212   ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. - ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ

3. “ПОСЛЕДНИЙ ЧАС” СЕНИОРА

В одно прекрасное утро 1836 г. Нассау У. Сениор, известный своими экономическими познаниями и своим прекрасным стилем, в некотором роде Клаурен среди английских экономистов, был выз­ван из Оксфорда в Манчестер, чтобы поучиться здесь политической экономии, вместо того чтобы обучать ей в Оксфорде. Фабриканты 

ГЛАВА VII. - НОРМА ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ   213

избрали его борцом против недавно изданного фабричного акта ⁸¹ и против агитации за десятичасовой рабочий день, которая шла еще дальше. С обычной практической проницательностью они увидали, что господин профессор “wanted a good deal of finishing” [“еще по­рядком нуждается в окончательной отделке”]. Поэтому они пропи­сали ему поездку в Манчестер. Господин профессор, со своей сто­роны, украсил своим стилем уроки, полученные им в Манчестере у фабрикантов, и издал памфлет: “Letters on the Factory Act, as it affects the cotton manufacture”. London, 1837. Здесь, между прочим, можно прочесть следующее поучение:

“При теперешнем фабричном акте ни одна фабрика, на которой работают лица моложе 18 лет, не может работать более 11½ часов в день, т. е, по 12 часов в первые 5 дней недели и 9 часов в субботу. Следующий анализ (!) показывает, что на такой фабрике вся чистая прибыль происходит от последнего часа. Фабрикант затрачивает 100 000 ф. ст.: 80 000 ф. ст. на фабричные здания и машины, 20 000 ф. ст. на сы­рой материал и заработную плату. Предполагая, что капитал оборачивается один раз в год и что валовая прибыль составляет 15%, годовой оборот товаров этой фабрики должен составить стоимость в 115 000 фунтов стерлингов... Каждая из 23 половин рабочего часа, составляющих рабочий день, производит ⁵/₁₁₅, или ¹/₂₃, этих 115000 фунтов стерлингов. Из этих ²³/₂₃, образующих совокупность этих 115 000 ф. ст. (constituting the whole 115 000 ф. ст.), ²⁰/₂₃, т. е. 100 000 из 115 000, просто возмещают капитал; ¹/₂₃, или 5 000 ф. ст. из 15 000 ф. ст., составляющих валовую прибыль (!), возмещает износ фабрики и машин. Остающиеся ²/₂₃, т. е. два последних получаса каждого дня, производят чистую прибыль в 10%. Поэтому, если бы при неизменных ценах фабрика могла работать 13 часов вместо 11 ½, то. при увеличении оборотного капитала приблизительно на 2 600 ф. ст., чистая при­быль увеличилась бы более чем вдвое. С другой стороны, если бы рабочий день был сокращен на 1 час, то исчезла бы чистая прибыль, а если бы на ½ часа, то ис­чезла бы и валовая прибыль”

И это господин профессор называет “анализом”! Если он дейст­вительно поверил воплю фабрикантов, что рабочие большую часть

³²⁾ Senior. “Letters on the Factory Act etc.”. London, 1837, p. 12, 13. Мы не останавли­ваемся па некоторых курьезах, безразличных для нашей цели, например на утверждении, будто фабриканты причисляют к прибыли, брутто или нетто, валовой или чистой, возмеще­ние стоимости изношенных машин и т. д., т. е. одном из составных чаете” капитала. Не останавливаемся также на том, правильны пли фальшивы цифровые данные. Что они стоят не больше так называемого “анализа”, это доказал Леонард Хорнер в “Letter to Mr. Se­nior etc.”. London, 1837 [p. 30-42]. Леопард Хорнер, один из членов комиссии 1833 г. по обследованию условий труда фабричных рабочих и фабричный инспектор, по существу цензор фабрик, вплоть до 1859 г., оказал бессмертные услуги английскому рабочему классу. Всю свою жизнь он вел борьбу не только с озлобленными фабрикантами, но и с министрами, для которых было несравненно важнее считать “голоса” фабрикантов в палате общим, чем часы “рабочих рук” на фабрике.

