Это было давно, очень давно, более года тому назад. В русской партии, по свидетельству небезызвестного немецкого соц.-демократа Парвуса, возникали “принципиальные разногласия”. Первейшей политической задачей партии пролетариата становилась борьба с крайностями централизма, с идеей “командовать” рабочими из какой-нибудь Женевы, с преувеличением идеи организации агитаторов, организации руководителей. Таково было глубокое, твердое и непреклонное убеждение меньшевика Парвуса, изложенное им в его еженедельном немецком листке “Aus der Weltpolitik” (“Из Области Мировой Политики”) от 30 ноября 1903 г.

Доброму Парвусу было указано тогда (см. письмо Ленина в редакцию “Искры”, декабрь 1903 г. ^a), что он стал жертвой сплетни, что в основе усмотренных им принципиальных разногласий лежит дрязга, и что начинающий намечаться идейный поворот новой “Искры” есть поворот к оппортунизму. Парвус замолчал, по его “мысли” о преувеличении значения организации руководителей на сотни ладов разжевывались новоискровцами.

Прошло четырнадцать месяцев. Дезорганизация партийной работы меньшевиками и оппортунистический характер их проповеди вырисовались вполне. Девятое января 1905 года обнаружило весь гигантский запас революционной энергии пролетариата и всю недостаточность организации социал-демократов. Парвус взялся за ум. В № 85 “Искры” он выступил со статьей, знаменующей, по существу дела, полнейший поворот от новых идей оппортунистической новой “Искры” к идеям революционной старой “Искры”. “Был герой, — восклицает Парвус по поводу Гапона, — но не было политического руководителя, не было программы действий, не было организации”... “Оказались трагические последствия отсутствия организации”... “Массы разъединились, все идет вразброд, нет связывающего центра, нет руководящей программы действия”... “Движение пало вследствие отсутствия связывающей и руководящей организации”. И Парвус дает лозунг, который мы напоминали уже в № 6 “Вперед”, — “организовать революцию” ^b. Парвус убедился под влиянием уроков революции, что “мы не можем при настоящих политических условиях организовать эти сотни тысяч” (речь идет о массе, готовой к восстанию). “Но мы можем, — справедливо повторяет он давнюю мысль книги “Что делать?”, — мы можем создать организацию, которая явилась бы связующим ферментом, а в момент революции объединила бы вокруг себя эти сотни тысяч”. “Должны быть организованы рабочие кружки с ясно очерченной задачей: подготовлять массы к восстанию, собирать их вокруг себя во время восстания, поднять восстание по данному лозунгу”.

Наконец-то! облегченно воскликнули мы, встречая эти старые верные мысли, заваленные мусором новой “Искры”. Наконец-то революционный инстинкт работника пролетарской партии взял верх хотя бы временно над рабочедельским оппортунизмом. Наконец-то слышим мы голос социал-демократа, не пресмыкающегося перед тылом революции, а безбоязненно указывающего на задачу поддержки авангарда революции.

Новоискровцы, разумеется, не могли согласиться с Парвусом. “Не все мысли, выраженные тов. Парвусом, разделяются редакцией “Искры””, — гласит редакционное примечание.

Еще бы! Еще бы “разделили” они те мысли, которые “бьют в лицо” всю их полуторагодовую оппортунистическую болтовню!

“Организовать революцию!” Но ведь у нас есть умный тов. Мартынов, который знает, что революция вызывается переворотом в общественных отношениях, что революция не может быть назначена. Мартынов объяснит Парвусу его ошибку и покажет, что если даже Парвус имел в виду организацию авангарда революции, то это есть “узкая” и зловредная “якобинская” идея. И далее. Ведь наш умный Мартынов ведет за собой на веревочке Тряпичкина-Мартова ¹, который способен еще больше углубить своего учителя, который сможет, пожалуй, лозунг “организовать революцию” заменить лозунгом “развязать революцию” (см. № 85, курсив автора).

Да, читатель, именно такой лозунг дан нам в передовице “Искры”. Очевидно, по нынешним временам достаточно “развязать” себе язык для свободной

_______________________

болтовни-процесса или для процесса болтовни, чтобы писать руководящие статьи. Оппортунисту всегда нужны такие лозунги, в которых, по ближайшем рассмотрении, не оказывается ничего кроме звонкой фразы, кроме какого-то декадентского словесного выверта.

