Протест российских социал-демократов

ПРОТЕСТ РОССИЙСКИХ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ ¹

Написано в августе, ранее 22 (3 сентября) 1899 г.

Впервые напечатано в декабре 1899 г. за границей отдельным текстом,

напечатанным в книге Г. В. Плеханова “Vademecum для редакции “Рабочего Дела””

Печатается по частично сохранившемуся рукописному тексту;

конец документа — по отдельному оттиску из № 4—5 журнала “Рабочее Дело”,

сверенному с оттиском из № 4—5 журнала “Рабочее Дело”²

СОБРАНИЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ ОДНОЙ МЕСТНОСТИ ^*, В ЧИСЛЕ СЕМНАДЦАТИ ЧЕЛОВЕК, ПРИНЯЛО ЕДИНОГЛАСНО СЛЕДУЮЩУЮ РЕЗОЛЮЦИЮ И ПОСТАНОВИЛО ОПУБЛИКОВАТЬ ЕЕ И ПЕРЕДАТЬ НА ОБСУЖДЕНИЕ ВСЕМ ТОВАРИЩАМ

В последнее время среди русских социал-демократов замечаются отступления от тех основных принципов русской социал-демократии, которые были провозглашены как ее основателями и передовыми борцами — членами группы “Освобождение труда”³, так и социал-демократическими изданиями русских рабочих организаций 90-х годов. Ниже приводимое “credo”^**, долженствующее выражать основные взгляды некоторых (так называемых “молодых”) русских социал-демократов, представляет из себя попытку систематического и определенного изложения “новых воззрений”. — Вот это “credo” в полном виде.

Существование цехового и мануфактурного периода на Западе наложило резкий след на всю последующую историю, в особенности на историю социал-демократии. Необходимость для буржуазии завоевать свободные формы, стремление освободиться от сковывающих производство цеховых регламентации, сделали ее, буржуазию, революционным элементом; она повсюду на Западе начинает с liberte, fraternite, egalile (свобода, братство и равенство), с завоевания свободных политических форм. Но этим завоеванием она, по выражению Бисмарка, выдавала вексель на будущее своему антиподу — рабочему классу. Почти повсюду на Западе рабочий класс, как класс, не завоевал демократических учреждений, — он ими пользовался. Нам могут возразить, что он участвовал в революциях. Исторические справки опровергнут это мнение, так как именно в 1848 г., когда произошло на Западе упрочение конституции, рабочий класс представлял из себя ремесленно-городской элемент, мещанскую демократию; фабричный же пролетариат почти не существовал, а пролетариат крупного производства (ткачи Германии — Гауптман, ткачи Лиона) представлял из себя дикую массу, способную лишь к бунтам, но отнюдь не к выставлению каких-либо политических требований. Можно прямо сказать, что конституции 1848 г. были завоеваны буржуазией и мелким мещанством, артизанами. С другой стороны, рабочий класс (артизаны и рабочие мануфактур, типографщики, ткачи, часовых дел мастера и пр.) с средних веков еще привык участвовать в организациях, в кассах взаимопомощи, религиозных обществах и проч. Этот организационный дух до сих пор еще живет у обученных рабочих Запада и резко отличает их от фабричного пролетариата, плохо и медленно поддающегося организации и способного лишь к так называемым lose Organisation (временным организациям), а не к прочным организациям с уставами и регламентами. Эти же мануфактурно-обученные рабочие составили ядро социал-демократических партий. Таким образом, получилась следующая картина: сравнительная легкость и полная возможность политической борьбы, с одной стороны, с другой — возможность планомерной организации этой борьбы с помощью воспитанных мануфактурным периодом рабочих. На этой почве вырос па Западе теоретический и практический марксизм. Исходной его точкой явилась парламентарная политическая борьба с перспективой (только по внешности сходной с бланкизмом, по происхождению совершенно другого характера), с перспективой захвата власти, с одной стороны, Zusammenbruch'a (катастрофы) — с другой. Марксизм явился

___________________________

^* В тексте отдельного оттиска из журнала “Рабочее Дело” добавлено: “(России)”. Ред.

^** — символ веры, программа, изложение миросозерцания. Ред.

теоретическим выражением господствующей практики: политической борьбы, превалирующей над экономической. И в Бельгии, и во Франции, особенно в Германии рабочие с невероятной легкостью организовали политическую борьбу и с страшным трудом, с огромным трением — экономическую. И до сих пор экономические организации по сравнению с политическими (не касаюсь Англии) страдают необычайной слабостью и неустойчивостью и повсюду laissent a desirer quelque chose (оставляют кое-чего желать). Пока энергия в политической борьбе не была вся исчерпана — Zusainrnenbruch являлся необходимым организующим Schlagwort'ом (ходячей фразой), которому суждено было сыграть огромную историческую роль. Основной закон, который можно вывести при изучении рабочего движения — линия наименьшего сопротивления. На Западе такой линией являлась политическая деятельность, и марксизм, в том виде, в каком он был формулирован в “Коммунистическом манифесте”, явился как нельзя более удачной формой, в которую должно было вылиться движение. Но когда в политической деятельности была исчерпана вся энергия, когда политическое движение дошло до такой напряженности, дальше которой вести его было трудно и почти невозможно (медленный рост голосов за последнее время, апатия публики на собраниях, унылый тон литературы), с другой стороны, бессилие парламентской деятельности и выступление на арену черной массы, неорганизованного и почти не поддающегося организации фабричного пролетариата, создали на Западе то, что носит теперь название бернштейниады, кризиса марксизма. Более логического хода вещей, чем период развития рабочего движения от “Коммунистического манифеста” до бернштейниады, трудно себе представить, и внимательное изучение всего этого процесса может с точностью астронома определить исход этого “кризиса”. Речь идет здесь, конечно, не о поражении или победе бернштейниады — это мало интересно; речь идет о коренном изменении практической деятельности, которое уже давно понемногу совершается в недрах партии.

