С. 2: В отечественной историко-философской литературе сложилась довольно устойчивая оценка деятельности Г. В. Плеханова. Ее суть состоит в следующем: если Плеханов ошибался в политической области, особенно после 1903 г., то в теоретической деятельности, в области философии, в частности, он в основном был прав. Указываются отдельные ошибки, в своем большинстве вскрытые В.И.Лениным, в "Материализме и эмпириокритицизме" и в "Философских тетрадях", однако они интерпретируются как досадный промах, не игравший существенной роли в философской системе Г. В. Плеханова. Вместе с тем, такой подход едва ли может быть удовлетворителен, он грешит односторонностью.

[...] мы позволим себе, однако, усомниться в справедливости этого вывода относительно его идей, связанных с проблемой человека. Проблема эта, однако, носит универсальный характер, она самым тесным образом связана как с теорией, так и с практикой деятельного субъекта, она ведет к необходимости анализа "последних теоретических оснований" этой деятельности.

С. 2-3: [...] мы хотели бы сделать два предварительных замечания, касающихся принципов исследования философии Г. В. Плеханова. Первое - общего характера: при анализе философии Плеханова мы старались исходить из внутренней логики теоретизирования самого Плеханова и не накладывать на его рассуждения никаких внешних схем.

С. 3: Второе замечание касается особенностей возникновения и эволюции философских взглядов Плеханова. Г. В. Плеханов пришел к марксизму не сразу. Этот переход сопровождался ломкой прежней теоретической системы, которой он придерживался, - идеологии народничества. Это обстоятельство наложило [...] свою печать на восприятие им философии марксизма, на логику построения новой системы. Некоторый предварительный анализ текстов позволили предположить, что даже там, где Плеханов цитирует К.Маркса и Ф.Энгельса, он не всегда адекватно интерпретирует их. Это обстоятельство обусловило необходимость при анализе проблемы постоянного внимания не только к тому, что он хочет сказать, какой смысл вкладывает в те или иные понятия. Руководствуясь этими двумя методическими принципами, мы приступаем к анализу.

Для того чтобы понять, каким философским материалом, кроме теории марксизма, оперировал в своей философии Плеханов, нам с самого начала надо иметь в виду, что в своих теоретических изысканиях он как бы поставил перед собой задачу еще раз пройти тот путь, который прошел в философии К.Маркс на пути к созданию материалистического понимания истории. Очевидно, он задался целью путем анализа логики общественной мысли доказать закономерность, неизбежность создания новой философско-социологической теории марксизма, которая, по его убеждению, явилась переворотом, какого не знала история общественной мысли. Стремясь наиболее полно осуществить эту задачу, Плеханов неизбежно обращался к трудам классиков немецкой философии. Большое внимание уделил Плеханов также анализу предшествующей материалистической традиции - философии французских материалистов XVIII в. и особенно Спинозы.

С. 4: Философские взгляды этих мыслителей наложили свою печать на складывающиеся собственные воззрения мыслителя.

Исходным теоретическим принципом исследования у Плеханова выступал принцип материалистического монизма. Какие бы проблемы ни исследовал его философский ум, он все стремился вывести или свести к принципу материализма. Этот принцип был направлен, прежде всего, против различных форм философского идеализма, субъективизма и религиозной ортодоксии, и, что самое важное, с его помощью Плеханов обосновывал необходимость революции рабочего класса и установления социализма в России. Названный философский принцип играл, бесспорно, самую прогрессивную идеологическую роль.

Как же подходил он, исходя из этого принципа, к проблеме человека? Еще раз оговоримся, в нашей работе мы рассмотрим только некоторые, гносеологические основания решения Плехановым этой проблемы и не будем касаться ни самого решения, ни его социологических аспектов. Это отдельный разговор.

С. 4-5: Как неоднократно признавался сам Плеханов, его не очень интересовали в философии проблемы гносеологии ¹. В этом он продолжал традицию народнической идеологии, из которой вышел. Как известно, концентрируя свое внимание на мировоззренческой функции философии, семидесятники не слишком задерживались на гносеологических изысканиях и спешили перейти к "житейскому действию", создать "практическую философию", необходимую им для немедленного решения назревших практических задач. Плеханов унаследовал эту практическую тенденцию народничества 70-х гг. Однако его теоретически не удовлетворял субъективный идеализм народнического движения, основанный на "субъективном методе" в социологии и волюнтаризме на практике. Рано поняв недостаточность благих пожеланий, Плеханов почувствовал необходимость поиска более веских теоретических оснований для обоснования практики революционной борьбы. Такие основания он нашел в философской и социологической теории марксизма. То обстоятельство, что он не придал большого значения вопросам гносеологии, наложило свою печать как на его понимание содержания марксизма, так и на оценку той роли, какую занимает в марксизме проблема человека.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. С. 35.

С. 5: [...] Если попытаться умозрительно вычленить ту основную теоретическую проблему, вокруг которой разворачиваются все хитросплетения его философской мысли, ее, пожалуй, можно назвать так: "свободный человек и детерминированный мир". Если прежде, будучи народником, Плеханов отдавал предпочтение первой стороне антиномии, теперь вся теоретическая деятельность подчинена настойчивой попытке разрешить антиномию путем включения человека в детерминированный мир, посмотреть на мир и на человека с единой материалистической точки зрения как на единый природный развивающийся процесс.

Решая проблему человека с этих позиций, Плеханов испытал несомненное влияние антропологического материализма Л.Фейербаха и Н.Г.Чернышевского. Известно, что философская антропология интересовала и народнических идеологов. Но если они из нее, прежде всего, брали этические и исторические аспекты проблемы человека, Плеханова больше всего интересовали ее натуралистические основания.

С. 5-6: В одной из центральных философских работ "Основные вопросы марксизма" Плеханов в полном согласии с Фейербахом цитирует следующее: "В споре между материализмом и спиритуализмом... речь идет о человеческой голове; ...раз мы узнали, что представляет собой та материя, из которой состоит мозг, мы скоро придем к ясному взгляду и насчет всякой другой материи, насчет материи "вообще" ¹ . Уже здесь виден подход к проблеме человека у Плеханова - субстратно-субстанциональный.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 131.

С. 6: Как известно, подобная онтолого-гносеологическая апелляция при решении основного вопроса философии к человеку полностью согласуется с исходным принципом антропологической философии Фейербаха: "Человек, как психофизиологическое существо, есть "единственный универсальный и высший предмет философии"" ¹ . У Фейербаха индивид выступает в качестве первичной реальности, несущей в себе все свойства "человеческого". Человек обладает неизменной совокупностью своих стремлений и потребностей, которые реализует в обществе. У Фейербаха встречаются попытки взглянуть на человека и как на "общественное существо", но, в конечном счете, для него цельный человек - это человек в его единстве с природой - чувственный человек.

К.Маркс и Ф.Энгельс справедливо отмечали, что Фейербах никогда не добирался до "реально существующих, деятельных" людей, он не знал иных человеческих отношений кроме любви и дружбы, к тому же идеализированных ² . Однако, критикуя Фейербаха за абстрактный подход, Маркс и Энгельс никогда не исключали проблему человека как цельного, автономного существа, реального феномена общественной жизни, носителя родовых качеств. Именно Маркс и Энгельс своим учением об общественной практике обосновали особое положение человека в материальном мире - место преобразователя и творца, средоточия общественных отношений. Многие моменты своего учения о человеке Маркс и Энгельс регенерировали из философской системы Фейербаха. [...]

¹ Фейербах Л. Избранные философские произведения. Т. 1. С. 202.

² Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3. С. 3.

С. 7: [...Плеханов] следующим образом интерпретирует основной гуманистический принцип его философии: "Фейербах взял "человека" за отправную точку своих философских рассуждений только потому, что отправляясь от этой точки, он надеялся на скорее придти к цели, которая состояла в составлении правильного взгляда на материю вообще и на ее отношение к "духу". Стало быть, тут мы имеем дело с методологическим принципом, значение которого обусловливалось обстоятельствами времени и места..." ¹.