Добавление к примечанию 32. Не говоря уже о фальши содержания, изложение Сениора путаное. Сказать он хотел, собственно, только вот что: фабрикант заставляет рабочего ежедневно работать 11½, или ²³/₂ часа. Подобно отдельному рабочему дню, весь годовой труд состоит из 11½. или ²³/₂ часа (помноженных на число рабочих дней в году). При этом предположении ²³/₂ рабочего часа производят годовой продукт в 115 000 фунтов стер­лингов; ½ рабочего часа производит 115 000 ф. ст. x ¹/₂₃; ½ рабочего часа производят 115 000 ф. ст. x ²⁰/₂₃ = 100 000 ф. ст., т. е. они только возмещают авансированный капитал. Остаются ³/₂ рабочих часа, которые производят 115 000 ф. ст. x ³/₂₃ = 15 000, т. е. валовую прибыль. Из этих ³/₂ рабочего часа ½ рабочего часа производит 115000 ф. ст. x ¹/₂₃ = 5000 ф. ст., т. е. производит только возмещение износа фабрики и машин. Последние две половины рабочего часа, т. е. последний рабочий час, производят 115 000 ф. ст. x ²/₂₃ = 10 000 ф. ст., т. е. чистую прибыль. В тексте Сениор превращает последние ³/₂₃ продукта в части самого рабочего дня.

 

214   ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. - ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ

 

дня растрачивают на производство, а следовательно на воспроиз­водство, или возмещение, стоимости зданий, машин, хлопка, угля и т. д., то всякий анализ был излишним. Он мог просто ответить: Милостивые государи! Если вы заставите работать 10 часов вместо 11½, то при прочих равных условиях ежедневное потребление хлопка, машин и т. д. сократится на l½ часа. Следовательно, вы выиграете ровно столько же, сколько вы потеряли. В будущем ваши рабочие станут затрачивать на воспроизводство, или возмещение, авансированной капитальной стоимости на 1½ часа меньше. А если бы Сениор не поверил им на слово и как сведущее лицо признал бы необходимым особый анализ, то он должен был бы прежде всего по­просить господ фабрикантов о том, чтобы в вопросе, касающемся исключительно отношения чистой прибыли к величине рабочего дня, они не сваливали в одну кучу машины и фабричные зда­ния, сырой материал и труд, а соблаговолили бы выделить по­стоянный капитал, заключающийся в фабричных зданиях, маши­нах, сыром материале и т. д., на одну сторону, капитал же, аван­сированный на заработную плату, — на другую сторону. Если бы тогда оказалось, например, что по вычислениям фабрикантов рабочий воспроизводит, или возмещает, заработную плату в ²/₂ ра­бочих часа, или в один час, то наш аналитик должен был бы про­должить:

Согласно вашим данным, рабочий в предпоследний час произ­водит свою заработную плату, а в последний — вашу прибавочную стоимость, или чистую прибыль. Так как в равные промежутки вре­мени он производит равные стоимости, то продукт предпоследнего часа имеет такую же стоимость, как и продукт последнего. Далее, рабочий производит стоимость лишь при том условии, если он за­трачивает труд и количество его труда измеряется его рабочим временем. Последнее, согласно вашим данным, составляет 11½ ча­сов в день. Одну часть этих 11½ часов он употребляет на произ­водство, или на возмещение, своей заработной платы, другую часть на производство вашей чистой прибыли. Ничего больше он не делает в продолжение рабочего дня. А так как, согласно вашему утверждению, его заработная плата и доставляемая им прибавоч­ная стоимость суть равновеликие стоимости, то он, очевидно, про­изводит свою заработную плату в 5¾ часа и вашу чистую при­быль в остальные 5¾ часа. Так как, далее, стоимость продукта, произведенного в два часа прядения, равна сумме стоимости его за­работной платы плюс ваша чистая прибыль, то эта стоимость пряжи должна измеряться 11½ рабочими часами: продукт предпослед­него часа 5¾ рабочих часа, продукт последнего часа — ditto [то­же]. Мы подходим теперь к щекотливому пункту. Итак, внимание! Предпоследний рабочий час — такой же обыкновенный рабочий час, как и первый. Ni plus, ni moins [He более и не менее]. Поэтому, как же может прядильщик в один рабочий час произвести стоимость

 

ГЛАВА VII. - НОРМА ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ   215

 