Изменение это произойдет не только в сторону более энергичного ведения экономической борьбы, упрочения экономических организаций, но также, и это самое существенное, в сторону изменения отношения партии к остальным оппозиционным партиям. Марксизм нетерпимый, марксизм отрицающий, марксизм примитивный (пользующийся слишком схематичным представлением классового деления общества) уступит место марксизму демократическому, и общественное положение партии в недрах современного общества должно резко измениться. Партия признает общество; ее узко корпоративные, в большинстве случаев сектантские задачи расширятся до задач общественных и ее стремление к захвату власти преобразуется в стремление к изменению, к реформированию современного общества в демократическом направлении, приспособление к современному положению вещей, с целью наиболее удачной, наиболее полной защиты прав (всяческих) трудящихся классов. Содержание понятия “политика” расширится до истинно общественного значения, и практические требования минуты получат больше веса, могут рассчитывать на большее внимание, чем это было до сих пор.

Нетрудно из этого краткого описания хода развития рабочего движения на Западе сделать вывод для России. Линия наименьшего сопротивления у нас никогда не будет направлена в сторону политической деятельности. Невозможный политический гнет заставит много говорить о нем и именно на этом вопросе сосредоточивать внимание, но никогда не заставит он практически действовать. Если на Западе слабые силы рабочих, будучи вовлечены в политическую деятельность, окрепли на ней и сформировались, у нас — слабые силы эти, наоборот, стоят перед стеной политического гнета и не только не имеют практических путей для борьбы с ним, а следовательно, и для своего развития, но даже систематически душатся им и не могут пускать даже слабых ростков. Если прибавить к этому, что рабочий класс наш не получил в наследие того организационного духа, каким отличались борцы Запада, то картина получится удручающая и способная повергнуть в уныние самого оптимистического марксиста, верящего в то, что лишняя фабричная труба, уже одним фактом своего существования, несет великое благополучие. Трудна, бесконечно трудна и экономическая борьба, но она возможна, она, наконец, практикуется самими массами. Приучаясь в этой борьбе к организации и поминутно наталкиваясь в ней на политический режим, русский рабочий создаст, наконец, то, что можно назвать формой рабочего движения, создаст ту или те организации, которые наиболее подходят к условиям русской действительности. В настоящее время можно с уверенностью сказать, что русское рабочее движение находится еще в амебовидном состоянии и никакой формы не создало. Стачечное движение, существуя при всякой форме организации, не может еще быть названо кристаллизованной формой русского движения, а нелегальные организации уже с чисто количественной точки зрения не заслуживают внимания (не говорю о их полезности при настоящих условиях).

Вот положение. Если прибавить сюда еще голодухи и процесс разорения деревни, способствующие Streikbrecher'ствy^*, и, следовательно, еще большую трудность подъема рабочих масс на более сносный культурный уровень, то... что же тут делать русскому, марксисту?! Разговоры о самостоятельной рабочей политической партии суть не что иное, как продукт переноса чужих задач, чужих результатов на нашу почву. Русский марксист — пока печальное зрелище. Его практические задачи в настоящем мизерны, его теоретические познания, поскольку он пользуется ими не как орудием исследования, а как схемой деятельности, не имеют цены для выполнения даже этих мизерных практических задач. Кроме того, эти схемы, взятые с чужого плеча, в смысле практики являются вредными. Забыв, что на Западе рабочий класс выступил уже на расчищенное политическое поле деятельности, наши марксисты, более чем это нужно, относятся с презрением к радикально или либерально-оппозиционной деятельности всех других нерабочих слоев общества. Малейшие попытки сосредоточить внимание на общественных проявлениях либерально-политического свойства вызывают протест ортодоксальных марксистов, забывающих, что целый ряд исторических условий мешает нам быть марксистами Запада и требует от нас иного марксизма, уместного и нужного в русских условиях. Отсутствие у каждого русского гражданина политического чувства и чутья не может, очевидно, быть искуплено разговорами о политике или воззваниями к несуществующей силе. Это политическое чутье может быть дано лишь воспитанием, т. е. участием в той жизни (как бы она ни была немарксистична), которую предлагает русская действительность. Насколько “отрицание” было уместно (временно) на Западе, настолько у нас оно вредно, потому что отрицание, исходящее из чего-то организованного и имеющего фактическую силу, — одно, а отрицание, исходящее из бесформенной массы разбросанных личностей, — другое.

Для русского марксиста исход один: участие, т. е. помощь экономической борьбе пролетариата и участие в либерально-оппозиционной деятельности. Как “отрицатель”, русский марксист пришел очень рано, а это отрицание ослабило в нем ту долю энергии, которая должна направляться в сторону политического радикализма. Пока все это не страшно, но если классовая схема помешает деятельному участию русского интеллигента в жизни и отодвинет его слишком далеко от оппозиционных кругов, — это будет существенный ущерб для всех, кто вынужден бороться за правовые формы не об руку с рабочим классом, еще не выдвинувшим политических задач. Политическая невинность русского марксиста-интеллигента, скрытая за головными рассуждениями па политические темы, может сыграть с ним скверную штуку.

Мы не знаем, много ли найдется русских социал-демократов, разделяющих эти воззрения. Но несомненно, что вообще идеи этого рода имеют сторонников, и потому мы считаем себя обязанными категорически протестовать против подобных воззрений и предостеречь всех товарищей от грозящего совращения русской социал-демократии с намеченного уже ею пути, именно: образования самостоятельной политической рабочей партии, неотделимой от классовой борьбы пролетариата и ставящей своей ближайшей задачей завоевание политической свободы.

Вышеприведенное “credo” представляет из себя, во-первых, “краткое описание хода развития рабочего движения на Западе” и, во-вторых, “выводы для России”.

Совершенно неверны, прежде всего, представления авторов “credo” о прошлом западноевропейского рабочего движения. Неверно, что рабочий класс на Западе не участвовал в борьбе за политическую свободу и в политических революциях. История чартизма, революция 48 г. во Франции, Германии, Австрии доказывают обратное. Совершенно неверно, что “марксизм явился теоретическим выражением господствующей практики: политической борьбы, превалирующей над экономической”. Напротив, “марксизм” появился тогда, когда господствовал социализм неполитический (оуэнизм, “фурьеризм”, “истинный социализм” и пр.), и “Коммунистический манифест” сразу выступил против неполитического социализма. Даже тогда, когда марксизм выступил во всеоружии теории (“Капитал”) и организовал знаменитое Международное общество рабочих⁴, политическая борьба отнюдь не была господствующей практикой (узкий тред-юнионизм в Англии, анархизм и прудонизм в романских странах). В Германии великая историческая заслуга Лассаля состояла в том, что он превратил рабочий класс из хвоста либеральной буржуазии в самостоятельную политическую партию.

