Е. В. БОГДАНОВ

МАРКСИЗМ И ФИЛОСОФИЯ ХХ ВЕКА: ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА

“Священная ценность может быть попрана только в том случае, если она лежит под ногами”

П. Клоссовски (1)

Всякая мысль коснеет в своей монологичности и оживает в диалоге с единым пространством человеческого мышления. Нам всем хорошо известно, что философия К. Маркса родилась и стала событием в истории мышления благодаря такому диалогу, благодаря полемике с великими и менее великими предшественниками и современниками. На мой взгляд, одной из главных задач, стоящих ныне перед философами-марксистами /особенно перед российскими марксистами/, является задача вхождения в общение с современной философией, задача полноправного участия в осмыслении и решении тех фундаментальных проблем, которые волнуют современность. Одной из таких, особенно актуальных, проблем является проблема антропологическая - проблема человека.
Тема так называемого антропологического кризиса стала в философии ХХ века темой фундаментальной, получила, так сказать, “прочное гражданство”. Более того, само возникновение философской антропологии обязано веку ХХ-му (М. Шелер, Х. Плеснер) .Видимо, что-то случилось в нашем веке такое, что потребовало поставить человека в качестве самостоятельного предмета философского анализа. Однако, если взглянуть на историческое пространство человеческой мудрости, то не составит труда заметить одну очевидность: все потрясения, разломы и изломы, все изменения вектора мышления, переживаемые когда-либо в истории культуры, так или иначе связаны с сущностной проблематизацией человеком самого себя. Причём, данная проблематизация всегда оказывала мощное и непосредственное воздействие не только на искания и дерзания Духа, купающегося в собственной спекулятивности, но и на всю структуру “жизненного мира” (Э. Гуссерль), на те его области, которые, казалось бы, чураются всяческой “метафизики” (на экономику, политику, семейные отношения и т.п.).

Далеко не случайно, что уже Сократ, впервые разделивший знание на знание и знание научное, тесно увязал вопрос об объективности истины с антропологической проблемой, а также с проблемами этики. Далеко не случайно, что в философии Нового времени - времени начала складывания современной научной картины мира - картезианский переворот в философии и науке нашёл решение проблемы человека как проблемы онтологической в самоочевидности и несомненности когитальной субъективности. Так называемый “коперниканский переворот” И. Канта, поставив под сомнение гносеологический статус картезианского субъекта, усомнился и в “человечности” последнего. Именно И. Кант поставил во главу угла великий вопрос - “Что есть человек?” Этим он по сути возвестил начало конца классического мира и классической философии, что было обусловлено не только внутрифилософскими интенциями (например, переориентацией философии на решение гносеологических задач), но и конкретно-историческими обстоятельствами - наступлением капитализма, мощным развитием науки и техники, выходом на арену активных действий новых социальных классов, интенсификацией динамики общественного развития, ускорением социально-исторического времени. И. Кант верно уловил то, что в своём историческом движении человечество вступает в эпоху дегуманизации. Х1Х век - век дегуманизации философии (конечно же не только её) в том смысле, что, как писал М. Хайдеггер, “за новую свободу распоряжаться истиной-достоверностью субъект расплачивается тем, что, господствуя над мировым объектом, он беспомощен перед судьбой своей субъективности”, что в ходе “открытия мира, устроения мира, исследования, изображения… человек… утрачивает своё существо”(2). ХХ век, в данной связи, представляет собой пространство и время актуализации тех антигуманистических потенций, которые содержались в гуманистических идеалах, что принесла с собой новая буржуазная цивилизация в качестве идеологии “общечеловеческих ценностей” абсолютного значения.