Организовать да организовать, твердит Парвус, точно он вдруг большевиком сделался. Не понимает он, несчастный, что организация есть процесс (“Искра” № 85,— а также все прежние номера новой “Искры” и особенно пышные фельетоны пышной Розы). Не знает он, бедняжка, что по всему духу диалектического материализма не только организация, но и тактика является процессом. А он, точно “заговорщик”, носится с организацией-планом. А он, точно “утопист”, воображает, что можно так сразу, на каком-нибудь, боже упаси, втором или третьем съезде, взять да и организовать.

И ведь до каких геркулесовых столбов “якобинизма” договорился этот Парвус. “Поднять восстание по данному лозунгу”, представьте себе! Это еще гораздо хуже, чем опровергнутая нашим знаменитым Мартыновым идея о “назначении” восстания. Положительно, Парвусу надо поучиться у Мартынова. Парвусу надо прочитать № 62 “Искры”, из передовицы которого он узнает, какие вредные “утопические” идеи о подготовке восстания распространялись в нашей партии так несвоевременно в 1902 и в 1904 году. Парвусу надо прочитать предисловие Аксельрода к брошюре “Рабочего”, чтобы узнать о той “глубокой, зловредной и прямо разрушительной для партии язве” (sic!), которая грозит социал-демократии от людей, “возлагающих все свои надежды на стихийные восстания самых отсталых, наиболее бессознательных и прямо одичалых (!!) элементов народных масс”.

Парвус признает невозможным организовать теперь сотни тысяч и выдвигает на первый план задачу “создать организацию, которая явилась бы связующим ферментом”. Как же не извиваться нашим новоискровцам, когда подобные вещи пишутся на страницах их органа? Да ведь организация в качестве связующего фермента, это и есть организация профессиональных революционеров, при одном упоминании каковой наши новоискровцы падают в обморок.

Как благодарны мы “Искре” за ее передовицу рядом со статьей Парвуса. Как выпукло выделяется бессодержательное, путаное, хвостистское фразерство наряду с ясными, отчетливыми, прямыми и смелыми революционными лозунгами старой “Искры”! Разве это не пустая надутая фраза, будто “сходит со сцены политика доверия, чтобы никогда уже более не обморочить ни России, ни Европы”? На самом деле любой номер европейской буржуазной газеты показывает, что это морочение продолжается и делает успехи. “Насмерть поражен умеренный русский либерализм”. Это ребяческая политическая наивность, когда за смерть либерализма принимают его “политичное” желание притаиться. На самом деле, либерализм жив, живет и оживает. Он именно теперь стоит накануне власти. Он именно для того и притаился, чтобы вернее и безопаснее протянуть в надлежащий момент руку к власти. Он именно для того и заигрывает вовсю с рабочим классом. Надо быть близоруким до последней степени, чтобы это кокетничанье (опасное стократ именно в переживаемый момент) принимать за чистую монету, чтобы хвастливо заявлять: “пролетариат — освободитель родины, пролетариат — авангард всей нации в эти дни признан в своей героической роли общественным мнением передовых элементов либерально-демократической буржуазии”. Поймите же, наконец, господа новоискровцы, что либеральные буржуа признают пролетариат героем именно потому, что, нанося удар царизму, этот пролетариат еще недостаточно силен, еще недостаточно социал-демократичен, чтобы отвоевать себе такую свободу, какой он хочет. Поймите, что не хвастаться должны мы по поводу теперешних либеральных расшаркивании, а предостерегать пролетариат и показывать ему подоплеку этих расшаркивании. Вы не видите этой подоплеки? так посмотрите на заявления фабрикантов, купцов, биржевиков о необходимости конституции! Не правда ли, как ясно говорят эти заявления о смерти умеренного либерализма? Либеральные говоруны журчат о героизме пролетариев, а фабриканты веско и внушительно требуют куцой конституции, вот как обстоит дело, любезнейшие “руководители”! ^a

______________________

Но всего бесподобнее рассуждения “Искры” по вопросу о вооружении. “Работа по вооружению пролетариата, по систематической подготовке организации, которая гарантировала бы повсеместность и единовременность нападения народа на правительство”, объявляется “технической” (!?) задачей. А мы, конечно, стоим выше презренной техники и смотрим в глубь вещей. “Как ни важны они (“технические” задачи), не в них центр тяжести нашей работы по подготовке масс к восстанию”... “Все старания подпольных организаций не будут иметь никакого значения, если они не сумеют вооружить народ одним незаменимым оружием — жгучей потребностью напасть на самодержавие и вооружиться для этого. Вот куда должны мы направить свои усилия — на пропаганду в массах самовооружения для целей восстания” (последние два места подчеркнуты автором).