_________________________

^* — штрейкбрехерству. Ред.

Марксизм связал в одно неразрывное целое экономическую и политическую борьбу рабочего класса, и стремление авторов “credo” отделить эти формы борьбы. принадлежит к самым неудачным и печальным отступлениям их от марксизма.

Далее, совершенно неверны также представления авторов “credo” о современном положении западноевропейского рабочего движения и той теории марксизма, под знаменем которого идет это движение. Говорить о “кризисе марксизма” значит повторять бессмысленные фразы буржуазных писак, усиливающихся раздуть всякий спор между социалистами и превратить его в раскол социалистических партий. Пресловутая “бернштейниада”⁵ — в том смысле, в каком ее обыкновенно понимает широкая публика вообще и авторы “credo” в частности, — означает попытку сузить теорию марксизма, попытку превратить революционную рабочую партию в реформаторскую, и эта попытка, как и следовало ожидать, встретила решительное осуждение со стороны большинства германских социал-демократов. Оппортунистические течения не раз обнаруживались в германской социал-демократии и всякий раз были отвергаемы партией, которая верно хранит заветы революционной международной социал-демократии. Мы уверены, что всякие попытки перенести оппортунистические воззрения в Россию встретят столь же решительный отпор со стороны громадного большинства русских социал-демократов.

Точно так же не может быть и речи ни о каком “коренном изменении практической деятельности” западноевропейских рабочих партий, вопреки авторам “credo”: громадное значение экономической борьбы пролетариата и необходимость такой борьбы были признаны марксизмом с самого начала, и еще в сороковых годах Маркс и Энгельс полемизировали против утопических социалистов, отрицавших значение такой борьбы⁶.

Когда, около 20-ти лет спустя, образовалось Международное общество рабочих, вопрос о значении профессиональных рабочих союзов и экономической борьбы был поднят на первом же конгрессе в Женеве в 1866 году. Резолюция этого конгресса точно указала значение экономической борьбы, предостерегая социалистов и рабочих, с одной стороны, от преувеличения ее значения (заметного у английских рабочих в то время), с другой стороны, от недостаточной оценки ее значения (что замечалось у французов и у немцев, особенно у лассальянцев). Резолюция признала профессиональные рабочие союзы не только закономерным, но и необходимым явлением при существовании капитализма; признала их крайне важными для организации рабочего класса в его ежедневной борьбе с капиталом и для уничтожения наемного труда. Резолюция признала, что профессиональные рабочие союзы не должны обращать исключительного внимания на “непосредственную борьбу против капитала”, не должны сторониться от общего политического и социального движения рабочего класса; их цели не должны быть “узкими”, а должны стремиться к всеобщему освобождению угнетенных миллионов рабочего люда. С тех пор среди рабочих партий разных стран не раз вставал и не раз будет, конечно, вставать вопрос о том, не следует ли в данный момент обратить несколько больше или несколько меньше внимания на экономическую или политическую борьбу пролетариата; но общий или принципиальный вопрос и сейчас стоит так, как он поставлен марксизмом. Убеждение в том, что единая классовая” борьба пролетариата необходимо должна соединять политическую и экономическую борьбу, перешло в плоть и кровь международной социал-демократии. Исторический опыт неопровержимо свидетельствует далее, что отсутствие политической свободы или стеснение политических прав пролетариата всегда ведет к необходимости выдвинуть политическую борьбу на первый план.

Еще менее может быть речи о сколько-нибудь существенном изменении в отношении рабочей партии к остальным оппозиционным партиям. И в этом отношении марксизм указал верную позицию, одинаково далекую и от преувеличения значения политики и от заговорщичества (бланкизм и проч.), и от пренебрежения политикой или сужения ее до оппортунистского, реформаторского социального штопанья (анархизм, утопический и мелкобуржуазный социализм, государственный социализм, профессорский социализм и проч.). Пролетариат должен стремиться к основанию самостоятельных политических рабочих партий, главной целью которых должен быть захват политической власти пролетариатом для организации социалистического общества. На другие классы и партии пролетариат отнюдь не должен смотреть, как на “одну реакционную массу”⁷: напротив, он должен участвовать во всей политической и общественной жизни, поддерживать прогрессивные классы и партии против реакционных, поддерживать всякое революционное движение против существующего строя, являться защитником всякой угнетенной народности или расы, всякого преследуемого вероучения, бесправного пола и т. д. Рассуждения на эту тему авторов “credo” свидетельствуют лишь о стремлении затушевать классовый характер борьбы пролетариата, обессилить эту борьбу каким-то бессмысленным “признанием общества”, сузить революционный марксизм до дюжинного реформаторского течения. Мы убеждены, что громадное большинство русских социал-демократов безусловно отвергнет подобное искажение основных принципов социал-демократии. Неверные посылки относительно западноевропейского рабочего движения приводят авторов “credo” к еще более неверным “выводам для России”.

Утверждение, что русский рабочий класс “еще не выдвинул политических задач”, свидетельствует лишь о незнакомстве с русским революционным движением. Еще “Северно-русский рабочий союз”⁸, основанный в 1878 г., и “Южнорусский рабочий союз”⁹, основанный в 1875 г., выставили в своей программе требование политической свободы. После реакции 80-х годов рабочий класс неоднократно выдвигал то же требование в 90-х годах. Утверждение, что “разговоры о самостоятельной рабочей политической партии суть не что иное, как продукт переноса чужих задач, чужих результатов на нашу почву”, свидетельствует лишь о полном непонимании исторической роли русского рабочего класса и насущнейших задач русской социал-демократии. Собственная программа авторов “credo” клонится, очевидно, к тому, чтобы рабочий класс, идя “по линии наименьшего сопротивления”, ограничивался экономической борьбой, а “либерально-оппозиционные элементы” боролись при “участии” марксистов за “правовые формы”. Осуществление подобной программы было бы равносильно политическому самоубийству русской социал-демократии, равносильно громадной задержке и принижению русского рабочего движения и русского революционного движения (два последние понятия для нас совпадают). Одна уже возможность появления подобной программы показывает, насколько основательны были опасения одного из передовых борцов русской социал-демократии, П. Б. Аксельрода, когда он писал, в конце 1897 г., о возможности такой перспективы:

“Рабочее движение не выходит из тесного русла чисто экономических столкновений рабочих с предпринимателями и само по себе, в целом, лишено политического характера, в борьбе же за политическую свободу передовые слои пролетариата идут за революционными кружками и фракциями из так называемой интеллигенции” (Аксельрод. “К вопросу о соврем, задачах и тактике русских социал-демократов”. Женева. 1898 г., стр. 19).