пряжи, представляющую 5¾ рабочих часа? В действительности он и не совершает такого чуда. Та потребительная стоимость, которую он производит в один рабочий час, есть определенное количество пряжи. Стоимость этой пряжи измеряется 5¾ рабочего часа, из которых 4¾ уже заключаются, помимо содействия с его стороны, в средствах производства, в хлопке, машинах и т. д., потребленных в течение часа, а ⁴/₄, или один час, присоединены им самим. Таким образом, так как его заработная плата производится в 5¾ часа, а продукт, произведенный в один час прядения, точно так же содер­жит 5¾ рабочего часа, то нет решительно никакого волшебства в том, что новая стоимость, произведенная им в продолжение 5¾ часа прядения, равна стоимости продукта одного часа пряде­ния. Но вы совершенно заблуждаетесь, если думаете, будто он за­трачивает хотя бы один атом своего рабочего дня на воспроизвод­ство, или “возмещение”, стоимостей хлопка, машин и т. д. Благо­даря тому, что его труд делает из хлопка и веретен пряжу, благодаря тому, что он прядет, стоимость хлопка и веретен сама собой перехо­дит на пряжу. Это — следствие качества его труда, а не количества. Конечно, в один час он перенесет на пряжу большую стоимость хлопка и т. д., чем в ½ часа, но лишь по той причине, что в 1 час он перепрядет хлопка больше, чем в ½ часа. Итак, вы видите: ваше утверждение, что рабочий в предпоследний час производит стои­мость своей заработной платы, а в последний час — чистую при­быль, означает только, что в пряже, представляющей продукт двух часов его рабочего дня, будут ли то первые или последние часы, воплощено 11½ рабочих часов, — ровно столько же, сколько на­считывается во всем его рабочем дне. А утверждение, что он в пер­вые 5¾ часа производит свою заработную плату, а в последние 5¾ часа — вашу чистую прибыль, означает только, что первые 5¾ часа вы оплачиваете, а последние 5¾ часа не оплачиваете. Я говорю об оплате труда, а не об оплате рабочей силы, просто поль­зуясь вашим жаргоном. Теперь, господа, если вы возьмете отноше­ние рабочего времени, которое вы оплачиваете, к тому рабочему времени, которого вы не оплачиваете, то вы найдете, что оно равно отношению половины дня к половине дня, т. е. 100%, что, несом­ненно, — очень хороший процент. Не подлежит также никакому сомнению, что если вы заставите работать своих рабочих 13 часов вместо 11½ и излишние 1½ часа просто присоедините к прибавоч­ному труду, что было бы совершенно в вашем духе, то последний возрастет с 5¾ часа до 7¼ часа, а потому норма прибавочной стои­мости повысится с 100% до 126²/₂₃%. Но вы слишком безумные сан­гвиники, если вы надеетесь, что вследствие присоединения 1½ ча­сов она увеличится с 100% до 200% и даже более чем до 200%, т. е. что она “более чем удвоится”. С другой стороны, — сердце чело­века — удивительная вещь, особенно, если человек носит сердце в своем кошельке, — вы слишком мрачные пессимисты, если вы 

 

216 ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. — ПРОИЗВОДСТВО АБСОЛЮТНОЙ ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ

 

опасаетесь, что с сокращением рабочего дня с 11½ до 10½ часов пойдет прахом вся ваша чистая прибыль. Отнюдь нет. При прочих равных условиях прибавочный труд понизится с 5¾ до 4¾ часа, что все еще дает весьма значительную норму прибавочной стои­мости, именно 82¹⁴/₂₃%. Но ваш роковой “последний час”, о кото­ром вы рассказываете сказок больше, чем хилиасты о светопре­ставлении, это — “all bosh” [ “совершенный вздор” ]. Потеря его не отнимет у вас “чистой прибыли”, а у используемых вами детей обо­его пола — “чистоты душевной” ^32а).

