Часть 1. Глава 2

Глава 2.

ГРЕХОПАДЕНИЕ.

Библейский рассказ в книге Бытие

Несколькими штрихами автор Яхвиста мастерски изображает блаженную жизнь наших прародителей в счастливом саду, который бог устроил для их жилья. Здесь произрастали в изобилии всевозможные деревья, “приятные на вид и хорошие для пищи"; здесь животные жили в мире с человеком и друг с другом; здесь мужчина и женщина не знали стыда, ибо не знали ничего дурного: то был век невинности. Но это счастливое время продолжалось недолго, и скоро ясный день омрачился тучами. Вслед за описанием того, как была создана Ева и приведена к Адаму, автор непосредственно переходит к рассказу об их грехопадении, о потере ими невинности, об изгнании из рая и осуждении их со всем потомством на вечный труд, горе и смерть. Посреди сада росло древо познания добра и зла; бог запретил человеку употреблять в пищу плоды его, сказав: “...В день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь". Но змей был коварен, а женщина слаба и легковерна: он убедил ее вкусить от рокового плода, а она дала его отведать своему мужу. Лишь только оба отведали этого плода, у них открылись глаза; они поняли наготу свою и, смутясь, стыдливо прикрыли ее поясами из фиговых листьев; с тех пор век невинности ушел безвозвратно. В тот самый злосчастный день, когда спала полдневная жара и длинные тени ложились в саду, бог по своему обыкновению совершал там прогулку в вечерней прохладе. Адам и Ева услышали его шаги или, может быть, шум листьев, падающих к ногам бога (если только райские деревья могут ронять листья), и поспешили спрятаться за деревьями, боясь быть замеченными в своей наготе. Но бог подозвал их к себе и, узнав от сконфуженных супругов, что они не послушались его приказания и ели плоды от древа познания добра и зла, разгневался необычайно. Он проклял змея и навеки осудил его ползать на своем чреве, глотать прах земной и враждовать со всем родом человеческим; он проклял землю, назначив ей производить тернии и чертополох; он проклял женщину, осудив ее рожать детей в муках и быть у мужа в подчинении; он проклял мужчину и обрек его в поте лица своего добывать хлеб насущный, для того чтобы в конце концов возвратиться в прах, из которого он был создан. Истощив весь запас своих проклятий, вспыльчивое, но, в сущности, добродушное божество настолько успокоилось, что даже изготовило для обоих преступников кожаные одежды вместо слишком легких поясов из фиговых листьев, а застенчивые супруги в своей новой одежде удалились, пробираясь меж деревьев, когда на западе уже потухал закат и тени сгустились над “потерянным раем".

Весь этот рассказ вращается вокруг древа познания добра и зла, оно занимает, так сказать, центральное место на сцене, где разыгрывается великая трагедия, вокруг него группируются мужчина, женщина и говорящий змей. Но, присмотревшись внимательнее, мы видим еще одно стоящее рядом с первым посреди сада, притом весьма замечательное, дерево, ибо это не более и не менее как древо жизни, доставляющее бессмертие всякому, вкусившему от его плодов. Однако же это чудесное дерево не играет никакой роли во всей истории грехопадения человека. Всякий может свободно сорвать висящие на его ветках плоды, и доступ к нему не прегражден никакими запретами божества, но тем не менее никто не помышляет о том, чтобы отведать его сладких плодов и обрести вечную жизнь. Глаза всех действующих лиц обращены исключительно в сторону древа познания, а древа жизни как будто никто даже не замечает. Только впоследствии, когда все было кончено, бог вспомнил об этом чудесном дереве со всеми его бесконечными возможностями, стоящем посреди сада. И вот, боясь, что человек, вкусивший от одного дерева и уподобившийся через это богу в познании добра и зла, вкусит также от другого дерева и сравнится с богом в бессмертии, бог прогнал человека из сада и поставил стражу из ангелов с пламенеющими мечами, чтобы охранять доступ к древу жизни и таким образом пресечь возможность для кого бы то ни было отведать его волшебных плодов и обрести бессмертие. Таким образом, в течение всей трагедии наше внимание остается прикованным исключительно к древу познания добра и зла в раю, лишь в последнем великом акте, когда сияние рая навеки сменяется обыкновенным дневным светом, наш прощальный взгляд на роскошный Эдем различает в нем древо жизни, слабо освещаемое зловещим блеском мечей в руках потрясающих ими ангелов.

По-видимому, общепризнанным является то мнение, что в рассказ о двух деревьях вкралось какое-то позднейшее искажение и что в первоначальной версии древо жизни играло не столь пассивную и чисто декоративную роль. Некоторые поэтому полагают, что первоначально существовали два различных предания о грехопадении: в одном из них фигурировало одно лишь древо познания добра и зла, а в другом ~ только древо жизни, что библейский автор довольно неуклюже соединил оба предания вместе, причем одно из них оставил почти без всяких изменений, а другое урезал и обкорнал почти до неузнаваемости. Возможно, что это так и было, но разрешение проблемы надо, пожалуй, искать в другом направлении, Дело в том, что вся суть истории грехопадения, по-видимому, состоит в попытке объяснить смертную природу человека, показать, откуда явилась смерть на земле. Правда, нигде не сказано, что человек был создан бессмертным и лишился бессмертия по причине своего ослушания, но не сказано ведь и то, что он был создан смертным. Скорее нам дают понять, что человеку были предоставлены обе возможности — смерти и бессмертия и что выбор между обеими возможностями зависел от него самого; ибо древо жизни не было для него недосягаемо, плоды его не были запретными, человеку стоило только протянуть руку, сорвать плод и вкусить от него, чтобы обрести бессмертие. В самом деле, создатель отнюдь не запретил человеку пользоваться древом жизни; стало быть, тем самым он ему это позволил делать, даже поощрял к тому, ибо совершенно ясно объявил человеку, что он может свободно есть плоды от любого дерева в саду, за одним лишь исключением древа познания добра и зла. Таким образом, посадив в саду древо жизни и не воспретив человеку пользоваться им, бог, очевидно, намеревался предоставить ему выбор или, во всяком случае, создать для него возможность бессмертия, но человек не воспользовался этой возможностью и предпочел вкусить от другого дерева, до которого бог запретил ему дотрагиваться под страхом немедленной смерти. Это заставляет предположить, что запретным в действительности было не древо познания добра и зла, а древо смерти и что пользование его смертоносными плодами было само по себе достаточным для того, чтобы повлечь за собою смерть для съевшего их, совершенно независимо от факта повиновения или неповиновения велению божества. Такой вывод вполне согласуется с дословным предостережением, которое бог сделал человеку: “А от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь". Стало быть, мы можем предположить, что в первоначальной версии рассказа речь шла о двух деревьях — о древе жизни и о древе смерти; что человеку было предоставлено на выбор: либо вкусить от одного и получить в удел вечную жизнь, либо вкусить от другого и умереть; что бог, желая добра своему созданию, посоветовал человеку есть от древа жизни и предостерег его не есть ничего от древа смерти; что человек, соблазненный змеем, вкусил от пагубного древа и тем самым лишился бессмертия, которое приготовил ему благожелательный создатель.