Русские социал-демократы должны объявить решительную войну всему кругу идей, нашедших себе выражение в “credo”, так как эти идеи прямо ведут к осуществлению такой перспективы. Русские социал-демократы должны приложить все усилия к тому, чтобы осуществилась другая перспектива, излагаемая П. Б. Аксельродом в таких словах:

“Другая перспектива: социал-демократия организует русский пролетариат в самостоятельную политическую партию, борющуюся за свободу частью рядом и в союзе с буржуазными революционными фракциями (поскольку^* таковые будут в наличности), частью же привлекая прямо в свои ряды или увлекая за собой наиболее народолюбивые и революционные элементы из интеллигенции” (там же, стр. 20).

В то самое время, когда П. Б. Аксельрод писал эти строки, заявления социал-демократов в России показывали ясно, что громадное большинство их стоит на той же точке зрения. Правда, одна газета петербургских рабочих,

_________________________

^* Дальнейший рукописный текст отсутствует. Ред.

“Рабочая Мысль”¹⁰, склонилась, как будто бы, к идеям авторов “credo”, высказывая, к сожалению, в своей передовой программной статье (№ 1, октябрь 1897 г.) ту совершенно ошибочную и противоречащую социал-демократизму мысль, что “экономическая основа движения” может быть “затемнена стремлением постоянно не забывать политического идеала”. Но в то же время другая газета петербургских рабочих, “С.-Петербургский Рабочий Листок”¹¹ (№ 2, сентябрь 1897 г.), решительно высказывалась за то, что “ниспровергнуть самодержавие... может единственно лишь крепко организованная многочисленная рабочая партия”, что “организовавшись в сильную партию” рабочие “освободят себя и всю Россию от всякого политического и экономического гнета”. Третья газета, “Рабочая Газета”¹², в передовой статье № 2 (ноябрь 1897 г.) писала: “Борьба с самодержавным правительством за политическую свободу есть ближайшая задача русского рабочего движения”. — “Русское рабочее движение удесятерит свои силы, если выступит как единое стройное целое с общим именем и стройной организацией...” “Отдельные рабочие кружки должны превратиться в одну общую партию”. “Русская рабочая партия будет партией социал-демократической”. — Что громадное большинство русских социал-демократов разделяло вполне именно эти убеждения “Рабочей Газеты”, — это видно и из того, что состоявшийся весною 1898 г. съезд русских социал-демократов¹³ образовал “Российскую социал-демократическую рабочую партию”, опубликовал ее манифест и признал “Рабочую Газету” официальным органом партии. Таким образом, авторы “credo” делают колоссальный шаг назад против той ступени развития, которой русская социал-демократия уже достигла и которую она запечатлела в “Манифесте Российской социал-демократической рабочей партии”. Если отчаянная травля русского правительства привела к тому, что в настоящее время деятельность партии временно ослабела и ее официальный орган перестал выходить, то для всех русских социал-демократов задача состоит в том, чтобы приложить все усилия к окончательному укреплению партии, к выработке программы партии, к возобновлению ее официального органа. Ввиду того шатания мысли, о котором свидетельствует возможность появления таких программ, как вышеразобранное “credo”, мы считаем особенно необходимым подчеркнуть следующие основные принципы, изложенные в “Манифесте” и имеющие громадную важность для русской социал-демократии. Во-первых, русская социал-демократия “хочет быть и остаться классовым движением организованных рабочих масс”. Отсюда следует, что девизом социал-демократии должно быть содействие рабочим не только в экономической, но и в политической борьбе; агитация не только на почве ближайших экономических нужд, но и на почве всех проявлений политического гнета; пропаганда не только идей научного социализма, но и пропаганда идей демократических. Знаменем классового движения рабочих может быть только теория революционного марксизма, и русская социал-демократия должна заботиться о ее дальнейшем развитии и претворении в жизнь, оберегая ее в то же время от тех искажений и опошлении, которым так часто подвергаются “модные теории” (а успехи революционной социал-демократии в России сделали уже марксизм “модной” теорией). Сосредоточивая в настоящее время все свои силы на деятельности в среде фабрично-заводских и горных рабочих, социал-демократия не должна забывать, что в ряды организуемых ею рабочих масс должны войти с расширением движения и домашние рабочие, и кустари, и сельские рабочие, и миллионы разоренного и умирающего с голоду крестьянства.

Во-вторых: “На своих крепких плечах русский рабочий класс должен вынести и вынесет дело завоевания политической свободы”. Ставя ниспровержение абсолютизма своей ближайшей задачей, социал-демократия должна выступить передовым борцом за демократию и уже в силу одного этого должна оказывать всякую поддержку всем демократическим элементам русского населения, привлекая их к себе в союзники. Только самостоятельная рабочая партия может быть твердым оплотом в борьбе с самодержавием, и только в союзе с такой партией, в поддержке ее могут активно проявить себя все остальные борцы за политическую свободу.

Наконец, в-третьих: “Как движение и направление социалистическое, Российская социал-демократическая партия продолжает дело и традиции всего предшествовавшего революционного движения в России; ставя главнейшею из ближайших задач партии в ее целом завоевание политической свободы, социал-демократия идет к цели, ясно намеченной еще славными деятелями старой “Народной воли”¹⁴”. Традиции всего предшествовавшего революционного движения в России требуют, чтобы социал-демократия сосредоточила в настоящее время все свои силы на организации партии, укреплении дисциплины внутри ее и развитии конспиративной техники. Если деятели старой “Народной воли” сумели сыграть громадную роль в русской истории, несмотря на узость тех общественных слоев, которые поддерживали немногих героев, несмотря на то, что знаменем движения служила вовсе не революционная теория, то социал-демократия, опираясь па классовую борьбу пролетариата, сумеет стать непобедимой. “Русский пролетариат сбросит с себя ярмо самодержавия, чтобы с тем большей энергией продолжать борьбу с капитализмом и буржуазией до полной победы социализма”.

