из таких плацдармов в те дни постоянно был академик Александр Прокофьевич Маркевич. Эти люди не просто окопались и ждали лучших времен, а активно действовали в контратаках. Осуществляемая А.П.Маркевичем критика взглядов и действий Т.Д.Лысенко и его сторонников была глубоко научной и философски верной, и потому наиболее существенной.

Иные же заняли выжидательную позицию, "легли на дно" отлежаться до лучших времен, как теперь сами об этом говорят с гордостью, прикинулись для маскировки правоверными мичуринцами, а делали при этом что-то враждебное этому направлению. Это уже совсем недостойное поведение для научного работника, беспринципность и лицемерие, которые выдаются за добродетель, провозглашаются задним числом для оправдания своего сомнительного поведения. С легкой руки писателя Дудинцева, автора книги "Белые одежды", который подарил биологам желтое знамя лицемерия и предательства, это стало очень модным в наши дни и получило широкое распространение. Теперь многие политики с гордостью заявляют, что они именно так и поступали в прошлом.

Беспринципность - в качестве принципа. Это что-то новое. Да и Мичурин тут вовсе ни при чем, чтобы третировать его имя только потому, что кто-то присвоил его и приспособил для названия своего направления. Не делает чести биологам и тот факт, что преданы-таки забвению в наши дни имя и дела Мичурина - выдающегося селекционера-новатора. И такая несправедливость только за то, что кто-то из нечистоплотных оппонентов прикрывался именем этого ученого. Вот это показатель современного модного хваленого объективизма и плюрализма.

Вообще-то вряд ли следует думать, что антагонизмы в рядах биологов были исключительно инспирированы заведомо искусственно по чьему-либо злому умыслу. Сама конкретно-историческая обстановка тех лет, когда только что окончилась победоносная война и в сознании народа господствовал дух критичности и торжества практической результативности от критики оружием, как бы по инерции вызывала несколько высокомерное отношение практиков к теоретикам, деятельность которых казалась на фоне фактических перемен практически ничтожной. Тем более, что она и в самом деле была не очень результативной (и не только в практическом отношении, но и в непосредственно теоретическом). А так хотелось в каждом деле быстро иметь с сегодня на завтра победоносные результаты, подобно только что достигнутым в войне.

У масс было свое видение ситуации: только что вышедшей из военных лишений стране * нужны хлеб, картошка (да поскорее бы, а то уже раздаются призывы со стороны вчерашних союзников насчет блокады и даже войны против СССР **), а ученые годами не отрываются от письменного стола и "занимаются какими-то там мушками".

* К тому же пережившей неурожайный голодный 46-й год, когда Америка отклонила просьбу СССР о продаже пшеницы, которой там в это время на не знавшей войны территории было навалом, в избытке, и ее сжигали в топках паровозов.

** Не исключено, что в этом же следует искать объяснение не негативного отношения людей тех времен к т. н. "командным методам руководства" (как их окрестили потом, со временем), которые только что, в 45-м году дали победные результаты в таком сложном военном и народнохозяйственном деле. Людям, которые только недавно сняли погоны (а не гимнастерки даже), трудно было понять, почему в науке не сгодятся такие же методы (с их единоначалием, дисциплиной, четкостью заданий, персональной ответственностью за порученное дело, исполнительностью - именно так представлялось то, что называлось командным методом) для быстрого победоносного результата.

Подобных фактов и мнений в те времена было немало, и все их следует учитывать при анализе происходившего тогда. В выводах и обобщениях быть тщательным и осторожным, памятуя постоянно, что истина - конкретно-исторична. Более того, она - процесс. Понять это, как и то, что она не перестает быть объективной, внутренне противоречивой, относительно-абсолютной, но не абсолютно относительной, невозможно без знания диалектики. При этом также следует уразуметь, что объективность истины обеспечивается вовсе не в результате рассмотрения (созерцания) вещи в форме объекта и, тем более, конечно же, не с позиций объективизма.

Мы не ставим перед собой задачу подробно рассмотреть ВАСХНИЛовскую эпопею, можем только посоветовать тем, кто хочет получить действительную картину того, что было в самом деле, обратиться к статье Юрия Андреевича Жданова "Во мгле противоречий" (Журнал "Вопросы философии" №7,1993 г.) Другие источники, к сожалению, как правило, очень уж замутнены домыслами и субъективизмом.

Другое дело практики - полеводы. Эти ребята обещают сажать картофельные очистки, а получать урожай добротного картофеля (а вдруг получится). Ну, дерзкие они, эти ребята, горячие, ну, ломают привычные постулаты и нормы, ну, "наломают дровишек", не без того, (а что, мало в крестьянских вековых традициях и предрассудках такого, что стоило бы давно поломать?), но есть у них и результаты. Иначе сам Вавилов не возвысил бы этого полевода в кепке, Лысенко, до самых руководящих высот в науке. А он-то знает, что к чему и кто чего стоит.

А разве стахановцы в промышленности не ломали устоявшиеся (застоявшиеся) нормы? А какие результаты! До сорока процентов годовой прирост производства. Ничего себе! Это не 2-3%, как в самых развитых странах, а 30 - 40 процентов. Вот это работа, это темп! * А чем сельское хозяйство хуже. Ведь смог Мичурин творить чудеса, получать невиданные в природе плоды, сорта. Это же факт. Идите, смотрите и убеждайтесь. Значит можно, если захотеть и активнее работать на месте, а не сидеть в кабинетах. Все на поля и в сады, на "свежий воздух" из душных кабинетов! Нет ничего невозможного! Как говорил Эйнштейн, отвечая на вопрос, как делаются невероятные открытия: все знают, что это невозможно, а один не знал, взял и сделал открытие. Постоянно звучавшие песни: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью", "Нам нет преград..." - пелись народом от всей души с непоколебимой уверенностью в выполнимости самых смелых планов, получивших-таки воплощение.

* Орджоникидзе по этому поводу очень змоционально реагировал: "Мы тут ломаем голову, думаем, как увеличить производительность на 0,5 процента, а они, трудящиеся, увеличили на все 35%. Дураки мы тут все, что ли?"

Подобный феномен был повторен в послереволюционном Китае. Что бы ни говорил обыватель на этот счет, но факт остается фактом: невиданный в мире скачок производительности.

В обоих случаях секрет и причина взлета были в небывалой коллективности труда.

Как видим, это несколько отличается от того, что хотят внушить новому поколению критики т.н. "командного метода", которые преподносят это дело как авторитарное командование массами со стороны отдельных самодурствующих, невежественных личностей. А все было совсем не так. "Команды"-призывы рождались и шли снизу вверх, вырастая и обрастая, как снежный ком, сторонниками этой идеи. Инициатива одной бригады - лидера малой группы (говоря языком современных психологов) перерастает в целое движение и соревнование. Затем оно выплескивается из отраслевых рамок. Вслед за стахановским и изотовским в угольной промышленности соревнование переливается в соседнюю металлургию (Макар Мазай), в градостроительство (Комсомольск-на-Амуре). И такая цепная реакция не знала конца. Официальные власти еле успевали реагировать на инициативы и требования масс (если хотите, командование масс). То призыв Хетагуровой: "Девушки - на Дальний Восток!" И тысячи девчат лавинообразно двинули в этом направлении. Правительству оставалось только обеспечивать транспортом. Паша Ангелина призвала создавать женские тракторные бригады: "Сто тысяч подруг - на тракторы!" Откликнулось двести тысяч подруг. А на деле еще больше. (Давай, правительство, тракторы!) И попробуйте не дать. Не хватает тракторов - так стройте тракторные заводы. И хлынула молодежь на строительство ХТЗ, СТЗ, ЧТЗ. На все это нужно много металла? - Поехали строить Магнитку! Кстати, такое возможно в условиях господства действительного авторитета, а не авторитаритета, как стараются представить ненавистники социализма.

Когда Геринг бросил клич немецкой молодежи: "75 тысяч - на самолеты!", то буквально на другой день комсомол выдал свой призыв: "Наш ответ Герингу: 150 тысяч - на самолеты!" Предложили немедленно свои услуги более миллиона молодых людей.

То были люди уже нового типа - высшей коллективности, для которых "мы", "наше" было выше, чем "я", "мое", и движителем была не конкуренция индивидов (и их выгода), разобщенных людей с гипертрофированным чувством обладания, делающим их врагами, а соревнование коллективов, сплачивающее людей.

И такой стиль работы и жизни формировался с детства как пионерство (всегда и во всем).

Если бы тем людям тогда сказали, что в положительной характеристике человека, выросшего в СССР, будут фигурировать такие понятия, как "карьера", "связи", "умение заработать деньги", "служебное положение" и т.п., они ни за что не поверили бы. И тем более, если речь идет о рекомендации на высокий государственный пост.

Но именно так оно и есть нынче. Почитайте в газете "Известия" от 12 января 2000 г. положительную рекомендацию кандидата на должность Государственного секретаря Союза России и Белоруссии: Павел Бородин - "человек, умеющий зарабатывать реальные деньги, пользуясь связями и служебным положением".

Ничегошеньки себе! Комментарии, как говорится, излишни. А сколько таких "умельцев" накопилось на всех уровнях. И, конечно же, слово "зарабатывать" тут не подходит вовсе. Точнее будет - "хапнуть". Да так, чтобы не меньше бюджета такой страны, как Украина, т.е. хваткой Березовского. Слабo, Паша.

А ведь умный человек (самый умный в тысячелетии, как вынуждены признать мировые СМИ в лице Би-би-си: "По данным опроса общественного мнения через Интернет, величайшим мыслителем тысячелетия был признан Карл Маркс. Автор теории прибавочной стоимости и учения о коммунизме.") предостерегал: "Частная собственность сделала нас столь глупыми, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т.е. когда он существует для нас как капитал, или когда мы им непосредственно владеем... одним словом, когда мы его потребляем" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.42, с.120). Так что так нам, дуракам, и надо. Впустили частную собственность в свою жизнь - вот и получайте "приданое". Лишь "...уничтожение частной собственности означает полную эмансипацию всех человеческих чувств и свойств" (Там же). И именно всех человеческих свойств, на меньшее нельзя соглашаться. Неполное, частичное освобождение - это все равно закабаление. Человек будет односторонним, уродливым, калекой, лишенным какого-то органа, без которого это не человек. Это все равно, что он мог бы только есть, или только пить, или дышать, или плакать, или только смеяться. Оттого, что мы умеем и есть, и дышать, и плакать - это еще не человеческая жизнь, а выживание.

Ну и пусть, рассуждали мичуринцы-практики, называют нас эмпириками, алхимиками от биологии (которые действуют методом проб и ошибок, коих и в самом деле немало), обзывают вульгарными ламаркистами, "но мы,- ответствуют они тоном превосходства, - экспериментаторы-мичуринцы и кормим страну, и этим все сказано, а вы кто такие? Какие-то прозаграничные "морганисты-менделисты" поганые со своими никому не понятными "гороховыми законами". "Может, вы с помощью ваших мух собираетесь увеличить удои или жирность молока и накормить народ?"

Дальше - больше. Кто будет возражать, что хорошая еда - это хорошо и для людей, и для скотины? Кто сомневался, особенно в послевоенные, далеко не сытные (мягко выражаясь) годы в решающем значении питания для организма. О каких рефлексах там разговор, если не решены проблемы кормов. Вот и новые виды (чем черт не шутит, в мире много диковинного), возможно, зависят от изменения качества пищи. Стала питаться пичуга какими-то там мохнатыми гусеницами и переродилась в кукушку. (Вот и народная мудрость в сказках еще не о таких превращениях повествует).

Нелепо, смешно, наивно? Да. Но не нам, похоже, бросать камень (тот самый, который так долго держали за пазухой) в огород мичуринцев тех лет (даже не совсем настоящих). Прежде чем размахнуться замахнуться, подумать бы: "чья бы корова мычала..." Они, те, "наивные", здорово посмеялись бы над нашими нынешними ситуациями и дикостями. Но не столько над ними, сколько над тем, кто сказал бы им тогда, что такое вообще возможно, тем более в будущем, через 50-то лет. На смех подняли бы. "Вы только послушайте, что он такое говорит (несет, плетет, верзет) в адрес нашего будущего, какое оскорбление нашим славным потомкам, как язык только поворачивается говорить, что у них там в конце XX века - знахари не слезают с полос центральных газет и с экранов телевизоров; систематически дается прогноз человеческих судеб по гороскопу (кстати, что оно такое, "го-ро-скоп"? Прибор какой-то, что ли?): "в среду после полудня водолею предстоит удача в денежных делах, спешите делать свой бизнес, делайте свои ставки", "завтра ни в коем случае нельзя соглашаться на операцию аппендицита" (телеканал "Интер" 25.12.99) и т.д. и т.п. У порога безграмотной тетки-прорицательницы целая очередь государственных деятелей, политиков за прогнозами насчет перспектив развития страны; дремучая знахарка (баба Стефания) собирает тысячную аудиторию в самом престижном зале столицы и "лечит" всех подряд, чохом, одновременно от всех болезней. Народ валит к таким целителям, запись вперед на месяц, денег не жалеют; гадалки всех мастей по телевизору рассказывают о своих связях с потусторонним миром, с запредельными "космическими", мистическими силами посредством какого-то там особого "энергетического поля" и т.п. Совсем не слышно возражений ученых. Более того, приглашают попов для освящения современных научных институтов. Те окропляют новейшее оборудование, приборы святой водой, изгоняют "беса", устраняют "порчу". Ученые смиренно стоят, подставив лысины под окропление".

Мы и в самом деле выглядим идиотами, погрязшими в предрассудках, завязшими в поповщине. Мы просто все сошли с ума (если было с чего сходить). Обратиться бы к психиатрам, да вот только они-то в не меньшей степени заражены всей этой чушью, судя по их частым выступлениям, у них самих "крыша поехала". Тем не менее выбили-таки в России специальный срочный президентский указ о реабилитации и признании психоанализа наукой и открытии соответствующего НИИ.

В наши дни любят вспоминать всевозможные курьезные случаи тех далеких дней, например, о тотальном господстве кукурузы, о сомнительных новациях Бошьяна, Лепешинской, ну и, конечно, не обходится без "тематических" анекдотов.