Такая гипотеза имеет по крайней мере то преимущество, что она отводит одинаково важную роль обоим деревьям и делает весь рассказ простым, ясным и связным. Она избавляет от необходимости допущения двух оригинальных и различных преданий, которые затем будто бы были довольно грубо спаяны вместе каким-то неискусным редактором. Но гипотеза эта заслуживает предпочтения еще по другой, более серьезной причине. А именно она выставляет характер божества в гораздо более привлекательном виде: она снимает с него всякое подозрение в зависти и недоброжелательстве, чтобы не сказать, в коварстве и трусости — подозрение, которое под влиянием рассказа в книге Бытие так долго оставалось темным пятном на его репутации. Ибо по точному смыслу этого рассказа бог не хотел дать в удел человеку ни познания, ни бессмертия и решил оставить эти прекрасные дары лишь для себя одного; он боялся того, что если человеку достанется одно из этих благ или оба сразу, то он станет равным своему создателю, чего бог ни в коем случае не мог допустить. Поэтому он запретил человеку вкусить от древа познания, а когда тот ослушался, бог выгнал его из рая и запер вход туда, чтобы человек не мог отведать плодов другого дерева и достигнуть вечной жизни. Мотив был низкий, а образ действий неблагородный. Более того, тот и другой совершенно не вяжутся с предыдущим поведением божества, которое, будучи далеко от какого-либо чувства зависти к человеку, использовало раньше всего свое могущество, чтобы создать для человека самую счастливую и комфортабельную обстановку, устроило чудесный сад для его удовольствия, сотворило животных и птиц для забавы и женщину ему в жены. Как общему смыслу всего рассказа, так и благости создателя, несомненно, гораздо более соответствует то предположение, что бог намеревался увенчать свое милостивое отношение к человеку, одарив его бессмертием, и что это доброе намерение не было осуществлено исключительно благодаря коварству змея.

Остается ответить на вопрос: почему змей обманул человека? Что побудило змея лишить человечество того великого преимущества, которое создатель решил предоставить ему? Библейский рассказ не дает никакого ответа на этот вопрос. От своего обмана змей не извлек для себя никакой выгоды; напротив, он много потерял, ибо был проклят богом и осужден с тех пор ползать на чреве и лизать земной прах. Но, может быть, его поведение не было так злостно и бесцельно, как это кажется на первый взгляд. Ведь нам известно, что змей был самое хитрое животное на земле, а в таком случае можно ли допустить, будто он проявил свою проницательность в том, что погубил всю будущность человека без всякой пользы для себя самого? Мы вправе поэтому предположить, что в первоначальной версии легенды он вполне оправдал свою репутацию, присвоив себе то самое благо, которое отнял у человеческого рода, а именно, уговорив наших прародителей вкусить от древа смерти, он сам вкусил от древа жизни и таким образом обрел бессмертие. Такое предположение является не столь странным, как сразу может показаться. Мы знаем немало сказаний у диких народов о происхождении смерти (и я сейчас перейду к этим сказаниям), где змеи пытаются перехитрить или запугать человека, чтобы присвоить себе предназначенное ему в удел бессмертие. Ибо многие дикари верят в то, что, меняя ежегодно свою шкуру, змеи и другие животные тем самым омолаживаются и живут вечно. Такое поверие существовало, по-видимому, и у семитов, как об этом можно судить по словам древнего финикийского писателя Санчуниатона, который говорит, что змей — самое долговечное животное, так как меняет свою кожу и благодаря этому возвращает себе потерянную молодость. Но если финикияне верили в долгую жизнь змея и причину, вызывающую ее, то соседний и родственный им народ — евреи могли предполагать то же самое. Как известно, евреи считали, что орлы линяют и по этой причине сохраняют свою молодость, а если так, то почему же змеи не могут делать того же? Действительно, мысль о том, что змей хитростью вырвал у человека бессмертие, овладев тем дарующим вечную жизнь растением, которое высшие силы предназначили для человеческого рода, встречается в знаменитой эпической поэме о Гильгамеше, одном из древнейших литературных памятников семитической расы, созданной намного раньше книги Бытие. В ней мы читаем о том, как богоподобный Утнапиштим открыл герою Гильгамешу существование такого растения, которое обладало чудесной способностью возвращать утерянную молодость и носило название “старый человек обретает молодость"; как Гильгамеш раздобыл это растение и радовался тому, что вкусит от него и к нему вернется его молодость; как прежде, чем он успел это сделать, змей украл волшебное растение, пока Гильгамеш купался в холодной воде ручья или источника, и как, наконец, потеряв надежду на бессмертие, Гильгамеш сел и заплакал. Эпические сказания о Гильгамеше известны к настоящему времени во множестве текстов и в ряде редакций; из них более полные: шумерская, аккадская, вавилонская, ассирийская, хеттская, хурритская. Правда, здесь не говорится ничего о том, что змей отведал этого растения и таким образом обрел вечную жизнь, но подобный пропуск может быть объяснен плохим состоянием текста, неполного и неясного; и если даже поэт действительно умолчал об этом, то параллельные версии легенды, которые я буду в дальнейшем излагать, позволяют заполнить пропущенное с большой степенью вероятности. Эти параллельные предания дают основание полагать, хотя и не служат прямым доказательством, что в первоначальном варианте, переделанном и искаженном автором Яхвиста, змей был послан богом к человеку с радостной вестью о даруемом ему бессмертии и что лукавое животное извратило смысл послания к выгоде своего собственного биологического вида и на пагубу человечества. Дар речи, который оно использовало для столь дурной цели, оно получило на время как вестник, явившийся от бога к человеку.

Итак, если судить на основании сличения различных версий, существующих среди многих народов, первоначальная легенда о грехопадении человека представляется приблизительно в следующем виде. Благожелательный создатель, вылепив из глины первых мужчину и женщину и одарив их жизнью простым дуновением в рот и в нос, поместил счастливую чету в земном рае, где, свободные от забот и труда, они могли питаться вкусными плодами восхитительного сада и где звери и птицы безбоязненно резвились вокруг них. В виде проявления своей высшей милости бог хотел наградить наших прародителей великим даром бессмертия, но решил при этом сделать их самих вершителями своей судьбы и предоставить на их собственное усмотрение — принять либо отвергнуть предложенный дар. Для этой цели он посадил в середине сада два чудесных дерева, на которых росли плоды двух совершенно различных сортов: плоды одного дерева приносили смерть вкусившему от них, плоды другого — вечную жизнь. После этого он послал змея к мужчине и женщине, поручив передать им следующую весть: “Не ешьте ничего от древа смерти, ибо в тот самый день, когда вы станете есть от него, вы непременно умрете; но ешьте от древа жизни — и вы будете жить вечно". Но змей был самым хитрым животным на земле и по дороге решил извратить слова послания. И вот когда он пришел в Эдем и застал женщину одинокой, то сказал ей: “Бог так повелел: не ешьте ничего от древа жизни, ибо в, тот самый день, когда вы станете есть от него, вы непременно умрете; но ешьте от древа смерти — и вы будете жить вечно". Глупая женщина поверила ему, стала сама есть роковые плоды и дала их есть мужу своему. Но коварный змей сам ел от древа жизни. Вот почему с тех пор люди остаются смертными, а змеи — бессмертными: змеи меняют ежегодно свою шкуру и потому остаются молодыми. Если бы змей не извратил слова пославшего его и не обманул нашу праматерь, то вместо змея мы сами были бы бессмертны, потому что мы стали бы, как змеи, ежегодно менять нашу кожу и таким образом наслаждались бы вечной молодостью.