Мы приглашаем все группы социал-демократов и все рабочие кружки в России обсудить вышеприведенное “credo” и нашу резолюцию и высказать определенно свое отношение к поднятому вопросу, чтобы устранить всякие разногласия и ускорить дело организации и укрепления Российской социал-демократической рабочей партии.

Резолюции групп и кружков могли бы быть сообщаемы заграничному “Союзу русских социал-демократов”¹⁵, который на основании пункта 10-го решения съезда русских социал-демократов 1898 г. является частью Российской социал-демократической партии и ее заграничным представителем^*.

________________________

^* Последний абзац в тексте “Vademecum'a” отсутствует. Ред.

________________________________

¹ “Протест российских социал-демократов” написан В. И. Лениным в ссылке в августе 1899 года, после получения им из Петербурга от А. И. Ульяновой-Елизаровой документа “экономистов”, названного ею “Credo “молодых””. Автором “Credo” была Е. Д. Кускова, в то время член заграничного “Союза русских социал-демократов”. Манифест группы “экономистов” не предназначался для печати и, как указывал В. И. Ленин, был опубликован “помимо воли и, может быть, даже против воли его авторов”, поскольку “экономисты” боялись гласной критики своих оппортунистических воззрений.

Проект “Протеста” против документа российских бернштейнианцев, подготовленный В. И. Лениным, обсуждался на собрании семнадцати ссыльных марксистов Минусинского округа в с. Ермаковском (место ссылки А. А. Ванеева, П. Н. и О. Б. Лепешинских, М. А. Сильвина и др.). “Протест” был принят единогласно и подписан В. И. Лениным, Н. К. Крупской, В. В. Старковым, А. М. Старковой, Г. М. Кржижановским, З. П. Кржижановской-Невзоровой, Ф. В. Ленгником, Е. В. Барамзиным, А. А. Ванеевым, Д. В. Ванеевой, М. А. Сильвиным, В. К. Курнатовским, П. Н. Лепешинским, О. Б. Лепешинской и петербургскими рабочими О. А. Энгбергом, А. С. Шаповаловым и Н. Н. Паниным. К “Протесту” присоединились не присутствовавшие на собрании И. Л. Проминский, М. Д. Ефимов, Чекальский и Ковалевский, а также колония ссыльных в Туруханске (Л. Мартов (Ю. О. Цедербаум) и др.). Против “Credo” “экономистов” выступила также колония семнадцати ссыльных социал-демократов города Орлова Вятской губ. (В. В. Воровский, Н. Э. Бауман, А. Н. Потресов и др.).

“Протест” был переслан за границу и немедленно по получении Г. В. Плехановым сдан в набор для очередного номера “Рабочего Дела”. Однако “молодые” члены заграничного “Союза”, входившие в редакцию “Рабочего Дела”, в декабре 1899 года без ведома Г. В. Плеханова выпустили “Протест” отдельной листовкой с послесловием, в котором заявляли, что “Credo” выражает мнение отдельных лиц, позиция которых не представляет опасности для российского рабочего движения, и отрицали наличие “экономизма” в заграничном “Союзе русских социал-демократов”. В начале 1900 года Г. В. Плеханов переиздал “Протест” в направленном против “экономистов” сборнике “Vademecum (Путеводитель. Ред.) для редакции “Рабочего Дела””. Г. В. Плеханов приветствовал появление “Протеста”, который свидетельствовал о том, что российские социал-демократы видят серьезную опасность в “экономизме” и объявляют ему решительную борьбу.

² “Рабочее Дело” — журнал “экономистов”, непериодический орган “Союза русских социал-демократов за границей”. Выходил в Женеве с апреля 1899 по февраль 1902 года под редакцией Б. Н. Кричевского, П. Теплова, В. П. Иваншина, а затем и А. С. Мартынова. Вышло 12 номеров (девять книг). Редакция “Рабочего Дела” являлась заграничным центром “экономистов”. “Рабочее Дело” поддерживало бернштейнианский лозунг “свободы критики” марксизма, стояло на оппортунистических позициях в вопросах тактики и организационных задач русской социал-демократии, отрицало революционные возможности крестьянства и т. п. “Рабочедельцы” пропагандировали оппортунистические идеи подчинения политической борьбы пролетариата экономической борьбе, преклонялись перед стихийностью рабочего движения и отрицали руководящую роль партии. Один из редакторов “Рабочего Дела” (В. П. Иваншин) принимал участие в редактировании “Рабочей Мысли” — органа откровенных “экономистов”, которому “Рабочее Дело” оказывало поддержку. На II съезде PC ДРП “рабочедельцы” представляли крайне правое, оппортунистическое крыло партии.

³ Группа “Освобождение труда” — первая русская марксистская группа, основанная Г. В. Плехановым в 1883 году в Женеве. Кроме Плеханова в группу входили П. Б. Аксель-род, Л. Г. Дейч, В. II. Засулич, В. Н. Игнатов.

Группа “Освобождение труда” проделала большую работу по пропаганде марксизма в России. Она переводила на русский язык, издавала за границей и распространяла в России труды К. Маркса и Ф. Энгельса: “Манифест Коммунистической партии”, “Наемный труд и капитал”, “Развитие социализма от утопии к науке” и другие, а также популяризировала марксизм в своих изданиях. Группа “Освобождение труда” нанесла серьезный удар народничеству, являвшемуся главным идейным препятствием на пути распространения марксизма и развития социал-демократического движения в России. В работах “Социализм и политическая борьба” (1883), “Наши разногласия” (1885) и др. Г. В. Плеханов подверг марксистской критике реакционные народнические теории (о некапиталистическом пути развития России, отрицание передовой роли пролетариата в революционном движении, субъективно-идеалистический взгляд народников на роль личности в истории и т. д.). Два проекта программы русских социал-демократов (1883 и 1885 гг.), написанные Г. В. Плехановым и изданные группой “Освобождение труда”, явились важным шагом в подготовке и создании социал-демократической партии в Россия. Особенно большое значение в распространении марксистских взглядов, в защите диалектического и исторического материализма имела книга Плеханова (П. Бельтова) “К вопросу о развитии монистического взгляда на историю” (1895), на которой “воспиталось целое поколение русских марксистов” (Ленин). Группа издала и распространила в России 4 книги сборника “Социал-Демократ”, а также серию популярных брошюр для рабочих.

