Марлен Инсаров

Марлен Инсаров

От беспорядочного грабежа к грабительскому порядку

Указ Ельцина о борьбе с организованной преступностью привел к некоторому замешательству в рядах "коммунистических" поклонников "порядка". Если правительство Ельцина является правительством мафии, то из-за чего оно вдруг вздумало с мафией бороться? Не есть ли это всего-навсего слова, за коими не последует никаких действий? А если такие действия последуют, то не обязательно ли для оппозиционных сторонников "порядка" поддержать усилия правительства?

Чтобы разобраться в вопросе, почему Ельцину потребовалось начать крестовый поход против преступности, следует проанализировать процесс возрождения капитализма в бывшем СССР. Реставрация капитализма вовсе не была результатом злой воли Горбачева или коварных происков ЦРУ. Она имела причиной желание бюрократов, распоряжавшихся государственной собственностью, перестать быть просто управляющими и стать собственниками. Однако, сама бюрократия СССР вовсе не являлась однородной. Она делилась на различные группы с противоречащими друг другу интересами. Сверх того, эти интересы отнюдь не были одинаковы на различных стадиях трансформации бюрократии в новую буржуазию.

Необходимо также учитывать и тот факт, что советская бюрократия являлась хотя и главным, но не единственным источником возникновения буржуазии. Система бюрократического планирования неизбежно порождала диспропорции, на которых паразитировала теневая экономика, бывшая оборотной стороной данной системы. Бюрократическая и теневая (мафиозная) буржуазия, по-братски соучаствуя в ограблении трудового народа, имели прямо противоположные интересы при дележе награбленного. Чем больше шло первой - тем меньше оставалось второй, чем больше присваивала вторая - тем меньше получала первая. И поэтому идеологи бюрократии регулярно предавали анафеме "грабителей-теневиков", а идеологи последних отвечали тем же самым "проклятым бюрократам". Наконец, экономические условия периода реставрации (падение производства, высокие прибыли в торговле) вели к превращению значительной части народных масс в мелкую и среднюю буржуазию, наиболее удачливые представители которой переходили затем в среднюю и крупную. Борьба различных прослоек буржуазии за бóльшую долю в дележе и обусловила динамику развития буржуазного государства в бывшем СССР. Лишь только начался дележ собственности, которой ранее управляла бюрократия, как сразу на первый план вышли частные интересы отдельных бюрократов, их групп и прослоек. Все стремились урвать как можно больше. Старые государственные формы и старая идеология, выражавшая господство бюрократии как целого, были отброшены в сторону, смененные на имеющую прелесть новизны для экс-коммунистов формулу: "Каждый сам за себя, один бог за всех".

Вследствие большей мобильности торгового капитала, в значительной части своей вышедшего из теневой экономики, он в эпоху первоначального накопления имеет гораздо более высокую прибыль, чем капитал промышленный, представленный у нас, в основном, экс-КПССовскими директорами и "зубрами" ВПК. Торговый (и банковский) капитал заняли поэтому господствующее положение в период первоначального накопления, представители же производственного сектора - положение оппозиционное. Но растаскивание некогда "общенародной" собственности неминуемо, рано или поздно, доходит до такого момента, когда тащить больше нечего, т. к. все уже растащено и поделено, а обобранные до нитки рабочие массы поставляют столь дешевую рабочую силу, что их непосредственная эксплуатация становится не менее выгодной, чем эксплуатация посредством торговли. И вот тогда награбившие капитал перекупщики и освоившиеся с торговой деятельностью "коммунистические директора", дружно забыв о былой вражде, сливаются в единое целое - класс буржуазии, требующий "порядка" и "закона", без коих немыслима никакая устойчивая и регулярная капиталистическая эксплуатация.

Либерализм, приоритет прав и свобод личности, отстаивание каждой личностью своих интересов - все это отбрасывается в сторону. Что значит какая-то личность, если только это не личность капиталиста, перед священным делом капиталистического накопления и защищающего его государства? А что, если народные массы в самом деле усвоят лозунг "каждый за себя" и на грабеж ответят экспроприацией, а на насилие - революцией?!

И вот лозунги первого периода сменяются требованиями наведения порядка, который должен защитить буржуазию от возмущения трудящихся (а также предохранить господ буржуев от чрезмерного поедания друг другом), и защиты национальных интересов, а именно защиты интересов национальной буржуазии от посягательств со стороны буржуазии иностранной. Беспорядочный грабеж уступает место грабительскому порядку. Буржуазно-либеральное государство сменяется открытой диктатурой буржуазии. Данная тенденция развития далеко еще не достигла своего предела, но дело явно идет к этому. Существующее буржуазное государство все еще является либеральной формой господства буржуазии, но либерализма в нем с каждым днем становится все меньше, а уклон в сторону открытой диктатуры - все сильнее.

Буржуазии в конечном счете все равно, кто из ее политиков осуществит переход к такой диктатуре. Единственное, что ее здесь волнует - это вопрос о благоприятных условиях для такого перехода. Ельцин чересчур разоблачил себя в глазах масс, чтобы эффективно сыграть роль фюрера, т. е. "общенационального лидера". Не лучше ли доверить это дело еще не проявившим себя на деле политикам? Буржуазии все равно, кто будет фюрером, но это не все равно для претендентов на роль фюрера. Ельцину давно ясно, что его оставят лишь в том случае, если он сам осуществит данный переворот.