Что именно такова, или приблизительно такова, была первоначальная форма легенды, подтверждается сравнением следующих преданий, которые по содержанию своему могут быть распределены по двум категориям: “легенды о ложной вести" и “легенды о сбрасываемой коже".

Легенда о ложной вести.

Подобно многим другим дикарям, намакуа, или готтентоты, связывают фазы луны с идеей бессмертия, принимая видимый ущерб и нарастание светила за реальный процесс поочередного и непрерывно повторяющегося разрушения и восстановления, упадка и развития. Даже самый восход и заход луны представляется им как ее рождение и смерть. Они рассказывают, что в стародавние времена луна захотела послать человечеству весть о бессмертии и заяц вызвался служить вестником. И вот луна поручила ему отправиться к людям и объявить им: “Подобно тому как я умираю и вновь возрождаюсь к жизни, так и вы будете умирать и вновь возрождаться к жизни". Заяц явился к людям, но потому ли, что ему изменила память, или же по злому умыслу, но он извратил слова послания и сказал: “Подобно тому как я умираю и не возрождаюсь вновь к жизни, так и вы умрете и не возродитесь вновь к жизни". Когда заяц вернулся к луне, она спросила его, что он передал людям; услышав, как он извратил ее слова, она так рассердилась, что бросила в него палкой, которая расщепила ему губу. Вот почему губа у зайца до сих пор остается расщепленной. А заяц убежал прочь и теперь еще продолжает бегать. Некоторые прибавляют еще, что прежде, чем убежать, он расцарапал лицо у луны, следы этих царапин можно видеть и сейчас в ясную лунную ночь. Но племя намакуа еще до настоящего времени не забыло своей злобы против зайца, из-за которого оно лишилось вечной жизни, и старые люди здесь зачастую говорят: “Мы все еще ненавидим зайца за ложную весть, которую он сообщил нам, и не хотим есть его мясо". Поэтому, когда молодой человек вступает в зрелый возраст, ему запрещается употреблять в пищу заячье мясо и даже пользоваться огнем, на котором оно варилось. Если кто-нибудь нарушает это правило, то его нередко изгоняют за это из деревни. Впрочем, после уплаты денежного штрафа он может вновь стать членом общины.

Аналогичный рассказ, с некоторыми незначительными вариациями, существует у бушменов. Луна когда-то сказала людям: “Подобно тому как я умираю и возвращаюсь к жизни, так и вы будете умирать и снова возрождаться". Однако нашелся человек, который не поверил в благую весть о бессмертии и к тому же не захотел держать язык за зубами. И когда умерла его мать, он стал ее громко оплакивать и ни за что не соглашался поверить, что она вновь оживет. Горячий спор произошел между ним и луной по поводу этого горестного события. “Твоя мать заснула", — говорила луна. “Нет, она умерла", — возражал человек. Дальше — больше, и спор разгорелся до того, что луна наконец потеряла всякое терпение и ударила человека кулаком по лицу и рассекла ему губу. А потом прокляла его, говоря: “Его губа останется такой навсегда, даже после того как он станет зайцем, ибо он превратится в зайца и будет прыгать, как заяц, и возвращаться по своим следам. Собаки будут гнаться за ним и, поймавши его, будут раздирать на куски его тело. И он умрет раз и навсегда. Да и все люди, когда наступит их время умирать, будут умирать навеки. Ибо он не послушался меня, когда я запретила ему оплакивать его мать, сказав, что она возвратится к жизни. “Нет, — говорил он мне, — моя мать не вернется больше к жизни". За это именно он и превратится на всю жизнь в зайца. А все прочие люди — они тоже умрут раз и навсегда за то, что он явно прекословил мне, когда я ему говорила, что люди после своей смерти будут, как и я, снова возрождаться к жизни". Так скептик получил справедливое возмездие за свое неверие: он был превращен в зайца и зайцем остался с тех пор навсегда. Но в бедре его еще сохранилась человеческая плоть; вот почему бушмены, убивая зайца, вырезают его бедро, чтобы не есть человеческого мяса. И теперь еще бушмены говорят: “Это заяц был причиной того, что луна прокляла нас и мы умираем навсегда. Если бы не заяц, то мы после нашей смерти возвращались бы снова к жизни. Но он не захотел поверить словам луны и стал явно прекословить ей". В этой бушменской версии легенды заяц выступает не в роли животного, посланного богом к людям в качестве вестника, а человека-скептика, который не поверил в благую весть о вечной жизни, был за это превращен в зайца и навлек проклятие смерти на весь человеческий род. Эта версия может быть признана более древней, нежели готтентотская, в которой заяц фигурирует лишь в роли зайца, и ничего более.

У племени нанди (в Восточной Африке) существует легенда, приписывающая причину смерти оскорбленному чувству собаки, которая принесла людям весть о бессмертии. В этом торжественном случае ей не было оказано должного внимания; это привело ее в столь сильное раздражение, что она обрекла человечество на смерть, которая и остается его уделом с тех пор. Вот что повествует легенда. Когда первые люди жили на земле, к ним явилась однажды собака и объявила:

“Все люди будут умирать подобно луне, но, в отличие от луны, вы не будете вновь возвращаться к жизни, если не дадите мне выпить молока из вашей тыквенной чаши и пива через вашу соломинку. Если же дадите, то я сделаю так, что, когда человеку придет время умирать, он войдет в реку и на третий день вернется к жизни". Но люди посмеялись над собакой и дали ей пить молоко и пиво из ночного горшка. Собака рассердилась, что ее не попотчевали из той же посуды, из которой люди едят сами, и хотя поборола свое самолюбие и выпила молоко, но, уходя, объявила с гневом: “Все люди будут умирать, одна лишь луна будет возвращаться к жизни". Вот почему люди, умирая, исчезают, тогда как луна отлучается и через три дня возвращается назад. Если бы люди дали собаке испить молока из тыквенной чаши и пососать пиво через соломинку, то мы все, как луна, воскресали бы из мертвых через три дня. В этой легенде ничего не говорится о том, кто именно послал к людям собаку с вестью о вечной жизни, но, судя по тому, что вестник упоминает о луне, а также по аналогии с параллельной готтентотской легендой мы можем с достаточным основанием заключить, что поручение было дано собаке луной и что недобросовестное животное воспользовалось удобным случаем, чтобы извлечь для себя личную выгоду, на что оно, собственно говоря, не имело права.