Ф. Энгельс приветствовал возникновение группы “Освобождение труда”, “которая искренне и без оговорок приняла великие экономические и исторические теории Маркса” (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XXVII, 1935, стр. 461). Г. В. Плеханов и В. И. Засулич были связаны с Ф. Энгельсом личной дружбой и в течение многих лет вели с ним переписку. Группа “Освобождение труда” установила связи с международным рабочим движением и, начиная с первого конгресса II Интернационала в 1889 году (Париж), за все время своего существования представляла российскую социал-демократию на всех его конгрессах. Но у группы “Освобождение труда” были и серьезные ошибки: переоценка роли либеральной буржуазии, недооценка революционности крестьянства, как резерва пролетарской революции. Эти ошибки явились зародышем будущих меньшевистских взглядов Плеханова и других членов группы.

В. И. Ленин указывал, что группа “Освобождение труда” “лишь теоретически основала социал-демократию и сделала первый шаг навстречу рабочему движению” (Сочинения, 4 изд., том 20, стр. 255).

На втором съезде РСДРП в августе 1903 года группа “Освобождение труда” заявила о прекращении своего существования.

⁴ Ленин имеет в виду Международное Товарищество Рабочих — I Интернационал, первую международную массовую организацию пролетариата, основанную 28 сентября 1864 года на международном рабочем собрании в Лондоне, созванном английскими и французскими рабочими. Создание I Интернационала — результат упорной многолетней борьбы К. Маркса и Ф. Энгельса за революционную партию рабочего класса. К. Маркс был организатором и руководителем I Интернационала, автором его “Учредительного манифеста”, Устава и других программных и тактических документов. Как отмечал В. И. Ленин, I Интернационал “заложил фундамент международной организации рабочих для подготовки их революционного натиска на капитал”, “заложил фундамент пролетарской, международной борьбы за социализм” (Сочинения, 4 изд., том 29, стр. 280, 281).

Центральным руководящим органом I Интернационала был Генеральный совет Международного Товарищества Рабочих, бессменным членом которого являлся К. Маркс. Преодолевая мелкобуржуазные влияния и сектантские тенденции, преобладавшие тогда в рабочем движении (тред-юнионизм в Англии, прудонизм и анархизм в романских странах, лассальянство в Германии), Маркс сплачивал вокруг принципов научного социализма передовых рабочих Европы и Америки. I Интернационал руководил экономической и политической борьбой рабочих различных стран и укреплял их международную солидарность. Огромна роль I Интернационала в деле распространения марксизма, в соединении социализма с рабочим движением.

После поражения Парижской Коммуны перед рабочим классом встала задача создания массовых национальных партий на основе принципов, выдвинутых I Интернационалом. “Принимая во внимание положение дел в Европе, — писал в 1873 году К. Маркс, — я считаю безусловно полезным временно отодвинуть на задний план формальную организацию Интернационала” (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма, 1953, стр. 288). В 1876 году на Филадельфийской конференции I Интернационал был официально распущен.

⁵ “Бернштейниада” (бернштейнианство) — враждебное марксизму течение в международной социал-демократии, возникшее в конце XIX века в Германии и названное по имени германского социал-демократа Э. Бернштейна. Бернштейн был открытым выразителем правооппортунистических тенденций внутри германской социал-демократии, особенно ясно обнаружившихся после смерти Ф. Энгельса в 1895 году.

В 1896—1898 годах Бернштейн напечатал в теоретическом органе германской социал-демократической партии “Die Neue Zeit” (“Новое Время”) серию статей под общим заголовком “Проблемы социализма” с открытой ревизией марксизма. Левое крыло германской социал-демократической партии начало борьбу против Бернштейна на страницах своих газет, но Центральный Комитет партии не давал отпора Бернштейну и бернштейнианству. Полемика на страницах журнала “Die Neue Zeit” была открыта в июле 1898 года статьей Г. В. Плеханова “Бернштейн и материализм”.

В марте 1899 года статьи Бернштейна вышли отдельной книгой под заглавием “Предпосылки социализма и задачи социал-демократии”. Книга встретила поддержку правого крыла германской партии и оппортунистических элементов других партий II Интернационала. Бернштейнианский лозунг “свободы критики” был подхвачен также российскими “легальными марксистами” и “экономистами”. Русская цензура пропустила книгу Бернштейна в трех изданиях, а Зубатов включил ее в число книг, рекомендованных для чтения рабочим.

На съездах германской социал-демократической партии — Штутгартском (октябрь 1898), Ганноверском (октябрь 1899) и Любекском (сентябрь 1901) бернштейнианство было осуждено, но, ввиду примиренческой позиции большинства лидеров, партия не отмежевалась от Бернштейна. Бернштейнианцы продолжали открыто пропагандировать ревизионистские идеи в своем теоретическом органе “Sozialistische Monatshefte” (“Социалистический Ежемесячник”) и в партийных организациях.

Только партия большевиков во главе с В. И. Лениным вела решительную борьбу против бернштейнианства, его сторонников и последователей.

Наряду с произведениями, вошедшими в настоящий том, Ленин выступил с критикой и разоблачением бернштейнианцев также в работе “Что делать?” (см. Сочинения, 4 изд., том 5, стр. 325—328), в статьях “Марксизм и ревизионизм” (том 15, стр. 15—25), “Разногласия в европейском рабочем движении” (том 16, стр. 317—322) и др.

⁶ См. К. Маркс. “Нищета философии” (К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, 2 изд., т. 4, стр. 178—185).