Я и сам могу напомнить некоторые перлы тех лет. Как сейчас помню статью в "Литературной газете", автор которой беспощадно и едко высмеивал "оторвавшуюся от жизни" научную лабораторию, которая занимается на полном серьезе, чем бы вы думали?...изучением влияния среды на интенсивность размножения вшей, фу, гадость какая (похуже мух). Делать им там нечего? Это же надо додуматься, "а еще ученые называются!",- с гневом восклицал бойкий журналист, искренне недоумевая, как могли утвердить такую тематику, куда смотрели, какое это имеет народнохозяйственное значение? Не знал чистоплюй, что именно эта "фу-гадость" в паре и "сотрудничестве" с другой гадостью - риккетсиями Провачека - "ухитрилась" унести миллионы человеческих жизней. И не только в первую мировую войну сыпной тиф массово косил людей, но и долго еще после, в любой момент мог запросто отправить туда же еще миллионы, не занимайся серьезно ученые этим "фе".

Но с тех пор прошло столько лет. Все понимают, что то была глупость невежественного борзописца, которого осмеяли, обсудили, осудили, заклеймили. Почти целое поколение не знало, что это за такой зверь скрывается под таким названием. И вдруг в наше время, через полстолетия завшивленность в городах до 70 %, в том числе в детсадах, школах. Одно утешает, что у цивилизованных, в объятия к которым мы стремимся (например, у Марианны), на фешенебельных французских средиземноморских пляжах этого неистребимого добра не меньше.

Вместо грубого называния "своим именем" называют это явление теперь покрасивше -"педикулез" (возможно, для того, чтобы риккетсии не узнали, не включились активно в соревнование с конкурентами на тендер за появившиеся "вакансии"). Чем они хуже того же холерного вибриона (холера его забирай), который переживает возрождение, или туберкулезной палочки Коха, которая столько лет была в загоне, а теперь взошла на вторую ступеньку пьедестала "почета" и мечтает о прошлых временах, когда человек, получивший в организм такое "счастье", был не жилец. А малярийный плазмодий, о котором не осталось было и памяти после соответствующей общегосударственной облавы (акрихинизации), теперь празднует победу.

Полиомиелит и даже сибирская язва (язви ее душу) вышли из подполья и готовы к реваншу, дальше целая очередь образуется претендующих на возрождение. Дифтерия без очереди проскочила. О более "неприличных" заболеваниях и не говорим, как и о наркомании. По СПИДу Украина в самих передовых. Так кто же наивен и смешон? Не доказательство ли это того, что все эти болезни не столько биологические, сколько социальные, и рассматривать их следует вместе, в комплекте, а не раздельно. Они если появляются, то все разом, а не по одной. И это не случайно.

Разве не сами медики, эти родные братья биологов, своими руками, вернее, статьями отвадили население от прививок? Они самые. Но под патронатом властей.

Нет, эти не оторвались от жизни и практики. Практикуют. В это трудно поверить, но это быль, когда в одном медицинском кооперативе (в составе которого доктора наук и кандидаты) при клинике крупнейшего научно-исследовательского института (не стану называть его точный адрес, чтобы не сделать рекламу, ненароком, бесплатно и не вызвать паломничество страждущих, которые повалят к ним на далеко не бесплатное исцеление) больному покатали по животу куриное яйцо, затем приказали сварить его и скормить птичкам - те "унесут ваши болезни".

Ну и ну! Ну и шагнула наука. Куда? - вот вопрос. Это, к слову, о птичках. Рассказать бы полвека назад тем, наивным, что такое будет, кто бы поверил? "Поклеп на нашу медицину, - возмутились бы, - оскорбление наших славных потомков!"

Не поверили бы и в то, что медицина за услуги деньги берет. В такое ни за что никто бы не поверил. Чтобы медики за такие гуманные вещи, как лечение больного, являющееся их долгом, да брали деньги, - этого не может быть никогда, врете вы все. А с птичками вообще неприличный анекдот. Вы еще скажете, что клиент в эпизоде с яйцом тоже заплатил? А ведь заплатил-таки, да еще и вперед, не дожидаясь птичек.

Этого мало, чтобы охарактеризовать "достижения" конца XX века? Попробуйте вызвать "скорую помощь" по поводу сердечного приступа. Вам ответят, что прибудут, но не скоро, и дадут телефон частной "скорой", куда и советуют обратиться. Та приезжает мгновенно, но в то же мгновение "на бочку" нужно выложить за вызов около 100 гривен! Как не получить инфаркт после такого! Выходит, что тот, у кого денег не окажется в роковой момент, не выживет. Выживание через одного и заложено в концепции выживания.

Но это еще не все. После того, как вас доставят (если доставят) в кардиологическую клинику (не стану называть, чье имя она носит, чтобы не осквернять память об уважаемом выдающемся ученом, которому никогда и в голову не могло прийти, что такое станет возможным в стенах его детища), от вас потребуют ежесуточно отваливать астрономическую сумму за лечение. Какое сердце такое выдержит? И какое, скажите, это "выживание" - биологическое или социальное?

Кто бы вам пару десятков лет назад поверил, что светило медицинское общегосударственного масштаба будет ратовать по телевидению на всю страну за платное лечение, тут же сообщая, что в его клинике вместо 1000 операций в год на сердце теперь делают всего десятки. Остальные не в состоянии оплатить операцию, и им отказывают, т.к. операция стоит несколько тысяч долларов.

Восхвалять в этом контексте платную медицину и агитировать за нее - это кощунство. У этого человека нет сердца, а есть лишь "насос" (как он и называл этот орган). В онкологической клинике вывесили объявление, что отделение детской хирургии закрывается (из-за отсутствия финансирования). Как можно смотреть в глаза тем детям, которых лишают помощи и последней надежды на жизнь! А как могут смотреть медикам в глаза руководители государства, в котором такое творится! И они, в довершение, не платят зарплату врачам месяцами.

Если бы дело было в том, что нашлись какие-то нехорошие личности, которые допускают подобные безобразные поступки и т.о. позорят всех нас своим неприличным поведением и невоспитанностью, антигуманными поступками, стяжательством и т.п. Так нет, все это узаконено, освящено правовой защитой, является массовым явлением на общегосударственном уровне, одобряется властями и нынешней моралью. Так и говорят прямо: а кто же станет вам делать что-либо без личной выгоды. И называют это соединением социальной защищенности со стимулом к производительному труду (позаимствованным у "мудрого" образцово-показательного цивилизованного капитализма). Как самый веский, убийственный аргумент в пользу платной медицины выдвигается тот факт, что во всем западном "цивилизованном" мире она именно платная. Аргумент действительно убийственный в полном смысле этого слова. Кстати, уровень развития науки медицины - это еще не уровень развитости здравоохранения страны. Последнее включает бесплатное и всеохватное гарантированное лечение и профилактические мероприятия, т.е. это система, которая зависит от социальной системы в стране. Кубинская система здравоохранения результативней и выше американской или любой другой страны. О многом говорит и тот факт, что Куба ежегодно принимает (за свой счет) тысячи чернобыльских детей (не десяток на десяток дней, как другие страны) и вылечивает больных, даже считавшихся безнадежными. Кстати, о том, чтобы в данном случае как-то оплатить Кубе (находящейся в блокаде со стороны США) расходы или помочь материалами, запчастями, которые так нужны кубинскому народному хозяйству, и которых навалом в Украине, и не заикаемся.

А разве это не "достижение" - совместно с одной зарубежной фирмой предлагают построить оригинальное "медицинское" заведение, где гуманно тебе помогут свести счеты с жизнью. С твоего, конечно, добровольного согласия и не бесплатно, разумеется. Деньги на бочку, да наперед, а то чего доброго обманешь, умотаешь в мир иной не расплатившись,- ищи тебя.*

* Сейчас на Украине 2000 случаев эвтаназии в год, не считая обычных самоубийств (в том числе и детей), коих в год больше, чем погибших в афганской войне за 10 лет.

Если скрестить (столкнуть) взгляды из настоящего в прошлое и из прошлого в настоящее, то на таком "телемосте" "Прошлое - Настоящее" во взаимных претензиях мы бы потерпели сокрушительное поражение с огромным счетом не в нашу пользу. Наш статус "представителей будущего" по отношению к нашим предкам оказался бы равным нулю, а то и с отрицательным знаком. Да еще и каким отрицательным. Мы действительно сползли назад и по уровню бытия, и по уровню сознания, духа. Мы ниже уровня предвоенных 30-х годов, не говоря уже о том, что мы предали и продали все достижения, сработанные прошлым поколением, и прежде всего, революционные достижения - материальные и духовные. Предали друзей в других странах, поверивших нам и безоглядно вставших в наш строй для продолжения движения в совместном строю в одном, едином, научно обоснованно выраженном и выверенном направлении.

И вот строя нет, все врассыпную. Командиры перешли на сторону врага и встали под его знамена, союзников сдали противнику как плату, аванс за сохранение своих руководящих постов в оккупационной капиталистической администрации. Для постоянного подтверждения своей лояльности эти коллаборанты демонстративно пинают и третируют социалистическое прошлое: "смотрите и убеждайтесь, я свой, я предан новой власти, и никто не вправе заподозрить, что у меня под новым мундиром остались красные подштанники, я и раньше, и всегда был против того режима, хотя и занимал руководящие посты на самой верхотуре, не верил в "светлое будущее". Всегда думал (на кухне), "чтоб оно пропало". И, как сами видите, оно и пропало".

В наши дни многие норовят выступать с уничтожающей критикой в адрес прошлого. Редко кто не бросит камень в его огород. При этом подчеркнуто в социалистический огород. О своем "огороде" нынешнем, околокапиталистическом, полуколониальном ни слова, т.к. это уже давно не огород, не плодородящая земля, а свалка смердящая. При этом как-то деликатно обходят острые углы современности, ведут себя очень уж лояльно и толерантно (новое модное словечко), если не талейрантно (дипломатично, хитро - нате вам еще новее). Похоже, что своей беспощадностью они душу отводят на безответном прошлом (игра в одни ворота по своим новым правилам, незнакомым противнику), совсем не считаясь с тем, что нельзя к прошлым событиям подходить с нынешними мерками, как говорят в народе, "задним умом". К тому же этот "задний ум" не делает чести современникам (со-временщикам). Задний - он и есть задний. Не с его вялотекущими, дохлыми возможностями браться за минувшие дела. Он с нынешними своими не справляется, никак ладу не даст тому, что происходит сегодня и в науке, и вокруг нее. Только и того, что на всем пространстве нынешней науки никаких споров, дискуссий, столкновений, ну просто благодать, полное единство, "злагода", как... на кладбище. Надо же, ученые безропотно принимают рекомендованный официозом науке и ее жрецам курс "на выживание", а это ведь значит 50 на 50 с вымиранием. И с этим все согласны. Во дают! Так спокойно, безучастно, покойно созерцают, как на глазах у всего честного народа издыхает (кончается) несчастная, как добивают некогда цветущую науку мирового уровня, которая теперь вот-вот копыта откинет, и гадают: выживет - не выживет? Ну прямо как в анекдоте об эксперименте с кобылой: если бы не сдохла от голода на седьмой день, то совсем уже привыкла бы жить без пищи.

И никто не шебуршится, не восстает, не возмущается (разве что в "тряпочку"), не апеллирует к всевозможным "гарантам" и "законам правового государства", принципам "гражданского общества", к "социальной защите". Казалось бы, чего робеть в условиях свободы слова, "плюрализма", "гласности" и "гарантий прав человека"? Чего, собственно, так смиренны и беззаботны ученые мужи о судьбе науки, о которой так пеклись всегда? Почему это уважаемые ученые безропотно приняли предложенный какими-то властвующими чиновниками-недоучками унизительный лозунг - "курс на выживание"? Не с оглядкой ли на "выживание" они соблюдают тишину? Знают, что тише едешь - дальше будешь, дальше едешь - тише будешь, тише будешь - дальше едешь. (Знают, что право - это воля господствующего класса, возведенная в закон.)

А ведь "выживание" - это то, что лежит в основе животной жизни, а не человеческой (на уровне существования, а не сущности человека, сущности, достойной человека).

Не биологам ли знать, что борьба за существование и выживание в этой борьбе более приспособившихся особей - это закон дикой природы. Предложить людям приспособляемость как закон их жизни - это ли не оскорбление, издевательство или сомнение в том, что человек - это хомо сапиенс (да скотина он, и только). Самое интересное, что этот закон уже внедрен в общественную жизнь и действует со всей беспощадностью. Массам упорно внушают, что именно это и есть их суть и смысл жизни. А чего ждать от общества, где правит бал частная собственность, купля-продажа всего, в том числе и самого человека, конкуренция. В т. н. рыночных отношениях иначе и не может быть. Не ты сожрешь конкурирующую особь - так она тебя слопает, если сама не лопнет. "Бей первым!". "Падающего подтолкни" (Ницше). "Каждый сам за себя".

А как вам нравятся откровения президента одной из стран СНГ, который во время визита в соседнюю страну, на вопрос, какая у него есть заветная мечта, ответил не задумываясь: "Чтобы в мире подорожала нефть". И это в гостях у того государства, которое собирается купить у него нефть. О времена, о нравы! Известный принцип теперь с поправкой: человек человеку "друг", "товарищ" и... "волк".

Вот как охарактеризовал все это Ф.Энгельс: "Побежденные безжалостно устраняются. Это - дарвиновская борьба за отдельное существование, перенесенная - с удесятеренной яростью - из природы в общество. Естественное состояние животных выступает как венец человеческого развития" (Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.284-285). "Дарвин не подозревал, какую горькую сатиру он написал на людей, и в особенности на своих земляков, когда доказал, что свободная конкуренция, борьба за существование, прославляемая экономистами как величайшее историческое достижение, является нормальным состоянием мира животных" (Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.359).

На том и стоит то, что мы с подхалимской завистью называем "системой мировой цивилизации" и куда мы только и мечтаем войти, вползти, влиться и интегрироваться (раствориться), жалобно поскуливая, просим впустить и растворить нас, цивилизовать нашу мать-неньку-родину. Можно и в НАТО, якщо ваша ласка. Обещаем быть примерными учениками, "достойниками", пнемся, тужимся, пыжимся. Характерно, что наши нынешние демократы - реставраторы капитализма так откровенно и говорят, что капиталистическое общество с его рыночными отношениями и конкуренцией является высшим достижением человеческого развития и эталонным образцом, единственно возможной моделью для всех стран. "Конец истории?" Такой вопрос нередко можно встретить в заголовках статей западных теоретиков. Хотя все чаще теперь слово "конец" употребляется не в смысле венца развития, а в смысле приканчивания человечества. И второе ближе к истине, если не устранить капитализм. Пережрут ведь друг друга в борьбе за отдельное частнособственническое существование.