В изложенных легендах везде фигурирует один-единственный вестник, обязанный исполнить важное поручение, и роковой результат приписывается его беспечности или злому умыслу. Но в некоторых других рассказах о происхождении смерти посылаются два вестника, и причиной смерти является медлительность или неправильный образ действий посланца, несшего радостную весть о бессмертии. В одной готтентотской легенде о происхождении смерти дело происходит следующим образом. Луна когда-то послала людям весть через некое насекомое, сказав ему: “Ступай к людям и объяви им: подобно тому как я умираю и после смерти оживаю вновь, так и вы будете умирать и оживать после смерти". Насекомое тронулось в путь с этой вестью, но так как оно ползло медленно, то заяц поскакал за ним и, догнав его, спросил: “Какое поручение ты взялось исполнить?" На это насекомое ответило: “Меня послала луна к людям, чтобы объявить им, что, подобно тому как она умирает и после смерти оживает, и они будут умирать и оживать после смерти". Заяц сказал: “Ты неповоротливый гонец, дай я лучше побегу". И он помчался вперед с вестью, а насекомое медленно поплелось за ним. Явившись к людям, заяц извратил известие, которое услужливо взялся передать, и сказал: “Меня послала луна объявить вам ее слова: точно так же как я умираю и после смерти исчезаю, так и вы будете умирать, вашему существованию наступит полный конец". После этого заяц вернулся к луне и рассказал ей о том, что сообщил людям. Луна сильно рассердилась на зайца и стала укорять его, говоря: “Как же ты осмелился передать людям слова, которых я не говорила". Потом взяла палку и ударила его по губе. Вот отчего заяц до сих пор остается с расщепленной губой.

Такая же легенда с некоторыми несущественными изменениями распространена среди бушменов племени тати (или масарва), населяющих землю бечуанов в Южной Африке (Бечуаналенд), пустыню Калахари и отчасти Южную Родезию. Старые люди, говорят эти бушмены, передают такую историю. Луна пожелала послать гонца к людям, чтобы сообщить им, что точно так же, как она умирает и вновь возвращается к жизни, люди тоже будут умирать и вновь оживать. Подозвав черепаху, луна сказала ей: “Ступай к тем людям и скажи им от моего имени следующее: точно так же, как я после смерти вновь оживаю, так и они после смерти будут вновь оживать". Но черепаха была очень неповоротлива и неустанно повторяла про себя слова поручения, боясь, как бы их не запамятовать. Между тем луну очень раздражала ее медлительность и забывчивость, и она призвала зайца и сказала ему: “Ты — резвый бегун, передай вон тем людям весть от меня: как я сама после смерти оживаю, так и они будут оживать после смерти". Заяц тут же помчался, но по своей чрезвычайной торопливости забыл переданное ему сообщение; однако, не желая признаться в этом луне, явился к людям и сообщил им весть в таком виде: “Я умираю и снова оживаю, а вы будете умирать навсегда". Вот какую весть передал людям заяц. Тем временем черепаха вспомнила поручение и опять пустилась в путь. “На этот раз, — подумала она про себя, — я уже не забуду". Явившись на место, где жили люди, она передала то, что ей было поручено. Услыхав слова черепахи, люди чрезвычайно рассердились на зайца, который тут же в стороне жевал траву по заячьему обычаю. Кто-то из людей поднял камень и запустил им в зайца. Камень попал тому прямо в рот и рассек ему верхнюю губу, которая с тех пор осталась рассеченной навсегда. Вот почему у всех зайцев по сей день верхняя губа рассечена. Таков конец всей этой истории.

Предание о двух вестниках существует также и у негров Золотого Берега, причем в роли вестников выступают здесь овца и коза. Предание это было рассказано туземцем одному швейцарскому миссионеру в Акропонге в следующем виде. Вначале, когда небо и земля уже существовали, но людей еще не было на земле, выпал сильный дождь, и вскоре после того, как он прекратился, с неба на землю спустилась большая цепь, на которой висело семь человек. То были люди, созданные богом, и при помощи цепи они сошли с неба на землю. Они принесли с собою огонь, на котором варили себе пищу. Вслед за тем бог послал с неба козу, чтобы передать этим семи людям следующую весть: “Существует нечто, называемое смертью; придет некогда день, когда она поразит вас одного за другим; хотя вы и умрете, однако не погибнете совершенно, а придете ко мне сюда, на небо". Коза пошла своей дорогой, но, находясь уже невдалеке от людей, случайно набрела на куст, листья которого показались ей съедобными, и стала их ощипывать. Увидев, что коза замешкалась в пути, бог послал овцу передать людям ту же самую весть. Овца явилась к людям, но объявила им не то, что бог велел объявить, а, исказив его слова, сказала им: “Когда придет вам время умирать, то вы исчезнете и перестанете существовать". Потом пришла коза и сказала: “Бог говорит: вы умрете, но смерть не будет концом вашего существования, ибо вы придете ко мне". Но люди возразили: “Неправда, коза, бог не говорил тебе так, мы будем считать за правду то, что сказала овца".

По другой версии этого предания, сохранившейся у племени ашанти, двумя вестниками являются те же овца и коза, но искажение вести о бессмертии приписывается то одной из них, то другой. Ашанти говорят, что когда-то в незапамятные времена люди были счастливы, потому что бог жил среди них и разговаривал с ними лицом к лицу. Но этому блаженному времени не суждено было длиться вечно. В один злосчастный день несколько женщин толкли пестиками в ступе какие-то зерна для еды, а бог стоял тут же и смотрел на их работу. Почему-то присутствие бога надоело женщинам, и они предложили ему уйти, а так как он не спешил уходить, как им хотелось, то они стали бить его своими пестиками. Тогда разгневанный бог ушел совсем из мира, предоставив идолам управлять им. И вот до сих пор еще народ говорит: “Ах, кабы не та старая баба, как бы мы были счастливы!" Однако бог был очень добродушен и даже, уйдя к себе наверх, послал людям на землю милостивую весть через козу, велев ей передать им: “Существует нечто, так называемая смерть; она убьет вас одного за другим, но и после смерти вы не погибнете совершенно, а придете ко мне на небо". Тотчас же коза ушла с этой радостной вестью. Но, не дойдя до города, она заметила на краю дороги соблазнительный куст, остановилась и стала ощипывать листья. Когда бог с неба увидел такую беспечность козы, то послал овцу с тем же самым поручением передать людям благую весть без малейшего замедления. Но овца переврала его слова и сказала: “Бог шлет вам такую весть: вы умрете, смерть будет вашим концом". Коза между тем наелась досыта и тоже побежала в город, где исполнила свое поручение, сказав людям: “Бог шлет вам такую весть: хотя вы и умрете, но смерть не будет вашим концом, вы вернетесь к богу". Однако люди сказали козе: “Нет, коза, бог не так сказал; и мы верим, что овца правильно передала нам поручение бога". Вот какое печальное недоразумение послужило причиной людской смерти. Но есть у племени ашанти и другая версия этой легенды, где роли между овцой и козой распределены в обратном порядке: овца приносит людям от бога весть о бессмертии, но коза опередила ее и возвестила людям смерть. Люди в своей первобытной невинности приняли известие с восторгом, не зная, что такое смерть, и они, конечно, стали смертными с тех пор навсегда.

