г) РАСПУЩЕНИЕ ГРУППЫ “ЮЖНОГО РАБОЧЕГО”

Распределение делегатов в вопросе об ОК могло бы показаться, пожалуй, случайным. Но такое мнение было бы ошибочным, и чтобы устранить его, мы отступим от хронологического порядка и рассмотрим сейчас же инцидент, имевший место в конце съезда, но самым тесным образом связанный с предыдущим. Инцидент этот — распущение группы “Южного рабочего”. Против искровских организационных тенденций — полного сплочения партийных сил и устранения дробящего силы хаоса — выступили здесь интересы одной из групп, которая делала полезное дело при отсутствии настоящей партии и которая стала излишней при централистической постановке работы. Во имя интересов кружка — группа “Южного рабочего” с неменьшим правом, чем старая редакция “Искры”, могла претендовать на сохранение “преемственности” и на свою неприкосновенность. Во имя интересов партии — группа эта должна была подчиниться перемещению ее сил в “соответствующие партийные организации” (стр. 313, конец резолюции, принятой съездом). С точки зрения интересов кружка и “обывательщины” не могло не казаться щекотливым” (выражение тов. Русова и тов. Дейча) распущение полезной группы, которая так же не хотела этого, как не хотела и старая редакция “Искры”. С точки зрения интересов партии являлось необходимым распущение, “растворение” (выражение Гусева) в партии. Группа “Южного рабочего” прямо заявила, что она же находит нужным” объявить себя распущенной и требует, чтобы “съезд решительно заявил свое мнение” и притом “немедленно: да или нет”. Группа “Южного рабочего” прямо ссылалась на ту самую “преемственность”, к которой стала апеллировать старая редакция “Искры”... после ее распущения! “Хотя все мы поодиночке составляем единую партию, — сказал тов. Егоров, — но она все-таки состоит из целого ряда организаций, с которыми приходится считаться, как с историческими величинами... Если подобная организация не вредна партии, то ее не к чему распускать”.

Таким образом, важный принципиальный вопрос был поставлен совершенно определенно, и все искровцы — покуда еще интересы их собственной кружковщины не выплывали вперед — решительно встали против неустойчивых элементов (бундовцы и двое из рабочедельцев в это время уже не были на съезде; они несомненно стояли бы горой за необходимость “считаться с историческими величинами”). Голосование дало 31 за, пять против и пять воздержавшихся (четыре голоса членов группы “Южного рабочего” и еще один, вероятно, Белова, судя по его прежним заявлениям, стр. 308). Группа в десять голосов, относящаяся резко отрицательно к последовательному организационному плану “Искры” и отстаивающая кружковщину против партийности, обрисовывается с полной определенностью. В дебатах искровцы ставят этот вопрос именно принципиально (см. речь Ланге, стр. 315), высказываясь против кустарничества и разброда, отказываясь считаться с “симпатиями” отдельных организаций, говоря прямо, что “если бы товарищи из “Южного рабочего” держались более принципиальной точки зрения раньше, еще год или два тому назад, то дело объединения партии и торжество тех начал программы, которые мы здесь санкционировали, было бы достигнуто раньше”. В этом духе высказываются и Орлов, и Гусев, и Лядов, и Муравьев, и Русов, и Павлович, и Глебов, и Горин. Искровцы из “меньшинства” не только не восстаю! против этих, неоднократно поднимавшихся на съезде, определенных указаний на недостаточно принципиальную политику и “линию” “Южного рабочего”, Махова и других, не только не делают каких-либо оговоре” на этот счет, а напротив, в лице Дейча, решительно присоединяются к ним, осуждая “хаос” и приветствуя “прямую постановку вопроса” (стр. 315) того самого тов. Русова, который в этом же заседании имел — о ужас! — дерзость “прямо поставить” и вопрос о старой редакции на чисто партийную почву (стр. 325).

Со стороны группы “Южного рабочего” вопрос об ее распущении вызвал страшное возмущение, следы которого есть и в протоколах (надо не забывать, что протоколы дают лишь бледную картину прений, ибо, вместо полных речей, они приводят самые сжатые конспекты и экстракты). Тов. Егоров назвал даже “ложью” простое упоминание имени группы “Рабочая мысль” ³ наряду с “Южным рабочим” — характерный образчик того, какое отношение к последовательному экономизму господствовало на съезде. Егоров даже гораздо позже, в 37-ом заседании, говорит о распущении “Южного рабочего” с величайшим раздражением (стр. 356), прося занести в протокол, что при обсуждении вопроса об “Южном рабочем” членов этой группы не спрашивали ни о средствах на издание, ни о контроле ЦО и ЦК. Тов. Попов намекает во время прений о “Южном рабочем” на компактное большинство, как бы предрешившее вопрос об этой группе. “Теперь, — говорит он (стр. 316), — все, после речей тов. Гусева и Орлова, ясно”. Смысл этих слов несомненен: теперь, когда искровцы высказались и предложили резолюцию, все ясно, т. е. ясно, что “Южный рабочий” будет распущен, вопреки его воле. Представитель “Южного рабочего” сам отделяет здесь искровцев (и притом таких, как Гусева и Орлова) от своих сторонников, как представителей разных “линий” организационной политики. И когда теперешняя “Искра” выставляет группу “Южного рабочего” (а также, вероятно, Махова?) “типичными искровцами”, то это лишь наглядно показывает забвение самых крупных (с точки зрения этой группы) событий съезда и желание новой редакции замести следы, указывающие, из каких элементов создалось так называемое “меньшинство”.

К сожалению, на съезде не поднялось вопроса о популярном органе. Все искровцы чрезвычайно оживленно обсуждали этот вопрос и до съезда и во время съезда вне заседаний, соглашаясь в том, что в настоящий момент партийной жизни предпринимать издание такого органа или превращать в него один из существующих чрезвычайно нерационально. Антиискровцы высказались на съезде в противоположном смысле, группа “Южного рабочего” тоже в своем докладе, и только случайностью или нежеланием поднимать “безнадежный” вопрос можно объяснить, что за подписью десяти лиц не было внесено соответствующей резолюции.