Мы согласны с М.Ф.Чернышевой, которая указывает на недостаточность и ограниченность трактовки принципа гуманизма Л.Фейербаха Плехановым. М.А.Чернышева убедительно доказывает, что гуманизм Фейербаха не сводится к методу, он включает в себя разработанное философское учение о человеке, пронизывающее всю его философскую систему в целом. ² . Учение о человеке позволило Фейербаху связать воедино природу и дух, объект и субъект. Как свидетельствует Чернышева, еще Йодль верно заметил, что у Фейербаха человек - основа, субъект единства бытия и сознания. Объектом человека, по Фейербаху, является вселенная, потому что человек - универсальное существо. Поэтому объектом исследования истинного философа должно быть все, к чему человек имеет наиболее тесное отношение. "Истина не в мышлении и не в знании как таковом, - пишет Фейербах. - Истина - в полноте человеческой жизни и существа" ³ . Научное исследование должно иметь в виду связь объекта исследования с человеком ⁴ .

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 131.

² "Учение Фейербаха о единстве субъекта и объекта позволяет ему "все сверхъестественное посредством человека свести к природе", а все "сверхчеловеческое - к человеку". Такой подход Фейербах к изложению и обоснованию философских проблем, видимо, определяется ведущим интересом Фейербаха - интересом к человеку. Критика религии и идеализма предпринимается Фейербахом также во имя защиты человека и его интересов.

Именно философия человека в самом широком, доступном ему понимании, называется Фейербахом антропологией. Это содержание философии Фейербаха улавливает А.М.Деборин, когда пишет, что у Фейербаха "антропология есть человековедение в смысле обществоведения" (Деборин А.М. Людвиг Фейербах. М., 1923. С. 162). Действительно, антропология Фейербаха не является методологическим приемом, в том смысле, как его понимает Г. В. Плеханов. Наоборот, постановка и решение других философских проблем в учении Фейербаха продиктованы, в известной степени, нуждами его антропологии".

Чернышева М.А. Учение Л.Фейербаха о человеке и его значение для формирования гуманизма К.Маркса. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. Л., 1968. С. 5-6.

³ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 1. М., 1955. С. 203.

⁴ В работах Фейербаха, - указывает Маркс, - берет "свое начало положительная гуманистическая и натуралистическая критика [...]; после "Феноменологии" и "Логики" Гегеля это - единственные сочинения, которые содержат подлинную теоретическую революцию" (Маркс К. Из ранних произведений. С. 520). [...] Считая такой подход единственно правильным, Маркс осуществляет в своей рукописи анализ отношений людей в капиталистическом обществе с гуманистических и материалистических позиций. Анализ явления отчуждения личности в капиталистическом обществе приводит Маркса к выводу, что только положительное упразднение частной собственности создает человека в полном смысле этого слова. - Там же. С. 19.

С. 8: Таким образом, антропология - это не только исходный принцип построения философской системы у Фейербаха - она ее содержательное теоретическое обоснование.

Этот подход Плеханова к Фейербаху не случаен. В дальнейшем анализе мы увидим, что Плеханов сам в своих философских рассуждениях постоянно опирался на понятие человека как методологический прием. Указанный онтолого-гносеологический подход к проблеме человека Плеханов использовал очень широко: его он положил в основу исследования таких проблем, как материалистическое решение основного вопроса философии, отношения субъекта и объекта, проблемы единства бытия и мышления, наконец, постановки проблемы последних оснований философии. Рассмотрим его более подробно.

С. 8-9: В одной из самых первых философских работ "Примечание к работе Ф.Энгельса "Людвиг Фейербах..." (1891 г.) Плеханов следующим образом формулирует свои рассуждения по всему кругу указанных философских проблем: "Человек должен действовать, умозаключать и верить в существование внешнего мира, говорил Юм. Нам, материалистам, остается прибавить, что такая "вера" составляет необходимое предварительное условие мышления критического в лучшем смысле этого слова, что она есть неизбежное salto vitale философии. Основной философский вопрос решается не противопоставлением "я" "не-я", т. е. внешнему миру: такое противопоставление способно завести лишь в тупой переулок абсурда. Для решения названного вопроса необходимо выступить за пределы "я" и рассмотреть, как относится "он" (организм, обладающий сознанием) к окружающему его внешнему миру. Но как только вопрос принимает этот - единственный рациональный - вид, тотчас же становится очевидным, что "субъект" вообще, а, следовательно, и мое "я", не только не диктует законов объективному миру, но представляет собою лишь составную часть этого мира, рассчитываемую с другой стороны, со стороны мысли, а не со стороны протяжения, как сказал бы Спиноза, который был несомненным материалистом, хотя его и отказываются признать таковым историки философии.

С. 9: Этим решительным шагом мысли разрубается также и весь гордиев узел юмова скептицизма!" ¹. Не будем останавливаться на доказательстве того, что этим "решительным шагом мысли" отнюдь не разрубается гордиев узел юмова скептицизма, остановимся на другом.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 1. М., 1955. С. 487.

С. 9-10: Нетрудно заметить, что в основе подхода к решению указанных философских проблем лежит фейербаховский принцип философской антропологии. Из этого отрывка можно заметить также принципиальное различие подходов Фейербаха и Плеханова к проблеме философского начала. Если для Фейербаха такой точкой исхода является человек - эмпирическое существо, то для Плеханова человек - объективный "внешний мир" (понятие "человек" идентифицируется с абстрактным рационализированным понятием природы). Понятие "человек" у Плеханова онтологизируется - человек у него выступает теоретической моделью мира вообще, наделенный качеством субстанциональности, этот "человек" объединяет в себе материю и сознание. Представление о единой материальной субстанции, объединяющей в себе и материю, и сознание, [...] впервые ввел в философию Б.Спиноза. Упоминание в тексте имени Спинозы не случайно, именно его представление о субстанции положено Плехановым в фундамент решения всех основных проблем гносеологии, в том числе и диалектического материализма. "...материализм в том виде, как он был разработан в восемнадцатом столетии и как он был принят основателями научного социализма, - пишет Плеханов, - является теорией, которая учит нас, что "мы не можем знать мыслящей субстанции вне субстанции, обладающей протяжением, и что мысль является "в том же смысле, как и движение, функцией материи". Но это есть отрицание философского дуализма, и это возвращает нас прямиком к старику Спинозе с его единой субстанцией, для которой протяжение и мысль являются только атрибутами. И действительно, современный материализм представляет собой только более или менее осознавший себя спинозизм" ¹ .

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 339.

С. 10: По мнению Плеханова, все материалисты, начиная от философов XVIII века, являются спинозистами, в большей или меньшей мере осознававшими это свое родство: "Материалистическая философия Фейербаха была, как и философия Дидро, лишь родом спинозизма" ¹. Более того, Плеханов с самого начала своего философского творчества марксистского периода настойчиво повторяет, что спинозистами были также Маркс и Энгельс. "...я с полнейшим убеждением утверждаю, что Маркс и Энгельс в материалистический период своего развития никогда не покидали точки зрения Спинозы" ². Плеханов неоднократно называл философию Маркса "родом спинозизма"... Спинозу Плеханов считал праотцом всех материалистов и вслед за Фейербахом называл его "Моисеем свободных мыслителей и материалистов" нового времени.

Учение Спинозы о единой субстанции как causa sui, объединяющей в себе два атрибута - протяжение и мышление, действительно впервые в новой философии на уровне предельных философских абстракций с материалистических позиций логически непротиворечивым образом разрешало проблему единства мира.

¹ Там же. С. 359.

² Там же. С. 360.

С. 10-11: Представление Спинозы о единой субстанции было важно Плеханову, прежде всего для основания принципа философского материалистического монизма. Именно по этому критерию объединяет он в один лагерь столь далеко отстоящих по времени авторов. В этом смысле он и употребляет термин "спинозизм", когда говорит о "родах спинозизма". Дело, однако, не исчерпывается формальной, терминологической стороной, сложность состоит в том, что Плеханов и по содержанию, некритически заимствуя основные положения этого учения, кладет их в фундамент построений диалектического материализма, искренне полагая, что это и есть точка зрения марксизма: "Когда Энгельс пишет, что "к лагерю материалистов нужно отнести всех тех, которые основным началом считают природу" (см. его соч. "Людвиг Фейербах..."), то он только повторяет слова Фейербаха: "Истинное отношение мышления к бытию состоит лишь в том, что бытие - это субъект; мышление - предикат; мышление происходит из бытия, а не бытие из мышления". А так как точка зрения Фейербаха была точкой зрения спинозиста, то ясно, что и тождественная с нею философская точка зрения не могла быть иною" ¹.

