Мысли Бэкона об особенном. § 12

§ 12. Жалкое состояние современных наук

Науки до сих пор находились в крайне печальном, жалком состоянии. Не удивительно, наши науки возникли в Греции, а добавления римских, арабских или новых писателей немногочисленны и неважны, и, каковы бы ни были их свойства, в основе лежат открытия греков. Греческой мудрости недостает, пожалуй, не слов, а дел.

Наука о них находилась ещё в состоянии детства, поэтому греки болтливы, как дети, и так же незрелы и не способны к творчеству. Доказательством этому служит то, что философия греков и выделившиеся из нее науки на протяжении многих столетий едва ли совершили хоть одно дело или опыт, который бы, принеся человечеству реальную пользу, мог бы быть выведен из их догм и спекуляций. Французская поговорка “Il vent apprendre a sa mere a faire des enfants” он хочет научить свою мать производить детей вполне подходит к Бэкону, когда он в иных местах рассуждает о греческой науке. Ибо даже тем, что он говорит против нее, он обязан ей, тому духу, из которого возникла греческая философия. Но ничтожна философия, ничего не свершающая. Ибо как вера, так и философия должны оцениваться только по их делам.

Поэтому науки в их нынешнем состоянии имеют поразительное сходство с мифической Сциллой, с лицом девы и с телом, переходящим в лающего зверя. А именно, рассматриваемые сверху, со стороны лица, то есть в их общих предложениях, они имеют красивый, соблазнительный вид, если же обратиться к особенным, специальным предложениям, образующим в известном смысле воспроизводящие органы науки, то окажется, что они под конец превращаются в пустые словопрения, как тело Сциллы в лающую собаку (L. с., praef.).

Поэтому науки были до сих пор мертвой вещью, оставаясь на одном месте неподвижными, как статуи, они не делали важных, значительных успехов (L. с.).

Наши науки вообще являются лишь сопоставлением давно открытых вещей, а не указаниями к новым открытиям, поэтому они не пригодны к открытию новых фактов или искусств; так и нынешняя логика вовсе не помогает нам открывать новые истины и науки, а способствует скорее укреплению заблуждений, чем открытию истины, и поэтому более вредна, чем полезна.

А именно силлогизм состоит из предложений, предложение — из слов, а слова суть знаки понятий. Если же понятия представляют путаные и поспешные отвлечения от вещей, то и построенные на них заключения и выводы ничего не стоят. В наших логических и физических понятиях вовсе нет здравого смысла, все они вымышлены и плохо определены.

До сих пор мы не имеем настоящей, чистой философии природы, которая к тому же является матерью всех наук. Вернее сказать, она была искажена и испорчена, а именно логикой школы Аристотеля, естественной теологией школы Платона, второй школой Платона, то есть школой Прокла²³ и других, математикой, которая должна только заключать или ограничивать философию природы, а не зачинать и производить её. Как сказано в тексте, “...per mathematicam, quae philosophiam naturalem terminare, non generare aut procreare debet” ...математикой, которая должна заканчивать естественную философию, а не порождать и не создавать её. Брюк в своем переводе (Nov. org., Лейпциг, 1830) переводит это так: “...математикой, которая может утверждать нечто новое, но не устанавливать его”.