Различие между принципом обладания и принципом бытия можно
легко наблюдать на примере двух бесед. Представим себе сначала типичный спор,
возникший во время беседы двух людей, один из которых. А, имеет мнение X, а
второй, В, - мнение Y.
Каждый из них отождествляет себя со своим собственным
мнением. Каждый из них озабочен тем, чтобы найти лучшие, то есть более веские
аргументы и отстоять свою точку зрения. Ни тот, ни другой не собирается ее
изменить и не надеется, что изменится точка зрения оппонента. Каждый из них
боится изменения собственного мнения именно потому, что оно представляет собой
один из видов его собственности, и лишиться его - значило бы утратить какую-то
часть этой собственности.
Несколько иная ситуация возникает в беседе, которая не
носит характер спора.
Кому не знакомы чувства, которые испытываешь при встрече с
человеком, занимающим видное положение, или пользующимся известностью, или даже
обладающим действительными достоинствами, или с тем, от кого мы хотим получить
что-то: хорошую работу, любовь, восхищение? В подобных обстоятельствах многие
склонны проявлять по крайней мере легкое беспокойство и часто "готовят" себя к
этой важной встрече. Они обдумывают темы разговора, которые могли бы быть
интересными для их собеседника; они заранее задумываются над тем, с чего бы
лучше начать разговор; некоторые даже составляют план всей беседы - той ее
части, которая отводится им самим. Они подбадривают себя, думая о том, что они
имеют: о своих прошлых успехах и личном обаянии (или о своей способности внушать
людям страх, если такая роль представляется им более эффектной), о своем
общественном положении, связях, своей внешности и одежде. Словом, они мысленно
взвешивают свои достоинства и, исходя из этой оценки, выкладывают свой товар в
последующей беседе. Человек, хорошо владеющий этим искусством, и вправду
способен произвести впечатление на многих, хотя это впечатление лишь отчасти
является результатом хорошего исполнения избранной роли: в значительной степени
здесь сказывается и неумение большинства разбираться в людях. Однако, если
исполнитель не столь искусен, его игра будет казаться грубой, фальшивой,
скучной, а потому и не вызовет особого интереса.
Полную противоположность этому типу людей представляют
собой те, кто подходит к любой ситуации без какой бы то ни было предварительной
подготовки и не прибегает ни к каким средствам для поддержания уверенности в
себе. Их реакция непосредственна и продуктивна; они забывают о себе, о своих
знаниях и положении в обществе, которыми они обладают. Их собственное "я" не
чинит им препятствий, и именно по этой причине они могут всем своим существом
реагировать на другого человека и его мысли. У них рождаются новые идеи, потому
что они не держатся ни за какую из них. В то время как люди, ориентированные на
обладание, полагаются на то, что они имеют, люди, ориентированные на бытие,
полагаются на то, что они есть, что они живые существа и что в ходе беседы
обязательно родится что-то новое, если они будут всегда оставаться самими собой
и смело реагировать на все.
Они живо и полностью вовлекаются в разговор, потому что их
не сдерживает озабоченность тем, что они имеют. Присущая им живость заразительна
и нередко помогает собеседнику преодолеть его собственный эгоцентризм. Таким
образом, беседа из своеобразного товарообмена (где в качестве товара выступают
информация, знания или общественное положение) превращается в диалог, в котором
больше уже не имеет значения, кто прав. Из соперников, стремящихся одержать
победу друг над другом, они превращаются в собеседников, в равной мере получая
удовлетворение от происходящего общения; они расстаются, унося в душе не
торжество победы и не горечь поражения - чувства в равной степени бесплодные, -
а радость. (Именно такая способность врача подбодрить пациента, пробудить в нем
интерес к жизни является существенно важным фактором в психоаналитической
терапии. Никакая "доза" психоанализа не будет эффективной, если лечение проходит
в тяжелой, бездушной и унылой атмосфере.)