Во всех предыдущих версиях легенды мы имеем дело с посланием бога к людям, но в версии, которая распространена в бывшей немецкой колонии Того, в Западной Африке, рассказывается о послании людей к богу. Люди некогда отправили к богу собаку с поручением сообщить ему, что они хотели бы после смерти снова вернуться к жизни. Собака тотчас же побежала передать поручение. Но в дороге она проголодалась и зашла в дом, где человек варил какое-то снадобье. Собака присела, подумав про себя: “Наверное, он готовит себе пищу". Тем временем лягушка отправилась к богу, чтобы сказать ему, что люди предпочитают не возвращаться к жизни после смерти. Никто не давал ей подобного поручения; это была с ее стороны только дерзость и назойливость; но она все же побежала во всю прыть. Собака, которая все еще сидела и с вожделением смотрела на колдовское варево, заметила лягушку, прошмыгнувшую мимо двери, но решила, что, подкрепившись пищей, еще успеет догнать ее. Однако лягушка пришла первая и сказала богу: “Люди предпочли бы не возвращаться к жизни после смерти". Вслед за ней является собака и говорит: “Люди хотели бы после смерти вновь возрождаться к жизни". Бог, естественно, растерялся и обратился к собаке: “Я, право, не понимаю, что значат эти два известия; но так как лягушка заявила свою просьбу раньше тебя, то я поступлю по ее желанию, а не по твоему". Вот причина того, что люди умирают и не возрождаются более к жизни. Если бы лягушка думала только о себе самой и не стала бы вмешиваться в чужие дела, то все люди после смерти оживали бы до сих пор. Лягушки же умирают на все сухое время года, когда дует жаркий гарматтан, и оживают при первом громе, с наступлением дождливого сезона. Именно тогда, когда с неба падает дождь и гремит гром, можно услышать лягушечье кваканье в болотах. Итак, мы видим, что лягушка имела в виду свой собственный интерес, когда исказила смысл данного ей поручения. Она лишила человеческий род бессмертия, которое обрела для себя самой.

В этих преданиях причина смерти приписывается ошибке либо преднамеренному обману одного из двух посланцев. Но по смыслу другой версии того же предания, широко распространенной среди племен банту в Африке, смерть появилась на земле не по вине посланного, а вследствие колебания самого божества, которое, предположив сперва дать людям бессмертие, изменило потом свое намерение и решило сделать или оставить их смертными; причем, на горе человеческого рода, второй посланец, отнесший весть о смерти, обогнал первого, которому было поручено возвестить о вечной жизни. В этой версии легенды хамелеон играет роль вестника жизни, а ящерица — вестника смерти. Так, зулусы рассказывают, что в начале веков Ункулункулу, то есть “некий старый-престарый", послал к людям хамелеона с поручением, сказав ему: “Ступай, хамелеон, ступай и скажи: пусть люди не умирают". Хамелеон пошел, но полз очень медленно и лакомился по дороге тутовыми ягодами или другими плодами куста ubukwebezane, а по словам других, он взобрался на дерево, чтобы погреться на солнце, набил себе там брюхо мухами и тотчас же крепко заснул. Тем временем “старый-престарый" передумал и послал к людям ящерицу вдогонку за хамелеоном с срочным и совершенно противоположным известием, приказав животному: “Как только ты, ящерица, придешь на место, скажи: пускай люди умирают". И ящерица побежала, обогнала ротозея-хамелеона и, явившись первой к людям, передала им весть о смерти: “Пускай люди умирают", затем повернулась и возвратилась к пославшему ее божеству. Но вслед за нею хамелеон наконец явился к людям с радостной вестью о вечной жизни и воскликнул: “Сказано вам: пускай люди не умирают". Но люди возразили: “О, мы слышали слова ящерицы; она объявила: сказано вам, пускай люди умирают; мы не верим твоим словам, а верим ящерице, что люди будут умирать". И с тех самых пор до настоящего дня люди все время умирают. Поэтому-то зулусы терпеть не могут ящерицу и при всяком удобном случае убивают ее. Они говорят про нее: “Вот эта самая уродина прибежала в начале веков объявить нам, что люди будут умирать". Другие же ненавидят и отталкивают либо убивают хамелеона, говоря: “Вот она, эта мерзкая тварь, которая не успела объявить людям, что они не будут умирать; скажи она нам это вовремя, мы тоже не умирали бы, наши предки также жили бы еще с нами, не было бы никаких болезней здесь, на земле; все это произошло из-за медлительности хамелеона".

Ту же самую легенду почти в том же виде рассказывают другие племена банту, такие, как, например, бечуаны, басуто, баронга, нгони и, по-видимому, еще ва-сена в Восточной Тропической Африке. Ее же мы находим в несколько измененном виде даже среди племени хауса, которое не принадлежит к группе племен банту. До сих пор баронга и нгони ненавидят хамелеона за то, что он своей медлительностью принес людям смерть. Поэтому когда они замечают хамелеона, медленно ползущего по дереву, то начинают дразнить его до тех пор, пока он не откроет свой рот, и тогда они бросают ему на язык щепотку табаку и с удовольствием смотрят, как животное корчится в муках и меняет свой цвет от оранжевого до зеленого и от зеленого до черного, пока не погибает. Так они мстят хамелеону за то великое зло, которое он причинил человечеству.

Таким образом, в Африке широко распространено поверье, что бог некогда предполагал даровать людям бессмертие, но что это доброе намерение его не увенчалось успехом по вине вестника, которому бог поручил передать людям благую весть.

Легенда о сбрасываемой коже.

Многие дикари верят, что благодаря своей способности периодически сбрасывать кожу некоторые животные, в особенности змеи, возвращают себе молодость и никогда не умирают. Пытаясь обосновать свое поверье, они рассказывают разные легенды, объясняющие, почему именно эти животные обладают даром бессмертия, а человек лишен такового.