Указ Ельцина о борьбе с преступностью дает буржуазии двойную выгоду. Во-первых, он защищает прибыль "честных" капиталистов, грабящих рабочих без нарушения уголовного кодекса, от дельцов преступного мира, которые, находя сей путь обогащения чересчур долгим, предпочитают наживаться путем грабежа своих братьев по классу из легального бизнеса.

Но есть и другая выгода: до поры до времени остающиеся на заднем плане ограничения буржуазно-демократических прав и свобод, провозглашенные указом, неизбежно будут направлены против рабочего движения, лишь только оно станет представлять для буржуазии реальную опасность. Кроме того, ограничение буржуазно-демократических прав есть половина пути к их полному уничтожению, и Ельцин, если у него хватит последовательности, должен будет постараться пройти и вторую половину. Впрочем, вряд ли он сможет пройти этот путь до конца. Его сменят другие буржуазные политики, как это произошло недавно на Беларуси и Украине.

Не следует забывать, что крупнейшим капиталистом у нас по сей день остается буржуазное государство, почти полностью сохранившее прежний административный и репрессивный аппарат, государство, возникшее в 20-30-х годах на костях республики рабочих Советов. Антибюрократическая революция не была и не могла быть проведена у нас буржуазией по той элементарной причине, что одна часть новоявленной российской буржуазии непосредственно вышла из бюрократии, интересы же второй - были тесно с бюрократией переплетены. Действительный слом тоталитарной государственной машины будет делом рук пролетариата, демократическая революция неотделима от революции социалистической.

Государство вовсе не является органом отстаивания мнимых "общенациональных" интересов, как любят твердить холуи-"государственники" из числа так называемых "коммунистов". Оно - воплощение сконцентрированной воли господствующего класса, наиболее мощное оружие, которым он отстаивает свою власть в борьбе против классов угнетенных. По сравнению с современным государством, с его мощным аппаратом насилия и лжи любой грабитель - не более, чем комар рядом со слоном. Именно нынешнее государство является главным насильником и бандитом, а указ по борьбе с преступностью - всего лишь эпизод конкурентной борьбы этого большого бандита с бандитами более мелкими. Впрочем, даже как средство борьбы с "крестными отцами" он вряд ли будет применяться достаточно интенсивно. Государственные чиновники и "крестные отцы", конкурируя между собой за долю в прибавочном продукте, связаны в то же время глубочайшей солидарностью, отстаивая свое право на прибавочный продукт от посягательств со стороны трудящихся. Эта солидарность не является, конечно, лишь идеальной. Она находит выражение в коррупции, в покупке чиновников "крестными отцами". А эту продажность не уничтожить административными методами: она будет продолжаться всегда, пока существует неподконтрольная трудящимся чиновничья иерархия.

Задержание на 30 суток без предъявления обвинения будет применяться не к главарям мафии, а к мелким грабителям-индивидуалистам (своим незаконным грабежом присваивающим себе плоды грабежа законного, а потому и вызывающим негодование "честных" предпринимателей); к уличным хулиганам; к лицам, не совершившим вообще никаких преступлений, но так или иначе вызвавшим неудовольствие властей; главное же - к активистам рабочего движения, которых буржуазная охранка может теперь, с полным законным основанием, при необходимости "изъять из обращения" на 30 суток, за которые она (в этом сомневаться не приходится) уж постарается подвести их под ту или иную статью Уголовного Кодекса (что, учитывая сохранившиеся в неизменности старые традиции бесконтрольности органов государственного насилия и их полной власти над арестованными, особого труда не составит).

Каково же должно быть отношение к указу революционного рабочего движения? Рабочему все равно, какой капиталист его эксплуатирует, но вовсе не все равно, при каких политических условиях происходит эксплуатация: при буржуазной демократии, пусть урезанной и ограниченной, но все-таки демократии, или же при открытой террористической диктатуре. Самая худшая буржуазная демократия для рабочего бесконечно полезней, чем самая лучшая буржуазная диктатура, и вовсе не потому, что эта демократия будто бы примиряет классовые противоречия и ведет к некоей гармонии, а наоборот, потому, что она создает наиболее благоприятные условия для классовой борьбы пролетариата. Именно поэтому демократия становится ненужной для буржуазии. Именно поэтому ее должен защитить рабочий класс. Защитить не для того, чтобы остановиться на ней, но чтобы, используя ее, идти вперед к победе пролетарской революции, которая только и сможет покончить с антидемократическими посягательствами буржуазии и установить самую полную демократию для трудящихся масс.

И пусть взбесившиеся мелкие буржуа, партаппаратные пенсионеры, отставные гэбисты, истеричные интеллигенты и т. д. возмущаются мнимым развалом государства, пусть они мечтают о "мудром вожде", который снова будет гнать их, как баранов, туда, куда захочет. Наше дело - развалить это государство до основания и заменить его республикой рабочих советов. Наш долг - беспощадное разоблачение перед народом всех государственных бонз и оппозиционных государственных холуев. Мы - наследники Ленина, а не Николая II!

Источник: На смену марксизму и анархизму. Коллективизм – идеология революционеров XXI века. 2004. С. 368-371.