⁷ Ленин критикует здесь известный тезис лассальянцев о том, что по отношению к рабочему классу все остальные классы составляют лишь одну реакционную массу. Этот тезис был включен в программу германских социал-демократов, принятую в 1875 году на съезде в Готе, при объединении двух существовавших до того отдельно германских социалистических партий — эйзенахцев и лассальянцев.

К. Маркс разоблачил антиреволюционный характер этого тезиса в “Критике Готской программы” (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах, т. II, 1955, стр. 16—17).

⁸ “Северный союз русских рабочих” — одна из первых революционно-политических организаций рабочего класса, возникшая в связи с усилением рабочего движения в России. “Союз” был организован в Петербурге в конце 1878 года. Основателями “Союза” были петербургские рабочие: слесарь Виктор Обнорский и столяр Степан Халтурин. На собраниях рабочих 23 и 30 декабря 1878 года была принята программа “Союза”, в которой указывалось, что “Союз” по своим задачам тесно примыкает к социал-демократическим партиям Запада. Программа, определяя историческую роль рабочего класса, признавая его передовым классом общества, требовала для рабочих политических прав и свобод как необходимого условия освобождения от эксплуатации, призывала рабочих России к классовой борьбе совместно с пролетариатом других стран. Конечной целью “Союз” ставил “ниспровержение существующего политического и экономического строя государства, как строя крайне несправедливого”. Однако программа “Союза” носила на себе некоторые следы народнического влияния.

В начале 1879 года в “Союзе” насчитывалось около 200 членов и столько же сочувствующих. Руководство “Союза” ставило задачу превращения его в общероссийскую рабочую организацию. “Союз” принимал активное участие в стачечной борьбе пролетариата. Одним из руководителей крупнейшей стачки 1879 года в Петербурге на фабрике Новая бумагопрядильня был член “Союза” П. А. Моисеенко. “Союз” выпустил ряд прокламаций, обращенных к рабочим, оказывал финансовую поддержку стачечникам. В 1879 — начале 1880 года “Союз” был разгромлен царским правительством. Члены “Союза” успели выпустить 15 февраля 1880 года один номер первой в России рабочей газеты “Рабочая Заря”, которая почти полностью была конфискована.

⁹ “Южнороссийский союз рабочих” — первая рабочая революционно-политическая организация в России, основанная в Одессе в апреле — мае 1875 года революционером-интеллигентом Е. О. Заславским. “Союз” образовался из рабочих кружков, создавших ссудосберегательную кассу. В уставе “Союза” впервые в истории русского рабочего движения говорилось о борьбе рабочих против гнета капитала, указывалось, что рабочие могут добиться признания своих прав “только посредством насильственного переворота”.

“Союз” насчитывал до 60 активных членов и около 150— 200 рабочих, сочувствовавших его деятельности. Члены “Союза” собирались на сходки, читали и распространяли революционно-демократическую литературу, принимали активное участие в организации стачек. “Союз” пытался распространить свое влияние на рабочих промышленных городов юга России: Ростова-на-Дону, Харькова, Таганрога и др. В Ростове-на-Дону ученикам Заславского удалось организовать отделение “Союза”. В декабре 1875 года, просуществовав 8—9 месяцев, “Союз” был разгромлен царским правительством. Оставшиеся на свободе члены “Союза” продолжали революционную деятельность.

¹⁰ “Рабочая Мысль”— газета, орган “экономистов”; выходила с октября 1897 по декабрь 1902 года. Вышло 16 номеров. Первые два номера печатались на мимеографе в Петербурге, №№ 3—11 вышли за границей, в Берлине; печатание №№ 12, 13, 14 и 15 было перенесено в Варшаву; последний, № 16 вышел за границей. Газета редактировалась К. М. Тахтаревым и др.

Критику взглядов “Рабочей Мысли” Ленин дал в статье “Попятное направление в русской социал-демократии” (см. настоящий том, стр. 240—273), в статьях, опубликованных в газете “Искра” и в книге “Что делать?”.

¹¹ “С.-Петербургский Рабочий Листок” — нелегальная газета, орган петербургского “Союза борьбы за освобождение рабочего класса”. Вышло два номера: № 1 — в феврале (помечен январем) 1897 года, напечатан в России на мимеографу в количестве 300—400 экземпляров, и № 2 — в сентябре 1897 года в Женеве, отпечатан типографским способом.

Газета выдвигала задачу соединения экономической борьбы рабочего класса с широкими политическими требованиями, подчеркивала необходимость создания рабочей партии.

¹² “Рабочая Газета” — нелегальный орган киевской группы социал-демократов. Вышло два номера: № 1 — в августе 1897 года и № 2 — в декабре (помечен ноябрем) того же года. Член редакции газеты П. Л. Тучанский при поездке за границу по поручению редакции ознакомил Г. В. Плеханова и других членов группы “Освобождение труда” с № 1 “Рабочей Газеты” и получил их согласие на сотрудничество в газете. Г. В. Плеханов в письме к членам редакции “Рабочей Газеты” дал положительную оценку газеты как общерусского социал-демократического органа и указал на необходимость уделять больше внимания вопросам политической борьбы пролетариата. Второй номер “Рабочей Газеты” в результате связи с представителями группы “Освобождение труда” носил более определенный политический характер. I съезд РСДРП, в марте 1898 года, признал “Рабочую Газету” официальным органом партии. Вследствие полицейского разгрома типографии и ареста членов Центрального Комитета, выбранного съездом, третий номер газеты, подготовленный к сдаче в набор, не увидел света. О попытке возобновить издание газеты в 1899 году см. настоящий том, стр. 179—181, а также работу “Что делать?” (Сочинения, 4 изд., том 5, стр. 463—464).

¹³ Первый съезд РСДРП происходил нелегально в Минске 1—3 (13—15) марта 1898 года. Вопрос о необходимости созыва съезда был поставлен Лениным в 1896 году во время пребывания его в петербургской тюрьме. Аресты и ссылка в Сибирь руководителей петербургского “Союза борьбы” во главе с Лениным, усиление после этого оппортунистического крыла внутри “Союза” не дали возможности практически осуществить созыв съезда.