С. 11: В уже цитированной работе "Основные вопросы марксизма" Плеханов, изложив отчасти известный нам принцип "антропологического" материализма Фейербаха, добавляет: "Так говорил Фейербах. И то же самое, хотя иногда и другими словами, говорил Энгельс в своей полемике с Дюрингом. Уже отсюда видно, какая важная часть философии Фейербаха навсегда вошла в философию Маркса-Энгельса" ². Г. В. Плеханов искренне полагал, что определенная часть философских учений прежних материалистов навсегда и без изменений вошла в философию марксизма. Это допущение было, мягко говоря, не строго.

¹ Там же, с. 359-360.

² Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 136.

С. 11-12: Философия Спинозы являлась несомненным громадным завоеванием человеческой мысли. Она впервые давала познающему субъекту принципы и средства теоретического объяснения мира как естественного процесса, без необходимости обращения к различным идолам "рассудка", "мнения", не прибегая к такой беспредметной категории, как "душа". Объяснение мира из него самого - принцип, который не потерял своего теоретического и эвристического значения до сих пор. Он служит отправной точкой философствования и сегодняшних мыслителей-материалистов. Вот как интерпретирует этот принцип, применительно к человеку, в связи с философией Спинозы, [...] Э. В. Ильенков: "...в человеке, как и в любом другом возможном мыслящем существе, мыслит та же самая материя, которая в других случаях (в других модусах) только "простирается" в виде камня или любого другого "не мыслящего тела", что мышление и в самом деле нельзя отделить от материи и противопоставить ей же самой в виде особого, бестелесного "духа", что оно - ее собственное совершенство" ¹. Э. В. Ильенков справедливо замечает, что эта общеметодологическая позиция позднее позволила Ленину заявить, что в самом фундаменте материи резонно предположить свойство, родственное ощущению, хотя и не тождественное ему, - свойство отражения ².

С. 12: Однако при всем том принцип материалистического монизма в той форме, какой он был выработан Спинозой, не вполне адекватно отражал действительность, нес печать "логического" происхождения, содержал внутреннее противоречие.

Понятие субстанции, введенное в систему в качестве универсального организующего принципа, позволяло включать в себя все явления как материальные, так и духовные, но не давало оснований отличия одних от других, не позволяло установить способа их связи и отношения. Не случайно философская система Спинозы не избежала упреков в гилозоизме. Указанная система обладала еще одним недостатком. На него указывал В.И.Ленин в "Философских тетрадях". В системе Спинозы нет субъекта свободного, самостоятельного, сознательного (недостает свободы и самостоятельности, самопознающего субъекта) ³. Субстанция Спинозы носит только общий характер - это единый поток бытия, в котором растворена индивидуальность. Понятие субстанции по своему происхождению еще слишком связано с понятием бога, чтобы полностью заменить его. Субстанция Спинозы несет в себе смысл явления, нерасчлененная сущность которого пребывает одновременно и в скрытой форме, не допускающей никакой множественности и противопоставленности, и в явной форме, раскрываясь в многоцветьи тождественных ему творений.

¹ Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1974. С. 40-41.

² Там же. 1974. С. 41.

3 Ленин В.И. ПСС. Т. 29. С. 149-150.

С. 13: И, наконец, еще одно. Понятие субстанции у Спинозы не просто несло в себе момент представления о чистом едином неопределенном бытии единой универсальной закономерности природы. Это некий поток бытия, проявляющийся в массе своих состояний-модусов, совершающихся неизбежно. Вся система мышления Спинозы исходит из этой предпосылки. Рассматривая решение Спинозой проблемы мышления, Э. В. Ильенков следующим образом излагает логику его философствования: "Спиноза... утверждает на языке своего века, что той единственной системой, внутри которой мышление имеет место с необходимостью, а не по случаю.., является не единичное тело и даже не сколько угодно широкий круг таких же тел, а единственно природа в целом. Отдельное тело обладает мышлением лишь в силу случая, стечения обстоятельств. Пересечение и сочетание массы причинно-следственных цепей в одном случае может привести к появлению мыслящего тела, а в другом - просто тела, камня, дерева и т.п. Так что отдельное тело - даже человеческое - обладает мышлением вовсе не с необходимостью. Только природа в целом и есть та система, которая обладает "всеми своими совершенствами", в том числе и мышлением, уже с абсолютной необходимостью..." ¹.

Включая мышление в качестве атрибута субстанции в поток бытия, Спиноза тем самым приписывает ему свойство универсальной необходимости. Субстанция содержит в себе это свойство в качестве предиката, определения, родового признака. В понятии субстанции как общеродовом признаке, отражающем закономерный непреложный единый ход бытия, окончательно терялась всякая индивидуальность.

¹ Ильенков Э.В. Ук. соч. С. 39.

С. 14: Таким образом, бытие в философии Спинозы носило слишком абстрактный характер. У него отсутствовало понятие индивидуального бытия, с которым В.И.Ленин связывал понятие развития, жизни. Подходя с этих позиций к миру, не было никакой возможности выделить и теоретически обосновать специфику ни одного предмета, в том числе, человека.

Эти недостатки в свое время попытался преодолеть Людвиг Фейербах. Как мы уже знаем, за основу философских рассуждений он взял именно человека - индивидуальное существо, универсальным образом воплощающее в себе сущность мира. Одной из необходимых частей его философской системы стала выступать деятельность (понятие, традиционное для немецкой классической философии). У Фейербаха это не всякая деятельность, а конкретная деятельность человека. Но если всякая деятельность есть также определенная деятельность, то и предмет этой деятельности есть данный, определенный, особенный предмет. Необходимым условием реальной деятельности, по крайней мере, ее теоретическим условием, является познание не только всеобщего, но и специфического. Как свидетельствует [...] Й. Элез [в его кн. "Проблема бытия и мышления в философии Фейербаха". М., 1971. С. 125], Фейербах не застревает на "общей причине", а распространяет это положение на все тела, существа. "Сущность каждой вещи заключается в ее особенностях" ¹, а посему и познание вещей должно быть познанием их "своеобразных сущностей". "В действительности, - писал Фейербах, - однообразное безразличие причинного ряда прерывается, упраздняется различием, индивидуальным характером вещей. Между тем индивидуальный характер вещей и существ необъясним и не выводим как из универсальной первопричины, так и из всеобщей причины. Возникать - значит проявлять индивидуальность..." ². Общий вывод, к которому приходит Фейербах: причина, производящая без различия все, в действительности не производит ничего. Это - только понятие, оно имеет только логическое и метафизическое, но отнюдь не физическое значение.

¹ Фейербах Л. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 425.

² Там же.

С. 15: Эту логику рассуждений Фейербах применяет к человеку. Он выступает против выведения человека из природы вообще. Это похоже на то, что у всех людей должен быть признан один отец - Адам. "Адам охватывает всех людей, из него вытравлена всякая индивидуальность" ¹. Особенные явления имеют особенные причины. Фейербах этими рассуждениями приближается к диалектическому пониманию взаимодействия причины и следствия ².

Излагая фейербахово учение о многообразии причин, Й. Элез пишет, что у Фейербаха человеческая необходимость не механическая, даже не "растительная", не "зоологическая". Отсюда иная ориентация в исследовании проблемы человека. Ее решение надо было искать не в растворении человеческой деятельности в некоторой нечеловеческой форме движения материи, а в выявлении места и роли человека, человеческой деятельности как специфической во всеобщей "деятельности" природы, во включении первой в универсальную каузальность природы, но в таком включении, которое вело бы не к стиранию особенностей этой деятельности, а к признанию как специфической причины физического изменения мира ³. Фейербах признает не только основные формы необходимости, но и различные ступени необходимости, ее относительный и исторический характер ⁴. Из этих представлений Фейербаха о необходимости логически вытекало и его учение о свободе. Если бы все мои действия и устремления исчерпывались и поглощались тем поступком, который был прежде необходим, то ничего не могло было сделать его для меня иным, но в таком случае, может быть, и совсем не было бы никаких действий, по крайней мере, тех, которые мы называем истинно человеческими.

¹ Там же, с. 128.

² См. Элез Й. Ук. соч. С. 128. Здесь автор выделяет следующие элементы учения о каузальности Фейербаха: 1) все существует и через себя и через другое, 2) мультикаузальность вещей - каждая вещь имеет не одну [причину], а сочетание [причин, вызывающее сочетание] следствий, 3) следствие является не только следствием своих причин, но в известном смысле и их причинами.