Да, да, это действительно глубокая постановка вопроса, не то, что у узкого, почти дошедшего до “якобинства” Парвуса. Центр тяжести не в работе по вооружению и не в систематической подготовке организации, а в вооружении народа жгучей потребностью вооружиться и притом самовооружиться. Какое жгучее чувство стыда за социал-демократию испытываешь при виде этой филистерской пошлости, пытающейся оттянуть назад наше движение! Вооружение народа жгучей потребностью вооружиться есть постоянная и общая, всегдашняя и повсеместная задача социал-демократии, задача, применимая одинаково и к Японии, и к Англии, и к Германии, и к Италии. Везде, где есть угнетенные и борющиеся против эксплуатации классы, проповедь социалиста всегда вооружает их с самого начала и прежде всего жгучей потребностью вооружиться, и эта “потребность” имеется уже налицо, когда начинается рабочее движение. Социал-демократии приходится лишь делать эту жгучую потребность сознательной, заставлять испытывающих ее считаться с необходимостью организации и планомерного действия, со всей политической конъюнктурой. Загляните вы, пожалуйста, г. редактор “Искры”, в любое немецкое рабочее собрание, посмотрите, какой ненавистью горят лица по отношению хотя бы к полиции, какие сыпятся озлобленные сарказмы, как сжимаются кулаки. Какая сила сдерживает эту жгучую потребность немедленной расправы с издевающимися над народом буржуями и их лакеями? Сила организации и дисциплины, сила сознания, сознания того, что индивидуальные убийства нелепы, что не настал еще час серьезной, народной, революционной борьбы, что нет подходящей для этого политической конъюнктуры. Вот почему при таких условиях социалист не говорит и никогда не скажет народу: вооружайтесь, но всегда и обязательно (иначе он не социалист, а пустозвонный болтун) вооружает его жгучей потребностью вооружиться и напасть на врага. Именно от этих условий будничной работы отличаются теперь условия в России. Именно поэтому революционные социал-демократы, которые до сих пор никогда не говорили: к оружию! но всегда вооружали рабочих жгучей потребностью вооружаться, теперь все революционные социал-демократы, идя вслед за революционно-инициативными рабочими, дали лозунг: к оружию! И вот в такой-то момент, когда дан уже, наконец, этот лозунг, “Искра” изрекает: центр тяжести не в вооружении, а в жгучей потребности самовооружения. Разве это не мертвенное интеллигентское резонерство, разве это не безнадежное тряпичкинство? разве не тащат эти люди партию назад от насущных задач революционного авангарда к созерцанию “задней” пролетариата? И не от индивидуальных качеств того или иного Тряпичкина зависит это невероятное опошление наших задач, а от всей их позиции, так бесподобно формулируемой крылатыми словечками об организации-процессе или тактике-процессе. Самая уже эта позиция неизбежно и неминуемо осуждает человека на то, что он боится всякого определенного лозунга, чурается всякого “плана”, пятится назад от смелой революционной инициативы, резонерствует и пережевывает старую жвачку, страшится забежать вперед — в такое время, когда мы, социал-демократы, остались явно позади революционной активности пролетариата. Поистине: мертвый схватил живого, мертвые рабочедельские теории безнадежно омертвили и новую “Искру”.

Посмотрите на рассуждения “Искры” “о политически руководящей роли социал-демократии, как авангарда класса освободителя нации”. “Эта роль, — поучают нас,—не может быть ни достигнута, ни прочно закреплена за нами тем, что нам удастся взять всецело в свои руки техническую организацию и проведение восстания”. Подумайте только: роль авангарда не может быть достигнута, если нам удастся взять всецело в свои руки проведение восстания! И эти люди разговаривают еще об авангарде! Они боятся того, как бы история не возложила на них руководящей роли в демократическом перевороте, они со страхом думают о том, как бы им не пришлось “проводить восстание”. Им мерещится та мысль — они только не решаются еще сказать ее на страницах “Искры” прямо, — что социал-демократическая организация не должна “проводить восстания”, не должна стремиться к тому, чтобы брать всецело в своя руки революционный переход к демократической республике. Им чудится тут, этим неисправимым жирондистам социализма, чудовищное якобинство. Они не понимают, что чем усерднее будем мы стремиться взять всецело в свои руки проведение восстания, тем большую часть этого дела возьмем мы в свои руки, и что чем больше будет эта часть, тем меньше будет влияние антипролетарской или непролетарской демократии. Им непременно хочется быть в хвосте, они выдумывают себе даже особую философию, что надо быть в хвосте, — Мартынов начал уже излагать ее и завтра, вероятно, договорится до точки на страницах “Искры”.