Так, например, племена вафипа и вабенде (в Восточной Африке) утверждают, что однажды бог, которого они называют Леза, спустился на землю и, обратившись ко всем живым существам, спросил: “Кто из вас не хочет умирать?" К несчастью, человек и другие животные в это время спали: один только змей бодрствовал и тотчас же откликнулся: “Я". Поэтому-то люди и другие животные умирают; лишь змеи одни не умирают своею смертью, а умирают только тогда, когда их убивают. Ежегодно они меняют свою кожу и благодаря этому восстанавливают свою молодость и силу. Подобным же образом дусуны (в северной части Борнео) рассказывают, что создатель после сотворения мира спросил: “Кто из вас умеет сбрасывать с себя кожу? Тот, кто умеет это делать, не будет умирать". Один лишь змей услышал голос бога и ответил:

“Я умею". По этой причине змей до сего дня не умирает, разве только человек его убьет. Дусуны не расслышали вопроса создателя, иначе они также стали бы сбрасывать свою кожу, и не было бы смерти среди них. Точно так же у племени тоджо-тораджа (в центральной части Целебеса) существует предание, что некогда бог созвал людей и животных для того, чтобы определить их судьбу. Среди различных предложений, сделанных божеством, было и такое: “Мы будем снимать с себя нашу старую кожу". К несчастью, человечество на этом важном собрании было представлено одной выжившей из ума старухой, которая не расслышала слов божества. Но животные, сбрасывающие свою кожу, такие, как, например, змеи и креветки, услышали и согласились. Туземцы острова Ваутом, принадлежащего к архипелагу Бисмарка, передают, что некое божество по имени То-Конокономиандже приказало двум юношам принести огонь, обещая им в награду бессмертие и предупредив, что в случае отказа тела их погибнут, но тени или души сохранятся. Однако юноши не послушались, и божество прокляло их, сказав: “Как! Ведь вы сохранили бы жизнь, а теперь вы умрете, хотя души ваши останутся жить. Зато игуана (Goniocephalus), ящерица (Varanus indicus) и змея (Enygrus) будут жить; они будут сбрасывать свою кожу и жить вечной жизнью". Услышав эти слова, юноши заплакали, ибо горько раскаялись в своем безумии, ослушавшись приказания принести огонь для божества.

Араваки (в Британской Гвиане) передают, что создатель некогда сошел с неба на землю, чтобы посмотреть, каково живется его творению — человеку, но люди оказались настолько злыми, что пытались убить его. Тогда он лишил их вечной жизни, предоставив таковую животным, меняющим свою кожу, — змеям, ящерицам и жукам. Другая, несколько измененная версия этой легенды существует у племени таманако, живущего на реке Ориноко. Создатель, прожив некоторое время среди этого племени, сел в лодку, чтобы переправиться на другой берег великой соленой воды, из-за которой он прибыл; отталкиваясь от берега, он крикнул народу громко, измененным голосом: “Вы будете менять свою кожу", что, по его мысли, означало: “Вы будете возвращать себе молодость подобно змеям и жукам". Но, к несчастью, какая-то старуха, услышав эти слова, тоном не то сомнения, не то насмешки воскликнула: “О, вот как!" Тогда раздосадованный этим восклицанием создатель сердито произнес: “Вы будете умирать". Вот почему мы все стали смертными.

Туземцы острова Ниас, лежащего к западу от Суматры, рассказывают, что после сотворения земли на нее спустилось с неба некое существо, чтобы довершить творение. Небожителю полагалось поститься, но, испытывая муки голода, он съел несколько бананов, и выбор именно этой пищи оказался роковым: если бы он стал есть крабов, то люди меняли бы свою кожу, подобно крабам, и, восстанавливая таким образом свою молодость из года в год, жили бы вечной жизнью; но так как он избрал бананы, то все мы подвержены смерти. Другая версия этой ниасской легенды прибавляет к этому, что змеи, “напротив, питаются крабами, которые, по мнению ниасского населения, сбрасывают кожу, но никогда не умирают; оттого и змеи не умирают, а только меняют свою кожу".

По этой последней версии бессмертие змей объясняется тем, что они питаются крабами, которые, линяя, возвращают себе молодость и потому живут вечно. Такое поверье о бессмертии ракообразных мы находим у туземцев островов Самоа, имеющих свою легенду о происхождении смерти. По их словам, боги собрались для совещания о том, какая участь должна быть уготована человеку. Было сделано предложение, чтобы люди меняли свою кожу, подобно ракообразным, и таким образом постоянно возвращали себе молодость. Со своей стороны, бог Пальси предложил другое: ракообразные будут сбрасывать кожу, а люди будут умирать. Но в то время, когда собрание обсуждало это предложение, на беду человеческого рода, разразился ливень; совещание было прервано, и, спеша укрыться от дождя, боги приняли единогласно предложение Пальси. Вот откуда произошло то, что ракообразные линяют, а люди умирают.

Таким образом, есть немало племен, представляющих себе, что завидный дар бессмертия, достигаемого путем периодического сбрасывания кожи, был некогда доступен человеческому роду, но по несчастливой случайности дар этот перешел к некоторым низшим созданиям, таким, как змеи, крабы, ящерицы и жуки. По мнению других, люди некогда уже обладали этим бесценным даром, но лишились его из-за глупости одной старой женщины. Так, меланезийские племена островов Банкс и Новые Гебриды рассказывают, что вначале люди никогда не умирали, но, достигнув преклонных лет, сбрасывали свою кожу, как змеи и крабы, и снова становились молодыми. По прошествии некоторого времени одна женщина, состарившись, пошла к реке, чтобы сбросить свою кожу. По словам некоторых, это была мать мифического или легендарного героя Ката, по словам других, это была Уль-та-марама, “обновительница мира". Она сбросила свою старую кожу в воду и заметила, что кожа, унесенная течением, зацепилась и повисла на сучке. После этого женщина вернулась домой, где оставила своего ребенка. Но ребенок не узнал ее, заплакал и все твердил, что его мать — старуха, совсем непохожая на эту молодую и чужую женщину. Тогда мать, чтобы успокоить ребенка, пошла за своей старой кожей и надела ее. И с этих самых пор люди перестали сбрасывать свою кожу и стали умирать. Аналогичное предание о происхождении смерти существует на Шортлендских островах и у папуасского племени каи в северо-восточной части Новой Гвинеи. Каи рассказывают, что первоначально люди не умирали, а возвращались к молодости. Когда их кожа становилась сморщенной и безобразной, они входили в реку, сдирали с себя старую кожу и выходили из воды в новой, молодой и белой коже. В то время жила на свете некая старуха со своим внуком. Тяготясь своим преклонным возрастом, старуха однажды выкупалась в реке, стряхнула с себя свою старую, дряблую кожу и вернулась в деревню в прекрасной, новой коже, молодая и свежая. В таком преображенном виде она поднялась по лестнице и вошла в свой дом. Но когда внук ее увидел, то стал плакать, кричать и ни за что не хотел поверить, что видит перед собою свою бабушку, и так как никакими средствами нельзя было его успокоить, то раздосадованная женщина вернулась наконец к реке, достала из воды свою старую, безобразную кожу и пришла вновь домой прежней отвратительной ведьмой. Ребенок очень обрадовался ей, но она сказала ему: “Саранча меняет свою кожу, а вот вы, люди, отныне будете умирать". И действительно, так с тех пор и бывает. Ту же легенду, но с некоторыми незначительными вариациями передают туземцы островов Адмиралтейства. Жила-была некогда женщина, старая, дряхлая, с двумя сыновьями. Однажды сыновья вышли из дома ловить рыбу, а старуха пошла купаться. Она сбросила с себя ветхую сморщенную кожу и вышла из воды такой же молодой, какой была в прежние времена. Сыновья, вернувшись с рыбной ловли и увидя ее, были крайне изумлены. Один из них сказал: “Это наша мать", а другой сказал: “Возможно, что она твоя мать, а мне она будет женой". Мать подслушала этот разговор и спросила: “О чем вы между собою говорили?" Сыновья ответили: “Ни о чем, мы только сказали, что ты — наша мать". Но мать возразила: “Вы лжете, я слышала ваш разговор; если бы вы не помешали мне, то все мы, мужчины и женщины, жили бы до старости, а затем сбрасывали бы с себя кожу и становились бы снова молодыми; но вы помешали мне, потому мы все состаримся и потом умрем". И с этими словами она схватила свою старую кожу, надела ее на себя и вновь превратилась в старуху. A мы, ее потомки, чем больше живем, тем больше стареем, но если бы не те два бездельника, то не было бы конца нашему существованию, мы жили бы вечной жизнью.