³ Там же. С. 133.

⁴ Там же.

С. 16: Нетрудно заметить, как Фейербах приближается к материализму. Однако, не найдя дороги от "антропологической" формы движения к действительным законам человеческой деятельности, Фейербах ограничивается констатацией истины: "Человек, поскольку он является "существом, непроизвольно и бессознательно действующим, есть чисто природное существо" ¹.

Плеханов при построении своей гносеологии не принял во внимание этой критики Фейербахом прежнего материализма. Не поняв диалектического движения философской мысли, в том числе развития философской мысли Фейербахом, Плеханов некритически объединил всех материалистов. Стремясь исходить из общих принципов материалистической философии, сближая различные ее формы, по существу сводя к исторической первой форме материализма нового времени - философии Спинозы, Плеханов поневоле огрубил диалектический материализм. Это находило свое отражение и при решении им основного вопроса философии и при решении ряда других проблем. Как же решил Плеханов, исходя из указанных методологических посылок, некоторые другие проблемы, связанные с проблемой человека?

Центральной проблемой философии, ее ядром, Плеханов считал проблему отношения субъекта к объекту, духа к природе, "я" к "не-я".

В одной из последних философских работ Плеханов так формулирует этот вопрос: "...когда человек принимается философствовать, т.е. когда у него родится стремление составить себе стройное миросозерцание, то он непременно наталкивается на вопрос о том, как относится я к не-я, "познание" - к "бытию", "дух" - к "природе"... этот вопрос с давних пор сделался коренным вопросом философии" ².

¹ Там же.

² Плеханов Г. В. Предисловие к кн. А.Деборина "Введение в философию диалектического материализма". - Избранные философские произведения. Т. 3. С. 614.

С. 17: Все философы, исходя из решения этого вопроса, разделились на два отдела. К одному относятся те, которые "берут за точку отправления объект или, иначе - природу". При этом мыслителям приходится объяснять, каким образом к объекту прибавляется субъект, к бытию - сознание, к природе - дух. Так как они неодинаково объясняют это, у них получаются... не вполне одинаковые системы.

К другому отделу принадлежат все те философские построения, в которых точкой исхода является субъект, сознание, дух". "...на обязанности этих мыслителей лежит выяснение того, каким образом к субъекту прибавляется объект, к сознанию - бытие, к духу - природа" ¹. Единственно верным взглядом, согласно Плеханову, является материалистический взгляд, ибо он полностью согласуется с данными науки. "Смотреть на явления природы с точки зрения науки - значит, объяснять их не действием того или другого духовного существа, а законами той же природы..." Научный взгляд на закономерность в природе совершенно исключает собой анимистический взгляд" ².

А вот как формулирует Плеханов свое понимание материализма. В одной из первых программных философских работ "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю" он пишет: "Материализм есть прямая противоположность идеализма. Идеализм стремится объяснить все явления природы, все свойства материи теми или другими свойствами духа. Материализм поступает как раз наоборот. Он старается объяснить психические явления теми или другими свойствами материи, той или другой организацией человеческого или вообще животного тела"³. Уже это высказывание позволяет усомниться в правильности подхода Плеханова к так называемой психофизиологической проблеме - диалектический материализм не объясняет психических явлений - дальнейший анализ не снимает, а усугубляет наши опасения.

¹ Там же. С. 615.

² Там же. С. 618.

³ Там же. Т. 1. С. 509.

С. 18: В доказательство основных постулатов материализма Плеханов часто апеллирует к положению английского естествоиспытателя, натуралиста, последователя Дарвина, Т.Г.Гексли: "В наши дни никто из стоящих на высоте современной науки и знающих факты не усомнится в том, что основы психологии надо искать в физиологии нервной системы. То, что называется деятельностью духа, есть совокупность мозговых функций, и материалы нашего сознания являются продуктами деятельности мозги" ¹. Эта ссылка на Гексли служит у Плеханова одним из важнейших аргументов современной ему науки в пользу материализма. Как видим, логика принятых оснований неминуемо ведет Плеханова в лагерь вульгарного материализма. Плеханов видел эту опасность и стремился избежать упреков в отождествлении субъективного, психического и физиологического - недостатков вульгарного материализма. Спиноза и Фейербах при этом были его ориентирами.

Идеалисты и неокантианцы, пишет Плеханов, упрекают материалистов в том, что те "сводят" психические явления к явлениям материальным. Ф.А.Ланге говорит, что для материализма "всегда" "останется непреодолимым препятствием объяснить, как из вещественного движения может получиться сознательное ощущение". Но Ланге, рассуждает Плеханов, как историк материализма, обязан был бы знать, что материалисты никогда и не обещали дать ответ на этот вопрос. Они только утверждают, что, по удачному выражению Гексли, - помимо субстанции, обладающей протяжением, нет никакой другой мыслящей субстанции и что, подобно движению, сознание есть функция материи" ².

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 1. М., 1955. С. 760.

² Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 632.

С. 18-10: Справедливо пытаясь опровергнуть упреки идеалистов, Плеханов ссылается на взгляды материалистов прошлого, в частности, на Ламметри, и полностью солидаризируется с ними. В своей работе "Человек-растение" Ламметри писал, что из всех живых существ человек есть то, которое более всех обладает душою, а растение то, которое обладает ею в наименьшей степени. Но душа растения, согласно Ламметри, совсем не похожа на душу человека. "Этим он хотел сказать, - пишет Плеханов, - что разным формам материальной организации соответствуют разные степени "одушевленности" ¹. Плеханов цитирует также Дидро, ссылается на Молешотта, Спинозу и Фейербаха, которые, по его мнению, все стоят на точке зрения спинозизма и исходят из того основного принципа, что материя способна ощущать, и убеждены, что "существует" одна только материя и ее существование служит достаточным объяснением всех явлений ². Категорически отстаивая основной материалистический взгляд, и это обстоятельство нельзя не приписать ему в заслугу. Плеханов, однако, никак не может оторваться от "пуповины" [домарксистского] материализма и начать самостоятельное движение в русле его философской традиции. Ибо сделав первый шаг, провозгласив первичной материю, его теоретическое сознание неизбежно должно было сделать и второй, как писал сам Плеханов, "объяснить, каким образом к объекту прибавляется субъект", как возникает сознание. Приняв за исходную точку зрения учение Спинозы о субстанции, соединяющей в себе два свойства: материальное (протяженность) и идеальное (мышление), Плеханов тем самым снимал этот вопрос ("материалисты никогда и не обещали дать ответ на этот вопрос").

¹ Там же.

² Там же. С. 632-633.

С. 19-20: В доказательство того, что это не случайный подход, и понимая всю важность его для верной оценки философской системы Плеханова, мы сошлемся и на другое место. В книге "Н.Г.Чернышевский" ¹ Плеханов, защищая материализм Чернышевского от нападок Юркевича, который обвинял последнего в убеждении, что нет никакой разницы между материальными и психическими явлениями, Плеханов пишет: "Это старый вздор, издавна предписываемый материалистам: Чернышевский никогда не говорит, что нет никакой разницы, напротив, он категорически признает существование этой разницы, он думает, что она не дает никогда никакого права относить психические явления на счет особого нематериального фактора. Чернышевский не отождествляет восприятие с движением, но считает его таким же свойством материи, как и ее способность к движению".

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 4. М., 1955. С. 246 и сл.