Когда действительно пробьет ваш “последний часочек”, вспом­ните оксфордского профессора. А пока до приятного свидания в

^32а) Если Сениор доказал, что от “последнего рабочего часа” зависит чистая прибыль фабрикантов, существование английской хлопчатобумажной промышленности и положение Англии на мировом рынке, то д-р Эндрыо Юр в придачу к этому доказал ⁸³, в свою очередь, что если фабричных детей и подростков моложе 18 лет не запирать на полные 12 часов в теплой и чистой нравственной атмосфере фабричного помещения, а “одним часом” раньше выталкивать их в неуютный и распущенный внешний мир, то праздность и порок лишат их душевной чистоты. С 1848 г. фабричные инспектора в своих полугодовых “Reports” неустанно поддразнивают фабрикантов “последним”, “роковым часом”. Так, г-н Хауэлл а своем фабричном отчете от 31 мая 1855 г. говорит: “Если бы следующее остроумное вычис­ление” (он цитирует Сениора) “было правильно, то оказалось бы, что каждая хлопчато­бумажная фабрика в Соединенном королевстве с 1850 г. работала себе в убыток” (“Reports of the Inspectors of Factories for the half year ending 30th April 1855”, p. 19, 20). В 1848 г., когда десятичасовой билль прошел через парламент, фабриканты сельских льнопрядилен, рассеянных между графствами Дорсет и Сомерсет, принудили некоторых рабочих, на которых распространялось ограничение рабочего дня, принять контрпетицпю, в которой, между прочим, говорится: “Мы, просители-родители, полагаем, что добавочный час празд­ности не может иметь никакого иного результата, кроме деморализации наших детей, ибо праздность — мать всех пороков”. По этому поводу фабричный отчет от 1 декабря 1848 г. замечает: “Воздух льнопрядилен, где работают дети этих добродетельно-нежных роди­телей, до такой степени насыщен пылью и частицами волокон сырого материала, что чрез­вычайно неприятно пробыть в прядильне хотя бы только 10 минут, так как льняная пыль, от которой нет никакого спасения, проникая в глаза, уши, нос и рот, вызывает мучитель­нейшее ощущение. Самый труд, вследствие безумной быстроты машин, требует постоянно ловкости и движения при неослабном внимании, и представляется несколько жестоким за­ставить родителей употреблять слово “леность” по адресу собственных детей, которые, за вычетом времени на еду, 10 полных часов прикованы к такой работе, в такой атмосфере... Эти дети работают дольше, чем батраки в соседних деревнях. Такие безжалостные обви­нения в “праздности и пороке” следует заклеймить как чистейшее ханжество и самое бес­стыдное лицемерие... Та часть общества, которая приблизительно двенадцать лет тому назад была поражена самоуверенностью, с которой публично и совершенно серьезно воз­вещали, опираясь на санкцию высокого авторитета, будто вся “чистая прибыль” фабри­канта проистекает из “последнего часа” труда и потому сокращение рабочего дня на один час уничтожит всю чистую прибыль, — эта часть общества, говорим мы, едва ли поверит своим глазам, когда она увидит, что оригинальное открытие относительно благодеяний “послед­него часа” с того времени усовершенствовано настолько, что оно теперь в одинаковой мере включает в себя и “мораль” и “прибыль”, так что если продолжительность детского труда будет сокращена до 10 полных часов, то вместе с чистой прибылью хозяев улетучится и нравственность детей, так как и то и другое зависит от этого последнего, этого “фатального часа” (“Reports of Insp. of Fact. for 31st Oct. 1848”, p. 101). Этот же фабричный отчет при­водит потом образчики “морали” и “добродетели” этих господ фабрикантов, образчики тех каверз, уловок, приманок, угроз, подделок и т. д., которые они пускали в ход для того, чтобы заставить немногих совершенно безответных рабочих подписывать петиции такого рода, а потом выдавать эти петиции перед парламентом за петиции целой отрасли промышлен­ности, целых графств. — В высшей степени характерным для современного состояния так называемой экономической “науки” остается тот факт, что ни сам Сениор, — который, к своей чести, впоследствии энергично выступил за фабричное законодательство. — ни его первоначальные и позднейшие противники не сумели разобраться в ложных выводах “ори­гинального открытия”. Они просто апеллировали к фактам и опыту. Why и wherefore [как и почему] — осталось для них тайной.

ГЛАВА VII. - НОРМА ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ   217

лучшем мире. Addio!.. [До свидания!] ³³⁾ Сигнал “последнего ча­са”, открытого Сениором в 1836 г., был снова подан 15 апреля 1848 г. в лондонском “Economist” Джемсом Уилсоном, одним из главных экономических мандаринов, в его полемике против закона о десятичасовом рабочем дне.