В условиях все большего безжалостного устранения побежденных происходит все большая концентрация богатства, средств производства и средств уничтожения в руках все меньшего числа частных собственников-монополистов-олигархов. Вплоть до того уже, что, как отмечается в "Докладе ООН о человеческом развитии за 1998 год" (а вернее этот ООНовский доклад нужно назвать: "О нечеловеческом развитии"), личное богатство трех наиболее богатых людей мира превышает валовой национальный продукт 48 наименее развитых стран мира. Совокупное богатство 225 наиболее богатых в мире людей составляет один триллион долларов, тем временем как из 4,4 миллиардов людей в развивающихся странах 3/5 не имеют доступа к безопасной канализации, 1/3 - к чистой воде, 1/5 - к медицинским услугам.* Несомненно, что, соответственно, эта горстка сверхбогатых единиц для удержания в повиновении миллиардных масс сформирует не менее концентрированную и централизованную политическую диктаторскую форму власти мирового господства. Конечно, они ее не назовут настоящим именем, которое выработалось, а прикроют фиговым листком вроде "демократия", "глобализация" и т.п., но суть будет фашистская.

* А как вам понравится такое: капиталы одного известного шустрого российского олигарха равны шести миллиардам долларов. Таков же - шесть миллиардов - годовой бюджет Украины (не считая такой же суммы долга), т.е. столько же, сколько в собственности одного человека. Впечатляет? Шесть миллиардов долларов - это сумма, которая, по оценкам ООН, необходима для предоставления базового образования всему населению Земли.

Именно этот олигарх поведал хвастливо, что их, таких, в России - семерка, а владеют они половиной национального богатства страны. Конечно же, не из зарплаты откладывая, накопили эти ребята миллиарды, а скупая за бесценок приватизированные государственные заводы, энергосистемы, порты, флоты, элеваторы с хлебом, нефтяные поля (а впереди еще расподажа земли). Затем все это перепродается иностранцам. Деньги же в личный карман десятка нуворишей.

Руководство страны, как ни в чем не бывало, заявляет, как о благе, что по требованию МВФ подлежат приватизации (распродаже богачам в частную собственность) еще 993 стратегических объекта. Вот откуда "растут ноги" у олигархии.

У какого трудящегося человека после этого повернется язык сказать хоть слово в пользу частной собственности, приватизации? Но и против что-то не слышно. Затуркали.

В чем преуспели и чего достигли с переходом на основание закона приспособления, так это того, что наплодили высокопородистых приспособленцев на всех уровнях, в том числе и в научных и тем более политических кругах. Вместе с тем тот факт, что "интеллектуальная элита" согласилась с принципом (курсом) тотального выживания, говорит о том, что процесс уже пошел (стронулся с места, так и ходим "тронутыми"). И начался с выживания из ума.

Выживать, так выживать! * Лиха беда начало. Ну что ж, с богом, Параска.

* Придумали для детей даже т. н. "уроки выживания", "школы выживания", "тренировочные лагеря выживания". Выживай - не хочу! Представляете, какие бизнес-волки выйдут из этих "вольеров молодняка" и какие зубы эти матерые покажут.

Вот так-то. Вроде бы плюрализм нынче на дворе. Не нависает над представителями наук призрак Трохима Грозного (страшнее которого для биолога зверя не было) и тем более страшного Политбюро с его постановлениями и научными дискуссиями.* Мирно пасется демократия (лишь изредка постреливая из танковых орудий по зданию Верховного Совета), тихонько блея и пощипывая травку свободы, довольно мурлыкает гласность, обласканная и подкармливаемая не безбедными спонсорами; особенно голубая гласность - телеэкранная, которая почти круглосуточно нежится и красуется в голубых лучах электронных СМИ и зеленом, зелененьком излучении и облучении масс, происхождение которого всем известно. Одним словом, как в песне поется: "все стало вокруг голубым и зеленым". Оно и в самом деле свобода: хочешь - выбирай "пепси", хочешь - "Веллу" от перхоти - "решение всех ваших проблем", "искушение "Рафаэлло", а хочешь - выбирай президента (тоже красиво). У СМИ нет предпочтений: все "на равных" и сплошь "объективность". Тут вам только что принятый президентский пакет указов и законов, и тут же гигиенический пакет (не перепутайте). Знай наших: плюрализм и демократия.

* Кстати, о Политбюро и его постановлениях, о чем так любят позубоскалить современные скалозубы. Особенно по поводу постановлений, касающихся культуры, науки и искусства, которые называют ждановскими. Умный, непредвзятый человек, вчитавшись в эти тексты сегодня, не может не признать их своевременность и большую рациональность. Теперь, как никогда, должно быть понятно, что руководители тех лет опасались эскалации и превращения появившихся отдельных "первых ласточек", отклонений и сбоев в то, что мы имеем в этих областях сегодня - развал, деградация, вырождение, поглощение всех элементов нашей культуры (музыка, кино, искусство, литература) т.н. западными "ценностями" и образцами. Не будь тогда постановлений и проводников тех идей и внедрителей их в жизнь, развал нынешнего уровня всей культуры мог бы осуществиться гораздо раньше. Сейчас как раз и не хватает, кроме прочего, таких людей, как А.А.Жданов и, разумеется, тех общественных социалистических отношений, в которых их организаторские способности могли проявиться и быть действенными и исторически значимыми, объективно необходимыми.

Вот такая вот "слабoда" наступила, и в то же время слабo каким-то образом воспрепятствовать разорению науки. Возможно потому, что именно наступила - в полном смысле этого слова - и добре-таки, жестко припечатала, придавила каблуком.* Не сами же, не по прихоти или капризу научного коллектива закрываются лаборатории НИИ и целые институты, а сотрудники уходят в неоплатные отпуска. Вы что думаете, что профессорско-преподавательский состав вузов от большого трудового энтузиазма и патриотического порыва собственноручно, массово пишет "прошения" об уменьшении зарплаты на 25% при сохранении количества рабочих часов? Трудно поверить, что это те же люди, которые не могли смолчать, когда в прошлые времена им задерживали выплату отпускных на день-два и на эти самые пару дней по закону автоматически продлевали отпуск. А сейчас и отпуск кончился, а еще никаких отпускных не получают, вместе с зарплатой за пять месяцев вкруговую. И все помалкивают. Не смеют даже подумать удвоить бюджет страны за счет одного хапуги, прикарманившего миллиарды.

* И рады, что хоть каблуком модельного импортного штиблета, сработанного по заморской колодке, а не кованого НАТОвского сапога пока, с его "гуманитарной интервенцией". Только и слышно: "Запад нам поможет!" Он действительно всегда готов протянуть нам руку помощи, а ноги мы и сами протянем.

Это первейший признак того, что идея выживания освоена на все 120%, входит в кровь и срабатывает как инстинкт самосохранения. Оказывается, бывает суперкомандный метод - деньги, вернее, капитал (который не просто сумма денег, а определенные общественные отношения), и его приватный собственник. Он-то и заказывает "музыку'' для науки. И ничего не сделаешь, если заказана тем, кто платит, похоронная музыка, и заказ принят. А чего же вы еще хотите на смертном одре, не гопака же и не кадриль? На полусогнутых, христарадничая с протянутой рукой у храма (науки), оголив язвы на своем теле, чтобы более жалостливо выглядеть, гопак не вытанцовывается. Уместнее скромно кланяться и благодарить с табличкой на груди с перечислением всех ваших степеней и ученых званий, благодарить власти предержащие (например, за то, что обещают вам бросить в шляпу половинку месячного аванса из шести месячных задолженных, заработанных вами уже давно, зарплат прошедших беззарплатных месяцев). Да и то после того, как пообещают подать сперва не вам в шляпу, а в каску. Шляпой не постучишь. А помахивание ею власти расценят как приветствие. В телерепортаже студент умиленно благодарит президента за то, что дают такую стипендию, что этой суммой теперь можно расплатиться за месячное проживание в общежитии или купить льготный проездной билет в метро. Комментарии излишни.*

* А в 70-е годы обычный (пересічний, - укр.) киевский студент (даже не отличник) запросто получал в своем профкоме двухнедельную путевку на студенческий турпоезд по Прибалтике (12 городов Литвы, Латвии, Эстонии плюс Минск, Новгород, Ленинград с ночлегом, питанием, автобусными экскурсиями, с посещением музеев, выставок, архитектурных, этнографических, природных достопримечательностей Вильнюса, Каунаса, Риги, Юрмалы, Таллинна, Минска, Ленинграда и др.). Все это ровно за одну месячную стипендию. Такие же студенческие поезда по Кавказскому маршруту - Тбилиси, Баку, Ереван, Батуми, Сухуми, Гагры, Сочи и др., кстати, и Грозный...

Туризм и Грозный. Сейчас трудно представить что-то более несовместимое. А ведь многие десятилетия существовали всесоюзные маршруты, например, №389 "Из Чечено-Ингушетии в Грузию" (Грозный - переход через перевал Датвис - Джаари - Тбилиси). Существовал Чечено-Ингушский совет по туризму с грозненским адресом (что там делается теперь?), который предлагал всем народам всего Советского Союза посетить Грозный, а они, в свою очередь, приглашали попутешествовать жителей Чечни: например, по маршруту № 597: "Грозный - Киев - Минск - Прибалтика - Ленинград - Москва - Грозный" на 20 дней стоимостью в размере месячной зарплаты учителя (150 руб.), которая выплачивалась вовремя.

Спрашивается, как говорят в Одессе, кому это мешало?

Демократичнее не придумаешь: милостыню тебе швыряют твоей же зарплатой. И приучают благодарить авансом за зарплату, которую еще не дали. Новизна.

Да, есть о чем подумать. Это вам не споры до хрипоты о дрозофилах, "гороховых законах", "квадратно-гнездовых посадках дубков в лесных насаждениях", "летней посадке картофеля".

Истина - конкретна. Одним словом, вот когда научитесь разбираться со своими нынешними конкретно-историческими проблемами, совокупностью которых является ваша человеческая сущность, и если у вас останутся свободное время и силы, тогда и приходите в промежутках между своими разборками покопаться в проблемах и исследованиях прошлого - о генетике, месте травопольной системы в севообороте и т. п. (нам бы сейчас их заботы) и о людях тех времен (= совокупность всех общественных отношений той удивительной эпохи).

На "досуге" (в период очередного принудительного безоплатного отпуска, когда НИИ или вуз закрыт на месяц-другой и всех претендующих на выживание "ушли", послали подальше), если не отвыкли думать о чем-то, кроме выживания, подумайте о причинах всего вышеописанного и попробуйте дать оценку и самооценку (если сможете - в приличных выражениях), а также объективно сопоставить наше ненастоящее настоящее и настоящее прошлое.

* * *

Что ждет науку в будущем, и если ли вообще у человечества это будущее? И прежде всего, возможно ли повторение чего-то подобного тому, что случилось с науками в XX веке?

Насчет "подобного" - то вряд ли. А вот гораздо хуже, разрушительнее - это да, наверняка. Проблема-то несоответствия способа мышления способу производства (как выражения несоответствия способа производства уровню производительных сил) остается неразрешенной, и с разрешения этого, второго, нужно начинать. Не то - такое будет!.. Несвоевременное разрешение ведет к кризису. Отсутствие у представителей науки теоретического диалектического мышления тоже остается. И вы при этом хотите миновать кризисы?! Нет, их не обойти. Будут они, да еще какие - мощные и всеохватные - в сочетании кризиса в науке (претендующей стать непосредственно производительной силой) непременно с кризисом экономическим, в конечном счете - с выходом в то, что зовется "общим кризисом".

Собственно, все это уже есть в настоящем. Зарождается и набирает силу. Потеряно социально-экономическое основание бескризисного существования - социалистическая экономика. Отсутствуют антикризисные средства страховки от внешних влияний капиталистического мира. Мы сами стали этим миром со всеми его болезнями. Иммунитета нет у экономики при не менее кризисной политике. Ну что ж, захотели капитализма, так и получайте, вместе со всеми его хроническими хворями. Последние даже не болезни, не отклонения от нормы, а и есть норма, т. е. то, без чего капитализм современный не может жить. Это способ его существования такой, это такое его процветание (нельзя сетовать на цвель, на паразитизм за то, что у них "такая" жизнь -"селяви"). Устранить это можно только вместе с источником. Тому, кого соблазнил он своим заманчивым обилием и ассортиментом произведенных товаров, нужно будет терпеть и то, что идет в нагрузку, как в подарочном магазине к дефициту. И этим обязательным сбоку бантиком к подарку является кризис со всеми его атрибутами и последствиями.

"В самых передовых промышленных странах... мы безмерно увеличили производство, так что теперь ребенок производит больше, чем раньше сотня взрослых людей. Но каковы же последствия этого роста производства? Рост чрезмерного труда, рост нищеты масс и каждые десять лет огромный крах...

Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными в общественном отношении точно так же, как их в специфически биологическом отношении подняло производство вообще. Историческое развитие делает такую организацию с каждым днем все более необходимой и с каждым днем все более возможной. От нее начнет свое летоисчисление новая историческая эпоха, в которой сами люди, а вместе с ними все отрасли их деятельности, и в частности естествознание, сделают такие успехи, что это совершенно затмит все сделанное до сих пор" (Энгельс Ф. Диалектика природы. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.358-359). Лучше не скажешь. Не хотите планомерного производства и распределения, жалко рынка и конкуренции, режет ухо слово "социализм", тогда не надейтесь подняться "над прочими животными". Выживайте на здоровье. Так вам и надо.

Многое будет зависеть от того, освоят ли представители науки диалектику, внедрят ли теорию в массы и превратят ее в материальную силу организованного класса, действующего по диалектическуому типу. Если - нет, то можно не сомневаться, что наверняка кризисы грядут. И конечно же, посильнее, помощнее и разрушительнее предыдущих. Эскалация усиления кризисов, как и возрастание их разрушительных возможностей, - это закон. А разве то, в чем наша наука пребывает ныне - не кризис?! По колено, по пояс, а то и по шею в нем. Какой еще суперкризис нужен? Но, похоже, будет и супер.