С. 20-21: Способность к ощущению и мышлению является, по Чернышевскому, как результат известного состояния организованного тела. Это мнение обще взглядам всех материалистов. Плеханов ссылается при этом на известное положение Пристли: "Ощущение и мысль необходимо являются результатом организации мозга, когда простейшие силы жизни организованы в систему". Если до этого момента мы в принципе согласны с Плехановым, то дальше этого сказать нельзя, дальше начинается редукция: последовательное сведение высших форм движения к низшим и соответствующее сведение их основных форм к простейшим. Плеханов находит у Чернышевского свидетельство о том, что способность к восприятию обнаруживается лишь в живых организмах, "а мы уже знаем, по Чернышевскому, что жизнь организма есть прежде всего известный химический процесс" ¹. Особое внимание он обращает на положение Чернышевского о том, что нет резкой разницы между "химическим процессом", с одной стороны, и "состоянием неподвижного тела", с другой: здесь, пишет Чернышевский, можно говорить только о количественной разнице. "Эти замечательные строки, - пишет далее Плеханов, - позволяют думать, что и с этой стороны (со стороны условий, при которых материя становится ощущающей. - М. Г.) не будет никакой пропасти между органической материей, с одной стороны, и неорганической, с другой. Конечно, - продолжает Плеханов, - организм животного, а в особенности животного, стоящего на самом верху зоологической лестницы, - человека, обнаруживает в интересующем нас отношении такие свойства, которые совершенно чужды неорганизованной материи. Но ведь и процесс горения дерева сопровождается многими явлениями, несвойственными процессу его медленного тления. Однако существенной разницы между этими двумя процессами нет. Напротив, в сущности, это один и тот же процесс, но только в одном случае он совершается слишком скоро, а во втором - чрезвычайно медленно. Поэтому качества, свойственные телу, находящемуся в этом процессе, в первом случае имеют большую силу, а во втором отличаются "микроскопической слабостью, которая в быту совершенно неуловима".

С. 21: В применении к вопросу о психических явлениях, - рассуждает далее Плеханов, - это значит, что и в неорганизованном виде материя не лишена той основной способности к "ощущению", которая приносит также богатые "духовные" плоды у высших животных. Но в неорганической материи эта способность существует в крайне слабой степени. Поэтому она совершенно неуловима, и мы можем, совершенно не рискуя впасть в сколько-нибудь заметную ошибку, приравнять ее к нулю. Но все-таки не надо забывать, что способность эта вообще свойственна материи, что вследствие этого нет оснований смотреть на нее, как на что-нибудь чудесное там, где она проявляется с особой силой, например, у человека". Высказывая это, - добавляет Плеханов, - Чернышевский сближался с такими материалистами, как Ламметри и Дидро, которые, в свою очередь, стояли на точке зрения спинозизма" ².

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 4. М., 1955. С. 250-251.

² Там же, с. 253.

С. 21-22: Мы не ставим себе задачей оценить верность подхода Плеханова к учению Чернышевского, но взгляд самого Плеханова по этому вопросу не можем не отметить. Прежде всего, мы должны констатировать совершенно отчетливое тяготение мысли Плеханова к пониманию отражения как всеобщего свойства материи, но одновременно надо указать на нерешенность этой проблемы, которая препятствует верному представлению о сознании, как свойстве качественно особой, высшей формы движения материи. (Попутно отметим, что теоретическое бессилие в решении проблемы сознания, вытекающее из приверженности к учению о субстанции Спинозы, было одной из причин своеобразного "молекулярного механицизма", подчас проявляющегося в работах Плеханова ¹. Тут существует взаимозависимость - нерешенность проблемы сознания порождает "механицизм", а последний порождает проблему сознания). Рассуждения, подобные приведенным, однако, показывают, что в борьбе против идеализма с его субстанцией "души", а также в попытках избежать обвинений в вульгарно-материалистическом отождествлении материи и сознания Плеханову не удалось преодолеть другой основной его трудности - отличить сознание от материи, субъект от объекта. Проблемой, которая оказалась нерешенной и одновременно обусловила нерешенность проблемы человека, была проблема сущности субъекта, проблема идеального. В различных ситуациях, при решении различных теоретических задач ее нерешенность ограничивала поле зрения и творческий потенциал выдающегося мыслителя. Особенно отчетливо нерешенность проблемы сознания проявилась при попытках решения вопроса об отношении субъекта к объекту, психического к физиологическому, материи к сознанию. При этом мы наблюдаем постоянное стремление элиминировать феномен идеального, психического, свести его к материальному, физиологическому.

¹ В примечаниях к "Людвигу Фейербаху..." в ответ на замечания Энгельса о механицизме, как одном из недостатков домарксистского материализма, Плеханов писал: "...и химия и биология в конце концов сведутся, вероятно, к молекулярной механике". - Избранные философские произведения. Т. 1. С. 488, 732.

С. 22: Это стремление присутствует в философии Плеханова далеко не в явной форме. Более того, субъективно он стремится убедить себя и других в обратном, однако философская система, принятая им, диктовала свою логику, независимую от субъективного желания ее сторонников.

Как же, в конечном счете, решал Плеханов основной вопрос философии, в чем видел специфику второго атрибута субстанции - сознания, "субъекта", "я"? Здесь Плеханов призывает на помощь Фейербаха и в полном согласии с его материалистическими взглядами излагает положение последнего по этому вопросу: "Истинное отношение мышления к бытию есть следующее:

С. 23: бытие - субъект, мышление - предикат. Мышление обусловливается бытием, а не бытие мышлением. Бытие обусловливается самим собою..., имеет свою основу в самом себе". Этот взгляд Фейербаха, пишет Плеханов, представляет собой результат критики философии Гегеля, он был положен Марксом и Энгельсом в основу материалистического объяснения истории. Фейербах нашел, что философия Гегеля устранила противоречие между бытием и мышлением посредством устранения одного из его составных элементов, т. е. бытия, материи, природы. У Гегеля мышление и есть бытие. Но устранить один из элементов не значит разрешить противоречие. Идеализм не устанавливает единство бытия и мышления, он его разрывает. "Исходная точка идеалистической философии - "я", как основной философский принцип, совершенно ошибочна. Точкой отправления истинной философии должно служить не "я", а "я" и "ты". Только эта точка отправления даст возможность прийти к правильному пониманию отношения между мышлением и бытием, субъектом и объектом. "Я" есмь "я" для меня самого и в то же время - "ты" для другого. "Я" - субъект и в то же время объект. И надо заметить, кроме того, что я не то отвлеченное существо, с которым оперирует идеалистический философ. Я - существо действительное; мое тело принадлежит к моей сущности, более того - мое тело, как целое, и есть мое я, моя истинная сущность. Думает не отвлеченное существо, а именно это действительное существо, это тело... Тут не устраняется ни один из элементов противоречия, оба они сохраняются, обнаруживая свое истинное единство. "Что для меня, или субъективно, есть чисто духовный, нематериальный акт, то само по себе, объективно, есть акт материальный, чувственный" ¹.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. М., 1955. Т. 3. С. 132-134.

С. 23-24: Здесь мы еще раз отчетливо наблюдаем, как мечется мысль Плеханова вслед за мыслью Фейербаха в замкнутом кругу неразрешимого противоречия. При этом в пылу рассудочной страсти Плеханов не замечает, как фейербахово "решение" отношения бытия и сознания, путем снятия противоположности в едином человеке, лишь повторяет на новом уровне старую дилемму, порожденную субстанцией Спинозы. И подобно тому, как там проблема решалась апелляцией к природе вообще, здесь она решается апелляцией к природе человека. По существу проблема не решается - субъективное растворяется в объективности. Остается, правда, одно немаловажное приобретение.

С. 24-25: В результате "приземления" понятия субстанции до уровня эмпирического индивидуума, человека, мы получаем возможность говорить о внутреннем и внешнем бытии (рассуждение, невозможное на уровне субстанции). Отсюда и возникает формула, не лишенная содержательного смысла: "Что для меня, или субъективно, есть чисто духовный, нематериальный... акт, то само по себе, объективно, есть акт материальный, чувственный" ¹. Это положение привлекательно, прежде всего, тем, что оно несколько более адекватно описывает субъективную реальность сознания. Это приближение к реальности обнаруживается в следующих моментах: во-первых, признается существование в человеке двух феноменов - субъективного и объективного; во-вторых, субъективный феномен объявляется "духовным, нематериальным". Однако от этих "неполных" описаний сознания еще далеко до раскрытия его сущности. Трудность возникает тогда, когда предпринимается попытка интерпретации феномена субъективности. Реальным препятствием его гносеологической интерпретации как особой функции материи выступает онтолого-субстанциональный подход: поскольку субъективное обладает статусом реальности, оно наделяется всеми атрибутами действительности. Учитывая опасность вульгарного материализма, Плеханов стремится дать определение субъективного, отличное от понятия объективного, и в то же время не оторвать субъективность от объективности. В работе "Трусливый идеализм", направленной против критики махистом Петцольдом материализма, Плеханов защищает характеристику субъективности, данную Т.Гоббсом: "Для Гоббса душевные движения были внутренними состояниями движущейся - и при этом, конечно, надлежащим образом организованной - материи" ². Он обнаруживает в сочинениях немецкого философа-неокантианца Ф.Ланге фразу, которая, по его мнению, выражает взгляд на проблему "душевных движений": "...нельзя рассматривать "мысль" как особенный продукт наряду с вещественными процессами, ...субъективное состояние ощущающего индивидуума является в то же время объективным для внешнего наблюдения, является молекулярным движением" ³. Возражение противников материализма, что сознание не может быть объяснено материальными явлениями, совсем не затрагивает, по Плеханову, основ материалистического учения. Согласно учению материализма, "мир субъективных явлений есть лишь другая сторона явлений объективных. Кто захотел бы объяснить субъективный мир посредством объективного, вывести первый второго, тот, показал бы, что в материализме Фейербаха он ровно ничего не понял. Это учение, как и учение Спинозы, не выводит одной указанной стороны из другой, а только устанавливает их принадлежность к единому целому" ⁴. Впрочем, добавлял Плеханов, в этом отношении с материализмом Фейербаха совсем не расходились и другие главнейшие разновидности, по крайней мере, материализма нового времени. Здесь особенно наглядно видно, как мысль философа мечется между стремлением разделить два ряда явлений, и в упорном нежелании признать феномен субъективности за особую реальность; она постоянно соскальзывает в вульгаризм.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 132-134.