В данном отношении, многочисленные и где-то общепринятые оценки философии марксизма как “антигуманистической”, как игнорирующей личность, подчиняющей последнюю экономике, вполне понятны с одной стороны, но неприемлемы с другой: на вопрос эпохи капитализма, на вопрос И. Канта “Что есть человек?” аутентичный ответ в пределах самого капиталистического космоса невозможен. И марксизму поэтому важна не искомая аутентичность ответа на антропологический вопрос, но его соответствие социально-исторической потребности. Сам К. Маркс писал: “До сих пор философы имели в своём письменном столе разрешение всех загадок, и глупому непосвящённому миру оставалось только раскрыть рот, чтобы ловить жареных рябчиков абсолютной науки…” (3). Данный тезис Маркса представляет собой принципиальный отказ от классического взгляда на мир, на проблему человека. Марксистский взгляд на мир человека - взгляд обостренной историчности, взгляд не на “предмет”, не на “идею”, не на “сущность” и т.п., а на отношение, на динамику и структуру отношения. (Основоположник структурализма К. Леви-Строс высоко оценивал данный вклад К. Маркса в теорию.) Например, хорошо известно, что, анализируя богатство, Маркс понимал под последним не только и не столько богатство предметно-вещественное, не только богатство как овладение внешним миром, сколько богатство как многообразие и неисчерпаемость человеческого отношения к человеческому миру. Социализм как процесс есть очеловечивание самого мира и самого человека. Богатая личность есть личность, находящаяся в богатом общении с миром во всём его богатом же многообразии. Если этого “нет”, то нет и, собственно, “личности”. Есть лишь человек-вещь, человек-товар, человек-функция и т.п. В данной связи понятно, что для Маркса никакой “вечной природы человека вообще” существовать в действительном мире (!) не могло. Подобный “вообще человек” мог существовать лишь в спекулятивном разуме трансцендентальной философии и “абсолютной” науки. Но этот “вообще человек” неизбежно посрамлял себя в столкновении с реальными противоречиями реальной жизни.

Фундаментальной стратегией большинства философских практик XX века, несмотря на все многообразие их направлений, стилей, школ и языков философствования, является стратегия “сражения с абсолютной наукой” как идеологией классического мира. История XX в целом вполне может быть охарактеризована как манифестация растерянности человека перед лицом своей собственной историчности, во-первых, а во-вторых, как история крушения и агонии классического мира и классического гуманизма, взятых во всех своих сущностных аспектах: этико-практическом, эстетико-экспрессивном, научно-познавательном, политико-экономическом и социо-культурном. Иначе говоря, на исходе XX столетия человечество столкнулось с разломом ландшафта своего, некогда уютного и понятного, жизне-смыслового пространства. Сегодня человек оказался один на один с самим собой в поле господства стандарта, массы, в поле анонимных текстов, анонимного мышления, анонимных информационных потоков, социально-экономических и политически институтов. Отчуждение, о котором столь много писали Маркс и марксисты, достигло апогея и уже не является предметом лишь марксистского дискурса. Закончилась не только философия в ее классической проблематике и методологии, как показал К. Маркс, “умер” не только Бог, о чем возвестил Ф. Ницше, разумность человеческого существа более не успокаивает самого человека и не является презумпцией, в чем помог З. Фрейд, но почила и та инстанция, которая, под теми или иными именами, сводила мир, по выражению Р. Барта, в “торжествующее единство” - инстанция тоталитарного и безликого трансцендентального субъекта, который являлся подлинным архитектором и хозяином дома европейского человечества - того дома, который бал разрушен всей историей нашего века. XX век - это век распоясавшейся классики, век агонизирующей буржуазности.

Философию XX века, претендующую на преодоление классического мира, невозможно представить без того бунта, который произошел в самой классике в XIX-XX вв. Думаю даже, что современная философия есть результат того шторма мысли, который был поднят в философской культуре К. Марксом, Ф. Ницше и З. Фрейдом. Каждый из них в своем тематическом и проблемном пространстве явились предтечами того, что мы сегодня наблюдаем, и что возможно обозначить как иссякание классического мира и классических форм миропонимания, как иссякание буржуазной цивилизации и буржуазного гуманизма. Марксу, Ницше и Фрейду, как трем пограничным фигурам классической культуры, принадлежит заслуга деструкции европейской мифологии, химер самосознания европейской культуры, химер рационализма, экономического, политического, этико-эстетического и гносеологического фетишизма. Если И. Кант, как мы говорили выше, являлся предвестником начала конца классического мира, то К. Маркс положил конец спекулятивности классической философии, а тем самым и конец антропологическим спекуляциям. И если в философии Маркса “нет личности”, а только “массы” и “классы”, то на данном основании еще невозможно всерьез отрицать гуманистическое содержание его философии и его исторического проекта: личности в марксизме “нет” по одной очень простой причине - ее не в действительности, но согласно же Марку, последняя нуждается именно в личности. Сама действительность буржуазного космоса, например, востребует себе такую “личность”, в которой испытывает потребность: товарная организация буржуазного миропорядка востребует себе человека коварного, но ни как не человека, взятого во всей тотальности своих человеческих характеристик. Не Маркс сводит человека к экономике, но товарная форма капиталистического способа производства редуцирует потенциальность человеческих богатств до функции и вещи этого способа производства. Поэтому марксистский анализ капиталистической цивилизации является не только экономическим, но во многом и антропологическим. Если, например, деньги есть средоточие буржуазного космоса, то они выступают превращенной формой подлинно человеческой коммуникации. В этом смысле Маркс более гуманистичен, нежели те, кто занят поисками “личности-как-факта”. У Маркса личность есть прежде всего исторически становящийся человек, становление человека как человека; есть реинтеграция человека, есть реабилитация человеческой телесности, то есть у Маркса человеческая личность конкретна и многообразна в этой конкретности. Спекулятивная философия лишила человека последних остатков телесности, личностного своеобразия и свободы быть самим собой. Кант, поставив вопрос о человеке в качестве основного вопроса философии так и не сумел ответить на него именно поэтому. Поэтому уже во второй половине XX века М. Фуко провозгласил “смерть человека”, так как мир капитализма XX века отличается от мира буржуазности века XIX, помимо всего прочего, еще и тем, что он свободен от значимости - буржуа достигает контроля над жизнью лишь в той точке, где она становится тривиальной, банальной и бессмысленной, где все формы человеческой деятельности направлены на поиск путей установления контроля над человеческим бытием через новые формы знания, искусства, развлечений и досуга, где последние превращаются в институты власти, где духовное производство в буквальном смысле становится производством .