Попробуйте шаг за шагом разобрать ее рассуждения: “Сознательный пролетариат, опираясь на логику стихийного процесса исторического развития, использует для своих целей все элементы организации, все элементы брожения, которые создает момент кануна революции...”

Очень хорошо! Но использовать все элементы и значит взять всецело на себя руководство. “Искра” побивает сама себя и, чувствуя это, спешит добавить: “...нисколько не смущаясь тем, что все эти элементы отнимают у него долю технического руководства самой революцией и таким образом волей-неволей посодействуют перенесению наших требований в самые отсталые слои народной массы”.

Вы понимаете что-нибудь, читатель? Использовать все элементы, не смущаясь тем, что они отнимают долю руководства!!?? Побойтесь бога, господа: если действительно мы используем все элементы, если действительно наши требования перенимаются теми, кого мы используем, тогда они не отнимают у нас руководства, а принимают наше руководство. Если же эти все элементы действительно отнимают у нас руководство (и, конечно, не “техническое” только, ибо отделение “технической” стороны революции от политической есть величайший вздор), тогда, значит, не мы их используем, а они нас используют.

“Мы будем только рады, если вслед за священником, популяризовавшим в массах наше требование разрыва государства с церковью, вслед за монархическим рабочим обществом, организовавшим народный поход на Зимний дворец, русская революция обогатится генералом, который первый поведет народные массы в последний бой против царского войска, или чиновником, который первый провозгласит официальное низвержение царской власти”.

Да, мы тоже будем рады этому, но мы желали бы, чтобы чувство радости по поводу возможных приятностей не затемняло нашей логики. Что значит: русская революция обогатится священником пли генералом? Это значит, что священник или генерал станут сторонниками или вожаками революции. Эти “новички” могут быть вполне сознательными сторонниками революции или не вполне. В последнем случае (наиболее вероятном по отношению к новичкам) мы должны не радоваться, а печалиться их несознательности и всеми силами исправлять, пополнять ее. Пока мы этого не сделали, пока масса идет за малосознательным вожаком, приходится сказать, что не социал-демократия использует все элементы, а все элементы используют ее. Сторонник революции, вчерашний священник или генерал, или чиновник, может быть полным предрассудков буржуазным демократом, и, поскольку за ним пойдут рабочие, постольку буржуазная демократия “использует” рабочих. Ясно ли вам это, господа новоискровцы? Если ясно, так зачем вы боитесь того, чтобы вполне сознательные (то есть социал-демократические) сторонники революции брали на себя руководство? Зачем боитесь вы того, чтобы офицер социал-демократ (я беру нарочно аналогичный вашему пример) и член социал-демократической организации по почину и поручению этой организации взял на себя, “взял всецело в свои руки” функции и задачи вашего предполагаемого генерала?

Вернемся к Парвусу. Он кончает свою прекрасную статью прекрасным советом “выбросить за борт” дезорганизаторов. Устранение дезорганизаторов, как видно из помещенных нами в отделе “Из партии” сообщений ², есть самый страстный и самый решительный лозунг большинства русских социал-демократов. Именно так, товарищ Парвус: “выбросить за борт” самым безжалостным образом и начать это выбрасывание с тех героев социал-демократической печати, которые освящали и освящают дезорганизацию “теориями” организации-процесса, организации-тенденции. Надо не говорить только об этом, а сделать это. Надо немедленно созвать съезд всех партийных работников, желающих организовать партию. Надо не ограничиваться убеждениями и усовещеваниями, а поставить всем колеблющимся, всем шатким, неуверенным и сомневающимся прямой и непреклонный ультиматум: выбирайте! Начиная с первого номера нашей газеты мы и ставили этот ультиматум от имени редакции “Вперед”, от имени всей той массы русских партийных работников, которые доведены до небывалого озлобления дезорганизаторами. Скорее же выбрасывайте их, товарищи, и беритесь за дружную организационную работу! Лучше сотня революционных социал-демократов, принявших организацию-план, чем тысяча интеллигентских Тряпичкиных, болтающих об организации-процессе!

¹ Образ Тряпичкина встречается у Н. В. Гоголя в “Ревизоре” и у М. Е. Салтыкова-Щедрина в произведении “В среде умеренности и аккуратности”. В. И. Ленин пользуется образом Тряпичкина для характеристики новоискровских корреспонденции.

© (составление) libelli.ru 2003-2020