² Там же, с. 467.

³Там же, прим. 2.

⁴ Там же, с. 673-674.

С. 25-26: Неуловимость субъективной реальности сознания в сети натуралистически истолкованного материализма приводила исследователя к скептическим выводам относительно возможности познания этой сущности. В предисловии ко второму изданию брошюры Ф.Энгельса "Людвиг Фейербах...", ссылаясь на положение Пристли, что материя имеет свойство "ощущать и думать", Плеханов пишет: "Для материалиста ощущение и мысль, сознание, есть внутреннее состояние движущейся материи... никто из материалистов, оставивших заметный след в истории философской мысли, не "сводил" сознания к движению и не объяснял одного другим. Если материалисты утверждали, что для объяснения психических явлений нет надобности придумывать особую субстанцию - души; если они утверждали, что материя способна "ощущать и мыслить", то эта способность материи казалась им таким же основным, а потому и необъяснимым (подчеркнуто мною. - М. Г.) ее свойством, как движение" ¹.

С. 26: В сочинениях Плеханова можно встретить порой подобные агностические нотки; характерно, что они касаются, прежде всего, возможностей познания сущностей высшего порядка - материи и сознания. В этом смысле особенно показательно одно место из широко известной работы Плеханова "Очерки по истории материализма". Изложив взгляд Гольбаха на природу сознания (Гольбах предполагал две равно возможные гипотезы по этому вопросу: "чувствительность есть всеобщее свойство материи", и она "есть результат присущей животному организации"), Плеханов продолжает: "Читатель, быть может, будет утверждать, что ни та, ни другая гипотеза не отличаются достаточной ясностью. Мы прекрасно знаем это, и Гольбах понимал это не хуже нас. То свойство материи, которое мы называем чувствительностью, является очень трудно разрешимой загадкой. Но, говорит Гольбах, "самые простые движения наших тел представляют для всякого размышляющего о них человека такую же трудную загадку, как явления мысли". И далее Плеханов приводит одно интересное рассуждение двух философов XVIII века, касающееся философских оснований: "В одной беседе с Лессингом Якоби сказал: "Спиноза, по мне, довольно хорош, но все же имя его плохое для нас спасение!" - Лессинг ответил: "Да!.. если Вам угодно! И все-таки знаете ли Вы что-нибудь лучшее?"

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 76.

С. 26-27: Материалисты, заключает Плеханов, таким же образом могут отвечать на все упреки своих противников: "Знаете ли Вы что-нибудь лучшее?" ¹

С. 27: Таким образом, если попытаться подвести некоторый предварительный итог проведенному анализу, мы должны будем согласиться с неутешительным выводом: Плеханову не удалось решить проблему сознания. Связано это было, прежде всего, с той системой координат, с той философской эпистемой, которую принял Плеханов в качестве теоретических оснований своих философских рассуждений.

В попытках отличить явления сознания и материи Плеханов ограничился констатацией в духе Спинозы: это различные атрибуты единой субстанции. При этом попытки более строго провести грань между феноменом первого и второго порядка наталкиваются на неразрешимые в рамках данной системы трудности. Дух, сознание, идеальное выступает как атрибут, наряду с протяженностью, материальным свойством субстанции. Тут особенно очевидно проявилось объективно реальное противоречие теории, которое он не смог преодолеть, - между ее методом и системой, если метод требовал различения сознания и материи, духа и природы, система требовала снятия противоречия в третьем, высшем единстве. Таким третьим выступало понятие субстанции, в нем противоположности были неразличимы. Понятие субстанции, в свою очередь, требовало своей интерпретации, Плеханов его интерпретировал вслед за Спинозой - Фейербахом, как природу. Выходило, что природа с самого начала наделялась "одушевленностью", сознанием. Подобная онтологизация сознания вела к тому, что терялась всякая возможность развести это понятие с понятием материи. Таким образом, складывалась парадоксальная теоретическая ситуация: с одной стороны, сознание провозглашалось особым атрибутом субстанции - природы, отличным от материи, с другой стороны, оно по своему теоретическому статусу отождествлялось с ним. Когда Плеханов пытался выходить из этого, в теории возникали неразрешимые парадоксы - немые свидетели несовершенства теории.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 40-41.

С. 27-28: Интересно, что если рассматривать характеристики сознания (ощущения, мысли, субъекта, "я"-понятия, во многом тождественные в философии Плеханова), в изобилии рассыпанные в философских текстах, в отдельности, вне логического контекста, мы обнаруживаем там все характеристики, которые дает этому феномену современный диалектический материализм. Показательна в этом отношении характеристика понятия "вид", она во многом перекликается с характеристикой понятия "ощущение", данного в знаменитой работе В.И.Ленина "Материализм и эмпириокритицизм". По Плеханову, "вид" - это наглядное представление, которое существует об объекте в сознании субъекта ¹, сами по себе вещи "никакого вида не имеют" ², это "результат действия на нас вещей самих по себе" ³, "вид объекта зависит от организации субъекта" ⁴; в текстах находим мы и представление о сознании как отражении действительности: вид вещи, согласно Плеханову, это свойства вещи, как они "отражаются в преставлении субъекта" ⁵. Благодаря ощущениям в нас "вырастают" образы предметов.

С. 28-29: Часто, характеризуя феномен сознания, Плеханов пользуется такими понятиями, как "духовный мир", "субъективные переживания", мы находим у него и такие верные термины, как "функция мозга", "свойство материи". Отсутствует у него только одна характеристика - понятие идеальности сознания. Мы встречаемся с ним только в тех случаях, когда Плеханов цитирует знаменитое положение Маркса: "идеальное есть ничто иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней" ⁶. Вот как он интерпретирует это понятие. В работе "Еще раз материализм", возражая против тезиса К. Шмидта, что духовная природа по Марксу не может быть объяснена только материальными свойствами, только "материей и силой", Плеханов пишет: "Маркс говорит, что "идеальное есть ничто иное, как материальное, отраженное и переведенное в человеческой голове"... Если я перевожу (uebersetze) что-нибудь, например, с русского языка на французский, то означает ли это мое действие, что язык Вольтера не может быть объяснен свойствами языка Пушкина и что вообще язык Пушкина "реальнее" языка Вольтера? Вовсе нет! Это значит, что существует два языка, каждый из которых имеет свое особое строение, и что если я буду игнорировать французскую грамматику, то у меня получится не перевод, а просто-напросто галиматья... Если, по словам Маркса, "идеальное есть и перевод и переделка материального в человеческой голове", то ясно, что согласно тому же мнению - "материальное" не тождественно "идеальному", потому что, в противном случае, не было бы никакой надобности переделывать и переводить. Вот почему совершенно лишена смысла та нелепая тождественность, которую Шмидт пытается навязывать Марксу.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 239.

² Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 1. М., 1955. С. 481.

³ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 241.

⁴ Там же, с. 244.

⁵ Там же, с. 246, ср. также: Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 84, 673.

⁶ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 144.