Если уже такая форма духа, как наука, становится "с душком'', и от нее разит за версту, то представляете, какое разложение, гниение происходит там, в сфере бытия, материальных отношений, отражением и выражением состояния чего она (форма духа) только и может быть. Разложение духа, да еще и всех форм его - показатель, сигнал, "звонок", "запоздалое предупреждение", что такая беда имеет место в самом способе жизнедеятельности человечества (и не еще тлеет, а - уже в самом разгаре). Не третий ли звонок?

Поповщина учуяла шатания в лагере материалистов и усилила напор. Вот кто воинствующий теперь - так это идеализм и его передовой отряд - религия.

Помните хрестоматийную истину, что сознание отстает от бытия, как форма от содержания, в том числе и такие формы сознания, как наука, искусство, мораль, не говоря уже о религии? Для этой формы духа ("духа бездушных порядков") гниение - это "нормальное" состояние, это ее постоянный способ существования. Туда ей и дорога. А вот философию жалко. А ведь гниет и она, родимая. Да еще и как. Недаром ее представителей все больше тянет на "дорогу к храму". Не к храму науки, а к совсем антинаучным сооружениям.

Ученый люд нищенствует материально - это не его вина, а беда, но нищенствовать духом и осуществлять перебежки в стан исконного врага науки - это предательство.

Если для обывателя религиозные предрассудки - это своего рода налог на человеческую глупость или привычка почти автоматически поминать за каждым словом бога мать, то для научного работника, политика, артиста, которые считают возможным при всяком удобном и неудобном случае демонстративно славить бога, торчать со свечой в церкви, это даже не патология, а... нет слов для неслабого выражения. Разве что эти: "...Всякий боженька есть труположство" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.48, с.226); "Всякое кокетничанье даже с боженькой, есть невыразимейшая мерзость" (там же).

Об этом можно было бы не говорить, если бы не развелось таких немало из бывших материалистов (даже с философским базовым образованием). Искать какие-то объективные основания таких метаморфоз, копаться в возможных причинах - бессмысленно. Это просто иррациональный идиотизм, анормальность.

Представляю, как смеются над такого типа экс-материалистами попы. Обхохочутся. Они-то знают, что к чему. Нынче, пожалуй, не найти в мире попа, даже самого высокого ранга (разве что какой-то псаломщик из глухой деревни), который бы не знал, что религия - это фантазия и только, и который бы серьезно верил в то, что сам бормочет прихожанам. Но они также знают, что в классовом обществе это прибыльная в кассовом отношении для имущих классов фантазия, которая дает немалый навар, выгоду, если умело организовать и использовать этот паразитизм на теле трудящегося люда. Трудяга сам принесет все, что тебе нужно, и отдаст. Сам себя поднесет на блюдечке с голубой каемочкой: "На, бери меня всего с потрохами - материальными и духовными". (С духовными - берут тут же авансом, с материальными - потом, как бог распорядится и заберет к себе). Готов же наркоман отдать абсолютно все ради получения очередной порции зелья, вызывающего иллюзии. Главное - втянуть человека в эту сферу, а потом все пойдет автоматически. С духовными наркотиками все точно так же - главное втянуть. И втягивают! На что привлечены небывалые ранее мощные, созданные наукой (!) средства, с помощью которых затягивают в воронку поповщины.

В Украине по закону, на бумаге церковь отделена от государства. Но это де-юре, а де-факто? То, что религия, церковь в нарушение договора о невмешательстве стремится осуществить вторжение в светские дела и это постоянно делается, - очевидно. А государственные органы, призванные обеспечивать гарантированное соблюдение нерушимости демаркационной линии, вместо этого стали активно и навязчиво внедрять религию в общественную жизнь, государственные мероприятия и учреждения.

На государственном радио и телевидении проповедники и сектанты всех мастей и стран днюют и ночуют, и кормятся. Ежедневно, по всем каналам (часто все одновременно и по несколько раз в сутки), используя самые совершенные средства воздействия на психику человека, потчуют своими шарлатанизмами миллионы людей. Государство отдает в их распоряжение свои СМИ, позволяет дурачить свой народ.

Упорно внедряется религия государственными административными органами в систему образования. Этим же напичкана и армия. Ни одно торжество или похороны не обходятся без попов и их аксессуаров. Солдат, курсантов, даже не спрашивая, отдают под религиозную обработку. Те, не смея возразить старшим чинам, повзводно стоят коленопреклоненно перед батюшкой. Командиры, ученые, политики безропотно подставляют склоненные головы под крестное знамение и кропление "святой" водой. Поп еле успевает помахивать мокрым веничком - "опрыскивателем". Церковники святят корабельные орудия, ракетные комплексы. Поп на крейсере! Анекдот! А поп, освящающий ракету "Протон" на Байконуре?..

Освящают редакции центральных газет. Медики позволяют окроплять стерильные лаборатории, чинно выстроившись тут же в белых халатах перед далеко не стерильным батюшкой, который носится по лаборатории и поливает всех и вся "святой водой" далеко не первой чистоты. Вокруг Киевской больницы для ученых - еженедельный крестный ход с молитвами и песнопениями, хотя их никто не приглашал. В больницах появились часовни. Так что спи спокойно, дорогой больной, своевременное отпевание обеспечено. Сервис на высоте.

Стало обычным зрелище: высокое начальство целует ручки высокому священнослужителю, только и слышно заискивающее: "владыко", "отец", по очереди лижут крест. Кстати, очень "гигиенично"! Сами-то взрослые - ладно, черт с ними. Но младенцев при крещении окунают в одну и ту же купель. А врачи безмолвствуют. Как сообщило с большой помпой телевидение (20 декабря), стараниями столичной милиции в День милиции при детприемнике освятили церковь, записали себе в актив. Это что, мелочь. Вот администрации городов и областей настрогали две тысячи церквей и взяли обязательство отгрохать еще тыщу штук. (Это вместо квартир для трудящихся. Вот это актив!) А сколько школ закрыли? Сколько тысяч беспризорных детей не посещают школу?

Особо тягостное впечатление производит охота за детскими душами по "телеку". Бесконечные мультики на библейские темы. Советского Деда Мороза отправили в отставку. На его ставке теперь работает Святой Миколай. Но чтобы попасть ребенку к нему на утренник, нужно за входной билет отвалить 15 гривень. Во дают! Креста на вас нет!

Даже учебник для первого класса переполнен религиозными текстами и картинками. Тут и "Господня молитва", и "Житие Исуса Христа", и "Молитва к ангелу-хранителю", и "Десять божьих заповедей". Особенно "интересная" и "важная" для первоклассников заповедь №7 - "не прелюбодействуй", которая на державной мове звучит более привлекательно: "Не чужелож". (См. учебник для первого класса стр. 162-169.) (А более полные сведения о других нехороших "ложствах", в том числе о мужеложстве, труположстве и т.д., очевидно, будут сообщены в более старших классах.)

Тут, чтобы как-то объяснить первоклашке, про что это в заповеди, учителю придется обратится к наглядному примеру вроде приключенческой истории, случившейся со знакомыми сказочными персонажами. Один из вариантов: В некотором царстве, в некотором заморском государстве жили-были Билл и баба в красивом белом-пребелом доме. Появилась Курочка-ряба, которая и снесла яичко, да прямо в конгресс, и не простое, а с компромат-сюрпризом. Билл бил, бил - не разбил. Баба Билла била, била - не разбила. Конгресс, в свою очередь, Билла бил, бил, но все кончилось о'кей! Хеппи энд.

Гораздо понятней школьникам отрывок из "Господней молитвы": "Прости нам долги наши". Тут и ребенку ясно, что это относится к Камдессю - благодетелю нашему и отцу родному. Он царь и бог в вопросах о финансовых долгах. Вот такой камде-сюрреализм получается. Ясна молитва и насчет просьбы к ангелу-телохранителю на предмет "выведения на спасительную дорогу". Это, конечно же, о дальней дороге и казенном доме в виде Банка реконструкции и развития или ОБСЕ с просьбой-молитвой о гуманитарных подаяниях, Христа ради. Дорога к храму, который называется Бэнк оф Нью-Йорк.

Высокопоставленные попы откровенно говорят с телеэкрана о "задаче массового оцерковливания молодежи". А между тем в госшколах образцовой для наших демократов Америки попробовал бы учитель пройти в здание школы с религиозной книгой - немедленно лишился бы работы. Ведь сообразили опытные буржуи, какую опасность таит предпочтение со стороны государства одной из многочисленных конфессий (которые находятся в постоянной конфронтации друг с другом). Этой еще мороки им не хватало. Подальше от греха. Береженого и бог бережет.

Это наши государственные "умники", мало того, что в государственных учебных заведениях ввели так называемое религиеведение, в телестудиях - по нескольку гадалок и прорицателей, мистификаторов на квадратный метр площади, в газетах - горы гороскопов, в самых престижных переполненных помещениях правят бал знахари, госадминистрации областей и городов строят церкви, закрывая детсадики, пионерлагеря, детские технические станции, оздоровительные и спортивные базы, но и в армии, кроме эпизодических визитов поповщины, предлагают ввести при воинских частях должность капеллана. Одна лишь забота, где и как при батальоне или роте разместить и поставить на довольствие всю эту разноконфессионную братию с их походными мини-церквушками. А их, разных, будет не меньше, чем предстало поздравляющих президента на инаугурации (более шести).

Кадры можно комплектовать из состава ... (верно, угадали!) бывших армейских политработников. Армии только этого не хватало. И называется все это: "Заставь чиновника богу молиться - он и лоб разобьет".

А еще говорят, что наркотики в армии запрещены, но "опиум" для народа в погонах, - оказывается, можно.

Но самое большое кощунство - это осквернение могил воинов Отечественной войны, когда вместо традиционных, поставленных в военные годы пирамидок со звездочкой, ставят кресты, совершают религиозные ритуалы, воздвигают на местах боев и братских могил вместо памятников часовни, церкви, устанавливают церковные символы вместо тех, под которыми эти люди, в абсолютном большинстве неверующие, воевали и сложили головы за атеистическое государство (и нечего попам вторгаться не в свои парафии). А высокие военные чины против такого бесцеремонного издевательства не возражают. Наоборот, участвуют в этом святотатстве. Власти потворствуют таким безобразиям и беззакониям. Ворон ворону...

У нас принято было настойчиво предупреждать о недопустимости неуважения к чувствам верующих, но оскорбления чувств неверующих почему-то не вызывают возражений. Наоборот, им напористо навязывают то, чего они не просят.

И это называется отделение церкви от школы, от государства! Разве не анекдот, что при этом президент, называющий себя главой государства, присягает на библии и одновременно другой рукой - на Конституции, где есть, между прочим, статья об отделении церкви от государства. Тоже красиво.

Интересно, что бы он сделал в бытность свою парторгом завода с директором этого предприятия, если бы тот клялся на библии, когда брал обязательства по выполнению производственного плана?

А делаешь ставку на библию, так не нарушай "заповедей божьих". Первая же из них - "не будет у тебя других богов" - уже нарушена, товарищ-пан экс-парторг. И вторая заповедь тоже: "Не сотвори себе кумира (идола)". А чем не идолы - доллар и кумир-друг Билл. Правда, сам кумир, как известно, подгулял насчет седьмой заповеди. Да и по заповеди номер шесть "Не убивай" - в Югославии, и по заповеди "Не кради" - в развивающихся странах, которые обирают до нитки...

Кстати, в "Суперкниге", как называет гостелерадио библию в одноименной постоянной передаче, не очень-то выполняют ее же заповеди и сами себе противоречат на каждом шагу. То "не убий", а то, через несколько страниц, "время... убивать". Выходит, убивать нехорошо, но если очень хочется, то можно. А поп в армии, что, он пришел напутствовать воинов не стрелять в брата дальнего? Наоборот: "Бей супостата, инородца, иноверца!"

Неважно, даже неприлично обстоит дело с пятой заповедью - "уважай отца своего..." Сын разрушает и оскверняет то, за что отец голову сложил. Ничего себе "уважил".

Богохульствуешь, раб божий.

А вот еще совсем свежая картинка на телеэкране ОРТ: на совместном (новизна!) приеме руководителей государства и церкви по случаю рождества оба самые высокие главы этих ведомств заявили, что такие совместные двуглавые акции - это только начало, и называют их показателем "возрождение духовности в стране". Лиха беда начало... Начало конца отделения церкви от государства? И чем это кончится?! Как это у нас в Украине не додумались первыми насчет совместных приемов. В следующем году непременно будут.

Как ни парадоксально - но факт, что это немецкие оккупанты привезли с собой и насадили попов (из числа перебежчиков). После освобождения оккупированной территории те самые кадры и остались на своих местах, только что кадилом стали помахивать теперь несколько в другую сторону и не за упокой Красной Армии, как месяц назад, а уже за здравие оной.

Некоторые руководители идеологии страны не устояли перед этой переориентировкой и с благодарностью приняли хамелеоновский подхалимаж, чего делать не стоило. Прибыли, оказалось, на копейку, а вот вреда - не счесть. Только что освободились от фашистских солдат, у каждого из которых на пряжке было выбито "Gott mit uns" (с нами бог). И только облегченно вздохнули: ну и бог с вами, как тут же являются наши, и тоже - "с нами бог" (с сентября 1943).

Этот шаг такой же ошибочный, как и введение старой дореволюционной армейской офицерской формы "золотопогонников", званий и традиций царской армии, все это сразу вызвало смятение в умах и чувствах советских людей.

И то, что тогда аукнулось, - откликнулось в наши дни и царским двуглавым орлом-мутантом, и опять же царским, российским флагом (он же флаг "белого движения" и еще власовский), и квасным патриотизмом, шовинизмом и национализмом и т.п., за гипертрофированный мелкобуржуазный патриотизм приходится расплачиваться.

Безоговорочный и окончательный приговор религии история уже вынесла: "Религиозное убожество есть в одно и тоже время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия - это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.

Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия.