Далеко от Банксовых островов у горного племени токулави в центральной части острова Целебес мы находим ту же, весьма распространенную легенду. По словам голландских миссионеров, целебесская версия такова. В стародавние времена люди, подобно змеям и креветкам, обладали способностью менять кожу, благодаря чему становились вновь молодыми. Жила тогда старуха со своим внуком. Однажды она пошла к реке купаться и, выкупавшись, сняла с себя свою старую кожу и повесила ее на дерево. Но когда она вернулась домой совершенно молодой, то внук не узнал ее и, не желая иметь с ней никакого дела, твердил все одно и то же: “Ты не моя бабушка, моя бабушка старая, а ты молодая". Тогда женщина вернулась к реке и вновь надела на себя свою старую кожу. С тех пор люди потеряли способность молодеть и обречены на смерть.

Итак, одни народы считают, что в стародавние времена люди были бессмертны благодаря периодической смене своей кожи; другие объясняют этот счастливый дар влиянием луны, вследствие которого человечество беспрерывно проходит через одни и те же регулярно чередующиеся стадии развития и упадка, жизни и смерти. Согласно этому воззрению, очень скоро после смерти наступало воскресение, обыкновенно спустя три дня, в соответствии с трехдневным сроком, протекающим между исчезновением старой луны и появлением новой. Так, ментра, или мантра, племя нелюдимых дикарей в джунглях Малайского полуострова, утверждают, что в первые века существования мира люди не умирали, а только худели с началом ущерба луны и затем по мере приближения к полнолунию полнели. Таким образом, ничто не задерживало роста народонаселения, и человечество размножилось до угрожающих размеров. Тогда сын первого на земле человека обратил внимание своего отца на такое положение вещей и спросил, что делать. Но первый человек, будучи существом весьма добродушным, ответил: “Пускай все останется по-старому". Однако его младший брат, относившийся к вопросу с более мальтузианской точки зрения, сказал: “Нет, пусть люди умирают, но пусть они, подобно бананам, оставляют отпрыск на земле". Вопрос был оставлен на усмотрение властителя подземного мира и разрешен в пользу смерти. С тех пор люди не возвращаются больше к молодости, подобно луне, а умирают совершенно так же, как бананы. На Каролинских островах существует предание, что некогда люди не знали смерти или, точнее, смерть была лишь кратким сном. Люди умирали вместе с исчезновением луны и возрождались к жизни с новым появлением ее, как бы просыпаясь после освежающего сна. Но некий злой гений сумел как-то превратить этот легкий сон в непробудный сон смерти. У племени вотьобалук (в Юго-Восточной Австралии) существует поверье, что в давние времена, когда все животные были мужчинами и женщинами, некоторые из них умирали, но луна обращалась к умершим с призывом: “Вставайте!" — и они вновь оживали. Легенда эта является отражением первобытной формы религиозного мышления - поклонения животным (так называемая зоолатрия): различие между человеком и животным — только кажущееся; облик животного - только видимая оболочка, под которой скрывается настоящий человек. На стадии этого культа все объекты и явления природы представлялись человеку антропоморфными существами в образе животных. И вот однажды какой-то старик изрек: “Пусть они остаются мертвыми". С тех пор никто из них не возвращается больше к жизни, одна лишь луна продолжает возрождаться и в наше время. Унматчера и кайтиш, два племени в Центральной Австралии, рассказывают, что у них был некогда обычай хоронить мертвецов в дуплах деревьев или закапывать их в землю и что через три дня покойники неизменно оживали. Конец этому счастливому времени, по словам племени кайтиш, наступил по вине одного человека тотема “кулик", который набрел на нескольких человек тотема “маленький кенгуру", хоронивших своего сородича. Тотем — класс (а не особь) объектов или явлений природы, которому первобытная социальная группа людей, род, племя, иногда отдельный человек оказывают специальное поклонение, с которым считают себя родственно связанным и по имени которого себя называют. В качестве тотема чаще всего встречаются животные и растения, но также и ветер, солнце, дождь, гром, вода и т. п. Неизвестно почему человек рода “кулик" рассердился и столкнул труп в море. Конечно, после этого покойник уже не мог вновь обрести жизнь, и вот почему с тех пор ни один человек уже не может восстать из мертвых по прошествии трех дней, как это бывало когда-то. Хотя в этом рассказе о происхождении смерти ничего не говорится о луне, но по аналогии с вышеизложенными легендами можно заключить, что три дня, в течение которых мертвый был погребен, составляют именно то время, когда месяц покоился “скрытый в своей пустой межлунной пещере". Туземцы островов Фиджи также связывают возможность бессмертия, если не действительное бессмертие человека, с фазами луны. По их словам, два божества, луна и крыса, некогда заспорили о подобающей человеку участи. Луна говорила: “Пусть он существует, как я, которая исчезает на время, потом опять оживает". А крыса говорила: “Пусть человек умирает так же, как умирает крыса". И крыса победила в споре.

Племя упото, живущее в Конго, хранит легенду о том, как луна обрела дар бессмертия, а люди лишились его. Однажды бог, который на языке этого племени называется Либанза, призвал к себе население земли и луну. Луна немедленно поспешила явиться к божеству и получила награду за свое рвение. “За то, — сказал бог, обращаясь к ней, — что ты сейчас же явилась ко мне по зову моему, ты никогда не умрешь; ты будешь умирать только на два дня в месяц, и то для того лишь, чтобы отдохнуть и потом засиять ярче прежнего". Но когда население земли явилось наконец к Либанзе, он сказал ему в гневе: “За то, что вы не сразу явились ко мне по моему призыву, вы умрете, когда наступит ваш день, и не вернетесь больше к жизни, а придете ко мне".

Племя банар (в Восточной Кохинхине) объясняет бессмертие первобытных людей не фазами луны и не обычаем сбрасывания кожи, а, по-видимому, животворной силой некоего дерева.