С. 29: Но если данная французская фраза не похожа на ту русскую фразу, перевод которой она собою представляет, то из этого еще не следует, что смысл первой фразы должен разойтись со смыслом второй. Напротив, если перевод сделан хорошо, то в обеих фразах, несмотря на их несходство, смысл будет один и тот же.

Точно так же, хотя существующее в моей голове "идеальное" не похоже на "материальное", с которого оно "переведено", но оно имеет тот же самый смысл, если только перевод сделан правильно. Критерием же правильности перевода служит опыт... В этом смысле (и только в этом смысле) можно и должно говорить о тождественности (Identitaet) идеального с материальным..." ¹.

¹ Плеханов Г. В. Еще раз материализм. - Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 444-445.

С. 29-30: В этом рассуждении бросается в глаза отсутствие представления об особой природе идеального, в интерпретации Плеханова это просто перевод материального на другой язык, при этом отрицание тождественности "похожести" идеального с материальным только усиливает представление об идеальном, как особой форме, стороне материального процесса, имеющем тождественную с ним материальную же природу. Это представление еще более наглядно проявляется в собственно теории познания Плеханова. Известное его представление об ощущениях как иероглифах есть выражение теоретического бессилия в решении проблемы идеального как сущности сознания. В попытках различить материальное и идеальное он идет не по пути функционального, гносеологического, формального различения этих феноменов, он идет по пути содержательного ограничения одного за счет другого, сохраняя на равных их экзистенциональный статус. Идеальное - это просто нечто другое, нежели материальное, это "символы", "знаки" вещей в себе. Этот феноменалистический подход к сознанию еще более усиливает агностицизм и обрекает мысль на бесплодное кружение в ряду предельных абстракций, отрицая возможность познания сущности. "...сознание... есть атрибут той субстанции, которая действует на мои внешние чувства и которую я называю материей. Что эта субстанция "сама по себе" не похожа на мое представление о материи, это знал еще Томас Гоббс, но из этого никакого опровержения материализма вывести невозможно. Наоборот, было бы очень странно, если бы ощущение и выросшее на его почве представление походило на ту вещь, которая его вызвала и которая не есть, конечно, ни ощущение, ни представление. Кто же не знает, что бытие в себе не есть еще ни бытие для себя, ни бытие для других?" ¹.

С. 30-31: Как пишет советский исследователь проблем теории познания Г.А.Левин, с точки зрения сторонников теории иероглифов "мы не можем приписывать чувственные качества предметам внешнего мира. Так как единственный канал, через который приходят к нам вести из внешнего мира, есть чувственность, то о вещах самих по себе мы не можем сказать, - это то, что порядку наших ощущений и представлений соответствует такой же порядок внешних предметов" ². По мнению Г.А.Левина, теория иероглифов признает в познании только формальную, часто внешнюю, условную связь знаков и обозначаемых предметов. Признание того, будто ощущения получают лишь внешний толчок от предметов, а по своему содержанию ощущения порождаются физиологическими процессами, неизбежно приводит к выводу, согласно которому чувственные познавательные качества предметов принадлежат к сфере сознания, а не самим предметам. Это ведет к признанию разрыва между чувственным и предметным миром.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 446.

² Левин Г. А. В. И.Ленин и современные проблемы теории познания. Минск, 1970. С. 148.

С. 31-32: Подобный формализм в понимании природы идеального мог позволить Плеханову применить для иллюстрации взаимоотношение субъекта и объекта в познании вульгарнейший пример, взятый из работ позитивиста Г. Спенсера: "Представим себе цилиндр и куб. Цилиндр есть субъект; куб - объект. Тень, падающая от куба на цилиндр, есть представление. Эта тень совсем не похожа на куб: прямые линии куба являются в ней ломаными; его плоские поверхности выгнутыми. И, несмотря на это, каждому изменению куба будет соответствовать изменение его тени. Мы можем предположить, - продолжает Плеханов, - что нечто подобное происходит в процессе преобразования представлений. Ощущения, вызванные в субъекте действием на него субъекта, совсем не похожи на этот последний, как не похожи они и на субъекта - но тем не менее каждому изменению в объекте соответствует изменение его действия на субъект" ¹. Именно подобного рода рассуждения в духе "соответствия" субъекта и объекта помешали Плеханову постичь глубокую логику диалектико-материалистического представления о познании как проникновении в сущность вещей с помощью ощущений и понятий, все более адекватно отражающих мир. В гносеологической оппозиции Плеханова находятся два члена - объект и субъект, познание - взаимодействие между ними. Анализируя процесс познания, В.И.Ленин отмечал, что в познавательном отношении не два, а три члена: "...1) природа; 2) познание человека, = мозг человека (как высший продукт той же природы) и 3) форма отражения природы в познании человека, эта форма и есть понятия, законы, категории etc." ².

С. 32: Характерно, что Плеханов нигде ни в одной работе не делает предметом теоретического рассмотрения движение этого "субъективистского ряда" - ощущений и понятий ³, что также свидетельствует в пользу выдвинутой нами гипотезы об отрицании идеальности сознания в философии Плеханова. Таким образом, мы можем, пожалуй, сделать окончательный вывод о том, что, активно настаивая на абстрактном различении субъекта и объекта, материи и сознания, Плеханов в конце концов приходит к их абстрактному отождествлению - крайности сходятся. Этот вывод позволяет по-новому взглянуть на некоторые представления, которые мы уже разбирали, - в частности, на теорию иероглифов. Ощущения действительно могут быть интерпретированы как знаки, если мы под ними будем иметь в виду [то], что называется физиологической основой сознания. Иероглифы - это тот нейродинамический "код", который возникает в мозгу, когда на его действует внешний предмет, однако это не ощущение. Ощущение имеет иную, идеальную природу - оно не содержит в себе ни грамма вещественности и не может быть описано с помощью ни одной характеристики, используемой для описания физического тела. Согласно ленинской теории отражения, ощущение - это идеальный образ - тождественный по содержанию отражаемому предмету. Сознание функционально по природе и предметно по существу. Образ предмета, раз возникший в мозгу и закрепленный с помощью понятий языка, может оторваться от своего носителя и начать самостоятельное существование.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1955. С. 446

² Ленин В. И. ПСС. Т. 29. С. 164.

³ Именно это обстоятельство, на наш взгляд, дало основание В.И.Ленину, разрабатывающему учение о тождестве диалектической логики и теории познания, ставившем задачу специального изучения "движения понятий" в процессе познания человеком мира, решительно заявить: "Плеханов написал о философии (диалектике), вероятно, до 1000 страниц... Из них о большой Логике, по поводу нее, ее мысли (т.е. собственно диалектика как философская наука) nil!!! - ПСС. Т. 29. С. 248.

С. 33: Это движение образов - ощущений и понятий - образует свой особый мир - субъективный мир сознания, выступающий в человеке как его личный субъективный внутренний мир. Этот мир имеет свою относительную самостоятельность, независимость от мира предметов. Благодаря ему человек получает возможность сначала идеально, а затем практически конструировать новые предметности посредством целеполагания и труда. Именно благодаря феномену идеальности сознание человека выступает как особая сущность человеческого рода, он приобретает способность создавать предметы, которых до этого не знала действительность. Человек из объекта превращается в субъекта-творца. Элиминировав идеальность как характеристику сознания субъекта, Плеханов теряет объективный критерий различения этих феноменов. Здесь утрачивается всякая возможность определения качественной специфики субъекта. Вместе с тем открывались двери для расширения объема и содержания понятия "субъект" вплоть до включения противоположного ему по смыслу понятия "объект". Внутренняя логика в рамках принятой теоретической системы приводит философствующее сознание в тупик. Мысль вместо развития колеблется на грани между тавтологией и пустотой. Это проявляется уже в первых ранних философских работах Плеханова. В одной из них - "Предисловие к книге Ф.Энгельса "Людвиг Фейербах..." Плеханов риторически спрашивает: кто же эти субъекты, на которых воздействуют вещи в себе? И отвечает: "Люди? Нет, не только люди, а все те организмы, которые, благодаря известным особенностям своего строения, имеют возможность так или иначе "видеть" внешний мир. Но строение этих организмов неодинаково; поэтому и внешний мир имеет для них неодинаковый "вид": я не знаю, как "видит" улитка; но я уверен, что она "видит" не так, как люди. Из этого не следует, однако, что свойства внешнего мира имеют только субъективное значение.