Критика сбросила с цепей украшавшие их фальшивые цветы - не для того, чтобы человечество продолжало носить эти цепи в форме, лишенной всякой радости и всякого наслаждения, а для того, чтобы оно сбросило цепи и протянуло руку за живым цветком. Критика религии освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек; чтобы он вращался вокруг себя самого и своего действительного солнца. Религия есть лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого" (Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.1, с.415).

Приведенные слова Маркса следовало бы знать напамять тем, кто называют себя левыми, но которых пошатывает и отклоняет вправо - к храму антинаучному, религиозному, а не к храму науки - антирелигиозному, антиидеалистическому.

В общество, где царит имущественное неравенство, имущий класс всегда нуждался в средствах подавления противоположного класса. Для физического подавления - в функции палача, а для духовного подавления - в функции попа. Первая осуществлялась специальным аппаратом подавления - государством, вторая - церковью. Лишь коммунистические общественные отношения не нуждаются в упомянутых услугах.

Мы уже дожили до того, что безучастно взираем на образовавшиеся методологические пустоты, в которые, как в карстовые воронки, проваливается наука, отрасль за отраслью. На нее хищно набрасываются и западные капиталистические пираньи, которые беспощадно откусывают лакомые куски от здорового тела советской еще науки и готовы обглодать ее полностью, и свои подрастающие шакалы, которые специализируются на доедании павших. Не отстает и поповщина (отечественная и зарубежная), мистика и прочая чушь, которая опутывает липкой паутиной и тянет науку в пропасть. И наука таки рухнет, если ее представители из-за своей философской невинности не в состоянии защитить эту уважаемую форму духа. Пока получается скорее по Ницше: "Подтолкни падающего". Тогда вообще дух из нее вон.

А тут, похоже, дело даже не в невинности, а скорее, наоборот, в продажности в традициях т.н. "древнейшей профессии". В лучшем случае они стараются демонстрировать свою "нейтральность" по отношению к пожирающей науку религии. Будто никогда не слыхивали, что в этих делах нейтральности, середины не бывает: или ты активно и систематически борешься против антинаучного религиозного мировоззрения, или укрепляешь его, даже самим своим нейтрализмом. Как раз в "Материализме и эмпириокритицизме" Ленин камня на камне не оставил от попыток богостроительства, которым заразились даже некоторые марксисты (Луначарский, Горький). Ленин писал Горькому: "Богостроительство не есть ли худший вид самооплевывания??" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.48, с.227); читаю и ругаюсь последними словами. Какими же словами нужно ругаться в адрес наших нынешних экс-марксистов-богостроителей?! Даже в богатом в этом отношении великом русском языке может не найтись соответствующих слов для выражения.

Самое отвратительное и непонятное - это попытки ученой братии не только примирить, но и соединить, скрестить, случить, совокупить, сроднить науку с антинаукой, религией, обскурантизмом, создать союз и партнерство ученых с теологами и получить новый гибридный вариант идеологии. Вопросы воспитания, морали готовы полностью перепоручить последним.

Только постоянная активная, наступательная (а не оборонительная), бескомпромиссная борьба с позиций диалектического материализма может спасти современную науку.

Среди ученых, в том числе естествоиспытателей, появились этакие "стыдливые материалисты" (точнее, бесстыжие), которые вдруг застыдились своего атеизма, лавируют, юлят, виляют, извиваются, стараются выслужиться перед клерикалами, понравиться им, угодливо называют атеизм "мракобесием" (перестарались). А чтобы кто-то в наши дни упрекнул ученого-коллегу за протаскивание религии в науку - небывалая вещь.

А ведь мог же Менделеев возглавить комиссию по разоблачению спиритического шарлатанства соотечественника, известного естествоиспытателя Бутлерова.

Ф.Энгельс в свое время показал, как естествознание вдруг оказалось "в мире духов" и почему следует ожидать повторений подобных извращений, наконец, как выходить из таких кризисных положений, предотвращать их. От себя заметим, что сближение науки с религией (этих абсолютно несовместимых противоположностей) - показатель того, что эта форма духа (наука) разлагается, становится, говоря философским языком, "превращенной формой", и отсюда у нее тяготение ("проявление родственных чувств") к такой совершенно извращенной форме (способом существования которой является извращение, разложение), потерявшей всякое объективное основание, как религия - антинаука.

Если религия, теизм - это самая настоящая антинаука, то науке и "бог велел" быть антирелигией, а-теизмом, причем не менее воинствующим, чем невежественная поповщина. Суть и смысл науки - получение объективной истины. А это и есть то, что зовется материализмом - "отражение действительности такой, как она есть без единого прибавления". Материализм - это становой хребет науки. Ее кровь и постоянно бьющееся сердце - диалектика.

Материализм лишь тогда настоящий материализм - когда он воинствующий. К сожалению, сегодня больше слышны громогласные заявления о необходимости соединения марксизма, социализма с религией.

* * *

То, что мы имеем сейчас, несравнимо с тем, что было в прошлом. Но то, что грядет, возможно, будет таким, что все предшествующие наукотрясения покажутся детскими шалостями, игрой. И предсказать такую возможность не так уж трудно, ибо сохраняются непреодоленными все те факторы, которые производят и постоянно воспроизводят (да еще в варианте расширенного воспроизводства) подобные превращенные формы и извращения. (Помните, у Энгельса: "Абстрактный материализм есть абстрактный спиритуализм"? В "'Материализме и эмпириокритицизме" Ленин посвятил этому целые разделы - о французском спиритуализме, английском и т.п.). Эмпиризм, отсутствие теоретического диалектического мышления, а теперь еще плюс товарно-денежные отношения, распространяемые непосредственно на сферу науки, и превращение в товар всего, включая и самих ученых, делают свое дело. Вот и извольте платить (в условиях рыночных отношений платы не избежать) за все именно такой ценой (по расценкам стихии рынка). Даже не стихии, а по тарифам, устанавливаемым олигархами или зарубежными "благодетелями" вроде Сороса, небезызвестного скупщика мозгов.

В таких условиях или человек погубит науку, или наука погубит человека (человечество). По крайней мере, непрерывный кризис без конца обеспечен.

Наука или, сделав решительные шаги вперед, становится непосредственной производительной силой (что возможно лишь при господстве и на основании непосредственно общественного характера труда), или она становится разрушительной силой - губителем человека и человечества. Середины тут не бывает. Топтание на месте - это так или иначе шаги назад. Причем, достанет такая превращенная наука буквально каждого и прикончит не мытьем (атомным или химическим), так катаньем (танковым): то ли физическим уничтожением, физическим (в полном смысле этого слова) оружием - ужасным детищем науки физики, то ли духовной деградацией и вырождением, духовным оскоплением, одичанием, а главное - социальным обесчеловечиванием и превращением человека в частичного рабочего, непосредственного агента производства, "выдрессированную силу природы" (Маркс), в деталь машины, пусковой ее механизм, "шатун", "смазку", в живое программное устройство при машине, уступающее искусственному, компьютерному, в товар среди товаров, продаваемый и покупаемый по рыночным и договорным ценам с сегодня на завтра.*

* Не говоря уже о таком ходовом товаре как детские органы на "запчасти" или женское тело живьем на экспорт (100000 тел с Украины). И со всего мира для этой же цели около двух миллионов детей - в притоны "цивилизованных стран".

И это - тоже месть (и притом самая страшная) диалектики развития, которое не может продолжаться дальше нормально без овладения человеком диалектическим способом мышления и действия в форме свободы - т. е. со знанием дела. Без знания дела, без знания законов развития и сознательного планового всеобщественного действия соответственно саморазвитию объективной необходимости* и с позиций субъекта исторического действия - кризис, ломка, деструкция и гниение будет нашим уделом.

* Соответственно своему понятию, как сказал бы Гегель.

Теперь, когда поле науки залито снова и как никогда, грязью мистицизма, спиритуализма, затянуто тиной обскурантизма, заболочено до предела (до беспредела) иррационализмом, заражено солипсизмом, нужны подвижники, которые расшевелили бы стоячее болото, подняли волну, которая смела бы грязь и обеспечила чистые "проточные" воды научному познанию.

Конечно же это будет нелегко сделать, нужен адский труд. А когда он в науке не "адский"? А разве не в этом весь вкус и прелесть научной работы? А несколько более адский он или менее адский - это уже не существенно. То, что происходит с наукой теперь, конечно же, ни в какое сравнение не идет с тем, что случалось с наукой в прошлые времена (в сороковые годы, например). Тогда, преодолев кризис, она, как известно, рванула вперед, удивляя мир результативностью и темпами (как, кстати, и щедростью государственных финансовых вложений в науку и образование). В условиях планового народного хозяйства социалистическая власть, обнаружив прорыв, отставание, направляет в заданную точку, эпицентр прорыва, все силы - материальные и духовные и быстро ликвидирует образовавшуюся брешь.

Итак, бывали кризисы и раньше. Но раньше было и социалистическое плановое хозяйство, которое выравнивало положение. Даже при отклонениях в объективном революционном развитии в науке, при сохранении революционного развития в экономике развивательный процесс быстро восстанавливается.

С потерей революционности в социально-экономическом развитии страны малейшее "заболевание" науки, даже "легкая простуда", может привести к тяжелым необратимым осложнениям, а то и хуже. Совпадение кризиса в науке с кризисом в социально-политической области может оказаться непоправимым для обеих сфер.

Контрреволюция в жизни общества непременно плодит деградацию, извращение науки, превращает науку в превращенную форму, т. е. из творчества и созидания, из производительной силы - в разрушительную силу, в орудие угнетения человека, в оружие уничтожения.

Назвать то, что происходит с наукой сегодня "кризисом" - это будет мягко сказано. Катастрофа! (Конечно, в определенном отношении - можно и падение человека в сорвавшемся лифте до соприкосновения с дном шахты считать "свободным полетом" тела в пространстве. Вот только судьба этого тела (человека) неотделима от судьбы летящей кабины, как кризис науки - от социального кризиса. Мы все летим, наслаждаясь иллюзорной свободой. И "все там будем".)

Грядет не просто очередная волна очередного кризиса, а, похоже, "девятый вал", кризис кризисов, причем всеохватный и всесторонний (Кризис с большой буквы), включающий и экономический, финансовый, и политический, и социальный * аспекты (моменты). Особенно последний принимает самые уродливые извращенные формы - извращения извращений (извращенное выражение извращенных отношений).

* Социальный не в обывательском понимании этого слова, низведенного малограмотными политиками до значения собеса, а в научном, что значит общественные производственные отношения (форма собственности и соответственно положение людей в системе производства и распределения общего богатства).

Более того, этот всемирный всеобщий кризис, который определяет все частные кризисы, представляя собой как бы ствол для всех ответвлений, - имеет генеральную линию своего восхождения, вернее нисхождения, эскалации и совершенствования разрушительных сил. Прогрессирующий регресс.

Здесь господствует (свирепствует) пандемия мировоззренческого СПИДа, потеря материалистического иммунитета. Ученые с потрохами отдались на поругание мистике, мракобесию и суевериям. И это, называется, естество-испытатели!? Раньше таких, торгующих собой называли, прости господи, по-другому. Самое мягкое: "Лакеи поповщины".

* * *

А что же философы? Как там поживают-выживают дорогие союзнички естествоиспытателей? Эти "убежденные" и "воинствующие", наверное, там, где положено им быть: на баррикадах, в борьбе, на переднем крае, не дают в обиду свое материалистическое мировоззрение, сражаются, не жалея "живота своего"?

И точно, на баррикадах таки, только по ту (вернее, не ту), противоположную сторону баррикады, в стане вчерашних своих заклятых мировоззренческих врагов. Философы оказались не сражающимися и даже не сражаемыми, а капитулирующими. Без всякого сражения, без боя, без единого выстрела (как говориться) сдали свои позиции. Более того, перешли на службу к исконным врагам. По команде: Кру-у-у-гом! Равнение направо, строевым марш!.. И потопали, печатая шаг, под знаменами вчерашних врагов и поповскими хоругвями.* Свою любовь - философию (любовь к мудрости) собственноручно вывели на панель и превратили во вторую древнейшую профессию, сводничают и продают по всем правилам рыночных отношений и в самых неприличных, развращенных формах. Сову Минервы (богини мудрости) променяли на "ножки Буша".

* Нельзя не согласиться с известным американским политологом С.Коэном, который сказал в адрес своих вчерашних противников - советских обществоведов, что если бы он в одно прекрасное утро встал и обнаружил, что у него поменялось мировоззрение на 180о, он обратился бы к психиатру.

А живота своего они и впрямь не щадят - набивают его беспощадно и безбожно, безжалостно всем, что подвернется и перепадет от стола новых "хозяев жизни" и от щедрот западных благодетелей типа Сороса.

"Материализм" считают чуть ли не бранным словом, которое при дамах неприлично даже произносить. Они, работники философского цеха, оказывается, "давно считали", что деление философии на материалистическую и идеалистическую - нонсенс (нема сенсу). Почему раньше молчали об этом, называли себя клятвенно материалистами, атеистами, клеймили идеализм, поповщину и т. п.? - Так бес же попутал! (Не согрешишь - не покаешься.)

А вот и ответ на вопрос, почему наша философская мысль стала такой, т. е. недомыслием или домыслом, утратила с легкостью невероятной объективные ориентиры, лишилась не без добровольного согласия представителей философского корпуса основного вопроса философии и его решения в духе материализма, стала бесхребетной или с искривленным хребтом. Мировоззренческий сколиоз, конечно же, не украшает философию.

Пока больше говорилось, что собой стала представлять философия. Но важно понять и выяснить не столько, как дело обстоит, сколько почему?

"Философия служит у нас теперь более надежным орудием приспособления нашего общественного сознания к нашему общественному бытию. Бытие, как-никак, принимает буржуазный характер; такой же характер должно принять и сознание. И этому деятельно помогает философия.

Но не всякая философия годится для приспособления буржуазного общественного сознания к буржуазному общественному бытию. Для этого в настоящее время годится только идеалистическая философия. Оттого и нет спроса на философские сочинения, написанные материалистами.

Но ведь в состав читающей публики входят также и социалисты? Да, входят. Неужели и они отворачиваются от материалистических сочинений? Как уже сказано, отворачиваются. Почему же? Ясно почему: потому, что они сами подвергаются буржуазному влиянию.