Первоначально людей после смерти хоронили под деревом, носившим название лонг-бло, и через некоторое время покойники всегда воскресали, притом не младенцами, а взрослыми людьми. Поэтому земля была очень густо населена и представляла собою один огромный сплошной город, управляемый нашими прародителями. Со временем люди до того размножились, что какая-то ящерица не могла свободно ползти по земле без того, чтобы какой-нибудь человек не наступил ей на хвост. Это выводило ее из терпения, и злобное животное подало могильщикам коварный совет: “Зачем вы хороните мертвецов под деревом лонг-бло? — сказала она им. — Хороните их лучше под деревом лонг-хунг, и они не будут оживать, пусть они умирают навсегда и делу конец". Совет был принят, и с тех пор люди после смерти не возвращаются больше к жизни.

В этой последней легенде, как и во многих африканских легендах, виновником человеческой смерти является ящерица. Почему столь неприглядная роль приписана именно ящерице? Причину надо искать, по-видимому, в том факте, что это животное, так же как и змея, сбрасывает периодически кожу; из этого примитивный человек делал заключение, что ящерица, как и змея, возвращает себе молодость и живет вечно. Таким образом, все мифы, в которых рассказывается о том, как ящерица или змея стали виновниками человеческой смерти, быть может, сводятся к древнему представлению о зависти, которую испытывали люди к существам, меняющим свою кожу, в особенности к змеям и ящерицам. Можно предположить, что в основе всех этих мифов лежит спор между человеком и животными за обладание бессмертием, спор, в котором вследствие обмана или ошибки победа досталась животным, успевшим обрести вечную жизнь, тогда как человек был обречен на смерть.

Легенды, объединяющие оба мотива.

Некоторые легенды о происхождении смерти содержат в себе оба мотива — извращенного известия и сбрасывания кожи. Так, племя галла (в Восточной Африке) приписывает смерть человека и бессмертие змей ошибке или злому умыслу некой птицы, которая исказила порученную ей богом весть о вечной жизни. Эта роковая для всего рода человеческого птица — черного или темно-синего цвета, с хохолком на голове и с одним белым пятном на каждом крыле. Она садится на верхушки деревьев и издает жалобный крик наподобие блеяния овцы; галла называют ее поэтому holawaka, то есть “божья овечка", и объясняют ее тоску следующей легендой. Однажды бог послал эту птицу объявить людям, что они не будут умирать и, становясь старыми и слабыми, будут сбрасывать с себя свою кожу и таким образом возвращать молодость. В подтверждение своего поручения бог дал птице хохолок как знак ее высокого назначения. И вот птица улетела, чтобы передать человеку радостную весть о бессмертии; но не успела отлететь, как встретила змею, которая ела падаль на дороге. Птица жадно посмотрела на падаль и сказала змее: “Дай мне немного мяса и крови, и я расскажу тебе о послании бога". — “Мне нет никакой надобности знать об этом", — ответила сердито змея, продолжая есть. Но птица так настаивала, что змея наконец довольно неохотно согласилась. Тогда птица сказала: “Вот в чем состоит послание: люди, состарившись, будут умирать, а вы, змеи, состарившись, будете сбрасывать свою кожу и вновь молодеть". Вот почему люди, достигнув старости, умирают, змеи же выползают из своей старой кожи и становятся молодыми. А нерадивую или злонамеренную птицу за грубое искажение данного ей поручения бог покарал мучительной болезнью, от которой она страдает и поныне; поэтому-то она и кричит так жалобно на верхушках деревьев. Меланезийцы, живущие по берегам полуострова Газель на Новой Британии, рассказывают, что добрый дух То-Камбинана любил людей и хотел сделать их бессмертными. Поэтому он позвал своего брата То-Корвуву и сказал ему: “Ступай к людям и открой им тайну бессмертия; вели им сбрасывать ежегодно свою кожу; таким путем они будут ограждены от смерти, жизнь их будет постоянно возобновляться; а змеям скажи, что они отныне должны умирать". Но То-Корвуву плохо исполнил поручение, ибо приказал людям умирать, а змеям передал секрет вечной жизни. С этого времени все люди стали смертными, а змеи стали ежегодно сбрасывать с себя кожу и никогда не умирают. Подобная же легенда о происхождении смерти существует в Аннаме. Некий Нгок-Хоанг послал с неба вестника к людям сообщить им, чтобы они, когда состарятся, меняли кожу, после чего будут жить вечно, а змеям объявить, что, состарившись, они будут умирать. Вестник явился на землю и объявил довольно правильно: “Когда человек становится старым, он должен сбрасывать свою кожу, но, когда змеи становятся старыми, они должны умереть и быть положены в гроб". Все шло благополучно, но, к несчастью, случилось так, что поблизости оказался выводок змей, и когда они услышали произнесенный над их родом приговор, то пришли в бешенство и сказали вестнику: “Ты должен повторить эти слова наоборот, не то мы тебя укусим". И испуганный вестник сказал: “Когда змея состарится, она будет сбрасывать свою кожу; когда же человек состарится, он умрет и будет положен в гроб". Вот почему ныне все создания подвержены смерти, одна лишь змея, доживши до старости, сбрасывает свою кожу и живет вечно.

Заключение.

Итак, исходя из аналогии с луной или с линяющими животными, первобытный философ пришел к заключению, что первоначально некое благожелательное существо предназначило в удел человеческому роду вечную юность, что человек даже действительно наслаждался таковой и что, если бы не какое-то преступление, несчастье или просто ошибка, человек никогда бы не расстался с этим счастливым даром. Люди, которые связывают свою веру в бессмертие со сменой кожи у змей, ящериц, жуков и прочих животных, естественно, смотрят на них как на своих ненавистных соперников, лишивших человечество великого блага, предоставленного ему богом или природой. Отсюда легенды о том, как могло случиться, что столь несовершенные создания сумели отнять у нас этот бесценный дар. Подобные легенды широко распространены по всему миру, и было бы удивительно не встретить их среди семитов. Предание о грехопадении человека в III главе книги Бытие есть, по-видимому, сокращенная версия мифа дикарей. Лишь немногого не хватает для довершения сходства библейского предания с аналогичными мифами, встречающимися у дикарей во многих местах земного шара. Главный, почти единственный пробел — это умолчание библейского автора о том, что змея вкусила плоды от древа жизни и что следствием этого для нее явилось бессмертие. Нетрудно объяснить причину такого пробела. Рационализм, характерный для всего еврейского рассказа о сотворении мира, лишил вавилонскую традицию ее гротесковых черт — и тех, что украшали, и тех, что уродовали ее, — и, конечно, не мог согласиться с утверждением о якобы бессмертии змей; редактор окончательного варианта этого рассказа решил избавиться от такой обидной для верующего подробности, просто стерев в легенде все места, связанные с ней. Однако зияющий пробел, который остался после его правки, не ускользнул от внимания комментаторов, безуспешно пытающихся понять ту роль, которая отводилась в этом рассказе древу жизни. Если я не ошибся в своей интерпретации этой легенды, значит, благодаря сравнительному методу тысячелетия спустя удалось отреставрировать древний холст, восстановив во всей примитивной грубости те варварски-яркие краски рисунка, которые были смягчены или стерты искусной рукой еврейского художника.