Подготовку съезда вела уцелевшая от полицейского разгрома, имевшая хороший конспиративный аппарат киевская социал-демократическая организация (особая группа, выделенная на предсъездовской конференции в марте 1897 года). Съезд был созван в условиях борьбы против усиливавшегося среди социал-демократии оппортунистического направления — “экономизма”.

В работе съезда участвовало 9 делегатов от б организаций (по одному делегату от петербургского, московского, киевского и екатеринославского “Союзов борьбы за освобождение рабочего класса”, два делегата от группы киевской “Рабочей Газеты” и три от Бунда).

Съезд принял решение о слиянии местных “Союзов борьбы” и Бунда в единую “Российскую социал-демократическую рабочую партию”. В области национального вопроса съезд признал за каждой нацией право на самоопределение. В Центральный Комитет были избраны представитель петербургского “Союза борьбы за освобождение рабочего класса” (С. И. Радченко), киевской “Рабочей Газеты” (Б. Л. Эйдельман) и Бунда (А. А. Кремер). Официальным органом партии была признана “Рабочая Газета”. Участники съезда послали приветствие Г. В. Плеханову.

“Манифест РСДРП”, выпущенный ЦК от имени съезда вскоре после его окончания, во главу угла ставил борьбу за политическую свободу, подчеркивал задачу борьбы с абсолютизмом и связывал ее с дальнейшей борьбой против капитализма и буржуазии. “Союз русских социал-демократов за границей” был объявлен заграничным представителем партии.

Съезд провозгласил основание Российской социал-демократической рабочей партии, но не создал партии как единого целого. ЦК вскоре после съезда был арестован. Съезд не выработал программы, политическая линия его не была достаточно марксистски выдержана в определении исторических задач российского пролетариата. Однако I съезд РСДРП знаменовал собой шаг вперед в деле сплочения вокруг революционной социал-демократии пробудившегося к политической жизни пролетариата.

¹⁴ “Народная воля” — тайная политическая организация народников-террористов, возникшая в августе 1879 года в результате раскола народнической организации “Земля и воля”. Во главе “Народной воли” стоял Исполнительный комитет, в состав которого входили А. И. Желябов, А. Д. Михайлов, М. Ф. Фроленко, Н. А. Морозов, В. Н. Фигнер, С. Л. Перовская, А. А. Квятковский и др. Оставаясь на позициях народнического утопического социализма, народовольцы встали на путь политической борьбы, считая важнейшей задачей свержение самодержавия и завоевание политической свободы. Их программа предусматривала организацию “постоянного народного представительства”, избранного на основе всеобщего избирательного права, провозглашение демократических свобод, передачу земли народу и разработку мер по переходу в руки рабочих заводов и фабрик. “Народовольцы, — писал В. И. Ленин, — сделали шаг вперед, перейдя к политической борьбе, но связать ее с социализмом им не удалось” (Сочинения, 4 изд., том 8, стр. 54).

Народовольцы повели героическую борьбу против царского самодержавия. Но исходя из ошибочной теории об активных “героях” и пассивной “толпе”, они рассчитывали добиться переустройства общества без участия народа, своими силами, путем индивидуального террора, устрашения и дезорганизации правительства. После 1 марта 1881 года (убийство Александра II) правительство жестокими преследованиями, казнями и провокацией разгромило организацию “Народная воля”. Неоднократные попытки возродить “Народную волю”, предпринимавшиеся на протяжении 80-х годов, были безрезультатны. Так, в 1886 году возникла группа, возглавленная А. И. Ульяновым (братом В. И. Ленина) и П. Я. Шевыревым, разделявшая традиции “Народной воли”. После неудачной попытки организовать покушение на Александра III в 1887 году группа была раскрыта и активные участники ее казнены.

Критикуя ошибочную, утопическую программу народовольцев, В. И. Ленин с большим уважением отзывался о самоотверженной борьбе членов “Народной воли” с царизмом, высоко оценивал их конспиративную технику и строго централизованную организацию.

¹⁵ “Союз русских социал-демократов за границей” был основан в 1894 году в Женеве по инициативе группы “Освобождение труда” на условиях признания всеми его членами программы группы. На группу было возложено редактирование изданий “Союза”, и в марте 1895 года она передала в пользование “Союза” свою типографию. Летом 1895 года, во время пребывания за границей В. И. Ленина, было принято решение об издании “Союзом” сборников “Работник”, причем российские социал-демократы, по предложению которых предпринималось это издание, поставили условием редактирование сборников группой “Освобождение труда”. “Союз” выпустил 6 номеров “Работника”, 10 номеров “Листка “Работника””, издал работу В. И. Ленина “Объяснение закона о штрафах” (1897), работу Г. В. Плеханова “Новый поход против русской социал-демократии” (1897) и др.

I съезд РСДРП в марте 1898 года признал “Союз” заграничным представителем партии. В дальнейшем в “Союзе” взяли перевес оппортунистические элементы — “экономисты”, или так называемые “молодые”. Они отказались выразить солидарность с “Манифестом” съезда, поскольку он провозгласил завоевание политической свободы ближайшей целью социал-демократии.

В ноябре 1898 года на первом съезде “Союза” в Цюрихе группа “Освобождение труда” заявила об отказе редактировать издания “Союза”, кроме № 5—6 “Работника” и брошюр В. И. Ленина “Задачи русских социал-демократов” и “Новый фабричный закон”, выпуск которых группа оставила за собой. С апреля 1899 года “Союз” приступил к изданию журнала “Рабочее Дело”, в редакцию которого вошли “экономисты” Б. Н. Кричевский, В. П. Иваншии и другие. “Союз” выступал с сочувственными заявлениями по адресу Э. Бернштейна, мильеранистов и т. п.

Борьба внутри “Союза” продолжалась до его второго съезда (апрель 1900 года, Женева) и на съезде. В результате этой борьбы группа “Освобождение труда” и ее единомышленники ушли со съезда и образовали самостоятельную организацию “Социал-демократ”.

На II съезде РСДРП в 1903 году представители “Союза” (“рабочедельцы”) занимали крайне оппортунистические позиции и покинули его после признания съездом “Заграничной лиги русской революционной социал-демократии” единственной организацией партии за границей. Второй съезд партии объявил о роспуске “Союза” (см. “КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК”, 7 изд., ч. I, 1954, стр. 56).