Стыдно сказать, а грех утаить: мы сами очень много делаем для крайнего затруднения себе выработки правильных философских понятий. Как изучают философию наши товарищи? Они читают - скажу, пожалуй, из вежливости "штудируют" - модных теперь философских писателей. Но эти модные теперь философские писатели насквозь пропитаны идеализмом. Вполне естественно, что "штудирующие" их товарищи наши заражаются предрассудками идеализма".

Это - Плеханов.* И, конечно, не о нас. Но, как видите, нельзя сказать, что не для нас. Как похожи проблемы, ну просто один к одному. А все потому, что, как уже говорилось, схожи ситуации. Там, тогда - кризисные годы после поражения революции 1905 года, и у нас здесь теперь тоже кризис (материальный и духовный) и тоже в связи с поражением революции, но социалистической, и реставрацией капитализма, буржуазной политической властью, называющей себя демократией.

* Плеханов Г.В. Избранные философские произведения, т.III, стр. 483.

Плеханова можно поблагодарить за глубокий научный анализ и меткие замечания через годы в адрес завершающего век поколения. Посмотрите, чем завален наш книжный рынок, что рекомендуется для изучения философии. Это, как правило, низкопробные некачественные изделия, но непременно проидеалистические, апологетические. В отличие от "умного идеализма" (говоря ленинскими словами) эти поделки безнадежно слабы, примитивны, но очевидно хороши, удобны для приспособления (приспособительства, приспособленчества) к капитализму, раз спрос есть. Диалектический материализм, марксизм, видите ли, "устарел", "архаика". Подавай что-то "новенькое". Но предлагаемое капиталистическим идеологическим рынком - такое же "новенькое", как и сам его препохабие капитализм.*

* Насчет моды на философских писателей, это Плеханов здорово заметил. Но мода всегда остается модой. А это, по определению Станиславского, - отсутствие вкуса. В те времена это Авенариус, Мах, Богданов, Риккерт, в наше - новые имена. Хочешь выглядеть современным и модным - имей в виду, что в этом сезоне будут носиться приталенные пиджаки, ширина брюк 27 сантиметров и при сем в правой руке томик Рикера. Соответственно, для дам мини-юбки 36,6 см выше колен, с разрезом, а в сумке через плечо книга Гастона Башляра. Прикольно будет говорить спутнику: "Как, Вы не читали диссертации Фуко "История дурости в классический период"? Обалденно! А как вам Деридa?! Это такой кайф!" И проскандировать: "Дери - да, Гегель - нет!" Для юных, конечно, книга Юнга (в желтом переплете). К пляжному костюму а-ля "бикини" подходит книга Элиаде "Психоанализ воды", к вечернему платью - его же ''Психоанализ огня".

Желая при знакомстве с дамой доставить ей приятность, можно спросить: "Не Вы ли автор теории коммуникативной рациональности?" Но не переспрашивайте: "Хабер... кто ее любимый философ?" Вашу элитарность будет подчеркивать частое употребление ключевых слов: "парадигма", "психоанализ", "блин", "постмодерн". На вопрос "Что такое менталитет?" не вздумайте отвечать, что это что-то милицейское.

И совсем круто вести беседы в элитарной компаНИИ за герменевтику, продуцирование подсознательного, об апориях фукуизма (от Фуко), и конечно же, о наших любимых "отечественных" философах: Шопенгауеренко, Фрейденко, Гадаммерчуке, Xайдеггерчуке, Попперенко, Ницшенко, Хабермасенко и Верке Сердючке - символе нашей ментальности и духовности.

Плеханов прав, он дал научное, материалистическое объяснение факту "переориентирования" значительной части философов в связи с оживлением капитализма и форсированной реставрацией буржуазных порядков (в дореволюционной России). Но есть существенное различие времен. Тогда происходил процесс зарождения и становления молодого капитализма, имеющего историческое основание. Он был на подъеме и жизнеутверждении. Нынешний мировой капитализм, инфильтрируемый, вживляемый в наше общество, изжил себя исторически, утратил объективную необходимость, как сказал бы Гегель, перестал быть разумным и действительным. Наоборот, исчерпав себя, он разлагается, гниет. Трансплантация или зачатие от такого больного только заразит и погубит реципиента. Новорожденный плод безнадежно, неизлечимо болен в самой изначальности и будет заражать все вокруг и разлагать. Такой донор-приемыш социально-генетически чужд реципиенту - нашему советскому народу, его образу жизни. Это как чужеродный белок, антагонистичный, несовместимый ни с обобществленной экономикой, ни с общественной психологией масс. И этот антагонизм может кончиться взрывом, гибелью одной или обеих сторон антагонизма.*

* Тот, упомянутый Плехановым капитализм, который был на подъеме крахнул через 7 лет и 4 месяца. Сколько притянет этот, который в закате?

То же самое происходит и в сфере общественного сознания, в том числе и в философии: философы-перебежчики потянулись к капиталистическому берегу, а там болото, гниль, берег заболочен, размыт, ни проточной воды, ни течения, застой и ничего живого. Капитализм - чужой для нашего народа по основанию. Он несовместим с нашим образом жизни и отторгается. Поэтому буржуазия делает ставку на молодежь, которая не знает советскости и не имеет иммунитета от капиталистической заразы. Молодежь приручают. Власть имущие приобщают (обнадеживают, внедряют вкус) к гнилым капиталистическим "ценностям", стараются омелкобуржуазить подрастающее поколение, приобщая к мелкой собственности и делая каждого меченым, а всех - торгашами (полутружениками-полуэксплуататорами) с соответствующим сознанием хозяйчика: сознанием анархизма, анархо-синдикализма, терроризма - и другими признаками взбесившегося хозяйчика. У Ленина есть очень образная характеристика современного капитализма: он разлагается, но его не заколотишь в гроб, и он смердит и заражает все вокруг.

Так какую же иную, чем гнилую (искалеченную, извращенную, изуродованную), вы хотите получить философию и все другие формы духа (искусство, мораль), которые по сути являются лишь своим другим (другим себя) этих объективных форм бытия, этих извращенных, изуродованных капиталом отношений. Даже религия при всем том, что она по самому своему основанию и происхождению есть извращенная форма сознания, в таких капиталистически-империалистических отношениях превращается в извращение извращения.

Ленин в одной из статей примерно того же периода, что и плехановская, раскрывает те же вопросы, актуальные и тогда, и теперь, и дает философам оценки более точные, принципиальные и бескомпромиссные, чем Плеханов, и, конечно же, более подходящие к нашей ситуации. Если Плеханов - нашим перебежчикам в бровь, то Ленин - в глаз, в бесстыжие глаза предателей. И поделом.

"А вы, господа просвещенные демократы, вы - просто слезоточивые дурачки, прикрывающие либеральным юродством свою неспособность быть чем-либо иным как культурными лакеями того же помещичьего класса...

Раб, сознающий свое рабское положение и борющийся против него, есть революционер. Раб, не сознающий своего рабства и прозябающий в молчаливой, бессознательной и бессловесной рабской жизни, есть просто раб. Раб, у которого слюнки текут, когда он самодовольно описывает прелести рабской жизни и восторгается добрым и хорошим господином, есть холоп, хам. Вот вы именно такие хамы, господа... Вы не понимаете того, что вместо того, чтобы превращать раба в революционера, вы превращаете рабов в холопов. Ваши слова о свободе и демократии - напускной лоск, заученные фразы, модная болтовня или лицемерие. Это размалеванная вывеска. А сами по себе вы - гробы повапленные. Душонка у вас насквозь хамская, а ваша образованность, культурность и просвещенность есть только разновидность квалифицированной проституции. Ибо вы продаете свои души и продаете не только из нужды, но и из "любви к искусству"!" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.16, с.39-40).

Нельзя оказать, что наши холуи-перебежчики, коллаборанты от философии лижут сапоги новым хозяевам жизни. Но только потому, что нынешний хозяин, буржуа не носит сапоги, они не в моде. Модельные же импортные штиблеты от "Версаче" совсем другое дело (что тебе "Орбит" без сахара). Лижи - не хочу.

Продолжая в этом же духе разговор о нынешнем положении компендиума, истории духа - философии, можно сказать, что последняя ныне скурвленная (curvus - на латинском, милом для философии языке, значит кривой). И это самое подходящее определение для нынешнего состояния философии и представителей философского цеха после отказа от материализма. Искривленная она до невозможности, деформированная, скособоченная, сколиозная, бесхребетная.

Как возможно выправление, правеж (правда) этой кривды, то другой вопрос, но факт налицо, на подлецо. Это что-то бесформенное, расплывчатое, вязкое, липкое. Это какая-то неудобоваримая окрошка из зарубежных школок и школ, эклектически ссыпанных (вернее, слитых: школки, как правило, жидкие, жидковаты) в емкость. Полученное варево, чем более бессмысленно, тем лучше, моднее. Выживающий потребитель, чтобы показаться современным, проглатывает все, что подадут.

И очень уж невыносимый дух витает (прет) (дух из него вон). Все жидкости разных несовместимых философских школ, слитые в одну плюралистическую посудину, создают нечто ужасное, смердящее (смердоносное). Даже если бы сливали не в парашу, а в самый что ни на есть стерильный сосуд все философские достояния всех школ идеализма, структурализма, экзистенциализма, эмпириокритицизма, фидеизма и т. д., как это у нас эклектично делается ныне (и будь это самые шикарные духи разных марок), то все равно получили бы зловонную жидкость, а не сверхшикарные духи.

Нужен монизм и только монизм, и притом - только материалистический. Более того, обязательно антиидеалистический, воинствующий.

Втащив философию в лоно рыночных отношений и став сами товаром среди товаров, философы вместе со своим предметом (не столько предметом науки, сколько предметом для продажи) гниют вместе с ареалом, в котором находятся. Трагизм положения заключается в том, что мы знаем о феномене дерьмовости, догадываемся, но думаем, что стоим в дерьме (спорим: по щиколотку, по колено, по пояс или уже, наконец, по шею). Но дело-то в том, что не мы стоим в.., а мы и есть оно самое.

Мы начинаем привыкать к такому ареалу обитания и к его запахам, нас уже не раздражает зловоние, мы становимся совокупностью этих новых общественных отношений, которые ассимилирует нас, а мы их. Живут же черви в навозе, и им нравится. Мы как черви, с той только разницей, что нам противно. Но беда в том, что многим из нас начинает нравиться такое положение. Мы и в самом деле кишим, но это не дождевые черви, улучшающие, обогащающие почву для взращивания посевов, и не в навозе, который можно использовать как удобрение, а в смердящей, зловонной жиже в выгребной яме, которую ни в коем случае нельзя разливать на поле, т. к. она сгноит и семена, и проклюнувшиеся ростки растений, посевов. Удобрением все это может стать, если перегорит в компостной яме за несколько лет. А пока это гнилье и только. Гнилостный процесс заражает все вокруг и губит, разлагает. В нем кишат не просто черви, а глисты, которые несут заразу, болезни.

Вот мы и есть эти самые глисты-паразиты, которые, однако, лишь временно проходят своего рода инкубационный период, а стремятся проникнуть и поселиться в здоровом организме человека и паразитировать, превращать его в гнилье, в труп. Но лишь таким образом уничтожается ареал, условия их существования, и с этим конец паразитам (и паразитизму?). Не ограничится ли все лишь тем, что одни черви-паразиты, философствующие аскариды, передадут эстафету своего дела - деструктивного - другим червям - трупным, которые продолжат процесс разложения, доразложения, и все дела? "Экзистенциальные" сменятся "трансцендентальными", а разложение, гниение будет продолжаться на новом основании, но в том же направлении - деструктивном. И в чем выход?

Энергию, теплоту от процесса гниения, благоприятную для размножения гнилостных организмов, нужно заменить на всесжигающий огонь, который уничтожит само основание для гниения вообще.

Итак, всеочищающий огонь! Изменение по основанию. Он-то и обеспечит рывок вперед, вверх, а не сползание назад, спад развития, прогрессирующий регресс.

Чтобы исчезли философствующие паразиты, нужно пресечь развитие социально-экономического паразитства, что возможно лишь устранив условия, порождающие постоянное воспроизведение паразитизма. А это - частная собственность, закон прибавочной стоимости, присвоение чужого труда. Пока наши нынешние паразитики - это мелочь, своего рода "острицы", но дело идет к тому, что появляются паразитища - "солитеры" - олигархи. Хотя есть политические силы, которые делают ставку на мелочевку, "мелкий частик". Только и слышно: "ставка на средний класс", "нам нужно создавать средний класс, мелкого собственника, малый и средний бизнес" и т.д. И создают-таки. Не будем говорить о грозящих последствиях, включая появление взбесившегося хозяйчика и терроризм. Соответственно, и в сфере сознания ждите анархо-синдикализм, ананархо-субъективизм. В морали - махровое беспросветное мещанство.

Выйдет ли философия из такого положения, из болота, из жижи нечистот? И что нужно делать, чем помочь ей?

Прежде всего - четко размежеваться по известным основаниям, по основному вопросу философии: демокритовцы, марксисты-ленинцы - налево, становись! Именно в строй, открыто и сознательно! Платоновцы, неокантианцы, берклианцы, бердяевцы, хабермасовцы и т.п. - направо.

Середины, дуализма, и нашим и вашим, тут не бывает. Дуалист, агностик, непоследовательный материалист - это все равно идеалист (как и непоследовательный идеалист - все равно идеалист), т.е. дуализма вообще не существует в природе, учит Гегель. Есть одно и его свое другое.

Напомним, что и гносеологическое содержание основного вопроса философии, и социальное носит классовый характер (т.н. партийный). Ни о каком "общечеловеческом" нечего и говорить. Чего нет, того - нет.

Вопрос лишь в том, откуда берется такое, распространенное ныне мнение об "общечеловеческом", если такого нет в объективности?

Это продукт, изделие представителей духовного производства, занимающего межклассовое положение. Интеллигенция - не особый самостоятельный класс. Этот общественный слой примыкает к господствующему классу, от которого, так сказать, получает жалование.

Как и вообще сфера духа собственной сущности не имеет, а является отраженным светом, своим другим материального, так и представители духовной деятельности собственной социальной сущности не имеют, а есть свое другое класса господствующего, его другое себя. В данном случае она - буржуазная интеллигенция.