С. 33-34: ...Что такое для меня улитка? Часть внешнего мира, действующего на меня известным образом, обусловленным моей организацией. Стало быть, если я допускаю, что улитка так или иначе "видит" внешний мир, то я вынужден признать, что тот "вид", в каком представляется внешний мир улитке, сам обусловливается свойствами этого реально существующего мира. Таким образом, отношение объекта к субъекту, бытия к мышлению, этот, как говорит Энгельс, основной вопрос новейшей философии, представляется нам в совершенно новом свете. Противопоставление субъекта объекту исчезает: субъект становится также объектом, материя (припомните определение Гольбаха: "для нас материя есть то, что так или иначе действует на наши чувства") оказывается при известных условиях одаренной сознанием" ¹. Это место показывает, как с помощью мыслительной операции, схожей с казуистикой, Плеханов безуспешно пытается решить основной вопрос философии. Если выйти "за пределы" субъекта и посмотреть на него со стороны, мы действительно ничего не увидим, кроме "объекта", однако от этого субъект не перестанет быть субъективным, но мы утратим способность обнаружения этой особой субъективной реальности, за существование которого ручается наш собственный эмпирический опыт, в результате нам ничего не останется, кроме рассмотрения отношения двух объектов, а это выводит нас за пределы не только теории познания, но и психологии, даже не в физиологию, а в область физики. В одной из последних работ Плеханова "Предисловие к книге Деборина..." мы находим свидетельство того, что мысль Плеханова двигалась именно в этом направлении. Плеханов пишет: "Познание предполагает наличность двух объектов: во-первых, познаваемого, во-вторых, познающего. Познающий объект и называется субъектом. Для того чтобы объект был в большей или меньшей мере познан субъектом, надо, чтобы он произвел на него известное действие: поскольку человеческое тело испытывает на себе какое-нибудь действие внешнего тела, постольку оно воспринимает внешнее тело, - говорит Спиноза" ².

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 1. М., 1955. С. 481.

² Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 634.

С. 34-35: Именно так, в духе объективизма, понимала учение Г. В.Плеханова об отношении субъекта и объекта его ученица Л. Аксельрод: "Теория символов, утверждая существование и субъекта и объекта, объединяет оба фактора, рассматривая субъект как своеобразный объект, а его ощущения - как продукт взаимодействия между двумя объектами, из которых один есть в то же время и субъект. На этой именно монистической точке зрения стоит современная наука" ¹.

С. 35: Ни Плеханов, ни его последователи, пожалуй, не догадывались, что эта "объективная" точка зрения имманентно содержала в себе представление о человеке как простой части, фрагменте мира, природа которого ничем по существу не отличается от других его фрагментов. Трудность такого вывода состояла еще и в том, что субъективно сторонники плехановской философии вместе с ее автором были уверены как раз в обратном. Дело осложнялось тем, что в тексте Плеханова допускались многозначности смысла терминов "объект", "субъект", "объективный", "субъективный", "вещь в себе", "вещь для другого" и др, допускалась поливариантность понимания одних и тех же слов в контексте абзаца или предложения. Кроме того, как известно, язык имеет свою логику, и порой фраза, построенная по правилам грамматики, несет в себе не то содержание, которое в него вложил ее автор. Это отчетливо видно при семантическом анализе абзаца, следующего сразу же а вышеприведенной цитатой из Спинозы. Продолжая мысль о познании, как взаимодействии двух объектов - двух тел, Плеханов пишет: "Для человеческого тела результат действия на него тела внешнего будет с объективной стороны чисто материальным (новое состояние известных тканей), а субъективной - психическим (известное восприятие)". Если остановиться на этом абзаце, можно, пожалуй, смело утверждать, что под ним подпишется любой сторонник диалектического материализма наших дней. Однако продолжение чтения усложняет дело. "Но с той и с другой стороны, - продолжает Плеханов, - он будет состоянием познающего объекта, т. е. субъекта. В этом смысле всякое знание субъективно. Быть познаваемым - значит быть для другого.

¹ Современный мир. 1909. №7. С. 208 (I).

С. 36: Но отсюда отнюдь не следует, что истинное познание объекта недоступно для субъекта или, другими словами, что это бытие для другого не соответствует бытию в себе. Предполагать это можно лишь до тех пор, пока считалось, что познающее я есть нечто нематериальное, стоящее вне природы. Но ведь это совсем не так. "Мое тело, как целое, и есть мое я, - справедливо говорит Фейербах, - моя истинная сущность. Думает... не отвлеченное существо, а именно это действительное существо, это тело". Это тело есть часть космоса. Если внешние предметы действуют на него именно так, а не иначе, - то как с объективной, так и с субъективной стороны - это обусловливается природой целого. По счастливому выражению Гексли, человеческий мозг есть орган самосознания космоса" ¹. С этим без оговорок вряд ли согласится сегодня кто-либо из последователей К.Маркса.

Анализ этого текста позволяет сделать заключение, что под понятием "субъективное" Плеханов понимает состояние субъекта и ничего больше, а поскольку субъект для него это тоже объект, то "первая часть анализируемого текста приобретает иной смысл: "Психическое", "восприятие" - это только внутреннее состояние субъекта - объекта - таково сущностное содержание этих понятий. Вспомним: "Мир субъективных явлений есть лишь другая сторона мира явлений объективных" - ни объяснить, ни вывести первый из второго невозможно ². Характеризуя эти высказывания Плеханова, можно привести известное выражение В.И.Ленина, сказанное им по другому поводу - это лишь "приблизительное описание материализма", очень далекое от того, чтобы быть полным.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 635.

² Там же, с. 673.

С. 36-37: Основная ошибка Плеханова эпистемологична - она в крайней степени абстракции при описании различного рода явлений реальной действительности. Содержательный смысл рассуждений в большинстве своем идет на уровне предельных абстракций - бытие, субстанция. Это такой уровень всеобщности, в котором неизбежно теряется особенное. Не говоря об отдельном. Несомненной заслугой Плеханова является то, что бытие, субстанцию он неизменно трактует материалистически, и это позволяет ему в гносеологии оставаться на эмпирическом уровне явлений, избежать спекулятивной мистификации и достаточно успешно критиковать идеализм. Это позволяет ему говорить о различных индивидуальных явлениях, в том числе о человеке, как вполне реальных феноменах. Однако, когда речь заходит об определении сущности любого явления, все в конечном счете сводится к состоянию или свойству материи, и дальше анализ не идет; он считается законченным.

С. 37: Предельно общий уровень не позволяет Плеханову отличить даже такое, тоже достаточно общее, понятие, как идеальное. Это обстоятельство служит реальным препятствием в последовательном решении таких фундаментальных проблем, как основной вопрос философии, теоретические основания философского знания, тождество материи и сознания и др. Неудивительно поэтому, что проблема человека в этой системе не вычленяется в самостоятельный предмет исследования, а сам человек растворяется в безличном бытии космоса.

В заключение мы процитируем характеристику фейербаховской антропологии в интерпретации Плеханова, которая, на наш взгляд, явится еще одним подтверждением высказанного тезиса: "..."человек" как действительное, материальное существо противопоставляется у него (Фейербаха. - М. Г.) отвлеченному я идеалистов... Развивая свою "третью и последнюю мысль" (мысль о человеке. - М. Г.), Фейербах утверждал, что человек есть часть природы, часть бытия, и что этим ему обеспечивается возможность познания мира. Каков объект, таков и субъект... Противоречие между бытием и мышлением невозможно..." ¹.

¹ Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1955. С. 673.

С. 38: Подведем итоги. Положив в основание своей философской системы принцип материалистического монизма, Плеханов не смог диалектически развить его. Одной из причин этого явилась система основных категорий, некритически воспринятая им у Спинозы; попытка подвести под марксизм неадекватную теоретическую базу неизбежно вела к упрощениям. Экспликация категории субстанции, натуралистически истолкованной, не позволила Плеханову обосновать качественную специфику сознания как особой субъективной реальности, идеальной по природе. Это обстоятельство, в свою очередь, явилось фундаментальным препятствием гносеологического порядка, помешавшим мыслителю подойти к решению проблемы с верных позиций. Именно недостаточно последовательное решение некоторых проблем диалектического материализма не позволило Плеханову обосновать важные принципы философского подхода к проблеме человека. Свобода человека оставалась теоретически необоснованной.