Если взглянуть на то, как философия современности оценивает саму современность, то можно заметить преобладание пафоса тревоги, негативизма,  растерянности или воинствующего нигилизма. Антропологический кризис, кризис легитимностей, ситуация Освенцима, исчерпанность энергий, восстание масс, кризис самоидентичности, технизация мышления, экзистенциальный вакуум - вот лишь те немногие характеристики, данные современному европейскому человечеству. Интересно, что практически все современные философские доктрины отвергают попытки поиска выхода из такой ситуации на путях классического гуманизма, классических философских теорий. Бунт против проекта Просвещения, против “старого мира”, начатый в том числе и Марксом, продолжается. Поэтому современные бунтари часто апеллируют к Марксу. В этой апелляции, что существенно, присутствует не только момент негативного единства, но и момент позитивности. Это связано прежде всего с тем, что философия марксизма не только отразила аспекты самоотрицания классического мироустройства, мира буржуазности, но и настаивала, доказывала необходимость поиска путей преодоления последнего - преодоления не в области спекулятивной рассудочности, но в пространстве творческо-преобразующей человеческой практики. Иными словами, философия Маркса несла в себе содержательный потенциал. Конечно, вполне возможно справедливое возражение, что философия XX века востребовала в своей истории не только Маркса, но и тех представителей философии XIX века, которые также осознавали и понимали тоталитарный характер классической философии и гуманизма: например, философию существования С. Кьеркегора. Однако, антигегельянство экзистенциальной философии Кьеркегора являлась романтической реакций на крайности рационализма - реакцией, видевшей путь спасения человека как автономны путь мистического переживания Единичного. Уже в 50-е годы стало ясно, что в масштабе глобализации исторического процесса такой единичности не спасти своей единственности, не обретя свое место в реальном потоке исторической деятельности и действительности. Экзистенциализм, лингвистическая философия, эпистемология, философия науки и техники, шизоанализ, антиидеология, постструктурализм, постмодернизм и другие значимые направления в философии XX века, входили и входят в продуктивный диалог с марксистским дискурсом. Современные философы-марксисты обязаны принимать участи в данном диалоге, осваивать во многом новый язык и новые проблемы философии. Философия марксизма должна оставаться полноправным участником той “распри между жанрами дискурса” (Ж.-Ф. Лиотар), которая свойственна современной философии и культивируется ею, которая, в конечном итоге, происходит во имя вывода человечества на новые пути своего развития и новые формы самопонимания человека.

Марксизм не только теоретически выражал историю, но, так случилось, что он и творил ее. Как отмечал М. Хайдеггер, никто так глубоко не осмысливал историю в ее существе , как К. Маркс. Я уверен, что современная история будет еще и еще раз осмысливать марксизм как свою существенную мысль, как свое собственное мышление.

 

 

Примечания:

 

1. Клоссовски П. Сад и революция // Сб.: Маркиз де Сад и XX век. М. 1997, с. 23-46, с. 34.

2. Хайдеггер М. Европейский нигилизм ёё Сб.: Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 305.

3. Маркс К. Письма из “Deutsch-franzoesische Jahrbuecher”. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1,  с. 379.