"Но влияние интеллигенции, непосредственно не участвующей в эксплуатации, обученной оперировать с общими словами и понятиями, носящейся со всякими "хорошими" заветами, иногда по искреннему тупоумию возводящей свое междуклассовое положение в принцип внеклассовых партий и внеклассовой политики, - влияние этой буржуазной интеллигенции на народ опасно. Тут, и только тут есть налицо заражение широких масс, способное принести действительный вред, требующее напряжения всех сил социализма для борьбы с этой отравой (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.16, с.40).

"Либеральные и демократические слюнтяи", - по словам Ленина, - воображают себя "возвысившимися над всякой "партийностью", до "общечеловеческой" точки зрения. Ошибаетесь, почтеннейшие. Эта точка зрения не общечеловеческая, а общехолопская" (Там же).

Безыдейности нет. Безыдейность, безыдеологичность - это все равно идеология, но умирающего класса, утратившего свое историческое основание. Беспартийность - это партия буржуазии.*

* Кстати, спросите у тех, у кого постоянно на устах слово "идеология" (независимо от того, уважительно они его произносят или ругательно), а что это такое, ни один, пожалуй, не обнаружит правильное понимание (судя по тому, как оно употребляется нынешними политолухами в СМИ).

Все сказанное выше особенно (и в каждом слове) относится к работникам СМИ, которые, как никто другой, имеют возможность "влиять", "заражать", "отравлять" самые широкие массы. И нужно сказать, преуспевают в этом деле. Вот уж где либерально-демократических слюнтяев навалом (хоть грузи бочками). Стремление возвыситься над партийностью и корчить из себя объективиста стало обычным поголовным явлением в журналистских кругах. Спасенья нет от холопствующих, претендующих на роль "четвертой власти".

Когда Эс-Мэ-Ишник слишком густо говорит о своей "внепартийности", "объективизме", о "плюрализме", буквально заливается соловьем о "торжестве демократии для всех", "об интересах всего народа", "воле (и волеизъявлении) народа, воле большинства", об "общечеловеческих ценностях", о "правах человека" и т.д. и т.п., то это верный признак того, что он "заливает", заведомо и сознательно лицемерит, прикидывается малый, рассчитывая на неосведомленного потребителя его товара (с гнильцой).

На этот случай предлагаем краткую памятку, предостерегающую от некачественного товара, подделки. Если на киевских рынках, по официальным данным, более чем каждая вторая (70%) бутылка спиртного - подделка, (фальсификат), опасная для здоровья и жизни, то Эс-Ме-Ишная сивуха - подделка и отрава на все 99%. Особенно опасны продукция западного разлива Made in USA и отечественный "самогон" социал-демократического разлива "три гички" с госсертификатом на горлышке пляшки.

Какое же разъяснение (для распознания фальсификата) дают квалифицированные специалисты социоздрава: "Говоря яснее: воля народа, воля большинства - это воля не отдельных сословий и классов, а одного-единственного класса и тех других классов и частей классов, которые подчинены этому одному господствующему классу в общественном отношении, т.е. в промышленном и торговом отношении.

"Но что же из этого следует?" Что воля всего народа - это воля господствующего класса?

Разумеется, и именно всеобщее избирательное право является той магнитной стрелкой, которая, хотя лишь после различных колебаний, все же в конце концов указывает на этот призванный к господству класс" (Маркс К., Энгельс Ф. Берлинская "National-Zeitung" - первичным избирателям. - Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.6, с.211)

Основная масса работников СМИ - это пластическая масса, податливая. Плати и лепи, что хошь. Не удивительно, что все они абсолютно одинаковы в своей безликости, заангажированности и политической малограмотности, ибо все - похожие, точные копии того, кто платит и лепит их по своему буржуазному вкусу, образцу и идеологическому подобию. Все они более, чем близнецы. Клонируемые, как овечка Долли, они и одинаково блеют с чужого голоса, и позволяют себя стричь систематически под очередную дежурную модель, а то и снимают шкурку (изголяться так изголяться!), если хозяин прикажет и приплатит. Вот такой стриптиз получается.

Казалось бы, дальше некуда. Но есть, оказывается, "дальше", и не так уж долго его ждать. В связи со стремлением мирового олигархического капитала осуществить идею т.н. глобализации экономики (под патронатом и протекторатом, конечно, США), то же самое аналогично будет осуществляться и в надстроечной сфере, в идеологии и технологии ее внедрения в массы. Глобализация идеологии (буржуазной) и технологии ее воздействия будет осуществляться через сеть Интернета, которая опутает население планеты. Недаром ее называют паутиной даже официально. Опасность для попавшего в сеть многократно усиливается от того, что он оказывается один на один с "пауком" и притом буквально спеленутый паутиной. Оттого, что "паук" окажется с "человеческим лицом", а парализующий яд его общечеловеческим (высшего класса), вам не будет легче. Обещаемый при этом объективизм выполняет роль наркоза во время операции.

Последствия появления на свет такого интермонстра - орудия внедрения в души буржуазного индивидуализма - (детище гибридное техники, капитала и идеологии) не непредсказуемы. Он еще себя покажет. Следует уразуметь, что Интернет - это оружие, эффект которого зависит от того, в чьих руках оно находится и против кого оно направлено.

Главный сепаратор, который осуществит фактическое разделение - это практика, революционная общественная практическая деятельность, борьба, в которой каждый должен, вернее, вынужден будет сознательно и открыто встать на определенные позиции и активно, организованно действовать. Т. е. разделение осуществляется по социально-классовому основанию, практическому, прежде всего - революционно-практическому. Борьба противоположностей поляризует и поставит все и всех на свои места, в том числе и на сторону исторической необходимости.

* * *

Только недавно демократы отвергали всякую идеологию, как идолище поганое, детище тоталитаризма. "Боже от этого упаси и помилуй." Затем, утвердившись у власти, спохватились, смекнули, что господствующему классу для духовного закабаления нужна господствующая идеология, которая и преподносится как "ментальность народа" "дух нации", "национальная идея", "вера", "национальная религия" и другие суррогатные "объединительные" средства. Фактически же все это классовая идея, классовый дух господствующего класса, выдаваемые за всенародное, общенародное, общенациональное (тогда как в каждой нации - две нации) и предписываемые всему народу. Для этой работы наняты добровольцы из числа спецов духовного производства, и те подались в душеприказчики "нового" общества, подрядились создать (сварганить) по-быстрому новую идеологию - "новую ментальность" (кто понял - отзовись!)

Руководящее начальство уже благословило, и заказ-приказ от него поступил: "В годичный срок чтобы новая идеология была на столе, в аккурат этакая абсолютная идея, но абсолютно национальная! Пора поднять ментальность и духовность на должный уровень, а то только и слышны ностальгические вздохи по бездуховной колбасе за два двадцать".

Элита выстроилась в шеренгу по ранжиру по стойке "смирно" (правда, на полусогнутых): "Будет исполнено, вашескородь..! Не знаем, что это такое - "ментальность", но бу сделано. Поднять, так поднять. А там на высоте будет видно, что это такое". Оно, дорогое начальство, знает, что народу нужно, захочет - прикажет выжить, а захочет - прикажет долго жить. Выдадут ему шустрые ребята ("мальчики-дерзайчики) - новые духовники - в срок модель (а то и несколько на выбор) новой идеологии. И сработают, и размножат, как на ксероксе, совершенно бескорыстно (разве что подкинут забугорные меценаты мелочишку, как водится, в футляре из-под ксерокса).

Работают же по полгода без зарплаты - и ничего, не ропщут. Потому что - патриоты, "энтузиасты". Правда, если придут иные времена, они, наверное, потребуют, чтобы это беззарплатное голодноватое время им засчитали как "голодовку протеста", а пока все не недовольны. Безропотно питаются "святым духом", как и положено представителям духовной сферы. Хотя и духовной пищи негусто, сидят на голодном пайке. Никакой зарплаты не хватило б, даже если бы ее давали. О т. н. толстых журналах - литературных и научно-популярных, которые выходили многомиллионными тиражами и массово выписывались населением, нет и речи теперь. Остались только воспоминания, как каждое утро из переполненного почтового ящика вынимали охапки изданий. Догнали-таки Америку, у них, у" цивилизованных", подобных журналов да с такими тиражами и в помине не было. А зачем они деловому человеку? Какая от них выгода? (Другое дело - комиксы). Это только "совкu" могли себе такое позволить, да еще и гордиться тем, что всюду, даже в транспорте (в метро, электричке, автобусе) не расстаются с книгой.*

* Сейчас издается 0,03 книги на душу населения Украины (вместе с журналами мод, рекламными проспектами и т.п.). Меньше чем в любой другой стране Европы и Азии.

И вот этот народ, который с уважением называли "самой читающей нацией в мире", превратили в нацию торгашей, барахольщиков, челноков, просто нищих, наконец, молча простаивающих с выразительной табличкой на груди: "на лечение", "на операцию", "на хлеб".

Посмотрите, сколько людей не занимается производительным трудом! Миллионы от зари до глубокой ночи в любую погоду простаивают на тротуарах, в подземных переходах, кормятся от перепродажи мелочевки. Среди них немало высококвалифицированных специалистов и даже ученых, которые не от хорошей жизни оказались на обочине. А еще больше ученого люда работает не по специальности в т. н. частных коммерческих структурах. Не говоря уже о тех, кто умотал за кордон.

Президент Национальной Академии наук Украины Б.Е.Патон недавно в телепередаче "Рижский бальзам на душу" сказал, сетуя по поводу утечки за рубеж ученой молодежи, что наука Германии после эмиграции известной части ученых перед второй мировой войной, так и не смогла по сей день подняться до того уровня, который имела до этой утечки научных кадров. А ведь, по последнему опросу, большая часть студентов Украины связывает свои планы на будущее с отъездом за границу. Ясно, для кого мы готовим кадры за свой счет. Кто-нибудь знает, что такое "турецкая наука" или "пакистанская"? Такая же участь ожидает и нашу некогда славную науку.

У нас уже появились совсем неграмотные люди. Небывалая вещь. Скоро догоним "цивилизованные" Соединенные Штаты Америки, где около 20 миллионов абсолютно неграмотных (и это после 12-летнего школьного образования) плюс 30 миллионов функционально неграмотных. А можем догнать европейскую прелесть - Францию, где неграмотных 35% населения. Интегрироваться так интегрироваться.

Еще бы, школы сотнями закрываются, тысячи детей школьного возраста не только не посещают школу, но беспризорничают, ночуют где придется, едят что попало, что бог пошлет. Хорошо, что господь милостив, и его гуманитарную помощь можно, в крайнем случае, всегда найти в мусорных контейнерах. Правда, несколько больше яств посылает он на фуршеты, презентации и банкеты предвыборные. Видать, противник уравниловки.

И чем всевышний отличается от банального земного президента, если в их общем ведомстве детей косит туберкулез и господь еле успевает забирать младенцев к себе под свой патронат в потусторонний регион. Вот такая "гуманитарная" акция под эгидой этих двух "гилок" власти - посюсторонней и потусторонней (кстати, в стране атеистов с туберкулезом и беспризорностью было без божьей помощи покончено).

Сейчас другие приоритеты на этот счет. Есть чему научиться у эталонной страны демократии, благоденствия и цивилизованности. Там цивилизованный президент вместе со своей законной цивилизованной супругой обратились к богатым гражданам своего государства с "мудрым" призывом: не выбрасывать остатки еды от своих обедов (объедки, значит) в мусоросборники, а отдавать миллионам бедных, недоедающим согражданам и т. о. будет-де решена проблема голода.

Нашего президента благоверная тоже не лыком шита. Пока Сам под своим патронатом развивает эстраду, она не сидит сложа руки, а раздает от щедрот своих и т. н. "фонда супруги президента" подарки. Даже переплюнула Хиллари и утерла ей нос, прошвырнувшись по тюрьмам в поисках зековского электората с песнями под аккордеон в сопровождении одного из Табачников.

Это конечно тоже ноу-хау, но до утилизации объедков еще не додумались. Пусть приходят и едят от пуза непосредственно на самих фуршетах и презентациях. Там вон столы ломятся от яств, а их не видно.

А сколько наплодили учебных заведений, которые забивают головы детей всяким мусором. Полюбуйтесь по телевидению: "Лицей парикмахерского искусства" или еще лучше - "Лицей по подготовке жен бизнесменов". Тоже красиво.* Осталось открыть факультет домоводства в национальном университете. Знай наших! В американских престижных университетах есть такие. "А ми що, будемо заднiх пасти?! Катай, Матюшо, гуси на пам'ять!" О какой науке может идти речь при таком образовании в стране!

* Для придания национального колорита этот лицей можно было бы назвать "имени Прони Прокоповны".

Это факт, что уже и у нас у молодежи вытравливается вообще вкус к чтению. Его вытесняет вкус к пепси и попсе. Идеологический вкус, форсированно культивируемый на территории бывших социалистических республик. Сослался один знакомый преподаватель в студенческой аудитории на авторитет А.С.Макаренко. "А кто это такой?" - спрашивают молодые люди. "Ну что вы, - говорит лектор, - автора "Педагогической поэмы" не знаете?" "А мы, - отвечают все единодушно, - поэзию не читаем". На следующей лекции на параллельном потоке преподаватель рассказал в качестве курьеза этот эпизод. И какая же была реакция? "А чего вы, - говорят, - удивляетесь, нам, представителям точной науки и в самом деле поэзия ни к чему и зачем нам знать имя каждого поэта". Из 60 человек ни один так и не понял, о чем идет речь. Поделился впечатлением с коллегой, та говорит, что ничему не удивляется после того, как у нее на потоке ни один не мог сказать, кто такой Обломов. А оно и в самом деле нечему удивляться, если подобные произведения в средней школе с легкостью невероятной переведены в раздел "зарубежной литературы".

Новые научные журналы и книги в библиотеки не поступают (это раньше, даже в самый разгар войны, можно было познакомиться с любым научным журналом любой страны). Людям не верится, что совсем недавно в Советском Союзе можно было по районному библиотечному абонементу выписать интересующую вас книгу из Центральной Ленинской библиотеки Москвы. Не удивительно, что наука в те времена развивалась в небывалом темпе. А массовые научные дискуссии, охватывавшие даже самые дальние уголки страны и самые широкие массы населения, были обычным делом. Преподаватель вуза получал замечание, если он в течение года не съездил пару раз (за казенный счет) на научные конференции - всесоюзные, республиканские, а то и международные.

Сейчас ликвидирована даже система обязательного экземпляра в ведущих библиотеках. Философские книги режут и сжигают методически. И не только на кострах, но и в мартеновских печах (Геббельс не додумался). Ни один представитель и радетель духовности и не пикнул по этому поводу. Удивительное "плюралистическое" единомыслие (единонедомыслие) и единодушие (единобездушие) работников культуры, включая библиотечных сотрудников, исполняющих это варварское дело. Ни тени осуждения этого и в средствах массовой информации. Только проинформировали, довели до сведения, гадко подхихикнули не без злорадства и удовлетворения. "Чистка" ("зачистка") продолжается. Характерно, что вместе с политической литературой (лиха беда начало) в книжных магазинах под "списание" и последующее гильотинирование попали произведения Ивана Франко, Леси Украинки, Марко Вовчок, М.Коцюбинского, Ольги Кобылянской и др., которых было премного издано ранее, особенно в серии "Шкiльна бiблiотека". А этих-то за что под нож? Ответ был исчерпывающим: "А что на них, копеечных, заработаешь, только место занимают". И в самом деле вскоре освободили площади и сдали в аренду частным торгашам, развернувшим в книжном магазине торговлю в ассортименте самого широкого диапазона от алкогольных напитков, дезодорантов до предметов интимного свойства.

А вы как думали?! Хотели рыночных отношений, вот и получайте сполна. На рынке же господствует прибыль, выгода, спрос-предложение, конкуренция. А разве может конкурировать ваш Иван, как его там, Франко, с "Орбит без сахара"? Ну и что, что жвачка, зато спрос какой! По прибыли на первом месте в стране.

"Народ знает, что ему нужнее". Не один раз на вопрос в библиотеке, куда и почему из нее исчезла философская литература, которой недавно было так много, слышен один и тот же ответ: "Отправлена в запасники", "Списана за отсутствием спроса". И опять же немалые площади библиотечного пространства и аудиторного и лабораторного фонда вузов и Академии наук отданы в аренду коммерсантам.

Было бы удивительно, если бы наука в таких условиях не приказала долго жить, в условиях грандиозного кризиса духа и бытия. Здесь кто-то кого-то прикончит: общество - науку или наука - общество (а то и обе стороны - друг друга). Именно прикончит. Заметьте, не просто помрет, скончается, починет в бозе, преставится, загнется, а будет задавлена, удушена, размазана по асфальту, забита, наконец, взорвана со страшными последствиями, потянув за собой массу народа. "Погибоша аки обри", как говорили наши очень далекие предки, когда хотели выразить безнадежную, необратимую, абсолютную погибель, как это-де в свое время случилось с неким племенем обри, которое обитало где-то в околокиевских краях, но затем сгинуло, было истреблено до последнего человека, до безвозвратного исчезновения рода.

Выход только в выходе на новое социально-экономическое основание (обеспечиваемое революционным скачком). На старом основании - частнособственнических рыночных отношений - разрешение конфликта (когда он уже есть, когда до него уже дело дошло) невозможно. Никакие реформы (так как раз и называются попытки достичь изменений в пределах прежнего основания - капиталистического) - помочь делу не в состоянии.* Они могут только загнать кризис вглубь, да и то не надолго, или сделать его хроническим, непрерывным, постоянным. Снова и снова будет просыпаться такой "вулкан".

* Ни в пределах самой науки, ни в материальной сфере, определяющей развитие этой духовной области.

* * *

Развязанные ныне производительные силы, да еще когда наука стремится стать непосредственно производительной силой (не устану это повторять, ибо это важно, этого не понимают), в условиях сохранения господства частной собственности на средства производства и т. н. "свободного рынка" превращаются в превращенную (извращенную) разрушительную силу - самовозгорающуюся, неуправляемую, всесметающую силу.

И все это не естественно-научный вопрос и не научно-технический, а социальный, требующий целенаправленного, планомерного ведения хозяйства на основе общественной формы собственности и под общественным контролем, который осуществить в состоянии лишь общественная политическая сила, выражающая опять-таки объективную тенденцию восходящего развития. А это - рабочий класс. Это как минимум для начала. В перспективе же - переход к непосредственно общественному характеру труда и непосредственной коллективности, причем своевременный переход, без опоздания.

Наука - в форме капитала, да еще и монополистической стадии развитости, да еще и находящегося в состоянии всеобщего кризиса - это взрывчатое вещество (самовозгорающееся), которым заминирована, нафарширована, нашпигована планета. Взрывателем, детонатором здесь являются рыночные отношения. Приватизация науки и перевод на рыночные отношения - это все равно что разрешить на "хитром" рынке продавать атомные бомбы, если есть на головке наклейка сертификата и справка с местной санэпидстанции о свежести этого продукта.* Наука нынешняя - это взрывчатка, которая, как и всякое взрывчатое вещество, взрывая что-то, уничтожает при этом и себя, пожирает себя.

*Кстати, фактическое наличие ядерных бомб в мире около 60000 штук (при том, что для разрушения всех городов планеты достаточно около трехсот). Но эти изделия представляют собой не естественные физические процессы, а общественные. Это орудия выяснения общественных отношений, орудия перераспределения сфер влияния на мировом рынке. Собственно физическое, химическое и т. п. природное уходит на второй план, снимается в общественной их сущности и потребности (для продолжения политики "иными средствами").

Не успел президент США, "друг Билл", высказаться в адрес России не совсем внятно по поводу Чечни, как "друг Борис" напомнил ему, что он "забыл на минутку", что у России имеется полный комплект ядерных устройств. И "друзья" поняли друг друга. Это все сработано не без науки и ее достижений. Не будь в мире капитализма (с его законом стоимости), на кой черт эти "гостинцы" были бы нужны науке, человечеству, кто бы их создавал.

Трагизм нынешнего положения мира (капиталистического) заключается в том, что производство, производительные силы, буквально вынуждены создавать средства для своей погибели.

Наука, которая уже почти срослась с производством (но напрочь срослась с капиталом), если таки рухнет, то под обломками задавит, погубит все живое. Из научных лабораторий, которые ныне не просто каморки, где "колдуют" несколько "яйцеголовых", а чуть ли не целые города-мегаполисы, при отсутствии соответствующих условий может произойти "утечка" такого, от чего спасения не найдет целая страна.

Несколько килограммов плутониевой пыли может прикончить среднее европейское государство. А где уверенность, что СПИД не "утек" из лаборатории? (понятно, что речь не об аварийных вариантах и ситуациях, а о социально-экономическом основании с его рыночными атрибутами).*

* Плутоний, как и огонь и другие физические, химические и пр. процессы опасны не столько своими естественнонаучными свойствами, сколько, можно сказать, товарными свойствами, собственническими, своей общественной сущностью, которую обретают эти природные явления в процессе практики по человеческому целеполаганию. Безопасность всех их приходит опять-таки с установлением непосредственно-общественного характера труда и отношений всеобщей непосредственной коллективности.

То же самое относится к т. н. экологическим проблемам, которые на все 100% без остатка социальные, а не научно-технические, и разрешение всех их осуществляется в сфере революционных преобразований общественных отношений. Если решение в этой сфере будет осуществлено, то все остальное приложится.

Содержать науку в приватной собственности - это самоубийство человечества.

Отсутствие упомянутого выше соответствующего условия - это отсутствие безраздельного господства общественной формы собственности, планового хозяйства и соответствующей последнему политической организации (пока в последней вообще есть потребность).

Лишь когда все это (в том числе и то, что зовется идеологией) в свою очередь превратится в науку, а наука - в непосредственную производительную силу, тогда человечество сможет вздохнуть облегченно. А пока вздохи его совсем иного рода. Тихо радуется, что еще дышит хоть так.

* * *

Проблема применения диалектики в естествознании остается одной из самых сложных. И дело не только в том, что представители конкретных наук недостаточно подготовлены в своем знании философии и не умеют распорядиться достоянием последней, но и в том, что не готова к этому сама наука. Не дозрела, не доразвилась до такого уровня, чтобы принять диалектику в себя, в свое функционирование (и снять в себя) в качестве своего действенного метода (а не одалживаемого извне и прикладываемого как бы внешним образом к своей области знания, да еще и осуществляемого приходящим философом).

Пока же взаимоотношения философской диалектики (т. н. субъективной диалектики) и конкретной науки, находящейся на предысторическом уровне своего развития и представляющей собой конгломерат отдельных частных (частичных) наук с их внешней связью между собой, являются внешними, эпизодическими, "договорными". Все силы тратятся на выяснение границ компетенции каждой из "высоких договаривающихся сторон". Связи остаются при всех стараниях внешними, межсущностными, устанавливаемыми (как пограничные столбы) между сторонами, как взаимно воздействующие друг на друга (по типу: ты - мне, я - тебе), а не как моменты одной и той же единой сущности. И так будет до тех пор, пока науки не интегрируются в единую науку - историю, которая складывается из истории естественной и продолжения ее - общественной истории, но уже не как естествознание и плюс обществознание, а снятие того и другого в единой науке - О ЧЕЛОВЕКЕ. Наука сольется и с материальным производством, становясь непосредственно производительной силой, а производство - непосредственно научным. (Статус науки о человеке предусматривает включение в нее положения о непосредственном производстве Человека).

Речь идет не просто об увеличении наукоемкости производства, с одной стороны, и материализации науки - с другой, а о снятии сторон в новом высшем единстве, в котором самостоятельность упомянутых сторон становятся исчезающим моментом. Это другой вопрос, что на пути к этому предстоит предварительное решение задач по увеличению наукоемкости производства и наукоемкости науки. (И все это на базисной основе социалистического способа производства.)

В такой новой науке отрасль выступает не как составная (составленная) часть целого в результате соединения с другими частями и объединения собирательно в некоторую целостность, а является результатом отдифференцированности (через интеграцию) в виде некоторого специализированного органа в высокоразвитом организме, в котором нет частей.

Лишь тогда и философия в старом смысле слова, с ее натурфилософскими замашками, остатками, рудиментами, претензиями и поползновениями, как претендующая пока еще на роль тоже науки (очередной) в ряду наук, но стоящей, возвышающейся (нависающей) над всеми другими науками и взаимодействующей с каждой из них - этакая метанаука об общем, о всеобщих законах, некоторая наука наук, занимающаяся вопросами всеобщего, в отдельном, как бы выделенного в особую область знания, - потеряет смысл и статус натурфилософии.*

* И опять-таки не в смысле того и другого вместе, а так, что естествознание, и есть обществознание (как продолжение первого).

Передав свой скарб единой науке истории, философия отмирает в прежнем смысле слова, исчерпав себя (исчезая по форме и утверждаясь по действительному содержанию). Именно это содержание - диалектико-логико-теоретико-познавательное: материалистические принципы и диалектические законы, выраженные в предельно-всеобщем виде и по форме и по содержанию будут вживлены в тело науки и начнут функционировать там как "кровь" и "нервная система", "мозг" в организме науки, - будет там жить и работать уже как орган (универсальный) в функции метода самой собственно положительной науки единого естество-обществознания (диалектического материализма), но уже достроенного доверху, до исторического материализма и научного социализма, до коммунистичности и, таким образом, до науки о непосредственном производстве человека.

С этим же отпадает (отмирает, снимается) проблема "применения" диалектики в конкретнознании как собственно проблема, и становится само собой разумеющимся методом в составе самого конкретного положительного знания, естественно-общественного знания.* Причем теперь уже действительно конкретного в диалектическом смысле, т. е. как единство в многообразии.

** С этим философия, прощаясь со своими поучениями и претензиями на роль наднауки, науки наук, метанауки, супернауки и перестав претендовать на особую самостоятельную сущность в качестве особой формы духа, перестает быть идеологией.

До этого же всегда будет витать над наукой вечная проблема применения диалектики, "проживающей" в лоне соседней формы общественного сознания - философии, возвышающейся над наукой и смотрящей на конкретнознание с высоты и свысока, привлекаемой, приходящей по вызову. При этом не избежать постоянных пограничных конфликтов и выяснений границ компетенции и амбиций взаимодействующих "высоких договаривающихся сторон". Такое одалживание и "прикладывание" извне диалектических положений как своего рода "лекал " и "шаблонов" останется внешним и нерезультативным.

Итак, в перспективе на смену вожделенному союзу естествоиспытателей и философов (пока еще не совсем состоявшемуся) и в продолжение развития его, придет полное единство высшего типа, на новом основании, по отношению к которому союз был опосредствующей переходной формой - недоразвитой, преходящей, временной (первым диалектическим отрицанием первичного недифферинцированного состояния науки как формы общественного сознания). С отрицанием уже этого отрицания вопрос (проблема) союза отпадает как полпути, как лишь этап, момент в необходимом развитии познания.

Нетрудно заметить, какое значение имеет доведение науки до кондиции под вышеописанное (а не внешнее, прикладное) применение диалектики.

Но это в будущем. А пока "Даешь союз естествоиспытателей и философов!" Тот самый и такой, о котором говорил Ленин, предупреждавший: или вы станете друзьями диалектической логики Гегеля, или вы погубите науку.

Но такой союз возможен при условии наличия Союза социального, интернационального на социалистическо-революционной основе. (Ленин большие надежды возлагал на союз народов Советской России, Китая и Индии, который будет решать судьбу мира. И это не перестало быть актуальным.)

Что касается кризиса в философии, то это кризис не материализма, а материалистов, той части из них (недоучек), у которых слабым оказался мировоззренческий иммунитет, и они стали жертвой ревизионистской пандемии. Нужно лечиться и не допустить осложнений.

Самое же эффективное лекарство - читать и перечитывать классиков, и прежде всего - работы Ленина, и получать из первых рук непосредственно от тех, кто создавал и результативно применял теорию - "законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу - в особенности" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.23, с.44).

"Только философский материализм Маркса указал пролетариату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы" (там же, с.47).

И, наконец, еще один актульный ленинский совет: "Нет ничего важнее, как сплочение всех марксистов, сознавших глубину кризиса и необходимость борьбы с ним, для отстаивания теоретических основ марксизма и коренных положений его, искажаемых с самых противоположных сторон путем распространения буржуазного влияния" (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.20, с.89).

Перейти к оглавлению номера